Функционирование обращений в художественном тексте (на материале произведений В.Н. Войновича)

«-Гринька! - придя в себя, закричал Афанасьич. - Держи его!» [Войнович, 2010:47]. «- Дураки! - закричал Гринька, перескакивая через лежащие перед ним тела. - Пужливые дураки! Вот я вас ужо не так напужаю!» [Войнович, 2010: 47].

«- Ну что ж ты, матушка, им мешаешь? - сказал он через силу. - У них же другой радости нет, как навалиться всем миром на одного» [Войнович, 2010: 47].

«- Матушка, дозволь, мы его порешим, - буднично попросил он» [Войнович, 2010:48].

«- Ты, Анчутка, на меня не серчай, я ведь тебе зла не хотел, а уж как все получилось, и сам понять не могу. …А для виду, Анчутка, жить я не могу» [Войнович, 2010:48].

«- Ну, а тебе, тятька, не знаю, что и сказать. Не поминай лихом, что ли» [Войнович, 2010:49].

«- Ты, Афанасьич, для такого случая хоть бы бороду расчесал, все же народ от супостата избавил. А это разве борода? - он схватил его за бороду и подергал» [Войнович, 2010: 49].

«- Эй, Тимоха, слышь, что ли! - берясь за весла, крикнул он горбуну,который стоял возле самой воды и сосредоточенно ковырял пальцем в носу» [Войнович, 2010: 49].

«- Ничего, матушка. Дух с ним совсем. Авось не пропадет» [Войнович, 2010:50].

«- Что же ты, кормилица моя, глядишь на меня своими глазоньками! Да и кто же тебе сделал порчу такую?» [Войнович, 2010: 50].

«- Вот, матушка, - сказал он, - Ксюшкаболтает, будто видела, как Анчутка на восходе солнца собирала возле дома росу» [Войнович, 2010: 50].

«- Сама видела, матушка, - охотно подтвердила Ксюшка. - Вышла я это утром на двор, гляжу, Анчутка над травой руками эдак разводит и какие-то слова говорит, а какие - не разберешь: видать, бесовские. А еще, матушка,на плече у ней на левом, вот на энтом месте, - пятно. С ладонь, пожалуй, а то и поболе» [Войнович, 2010: 50].

«- Отойдите, окаянные! Отойдите, кому говорят! - надрывалась Матрена» [Войнович, 2010:50].

«- А пущай выйдет, Владычица! - петухом налетал ка Матрену Степан. - А пущай она нам объяснит, за что святой Дух посылает на нас такую кару» [Войнович, 2010: 51].

«- Благодарствую, матушка, - осмелев, поклонилась Анчутка Владычице» [Войнович, 2010: 52].

«- Бедная ты моя» [Войнович, 2010:52].

«- Прости, матушка, - тихо сказала Анчутка. - Виноватая я перед тобой» [Войнович, 2010:53].

«Владычица отвернулась и, не глядя на Анчутку, вздохнула: «- Нет, Анчутка, ты не любила его» [Войнович, 2010: 53].

«- Где это ты так поздно гуляла, матушка? - подозрительно спросила нянька» [Войнович, 2010: 55].

«- А я уж собралась идтить в деревню, народ скликать. Ой, матушка,нешто можно одной далеко так в лес уходить? - покачав головой, Матрена ушла» [Войнович, 2010: 55].

«- Мальчишку мово ты зря погубил, Афанасьич. Хороший был мальчишка,веселый. А то, что любил поозоровать, так это ж только по малолетству» [Войнович, 2010:56].

«- Вот пришел, матушка, кой о чем покалякать» [Войнович, 2010: 57].

«- Хочу, матушка, загадочку тебе загадать. Ты у нас смышленая, может, и отгадаешь. Сидела белочка в своем дупле, ховала зайчика. Пришли охотнички,говорят: "Белочка, а белочка, отдай нам свово зайчика". Что белочка ответила? - старик лукаво прищурился» [Войнович, 2010:57].

«- А ты, охотничек, за свою старую шкурку-то не боишься? А то, гляди,кабы белочка волчицею не обернулась» [Войнович, 2010:57].

«- А ты меня, матушка, не пужай, - сказал старик, поднимаясь. - Ты хоча и набрала силу большую, а супротив меня слабовата будешь» [Войнович, 2010:58].

«… Прощай, матушка, - сменив тон с резкого на почтительный, заключил Афанасьич и, вежливо поклонившись, вышел» [Войнович, 2010:58].

«- Отойди, - сказала Владычица, пихнув няньку локтем. - Ты что, Мокеич? - ласково спросила она» [Войнович, 2010:59].

«- Здравствуй, матушка! Садись, откушай со мной молочка» [Войнович, 2010:59].

«- Не слухайте ее, люди! - закричал он. - Рассудок у нашей матушки помутился» [Войнович, 2010:60].

«Владычица подошла к нему и сказала почти ласково: - Зачем так говоришь, Афанасьич? Уж кто-кто, а ты-то хорошо знаешь,что я с им жила» [Войнович, 2010:60].

«- И ты не знаешь, Матрена? - обратилась Владычица к няньке. - Не ты ли нас подглядела, а потом Афанасьичу донесла?» [Войнович, 2010:60].

«- Ну ладно, - Владычица вбежала в дом и тут же вернулась с мужским кушаком в руке. - Вот кушак. У Гриньки я на память взяла. Мокеич, может,это не Гринькин?» [Войнович, 2010:60].

«- Погоди, Тимоха, - сказал он. - Ей будет другая кара» [Войнович, 2010:61].

«Ты, рябинушка, ты, курявая,

Ты когда цвела, когда вызрела...

Ты, рябинушка, ты, кудрявая,

Ты когда взошла, когда выросла?» [Войнович, 2010: 61].

«- Доченька, моя родная! - кинулась к носилкам Авдотья, но ее тут же схватили и оттащили, бьющуюся в истерике, в сторону» [Войнович, 2010:61].

«- Эй, народ, выходи, никто дома не сиди. Будем пить и гулять,Владычицу вызнавать» [Войнович, 2010:62].

«- Эй, народ, выходи, никто дома не сиди...» [Войнович, 2010:62].

«- Да что ж это деется, люди? Что же вы не выходите? Неужто теперь нам без веры жить?» [Войнович, 2010:62].

В рассказе «Запах шоколада» повествуется о любви советского солдата и молодой польки.

Писатель пишет: «Мне было двадцать, ей двадцать пять. Я не уверен, что она знала, как меня зовут. Она звала меня просто "мальчик".

В течение произведения используются только два обращения- пани и мальчик. Что указывает на мимолетность знакомства, на романтичность обстановки, в которой познакомились герои рассказа.

«Она называла его просто Мальчик, и ему это нравилось» [Войнович, 2010:64].

«Я и тебе дам. Мальчик. Скоро. Але не тераз (но не сейчас). Але дам» [Войнович, 2010:64].

«И он встретит молодую женщину, которая скажет: «Мальчик, что ж с тобой случилось?» [Войнович, 2010:66].

«Он сказал: извините, пани» [Войнович, 2010:67].

«- Пшепрашем, пани,- перебил он ее» [Войнович, 2010:67].

«Мальчик, я тикохам» [Войнович, 2010:68].

«-Глупый, глупый,- сказала она, произнося это слово на польский манер, когда «л» почти не слышится и слово звучит как «гупый» [Войнович, 2010:68].

«- Мальчик, втекай (беги)!- прошептала Элька и вырвала руку из-под его подмышки» [Войнович, 2010:69].

«Мальчик,- закричала она шепотом.- Мальчик, я ти прошу, втекай и запаментай: Школьна, чтернашня» [Войнович, 2010:70].

Не очень достоверный рассказ об одной исторической вечеринке «В кругу друзей»

В рассказе речь идет о ночи перед нападением Германии на советский Союз. Разочарованный тем, что Гитлер его подло обманул, Сталин в гневе расстреливает собственное отражение в зеркале. Рассказ полон знакомыми нам персонажами Сталинской эпохи - членами так называемого ближнего круга. В произведении преобладает обращение «товарищ», возникновение современного значения слова связано с Великой французской революцией. После же был общепринятым официальным обращением.

В рассказе преимущественно использованы обращения по имени.

В детство Сталина переносит нас обращение «Сосо» (детское имя Сталина), затем много раз в течение рассказа соратники называют его «Товарищ Коба» (партийная кличка И.В.Сталина).

«Coco, из тебя никогда не выйдет настоящий сапожник. Ты хитришь и экономишь на гвоздях", - говорил, бывало, отец, ударяя его колодкой по голове» [Войнович, 2010:74].

«- Послушай, дорогой, - сказал ему товарищ Коба, - что ты все ходишь со своими бумажками, как какой-то бюрократ, честное слово» [Войнович, 2010:75].

«- Все собрались и ждут вас, товарищ Коба» [Войнович, 2010:75].

«- Троша, - кинулась к нему жена. - Троша, ты слышишь?» [Войнович, 2010:78].

«- Товарищ Плешивенко? Сейчас с вами будет говорить лично товарищ Коба» [Войнович, 2010:78].

«- Товарищ Плешивенко, - раздался в трубке знакомый голос с кавказским акцентом, - извините, что звоню вам так поздно...» [Войнович, 2010:78].

«- Что вы, товарищ Коба, - захлебнулся Плешивенко. - Я так счастлив... Я и моя жена...» [Войнович, 2010:78].

«- Товарищ Плешивенко, - перебил Коба, - я вам, собственно говоря,звоню по делу» [Войнович, 2010:78].

«- Товарищ Коба, -растерялся Плешивенко, - это очень смелая и оригинальная идея... То есть я хотел сказать, что это просто...» [Войнович, 2010:78].

«- Дорогие друзья, - сказал он, - я пригласил вас сюда для того, чтобы в дружеском тесном кругу отметить самую короткую ночь, которая сейчас наступила и самый длинный день, который придет ей на смену...» [Войнович, 2010:79].

«- Товарищ Коба, - упрекнул он коснеющим языком, - за что?»[Войнович, 2010:80].

«- А что говорить мне, товарищ Коба? - возразил Жбанов» [Войнович, 2010:80].

«Но мне, товарищ Коба, хотелось бы здесь, в непринужденной товарищеской обстановке, напомнить еще об одном громадном таланте, которым вы обладаете и о котором с присущей вам скромностью не любите говорить» [Войнович, 2010:81].

«Да, товарищи, - возвысив голос, сказал он, обращаясь уже ко всем»[Войнович, 2010:81].

В некоторых местах Сталин называет соратников «дорогие друзья», что свидетельствует о том, что эти люди в какой-то мере ему дороги и близки. О том же свидетельствуют и обращения Леонтий, Моча, Антоша.

«- Спасибо, дорогие друзья, - сказал он, хотя слезы мешали ему говорить»[Войнович, 2010:81].

«… И вы,дорогие друзья, вложили немало сил для того, чтобы сделать его действительно таковым передовым. Так выпьем же без ложной скромности за кобизм» [Войнович, 2010:81].

«- У тебя, хохол, это очень хорошо получается, - поощрил он» [Войнович, 2010:82]. ХОХОЛ, -хла; м. Разг. Название украинца (первоначально уничижительное). Типичный х. В деревне живёт много хохлов.

«- Ты настоящий большевик, Антоша, - сказал он проникновенно»[Войнович, 2010:82].

«- Интересно, - сказал он глядя в упор на Молокова, - интересно мне знать, Моча, почему ты носишь очки?» [Войнович, 2010:83].

«- Послушай, Леонтий, что это за люди? Это наши вожди или же гладиаторы?» [Войнович, 2010:84].

«- В буру, товарищ Коба» (стр. 84) [Войнович, 2010:57].

«- Просто так, товарищ Коба. Просто ради шутки» [Войнович, 2010:84].

«- Глупый человек, - вздохнулКоба» [Войнович, 2010:85].

«- Иди. А ты, Казанович, тоже ведешь себя не совсем правильно. Вы, евреи, своим вызывающим поведением и своим видом создаете самую лучшую почву для антисемитизма»[Войнович, 2010:85].

Донесение о том, что гитлеровские войска напали на страну доводятся до вождя таким образом:

«- Товарищ Коба, поступило донесение: войска Адика подошли вплотную к границе» [Войнович, 2010:85].

«- Адик - мой друг, - сказал он, как бы вколачивая эти слова в голову секретаря» [Войнович, 2010:85].

Сталин называет Гитлера уменьшительно-ласкательным именем Адик, как друга.

«- Товарищ Коба, - спросил Молоков, - мне тоже можно выпить с вами?» [Войнович, 2010:86].

«- Слушай, Мочеслав, - зашептал он, а что если попроситься у него, чтоб отпустил?» [Войнович, 2010:88].

«- Товарищ Коба! Товарищ Коба! - закричал он с порога, за что тут же получил по уху от Леонтия» [Войнович, 2010:89].

«Похлебышев трясся от необычайного возбуждения и повторял одно слово:"Адик"» [Войнович, 2010:89].

«- Коллектив, товарищ Казанович, состоит, как вам известно, из отдельных личностей» [Войнович, 2010:90].

«- Товарищ Коба, проснитесь!» [Войнович, 2010:92].

«- Товарищ Коба, война! - в отчаянии крикнул ему Молоков в самое ухо и на этот раз так тряхнул, что Коба проснулся» [Войнович, 2010:92].

«… А ты, Моча, - он похлопал Молокова по щеке, - настоящий стойкий боец и кобист, и я скажу тебе прямо, почему ты носишь очки» [Войнович, 2010:93].

«Coco, - говорил ему, бывало отец, - из тебя никогда не выйдет настоящий сапожник» [Войнович, 2010:94].

В произведении «В стиле Андре Шарля Буля» встречается шесть обращений. Встречаются обращения по имени, по имени-отчеству, по фамилии. В зависимости от обстоятельств и времени встречи героя называют пренебрежительно «Студенцов», дружески «Борис», затем уважительно «Борис Петрович».

«Уважаемый тов. Профессор! Пишет вам бывший мастер РУ №8 города Заднепровска Кондратюк Виктор Егорович, здравствуйте» [Войнович, 2010:99].

«-Слушай, Ленка,- сказал он,- ты помнишь, я тебе когда-то рассказывал о мастере, который был у нас в ремесленном» [Войнович, 2010:99].

«Ах ты, дубинушка, свинцовая голова!» [Войнович, 2010:100].

«Ребята засмеялись, а мастер посмотрел на меня печально и сказал: «Нет, Студенцов, скорее можно корову научить кружева вязать, чем тебя столярному делу» [Войнович, 2010:101].

«- Здравствуй, Борис…- И, поколебавшись, добавил: - Петрович!»[Войнович, 2010:102].

«- Ну, Борис Петрович,- бормотал он,- ну, нисколько не изменился! Ну совсем такой же как был!» [Войнович, 2010:102].

«- Неужели это все сделали вы, Виктор Егорович? - спросил Студенцов» [Войнович, 2010:104].

«Этюд»

«Я проснулся среди ночи в неизвестном часу и долго всматривался во что-то смутное, белевшее передо мной, пытаясь определить, где я и кто я». Все произведение повествуется от первого лица. Автор не может определиться во времени и пространстве и пытается понять,кто он. Только под конец рассказа он понимает, что это сон. В рассказе встречаются только два обращения:

«…какая-то женщина возбужденно меня вопрошала: «Владимир, почему вы не уезжаете?» [Войнович, 2010:109].

««…какая-то женщина (Алла, Неля, Леля) возбужденно меня вопрошала: «Владимир, почему вы не уезжаете?» [Войнович, 2010:112].

В маленьком рассказе «Роман» (трагедия)» писатель повествует о том, что его постигло несчастье - он заболел склерозом. Он приносит издателю рукопись романа. Однако на самом деле оказывается, что он его напечатал два года назад и даже получил за него премию.

«Помешивая кофе, издатель посмотрел на меня внимательно и сказал: - Слушайте, Владимир, вы написали потрясающий роман» [Войнович, 2010:114].

«- Но, Владимир, послушайте меня внимательно» [Войнович, 2010:114].

В конце рассказа писатель сокрушается над потерянным впустую временем:

«Всю ночь я проплакал. Я плакал над постигшим меня ужасным несчастьем. Я думал, что же это случилось? Ведь я еще не так стар, чтобы быть пораженным столь глубоким маразмом. Два с половиной года изо дня в день, не разгибаясь, я писал этот роман страстно и вдохновенно. Я выкурил тысячи сигарет и выпил цистерну кофе».

В коротком рассказе «Хлеб наш насущный» писатель критикует доведенную до абсурдности мораль советского государства. Встречается одно обращение- товарищи.

«Да что же это такое, товарищи? Ну, бережное отношение к хлебу, конечно необходимо, но не подбирать же всякий кусок, на который случайно ногой наступил, не склевывать же каждую крошку, которая под стол залетела» [Войнович, 2010:120].

«Наш человек в Стамбуле»

Рассказ начинается словами «Очень важная вещь в жизни советского человека - анкета. Вещь, достойная того, чтобы быть воспетой. Будь я сочинителем од, я бы одну из них посвятил этому незаменимому изобретению бюрократического ума». Это рассказ также об абсурдности советского режима. Из-за одной строчки в анкете человека могут не взять на работу, не пустить заграницу и.т.д. Боязнь агрессии извне привела советское государство к таким мерам.

Анкета подводит и самого автора рассказа, из-за того, что он написал, что умеет управлять планером, его из-за границы выгоняют обратно в Советский союз, как неблагонадежного.

«И вдруг вызывают меня к командиру полка, и тот говорит: «Слушай, а ты, оказывается, летчик!» [Войнович, 2010:124].

«Простая труженица» (Из цикла «Рассказы о коммунистах»)

Поехав летом на отдых, он останавливается в семье, где жена коммунист, а муж - простой работяга. Выяснилось, что Егоровна (хозяйка дома) каждый день ходит на всякие собрания, совещания. А работает только ее бедный муж- то копается в саду, то ищет квартирантов. Система превратила простую труженицу - трудолюбивую работницу производства в бесполезного чиновника. Все знакомые обращаются к ней фамильярно.

«- Дачников, Егоровна, привез на неделю» [Войнович, 2010:130].

«- Не было, Егоровна, - испуганно отвечал - Нупожалуйста, - Только эти и были» [Войнович, 2010:130].

«- Я, Володя, работаю ото ж бригадиром на винограднику» [Войнович, 2010:132].

«- Мэне ж ото парторг наш, Иван Семенович, вызвал. «Ты что ж это, говорит, Егоровна, така хороша работница, а не в партии. Невдобно все же» [Войнович, 2010:133].

«… Ну, я ж ото подумала, Володя, шо як мы, передовые труженики, не будем поступать у партию, то тогда хто ж?» [Войнович, 2010:133].

«- Та ты ничего не понимаешь, - махала она руками и просила меня: - Ты, Володя, этого не записывай, потому то он же глупый и отсталый»[Войнович, 2010:133].

«- Ото ж стыдно сказать, Володя, но мэнэ ж ото орденомнаградылы» [Войнович, 2010:134].

«-Та ото ж Лэнина. Меня в Краснодаре Полянский принимал, пальто подавал. Если бы говорит, до того, Егоровна, у тебя б не медаль, а хотя б «Знак почета», мы б тебе сейчас Героя далы» [Войнович, 2010:134].

В нижеследующих произведениях приведены также 1-2 обращения.

«ДВС»

«- Да вы ничего,- говорит доктор,- вы, аксакал, не волнуйтесь, мы вас доставим в больницу, а для начала укольчик» [Войнович, 2010:141]. АКСАКАЛ. от тюрск. старейшина, глава рода, седобород. м.

«Стихи на полях прозы»

«Когда он уехал, у меня осталось настроение, которое за меня выразил Пушкин: «Мой первый друг, мой друг бесценный, и я судьбу благословил, когда мой друг уединенный, печальным снегом занесенный твой колокольчик огласил…» [Войнович, 2010:150].

«Два солдата»

«Говорил: «Закури, сынок» [Войнович, 2010:156].

«Хвала благоразумию»

«Бог всемогущ, всеблаг и всевелик,

Отмеривая каждому свой век,

Тебя он долголетием, старик,

Пожаловал, живи, мол, человек»[Войнович, 2010:158].

Песни

«14 минут до старта»

«Я верю, друзья, караваны ракет

Помчат нас вперед

«Давайте-ка, ребята,

Закурим перед стартом,

У нас еще в запасе

Четырнадцать минут» [Войнович, 2010:160].

«От звезды до звезды» [Войнович, 2010:161].

«Наверное нам, ребята,

Припомнится когда-то,

Как мы к далеким звездам

Прокладывали путь» [Войнович, 2010:161].

«Баллада о холодильнике» (дружеская пародия на Белу Ахмадулину, посвященная ей же)

«И обожжем полуоткрытый рот

И помянем, мой друг и собутыльник» [Войнович, 2010:167].

Фривольные стихи

«Чудо» (это стихотворение было навеяно событиями перестройке и посвящено надеждам, рожденным ею)

Обозначения кровного родства и семейных отношений: «У мамы он испуганно спросил:

«Ой, мама, это что еще такое?» [Войнович, 2010:170].

«Да что ты, мама, это же пиписька,

Ты посмотри, пиписька,- он сказал» [Войнович, 2010:170].

«Бабушкин обед»

«О, бабушка, яви немного уважения,

Хотя бы не к себе, а правилам движенья» [Войнович, 2010:178].

«Стоп, старая! Постой! Не перейди предела!» [Войнович, 2010:178].

«Гимн Российской Федерации»

«Простите, товарищи Ленин и Сталин,

За то, что дошли мы до жизни такой» [Войнович, 2010:180].

«Светлане»

«О, Света, веет моих очей,

Кто мне послал тебя?» [Войнович, 2010:185].

«О, Света, свет души моей,

Гляжу я на тебя и млею» [Войнович, 2010:185].

«Смущенье»

«Света, я тебе признаюсь» [Войнович, 2010:186].

«Философическое»

«Друзья, без страха ждите свой черед» [Войнович, 2010:187].

«Толик Чулков»

«- Толик, - сказал я, - он хочет тебя убить» [Войнович, 2010:192].

«- Знаешь что, ты не можешь мне сказать, а где у женщины п…?»[Войнович, 2010:196].

«- Толик, за что тебя уволили из флота?» [Войнович, 2010:196].

Социальная комедия «Трибунал». Тема его - советское судопроизводство, не знавшее ни правых, ни виноватых. Вернее, виноватых-то оно знало: ими числилось все 200-миллионое население СССР, правда, одни сидели в тюрьмах и лагерях, а остальные пребывали временно у себя дома в ожидании окончательной участи.

«Лариса. Сеня, я не понимаю, что здесь происходит! Почему здесь такмного вооруженных людей?» [Войнович, 2010:201].

«Подоплеков. Успокойся, Лара. Что ты нервничаешь? Это же спектакль» [Войнович, 2010:201].

«Подоплеков. … Товарищ артист, вы не скажете, какую вы роль исполняете?» [Войнович, 2010:201].

«Председатель (переглянувшись с заседателями, смеется). Чудак-человек! Да как же мы можем без вас начинать?» [Войнович, 2010:205].

«Подоплеков (вскакивает)… (Жене). Пойдем, Лара! Я даже и вовсе этот спектакль смотреть не хочу, довольно, я бы сказал, дурацкий» [Войнович, 2010:205].

«Прокурор (волнуясь, встает). Товарищ председатель, я вот смотрю на то,что происходит, и думаю: а не слишком ли мы гуманны?» [Войнович, 2010:205].

«Подоплеков (сопротивляясь). Только без рук! Я буду жаловаться!

Помогите! Люди, куда же вы смотрите? Что же вы молчите? Разве вы не видите, что здесь происходит? Лара!» [Войнович, 2010:206].

«Лара. Сеня!» [Войнович, 2010:206].

«Прокурор. Товарищ председатель, прошу заметить, он ударил милиционера. Он его убил!» [Войнович, 2010:206].

«Председатель. А что это у вас, Горелкин, под глазом?» [Войнович, 2010:207].

«Горелкин. Разрешите доложить, товарищ председатель, это синяк, полученный во время задержания арестованного» [Войнович, 2010:207].

«Прокурор. Я полагаю, товарищ председатель, что Горелкина надо немедленно отправить для медицинского освидетельствования и выяснить, насколько опасны для здоровья полученные им повреждения» [Войнович, 2010:207].

«Секретарь. Товарищ председатель! Товарищ председатель!» [Войнович, 2010:208].

«Секретарь. Секретарь, товарищ председатель» [Войнович, 2010:208].

«Председатель. Что за ерунда? Почему это ты товарищ председатель? Это я - товарищ председатель» [Войнович, 2010:208].

«Прокурор. Товарищ председатель, не Чехова, а милиционера» [Войнович, 2010:208].

«Защитник. Товарищ председатель, я протестую против искажения фактов» [Войнович, 2010:208].

«Председатель. Прекратите базар! (Встряхнувшись, Подоплекову).

Подсудимый, ваше имя, отчество и фамилия?» [Войнович, 2010:208].

«Председатель. Подсудимый, когда к вам обращаются, надо вставать»[Войнович, 2010:209].

«Председатель. Подсудимый, как председатель данного трибунала я должен вам разъяснить, что чистосердечное признание совершенных вами преступлений и искреннее раскаяние могут облегчить вашу участь»[Войнович, 2010:211].

«Председатель. Горелкин, вы, я вижу, находитесь в очень тяжелом состоянии» [Войнович, 2010:212].

«Председатель. Постарайтесь, Горелкин, а руководство вашего отделения, я уверен, учтет ваш подвиг. (Помолчав). Скажите, вам знаком подсудимый?» [Войнович, 2010:212].

«Горелкин. … И одному из нас, говорит, то ли тебе, Горелкин, то ли тебе, Юрченко, будет заехано в физиономию, и этот заезд необходимо будет использовать в борьбе с нашими идейными противниками» [Войнович, 2010:213].

«Председатель. Хорошо, свидетель, вы можете идти. Горелкин» [Войнович, 2010:213].

«Председатель. Свидетель, куда вы?» [Войнович, 2010:213].

«Защитник. Товарищ председатель, мне кажется, свидетель был не в критическом состоянии, раз он может ходить» [Войнович, 2010:213].

«Прокурор. Товарищ председатель, я протестую. Свидетель ходить не может» [Войнович, 2010:214].

«Прокурор. Есть. Скажите, обвиняемый, каким образом вам удалось проникнуть в это помещение?» [Войнович, 2010:214].

«Председатель (мягко). Подсудимый, не надо говорить за всех» [Войнович, 2010:214].

«Председатель. Подсудимый, вам не надо ничего понимать» [Войнович, 2010:215].

«Защитник. Есть. Скажите, Подоплеков, вы сожалеете о том, что произошло?» [Войнович, 2010:215].

«Председатель. Свидетельница, вы видели, что бывает с теми, кто отказывается выполнить распоряжения судьи?» [Войнович, 2010:216].

«Председатель. Свидетельница, суд предупреждает вас, что на задаваемые вам вопросы вы должны отвечать только правду» [Войнович, 2010:216].

«Свидетельница, вы знакомы с подсудимым?» [Войнович, 2010:216].

«Председатель. Свидетельница, вы должны не комментировать вопросы, а отвечать на них по возможности ясно и кратко» [Войнович, 2010:216].

«Председатель. Свидетельница, не придирайтесь к словам. Без расписки это и есть незаконно» [Войнович, 2010:217].

«Защитник. Товарищ председатель, а мне кажется, свидетельница говорит достаточно конкретно» [Войнович, 2010:217].

«Председатель. Свидетельница, а я вам еще раз говорю, вы должны называть его не Сеня, а подсудимый» [Войнович, 2010:219].

«Председатель. Свидетельница, мне придется вас наказать» [Войнович, 2010:219].

«Подоплеков. Лара, я тебя прошу, не возражай им. Ты же видишь, это какие-то придурки» [Войнович, 2010:219].

«Лариса. Я понимаю. Я должна быть очень осмотрительной, но не могу же я тебя называть подсудимым. Я люблю тебя, Сенечка» [Войнович, 2010:219].

«Председатель (почти в истерике). Свидетельница, ну что же вы делаете?» [Войнович, 2010:219].

«Я не хочу вас наказывать, но вы меня вынуждаете. Стража!» [Войнович, 2010:219].

«Подоплеков. Гражданин председатель, минуточку! Моя жена не подумала»[Войнович, 2010:219].

«Лариса. Сенечка!» [Войнович, 2010:219].

«Лариса (спохватившись). Подсудимый мой! Подсудимочкин! (Плачет)»[Войнович, 2010:219].

«Секретарь (волнуясь). Товарищ председатель, разрешите возразить» [Войнович, 2010:220].

«Председатель. … Значит, вы говорите, подсудимый пришел сработы и...?» [Войнович, 2010:220].

«Председатель. Я жду, когда вы, свидетельница, наконец поймете, что перед вами не враги» [Войнович, 2010:221].

«Лариса (покорно). Да что же ты, говорю, подсудимый, делаешь!» [Войнович, 2010:221].

«Председатель (нервно). Свидетельница, не надо так говорить!» [Войнович, 2010:221].

«Секретарь (бежит за Председателем). Товарищ председатель, только, пожалуйста, не сюда» [Войнович, 2010:222].

«Секретарь (слегка смутившись). Это, товарищ председатель, учебник английского языка» [Войнович, 2010:222].

«Секретарь. Почему же, товарищ председатель, очень даже нравится» [Войнович, 2010:223].

«Лариса. Сеня!» [Войнович, 2010:223].

«Подоплеков. Лара!» [Войнович, 2010:223].

«Лариса. Сенечка, ты не беспокойся, я буду за тебя бороться, тебяосвободят, ты вернешься домой» [Войнович, 2010:223].

«Подоплеков (обреченно). Нет, Лара, не надо себя тешить напрасными надеждами» [Войнович, 2010:223].

«Лариса. Нет, Сеня, ты не прав. Ты должен ждать, ты должен верить, и справедливость рано иди поздно восторжествует» [Войнович, 2010:223].

«Подоплеков. Хватит тебе таких праздников, Лара» [Войнович, 2010:223].

«Председатель. А, это вы, Горелкин? Вам уже лучше?» [Войнович, 2010:223].

«Лариса (оставаясь на месте, простирает руки). Сеня!» [Войнович, 2010:224].

«Подоплеков. Лара, забудь меня! И детям не говори, что я арестован» [Войнович, 2010:224].

«Секретарь. Эс, товарищ председатель» [Войнович, 2010:224].

«Рабочий. Эй, папаша! Вы что сдурели?» [Войнович, 2010:227].

«Рабочий. …И вы, папаша, между прочим, тоже зря по театрам шатаетесь» [Войнович, 2010:228].

«Рабочий. Я-то не выдам, но за них (показывает на зрителей) не ручаюсь. Так что вы уж, папаша, лучше от греха подальше» [Войнович, 2010:228].

«Рабочий.... Мотай, папаша, отсюда. Сейчас же поймают» [Войнович, 2010:229].

Горелкин …Эй, гражданин! (Свистит.) Да да, к тебе обращаюсь» [Войнович, 2010:229].

«Защитник. …Слушайте, Подоплеков, Семен Владиленович, Сеня, признайся честно и бескомпромиссно, и ты мне поможешь» [Войнович, 2010:231].

«Защитник. Нет, Сеня, ты не прав. Так не может быть, чтобы ты один был нормальный, а все остальные нет» [Войнович, 2010:232].

«Секретарь. Зеленая, товарищ председатель» [Войнович, 2010:233].

«Председатель. …Свидетельница, назовите вашу фамилию, имя и отчество» [Войнович, 2010:233].

«Председатель. Свидетельница, вы должны говорить не Семен Владиленович, а подсудимый» [Войнович, 2010:234].

«Подоплеков. Нахалка, что ты городишь? Какую пользу я из этого мог извлечь?» [Войнович, 2010:235].

«Председатель. Подсудимый, ведите себя в рамках» [Войнович, 2010:235].

«Защитник. Товарищ председатель, я думаю, что поведение моего подзащитного объясняется тем нервным напряжением, в котором он сейчас пребывает» [Войнович, 2010:235].

«Прокурор. Есть. Скажите, свидетельница… Нравственный облик обвиняемого как человека, уклоняющегося от активного участия в нашей общественной жизни, как мещанина, замкнувшегося в мире своих мелких интересов, более или менее очевиден» [Войнович, 2010:235].

«Председатель. … Вы, Терехин, приготовьтесь, может быть, вы нам еще тоже понадобитесь» [Войнович, 2010:236].

«Прокурор. А скажите, свидетельница, не выражал ли когда-нибудь обвиняемый своего неприятия нашей системы, своей звериной ненависти ко всему нашему?» [Войнович, 2010:236].

Эмоциональное обращение- мерзавка. Подоплеков получает первый удар от своей коллеги и не в силах сдержать свои эмоции.

«Подоплеков. Мерзавка!» [Войнович, 2010:237].

«Председатель. Подсудимый, перестаньте выражаться!» [Войнович, 2010:237].

«Зеленая. … Хоть бы раз сказал: «Алечка, как ты сегодня прекрасно выглядишь» [Войнович, 2010:237].

«Председатель. Не Алечка, а свидетельница» [Войнович, 2010:237].

«Лариса (Председателю). Подсудимый, подсудимый говорил. (Зеленой). [Войнович, 2010:238].

«Подоплеков (с упреком). Лара!» [Войнович, 2010:238].

«Защитник. Товарищ председатель, я протестую» [Войнович, 2010:238].

«Председатель. Совершенно верно. Свидетельница, вы не должны выходить за рамки» [Войнович, 2010:238].

«Прокурор. Товарищ председатель, я не понимаю, почему мы должны затыкать ей рот»[Войнович, 2010:238].

«Защитник. Товарищ председатель, я протестую» [Войнович, 2010:238].

«Председатель. …Свидетельница, вы свободны» [Войнович, 2010:238].

«Горелкин. Так что, товарищ председатель, данный гражданин пытался бежать» [Войнович, 2010:239].

«Председатель. А, Горелкин! Вы уже выздоровели?» [Войнович, 2010:239].

«Горелкин. Никак нет, товарищ председатель. Я очень болен и фактически нахожусь при смерти, но когда я вижу, что человек бежит…» [Войнович, 2010:239].

«Председатель Спасибо, Горелкин! Спасибо! Я уверен, что руководство вашего отделения учтет ваш подвиг, а наши специалисты немедленно окажут вам необходимую помощь» [Войнович, 2010:240].

«Председатель. Свидетель, сейчас вы будете допрошены по делу Подоплекова Семена Владиленовича» [Войнович, 2010:241].

«Председатель. Свидетель, что вы делаете?» [Войнович, 2010:242].

«Председатель. Свидетель, прекратите сейчас же истерику» [Войнович, 2010:242].

«Председатель. Хотя в мои обязанности, как председателя данного трибунала, это не входит, но я все-таки хотел бы вам, товарищи, объяснить, что запугивание публики не является нашей целью» [Войнович, 2010:243].

«Зритель. Товарищи!» [Войнович, 2010:244].

«Зритель. Товарищи, я знаю, мне сейчас заткнут рот, но я не понимаю, что здесь происходит» [Войнович, 2010:244].

«Зритель. Товарищи, я вас спрашиваю, что здесь происходит?» [Войнович, 2010:244].

«Председатель. Гражданин, почему вы здесь оказались?» [Войнович, 2010:244].

«Председатель. Товарищ секретарь, немедленно удалите этого сумасшедшего из зала!» [Войнович, 2010:244].

«Прокурор. Товарищ председатель, позвольте мне поговорить со зрителем наедине» [Войнович, 2010:244].

«Прокурор. … Я очень постараюсь, товарищ председатель» [Войнович, 2010:245].

«Зритель (уволакиваемый Прокурором). Товарищи, что же вы молчите?» [Войнович, 2010:245].

«Секретарь Товарищ председатель, представители трудящихся просят разрешения провести короткую демонстрацию в поддержку суда»[Войнович, 2010:245].

«Председатель. Товарищи, а вы откуда? Из какой организации?» [Войнович, 2010:246].

«Председатель. Журналисты? Кто разрешил? Кто пропустил? (Журналистам.) А, здравствуйте, здравствуйте. Добро пожаловать. (Выходит из-за стола, пожимает журналистам руки.) Вот, познакомьтесь, мои коллеги» [Войнович, 2010:246].

«Лариса … Граждане корреспонденты, моего мужа схватили просто ни за что» [Войнович, 2010:247].

«Председатель. Подоплекова, подумайте, что говорите» [Войнович, 2010:247].

«Прокурор. Товарищи судьи! Мы живем в знаменательную эпоху, когда все наши люди в едином порыве вдохновенно трудятся, выполняя, перевыполняя, перевыполняя взятые на себя обязательства, делая вашу жизнь еще лучше, еще прекраснее. Но в семье, товарищи, не без урода, и один из уродов сидит сейчас перед вами. Его преступные действия были всесторонне, объективно рассмотрены и доказаны, и я на них останавливаться не буду» [Войнович, 2010:248].

«Прокурор. …Товарищи судьи, у нашей системы много врагов» [Войнович, 2010:249].

«Прокурор. …Товарищи судьи, будьте наконец откровенны, загляните в самих себя и посмотрите, не сидит ли в каждом из вас такой же вот Подоплеков» [Войнович, 2010:250].

«Лариса. Гражданин заседатель, извините за беспокойство. Мне хотелось бы узнать насчет прокурора. Как он?» [Войнович, 2010:254].

«Заседатель. Что вы, гражданка! Я по моим убеждениям могу согласиться со всем» [Войнович, 2010:254].

«Лариса. О Господи, да что это вы говорите? Вы меня так расстроили» [Войнович, 2010:258]. Межд. (старая звательная форма от господь) (разг.). Восклицание, выражающее чувство удивления, неожиданности, досады. Господи! да что же это такое? Господи! что за чепуха! ? Не дай или не приведи господи (разг.)

«Председатель. Темная женщина! Неужели вы до сих пор не осознали, что никакой души нет, а есть только химическое соединение белковых тел» [Войнович, 2010:260].

«Лариса (вслед). Гражданин председатель. Я совсем забыла, я хотела у вас попросить свидание с моим мужем» [Войнович, 2010:261].

«Поэт. Откуда вы, прелестное дитя?» [Войнович, 2010:262].

«Поэт. Вот как! Слушайте, волшебница, вы подарили мне строчку!»[Войнович, 2010:263].

«Лариса …Я бы сказала: Господи, ну помоги же! …Помоги же, Господи!» [Войнович, 2010:266].

«Секретарь (в провод). Зеленой, товарищ председатель» [Войнович, 2010:267].

«Зеленая. Товарищи, нас постигла тяжелая и невосполнимая утрата» [Войнович, 2010:268].

«Секретарь. Товарищ председатель, туда нельзя! Там люди!» [Войнович, 2010:268].

«Секретарь. Товарищ председатель, сюда тоже нельзя» [Войнович, 2010:268].

«Защитник. Прошу простить, товарищ председатель, но мы были заняты похоронами наших старших коллег» [Войнович, 2010:272].

«Председатель (заняв место между двумя заседателями, устало). Продолжается слушание дела Подоплекова. Подоплеков, вы с новым составом суда согласны?» [Войнович, 2010:273].

«Защитник. Товарищ председатель, но можем ли мы вести заседание в отсутствие прокурора?» [Войнович, 2010:273].

«Зеленая … Товарищи, мне поручено заявить, что наш коллектив испытывает чувство огромной ответственности и вины, что мы проявили слишком много благодушия, ротозейства и головотяпства, утратили всякую бдительность, благодаря чему в наши ряды затесался столь чуждый и враждебно настроенный ко всему нашему человек» [Войнович, 2010:273].

«Председатель. Товарищ Зеленая, вы уже закончили ваше выступление, и прошу покинуть сцену» [Войнович, 2010:274].

«Защитник. Товарищи судьи, как правильно отметил в своей великолепно аргументированной речи покойный прокурор, мы живем в знаменательную эпоху, когда…» [Войнович, 2010:275].

«Председатель. Товарищ защитник, забудьте этот старый отживший стиль» [Войнович, 2010:275].

«Защитник Товарищи судьи, прежде чем рассмотреть и проанализировать деяния моего подзащитного, я хотел бы вкратце обрисовать условия, в которых он рос и воспитывался» [Войнович, 2010:275].

«Председатель. Товарищ защитник, его детство давно прошло» [Войнович, 2010:275].

«Защитник. Товарищи судьи, для того чтобы понять мотивы действия моего подзащитного, нам необходимо бросить хотя бы беглый взгляд на те условия, в которых он жил и работал…» [Войнович, 2010:275].

«Председатель. Товарищ защитник, не надо этого» [Войнович, 2010:275].

«Председатель. Подсудимый, вам предоставляется последнее слово. Что вы можете сказать в свою защиту?» [Войнович, 2010:275].

«Председатель. Подсудимый, вы опять занимаетесь пропагандой» [Войнович, 2010:276].

«Председатель. Подсудимый, я вас предупреждаю, перестаньте на нас клеветать!» [Войнович, 2010:276].

«Председатель. Шот ап! Подсудимый, я вас лишаю слова!» [Войнович, 2010:276].

«Лариса. Боже мой! Что творится? Зачем вся эта шумиха?» [Войнович, 2010:278].

«Лариса. …Слушайте, а правда, говорят, что новый председатель тяжело болен?» [Войнович, 2010:279].

«Лариса. Вы знаете, мне неудобно отнимать у вас время, но я слышала, что вы теперь играете такую важную роль, и я хотела вас попросить, может, как-то можно освободить моего мужа?» [Войнович, 2010:280].

«Защитник. Ах, какая хитрая женщина! Как будто вы не понимаете, что, если мы освободим вашего мужа, они там это воспримут как нашу слабость и в следующий раз еще больше побьют витрин» [Войнович, 2010:280].

«Лариса. Но я не могу ручаться. Сеня, он, знаете, такой самолюбивый, такой гордый и непреклонный» [Войнович, 2010:280].

«Наседка. Стыдно, Подоплеков. Стыдно прятать голову, как страус» [Войнович, 2010:282].

«Защитник Ну что, Лариса Павловна, принесли?» [Войнович, 2010:283].

«Защитник. Порядок, Лариса Павловна. Некоторые жены в таких сумках норовят принести что нибудь недозволенное. Иногда в подкладках прячут даже бритвочки или мышьячок. Подержите! (Пересыпает содержимое сумки в мешок.) Ну вот и хорошо. Пожалуйста, Лариса Павловна!» [Войнович, 2010:283].

«Лариса. Сеня, что с тобой? Это же я, Лариса» [Войнович, 2010:284].

«Подоплеков. Лариса? Значит, все уже позади? Все кончено?» [Войнович, 2010:284].

«Лариса. Сеня, что ты говоришь? Что кончено?» [Войнович, 2010:284].

«Подоплеков. Слушай, а ты почему здесь?» [Войнович, 2010:284].

«Лариса. Сеня, бедный, ты заболел» [Войнович, 2010:284].

«Лариса. Что с тобой, Сеня?» [Войнович, 2010:284].

«Подоплеков. Слушай, а раз больно, значит, я жив? Жив?» [Войнович, 2010:284].

«Лариса. Сеня, но почему же ужас?» [Войнович, 2010:284].

«Лариса. Что значит был, Сеня?» [Войнович, 2010:285].

«Лариса. Сеня, я знаю, ты такой гордый, такой непреклонный, но…» [Войнович, 2010:285].

«Подоплеков. Мне? Краковскую? Пиво? Чтобы покаялся? Дураки!»[Войнович, 2010:285].

«Лариса. Сеня, я понимаю, цена слишком велика» [Войнович, 2010:285].

Подоплеков. Конечно, велика. Да я не то что за пиво или за колбасу, я готов и задаром. Я жить хочу.

«Защитник (обращаясь к публике). Господа, пожалуйста, не шумите!»[Войнович, 2010:286].

«Подоплеков Слушай, а что, там воблы не было?» [Войнович, 2010:287].

«Лариса. Я понимаю, Сеня, каяться так трудно, так неприятно» [Войнович, 2010:287].

«Лариса. Что же тут прекрасного, Сеня?» [Войнович, 2010:287].

«Лариса. А то, понимаешь, они там на Западе просто с ума посходили»[Войнович, 2010:287].

Оскорбительные обращения-номинация являются средством обличения: «Подоплеков. Глупая курица! Ты что говоришь!» [Войнович, 2010:288]. «Подоплеков. Темная женщина! Глупица! У тебя мозг, как грецкий орех» [Войнович, 2010:288].

«Подоплеков. Дураки! Идиоты! Кретины! На что они рассчитывали?» [Войнович, 2010:289].

«Лариса. Сенечка, милый. Да какое же это счастье сидеть в клетке?»[Войнович, 2010:288].

«Лариса. Сеня, что ты делаешь?» [Войнович, 2010:288].

«Защитник. Пожалуйста, Подоплеков… Скажите, Подоплеков, до вашего ареста вы враждебно относились к нашей системе?» [Войнович, 2010:289].

«Защитник. Говорите, Подоплеков, говорите. Записывайте, господа. Вы, господин… у вас микрофон далеко. Вы поближе его, поближе, а то вашим радиослушателям не будет слышно» [Войнович, 2010:290].

«Защитник. Подоплеков, подумайте, что вы говорите!» [Войнович, 2010:290].

«Фиктивный брак»

«О. …Ты уж, Отсебякин, извини, ты ж холостой, тебя от семьи отрывать не надо. Это еще ладно, если говорят - Отсебякин. А то все путают. То Отсебятиным назовут, то Отсобакиным» [Войнович, 2010:295].

«Н. Эй, дядя! Так вы гомик!» [Войнович, 2010:298].

«Н. О, господи! Какой то кусок придурка попался» [Войнович, 2010:303].

«Н. Слушай, Отсебякин. Ты что, из дурдома выскочил! Пусти!» [Войнович, 2010:303].

«Н. Надо же. Слушай, Отсобакин…» [Войнович, 2010:304].

«Н. О'кей. Тогда я… тогда я… Слушай, Отфедякин, открой или я из окошка выпрыгну» [Войнович, 2010:304].

«Н. Нет, Оторвакин, это наша квартира» [Войнович, 2010:305].

«Н. Слышишь, Отсебякин, ты это не надо… Вставай, Отсебякин, не придуривайся… Слышишь, Отсебякин, я тебе серьезно говорю, ты вставай, ты меня не пугай. …Отчебукин фамилия… то есть этот Отчебякин… Отсебякин точнее» [Войнович, 2010:306].

«Н. Да ты, Отсебякин, не волнуйся, я только адрес хотела посмотреть, я думала, что ты мертвый» [Войнович, 2010:306].

«Н. Слушай, Отсебякин, у тебя, может, не только с сердцем, у тебя и с головой не в порядке» [Войнович, 2010: 307].

«О…Оставайся, Надежда. Может, чего и получится» [Войнович, 2010:308].

«О. А друг мой, Семен, Варвару свою пьяный приволок с танцплощадки»[Войнович, 2010:308].

Уменьшительно-ласкательное обращение как попытка сближения: «О. Наденька, Надюша, что же ты плачешь?» [Войнович, 2010:309].

В водевиле повторяется тема рассказа «Наш человек в Стамбуле». Из-за того, что он холостой, Отсебякин вынужден вступить в фиктивный брак с малознакомой женщиной, которая оказывается совсем не подходящей парой для него, что становится ясным из диалога героев. Особенно трогает за душу последний диалог:

Надя. Березовый сок тоже любите?

Отсебякин. Не понял.

Надя. Ну, сок, говорю. Березовый. Знаете, в песне поется (Поет, фальшивя.) «Березовым соком, березовым соком…»

Отсебякин. Сок - не знаю, не пробовал. А березы люблю.

Надя. Береза - дерево неплохое. Горит здорово. Но пальма все же получше. На ней бананы растут.

В других произведениях, включенных в сборник также встречаются по нескольку обращений.

«Смешнее Джонни Карсона»

«Когда они кое как успокоились, я им быстро, скороговоркой, не давая опомниться, сообщил, что Пушкин, читая «Мертвые души», смеялся не хуже их, а прочтя, сказал: «Боже, как грустна наша Россия!» [Войнович, 2010:314].

«А сам Гоголь свою смешнейшую повесть закончил словами: «Скучно на этом свете, господа» [Войнович, 2010:314].

«- Владимир, когда вам надоест писать книги, вы сможете выступать на сцене, как Джонни Карсон» [Войнович, 2010:316].

«Первая сказка о пароходе»

«Здравствуйте, детки большие и маленькие, молодые и старенькие» [Войнович, 2010:324].

«Вторая сказка о пароходе»

«Ну вот, детки. Сказку о пароходе, который плыл семьдесят лет не туда, вы уже слышали» [Войнович, 2010:330].

«Здравствуй, Ваня, здравствуй, Маня,

Я - казанский сирота» [Войнович, 2010:333].

«- Ну, что ж, товарищи, - вмешался опять капитан. - Дело ясное» [Войнович, 2010:333].

«Члены капитанского совета все, кроме боцмана, сели за стол, боцману нашлось место в заднем ряду, а капитан вышел к трибуне и говорит: - Уважаемые члены команды, пассажиры и пассажирки!» [Войнович, 2010:336].

«- Нет, товарищи, бить нельзя» [Войнович, 2010:337].

«Конечно, товарищи, у нас и сейчас есть еще некоторые недостатки, которые нужно устранить, но торопиться не следует» [Войнович, 2010:338].

«Третья сказка о пароходе»

«Здравствуйте, детки, давно мы с вами не виделись, давно не слышались» [Войнович, 2010:340].

«Чем тебе мы, злой колдун, не угодили?» [Войнович, 2010:341].

«Пожалей нас, утопи нас, Карла Марла,

И, пожалуйста, сейчас, а не потом» [Войнович, 2010:341].

«А сами мысленно говорили: «Чтоб ты пропал, собака!» [Войнович, 2010:344].

«- Дураки, - говорит, - да что же вы за фомы неверные, говорят же вам, остолопам, вон же она, земля» [Войнович, 2010:345].

«- Так вот что, - говорит капитан, - согласно капитальному учению Карлы Марлы и твоим, Лукич, незабвенным заветам, шли мы много лет правильным путем в неправильном направлении и вот в конце концов дошли до Лимонии» [Войнович, 2010:347].

«- Ах ты, какой дурак!» [Войнович, 2010:347].

«- Дорогой Лукич, за что же? - перепугался капитан. - Я всю жизнь выполнял все твои заветы» [Войнович, 2010:347].

«- Дорогие члены команды, уважаемые пассажиры и пассажирки, - обратился к ним капитан, - от имени движения карлистовмарлистов и по поручению нашего корсовета докладываю вам, что основной этап нашего путешествия закончен» [Войнович, 2010:348].

«- Эй, вы! - кричат с баржи. - Да что ж вы за такие обжоры?» (стр. 359) [Войнович, 2010:359].

«Сказка о глупом Галилее» рассказ

«- Слушай, дорогая, - кричит ей с порога ученый. - Ты знаешь, какой я умный?» [Войнович, 2010:361].

«- Здравствуйте, - говорит, - Галилей Галилеевич, безумно рад вас видеть!» [Войнович, 2010:363].

«Так вот, Галилей Галилеевич, пригласил я вас по делу, можно сказать, совершенно же пустяковому, сейчас мы во всем разберемся и пойдем я к себе домой, вы - к себе» [Войнович, 2010:363].

«- Галилей Галилеевич, - спрашивает, - а вы психиатру давно не показывались?» [Войнович, 2010:363].

«Так, мол, и так, товарищи синьоры, с некоторых пор в нашем здоровом коллективе стали наблюдаться нездоровые явления» [Войнович, 2010:365].

«Выйдите, гражданин Галилей, на трибуну, наберитесь мужества, признайтесь в своих ошибках, и мы вам все постепенно простим» [Войнович, 2010:367].

«А известно ли вам, молодой человек, кто об этом первый сказал?» [Войнович, 2010:368].

«Новая сказка о голом короле»

«Спасибо тебе, мальчик, спасибо, дорогой, спасибо, умница, что подсказал, мы то сами не видели» [Войнович, 2010:370].

«Мы лучше всех»

«Отныне, - говорит, - товарищи, мы лучше всех. Кто за? Кто против? Кто воздержался?» [Войнович, 2010:378].

В произведениях «Успех», «Открытие», «Ченчеватель из Херсона», «Рулатэ», «Песня о дворовой собаке», «песня из кинофильма «Два товарища», «Жестокий урок», «Триумф», «Золотце», «Стихи о вреде куренья», «Стихи о разборчивых девушках», «Стихи о риске бесславного конца», «Неудачник», «Бараны», «Пополнение», «Я все смогу», «Ирине», «Московский бомж», «К биографии И.А.Пырьева», «Юбилейное», «Избавление», «Возражение Пастернаку», «Бескрылая мечта», «Курфюртендамм» (печальная история), «По тропике, по проселку», «Кое-что о радостях людских», «Люди и свиньи», «Сказка о недовольном» не обнаружено обращений.

Размещено на Allbest.ru