Сопоставительное исследование студенческого сленга в русской и английской лингвокультурах

Парадокс заключается в том, что у каждого человека, переводчик он или нет, свое видение мира, и точность перевода становится понятием сугубо индивидуальным. Некоторые при переводе считают, что элементы стилистической сниженной лексики не так важны, и попросту опускают ее. Другие стараются как можно точнее русифицировать текст оригинала, что так же требует большого труда.

2.1.1 Фамильярность

Понятие фамильярный означает излишне непринужденный, бесцеремонный, неуместно развязный [Современный толковый словарь русского языка, 2004, с. 887].

К.А. Долинин в своей книге «Стилистика французского языка» писал, что «фамильярная лексика - лексика разрешенная, т.е. практически употребительная во всех слоях общества; она входит в литературную норму, составляя самый нижний ее ярус. Фамильярное слово - это такое слово, которое интеллигентный человек может позволить себе употребить, в общем не дискредитируя себя и не рискуя подвергнуться осуждению лиц своего круга [Долинин, 1987, с. 303].

Так как фамильярная лексика максимально приближена к литературной норме - это упрощает ее перевод. Перевод фамильярностей зависит от социально-психологических отношений героев художественного произведения, и, естественно, задумки автора оригинала. Фамильярная лексика широко употребляется во всех слоях общества и ее использование не вызывает негативных эмоций.

Словарь-справочник лингвистических терминов дает определение фамильярной лексики, как «лексики свойственной разговорной речи или просторечию и имеющей или интимный, или развязный, слишком непринужденный, бесцеремонный характер» [Розенталь, Теленкова, 1985, с. 331].

«Фамильярность - нарушение коммуникативных и эстетических норм в статусно-маркированной ситуации, а именно: немотивированное превышение степени близости говорящего с лицом более высокого статуса. Фамильярность - это преувеличенная и неуместная непринужденность, развязность, бесцеремонность. Проявляется в небрежности тона и произношения, жестовой навязчивости, неоправданном выборе «домашнего» имени, когда возраст собеседника и ситуация обращения не располагают к этому, использовании сниженной лексики - просторечной, жаргонной, обращение к закрытой по эстетическим соображениям тематике.

Фамильярность - это относительный социально-экспрессивный признак, осуждаемый потому, что нарушается культурно-речевая традиция общения. Например, по отношению к старшему по возрасту и положению должна проявляться уважительность. Ее выражают соблюдением дистанции, почтительным тоном, отчетливым произношением, исключением сниженных слов, использованием слов вежливости. Это общие правила» [Матвеева, 2010, с. 508-509].

Анализируя вышеперечисленные определения, необходимо заметить, что любая фамильярная лексика формируется в процессе диалога, и, как следствие, чаще всего в нем употребляется. А разговорная речь - это «естественное, наиболее обычное средство общения между носителями литературного языка в определенных экстралингвистических условиях (сфере непринужденного личного общения). Сниженный стиль - это набор красок. На сниженном стиле не говорят. Его единицы включаются в тексты литературного языка разного характера (художественную литературу, публицистику) как экспрессивные средства, для оживления, для придания тексту налета естественности, непринужденности, а также для имитации разговорной речи» [Земская, 1981, с. 53].

«Фамильярная лексика соответствует в первую очередь таким ситуациям общения, для которых характерно ослабление социального контроля за речевой деятельностью. Это бывает в тех речевых жанрах, нормы которых жестко не фиксируются, где отношения между коммуникантами являются не строго ролевыми, а личностными (хотя и в рамках ролей), а главное - где субъект речи рассматривает адресата как равного или низшего по социальному и (или) психологическому статусу и при этом как «своего» т.е. как человека, с которым «нечего церемониться». Речь, которая характеризуется этими социально-психологическими параметрами, называют фамильярной» [Долинин, 1987, с. 278].

Фамильярность приравнивается к стилистически нейтральной лексике и может употребляться практически в любой ситуации общения. Принято считать, что фамильярность - это язык быта и неформального общения. Однако некоторые фамильярные слова становятся популярными и выходят за рамки разговорной речи. Их можно встретить в новостных сводках, газетах, статьях и прочей публицистике. Такие слова (выражения) являются актуальными на момент использования и не наносят вред языковой культуре.

Как было упомянуто ранее, язык художественной литературы постоянно преобразовывается и, соответственно, с течением времени, одни фамильярности могут окончательно перейти в основной словарный запас, а другие, наоборот, стать недопустимыми. Подобные изменения ежегодно анализируются специалистами и фиксируются в новых изданиях словарей и интернет ресурсов.

Если трансформации уже существующих общепринятых понятий можно отследить, то появление новых практически невозможно. Так как фамильярность - это разговорная речь, ее первоисточником являются люди. Как и любое слово, фамильярность имеет свой источник и историю становления. Зачастую фамильярность образуются в небольших социальных группах и относятся к определенным явлениям быта и жизни. Иногда такие фамильярности выходят в массы и становятся общепринятыми и впоследствии теряют свой статус.

Хотя фамильярная лексика определяет отношения одного индивида к другому, по средствам его социального и психологического положения в обществе, фамильярности, как таковые, не имеют негативной окраски. Зачастую они используются в дружественной или шуточной обстановке между людьми находящимися в относительно близких отношениях.

Из-за существования такой тонкой грани между истинным влиянием конкретной лексики в оригинале, и переводом последней на другой язык, переводчик сталкивается со сложнейшей задачей подбора адекватного эквивалента.

Переводческая деятельность претерпевала многие трансформации на пути своего становления, но для современных специалистов адекватный и эквивалентный перевод остается неизменным. Таким образом, особенно важно превосходно владеть не только языком оригинала, но и языком перевода, дабы без труда ориентироваться в тонкостях нахождения эквивалентов как русских так и английских. Если представленная фамильярность существует с целью оскорбить или унизить адресата, такой авторский посыл необходимо сохранить и передать в эквивалентной манере.

В рамках разговорной лексики, фамильярности более известны и нейтральны. Их стилистическая сочетаемость практически не ограничена. «Степень фамильярности - это только одна сторона дела, соответствующая стратификационной вариативности. Другой критерий, по которому разграничивают фамильярную лексику, просторечие и арготизмы, - это критерий социально-групповой, отражающийся в стратификационной вариативности» [Долинин, 1987, с. 280]. Где стратификационная вариативность, как социальная вариативность языка и речи, является «связанной с социальной структурой общества и обнаруживается в языковых различиях между представителями различных социальных слоев и социальных групп» [Жеребило, 2010, с. 354].

В таком случае просторечие является следующей степенью фамильярности и указывает на более острое социальное различие между индивидами. «В отличие о фамильярной лексики, просторечный словарь, вообще просторечие - это совокупность таких языковых реализаций, которые считаются типичными для необразованной или недостаточно образованной части общества и, в той мере, в какой они не совпадают с речевым узусом образованных людей, рассматриваются как нарушающие литературную норму» [Долинин, 1987, с. 280].

В отличие от фамильярности просторечие употребляется в малых социальных группах и является более эмоциональным и экспрессивным.

2.1.2 Просторечие

Л.Л. Нелюбин приравнивает просторечие к народно-разговорной речи и определяет ее, как «форма языка, служащая средством устного междиалектного общения и возникшая на базе одного или нескольких диалектов» [Нелюбин, 2009, с. 117].

По мнению Д.Э. Розенталя просторечия - это «слова, выражения, формы словообразования и словоизменения, черты произношения, не входящие в норму литературной речи, характеризующиеся оттенком упрощения, сниженности, грубоватости, часто используемые в литературных произведениях и разговорной речи как экспрессивные элементы. Одни исследователи рассматривают просторечие как слова и формы различного происхождения, однородные по своим стилистическим признакам, образующие один из экспрессивных стилей литературной речи, противостоящим таким стилям, как книжный, нейтрально-деловой и др. По мнению других исследователей, просторечие - это отклонения от лексической, грамматической и произносительной нормы литературного языка, присущие массовой городской речи» [Розенталь, Теленкова, 1985, с. 225].

Просторечие в социолингвистике - это «одна из устных форм общения, противопоставленная литературному языку. Просторечие специфично в разных языках относительно времени его функционирования. Сегодня просторечие в русском языке является языком малообразованного городского населения. Просторечие является социолингвистическим индикатором, сигнализирующим о социальном статусе говорящего. Слова, выражения, обороты, формы словоизменения, не входящие в норму литературной речи часто допускаются в разговорной и могут употребляться в художественной речи для создания определенного колорита» [Жеребило, 2010, с. 290-291].

Полный словарь лингвистических терминов под редакцией Т.В. Матвеевой дает более широкое определение просторечию: «Просторечие - не закрепленная территориально устная речь горожан, не владеющих нормами литературного языка. Просторечие обусловлено социально, его носители - это люди с невысоким уровнем образованности, ограниченным речевым опытом, отсутствием склонности к чтению и занятиям интеллектуального характера. Это не означает, однако, что просторечие ущербно. Его носители не лишены ни здравого смысла, ни нравственных установок, ни практичности, ни наблюдательности и остроумия. Современная лингвокультурология рассматривает просторечие как внутринациональный тип речевой культуры, представляющий собой прекрасный материал для выявления особенностей обыденного сознания, а так же русской языковой личности и русского национального характера. Анализ этого материала уже сейчас позволяет утверждать, что просторечие представляет собой городской вариант народной культуры, характеризующийся консервативностью сознания носителей, приверженностью к традиционной модели миропонимания и социоцентризмом.

Исторически просторечие - это речь городского посада, которая первоначально не отличалась существенно от речи знати. Однако постепенно между этими социально обусловленными разновидностями речи нарастают различия, и к концу XX в. две ветви - разговорная речь образованных слоев населения и речь бывших «посадских» людей - мелких торговцев, ремесленников, прислуги сильно разошлись. Первая уже оформилась как литературная, т.е. разнообразная и комбинированная, вобравшая в себя многие средства и особенности книжной речи, вторая осталась однообразной (просторечие обслуживает бытовые ситуации) и равнодушной к норме.

Просторечие пропитывается диалектами, но отличается от них отсутствием цельности. Диалекты - это разновидность национального языка в полной мере, с делением на функциональные стили и нормой, хотя и не кодифицированной; Просторечие, хотя оно тоже обнаруживается на всех уровнях языка, представляет собой консервативную, однородную, необязательную в обществе разговорную разновидность. По сути, это речь людей, оторвавшихся от народной речевой культуры и не приобщившихся по-настоящему к книжно-городской речевой культуре. Просторечие отличается от диалектов своей территориальной всеобщностью, а от жаргонов - иной социальной базой » [Матвеева, 2010, с. 349-350].

В современных художественных и публицистических текстах просторечие выступает в роли стилистического элемента, который усиливает экспрессивность и эмоциональность текста с целью большего влияния на читателя. В разговорной же речи просторечие употребляется как более фамильярное средство выразительности и несет такую же психологическую нагрузку, что и на письме.

«Просторечие - компонент языка, противопоставленный, с одной стороны, литературной разговорной речи, с другой, - территориальным диалектам. Подобно другим языковым явлениям, просторечие - категория историческая. Оно неодинаково в разные периоды своего развития как в структурно-лингвистическом, так и в функциональном плане. Не остается постоянным и социальный состав его носителей» [Бондалетов, 1987, с. 54].

Социальный аспект существования в художественной литературе фамильярностей и просторечий направлен на правильную передачу культуры современного общества, на момент действия в произведении. Безусловно, слова и выражения десятилетней давности будут кардинально отличаться от современной лексики и новому поколению читателей, возможно, придется воспользоваться словарем. Некоторые авторы, озабоченные правильным восприятием своих трудов делают сноски на характерные просторечия. Предоставляют свои определения или же вставляют словарные статьи, что невероятно облегчает понимание контекста, как независимому читателю, так и переводчику.

Говоря о вариативности сниженной лексики необходимо отметить, что просторечия, как и фамильярности, имеют широкий круг употребления. Данные элементы могут встречаться там, где в принципе не должны, и тем не менее не нарушать литературно языковые нормы. Но чаще всего, по определению, просторечия встречаются в эмоционально психологических диалогах социальных общностей или групп людей.

«Таким образом, языковое (потенциальное) стилистическое значение большинства слов и выражений, расцениваемых словарями как просторечие, имеет двойственный характер: с одной стороны, в плане ситуативной вариативности, они фамильярны - реализуясь в речи людей, владеющих литературной нормой, они свидетельствуют об определенном отношении к адресату; с другой стороны, в плане стратификационной вариативности, они просторечны - реализуясь в речи людей, для которых эти выражения более обычны, чем литературно-нормативные, они характеризуют субъекта речи как члена определенной социальной группы (или) территориальной группы.

Эта двойственность стилистического значения типична именно для просторечной лексики - элементы других уровней языка, оцениваемые как ненормативные, в речи людей, владеющих литературной нормой, практически не встречаются и, следовательно, принадлежат к явлениям стратификационной вариативности» [Долинин, 1987, с. 281].

Если раньше употребление стилистически сниженной лексики в литературе считалось вульгарным и недопустимым, то сейчас практически не одно произведение не обходится без яркого описания социума по средствам фамильярностей. Это очевидно, что современный мир нужно передавать по-современному и общаться с читателем на «его языке».

«Общепринятое мнение о вульгарности и даже непристойности просторечия если и не совсем несправедливо, то во всяком случае преувеличено. Объясняется это, надо думать, двумя причинами. Во-первых, «приличные» слова и выражения быстро перестают ощущаться как арготические и просторечные и переходят в разряд фамильярных, а то и нейтральных; остаются и фиксируются в словарях просторечия те, которые представляются слишком грубыми. Вторая причина, заключается в том, что лингвисты как носители литературной нормы смотрят на эту лексику извне: для них она чужая, и образы, на которых она основана, воспринимаются ими как вполне живые, в то время как носители просторечия и арго, надо думать, воспринимают эту образность значительно менее остро» [Долинин, 1987, с. 285-286].

Границы стилистически сниженной лексики весьма расплывчаты. Переводчику необходимо обладать долей опыта и желания подобрать адекватную замену тому или иному понятию. Трудность заключается в том, что просторечие территориально обусловлено и одно и тоже выражение может иметь совершенно иное значение, предположим, даже в разных частях страны. Непрерывное движение живого языка вынуждает лингвистов постоянно следить за ситуацией в мире, изучать и исследовать снова и снова интересующий их предмет.

В связи с такими движениями в языке, с течением времени, просторечия могут приобретать степень фамильярности. Существует огромное количество случаев, когда просторечия, проделав путь от употребления в малых социальных группах до употребления на общественной основе, теряли свою специфику и становились более фамильярными. После чего и вовсе становились литературно-языковой нормой. Или же совершенно наоборот: просторечие может приобретать более грубое значение и его употребление начинает считаться вульгарным и не допустимым.

Еще одним явлением стилистически сниженной лексики является арго. Сравнивая понятие арго с фамильярностью и просторечием, можно отметить более узкий круг употребление и достаточно специфическую социально-психологическую направленность. Слова и выражение в арготической лексике являются более социально направленными, в то время как просторечие может проскользнуть в речи любого индивида.

Подобным явлением посвящено не так уж много работ, однако, тем не менее, они поддаются исследованию.

2.1.3 Арго

«Арго - чрезвычайно интересное и сложное явление, которое может и должно изучаться как социальными психологами, так и лингвистами» [Долинин, 1987, с. 282].

Действительно, фамильярности, просторечия и арго - это не только исследуемая лингвистами лексика. Это каждый день в жизни современного человека.

Явления арготической речи обратили на себя внимание исследователей, этнографов, поэтов, беллетристов и хронистов еще несколько столетий назад.

Л.Л. Нелюбин определяет арго как «язык отдельных специальных групп, сообществ, искусственно создаваемый с целью языкового общения, отличающийся главным образом наличием слов, непонятных людям непосвященным» [Нелюбин, 2009, с. 22].

Т.В. Жеребило в Словаре лингвистических терминов так определяет арго: «1) воровской язык; 2) диалект определенной общественной группы, создаваемый с целью языкового обособления; отличается от нормы узкопрофессиональной или своеобразно освоенной общеупотребительной лексики.

Так же Т.В. Жеребило разделяет арготическую лексику на четыре части:

Арго в составе разговорной лексики. Демократизация языка в конце ХХ в. привела к тому, что в состав просторечной, разговорной, стилистически сниженной лексики широко хлынули арготические слова: 1) путем прямого заимствования; 2) путем семантических трансформаций. Семантическая экспансия социально ограниченной лексики в общеупотребительную речь обусловлена разгерметизацией корпоративного общения: по мере распространения арготические слова приобретают широкое значение.

Арго как общеуголовная лексика. Разновидность лексики преступного мира.

Арго как особая разновидность речи. Особая социальная разновидность речи (тюремно-воровская речь), существующая на базе общенародного языка. Специфические черты арготической речи: 1) условность и ограниченность распространения; 2) наличие вариантных форм, обусловленных устной формой речи; 3) многозначность слова; 4) моделирование фразеологизмов; 5) коннотация негативной оценки.

Арго как специализированная лексика. Разновидность лексики преступного мира, распределенная по видам преступлений» [Жеребило, 2010, с. 37].

«Арготизмы - арготические слова или выражения при употреблении в литературном языке. Характеризуются снеженной стилистической окраской.

За пределами своей социальной или профессиональной группы, в общем языке арготизмы теряют свой потайной характер. Некоторые их них становятся широко известными стилистически окрашенными единицами просторечия и даже литературно-разговорной речи. Для носителей литературного языка арготизмы привлекательны своей необычностью, выразительностью, причастностью к иной социальной сфере, другой жизни. Кроме разговорной речи, арготизмы используются в художественных произведениях, где служат средством речевой характеристики персонажей, проникают в публицистику. Во всех этих случаях употребление арготизмов требует вкуса и чувство меры, если этого нет, наблюдается вульгаризация, огрубление и засорение речи» [Матвеева, 2010, с. 26].

Таким образом, анализируя структуру всех исследуемых единиц стилистически сниженной лексики, необходимо отметить, что к ХХ веку отношение общественности к фамильярностям разной степени кардинально изменилось. Арготизмы перешли в массы и стали общеупотребительными, после чего потеряв статус недопустимых слов.

Будучи лексикой преступного мира, арго повлияло на формирование разговорной речи и сленга. Если раньше арго считалась языком отдельных специальных групп, зачастую преступных, то в современном мире арготизмы приняли более бытовой оттенок.

«Арго представляет собой, с одной стороны «ветвь» или, точнее, пласт просторечного словаря, а с другой - социальный диалект деклассированных элементов, т.е. людей, занимающихся деятельностью если не противозаконной, то, во всяком случае, не санкционируемой обществом. Со второй половины XIX века, арго как более или менее замкнутый социальный диалект перестает существовать, все более и более смешиваясь с просторечием. Кроме того, арго - не язык в полном смысле этого слова, а лишь особый словарь: грамматика арго - это общенациональная грамматика в ее просторечном варианте, а фонетика, за исключением некоторых интонационных особенностей, тоже в общем совпадает с общенациональной фонетикой, точнее, с ее фамильярными реализациями» [Долинин, 1987, с. 282-283].

«Арготические явления замечательны тем, что даже никогда не задумывавшийся над языковыми процессами человек легко и безошибочно выделит и отличит их в своей и в чужой речи» [Лихачев, 1964, с. 113].

Существует большое количество видов арго: школьное арго, студенческое арго, спортивное арго и другие. В основном арготизмы - это терминологическая лексика. Для переводчика важно не только ориентироваться во множестве понятий, но и безошибочно улавливать «атмосферу» в художественном произведении. В отличие от жаргона арго не имеет негативных коннотаций, однако является средством выражения эмоций.

«Как особый профессионально-терминологический словарь арго представляет собой социальный диалект или совокупность профессиональных жаргонов; как пласт эмоциональной и эмоционально-оценочной лексики арго входит в просторечие на правах его фамильярного яруса и через просторечие включается в стилистическую систему национального языка. В самом деле, наиболее распространенная, не узко специализированная арготическая лексика относится к просторечной так, как фамильярная лексика относиться к нейтральной» [Долинин, 1987, с. 283].

То, что арго представляет собой профессиональную лексику, будь то спортивную или тюремную, ясно из теоретических материалов. Но не стоит забывать, арго близко граничит со сленгом, который в свою очередь, в большинстве случаев, является неприемлемым и даже табуированным. Конечно упомянутые понятия составляют отдельную сформированную группу, которой так же посвящен ряд исследований.

Целесообразно уточнить тот факт, что часть словаря арго имеет негативную и агрессивную коннотации. Об этом упоминает К.А. Долинин. Анализируя понятие арго, он пишет, что «нельзя отрицать и того, что словарь арго действительно битком набит «неприличностями». Верно и то, что в целом этот словарь, как своим составом, так и способами номинации понятий, отражает определенное мироощущение, характеризующиеся неприятием общепризнанных ценностей, циничным, нигилистическим отношением ко всему, что принято почитать в приличном обществе. Этим объясняется то, что просторечные и арготические слова часто обладают отрицательной эмоционально-оценочной окраской» [Долинин, 1987, с. 286].

Как уже отмечалось ранее, словарный состав языка систематически обогащается. Арго на ровне с фамильярностью и просторечием нестабилен. Как средство языковой коммуникации отдельных социальных групп, арго может преодолеть барьер профессиональной лексики и стать общеупотребительным. Такая метаморфоза применима ко всем рассматриваемым понятиям: фамильярность, просторечие, арго.

При переводе стилистически сниженной лексики важно не теряться в вариативности, а выбирать по возможности адекватную и эквивалентную замену. Сниженная лексика настолько нестабильна, что зачастую, в разных источниках можно встретить не просто расхождения в интерпретации, но и совершенно разные определения. Множество факторов влияет на подобного рода нестыковки.

2.2 Факторы, определяющие перевод стилистически сниженной лексики в художественном тексте

Так как природа стилистически сниженной лексики весьма неоднозначна, перевод последней является ответственным и кропотливым делом.

Л.Л. Нелюбин в учебном пособии «Введение в технику перевода» иллюстрирует, как следует воспринимать сниженную лексику в тексте: «Переводчику надлежит помнить, что использование всякой ненормативной лексики строго зависит от ситуации, контекста, сферы употребления, круга присутствующих лиц и других параметров этикета, ибо сленг до конца понятен лишь представителям сравнительно узкого круга лиц, принадлежащих к той или иной социальной или профессиональной группе, которые ввели в обиход данное слово или выражение. Правда, в наше время сленг понимается так же хорошо, как и разговорный язык, но до конца сленг понятен только носителям языка. Используя при вербальном общении ненормативную лексику, переводчик может попасть впросак и в лучшем случае вызвать лишь смех, замешательство, недоумение и пр.» [Нелюбин, 2009, с. 152-153].

Одной из главных задач правильного перевода является стремление сохранить психологическое воздействие на читателя, чтобы вызвать такие же эмоции, какие вызывает оригинал. Для выполнения этой задачи необходимо подобрать нужные соответствия не только в лексике, но и в эмоциональной окраске произведения.

«И язык, и речь имеют общественную, социальную природу, но в процессе общения речь принимает индивидуальную форму. Это значит, что язык проявляется в речи в индивидуальной форме, так как каждый говорящий или пишущий отбирает из общей системы языка нечто свое, варьирует эту систему в определенных пределах» [Баранникова, 1973, с. 23].

Так же при переводе необходимо учитывать особенности национальной культуры и речи обеих стран. «В диалоге как форме непосредственного общения совершенно конкретных лиц в определенной жизненной ситуации становятся исключительно важными субъективные факторы. Оформление речи может существенно меняться в зависимости от того, кто говорит» [Девкин, 1981, с. 8]. Однако необязательно заменять, например, просторечие, соответственным просторечием на языке перевода. Достаточно передать его так, чтобы сохранилась его первоначальная смысловая нагрузка.

Одним из главных факторов определяющих перевод стилистически сниженной лексики в художественном тексте является разница поколений. Действительно, говоря о просторечиях и фамильярностях нельзя не отметить гибкость их словаря. Благодаря современным технологиям, а именно: социальным сетям, телевидению и средствам массовой информации на свет появляется множество новых единиц речи. Они так же рождаются в узких социальных кругах и постепенно выходят в свет, по пути трансформируясь и меняя свое значение. Если переводчику не удается следить за всеми современными тенденциями, то при переводе художественного текста с элементами сниженной лексики, ему необходимо пользоваться справочной литературой. Настоящий профессионал своего дела «докопается до правды» и подберет адекватную замену иностранному выражению.

Если русские просторечия, в общем, схожи по территориальному признаку, то с иностранной лексикой дела обстоят совершенно по-другому. В англоязычных странах территориальный признак значительно влияет на образование и употребление сниженной лексики. Люди, казалось бы проживающие в одной стране, но живущие в разных районах, могут испытывать трудности в понимании тех или иных просторечий. Бытовые или любые другие явления, могут существовать в обоих районах, но их определения будут являться совершенно разными.

Проблема перевода лексики сниженного регистра в художественной литературе предполагает, что переводчику необходимо принимать во внимание различные факторы, определяющие выбор переводческих приемов.

Прежде всего, речь идет о художественной роли сниженной лексики в литературном произведении. Данный пласт лексики может использоваться в качестве речевой характеристики героев, как средство оценки персонажей, описания быта, нравов и местного колорита, создания эффекта непринужденности, задушевности, эмоциональной взволнованности изложения, создания комического эффекта (А.Д. Швейцер, Г.А. Громова; С.С. Нуркенова, Н.Н. Шарандина). Переводчик учитывает также различие стратификационных структур двух языков; социальный контекст, в условиях которого появляется переводное произведение; временную дистанцию, разделяющую текст оригинала и текст перевода (А. Попович, А.Д. Швейцер, Т.А. Милютина; Е.А. Охремова).

Разрешение проблемы передачи сниженной лексики с языка ИЯ на ПЯ представляется возможным в рамках сочетания теории эквивалентности и трансформаций, при которых перевод сводится к категориям стилистической полноты и точности передачи текста подлинника.

Выводы по второй главе

Перевод как творческий процесс не происходит по каким либо точным схемам, что подразумевает определенное число встречающихся проблем. Во-первых эмоциональная лексика сложна для понимания и восприятия, так как спектр ее значимости невероятно велик. Во-вторых сниженная лексика находится в постоянном прогрессе, что усложняет ее изучение.

Таким образом, мы делим стилистически сниженную лексику на:

1. Фамильярность - непринужденная и развязная речь;

2. Просторечие - речь людей, не владеющих нормами литературного языка;

3. Арго - язык отдельных специальных сообществ.

Все указанные явления встречаются в художественной литературе и должны переводиться должным образом. Огромное число факторов влияет на формирование такой лексики и ее употребление в современном обществе.

Безусловно, художественное произведение может существовать в жанре фантастики, однако в произведениях, основанных на реальности очень много национальных и культурных особенностей.

В результате исследования мы выделяем следующие факторы детерминирующие перевод стилистически сниженной лексики в художественных текстах:

1. Особенности национальной культуры и речи обеих стран;

2. Наглядная разница поколений, классов и статусов;

3. Территориальный признак;

4. Отсутствие образования или знания норм языка;

5. Создание определенной атмосферы в тексте.

С учетом представленных факторов переводчику необходимо не только проанализировать контекст, но также изучить культурные особенности оригинала. Такое положение дел обязывает переводчика находиться в постоянном поиске новой информации, истории и фактов.

Глава 3. Особенности перевода стилистически сниженной лексики в художественных текстах современных американских писателей

Зачастую русские переводчики попросту пренебрегают переводом стилистически сниженной лексики, вовсе опускают или вообще не делают акцент на последней. Современная литература ровно, так же как и классическая передает дух эпохи и без должного ее перевода теряется полное и точное восприятие современного окружающего мира и его общества.

Некоторые профессионалы своего дела наоборот злоупотребляют желанием максимально осовременить перевод и добавляют совершенно неуместные элементы сниженной лексики. Иногда такие элементы являются индивидуально-авторскими и знакомы далеко не всем носителям речи переводчика.

3.1 Художественная роль сниженной лексики в современной американской литературе

Наряду с публицистикой, где стилистически сниженное слово или выражение может появиться случайно и быть едва заметным для простого обывателя, в художественной современной литературе изобилие последних нельзя пропустить. Иногда элементы сниженной лексики могут занимать целую страницу и приводить читателя в замешательство, как например акценты необразованных людей или приезжих.

Стилистически сниженная лексика служит для обогащения речи, придания яркости и живости. В наши дни, современные писатели все больше и больше стремятся обогащать свои произведения сниженной лексикой, что является нормой. Спрос на такие работы увеличивается каждый год. Безусловно, классическая литература и сегодня остается все конкуренции, однако молодые поколения, в погоне за ответами на житейские вопросы, открывают книги, которые говорят с ними на понятном, и, зачастую, простом языке. Спрос рождает предложение. Если некоторые писатели нацелены на привлечение молодого читающего поколения, пользуясь безобидными фамильярностями, просторечиями и сленгом, то другие, наоборот, включают в сферу употребления жесткие, уничижительные обороты с целью показать ничтожность и развращенность современного общества.

В художественной литературе, лексика со сниженным значением может включаться в речевую характеристику героя, раскрывая его жизненный опыт, профессию и интересы. Подобная лексика встречается в описаниях, увеличивая их точность и конкретность или создавая метафоричность и образность, в речевых характеристиках и портретах персонажей, в авторских комментариях и т.д. [Арнольд, 2002, с. 270].

Лексика с любой степенью снижения значения применяется для подчеркивания отрицательного субъективного отношения к названному им предмету или слушателю и для создания определенного духа речи, стойкости, особой отгороженности от принятых приличий, для экспрессивизации высказывания. Подсознательное чувство, что применение непотребных средств выражения, чего-то осуждаемого, запретного, должно, по-видимому, создать нечто вроде ощущения приятной обособленности от предписываемого, обязательного.

Использование стилистически сниженной лексики в речи по своей сути предполагает «братство» говорящих, особенно существенное для американцев, чем для англичан, которые не пускают корней - ни физических (они часто переезжают), ни интеллектуальных (на протяжении жизни они склонны менять род занятий).

В наши дни стилистически сниженная лексика распространена гораздо шире, чем прежде, а понимаема практически также хорошо, как нейтральная. И хоть она не признаётся нормативными словарями, сегодня она является активной составляющей языка. Уже двадцать лет назад статистика утверждала, что средний американец использует в своей речи 10% сниженной лексики. Да и по своей природе это преимущественно язык устного, а не письменного общения. Это современный фольклор, адресованный главным образом слушателю, а не читателю.

Быстрее других пластов разговорная лексика отражает общую тенденцию максимальной сжатости чувства в слове - лаконичности, доходящей до условности. В таком повышенно эмоциональном общении важна оперативность, которую дают клише. Наблюдается концентрация, уплотнение лексических (информационных) единиц - разговорная лексика «предпочитает» короткие слова, относительную бездумность и часто символичность их употребления. Порой слова передают не сами мысли, а скорее становятся их заместителями. Детали, которые могут обнаружить разницу восприятия и разрушить коммуникацию, опускаются. Часто, подобно одежде, разговорная лексика превращается в средства социальной символики.

Что бы ни выражала стилистически сниженная лексика в современной литературе, она должна передаваться адекватно и правильно, в силу своей значимости и влияния на читателя.

На примере произведений современных и актуальных писателей рассмотрим особенности употребления стилистически сниженной лексики, как экспрессивно-оценочного элемента.

3.2 Особенности и проблемы перевода стилистически сниженной лексики в художественной литературе. Сопоставительный аспект

Основное наблюдение, которое можно сделать, прочитав художественные произведения на языке оригинала, - это то, что основные отклонения от нормы встречаются на нескольких уровнях.

Прежде всего, необходимо отметить фонологический уровень.

а) В первую очередь речь идет о редукции звуков. Графически это происходит следующим образом: редуцируемая буква заменяется апострофом: comin' (coming), demandin' (demanding), 'scuse (excuse), gen'lemen (gentlemen), jes/jus' (just), lef' (left), mawnin' (morning), nothin' (nothing), sayin' (saying), tryin' (trying), Vi'ginia (Virginia) и др.; б) звук [р] заменяется звуком [d]: dat (that), de (the), dis (this); в) звук [o:] заменяется звуком [o]: mo' (more), No'th (North), po' (poor), reso'ces (resources). Встречаются и единичные случаи фонетических отклонений от нормы: ax (ask), gwine (going), marse/marster (master), obleeged (obliged), puffeckly (perfectly), suh (sir) и др.

На лексико-фразеологическом уровне в тексте оригинала встречается много слов, которые, современные словари английского языка дают с пометой informal (т.е. эти слова можно рассматривать как сниженные): ain't, gonna, gotta.

Встречается очень много отклонений от нормы на морфологическом уровне, отклонений на синтаксическом уровне не наблюдается: 1) употребление неверных форм неправильных глаголов в прошедшем времени: you've growed, I knowed you; 2) неверное, с точки зрения стандарта, употребление форм глагола to be (как в настоящем, так и в прошедшем времени): […] you was […] you is de gen'l'man […]; 3) неверное, с точки зрения стандарта, употребление единственного числа глаголов с существительными во множественном числе: The seats is clean […]; 4) неверное, с точки зрения стандарта, употребления глагола в 1 лице единственного числа: I needs, I knows, I has, I sees и т. д.

На уровне синтаксиса можно выделить ослабленность синтаксических связей между частями предложения или их неоформленность, невыраженность.

Стилистическая адекватность при передаче стилистически сниженных высказываний достигается не только за счет компенсации на лексико-фразеологическом уровне, но и за счет компенсации на морфологическом и, особенно, синтаксическом уровнях. Фонологический уровень оказывается мало задействованным. Необходимый стилистический эффект текста оригинала воссоздается регулярным, а не разовым употреблением самых разных стилистически сниженных высказываний на самых разных уровнях текста. Компенсация, таким образом, приобретает целостный, системный характер и связана с осуществлением той или иной стратегии перевода. Выбор стратегии, в свою очередь, определяется преобладающей функцией стилистически сниженных высказываний в тексте оригинала.

Стилистически сниженная лексика иллюстрирует психологические отношения между героями, тем самым раскрепощая их общение. Такая лексика является допустимой и практически не нарушает литературную норму. Грань между фамильярностью, просторечием и арго очень тонка, так как сниженная лексика, будучи эмоциональным признаком, может раскрываться с разных сторон.

Рассмотрим следующие примеры использования фамильярной лексики:

"Ha! That`s good. And don`t call me Chip. Call me the Colonel."

I stifled a laugh. "The Colonel?"

"Yeah. The Colonel. And we`ll call you... hmm. Pudge."

"Huh?"

"Pudge," the Colonel said. "Because you`re skinny. It`s called irony, Pudge. Heard of it?" [Green, 2005, p. 21].

- Ха! Отлично. И Чипом меня не называй. Зови меня Полковником.

Я едва не заржал:

- Полковником?

- Ага. Полковником. А тебя мы будем звать... хммм... Толстячком.

- Чего?

- Толстячком, - повторил Полковник. - Потому что ты тощий. Это называется "ирония", Толстячок. Слыхал про такое? [Перевод: Ю.Л. Федоровой, 2012, с. 26].

В данном примере можно отследить сразу три случая употребления стилистически сниженной лексики.

В первом случае герой просит называть себя "Полковником", что не является фамильярностью, так как не оскорбляет героя. Во втором случае - яркий пример фамильярности, когда высмеиваются те или иные качества человека, методом эмоционально-оценочного сравнения. В данном случае особенно важно следить за контекстом. Анализируя диалог, мы четко понимаем, что "толстячок" не уничижительная кличка, и перевод "толстяк" или "жирный" был бы здесь не уместен. Одним из вариантов перевода может быть слово "пухлик", как более емкое и схожее с оригиналом, а так же более привычное на слух русскому читателю.

Глагол laugh означает смеяться и не является сниженной лексикой, однако переводчик решил придать этому слову просторечный характер и перевел как "ржать". Так же слово heard - "слышал" превращается в просторечное "слыхал". В данном случае нам хотелось бы предложить свой вариант перевода:

- Ха! Отлично. И Чипом меня не называй. Зови меня Полковником.

Я едва не засмеялся:

- Полковником?

- Ага. Полковником. А тебя мы будем звать... хммм...Пухликом.

- Чего?

- Пухликом, - повторил Полковник. - Потому что ты тощий. Это называется "ирония", Пухлик. Слыхал про такое??

(Перевод наш - К.Н.М.).

Рассмотрим еще один пример, использования фамильярной лексике в художественном тексте:

"It has some issues with people. It was abused or something. It`ll rip you to pieces. The Eagle put it there to keep us from walking around the lake to smoke."

"The Eagle?"

"Mr Starnes. Code name: The Eagle. The Dean of Students."

[Green, 2005, p. 24].

- У него с людьми какие-то сложности. С ним раньше то ли обращались плохо, то ли еще что. Он тебя в клочья раздерет. Его туда Орел поселил, чтобы мы не ходили курить на тот берег.

- Орел?

- Мистер Старнс. Кодовая кличка Орел. Зав по воспитательной работе. [Перевод: Ю.Л. Федоровой, 2012, с. 28].

Данный пример показывает фамильярное отношение студентов к Декану. Они дают ему кличку, основываясь на его личных качествах и положении в обществе. Такая "кодовая кличка" используется в малом круге студентов и, соответственно, может также рассматриваться как и студенческое арго. Необходимо заметить, что такие лексические трансформации как транскрибирование, транслитерация и калькирование не были обнаружены в ходе нашего исследования.

Однако не всегда фамильярная лексика носит оценочный характер. Зачастую она характеризует разницу положений или социальных статусов говорящих.

"How are you doing, sweetie?" I asked, cloying. "I`m going to stick you with a needle now. There might be a little ouchie."

"Is my wittle fuffywump sickywicky?" He answered. And then after a second, "Most of them are good, actually. I just want the hell out of this place."

[Green, 2012, p.75].

- Как твои дела, миленький? - приторно заворковала я. - Я сейчас воткну в тебя иголочку, будет чуть-чуть ой-ой...

- Бо-бо моему манинькому сюсечке? - подхватил он. И через секунду добавил: - Большинство из них нормальные. Я просто очень хочу свалить отсюда на фиг.

[Перевод: О.А. Мышаковой, 2013, с. 82].

Коммуниканты (подростки) пародируют речь медсестры в больнице, тем самым показывая как та непринужденно и бесцеремонно обращается к больным, что оказывается неуместным так как они не являются маленькими детьми. Однако со стороны адекватности, эквивалентности и полноты перевода необходимо заметить, что перевод полностью передает семантические и стилистические элементы оригинала. Случаи экспликации в переводческой практике касательно перевода стилистически сниженной лексики встречаются не часто. Описательный перевод, дающий более или менее полное объяснение или определение понятию позволяет передать значение практически любого безэквивалентного слова в оригинале.

"I`m not a genius."

"Okay. A smartypants?"

[Green, 2006, p. 63].

- Я не гений.

- Ладно. Умник.

[Перевод: Н. Зайцева, Грин, 2017, с. 27].

В оригинале smartypants звучит намного комичнее, чем русское "умник", так как в английском языке есть и другие слова со схожим значением.

"So where are your parents?" I asked from the bathroom.

"My parents? The father`s in California right now."

[Green, 2005, p. 17].

- А родоки твои где? - крикнул я из ванной.

- Родоки? Отец сейчас в Калифорнии.

[Перевод: Ю.Л. Федоровой, Грин, 2012, с. 23].

В этом примере отсутствует элемент сниженной лексики и оригинал полностью отвечает литературной норме, однако переводчик намеренно добавляет отсутствующий элемент и делает диалог более развязным. Возможно использование конкретизации так как высказывания "родоки" и "предки" знакомы русскому читателю, как слова характеризующие отношение подростков к родителям, что в данном примере позволяет нам выделить подростковое арго.

Арго как язык определенных специальных групп и сообществ может охватывать как малые, так и большие группы. В нашем случае подростковое арго может приравниваться к студенческому арго.

Такого рода семантическая замена может произойти из-за неспособности переводчика справиться с другими стилистически сниженными элементами в тексте, что вынуждает восполнять незначительные пробелы и создавать новые элементы.

Поэтому нам кажется, что вышеуказанный пример можно было бы перевести и без использования фамильярной лексики, поскольку ситуация в описываемом произведении не требовала использования столь снисходительного тона.

- А где твои родители? - крикнул я из ванной.

- Родители? Отец сейчас в Калифорнии.

(Наш перевод. - К.Н.М).

Стилистически сниженная лексика присуща в основном разговорной речи, что делает ее экспрессивной и эмоциональной. Человеку свойственно проявлять эмоции либо в моменты радости, либо в моменты недовольства, что сопровождается соответствующей лексикой.

"Anyway, when you get in trouble, just don`t tell on anyone. I mean, I hate rich snots here with a fervent passion I usually reserve only for dental work and my father. But that doesn`t mean I would rat them out. Pretty much the only important thing is never never never never rat." [Green, 2005, p. 25].

- Но, в любом случае, если вляпаешься в неприятности, никогда не стучи. Ну, то есть я, например, ненавижу здешних богачей с той же страстью, какую стараюсь сберечь для зубных врачей и отца, но доносить на них все же не буду. Пожалуй, это единственное, что следует хорошенько усвоить: ни в коем случае, никогда и ни за что не стучи. [Перевод: Ю.Л. Федоровой, 2012, с. 29].

Словарное значения слова snots означает "сопли", однако переводчик не стал подбирать подходящий эквивалент и воспользовался приемом конкретизации. Возможный вариант перевода - богатые сопляки, а именно подростки живущие на деньги родителей. Так же фраза I hate rich snots here with a fervent passion I usually reserve only for dental work нам кажется переведена неправильно. Изучив контекст, становится ясно, что отец говорящего пьет и с ним не общается, тем самым выражение приобретает негативный оттенок. Целесообразно переводить dental work как "выбивание зубов", однако для адаптации выражения подойдут слова "драка", "потасовка", "стычка".

Одно из словарных значений слова rat в качестве глагола является: предать, выдать кого-либо, донести на кого-либо [Новый англо-русский словарь, 2008, с. 641]. В русском и английском языках данное выражение является тюремным арго, которое со временем вошло в разговорную речь современной молодежи. Русским эквивалентом глагола to rat является глагол "крысить", однако "стучать" и "доносить" являются полностью адекватной заменой.

"You owe everything to your daddy, you stupid redneck bastard."

[Green, 2005, p. 78].

- Ты всем папаше обязан, тупой жлоб.

[Перевод: Ю.Л. Федоровой, 2012, с. 83].

В некоторых случаях части фамильярных оскорблений опускаются, что не меняет оценочный окрас оригинала. Словосочетание с более широким предметно-логическим значением было заменено словосочетанием с более узким благодаря лексико-семантической замене - конкретизации.

"The fuckers flooded my room. They ruined like a hundred of my books! Goddamned pissant Weekday Warriors shit."... "Sorry. Don`t worry, dude," he said. "God will punish the wicked. And before He does, we will." [Green, 2005, p. 88].

- Эти уроды затопили мою комнату. Около сотни книг испортили! Сраные убогие выходники, блин.

- Прости. Не волнуйся, дружище, - сказал он. - Господь накажет негодяев. А пока у него руки не дошли, накажем мы. [Перевод: Ю.Л. Федоровой, 2012, с. 92].

Эмоциональная речь изобилует экспрессивными разговорными элементами, которые не просто иллюстрируют манеру общения современных индивидов, а придают произведению определенный стиль, который важно сохранить. В представленном примере переводчик сглаживает агрессивную речь и подбирает более нейтральные слова, при этом вполне допустимо сохраняя эмоциональную нагрузку. В данном случае используется прием модуляции, когда оригинальное слово или словосочетания логически заменятся близким понятием, в силу сохранения норм литературного языка.

Проявления агрессии в любом языке, а особенно в процессе коммуникации, сопровождаются определенными словами и выражениями. В художественном произведении последние передают колорит времени, в котором происходит действие.

"My gosh, you`re dumb!" Charlie jabbed Douglas in the arm. He turned to the colonel. "You were saying, sir?" [Bradbury, 2010, p. 97].

- Ох и дурак же ты! - Чарли ткнул Дугласа в бок, потом повернулся к полковнику: - Вы говорили, сер... [Перевод: Э. Кобалевской, 2013, с. 132].

Религиозные восклицания не считаются нормой разговорной речи, особенно когда используется трансформированная форма слова. Тем более такие слова не характерны для русской разговорной речи. В результате переводчику удалось, как нам кажется, подобрать вполне достойный вариант.

"Do you kill any helpless mortal who blunders into you little house? What of the ancient laws of hospitality, you bloody fool! Why the hell don`t you put iron bars on your doors!" [Rice, 1985, p. 260].

- Неужели ты убиваешь всякого злосчастного смертного, который забредет к тебе домой? Где же древние законы гостеприимства, чертов дурак? Какого дьявола ты тогда не поставишь железные решетки на двери? [Перевод: И. Замойской, 2007, с. 72].

На сегодняшний день слова bloody и hell полностью соответствуют литературной норме, однако употребление в определенном контексте снижает их стилистическую значимость. «Без учета социального статуса участников общения само по себе общение носит искусственных либо провокационный характер. Интерпретация, истолкование и объяснение признаков социального статуса, типичных для определенной языковой системы, приобретает особую важность в условиях культурного разрыва (например чтении текста, относящегося к иной эпохе, или при общении с представителями иной культуры» [Карасик, 2002, с. 6]. Переводчику легко подбирать эквиваленты к такого рода выражениям.

"You`re damned right it`s me. And you nearly killed me, you realize that! How many times will you try that little trick before all the clocks of the earth tick to the finish? I need your help, damn you!"