Семейное право и его место в казахстанской правовой системе

Необходимо четко представлять себе непосредственное действие общих принципов гражданского права. Например, важнейшими из них, действие которых непосредственно не отражено в достаточной степени в семейном законодательстве, являются принцип неприкосновенности собственности и свободы договора.

Тогда, когда конституционные требования, общие принципы гражданского права получают специфическую интерпретацию применительно к условиям семьи, необходимо вести речь о существовании подотраслевых принципов.

Не следует забывать о том, что они не выходят за пределы конституционных и общеотраслевых принципов. Подотраслевые принципы лишь акцентируют внимание на особенностях регулирования брачно-семейных отношений. Если же принцип, закрепленный нормами брачно-семейного законодательства, не отражает некоторой специфики регулируемых им отношений, то его дублирование нельзя признать обоснованным.

Примером такого принципа можно назвать принцип обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав. Он не отражает особенностей семьи. Беспрепятственное осуществление прав, возможность судебной защиты прав характерны для субъектов любых частно-правовых отношений. Не имеется существенных особенностей брачно-семейного регулирования, которые касаются действия этого принципа только в сфере семейного права.

В связи со сказанным, с учетом наших вышеизложеных доводов, мы считаем обоснованным закрепление следующих принципов семейного права:

1) свободы брака и решения возникающих при заключении брака, состоянии в браке вопросов;

3) равенства прав членов семьи;

4) недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи;

5) разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию;

6) приоритета семейного воспитания детей, заботы об их развитии и благосостоянии;

7) приоритета прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи;

9) стимулирования здорового образа жизни всех членов семьи;

10) светского брака;

11) недопустимости дискриминации в семейных правоотношениях.

3.2 Метод семейного права в качестве подотраслевого метода гражданского права

семейный право брачный гражданский

Метод семейного права это совокупность способов, средств, приемов регулирования отношений, входящих в предмет семейного права. При помощи соответствующих способов воздействия на семейные отношения семейное право подчиняет их определенным правилам в целях укрепления семьи и обеспечивает реализацию всеми членами семьи своих прав и интересов, а также исполнение ими своих обязанностей [77, с. 12].

Данное определение наталкивает на мысль о тесной взаимосвязи метода и принципов семейно-правового регулирования.

Сказанное выше о взаимодействии общих принципов гражданского права и принципов семейного права справедливо также по отношению к методу семейного права. К этому можно добавить, что метод семейного права нельзя рассматривать лишь как совокупность разрешающих и запрещающих норм, диспозитивных и императивных норм и т.д. Эти аспекты семейно-правового регулирования более уместны на уровне выявления способов семейно-правового воздействия.

От отдельных способов семейно-правового регулирования следует в определенной степени абстрагироваться, чтобы не упускать из вида общую направленность регулирования брачно-семейных отношений.

В то же время мы не отрицаем значимость элементарных приемов юридической техники. Воздействие на те или иные локальные отношения всегда будет обусловлено применением конкретных способов регламентации. Например, естественно воздействие на алиментные правоотношения с помощью преимущественно императивных норм. Признание брака недействительным базируется на запретах в семейном праве и т.д. В этом аспекте сразу можно увидеть отличие семейного права от гражданского права.

Общие нормы гражданского права не предусматривают столь значительной степени императивности регулирования договорных обязательственных отношений, которая присуща регулированию алиментных отношений. Регулирование алиментных обязательств императивными нормами направлено на обеспечение интересов тех членов семьи, которые имеют право на получение содержания от других членов семьи. Речь идет об обеспечении обязательности предоставления содержания, а также форме и размере такого содержания.

В гражданском праве в большей степени достаточно общих деклараций, например, о недопустимости злоупотребления правом. В семейном праве помимо них в значительной мере существует потребность в локальных запретах, например, в сфере реализации имущественных прав детей.

Здесь также имеет значение соотношение общих норм гражданского права и специальных норм семейного права (о чем уже говорилось в работе).

Семейное право в значительной мере способствует реализации личностного и имущественного статуса гражданина (физического лица) в конкретной области - в семье и выполняет специфическую роль правового согласования личных неимущественных и имущественных интересов всех членов семьи. Причем семья в современном праве, несмотря на признание ее общественного значения, рассматривается в большей степени как частное образование, отстраненное от незаконного воздействия на нее и вмешательства в ее дела (статья 2 ЗоБС Республики Казахстан).

В теории семейного права отсутствует единый подход к определению сущности метода семейно-правового регулирования. По данному вопросу высказывались различные точки зрения, причем дискуссия продолжается и в настоящее время. Так, например, В.Ф. Яковлев указывал, что «метод семейного права по содержанию воздействия на отношения является дозволительным, а по форме предписаний императивным. Сочетание этих двух начал и выражает его своеобразие. Вследствие этого семейно-правовой метод может быть обозначен как дозволительно-императивный» [77, с. 12].

Такой подход был больше характерен для права советского периода. В нем уделялось больше внимания детальному регулированию семейных правоотношений с одновременными идеологическими декларациями, абстрагированными от реальных нужд и потребностей семьи. Вследствие значительной отчужденности норм семейного права того времени от интересов конкретных семей мы относимся к семейному праву с преобладанием публично-правовых регуляции критически.

Исключение составляет блок норм социальной направленности (связанных с выплатой пособий на детей, регламентации условий труда беременных и кормящих матерей в советском семейном праве, социального обеспечения в трудовом праве). Пожалуй, это единственное направление, пример которого можно признать удовлетворительным и можно следовать ему, развивая это направление дальше.

Дозволительность семейно-правового регулирования заключается в том, что семейное право наделяет граждан правовыми средствами удовлетворения их потребностей и интересов в сфере семейных отношений. К таким правовым средствам относятся: семейная правоспособность граждан и конкретные субъективные права супругов, родителей, детей и других членов семьи. Однако семейное право состоит не только из управомочивающих норм. В семейном праве есть и обязывающие нормы, и запрещающие нормы. Вместе с тем обязанности субъектов семейных правоотношений не являются самоцелью, они производны от субъективных прав, им корреспондируют и обеспечивают существование и реализацию последних [77, с.13].

Императивные нормы способствуют правовой регламентации только по самым важным аспектам семейных правоотношений, там, где это нельзя оставить на усмотрение самих членов семьи и доверять реализации только морально-этических норм.

Императивные нормы семейного права образуют его костяк и позволяют обеспечивать права и интересы участников семейных отношений. В отличие от гражданского права в традиционных рамках в семейном праве изменяется соотношение числа диспозитивных и императивных норм в пользу последних.

В семейном праве в большинстве случаев не допускается установление прав и обязанностей соглашением сторон, они возникают из особых юридических фактов, например, брака, имеющего административно-правовую природу, установления прав и обязанностей родителей и детей посредством акта публичного права и др. Поэтому и сопутствующие обстоятельства регламентируются жестко. Речь идет о нормах, определяющих условия вступления в брак, основания, порядок и правовые последствия признания брака недействительным, права и обязанности родителей и др. Необходимость этого базируется на обычной логике и объективно обусловленной потребности общества. Иной подход привел бы к хаосу.

В то же время семейное право не перестает быть подотраслью частного права, способствующей реализации частных индивидуальных и общих интересов членов семьи. Поэтому осуществление прав и исполнение обязанностей члены семьи вправе определять по своему усмотрению единолично либо на основе внутрисемейных соглашений, имеющих либо не имеющих формальное (обязывающее) значение.

Кроме того, конкретизированное регулирование в семейном праве достигается с помощью так называемых «ситуационных норм», которые наделяют возможностью выбора правовых решений с учетом конкретных обстоятельств не самих участников семейных отношений, а правоприменительные органы (суд, орган опеки и попечительства). Например, суд может с учетом конкретных обстоятельств дела определить размер алиментов на других членов семьи (дед, бабушка, внуки, родные братья и сестры); нуждаемость супруга (бывшего супруга); наличие средств у супруга (бывшего супруга) для уплаты алиментов на содержание другого супруга (бывшего супруга) и т. д. [77, с. 13].

В современный период возрастает значение диспозитивных норм в семейном праве. Это также обусловлено потребностями реальной жизни. В то же время нельзя игнорировать сказанное выше. М.В. Антокольская отмечает, что в СК РФ везде, где это только допустимо, регулирование семейных отношений осуществляется диспозитивными нормами, предоставляющими участникам семейных отношений возможность самим определять содержание своих правоотношений с помощью брачного договора, алиментных и иных соглашений.

Однако наряду с диспозитивными нормами в семейном законодательстве присутствует и определенное количество императивных норм, которые нельзя нарушать при заключении соглашений. Указанный автор придерживается мнения, что в связи с увеличением числа диспозитивных норм в семейном законодательстве «императивно-дозволительный» метод регулирования семейных отношений уступил место диспозитивному.

Кроме того, с усилением диспозитивного начала в семейном праве возрастает значение и ситуационных норм, позволяющих осуществлять конкретизированное регулирование. Причем круг субъектов, управомоченных осуществлять конкретизацию, законодательством существенно расширен (это не только правоприменительные органы, но и сами участники семейных отношений). Поэтому метод семейного права в юридической литературе характеризуется в целом как диспозитивный и ситуационный с сохранением значительного императивного начала [103, с. 26-30].

Мы лишь отчасти согласны с указанной точкой зрения. Следует учесть, что по большому счету в семейном праве многое зависит от усмотрения людей, создающих семью, и условия их совместного проживания также будут зависеть от этого. Например, никак нельзя отрегулировать (за исключением брачного контракта или алиментного соглашения) сколько средств будет выделять супруг (родитель) на содержание, соответственно, другого супруга (родителя). Одни являются состоятельными людьми, другим еле хватает средств, чтобы обеспечить себя.

Если нет оснований для признания неправомерного поведения кого-либо из членов семьи, обязанного содержать других членов семьи, то будет действовать принцип недопустимости произвольного вмешательства в дела семьи, о котором упоминалось выше. В то же время нельзя говорить о преобладании диспозитивных норм в семейном праве. Удельный вес договорных и иных, основанных на свободном волеизъявлении субъектов, отношений в семейном праве мал по сравнению с правоотношениями, в которых права и обязанности субъектов закреплены жестко, посредством императивных норм.

Одновременно мы лишь отчасти согласны с точкой зрения Л.М. Пчелинцевой, согласно которой увеличение числа диспозитивных норм в семейном законодательстве привело лишь к расширению применения дозволительного метода (как правило, в отношениях между членами семьи) [77, с. 13]. Здесь происходит смешение различных оснований классификации правовых норм. Когда речь идет о дозволительных нормах, то, скорее всего, речь идет о делении правовых норм по форме их изложения. По этому критерию они подразделяются на управомочивающие и обязывающие [104, с. 91]. Термин «дозволительный», на наш взгляд, очень тесно связан с термином «управомочивающий».

В этой связи нам представляется не совсем обоснованным и мнение В.Ф. Яковлева о том, что «метод семейного права по содержанию воздействия на отношения является дозволительным, а по форме предписаний - императивным» [77, с. 12]. Скорее всего наоборот, метод семейного права по содержанию воздействия является более императивным, а по форме их изложения они чаще являются дозволительными (управомочивающими). Одновременно существуют и обязывающие императивные нормы.

Третье сочетание - это диспозитивные, управомочивающие нормы. Однако ведь могут быть и диспозитивные обязывающие нормы. Например, обусловив размер содержания детей на основе алиментных соглашений, стороны будут обязаны соблюдать условие соглашения об уплате алиментов на этот счет. Однако дизпозитивное (содержательное) наполнение в рамках, очерченных нормами семейного права не утратит своего значения.

К императивным предписаниям в семейном праве относятся нормы, воздействующие на неимущественные отношения и отчасти на имущественные отношения, возникающие в связи со вступлением в брак. Также императивно нормы семейного права воздействуют на ситуации с прекращением брака и признанием его недействительным.

С учетом сказанного выше можно констатировать, что метод семейного права обладает достаточно богатой гаммой правовых возможностей.

В целом способы правового воздействия на семейные отношения дают возможность надлежащим образом их урегулировать и решить все задачи, стоящие перед семейным правом (законодательством). Семейное право основано на разрешении двух основных, внешне частично противоречащих друг другу задач. К первой относится максимальное (взвешенное) ограждение произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи.

Ко второй относится обеспечение (при необходимости с использованием публично-правовых инструментов) прав и интересов всех членов семьи, их защиту. Нельзя полностью согласиться с точкой зрения Л.М. Пчелинцевой, которая пишет об исключении произвольного вмешательства кого-либо, в том числе и государства, в дела семьи [77, с. 15].

Степень обоснованного вмешательства государства в дела семьи существенно отличается по различным группам имущественных и личных неимущественных отношений, о чем мы будем говорить позже, рассматривая отдельные виды личных неимущественных правоотношений. В то же время подход частного права, в котором реализация прав чаще всего связана с волей самого правообладателя, сохраняет свое значение и в области семейного права (ст.6 ЗоБС РК). Исключение составляет лишь защита прав несовершеннолетних (беспомощных) и недееспособных членов семьи (п.п.6, п.2 ст. 2 ЗоБС Республики Казахстан). Например, иск в защиту интересов недееспособного гражданина может быть заявлен прокурором независимо от просьбы заинтересованного лица (ч.3 статьи 55 ГПК Республики Казахстан) [105].

Относительно метода семейного права можно сделать следующий вывод. Семейно-правовое регулирование большей частью осуществляется с использованием метода гражданско-правовго регулирования общественных отношений.

Нормы семейного права позволяют субъектам осуществлять, приобретать и реализовывать субъективные права в своих интересах. Например, всем физическим лицам принадлежит возможность по своему усмотрению вступать в брак или расторгать его.

По своему усмотрению субъекты брачно-семейных отношений реализуют свои репродуктивные права. Законодательство признает право субъектов по своему усмотрению решать: будут ли они родителями или нет. Кроме того, они свободны и в выборе формы реализации этого права: будет ли это происходить естественным путем либо путем использования суррогатного материнства, экстрокорпорального оплодотворения.

То есть казалось бы в сугубо семейно-правововой сфере (если следовать традиционным взглядам) налицо проявление метода гражданско-правового регулирования.

В ст. 8 ГК Республики Казахстан предусмотрены критерии осуществления гражданских прав, в которых учтено действие гражданско-правового метода регулирования. В соответствии с п.1 ст.8 ГК Республики Казахстан: «Граждане и юридические лица по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им гражданскими правами, в том числе правом на их защиту». Естественно, осуществляя права по своему усмотрению, субъекты будут осуществлять их в своих интересах.

Не исключается осуществление прав субъектами и вопреки своим интересам, но это будет вовсе нетипичной ситуацией. Такое поведение субъекта может быть и предметом правовой реакции, влекущей возможность субъекта распоряжаться правами вопреки своим интересам.

В частном праве законодатель по возможности отказывается от ограничения свободы осуществления своих прав субъектами. В праве советского периода вследствие непризнания частного права возможность выбора субъектом своего поведения существенно ограничивалась. Сейчас такие возможности расширены.

В соответствии со ст.16 ГК КазССР: «Граждане, которые вследствие систематического пьянства или пристрастия к наркотикам ставят себя и семью в тяжелое материальное положение, могут быть, по ходатайству заинтересованных лиц или общественных организаций, ограничены судом в дееспособности в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом Казахской ССР» [49].

В ст.27 ГК Республики Казахстан (общей части) предусмотрено ограничение дееспособности физического лица только в том случае, когда лицо вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами ставит свою семью в тяжелое материальное положение. Налицо усиление частно-правовго регулирования этих отношений. Попутно хочется заметить, что указанные нормы обеих гражданских кодексов имеют семейно-правовую природу и служат примером искусственного разобщения гражданского и семейного права.

Можно привести пример и «чисто» семейно-правовых норм, которые также касаются осуществления прав субъектами в своих интересах. При этом в семейном праве советского периода опять-таки преобладали императивные нормы, существенно снижавшие возможность осуществления субъектами прав в своих интересах и обратная тенденция проявляется в семейном законодательстве Республики Казахстан.

В КоБС КазССР предусматривался следующий порядок признания брака недействительным. Субъектами, имеющими право на предъявление иска о признании брака недействительным, в статье 44 КоБС КазССР указаны супруги, прокурор, органы опеки и попечительства и записи актов гражданского состояния, а также иные лица, права которых нарушены заключением этого брака.

В соответствии со ст. 46 КоБС КазССР, если ко времени рассмотрения дела о признании брака недействительным отпали обстоятельства, препятствовавшие заключению брака, суд был вправе признать брак действительным с момента отпадания этих обстоятельств. То есть речь шла о судебном усмотрении, но никак не о полноценном учете воли самих участников правоотношений. В соответствии с ч.3 ст.46 КоБС КазССР, если между супругами до рассмотрения дела судом существовали супружеские отношения, то суд мог отказать в иске о признании брака фиктивным. Приведенная норма не исключает того, что прокурор мог по своему усмотрению подать иск о признании брака недействительным, а суд удовлетворить его.

Более направленной на обеспечение частных интересов является норма п.3 ст. 26 ЗоБС Республики Казахстан, в соответствии с которым: «Суд не может признать брак фиктивным, если лица, зарегистрировавшие такой брак, до рассмотрения дела судом фактически создали семью». Естественно, фактически заключившие брак супруги не будут заинтересованы в признании брака вследствие его фиктивности, исключается и стороннее воздействие на брак вопреки воле супругов.

В семейном праве чаще встречаются ограничения возможности субъектов по своему усмотрению распоряжаться принадлежащими им правами. Казалось бы это является поводом для признания отличности метода семейного права от метода гражданского права. Однако это не так. Существует генеральная норма п.3 ст. 8 ГК Республики Казахстан, в соответствии с которой осуществление гражданских прав не должно нарушать прав и охраняемых законодательством интересов других субъектов права… Это тесно корреспондирует с нормами ст. 6 ЗоБС Республики Казахстан. Направление действия норм обоих указанных статей совпадает.

С учетом конкретного содержания норм брачно-семейного законодательства можно говорить лишь о подотраслевых особенностях метода. Особенность подотраслевого метода семейного права заключается в том, что его нормы ограничивают возможность субъектов по своему усмотрению распоряжаться принадлежащими им правами по сравнению с общими нормами гражданского права. Особенно это наглядно проявляется в том случае, когда речь идет о договорах, регулируемых общими нормами гражданского права, и договорах, заключаемых в рамках реализации семейно-правовых отношений (речь идет о тех же договорах - брачном договоре, соглашении об уплате алиментов и некоторых других).



4. Содержание брачно-семейных отношений в контексте особенностей субъектного состава

В области семейного права существует комплекс имущественных и личных неимущественных отношений, о которых уже упоминалось выше. Они носят частно-правовой характер, являются гражданско-правовыми отношениями. Одновременно имеется и специфика этих отношений, иначе нельзя было бы говорить о собственно семейно-правовых отношениях.

Существуют предпосылки особенностей семейно-правовых отношений. Мы считаем, что сущностной особенностью нормальной семьи является наличие общих имущественных интересов членов семьи. Отношения членов семьи между собой также различаются. Обобщенно их можно определить как близость, общность. Это может обусловливать доверительный характер имущественных отношений.

Юридическое закрепление близости людей обусловливает существование особых имущественных отношений, связанных с содержанием членами семьи друг друга. В нарушенном состоянии такие отношения могут трансформироваться в алиментные правоотношения.

Именно специфика семейных правоотношений обусловливает существование и применение особого вида общей собственности как общая совместная собственность. Один случай применения конструкции общей совместной собственности непосредственно относится к семейному праву - общая совместная собственность супругов. Два других тесно связаны с областью семьи - общая собственность крестьянского (фермерского) хозяйства и общая совместная собственность на приватизированное жилище.

И.В. Жилинкова выделяет в качестве хоть и важнейшего, но одного из нескольких признаков семьи - взаимную юридическую связанность ее членов [106, с. 37].

На наш взгляд, юридическую связанность членов семьи можно рассматривать как единственное свойство семьи в правовом аспекте. Все иное - вытекающие из этого признаки. Законодательство в состоянии менять правовые связи членов семьи между собой. Также от усмотрения законодательства зависит, какой круг субъектов считать участниками семейно-правовых отношений. Разумеется, для признания кого-либо участником семейно-правовых отношений должны быть весомые причины. С этим мы будем параллельно определяться, используя вышеприведенные выводы.

Принадлежность лица к членам семьи будет служить основанием для приобретения комплекса специфических имущественных прав и обязанностей.

Имущественные права и обязанности членов семьи предусмотрены различными отраслями права. В частности, предпринимательское право является одной из комплексных отраслей права. Законодательство увязывает семейно-правовые отношения и со сферой действия норм указанной отрасли права. В соответствии с п.4 ст. 7 Закона Республики Казахстан «О частном предпринимательстве»: «Формами совместного предпринимательства являются: 1) предпринимательство супругов, осуществляемое на базе общей совместной собственности супругов;

2) семейное предпринимательство, осуществляемое на базе общей совместной собственности крестьянского (фермерского) хозяйства или общей совместной собственности на приватизированное жилище..» [107].

В указанных нормах содержатся ошибки. Во-первых, в качестве одной из форм совместного предпринимательства следовало назвать лишь семейное предпринимательство.

Предпринимательство супругов в этой связи будет являться разновидностью семейного предпринимательства. Вне зависимости от того, на чем базируется предпринимательство - на общей совместной собственности супругов, на общей совместной собственности крестьянского хозяйства или на общей собственности на приватизированное жилище, оно будет являться совместным семейным предпринимательством. В каждом отдельном случае меняется круг участников семейных правоотношений, которые являются предпринимателями. Это либо только супруги (в первом случае), либо все члены семьи, являющиеся собственниками приватизированного жилища.

Если один из членов семьи, используя принадлежащее только ему имущество, будет осуществлять предпринимательство, то будет иметь место личное предпринимательство (п.2 ст.7 Закона Республики Казахстан «О частном предпринимательстве»).

Еще одной разновидностью семейного предпринимательства будет являться предпринимательство в форме крестьянского хозяйства с возможностью участия в нем и иных членов семьи, не являющихся супругами и не являющихся сособственниками приватизированного жилища. Причем Закон РК «О частном предпринимательстве» в вышеуказанной норме не учитывает различия крестьянского и фермерского хозяйства. В соответствии с п.3 ст.1 Закона Республики Казахстан «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» только в крестьянском хозяйстве предпринимательская деятельность осуществляется в форме семейного предпринимательства, основанного на базе общей совместной собственности.

В остальных случаях речь идет о фермерских хозяйствах, основанных на осуществлении личного предпринимательства либо организованных в форме простого товарищества на базе общей долевой собственности на основе договора о совместной хозяйственной деятельности [108].

Еще одной ошибкой Закона Республики Казахстан «О частном предпринимательстве» является, на наш взгляд, то, что решающее значение для оценки семейного предпринимательства во всех случаях придается имущественной основе предпринимательской деятельности. Сам термин «семейное предпринимательство» подчеркивает особенность именно субъектного состава такой предпринимательской деятельности. Семейное предпринимательство в виде предпринимательства супругов и предпринимательства путем организации крестьянского хозяйства возможно без первоначального использования общей совместной собственности, она может формироваться потом.

Разновидность семейного предпринимательства путем использования приватизированного жилища основана на учете имущественной основы предпринимательской деятельности - приватизированного жилища, принадлежащего членам семьи на праве общей совместной собственности.

Возникает вопрос: что именно в правовой регламентации семейного предпринимательства можно причислить к семейно-правовой регламентации? Для всех нет особой разницы в том, товары, работы и услуги какого предпринимателя потребляются. Требования к осуществлению предпринимательской деятельности, требования к качеству товаров, работ и услуг, риски в предпринимательской деятельности, иные ее характеристики останутся теми же самыми для всех случаев осуществления предпринимательской деятельности, включая семейное предпринимательство. Поэтому речь в этой части идет о регулировании семейного предпринимательства именно нормами предпринимательского права.

В то же время имущественные взаимоотношения субъектов семейного предпринимательства между собой, порядок обращения взыскания требования кредиторов на семейное имущество, порядок представительства членами семьи друг друга в имущественных отношениях, связанных с осуществлением семейного предпринимательства, приобретают семейно-правовой характер.

Правовую регламентацию этих отношений с точки зрения норм семейного права можно рассмотреть еще более шире. Возможна выработка комплекса правовых мер, направленных на поддержку семейного предпринимательства. Тогда это будет выступать одним из проявлений государственной правовой политики поддержки семьи.

Семейное предпринимательство можно рассматривать также через призму реализации личных неимущественных и имущественных прав несовершеннолетних членов семьи.

В связи с тем, что лицо обладает семейно-правовым статусом, оно может обладать правами и обязанностями двоякого рода. Во-первых, это права и обязанности, которые связывают между собой самих членов семьи (например, алиментные права супругов, родителей и детей, других членов семьи и т.п.).

Во-вторых, права и обязанности, которые вытекают из семейного положения субъекта, но связывают его не с членами семьи, а с другими лицами (право на материальное обеспечение в случае потери кормильца в соответствии с нормами пенсионного законодательства; право на получение возмещения вреда по нормам гражданского законодательства и т.п.).

Такой комплексный характер воздействия на семейно-правовые отношения будет сохранять значение в ряде случаев. Поэтому необходимо учитывать: какие нормы семейного права применимы и в каких случаях и какие аспекты регулируются нормами сугубо иного законодательства.

Основной интерес, конечно же, представляют те имущественные права и обязанности, которые связывают членов семьи между собой. Взаимные имущественные права и обязанности членов семьи также являются неотъемлемым элементом семейной жизни и способствуют формированию ее основных юридических признаков.

В этой связи мы согласны с точкой зрения Р.П. Мананковой, утверждающей, что отсутствие указания на права и обязанности членов семьи в юридическом определении этого понятия может вызывать только удивление [109, с. 39, 40].

Данный признак включается в юридические определения семьи в ряде случаев, хотя некоторые авторы его не упоминают [110, с. 34]. Подчеркивая значение взаимных прав и обязанностей как одного из основных признаков семьи, A.M. Нечаева отмечает, что сама по себе общность лиц, не связанная предусмотренными законодательством о браке и семье правами и обязанностями, даже если в ее основе лежит совместное проживание и ведение общего хозяйства, с позиций семейного права не может рассматриваться как семья [111, с. 61].

В.А. Рясенцев, также признавая взаимные права и обязанности членов семьи в качестве одного из ее основных юридических признаков, подчеркивает при этом их специальную целевую направленность. Он, в частности, отмечает, что осуществление этих прав и обязанностей призвано способствовать укреплению и развитию семейных отношений [47, с. 43]. Добавим, что посредством закрепления прав и обязанностей членов семьи реализуются их имущественные интересы, создается возможность удовлетворения членами семьи своих насущных потребностей.

Включение юристами в определение семьи такого признака, как права и обязанности ее членов, вполне понятно. Оно дает возможность и в значительной степени формализовать данное определение. В отличие от таких понятий, как любовь, дружба, взаимное уважение, моральная ответственность и пр., которые не поддаются правовому регулированию, закрепленные в законе личные и имущественные права и обязанности членов семьи вполне конкретны и, как правило, могут быть осуществлены принудительно.

Кроме того, такие права и обязанности возникают автоматически в результате заключения брака, рождения ребенка, усыновления, поэтому наличие указанных юридических фактов само по себе свидетельствует о возникновении юридической связанности супругов, родителей и детей, усыновителей и усыновленных независимо от характера их личных отношений и других изменчивых по своей природе факторов [106, с. 40].

Существуют и другие проблемы. Обычно мы представляем семейное право как совокупность традиционных семейно-правовых институтов. К их числу относятся брак, супружество, отцовство, материнство, детство. Структура семейного права в этой связи достаточно «неудобна» и недостаточно разработана. Требуют своего определения в системе семейного права имущественные взаимоотношения супругов, в частности, отношения собственности, то есть вещные правоотношения в области семьи. Специфическую регламентацию должны приобретать семейно-правовые обязательства как имущественные правоотношения.

Необходимо разработать систему и иных имущественных отношений в семье. Например, понятие семейного предпринимательства требует регламентации взаимоотношений иных, чем супруги, членов семьи. Усложнение имущественных отношений в семье ощущается явственно. Например, статья 61 проекта Кодекса Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье» предусматривает новое по сравнению с прежним законодательством право ребенка, получающего доходы с собственного труда и проживающего у родителей, участвовать в расходах по содержанию семьи.

Введение такой нормы требует, на наш взгляд, серьезного пересмотра устоявшихся положений, касающихся имущественных взаимоотношений родителей и детей. Нормы указанного законопроекта совершенно обходят вниманием потенциальные взаимоотношения детей и иных членов семьи, совершеннолетних и несовершеннолетних братьев и сестер, иных родственников. В целом нормы законопроекта не соответствуют приведенному положению. Не дополняют и не развивают его.

Появляются работы, которые отражают эту тенденцию, но освещают ее под другим углом. В частности, К.К. Керезбеков в своей диссертационной работе приводит следующее положение: «В работе раскрывается конституционно-правовой статус индивидуальных предпринимателей. Давая характеристику содержания конституционно-правового статуса личности, через призму правосопособности и дееспособности, обосновывается, что правосубъектность индивидуального предпринимателя в частно-правовых отношениях возникает с 14 лет...» [112, с. 9].

Такой подход можно приветствовать в плане усиления законодательных деклараций статуса личности. Однако при этом необходимо решать вопросы практической реализации этого элемента правосубъектности индивидуального предпринимателя, который в принципе находится под родительским воспитанием и является ребенком. Также следует определиться с тем, как должны реализовываться законодательные требования, касающиеся законного представительства. В соответствии с п. 1 ст. 22-1 ГК Республики Казахстан (общей части), которая именуется «Объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным (эмансипация)»: «Несовершеннолетний, достигший шестнадцати лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью» [30].

Также можно было акцентировать внимание на том, в каких сферах бизнеса (предпринимательства) можно было бы ограничить правосубъектность несовершеннолетнего предпринимателя по соображениям нравственности. Принятие во внимание доводов данного автора потребовало бы серьезной доработки законодательства, регулирующего предпринимательскую деятельность.

Возможности и потребности семейного права реализуются не только одним законом либо кодексом о семье. Реализуется либо потенциально применим комплекс законодательных норм. Такие законодательные нормы будут иметь публично-правовую или частно-правовую природу. Они могут быть как материальными, так и процессуальными нормами. Будут простираться в различные области обеспечения прав членов семьи в сфере охраны здоровья, труда, образования, пользования или иного обладания жилищами, социального обеспечения. Этому аспекту в нашей доктрине и в правоприменительной практике достаточного внимания не уделяется.

Имущественные права и обязанности при возникновении отношений, регламентируемых нормами другого законодательства, будут связаны не только с действиями и поведением иных, чем члены семьи, субъектов, но могут также иметь прямую связь с действиями самих членов семьи. Отличительной особенностью правоотношений, которые регулируются нормами чисто семейного права, является их относительный характер.

Общей задачей является обеспечение прав человека (личности) в лоне семьи во всех аспектах. Это касается и сугубо семейно-правовых по своей природе взаимоотношений людей. Например, речь может идти об обеспечении репродуктивных прав лиц, создающих семью. Должна иметь место надлежащая регламентация прав несовершеннолетних детей и лиц, которые вступают в брак с кем-либо из их родителей и т.д. Везде потенциально проглядывают имущественные взаимоотношения.

Таким образом, речь идет о правовом статусе человека во всех аспектах. В его основе лежит фактический социальный статус человека, т.е. реальное положение индивида в конкретной системе общественных отношений. Правовой и социальный статусы человека соотносятся как форма и содержание. Причем первый статус объективно отражает как достоинства, так и недостатки государственно-правовых основ общества, сложившейся политико-юридической системы, характер следования государства общепризнанным принципам демократии [113, с. 231, 232].

Основы правового статуса личности формируются на уровне конституционного права Республики Казахстан. Затем соответствующие положения конституционного права должны находить отражение в области различных отраслей права, в нашем случае частного права и его составной части - семейного права.

Мы при этом согласны с точкой зрения А. Сман, которая пишет: «В основе современной концепции основных прав и свобод человека и гражданина лежит либеральная модель правового положения личности, с присущими ей характерными признаками. Данная концепция предусматривает конституционную институционализацию универсальной идеи прав человека, а также придание институту основных прав и свобод личности статуса важнейшего и самостоятельного института конституционного права» [114, с. 15]. Чем совершеннее будет модель статуса личности, тем разностороннее будут обеспечиваться права человека в любой сфере.

Правовой статус человека в его содержательном аспекте представляет собой сложную структуру, состоящую из ряда элементов. Одни из них являются системообразующими (основными), другие - «факультативными» (вторичными или дополнительными).

К числу основных элементов относятся права и свободы человека и гражданина, закрепленные в национальном законодательстве, включая ратифицированные международно-правовые документы. При этом Д. Чалых разграничивает: а) конституционные права и свободы; б) права, закрепляемые текущим законодательством; в) субъективные права. Права, закрепленные в конституции, и права, не получившие конституционного закрепления, имеют одинаковую юридическую природу. Они являются мерой дозволенного поведения, установленной государством для неопределенного круга лиц. Субъекты прав и обязанностей при этом не конкретизированы и определяются родовыми понятиями «человек», «гражданин» и др. [115, с. 16-19].

В отличие от этих прав субъективные права, во-первых, возникают в конкретном правоотношении; во-вторых, у конкретных лиц; в-третьих, им соответствуют встречные обязанности других участников правовых отношений [116, с. 16]. Для семейно-правовых отношений велико значение и последней группы семейных прав и обязанностей.

Что касается факультативных элементов правового статуса человека, то юристы включают в их состав и законные интересы [115, с. 16-19]. Наиболее неразработанной в практическом аспекте является именно категория законных интересов. Это обусловливает несовершенство деятельности судов и иных органов (в частности, органов опеки и попечительства) по разрешению возникающих спорных ситуаций в семье. Это проявляется при разделе имущества супругов, взыскании алиментов с разных членов семьи, передаче ребенка на воспитание одному из родителей, решении вопросов усыновления (удочерения) детей и в ряде других случаев.

В число вспомогательных элементов правового статуса человека в теории права относят гражданство [117, с. 43], общую правоспособность [118, с. 21], юридическую ответственность [119, с. 115] и гарантии [118, с. 21].

По мнению Е.А. Лукашевой, некоторые дополнительные элементы являются предпосылками для возникновения правового статуса (например, гражданство, общая правоспособность); либо они являются элементами, вторичными относительно основных (например, юридическая ответственность по отношению к обязанностям, ибо без обязанности нет ответственности), либо это категории, находящиеся за рамками правового статуса (система гарантий) [118, с. 92].

Н.А. Шайкенов выделяет специальный правовой статус субъектов, отражающий своеобразие их интересов в зависимости от исполняемых конкретных социальных ролей в различных сферах общественной жизни и, соответственно этому определяет конкретные юридические возможности реализации этих ролей.

Правовой статус личности есть исходное звено в правовом выражении и обеспечении ее интересов. Этот статус охватывает все существенные взаимоотношения личности в обществе и потому составляет костяк всего богатства ее социальных связей и отношений, в котором «фокусируются» ее коренные, основные интересы. Вместе с тем правовой статус личности содержит в себе весь «комплект» юридических средств реализации ее интересов.

Особое место в правовом обеспечении интересов личности принадлежит субъективному праву (взятому в единстве с юридической обязанностью) - основному правовому средству реализации этих интересов. Интерес является целью субъективного права [120, с. 43].

Субъективное право в правовом обеспечении интересов личности занимает особое место. О.С. Иоффе считает, что субъективное право есть юридическое средство удовлетворения интересов [121, с. 54].

Мы не ставим задачи заострения внимания на исследованиях в области прав человека, включая исследования в области конституционного права. Однако обратиться к ним надо.

Права членов семьи, содержание правоотношений определяются не только отдельными нормами брачно-семейного законодательства. В частности, нормы брачно-семейного законодательства предусматривают право детей на содержание их родителями и другими указанными в законодательстве лицами. Это подразумевает возможность реализации детьми комплекса их личных и социально-экономических прав и свобод. Не учитывать их существование недопустимо.

Необходимость решения вопросов правового статуса человека (отдельных членов семьи) и защиты их прав и интересов приобретает в настоящее время первостепенную значимость. Однако в отечественном правоведении пока недостаточно комплексных исследований по данной проблематике.

Отметим, что для правового статуса человека в Казахстане, содержание которого в целом отвечает международным стандартам, характерен такой недостаток, как его слабая социально-правовая защищенность, обусловленная отсутствием в правовой системе Республики Казахстан юридических механизмов, гарантирующих её. Подобный недостаток свойственен и правовому статусу ребенка в Казахстане. Сейчас как никогда необходимо обеспечить полноценные материальные условия его жизни и развития. Это требует тщательной регламентации имущественных отношений в семье с его участием.

Формирование и развитие данного статуса как самостоятельной юридической категории составляет одну из проблем в отечественном правоведении. Жизнь, в условиях проводимых в Казахстане кардинальных социально-экономических и политико-правовых реформ, сопряжена с немалыми трудностями для любого взрослого человека, для ребенка же они возрастают многократно. Тем более актуальной становится задача юри-дического закрепления правового статуса несовершеннолетнего, нужда-ющегося в силу специфических психофизиологических особенностей в особой заботе со стороны государства и общества.

Положительный вклад в решение данной серьезной проблемы, на взгляд Р. Юрченко, должно внести создание судов по делам несовершеннолетних [122]. Мы считаем, что правовые проблемы в области семьи должны решаться комплексно. Возникновение трений между супругами (родителями детей) в большинстве случаев будет затрагивать интересы детей. Поэтому лучше говорить о создании семейных судов, которые будут разрешать все возникающие семейно-правовые споры и противоречия.

Специализированнные суды по делам несовершеннолетних созданы и действуют. Однако преимущественно они рассматривают те же дела, что ранее рассматривали районные суды без специализации. Например, больше всего рассматриваются дела о лишении родительских прав, об усыновлении [123].

Для того чтобы решить вопрос об имущественных отношениях, имеющих, как уже было указано, относительный характер, необходимо определиться с тем, кого можно признавать семьей (членами семьи). Вследствие этого, не останавливаясь подробно на всех имеющихся точках зрения и ранее изложенных нами положениях, обратим внимание на особенности субъектного ряда имущественных и иных тесно связанных с ними семейных право-отношений.

Особенностью имущественных правоотношений в семейном праве является их достаточно устойчивый и длящийся характер [58, с. 15]. Поэтому соответствующие семейные права и обязанности могут иметь как субъекты, на тот или иной момент являющиеся членами семьи, так и прекратившие семейные отношения с формальных позиций. Распад семьи в традиционном понимании не приводит к прекращению ряда личных и имущественных прав и обязанностей субъектов, ранее составлявщих семью.

Это требует глубокого анализа с точки зрения логики, нравственных критериев, имеющих место в нашем обществе. Также встает вопрос о соотношении категорий «семья» и «семейные правоотношения». Внешне семья, в правовом смысле, - это и есть совокупность семейных прав и обязанностей (личных неимущественных и имущественных). Исходя из этого предполагается, что прекращение семьи это и есть прекращение семейных правоотношений.

Причем традиционно основное значение мы придаем браку. Распадается брак, мы говорим - «распадается семья». Такое воззрение в корне неверно. Прекращение брака нельзя признавать прекращением семьи (в смысле прекращения семейных правоотношений). Лишь в том случае, когда семья только создана, прекращение брака и прекращение семьи может совпадать.

Если подходить дифференцированно по группам имущественных правоотношений, то можно сделать вывод об их различном режиме. Отношения собственности и иные вещные правоотношения могут свободно прекращаться по воле самих субъектов. Это касается как отношений с участием действующих членов семьи, так и отношений прежних членов семьи. В то же время имущественные отношения и прежних членов семьи могут сохраняться без изменения режима этих отношений.

Естественно, что интересы членов семьи будут расходиться и объективно обусловливается прекращение отношений собственности супругов. В то же время частный характер прав супругов и отсутствие прямых законодательных последствий прекращения брака в имущественном аспекте позволяет судить о возможности существования отношений прежних членов семьи. Поэтому следует признать, что субъектами имущественных правоотношений выступают как члены семьи, так и прежние члены семьи. Объем имущественных прав и обязанностей указанных субъектов будет варьироваться в зависимости от степени реализации прав субъектами.

Приведем пример. В соответствии с п.2 статьи 34 ЗоБС Республики Казахстан имущество, нажитое каждым из супругов в период раздельного проживания в связи с фактическим прекращением брака, может быть признано судом собственностью каждого из них. Из трактовки данной нормы можно сделать несколько выводов. Во-первых, в семейном праве значение может придаваться не только формализированным действиям, но и фактическим действиям (фактическое прекращение брачных отношений).

Вопрос о фактических отношениях в имущественном аспекте в современный период непрост и требует тщательного анализа. Это, на наш взгляд, касается не только прекращения, но и возникновения брачных отношений и связанных с этим имущественных отношений. Вариаций будет множество. Одной из мотиваций признания фактических брачных отношений в имущественном аспекте может служить защита интересов добросовестного сожителя. Вопросы, связанные с этим, мы рассмотрим в следующих частях нашего исследования.

Приведенная норма ЗоБС Республики Казахстан, увы, не отличается совершенством. Мы не считаем эффективным предусмотренный в ней механизм раздела имущества супругов. Связано это с наличием фактора судебного усмотрения, а качество правосудия в настоящий период серьезно страдает.

Примером могут служить мытарства некоего С. Кирюшкина, жена которого подала иск об отсуждении имущества, которое по закону должно являться раздельной собственностью мужа. Он получил квартиру в наследство, продал ее и в течение того же дня на ту же сумму купил другую квартиру. Режим имущества не должен меняться [124]. Однако несовершенство норм нашего законодательства и непрофессионализм, а может быть нездоровая заинте-ресованность судей, приводят к неверному разрешению спора. В частности, указывается, что по делу было вынесено два решения: одно - заочное от 8 июня 2007 года - в пользу мужа, другое - от 6 августа 2007 года, вынесенное по результатам рассмотрения дела с участием обеих сторон кардинально противоположное, хотя никаких новых обстоятельств выявлено не было [124].

Формальные моменты - регистрация брака, установление отцовства, регистрация прекращения брака очень важны, принадлежность к членам семьи в практическом аспекте является обязательным условием правообладания.

Нормы, регулирующие отношения членов семьи, позволяют четко очертить круг субъектов, с которыми «следует иметь дело». Лишь в исключительных случаях при необходимости нахождения справедливого решения вопроса мы задумываемся, как поступить, если брачные отношения не узаконены, как поступить с иждивенцем как бы принятым в семью и т.д.

То обстоятельство, что «правовое положение лиц, связанных отношениями родства и брака, отличается от юридических позиций, занимаемых субъектами, не состоящими в родстве и браке, вряд ли может быть подвергнуто сомнению. Это признано в жизни, когда ссылка на «семейное положение» в обобщающей форме свидетельствует о наличии целой совокупности постоянных общественных связей, в которых находится данное лицо» [125, с. 116].