Влияние решений европейского суда на арбитражные суды Российской Федерации

Прежде чем непосредственно перейти к вопросу о правовых основаниях влияния Европейского суда на пересмотр судебных актов по арбитражным делам, следует подчеркнуть, что само это влияние предопределяется целями, ради которых он был создан, во многом совпадающими с целями арбитражного судопроизводства. Цель Европейского суда, в свою очередь, связана с целями самой Конвенции: обеспечение каждому лицу, находящемуся под юрисдикцией государств - участников Конвенции, прав и свобод, определенных в Конвенции и Протоколах к ней.

Причем, как явствует из абз.2 преамбулы Конвенции, речь идет о всеобщем и эффективном признании и соблюдении прав, провозглашенных в Конвенции и Протоколах к ней. Эта же позиция зафиксирована в ст.13 Конвенции: "Каждый, чьи права и свободы, изложенные в настоящей Конвенции, нарушены, располагает эффективными средствами правовой защиты перед национальными властями, даже если такое нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

Именно для реального и эффективного соблюдения обязательств, принятых на себя государствами - участниками Конвенции, и был образован Европейский суд (ст. 19 Конвенции), выполнявший поначалу эту роль наряду с Европейской комиссией по правам человека.

Однако впоследствии согласно Протоколу N 11 к Конвенции ее контрольный механизм был реорганизован. Более того, как следует из абз.3 преамбулы Протокола N 11 и обновленной редакции ст. 19 Конвенции, речь идет о новом судебном органе (хотя название сохранилось неизменным). Это и понятно, так как Протоколом N 11 внесены значительные изменения в функционирование Европейского суда. Изменения стали неизбежны в связи с увеличивающимся числом заявлений и расширяющимся членским составом Совета Европы. Фриберг Э. Европейский суд по правам человека: сегодняшние заботы и завтрашние реформы // Российская юстиция. 2002. N 12; Микеле де Сальвиа. Будущее Европейского суда: интенсификация деятельности или реформирование актами? // Российская юстиция. 2003. N 7.

В абзаце 2 преамбулы Протокола N 11 и обновленной редакции ст. 19 Конвенции указано, что цель Европейского суда - обеспечение эффективной защиты конвенционных прав человека и основных свобод. Речь идет о правах и свободах, указанных в разд. I Конвенции и Протоколах 1, 4, 6 и 7 к ней.

Таким образом, защита гражданских прав (к числу которых относятся и многие права, защищаемые системой российских арбитражных судов, в том числе, разумеется, и права юридических лиц Лаптев П.А. Проблемы рассмотрения дел против России в Европейском суде по правам человека и некоторые вопросы юридической техники // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Нижний Новгород, 2001. Т. 1. С. 170.), указанных в Конвенции и Протоколах к ней, является целью деятельности Европейского суда. Как цель рассматривается и защита основных прав, связанных с осуществлением правосудия. Эти цели корреспондируют с конечной целью и задачами российских судов, осуществляющих арбитражное судопроизводство, указанными в ст.2 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ).

Совпадение целей и задач неудивительно, так как совпадают в конечном счете и социально-правовые ценности, защищаемые Европейским судом и системой российских арбитражных судов Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 20 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 2. С. 93 - 96.:

1) имущественные права частноправового характера (ст.1 Протокола N 1 от 20 марта 1952 г. к Конвенции);

2) баланс публичного и частного интереса при разрешении имущественных споров (ст.1 Протокола N 1 от 20 марта 1952 г. к Конвенции);

3) доступ к суду (п.1 ст.6 Конвенции);

4) независимость суда (п.1 ст.6 Конвенции);

5) беспристрастность суда (п.1 ст.6 Конвенции);

6) справедливость судебного разбирательства (п.1 ст.6 Конвенции);

7) возможность быть выслушанным судом (подп. "с" п.3 ст.6 Конвенции);

8) разумность сроков разбирательства (п.1 ст.6 Конвенции);

9) открытость разбирательства спора, публичность объявления судебного решения (п.1 ст.6 Конвенции).

Подобная почти что "тотальная" имплементация Конвенции тем не менее не отменяет роль Европейского суда как юрисдикционного органа, осуществляющего коррекцию российского арбитражного судопроизводства, в случае если оно все-таки отклонится от упомянутых выше ценностей, защищаемых им. Собственно, в осуществлении контроля (что завершается принятием соответствующего постановления) над тем, не совершена ли ошибка в применении норм Конвенции в том случае, когда об этом просит заинтересованный заявитель, и выражается особая роль Европейского суда в системе пересмотра судебных актов, в том числе в плане исправления судебных ошибок по арбитражным делам.

Правовые основания влияния Европейского суда на пересмотр судебных актов по арбитражным делам усматриваются прежде всего из соответствующих норм Конвенции. Так, в ст.1 установлено, что государства - участники Конвенции обеспечивают каждому лицу, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции.

В статье 45 определено: "Юрисдикция Суда распространяется на все дела, касающиеся толкования и применения настоящей Конвенции, которые Высокие Договаривающиеся Стороны... передают ему в соответствии с положением статьи 48".

В статье 52 зафиксировано, что решение Суда является окончательным, а в ст.53 указано: "Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять решения Суда по любому делу, в котором они являются сторонами". При этом в ст.54 установлено, что Комитету Министров как органу Совета Европы направляются решения Европейского суда для осуществления надзора над их выполнением.

По сути аналогичные ст.53 и 54 Конвенции нормы содержатся в ст.46 Протокола N 11 к Конвенции.

В абзаце 7 Федерального закона зафиксировано, что Россия признает обязательность юрисдикции Европейского суда по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Россией положений этих договорных актов. При этом сделана одна оговорка: "когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации".

Признание обязательности юрисдикции Европейского суда в вопросах применения Конвенции и Протоколов к ней означает согласие на обязательность решений указанного суда по соответствующим делам.

В соответствии с п.11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 окончательные постановления Европейского суда, принятые в отношении Российской Федерации, "являются обязательными... и для судов. Выполнение постановлений, касающихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя... Суды в пределах своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение обязательств государства, вытекающих из участия Российской Федерации в Конвенции о защите прав человека и основных свобод". Вестник ВАС РФ. 2004. N 2. С. 74.

Однако все это в силу известной специфики взаимодействия международно-правовой и национальной (в частности, российской) правовой систем само по себе не делает Европейский суд фактором, прямо влияющим на пересмотр судебных актов по арбитражным делам. Ведь нормы международного права не устанавливают ни обязательность исправления судебной ошибки в плане применения Конвенции, допущенной арбитражным судом, ни, тем более, формы, в которых это должно осуществляться.

Вместе с тем в п.2.2. Постановления Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г. N 13-П указано: Конституция РФ не исключает, а, напротив, предполагает возможность исправления судебных ошибок и после рассмотрения дела в судебной инстанции, решение которой отраслевым законодательством признается окончательным в том смысле, что в обычной процедуре это решение не может быть изменено. Такой вывод можно сделать на основании положений п.3 ст.46 Конституции РФ, признающей за каждым право обращаться в соответствии с международными договорами России в межгосударственные организации по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Данное конституционное положение, означающее, что решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации, тем самым позволяет законодательно закрепить полномочия последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся решений. СЗ РФ. 2002. N 31. Ст. 3160.

Логическим завершением признания Европейского суда фактором системы пересмотра судебных актов, в частности, в плане исправления судебных ошибок по арбитражным делам следует рассматривать норму п.7 ст.311 АПК РФ: основанием для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам является "установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский суд по правам человека".

В информационном письме Президиума ВАС РФ от 30 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 указано, что в результате присоединения к юрисдикции Европейского суда российские механизмы судебного контроля за соблюдением имущественных прав участников экономического оборота в Российской Федерации получили поддержку в виде международного судебного контроля. Это означает, что компетенция арбитражных судов по рассмотрению имущественных споров и компетенция Европейского суда по рассмотрению жалоб на нарушения имущественных прав взаимосвязаны. Эта связь базируется на необходимости решения единой задачи международного и внутригосударственного судопроизводства - защиты имущественных прав частных лиц при надлежащей охране общественного порядка. Вестник ВАС РФ. 2000. N 2. С. 93.

Таковы важнейшие юридические (как международно-правовые, так и российские национально-правовые) основания формирования Европейского суда как фактора системы пересмотра судебных актов по арбитражным делам.

В отношении же пределов (т.е. компетенционных границ) влияния Европейского суда на пересмотр судебных актов арбитражного суда необходимо отметить следующее.

Под юрисдикцию Европейского суда подпадают все государства - участники Конвенции, включая и такую сферу, ранее традиционно подчиненную лишь их государственному суверенитету, как гражданское судопроизводство (в том числе, разумеется, и в плане исправления судебных ошибок по соответствующим делам). При этом нельзя не согласиться с М. де Сальвиа в том, что именно следует понимать под термином "гражданско-правовой характер" дела: "Если первоначально судебная практика полагала, что им охватываются права и обязанности "частноправового характера" в классическом смысле этого термина (право собственности, семейное право и т.п.), то сейчас всякий имущественный иск, основанный на предполагаемом нарушении имущественных прав, может быть в принципе подведен под понятие "гражданские права и обязанности". Не имеет значения то, в соответствии с каким законом (гражданским, административным и др.) должен быть разрешен спор, и то, какой орган компетентен его рассматривать... ". Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения. М., 2002. С. 85; Лукис Г. Лукайдес. Справедливое судебное разбирательство (комментарий к п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) // Российская юстиция. 2004. N 2. С. 8.

Вместе с тем Европейский суд неоднократно указывал, что он не является "судом четвертой инстанции". В решении N 44958/98 "Андерсон против Соединенного Королевства" указано: "... Европейский суд не является судом четвертой инстанции и, в целом, не будет вмешиваться в судебное разбирательство на том основании, что национальный суд пришел к неправильному решению". В решении N 42246/98 о приемлемости жалобы "Джонсон против Соединенного Королевства" отмечено: "Европейский суд не должен выступать в качестве апелляционного суда или, как иногда говорят, суда четвертой инстанции в отношении решений, вынесенных национальными судами. Именно национальные суды должны толковать и применять соответствующие положения материального и процессуального права". Более того, в Постановлении по делу "Гарсия Руис против Испании" Европейский суд указал, что его "функцией не является выявление ошибок фактов или права, предположительно допущенных национальными судами, если только они не могли нарушить права и свободы, защищаемые Конвенцией". Трудно не согласиться с Лукисом Г. Лукайдесом, подметившим, что Европейский суд "сам установил практику невмешательства в результаты судебных разбирательств на том основании, что такое вмешательство преобразует Европейский суд в суд "четвертой инстанции". Лукис Г. Лукайдес. Указ. соч. С. 9.

Тем не менее в особом мнении к Постановлению от 2 июля 2002 г. по делу "Гектан против Франции" Лукис Г. Лукайдес указал, что "было бы абсурдно, если бы Конвенция обеспечивала надлежащее осуществление процессуальных действий при споре о праве... и в то же время оставляла лицо, обратившееся в суд, незащищенным относительно результата разрешения дела. Такой подход позволяет справедливому судебному разбирательству закончиться с явно необоснованным или несправедливым результатом". Там же. С. 10.

Однако сегодня подобный подход не может быть признан позицией, разделяемой Европейским судом. В настоящее время Европейский суд является (если анализировать ситуацию применительно к арбитражному судопроизводству), главным образом, наднациональным механизмом защиты в национальном судопроизводстве конвенционных прав, связанных с осуществлением правосудия, а также имущественных прав частноправового характера.

Глава 2 Европейский суд и пересмотр судебных актов по арбитражным делам

После задействования Европейского суда как являющегося субсидиарным по отношению к национальной судебной системе правового инструмента исправления судебных ошибок и начинается реализация его контрольной функции, связанной с установлением того, имело ли место в отношении заявителя нарушение норм Конвенции и (или) Протоколов к ней.

Однако для системы пересмотра судебных актов по арбитражным делам важно то, что является результатом реализации этой функции. По общему правилу, на основе решений Европейского суда о нарушении прав, гарантированных Конвенцией, Комитет Министров стран - участниц Совета Европы может путем принятия соответствующих резолюций и оказания постоянного политического давления на государства требовать широкого спектра мер, направленных на исправление (а также предотвращение) подобных нарушений: отмены примененного акта, пересмотра судебных решений и других действий. Черникова О. Жалобы против России в Европейском суде по правам человека // Российская юстиция. 2002. N 4. С. 14; Энтин М.Л. Межгосударственный контроль за исполнением решений Европейского суда по правам человека // Актуальные проблемы международного гражданского процесса. СПб., 2003. С. 26 - 34.

Констатация Европейским судом нарушения в том или ином государстве - участнике Конвенции норм последней может повлечь последствия двоякого рода. Во-первых, последствия по восстановлению уже нарушенного конвенционного права, т.е. у государства-участника возникает обязанность "положить конец нарушению и устранить его последствия с целью восстановления, насколько это возможно, ситуации, существовавшей до нарушения". Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. С. 549.

Во-вторых, последствия профилактического характера: обязательство государства - участника Конвенции принять действенные меры для предотвращения новых нарушений Конвенции, подобных нарушениям, выявленным решениями Суда.

Рассмотрим проблемы, связанные с одним из самых действенных вариантов реализации решений Европейского суда, а именно - восстановлением нарушенного конвенционного права. Восстановление нарушенного права осуществляется путем пересмотра судебных актов по арбитражным делам. Ряд связанных с этим вопросов включен в специальную Рекомендацию Комитета Министров Совета Европы от 19 января 2000 г. N R (2000)"По пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского суда по правам человека". Российская юстиция. 2001. N 12. С. 68 - 69. В ней Комитет Министров, действуя на основе ст.15 "в" Устава Совета Европы, учитывая, что согласно ст.46 Конвенции государства - участники Конвенции приняли обязательство придерживаться решения Европейского суда, по которому они являются стороной, а также контрольную функцию Комитета Министров и, исходя из необходимости восстановления той ситуации, в которой находилось соответствующее лицо до нарушения Конвенции (restitutio in integrum), пришел к следующим выводам:

1) предложить государствам - участникам Конвенции убедиться в том, что на национальном уровне существуют возможности для достижения, насколько это возможно, restitutio in integrum;

2) поддержать участников Конвенции в их стремлении обеспечить существование адекватных возможностей для пересмотра дел, включая возобновление производства в инстанциях, в которых Суд установил нарушения Конвенции.

Последнее признается особенно важным в двух случаях: когда потерпевшая сторона продолжает испытывать влияние негативных последствий от решения национальной инстанции, которое не обеспечивает справедливой компенсации и не может быть изменено путем пересмотра или возобновления производства по делу, и если решение Европейского суда по правам человека позволяет заключить, что оспоренное решение национальной инстанции по существу противоречит Конвенции или признанное нарушение основывается на серьезных процедурных ошибках, оказывающих влияние на результаты внутригосударственного разбирательства.

При этом в п.5 введения к Пояснительной записке к рекомендации указано: "В отношении терминов в Рекомендации термин "пересмотр" используется в качестве общего термина. Термин "возобновление производства по делу" означает возобновление судебного разбирательства в качестве характерного средства пересмотра дела".

В пункте 6 введения к той же Пояснительной записке зафиксировано, что рекомендация применяется прежде всего к судебным процедурам в случаях, когда существующее законодательство может препятствовать новому разбирательству.

Однако в Российской Федерации в вопросе о том, в какой именно судебной процедуре это должно осуществляться, в частности, в рамках арбитражного судопроизводства до принятия упомянутой выше нормы п.7 ст.311 АПК РФ, ясности не было.

Так, еще в решении от 2 февраля 1996 г. по делу по жалобе гражданина Кульнева Конституционный Суд РФ, давая толкование п.3 ст.46 Конституции РФ, лишь ограничился указанием: эта конституционная норма означает, что решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации и, следовательно, открывает дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной инстанцией. В настоящее время ситуация изменилась. В АПК РФ появилась норма, конкретизирующая судебную процедуру реализации restitutio in integrum, - пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам.

Глава 3 Вопросы эффективности системы пересмотра судебных актов арбитражного суда, принятых с нарушением Конвенции, установленным Европейским судом

Как показано выше, в АПК РФ прямо определена процессуальная форма реализации постановлений Европейского суда в плане достижения restitutio in integrum. Ясность в этом вопросе сама по себе значима, так как количество жалоб по арбитражным делам, попавших из сферы российской национальной судебной юрисдикции в Европейский суд, несмотря на известные сложности, в ближайшее время будет расти. Эта тенденция подтверждается следующими цифрами. В 2001 г. в Европейский суд из России поступило 4490 обращений, в 2002 г. - 4760, в 2003 г. - 5338, в 2004 г. - 6691. Вместе с тем будет увеличиваться и количество постановлений Европейского суда, относящихся к арбитражным делам, что потребует формирования у нас действительно эффективной процедуры "судебной реабилитации" по ним. Прежде всего выработки эффективного процессуального механизма пересмотра судебных актов, принятых с нарушением Конвенции. Ибо, как подметила Т.Н. Нешатаева, вопросы "обратной связи международного и национального процесса предусматриваются национальными процессуальными нормами". Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации. Практика применения: пособие для судей арбитражных судов. М., 2004. С. 251.

Однако уже в настоящее время есть немало вопросов, от решения которых в немалой степени будет зависеть эффективность влияния Европейского суда на систему пересмотра судебных актов по арбитражным делам.

Прежде всего это оптимальное определение надлежащего суда для осуществления соответствующего пересмотра. Высказано мнение, что в соответствующих случаях заявитель "вправе обратиться в тот арбитражный суд, чей акт был признан "исчерпывающим средством национальной судебной защиты". Как правило, это акты высшей судебной инстанции (в нашем случае - Высшего Арбитражного Суда РФ). Там же. С. 259.

Во-первых, подобный подход к вопросу о "надлежащем суде" для пересмотра по п.7 ст.311 АПК не согласуется с нынешним правовым регулированием производства по пересмотру судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам. Они рассматриваются в общем порядке, установленном гл.37 АПК РФ.

Следовательно, ключевое значение в этом плане имеет ст.310 АПК РФ. В п.1 указанной статьи определено, что вступившие в законную силу решение, определение, принятые арбитражным судом первой инстанции, пересматриваются судом, принявшим эти решение, определение. В п.2 этой же статьи установлено, что пересмотр постановлений и определений арбитражного суда апелляционной и кассационной инстанций, принятых в порядке надзора постановлений и определений Высшего Арбитражного Суда РФ, которыми изменен судебный акт арбитражного суда первой, апелляционной и кассационной инстанций либо принят новый судебный акт, производится судом, изменившим судебный акт или принявшим новый судебный акт.

Таким образом, Высший Арбитражный Суд РФ не может быть признан судом, по общему правилу пересматривающим дела после их рассмотрения в Европейском суде. Его компетенция четко определена в п.2 ст.310 АПК РФ.

Во-вторых, по указанным выше основаниям нельзя признать таковым и суд, признанный "исчерпывающим средством национальной судебной защиты", так как этот суд (в этом еще нет полной ясности, но если им может быть признан, в частности, федеральный арбитражный суд округа) вправе оставить решение и постановление нижестоящих судов без изменения. Следовательно, не может быть реализована норма п.2 ст.310 АПК РФ.

Дискуссионен вопрос и о том, является ли пересмотр в порядке гл.37 АПК РФ наиболее эффективным процессуальным вариантом исправления судебной ошибки, связанной с неправильным применением Конвенции по арбитражному делу.

Думается, он таковым не является. Дело в том, что, как известно, самым распространенным нарушением Конвенции является нарушение ее п.1 ст.6, которое совершается при рассмотрении дела по существу, т.е. применительно к российскому арбитражному судопроизводству по общему правилу при его рассмотрении в суде первой инстанции. Следовательно, с учетом ст.310 АПК РФ после признания факта нарушения Европейским судом дело должно возвращаться в первую инстанцию арбитражного суда для пересмотра согласно п.7 ст.311 АПК РФ. А это означает, что соответствующее дело, пройдя первую, апелляционную и кассационную инстанции, поскольку стороны нередко используют все реально доступные для них способы обжалования, а также процедуру самого Европейского суда для пересмотра, вновь оказывается в самом низу судебно-арбитражной иерархии.

В течение всего этого времени вопрос о правах и обязанностях лиц, участвовавших в деле, будет оставаться неопределенным. Между тем речь идет о весьма значительном сроке. Прежде всего это месячный срок на рассмотрение заявления по вновь открывшимся обстоятельствам (ч.1 ст.316 АПК РФ). В случае отмены ранее состоявшегося судебного акта дело будет рассматриваться в обычные сроки, установленные для первой инстанции, т.е. около трех месяцев (ст.134 и 152 АПК РФ). Эти сроки следует дополнить сроками, связанными с апелляционным, кассационным обжалованием, а также, возможно, и надзорным оспариванием, что в совокупности составляет от шести месяцев до года (п.1 ст.259, ст.267, п.1 ст.276, ст.285, 292 АПК РФ).

Таким образом, даже при стандартном движении дела (после его оценки Европейским судом) срок его рассмотрения в судебно-арбитражной системе составит от года до полутора лет. Однако при реалистичном подходе, как минимум, следует учитывать и иные сроки, способные еще больше затянуть завершение спора, например приостановление производства (ст.145 АПК РФ), отложение рассмотрения дела (ст.158 АПК РФ).

Подобное "движение дела" вряд ли согласуется с требованием правовой определенности, отстаиваемым Европейским судом. Поэтому установленная ныне процедура пересмотра (по вновь открывшимся обстоятельствам) не может быть признана достаточно эффективной.

По мнению И.О. Подвального, при перераспределении бремени пересмотра судебных актов по основаниям, указанным в п.6 и 7 ст.311 АПК РФ, достаточно закрепить в АПК РФ нормы, аналогичные п.6 ст.299 Кодекса, в которых следует предусмотреть полномочие надзорной коллегии ВАС РФ в подобных случаях "направлять дела для кассационного либо надзорного пересмотра в нижестоящие суды (например, в президиум соответствующего окружного суда). При этом ничто не мешает законодателю установить соответствующие процессуальные сроки пересмотра". Подвальный И.О. О тенденциях в развитии арбитражного процессуального института пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам // Арбитражные споры. 2004. N 4. С. 58.

Однако, думается, нет необходимости специально для этих целей (наряду с нынешними кассацией и надзором) создавать еще один уровень судебной деятельности и наделять соответствующими полномочиями президиумы федеральных арбитражных судов (далее - ФАС) округов.

Более оптимально решить эту проблему возможно различными путями, например в рамках объединения нынешних федеральных арбитражных судов и ВАС РФ в новый единый Высший Арбитражный Суд РФ. Подробнее о схеме и смысле этой реформы см.: Пацация М.Ш. Как нам реорганизовать надзор? // ЭЖ-Юрист. 2005. N 15. В последнем в качестве структурных подразделений должны быть сформированы, с одной стороны, постоянные окружные судебные присутствия (ПОСП), создаваемые на базе и в местах расположения нынешних ФАСов, а с другой - подразделение, несущее конечную ответственность за единство судебной практики.

Пересмотр судебных дел, поступивших после их рассмотрения в Европейском суде, должен быть возложен на соответствующее ПОСП с установлением, что дела рассматриваются в порядке, установленном для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам. Правда, с адекватными нюансами, связанными, например, с истребованием дела и т.д. (хотя, возможно, было бы целесообразно разработать и специальный регламент для данной категории дел). Этим, во-первых, удастся избежать вторичного прохождения дел по арбитражной инстанционной системе и тем самым в максимально возможной степени соблюсти требование правовой определенности. Во-вторых, будет достигнуто более эффективное формирование единой практики по соответствующим делам. Ибо суды первой и апелляционной инстанций в этом случае будут быстрее воспринимать обращенные к ним правовые ориентиры судебной практики как исходящие от вышестоящего по отношению к ним звена судебно-арбитражной системы.

В-третьих, важно то, что ПОСП станут элементами ВАС РФ, что облегчит обеспечение единства судебной практики. Это будет в значительной степени способствовать и нивелированию отрицательных последствий принятия конкурирующих судебных актов. В настоящее время в условиях функционирования десяти ФАСов это вряд ли возможно в необходимой мере.

Разумеется, ПОСП, рассматривающий дело, в этой ситуации должен быть полномочен рассмотреть дело по существу, т.е. дать отрицательный либо положительный ответ на заявленное требование, которое рассматривается после с учетом позиции Европейского суда.

При реализации предлагаемого варианта реформы верхнего звена судебно-арбитражной системы будет гораздо больше возможностей для формирования единства судебной практики, так как в едином судебном органе возможна реализация упрощенных процессуальных механизмов обеспечения указанного единства (не говоря уже об информационно-организационных ресурсах, реализация которых также упрощается).

В нашем случае можно предложить следующую схему. Если состав ПОСП, пересматривающий конкретное дело, усомнится в позиции, занятой другим ПОСП или иным составом того же ПОСП, в плане пересмотра судебного акта после оценки Европейским судом примененной нормы Конвенции, на него должна быть возложена обязанность непосредственной передачи (с принятием определения об этом) рассматриваемого им дела в структурное подразделение ВАС РФ, несущее конечную ответственность за формирование единства судебной практики. С одной стороны, это изначально исключает принятие конкурирующих судебных актов, что в нижних звеньях судебно-арбитражной иерархии встречается очень часто и не может в известной степени не подрывать авторитет правосудия в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. С другой стороны, эта схема серьезно убыстряет внесение необходимой ясности в правоприменительный процесс в плане истолкования той или иной нормы Конвенции, а следовательно, и в определение прав и обязанностей сторон арбитражного дела (тем более что в настоящее время в соответствии с п.2 ст.304 АПК РФ надзорная инстанция арбитражного суда вправе пересматривать судебные акты, нарушающие права и свободы человека и гражданина, согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации).

При реализации указанной выше схемы соответствующее дело должно выноситься на рассмотрение структурного подразделения ВАС РФ, несущего конечную ответственность за поддержание единства судебной практики, в экстраординарном порядке (т.е. без прохождения "фильтрации", о чем будет сказано ниже).

Разумеется, поступление дел, прошедших проверку в ПОСП после оценки в Европейском суде примененных в нем норм Конвенции, в подразделение ВАС РФ, отвечающее за единство судебной практики, должно происходить и в ординарном порядке. В этом случае алгоритм мог бы быть таким. Поступившее заявление по поручению руководства ВАС РФ рассматривается судьей ВАС РФ единолично. Этот судья и разрешает вопрос о необходимости передачи дела в подразделение ВАС РФ, отвечающее за единство судебной практики, или об отказе в этом.

С учетом квалификации судей ВАС РФ единоличное рассмотрение этого вопроса вполне приемлемо. Тем более что, с одной стороны, происходит разгрузка судей ВАС РФ, которые сейчас вынуждены решать этот вопрос коллегиально, что вряд ли эффективно, а с другой, как минимум, втрое повышается потенциальная пропускная способность соответствующего "фильтра" ВАС РФ, объективную необходимость которого трудно оспаривать.

В случае передачи дела в подразделение ВАС РФ, отвечающее за обеспечение единства судебной практики (что, как и отказ в передаче, оформляется определением судьи ВАС РФ), дело должно рассматриваться в нем в установленном порядке. Если же в передаче будет отказано, соответствующее лицо должно иметь право обжалования определения, единолично принятого судьей ВАС РФ. Отсутствие такого права вряд ли правильно уже хотя бы потому, что это не повышает доверие к суду. Жалоба должна рассматриваться коллегиально с включением в состав одного из членов структурного подразделения ВАС РФ, ответственного за единство судебной практики. Его включение в коллегиальный состав важно для повышения доверия лиц, обращающихся в ВАС РФ, а также для самого члена указанного подразделения, чтобы, образно говоря, "держать руку на пульсе".

Коллегиальный состав должен быть вправе как подтвердить определение, принятое судьей ВАС РФ единолично, так и отменить его и передать дело на соответствующий пересмотр. Рассмотрение дел и в единоличном, и в коллегиальном составе по-прежнему будет осуществляться в судебном заседании без вызова лиц, участвующих в деле, но с обязательным принятием определений, отвечающих требованиям нормы п.3 ст.15 АПК РФ, - законность, обоснованность, мотивированность. Последнее особенно важно, для того чтобы у обращающихся в ВАС РФ лиц было полное понимание позиции суда. При качественном соблюдении этих требований количество обращений и жалоб будет неуклонно уменьшаться.

Таким образом, если ПОСП примет судебный акт, расходящийся с толкованием нормы Конвенции Европейским судом, то его еще можно будет исправить в подразделении ВАС РФ, несущем конечную ответственность за поддержание единства судебной практики.

Оснований полагать, что ПОСП не будут допускать соответствующих судебных ошибок, не имеется, поэтому и на будущее возможность пересмотра их судебных актов должна сохраняться с целью избежания разнобоя в судебной практике.

Предлагаемая схема пересмотра соответствующих судебных актов не должна привести к серьезной "перегрузке" в деятельности ПОСП, учитывая, что их будет десять, при том, что количество дел, поступающих после их рассмотрения в Европейском суде, сравнительно невелико.

Предлагаемый вариант не приведет и к сколько-нибудь значительному росту количества дел, попадающих "по этой линии" в судебное подразделение ВАС РФ, несущее конечную ответственность за поддержание единства судебной практики. Поскольку среди требований, предъявляемых к современному правосудию, важное место отводится требованию правовой определенности, неразумно наделять его лишь правом отмены судебных актов; оно должно сохранить право при определенных обстоятельствах принимать новое решение, не передавая дело на новое рассмотрение, как это и предусмотрено п.3 ст.305 АПК РФ в отношении Президиума ВАС РФ.

При таких обстоятельствах теоретически нельзя исключить, что и постановления самого судебного подразделения ВАС РФ, отвечающего за единство судебной практики, могут подлежать пересмотру после формулирования Европейским судом в отношении его судебных актов соответствующей позиции. В этом случае судебный акт может пересматриваться в порядке, предусмотренном для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам. Если, конечно, не будет сочтено целесообразным разработать для рассмотрения этих дел в ПОСП специальный регламент, который мог бы по аналогии применяться и на высшем уровне судебно-арбитражной системы. Разумеется, с особенностями, связанными с истребованием дела, а также для прохождения дела в подразделение ВАС РФ, отвечающее за единство судебной практики, описанными выше, - этап фильтрации дел и т.п. И главное, у этого суда в соответствующих случаях, в частности после отмены ранее принятого судебного акта, должны быть полномочия, необходимые для рассмотрения дела по существу, т.е. для решения вопроса об удовлетворении заявленного требования либо отказе в нем с учетом позиции Европейского суда по соответствующей конвенционной норме.

Судебное подразделение ВАС РФ, несущее ответственность за единство судебной практики (как, впрочем, и ПОСПы), не будет являться судебным органом, приспособленным для рассмотрения арбитражных дел по существу. Однако это не должно стать непреодолимым препятствием для судей нового ВАС РФ, значительная часть которых, как мы полагаем, будет обладать опытом работы в судах первой (и апелляционной) инстанции (хотя с учетом нормы п.2 ст.34 АПК РФ и у судей нынешнего ВАС РФ в качестве таковых есть реальная, хотя и незначительная, практика рассмотрения дел по существу).

Однако главное заключается в том, что судьи указанного подразделения ВАС РФ, как и судьи ПОСП, имеют целью в данном случае дать ответ по существу заявленного требования по сути лишь в аспекте его оценки после рассмотрения Европейским судом соответствующей нормы Конвенции, примененной ранее в данном деле.

Следующий вопрос, на который ныне нет ответа в АПК, - каковы последствия постановлений Европейского суда в отношении России для ранее вынесенных в наших арбитражных судах аналогичных судебных решений? По мнению В.В. Ершова, если судебное решение было принято в период действия Конвенции для России, то с учетом п.4 ст.15 Конституции РФ необходимо приводить все ранее (с момента присоединения России к Конвенции) вынесенные аналогичные судебные решения в соответствие с постановлением Европейского суда.

Такой подход разумен. Он в известном смысле корреспондирует с позицией Конституционного Суда РФ в отношении его решений в подобных ситуациях, которую он изложил в своем Определении от 5 февраля 2004 г. N 78-О, принятом по запросу ВАС РФ. Правда, в случае с Европейским судом нет лишения юридической силы нормы права, примененной судом, но есть нечто принципиально важное: нарушающая Конвенцию правоприменительная практика в отношении лиц, не участвовавших в рассмотрении дела в Европейском суде. При наличии соответствующей воли заинтересованных субъектов соответствующее решение арбитражных судов также должно подлежать пересмотру.

Однако законодательная реализация подобного подхода потребует предварительного прояснения ответов на ряд дополнительных вопросов. Прежде всего, с какого времени исчислять срок для инициирования заинтересованными лицами пересмотра судебного акта по арбитражному делу (с учетом требования правовой определенности само установление подобного срока вряд ли можно оценить как чрезмерное ограничение их прав) ?

Сейчас, как известно, для подачи заявления в порядке гл.37 АПК РФ установлен трехмесячный срок, исчисляемый "со дня открытия обстоятельств, являющихся основанием для пересмотра судебного акта" (п.1 ст.312). Что считать "днем открытия" этого обстоятельства: день принятия постановления Европейским судом, день, когда о нем стало известно заинтересованному лицу, или день, когда оно получено последним? В АПК РФ прямого ответа на этот вопрос нет. Понятно, что и какой-то сложившейся судебной практики по нему также не имеется.

Считать днем открытия обстоятельства день принятия Европейским судом постановления вряд ли будет правильным. Ибо с этого дня соответствующее обстоятельство следует признать "открывшимся", как правило, Европейскому суду, а не потенциальному заявителю о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам.

Кроме того, необходимо учесть следующее. Во-первых, Конвенция не предусматривает специальную процедуру публичного оглашения постановления, тем более мотивированного (при этом требование мотивированности установлено в ст.45 Протокола N 11 к ней). И то, что по общему правилу заседания Европейского суда являются открытыми, как и доступ к документам, переданным на хранение (ст.40 Протокола N 11 к Конвенции), само по себе никак не дает оснований утверждать о совпадении дня принятия постановления и дня открытия вновь открывшегося обстоятельства.

Во-вторых, в силу п.2 ст.44 Протокола N 11 к Конвенции решение любой из Палат Европейского суда становится окончательным при следующих трех обстоятельствах:

а) если стороны заявляют, что не будут обращаться с прошением о направлении дела в Большую Палату;

в) через три месяца после вынесения постановления отсутствует прошение о направлении дела в Большую Палату;

с) если Комитет Большой Палаты отклоняет прошение о направлении дела.

Нельзя считать днем открытия обстоятельства и день, когда о постановлении Европейского суда стало известно заинтересованному лицу. В условиях, когда к решениям Европейского суда приковано большое внимание масс-медиа, о принятии постановления по его делу заинтересованному лицу может стать известным практически в день его принятия. Однако с этого момента заинтересованное лицо еще не может знать всех необходимых нюансов постановления и тем более не может инициировать процедуру, предусмотренную гл.37 АПК РФ.

На наш взгляд, для участников рассмотрения дела в Европейском суде будет правильным считать днем открытия обстоятельства день, когда заинтересованным лицом реально получено постановление Европейского суда. С этого момента он вправе предпринимать любые действия для защиты своего права, в том числе путем доказывания в арбитражном суде соответствующих обстоятельств.

Однако данный вариант исчисления срока вряд ли подходит для иных лиц, например, не участвовавших в рассмотрении дела в Европейском суде, но оказавшихся в аналогичной ситуации.

Думается, что для них исчисление срока для пересмотра можно было бы начинать со дня публикации в Российской Федерации соответствующего постановления Европейского суда, так как с этого времени заинтересованному лицу, как минимум, могло стать известно о нем. Однако реализация такого подхода осложняется тем, что официальное опубликование решений Европейского суда в Российской Федерации ныне не осуществляется. Дело усугубляется проблемой их перевода на русский язык, ибо Европейский суд функционирует с использованием двух языков: английского и французского. Между тем перевод связан с рядом трудностей, связанных со сложностью и специфичностью (в том числе для отечественного правового сознания) юридических текстов решений Европейского суда.

Кроме того, как правильно подмечено, практически "повсеместное отсутствие системы официального заверения текстов перевода решений Европейского суда приводит к тому, что одни и те же тексты существуют в двух, трех, а то и большем количестве вариантов перевода. При этом остается неясным, на какой из этих неофициальных переводов ориентироваться национальным судебным органам". Берестнев Ю. Распространение решений Европейского суда по правам человека // Российская юстиция. 2001. N 3. С. 17, 18.

Следует учесть и то, что, поскольку судопроизводство в арбитражных судах ведется на русском языке (п.1 ст.12 АПК РФ), постановление Европейского суда необходимо будет представить с переводом (так как согласно ст.12 Устава Совета Европы официальными языками Совета Европы являются французский и английский).

Нельзя не учитывать и зафиксированное в п.5 ст.75 АПК РФ требование к предоставляемым в арбитражный суд письменным доказательствам, исполненным полностью или в части на иностранном языке, прилагать надлежащим образом заверенные их переводы на русский язык (это вытекает и из п.2 ст.255 АПК РФ). Следует иметь в виду норму п.6 ст.75 АПК РФ, в которой определено: документ, полученный в иностранном государстве, признается в арбитражном суде письменным доказательством, если легализован в установленном порядке. А также норму п.7 ст.75, устанавливающую, что иностранные официальные документы признаются в арбитражном суде письменными доказательствами без легализации в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации (схожая норма содержится в п.1 ст.25).

Весьма актуален еще один вопрос: какие акты Европейского суда следует рассматривать как основание для пересмотра судебных актов арбитражного суда? Ведь Европейский суд принимает ряд постановлений: по вопросу о приемлемости жалобы (ст.29 Протокола N 11 к Конвенции), окончательное постановление (ст.42 и 44 Протокола N 11), консультативные заключения (ст.47 - 49 Протокола N 11). Поскольку непосредственное применение и толкование конвенционных норм осуществляется Европейским судом лишь в окончательных постановлениях, именно они являются основаниями для пересмотра судебных актов арбитражного суда в установленном в АПК РФ порядке, обеспечивающем restitutio in integrum. Это, впрочем, не означает, что иные акты Европейского суда не должны учитываться в судебно-арбитражной практике. Напротив, они обязательно должны иметься в виду, так как в них могут содержаться важные суждения суда о конвенционных правах и их защите. Однако они не являются основаниями для непосредственного пересмотра конкретных судебных актов арбитражного суда, в частности в порядке гл.37 АПК РФ.

Существует еще один вопрос: являются ли основаниями для пересмотра решений для арбитражных судов России постановления Европейского суда против других государств? По мнению П.А. Лаптева, если говорить о любом государстве - члене Совета Европы (к коим относится и Россия), "которое входит и в Европейский суд по правам человека, нельзя принять иное решение, чем решение, которое уже принято Европейским судом в отношении другого человека по такому же или аналогичному случаю". Лаптев П.А. Проблема рассмотрения дел против России в Европейском суде по правам человека и некоторые вопросы юридической техники // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Нижний Новгород, 2001. Т. 1. С. 170