Текст и дискурс как языковые единицы

Суммируя различные понимания дискурса, М.Л. Макаров показывает основные координаты, с помощью которых определяется дискурс: формальная, функциональная, ситуативная интерпретации. Формальная интерпретация - это понимание дискурса как образования выше уровня предложения.

Функциональная интерпретация в самом широком понимании - это понимание дискурса как использования (употребления) языка, то есть речи во всех ее разновидностях. Компромиссным (более узким) вариантом функционального понимания дискурса является понимание дискурса как целостной совокупности функционально организованных, констектуализованных единиц употребления языка.

Ситуативная интерпретация дискурса - это учет социально, психологически и культурно значимых условий и обстоятельств общения, то есть поле прагмалингвистического исследования. Закономерно поэтому обращение к дискурсу со стороны многих ученых, разрабатывающих теорию речевых актов, логическую прагматику общения, конверсационный анализ, анализ диалога, лингвистический анализ текста, критический анализ дискурса, проблемы социолингвистики и этнографии коммуникации, когнитивной лингвистики и психолингвистики (Макаров, 1998, 70).

В.Е. Чернявская, обобщив различные понимания дискурса в отечественном и зарубежном языкознании, сводит их к двум основным типам: 1) «конкретное коммуникативное событие, фиксируемое в письменных текстах и устной речи, осуществляемое в определенном когнитивно и типологически обусловленном коммуникативном пространстве», и 2) «совокупность тематически соотнесенных текстов» (Чернявская, 2003, 53).

2.2 Коммуникативные и прагматические установки дискурса

Понятие «дискурс» в лингвистике определяется самыми разными способами. Иногда его понимают как тип разговора, иногда определяют как сложное коммуникативное событие в целом, иногда как конкретный разговор (дискурс всегда касается речи, тогда как текст имеет отношение к системе языка) или жанр (научный, новостной или терапевтический дискурсы). В целом устный дискурс можно определить вопросами «О чем сказано, и что этим сказано, а также сделано?», а также «Кто это сказал и кому сказал?», что означает интеграцию формы и содержания беседы текущей ситуацией взаимодействия говорящего и слушающего, ситуацией, обусловленной всей их жизнью до этой встречи. В более общей форме под дискурсом понимают реализацию социального взаимодействия в языковой форме - коммуникативное действие. Доминантной характеристикой устного дискурса является диалогический аспект, рассматриваемый в двух измерениях - индивидуально-личностном и социальном. «Нельзя быть абсолютным хозяином смысла высказывания, история и бессознательное вносят свою непрозрачность в наивное представление о прозрачности смысла для говорящего субъекта» (Серио, 1999, 53). Об этом же говорит и М. Бахтин - «Слово нельзя отдать одному говорящему. У автора (говорящего) свои неотъемлемые права на слово, но свои права есть и у слушателя, свои права у тех, чьи голоса звучат в преднайденном автором слове (ведь ничьих слов нет)» (Бахтин, 1976, 149). Таким образом, слово к говорящему приходит со стороны общества, уже многократно использованным и несущим разные оттенки смыслов. Люди используют язык в форме социолекта - языка наполненного многими смыслами и устойчиво закрепленными социокультурными нормами, оценками и убеждениями. Он называет социолект «пунктом проката», слова и словосочетания содержат «отпечатки тех смысловых контекстов, в которых побывало «общенародное» слово, прежде чем попало в наше распоряжение». В этом смысле социолект контролирует и регулирует индивидуальный дискурс через перенимаемую систему речевых практик, уже содержащую в себе определенное ценностно-смысловое отношение к миру. Структура дискурса отражает, как зеркало, социокультурную среду со всей совокупностью принадлежащих ей идей. Таким образом, индивидуальный дискурс существенно регулируется социальным, вплоть до контроля речевых практик у граждан тоталитарных государств (цензура и самоцензура).

По Бахтину диалог не является только обменом репликами или смыслами, он происходит не только внутри высказывания, но и между высказываниями. Диалогичность текста, например, определяется перекличкой разных «голосов» (смыслов) между высказываниями (текстами) и внутри высказывания одного и того же человека. Эта особенность текста (речи в целом) получила название интертекстуальность или интердискурсность, под которыми понимается вписанность текста или речи в культурный контекст, ее изначальная диалогичность. Социальная сущность языка предполагает наличие адресата речи. В этой диалогической модели высказывание не имеет смысла, если анализируется изолированно, в отрыве от ситуации общения и контекста. Поэтому некоторые проблемы клиента могут быть рассмотрены как артефакт дискурса, или как отражение групповых идеологических клише. Люди могут независимо составлять тексты, интерпретировать их и говорить на любую тему, выражая свое мнение. Однако они всегда являются мужчинами или женщинами, представителями своей социальной группы и своей культуры. И даже если они и не принимают оценок или мнений, содержащихся в дискурсе других, это не отменяет того факта, что большинство их суждений о мире складывается через господствующий дискурс. Картина мира, складывающаяся у каждого в процессе усвоения опыта, обусловлена многими влияниями:

- опытом других, «авторитетных носителей метафор или гипербол, усиливающих суждение или ослабляющих его;

- порядком получения знаний (уроки, лекции, учебники, инструкции);

- альтернативными источниками знаний (сравнение мнений).

Поэтому, с одной стороны важно понимать, как создается и понимается дискурс отдельным участником речевого взаимодействия, а с другой как он функционирует в социальном контексте. Иными словами, дискурс - это реализация социального взаимодействия в языковой форме. Таким образом, диалог и дискурс в онтологическом отношении неразделимы.
Текст, который создает личность имеет довербальную основу в виде смыслов и значений, усваиваемых индивидом на ранних стадиях развития. Это гено-текст, включающий различение Я и не-Я, систему бинарных оппозиций и категорий. Генотекст - это основа для всех фенотекстов (текстов, фраз, высказываний), которые, в свою очередь, семиотически и синтаксически организованы и непосредственно участвуют в социальном взаимодействии. Таким образом, одной из глубинных задач любой долговременной психотерапии становится прослеживание и осознавание процесса смыслообразования в целом и смыслообразования, относящегося к проблеме клиента в частности. В дискурсе текст строится с позиции говорящего, который учитывает адресата, ситуацию и выбирает для текста определенную структуру, пользуясь, при этом, определенными языковыми, стилистическими и риторическими средствами. «Читатель или слушатель при этом оказывается поставленным перед задачей интерпретации, руководствуясь той стратегией, с помощью которой автор ведет его через текст, как бы открывая то, что явно не выражено» (Плеханова, 2004, 46). Дискурс создает общий мир для говорящего и слушающего (терапевта и клиента), мир, который динамически выстраивается по ходу их разговора. При этом любой из элементов текста (морфема, лексема, словосочетание или высказывание) интегрирован в целое, обусловленное коммуникативной ситуацией. Текст есть функция коммуникативной ситуации, и элементы текста тоже заданы ею. Смысл текста может быть понят индивидуумом только тогда, когда индивидуум имеет соответствующий опыт и возможность расшифровать языковую конструкцию представленного текста. Дискурс является выражением индивидуальной психической реальности индивидуума и, в то же время, трансиндивидуальным полем включающим эту индивидуальную психическую реальность.

Важнейшим свойством дискурса является динамика контекста, который поступательно разворачивается во времени. Содержание дискурса при этом концентрируется вокруг некого опорного концепта, называемого темой или топиком. Тема это то, о чем идет речь в целом и в этом смысле тема дискурса (например, отношения с авторитетами и властью) отличается от темы говорящего (конфликт с мамой), это другой уровень абстракции. Кроме того, тема дискурса в большей степени касается социального мира, тема говорящего его внутренней жизни и проблем. Анализ дискурса призван показать, кто контролирует темы и их изменение (семантические макроструктуры), кто определяет форму и стиль речи. Это особенно интересно при рассмотрении терапевтического взаимодействия в аспекте власти. К теме дискурса относится все, что говорится в этом дискурсе, но не все элементы темы активны в каждый момент дискурса.

Такой подход к понятию темы позволяет объяснить феномен целостности и связности дискурса. В процессе порождения дискурса индивидуум мысленно просматривает или сканирует текущий суперфокус и разбивает его на отдельные фокусы соразмеримые с объемом сознания в каждый момент времени. При этом на границе контакта организм-окружающая среда оказываются ощущения, чувства, мысли и образы, опосредованные речью и передаваемые более или менее адекватно слушающему. Восприятие высказываний говорящего слушающим и наоборот, невозможно без интерпретации, обуславливаемой всем усвоенным до этого набором значений слов, смыслов и идей, как личностных, так и ассимилированных в рамках данного направления терапии. В ходе интерпретации проясняется драматургия всего дискурса, а интерпретатор реконструирует весь дискурс или тот мысленный мир, в котором автор описывает реальное, желаемое или нереальное положение дел (Макаров, 2003, 34). Интерпретация услышанного базируется на:

- связности дискурса - приемах упорядочивания частей текста, установления причинно-следственных связей, процессе развития темы, отношений внутри дискурса, способах соединения его частей;

- организации информации - способах подачи новой и данной информации, т.е. фигура - фон соотношения;

- риторических приемах - стратегии для выдвижения своей точки зрения и определения позиции, формах аргументации;

- особенностях синтаксиса - построениях фраз с учетом их вклада в семантическую интерпретацию;

- особенностях лексического выбора, т.е. выбора слов, которые используются для активизации пресуппозиций (подразумеваемого), для выражения позиции и отношения;

- использовании языка с точки зрения социальных, психологических и конверсационных принципов;

- построения пропозиционального содержания предложений.

Таким образом, дискурс контролирует ментальные и социальные способы выражения себя участников коммуникации (общепринятый способ мышления, говорения и поведения внутри сообщества). Внутри отдельной социальной группы такие репрезентации относятся к пресуппозициям (тому, что подразумевается как общепринятое). На макроуровне дискурса темы могут влиять на то, что именно воспримется как самая главная информация. Так влияет заглавие какого-нибудь текста или так называемое общественное мнение (мнение доминирующей группы). На микроуровне дискурса действуют ментальные модели, отражающие имплицитные убеждения, действующие через определенные риторические средства: метафоры, эвфемизмы, сравнения.

Интерпретация услышанного (или написанного), также является продуктом определенного дискурса и управляется множеством факторов (семантических, синтаксических и прагматических). Но независимо от направления дискурс-анализа в его фокусе всегда находится диалогическое взаимодействие Я-Другой. Соответственно различные направления лингвистики, изучающие дискурс, акцентируют те или иные его аспекты, однако в целом анализ дискурса призван сделать явным то, «что не выражено, что не осознается как «проблема», но имплицитно присутствует знаково, через отсутствие». Это касается стереотипов отношения к Другому, интерпретации различий как отклонений от нормы, предубеждений. Все это особенно важно для участников терапевтического взаимодействия, ибо решение клиентом своей проблемы базируется на тех же утверждениях (идеях, смыслах), которые способствуют ее же существованию. Такая постановка вопроса является отражением идей социального конструктивизма, в которой любое смыслопорождение - это вариант субъективной интерпретации - интерпретации зависящей от социального окружения, интерпретации обусловленной доминантным дискурсом своего времени. Динамика дискурса проясняется для слушающего в соотнесении высказываний говорящего с уже сказанным и уже слышанным (ситуативным контекстом), а также фоном - общим семантическим пространством участников диалога, отражающимся в пресуппозициях, импликатурах (в том, что подразумевается в общении), и инференциях (домысливании за другого, представляющего собой псевдологический вывод) речи. Высказывания участников любого коммуникативного процесса добавляют пропозиции, формирующие основу для интерпретации поступающей информации. Большая часть пропозиций обуславливает динамику контекста в восприятии слушающего, который делает выводы, сравнивая новое знание с уже имеющимся. Говорящий, в отличие от «наивного слушателя», должен научиться выделять свои собственные пресуппозиции и пресуппозиции слушающего, коммуникативные импликатуры и быть осторожным в отношении инференций, часть из которых, поддерживает ограничивающую интерпретацию проблемной ситуации слушающего.

2.3 Структура дискурса

Дискурс представляет собой явление промежуточного порядка между речью, общением, языковым поведением, с одной стороны, и фиксируемым текстом, остающимся в «сухом остатке» общения, с другой стороны. Термин дискурс понимается широко - как все, что говорится и пишется, другими словами, как речевая деятельность, являющаяся «в то же время и языковым материалом» (Щерба, 1974, 371) в любой репрезентации, звуковой, графической или электронной. В формальном отношении дискурс - это единица языка, превосходящая по объему предложение. По своей организации дискурс диалогичен.

Структура дискурса состоит из двух компонентов: лингвистического и экстралингвистического. Лингвистический компонент составляют системные языковые единицы: словоформа и предложение. Экстралингвистический компонент составляют ситуация, социальный, прагматический, социокультурный, психологический и другие факторы. Дискурс характеризуется категориями актуального членения, пресуппозиции, субъективной модальности, конситуации и коммуникативного акта. Поскольку текст и дискурс тесно связаны, структура дискурса похожа на структуру текста. Отличием являются лишь аспекты, связанные с устным воспроизведением речи.

Начало дискурса задается тональностью и стилем общения (например, официальным), его социокультурным и психологическим континуумом, а его динамика в наибольшей степени характеризует устную речь как процесс. Маркерами такой динамики становятся слова помечающие структуру дискурса (вот, ну, так сказать) или контроль над ментальными процессами адресата (понимаешь, Вася…; видите ли, Петя…). Кроме того, динамика маркируется акцентами, паузами и интонационным рисунком речи.

Следует различать разные уровни структуры - макроструктуру, или глобальную структуру, и микроструктуру, или локальную структуру. Макроструктура дискурса - это членение на крупные составляющие: эпизоды в рассказе, абзацы в газетной статье, группы реплик в устном диалоге и т.д. Между крупными фрагментами дискурса наблюдаются границы, которые помечаются относительно более длинными паузами (в устном дискурсе), графическим выделением (в письменном дискурсе), специальными лексическими средствами (такими служебными словами или словосочетаниями, как а, так, наконец, что касается и т.п.). Внутри крупных фрагментов дискурса наблюдается единство - тематическое, референциальное (т.е. единство участников описываемых ситуаций), событийное, временное, пространственное и т.д.

Специфическое понимание термина «макроструктура» представлено в трудах известного нидерландского исследователя дискурса (и выдающегося организатора лингвистики текста и впоследствии дискурсивного анализа как научных дисциплин) Т. Ван Дейка. Согласно Ван Дейку, макроструктура - это обобщенное описание основного содержания дискурса, которое адресат строит в процессе понимания. Макроструктура представляет собой последовательность макропропозиций, т.е. пропозиций, выводимых из пропозиций исходного дискурса по определенным правилам (так называемым макроправилам). К числу таких правил относятся правила сокращения (несущественной информации), обобщения (двух или более однотипных пропозиций) и построения (т.е. комбинации нескольких пропозиций в одну). Макроструктура строится таким образом, чтобы представлять собой полноценный текст. Макроправила применяются рекурсивно (многократно), поэтому существует несколько уровней макроструктуры по степени обобщения. Фактически макроструктура по Ван Дейку в других терминах называется рефератом или резюме. Последовательно применяя макроправила, теоретически можно построить формальный переход от исходного текста «Войны и мира» к реферату, состоящему из нескольких предложений. Макроструктуры соответствуют структурам долговременной памяти - они суммируют информацию, которая удерживается в течение достаточно длительного времени в памяти людей, услышавших или про читавших некоторый дискурс. Построение макроструктур слушающими или читающими - это одна из разновидностей так называемых стратегий понимания дискурса. Понятие стратегии пришло на смену идее жестких правил и алгоритмов и является базовым в концепции Ван Дейка. Стратегия - способ достижения цели, который является достаточно гибким, чтобы можно было скомбинировать несколько стратегий одновременно.

Помимо «макроструктуры» Ван Дейк выделяет также понятие суперструктуры - стандартной схемы, по которой строятся конкретные дискурсы. В отличие от макроструктуры, суперструктура связана не с содержанием конкретного дискурса, а с его жанром. Так, нарративный дискурс стандартно строится по следующей схеме: краткое содержание - ориентация - осложнение - оценка - разрешение - кода. Такого типа структуры часто именуют нарративными схемами. Другие жанры дискурса также имеют характерные суперструктуры, но изучены гораздо хуже, Многочисленные публикации Ван Дейка сделали термин «макроструктура» чрезвычайно популярным - но, парадоксальным образом, скорее в том значении, для которого он сам предлагал термин «суперструктура»; последний же широкого распространения не получил (Ван Дейк, 1989, 165).

Еще один важный аспект глобальной структуры дискурса был отмечен американским психологом Ф. Бартлеттом в книге 1932 года «Память». Бартлетт обнаружил, что при вербализации прошлого опыта люди регулярно пользуются стереотипными представлениями о действительности. Такие стереотипные фоновые знания Бартлетт называл схемами. Например, схема квартиры включает знания о кухне, ванной, прихожей, окнах и т.п. Характерная для России схема поездки на дачу может включать такие компоненты, как прибытие на вокзал, покупка билета на электричку и т.д.

Наличие схематических представлений, разделяемых языковым сообществом, решающим образом влияет на форму порождаемого дискурса. Это явление было заново «открыто» в 1970-е годы, когда появился целый ряд альтернативных, но весьма близких по смыслу терминов. Так, американские специалисты в области искусственного интеллекта предложили термины «фрейм» и «скрипт». «Фрейм» в большей степени относится к статическим структурам (типа модели квартиры), а «скрипт» - к динамическим (типа поездки на дачу или посещения ресторана), хотя сам Минский предлагал использовать термин «фрейм» и для динамических стереотипных структур. Английские психологи А. Сэнфорд и С. Гаррод пользовались понятием «сценарий» (scenario), очень близким по смыслу к термину «скрипт». Очень часто никакого различия между понятиями «скрипт» и «сценарий» не проводится; при этом в русском языке используется обычно второй термин.

Следует заметить, что термин «фрейм», а также производные термины «фрейминг» и «рефрейминг» ранее использовались в социологии и социальной психологии для обозначения различных способов видения общественно значимых проблем, а также средств, используемых для поддержания того или иного видения. Особое значение термины «фрейм» и «рефрейминг» имеют также в прикладной коммуникативно-психологической методике, известной как нейро-лингвистическое программирование (НЛП).

В противоположность макроструктуре, микроструктура дискурса - это членение дискурса на минимальные составляющие, которые имеет смысл относить к дискурсивному уровню. В большинстве современных подходов такими минимальными единицами считаются предикации, или клаузы. В устном дискурсе эта идея подтверждается близостью большинства интонационных единиц к клаузам. Дискурс, таким образом, представляет собой цепочку клауз. В психолингвистических экспериментах по воспроизведению ранее полученной вербальной информации обычно выясняется, что распределение информации по клаузам относительно неизменно, а объединение клауз в сложные предложения чрезвычайно изменчиво. Поэтому понятие предложения оказывается для структуры дискурса менее значимым, чем понятие клаузы.

В теории риторической структуры (ТРС) был предложен единый подход к описанию макро- и микроструктуры дискурса. ТРС основана на предположении о том, что любая единица дискурса связана хотя бы с одной другой единицей данного дискурса посредством некоторой осмысленной связи. Такие связи называются риторическими отношениями. Термин «риторические» не имеет принципиального значения, а лишь указывает на то, что каждая единица дискурса существует не сама по себе, а добавляется говорящим к некоторой другой для достижения определенной цели. Единицы дискурса, вступающие в риторические отношения, могут быть самого различного объема - от максимальных (непосредственные составляющие целого дискурса) до минимальных (отдельные клаузы). Дискурс устроен иерархически, и для всех уровней иерархии используются одни и те же риторические отношения. В число риторических отношений (всего их более двух десятков) входят такие, как последовательность, причина, условие, уступка, конъюнкция, развитие, фон, цель, альтернатива и др. Дискурсивная единица, вступающая в риторическое отношение, может играть в нем роль ядра либо сателлита. Большая часть отношений асимметричны и бинарны, Т.е. содержат ядро и сателлит. Например, в паре клауз Иван вышел рано, чтобы не опоздать на встречу имеет место риторическое отношение цели; при этом первая часть является главной и представляет собой ядро, а вторая является зависимой, сателлитом.

Другие отношения, симметричные и не обязательно бинарные, соединяют два ядра. Таково, например, отношение конъюнкции: Морж - морское млекопитающее. Он живет на севере. Два типа риторических отношений напоминают противопоставление между подчинением и сочинением, а список риторических отношений типа «ядро - сателлит» похож на традиционный список типов обстоятельственных придаточных предложений. Это неудивительно - фактически ТРС распространяет типологию семантико - синтаксических отношений между клаузами на отношения в дискурсе. Для ТРС несущественно, каким именно образом выражено данное отношение и соединяет ли оно независимые предложения или группы предложений. В ТРС разработан формализм, позволяющий представлять дискурс в виде сетей дискурсивных единиц и риторических отношений. Авторы ТРС специально подчеркивают возможность альтернативных трактовок одного и того же текста. Иначе говоря, для одного и того же текста может быть построен более чем один граф (представление в виде точек-узлов, связанных дугами - отношениями) риторической структуры, и это не рассматривается как дефект данного подхода. Действительно, попытки применения ТРС к анализу реальных текстов демонстрируют множественность решений. Тем не менее, эта множественность ограничена. К тому же принципиальная возможность различных трактовок не противоречит реальным процессам использования языка, а, напротив, вполне им соответствует.

Существует ряд подтверждений того, что ТРС в значительной степени моделирует реальность и представляет собой важный шаг в понимании того, как дискурс устроен «на самом деле». Во-первых, сами авторы ТРС приводят процедуру построения резюме (реферата, краткого варианта) текста на основе графа риторической структуры. По определенным правилам многие сателлиты в риторических парах могут быть опущены, а результирующий текст остается связным и вполне представительным по отношению к исходному тексту. Во-вторых, в работе Б. Фокс об анафоре в английском дискурсе было показано, что выбор референциального средства (местоимение / полная именная группа) зависит от риторической структуры.

Вопросы структуры дискурса при другом угле зрения легко преобразуются в вопросы о его связности. Если некоторый дискурс D состоит из частей а, Ь, с…, то что-то должно обеспечивать связь между этими частями и, тем самым, единство дискурса. Аналогично глобальной и локальной структуре имеет смысл различать глобальную и локальную связность. Глобальная связность дискурса обеспечивается единством темы (иногда используется также термин «топик») дискурса. В отличие от темы предикации, как правило ассоциируемой с некоторой именной группой или обозначаемым ею предметом (референтом), тема дискурса обычно понимается либо как пропозиция (понятийный образ некоторого положения дел), либо как некоторый конгломерат информации. Тема обычно определяется как то, о чем идет речь в данном дискурсе. Локальная связность дискурса отношения между минимальными дискурсивными единицами и их частями. Американский лингвист Т. Гивон выделяет четыре типа локальной связности (особенно характерных для нарративного дискурса): референциальную (тождество участников), пространственную, временную и событийную. Событийная связность, фактически, и является предметом исследования в ТРС. Впрочем, эта теория предлагает единый подход и к локальной, и к глобальной связности.

2.4 Типология дискурса

При изучении дискурса, как и любого естественного феномена, встает вопрос о классификации: какие типы и разновидности дискурса существуют. Самое главное разграничение в этой области - противопоставление устного и письменного дискурса. Это разграничение связано с каналом передачи информации: при устном дискурсе канал - акустический, при письменном - визуальный. Иногда различие между устной и письменной формами использования языка приравнивается к различию между дискурсом и текстом, однако такое смешение двух разных противопоставлений неоправданно.

Несмотря на то, что в течение многих веков письменный язык пользовался большим престижем, чем устный, совершенно ясно, что устный дискурс - это исходная, фундаментальная форма существования языка, а письменный дискурс является производным от устного. Большинство человеческих языков и по сей день являются бесписьменными, то есть существуют только в устной форме. После того как лингвисты в 19 веке признали приоритет устного языка, еще в течение долгого времени не осознавалось то обстоятельство, что письменный язык и транскрипция устного языка - не одно и то же. Лингвисты первой половины 20 века нередко считали, что изучают устный язык (в положенном на бумагу виде), а в действительности анализировали лишь письменную форму языка. Реальное сопоставление устного и письменного дискурса как альтернативных форм существования языка началось лишь в 1970-е годы.

Различие в канале передачи информации имеет принципиально важные последствия для процессов устного и письменного дискурса. Во-первых, в устном дискурсе порождение и понимание происходят синхронизировано, а в письменном - нет. При этом скорость письма более чем в десять раз ниже скорости устной речи, а скорость чтения несколько выше скорости устной речи. В результате при устном дискурсе имеет место явление фрагментации: речь порождается толчками, квантами - так называемыми интонационными единицами, которые отделены друг от друга паузами, имеют относительно завершенный интонационный контур и обычно совпадают с простыми предикациями, или клаузами (clause). При письменном же дискурсе происходит интеграция предикаций в сложные предложения и прочие синтаксические конструкции и объединения. Второе принципиальное различие, связанное с разницей в канале передачи информации, - наличие контакта между говорящим и адресатом во времени и пространстве: при письменном дискурсе такого контакта в норме нет (поэтому люди и прибегают к письму). В результате при устном дискурсе имеет место вовлечение говорящего и адресата в ситуацию, что отражается в употреблении местоимений первого и второго лица, указаний на мыслительные процессы и эмоции говорящего и адресата, использование жестов и других невербальных средств и т.д. При письменном же дискурсе, напротив, происходит отстранение говорящего и адресата от описываемой в дискурсе информации, что, в частности, выражается в более частом употреблении пассивного залога. Например, при описании научного эксперимента автор статьи скорее напишет фразу: Это явление наблюдалось только один раз, а при устном описании того же эксперимента с большей вероятностью может сказать: Я наблюдал это явление только один раз.

Несколько тысячелетий назад письменная форма языка возникла как способ преодолеть расстояние между говорящим и адресатом - расстояние как пространственное, так и временное. Такое преодоление стало возможно лишь при помощи особого технологического изобретения - создания физического носителя информации: глиняной дощечки, папируса, бересты и т.д. Дальнейшее развитие технологии привело к появлению более сложного репертуара форм языка и дискурса - таких, как печатный дискурс, телефонный разговор, радиопередача, общение при помощи пейджера и автоответчика, переписка по электронной почте. Все эти разновидности дискурса выделяются на основе типа носителя информации и имеют свои особенности. Общение по электронной почте представляет особый интерес как феномен, возникший 10-15 лет назад, получивший за это время огромное распространение и представляющий собой нечто среднее между устным и письменным дискурсом. Подобно письменному дискурсу, электронный дискурс использует графический способ фиксации информации, но подобно устному дискурсу он отличается мимолетностью и неформальностью. Еще более чистым примером соединения особенностей устного и письменного дискурса является общение в режиме Talk (или Chat), при котором два собеседника «разговаривают» через компьютерную сеть: на одной половине экрана участник диалога пишет свой текст, а на другой половине может видеть побуквенно появляющийся текст своего собеседника. Исследование особенностей электронной коммуникации является одной из активно развивающихся областей современного дискурсивного анализа.

Помимо двух фундаментальных разновидностей дискурса - устной и письменной следует упомянуть еще одну: мысленную. Человек может пользоваться языком, не производя при этом ни акустических, ни графических следов языковой деятельности. В этом случае язык также используется коммуникативно, но одно и то же лицо является и говорящим, и адресатом. В силу отсутствия легко наблюдаемых проявлений мысленный дискурс исследован гораздо меньше, чем устный и письменный.

Более частные различия между разновидностями дискурса описываются с помощью понятия жанра. Это понятие первоначально использовалось в литературоведении для различения таких видов литературных произведений, как, например, новелла, эссе, повесть, роман и т.д. М.М. Бахтин и ряд других исследователей предложили более широкое понимание термина «жанр», распространяющееся не только на литературные, но и на другие речевые произведения. В настоящее время понятие жанра используется в дискурсивном анализе достаточно широко. Исчерпывающей классификации жанров не существует, но в качестве примеров можно назвать бытовой диалог (беседу), рассказ (нарратив), инструкцию по использованию прибора, интервью, репортаж, доклад, политическое выступление, проповедь, стихотворение, роман. Жанры обладают некоторыми достаточно устойчивыми характеристиками. Например, рассказ, во-первых, должен иметь стандартную композицию (экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка) и, во-вторых, обладает некоторыми языковыми особенностями: рассказ содержит каркас из упорядоченных во времени событий, которые описываются однотипными грамматическими формами (например, глаголами в прошедшем времени) и между которыми есть связующие элементы (типа союза потом). Проблемы языковой специфики жанров разработаны пока недостаточно. В исследовании американского лингвиста Дж. Байбера было показано, что для многих жанров выделить устойчивые формальные характеристики весьма затруднительно. Байбер предложил рассматривать жанры как культурные концепты, лишенные устойчивых языковых характеристик, и дополнительно выделять типы дискурса на основе эмпирически наблюдаемых и количественно измеримых параметров - таких, как использование форм прошедшего времени, использование причастий, использование личных местоимений и т.п.

2.5 Взаимоотношения текста и дискурса

В начале 70-х была предпринята попытка дифференцировать категории текст и дискурс. Дискурс предполагалось трактовать как «текст плюс ситуация», а текст, соответственно, определялся как «дискурс минус ситуация». Некоторые трактуют дискурс как подчеркнуто интерактивный способ речевого взаимодействия, в противовес тексту, обычно принадлежащему одному автору, что сближает данное противопоставление с традиционной оппозицией диалог-монолог. Во многих функционально ориентированных исследованиях прослеживается тенденция к противопоставлению дискурса и текста по ряду оппозитивных критериев: функциональность / структурность, процесс / продукт, динамичность/ статичность и актуальность / виртуальность. Соответственно, различаются структурный текст-как-продукт и функциональный дискурс-как-процесс.

Текст в речи на современном этапе принято обозначать термином «дискурс» (discjurs фр. - «речь»). Лингвистический энциклопедический словарь определяет данное понятие следующим образом: «Дискурс - связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, «погружённая в жизнь». Поэтому термин «дискурс», в отличие от термина «текст», не применяется к древним и др. текстам, связь которых с жизнью не восстанавливается непосредственно» (Арутюнова, 1990, 136-137).

Ю.С. Степанов определяет дискурс так: «Дискурс - это «язык в языке», но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс реально существует не в виде своей «грамматики» и своего «лексикона», как язык просто. Дискурс существует прежде всего и главным образом в текстах, но таких, за которыми встаёт особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, в конечном счёте - особый мир. В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимических замен, свои правила истинности, свой этикет. Это - «возможный (альтернативный) мир» в полном смысле логико-философского термина. Каждый дискурс - это один из «возможных миров». Само явление дискурса, его возможность, и есть доказательство тезиса «Язык - дом духа» и, в известной мере, тезиса «Язык - дом бытия» (Степанов, 1998, 44-45).

Стремясь по-новому осмыслить соотношение понятий «дискурс» и «текст», К.Я. Сигал приходит к выводу о том, что «текст является универсальной формой коммуницирования знаний, организованный категориями цельности, связности, модальности и их субкатегориями» (Сигал, 2000, 223-224). Ученый считает «дискурс лингвоспецифическим явлением, обладающим развернутым в текст набором языковых единиц, демонстрирующим правила их образования и использования» (Там же).

Предметом рассмотрения Н.В. Малычевой тоже является дихотомия текст / дискурс. Исследователь приходит к заключению, что термины указанной оппозиции означают разные явления: дискурс основан на отборе языковых средств, соответствующих жанру, стилю, интенции автора, в то время как текст - результат этого отбора и выбор соответствующей модели. Автор считает, что дискурс - понятие более широкое, чем текст, поскольку охватывает и процесс языковой деятельности и ее результат одновременно. Другим важным дифференциальным признаком, отличающим текст от дискурса, по мнению исследователя, является установка на многократное воспроизведение текста, в то время как дискурс воспроизведения не предполагает. «Текст, - пишет Н.В. Малычева, - это поликоммуникативная и политематичная единица, которая включает в себя сложные синтаксические целые и самостоятельные предложения, обладает структурной завершенностью и формирует концептуально значимый смысл, содержащий коммуникативно и когнитивно заданный фрагмент действительности» (Малычева, 2003, 10).

Стоит отметить пространность трактовок термина «дискурс» и невозможность на их основе дифференцировать взаимоположенность понятий «текст» и «дискурс». Тем не менее ясно то, что ни текст не является разновидностью (частью, способом предъявления) дискурса, ни дискурс не является разновидностью (частью, способом предъявления) текста: оба понятия не находятся между собой в родо-видовых отношениях. «Дискурс не является промежуточным явлением между речью, общением и языковым поведением или промежуточным звеном между системой и текстом; он не есть текст в совокупности с экстралингвистическими параметрами, равно как и текст не является дискурсом за вычетом этих параметров» (Прохоров, 2006, 10). Текст и дискурс равноположены; рассматривать их можно только «сверху», от более высокого уровня обобщения, в которое они на равных входят.

Обобщая многочисленные определения нового термина, можно остановится на следующем замечании В.И. Карасика, детально проанализировавшего разнообразные интерпретации нового лингвистического понятия: «Изучению дискурса посвящено множество исследований, авторы которых трактуют это явление в столь различных научных системах, что само понятие «дискурс» стало шире понятия «язык» (Карасик, 2002, 271). В заключение обзора автор приходит к следующим выводам:

«Анализ дискурса - междисциплинарная область знания, находящаяся на стыке лингвистики, социологии, психологии, этнографии, семиотического направления литературоведения, стилистики и философии. Анализ дискурса осуществляется с различных позиций, но всех исследователей объединяют следующие основные предпосылки:

· статическая модель текста является слишком простой и не соответствует его природе;

· динамическая модель языка должна основываться на коммуникации, т.е. совместной деятельности людей, которые пытаются выразить свои чувства, обменяться идеями и опытом или повлиять друг на друга;

· общение происходит в коммуникативных ситуациях, которые должны рассматриваться в культурном контексте;

· центральная роль в коммуникативной ситуации принадлежит людям, а не средствам общения;

· коммуникативная ситуация включает докоммуникативную и посткоммуникативную стадии;

· текст как продукт коммуникации имеет несколько измерений, главным из которых являются порождение и интерпретация текста.

Дискурс представляет собой явление промежуточного порядка между речью, общением, языковым поведением, с одной стороны, и фиксируемым текстом, остающимся в сухом остатке общения, с другой стороны» (Там же).

Таким образом, дискурс - многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях почти омонимичных. Важнейшие из них: 1) связный текст; 2) устно-разговорная форма текста; 3) диалог; 4) группа высказываний, связанных между собой по смыслу; 5) речевое произведение как данность - письменная или устная. Можно встретить и более углублённое толкование этого термина: дискурс - произвольный фрагмент текста, концентрирующийся вокруг некоторого опорного концепта. Дискурс создаёт общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который «строится» по ходу развертывания дискурса. Термины «текст» и «дискурс» обозначают в современной лингвистике близкие по значению понятия когнитивного (лингвопсихологического) направления науки о языке, но дискурс является экстравертной фигурой коммуникации, представляя совокупность вербальных форм практики организации и оформления содержания коммуникации представителей определённой лингвокультурной общности, а текст - интровертной фигурой коммуникации, представляя совокупность правил лингвистической и экстралингвистической организации содержания коммуникации представителей определённой лингвокультурной общности (Прохоров, 2006, 11).

При включении в различные речевые ситуации на основе одного и того же текста могут порождаться разные дискурсы. Овладевая текстом, говорящий превращает его в личное сообщение, проникнутое уникальными и индивидуальными смыслами (ср., например, тексты молитв или анекдотов) (Залевская, 2001, 13-15). По словам В.А. Масловой, «приобщение человека к культуре происходит путем присвоения им чужих текстов» (Маслова, 2000, 35), ибо именно тексты являются «истинными хранителями культуры» (там же, 87). При этом грамматическая форма текста может полностью сохраняться в новом дискурсе или претерпевать определенные изменения. «Любой текст, - делает радикальный вывод Ю. Кристева, - строится как мозаика цитаций, любой текст есть продукт впитывания и трансформации какого-то другого текста» (Кристева, 1995, 99).

Все это подтверждает одновременную принадлежность всякого факта языковой действительности сферам языка и речи. Все точки зрения могут быть расположены между двумя границами: во-первых, дискурс есть текст (часть текста, тип текста, состояние текста и т.п.) - текст есть дискурс (часть дискурса, тип дискурса, состояние дискурса); во-вторых, дискурс есть произведение - дискурс есть употребление, деятельность. Текст и дискурс - это реальные явления, они не могут слится в одно; текст и дискурс нерасторжимы. Текст и дискурс - это произведения, существующие в структуре и содержании коммуникации.

В работе Чан Ким Бао «Текст и дискурс (через призму иньян концепции)» исследовательница понимает текст как инь, а дискурс как ян. Сущность иньян концепции заключается в следующем:

1) Язык как космос представляет собой единство двух противоположных начал инь и ян. То, что мы говорим или слышим от собеседника, то, что мы пишем или читаем, - все это существует реально, все это мы можем воспринимать своими органами чувств, все это может творить любой человек, говорящий на определенном языке. Это ян. Он постоянно изменяется, изменяя все вокруг. С другой стороны, за всеми этими реальными актами скрывается что-то глубинное. Это их образы, которые тоже реальны, но не воспринимаемы нашими органами чувств. Это инь. Ее может «видеть» не любой человек, а только ученый, исследователь, теоретик. Разные «видения» порождают разные тенденции. Движение, взаимодействие, взаимопроникновение и взаимопревращение инь и ян - это и есть взаимодействие текста и дискурса.

2) Язык представляет собой единство инь и ян. Таким образом, текст является микрокосмосом по отношению к языку как макрокосмосу. Это означает, что все, что характерно макрокосмосу (языку), должно быть отражено в микрокосмосе (тексте).

3) Иньян - концепция признает роль человека познающей силой, которая вместе с системной силой образуют единое целое, что мы называем человеческим языком, представляющим собой истинный предмет и объект лингвистического исследования.

Текст существует не как самоцель. Он функционирует в речи в виде дискурса. Текст является потенциалом (инь), дискурс же - реализацией этого потенциала в речевой деятельности (ян). Иньян - концепция предполагает решение вопроса дискурса в тесной связи с вопросом текста как две противоположные стороны одной сущности. При этом учитываются все лингвистические и экстралингвистические факторы, участвующие в организации и функционировании текста как средства речевого общения. Текст и дискурс при всех своих различиях объединяются двумя особенностями: объемностью (пространством) организации и линейностью (временем) появления в речи компонентов (Чан Ким Бао, 2000, 3-7).

Дискурс - это экстравертивная фигура коммуникации, то есть совокупность вербальных форм практики организации и оформления содержания коммуникации представителей определенной лингвокультурной общности. Текст - интровертивная фигура коммуникации, то есть совокупность правил лингвистической и экстралингвистической организации содержания коммуникации представителей определенной лингвокультурной общности (Прохоров, 2006, 34). Текст обеспечивает содержательно - языковую основу коммуникации, так как текст во всех его проявлениях неотрывен от языка. Дискурс же в свою очередь обеспечивает содержательно - речевую основу взаимодействия участников коммуникации. Реализация дискурса заставляет участников обращаться к текстам. Точно так же появление текстов приводит к вероятности вариативности дискурса.

3. Анализ текстов разных функциональных стилей с точки зрения текста и с точки зрения дискурса

Для более точного различения текста и дискурса, необходимо рассмотреть их на примере отрывков из текстов разных функциональных стилей: художественного, публицистического, научного и официально-делового.

В качестве художественного текста нами был взят отрывок из произведения Константина Паустовского «Мещерская сторона» (глава «Мой дом»):

Особенно хорошо в беседке в тихие осенние ночи, когда в саду шумит вполголоса неторопливый отвесный дождь.

Прохладный воздух едва качает язычок свечи. Угловатые тени от виноградных листьев лежат на потолке беседки. Ночная бабочка, похожая на комок серого шелка-сырца, садится на раскрытую книгу и оставляет на странице тончайшую блестящую пыль. Пахнет дождем - нежным и вместе с тем острым запахом влаги, сырых садовых дорожек.

Рассмотрим отрывок (микротекст) с точки зрения дискурса. Тема данного дискурса - «Ночь в беседке». Идея: описание беседки ночью. Главная задача автора - рассказать о своих ощущениях, возникающих «в беседке в тихие осенние ночи». Паустовский не ставит цели натолкнуть читателя на размышления. Ключевые слова: в беседке, осенние ночи, дождь, прохладный воздух, угловатые тени, ночная бабочка, пахнет дождём. Смысловые ряды составляют доминанту дискурса: автор так видит беседку ночью.

Совсем иная ситуация получается, если рассматривать отрывок с точки зрения текста. Тема микротекста - «Хорошо в беседке». Тематическое единство предложений микротекста - один из существенных его признаков. Отграничению одного микротекста от другого помогает постановка смыслового вопроса от предыдущего предложения к последующему. Если смыслового вопроса поставить нельзя, значит, микротема исчерпана, и далее идёт начало новой микротемы, то есть новый микротекст, в то время как внутри микротекста такие вопросы возможны. Тематическое, или смысловое, единство микротекста говорит о том, что все предложения, входящие в его состав, связаны единством содержания, развитием одной мысли, составляют одну микротему, конкретизирующую предмет высказывания и концентрирующую внимание на нём, организуя мыслительный процесс по строго заданным параметрам.

Структурная схема микротекста:

1. Т

когда?

З

опред.

2.

3.

4. обособ., опред., выраж. прич. обор.

и

5. К уточняющий член

(,

и)

Текст в отличие от дискурса можно рассматривать с точки зрения языковых уровней (фонетического, морфемного, лексического, морфологического, синтаксического): каждая языковая единица, использованная автором в тексте, имеет дополнительные смысловые нагрузки. Например, с точки зрения фонетики в данном тексте можно увидеть обилие глухих, шипящих звуков: таким приёмом автор стремился передать тишину ночи, шорохи, шелест листьев в саду, шум дождя. Многослоговые слова использованы с определённой целью: особенно - подчеркнуть значимость данной микротемы для автора; вполголоса, неторопливый, прохладный, угловатые - выражают неполноту признаков, нечёткость, размытость очертаний - качества характерные для «ночного видения».

На словообразовательном (морфемном) уровне внимание читателя фиксируют суффиксы в словах особенно, осенние, прохладный, угловатые, тончайшую, блестящую. Сложное слово, образованное путём сложения, - шёлк-сырец.

Лексический уровень данного микротекста представлен нейтральной лексикой соответствующего семантического поля. Слово хорошо (категория состояния) уже было отмечено как тема данного отрывка. На уровне дискурса автор подразумевал обыденное значение данного слова: достойный, близкий. Но на уровне текста этимология данного слова восходит к Хорош (Хорс) - имени славянского Бога Чистого Света. И, следовательно, в словосочетании особенно хорошо появляется значение - «ощущение не этой реальности», т.е. тема микротекста получает иное смысловое наполнение. Разворачивают этот смысловой ряд слова, обозначающие стихии: отвесный дождь - Вода, прохладный воздух - Воздух, язычок свечи - Огонь, садовые дорожки - Земля. Соединение этих стихий в рамках микротекста - это, с одной стороны, демонстрация гармонии мира и, с другой стороны, стремление человека достичь гармонии в отношениях с миром. Стихии ведут разговор с человеком: дождь шумит вполголоса, у свечи - язычок. Надо отметить, что эти словосочетания получают такие дополнительные смыслы только в данном микротексте: приращение смыслов прерогатива текста, но не дискурса.

Шумит вполголоса, лежат на потолке - антитезные словосочетания (оксюморон). Тихие ночи - плеоназм. Автор использует приёмы, позволяющие усомниться в целенаправленности дискурса, для того чтобы читатель увидел скрытые смыслы самого текста. Именно для этого использованы и слова тихие, вполголоса, неторопливый - автор как бы замедляет процессы действительности, чтобы смысл слова тончайшая был понят максимально точно: целеустановка автора - рассказать о мире тонких энергий, неуловимых нюансах чувств.

Паустовский неслучайно использует в тексте слово виноград. Если проследить происхождение этого слова, то оно восходит к понятию «вить». Автор таким образом создает иллюзию замкнутого пространства, уюта, тем самым опять подчеркивая идею отрывка на уровне дискурса. Но на уровне текста это слово попадает в систему скрытых смыслов: тонкая энергия не идёт по прямой - она вьётся, виляет, змеится.