Защита авторских прав

Возмещение причиненного вреда в соответствии со ст. 1082 ГК РФ заключается или в возмещении вреда в натуре, или в возмещении причиненных убытков. Никаких иных способов возмещения вреда закон не предусматривает.

Поскольку исковые требования истца заключаются в выплате ему компенсации (исключающие требование о возмещении причиненных убытков), следовательно, истец добровольно отказался от такой формы защиты своих прав, как возмещение ему причиненного вреда, поскольку возмещение вреда в данном случае возможно исключительно в виде возмещения причиненных убытков.

Таким образом, выбрав в качестве способа защиты своих прав выплату компенсации, а не возмещение вреда, истец исключил для себя возможность требовать от ответчика возмещение вреда, причиненного действиями работника ответчика в соответствии со ст. 1068 ГК РФ.

Истцом неверно трактуются нормы материального права, а именно: действительно, абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ предусмотрено, что законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. В качестве закона, устанавливающего возможность выплаты компенсации сверх возмещения вреда, истец ссылается на ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (ст. 1301 ГК РФ). Однако Законом об авторском праве и смежных правах, как указывалось, прямо предусмотрено противоположное, а именно: невозможность выплаты компенсации сверх возмещения вреда, а вместо возмещения убытков обладатель исключительных прав может требовать от нарушителя выплаты компенсации (абз. 1 п. 2 ст. 49), следовательно, требование о выплате компенсации в соответствии с законом исключает право обладателя исключительных прав требовать от нарушителя возмещения причиненных убытков.

Аргументация истца - компании «Аутодеск Инк.» - сводилась к следующему.

Ссылка ответчика на ст. 1068 ГК РФ в данном случае не может быть признана обоснованной, поскольку речь идет не о возмещении ущерба, а о взыскании компенсации на основании Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах». Причем компенсация нарушения авторского права является специфическим средством гражданско-правовой защиты, специально предусмотренной Законом об авторском праве и смежных правах, а потому на нее полностью в силу ст. 2 поименованного Закона распространяются положения действующего гражданского законодательства. Так, согласно абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ законом (в данном случае это ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах») может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх или вместо возмещения вреда. Компенсация, согласно пп. 5 п. 2 ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», подлежит взысканию при доказанности правонарушения, а не убытков пункт 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 сентября 1999 г. N 47 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" // РГ ("Ведомственное приложение"). 1999. 6 нояб.. Факт нарушения авторских прав истца работником ответчика установлен представленными истцом документами, подтверждающими обстоятельства, на которых истец основывает свои требования.

В то же время ссылка на аналогию ст. 1068 ГК РФ истцом сделана только потому, что в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 1068 ГК РФ применительно к обязательствам вследствие причинения вреда работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие эту работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 29 мая 2006 г. о прекращении уголовного дела в отношении директора - ответчика по нереабилитирующему основанию (вследствие акта об амнистии) установлен факт причинения вреда истцу в результате незаконного использования объектов его авторских прав. Вследствие чего согласно п. 2 ст. 307 ГК РФ между истцом и ответчиком возникло обязательство вследствие причинения вреда, в соответствии с которым ответчик (должник) обязан совершить в пользу истца (кредитора) определенное действие, как то: уплатить компенсацию за нарушение авторского права истца, а истец имеет право требовать от ответчика исполнения его обязанности.

В силу ст. 402 ГК РФ действия работников должника считаются действиями должника. А в соответствии со ст. ст. 309, 401 ГК РФ участник гражданского оборота должен действовать с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требуется по характеру обязательства и условиям оборота, а также в соответствии с требованиями закона, иных правовых актов. Во-вторых, юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности согласно ст. 53 ГК РФ через свои органы, в данном случае в качестве единоличного исполнительного органа выступал директор ответчика, который был освобожден от уголовной ответственности за незаконное использование объектов авторских прав истца по нереабилитирующему основанию - вследствие акта об амнистии, т.е. он действовал в качестве одновременно как работника, так и органа ответчика, и использование программного продукта происходило на компьютерах, эксплуатируемых ответчиком.

Поэтому ответчик, вводя в хозяйственный оборот организации (т.е. используя согласно определению использования программ для ЭВМ, данному в ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных») компьютеры с записанными на них программами, что достоверно установлено в Постановлении Октябрьского районного суда от 29.05.2006, должен был убедиться в том, какое программное обеспечение на них установлено и соответствует ли оно условиям оборота и требованиям закона (наличие договора с правообладателем - ст. 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах»), так как компьютер и установленное на нем программное обеспечение неразрывно связанными между собой не являются пункт 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 декабря 2007 г. N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности" // Вестник ВАС РФ. 2008. N 2..

В результате Арбитражный суд Свердловской области, удовлетворяя требования истца, совершенно верно отметил:

исходя из положений статьи 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» и статьи 14 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных», в силу которых использование программ для ЭВМ осуществляется на основании договоров с правообладателями, отсутствующего у ответчика, суд полагает требования истцов о взыскании компенсации за нарушение авторских прав подлежащими удовлетворению в силу части 2 статьи 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах».

Довод ответчика о том, что хотя к уголовной ответственности привлечен А., но в данном случае ООО «Г.» не может нести ответственность как работодатель, так как статья 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающая такую ответственность, применяется в деликтных обязательствах и регламентирует порядок возмещения юридическим лицом вреда, причиненного его работником, в то время как иск заявлен о взыскании компенсации за нарушение авторских прав, судом во внимание не принимается в связи с нижеследующим.

Ответственность в данном случае ООО «Г.» несет не по ст. 1068 Гражданского кодекса РФ, а в силу ст. 402 Гражданского кодекса РФ, поскольку юридическое лицо выступает в гражданском обороте через действия своих работников, а значит, несет ответственность за действия своих работников Решение Арбитражного суда Свердловской области от 3 февраля 2009 г. по делу N А60-14391/2008-С7 // <http://www.ekaterinburg.arbitr.ru>..

Характерно, что и суды общей юрисдикции, рассматривая уголовные дела в отношении конечных пользователей, приходят к тому же выводу.

Так, Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга отказал в удовлетворении исковых требований правообладателя о компенсации нарушения авторских прав к подсудимому на том основании, что «материалами дела доказан факт использования Е. спорных программ при осуществлении хозяйственной деятельности ЕАКС. В силу ст. 402 ГК РФ действия работников юридического лица считаются действиями юридического лица, которое несет ответственность за действия своих работников, поэтому в рамках уголовного дела Е. надлежащим ответчиком не является» Приговор Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 23 января 2009 г. по уголовному делу в отношении Е., осужденного за совершение преступления, предусмотренного п. "в" ч. 3 ст. 146 УК РФ // Архив Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга. Уголовное дело N 1-3/09..

Таким образом, компенсация за нарушение исключительного авторского права есть право правообладателя в рамках деликтного обязательства (приравненное законодателем к мерам защиты), за неисполнение или ненадлежащее исполнение которого возникает гражданско-правовая ответственность в порядке гл. 25 ГК РФ.

Иски, основанные на преюдиции

Как уже отмечалось, основная масса исков о компенсации нарушения авторских прав на программы для ЭВМ основывается на материалах уголовных или административных дел. И в этом направлении (развития института средств гражданско-правовой защиты) можно с уверенностью утверждать, что правообладатели не особо продвинулись. Нанимая юристов, которые зачастую просто поддерживают репрессивную машину механизма уголовно-правового регулирования (от фиксации нарушения до обвинительного приговора суда) Козубенко Ю.В. Уголовное преследование: опыт комплексного исследования. СПб., 2009. и не торопятся по-настоящему защищать права в гражданско-правовом порядке, где от юриста требуется инициатива и приложение определенных усилий, правообладатель находится в заложниках данной ситуации. Если быть предельно серьезным, то действительно в России не так много хороших специалистов-практиков (именно практиков, не теоретиков) в данной области юриспруденции, а в связи с веяниями моды (вступление в ВТО и т.п.) рвутся туда кто ни попадя, в итоге общество получает, что «доблестные» защитники в ряде случаев сами становятся объектом уголовного преследования Сударев отделался годом условно // Самарская газета. 2009. 21 янв. или пристального внимания прессы Microsoft запугивает российских пользователей Windows // <http://feya-saba.livejournal.com/21969.html>; Доморощенные вымогатели от копирайта // <http://grumbler-eburg.livejournal.com/33003.html>., что налагает определенный негатив на самого правообладателя. Думается, пришла пора отойти от практики поднайма отдельно взятого бюро или адвокатской фирмы и перейти на диверсификацию усилий в этом направлении, создав конкурентную среду среди проверенных практикой юристов, поскольку испытание практикой - это именно та лакмусовая бумажка, свидетельствующая об уровне юриста без каких-либо комментариев.

В связи со сказанным не представляет особой трудности заявить иск о компенсации нарушения авторского права на основании материалов уголовного дела, завершенного постановлением обвинительного приговора суда, тем более что данное обстоятельство в соответствии со ст. 69 АПК РФ РГ. 2002. 27 июля. освобождает сторону от доказывания, а именно: имело ли место нарушение авторских прав и кто его совершил. Это самый простой случай предъявления подобных исков, однако и здесь бывают казусы.

Так, Арбитражный суд Свердловской области, рассмотрев дело по иску корпорации «Майкрософт», не нашел оснований для его удовлетворения в связи с нижеследующим.

Как следует из вступившего в законную силу приговора мирового судьи судебного участка № 1 Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга от 30.07.2007, имеющего преюдициальное значение для рассмотрения настоящего спора в силу п. 4 ст. 69 АПК РФ, между В. и ООО «Страховая компания Б.» был заключен договор подряда № 23 от 01.01.2007 на установку программного обеспечения, при этом директором названной организации В-ну были переданы экземпляры лицензионного программного обеспечения, права на которые принадлежат истцу, однако В-н, действуя умышленно, использовал имеющееся у него нелицензионное программное обеспечение.

Кроме того, в настоящем судебном заседании в порядке ст. 70 АПК РФ В-н указал, что установил нелицензионные экземпляры программного обеспечения на компьютеры ответчика по личной инициативе, хотя директором ответчика ему были переданы лицензионные экземпляры, о чем произведена соответствующая запись в протоколе судебного заседания от 13.11.2008 за подписью В-на.

Компенсация подлежит взысканию с лица, нарушившего исключительное право на использование произведения, если оно не докажет отсутствие своей вины в этом нарушении.

При этом судом установлено, что на момент совершения правонарушения В-н не являлся работником ответчика и установил нелицензионное программное обеспечение на компьютеры ответчика по собственному умыслу, несмотря на передачу ему ответчиком лицензионного программного продукта.

Таким образом, ответчик как юридическое лицо не несет ответственности за действия В-на, поскольку не является его работодателем Решение Арбитражного суда Свердловской области от 16 ноября 2008 г. по делу N А60-24088/2008-С7 // <http://www.ekaterinburg.arbitr.ru>..

Апелляционная инстанция подтвердила указанное решение в полном объеме.

В данном случае данное решение нельзя признать незаконным или необоснованным, однако проблема в том, что истец изначально неправильно определил предмет доказывания по делу, указал не на все обстоятельства, имеющие юридическое значение. А в связи с тем, что стороны, участвующие в деле, в соответствии со ст. ст. 9, 65 АПК РФ несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе связанных с доказыванием оснований своих требований и возражений, при этом представители сторон указывают на то, что все необходимые документы ими представлены, то при таких обстоятельствах решение суда первой инстанции не подлежит отмене.

Ошибка истца заключалась в следующем.

Поскольку требование о компенсации нарушения авторского права на программы для ЭВМ является правом истца в рамках обязательства вследствие причинения вреда, то в соответствии со ст. 6 ГК РФ возможна ссылка на аналогию абз. 2 п. 1 ст. 1068 ГК РФ, в соответствии с которым применительно к обязательствам вследствие причинения вреда работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие эту работу по гражданско-правовому договору, в частности по договору подряда, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ. Таким образом, В-н выступал работником ответчика.

Во-вторых, компенсация согласно пп. 5 п. 2 ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (п. 3 ст. 1252 ГК РФ) подлежит взысканию при доказанности только факта нарушения авторского права, а не убытков, вины и т.п. пункт 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 сентября 1999 г. N 47 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" // РГ ("Ведомственное приложение"). 1999. 6 нояб.. Факт нарушения авторских прав истца работником ответчика установлен представленным истцом приговором суда, вступившим в законную силу. В силу вышеуказанных правовых норм достаточным основанием для взыскания с нарушителя авторских прав компенсации является факт нарушения таких прав, что и установлено представленными истцом документами, подтверждающими обстоятельства, на которых истец основывает свои требования. Вопросы о наличии, форме и степени вины ответчика являются безотносительными к обстоятельствам, подлежавшим исследованию и установлению по настоящему делу, поскольку их разрешение не исключает установленного законом основания для взыскания компенсации решение Арбитражного суда Воронежской области от 10 февраля 2009 г. по делу N А14-14732/2008-458-32 // <http://www.arbitr.ru>.

На практике встречаются и более интересные случаи попыток ухода от гражданско-правовой ответственности или ее переложения с одного лица на другое.

Так, ЗАО «1С АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО» (далее - ЗАО «1С») обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с требованием компенсации нарушения авторских прав.

В подтверждение наличия авторских прав истец представил копии свидетельств об официальной регистрации программы для ЭВМ № 2001610831, 2001610506, 2001611301, 2001611306, 2001611305, 2001611302, в подтверждение нарушения авторских прав представил приговор Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга по делу № 1-508/07 от 14 августа 2007 г., вступивший в законную силу.

Ответчик - ООО «Н.» - представил отзыв, указав, что с указанным иском он согласен только частично ввиду следующих обстоятельств.

1. Согласно п. 2 ст. 2 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» программы для ЭВМ относятся к объектам авторского права и им предоставляется правовая охрана как произведениям литературы. Таким образом, программу для ЭВМ следует рассматривать как уникальный текст, авторство которого принадлежит определенному лицу. Как следует из текста искового заявления, на двух компьютерах, эксплуатируемых ООО «Н.», был установлен один и тот же программный продукт - «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка», но в двух версиях - локальная (для использования на одном компьютере) и сетевая (для использования на неограниченном количестве компьютеров). Установка сетевой версии программного продукта предполагает наличие и использование программы на всех трех компьютерах, обследованных в помещении ООО «Н.». Таким образом, стоимость незаконно используемого программного продукта завышена как минимум на величину стоимости локальной версии этого же продукта.

2. Как следует из описания системы программных продуктов ЗАО «1С», технологическая платформа включает в себя 3 основных компонента:

- оперативный учет;

- бухгалтерский учет;

- расчет.

Из названных трех компонентов ООО «Н.» на законных основаниях использовало две из трех, а именно «Бухгалтерский учет» (сетевая версия) и «Оперативный учет» (сетевая версия на троих пользователей), что подтверждается регистрационными карточками пользователя ООО «Н.». Программный продукт «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка» представляет собой не отдельную программу, а совокупность трех названных компонентов. Таким образом, можно считать, что авторские права в части использования программ «Оперативный учет» и «Бухгалтерский учет» обществом не нарушены, а нарушение касается лишь программы «Расчет», следовательно, размер претензии к ООО «Н.» должен основываться только на стоимости программы «Расчет» (сетевая версия).

На основании изложенного ООО «Н.» признает себя виновным в нарушении авторских прав ЗАО «1С» в части незаконного использования программного продукта «1С: Предприятие. Расчет» (сетевая версия). Использование других программных продуктов, включенных в версию «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка», осуществлялось ООО «Н.» на законных основаниях.

В судебное заседание истец представил заключение эксперта и возражения на отзыв, указав, что с представленным ответчиком 20.11.2008 отзывом на исковое заявление ЗАО «1С» не согласно полностью по следующим основаниям.

Согласно отзыву и представленным документам ответчик получил право на использование следующих программ, правообладателем которых является истец, а именно: «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия для троих пользователей) Оперативный учет. Конфигурация Торговля + склад». Истец этого не отрицает.

Однако ответчик ошибочно полагает, что программу для ЭВМ следует рассматривать как уникальный текст, авторство которого принадлежит определенному лицу и который можно создавать путем простого сложения символов и знаков. Согласно абз. 1 п. 1 ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» программа для ЭВМ - это объективная форма представления совокупности данных и команд, предназначенных для функционирования ЭВМ и других компьютерных устройств с целью получения определенного результата. Кроме того, как следует из материалов дела, ответчик использовал две программы истца, имеющие схожее наименование, однако предназначенные для получения не одного и того же результата и имеющие разную функциональность (совокупность данных и команд). Действительно, программы для ЭВМ «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка», «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия). Комплексная поставка» (первые две являются предметом настоящего спора) и «1С: Предприятие 7.7 для SQL. Комплексная поставка» представляют собой комплексный программный продукт, в состав которого входят прикладные компоненты «Оперативный учет», «Бухгалтерский учет» и «Расчет», соответствующие трем программам для ЭВМ: «1С: Торговля и склад 7.7», «1С: Бухгалтерия 7.7», «1С: Зарплата и кадры 7.7» соответственно, но также в него входят и программы-конфигурации, включая «1С: Предприятие 7.7. Комплексная конфигурация «Бухгалтерия + Торговля + Склад + Зарплата + Кадры», «1С: Предприятие 7.7 Конфигурация Производство + Услуги + Бухгалтерия» и «1С: Предприятие 7.7. Конфигурация «Финансовое планирование». Каждая из указанных программ является самостоятельным объектом авторского права, предназначена для достижения определенного, т.е. неодинакового, результата. Поэтому простое арифметическое сложение программ, например трех, как предлагает ответчик:

- не образует искомый ответчиком результат (если чисто теоретически предположить такую возможность, так как практически это невозможно) уже только потому, что ответчиком не учтены вышеуказанные программы-конфигурации;

- не образует самостоятельного объекта авторского права (и наоборот), так как каждая программа по определению является результатом творческой деятельности независимо от своего назначения и достоинства, а также способа выражения (ч. 1 ст. 6 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах»);

- не обусловливает возможность использования (например, путем воспроизведения) цельного единого комплексного программного продукта «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» или «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия). Комплексная поставка», так как он образуется иным способом, чем считает ответчик.

Таким образом, ответчик в своем отзыве ссылается на другие объекты авторского права, чем указаны в иске: программы для ЭВМ, которые не являются предметом настоящего спора и не относятся к делу (ст. 67 АПК РФ).

Кроме того, истец не подвергает сомнению, что ответчик использовал программы «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия для трех пользователей) Оперативный учет. Конфигурация Торговля + склад» на законных основаниях. Так, например, программа «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация», на которую ссылается ответчик, была обнаружена в ходе экспертизы системного блока № 3, изъятого в ходе проверки деятельности ООО «Н.», и признана экспертом лицензионной (с. 27 заключения эксперта № 43 по УД № 28707), а следовательно, не нарушающей авторских прав истца. Поэтому, в частности, ни в ходе уголовного судопроизводства, ни в данном процессе истцом ответчику в вину не вменяется.

«1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия). Комплексная поставка» являются отдельными программами, а не базами данных (последние работают по принципу систематизации данных (например, компиляция текстов) и представляют собой самостоятельный вид объектов авторских прав (абз. 2 п. 1 ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных»)). Это подтверждается как заключением эксперта № 43 по УД № 28707, так и приговором Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 14 августа 2007 г. по делу № 1-508\07, что согласно ст. 69 АПК РФ освобождает истца от обязанности доказывания наличия обстоятельств по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом, а именно незаконно ли использовал директор ответчика Ш. программы для ЭВМ, а именно «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия). Комплексная поставка» или нет.

В итоге вышеприведенные доводы ответчика суд отклонил и, удовлетворяя исковые требования ЗАО «1С», мотивировал свое решение следующим образом:

согласно ст. 402 Гражданского кодекса Российской Федерации действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника. Должник отвечает за эти действия, если они повлекли неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Поскольку Ш., являясь руководителем ООО «Н.», использовал программный продукт в целях осуществления предпринимательской деятельности, ответственность за незаконное использование объектов авторских и смежных прав подлежит возложению на ООО «Н.».

Таким образом, с учетом того, что факты неправомерного использования объектов авторского права, факт нарушения авторских прав истца, а также стоимость экземпляров программных продуктов, незаконно используемых ответчиком, подтверждены материалами дела, требование истца о взыскании компенсации за нарушение авторских прав в двукратном размере стоимости экземпляров произведений заявлено обоснованно и подлежит удовлетворению Решение Арбитражного суда Свердловской области от 9 декабря 2008 г. по делу N А60-26735/2008-С7 // <http://www.ekaterinburg.arbitr.ru>..

Другой характерный случай попытки переложения ответственности на работника организации, когда, например, какой-либо работник сдал в аренду своей «родной» организации ЭВМ с предустановленными контрафактными программами или их инсталлировал и, допустим, в порядке гл. 40 УПК РФ «взял все на себя» (данный факт установлен в обвинительном приговоре суда). Казалось бы, уважаемый правообладатель не вправе предъявлять претензии к организации, в которой работал злополучный работник, так как нет таких оснований: сама организация самостоятельно не использовала программные продукты в своей деятельности, вина организации в использовании программ отсутствует, судебный акт принят не в отношении организации, а физического лица, которое не выполняло требования закона в отношении исключительных прав правообладателя, поэтому именно оно непосредственно и является нарушителем авторских прав.

Однако Арбитражный суд совершенно правомерно удовлетворил требования истцов решение Арбитражного суда Свердловской области от 29 мая 2008 г. по делу N А60-4214/08 // <http://www.ekaterinburg.arbitr.ru>., основываясь на следующем.

Довод ответчика о том, что хотя к уголовной ответственности привлечен работник ответчика С., но в данном случае ответчик не может нести ответственность как работодатель, так как ст. 1068 ГК РФ, устанавливающая такую ответственность, применяется в деликтных обязательствах и регламентирует порядок возмещения юридическим лицом вреда, причиненного его работником, в то время как иск заявлен о взыскании компенсации за нарушение авторских прав и судом во внимание не принимается в связи с нижеследующим.

Ответственность в данном случае ответчик несет не по ст. 1068 ГК РФ, а в силу ст. 402 ГК РФ, поскольку юридическое лицо выступает в гражданском обороте через действия своих работников, следовательно, оно несет ответственность за их действия. А согласно ст. ст. 309, 401 ГК РФ участник гражданского оборота должен действовать с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требуется от него по характеру обязательства и условиям оборота. Поэтому ответчик, на компьютеры которого по гражданско-правовому договору было установлено программное обеспечение, должен был проверить, какое программное обеспечение на них установлено и соответствует ли оно требованиям закона (наличие договора с правообладателем).

Таким образом, исключительные авторские права истца на указанное программное обеспечение были нарушены ответчиком путем записи программ в память ЭВМ и их неоднократного воспроизведения путем запуска и использования в деятельности сотрудников ответчика при одновременном отсутствии договора с правообладателем на данное программное обеспечение.

Кроме того, суд особо подчеркнул, что непривлечение ответчика к уголовной или административной ответственности само по себе не означает невозможности применения к нему мер гражданско-правовой ответственности.

Тот факт, что при рассмотрении уголовного дела не исследовалось нарушение ответчиком прав в отношении одного из истцов, не свидетельствует об отсутствии нарушения ответчиком авторских прав указанного истца, поскольку состав гражданско-правового деликта отличается от состава преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ пункт 5 информационного письма ВАС РФ от 13 декабря 2007 г. N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности" // Вестник ВАС РФ. 2008. N 2..

Факт использования ответчиком нелицензионной продукции может быть установлен судом и на основании иных документов, чем приговор по уголовному делу.

Вместе с тем, говоря об исках, основанных на преюдиции, необходимо отметить, что взаимосвязь гражданского и уголовного судопроизводства может проявляться и в обратном порядке - решение арбитражного суда по искам о компенсации в ряде случаев имеет преюдициальное значение для разрешения по существу уголовного дела.

В данном случае автор пользуется терминологией ст. 118 Конституции РФ, которая не знает такого вида судопроизводства, как арбитражное.

Согласно ст. 90 УПК РФ в качестве преюдиции рассматривается обязательность признания судом, а также прокурором, следователем или дознавателем, в производстве которых находится уголовное дело, обстоятельств, установленных ранее вступившим в законную силу приговором, без их дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда; при этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не являвшихся участниками уголовного дела, по которому вынесен данный приговор. Иными словами, данная статья рассматривает вопрос о преюдициальном значении только одного судебного акта - приговора по уголовному делу - и не касается возможности признания в уголовном процессе имеющих юридическое значение фактов, установленных судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства, а потому выводы об обстоятельствах дела, содержащиеся в иных судебных решениях, подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими процедурами доказывания уголовного судопроизводства.

В силу ст. 17 УПК РФ оценка доказательств осуществляется судом по его внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. При этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, толкуются в его пользу, поскольку до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным (ст. 49 Конституции РФ). Следуя этим предписаниям, уголовно-процессуальный закон устанавливает более строгие требования именно к доказыванию виновности лица, поскольку презумпция невиновности диктует признание судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме.

Вместе с этим судебной практикой сформулирована правовая позиция, согласно которой «что касается фактических обстоятельств, которые рассмотрены и установлены в судебных актах арбитражного суда, осуществляющего гражданское судопроизводство в соответствии с компетенцией, определенной Конституцией Российской Федерации и Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, то его выводы относительно этих обстоятельств, если ими, по существу, предрешается вопрос о виновности или невиновности лица в ходе уголовного судопроизводства, подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими принципами доказывания, закрепленными в ст. 49 Конституции РФ, притом что подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть отвергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу исполняемый судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в предусмотренных для этого процедурах (т.е. в установленном АПК РФ порядке!). Иное не соответствовало бы Конституции Российской Федерации и установленным на ее основании уголовно-процессуальным законодательством правилам доказывания.

Таким образом, ст. 90 УПК РФ не предполагает возможность при разрешении уголовного дела не принимать во внимание обстоятельства, установленные не отмененными решениями арбитражного суда по гражданскому делу, которые вступили в законную силу, пока они не опровергнуты стороной обвинения» Определение КС РФ от 15 января 2008 г. N 193-О-П по жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса РФ // СЗ РФ. 2008. N 18. Ст. 2090..

К слову сказать, поскольку данное решение КС РФ принято в форме определения, имеющего позитивное значение, то не принимать его во внимание представляется недопустимым, поскольку толкование Конституции РФ, данное КС РФ, является официальным и обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти статьи 6, 106 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" // РГ. 1994. 23 июля.. Однако применение данной правовой позиции на практике следует ограничить рядом оговорок, соблюдение которых обеспечит единообразную реализацию указанного предписания.

Об этом, в частности, свидетельствует номенклатурный номер 193-О-П. Сам КС РФ говорит о своих решениях буквально следующее: «Решения Конституционного суда РФ... имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов» (Постановление КС РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П по делу о толковании отдельных положений ст. ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации // РГ. 1998. 30 июня).

1. Предмет доказывания по уголовному делу, например, возбужденному по признакам преступления, предусмотренным ст. 146 УК РФ, весьма отличается от предмета доказывания по гражданскому делу.

Как уже отмечалось, способ использования программ для ЭВМ различается в зависимости от того, кто его совершает (конечный пользователь, предустановщик, хакер или торговец дисками), иными словами, использование программ для ЭВМ в уголовно-правовом смысле (несмотря что норма бланкетная) не всегда совпадает с использованием по гражданскому делу.

Например, в уголовно-правовом смысле частным случаем использования является хранение контрафактных экземпляров программ в целях сбыта, под которым «следует понимать любые умышленные действия, связанные с фактическим их владением (на складе, в местах торговли, изготовления или проката, в жилище, тайнике и т.п.)» Абзац 3 п. 6 Постановления Пленума ВС РФ от 26 апреля 2007 г. N 14 "О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также незаконном использовании товарного знака" // РГ. 2007. 5 мая., в гражданско-правовом - это хранение копий программ в электронной (в том числе в цифровой), оптической или иной машиночитаемой форме, хранение в памяти ЭВМ (одной ЭВМ или одного пользователя сети) статьи 1275, 1280 ГК РФ..

2. В гражданском праве действует презумпция виновности, поскольку отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (п. 2 ст. 401 ГК РФ) Козубенко Ю.В. Защита авторских прав на программы для ЭВМ в уголовном, административном и гражданском судопроизводстве: Монография. М.: Волтерс Клувер, 2010. 344 с..

Так, при разрешении вопроса о том, какой стороне надлежит доказывать обстоятельства, имеющие значение для дела о защите авторского права, суду необходимо учитывать, что ответчик обязан доказать выполнение им требований законодательства об авторском праве при использовании программ. В противном случае физическое или юридическое лицо признается нарушителем авторского права, и для него наступает гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации абзац 2 п. 14 Постановления Пленума ВС РФ от 19 июня 2006 г. N 15 "О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах" // РГ. 2006. 28 июня..

Кроме того, сама процедура доказывания согласно АПК РФ не позволяет в ряде случаев утверждать, что ответчик не нарушал авторские права, поскольку истец (правообладатель) несет риск наступления последствий совершения или несовершения им процессуальных действий, в том числе связанных с доказыванием оснований своих требований и возражений (ст. ст. 9, 65 АПК РФ). Поэтому, если ответчик доказал, что он не нарушал авторские права истца в порядке гражданского судопроизводства, это совсем не означает, что он не нарушал авторские права при совершении уголовно наказуемого деяния еще и потому, что «состав гражданско-правового деликта отличается от состава преступления, предусмотренного статьей 146 Уголовного кодекса Российской Федерации» Пункт 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 декабря 2007 г. N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности" // Вестник ВАС РФ. 2008. N 2..

Вот почему в подобных случаях не всегда правомерно утверждать о преюдициальном характере для доказывания по уголовному делу вступивших в законную силу решений арбитражных судов, а скорее можно согласиться о «повышенной обоснованности» Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П.А. Лупинской. М., 2012. приговоров, постановляемых судом в таких случаях, т.е. на основе обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением арбитражного суда, и с учетом принципа свободы оценки доказательств, согласно которому никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК РФ).

Иски, основанные на простых письменных доказательствах

Предъявление и доказывание доводов по искам о компенсации нарушения авторских прав правообладателей на основе простых письменных доказательств - достаточно редкий случай в судебной практике, а еще более редкий - удовлетворение исков судом. И в первую очередь связано это с тем, что представитель истца должен обладать знаниями не только в «правовой материи», но и знать все тонкости процесса распространения конкретного программного продукта и, самое главное, - сам программный продукт «изнутри», с технической точки зрения. При такой совокупности знаний шансы удовлетворения исковых требований заметно повышаются.

Остановимся на основных проблемных моментах, возникающих при рассмотрении конкретных дел с приведением позиции истца, принятого судом за единственно верную.

Из отзыва ответчика по иску о компенсации нарушения авторского права компании «Аутодеск Инк.»

Ввиду отсутствия судебного приговора по уголовному делу в качестве доказательства нарушения исключительных прав истец ссылается на постановление федерального районного суда по уголовному делу в отношении А. и утверждает, что незаконность использования ответчиком копий программных продуктов истца подтверждается вступившим в законную силу постановлением суда.

В соответствии с ч. 4 ст. 69 АПК РФ истец освобождается от доказывания только в том случае, если имеется вступивший в законную силу приговор суда по уголовном уделу по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Приговор по уголовному уделу в отношении А. отсутствует. Октябрьским районным судом вынесено постановление о прекращении уголовного дела в отношении А., которым не разрешаются вопросы о том, имели или нет место определенные действия и каким лицом они совершены. Данные вопросы разрешаются только вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу. Соответственно, истец не освобождается от доказывания обстоятельств, на которые он ссылается.

Возражение истца. Ссылка ответчика на ч. 4 ст. 69 АПК РФ в данном случае не может быть признана обоснованной, поскольку речь идет не о приговоре, а о постановлении суда о прекращении дела вследствие акта об амнистии в отношении директора ответчика А., которым устанавливается факт причинения вреда в связи с незаконным использованием объектов авторского права истца, вследствие чего у ответчика возникает обязательство вследствие причинения вреда.

В АПК РФ отсутствуют какие-либо нормы, препятствующие использованию в качестве доказательств документов и иных материалов, полученных в рамках уголовного процесса либо в ходе проверки сообщений о преступлениях. Более того, согласно ст. 64 АПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном федеральными законами (в том числе УПК РФ) порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. В качестве доказательств допускаются письменные доказательства, заключения экспертов, иные документы и материалы. Следовательно, постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о признании потерпевшим истца по уголовному делу, представление о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступления (других нарушений закона), протокол осмотра места происшествия, заключение эксперта, в том числе и постановление федерального районного суда о прекращении уголовного дела вследствие акта об амнистии, рассматриваются в совокупности с другими доказательствами как письменные доказательства (ст. 75 АПК РФ), а суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (ст. 71 АПК РФ) Постановление ФАС Уральского округа от 16 сентября 2004 г. по делу N 09-3028/04-ГК // СПС "КонсультантПлюс"..

Таким образом, факт использования ответчиком нелицензионной продукции может быть установлен судом и на основании иных документов, чем приговор по уголовному делу.

Поскольку понятие контрафактности программ для ЭВМ является правовым, то вывод о контрафактности той или иной программы вправе делать только суд пункт 15 Постановления Пленума ВС РФ от 19 июня 2006 г. N 15 "О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах" // РГ. 2006. 28 июня.. Следовательно, если суд установит контрафактность программ в своем акте, то в силу ст. 68 АПК РФ контрафактность спорных программ является обстоятельством, которое согласно закону может быть подтверждено только определенными, а не какими-то иными доказательствами, в частности постановлением суда. Поэтому в повторном доказывании данного факта нет необходимости, а его отрицание противоречило бы закону и правоприменительной практике.

Федеральный районный суд вынес постановление по уголовному делу по обвинению А. (единоличный исполнительный орган ответчика), в котором признал контрафактными спорные программы истца, используемые ответчиком.

Таким образом, указанное постановление суда о прекращении уголовного дела вследствие акта об амнистии имеет особую доказательственную ценность, поскольку подтверждает именно контрафактность спорных программ, а следовательно, и факт использования программ (контрафактными являются экземпляры произведения, изготовление и распространение которых влечет за собой нарушение авторских прав).

А, например, «скриншоты» из протокола осмотра места происшествия, заключение эксперта, характеристики жестких дисков, конфигурация ЭВМ, формат серийных номеров Autodesk AutoCAD указывают лишь на признаки контрафактности спорных программ.

Из отзыва ответчика

В ходе оперативно-розыскных мероприятий никем не устанавливалась принадлежность изъятых компьютеров. Компьютеры находились в помещении, не принадлежащем ответчику. Кроме того, изъятые компьютеры были без инвентарных номеров, в связи с чем сотрудниками ГУВД самостоятельно были присвоены условные номера. В рамках уголовного дела были изъяты все накладные ООО, относящиеся к приобретению ЭВМ, однако указанные накладные также не исследовались.

Проводя сравнительный анализ характеристик жестких дисков по изъятым накладным в рамках уголовного дела с характеристиками жестких дисков, описанных в экспертном заключении, можно сделать вывод о том, что только один совпадающий жесткий диск имеется в накладных ООО и фигурирует в экспертном заключении. Это жесткий диск ST 380011A на 80 Гб. Накладная № 902. В экспертном заключении жесткий диск с указанными характеристиками имеется в компьютере под условным № 7. Согласно заключению эксперта в компьютере под условным номером 7 программного обеспечения компании Autodesk не обнаружено. Ниже представлена таблица жестких дисков, приобретенных ООО согласно сведениям из изъятых сотрудниками ГУВД накладных и жестких дисков, исследуемых экспертом.

Противоречия экспертного заключения и протокола осмотра места происшествия. Согласно постановлению о назначении компьютерно-технической экспертизы в распоряжение эксперта были предоставлены 9 системных блоков ПЭВМ и один ноутбук, а также копия протокола осмотра места происшествия. Далее представлена сравнительная характеристика объектов ПЭВМ согласно сведениям из протокола осмотра места происшествия и сведениям из заключения эксперта.

Из представленной таблицы видно, что ни в постановлении о назначении экспертизы, ни в протоколе осмотра места происшествия подробно не описаны все 10 жестких дисков ПЭВМ, на которых хранится вся информация и которые передавались для исследования. Компьютер под условным номером 6 вообще не имеет характеристик жесткого диска. Противоречия в описаниях ЭВМ в протоколе осмотра места происшествия и экспертном заключении означают, что эксперт исследовал не те ЭВМ, которые были изъяты в ходе осмотра места происшествия.

Возражения истца. Доводы ответчика о том, что данные компьютеры ответчику не принадлежат, а программы, указанные истцом, ответчиком не использовались, не подтверждены в нарушение ст. 65 АПК РФ никакими доказательствами.

Напротив, согласно постановлению районного суда и протоколу осмотра места происшествия, вещественные доказательства по делу - один ноутбук и 9 жестких дисков от ЭВМ, 9 системных блоков ЭВМ - изъяты прокуратурой именно у ответчика и подлежат возвращению по принадлежности в ООО. Как видно, в частности, из протокола осмотра места происшествия замечаний на протокол от директора ООО, в том числе по факту непринадлежности указанных ЭВМ ответчику, не поступило.

Более того, согласно показаниям самого А. указанные ЭВМ стоят на балансе и принадлежат ответчику.

Постановлением районного суда установлено также, что сотрудниками ГУВД Свердловской области в помещении, занимаемом ответчиком, проведена проверка, в ходе которой на жестких дисках 10 ЭВМ, эксплуатируемых сотрудниками ООО, выявлено незаконное использование программных продуктов, авторские права на которые принадлежат в том числе и истцу.

По мнению истца, в данном случае в предмет доказывания по делу не входит то, на каком основании (титуле) принадлежат указанные компьютеры, так как, во-первых, согласно ст. 6 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (ст. 1227 ГК РФ) переход права собственности на материальный объект, в котором выражено произведение, не влечет перехода каких-либо авторских прав на это произведение, в том числе на программу для ЭВМ (п. 2 ст. 2 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных»), во-вторых, авторское право на произведение не связано с правом собственности или иным вещным правом на материальный объект, в котором оно выражено пункт 23 Постановления Пленума ВС РФ от 19 июня 2006 г. N 15 "О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах" // РГ. 2006. 28 июня.. Договор купли-продажи (поставки) ЭВМ не является тем самым «авторским договором», поскольку по договору поставки в соответствии с п. 4 ст. 454 ГК РФ могут передаваться имущественные права, однако по данному договору могут передаваться только вещные права (что в действительности и происходит), а не исключительные авторские права на программу, последние предоставляются только по лицензионному соглашению, заключаемому для корпоративных пользователей всегда в письменной форме.