С введением обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств - этого, по существу, первого в России массового вида страхования - реальная возможность возмещать вред, причиненный при ДТП, существенно увеличилась. Люди, осознав, что их право на возмещение вреда теперь не только декларировано в Гражданском кодексе, но может быть реально и эффективно осуществлено, стали требовать этого от страховых компаний, в том числе и в судебном порядке. Поэтому количество споров, связанных с возмещением вреда при дорожно-транспортных происшествиях, значительно возросло.

В этих спорах, естественно, применяются нормы специального законодательства об ОСАГО, общестрахового законодательства (гл.48 ГК РФ и Закон "Об организации страхового дела в Российской Федерации"), а также гл.59 ГК РФ, регулирующая ответственность за причинение вреда (деликтную ответственность). Можно без преувеличения сказать, что ОСАГО явилось серьезнейшей проверкой "на прочность" и совершенно нового законодательства об ОСАГО, и относительно недавно (в 1992 г.) возродившегося в России правового регулирования негосударственного страхования, и обновленного в 1996 г. отечественного деликтного права.

Как всегда бывает в таких случаях, возникли проблемы в применении норм, и в результате четырех лет активного применения законодательства, связанного с ОСАГО, одни проблемы уже нашли свое разрешение как в судебной практике, так и в изменениях в законодательстве, а другие оказались настолько сложными и глубокими, что их решение затянулось Маренков Н.Л., Косаренко Н.Н. Страховое дело. - М.: "Феникс", 2011. с. 504.

Для удобства анализа отобранных мною правовых проблем, связанных с ОСАГО, мы разделили их на три группы:

а) проблемы специального законодательства об ОСАГО (Федеральный закон от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", Правила обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, Страховые тарифы по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств, их структура и порядок применения страховщиками при определении страховой премии, Правила организации и проведения независимой технической экспертизы транспортного средства);

б) проблемы общего страхового законодательства (гл.48 ГК РФ, Закон РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации" (ЗоСД));

в) проблемы отечественного деликтного права (гл.59 ГК РФ).

Основные проблемы специального законодательства об ОСАГО

Принцип защиты прав потерпевших на возмещение вреда.

Водитель, не вписанный в полис

В основном договоры ОСАГО заключаются с ограниченным использованием транспортного средства, только указанными в полисе водителями (ст.16 Закона об ОСАГО). Однако многие ДТП происходят при управлении транспортным средством лицом, не вписанным в такой полис. Страховщики стали систематически отказывать в таких случаях в выплате, ссылаясь на то, что ответственность лица, не вписанного в полис, не застрахована и страховой случай по договору ОСАГО не наступил.

Решение этой проблемы тесно связано с основной целью введения ОСАГО - повышением защиты прав потерпевших на возмещение вреда при ДТП, - сформулированной в преамбуле Закона об ОСАГО и продублированной в ст.3 Закона об ОСАГО.

С этой точки зрения нарушения и ошибки страхователя, допущенные им при заключении договора, нарушения и ошибки других лиц не должны умалять право потерпевшего на возмещение вреда. Эти нарушения и ошибки должны вызывать неблагоприятные последствия для лица, их допустившего, т.е. для страхователя, не указавшего в полисе того, кому будет передана автомашина, либо для самого этого лица, которое пользовалось машиной, не будучи вписанным в полис (водитель которого не был вписан в полис). Потерпевший же свою выплату тем не менее должен получить Смирнова М.Б. Страховое право. - М.: Юстицинформ, 2013. с. 220.

В п.2 ст.15 Закона об ОСАГО на этот счет имеется следующее указание: по договору обязательного страхования является застрахованным риск гражданской ответственности самого страхователя, иного названного в договоре обязательного страхования владельца транспортного средства, а также других использующих транспортное средство на законном основании владельцев. А в ст.14 указано: страховщик имеет право предъявить регрессное требование к причинившему вред лицу. если указанное лицо не включено в договор обязательного страхования в качестве лица, допущенного к управлению транспортным средством.

Из системного толкования двух этих норм в совокупности с преамбулой и ст.3 Закона об ОСАГО с достаточной ясностью вытекает, что по полису ОСАГО застрахована ответственность любого законного владельца автомашины, независимо от того, кто вписан в полис. То есть страховая защита потерпевшему должна быть предоставлена независимо от состава водителей, вписанных в полис. Что же касается причинителей вреда, то интересы тех, кто вписан в полис, также оказываются защищенными, так как им не придется отвечать за причиненный вред. Ну а интересы тех, кто не был вписан в полис (или чьи водители не были вписаны в полис), но все же пользовался автомашиной, не защищаются полисом ОСАГО - они будут отвечать, но не перед потерпевшим, а перед страховщиком. Нам это было понятно еще до начала активного применения Закона об ОСАГО.

Однако судебная практика поначалу несколько по-иному отреагировала на отказы страховщиков в выплатах по этому основанию, несмотря на достаточно очевидную, на наш взгляд, позицию законодателя. Весьма приблизительный анализ статистики судебных споров по этому вопросу показал, что суды общей юрисдикции удовлетворяли в подобных случаях иски потерпевших примерно в 50% случаев. А в арбитражных судах возобладала несколько иная тенденция - только в 30% случаев иски потерпевших удовлетворялись. Причем эти 30% получены за все время с 2010 по 2013 г., а динамика показывает, что к 2013 г. арбитражные суды практически единодушно перестали удовлетворять в подобных случаях иски потерпевших Смирнова М.Б. Страховое право. - М.: Юстицинформ, 2013. с. 55.

Основной аргумент уже был ранее изложен - страховой случай не наступил, так как застрахована ответственность лишь лиц, вписанных в полис. Эта ошибка судов вызвана неверным определением субъектного состава участников отношений по ОСАГО. Как следует из буквального прочтения п.2 ст.16 Закона об ОСАГО, в полис вписываются водители, а не владельцы. В силу ст.1 Закона об ОСАГО - это два совершенно разных субъекта отношений по ОСАГО. В полисе ОСАГО, даже и с ограниченным его использованием ни один владелец ОСАГО, помимо страхователя, не указан и не должен быть указан. Помимо страхователя в полисе с ограниченным использованием указываются допущенные к управлению водители, а не застрахованные владельцы.

Однако страховщики и согласившиеся с ними суды в большом количестве случаев в качестве основания для отказа в выплате ссылаются на норму п.2 ст.931 ГК РФ: лицо, риск ответственности которого застрахован. должно быть названо в договоре страхования. А поскольку при правильном определении субъектного состава указание в полисе перечня водителей не означает указания в полисе перечня владельцев, из владельцев оказывается названным в договоре лишь страхователь. Последовательное применение этой логики вообще приводит к выводу о том, что застрахована ответственность лишь страхователя.

Практика по спорам, связанным с применением ст.931 ГК РФ по добровольным видам страхования, уже давно показывает, что застрахованное лицо может быть названо в договоре не только с помощью индивидуально-определенных, но и с помощью родовых признаков. В случае ОСАГО лицо, риск ответственности которого застрахован, названо не в договоре, а в Законе родовым признаком "законный владелец транспортного средства". Рассматриваемая норма п.2 ст.15 Закона об ОСАГО в этом смысле дополняет п.2 ст.931 ГК РФ, так как указывает на то, что в отношениях по ОСАГО застрахованные лица могут быть названы не только в договоре, но и в Законе.

В настоящее время эта ошибочная тенденция судебной практики скорректирована высшими судами. Первым отреагировал на проблему Верховный Суд РФ, указав в своем Обзоре практики, что отказ в выплате из-за того, что управлявший машиной водитель не вписан в полис, неправомерен. Затем Конституционный Суд РФ дал соответствующее толкование нормы п.2 ст.15 Закона об ОСАГО. И, наконец, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в нескольких последовательно принятых постановлениях поставил в этом вопросе недвусмысленную точку.

Таким образом, в настоящее время вопрос можно считать решенным: основная идея введения ОСАГО - повышение защиты прав потерпевших - взята на вооружение высшими судами и, надо надеяться, отказы в выплатах из-за того, что машиной управлял водитель, не вписанный в полис, прекратятся.

Основные проблемы общестрахового законодательства

Введение ОСАГО не выявило никаких новых проблем общего страхового законодательства, но массовость этого вида страхования дала новую пищу для размышления над этими проблемами.

Раскрытие страхователем информации о риске (ст.944 ГК РФ)

Проблема применения ст.944 ГК РФ известна уже давно. В этой статье установлена обязанность страхователя по раскрытию информации о риске, но последствия ее неисполнения установлены только для случая заведомо ложных ответов страхователя на вопросы страховщика, заданные в письменной форме, т.е. при умышленном обмане страховщика и наличии соответствующего письменного доказательства. В этом случае договор страхования может быть оспорен, как это предусмотрено в ст.179 ГК РФ.

Попытки применить иные нормы о недействительности сделок для случаев умолчания страхователем об известных ему обстоятельствах, влияющих на степень риска, не увенчались успехом. В п.14 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования, Президиум ВАС РФ прямо указал, что умолчание страхователя не влечет признания договора страхования недействительным.

Далее в п.14 того же Обзора указывается, что при недостаточности сообщенных страхователем сведений либо сомнениях в их достоверности страховщик мог сделать письменный запрос страхователю для их конкретизации. Страховщик является лицом, осуществляющим профессиональную деятельность на рынке страховых услуг, и вследствие этого он значительно лучше, чем страхователь, ориентируется в определении факторов риска. Поэтому именно он должен выяснять обстоятельства, влияющие на степень риска.

Опираясь на эту позицию Президиума ВАС РФ, арбитражные суды выработали универсальный аргумент, который можно прочитать в актах федеральных арбитражных судов различных округов: бремя истребования и сбора информации о риске лежит на страховщике, который должен нести риск последствий заключения договора без соответствующей проверки состояния предмета страхования. Арбитражные суды используют этот аргумент и систематически отказывают страховщикам в их требованиях о признании недействительными договоров страхования со ссылкой на ст.944 ГК РФ Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву.М. 2012. с. 98.

В практике ОСАГО появились весьма интересные споры, связанные с раскрытием информации. При расчете страховой премии по договору ОСАГО используются нормативно установленные Страховые тарифы. Базовые ставки этих тарифов зависят в том числе от цели использования машины. В частности, в п.1 раздела I Страховых тарифов установлены повышенные базовые ставки для транспортных средств, используемых в качестве такси. Соответственно этому в заявлении на страхование, также утвержденном нормативно и являющемся приложением 1 к Правилам ОСАГО, указывается цель использования транспортного средства, и при этом типовой бланк заявления предлагает ограниченный выбор таких целей: личное, учебная езда, инкассация, скорая помощь, такси, дорожные и специальные ТС, прочие.

Однако страхователи, фактически использовавшие свою машину или микроавтобус в качестве маршрутного такси, указывали в качестве цели использования не "такси", а "прочие", и премию платили, соответственно, по обычному тарифу Сушенцев Я. Экономия в дуэте // Русский полис. - 2010. - № 4. с. 15.

В арбитражной практике имеется довольно много случаев, когда страховщики пытались оспорить такие договоры страхования со ссылкой на сообщение заведомо ложных сведений о цели использования машин. Однако в известной нам практике арбитражные суды единодушно отвергли эти попытки. В обоснование своих решений суды приводят следующий довод - раз маршрутное такси не было указано в типовом бланке, который заполняли страхователи, то они правильно ответили "прочие" на заданный вопрос. А если и неправильно, то неумышленно - они думали, что отвечают правильно, а страховщик обратного не доказал.

Вот урок страховщикам - насколько тщательно должны продумываться вопросы, задаваемые страхователю. Неважно, что эти заявления имеют нормативно предписанную типовую форму, - никто не мешает страховщику задать дополнительные вопросы.

В заключение можно сказать, что позиция судов в отношении раскрытия информации о риске достаточно ясна и введение ОСАГО ее не изменило. Страховая организация действительно является профессиональным игроком на рынке и в гораздо большей степени, чем страхователь, знакома с факторами риска, воздействующими на тот или иной объект страхования. Поэтому именно страховым организациям следует тщательнее готовить свои вопросники, которые они направляют страхователю при заключении договора страхования. ОСАГО очень хорошо высветило последствия невнимания к этому вопросу.

Основания для этой позиции судов совершенно понятны. Именно такой представляется логика законодателя исходя из анализа норм абз.2 п.1, п.2, п.3 ст.944 ГК РФ Теория и практика страхования. Учебное пособие. - М.: Анкил, 2008. с. 667.

Мы не стали бы акцентировать внимание читателей на этом как на проблеме, если бы не один момент, который так и остается неясным. Зачем в абз.1 п.1 ст.944 ГК РФ законодатель установил общую обязанность страхователя сообщать страховщику о факторах риска, если в последующих нормах эта обязанность сводится к тому, чтобы правдиво отвечать на письменные вопросы страховщика? Причем даже неверные ответы на вопросы не влекут никаких последствий для страхователя - для их возникновения страхователь должен умышленно солгать страховщику, а наличие умысла должен доказывать страховщик.

Выплата страхователю, который сам возместил вред потерпевшему

Еще одна общестраховая проблема вызвана, по нашему мнению, ошибкой законодателя, императивно установившего выгодоприобретателем потерпевшего в договорах страхования деликтной ответственности (п.2 ст.931 ГК РФ).

В результате потерпевший приобретает право требования к страховщику независимо от воли страхователя. Воспользуется он или нет этим правом, зависит только от воли потерпевшего. От него зависит и возможность страхователя самому потребовать от страховщика выплату. Страхователь вправе сам предъявить страховщику требование о выплате только в том случае, когда потерпевший от этого права откажется (п.4 ст.430 ГК РФ). Даже если сам причинивший вред страхователь, уплатит деньги потерпевшему, он не приобретает права на получение страховой выплаты - именно это вытекает из ст. ст.430, 931 ГК РФ.

Таким образом, налицо явная несправедливость - страхователь покупает себе страховую защиту на случай возможного возникновения ответственности за причинение вреда третьим лицам, а возможность для страхователя реализовать данную защиту целиком и полностью оказывается в руках этих третьих лиц.

Такой подход законодателя вызывает очевидное желание найти какое-то более справедливое решение вопроса. Некоторые авторы пошли по радикальному пути - не признавать договоры страхования деликтной ответственности договорами в пользу третьего лица. Но эта позиция, естественно, была аргументированно раскритикована. И это понятно - из конструкций ст. ст.931, 932 ГК РФ видно, что законодатель строит договор страхования ответственности по типу договоров в пользу третьего лица Теория и практика страхования. Учебное пособие. - М.: Анкил, 2008. с. 500.

По иному пути пошел Президиум ВАС РФ. Подчеркнув, что договор страхования деликтной ответственности является разновидностью договоров в пользу третьего лица, он указал, что факт обращения потерпевшего с требованием о возмещении не к страховщику, а к причинившему вред страхователю может свидетельствовать об отказе потерпевшего от своего требования к страховщику, и в этом случае сам страхователь вправе потребовать от страховщика выплату в силу п.4 ст.430 ГК РФ.

Некоторые арбитражные суды в тех случаях, когда причинивший вред страхователь сам возмещал вред потерпевшему и потом обращался в суд за выплатой к страховщику, просто взыскивали возмещение в пользу страхователя, особенно не утруждая себя аргументацией. Другие в таких случаях ссылались на нормы о неосновательном обогащении.

Таким образом, все пытались как-то обойти несправедливое правило ст.931 ГК РФ об императивном назначении потерпевшего выгодоприобретателем.

Естественно, что в ОСАГО эта проблема также возникла, а Закон об ОСАГО, к сожалению, не разрешил ее определенно и недвусмысленно. Из абз.2 п.2 ст.11 Закона об ОСАГО можно сделать вывод о том, что страхователь, возместив причиненный вред, вправе обратиться к страховщику за выплатой, но прямо об этом не сказано ни в указанной норме, ни в других нормах Закона об ОСАГО.

Соответственно и судам опять пришлось "выкручиваться". В решение этой проблемы в отношении ОСАГО включился Верховный Суд РФ. Он указал на необходимость применения в данном случае норм о неосновательном обогащении. Ту же аргументацию со ссылкой на неосновательное обогащение продолжают использовать и арбитражные суды.

Таким образом, мы можем сказать, что проблема выплаты возмещения страхователю, если он, в свою очередь, возместил вред потерпевшему, практически разрешена. Введение ОСАГО заставило заняться этим вопросом один из высших судов, который подтвердил возможность применения в данном случае норм о неосновательном обогащении.

Эта позиция и до введения ОСАГО использовалась судами при страховании ответственности. Видимо, эта позиция и является в данном случае решением вопроса, как в обязательном, так и в добровольном страховании ответственности.

Правовая природа требования потерпевшего к страховщику ответственности

При причинении вреда лицом, застраховавшим свою ответственность, у потерпевшего возникают два требования. Первое - внедоговорное требование из причинения вреда. Его возникновение и осуществление регулируются гл.59 ГК РФ. Второе - договорное требование, так как потерпевший является выгодоприобретателем в договоре страхования. Возникновение и осуществление этого требования регулируются гл.48 ГК РФ. Потерпевший вправе сам выбирать, какое из этих требований предъявить - деликтное причинителю вреда или договорное страховщику Турбина Е.К. Тенденции развития мирового рынка страхования. - М.: Анкил, 2011. С. 256. .

В результате потерпевшие довольно часто обращаются с исками не к страховщику ответственности, а к причинителю вреда. Причинитель вреда в подавляющем большинстве таких случаев заявляет ходатайство о привлечении страховой компании в качестве второго ответчика. Правомерность такого ходатайства, да и правовая природа требования потерпевшего к страховщику и является серьезной теоретической проблемой страхового права.

Действительно, в судах общей юрисдикции рассмотрение в одном процессе двух разных по своей природе требований к двум разным ответчикам невозможно в силу п.2 ст.40 ГПК РФ. В арбитражных судах ситуация несколько иная - ст. ст.46, 130 АПК РФ в принципе не исключают такой возможности. Тем не менее из 22-х найденных решений судов общей юрисдикции суды во всех случаях безоговорочно привлекли страховщика в качестве второго ответчика, а арбитражные суды, напротив, не рассматривают исковые заявления, в которых соединены разные по своей правовой природе требования.

Таким образом, центральным является вопрос о правовой природе двух требований потерпевшего - к страховщику и к причинителю вреда.

Этот вопрос, в свою очередь, упирается в толкование п.4 ст.931 ГК РФ. В данной норме установлено, что в случаях обязательного страхования ответственности, а также в иных случаях, установленных законом или договором, потерпевший вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

Возможны два принципиально разных толкования этой нормы. Первое - как ограничение права потерпевшего предъявить договорное требование непосредственно страховщику только случаями обязательного страхования и иными предусмотренными законом или договором. Второе - как предоставление потерпевшему в дополнение к безусловному договорному требованию еще и права предъявить непосредственно страховщику в определенных случаях деликтное требование, хотя страховщик вреда и не причинял.

Главный вопрос, который вызывает первое толкование, - для чего императивно назначать потерпевшего выгодоприобретателем по договору, если тут же резко ограничивать его право требования по этому договору? Какой в этом смысл? Мы по крайней мере его не видим. Тем не менее арбитражные суды систематически используют это толкование при добровольном страховании ответственности, препятствуя потерпевшим обращаться с требованием о выплате непосредственно к страховщику. Эту практику арбитражных судов по добровольному страхованию ответственности можно считать устойчивой, хотя, повторюсь, смысл такого толкования нормы п.4 ст.931 ГК РФ неясен Теория и практика страхования. Учебное пособие. - М.: Анкил, 2008. с. 700.

Смысл второго толкования нормы п.4 ст.931 ГК РФ, увеличивающего права потерпевшего и позволяющего ему предъявить непосредственно страховщику деликтный иск, напротив, совершенно ясен и соответствует общей идее ст.931 ГК РФ - по возможности гарантировать потерпевшему возмещение вреда за счет страхования. Но, как мы видим, суды с этим не считаются.

На первый взгляд введение ОСАГО мало что может здесь изменить, так как это обязательное страхование и прямое обращение потерпевшего к страховщику предусмотрено как в п.4 ст.931 ГК РФ, так и в п.1 ст.13 Закона об ОСАГО. Но в действительности как раз ОСАГО и может поставить точку в этом споре, так как при обязательном страховании ответственности в отличие от добровольного нельзя отказать в выплате, ссылаясь на отсутствие права потерпевшего на предъявление иска к страховщику, и вопрос о правовой природе требования потерпевшего выходит на первый план.

Как уже было сказано, толкование требования потерпевшего к страховщику как деликтного сразу резко облегчило бы предъявление в одном деле требования к обоим ответчикам - к причинителю вреда и к страховщику. Но надо сказать, что некоторые арбитражные суды и в отношениях по ОСАГО упорно отказываются привлекать к участию в деле страховщика ОСАГО, мотивируя это разными основаниями для требований к причинителю вреда и к страховщику. То есть в этом отношении отказываются признавать иск потерпевшего к страховщику деликтным Теория и практика страхования. Учебное пособие. - М.: Анкил, 2008. с. 684.

Еще один вопрос касается срока исковой давности. Деликтный иск имеет общий срок исковой давности, а для иска из договора имущественного страхования ст.966 ГК РФ устанавливает сокращенный срок исковой давности в два года. В зависимости от правовой природы требования потерпевшего к страховщику ответственности подлежит применению соответствующий срок исковой давности. Надо сказать, что в этом отношении позиции арбитражных судов расходятся. В некоторых делах суд применяет общий срок исковой давности, а требование потерпевшего к страховщику признается деликтным. В других делах, напротив, применяется сокращенный срок исковой давности с указанием на то, что требование вытекает из договора страхования. При этом в одном из дел суды первых двух инстанций признали требование деликтным и применили общий срок давности, а кассация отменила эти решения и применила сокращенный срок давности.

Таким образом, в вопросе о сроке исковой давности для требования потерпевшего к страховщику ОСАГО у арбитражных судов нет единодушия, а в отношении судов общей юрисдикции - у нас нет информации по подобным делам.

Наконец, еще один вопрос, связанный с правовой природой требования потерпевшего к страховщику ответственности. Предположим, сама автомашина потерпевшего застрахована и его страховщик выплатил ему страховое возмещение. В этом случае в соответствии со ст.965 ГК РФ страховщик в порядке суброгации занимает место потерпевшего в деликтном обязательстве и может предъявить требование к причинителю вреда. Но замены выгодоприобретателя в договоре страхования ответственности при суброгации не происходит. У страховщика потерпевшего, получившего от него требование к причинителю вреда, нет договорного требования к страховщику ответственности. В том числе нет такого требования и к страховщику ОСАГО Смирнова М.Б. Страховое право. - М.: Юстицинформ, 2013. с. 200.

Поэтому арбитражные суды первоначально отказывали страховым компаниям, обратившимся в порядке суброгации к страховщикам ОСАГО, но Президиум ВАС РФ в нескольких своих решениях прекратил эту практику. При этом ВАС РФ указал, что страховщик поврежденной автомашины, выплативший потерпевшему страховое возмещение, вправе требовать возмещения вреда непосредственно от страховщика причинителя вреда на основании п.4 ст.931 ГК РФ, поскольку ответственность причинителя вреда застрахована в силу обязательности ее страхования.

Таким образом, Президиум ВАС РФ, по-видимому, считает требование потерпевшего к страховщику ОСАГО деликтным - иначе трудно объяснить, как оно могло бы переходить в порядке суброгации. Однако прямого и недвусмысленного указания на этот счет Президиум ВАС РФ не дал.

Мы видим, что эту сложнейшую проблему российского страхового права пока не удается решить однозначно.

Между тем и в преамбуле, и в ст.3 Закона об ОСАГО гарантия возмещения вреда потерпевшим за счет страхования сформулирована в качестве основной цели и основного принципа ОСАГО. Признание деликтной природы права требования потерпевшего к страховщику ОСАГО в наибольшей степени позволяет реализовать этот принцип.

Проблемы деликтного права, связанные с ОСАГО

Наконец, две серьезнейшие проблемы отечественного деликтного права, которые введение ОСАГО хотя и не разрешило, но высветило очень ярко.

Денежная оценка утраты или повреждения имущества

При причинении вреда имуществу потерпевшего (утрате или повреждении его имущества) причиненный вред для целей его возмещения подлежит оценке, которая осуществляется по правилам Федерального закона "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" <66>. При этом используются Стандарты оценки, обязательные к применению субъектами оценочной деятельности Теория и практика страхования. Учебное пособие. - М.: Анкил, 2008. с. 68.

Указанные Стандарты предполагают возможность выбора для целей оценки вида стоимости, применяемой при оценке. Например, можно оценивать объект по его рыночной стоимости, а можно - по величине затрат на его восстановление (восстановительная стоимость). В последнем случае можно учитывать износ, а можно его не учитывать. В п.4 Стандартов перечислено всего девять различных видов стоимости, отличных от рыночной.

Помимо этого, поскольку утрата или повреждение имущества являются разновидностью убытков, то для целей расчета могут быть применены различные цены, как это предусмотрено в п.3 ст.393 ГК РФ Таипов, Тимур Нуритдинович. Формирование и развитие системы обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств в Российской Федерации: диссертация кандидата экономических наук. Екатеринбург, 2013. с. 110.

Иными словами, перед лицом, определяющим сумму, подлежащую возмещению потерпевшему, встает проблема выбора вида стоимости и цен. Эта проблема всего деликтного права, но в ОСАГО она, конечно, также проявилась.

Доктрина и правоприменительная практика советского периода выработали два основополагающих принципа, предопределяющих такой выбор, - с одной стороны, должно быть полностью восстановлено положение потерпевшего, в котором он находился до причинения вреда, а с другой - потерпевший не должен в результате возмещения вреда неосновательно обогатиться.

Исходя из этого, выводят и способ расчета суммы возмещения по восстановительной стоимости с учетом износа. То есть возмещаются расходы, необходимые для восстановления поврежденного имущества, рассчитанные по среднерыночным ценам, и из цены заменяемых деталей вычитается износ.

Однако вот вопрос - обеспечивает ли возмещение восстановительных расходов с учетом износа полное возмещение причиненного вреда? Ответ на него зависит от того, что понимать под полным возмещением вреда. Если это приведение имущества в экономически прежнее состояние, то действительно нужно учитывать износ. Если же полным возмещением вреда считать приведение имущества в прежнее состояние не только с экономической, но и с потребительской точки зрения, то возмещение расходов на восстановление с учетом износа не обеспечит полного возмещения вреда.

Вот что пишет по этому поводу М. Медведев, анализируя одно из судебных дел: в официальной продаже не бывает изношенных, бывших в употреблении запасных частей, снабженных сертификатом безопасности. В продаже не может быть также автомобильной краски с какой-либо степенью износа. Таким образом, возмещение стоимости деталей с учетом износа не позволяет восстановить, например, сертификаты безопасности, которые были у неповрежденных, хотя и изношенных, деталей, т.е. возмещение будет неполным. Да и вообще, потерпевший, ремонтируя свою машину в обычном сервисном центре, в принципе не сможет поставить на машину изношенные детали - их в таких центрах просто нет. Иными словами, потерпевший, чтобы продолжать ездить на своей машине, потратит деньги, а возместят ему их не полностью. Почему же причинитель вреда должен быть освобожден от возмещения этих расходов потерпевшего?

Советское деликтное право, из которого и пришел к нам учет износа, исходило не из необходимости максимально возможной компенсации потерпевшему его нарушенного интереса, а из того, чтобы он - не дай Бог - не обогатился. И хотя обогащался в данном случае человек только с чисто экономических позиций, а фактически ничего дополнительного, кроме отремонтированной машины, он не получал - все равно и этого никак нельзя было допустить.

Многие современные судьи понимают ошибочность этой логики. Поэтому в арбитражной практике еще до введения ОСАГО имелись дела, в которых суды возмещали восстановительные расходы без учета износа поставленных при ремонте деталей, хотя такая практика и не вполне соответствует общепринятым в отечественной доктрине взглядам.

Таким образом, проблема износа - это не просто частная проблема расчета убытков, а часть более общей проблемы. Какие права потерпевшего должны восстанавливаться путем выплаты возмещения - только экономические или также и иные права, которых потерпевший оказался лишен при повреждении имущества? Должно ли, в частности, восстанавливаться его право ездить на этой машине? Возмещение с учетом износа, как мы видим, позволяет восстановить имущество не фактически, а лишь экономически, и при этом право потерпевшего ездить на машине может быть восстановлено, только если он доплатит за это свои деньги.

Совершенно аналогичной является ситуация со среднерыночными ценами. Если задачей возмещения является восстановление лишь экономического положения потерпевшего, то использование среднерыночных цен оправдано. Предположим, однако, что повреждена гарантийная автомашина. Для сохранения гарантии она должна ремонтироваться только в специализированных сервисных центрах. А там цены на ремонт больше среднерыночных примерно на 20%. Следует ли при расчете возмещения учитывать также и необходимость сохранения гарантийных прав потерпевшего или за сохранение этих прав он сам должен заплатить указанные 20% цены работ? И почему причинитель вреда должен быть в этой части амнистирован?

В п.63 Правил ОСАГО подход советского деликтного права нашел свое отражение в полном объеме. Неудивительно, что это предписание Правил ОСАГО было оспорено в Верховном Суде РФ. Основным аргументом истца была ссылка на то, что при таком способе подсчета причиненный вред возмещается потерпевшему не полностью, так как фактически при ремонте автомашины используются не подержанные, а новые детали, и потерпевший вынужден оплачивать новые детали. Поэтому, считал истец, это положение Правил ОСАГО не соответствует ст.15 ГК РФ, в которой установлено право потерпевшего требовать полного возмещения убытков.

Суд отказал истцу в удовлетворении его требования с такой формулировкой: приведенные в оспариваемом нормативном правовом акте положения о необходимости учета износа деталей. позволяют потерпевшему восстановить свое нарушенное право в полном объеме путем приведения имущества в прежнее состояние, исключая неосновательное обогащение с его стороны. Мы видим, что в этом обосновании Суд в полной мере использовал рассмотренную выше логику недопустимости обогащения потерпевшего и восстановления лишь экономического, но не потребительского интереса потерпевшего Шахов В.В. Некоторые итоги и перспективы развития страхового рынка России // Финансы. - 2009г. - №5 - стр. 41-43. .

Некоторые арбитражные суды воспользовались этим решением Верховного Суда РФ для обоснования своей позиции о необходимости учета износа. Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ занял совершенно иную позицию. Вот что записал Президиум в своем Постановлении: содержащееся в пункте 63 Правил положение об учете износа имущества противоречит Федеральному закону от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ и общим правилам гражданского законодательства о возмещении убытков, поэтому по вопросу о размере страховой выплаты Президиум на основании пункта 2 статьи 13 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации руководствуется данным Законом как актом, имеющим большую юридическую силу.

Как мы видим, позиция высшей инстанции арбитражных судов полностью противоречит позиции высшей инстанции судов общей юрисдикции.

Таким образом, пока еще слишком велика сила традиции для полного и кардинального пересмотра позиции отечественного правопорядка по вопросу о полном возмещении потерпевшему причиненного вреда. Однако позитивная роль введения ОСАГО заключается в том, что в решении одного из высших судов этот пересмотр начат и сформулирована новая позиция, существенно отличная от традиционной и совершенно правильная, по нашему мнению.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью

Если при причинении вреда имуществу речь идет о том, что потерпевшему не возмещается сравнительно небольшая часть его расходов, то с причинением вреда жизни или здоровью дело обстоит совершенно по-иному.

Возмещение при причинении вреда жизни или здоровью потерпевшего рассчитывается по правилам гл.59 ГК РФ, а именно по правилам § 2 этой главы. Он называется "Возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина", т.е., казалось бы, в нем должна идти речь о вреде, причиненном личным нематериальным благам (ст.150 ГК РФ). Однако в действительности в ст.1085 ГК РФ, определяющей размер деликтного обязательства при повреждении здоровья, речь идет не о вреде, причиненном самому здоровью, а о вреде, причиненном повреждением здоровья, а именно об утраченном заработке и о различных дополнительных расходах, т.е. об убытках, вызванных повреждением здоровья. Аналогично в ст. ст.1089 и 1094 ГК РФ речь идет о возмещении убытков, вызванных смертью потерпевшего Грудцына, Людмила Юрьевна. Научно-практический комментарий к Федеральному закону от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (постатейный). Москва: ЮРКОМПАНИ, 2013. с. 100.

Иными словами, при внимательном прочтении норм § 2 гл.59 ГК РФ видно, что при причинении вреда жизни и здоровью основная идея законодателя состоит вовсе не в компенсации вреда, причиненного личным нематериальным благам, а в возмещении убытков, вызванных смертью или повреждением здоровья.

Отсюда и логика правоприменителя, закрепленная в специальном Постановлении Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. N 3 "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья" и состоящая в том, что гражданин обязан доказывать причиненный вред. Вот характерный пример из п.29 указанного Постановления: расходы на дополнительное питание определяются на основании справки медицинского учреждения о рационе дополнительного питания и справки о ценах на продукты, сложившихся в той местности, в которой потерпевший понес эти расходы. То есть, помимо кассовых чеков, потерпевший должен достать и представить в суд обе эти справки.

Эта логика полностью скопирована в п.1 ст.12 Закона об ОСАГО, в котором на потерпевшего прямо и недвусмысленно возложено бремя доказывания объема вреда, причиненного здоровью потерпевшего или в результате его смерти. В п. п.51 - 56 Правил ОСАГО эта же логика конкретизирована в перечне документов, которые потерпевший должен представить, чтобы получить выплату.

Сопоставление этого перечня с основной целью введения ОСАГО - защитой права потерпевшего на возмещение вреда - вряд ли может вызывать что-либо иное, кроме раздраженной усмешки. Действительно, представим себе, например, с чем придется столкнуться потерпевшему для получения документа из пп. "б" п.51 Правил ОСАГО - справки о степени утраты трудоспособности. Учреждения медико-социальной экспертизы выдают такие справки только при утрате трудоспособности в связи с несчастными случаями на производстве и профессиональными заболеваниями, но не в связи с ДТП. Обоснование простое - для несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний есть специальная инструкция, а для случая ДТП инструкции нет. Учреждения медико-социальной экспертизы не обязаны выдавать такие справки потерпевшим при ДТП, поэтому им предлагается соответствующая платная услуга.

Убытки, вызванные, например, повреждением здоровья, возмещаются далеко не в полном объеме. Действительно, всем хорошо известно, что характерные для ДТП травматические повреждения здоровья так или иначе влияют на всю дальнейшую жизнь потерпевшего. Сложный перелом, случившийся в молодости, может привести к тяжелому заболеванию суставов в пожилом возрасте и к соответствующим затратам. Но эти затраты будут признаны убытками, подлежащими возмещению лицом, по вине которого произошел перелом, только если будет доказана прямая причинная связь между переломом в молодости и суставным заболеванием в старости, а это сделать практически невозможно. Иногда травматические повреждения заставляют потерпевшего полностью сменить образ жизни. Здесь также доказывание причинной связи весьма проблематично Шахов В.В. Некоторые итоги и перспективы развития страхового рынка России // Финансы. - 2009г. - №5 - стр. 41-43. .

Таким образом, мы видим, что подход к возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью, основанный на возмещении убытков, причиненных повреждением жизни или здоровья, позволяет возместить лишь небольшую их часть - только прямые убытки и не в состоянии учесть то влияние, которое оказывает повреждение здоровья на всю оставшуюся жизнь потерпевшего.

Эта часть убытков не возмещается, но хотя бы в принципе возможно себе представить очень сложный и затратный механизм, с помощью которого, проводя сложные медико-социальные экспертизы, эти убытки также могли бы быть определены и возмещены.

В тех странах, где действительно думают о своих гражданах, нашли очень неплохой выход, позволяющий освободить потерпевших как от проведения различных экспертиз, так и от унизительной процедуры сбора различных справок и иных доказательств причиненных убытков.

Например, в Германии на страхователя возложено лишь бремя доказывания того, что причинен конкретный вред жизни или здоровью. Сумма же выплаты рассчитывается в зависимости от вида причиненного вреда с применением различных таблиц и коэффициентов <76>. Страхователь в этом никак не задействован, и для него расчет суммы выплаты выглядит как автоматический. Похожим образом дело обстоит и в других европейских странах. В США существует несколько вариантов страхования на случай причинения вреда здоровью, но в основном страхователям предлагают выбор - либо страховать убытки с обязанностью их доказывать, а также доказывать причинную связь убытков с повреждением здоровья, либо действовать так же, как европейцы, рассчитывая сумму выплаты автоматически по таблицам и коэффициентам Смирнова М.Б. Страховое право. - М.: Юстицинформ, 2013. с. 132.

Но вред, причиненный самим жизни и здоровью как личным нематериальным благам, в принципе не может быть учтен и возмещен в полном объеме. Как неоднократно обращал внимание Конституционный Суд РФ, этот вред реально невосполним и неисчисляем. Это происходит не только потому, что очень сложно выявить и доказать отдаленные последствия повреждения здоровья, но также и потому, что наряду с материальными последствиями повреждение жизни и здоровья влекут и нематериальные последствия, которые выражаются в физических и нравственных страданиях.

В силу ст.151 ГК РФ эта часть вреда относится к моральному вреду, который в силу пп. "б" п.2 ст.6 Закона об ОСАГО не возмещается по договору ОСАГО. Между тем расчет суммы выплаты с применением таблиц и коэффициентов позволяет учесть и эту часть причиненного вреда.

Мы видим, таким образом, что принципы возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, заложенные в российском деликтном праве, совершенно не обеспечивают полного или как можно более полного возмещения причиненного вреда. А кроме того, для потерпевшего, который хочет получить возмещение, сама процедура сбора необходимых для этого документов совершенно не соответствует провозглашенному в ст.2 Конституции РФ тезису о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью.

К сожалению, отечественные нормативные акты и правоприменительная практика пока остаются на той же позиции - возмещение лишь небольшой части причиненного вреда: прямых убытков потерпевшего Шахов В.В. Некоторые итоги и перспективы развития страхового рынка России // Финансы. - 2009г. - №5 - стр. 41-43. .

Однако введение ОСАГО в силу его массовости и декларированной цели гарантий возмещения вреда заставляет об этом задуматься. Именно введение ОСАГО вызвало к жизни исследования на тему о возможном использовании для этих целей западноевропейского опыта.

Хотелось бы надеяться, что законодатель и практика обратят внимание на проблему максимально возможного возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью. На наш взгляд, это одна из наиболее трудно решаемых проблем отечественного деликтного права.