Цель сторон - доказать суду свою позицию. Цель суда - разобраться в сущности произошедшего события и принять объективное и справедливое решение. Исходя из этого, можно вполне определенно сформулировать основное условие достижения судом своей процессуальной цели - обязательность объективного выяснения всех существенных для дела обстоятельств. Данное условие следует подкрепить достаточными процессуальными средствами, в числе которых следует предусмотреть наличие самостоятельных процессуальных полномочий суда по установлению обстоятельств рассматриваемого дела. Ограничение полномочий суда, как это имеет место в настоящее время в уголовно-процессуальном законе, следует признать препятствием на пути вынесения судом объективного и справедливого приговора Бойченко О.И. Пределы доказывания и цель уголовно-процессуального доказывания // Закон и право. 2012. № 5. С. 62-64. .

Высказана точка зрения о том, что должны существовать нормативные пределы активности суда в познании обстоятельств по уголовному делу Будников В.Л. Участие суда в уголовно-процессуальном доказывании // Российский судья. 2006. № 11. С. 13. . Мы полагаем, что пределы активности в познании следует отличать от пределов познания судом обстоятельств дела. Мы не считаем возможным устанавливать именно пределы активности, поскольку это означает определить границы познавательных возможностей суда. В то же время, безусловно, должны соблюдаться пределы познания обстоятельств уголовного дела, которые устанавливаются предъявленным по делу обвинением и кругом лиц, которому оно предъявлено. В этих пределах суд должен объективно устанавливать все существенные обстоятельства.

Как представляется, активное участие суда в доказывании ни в коей мере не ограничивает состязательность сторон, которые не лишаются возможности выступать со своими аргументами в подтверждение собственной позиции по делу. Но в качестве позитивного результата активного участия суда в доказывании мы видим возможность формирования убеждения на основании информации, которая представлена суду не только исходя из субъективных интересов сторон, но и объективно свидетельствующей о произошедшем событии.

Определение цели доказывания, как обязательного установления объективной истины и наделение субъектов доказывания соответствующими (необходимыми и достаточными) процессуальными средствами ее достижения позволит обеспечить как законное, так и справедливое разрешение уголовных дел.

В ходе судебного производства исследуются представленные сторонами доказательства для ответов на вопросы, доказано ли событие преступления, доказана ли виновность обвиняемого и др. Суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создает сторонам необходимые условия для всестороннего исследования дела, а также сам выясняет в ходе исследования доказательств имеющиеся у него вопросы. Суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства: допросить подсудимых, потерпевших, свидетелей, заслушать заключение экспертов, осмотреть вещественные доказательства, огласить протоколы и иные документы (ст.240 УПК РФ).

Так, приговор городского суда о привлечении к уголовной ответственности изменен, из описательно-мотивировочной части приговора из числа доказательств исключены показания одного свидетеля, так как согласно протоколу судебного заседания данный свидетель в судебном заседании не допрошен и данные им на предварительном следствии показания не исследовались Определение Верховного суда Республики Карелия от 09. 08.2012 по делу № 22-1633/2012 // Документ опубликован не был. СПС Гарант. .

Суд (судья) обеспечивает надлежащую процедуру доказывания в ходе судебного производства, но не обязан принимать меры к восполнению доказательств, представленных обвинителем, или возвращать для этого дело для дополнительного расследования.

Законодатель запрещает суду выступать на стороне обвинения или стороне защиты (ч.3 ст.15 УПК РФ). Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого и подозреваемого, возлагается на сторону обвинения, к которой суд не относится. Вместе с тем, суд дает итоговую оценку тому или иному факту, посчитав его доказанным или недоказанным.

Так, версия осужденного о том, что наркотические вещества были подброшены ему сотрудниками правоохранительных органов, признается несостоятельной, если опровергается всеми представленными по делу доказательствами, в частности показаниями свидетелей, протоколом личного досмотра, протоколом медицинского освидетельствования, согласно которому у осужденного установлено состояние наркотического опьянения, вызванного употреблением изъятого наркотического средства Определение Санкт-Петербургского городского суда от 07. 08.2012 № 22-4338/12 // Документ опубликован не был. СПС Гарант. .

Доводы осужденных о необоснованности их осуждения за организацию и содержание притона являются несостоятельными, поскольку опровергаются представленными доказательствами, а именно показаниями свидетелей о том, что каждый из них неоднократно приходил в квартиру осужденных, приобретал у них наркотическое средство и там же, с согласия последних, готовил раствор наркотического средства и употреблял его Определение Московского городского суда от 04. 09.2013 № 4г/9-9437/2013 // Документ опубликован не был. СПС Гарант. .

Доводы лица, осужденного за совершение преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, пунктом "б" части 2 статьи 228-1 УК РФ, о том, что свидетель является наркозависимым и принял участие в проверочной закупке под давлением сотрудников милиции, в связи с чем не имеется оснований доверять его показаниям, неубедительны, поскольку указанные обстоятельства не ставят под сомнение правдивость показаний свидетеля, подтвержденных иными доказательствами по настоящему делу Определение Санкт-Петербургского городского суда от 09. 07.2012 № 22-4101/2012 // Документ опубликован не был. СПС Гарант. .

Как известно, сущность и природу уголовного процесса выражают его принципы, содержание которых имеет определяющее значение и для принятия судебных решений Безруков С. С. Проблемы системы принципов уголовного судопроизводства в УПК РФ // Бюллетень уральского отделения Международной ассоциации содействия правосудию. 2010. № 1 (3). С. 6-11. . Принципы уголовно-процессуального права понимаются как основные нормативно закрепленные руководящие положения процесса, которые относятся ко всей процессуальной деятельности и имеют настолько общее значение, что являются первичными и не могут выводиться из других понятий. Такое понимание принципов в науке является единодушным. Объясняя природу их происхождения, ученые утверждают, что они формулируются исходя из представлений общества о наиболее справедливом и эффективном осуществлении правосудия, соответствии его интересам общества, требованиям его правовой системы Телятников В.И. Убеждение судьи. - СПб., 2004. С. 126. .

Одним из центральных для процедуры доказывания является принцип свободы оценки доказательств, закрепленный в ст.17 УПК РФ. В советский период на основе анализа положений ст.71 УПК РСФСР в научной литературе разрабатывались такие принципы оценки доказательств, как свобода оценки доказательств; объективность, всесторонность и полнота оценки; обязанность руководствоваться законом при оценке доказательств; оценка доказательств в совокупности; отражение результатов оценки в решении и другие Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П. С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. - Воронеж, 1978. С. 213-214; Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. - Казань, 1976. С. 180-184. . При этом одновременно смешивались как непосредственно принципы оценки доказательств, так и общие принципы уголовного судопроизводства. Например, объективность, всесторонность и полнота оценки доказательств являлись выражением соответствующего общепроцессуального принципа, некогда закрепленного в ст.20 УПК РСФСР, а никак не самостоятельным принципом оценки доказательств Горевой Е.Д. Внутреннее судейское убеждение в оценке доказательств по уголовным делам. - М., 2008. С. 18. . Современное уголовно-процессуальное законодательство предусматривает лишь один-единственный принцип оценки доказательств, названный выше. Данное нормативное положение, именно как принцип уголовного судопроизводства, нашло свое отражение в российском доказательственном праве впервые. Согласно ему, судьи, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

В настоящее время в науке уголовного процесса вопрос о роли и содержании обозначенного принципа активно дискутируется. Осмыслению данной проблемы посвящено достаточное количество работ Морозова Т.А. Свобода оценки доказательств в стадии предварительного расследования: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2007; Снегирев Е.А. Оценка доказательств по внутреннему убеждению: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. - Воронеж, 2002. . При этом позицию законодателя об отнесении свободы оценки доказательств к разряду руководящих положений разделяют не все процессуалисты, полагая, что анализ УПК не дает оснований считать, что свободная оценка доказательств определяет все построение российского уголовного судопроизводства, его основные процессуальные формы и институты Быков В.М. Свобода оценки доказательств по уголовно-процессуальному кодексу РФ // Право и политика. 2004. № 9. С. 66-69. .

С тем чтобы разобраться в этой ситуации, рассмотрим содержание названного принципа более подробно.

Согласно ч.1 ст.17 УПК РФ доказательства оценивают судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь и дознаватель. Обращение законодателя адресовано перечисленным субъектам уголовно-процессуальной деятельности не случайно, поскольку результаты оценки доказательств этих лиц кладутся в основу решений по уголовному делу. Однако сказанное не означает, что иные, не включенные в перечень, субъекты судопроизводства лишены права оценки доказательств в соответствии с названным принципом. В противном случае рассуждения о состязательности судопроизводства теряли бы смысл, включая и право обжалования решений властных субъектов, ведущих уголовный процесс. Можно предположить, что решение законодателя продиктовано прежде всего решающим значением для "судьбы" уголовного дела оценки доказательств (переставить) этими субъектами, которое заключается главным образом в том, что результаты их оценки воплощаются в решениях и окончательных выводах по делу о наличии или отсутствии состава преступления, о виновности или невиновности обвиняемого, о наказании виновного, т.е. носят властно-распорядительный характер. Причем процессуально-правовые последствия наступают не только в результате оценки субъектами, названными в ст.17 УПК, но и такими должностными лицами, как руководитель следственного органа или начальник органа дознания, наделенные правом давать указания, определяющие ход расследования, существенно влияя тем самым на его результат. Кроме того, Федеральным законом от 6 июня 2007 г. УПК РФ дополнен таким субъектом доказывания, как начальник подразделения дознания, в обязанности которого входит осуществление контроля за расследованием уголовного дела в форме дознания и производства неотложных следственных действий. Однако законодатель почему-то проигнорировал их. Вместе с тем стоит признать, что дать те или иные указания, связанные с расследованием уголовного дела, руководитель следственного органа, начальник органа дознания или же начальник подразделения дознания могут только на основании соответствующей оценки имеющихся доказательств. Поэтому думается, что названных должностных лиц также следует иметь в виду в качестве субъектов, оценивающих доказательства, наряду с теми субъектами, которые перечислены в ст.17 УПК Белохортов И.И., Семенцов В.А. Оценка доказательств судом первой инстанции по уголовному делу: монография. - М.: Юрлитинформ, 2012. С. 43. .

Что же касается возможности оценки доказательств лицами, не имеющими властных полномочий, то УПК на это прямо не указывает. Не все процессуалисты такой подход оценивают положительно. Опираясь на общепризнанные положения науки о том, что оценка доказательств осуществляется также иными участниками процесса, отстаивающими в уголовном процессе свои или представляемые ими интересы, некоторые из авторов обосновывают необходимость нормативного наделения указанных участников правом оценки доказательств Быков В.М. Указ. соч. С. 66-69. . Действительно, анализ современного уголовно-процессуального законодательства по этому вопросу позволяет выдвинуть ряд аргументов в пользу такой позиции.

Согласно принципу состязательности сторон, выраженному в ст.15 УПК РФ, стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. Думается, что, развивая и конкретизируя положения данного принципа, законодатель в ч. ч.2, 3 ст.86 УПК РФ предоставил право подозреваемому, обвиняемому, защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям участвовать в собирании доказательств или объектов, которые впоследствии могут быть признаны доказательствами. Однако правом оценивать доказательства на законодательном уровне УПК РФ их не наделил. Между тем очевидно, что, заявляя ходатайства, подавая жалобы, выступая в ходе судебного рассмотрения дела, названные участники уголовного процесса не могут, так или иначе, избежать оценки соответствующих сведений о фактах. Например, в своих замечаниях, показаниях, ходатайствах и заключениях участники процесса выражают оценку имеющихся или сообщаемых ими сведений. Заявляя ходатайство о допросе свидетелей, производстве экспертизы, предоставляя следователю или суду предметы и документы, обвиняемый и потерпевший исходят из оценки изученных ими доказательств, как недостаточных для принятия законного и обоснованного решения. Или же, принося жалобы по поводу нарушений процессуального порядка производства следственных действий, они тем самым ставят под сомнение допустимость доказательств, полученных в их результате.

Особого внимания в этой связи заслуживает частный обвинитель, поскольку объем его прав в определенной мере сопоставим с объемом полномочий прокурора в уголовном процессе. Согласно ч.2 ст.43 и ч. ч.4, 5, 6 ст.246 УПК РФ частный обвинитель вправе представлять доказательства и участвовать в их исследовании, излагать суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывать суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания и т.д. Лабанова С.А. Истина как цель доказательственной деятельности суда при рассмотрении уголовных дел // Закон и право. 2012. № 5. С. 52-54. Полагаем, что реализация таких прав возможна только в результате соответствующей оценки сведений о фактах. В этом смысле к частному обвинителю следует приравнять и субсидиарного по отношению к прокурору обвинителя, именуемого потерпевшим.

Таким образом, вряд ли можно отрицать, что не только субъекты, чьи процессуальные решения носят властно-распорядительный характер, но и другие участники процесса оценивают доказательства в процессе доказывания по уголовному делу. Разделяя по этому поводу точку зрения В.М. Быкова, полагаем, что ч.1 ст.17 УПК РФ следует изложить в иной редакции: "Участники уголовного судопроизводства оценивают доказательства.". На наш взгляд, в условиях состязательного уголовного процесса такой подход к оценке доказательств будет более эффективно способствовать реализации данного принципа.

Мы полагаем, что, внутреннее убеждение выражается прежде всего в уверенности доказывающего субъекта в правильности применения норм закона. На наш взгляд, не совсем верно применение процессуального закона целиком и полностью сводить к формализованной операции, исключая элементы свободного мыслительного процесса. Внутреннее убеждение не может быть произвольным усмотрением или же голословным наитием, основанным на интуитивных чувствах. Будучи, по сути, субъективным явлением, оно имеет объективное основание. Это проявляется прежде всего в том, что оценивающий субъект основывает свое внутреннее убеждение только на совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств, имеющихся в деле, а выносимые им решения должны содержать мотивировку, объяснение, почему, на основании чего он пришел к тому, а не иному выводу (только присяжные заседатели освобождены законом от необходимости обоснования своего вердикта). На этом аспекте института свободы оценки доказательств акцентирует внимание и Конституционный Суд РФ Определение Конституционного Суда РФ от 27. 05.2004 № 183-О // Документ опубликован не был. СПС Гарант. .

Заслуживает внимания и то, что в условиях недостаточного урегулирования оснований признания процессуальных нарушений существенными либо несущественными, их восполнимости или невосполнимости в ходе судебного заседания, суд вынужден решать этот вопрос на основе своего внутреннего убеждения. В этой связи Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание на необходимость при решении вопроса о допустимости доказательства выяснять, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05. 03.2004 № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (ред. от 09. 02.2012) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 5. . То есть каков характер допущенного нарушения, повлияло ли подобное нарушение на достоверность сведений о фактах, затронуты ли при этом права участников уголовного судопроизводства и т.д. Решающая роль внутреннего убеждения судьи при оценке допустимости доказательства усматривается и в позиции Конституционного Суда РФ: "В случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе, самостоятельно и независимо осуществляя правосудие, принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу" Постановление Конституционного Суда РФ от 08. 12.2003 № 18-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 1. .

Таким образом, очевидно, что, оценивая доказательства с точки зрения допустимости посредством формального их сравнения с установленной процессуальной формой, суд все же формулирует вывод через внутреннее убеждение, особенно в случаях, когда возникает необходимость оценить возможность устранения в ходе судебного заседания допущенных ранее нарушений при собирании и закреплении доказательств. В этом смысле каких-либо противоречий между принципом свободной оценки доказательств и правилами их оценки нет.

Принцип свободы оценки доказательств содержит в себе еще одно нововведение законодателя - при оценке доказательств следует руководствоваться законом и совестью (ст.17 УПК РФ).

Очевидно, регулирующая роль уголовно-процессуального закона в оценке доказательств проявляется через определение в законе задач и принципов уголовного судопроизводства; определение предмета доказывания и относимости доказательств, правил о допустимости и недопустимости доказательств, регламентацию порядка собирания, проверки доказательств, требований, предъявляемых к выражению оценки доказательств в процессуальных решениях. Эти и другие нормы закона содержат правила, препятствующие формированию безотчетной, интуитивной оценки доказательств. Так, в одних случаях закон требует признать доказательство недопустимым (ч.1 ст.75 УПК РФ), если нарушены определенные правила, в других же дает только общие ориентиры для оценки доказательств (ч.1 ст.88 УПК РФ). Закон, подчеркивала П.А. Лупинская, предоставляет определенную программу действий, которой обязаны подчиняться лица, оценивающие доказательства по своему внутреннему убеждению, подвергает определенному регулирующему воздействию формирование субъективного вывода об оценке доказательств Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. - М., 2006. С. 188. .

Что касается введения в уголовное судопроизводство такой категории, как "совесть", то в этом случае, на наш взгляд, возникают определенные сомнения. Установив в качестве одной из субъективных составляющих содержания принципа свободы оценки доказательств, законодатель тем самым вольно или невольно, прямо или косвенно поставил результаты, отраженные в процессуальном решении, в прямую зависимость от личностных качеств правоприменителя, и в первую очередь - судьи. Если следовать этой логике, то лица, осуществляющие предварительное расследование и разрешение уголовных дел по существу, в максимальной степени должны быть совестливыми. В противном случае шибка в оценке доказательств предполагается неминуемой. Отсюда возникает как минимум три вопроса, а именно:

какова процессуальная сущность совести и ее роль при оценке доказательств?

в чем выражается ее правовая природа?

каким должен быть уровень совести у вышеназванных лиц, позволяющий правильно оценить доказательства, и каковы критерии ее оценки?

На первый взгляд может показаться, что поставленные вопросы относятся к разряду виртуальных. Но тогда и предписания ст.17 УПК РФ в этой части не должны быть лишены такого эпитета.

В науке уголовного процесса ученые систематически обращаются к проблеме совести в оценке доказательств. Между тем единая точка зрения о ее роли для процессуальных решений и значимости при оценке доказательств так и не выработана.

Одни полагают, что "совесть" выступает как внутренний критерий соблюдения правил, обеспечивающих независимость и свободу при выражении своего убеждения, уверенность в беспристрастности и справедливости своего решения" Лупинская П.А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. № 7. С. 8. . Сформировать внутреннее убеждение невозможно, если конкретный субъект доказывания не руководствовался при этом ценностными ориентациями, нравственными установками.

Другие же авторы подвергают рассматриваемое положение критике. Например, М.О. Баев и О.Я. Баев утверждают, что вряд ли уместно использование в тексте закона категории совести, категории с социальных и этических позиций весьма сложной и неоднозначной Баев М.О., Баев О.Я. УПК РФ 2001 года: достижения, лакуны, коллизии; возможные пути заполнения и разрешения последних: Учебное пособие. - Воронеж, 2002. С. 19. .

Соглашаясь с точкой зрения М.О. и О.Я. Баевых, добавим, что совесть есть внутренняя оценка человеком нравственного достоинства своих поступков и намерений с учетом существующих в обществе норм морали и нравственных идеалов данной личности и обусловленное этой оценкой чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми и обществом.

Как видно из вышеизложенного, рассматриваемое нами понятие весьма абстрактно. Каждый человек вкладывает в него свое субъективное значение, причем главную роль в этой связи играет мировоззрение личности, уровень ее культуры и интеллекта. В этом смысле совесть оказывается слишком привязана к конкретному человеку со всеми его лучшими и худшими качествами как личности, а потому эта нравственная категория является чрезвычайно субъективной и явно не правовой, хотя в процессуальной науке на сей счет имеется иное мнение. Например, по утверждению О.Г. Яцишиной, совесть выступает в качестве правовой категории, самостоятельного юридического термина. Законодатель, по ее мнению, в ст.17 УПК РФ непосредственно имел в виду правовую совесть, понимаемую как способность лица оценивать свое поведение с точки зрения соответствия морали, но в пределах норм права Яцишина О.Г. Внутреннее убеждение как основание свободы оценки доказательств в российском уголовном процессе: Монография. - Челябинск, 2006. С. 106. .

В этой связи мы предвидим возражение, что внутреннее убеждение - такая же субъективная и отнюдь не юридическая категория, как и совесть, однако необходимость его закрепления в законе никем из ученых не оспаривается. Заметим, что, по утверждению той же О.Г. Яцишиной, внутреннее убеждение формируется именно через процессуальную деятельность судьи и связано с преломлением в нем знаний, полученных в ходе судебного разбирательства, и их оценкой Яцишина О.Г. Указ. соч. С. 93. . Закон в этом случае стремится максимально гарантировать его обоснованность, воспрепятствовать появлению безмотивной, произвольной уверенности или же какому-либо давлению извне. Для этого предусмотрены определенные процедуры, нарушение или невыполнение которых влечет за собой применение довольно суровых санкций. Чтобы не быть голословными, сошлемся на ст.381 УПК РФ, согласно которой нарушение тайны совещания судей является безусловным основанием отмены приговора. Что же касается фактической обоснованности приговора, то о ней можно судить по аргументации выводов, которые оценивающий субъект обязан привести в процессуальном документе, т.е. его обоснованность находит свое отражение и закрепление в мотивировочной части решения. В силу этого свобода внутреннего убеждения не может быть произвольной и противоречить имеющимся в деле доказательствам.

Таким образом, такой субъективной по своей сути категории, как внутреннее убеждение, законодатель попытался придать объективный характер и формализовать требование обоснованности к различным видам процессуальных решений.

Что же касается поставленных ранее вопросов, то ответы на них требуют определения критериев, которые бы позволили с процессуальной точки зрения определить само содержание совести и установить грань между оценкой доказательств по совести и вопреки ей. На наш взгляд, сделать это крайне затруднительно, если вообще возможно. В противном случае нужно было бы в судебных решениях кассационной и надзорной инстанций при изменении либо отмене приговора в силу ненадлежащей оценки доказательств помимо других составляющих определять и долю совести в допущенной ошибке. А в кассационных и надзорных жалобах в качестве основания к изменению или отмене приговора ссылаться на то, что при оценке доказательств судья совестью не руководствовался либо не обладал ею вовсе. Но тогда такого судью нужно было бы лишить полномочий, поскольку его деятельность не соответствует не только ст.17 УПК РФ, но и присяге судьи, в которой прямо сказано: "Клянусь честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне долг судьи и моя совесть" (ст.8 Закона РФ о статусе судей Закон РФ от 26. 06.1992 № 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" (ред. от 02. 07.2013) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 30. Ст. 1792. ).

Разумеется, подобный вывод о существовании причинно-следственной связи между судебной ошибкой и наличием либо отсутствием совести не только не уместен, но и некорректен, поскольку ни наука, ни практика судебно-следственной деятельности еще не выработали и вряд ли смогут выработать инструментарий, определяющий влияние совести на уголовно-процессуальную деятельность в подобной ситуации, хотя бы с определенной долей вероятности, как это делает сейчас лайдетектор.

Если быть последовательным и придерживаться вышеизложенных суждений, то тогда должен следовать вывод о том, что введение в уголовно-процессуальную терминологию категории "совесть" не оправданно.

Важное положение для правильной оценки доказательств содержится в ч.2 ст.17 УПК: "Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы". Это весьма значимое для свободной оценки доказательств положение, отличающее ее от теории формальных доказательств. Напомним, что суть его состоит в том, что закон не устанавливает формальные условия, определяющие силу и значение каждого доказательства, он может лишь сформулировать общие правила оценки доказательств. Значение каждого доказательства для конкретного уголовного дела определяется лицом, оценивающим доказательства, каждый раз самостоятельно по своему внутреннему убеждению. В уголовно-процессуальном законе формулируются лишь общие для всех видов доказательств правила оценки, поскольку особенности каждого доказательства закон не может предусмотреть, как невозможно создать эталон преимущества одного доказательства перед другим.

В связи с изложенным вызывают некоторое недоумение положения закона, устанавливающие наряду с принципом равноценности всех доказательств правило оценки показаний подозреваемого, обвиняемого, если они даны без участия защитника и не подтверждены в суде (п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ). Мы усматриваем здесь некую категоричность, адресованную суду, который обязан признать такие показания доказательством, лишенным свойства допустимости. Такая категоричность, с одной стороны, порождает противоречие между нормативной установкой на свободу оценки доказательств и усилением формального начала процесса доказывания, а с другой - наталкивает на мысль о неспособности суда. Итак, в качестве резюме к вышеизложенному отметим, что закрепление принципа свободы оценки доказательств нуждается в совершенствовании. Думается, что дополнительным импульсом к этому послужит судебная практика.

Глава 3. Зарубежный опыт использования доказательств по уголовным делам

В странах англосаксонской группы "полиция производит первоначальные следственные действия, задержание и допрос подозреваемых, потерпевших, свидетелей, обыски, сбор доказательств виновности" Булатов Б.Б., Николюк В.В. Уголовный процесс зарубежных стран. - Омск, 1999. С. 6. . При этом полиция в Англии представляет собой орган исполнительной власти, уполномоченный самостоятельно принимать процессуальные решения в связи с расследованием преступления, в отличие от российского уголовного процесса, где независимые процессуальные решения может принимать только следователь (дознаватель), который законом уполномочен выносить постановления в ходе расследования о задержании подозреваемого, производстве обыска, производить допросы участников процесса и т.д. Сотрудники милиции (как аналог полицейским) не имеют таких полномочий, они являются в отдельных случаях только исполнителями по поручениям лица, производящего расследование.

История уголовного процесса Англии показывает, что "досудебные действия полиции или других органов, занимавшихся подготовкой материалов уголовных дел к судебному разбирательству, в большинстве своем регламентировались законами из сферы административно-правовых (полицейских) правоотношений, а чаще - различного рода подзаконными актами, издававшимися по ведомственной линии" Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. - М., 2001. С. 44. . В российском уголовно-процессуальном законодательстве деятельность сотрудников правоохранительных органов регулируется в основном нормами Уголовно-процессуального кодекса РФ, но и сейчас, как и ранее, существует большое количество ведомственных актов, которые детально регламентируют действия уполномоченных лиц на различных стадиях процесса.

В Англии действует принцип состязательности сторон процесса, согласно которому "доказательства предоставляются заинтересованными сторонами непосредственно в суд" Там же. . Это значительно облегчает труд полицейского; конечно, он может запросить какую-либо информацию, если считает это необходимым, но он не обязан излагать это рапортом либо в ином документе и прилагать к материалу.

"Полиция, установив факт преступления, во внепроцессуальных формах собирает фактические данные, которые могли бы убедить суд в необходимости принятия мер процессуального принуждения привлечения конкретного лица к уголовной ответственности" Гуценко К.Ф. Уголовный процесс основных капиталистических государств. - М., 1969. С. 72. .

Здесь вызывает уважение сам характер действий сотрудников полиции, их деятельность конкретна: усилия направлены на то, чтобы доказать, что именно задержанный совершил то или иное деяние. Если суд убежден в виновности лица, к последнему применяются меры процессуального принуждения, в противном случае прокурор направляет материал на доработку. Никто не возбуждает уголовное дело по факту совершенного преступления, причем "полиция является лишь одним из возможных субъектов обвинения" Сергеев А.Б. Предварительное расследование в европейских странах и США. - Челябинск, 1998. .

Согласно закону "Об уголовной юстиции и общественном порядке", полномочия полицейских несколько расширены в сравнении с ранее действовавшим законодательством. Например, полицейский имеет возможность считать подозреваемого или обвиняемого виновным, если последний отказывается представлять доказательства, отвечать на вопросы и иным способом не содействовать расследованию. Это является полной противоположностью нормам российского законодательства, в частности ст.51 Конституции РФ, согласно которой лицо имеет право не свидетельствовать против себя, своих близких и т.д. Более того, по нормам Уголовно-процессуального кодекса РФ подозреваемому и обвиняемому в ходе уголовного процесса не разъясняется содержание ст.306 (307) УК РФ, таким образом, подозреваемый (обвиняемый) не предупреждается о наступлении уголовной ответственности за ложные показания, которые он может давать в свою защиту. И даже при таком положении дел некоторые граждане считают, что в России недостаточно демократичное и гуманное законодательство, а законодатели идут по пути расширения прав подозреваемых (обвиняемых), не думая, по-видимому, о том, чем все это может обернуться впоследствии. А сотрудники правоохранительных органов считают (и небезосновательно), что такая ситуация может привести к хаосу, поскольку менталитет русского народа таков, что обычный рядовой гражданин не в силах отличить демократические принципы от анархии.

Английский уголовный процесс, в отличие от российского, не делится на две части - предварительное (досудебное) расследование и разбирательство в суде. При этом еще одной особенностью является то, что "английское досудебное производство допустимо сопоставлять только с континентальным дознанием, но никак не с предварительным следствием" Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Указ. соч. С. 99. . Полицейское расследование в Англии представляет собой "этап досудебного производства, в ходе которого полиция, получив информацию о совершенном преступлении, предпринимает действия, направленные на установление лица, его совершившего, собирание против данного лица обвинительных доказательств, а также применение по отношению к нему в случае необходимости мер процессуального принуждения" Там же. .

Таким образом, вся деятельность полицейского направлена именно на выявление лица, совершившего преступление, и сбор против него доказательственной базы. В России же все преступления расследуются по шаблону: при сборе материалов важно не ошибиться в составлении протоколов и актов, обеспечить участие понятых, как будто зафиксированные на бумаге факты важнее, чем установление личности преступника. Так или иначе, английские полицейские менее склонны, если можно так выразиться, к формализации, а вся их работа направлена на главное: они видят свою цель, поэтому деятельность их более эффективна с практической точки зрения.

"Согласно действующему Уголовно-процессуальному кодексу Франции, обязанность по установлению обстоятельств совершенного преступления возложена на суд, прокуратуру, судебную полицию. " Сергеев А.Б. Указ. соч. С. 13.

Министр юстиции Франции может дать предписание прокурору привлечь к уголовной ответственности то или иное лицо, но не имеет права требовать не возбуждать уголовное преследование. В настоящее время рассматривается проект реформы в отношении законодательного закрепления осуществляемого на практике принципа невмешательства министра юстиции в конкретные дела при сохранении за ним только права издавать циркуляры общего характера.

Процессуальными лицами судебной полиции являются офицеры и чины жандармерии, комиссары и офицеры полиции органов государственной безопасности, в чьи обязанности входит установление фактов нарушения уголовного закона, собирание доказательств, розыск лиц, совершивших преступление, до тех пор, пока не начато следствие (ст.14 УПК) Там же. .

Судебная полиция, состоящая из полицейских и жандармов, осуществляет свою деятельность под руководством прокурора Республики, надзор за полицией производит также генеральный прокурор, а следственная палата апелляционного суда может налагать на сотрудников полиции дисциплинарные взыскания. Таким образом, "районная полиция апелляционного суда находится под надзором прокурора, а в дисциплинарном отношении подконтрольна обвинительной камере" Там же. .

Согласно законодательству Франции прокурор Республики следует принципу целесообразности возбуждения уголовного преследования, а не принципу законности. Если субъект правонарушения не выявлен или собранных доказательств недостаточно, прокурор отказывает в возбуждении уголовного преследования. Это целесообразно и эффективно, в отличие от российского законодательства, где расследуются дела, возбужденные по факту совершенного преступления, а не в связи с установлением лица, его совершившего.

Таким образом, полиция во Франции, собрав материал, направляет его прокурору, который, изучив его, либо принимает решение о возбуждении уголовного преследования в отношении конкретного лица, либо отправляет материал на доработку. Так, сотрудники полиции собирают доказательства, подтверждающие виновность лица, совершившего преступление, до тех пор, пока прокурор не будет уверен в том, что вина преступника будет доказана в суде полностью.

Судебный следователь самостоятелен в ведении следствия, не связан выводами прокуратуры и не ограничен собранными доказательствами. Он вправе сам собирать доказательства путем производства следственных действий. Следователь, учитывая аргументы сторон, принимает важнейшие процессуальные решения, например, о направлении дела, о применении мер пресечения к обвиняемому.

В отличие от российского законодательства, деятельность полиции США, которая является основным органом расследования преступлений, по обнаружению и изъятию доказательств в большинстве своем регулируется ведомственными актами и прецедентами.

В США возбуждается не уголовное дело, а уголовное преследование, т.е. в отношении конкретного лица, а не по факту. Причем возбуждение уголовного преследования является практически монопольным правом государственного обвинителя. По-видимому, так сложилось оттого, что в США уголовное дело возбуждается, только если обвинитель уверен, что по окончании расследования последует осуждение обвиняемого.

Отличительная особенность германского уголовного судопроизводства состоит в том, что в Германии "обязанность по полному проведению дознания возложена законом на прокурора" Сергеев А.Б. Указ. соч. С. 35. .

В отличие от российского уголовного судопроизводства, в Германии возбуждение уголовного дела как стадия "в уголовном процессе ФРГ отсутствует, производство первых процессуальных действий в ходе дознания и означает начало производства по уголовному делу" Пешков М.А. Уголовное судопроизводство США с элементами сравнительного правоведения. - М., 2007. С. 22. .

Сходство с российским процессом заключается в том, что "полиция самостоятельно может действовать только в ситуациях, не терпящих отлагательств, когда промедление может привести к утере доказательств, их порче, фальсификации" Сергеев А.Б. Указ. соч. С. 35. .

доказательство уголовный процесс судопроизводство

Заключение

Таким образом, доказательства - это сведения в виде показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, заключений и показаний эксперта или специалиста, вещественных доказательств, протоколов следственных, судебных действий, иных документов, сформированные должностными лицами уголовного судопроизводства способами, предусмотренными уголовно-процессуальным законом для каждого вида доказательств в целях установления наличия или отсутствия обстоятельств, имеющих значение для принятия процессуальных решений по уголовному делу. Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности для вынесения соответствующего процессуального решения. Неофициальные участники сторон обвинения и защиты могут принимать участие в формировании доказательств в порядке, предусмотренном законом, в частности, путем заявления ходатайств о производстве следственных действий, участия в следственных действиях, представления предметов и документов.

В зависимости от конкретных особенностей доказательств (источник происхождения, относимость к предмету доказывания и др.) их можно подразделить (классифицировать) на следующие группы: первоначальные и производные; обвинительные и оправдательные; прямые и косвенные; личные и вещественные. При этом необходимо учесть, что одно и то же доказательство в зависимости от оснований классификации может быть отнесено к различным группам.

В зависимости от отношения к предмету обвинения доказательства в уголовном процессе подразделяются на обвинительные и оправдательные. Обвинительные - доказательства, уличающие обвиняемого в совершении преступления или отягчающие его уголовную ответственность. Например, сообщение следователю свидетелем-очевидцем о нанесении удара ножом человеку конкретным лицом. Оправдательные - доказательства, опровергающие обвинение конкретного лица в совершении преступления или смягчающие его уголовную ответственность. Ярким примером оправдательного доказательства в уголовном процессе является алиби.

В зависимости от отношения к предмету доказывания доказательства в уголовном процессе делятся на прямые и косвенные. Прямые - доказательства, непосредственно, без промежуточных звеньев указывающие на обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу (ст.73 УПК). Хрестоматийным примером прямого доказательства являются показания свидетеля-очевидца. Косвенные - доказательства, указывающие на обстоятельства предмета доказывания по уголовному делу опосредствованно (или опосредованно), через промежуточные звенья - доказательственные факты.

В зависимости от механизма формирования доказательственной информации в уголовном процессе доказательства подразделяются на личные и вещественные. Личные - доказательства, в формировании которых принимает участие психическое восприятие человеком и обработка его сознанием соответствующих обстоятельств и передача этим лицом в различной форме сведений об этих обстоятельствах должностным лицам, осуществляющим уголовный процесс.

Вещественные доказательства - объекты материального мира, на которых отразились следы их взаимодействия с иными материальными объектами или человеком, имеющим отношение к расследуемому уголовному делу.

Система доказательств по уголовному делу должна не только обладать описанной выше структурой, но и отвечать требованиям полноты, достоверности, надежности, согласованности и однозначности.

Современное российское уголовно-процессуальное законодательство возникло как результат взаимодействия различных сил, влияющих на законотворческий процесс (ученых-теоретиков, представителей правоохранительных органов и судей, граждан, недовольных тем, как защищены их интересы, парламентариев и различных парламентских фракций), отстаивающих разные по содержанию приоритеты - усиление публичных начал в целях активизации борьбы с преступностью или более эффективную защиту интересов лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства. Немалое влияние на законотворческий процесс оказало и законодательство зарубежных стран, а также наблюдающаяся в современном мире конвергенция правовых концепций и идей.

Все эти факторы продолжают оказывать свое воздействие на дальнейшее развитие отечественного судопроизводства. Практика применения новых законоположений органами расследования и судом, выявляющая как их эффективность, так и слабые стороны и противоречия, также будет важным стимулом к изменениям уголовно-процессуального закона. Немаловажную роль сыграет и внутриполитическая обстановка в стране - уровень преступности и действенность правовых форм ее обуздания. Российский законодатель не сможет игнорировать и позиции стран, с которыми осуществляется международно-правовое сотрудничество, а следовательно, и разделяемые ими процессуально-правовые доктрины. По-видимому, в развитии уголовно-процессуального законодательства возрастет роль решений Конституционного Суда РФ с его возможными предпочтениями - усилением публичности или укреплением состязательности.

В этих условиях вряд ли следует ожидать, что уголовно-процессуальное законодательство вскоре приобретет большую внутреннюю согласованность и непротиворечивость, которые в нем отсутствуют сегодня. Для достижения этой цели необходимо время, в течение которого в стране окончательно сформируется гражданское общество с присущими ему общими представлениями о назначении судопроизводства и формах его реализации.

Однако уже теперь можно утверждать, что российское судопроизводство сохранит свою исторически сложившуюся структуру - сильное предварительное расследование, основанное на началах публичности, при достаточно сильном судебном контроле за его осуществлением, и последовательно состязательное разбирательство дела в суде. Попытки же кардинально изменить эту структуру в пользу того или иного начала, чем бы они ни аргументировались, смогут лишь дезориентировать участников процесса и причинить отечественному судопроизводству существенный вред.

Список использованных источников

Нормативные правовые акты.

1. Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года (ред. от 30.12.2008) // Российская газета. 2009. № 7.

2. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 02.07.2013) // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст.3012.

3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 02.07.2013) // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст.4532.

4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 23.07.2013) // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст.4921.

5. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 23.07.2013) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст.2954.

6. Закон РФ от 26.06.1992 № 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" (ред. от 02.07.2013) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 30. Ст.1792.

7. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст.592. Документ утратил силу.

Акты судебных органов.

8. Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 № 18-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 1.

9. Определение Конституционного Суда РФ от 27.05.2004 № 183-О // Документ опубликован не был. СПС Гарант.

10. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (ред. от 09.02.2012) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 5.

11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 № 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 1.

12. Определение Верховного суда Республики Карелия от 09.08.2012 по делу № 22-1633/2012 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.

13. Определение Ленинградского областного суда от 12.09.2012 № 22-1939/2012 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.

14. Определение Московского городского суда от 04.09.2013 № 4г/9-9437/2013 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.

15. Определение Санкт-Петербургского городского суда от 07.08.2012 № 22-4338/12 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.

16. Определение Санкт-Петербургского городского суда от 09.07.2012 № 22-4101/2012 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.

Литература.

17. Адаменко И.Е., Зинченко И.А. Доказательства и источники доказательств в уголовном процессе // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. № 1.

18. Александров А.С. Значение свойства относимости фактов для уголовно-процессуального доказывания // Уголовное судопроизводство: теория и практика. - М.: Юрайт, 2011.

19. Александров А.С., Никонов М.А. К основаниям теории доказательств в состязательном уголовном процессе // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2013. № 2.

20. Александров Р.А., Кондрат И.Н., Ретунская Т.П. Понятие доказательства в уголовном процессе: спорные вопросы теории // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 8.

21. Артамонова Е.А. Основы теории доказательств в современном уголовном судопроизводстве: Учеб. пособие. М.: - Юрлитинформ, 2010.

22. Баев М.О., Баев О.Я. УПК РФ 2001 года: достижения, лакуны, коллизии; возможные пути заполнения и разрешения последних: Учебное пособие. - Воронеж, 2002.

23. Баранова И.С., Пузанов Р.Н. Классификация доказательств // Актуальные проблемы юридической науки и практики. - Орел: ОРАГС, 2011.

24. Безруков С.С. Проблемы системы принципов уголовного судопроизводства в УПК РФ // Бюллетень уральского отделения Международной ассоциации содействия правосудию. 2010. № 1 (3).

25. Белохортов И.И., Семенцов В.А. Оценка доказательств судом первой инстанции по уголовному делу: монография. - М.: Юрлитинформ, 2012.

26. Бойченко О.И. Пределы доказывания и цель уголовно-процессуального доказывания // Закон и право. 2012. № 5.

27. Будников В.Л. Участие суда в уголовно-процессуальном доказывании // Российский судья. 2006. № 11.

28. Булатов Б.Б., Николюк В.В. Уголовный процесс зарубежных стран. - Омск, 1999.

29. Быков В.М. Свобода оценки доказательств по уголовно-процессуальному кодексу РФ // Право и политика. 2004. № 9.

30. Гаврилин С.А. Собирание доказательств в уголовном судопроизводстве // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 10.

31. Горевой Е.Д. Внутреннее судейское убеждение в оценке доказательств по уголовным делам. - М., 2008.

32. Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. - Воронеж, 1978.

33. Григорьев В.Н., Победкин А.В. Некоторые положения теории доказывания в уголовном судопроизводстве // Вестник Московского государственного областного университета. 2012. № 2.