Одни из распространенных ласкательных обращений в тексте - слова милок, милый: «Пшенной, милок, пшенной», - заискивающе заулыбалась старуха; «Со смешанным чувством боязни и любопытства Владычица заглянула за занавеску и спросила участливо: - Больно, милая» [Войнович, 2010: 9, 39]. Это обращение в повести не всегда соответствует добрым намерениям: «Ой, милок, ты у мене и докалякаешься, - все так же ласково, но с явной угрозой сказал Афанасьич». Матрена обращается так к Гриньке, чтобы усыпить его бдительность: «Сейчас, - торопливо сказала Матрена. - Сейчас, милок, принесу. Она по коридору прокралась в сени, из сеней на крыльцо и, спотыкаясь, побежала к деревне» [Войнович, 2010: 40].

Родители Маньки ласково обращаются к дочери: «Слышь, доченька, собирайся, пойдем»; «Дочка, собирайся, - послушно сказал отец» [Войнович, 2010: 14,15].

«- Толик, за что тебя уволили из флота?» [Войнович, 2010:196].

«Сенечка!»[Войнович, 2010: 219].

«Лариса (спохватившись) Подсудимый мой! Подсудимочкин! (Плачет)»[Войнович, 2010: 219].

«Лариса. Сенечка, ты не беспокойся, я буду за тебя бороться, тебяосвободят, ты вернешься домой» [Войнович, 2010: 223].

«О. Наденька, Надюша, что же ты плачешь?»[Войнович, 2010: 309].

Из приведенных выше примеров видно, что объектом обращения являются совершенно разные люди, одни из них - положительные герои, другие - отрицательные. Ласкательные обращения, как правило,адресованыположительным героям.

6) Фамильярные:

Манька, Гринька, Ленка, Тимоха, Афанасьевич и Афанасич, Егорович и Егорыч, Дачников, Егоровна, Горелкин

Суффикс -к- в антропонимах относится к эмоционально-экспрессивным. Он придает имени фамильярный характер. Манькойназывает свою возлюбленную Гринька: «Слышь,Манька, - сказал он ей, помолчав, - ты это… Да и кто она есть, коль сравнить с тобой? Страшилище, да и все»[Войнович, 2010: 7]

Манька и Анчутка относятся к молоденьким девушкам, из которых отбирали «самую красивую, самую ловкую и, конечно же, самую умную»[Войнович, 2010: 5].

Так называет свою жену муж: «- Слушай, Ленка,- сказал он,- ты помнишь, я тебе когда-то рассказывал о мастере, который был у нас в ремесленном» [Войнович, 2010:99].

Лукинишной назвала Авдотью баба с ребенком, когда ее дочь стала Владычицей: «Лукинишна, - сказала она, сунув ей кусок сала, завернутый в тряпку, - замолви словечко перед Владычицей, дите мается, криком кричит…» [Войнович, 2010: 34]. Подобное обращение с редуцированием суффиксов (ср. Афанасьевич и Афанасич, Егорович и Егорыч) считается фамильярным и свидетельствует о близких отношениях между адресатом и адресантом: «- Ну, Борис Петрович,- бормотал он,- ну, нисколько не изменился! Ну совсем такой же как был!» [Войнович, 2010: 102].

Обращение по отчеству, как правило, употребляется по отношению к пожилому человеку:

«- Дачников, Егоровна, привез на неделю» [Войнович, 2010: 130].

«- Не было, Егоровна, - испуганно отвечал. - Нупожалуйста, - Только эти и были» [Войнович, 2010: 130].

«- Мэне ж ото парторг наш, Иван Семенович, вызвал. «Ты что ж это, говорит, Егоровна, така хороша работница, а не в партии. Невдобно все же»[Войнович, 2010: 133].

«- Эй, Тимоха, слышь, что ли! - берясь за весла, крикнул он горбуну, который стоял возле самой воды и сосредоточенно ковырял пальцем в носу» [Войнович, 2010: 49].

Как и в жизни, герои сомневаются, обращаться просто по имени или по имени-отчеству:

«- Здравствуй, Борис…- И, поколебавшись, добавил: - Петрович!» [Войнович, 2010: 102].

Официальное обращение по фамилии подчеркивает авторитарность общения.

«Горелкин, вы, я вижу, находитесь в очень тяжеломсостоянии» [Войнович, 2010: 212].

«Постарайтесь, Горелкин, а руководство вашего отделения, я уверен, учтет ваш подвиг. (Помолчав). Скажите, вам знаком подсудимый?»[Войнович, 2010: 212].

«Горелкин. … И одному из нас, говорит, то ли тебе, Горелкин, то ли тебе, Юрченко, будет заехано в физиономию, и этот заезднеобходимо будет использовать в борьбе с нашими идейными противниками» [Войнович, 2010: 213].

По фамилии обращаются преподаватели к ученикам в образовательных заведениях:

«Нет, Студенцов, скорее можно корову научить кружева вязать, чем тебя столярному делу» [Войнович, 2010: 101].

В рассказе «Фиктивный брак» главная героиня обращается по фамилии к новоиспеченному мужу, бесконечно путая ее, что подчеркивает ее абсолютное равнодушие:

«Н. Слушай, Отсебякин. Ты что, из дурдома выскочил! Пусти!» [Войнович, 2010: 303].

«Н. Надо же. Слушай, Отсобакин…» [Войнович, 2010: 304].

«Н. О'кей. Тогда я… тогда я… Слушай, Отфедякин, открой или я из окошка выпрыгну» [Войнович, 2010: 304].

«Н. Нет, Оторвакин, это наша квартира» [Войнович, 2010: 305].

«Н. Слышишь, Отсебякин, ты это не надо… Вставай, Отсебякин, не придуривайся… Слышишь, Отсебякин, я тебе серьезно говорю, ты вставай, ты меня не пугай. …Отчебукин фамилия… то есть этот Отчебякин… Отсебякин точнее» [Войнович, 2010: 306].

«Н. Да ты, Отсебякин, не волнуйся, я только адрес хотела посмотреть, я думала, что ты мертвый» [Войнович, 2010: 306].

«Н. Слушай, Отсебякин, у тебя, может, не только с сердцем, у тебя и с головой не в порядке» [Войнович, 2010: 307].

Часто проявлением фамильярности является обращение на «ты».

Преисполненные важности, выбирая новую Владычицу, старцы не называют молодых девушек по имени, ведь они им не ровня, обращаются к ним просто на «ты».

7) Народно-разговорные:

Тятя, господи, боже, матушка.

«Увидев своего отца, схватил его за шиворот и потряс: - Эй, тятька, ты что?» [Войнович, 2010: 23].

8) Просторечные:

Маманя, баба, хохол, папаша.

«Рабочий. Эй, папаша! Вы что сдурели?» [Войнович, 2010:227].

«Рабочий. …И вы, папаша, между прочим, тоже зря по театрам шатаетесь» [Войнович, 2010:228].

9) Устаревшие обращения:

матушка, батюшка, господин, товарищ, гражданин (гражданка)

«- Добро пожаловать, матушка пресвятая Владычица, будь в сем доме хозяйкой…» [Войнович, 2010: 27].

«- Батюшка, свет родимый, не выдай <…> Уж ты, батюшка, если осерчал, как ни то по-иному меня накажи, а море, сам посуди, стоит ли зря баламутить» [Войнович, 2010: 38].

После Октябрьской революции в Советском Союзе слово товарищ было общепринятым официальным обращением, а в современное время стало утрачиваться. Это обращение можно отнести к советизмам. «Защитник. Говорите, Подоплеков, говорите. Записывайте, господа. Вы, господин… у вас микрофон далеко. Вы поближе его, поближе, а то вашим радиослушателям не будет слышно» [Войнович, 2010: 290].

«- Товарищ Плешивенко? Сейчас с вами будет говорить лично товарищ Коба» [Войнович, 2010: 78].

«Подоплеков. Гражданин председатель, минуточку! Моя жена не подумала» [Войнович, 2010: 219].

«- Нет, товарищи, бить нельзя» [Войнович, 2010:337].

«Выйдите, гражданин Галилей, на трибуну, наберитесь мужества, признайтесь в своих ошибках, и мы вам все постепенно простим» [Войнович, 2010:367].

Сочетание гражданин Галилей воспринимается как необычное, странное, как слова из разных эпох и географии.

Старый звательный падеж (вокатив): боже, господи.

«Лариса …Я бы сказала: Господи, ну помоги же! …Помоги же, Господи!» [Войнович, 2010: 266].

«Боже, как грустна наша Россия!» [Войнович, 2010: 314].

Также можно и встретить такие формы в современном русском языке в качестве междометий и междометных выражений: «Лариса. О Господи, да что это вы говорите? Вы меня так расстроили» [Войнович, 2010: 258].

«Лариса. Боже мой! Что творится? Зачем вся эта шумиха?» [Войнович, 2010: 278].

«Н. О, господи! Какой-то кусок придурка попался» [Войнович, 2010:303].

«Когда они кое как успокоились, я им быстро, скороговоркой, не давая опомниться, сообщил, что Пушкин, читая «Мертвые души», смеялся не хуже их, а прочтя, сказал: «Боже, как грустна наша Россия!» [Войнович, 2010:314].

10) Каламбурные: товарищ Зеленая, товарищи синьоры, Карла Марла, Галилей Галилеевич.

Нередко составные обращения выглядят комично вследствие несочетаемости, неуместности, окказиональности:

«Председатель. Товарищ Зеленая, вы уже закончили ваше выступление, и прошу покинуть сцену» [Войнович, 2010:274].

«Так, мол, и так, товарищи синьоры, с некоторых пор в нашем здоровом коллективе стали наблюдаться нездоровые явления» [Войнович, 2010: 365].

«Пожалей нас, утопи нас, Карла Марла, И, пожалуйста, сейчас, а не потом» [Войнович, 2010:341].

«Так вот, Галилей Галилеевич, пригласил я вас по делу, можно сказать, совершенно же пустяковому, сейчас мы во всем разберемся и пойдем я к себе домой, вы - к себе» [Войнович, 2010:363].

2.2.2 Классификация обращений в зависимости от частеречной принадлежности

В основном обращения выражены именами существительными, однако встречаются и иные части речи.

1) Местоимение (мой) + имя прилагательное:

моя родная, милый мой, бедная ты моя.

«Доченька, моя родная!»[Войнович, 2010: 61].

2) Местоимение (мой, наш) + имя существительное:

«Мой первый друг, мой друг бесценный, и я судьбу благословил, когда мой друг уединенный, печальным снегом занесенный твой колокольчик огласил…» [Войнович, 2010: 150].

И помянем, мой друг и собутыльник» [Войнович, 2010: 167].

«- Матушка наша, пресвятая Владычица, надумали мы оженить наших детушек, просим твоего святого благословения» [Войнович, 2010: 43].

3) Имя существительное + имя прилагательное:

свет родимый, пужливые дураки, темная женщина, чертова перечница, молодой человек, глупая курица.

«- Дорогие члены команды, уважаемые пассажиры и пассажирки, - обратился к ним капитан, - от имени движения карлистовмарлистов и по поручению нашего корсовета докладываю вам, что основной этап нашего путешествия закончен» [Войнович, 2010:348].

«Здравствуйте, детки большие и маленькие, молодые и старенькие»[Войнович, 2010:324].

«Чем тебе мы, злой колдун, не угодили?» [Войнович, 2010:341].

«А известно ли вам, молодой человек, кто об этом первый сказал?» [Войнович, 2010:368].

«Подоплеков. Глупая курица! Ты что говоришь!» [Войнович, 2010:288].

4) Имя существительное + числительное:

«Мой первый друг, мой друг бесценный, и я судьбу благословил, когда мой друг уединенный, печальным снегом занесенный твой колокольчик огласил…» [Войнович, 2010: 150].

5) Имя прилагательное:

окаянные, родненький, старая, дорогой.

Данные прилагательные тяготеют к субстантивации.

«- Слушай, дорогая, - кричит ей с порога ученый. - Ты знаешь, какой я умный?»[Войнович, 2010:361].

6) Причастие:

подсудимый.

«Подсудимый, как председатель данного трибунала я должен вам разъяснить, что чистосердечное признание совершенных вами преступлений и искреннее раскаяние могут облегчить вашу участь» [Войнович, 2010: 211].

7) Имя существительное + имя существительное:

товарищ артист, товарищ председатель, товарищи судьи, товарищ секретарь, товарищ защитник, товарищи синьоры, граждане корреспонденты, гражданин заседатель.

«Так, мол, и так, товарищи синьоры, с некоторых пор в нашем здоровом коллективе стали наблюдаться нездоровые явления» [Войнович, 2010:365].

«Председатель. Товарищ секретарь, немедленно удалите этого сумасшедшего из зала!»[Войнович, 2010:244].

«Лариса. Гражданин заседатель, извините за беспокойство. Мне хотелось бы узнать насчет прокурора. Как он?» [Войнович, 2010:254].

«Секретарь. Товарищ председатель, сюда тоже нельзя» [Войнович, 2010:268].

«Защитник. Товарищи судьи, для того чтобы понять мотивы действия моего подзащитного, нам необходимо бросить хотя бы беглый взгляд на те условия, в которых он жил и работал…» [Войнович, 2010:275].

«Председатель. Товарищ защитник, не надо этого» [Войнович, 2010:275].

8) Междометные:

Эй, ах, о.

Эмоционально-окрашенные обращения могут быть выражены междометиями с целью привлечения внимания массового адресата или одного человека: «Эй, народ, не толпись! Осади, окаянные, вы же забор повалите»; «Эй, народ, выходи, никто дома не сиди, будем пить и гулять, Владычицу вызнавать! Эй, народ, выходи…»[Войнович, 2010: 8, 13].«Рабочий. Эй, папаша! Вы что сдурели?» [Войнович, 2010: 227]. «Эй, гражданин! (Свистит.) Да да, к тебе обращаюсь» [Войнович, 2010: 229].«Ах ты, дубинушка, свинцовая голова!» [Войнович, 2010: 100].

«- Эй, вы! - кричат с баржи. - Да что ж вы за такие обжоры?»[Войнович, 2010:359].

«О, бабушка, яви немного уважения,

«О, Света, свет души моей,

Гляжу я на тебя и млею» [Войнович, 2010:185].

«О, Света, свет моих очей,

Кто мне послал тебя?» [Войнович, 2010:185].

Хотя бы не к себе, а правилам движенья» [Войнович, 2010: 178].

«Рабочий. Эй, папаша! Вы что сдурели?» [Войнович, 2010:227].

9) Глагольные:

Кому говорят, слышь, смотри, посмотри, знаешь, понимаешь.

«Отойдите, кому говорят»,

«Слышь, что ли, я пошутил просто, и все» [Войнович, 2010: 45].

«Смотри, Мокеич, береги сына» [Войнович, 2010: 41].

«Лариса. А то, понимаешь, они там на Западе просто с ума посходили»[Войнович, 2010:287].

«Да что ты, мама, это же пиписька,

Ты посмотри, пиписька,- он сказал» [Войнович, 2010: 170].

«Слушай, а ты, оказывается, летчик!» [Войнович, 2010: 124].

«Лариса. …Слушайте, а правда, говорят, что новый председатель тяжело болен?» [Войнович, 2010:279].

«- Знаешьчто, ты не можешь мне сказать, а где у женщины п…?»[Войнович, 2010: 196].

«Подоплеков. Слушай, а что, там воблы не было?» [Войнович, 2010: 287].

2.2.3 Лексико-семантические группы обращений

1) Обозначения кровного родства и семейных отношений:

Теща, бабушка, сынок, доченька, дядя, тятя, батюшка, мама.

«Ой, мама, это что еще такое?» [Войнович, 2010:170].

«…дурным голосом, усугублявшим полное отсутствие слуха, пела:

А и теща, ты теща моя,

А ты чертова перечница!

Ты погости у мине!...» [Войнович, 2010: 35].

«О, бабушка, яви немного уважения» [Войнович, 2010: 156].

«Говорил: «Закури, сынок»[Войнович, 2010: 156].

Обозначения кровного родства и семейных отношений в русском языке используют, как видно в произведениях В.Н. Войновича, не только между собой родственники. Маманей и мамонькой называет Манька свою родную мать, а к ней самой вся деревня обращается как к матушке. Отца своего Манька называет тятей, а к Святому Духу обращается как к батюшке: «Батюшка, свет родимый, не выдай… Уж ты, батюшка, если и осерчал, как ни то по-иному меня накажи, а море, сам посуди, стоит ли зазря баламутить»[Войнович, 2010: 37].

К незнакомой старухе Гринька обращается так: «Какой, бабушка, каши?[Войнович, 2010: 9].

«О, бабушка, яви немного уважения,

Хотя бы не к себе, а правилам движенья» [Войнович, 2010: 178].

«Ой, мама, сто это еще такое?» [Войнович, 2010: 170].

Явно не сыном является и адресат во фрагменте: «Говорил: «Закури, сынок» [Войнович, 2010: 156]. Это обращение старшего к младшему.

Нагло называет своего мужа дядей новоиспеченная жена в пьесе «Фиктивный брак»: «Н. Эй, дядя! Так вы гомик!» [Войнович, 2010:298].

«- Доченька, моя родная! - кинулась к носилкам Авдотья, но ее тут же схватили и оттащили, бьющуюся в истерике, в сторону» [Войнович, 2010:61].

«Ну, доченька, - забормотала она, дергая подбородком, - ну еще чуток!» [Войнович, 2010: 19].

2) Имя собственное:

«Сеня, я не понимаю, что здесь происходит! Почему здесь такмного вооруженных людей?» [Войнович, 2010: 201].

«Успокойся, Лара. Что ты нервничаешь? Это же спектакль»[Войнович, 2010: 201].

«- Послушай, Леонтий, что-это за люди?Это наши вожди или же гладиаторы?» [Войнович, 2010: 84].

«Слушайте, Подоплеков, Семен Владиленович, Сеня, признайся честно и бескомпромиссно, и ты мне поможешь» [Войнович, 2010: 231].

«О…Оставайся, Надежда. Может, чего и получится» [Войнович, 2010: 308].

Среднее поколение с уважением (ср. молодые - Манька, Гринька, ущербный - горбун Тимоха) называют по полной форме имени: «У тебя, Степан, баба сына принесла вот такого роста, а ревет басовито, что бык племенной»; «Матрена, воды»[Войнович, 2010: 45].

«Старейших и мудрейших» в повести «Владычица» называют с особым почтением, по отчеству: «Здорово, Афанасьич! - хором ответили старички. Афанасьич обошел всех, каждому пожал руку»; «Ровнее, ровнее! Эй, Егорыч, куда вылез вперед? Сдай обратно! Вот так. Ну… - пристроившись с правого фланга, старик бросил весла и поднял руку»; «Ну как, Мокеич, готово? - осведомился, подходя, Афанасьич» [Войнович, 2010: 14, 19, 30].

Уважительное обращение по имени-отчеству:

«- Неужели это все сделали вы, Виктор Егорович? - спросил Студенцов» [Войнович, 2010: 104].

3) Неполные имена:

В рассказе «В кругу друзей» И.В. Сталин использует много неполных имен. Столь близкие, дружеские отношения позволяют использовать поэту короткие формы имен, характеризующие отношения короткой дистанции, т.е. дружеские, приятельские. Употреблены "детские" формы имен, как Сосо - Иосиф, Моча- Мочеслав, Троша- Трофим, Антоша- Антон и ласково называет Адольфа Гитлера Адиком.

«Coco, из тебя никогда не выйдет настоящий сапожник. Ты хитришь и экономишь на гвоздях", - говорил, бывало, отец, ударяя его колодкой по голове» [Войнович, 2010: 74].

«Coco, - говорил ему, бывало отец, - из тебя никогда не выйдет настоящий сапожник» [Войнович, 2010: 94].

«-А ты, Антоша, что же молчишь?- обратился Коба к грустному Жбанову»

«- Интересно, - сказал он, глядя в упор на Молокова, - интересно мне знать, Моча, почему ты носишь очки?» [Войнович, 2010: 83].

«Троша, ты слышишь?» [Войнович, 2010: 78].

«- Троша, - кинулась к нему жена. - Троша, ты слышишь?» [Войнович, 2010: 78].

4) Обращение по псевдониму: Коба, Сталин, Ленин.

Партийная кличка И.В. Сталина «Коба»

«- Все собрались и ждут вас, товарищ Коба» [Войнович, 2010: 75].

«- Товарищ Коба, война! - в отчаянии крикнул ему Молоков в самое ухо и на этот раз так тряхнул, что Коба проснулся» [Войнович, 2010:92].

«Простите, товарищи Ленин и Сталин,

За то, что дошли мы до жизни такой» [Войнович, 2010:180].

5) Собирательные: народ, люди, ребята, детки.

При воззвании к жителям деревни употребляются в качестве обращений слова народ, люди. Часто они используются в восклицательной форме для привлечения внимания групп людей: «Держась за разбитую губу, выступил вперед Афанасьич: - Не слухайте ее, люди! - закричал он. - Рассудок у нашей матушки помутился»[Войнович, 2010: 60]. «Эй, народ, не толпись! Осади, окаянные, вы же забор повалите!» [Войнович, 2010: 8].

«- Эй, народ, выходи, никто дома не сиди. Будем пить и гулять, Владычицу вызнавать» [Войнович, 2010:62].

«- Эй, народ, выходи, никто дома не сиди...» [Войнович, 2010:62].

«- Да что ж это деется, люди? Что же вы не выходите? Неужто теперь нам без веры жить?» [Войнович, 2010:62].

«Наверное нам, ребята,

Припомнится когда-то,

Как мы к далеким звездам

Прокладывали путь» [Войнович, 2010: 161].

«Давайте-ка, ребята,

Закурим перед стартом,

У нас еще в запасе

Четырнадцать минут» [Войнович, 2010:160].

«Наверное нам, ребята,

Припомнится когда-то,

Как мы к далеким звездам

Прокладывали путь» [Войнович, 2010:161].

«Помогите! Люди, куда же вы смотрите? Что же вы молчите? Разве вы не видите, что здесь происходит? Лара!» [Войнович, 2010: 206].

«Здравствуйте, детки большие и маленькие, молодые и старенькие»[Войнович, 2010:324].

«Здравствуйте, детки, давно мы с вами не виделись, давно не слышались»[Войнович, 2010:340].

6) По роду деятельности:няня,артист, секретарь, корреспондент, стража, колдун, охотничек, члены команды.

В повести «Владычица» единственное обращение по роду деятельности - это слованяня, нянька, нянюшка: «Нянюшка, я точно слышала, кто-то ходил» [Войнович, 2010: 44].

«- Нет, нянька, ты мне голову не дури…» [Войнович, 2010: 29].

«Товарищ артист, вы не скажете, какую вы роль исполняете?» [Войнович, 2010: 201].

«Граждане корреспонденты, моего мужа схватили просто ни за что» [Войнович, 2010: 247].

«Я не хочу вас наказывать, но вы меня вынуждаете. Стража!» [Войнович, 2010: 219].

«Чем тебе мы, злой колдун, не угодили?» [Войнович, 2010:341].

«- А ты, охотничек, за свою старую шкурку-то не боишься? А то, гляди, кабы белочка волчицею не обернулась» [Войнович, 2010:57].

«- Дорогие члены команды, уважаемые пассажиры и пассажирки, - обратился к ним капитан, - от имени движения карлистовмарлистов и по поручению нашего корсовета докладываю вам, что основной этап нашего путешествия закончен» [Войнович, 2010:348].

7) По полу и по возрасту:

Старички, старая, мужички, бабы, мальчик, папаша, дядя.

«Стоп, старая! Постой! Не перейди предела!» [Войнович, 2010: 178].

Обращаются в повести «Владычица», как и в реальной жизни, по полу и по возрасту: «Здорово, старички! - сказал, подойдя к группе седобородых дедов, стоявших особняком»; «Идите, мужички, в море спокойно. Будет вам путь, - стараясь держаться важно, сказала Владычица; «Идите, бабы, по домам, нечего тут собираться, все будет как надо»; «Эй, мужики, вставайте, беда!» [Войнович, 2010: 14, 32, 37, 46].

Папашейназывают незнакомого пожилого человека:«И вы, папаша, между прочим, тоже зря по театрам шатаетесь» [Войнович, 2010: 228].«Так что вы уж, папаша, лучше от греха подальше»[Войнович, 2010: 228]. «Мотай, папаша, отсюда. Сейчас же поймают» [Войнович, 2010: 229].

«Н. Эй, дядя! Так вы гомик!» [Войнович, 2010: 298].

Не всегда возраст героя соответствует характеру обращения. Так, в произведении «Запах шоколада» мальчиком называет полька двадцатилетнего солдата.

«Мальчик, я тикохам» [Войнович, 2010:68].

«- Мальчик, втекай (беги)! - прошептала Элька и вырвала руку из-под его подмышки» [Войнович, 2010:69].

«Мальчик,- закричала она шепотом. - Мальчик, я ти прошу, втекай и запаментай: Школьна, чтернашня» [Войнович, 2010:70].

«Мальчик! - сказала Элька» [Войнович, 2010: 70].

8) По социальному статусу:

Пресвятая Владычица, матушка Владычица, матушка, товарищ председатель, прокурор, подсудимый, обвиняемый, профессор.

«Товарищ председатель! Товарищ председатель!» [Войнович, 2010: 208]. Товарищ председатель, я вот смотрю на то, что происходит, и думаю: а не слишком ли мы гуманны?» [Войнович, 2010: 205]. «Подсудимый, как председатель данного трибунала я должен вам разъяснить, что чистосердечное признание совершенных вами преступлений и искреннее раскаяние могут облегчить вашу участь» [Войнович, 2010: 211]. «Хорошо, свидетель, вы можете идти» [Войнович, 2010: 213]. «Свидетель, куда вы?» [Войнович, 2010: 213]. «Подсудимый, не надо говорить за всех» [Войнович, 2010: 214]. «Подсудимый, вам не надо ничего понимать»[Войнович, 2010: 215]. «Подоплекова, подумайте, что говорите» [Войнович, 2010: 247]. «Скажите, обвиняемый, каким образом вам удалось проникнуть в это помещение?» [Войнович, 2010: 214]. «Товарищи судьи! Мы живем в знаменательную эпоху, когда все наши люди в едином порыве вдохновенно трудятся, выполняя, перевыполняя, перевыполняя взятые на себя обязательства, делая вашу жизнь еще лучше, еще прекраснее. Но в семье, товарищи, не без урода, и один из уродов сидит сейчас перед вами. Его преступные действия были всесторонне, объективно рассмотрены и доказаны, и я на них останавливаться не буду» [Войнович, 2010: 248]. «Товарищи судьи, у нашей системы много врагов»[Войнович, 2010: 249]. «Товарищи судьи, будьте наконец откровенны, загляните в самих себя и посмотрите, не сидит ли в каждом из вас такой же вот Подоплеков» [Войнович, 2010: 250].

«Уважаемый тов. Профессор! Пишет вам бывший мастер РУ №8 города Заднепровска Кондратюк Виктор Егорович, здравствуйте»[Войнович, 2010: 99].

«- Хочу, матушка, загадочку тебе загадать. Ты у нас смышленая, может, и отгадаешь. Сидела белочка в своем дупле, ховала зайчика. Пришли охотнички,говорят: "Белочка, а белочка, отдай нам свово зайчика". Что белочка ответила? - старик лукаво прищурился» [Войнович, 2010:57].

9) Ритуальные обращения:

Сватушка коренной, свахонька коренная, господи, дух святой, батюшка.

«Сватушка коренной, свахонька коренная…» [Войнович, 2010: 25].

Сакральная функция - это функция обращения к высшему существу, к Богу с целью передачи просьбы, мольбы. В произведении обращение используется именно в такой форме:

«Господи, ну помоги же! …Помоги же, Господи!» [Войнович, 2010: 266].

Владычица как посредник между жителями деревни и Духом Святым обращается к нему в своей молитве: «Дух Святой, прости меня, накажи меня, побей меня громом небесным, укажи мне, как жить, что делать?»[Войнович, 2010: 43].

«- Батюшка, свет родимый, не выдай <…> Уж ты, батюшка, если осерчал, как ни то по-иному меня накажи, а море, сам посуди, стоит ли зря баламутить» [Войнович, 2010: 38].

10) Обращения к животным:

В повесть «Владычица» органично вошли песни, загадки, заговоры, в которых также есть обращения к животным.

«Пропади тень от света, роса от тепла, найдись, моя корова, приди хозяину, дай молочка, напои меня, мою жену, моих детушек»; «Сидела белочка в своем дупле, ховала зайчика. Пришли охотнички, говорят: «Белочка, а белочка, отдай нам свово зайчика» [Войнович, 2010: 11, 12, 35, 42, 57]. Выслушав загадку, Владычица также отвечает иносказательно: «А ты, охотничек, за свою старую шкурку-то не боишься? А то гляди, как бы белочка волчицею не обернулась»[Войнович, 2010: 58].

Обращение к заболевшей корове: «- Что же ты, кормилица моя, глядишь на меня своими глазоньками! Да и кто же тебе сделал порчу такую?» [Войнович, 2010: 50].

«Пропади тень от света, роса от тепла, найдись, моя корова, приди к хозяину, дай молочка, напои меня, мою жену, моих детушек» [Войнович, 2010: 42].

Оскорбительные обращения выражены часто зоометафорами, стилистически сниженными словами.

«А сами мысленно говорили: «Чтоб ты пропал, собака!» [Войнович, 2010:344].

«Подоплеков. Глупая курица! Ты что говоришь!» [Войнович, 2010:288].

11) Обращения к неодушевленным предметам.

В форме оскорбительного обращения к человеку: «Ах ты, дубинушка, свинцовая голова!» [Войнович, 2010: 100].Обращение в форме олицетворения:«Ты, рябинушка, ты, кудрявая…»; «Развались-кося ты, мать земля…». Такому обращению характерно одушевление явлений природы и предметов в целях наиболее полного и яркого выражения писателя с ними, чтобы представить с предельной наглядностью в ряде метафорических образов душевное состояние поэта.

12) Обращения в зависимости от взаимоотношений героев:

Друг, товарищ, собутыльник.

Обращение «друг», является признаком искреннего и доброго отношения: «Дорогие друзья, - сказал он, - я пригласил вас сюда для того, чтобы в дружеском тесном кругу отметить самую короткую ночь, которая сейчас наступила и самый длинный день, который придет ей на смену...» [Войнович, 2010: 79].

«Друзья, без страха ждите свой черед» [Войнович, 2010: 187].

«Увидев Матрену, Мокеич схватил со стола свою кружку и пошел гостье навстречу: - Афанасьич, друг, - закричал он, - гляди-ко, кто к нам пришел» [Войнович, 2010: 46].Обращение «товарищ» несет в себе позитивный характер. В советское время такое обращение было универсальным, обращение как к коллеге, другу или незнакомому человеку.

«- Спасибо, дорогие друзья, - сказал он, хотя слезы мешали ему говорить» [Войнович, 2010:81].

«… И вы, дорогие друзья, вложили немало сил для того, чтобы сделать его действительно таковым передовым. Так выпьем же без ложной скромности за кобизм» [Войнович, 2010:81].

Товарищ Коба, Товарищ Плешивенко.

«И обожжем полуоткрытый рот

И помянем, мой друг и собутыльник» [Войнович, 2010: 167].

«Я верю, друзья, караваны ракет

Помчат нас вперед

«Давайте-ка, ребята,

Закурим перед стартом,

У нас еще в запасе

Четырнадцать минут» [Войнович, 2010: 160].

«Мой первый друг, мой друг бесценный, и я судьбу благословил, когда мой друг уединенный, печальным снегом занесенный твой колокольчик огласил…» [Войнович, 2010: 150].

«Да что же это такое, товарищи? Ну, бережное отношение к хлебу, конечно необходимо, но не подбирать же всякий кусок, на который случайно ногой наступил, не склевывать же каждую крошку, которая под стол залетела» [Войнович, 2010: 120].

13) Обращение как выражение чувств и эмоций:

Бедная ты моя, родненький, милок, дорогой, уважаемый.

Распространитель, притяжательное местоимение, указывает на близость между говорящим и его героиней. Да и само обращение (бедная) означает не столько внешнее, сколько внутреннее качество героини, причем положительное качество, ведь не случайно не просто милая, а «бедная ты моя».Манька способна на искреннюю жалость к бывшей сопернице Анчутке: «Владычица подошла, погладила ее по голове и тихо сказала: - Бедная ты моя»[Войнович, 2010: 52].

«- Об чем ты, милок, с матушкой калякал?- ласково спросил Афанасьич» [Войнович, 2010: 40].

«- Ой, милок, ты у мине и докалякаешься,- все так же ласково, но с явной угрозой сказал Афанасьич» [Войнович, 2010: 40].

«Спасибо тебе, мальчик, спасибо, дорогой, спасибо, умница, что подсказал, мы то сами не видели» [Войнович, 2010: 370].

«- Послушай, дорогой, - сказал ему товарищ Коба, - что ты все ходишь со своими бумажками, как какой-то бюрократ, честное слово» [Войнович, 2010:75].

«- Дорогой Лукич, за что же? - перепугался капитан. - Я всю жизнь выполнял все твои заветы» [Войнович, 2010:347].

«Члены капитанского совета все, кроме боцмана, сели за стол, боцману нашлось место в заднем ряду, а капитан вышел к трибуне и говорит: - Уважаемые члены команды, пассажиры и пассажирки!» [Войнович, 2010:336].

14) По наименованию национальности.

«- У тебя, хохол, это очень хорошо получается, - поощрил он» [Войнович, 2010: 82].

ХОХОЛ, -хла; м. Разг. Название украинца (первоначально уничижительное). Типичный х. В деревне живёт много хохлов.

15) заимствованные обращения:

Пани, аксакал, синьоры.

«Он сказал: извините, пани» [Войнович, 2010: 67].

«Так, мол, и так, товарищи синьоры, с некоторых пор в нашем здоровом коллективе стали наблюдаться нездоровые явления» [Войнович, 2010: 365].

«- Да вы ничего,- говорит доктор,- вы, аксакал, не волнуйтесь, мы вас доставим в больницу, а для начала укольчик»[Войнович, 2010: 67].

АКСАКАЛ, -а; м. В Средней Азии и на Кавказе: глава рода, старейшина, почтенный человек.

«Так, мол, и так, товарищи синьоры, с некоторых пор в нашем здоровом коллективе стали наблюдаться нездоровые явления» [Войнович, 2010: 365].

2.3 Квалификация обращений с точки зрения структуры

Обращение может стоять вне предложения или входить в его состав, располагаясь в любом месте - в начале предложения, в середине, в конце. Даже включаясь в состав предложения, обращение не становится его членом, т.е. не имеет сочинительной или подчинительной связи с другими словами и сохраняет обособленность своей позиции и грамматическую самостоятельность [Валгина, 1991: 214].

1) Обращения, выстраиваемые в однородный ряд

Однородные обращения могут формально совпадать с сочетанием обращения и приложения при нем, например: «Матушка наша, пресвятая Владычица!...» [Войнович, 2010: 22]. Обращением здесь является слово Матушка, оно распространено приложениемпресвятая Владычица.

«Здравствуйте, детки большие и маленькие, молодые и старенькие» [Войнович, 2010: 324].

«Сватушка коренной, свахонька коренная…» [Войнович, 2010: 25].

«Увидев своего отца, схватил его за шиворот и потряс: - Эй, тятька, ты что?»[Войнович, 2010: 23].

2) Обращения - повторения:

Повтором выражается экспрессивная оценка; в повторе отражается крик души, пик эмоций, и все это еще больше усугубляется восклицательной интонацией предложения.

«Ты, рябинушка, ты, курявая,

Ты когда цвела, когда вызрела...

Ты, рябинушка, ты, кудрявая,

Ты когда взошла, когда выросла?» [Войнович, 2010: 61].

«-Глупый, глупый! - сказала она, произнося это слово на польский манер, когда «л» почти не слышится и слово звучит как «гупый» [Войнович, 2010: 68].

Повтор является средством выражение экспрессии.

3) Риторические обращения:

Обращения, не требующие ответа, были средствами украшения речи ораторов, придававшими ей убедительность и эмоциональную яркость. Риторические обращения отражают весь спектр настроений, переживаний, раздумий русских поэтов: от негодования и страстного обличения до нежности и меланхолии. В примере приведено ироничное обращение в скрытой форме.

«Н. О, господи! Какой-то кусок придурка попался» [Войнович, 2010: 303].

А и теща, ты теща моя,

А ты чертова перечница!» [Войнович, 2010: 35].

Это риторическое обращение, она служит не столько для называния адресата речи, сколько для того, чтобы значительно выразить отношение к данному объекту, дать ему характеристику, усилить выразительность речи. Данное обращение является распространенным, существительное перечница распространено согласованным определением чертова.

Из чего можно свидетельствовать вывод, что анализ роли обращения в создании повествовательной структуры произведений Войновича обнаружил, что специфика его функционирования в прозе определяется целым рядом причин, которые связаны с необходимостью реализации создания системы художественных образов, а в связи с этим и создания его диалогического пространства, в ряде случаев весьма значительного.

4) Распространенные обращения.

В произведении характерны распространенные обращения. Обычно это существительные, снабженные согласованными и несогласованными определениями. Эти обращения характеризуют лицо, передают отношение к нему:

«- Дорогие члены команды, уважаемые пассажиры и пассажирки, - обратился к ним капитан, - от имени движения карлистовмарлистов и по поручению нашего корсовета докладываю вам, что основной этап нашего путешествия закончен» [Войнович, 2010:348].

«Подсудимый мой! Подсудимочкин!» [Войнович, 2010: 219].

Во всех выше приведенных примерах, мы видим, что обращение распространено разными способами то согласованным определением дорогой, то притяжательным местоимением мой, то и тем и другим вместе. Распространяя обращения, автор передает нам свое отношение к адресату.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Согласно лингвистическому энциклопедическому словарю «обращение - обособленный интонационно и грамматически самостоятельный компонент предложения или сложного синтаксического целого, служащий для обозначения лица или предмета, являющегося адресатом речи».

Обращение несет текстообразующую функцию, то есть способно становиться стимулятором в развитии текстовых категорий. Одна из основных функций обращения - контактоустанавливающая, однако в художественном произведении его функции расширяются. С его помощью выражаются взаимоотношения между героями, их социальный статус, род занятий и др.

В теоретической части определен круг источников, в том числе диссертационных работ, посвященных обращению. Обращения исследователи определяют и квалифицируют по-разному. Однако обращение еще не является достаточно изученной единицей речи, особенно не изучена роль обращения в прозаических произведениях.

Материалом исследования послужила книга В.Н. Войновича «Сказка о глупом Галилее, рассказ о простой труженице, песня о дворовой собаке, и много чего еще», включающая в себя прозаические и поэтические произведения различных жанров: повести, фельетоны, стихи, пьесы, трагедии, драмы и сказки и др., что обусловило употребление широкого круга обращений. Нами было выделено 393 обращения.

В произведениях по отношению к одному и тому же герою могут быть использованы разные обращения. Это зависит не только от того, кто обращается, но и от характера взаимоотношений между героями, а также от изменения речевой ситуации.

Как известно, экстралингвистическими факторами речевой ситуации являются: адресант и адресат, место, время, условия, тема, цель и др. При изменении речевой ситуации, изменяется и характер обращений.

В первом параграфе второй главы «Изменение характера обращений» проанализированы обращения в трех произведениях: «Фиктивный брак», «Владычица», «Трибунал».

По обращениям можно судить, как меняется социальный статус героев, взаимоотношения между героями.

В дипломной работе дана классификация обращений в произведениях В.Н. Войновича:

1) стилистически обусловленные обращения: книжные, официальные, сниженные, бранные, ласкательные, фамильярные, народно-разговорные, просторечные, устаревшие, каламбурные;

2) в зависимости от частеречной принадлежности: местоимение (мой) + имя прилагательное, местоимение (мой, наш) + имя существительное, имя существительное + имя прилагательное, имя существительное + числительное, имя прилагательное, причастие, имя существительное + имя существительное, междометные, глагольные.

3) выделены лексико-семантические группы обращений:

- обозначения кровного родства и семейных отношений,

- имя собственное,

- обращение по псевдониму,

- собирательные,

- по роду деятельности,

- по полу и по возрасту,

- по социальному статусу,

- ритуальные обращения,

- обращения к животным,

- обращения к неодушевленным предметам,

- обращения в зависимости от взаимоотношений героев,

- обращение как выражение чувств и эмоций,

- по наименованию национальности,

- заимствованные обращения.

4) дана квалификация обращений с точки зрения структуры:

- обращения, выстраиваемые в однородный ряд,

- обращения - повторения,

- риторические обращения,

- распространенные обращения.

Выявленные нами в произведении В.Н.Войновича, авторские новообразования с большой оригинальностью передают тончайшие оттенки экспрессии и смысла, которые бессильны передать обычные слова, что, собственно, и оправдывает употребление авторских обращений. Эти обращения создают тональность шутливой непринужденности, освобождают от стандартности, сухости, служат источником речевой экспрессии.

Таким образом, мы пришли к выводу, что обращения имеют характеризующую функцию. По ним можно узнать об уровне воспитания, образования, культуры, а также отношениях говорящих между собой. В литературных произведениях обращения могут дать больше информации о героях, о ситуации, чем какие-то подробные описания, дополнения, авторские ремарки, уточнения и т.д. Изучение обращений в произведениях писателей может стать большим полем для дальнейших исследований.

ЛИТЕРАТУРА

1. Источники

1.1 Войнович, В.Н. Сказка о глупом Галилее, рассказ о простой труженице, песня о дворовой собаке и много чего еще / В.Н. Войнович - М.: Эксмо, 2010. - 384 с.

2. Словари

2.1 Информационный портал [gramota.ru].

2.2 Информационный портал [slovari.ru].

2.3 Ожегов, С.И. Словарь русского языка. - М.: 1985. - 797 с.

2.4 Розенталь, Д.Э. Справочник по русскому языку. Орфоэпия и пунктуация, мир и образование / Д.Э. Розенталь - М: Айрис-Пресс, -2008. - 226 с.

2.5 Ярцева, В.Н. Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. / В. Н. Ярцева. -- М.: Советская энциклопедия, 1990. -- 688 с.

3. Литература

3.1. Бурвикова, Н.Д. Закономерности линейной структур монологического текста / Н.Д. Бурвикова -- М.: Наука, 1981. - 445 с.

3.2. Барсукова, Е.В. Языковая личность как категория исторической культурологии (на материале «Архива князя Воронцова») / Е.В. Барсукова. - М.: Наука, 2007. - 22 с.

3.3. Бабайцев, В.В. Современный русский язык // Синтаксис. Пунктуация / В.В. Бабайцев. - М.: Наука, 1987. - 160 с.

3.4. Бахтин, М.М. Внетекстовый контекст / М.М. Бахтин - М.: Просвещение, 1975. - 370 с.

3.5. Валгина, Н.С. Синтаксис современного русского языка: Учебник для вузов / Н.С. Валгина.- М.: Высшая школа, 2003. - 416 с.

3.6. Виноградов, В.В. Стилистика. Теория поэтической речи /В.В. Виноградов. - М.: Изд. АН СССР, 1963.- 161 с.

3.7. Виноградов, В.В. Стиль Пушкина / В.В.Виноградов - М.: Художественная литература, 1941.- 78 с.

3.8. Винокур, Г.О. Биография и культура.Русское сценическое произношение / Винокур Г. О. -- М.: Русские словари, 1997. -- 186 с.

3.9. Винокур, Г.О. Критика поэтического текста // Винокур Г.О. О языке художественной литературы.- М.: Высшая школа, 1991. - 156 с.

3.10. Выготский, Л.С. Мышление и речь / Л.С. Выготский - М.: Педагогика, 1982. - 314 с.

3.11. Галкина-Федорук, Е.М. Обращение / Е.М. Галкина-Федорук - М.: Издательство Московского университета, 1957. - 515 с.

3.12. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. - М: КомКнига,2006. -- 144 с.

3.13. Гайсина, Г.М. Исследования по семантике // Семантика языковых единиц различных уровней/ Г.М. Гайсина. - Уфа: БГУ.: Наука, 1988. - 285 с.

3.14. Граудина, JI.K. Разговорные и просторечные формы в грамматике // Литературная норма и просторечие / Л.К. Граудина - М.: КомКнига, 1977.- 771 с.

3.15. Дымарский, М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст / М.Я. Дымарский - М.: Эдиториал УРСС, 2001. -- 328 с.

3.16. Ильенко, С.Г. Текстовые реализации и текстообразующие функции синтаксических единиц / С.Г. Ильенко. - Л.: Наука, 2003. - 363 с.

3.17. Князькова, Г.П. Русское просторечие второй половины XVIII в. / Г.П. Князькова. - М.: Наука, 1974. - 467 с.

3.18. Кукушкина, А.Н. Роль обращений в рассказе А.П. Чехова «Толстый и тонкий» // Проблемы и перспективы воспитания языковой культуры и формирования языковой личности /А.Н. Кукушкина - М., Просвещение, 2006. - 316 с.

3.19. Козубовская, Г.П. Лирический мир И. Анненского: поэтика отражений и сцеплений // Русская литература - 1995. - № 2. - 72- 75 с.

3.20. Купина, Н.А. Принципы и этапы лингвосмыслового анализа художественного текста // Учебное пособие для студентов-заочников V курса факультетов языка и литературы педагогических институтов / Н.А.Купина. -- М.:Просвещение, 1984. -- 768 с.

3.21. Лихтман, Р.И. Язык и личность / Р.И. Лихтман. - М.: Филологические науки, 1989.- 196 с.

3.22. Максимов, Л. Ю. Обращение в стихотворной речи // Современный русский язык / Л.Ю. Максимов, С.Е. Крючков - М.: Наука, 1965. - 236 с.

3.23. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров - М.: ИТДГК Гнозис, 2003. -- 280 с.

3.24. Марова, Н.Д. Текст как картина. Текст и точка зрения // Лингвистика. Бюллетень Уральского лингвистического общества / Н.Д. Марова. - Екатеринбург.: 1995.- Т. 1. - 90 -- 98 с.

3.25. Милославский, И.Г. Словообразование на службе смысла. // Русская словесность. - 1993.- № 2. - 68- 70 с.

3.26. Наумова, И.М. Статус обращения в поэтической речи ХIХ в // На материале текстов А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. А. Фета, Ф. И. Тютчева, Е. А. Баратынского / И.М Наумова. - М.: Просвещение, 2000. - 465 с.

3.27. Минералов И.Г. Анализ художественного произведения: стиль и внутренняя форма: учеб пособие / И.Г. Минералов. - М.: Флинта: Наука, 2011. - 256 с.

3.28. Патроева, Н.В. Осложненное предложение и его функции в поэтической речи (на материале стихотворений и поэм Е.А. Баратынского) / Н.В. Патроева.- М.: Изд. ПГУ.:- 1999. - 272 с.

3.29. Проскуряков, М.Р. Концептуальная структура текста / М.Р. Проскуряков. - СПб. - Наука, 2000. - 270 с.

3.30. Попова, Е.А. Коммуникативные аспекты литературного нарратива / Е.А. Попова - М.: Наука, 2002. - 168 с.

3.31. Прянишникова, А.Д. Средства выражения категории партитурности и проблема текстового уровня // Грамматика и смысловые категории текста / А.Д. Прянишникова.- М.: Просвещение, 1982.- 251с.

3.32. Пушкин, А.С. / Сочинения в 3-х тт. /А.С. Пушкин.- М.: Художественная литература, 1985.

3.33. Розенталь, Д.Э. Практическая стилистика русского языка /высшая школа // Д.Э. Розенталь, - М.: Наука, 1970 - 160 с.

3.34. Русская грамматика. - T.I. - М.: Наука, 1980. - 784 с.

3.35. Рыжкина, О.А. Психо-социолингвистический анализ языкового портрета горожанина (экспрессивы женщин и мужчин) / О.А. Рыжкина, Л.Н.Реснянская. - Свердловск.: Наука, 1988. - с.

3.36. Салимовская, В.А. Об особенностях семантики областных слов, пополняющих лексику литературного языка / В.А. Салимовская.- Пермь.: Наука, 1981. - 63-68 с.

3.37. Солганик, Г.Я. Очерки модального синтаксиса / Г.Я. Солганик. - М.: Наука, 1984. - 193 с.

3.38. Сидоров, Е.В. Системные категории текста: централизация / Е.В. Сидоров. - М.: Просвещение, 1982. - 77 с.

3.39. Сиротинина, О.Б. Современная разговорная речь и её особенности / Учебное пособие.- М.: Наука, 1974. - 384 с.

3.40. Тарасова, И. А. Структура семантического поля в поэтическом идиостиле / на материале поэзии И. Анненского // Филологические науки. - Саратов.: Наука, 1994. - 24-27 с.

3.41. Тростников М. В. Сквозные мотивы в лирике Анненского // М.В. Тростников.- М.: Наука, 1991. - 328 с.

3.42. Тураева, З.Я. Лингвистика текста // Структура и семантика / З.Я. Тураева - М.: Просвещение, 1986. - 294 с.

3.43. Улыкова, А. К. Функции обращений в поэзии С. Есенина // А.К. Улыкова -- М.: Наука, 2016. -- №7. -- 1176 с.

3.44. Филиппов, К.А. Лингвистика теста / К.А. Филиппов. - СПб.: Наука, 2003. -- 336 с.

3.45. Черемисин, П.П. Русская стилистика / П.П. Черемисин.- М.: Просвещение, 1979. - 187 с.

3.46. Шахматов, А.А. Синтаксис русского языка / А.А. Шахматов - Л.: Наука, 1941. - 620 с.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ОБРАЩЕНИЯ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ В.Н. ВОЙНОВИЧА

«-Манька! - позвала она задрав голову к стогу.Ей никто не ответил.

M- Манька, слышь, что ли, нечистый тебя заешь! - Она схватила торчавшую из сена Манькину ногу и потащила к себе…».[Войнович, 2010: 7].

«…Тут же ходил горбатый мужик, покрикивая:

- Эй, народ, не толпись! Осади, окаянные, вы же забор повалите!».[Войнович, 2010: 8].

«Да вы что, оглашенные? Манька, слышь, ты чего удумала? В такой-то день! А ты, зараза косая!» - низкая форма обращения. [Войнович, 2010: 19].

«Ну, доченька, - забормотала она, дергая подбородком, - ну еще чуток!» [Войнович, 2010: 19].

«- Манька, зараза такая, не будешь плыть, я тебе дам!» - низкая форма обращения.[Войнович, 2010: 20].

«И Афанасьич поднял руку и сказал, обратившись к Маньке с поклоном:

- Матушка наша, пресвятая Владычица!..» [Войнович, 2010: 22].

«Увидев своего отца, схватил его за шиворот и потряс: - Эй, тятька, ты что?» [Войнович, 2010: 23].

«Сватушка коренной, свахонька коренная…» [Войнович, 2010: 25].

«- Добро пожаловать, матушка пресвятая Владычица, будь в сем доме хозяйкой….» [Войнович, 2010: 27].

«- Спокойной ночи, матушка!» [Войнович, 2010: 27].

«- Матушка, - сказала она…» [Войнович, 2010: 28].

«- Куда это ты, матушка, собираешься? - подозрительно спросила Матрена» [Войнович, 2010: 28].

«- Нет, нянька, ты мне голову не дури…» [Войнович, 2010: 29].

«-Ну как, Мокеич, готово? - осведомился, подходя, Афанасьич» [Войнович, 2010: 30].

«- Ты уж не серчай, Афанасьич, он это по дурости вчерась вылез» [Войнович, 2010: 31].

«…Верно я говорю, Григорий? - крикнул он Гриньке» [Войнович, 2010: 31].

«- Идите, мужички, в море спокойно…» [Войнович, 2010: 32].

«-Благодарствуем, матушка! - ответил Афанасьич и отошел» [Войнович, 2010: 32].

«- Счастливый путь, тятя» [Войнович, 2010: 33].

«- Благодарствую, до… матушка, - вовремя исправил свою ошибку отец.» [Войнович, 2010: 33].

«- Матушка, - быстро заговорила она…» [Войнович, 2010: 33].

«- Да что вы, окаянные, сразу налезли, - замахала на них руками Матрена» [Войнович, 2010: 33].

«Тебе чего, Авдотья?» [Войнович, 2010: 34].

«- Занесите, маманя,- сказала Владычица…» [Войнович, 2010: 34].

«-Слушаю, матушка, - благовейно склонилась Авдотья» [Войнович, 2010: 34].

«- Лукинишна, - сказала она, сунув ей кусок сала, завернутый в тряпку, - замолви словечко перед Владычицей, дите мается, криком кричит» [Войнович, 2010: 34].

«…дурным голосом, усугублявшим полное отсутствие слуха, пела:

А и теща, ты теща моя,

А ты чертова перечница!

Ты погости у мине!...» [Войнович, 2010: 35].

«- Гринька! - обрадовалась Анчутка» [Войнович, 2010: 35].

«- Гринька, охламон, не задерживай девку!» [Войнович, 2010: 35].

«- Здорово, мужички! - весело сказала она» [Войнович, 2010: 36].

«…сказала Анчутка и повернулась к тщедушному рыжему мужичонке: - У тебя, Степан, баба сына принесла вот такого роста…» [Войнович, 2010: 36].

«- Ветер, матушка, - сказал кто-то сзади» [Войнович, 2010: 37].

«…Идите, бабы, по домам, нечего тут собираться, все будет как надо» [Войнович, 2010: 37].

«- Батюшка, свет родимый, не выдай <…> Уж ты, батюшка, если осерчал, как ни то по-иному меня накажи, а море, сам посуди, стоит ли зря баламутить» [Войнович, 2010: 38].

«- Здравствуйте, мужички,- весело поздоровалась она с подходившими рыбаками» [Войнович, 2010: 38].

«Возьми,нянюшка,- сказала она вышедшей из толпы Матрене.- а вы, мужички, идите и отдыхайте. [Войнович, 2010: 38].

«Матушка, - спрашивал, - а как ты думаешь, она горбатенького не может принести?» [Войнович, 2010: 39].

«- Больно, милая?» [Войнович, 2010: 39].

«- Уж так больно, матушка, моченьки моей нет больше,- со стоном пожаловалась роженица» [Войнович, 2010: 39].

«-Матушка Владычица, у меня к тебе просьбица небольшая будет,- сказал Гринька, на ходу пристраиваясь к Владычице» [Войнович, 2010: 40].

«- Гринюшка, родненький, и так тошно, что ж ты меня терзаешь?» - уменьшительно - ласкательное обращение. [Войнович, 2010: 40].

«- Об чем ты, милок, с матушкой калякал?- ласково спросил Афанасьич» [Войнович, 2010: 40].

«-Ой, милок, ты у мине и докалякаешься,- все так же ласково, но с явной угрозой сказал Афанасьич» [Войнович, 2010: 40].

«Смотри, Мокеич, береги сына» [Войнович, 2010: 41].

«-Что у тебя, Степан?- спросила она ласково» [Войнович, 2010: 42].

«- Корова пропала, матушка» [Войнович, 2010: 42].

«Пропади тень от света, роса от тепла, найдись, моя корова, приди к хозяину, дай молочка, напои меня, мою жену, моих детушек» [Войнович, 2010: 42].

«- Матушка наша, пресвятая Владычица, надумали мы оженить наших детушек, просим твоего святого благословения» [Войнович, 2010: 43].

«- Дух Святой, прости меня, накажи меня, побей меня громом небесным, укажи мне, как жить, что делать?» [Войнович, 2010: 43].

«- Нет, Афанасьич, - кричал он, - вот ты человек умный, так ты мне разъясни, кто главнее - зверь или рыба?» - фамильярное обращение. [Войнович, 2010: 44].

«- Матрена! - закричала она» [Войнович, 2010: 44].

«- Что, матушка?» [Войнович, 2010: 44].

«- Что ты, матушка, Дух с тобой! - сказала нянька. - Кто же здесь может ходить?» [Войнович, 2010: 44].

«- Нянюшка, я точно слышала, кто-то ходил» [Войнович, 2010: 44].

«- Так это ж я ходила. Дрова в печку подкладала. Спи, матушка, закрой глазки и спи спокойно, никто к нам прийтить не может» [Войнович, 2010: 44].

«-Манька, ты что? - тормошил он ее. - Я ж пошутил. Слышь, что ли, я пошутил просто, и все» [Войнович, 2010:45].

«- Сейчас, - торопливо сказала Матрена. - Сейчас, милок, принесу»[Войнович, 2010: 45].

«- Афанасьич друг, - закричал он, - гляди-ко, кто к нам пришел» [Войнович, 2010: 46].

«Матрена, иди сюда, выпей с нами, я тебя люблю» [Войнович, 2010: 46].

«-Эй, мужики, вставайте, беда!» [Войнович, 2010: 46].

«-Гринька, это ты? - спросила она» [Войнович, 2010:46].