Практики участия крепостных и помещиков в судебном процессе

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Контрольная работа

Практики участия крепостных и помещиков в судебном процессе



Содержание

1. Мотивы, причины и цели подачи челобитных

2. Обстоятельства подачи челобитных

3. Практики написания и покупки челобитных

4. Внесудебное влияние помещиков и крепостных на судебный процесс

Список литературы



1. Мотивы, причины и цели подачи челобитных

Прежде всего, необходимо понять, каковы были наиболее распространённые мотивы крепостных и помещиков подавать челобитные друг на друга, каковы были главные преступления, за которые истцы обвиняли ответчиков.

После этого, принципиально важно также выяснить, что именно становилось «последней каплей» и побуждало крепостных и помещиков принимать решение об обращении в суд, и выявить непосредственную причину доноса, в тех случаях, когда её можно отчётливо проследить. Вместе с тем, за мотивом скрывается цель доноса, которая помимо возбуждения дела и привлечения к ответственности преступника содержала стремление помещика обеспечить безопасность и порядок в имении.

Прежде всего, в отличие от жалоб помещиков, в челобитных крепостных всегда присутствует причина подачи доноса. Дело в том, что крепостные подавали челобитные в суд на помещиков, часто из последней надежды остановить несправедливости, длящиеся долгие годы по отношению к ним.

В то же время, в делах помещиков против крепостных причина подачи доноса зачастую равнозначна мотиву и челобитные иногда подаются помещиками вскоре после того как они узнают о первом преступлении своих крепостных. Иногда дворяне не испытывают личных страданий до того, как узнают о преступлении, не касающемся их лично, но, с их точки зрения, несущего для них лично угрозу. Отличались и цели челобитных дворян и их крепостных: восстановить порядок и обеспечить безопасность с одной стороны; спастись от угрозы вере, чести, здоровью, выжить, порой даже с готовностью отправиться на каторгу, - с другой.

Преступая к разговору о серии челобитных помещичьих крестьян и дворовых на имя Екатерины II (прим. Е.М. - все рассмотренные нами, кроме челобитной Романовского), необходимо сказать о традициях написания челобитной монарху. Свидетельства о подаче жалоб великому князю, а позднее царю, относятся к XV-XVI вв., когда к царю начали подавать петиции представители практически всех сословий и социальных групп, включая частновладельческих крепостныхМарасинова Е.Н. Указ. соч. С. 255.. Со времени Ивана III для возвеличивания великого князя, а затем царя в обращениях к нему знатные люди стали именовать себя «холопами», в то время как остальные челобитчики зачастую называли себя «сироты». В 1700 г. Пётр I запретил обращаться в прошениях к царю «не по чину», а в 1702 г. изменил обращение «сирота» на обращение «нижайший раб» для всех сословий. В екатерининское время закрепилось обращение «всеподданнейший раб» до тех пор, когда по указу 1786 г. оно не было изменено на «всеподданнейшего» или просто «подданного», а сами «челобитные» не были изменены на «жалобы» Там же. Л. 258-259 , 261-264.

Тем не менее, традиция представляться в качестве «сирот» сохранялась среди крепостных, что видно, к примеру, из челобитной Екатерине II крепостных Муромцева. 4 раза в своей челобитной они употребляют слова, производимые от слова «сирота»: «…о чем наше сироцкое кровное слезное прошение о том значит в сем прошении ниже сего по пунктам…», «Имелося нас сирот ваших слезных просителеи… по ревизии 24 души…», «…а куда бежала [Матрёна] и пропала безвестно, которую нам, сиротам вашим просителем приказывает отыскивать и привести к нему», «…и дабы Высочайшим вашего императорскаго величества указом по велено было сие наше сироцкое прошение принять» РГАДА. Ф. 7. Д. 2403. Л. 5-7 об...

В то же время, крестьяне Завьялова в челобитных не использовали особенных форм обращения к правителям и представлялись простыми крестьянами: «бьет челом… крестьяне Тихвинские Тимофей Ефремов с товарищами…» РГАДА. Ф. 7. Д. 2564. Л. 3-3 об.. Вместе с тем, необходимо учитывать, что челобитную в этом случае писал музыкант обер-егермейстерского корпуса Семён Пурьер, возможно, самостоятельно выбравший обращение.

Крестьяне Мещерского представлялись «бедными»: «Матушка ваше величество избавьте нас бедных из рук варварских от онаго вышепоказанного господина нашего которой мучит нас каждую минуту…», «…и взять нас бедных от онаго вышепоказаннаго господина нашего куда ваше величество поволите, хотя на каторгу» Там же. Л. 4-4 об.. В остальных случаях доносы были устными или подавались в судебные учреждения.

Дворяне, жалующиеся на своих крепостных, такие как Милославский, Лопухин, Шиловский, Пашков, Собакин, Салтыкова, Трофимов, Кисленская в челобитных не Екатерине II, а в судебные учреждения, никакой формы обращения к правителю не используют.

Стоит отметить, что обращение крепостных к императрице связано с теми формами, в которые власть облекала идеологию. По словам Е.Н. Марасиновой: «В Манифесте о вступлении на престол Екатерина в соответствии с традиционными представлениями о монархе выступила как защитница «православного греческого закона», который «восчувствовал свое потрясение и истребление своих преданий церковных»»Марасинова Е.Н. Указ. соч. С. 275. ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 16. № 11582. С. 3. (28 июня 1762 г.).. Соответственно, крепостные восприняли правительницу как защитницу христианских законов и веры. Видимо поэтому крепостные Теплова, Муромцева, Мещерского, что я рассматриваю далее, писали в челобитных об оскорблении их чувств, как верующих, Екатерине II.

Народное представление о власти было связано с целями челобитных, заключавшихся в защите чести, здоровья, спасении от жестокости. С точки зрения челобитчиков только богоизбранный, просвещённый христианский правитель мог их спасти от тиранства господ.

Важно также отметить подчас неожиданную, неадекватную интерпретацию законодательства в крестьянской среде, которая накладывала отпечаток как на представления о власти, так и на цели челобитных. Именно поэтому часто указы (прим. Е.М. - например, о запрете подавать челобитные правителю) повторялись по нескольку раз, ведь их могли понять неправильноДанилевский И.Н., Добровольский Д.А., Казаков Р.Б. Маловичко С.И., Румянцева М.Ф., Хоруженко О.И., Швейковская Е.Н. Указ. соч. С. 258-259. Мыльников А.С. Искушение чудом: «Русский принц», его прототипы и двойники-самозванцы. Л., 1991. С. 68. Так, законодательство Петра III породило неадекватные надежды крестьянства, в результате чего многие крестьяне вышли из непослушания своим помещикам, надеясь на освобождние от крепостной зависимости, о чём свидетельствует указ 19 июня 1762 г. (по мнению А.С. Мыльникова), а также, вероятно, и указ 3 июля 1762 г. .

Необходимо отдельно рассмотреть вопрос о мотиве, й причине и цели челобитных на основе анализа судебных дел.

Дело И.П. Завьялова связано с жалобой крепостных на чрезмерный оброк, дела А.А. Карабановой, Д.Н. Салтыковой и С.А. Муромцева - с доносом, главным образом, об убийствах, а дела Г. Теплова и В.Ф. Мещерского - с доносом о мужеложстве. Мотив всех этих дел - наказание помещиков за несправедливость.

6 октября 1780 г. тихвинский крестьянин И.П. Завьялова, Тимофей Ефремович Петунов подал Екатерине прошение, дополнив его поверенным письмом, от имени себя и товарищей о том, что их господин заставлял крепостных работать 6 дней в неделю, бил, отнимал лошадей, облагал крестьян оброком в размере 15 рублей в год (прим. Е.М. - что являлось мотивом подачи иска). Вместе с тем, у крепостных нашли две челобитных в Санкт-Петербургское губернское правление. В одной из таких черновых челобитных прослеживается, что решение подать донос было не сиюминутным, но результатом претерпевания крепостными страданий на протяжении долгих лет: «[подати]нам нести не в силах, но как принужденными себя находим прибегнуть к вашему императорскому величеству по придчине чего нашего горестнаго состояния что мы пришли чрез то в самое беднейшее и крайнее разорение» РГАДА. Ф. 7. Д. 2564. Л. 1-2, 3-4..

Целью доноса, таким образом, было спасение от нищеты и голода. По всей видимость, наступила та черта, когда крестьяне больше не могли работать на помещика, хоть он и не совершал таких преступлений как Теплов, Муромцев и Салтыкова, крепостные которых так же постепенно пришли к идее подать челобитную.

29 октября 1775 г. Алексей Романовский был принят в Тайной экспедиции при Московской губернской канцелярии, где устно жаловался на свою госпожу, А.А. Карабанову. Мотивом было убийство крепостными Карабановой по её приказу Н.Т. Турыкина, совершённое в феврале 1774 г. в буераке Траина, за что Василий Иванов и Игнат Козьмин получили 10 рублей, а Потап Корнеев - пару лошадей. Также он доносил об убийстве Е.И. Карлина и собственном 16 месячном заключении в имении по приказу помещицы в наказание за попытку доноса. Десять из шестнадцати месяцев он содержался вместе с женой. В этом случае, цель крепостного - спасти свою жизнь. Ведь данная жалоба была уже третей попыткой крепостного подать челобитную на госпожу. В то же время, после второй попытки, 25 октября 1775 г. Карабанова в 3 часа ночи отправила Романовскго вместе с караулом в печально известное село Покровское, где ранее убили Е.И. Карлина. Только выпрыгнув из кибитки и с боем перебравшись в ехавший рядом обоз Романовский спасся от караула и доехал до обер-полицмейстера, где и жаловался на помещицу РГАДА. Ф. 7. Д. 2414. Л. 1-3, 14.. В этом случае, можно считать, что причиной доноса крепостного на злодеяния госпожи было покушение на его собственную жизнь.

Однако нельзя забывать, что об убийстве Турыкина Романовский услышал ещё в феврале 1774 г. от служанки госпожи, Авдотьи Семёновой. Тогда он спросил Авдотью о причине её плача: «Как мне не плакать вот теперь приходил к барыни Андрей Курбатов и при ней сказывал барыне, что де Турыкина убили до смерти, А барыня на то пожавши плечами сказала: «На тебе Бог спросит». Так де я думаю, что и моему сыну не миновать, потому что де и сын мой с тем Турыкиным был вместе скован» РГАДА. Ф. 7. Д. 2414. Л. 20 об.-21.. В том же месяце Романовский рассказал о том, что он узнал, Фёдорову, но когда его позвали в полицию в качестве свидетеля в том же месяце, феврале, - лжесвидетельствовал, будучи подкуплен.

После он всё же решил написать записку с жалобой об убийстве, на всякий случай, о наличии которой в июне того же года зачем-то поведал господским людям. Вскоре его взяли под надзор, а затем забрали из кармана записку, заключив горе-доносителя более чем на 16 месяцев под караул Там же. Л. 1-5 об., 58 об..

Из протокола допроса: «Он, Романовский, услыша от него, Кондратьева [прим. Е.М. - речь идёт о поваре госпожи, Дмитрии Кондратьев], сии слова, сказал ему: «Я уже о это убивстве написал и челобитную, только ты о этом никому не сказывай, вить ты человек безграмотной». Далее он « не подавал, затем, что его со двора никуда не спускали. И приставлен был к нему караульщик Роман Андреев, который видел, как он челобитную писал. После сего в июне том же пришёл к нему в лакейскую лакей Степан Степанов и тот, надеясь на него, сказал ему: «Вот брат, я тебе по дружбе покажу доношение на барыню о убивстве. По приказу ее Турыкина только пожалуй ты о этом никому до времяни не сказывай, и как оной Степанов уверил его, что никому конечно о сем не скажет ,то он означенное доношение ему и прочол и прочтя положил к себе в карман. А после того ж дня в вечеру оной Степанов пришед наедине ж ему сказа: «Я де про доношение твоё, которое ты мне читал, сказывал Купреянову и Куреянов де велел тебе сказать чтоб ты доношение изодрал». На что он ,Романовской сказал: «Нет, я его не издеру не из чего, оно еще мне надобно». А на другой день после обеда как он, Романовской с себя скинул кафтан и положил на постелю, а сам вышел из покоя на двор, то оной Степанов из кармана означенное его доношение вынул, и вынув того ж самого дня отдал помянутому человеку Купреянову, а он донёс госпоже. Того же дня Купреянов заковал его в кандалы и в цепь…» Там же. Л. 9 об.-11 об.. Тем самым, история написания этой челобитной так и осталась неизвестной. Смотря со стороны, мы бы сказали, что Романовский должен был хранить свой план в секрете. Ведь более чем за 17 месяцев неволи ему пришлось не только бороться за наказание убийц и за справедливость в имении, но и, подавая донос, спасать собственную жизнь.

11 июня 1775 г. 9 крепостных гвардейского капитана В.Ф. Мещерского из Москвы пришли в Коломенское и в начале неудачно подали одну челобитную Павлу I, но затем им удалось подать другую челобитную Екатерине II, после чего они через некоторое время оказались у С.И. Шешковского, в Тайной экспедиции при Сенате РГАДА. Ф. 7. Оп. 2. Д. 2403. Л. 4-4 об., 8, 10 об.-11 об.. Мотив челобитной - желание избыть высоких поборов, побоев и мужеложства, бороться против несправедливости. Цель - уберечь собственные здоровье, честь, спастись от нищеты, а кроме того - остаться непоколебимыми в своей вере, пусть даже, поменяв место жительства с поместья на каторгу.

В челобитной крепостные жаловались об истязаниях («плетьми, палками, дубовой дубиной, арапниками и протчими истезателства» РГАДА. Ф. 7. Оп. 2. Д. 2403. Л. 4-4 об.), голоде, чрезмерной работе («месечину дает малую, которои не становится на пол месяца, а купить не нашта: жалованья дает малое которое ему назат со сторицею отдаем, на жон наших положен оброк несносной каждую неделю каждая баба и девка стаые и малыя самаи тонкои пряжи дают по три фунта которои не толко три фунтка ниже четверти фунта, напрясть некогда, а ежели не толко не полнои весит ежели нитка против нитки неровна за то каждую неделю два раза мучит вышепоказанными варварскими муками не разбирая ни стараго ни малаго ни мужески ни женски пол» Там же.), выкидышах у беременных женщин из-за побоев помещика, сексуальных домогательствах к мужчинам («Баб беременных мучит, которыя уже многия в самое то время и выкидывали: и такия нехристианские дела делаит, которыя и описать страшимся (прим. Е.М. - в допросах раскрывается, что под нехристианскими делами имеется в виду мужеложство)») Там же..

То, что крепостные стремились не только к спасению собственного тела, но и душ, прослеживается из завершающей части челобитной, которая содержит множество образов: «И дабы высочаишим ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА матерним милосердием повелено было сие наше слезное прошение принять и милостивое решение учинить и взять нас бедных от онаго вышепоказаннаго господина нашего куда ваше величество поволите, хотя на каторгу. Мы все желаем с радостию а у него нам жить невозможно… прими наше бедных прошение и избавь нас от варварскаго служения возьми нас от онаго вышепоказанного господина нашего, так как ты защита всем, избавь и нас бедных от онаго нехристианина, которои более двадцати лет не бывал на духу РГАДА. Ф. 7. Оп. 2. Д. 2403. Л. 4-4 об., 8, 11-11 об.. В данной челобитной прослеживаются народные представления о власти императрицы как «милосердной», «просвещённой», а значит, ограждающей от варварства, монархини. Власть представляется крепостным при этом не только светской, но и религиозной, поскольку она также может защитить их от нехристианина.

Между тем, о непосредственной причине доноса, как видится, можно узнать уже из допросов. А именно, Василий Афанасьев сообщил, что за 2 недели до доноса 15-летний дворовый Мещерского, Марквел Иванов (сам же Марквел занимался по должности одеванием и раздеванием помещика), при других помещичьих людях, Иване Кононове, Иване Иванове и Андрее Никитине, рассказывал о том, что помещик заставлял его в своём кабинете мужеложствовать. После этого собрания сын дворецкого, Фёдор Петров, вместе с упомянутым лакеем Андреем Никитиным написали челобитную императрице. Но Никитина после неудачных попыток подать челобитные императрице в Троице-Сергиевой лавре и в Коломенском, на обратном пути в Москву, поймал слуга помещика. Затем Мещерский своего крепостного Андрея Никитина «за то, что он отлучался без спросу, посадил на чепь». Поэтому крепостные «так и все на помещика своего бить челом были согласны», что и осуществили 11 июня 1775 г. Там же. Л. 8-11 об.

Того же 11 июня 1775 г. крепостные пьяницы и изувера С.Я. Муромцева подали челобитную Екатерине II, когда она выходила из кареты, после того как 9 июня Павел Петрович не принял их челобитную Там же. Л. 30-33.. Они жаловались на то, что помещик ранее убил 6-х крестьян, а остальных бил, запугивал, увеличивал без меры оброк и барщину (при том, что у помещика осталось 7/24 крепостных из тех, что были в ревизии 1761 г., не считая челобитчиков) Там же. Л. 5-7 об.. Челобитная 5-ых крестьян Муромцева, как и 9-и дворовых Мещерского (Афанасий Тимофеев, однако, был крестьянином, находившийся на службе в Москве) Там же. Л. 3. изобилует образами символической власти. Начинать можно с того, что крепостные не просто бьют челом, но «Бьют челом и плачются...», а рассказ о себе начинают со слов «Имелося нас сирот ваших слезных просителеи у его господина нашего подпрапорщика Саввы Муромцова за ним крестьян по ревизии 24 души…» Там же. Л. 5.. Из челобитной можно также понять, что крестьяне Муромцева, как и дворяне Мещерского видели в императрице избавительницу от нехристя. Вероятно, для читателя сказок образ Муромцева мог бы быть схож с образом Синей бороды, а для крестьян он предстал не иначе как антихристом, сатаной, поскольку: «Завсегда напивши[сь] мертвецки пьянским образом то и говорит тела вашего наемся и крови вашей напьюсь» Там же. Л. 7.. Спасение души среди целей челобитчиков, однако, здесь так же стоит на втором месте в связи с просьбой крестьян оспасении жизни в середине челобитной: «А нынече мы слезные просители, нестерпя себе как побоев и всякого над нами и женами нашими и детьми малолетними всякаго ругательства и нехоша, недожив своего смертнаго часа от того безовременно и умереть не хочется от того нынече лишились своих домишков и осталося во присмотру свое последнее крестьянские рутики [прим. Е.М. - пожитки]…» Там же. Л. 6 об..

Дополняет эту прозьбу мольба крестьян в конце челобитной: «сие наше сироцкое прошение принять а о вышеписанном божески разсмотреть и жалостно разсудить а от него прапорщика Савы Муромцова оборонить иих наличности от него выключитьи куда ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО соблаговолит поволить и определенном вашим императорским указом и о чей нашей слезном прошении учинить милостивое решение» Там же. Л. 7 об..

К образам «милостивой» монархини и защитницы праславия, здесь, по сравнению с обращением дворовых Мещерского, вместо «избавь нас от варварскаго служения» Там же. Л. 4-4 об.добавляется просьба об обороне и выключении наличности в виду того, что «безовременно и умереть не хочется» Там же. Л. 6 об.. Менее метафоричный, и вовсе перформатиый язык, используется здесь потому, что крепостные Муромцева находятся в более критической ситуации, чем крепостные Мещерского. Поэтому они обращаются к императрице с прямой, естественной просьбой о жизни, а челобитная кричит о том, что главной целью подачи доноса является спасение от угрозы быть убитыми помещиком.

Мотивы и цели челобитной не были бы полностью поняты нами без анализа причины её подачи. В отличие от челобитных Романовского и Мещерского, крестьяне Муромцева подавали челобитную не в единственно возможный момент. Время поступков крепостных здесь шло медленней. Побег от помещика не задумывался и тут же исполнялся в считанные часы, а был результатом относительно длительных раздумий, как и в делах Завьялова, Теплова, Салтыковой. Дело в том, что в какой-то момент крепостные понимали, что дальнейшая жизнь с помещиком явно хуже даже чем жизнь на каторге, которая грозила челобитчикам на своих владельцев (прим. Е.М. - если, конечно, считать поведение крепостных рациональными). Так или иначе, среди рассмотренных дел нет тех, где бы крепостные утверждают, что имеют право жаловаться на помещиков по указам (хотя в целом в XVIII в. такие были), что является другой крайностью). Тем не менее, как было во всех рассмотренных делах, здесь также присутствуют события, которые непосредственно подвигли крепостных подать челобитную.

На решение подать жалобу здесь повлияли четыре фактора: тяжёлая ситуация в имении, побои после Пасхи за увечье сына Муромцева, челобитная сотского Якова Емельянова в Муромскую воеводскую канцелярию, приказ помещика поймать беглую М.И. Максимову под угрозой пытки.

В то время как о первом факторе я уже рассказал, необходимо сказать о втором. Ситуация в имении усугубилась, когда с полугодовалым сыном Муромцева, Василием Савельевичем случилась «децкая некощ и повредило от той некощи руку и ногу накось». За это после Пасхи во вторник бил 15 своих крепостных, считая, что кто-то из его людей или крестьян изувечил его сына. По словам крепостных «а у того сына ев имеется нянька, которая ничего не показывает, а он, Муромцев, того числа над нами, просителями, надругался всячески как побоями, так и брил у нас головы, да и у женки одной обрил всю голову ж дочиста. Да и запретил всем головы повязывать и шапки надевать…» Там же. Л. 6..

Затем «во котором ево над нами ругательств и несносных наших нетерпимых побоях, что бьёт нещадив он на смерть уведомился от сторонних людей» соцкий голова Яков Емельянов, живущий в другой вотчине. Емельянов подал обо всём явочное челобитье в Муромскую воеводскую канцелярию Там же. .

Ситуация в вотчине наколилась до предела, когда от помещика сбежала Матрёна Иванова дочь Максимова. Её отца и мать, Ивана Максимова и Марину Максимову, в также брата, 12-летнего Матвея, помещик забил до смерти езжалыми кнутьями, батогами, плетьми, сыромятными кожами. Бил он и Матрёну, залечивая после побоев её, как и брата, сыромятными кожами (прим. Е.М. это был метод Салтычихи), чтобы можно было продолжать пытку. Но 29 мая 1775 г. Матрёна бежала, не выдержав издевательств. Муромцев приказал крестьянам отыскать её и привезти, угрожая пыткой (прим. Е.М. - подрезанием жил под пятками), после чего совершил убийство 13-летней девочки Евдокии Прохоровой Там же. Л. 5 об.. Примерно в это время крепостные сбежали от Муромцева - вероятно, в тот же или на следующий день Там же. Л. 30-33. Так как крепостные сообщают, что примерно 2 недели назад по отношению к 12 июня вышли от С.Я. Муромского и пошли из Муромского уезда в Москву, по дороге написав с помощью писаря челобитную..

Тем самым, понадобилась череда ужасных событий, после чего крепостные Муромцева отправились с челобитной на своего господина. Вместе с тем, было и то, что их удерживало от челобитной помимо законов, - оставшиеся в имении их жёны и дети, ведь не только о помощи лично себе молили крестьяне у Екатерины II: «…Муромцов напосле нас забрав жен наших и детей и держит в засаде в тёмном месте скованные руки и ноги под крепким караулом и бъёт несносными побоями, и морит голодною смертию» Там же. Л. 6 об..

Вместе с тем, помимо личного вреда, крепостные постарались найти также и другие преступления Муромцева по отношению к государству, для того, чтобы дополнить свою челобитную. По словам просителей, у Муромцева имеется винная шинка, и «от того завсегда пьянствует и выливается из ума из сего более над нами просителями всячески надругается,вином торгует и продает сторонним людям, о чем изобличить можем» Там же.. Традиция жалоб крепостных не только о вреде, который наносит помещик своими действиями им лично, но и о вреде, который он чинит государству, пролеживается среди крепостных и в других делах, что показывает исследование Е.Б. СмилянскойСмилянская Е.Б. Волшебники. Богохульники. Еретики... С. 159-170, 184-185..

Рассмотрю следующее дело. В июне 1763 г. крепостные Г.Н. Теплова жаловались на него Екатерина II об изнасиловании им крепостных мужского пола побоями, уговорами, подкупом на протяжении 7 лет РГАДА. Ф. 7. Д. 2126. Л. 3, 8-8 об, 11.. Причина доноса была проанализирована мной ранее, в связи с выстраиванием нарратива о деле в главе «Правоприменение в судебных делах дворян и их крепостных». Как было упомянуто, в результате изнасилования Тепловым 6-ых крепостных, после одного из его приездов в Москву, крепостные подали челобитную И.П. Елагину. Потом Теплов узнал о замысле крепостных от лакея Базарова, обо всём донёсшего ему из-за своей ссоры с Качеевым. Тогда Теплов начал проводить «ликбез» с крепостными, уча их о том, что нужно говорить на допросе Там же. Л. 8 об.-10 об.. Но именно тогда, в июне 1763 г., крепостные решили идти жаловаться Екатерине II, чтобы первая «их челобитная втуне не осталась» РГАДА. Ф. 7. Д. 2126. Л. 3, 11. Указывается, что А.И. Глебов потребовал прислать к нему крепостных на третий день. Между тем, в июне1763 г. Теплов отослал крепостных к прапорщику Московского батальона Попову, а 3 июля отправил их фельдшеру П.С. Салтыкову. Чтобы узнать когда была подана челобитная и какой именно «третий день» имеется в виду необходимо заглянуть в следственное дело..

Говоря о цели доноса, нельзя забывать о неприятии «содомии» крестьянами как людьми, придерживающимися традиционных семейных ценностей и православной идеологии. Прежде всего, крепостные хотели с помощью челобитной защитить своё доброе имя, не столько перед людьми, сколько перед богом. Теплов, в свою очередь, хотел, чтобы его служители не говорили о преступлении священникам и не доносили на него в суд. Приведу фрагмент из допроса Власа Качеева, петербургского камердинера Теплова: «…он и чинить принужден был потому ж, боясь побой, и за то оной Теплов награждал ево Качеева деньгами и платьем. А когда он того мужеложства и сквернодействия чинить отговаивался, то, хотя тогда он ево и не бивал, но после придрався к чему нибудь другому за то ево бивал по щекам и дирал за волосы. И при тех чинимых мужеложстве и сквернодействии запрещал ему Качееву чтоб он не только другим кому, но и священникам бы на исповеди о том отнюдь не сказывал. Уверясь при том, что в том будто бы никакова греха нет. И эта де одни дураки попы уставили для своей корысти. Однако он Качеев поставлял и поставляет то быть грехом немалым. Чего ради всегда был он в раскаянии и чювствуя такое беззаконие на исповеди в великие посты по долгу христианскому священникам в Малой России домовой графа Кирилы Григорьевича церкви. По прозванию капеляну. А в Москве придворному Степану (а отечества и прозвания ево не знает) о том о всем объявил он имянно. И за то малороссийской к причастию ево не допустил. А придворной наложил на него за то епитимию и велел роздавать нищим милостну» Там же. Л. 7 об.-8..

Как видим, крепостные испытывали глубокое чувство стыда и первым шагом к жалобе на помещика была для них исповедь священнику. Несмотря на грешность деяний, служители Теплова не могли не рассказать обо всём случившемся священникам, а те, вопреки уверениям Теплова, утверждали их в мысли о неправедности такого «сожительства».

Другие служители вели себя схоже с Качеевым и также испытывали необходимость исповедоваться, несмотря на уверения Теплова. Алексею Семёнову Теплов говорил, что в случае его доноса в суде «… я де скажу что ты взбесился или с ума сошел», а также отговаривал от похода к священнику. Тем не менее, в 1762 г. в Великий пост Семёнов хотел исповедоваться своему духовному отцу, но Теплов его до исповеди не допустил, потому что, якобы, Семёнов не постился Там же. Л. 13 об.. По прошествии некоторого времени Семёнов пошёл к тому же придворному священнику Степану, что и Качеев, и объявил ему обо всём на исповеди. В ответ священник сказал, что «оной Теплов всех вас пересквернил» и не хотел допускать до святого причастия. Но «по усилной его прозбе и боясь Теплова» всё-таки он согласился приобщить крепостного святых тайн Там же. Л. 15.. Лобанов исповедовался капеллану домовой церкви К.Г. Разумовского на Украине, священнику Петру Тимофееву бывшей церкви Петра Ивановича Шувалова в Петербурге, а в Москве упомянутому придворному Степану. «Малороссийский велел за то ему почасту ходить в церковь божию и о том согршении просить у бога отпущения. А при том и нищим милостыню раздавать. А придворной каждую субботу читать акафисты Богоматери» Там же. Л. 17 об.-18..Янов исповедовался в мужеложстве священнику церкви Николая Чудотворца, Ивану Там же. Л. 21 об.. Тиханович из-за того, что Теплов запрещал исповедоваться в домовой церкви, говорил о мужеложстве священнику домовой церкви К.Г. Разумовского Там же. Л. 28 об., 30 об..

Между тем, во всех случаях Теплов принуждал крепостных к насильным действиям уже после того, как они исповедовались. Служители, в свою очередь, хотели остановить богомерзкое, в первую очередь, действие. В какой-то момент они не смогли больше терпеть издевательства помещика, что усугубило очередное совершённое им изнасилование, и подали челобитную.

Рассмотрю дело Салтычихи. Мотив доносителей во всех случаях был связан с убийствами и побоями помещицы, несмотря на то, что по повальному обыску стало известно из повальных обысков. Непосредственная причина доносов была связанна с увиденными ими преступлениями барыни. Цель подачи челобитных в этих случаях - спастись от помещицы-изуверки, что можно понять из протоколов допросов за неимением в деле письменных челобитных.

Наиболее важными доносами с точки зрения инициирования дела были устные жалобы Шавкуновых, Некрасова, Тарнахина и других крестьян, которые в марте говорили о преступлениях своей госпожи 26 марта 1762 г. в Съезжем дворе, а затем и в Полицмейстерской канцелярии, а 22 апреля 1762 г. они устно жаловались в Сенатской конторе. Важную роль играла также жалоба Мелентия Некрасова в Сенатскую контору 22 апреля 1762 г. и донос 3 мая Артемия Тарнахина в Полицмейстерскую канцелярию и в Сенатскую контору РГАДА. Ф. 400. Оп. 5. Д. 760. Л. 2, 3.. Особенное значение, в свою очередь, имеет письменный донос Савелия Мартынова и Ермолая Ильина летом 1762 г. А.И. Глебову, а затем К.Г. Разумовскому, поданный им на имя Екатерины II РГАДА. Ф. 264. Оп. 5. Д. 5. С. 29. Жалобы крепостных в деле не сохранились..

Как крепостные попали в суд? Как я уже писал, будучи наслышанными, по всей видимости, об указе 21 февраля 1762 г., Иван и Владимир Шавкуновы, Семён Алексеев, Игнатий Угрюмов, после побега из села Троицкого в марте 1762 г., отправились в Москву, предположительно, ещё без намерения кричать «слово и дело». Помещица узнала об этом и послала за ними в погоню «крестьян с десять». Только тогда Шавкуновы и другие крепостные скорей добежали до будки, и уже там кричали «караул» Там же. С. 534-535., впоследствии дойдя до судебных учреждений. О пути Мелентия Некрасова неизвестно. Вероятно, он без преград пришёл на крыльцо Сенатской конторы 22 апреля.

Больший интерес, однако, вызывает случай доноса Артемия Тарнахина, который необходимо рассмотреть отдельно. 22 апреля Артемий Тарнахин бежал из дома своей госпожи за Мещанской слободой около церкви Воскресения Лазаря кладбищенской Эта церковь находилась церковь около сегодняшнего Лазоревского 2-ого переулка в г. Москве. . Вскоре 8 команда полиции подала рапорт в Полицмейстерскую канцелярию и в Сенатскую контору о том, что 22 апреля в 1 час ночи неизвестными у западных дверей церкви Воскресения Лазаря кладбищенской отломан в замок с петлёю, украдены голубые камчатые ризы, оплечья бархатные, серебряной сетки подола и около рубля денег из жестяной кружки РГАДА. Ф 7. Оп. 2. Д. 2076. Л. 4.. На следующий день Иван Тимофеев, церковный староста, привёл Артемия Тарнахина в Съезжий двор, как подозреваемого Там же.. 26 апреля Артемий был отправлен в Сыскной приказ, но из-за того, что в тогда в приказе не было присутствующих - появилось время для раздумий.

На следующий день, в Полицмейстерской канцелярии, Артемий Тарнахин объявил «слово и дело». На вопрос о пунктах в присутствии канцелярии, Артемий сказал, что объявляет по первому пункту Там же. Л. 5.. Однако, на 2-ом слушании, когда ему был зачитан 5 пункт указа 21 февраля, объявил, что не знает содержания первого пункта, но показать о деле может только в Сенате Там же. Л. 5об.. С помощью различных ухищрений Артемий Тарнахин, подозреваемый в воровстве, присоединился к подследственным и пробыл с ними вплоть до 1768 г., хотя мог быть наказан за воровство и, возможно, разбой.

Ермолай Ильин и Савелий Мартынов 24 апреля сбежали из дома Салтычихи после доносов Некрасова и других крепостных в Сенатскую контору. Несмотря на попытки Салтычихи поймать крепостных с помощью посылаемых военных караулов в сёла Вокшино и Бегичево и в деревню Телячково, где скрывались беглецы, их поймать не удалось. Напротив, беглецы устроили восстания в указанных сёлах и деревнях, призывая крепостных не подчиняться Салтычихе РГАДА. Ф. 400. Оп. 5. Д. 760. Л. 1-1 об. Челобитная от 17 мая 1762 г. для усмирения восставших крестьян села Вошкино и деревни Телячково. Комиссаром Захаровым были взяты староста села Вокшина Козьма Иванов и 13 крестьян. Новый староста села, Родион Титов, зачинщиков не выдал. Там же. Л. 2-2 об. Челобитная от 17 июля для усмирения восставших крестьян села Бегичево. Здесь на этот раз, главным заговорщиком был староста села Вокшино, Родион Титов, укрывшийся в Вокшино. После отправки команды Родион Титов вместе с доносителями скрылся в Вокшино (См.: РГАДА. Ф. 264. Оп. 5. Д. 5. Л. 29). .

Чтобы понять, какой была непосредственная причина и цель челобитья крепостных нужно также понять, о каких именно убийствах, совершённых Салтычихой, крепостные доносили в первую очередь.

Дела крепостных были объединены в Розыскной экспедиции при Сенате в одно дело. Некрасов донёс о том, что дворовые Ермолай Ильин и Иван Шавкунов имели разные годы по три жены каждый. Из них первые и вторые жёны были убиты от побоев, совершённых по приказу Салтычихи в её московском доме на Лубянке, и затем отвезены в в Троицкое для похорон, причём «…мертвые их тела в летнее время в телегах и в зимнее в санях заклаженые сеном и посадя в телегу и сани онои ж помещицы ево дворовую девку Аксинью по прозванию Коченогую чтоб посторонние немогли об оных мертвых телах дознатца…» РГАДА. Ф. 7. Д. 2076. Л. 8.. От Ильина и Шавкунова Некрасов также узнал о том, что и третьи жёны были убиты, но уже в селе Троицком Там же. Л. 8-10 об.. Кроме того, Некрасову запомнилось, что на четвёртой неделе Великого поста в 1762 г. (с 9 марта по 15 марта), за месяц до того, как он отправился с челобитной в суд, Салтычиха с Ильиным и Шавкуновым била свою дворовую жёнку вдову Прасковью за нечистое мытьё полов, от чего она умерла через 3 или 4 дня, а затем вышеупомянутым образом была увезена в Троицкое Там же. Л. 10 об.-11 об.. В третьих, он сообщил об убийствах около пятидесяти девушек по приказу Салтычихи, которых помещица брала из своих вотчин «…ветлужского уезда их села спаского вологодского уезду из деревни мурыгиной и с подмосковных селца акшина [прим. Е.М. - Вокшино] селца бегичева их деревни теплых станов медынского уезду из деревни гребенкиной да из деревни скрыпоровойа коего уезду не упомнит…» Там же. Л. 12.. На очной ставке по данному пункту обвинения крепостные Игнатий Угрюмов, Владимир Шавкунов и Артемий Тарнахин показывали, что об убийствах Федор Иванов доносил в Сыскной приказ, а Федот Богомолов в Московскую губернскую канцелярию, из которых Богомолов, отданный обратно помещице, сбежал из заточения в селе Троицком, а Иванов до сих пор содержится скованный в сельце Бегичево Там же. Л. 12-14.РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 1. Д. 4864. Л. 7. Их дела впоследствие были приобщены к комплексу документов по делу Салтычихи, но в известных исследователям материалах отсутствуют. Четвёртым пунктом доноса Некрасова было сообщение о состоявшемся доносе Василисы Нефедьевой на Салтычиху (прим. Е.М. - как сказали на очной ставке крепостные, в Сыскной приказ) РГАДА. Ф. 7. Д. 2076. Л. 14 об. РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 1. Д. 4864. Л. 7. Дело Нефедьевой было также известно следователям Юстиц-коллегии.. Пятым пунктом доноса Мартынова был рассказ о том, как у дворовой девки Аксиньи окоченели ноги потому, что госпожа била её в своём московском доме и (прим. Е.М. - не в летнюю пору) приказала держать её под караулом на улице босой РГАДА. Ф. 7. Д. 2076. Л. 14 об.-15..

Далее следует шестой пункт допросов, согласно которому крепостные Иван Шавкунов, Игнатий Угрюмов и Артемий Тарнахин показали, что в 1761 в Петров пост (прим. Е.М. - то есть во время с 11 июня по 28 июня) помещица забила до смерти дворовую Мавру Петрову. В седьмых, они же доносили об убийстве Салтычихой через 4 недели дворовой Прасковьи Титовой. В восьмых, крепостные рассказали об побоях и убийстве дворовых Устиньи Никитиной, Феклы Гавриловой и Лукерьи Петровой Там же. Л. 16-17 об.. Девятый пункт - о доносе Ивана Шавкунова об убийстве Салтычихой побоями в Филиппов пост (прим. Е.М. - или Рождественскй пост - с 23 ноября по 25 декабря) в своём московском доме дворовых Устиньи Естифеевой, упомянутых жены Иванова, Аксиньи Яковлевой, и жены самого Шавкунова, Степаниды Тарасовой « за мытье оными… в полатах» Там же. Л. 18-18 об.. Иван Шавкунов, Игнатий Угрюмов и Артемий Тарнахин также вместе показали 10-ым пунктом об убийстве Салтычихой упомянутой вдовы Просковьи Евдокимовой и девки МарьиАлексеевой в Великий пост 1762 г. Там же. Л. 18 об.-19.

Тем самым, видим, что кроме приблизительного числа 50 убитых Салтычихой, крепостные назвали имена своих убитых родственников, а также тех, кто были убиты недавно - в 1761 и в 1762 годах. Видимо, именно эти годы стали наиболее тяжёлыми для крепостных, почему они, несмотря на риск быть пойманными, собрались большой компанией и донесли на Салтычиху для того, чтобы спастись от неё.

Разберём челобитные помещиков. Прежде всего, необходимо сказать о мотивах доносов в каждом случае. Так, Ф. Сезиков и его товарищи обвинялись в отраве и в околдовании жены помещика, Г. Шилин - в заговоре на помещика с помощью корешков, Ф. Лотышев - в краже и замысле к побегу из имения, Р.А. Татаринов - в отравлении лошадей господина, Г. Михайлов и А. Иванова - в попытке убийства помещика, Е. Кузьмин - в жалобе на помещика Екатерине II, У. Трофимов - в поджоге господского двора.

Н.М. Милославский 5 июня 1762 г. жаловался в Сыскной приказ на Ф. Сезикова с товарищами так как узнал о замысле к отравлению, а после, к околдованию своей жены, А.А. Милославской РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Д. 4796. Л. 1-1 об., 7-9.. Неизвестно, что побудило помещика подать челобитную в первый раз, однако, 13 июня он подаёт новую челобитную. Здесь он признаётся, что узнал от дворовой Мавры Петровой, что крепостные не только хотели отравить А.А. Милославскую мышьяком, но и поставить свечку в пустой церкви перед перевёрнутой иконой Николая Чудотворца, чтобы помещица умерла, а не чтобы задобрить её, как они признавались на допросах. Тем самым, вероятно, первая челобитная была также связана с оговором Мавры Петровой, донос которой является непосредственной причиной подачи челобитной Там же. Л. 7-7 об..

30 июня 1762 г. П.Е. Пашков жаловался в Сыскной приказ на своего крепостного Г. Шилина. В своём московском доме, где работал Г. Шилин, П.Е. Пашков нашёл коренья и воск, и начал допрашивать его, узнав также, что тот собирался класть коренья воск под порог покоев господина, где он проходил, что является мотивом подачи доноса РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 1. Д. 4808. Л. 1-1 об.. Когда Г. Шилин оправдал себя и рассказал о другой крепостной, Прасковье Васильевой, которая, якобы, хотела дать соседке пирог с наговорной солью, помещик вызвал её в Москву из веневского поместья и представил с челобитной в Сыскной приказ со словами: «объявленную бабу Прасковью Васильеву дочь в Сыскной приказ принять и против показывания крестьянина Григорья Шилина во всем обстоятельно допросить и произвесть указныя пытки» Там же. Л. 22-22 об..

По всей видимости, цель доноса - стремление обезопасить себя и близких, держать конфликт с крепостными под контролем. Как я показал в анализе правоприменения, в деле не была вызвана даже сообщница в преступлении и свидетельница, что доказывает то, что для помещика было важнее собственное здоровье, чем здоровье крепостных, которых упомянутые люди могли бы отравить или «околдовать» в дальнейшем Там же. Л. 24-25, 32..

15 января 1763 г., коллежский советникФ.Д. Шиловский жаловался на своего крепостного Ф.М. Лотышева в Сыскной приказ РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Д. 4886. Л. 1-2 об., 10.. Мотив здесь связан с совершением преступления и скорой поимкой преступника. 7 января ночью Лотышев украл пожитки у собственного отца и бежал из сельца Лешино Московского уезда Замыцкого стана, где жил с женой Ириной Ефимовной с которой, по его словам «совету нет, ибо она весьма гнусна». После он отправился в Михайловский уезд, в село Верейкино, откуда был намерен взять свою возлюбленную, крестьянскую девушку Ирину Ларионову и сбежать с ней в Малороссию, в Стародубские старообрядческие слободы куда ранее от Шиловского ушло «до 10 душ» Там же. Л. 1-1 об..

Естественно, помещик хотел не только наказать вора, но и узнать обстоятельства подготовки побега, а также сведения побеге других крестьян. Цель доноса в данном случае - установить порядок в имении и прекратить дальнейшие побеги. Последнее помещик реализовал в следующей своей челобитной 12 марта 1763 г., где изъявляет желание сослать Лотышева с его женой, по его словам: «ныне усмотря что онои мои крестьянин Лотышев из деревни моеи не от иного чего но как в допросе значит бежал» Там же. Л. 13-13 об..

Назидание призвано быть внушительным для остальных крепостных имения, тем более, что дворянин разлучает двух возлюбленных, Лотышева и Ларионову, обрекая их на вечную разлуку. А видели они друг друга перед допросом только один раз в жизни, ведь, по словам Лотышева: «он… с тою женкою в вотчине ж помещика Ивана Васильева сына Сухарева в Ефремовском уезде в деревни Лупани прошлаго 762 году летнею порою жали хлеб, и в том время с тою женкою чинил он, Лотышев, блудное дело; и в то время уговаривались они, как де он, Лотышев, возымеет намерение бежать в Малороссию в Стародубския слободы, то б взять с собою и ее, Ирину» Там же. Л. 2-3..

24 октября 1762 г. калужский помещик А.Г. Лопухин подал челобитную на своего крепостного Р.А. Татаринова. здесь было то, что в результате действий Татаринова, работавшего на конном заводе Лопухина в Орловской губернии, умерли две лошади, о чём узнал Лопухин РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 1. Д. 4872. Л. 1-1 об..

Цель его доноса - обезопасить собственную семью, ведь человек, занимающийся колдовством (прим. Е.М. - которое в судебной практике того времени чаще всего отождествлялось с отравлением), был в представлении помещика опасен сам по себе. Лопухин отправил Татаринова в Сыскной приказ, потому что Татаринов может быть ему веден, и прямо попросил выяснить, мог ли конюх мог быть виновен в «отраве… меня с фамилиею» Там же..

Помещик здесь хотел не только установить порядок в имении, как Ф.Д. Шиловский, но и боялся за своё здоровье, как П.Е. Пашков. Ведь, как казалось, убийство лошадей могло бы выразить неподчинение к крепостной власти и стать прологом к покушению на господина. Чтобы следствие видело в Татаринове серьёзного преступника он обвинил его «во многих домовых кражех, и в пьянствах, и в других непотребствах» Там же., что, впрочем, могло быть и правдой. Когда же Татаринов оправдал себя в непреднамеренности убийства лошадей, Лопухин его принял обратно в поместье, однако не тот час, как принял Шилин Васильеву, а по учинении трёх пыток Там же. Л. 1-1 об., 13-14 об. Л. 15 об..

3 декабря 1762 г. Н.Ф. Сабакин пожаловался в Сыскной приказ на своего дворового Григория Михайлова (прим. Е.М. часто называемого в деле по отчеству, Владимировичем) и крестьянина Алексея Иванова в том, что они покушались на его здоровье (прим. Е.М, - что и было как мотивом доноса, так и его непосредственной причиной). Изрядно выпивши, преступники не продумали своего преступления, почему и были пойманы во время покушения на помещика находившимися в покоях дворовыми РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Д. 5771. Л. I, 1-1 об.. Целью доноса в этом случае, видимо, также является желание обеспечить безопасность и порядок в имении, однако, угроза им, в данном случае, была прямой.

2 ноября 1767 г. поверенный служитель генерала Н.М. Леонтьева, С.А. Толмачёв, доносит в Московскую губернскую канцелярию о возвращении из бегов Емельяна Кузьмина, который, якобы, вместе с прочими содержащимися в губернской канцелярии крестьянами «был первым зачинщиком» «в возмущении и в непослушании» (прим. Е.М. - мотив челобитной), что обозначало, в том числе, подачу доноса Екатерине II. Возможно, что помещик таким проявлением «бдительности» хочет продемонстрировать верноподданнические чувства в связи с судебным процессом более чем о сорока крепостных челобитчиков различных помещиков, подававших доносы императрице, что, в прочем, не отменяет его желание упрочить порядок в имении РГАДА. Ф. 400. Оп. 2. Д .15221. Л. 1-6 об..

В 1766 г. Н.М. Кисленская жаловалась в Алексинскую воеводскую канцелярию о своём крепостном, Ульяне Трофимове, обвинявшегося в сожжении им господского двора (прим. Е.М. - мотив челобитной). Впоследствии дело рассматривалось под контролем Московской губернской канцелярии РГАДА. Ф. 400. Оп. 2. Д. 14683. Л. 1, 4.. Крепостной по приводу винился в поджоге, однако вскоре Н.М. Кисленская подала челобитную в воеводскую канцелярию о неоднократных побегах и воровстве крепостного Там же. Л. 2-2 об. Впоследствие его хотели отправить в Нерчинск, а после проведения пыток по инструкции Розыскной экспедиции - и вовсе решили казнить смертной казнью. Лишь затем, когда МГК прислала дополнительные указы в воеводскую канцелярию, крепостного по второму экстракту распорядились отправить в Нерчинск. Весьма вероятно за пытками в канцелярии и даже казнью, которую там хотели учинить, стоит позиция помещицы, которая хотела жестокими мерами того же, вероятно, что и многие другие помещики, жалующиеся в суд - порядка в имении и устрашения остальных крепостных.

Подведём итоги изучения мотивов, причин и целей подачи челобитных помещиками и крепостными. Прежде всего, необходимо отметить, что проведённый анализ позволил выйти на новый уровень вопросов. Какие представления о власти отражены в челобитных крепостных дворовых и крепостных правителю? В каких случаях челобитная подаётся в чрезвычайной ситуации, в каких - в результате эскалации конфликта помещика и крепостного, а в каких - в результате длительных раздумий? Насколько на цели доносителей влияли их религия и мировоззрение? Какие действия крепостных в имении помещики считали угрозой лично для себя, и от чего спасались крепостные?

2. Обстоятельства подачи крепостными челобитных

Все помещичьи крестьяне, отправлявшиеся с челобитной в суд без паспорта или поверенного письма рисковали быть пойманными как беглые.

Кроме того им требовались поверенные письма, которые нельзя было получать без ведома помещика. Запрет самостоятельного составления таких писем хорошо виден из приговора к делу Завьялова, где назначено наказание представителям духовенства, старосты, выборные, приложившие руку к «верющему письму» См., напр.: РГАДА. Ф. 7. Д. 2564. Л. 17-17 об. Так, генеральный прокурор А.А. Вяземский предложил Новгородскому наместническому правлению 10 октября наказать не только челобитчиков по делу Завьялова, но и тех, кто подписался в нелегально оформленном поверенном письме, благодаря которому челобитчики не были пойманы на своём пути. Там же. Л. 20 об.-22. В деле приведено также само верющее письмо.. челобитная крепостной судебный

Тем не менее крепостные в 60-70 гг. жаловались на своих помещиков, и в 5 из 6 выявленных мной случаев - они жаловались императрице и её наследнику. Эти случаи составляют наибольший интерес для изучение практик непосредственной подачи доноса, поскольку обстоятельства приёма доносителей в судебных учреждениях и органах, как правило, не описываются в протоколе, в отличие от обстоятельств подачи челобитных на имя Екатерине II и Павлу Петровичу.

В первую очередь, рассмотрим случаи, когда крепостные дворовые ил люди подавали доносы на имя Екатерины II люяи, ответственным за приём челобитных, среди которых были К.Г. Разумовский, И.П. Елагин, Г.Н. Теплов, А.В. Олсуфьев и А.А. Безбородко.

Как известно, Савелий Мартынов и Ермолай Ильин жаловались на Салтычиху А.И. Глебову и К.Г. Разумовскому на имя императрицы летом-осенью 1762 г. РГАДА. Ф. 264. Оп. 5. Д. 5. Л. 29. Студенкин Г.И. Указ. соч. Т. 10. С. 497. Грибовский В.М. Указ. соч. С. 7-8. В допросе крепостные просили императрицу обратить внимание на доношение, которое они ранее подавали генерал-прокурору А.И. Глебову, «по причине знакомства его с помещицею». Обращаются они на этот раз к Кириле Григорьевичу Разумовскому, дежурному при приёме доносовСемевский В.И. Указ соч. Т. 1. С. 226. Студенкин Г.И. Салтычиха. Т. 10. С. 497.. Так или иначе, после их доноса дело начали рассматривать. Известно также, что в декабре 1762 г. на имя императрицы была подана новая челобитная от имени 40 крестьян Салтычихи, которые жаловались на то, что дело в Юстиц-коллегии не ведётся под тем предлогом, что Дарья Николаевна, якобы, в болезниСемевский В.И. Указ соч. Т. 1. С. 225. Крестьяне и дворовые сказали, что Салтычиха на самом деле не была больна.. Тем не менее, в материалах к делу этих челобитных не приводится, вероятно из-за того, что в судебном деле, отложившемся в Фонде 264, описи 5, деле 5 отсутствуют первые 28 листов. Вместе с тем, не указано, была ли подана последняя челобитная крепостными Екатерине лично, или передана ей через секретарей.

Дело Завьялова начинается 7 октября передачей письма от А.А. Безбородко в Тайную экспедицию С.И. Шешковскому от крепостных, подавших челобитную Павлу Петровичу РГАДА. Ф. 7. Д. 2564. Л. 1-2 об.. Крепостным, как известно, в написании челобитной помогал бывший канцелярист А.А. Безбородко, уволенный за пьянство, Александр Степанов Там же. Л. 12 об-13., который также им показал расположение дома бывшего работодателя. А именно: «сам ходил с ним и указал двор его[А.А. Безбородко], кою [челобитную] они и подали» Там же. Л. 8 об.. «После им от действительного статского советника Шешковского сказано было, что они из селения отлучились без позволения помещичья и ему не повинуясь приняли дерзость подать на помещика всемилостивейшей государыне в противность божеских и гражданских законов» Там же. Л. 9.. Примечательно, что в деле задокументировано как Степан Иванович объясняет крепостным, в чём именно они виноваты и за что их судят. Далее, как известно, следовал допрос в Тайной экспедиции. Прежде, однако, «На сие оныя крестяьне говорили: да мы де люди слепыя ничего не знаем, нам что скажут, то и делаем. Есть ли б нам кто-нибудь сказал в деревне, что это дурно, то б мы не пошли в Петербург, да и по приходе сюда, ежели б кто нам сказал так, как ваша милость теперь нам говорит, то бы мы сего не зделали и послушались…А то нас Степанов наставил подать челобитную Государыни, а мы по его словам оную и подали» Там же. Л. 9-9 об.. Тем не менее незнание закона не освобождает от ответственности. А крепостные на сей раз использовали ту же злосчастную форму «да мы де люди слепыя», что говорили ранее и Степанову, которого просили написать поверенное письмо, которое впоследствии подписали в деревне у священника и крестьян Там же. Л. 5-6 об..