Подобные приемы законодательной техники иллюстрируют типичную для России ситуацию, когда законы принимаются бессистемно. Так при принятии ГК законодатели использовали один подход, при принятии СК - другой. При этом данные подходы исключат друг друга.

ГК не включил контроль ООиП в механизм реализации гражданских прав несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, имеющих попечение родителей; по-разному определил сделкоспособность несовершеннолетних данной возрастной группы в зависимости от статуса содействующих лиц (родители или попечитель); неодинаково определил систему контроля ООиП за сделками малолетних в зависимости от наличия или отсутствия у них родительского попечения (п. 1 ст. 28 , п. 1 ст. 37 ГК). Такая позиция ГК исходит из того, что основная ответственность за реализацию правоспособности детей должна ложится на их родителей, в случае их отсутствия действуют дополнительные механизмы в форме ООиП.

Напротив, СК использует иной подход - единство системы защиты имущественных прав и интересов несовершеннолетних, независимо от наличия или отсутствия попечения со стороны родителей (ст. 60). При этом принцип добросовестности родителей является принципом семейного (не гражданского) права, однако используется в регулировании гражданских отношений как обоснование неодинакового подхода к обеспечению прав и интересов детей.

Механизм реализации правовых возможностей несовершеннолетних субъектов гражданского права должен найти четкое, а не двусмысленное закрепление в нормах ГК РФ, и применяться в системе с другими институтами гражданского права, исключая отмеченные парадоксы.

Расположение ссылки на ст. 37 ГК РФ в норме п. 3 ст. 60 СК РФ, ее отсутствие в ГК приводит к неправильному представлению о распространении действия нормы ст. 37 ГК РФ, а именно к игнорированию разрешения ООиП для сделок, осуществляемых детьми с согласия родителей. Такой прием законодательной техники нельзя считать удачным. Учитывая, что предмет семейного права составляют имущественные отношения между членами семьи, а отношения по распоряжению имуществом ребенка имеют место между несовершеннолетним и третьими лицами (не родителем и ребенком) и составляют предмет права гражданского, регулирование таких отношений должно в полной мере отражаться в номах ГК РФ. Целесообразным было бы внести изменения в статью 37 ГК, распространив ее на все категории несовершеннолетних граждан, включив положения о контроле ООиП за действиями не только опекунов и попечителей ребенка, но и родителей, усыновителей.

Более того, достаточно общая формулировка нормы п. 2 ст. 37 ГК часто неправильно понимается и, соответственно, применяется в конкретных случаях совершения сделок, влекущих уменьшение имущества ребенка. Является ли это следствием только действий лиц, применяющих норму, или сама норма сформулирована таким образом, что вызывает неправильное и не единообразное ее понимание? В пользу последнего положения свидетельствуют те юридико-технические приемы, которые использует законодатель: 1) ГК РФ требует обязательного получения согласия «законного представителя» на сделки, совершаемые самим несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, согласно ст. 26; 2) в законодательстве есть случаи, когда «законный представитель» должен давать согласие на сделку, совершаемую третьим лицом (не самим несовершеннолетним), в результате которой происходит уменьшение (ущемление) прав несовершеннолетнего (обмен жилого помещения, вселение в жилое помещение других граждан в качестве челнов семьи, изменение договора найма, замена жилого помещения жилым помещением меньшего размера, приватизация жилого помещения, отчуждение собственником жилого помещения, в котором проживает ребенок) Безрук Н.П. Проблемы защиты прав и законных интересов несовершеннолетних членов семьи собственника жилого помещения // Семейное и жилищное право. - 2007. - № 1. - С. 17..

И, казалось бы, норма ст. 37 ГК РФ должна применяться в обеих ситуациях, распространяться на сделки, свершаемые как самим ребенком (заручившимся согласием своих родителей, лиц из заменяющих), так и совершаемые иными лицами в отношении его имущества (нанимателем или собственником жилого помещения, членом семьи которого является ребенок). В то же время, законодатель в некоторых нормах особо оговаривает случаи получения разрешения ООиП на сделки в отношении имущества ребенка, придавая специальный характер указанным нормам. Так, п. 4 ст. 292 ГК предусмотрено, что отчуждение жилого помещения, в котором проживают оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно ООиП), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия ООиП. С аналогичным приемом мы сталкиваемся в жилищных отношениях. Так, обмен жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние, являющиеся членами семьи нанимателя данного жилого помещения, допускается с предварительного согласия ООиП Перепелкина Н.В. Правовое положение несовершеннолетних и нормы Жилищного кодекса РФ // Жилищное право. - 2008. - № 2. - С. 17.. Получается, что если в отношении других распорядительных сделок с жилым помещением, занимаемым по договору социального найма (изменение договора, замена жилого помещения, вселение иных лиц) согласие ООиП Жилищным кодексом не предусмотрено, то оно необходимо только в отношении сделок по обмену. В то время как при замене жилого помещения или расторжении договора социального найма происходит уменьшение имущественных прав ребенка (или отказ от них). Данный вывод не в пользу защиты прав детей свидетельствует о том, что норма ст. 37 ГК РФ утрачивает свое общее значение, учитывая, что все жилищные отношения урегулированы ЖК РФ, в том числе с участием несовершеннолетних Осипова С.В. Согласие (разрешение) органа опеки и попечительства на совершение сделок с недвижимостью при участии несовершеннолетних // Нотариус. - 2006. - № 5. - С. 16.. Данный закон, с одной стороны, является актом специального действия, регулирующим все жилищные отношения, с другой стороны, общего приоритетного действия по отношению к другим нормативным актам, в том числе и ГК РФ. На мой взгляд, такие приемы юридической техники (прямое ограничение применения ст. 37 ГК РФ) приводят больше не к защите прав несовершеннолетних, а к умалению этих прав. Для обеспечения равной защиты прав всех несовершеннолетних субъектов гражданского права необходимо распространить ст. 37 ГК РФ на любые сделки, влекущие уменьшение имущества детей, независимо от того, кем совершается такая сделка, самим ребенком, или иным лицом, в области жилищных отношений, регулируемых ЖК, или гражданских, регулируемых ГК. Учитывая, что жилищные отношения по пользованию жилым помещением являются по своей природе гражданско-правовыми отношениями, норма статьи 37 ГК РФ должна иметь универсальное значение в качестве специальной защитной меры для любых сделок, влекущих уменьшение прав несовершеннолетних, ущемление их интересов. Для этого необходимо четкое закрепление указанного правила в законодательстве с тем, чтобы правоприменители не испытывали сомнения в необходимости получения согласия (разрешения ООиП) на определенные сделки.

Так С. с двумя несовершеннолетними сыновьями занимала двухкомнатную квартиру. В январе 2003 г. эту квартиру она приватизировала, в марте того же года продала гражданке К., а в июле 2003 г. умерла. Прокурор Первомайской межрайонной прокуратуры г. Москвы обратился в суд в интересах несовершеннолетних детей С. с заявлением о признании договора купли - продажи квартиры недействительным. Решением Измайловского межмуниципального суда г. Москвы (оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда) заявленные требования удовлетворены; К. обязана передать квартиру законному представителю несовершеннолетних - опекуну П., а П. обязан вернуть К. денежную сумму Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2004. - № 6. - С. 13..

Вместе с тем наличие согласия органа опеки и попечительства на совершение сделки по отчуждению имущества малолетнего ребенка само по себе не является для суда достаточным подтверждением законности сделки. Критерием оценки действительности является реальное соблюдение имущественных прав ребенка Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2007. - № 2. - С. 20..

По ряду дел Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ приводила доводы о том, что отсутствие предварительного согласия органа опеки и попечительства на совершение сделок с квартирами, где не проживают дети, но право на жилую площадь в которых им принадлежит, не может рассматриваться как безусловное основание для признания таких сделок недействительными Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2007. - № 9. - С. 21..

Еще одной проблемой, требующей соответствующего решения, является определение правовых последствий несоблюдения положения п. 2 ст. 37 ГК РФ об обязательном получении на сделку несовершеннолетнего разрешения ООиП. Данная проблема является следствием уже рассмотренных недостатков законодательства.

Получение разрешения ООиП - это обязательное, законом установленное условие действительности сделки, его несоблюдение, по общему правилу, должно приводить к ничтожности сделки, как противоречащей закону (ст. 168 ГК РФ). В то же время определенного указания о ничтожности сделки, на которую не получено разрешение (согласие ООиП), в Кодексе нет. Более того, имеется специальный состав недействительной сделки несовершеннолетнего, являющейся оспоримой (ст. 175 ГК). Положения ст. 175 ГК сформулированы таким образом, что дают основание усомниться в значении разрешения ООиП для сделки. Согласно ст. 175 ГК РФ, сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от 14-18 лет без согласия его родителей, усыновителей или попечителя в случаях, когда такое согласие обязательно, может быть признана судом недействительной по иску указанных лиц. В целях определения юридического состава, обеспечивающего действительность сделки ребенка, совершаемые им сделки можно разделить на две группы: сделки, требующие простого согласия родителей (ст. 26 ГК), и сделки, требующие согласия родителей и разрешения ООиП (сделки, влекущие уменьшение имущества ребенка - ст. ст. 26, 37 ГК РФ). Логично предположить, что ст. 175 ГК РФ распространяется на сделки, совершенные без согласия родителей, не требующие разрешения ООиП. Перечень таких сделок будет ограничен безвозмездными сделкам к выгоде ребенка, а также сделками на выполнение ребенком работ или оказание им услуг. К сделкам, совершенным без разрешения ООиП (это основанная часть возмездных сделок, которые всегда связаны с отчуждением имущества пусть и взамен на приобретаемое благо), должна применяться ст. 168 ГК РФ. Однако системный анализ ст. ст. 37 и 175 ГК может привести и к иному выводу. Статья 37 ГК сформулирована таким образом, что не предполагает предоставления согласия родителей, усыновителей, попечителя на сделки несовершеннолетнего, перечисленные в п. 2 статьи, без разрешения ООиП. По смыслу п. 2 ст. 37 ГК родители (попечитель) не вправе даже давать согласие без разрешения ООиП. Таким образом, ст. 175 ГК может рассматриваться, как специальная, по отношению ко всем сделкам тех несовершеннолетних, которые достигли возраста 14 лет, в т. ч. и сделок, требующих разрешения ООиП. Думается, что ст. 175 ГК следует распространять на сделки несовершеннолетних, достигших 14 летнего возраста, совершение которых в силу ст. 37 ГК не требует предварительного разрешения ООиП. Однако такое решение должно найти непосредственное закрепление в ГК РФ с определением последствий несоблюдения требований ст. 37 ГК. В противном случае, ст. 175 ГК, как специальная норма, полностью поглощает действие п. 2 ст. 37 ГК, уменьшая значение закрепленного в нем института, направленного на защиту прав и имущественных интересов детей. И таким образом, к большинству сделок несовершеннолетних, которые могут привести к нарушению их прав и имущественных интересов, положения статьи 37 ГК оказываются неприменимы, что нивелирует значение механизма продееспособности (содееспособности) Королева Г. Защита имущественных прав несовершеннолетних // Законность. - 2006. - № 7. - С. 17..

Следует отметить, что не урегулирован и сам механизм предоставления разрешения (согласия) ООиП на сделки, влекущие уменьшение имущества подопечного. В то время как круг данных сделок является весьма разнообразным, исходя из видов имущественных объектов, предусмотренных ст. 128 ГК РФ, включающих не только вещи, но и имущественные права (право пользования жилым помещением собственника, права, вытекающие из договора социального найма жилого помещения), а также иное имущество.

Разнообразие гражданских правоотношений, особенности правосубъектности несовершеннолетних как субъектов этих отношений выявляют серьезное противоречие между статусом ООиП и существом их деятельности по реализации правовых возможностей детей.

В соответствии со статьей 34 Гражданского кодекса РФ органами опеки и попечительства являются органы местного самоуправления, что означает осуществление функций по опеке и попечительству на местном уровне. При этом порядок деятельности ООиП закрепляется в региональном законодательстве Закон Самарской области от 02.04.1998 г. № 2-ГД «Об организации деятельности по осуществлению опеки и попечительства в Самарской области» (в ред. от 08.10.2007) // Волжская коммуна. - 1998. - № 62-63. - С. 11., таким образом, в каждом субъекте РФ имеется свой механизм работы ООиП. Указанная правовая модель является противоречивой и нивелирует функции данных органов. Как отмечается в Докладе о деятельности Уполномоченного по правам ребенка Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка... в 2003 г. http://detirossii.ru/Libr st doc230304.htm, отнесение ООиП к системе органов местного самоуправления является лишь данью традиции. В реальной действительности ООиП при осуществлении своих функций не решают вопросы местного значения, а выполняет задачи общефедерального, государственного масштаба. Это подтверждается, во-первых, тем, что именно на них возложена основная работа по защите прав, устройству детей, оставшихся без попечения родителей, искоренению детской безнадзорности, а все эти социальные явления относятся к числу угроз национальной безопасности (Указ Президента РФ от 10.01.2000 г. № 24 «О концепции национальной безопасности РФ» Собрание законодательства РФ. - 2000. - №2. - Ст. 170.). Во-вторых, работа ООиП направлена на обеспечение выживания особых категорий граждан (несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей; граждан, страдающих психическими расстройствами; престарелых и инвалидов, которые не могут самостоятельно осуществлять и защищать свои права и исполнять обязанности).

Включение ООиП в механизм реализации гражданских прав подтверждается следующими нормами гражданского законодательства (статьи 20, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 36, 37, 40, 168, 172, 175, 292, 575 Гражданского кодекса РФ и др.). Данные нормы должны поддерживать значение ООиП в механизме осуществления и защиты прав несовершеннолетних, недееспособных, не полностью дееспособных лиц. Однако реальная ситуация в области прав детей, недееспособных (частично дееспособных) субъектов свидетельствует о декларативной функции ООиП и несовершенстве правового механизма реализации прав лиц, не обладающих необходимым объемом дееспособности. Содействие несовершеннолетним (недееспособным) гражданам в осуществлении их прав со стороны законных представителей и ООиП во многом является номинальным, то есть не подкрепленным правовыми институтами восстановления нарушенных прав и ответственностью за невыполнение указанного содействия.

В связи с тем, что разрешение практически всех вопросов, возникающих при опеке и попечительстве, связано с осуществлением субъективных гражданских прав подопечных (права собственности, права на жилище, права на выбор места жительства и пр.), нормы, регулирующие такие отношения в соответствии со статьей 71 Конституции РФ не могут быть закреплены в законодательстве субъектов РФ Российская газета. - 1993. - № 237. - С. 12.. Единого порядка деятельности ООиП в РФ пока не существует, основные же положения, касающиеся ООиП и механизма их деятельности в осуществлении прав подопечных граждан, закрепленные в федеральном законодательстве (ГК РФ, СК РФ, ЖК РФ), свидетельствуют о разрозненности и бессистемности данных норм. Для выработки хотя бы приблизительного механизма реализации норм гражданского законодательства было издано Письмо Минобразования РФ Письмо Минобразования РФ от 09.06.1999 г. № 244/26-5 «О дополнительных мерах по защите жилищных прав несовершеннолетних» // Официальные документы в образовании. - 1999. - № 17. - С. 14., которые имеют, во-первых, рекомендательный характер, во-вторых, закрепляют положения, которые ГК и другими законами не предусмотрены для восполнения пробелов и неясностей в деятельности ООиП, в-третьих, не содержат единого руководства к действию и не имеют под собой научной (теоретической) основы модели ООиП в механизме реализации гражданских прав. Кроме того, указанные письма, которыми в своей работе продолжают руководствоваться ООиП, не учитывают последних изменений в законодательстве (ГК РФ, ЖК РФ). Следствием этого является то, что законодательно не решен вопрос о действительном и единообразном обеспечении прав несовершеннолетних на жилое помещение (место жительства) в случае развода и раздельного проживания родителей, при продаже жилого помещения, в котором проживает ребенок, при распоряжении жилым помещением, доля в праве на которое имеется у несовершеннолетнего. Это означает, что несовершеннолетний может легко стать бездомным и оказаться на улице. Положения статьи 37 ГК РФ не находятся в системе с другими нормами гражданского, семейного, жилищного законодательства (в частности с нормами статей 20, 26, 28, 168, 175, 575 ГК РФ, ст. ст. 60, 65 СК РФ, ст. 31 ЖК РФ).

Даже форма разрешения (согласия) ООиП на сделку несовершеннолетнего не определена на законодательном уровне. Более того, нет терминологического единства в отношении акта ООиП, посредством которого осуществляется контроль за некоторыми сделками несовершеннолетних Осипова С.В. Правовое значение разрешения органов опеки и попечительства на совершение сделок с жилыми помещениями с участием несовершеннолетних // Семейное и жилищное право. - 2006. - № 2. - С. 16.. Так, в ст. 37 ГК речь идет о разрешении ООиП, а в ст. 292 кодекса - о согласии ООиП. Аналогичный термин «согласие» используется и в ЖК РФ (ч. 4 ст. 72). В одном из Писем Минобразования РФ от 20.02.1995 г. № 09-М «О защите жилищных прав несовершеннолетних» говорится, что данное разрешение оформляется только в форме постановления (распоряжения) органа местного самоуправления и подписывается руководителем данного органа. Таким образом, разрешение и согласие ООиП, во-первых, есть один и тот же акт, во-вторых, это акт органа местного самоуправления, который предусмотрен законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей (п.п. 2 п. 1 ст. 8 ГК) и относится в системе юридических фактов к группе юридических актов, в-третьих, данный акт является элементом механизма реализации гражданских прав несовершеннолетних.

2.2 Особенности совершения сделок лицами до 14 лет

Каждый ребенок должен знать свои права и обязанности, чтобы с легкостью ими оперировать в любой жизненной ситуации. Но, как показывает практика, во многих случаях дети не имеют доступа к информации, материалам, подробно затрагивающим и раскрывающим вопросы правового положения несовершеннолетних.

В России проблема защиты детей всегда волновала общественность, а сейчас, в период осуществления рыночных преобразований, встала чрезвычайно остро. Затянувшийся экономический кризис пагубно влияет прежде всего на несовершеннолетних. Это отчетливо иллюстрируют такие неблагоприятные показатели, как рост числа бедных семей в стране, постоянное увеличение числа совершаемых подростками правонарушений и преступлений, ежегодно увеличивающееся количество брошенных детей, детей, оставшихся без попечения родителей, и т.д.

По мнению В.Д. Карпович, проведенное кодексом возрастное деление внутри группы малолетних детей до 6 лет и от 6 до 14 лет, которые могут совершать определенный круг сделок, позволяет сделать вывод, что малолетние в возрасте до 6 лет полностью недееспособны Комментарий части первой Гражданского кодекса РФ. / Под ред. Карповича В.Д. - М., Проспект. 2004. - С.84-85., другие авторы считают, что несовершеннолетние, не достигшие четырнадцатилетнего возраста (малолетние), по общему правилу недееспособны, все сделки от их имени совершают только их родители, усыновители или опекуны Гражданское право. Часть 1. Учебник / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. - М., Проспект. 2006. - С.97.. В то же время, учитывая становление психики несовершеннолетнего, ученые отмечают, что от 6 и до 14 лет - первый возрастной промежуток, с которым закон связывает определенный этап взросления, и поэтому малолетним в данном возрасте разрешается совершать ряд сделок Беспалов Ю. Защита прав несовершеннолетних // Российская юстиция. - 2008. - № 1. - С. 18..

Если пойти по указанному пути в понимании структуры дееспособности, то следует признать, что дети в возрасте до 6 лет являются полностью недееспособными, так как ГК РФ не закрепляет за ними способности самостоятельно совершать какие-либо сделки и нести договорную или внедоговорную ответственность. Все сделки от их имени могут совершать исключительно законные представители (родители, усыновители или опекуны), которые и несут ответственность по указанным сделкам, а также за вред, причиненный детьми. Дееспособность, в которой отсутствуют все необходимые структурные элементы, лишена своего содержания. И, если признать, что малолетние в возрасте до 6 лет являются полностью недееспособными, то сам термин «дееспособность» употреблен законодателем (ст. 28 кодекса) в отношении них условно. Такой законодательный прием - употребление термина «дееспособность малолетних» без наделения се каким-либо содержанием в отношении детей до 6 лет ставит вполне обоснованный вопрос: действительно ли малолетние, не достигшие 6 лет с позиции нрава являются абсолютно недееспособными. Представляется, что это не совсем так. Безусловно, учитывая уровень психо - физической зрелости малолетних в возрасте до 6 лет, относиться к ним как к деятельным (волевым) субъектам права очень трудно. С другой стороны, если обратиться к системе юридических фактов (оснований возникновения гражданских прав и обязанностей), закрепленной в статье 8 ГК, можно выделить несколько видов юридически значимых действий, которые зависят от воли и сознания человека и обнаружить те, к совершению которых способны совсем маленькие дети. Итак, к действиям ст. 8 ГК РФ относит: сделки; создание произведений науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности; иные действия граждан (как целенаправленные, так и нет). Сделки относятся к целенаправленным юридическим действиям, то есть совершаются со специальным намерением вызвать юридически значимые последствия, результат сделки. Напротив, юридические поступки (создание произведений науки, литературы, находка потерянной вещи и. т. п.) лишены подобной сделки направленности на правовой результат, однако как разновидность действия, в отличие от события, совершаются по воле человека. Кроме того, целенаправленные юридические действия не исчерпываются только сделками. В качестве примера можно привести действие по обращению с заявлением о регистрации в качестве индивидуального предпринимателя; действие по обращению в суд или иные органы (ООиП) за защитой своих прав и т. п. Исследование системы юридических фактов, закрепленной в ГК, позволяет выявить способность к совершению определенных юридических действий у детей, не достигших 6-тилетнего возраста. Малолетние в возрасте до 6 лет способны к совершению юридических поступков: не исключено обнаружение такими малолетними детьми находки; существует множество примеров не только российской, но и мировой практики, создания детьми авторских произведений, деятельности в творческих коллективах, создании продуктов интеллектуального труда, которые не безразличны области права. В условиях проведения конкурсов детского творчества отсутствуют указания на то, что в конкурсе от имени малолетних выступают их представители Чефранова Е. Применение к семейным отношениям норм гражданского законодательства // Российская юстиция. - 1996. - № 10. - С. 8.. Н. М. Ершова также отмечает, что в процессе детского творчества возникновение того или иного произведения не связано с действиями законного представителя несовершеннолетнего, это результат труда юного автора Ершова Н.М. Охрана прав несовершеннолетних по российскому гражданскому и семейному праву. - М., ЗАО Юстицинформ. 2005. - С.6.. В то же время, по мнению Н. М. Ершовой, возникновение авторских прав, в отличие от других субъективных гражданских прав, не связано с дееспособностью гражданина. При этом отмечается, что в данном случае гражданские права и обязанности возникают в силу самого факта создания произведения. С дееспособностью гражданина связан порядок осуществления уже возникших авторских прав Ершова Н.М. Указ. соч. - С. 26..

На мой взгляд, произведение создается не само по себе, а по воле автора в результате его действия, которому придается значение юридического действия, считающегося юридическим поступком. Таким образом, подход законодателя к определению дееспособности малолетних, не достигших 6-ти летнего возраста, вполне объясним.

На основании изложенного можно сделать следующий вывод. Для определения дееспособности гражданина необходимо в качестве элемента его дееспособности рассматривать не только сделкоспособность, но и способность к совершению иных самостоятельных правомерных юридических действий. При этом необходимо учитывать, что дееспособностью малолетних охватывается совершение юридических поступков и целенаправленных юридических действий, которые закон прямо разрешает совершать малолетним (например, сделки или обращение в суд, в ООиП, выражение собственного мнения (согласия) - ст. 28 ГК РФ, ст. ст. 56, 57 Семейного кодекса РФ, далее ГК РФ).

Все сделки, за исключением перечисленных в п. 2 ст. 28 ГК, от имени малолетних совершают только их родители, усыновители или опекуны. Указанные лица несут полную имущественную ответственность по сделкам малолетнего, даже по тем сделкам, которые малолетние в возрасте от 6 до 14 лет вправе совершать самостоятельно. Законные представители отвечают также за вред, причиненный малолетними. Таким образом, дееспособность несовершеннолетних в возрасте от 6 до 14 лет полностью лишена таких элементов содержания, как способность к договорной ответственности, деликтоспособность и основная часть сделкоспособности.

В ГК РФ установлен дополнительный контроль за сделками родителей, усыновителей или опекунов от имени малолетних в виде предварительного разрешения ООиП на совершение сделок, влекущих уменьшение имущества подопечных (ст. 37). Некоторые сделки от имени малолетнего закон прямо запрещает совершать. Это сделки по дарению от имени ребенка, за исключением дарения обычных подарков (ст. 575 ГК). В отношении указанных сделок складывается типичная для гражданского оборота, но противоречащая законодательству практика. Наряду с этим сам механизм, ограничивающий дарение от имени малолетних, является малоэффективным.

Дело в том, что положения ст. 28 ГК не охватывают все те юридические действия, которые фактически в обороте привыкли совершать малолетние, например сделки по дарению. Указанные сделки не относятся формально к мелким бытовым ввиду того, что, во-первых, объектом дарения, могут быть не только деньги, но и иные вещи, имущественные права (требования), освобождение одаряемого от обязанности, во-вторых, дарение совершается безвозмездно, в результате сделки даритель ничего не получает взамен дара. Целью же мелкой бытовой сделки является удовлетворение личных, бытовых потребностей малолетнего, который взамен на потраченные средства получает товар, результат работы или услугу, которые потребляет сам. Сделки малолетнего по распоряжению средствами, предоставленными законными представителями или третьими лицами, ограничиваются лишь распоряжением именно этими средствами, но не имуществом, приобретенным на них. Таким образом, практически все сделки малолетнего по дарению, в которых малолетний выступает дарителем, за некоторыми исключениями, являются формально ничтожными. Однако на практике никто никогда их не реанимирует.

Несовершенна сама норма о дарении от имени малолетнего в ст. 575 ГК, согласно которой законные представители ребенка не могут от его имени ничего дарить, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает 5 МРОТ. Указанная норма не защищает малолетнего ребенка от ситуации, когда его законный представитель будет «раздаривать» имущество ребенка «каждый день» по 5 МРОТ. При этом представляется необходимым получить согласие самого ребенка в возрасте от 6 до 14 лет на дарение от его имени (или, по модели ст. 26 ГК кодекса разрешить осуществление дарения самим малолетним с согласия его законного представителя). В отношении же малолетних до 6 лет дарение необходимо вообще запретить, в гражданском обороте принятой считается традиция, когда подарки делаются не от имени малолетних их законными представителями, а законными представителями детей от себя лично, следовательно, такие подарки должны осуществляться за счет законных представителей, но никак не за счет малолетнего Иванова Е. Недетские проблемы кодексов // ЭЖ-Юрист. - 2007. - № 44. - С. 8..

В связи с изложенной выше проблемой актуальным является рассмотрение вопроса о том, распространяется ли ограничение, предусмотренное п. 2 ст. 37 ГК на сделки по дарению от имени малолетнего, отвечающие требованиям ст. 575 ГК? Или норма ст. 575 ГК имеет специальный характер и содержит более свободный режим, не требующий разрешения ООиП, по сравнению с режимом иных сделок, влекущих уменьшение имущества несовершеннолетнего? В ГК РФ прямого ответа на указанный вопрос не имеется. С одной стороны, применение нормы ст. 37 ГК в некоторых нормально развивающихся отношениях при незначительной стоимости имущества, распоряжение которым производится (например, посредством дарения), не оправдано. При этом подобные сделки распространены в обороте и совершаются без контроля ООиП. С другой стороны, норма ст. 37 ГК распространяется на все сделки, приводящие к уменьшению имущества детей, независимо от суммы, если иное не предусмотрено законом. Сделки, на которые не получено разрешения ООиП, должны считаться ничтожными, в виду противоречия закону (ст.168 ГК РФ). Указанная неопределенность также может способствовать злоупотреблениям правами детей, например, в случае слишком частого дарения имущества от их имени (с учетом ст. 575 ГК РФ) или совершения иных сделок с имуществом незначительным по стоимости. Именно поэтому необходимыми являются предложенные изменения в ст. 28 ГК в части закрепления за малолетними в возрасте от 6 до 14 лет способности с согласия своих законных представителей совершать сделки по дарению, а также запрещение дарения от имени малолетних, не достигших 6-ти летнего возраста. Позиция законодателя в отношении дарения от имени малолетних является не вполне логичной.

Так, в Кодексе разрешено малолетним в возрасте от 6 до 14 лет самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки, а также сделки, выходящие за пределы мелкой бытовой (по распоряжению средствами, предоставленными третьими лицами), однако сделки по дарению на сумму не более 5 МРОТ разрешено совершать не самим детям, а их законным представителям от имени детей. Представляется более логичным и правильным закрепить указанную способность за малолетними, отнеся сделки по дарению обычных подарков (на сумму не более 5 МРОТ) к обыкновенным сделкам малолетнего, при том, что данные сделки не требуют разрешения ООиП и совершаются с разумной частотой, характерной для указанных сделок. Кроме того, следует признать правомерными сделки по дарению, сумма которых превышают 5 МРОТ, но которые совершаются в качестве сделок по распоряжению средствами законных представителей или третьих лиц (п. 2 ст. 28 ГК).

Данный механизм обеспечивается действиями родителей, усыновителей или опекунов, которые должны совершаться исключительно в интересах несовершеннолетних, при том, что дееспособность самих малолетних должна способствовать формированию у детей самостоятельности и активной позиции при регулировании со стороны законных представителей. Именно на последних, а также ООиП должна быть возложена адекватная ответственность за реализацию правоспособности несовершеннолетних, которая не являлась бы исключительно моральной.

2.3 Особенности совершения сделок лицами от 14 до 18 лет

Реализация правоспособности происходит посредством действий самих несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, в отличие от малолетних, от имени которых в основном действуют их законные представители Величкова О.И. Проблемы законного представительства несовершеннолетних // Цивилист. - 2007. - № 3. - С.14.. Однако действия несовершеннолетних не всегда являются самостоятельными, напротив, в ГК определены именно те сделки, которые несовершеннолетние могут совершать самостоятельно (п. 2 ст. 26 ГК, ст. ст. 56, 57 СК). Остальные сделки, хотя и совершаются детьми, требуют обязательного согласия родителей или лиц, их заменяющих. ГК предусмотрена возможность последующего одобрения совершенной ребенком сделки, что также обеспечивает действительность этой сделки.

Практическая реализация требования об обязательном согласии (одобрении) на сделку несовершеннолетнего приводит к необходимости ответа на вопрос, кто из родителей (усыновителей) должен предоставить согласие (одобрение) на сделку несовершеннолетнего - любой из них или оба. По мнению С.А. Зинченко и В.В. Галова, достаточно одобрения любого из родителей, поскольку ст. 61 СК РФ предоставляет равные права каждому родителю Зинченко С.А., Галов В.В. Представительство в гражданском предпринимательском праве. - Ростов-на-Дону., Изд-во СКАГС. 2004. - С. 63.. Аналогичного взгляда придерживаются Е.А. Чефарнова, Б.М. Верзуб, Э. Псарева, считающие, что достаточно получить на сделку несовершеннолетнего согласие одного из родителей, так как у другого всегда остается право обратиться в суд для признания сделки недействительной Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. - М., Статут. 2006. - С. 74; Верзуб Б.М. Некоторые вопросы взаимодействия органов опеки и попечительства и нотариата по защите прав и законных интересов при совершении сделок отчуждения недвижимого имущества. // Нотариус. - 2000. - № 5. - С. 17.. Напротив, Е. Л. Невзгодина придерживалась иной позиции. По ее мнению, право на представительство в отношении своих детей принадлежит каждому родителю в равной мере и должно осуществляться, как и иные права в отношении детей с обоюдного согласия родителей. Однако представительские действия одного родителя могут быть оспорены другим только со ссылкой на нарушение интересов ребенка, но не на том основании, что совершены без согласия другого родителя Невзгодина Е.Л. Представительство по советскому гражданскому праву. - Томск., 1980. - С. 90..

Безусловно, при возникновении ситуации, когда на совершение сделки получено согласие только одного из родителей, а другой обратился в суд с требованием признания такой сделки недействительной, суд не может руководствоваться исключительно формальным критерием - неполучение согласия одного из родителей, если будет установлено, что интересы несовершеннолетнего не нарушены и со стороны одного из родителей контроль за сделкой совершен надлежащим образом, то есть с оценкой характера сделки и возможных правовых последствий ее совершения, в том числе негативных. Таким образом, несогласие одного из родителей должно выглядеть явно необоснованным. Следует отметить, что указанное не может свидетельствовать о допустимости получения на сделку несовершеннолетнего согласия одного из родителей при наличии обоих. Представляется, что положения ст. 61 СК следует понимать буквально. Если данной нормой закреплен принцип равенства прав и обязанностей родителей в отношении своих детей, то из него и следует исходить в вопросах реализации правоспособности несовершеннолетнего. Равенство прав и обязанностей родителей означает, что согласие каждого из них на сделку имеет свое значение, поскольку каждый родитель играет свою роль в воспитании ребенка, в том числе способствуя ребенку в реализации его правовых возможностей, формируя у последнего разумную активную позицию в гражданском обороте. Сочетание «за» и «против» должно приводить к более взвешенному решению. Как отмечал еще Я. Р. Веберс, регламентация в законодательстве дееспособности несовершеннолетнего в зависимости от его возраста имеет определенное воспитательное значение. Не случайно в ГК РФ неполная дееспособность несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет дополняется содееспособностью его родителей (усыновителей, попечителя). Множественное число слова «родитель», «усыновитель» свидетельствует о том, что согласие должно быть получено от обоих родителей, лиц их заменяющих. Не могу согласиться с позицией Н. М. Савельевой, считающей, что согласие обоих родителей должно быть получено лишь тогда, когда, во-первых, ГК РФ прямо говорит об этом (например, ч. 2 п. 1 ст. 27 ГК), и, во-вторых, когда существует угроза нарушения прав и интересов несовершеннолетнего (например, при совершении сделок, влекущих уменьшение имущества детей, при приватизации жилого помещения без участия несовершеннолетних) Савельева Н.М. Указ. соч. - С. 18..

Действительно, в статье 27 ГК особо подчеркивается, что объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным производится по решению ООиП с согласия именно обоих родителей. Значит ли это, что во всех остальных случаях «согласие родителей» без указания на «обоих» допускает получение согласия любого родителя? Думается, что для правильного понимания смысла законоположений необходимо комплексно применять нормы ст. ст. 26, 27, 37 ГК РФ, ст. 61 и п. 2 ст. 65 СК РФ. Для совершения сделки ребенком в возрасте от 14-18 лет в случаях, указанных в ст. 26 ГК, всегда требуется согласие обоих родителей, лиц их заменяющих, что отвечает принципу, закрепленному в ст. 61 СК РФ. Тем более, что п. 2 ст. 65 СК предусмотрена возможность обращения родителей (одного из них) в ООиП или в суд для разрешения разногласий, возникающих между ними. Таким образом, неполучение согласия одного из родителей, когда отказ в даче согласия является необоснованным, может быть преодолено либо путем обращения в ООиП или в суд, либо в процессе получения разрешения ООиП на сделку, требующую такого контроля со стороны указанных органов согласно ст. 37 ГК РФ. Такая процедура неприменима при решении вопроса ООиП об эмансипации несовершеннолетнего, когда требуется согласие обоих родителей. Слово «обоих» подчеркивается в ст. 27 ГК в отношении согласия родителей только потому, что в зависимости от наличия согласия обоих родителей или только одного из них закрепляется разный порядок эмансипации несовершеннолетнего. При отсутствии согласия хотя бы одного из родителей, эмансипация может быть реализована только в судебном порядке, когда именно суд будет взвешивать мотивы несогласия одного или обоих родителей на досрочное приобретение ребенком полной дееспособности. Указанный вывод подтверждается также тем, что согласно ст. 175 ГК РФ сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет без согласия его родителей, лиц их заменяющих, когда такое согласие требуется в соответствии со ст. 26 кодекса, может быть признана судом недействительной по иску родителей, усыновителей или попечителя. Буквальный смыл данной нормы означает, что сделка может быть оспорена одним из родителей по мотиву неполучения его согласия, так как слово «родитель» также используется в статье во множественном числе - «родителей». Отсутствие согласия одного из родителей может явиться основанием для отказа в признании сделки недействительной лишь в двух случаях. Либо несогласие родителя будет преодолено в судебном разбирательстве в результате урегулирования разногласия между родителями по поводу спорной сделки (п. 2 ст. 65 СК), либо по аналогии будет применена норма ст. 172 ГК. В последнем случае, несмотря на отсутствие согласия одного из родителей на сделку несовершеннолетнего, сделка может быть признана судом действительной, если она совершена к выгоде ребенка и в его интересах. Данный случай может применяться как исключительный, когда несогласие одного из родителей является необоснованным, противоречит интересам ребенка и является единственным формальным основанием для оспаривания сделки.

Особый интерес в исследовании вопроса о согласии родителей, лиц их заменяющих, на сделку несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет, представляет природа такого согласия, поскольку отсутствие согласия на сделку может в определенных случаях приводить к ее недействительности (ст. 175 ГК).

Для определения правовой природы согласия необходимо обратиться к системе юридических фактов и теории данного вопроса. Не вызывает сомнения то, что согласие родителя на сделку своего подопечного представляет собой действие, поскольку совершается волевым актом лица с целью одобрения сделки несовершеннолетнего и разрешения ее совершения, если такая сделка не противоречит интересам ребенка и не нарушает его права. При этом такое действие - согласие совершается в письменной форме, как и последующее одобрение (п. 1 ст. 26 ГК).

Согласие во всех предусмотренных ГК, а также в СК случаях играет особую роль и занимает интересное положение в системе юридических действии. Так, согласие родителей, попечителей, усыновителей на совершение сделок несовершеннолетними в возрасте 14-18 лет (за исключением сделок, определенных законом) является элементом механизма восполнения недостающей (неполной) дееспособности этих субъектов права (элементом продееспособности). Несовершеннолетний выражает свою волю во вне самостоятельно, но для ее абсолютной полноценности законом установлена обязательность согласия родителей (лиц, их заменяющих). По мнению Л. Г. Кузнецовой, согласие законных представителей - есть сделка, т. к. совершая это действие (давая письменное согласие родитель (усыновитель, попечитель) содействует несовершеннолетнему в заключение сделки, т. е. в совершении действия, безусловно направленного на достижение определенных правовых последствий Кузнецова Л.Г., Шевченко Я.Н. Гражданско-правовое положение несовершеннолетних. - М., Юридическая литература. 1968. - С. 79.. Однако в этом видится некоторая юридическая громоздкость, что отчетливо проявляется на примере с договором найма жилого помещения.

Для совершения распорядительных действий с жильем, в частности сдача в поднаем (ст. 76 ЖК РФ) требуется согласие всех членов семьи нанимателя. Так как в соответствии со статьей 28 ГК РФ малолетние обладают очень небольшим объемом дееспособности, все юридические действия, за исключением прямо указанных в законе, от их имени осуществляют их законные представители, справедливым является положение о том, что согласие от имени и в интересах малолетнего на совершение нанимателем тех или иных сделок с жилым помещением, на которое имеет право этот малолетний, как член семьи нанимателя, дают законные представители несовершеннолетнего.

Дети в возрасте от 14 до 18 лет, по общему правилу, закрепленному в статье 26 ГК, совершают сделки с согласия своих «законных представителей», и лишь в случаях, указанных в п. 2 статьи 26 ГК - абсолютно самостоятельно. Возникает обоснованный вопрос: как выражает свое согласие несовершеннолетний в возрасте 14-18 лет на те или иные действия с жилым помещение, предпринимаемым нанимателем, членом семьи которого является этот несовершеннолетний. В данном конкретном случае, очевидно, какое значение имеет правовая природа согласия. Если такое согласие рассматривать в качестве сделки, то неизбежно применение общего правила, закрепленного статьей 26 ГК, в соответствии с которым на сделку несовершеннолетнего от 14 до 18 лет требуется согласие его «законного представителя». Возникает правовой казус: на согласие несовершеннолетнего должно быть получено, в свою очередь, согласие его «законного представителя», то есть «согласие на согласие». Естественно в такой ситуации согласие несовершеннолетнего просто поглощается согласием его «законного представителя», что на примере вселения в жилое помещение иных лиц буквально означает следующее: для вселения в жилое помещение других лиц требуется согласие «законных представителей» несовершеннолетнего, проживающего в данном жилом помещении.

Указанное выше заключение, по меньшей мере, умаляет дееспособность несовершеннолетних. Понимание согласия как сделки, не является ни теоретически, ни практически оправданным. Согласие должно быть вынесено за рамки сделок и отнесено к особой группе юридических фактов, именуемых иными юридическими действиями - сопутствующими юридическими действиями. Такой расклад позволяет несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет давать согласие на совершение нанимателем сделок по поводу жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние (или на которое имеют право) самостоятельно Захарова О.Б. Лишение и ограничение дееспособности гражданина // Арбитражный и гражданский процесс. - 2005. - № 4. - С. 32..

В подтверждение того, что согласие не является сделкой, а представляет собой разновидность иного юридического действия служат его отличительные от сделки признаки.

Во-первых, сделка имеет самодостаточное значение, согласие такого значения не имеет. Являясь самостоятельным юридическим фактом, согласие несет в себе нагрузку сопутствующего юридического действия, появление, на свет которого невозможно без основного действия, для которого оно собственно и предназначено.

Во-вторых, если сделка - это юридическое действие, которое может быть осуществлено любыми физическими и юридическими лицами (с известными ограничениями), согласие - это действие только законом определенного круга лиц.

Так, при осуществлении сделок несовершеннолетними от 14 до 18 лет согласие только сопутствует этому. Без волеизъявления самого ребенка на совершение той или иной сделки само по себе согласие родителя возникнуть и существовать не может. Невозможна ситуация, при которой родитель дает согласие на сделку, которую ребенок совершать не желает или намерение, о которой у него совсем не возникало. Согласие на сделки несовершеннолетнего может быть дано его родителями, усыновителями или попечителями, то есть законом установленным кругом лиц.

Сделки, совершенные детьми без согласия своих родителей, лиц, их заменяющих, в случаях, когда такое согласие является обязательным, могут быть признаны судом недействительными (оспоримые сделки). Согласие родителей или попечителей является существенной предпосылкой действительности сделок, заключаемых несовершеннолетними в возрасте от 15 до 18 лет Фетисова О.В. Правовой статус приемных родителей // Право и политика. - 2005. - № 3. - С. 14..

Согласие (одобрение) родителей, лиц, их заменяющих, на сделку несовершеннолетнего должно быть выражено в письменной форме, таким образом, устного согласия законодатель считает недостаточным (как и молчание не считается выражением согласия на сделку, кроме специально предусмотренных случаев, п. 2 ст. 898 ГК РФ). Письменное согласие предусмотрено в договоре социального найма (на вселение в жилое помещение других граждан в качестве членов семьи); в договоре доверительного управления имуществом (на поручение доверительным управляющим другому лицу осуществления от своего имени действий по управлению имуществом, переданным в доверительное управление); при принятии наследства наследником, пропустившим установленный законом срок для вступления в наследство. При совершении распорядительных действий с недвижимостью, находящейся в совместной собственности супругов одному супругу требуется нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

Напротив, в ряде случаев законодатель допускает возможность получения согласия, как в письменной, так и в устной форме, и даже путем молчания (действия без поручения в чужом интересе; передача арендованного имущества в субаренду; согласие, даваемое, в некоторых случаях, членами семьи нанимателя; согласие на досрочную поставку; согласие, в т. ч. молчание, как согласие, на чрезвычайные расходы в договоре хранения). При этом в случаях, когда законом не установлена обязательная письменная форма согласия и согласие дается устно, в подтверждение согласия могут быть использованы любые доказательства, в т. ч. и свидетельские показания.

И, наконец, выделение иных юридических действий, помимо сделок, определение их отличительных признаков говорит в пользу неприменения к иным правомерным юридическим действиям общего правила ГК РФ о совершении сделок детьми в возрасте 14-18 лет с письменного согласия родителей, усыновителей, попечителя. Так, правило об обязательном получении согласия на заключение несовершеннолетним сделки по распоряжению имуществом не должно применяться к иным, чем сделки правомерным юридическим действиям, совершаемым ребенком, например регистрации по месту своего постоянного или преимущественного проживания, получения паспорта, регистрации в качестве индивидуального предпринимателя Федеральный закон от 08.08.2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (в ред. от 01.12.2007) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 33 (часть I). - Ст. 3431., обращения в нотариальную контору за удостоверением лицензионного договора, обращение в ООиП или в суд за защитой своих прав и других. Указанные юридические действия несовершеннолетний вправе совершать без согласия своих родителей, усыновителей или попечителя, если иное не предусмотрено законом. Нормы о недействительности сделок в данном случае также не применимы.

Таким образом, представленное исследование позволило, во-первых, определить природу согласия в качестве самостоятельного юридического действия - сопутствующего действия, занимающего свое особое место в системе юридических фактов наряду с юридическими поступками и такими юридическим актами как сделки и административные акты Бакирова Е.Ю. Юридические факты в жилищных отношениях. Автореферат. дис... канд. юрид. наук. - Белгород., 2003. - С. 17.. Во-вторых, вывести правило о применении норм гражданского законодательства к иным, чем сделки, действиям, в том числе о дееспособности несовершеннолетних применительно к совершению юридических действий. Так все юридические действия, не относимые к разновидности сделок, несовершеннолетний вправе совершать самостоятельно без содействия со стороны своих родителей, усыновителей, попечителя, за исключением случаев, предусмотренных законом. Поскольку согласие не является сделкой, общие положения о сделках, в том числе о последствиях несоблюдения формы сделки, к согласию неприменимы.