Ученый легко может оказаться перед дилеммой при выборе своего концептуального аппарата, замечает Л. Козер. С одной стороны, когда используемые им понятия являются слишком широкими и общими, он должен исключить из сферы своего рассмотрения то" что детализирует их специфику. С другой стороны, он использует традиционные концептуальные построения историка и конкретизирует изучаемое явление, подробно рассматривая его особенности, то это не даст ему возможности сравнивать его с другими связанными между собой явлениями. Понятие идеального типа имеет целью избежать такой дилеммы.

Идеальный тип - это такой аналитический конструкт, который служит исследователю в качестве эталона, позволяющего установить как сходные черты, так и отклонения в конкретных исследуемых случаях Осипян Б.А. Критерии правомерности типов и форм государства  // История государства и права. - 2011. - № 8 - 44 с..

Идеальный тип, пишет М. Вебер, "создастся посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения и соединения множества диффузно и дискретно существующих единичных явлений (в одном случае их может быть больше, в другом - меньше, а кое-где они вообще отсутствуют), которые соответствуют упомянутым, односторонне вычлененным точкам зрения и складываются в единый мысленный образ. В реальной действительности этот мысленный образ в его понятийной чистоте нигде эмпирически не обнаруживается; это - утопия".

М. Вебер называет идеальный тип продуктом нашей "фантазии", полученным "посредством мысленного доведения определенных элементов действительности до их полного выражения". А поскольку в полной понятийной чистоте явления либо вообще не встречаются, либо встречаются очень редко, то "каждое не чисто классификационное понятие уводит нас от действительности.

Идеальный тип никогда не соответствует конкретной реальности, он всегда хотя бы на шаг отступает от нее.

В литературе отмечается, что существует противоречие в трактовке идеального типа: с одной стороны, М. Вебер утверждает, что идеальный тип соотносится не с исторической действительностью, а лишь, с познавательными интересами субъекта, определяющими его содержание, а, с другой стороны, чтобы выполнить свою функцию - помочь в понимании индивидуального явления, идеальный тип не может игнорировать действительное.

Идеальные типы берутся из самой действительности, путем" правда, некоторой ее "деформации", - усиления, выделения" заострения тех элементов, которые исследователю представляются типическими, но. несмотря на постоянную оговорку, что типическими они представляются только самому исследователю, что это отнюдь не означает, что они типические на самом деле, - несмотря на такое постоянное "установление дистанции" нельзя отделаться от того обстоятельства, что все-таки идеальная конструкция извлечена т самой эмпирической реальности.

Однако идеальный тип не является схемой, под которую подгоняется действительность и которая навязывается ей извне.

По М. Веберу идеальный тип не дает изображения действительности, но представляет необходимые для этого средства выражения. Идеальный тип обладает рядом достоинств.

Во-первых, с его помощью можно познать элементы действительности в их своеобразии: "идеально-типическое понятие - средство для вынесения правильного суждения о каузальном сведении элементов действительности. Идеальный тип - не "гипотеза", он лишь указывает, в каком направлении должно идти образование гипотез".

Идеальные типы, по утверждению Л. Козера, позволяют нам строить гипотезы, связывая их с теми условиями, при которых явления или события проявились наиболее рельефно.

Во-вторых, идеальный тип является средством упорядочения категорий науки, помогающим классифицировать явления. Он служит познанию элементов действительности посредством указания степени приближения метрического явлении к одной или нескольким идеально-типическим конструкциям: "Задача исторического исследования состоит в том чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка этому мысленному образу или далека от него…".М. Вебер пишет: "Чем отчетливее и однозначнее конструированы идеальные типы, чем дальше они, следовательно, от реальности, тем плодотворнее их роль в разработке терминологии и классификации, а также их эвристическое значение.

Если история, согласно М. Веберу, должна стремиться к каузальному анализу индивидуальных явлений, то задача социологии заключается в установлении общих правил событий безотносительно к пространственно-временному определению этих событий. Поэтому идеальные типы, с помощью которых работает социолог, должны быть более общими и, в отличие от генетических идеальных типов, могут быть названы чистыми идеальными типами.

Генетический тип применяется локально во времени и пространстве и служит средством выяснения индивидуальных связей, а применение чистого тина не локализировано, и он служит средством выяснения всеобщих связей. Если в исторической науке идеальный тип вносит элемент общего, то в социологии он скорее выполняет функцию замены закономерных связей типическими, М. Вебер рассматривает метод идеальных типов как необходимый и полезный в историко-социальном исследовании. Он пишет: "Исследователю очень часто приходится делать выбор между методологически неясными и ясными, но нереальными "идеально-типическими" процессами. При такой альтернативе в научном анализе следует отдавать предпочтение вторым".

Другими вопросами, требующими своего рассмотрения в рамках общих аспектов типологии, являются правила (принципы, методы) типологии. Поскольку в основе любой классификации (а типология является се разновидностью) лежит логическая операция деления объема на понятия, то правилами классификации и типологии должны быть следующие правила формальной лотки:

1) при одном и том же делении необходимо применять одно и то же основание; распространенным нарушением этого логического правила является включение в один типологический ряд объектов, классифицируемых по разным основаниям;

2) объем членов деления (подмножеств) должен равняться объему всего классифицируемого множества объектов (правило соразмерности деления); нарушением этого правила является неполнота типологического ряда, отсутствие одного или нескольких объектов, которые должны быть в силу классификации по этому основанию;

3) члены деления должны взаимно исключать друг друга;

4) подразделение на подмножества должно быть непрерывным, то есть при классификации нельзя перескакивать через ближайшее подмножество.

Кроме формально-логических правил, исследователю следует руководствоваться рядом идей Зазнаев О.И. Индексный анализ полупрезидентских государств и постсоветского пространства  // Полис, 2011. - 76 с..

Во-первых, типология - это не самоцель, а средство упорядочения знаний.

Во-вторых, "особенно важно для классификаций-систематизаций, отражающих законы функционирования и развития исследуемых объектов, избирать в качестве оснований для типологии наиболее существенные признаки и свойства, которые раскрывают сущность исследуемых объектов, позволяют объяснить максимальное количество других их свойств и характеристик".

В-третьих, типы должны представлять собой абстрактные, всеобщие, неэмперические понятия. Когда появляется новый вид объекта, отличный от других объектов какого-то типологического ряда, то возникает желание включить этот конкретный вил в новый типологический ряд без выработки общего понятия.

Наконец, основания (критерии) типологии должны отвечать определенным требованиям, а именно: во-первых, чтобы тот или иной признак признать в качестве основания типологии, он должен быть получен в результате анализа самого объекта типологии, либо может быть получен в результате анализа взаимодействия объекта типологии со средой его обитания; во-вторых, этот признак должен быть не случайным, второстепенным, а сущностным.

Таковы общие теоретико-методологические положения, относящиеся к типологии социальных объектов. Используя их, можно типологизировать формы правления:

В политико-правовой литературе едва ли встретишь такой разнобой во взглядах, как по вопросу о типологизации форм правления. Число выделяемых типов варьируется от двух до нескольких десятков.

Нет единства и относительно того, к какому типу относить ту или иную страну. Так, одни авторы причисляют французскую Пятую Республику к президентским системам, другие - к парламентским, третьи - к полу президентским, четвертые - к попупарламентским, пятые - к смешанным, шестые - к премьер-президентским, седьмые - к президентским и парламентским одно временно.

Россия обозначается как президентская, суперпрезидентская, смешанная, полупрезидентская и президентско-парламентская система. Причины такой разноголосицы кроются не столько в самом классифицируемом объекте (форме правления), хотя его сложность и многосоставность не вызывает сомнений (в частности, в литературе выделяют 27 полномочий президента, каждое из которых может выступить основанием для классификации), сколько в тех "ловушках", в которые попадают исследователи, игнорирующие логические правила и процедуры. Именно неумение избежать подобных "ловушек", и лежит в основе ложных классификаций, искажающих представления о формах правления. Чтобы создать новую типологию, свободную от присущих нынешним изъянов, необходима тщательная и кропотливая "работа нал ошибками". Разумеется, решение этой задачи под силу только всему научному сообществу. Далее будут рассмотрены часто встречающиеся классификационные ошибки ("прыжок по лестнице абстракции", несоразмерность деления, "концептные натяжки", подмена логики классификации логикой градации, совпадение членов деления) и показаны способы их преодоления.

Самая распространенная ошибка в типологии форм правления - это "прыжок по лестнице абстракции". "Лестница абстракции" Дж. Сартори представляет собой метафору, отражающую процесс перехода от более низких уровней абстрагирования к более высоким. Выводя абстрактные умозаключения, мы "поднимаемся по лестнице", на различных ступенях которой располагаются так называемые "обзервативные концепты" (опирающиеся на наблюдаемые явления). Проблема заключается в определении уровня абстрагирования, на котором должны размещаться соответствующие концепты, а также вытекающих отсюда правил преобразования. При этом главным "остался вопрос о том, как добиться приобретений в плане охвата (по мере восхождения пи лестнице абстракции), не неся при этом ненужных потерь с точки зрения точности и возможности эмпирической проверки".

Правила логики требуют, чтобы подразделения на подмножества были непрерывными, при классификации нельзя перескакивать через ближайшее подмножество. В случае таксономического деления необходимо переходить от родового понятия к видовым одного и того же уровня. К сожалению, многие из предлагаемых типологий форм правления строятся именно на "прыжках" с уровня на уровень.

Весьма показательна в этом плане следующая типология, получившая широко распространение в отечественной литературе: монархия (абсолютная, дуалистическая и конституционная) и республика (президентская, парламентская и смешанная).

Если проанализировать реальные, а не "бумажные" властные полномочия государственных институтов, то обнаружится, что различие между конституционными (ограниченными) монархиями, где коронованные особы "царствуют, но не правят", и парламентскими республиками состоит лишь в том, что в одном случае пост главы государства наследуется, а в другом - ист. Так почему же в приведенной выше типологии они оказываются в разных родовых группах? В западной политической науке конституционная монархия, как правило, рассматривается как разновидность парламентской системы, а не монархии.

То, что действительно нельзя игнорировать при классификации форм правления, - это различия между демократическими и недемократическими режимами. Когда отношения между высшими государственными органами строятся на прямом подчинении и диктате (например, глава государства фактически берет на себя и законодательные, и исполнительнее, и судебные функции) правление значительно упрощается, и его форма утрачивает существенное политическое значение. Именно так обстоит дело в абсолютных и дуалистических монархиях" где монарх занимает монопольные положение в структуре государственных органов, а также в президентско-монократических, президентско-милитарных, системах с абсолютной монополией одной партии (как это было в СССР) и т.п.

Если же в обществе сохраняется хотя бы минимальная политическая конкуренция, если исполнительная и законодательная власть выступают как относительно самостоятельные игроки, отношения между которыми могут складываться и регулироваться по-разному (вотум доверия, резолюция порицания, отлагательное вето, согласие на назначение, представление кандидатур, выборы, отзыв, отставка, роспуск и др.), понятие "форма правления" наполняется реальным содержанием.

Исправленная классификация форм правления будет выглядеть так:

форма демократического правления: президентская (республика); парламентская (парламентская монархия и парламентская республика); полупрезидентская (республика); полупарламентская (республика) форма недемократического правления: абсолютная монархия; дуалистическая монархия; авторитарная республика (СССР); прочие режимы Вебер М. Политические работы / М.: 2007.- 243 с..

Другая классификационная ошибка, которую допускают исследователи - несоразмерность деления. Согласно правилу соразмерности деления, суммарный объем подмножеств должен равняться общему объему классифицируемого множества. Неполнота типологического ряда, отсутствие одного или нескольких объектов, которые в силу классификации должны были быть включены в нее по этому основанию, свидетельствуют о нарушении данного правила. Наглядным примером такого нарушения может служить деление форм правления на президентские и парламентские. Недостатки подобной дихотомической типологии, на мой взгляд, очевидны.

Прежде всего, эта классификация является заведомо неполной, поскольку не охватывает все имеющиеся в политической практике случаи. В частности, из нее "выпадает французская Пятая Республика, которую, если всходить из традиционных представлений о сущностных чертах президентской и парламентской систем, нельзя отнести ни к одной из них.

Кроме того, не следует забывать, что со времени принятия американской конституции конституционная инженерия продвинулась далеко вперед. Государства экспериментируют с разными комбинациями элементов форы правление, порой соединяя казалось бы противоречащие друг другу компоненты (президентский способ формирования правительства и политическую ответственность кабинета; парламентский способ формирования правительства и отсутствие вотума недоверия кабинету; парламентские процедуры формирования и ответственности правительства и всенародные выборы премьер-министра и та). Придерживаться в третьем тысячелетии президентско-парламентской дихотомии не более оправданно" чем делить средства передвижения на гужевой транспорт и корабли.

С. Дэйли совершенно справедливо приходит к выводу о том, что "президентско-парламентская дихотомия провалилась". С развитием сравнительного анализа в классификационные типы начинают включаться дополнительные режимы; полупрезидентский у М. Дюверже и Дж. Сартори; премьер-президентский, президентско-парламентский и ассамблейный у М.С. Шугарта и Дж. Кэри. Это делает типологию форм правления эмпирически полной и снимает вопрос о несоразмерности деления.

Первым" кто отошел от дихотомического деления форм демократического правления, был М. Дюверже, который предложил ввести новую категорию, использовав для ее обозначения термин "полупрезидентская система".

Отличительная черта подобной системы - дуализм исполнительной власти: всенародно избранный на фиксированный срок президент существует наряду с премьер-министром н кабинетом, которые несут ответственность перед парламентам". В западной литературе полупрезндентскую систему именуют также системой биполярной (двойственной) либо разделенной исполнительной власти, парламентско-президентской республикой, квазипарламентской, премьер-президентской или смешанной формой правления, президентсоциалистким режимом.

В отечественной политологии и юриспруденции ее обычно характеризуют как смешанную.

Однако у дихотомической типологии еще остаются сторонники, прежде всего, среди юристов, многие из которых, говоря слонами М. Дюверже, "продолжают чтить две священные коровы - парламентский и президентский режим".

Стремление к расширению зоны исследования зачастую приводит, как показывает Дж. Сартори, к "концептным натяжкам", т.е. к растяжению понятий без сжатия их смыслового наполнения, когда объем понятия возрастает за счет размывания содержания. "Мы можем охватить большее пространство, - констатирует Дж. Сартори, - только если скажем меньше, причем скажем это гораздо туманнее". Результатом таких "натяжек" становится утрата содержательной точности, появление расплывчатых и но большей част неопределенных понятой. "Концептные натяжки", - пишет Дж. Сартори, - неумолимо влекут нас в гегелевскую ночь, где все коровы кажутся черными (и даже молочника легко принять за корову)".

"Концептныс натяжки" нередко встречаются и при классификации форм правления. Пытаясь "подогнать" необычные эмпирические случаи под имеющиеся типологии, исследователи порой неоправданно расширяют содержание понятий. Концепт становится более общим, утрачивая при этом многие из своих свойств. Использование минимального количества характеристик режима (его определяющих качеств, но мнению авторов подобных классификаций) полностью дезориентирует исследователей: так, если парламентская система квалифицируется как форма правления с ответственностью правительства перед законодательным собранием, то в числе парламентских систем оказывается и Франция.

Один из наглядных примеров такой ошибки - отнесение Израиля периода всенародных выборов премьер-министра (1996 - 2001 гг.) к президентским системам, как это делает А. Лейпхарт. Однако при "чистом" президенциализме правительство не несет ответственности перед парламентом и тот не влияет на его формирование, а также отсутствует институт досрочного роспуска законодательного собрания. Не выдерживает критики и утверждение, что избранный на всеобщих выборах премьер-министр - это "президент по нашему определению", поскольку вне зависимости от процедуры избрания премьер-министр является главой правительства, но не государства и не обладает целым рядом полномочий, которыми наделены президенты. Как справедливо подмечено в литературе, Израиль отошел от "чистого" парламентаризма, но при этом не стал ни "чисто" президентским, ни "чисто" подупрезидентским. Многие исследователи полагают, что, израильскую систему 1996 - 2001 гг. следует определять как гибридную. Попытки "подтянуть" ее под категорию президентской не имеют под собой оснований.

"Концептной натяжкой" является и включение в группу президентских республик России. Сложившуюся в нашей стране форму правления нередко

описывают как суперпрезидентскую республику. Между тем российская система представляет собой не "чистый" президениализм, а полупрезидентскую систему. Для подобных систем характерны всенародные выборы президент, формирующего кабинет с полного иди частичного согласия легислатуры и имеющего право распустить парламент при выражении им недоверия кабинету. Специфика России заключается в том, что согласно Конституции РФ президент назначает Председателя Правительства с согласия Государственной Думы, а членов кабинета - по предложению Председателя правительства.

Отличительная черта российской формы правления - двойная ответственность правительства перед президентом и перед нижней палатой парламента. Кроме того в определенных случаях президент распускает Думу. Все это позволяет считать форму правления России президентское ибо при президенциализме парламент не принимает участия в формировании кабинета" правительство не несет ответственности перед парламентом и отсутствует институт роспуска парламента Осипян Б.А. Критерии правомерности типов и форм государства  // История государства и права. - 2011. - № 8 - 44 с..

Менее распространенная ошибка, которую допускают исследователи при типологизации форм правления, - это подмена логики классификации логикой градации.

Дж. Сартори, безуслозно, прав, когда пишет: "Две сопоставляемые позиции должны прежде всего принадлежать к одному классу и обладать либо не обладать неким отличительным свойством; и только если они им обладают, их можно сравнивать с точки зрения того, у какой из них данного свойства больше а у какой - меньше. Поэтому логика градации является одной из составляющих логики классификации. Точнее говоря, переход от классификации к градации заключается в замене знакового ряда "такой же - иной" членением атакой же - больший - меньший", т.е. во введении количественной дифференциации в рамках качественного подобия (свойств)". Логику "или - или" нельзя заменить логикой "больше - меньше".

К сожалению, при рассмотрении форм правления такая подмена логик отнюдь не редкость. В непривычных и нестандартных случаях (в частности, сталкиваясь с гибридными режимами) многие исследователи оперируют не понятием качества (нового типа), а понятием приближения к уже известным типам. Приведем несколько примеров.

В некоторых странах Латинской Америки второй тур выборов президента не проводится, и, если в первом туре не выявляется абсолютный лидер, главу государства избирает конгресс. Означает ли это, что подобные страны нельзя считать президентскими (т.е. они потеряли существенное свойство), или же они лишь "чуть-чуть" отошли от "чистого" президенциализма, оставаясь по сути президентскими? Рассмотрим два противоположных случая.

С 1853 по 1094 г. в Аргентине и с 1925 по 1980 г в Чили при избрании главы исполнительной власти действовало следующее правило. Если на всеобщих выборах ни один из кандидатов не получал абсолютного большинства, конгресс из совместном заседании палат избирал президента из двух фаворитов общенациональной кампании. При этом в соответствии со сложившейся в обеих странах традицией, президентский пост доставался тому претенденту, который на всеобщих выбор" показывал наилучший результат, т.е. парламент, по сути, лишь "ратифицировал" волеизъявление народа.

Таким образом, аргентинская и чилийская системы на практике незначительно отличались от "чистого" президениализма, и выборы президента парламентом в этих странах были не более чем проявлением псевдопарламентаризма. Иначе говоря, признак всеобщих выборов главы государства там присутствовал (качество), но в некоторых случаях был не совсем полным (что позволяет говорить о степени приближения рассматриваемых стран к идеальной президентской модели).

типология форма правление признак

Из двух (до 1994 г, - из трех) лидеров общенациональной кампании избирает президента во втором туре и конгресс современной, однако ситуация в этой стране принципиально отличается от описанной выше.

Дело в том, что решение конгресса но вопросу о будущем президенте зависит от поствыборных межпартийных соглашений, гарантирующих главе государства поддержку большинства парламента и обеспечивающих согласие между законодательной и исполнительной властью. В результате на посту президента могут оказаться (и нередко оказываются) политики, занявшие на первом туре всеобщих выборов и вторую и даже третью позицию. В литературе боливийскую форму правления называют парламентализированной президентской системой. С таким определением вполне можно согласиться, ибо в Боливии признак всеобщих президентских выборов практически сведен на нет, и парламентские механизмы составляют ядро этой системы. Определять боливийскую систему в качестве "ограниченной президентской, как это делают некоторые авторы, - значит, подменять логику классификации логикой градации.

Наконец, следует указать на такую классификационную ошибку, как совпадение членов деления. По справедливому замечанию Дж. Сартори, "логика "или - или" есть подлинная логика построения классификации. Требуется, чтобы категории (классы) были взаимоисключающими, т. е категориальные концепты отражают те характеристики, которыми рассматриваемый объект может обладать или не обладать. Данное требование полностью проигнорировано в типологии, предлагаемой Л. Лейпхартом.

В основе лейпхартовской типологии лежат три критерия, что приводит к выделению восьми форм, из которых дне (президентская и парламентская) являются чистыми, а остальные шесть - смешанными, сочетающими в себе элементы президенциализма и парламентаризма, причем из них три реализованы в политической практике, а три остаются гипотетическими Мамут Л.С. От России конституционно-монархической к России демократически-республиканской // История государства и права. - 2009. - №11. - 66 с..

Первым критерием А. Лейпхарта выступает парламентское доверие правительству. При парламентской форме глава правительства (он может называться премьер-министром, премьером, канцлером, министром-президентом и др.) и его кабинет связаны доверием со стороны законодательной ассамблеи и могут быть смещены со своих постои путем парламентского вотума недоверия или резолюции порицания. В президентской системе глава правительства (президент) избирается на фиксированный, конституционно предписанный срок и в обычных условиях не может быть смещен легислатурой (хотя президента можно сместить путем импичмента).

Второй критерий - способ замещения должности главы исполнительной власти. При президентской системе президент избирается либо населением (прямые выборы), либо особой избирательной коллегией, в то время как в парламентской системе премьер-министры отбираются парламентом (А. Лейпхарт умышленно использует термин "отбор", поскольку при назначении премьер-министра могут не пользоваться разные процедуры - от формальных выборов до межпартийных сделок).

Наконец, третий критерий - единоличный или коллегиальный характер исполнительной власти. Согласно А. Лейпхарту, в президентской системе исполнительная власть всегда единолична, и члены кабинета являются не более чем советниками президента. При парламентской системе премьер-министр и кабинет образуют коллегиальный орган исполнительной власти.

Правила логики требуют, чтобы классификационные типы не пересекались между собой. Посмотрим, так ли это в анализируемом случае. Типы, полученные в результате классификации по первому из описанных выше критериев, - форма правления с вотумом доверия и форма правлении при отсутствии такового - действительно взаимоисключающи. Однако применительно к типам, образуемым по второму и третьему критериям, дело обстоит иначе.А. Лейпхарт не учел того обстоятельства, что исполнительная власть нередко бывает поделена на две части (президент и правительство) и способы формирования этих двух частей, как правило, не совпадают: например, президент избирается населением, а правительство назначается парламентом. Очевидно, что в подобной ситуации не работает и критерий "единоличности/коллегиальности": один исполнительный орган действует как единоличный (президент), а другой - как коллегиальный (правительство).

Так, в условиях французской Пятой Республики сочетаются формирование исполнительной власти (кабинета) парламентом и избрание исполнительной власти (главы) населением, с одной стороны, а, с другой стороны" коллегиальность правительства и единоличность президента.

На еще одни важный изъян типологии А. Лсйпхарта обращают внимание М.С. Шугарт и ДЖ. Кэри. По их заключению, режимы, в которых коллегиальные носители верховной исполнительной власти избираются всенародно, следует относить к президентским. Выделение третьего критерия, подчеркивают они, противоречит "духу двух других критериев, выдвинутых Лейпхартом, ибо при президентской системе принципиально важна относительная взаимозависимость законодательной и исполнительной властей и поддержали системы взаимных сдержек, а это - явно не мажоритарная черта. Отсюда следует вывод о теоретической несостоятельности данного критерия.

А. Лейпхарт утверждает, что подавляющее большинство демократий подпадают под категории "чистого парламентскою" или "чистого президентского" типов. Пятая Республика во Франции, "кочует" из зоны "чистого" парламентаризма в зону "чистого" президенциализма в зависимости от того, складывается ли ситуация сосуществования или имеет место неразделенная исполнительная класть. Полупрезидентские системы, по мнению А. Лейпхарта, могут бить отнесены преимущественно к президентской или преимущественно к парламентской форме, что означает, что такого вида, как полупрезиденциализм просто не существует. По его мнению, Пятая Республика является "президентской и лишь изредка парламентской".

Если откорректировать типологию А. Лейпхарта с учетом высказанных выше замечаний, то ее основаниями окажутся те два сущностных критерия, о которых говорилось выше:

1) парламентская ответственность правительства: 2) всенародное избрание главы государства.

Для "чистой" президентской системы (Бразилия, Мексика, США и др.) характерны всеобщие выборы главы государства, являющегося одновременно главой исполнительной власти, при отсутствии ответственности правительства перед парламентом. "Чистая" парламентская система (Великобритания" ФРГ. Япония и др.) зеркально противоположна президентской. Здесь правительство несет политическую ответственность перед парламентом, но института всенародных выборов высших должностных лиц нет, "Чистая" полупрезидентская система (Польша. Португалия, Франция и др.) предполагает сочетание всеобщих выборов президента и политической ответственности кабинета перед легислатурой. Отличительная особенность "чистой" полупрезидентской системы (единственный случай - Швейцария) - отсутствие как всеобщих выборов главы государства" так и парламентской ответствен поста кабинета.

Президентская и парламентская системы представляют собой противоположные типы. Противоположными типами являются также полупрезидентская и полупарламентская системы.

Вместе с тем, в данной типологии подчеркивается сходство между двумя порами типов; между президентской и полупрезидентской системами, которым свойственно всенародное избрание президентов и наделение их относительно сильными полномочиями; между президентской и полупарламентской системами, в которых отсутствует парламентская ответственность правительства, а функции главы государства н правительства четко не разделены; между парламентской и полупрезндентской системами, в которых существует парламентская ответственность правительства и роспуск парламента президентом; между парламентской и полупарламентской системами, в которых отсутствуют всенародные выборы главы государства.

Итак, проведенная нами классификация приводит к образованию четырех "чистых" танов - президентского, парламентского, полупрезидентского и полупарламентского. Данная типология является завершенной" так как охватывает все случаи политической практики.

Заключение