Право государств на самооборону

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

"Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова"

(ХГУ им. Н. Ф. Катанова)

Институт истории и права

Кафедра международного права и сравнительного правоведения

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине: "Международное право"

на тему: "Право государств на самооборону"

Выполнил:

Студент 3 курса

Хомченко Олег Олегович

Проверила:

Чеботарева И.А

Абакан 2013

Содержание

Введение

1. Право государств на самооборону

1.1 Индивидуальная самооборона

1.2 Коллективная самооборона

2. Международно-правовое регулирование применения силы

2.1 Применение вооруженных сил в общегосударственных интересах

3. Средства мирного разрешения споров

Библиографический список

Введение

Решение спорных вопросов в области международных отношений, всегда было возможно двумя путями. Первый путь - это достижение некоторого баланса интересов, позволяющего в определенной степени учитывать потребности различных государств. Баланс интересов лежал в основе формирования союзов, соглашений о торговле и способствовал развитию политических, дипломатических, экономических и культурных связей, обеспечивающих сближение народов, формирование стабильной системы международных отношений, что являлось и является дипломатической стороной данного вопроса. Вместе с тем баланс интересов, как правило, носил конечные пространственные и временные рамки. Смещение баланса интересов переводило отношения между государствами в другую плоскость, стали нарушались договоры. Стремление к достижению своих интересов в ущерб соседям, инициировало страны на разорительные войны, в ходе которых каждая сторона стремилась максимально подорвать военные, экономические и людские ресурсы своих противников, снижая тем самым вероятность ответных действий. При этом единственным средством реализации внешнеполитических интересов являлось наращивание собственной мощи, посредством которой решались все международные проблемы, что и является вторым путём.

В современном мире необходимо рассматривать международное право как право мира. Настоящая работа посвящена подробному рассмотрению правовой сферы применения силы, а также изучению генезиса силы от запрещения до дозволения использования в качестве политико-правовых средств.

Актуальность темы обосновывается тем, что в последние годы произошли колоссальные изменение форм и методов, используемых с целью нарушения мира и создания угрозы безопасности государств и народов.

Ушли в прошлое времена, когда реальную угрозу миру и безопасности представляли только государства. Государственные границы уже не являются непреодолимым препятствием для противоправного 4 проникновения в политическую, экономическую, финансовую, оборонную, информационную системы государств. Достижения научно-технического прогресса стали, к сожалению, использоваться в недружественных или преступных целях не только отдельными государствами, но организованными группами, то есть негосударственными субъектами. Создалась реальная угроза причинения ущерба безопасности и существованию общества и его политических структур со стороны террористических групп. Достаточно назвать такие реальные угрозы, как применение бактериологических или химических препаратов, захват или разрушение атомных объектов, использование природных аномалий и т. д.

В современных условиях вопрос о применении силы стал приобретать новую окраску. Ст. 51 Устава ООН о неотъемлемом праве государств на самооборону вызвала очень серьёзные разногласия относительно её содержания. Основным аспектом проблемы стал момент возникновения права на самооборону. В своей работе автор рассматривает различные подходы, пытаясь тем самым, прийти к наиболее верному обоснованию применения силы, и тех новых условий, которые на это влияют.

Борьба с международным терроризмом также вызвала новое понимание права на самооборону. Раньше считалось, что применение силы в порядке самообороны возможно лишь при нападении другого государства.

Однако события 11 сентября 2001 года в США и другие примеры нападения террористических групп из-за рубежа на государства приводят к выводу о том , что право государств на самооборону может быть осуществлено в ответ на нападение каких-либо негосударственных организаций или образований (тем более, в ст. 51 Устава ООН прямо не говорится о нападении лишь государства). Также важной в этом направлении стала Резолюция Совета Безопасности ООН № 1535, которая дала важный сигнал мировому сообществу о готовности ООН и ее Совета Безопасности продолжать линию на совершенствование механизмов ^безопасности, адекватно отвечающих масштабным требованиям борьбы с терроризмом и другими связанными с ним глобальными угрозами на основе 5 приверженности коллективным усилиям и международному праву.

Изученность темы исследования.

Обращаясь к вопросу о степени изученности выбранной для исследования темы, необходимо отметить, что, в связи с остротой данного вопроса в современных условиях, уже существует много фундаментальных работ и многие авторы очень подробно занимаются исследованием в этой сфере. Наиболее важной, на наш взгляд, стала монография "Международное право и современные стратегические концепции США и НАТО" B.C. Котляра. В ней подробно рассматривается ряд актуальных вопросов применения силы в международных отношениях в свете действующего международного права, исследуется стратегическая концепция НАТО 1999 г., присваивающая ей "право" проводить военные операции против других стран по собственному усмотрению, и её дальнейшая эволюция; в этой связи ставится проблема гуманитарных интервенций. Автор подвергает критическому анализу "законность" превентивных и упреждающих ударов, которую отстаивают эти доктрины, проникновение США и других стран НАТО в постсоветское пространство.

Однако динамичное развитие отношений между государствами, постоянное появление новых резолюций Совета Безопасности ООН по тем или иным вопросам, недавние новые конфликты, возникающие и разгорающиеся с новой силой, говорят о том, что необходимо проводить дальнейшее, более детальное изучение данного вопроса, учитывая все новые тенденции, возникающие по вопросу применения силы.

Цель диссертационного исследования. Данное диссертационное исследование направлено на всесторонний анализ правовой базы, регулирующей вопросы правомерного применения силы и на выявление современных тенденций, изменяющих и искажающих механизм правомерного применения силы.

Актуальность данных исследований

Также необходимо исследование вопросов, возникающих в связи с новым толкованием вопроса применения силы (концепция упреждающего удара, вооружённое вмешательство, превентивное применение силы) и поиском возможных решений повышения эффективности работы Совета Безопасности в решении этих вопросов.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: самооборона вооруженный спор международный

1.определить особенности правового закрепления принципа неприменения силы и проанализировать современные тенденции вопроса легитимного применения силы в рамках данного принципа;

2.проанализировать процесс принятия решений Советом Безопасности ООН в вопросах применения силы, а также проанализировать практику Совета Безопасности;

3.выявить новые тенденции правовых основ самообороны и запрещения агрессии в современном международном праве;

4.проанализировать все нетрадиционные подходы к понятиям "самооборона", "применение силы" и "угроза силой" в 21 веке.

Объектом исследования являются отношения государств и других субъектов международного права по реализации принципов международного права, и в особенности принципа неприменения силы в 21 веке.

Предметом исследования являются особенности правового регулирования, включая систему правовых норм вопроса о правомерном и неправомерном применении силы с учётом новых вызовов и опасностей в современных международных отношениях.

Методы исследования.

Достижение поставленных целей и задач обеспечивается обоснованным выбором методов исследования. В основе исследования лежит подробный анализ Устава ООН, рассмотрение резолюций Совета Безопасности, а также изучение и прочтение той правовой базы, которая регулирует вопросы правомерного применения силы в 21 веке. Автором применялись также общие и специальные научные методы, такие как метод системного анализа, историко-правовой метод, формально-логический и логико-юридический методы, метод сравнений и аналогий, метод обобщения.

Нормативная база исследования.

В ходе настоящего исследования был подвергнут анализу широкий круг документальных источников, включающий международно-право вые акты, документы Генеральной Ассамблеи ООН, Совета Безопасности и других органов ООН, доклады Генерального Секретаря ООН, а также законы Российской Федерации. Среди них важнейшими для урегулирования вопросов законного применения силы являются: Устав ООН, Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества государств 1970 года, Манильская декларации о мирном разрешении международных споров 1982 г., Определение агрессии, принятое Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г., Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, Парижская хартия мира для Европы и Декларация об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 18 ноября 1987 г.

Теоретическая база исследования.

В процессе работы изучена специальная литература как зарубежных, так и отечественных ученых, периодические издания, а также кандидатские и докторские диссертационные исследования.

Тема правомерного и неправомерного применения силы и проблематика поддержания международного мира и безопасности, актуальна как для юристов, так и для специалистов по международным отношениям и политологов. Важными в этой сфере являются работы теоретиков в области международных отношений. Поэтому в работе 8 использован междисциплинарный подход.

Тщательно освещалась и анализировалась деятельность Организации Объединенных Наций по обеспечению международного мира и безопасности, а также труды по вопросам применения силы Александровой Э.С, Балуева Д.Г., ЕфимоваГ.К., Жданова Ю.Н., Игнатенко Г.В., Капустина А.Я., Колосова Ю.М., Котляра B.C., Курдюкова Г.И., Лазарева М.И., Левина Д.Б., Лукашука И.И., Менжинского В.И., Собакина В.К., Тиунова О.И., Тузмухамедова Б.Р., Тункина Г.И., Хлестова О.Н., Хохлышевой О.О., Черниченко С.В. Шармазанашвили Г.В., Шахназарова Г.Х., Шибаевой Е.А. и других ученых.

Зарубежная литература (Р. Аго, Д. Боуэтт, Я. Броунли, Ф. Джессоп, М Мак Дугал, Дж. Кунц, X. Лаутерпахт, А. Рандельцхофер, Дж. Стоун, X. Уолдок, Л. Хенкин, Р. Хиггинс, О. Шахтер, С.Швебель, М. Шоу) по теме настоящей работы огромна по объему и чрезвычайно разнопланова по содержанию. Особенно следует отметить отсутствие единства в научных воззрениях отечественных и зарубежных авторов на деятельность ООН после окончания "холодной войны".

В рамках рассматриваемой темы особый интерес представляют диссертационные исследования следующих авторов: Котляра B.C., Андреева М.В., Жданова Ю.Н., Бухмина С.В., Насыровой A.M.

Важное влияние на ход исследования оказал представленный в СБ ООН в 2000 году группой ученых под руководством Лахдара Брахими всесторонний анализ полувековой деятельности ООН по поддержанию международного мира и безопасности, известный также как Доклад Брахими. В нем содержался ряд рекомендаций и предложений по усовершенствованию работы Организации. Доклад Брахими стал новой вехой в истории развития деятельности ООН. Отчеты о реализованных рекомендациях, предложениях, содержащихся в этом документе, ежегодно предоставляются Генеральным Секретарем ООН в Совет Безопасности.

Общие аспекты вопроса применения силы ООН проанализировали и бывший Генеральный Секретарь ООН Кофи Аннан и Группа высокого 9 уровня по угрозам, вызовам и переменам (2004 г.).

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в ней впервые на диссертационном уровне комплексно, с единых научно-методологических позиций исследуется динамика процесса применения силы в международно-правовых отношениях в современных условиях, детально анализируются понятия "угроза", "угроза миру", "нарушение мира", "акт агрессии", а также различные подходы к таким международно-правовым понятиям, как "самооборона", "упреждающее и превентивное применение силы".

Научная апробация исследования.

Диссертация подготовлена на кафедре международного и европейского права Казанского государственного университета им. В.И.Ульянова-Ленина.

Основные положения диссертации и выводы были представлены в ряде научных публикаций. Автором опубликовано 13 научных работ по теме диссертации, в том числе в журнале "Чёрные дыры" в Российском законодательстве №4 и №5 (2007г.), включённом ВАК в список рецензируемых журналов. Также положения диссертации обсуждались на международных научно-практических конференциях: 5 и 6 Спиридоновские чтения в КГТУ им. А.Н.Туполева в 2006 и в 2007 годах, а также на международной конференции, проходившей в КГУ им. В.И. Ульянова-Ленина в 2007 году, посвященной памяти Д.И. Фельдмана.

Практическая значимость исследования.

Исследование может быть использовано для подготовки специальных курсов по "Праву международной безопасности" и общего курса "Международное право".

На защиту выносятся следующие положения.

1.Несмотря на основную цель - исследование военной силы, автор считает необходимым рассмотреть и проанализировать различные подходы к понятию "сила" в целом, используя в современных условиях нетрадиционные подходы к этому понятию, при этом выделяя следующие структурообразующие элементы: ю

* экономическую составляющую,

* политическую составляющую,

* научно-техническую (технологическую) составляющую,

* морально - психологическую составляющую,

* военную составляющую.

2.Решение проблемы формирования оптимальной стратегии разрешения конфликтов должно основываться на определенных принципах:

*принцип последовательного ограничения и исключения применения силовых средств в процессе разрешения конкретных конфликтов (в том числе со стороны третьих сил);

*принцип расширения применения несиловых средств, использующихся для решения задач при разрешении конфликтов;

*принцип альтернативности вариантов выхода из ситуации конфликта;

*принцип изменения интересов участников конфликта, влияющих на процесс развития конфликтных отношений между ними;

*принцип непосягаемости на суверенитет, жизненно важные интересы и права каждой из сторон конфликта со стороны третьих сил.

3.Совет Безопасности ООН при принятии решения по применению силы должен учитывать помимо пяти базовых критериев легитимности применения силы: серьёзность угрозы, правильная цель, крайнее средство, соразмерность средств, сбалансированный учет последствий, сформулированных Группой высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам (2004год), и шестой - последовательность мер, применяемых для разрешения конфликтов.

5.Изучив и проанализировав все современные угрозы, необходимо особенно выделить следующие тенденции опасностей, и влияющих на сферу безопасности в 21 веке: терроризм, информационная война, внутренние и региональные вооружённые конфликты, военные угрозы.

6.В связи с отсутствием нормативно-правового акта, регулировавшего бы и дававшего бы полное и исчерпывающее понятие агрессии, Определение агрессии, принятое Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г., должно носить не рекомендательный характер, а силу нормативно- правового акта

7.На смену правового запрета войны приходит новая доктрина "превентивной" войны как способа устранениямеждународных угроз. Помимо устоявшихся критериев крайней необходимости и соразмерности, при принятии решения об одностороннем упреждающем применении военной силы необходимо учитывать положение о минимальном вторжении в сферу применения принципа территориальной неприкосновенности, а также об ограниченности цели удара, которой может быть только источник угрозы, и о сопредельности территории, на которой этот источник находится. Право на самооборону должно возникать не ранее, чем нападение становится неизбежным и исчезает возможность предотвратить его иными способами, поэтому необходимо новое нормативно-правовое регулирование возможности применения силы в целях самообороны в отрезок времени между моментом, когда исчерпаны другие средства защиты, и моментом нанесения ущерба.

Структура диссертационного исследования.

Структура диссертационного исследования организована в соответствии с поставленными целями и задачами и состоит из введения, четырёх глав, заключения, приложения и списка использованной литературы. Подобное структурирование считается логичным ещё и потому ,что каждая из четырёх глав решает задачу определенного уровня.

1. Право государств на самооборону

1.1 Индивидуальная самооборона

Статья 51 Устава ООН гласит:

"Настоящий Устав ни в коей мере не затрагивает неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдет вооруженное нападение на Члена Организации, до тех пор, пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности. Меры, принятые Членами Организации при осуществлении этого права на самооборону, должны быть немедленно сообщены Совету Безопасности и никоим образом не должны затрагивать полномочий и ответственности Совета Безопасности, в соответствии с настоящим Уставом, в отношении предпринятия в любое время таких действий, какие он сочтет необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности".

Очевидно, что положения этой статьи весьма сложны в плане их толкования и применения. Добавим, что официального их толкования и международным сообществом государств в рамках Организации Объединенных Наций или вне таких рамок не существует. Поэтому приходится прибегать к доктринальному их толкованию с учетом, в частности, практики Совета Безопасности, когда это возможно и уместно, чему и посвящается настоящая глава. В данном ее параграфе это будет делаться применительно к индивидуальной самообороне. Вопрос же о коллективной самообороне составит содержание следующего параграфа.

Устав ООН учредил определенную систему поддержания международного мира и безопасности - систему коллективной безопасности. Она базируется, в частности, на следующих основных положениях:

а) коллективные принудительные действия (меры), не связанные или связанные с использованием вооруженных сил, против государства с целью поддержания и восстановления международного мира и безопасности могут предприниматься только по решению Совета Безопасности в случае действий этого государства, составляющих угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии;

б) применение вооруженной силы государствами в их международных отношениях, включая действия в отношении другого государства, совершившего международное правонарушение (вооруженные репрессалии), запрещено Уставом ООН и международным правом;

в) бесспорным исключением из такого запрещения является применение в межгосударственных отношениях вооруженных сил в порядке самообороны.

Кроме того, следует учитывать и политико-юридические основы коллективной безопасности. В Совете Безопасности, на который члены Организации возложили главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, действует принцип единогласия его постоянных членов, в частности при принятии решений о наличии ситуации угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии и при принятии решений о превентивных или принудительных действиях организованного международного сообщества государств, каковым является Организация Объединенных Наций, в целях поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

Политические реальности современного мира, лежащие в основе требования о тесном сотрудничестве постоянных членов Совета Безопасности и их единстве в деле поддержания или восстановления международного мира, состоят в том, что коллективная безопасность, предусмотренная Уставом ООН, рушится и становится беспредметной, если возникнет крупный вооруженный конфликт между двумя или несколькими постоянными членами Совета Безопасности, а попросту мировая война, предотвращение которой является главнейшей целью Организации Объединенных Наций, изложенной в первом абзаце Устава ООН. Результатом такой ситуации ,по всей видимости ,будет уничтожение человеческой цивилизации на земле. Иначе говоря, альтернативы сотрудничеству великих держав - постоянных членов Совета Безопасности в деле поддержания международного мира, очевидно, нет.

Если задаться вопросом, о взаимоотношениях между какими государствами идет речь в ст. 51 Устава ООН по поводу их права на самооборону, то первое, что следует, по нашему мнению, отметить, - это то, что положения данной статьи не касаются взаимоотношений между постоянными членами Совета Безопасности, ибо в случае войны между ними будет безразлично, кто из них является нападающей, а кто обороняющейся стороной.

Продолжая следовать логике системы коллективной безопасности в соответствии с Уставом ООН, необходимо также исключить из рассмотрения ст. 51 Устава ООН ситуацию, когда "вооруженное нападение" совершено постоянным членом Совета Безопасности на какое-либо государство, не являющееся постоянным членом Совета. Последнее государство может, конечно, прибегнуть к самообороне, но система коллективной безопасности в этой ситуации становится столь же беспредметной, как и в первом случае.

Ситуацию же "вооруженного нападениям одного из государств, не являющихся постоянными членами Совета Безопасности, на постоянного члена Совета в плане права на самооборону последнего вряд ли целесообразно рассматривать, поскольку даже гипотетически такое нападение маловероятно, хотя чего только на свете не бывает. Но система коллективной безопасности в этом случае вполне может быть задействована.

Вышеприведенные соображения приводят нас к выводу, что в рамках положений ст. 51 Устава ООН и в плане индивидуальной самообороны должны рассматриваться только ситуации "вооруженного нападения"' одного государства, не являющегося постоянным членом Совета Безопасности, на другое аналогичное государство.

При этом логика в плане системы коллективной безопасности в соответствии с Уставом ООН вполне четкая и определенная: мир неделим, "малые" вооруженные конфликты и "малые" войны в конечном итоге провоцируют "большую", мировую войну. Индивидуальная самооборона указанных государств возможна и допустима, но в строго ограниченных рамках и пределах, пока не вступит в действие предусмотренная Уставом ООН система коллективной безопасности.

Наш юридический анализ ст. 51 Устава ООН в дальнейшем будет исходить из вышеприведенных политико-юридических соображений.

Конечно, как уже отмечалось в главе 1, можно задаться вопросом: как быть, если предусмотренная Уставом ООН система коллективной безопасности не действует или малоэффективна? Ответ один; в плане юридическом становится беспредметным и бессмысленным рассмотрение любых положений Устава ООН, относящихся к поддержанию международного мира и безопасности, в том числе и положений ст. 51.

Приступим, таким образом, к рассмотрению положений ст. 51 Устава ООН в рамках взаимоотношений между государствами, не являющимися постоянными членами Совета Безопасности, и в плане права на индивидуальную самооборону. Вопросов о существе положений этой статьи возникает великое множество. Постараемся рассмотреть некоторые, по нашему мнению, основные такие вопросы.

Прежде всего речь в рассматриваемой статье идет о "неотъемлемом" праве каждого государства на самооборону. Смысл этого термина лучшего всего определяется (по-русски и в английском, и во французском текстах) словом "прирожденное" право. Поскольку государство существует, оно может и, видимо, должно защищаться в случае вооруженного на него нападения другого государства.

Однако в юридическом плане это различение большого смысла не имеет. Субъективное право данного лица (субъекта), предусмотренное нормой права, возникает при наличии юридического факта, обозначенного б норме права. Следовательно, вне действующего права юридических прав не существует. И, соответственно, понятия -"неотъемлемое", "прирожденное", "естественное" и им подобные права - категории не юридические, а метаюридические.

Можно также считать указанное в ст. 51 Устава ООН слово как подтверждение права государства на самооборону, .существовавшего до принятия Устава ООН. Однако такой подход не выдерживает элементарной критики. Действительно, в старом, дооктябрьском международном праве признавалось практически неограниченное право государств на войну, следовательно, и на "самооборонительную" войну. В период между двумя мировыми войнами при заключении пакта Бриана-Келлога, запретившего агрессивную войну, ряд государств сделали заявление о том, что пакт не наносит ущерба праву на самооборону. Но это право ни в одном международно-правовом акте того времени не устанавливалось и юридически не регламентировалось, т.е. не являлось юридической категорией. Недаром в доктрине международно-правовой и политологической речь обычно велась о войнах справедливых и несправедливых, т.е. о морально-политической их оценке. Добавим, что применительно к праву на коллективную самооборону говорить о "неотъемлемом" или "прирожденном" таком праве какой-то группы государств является, по нашему мнению, полнейшим нонсенсом.

Таким образом, право государств на индивидуальную самооборону, о котором здесь идет речь, по нашему глубокому убеждению, юридически впервые было установлено и регламентировано в международном праве и Уставе ООН, причем в неразрывной связи с другими его положениями, а именно с общим запрещением применения вооруженной силы в межгосударственных отношениях и с законным ее применением в общих интересах международного сообщества государств для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

Как неоднократно подчеркивалось ранее, право государств на самооборону в межгосударственных отношениях является бесспорным, общепризнанным исключением из принципа неприменения вооруженной силы ли угрозы такой силой во взаимоотношениях между государствами.

Необходимо, очевидно, прежде всего констатировать, что в рассматриваемой статье Устава ООН речь не идет о ситуации угрозы вооруженной силой, ибо такая угроза не может одновременно трактоваться и как применение вооруженной силы, каковым логически являете вооруженное нападение. Это достаточно очевидно, но тем не мене теоретически и практически данное положение весьма важно иметь виду.

Целесообразно также учитывать, что о возможной самообороне государства в контексте ст. 51 Устава ООН речь, кроме того, идет в план межгосударственных взаимоотношений, поскольку право на самооборону есть общепризнанное исключение из принципа неприменении вооруженной силы в отношениях между государствами. Это, в частности, означает, что положения ст. 51 не касаются случаев использовали вооруженной силы колониальным или зависимым народом в борьбе за свое освобождение, по поводу чего в недавнем прошлом не угасал! острые споры как между государствами, так и в доктрине. Это также означает, что эти положения не касаются ситуации, когда вооруженное нападение на государство совершают разного рода вооруженные банды, группы, иррегулярные силы, наемники и т.п. при молчаливой или явной поддержке иностранного государства, что иногда именуемое косвенной агрессией. Конечно, потерпевшее государство вправе при менять свои вооруженные силы для подавления такого вооруженное нападения в пределах своей территории. Но это не составляет самообороны по смыслу рассматриваемой статьи Устава в соответствии с единодушным, как представляется, мнением международного сообществ государств.

Далее, в соответствии с Уставом ООН индивидуальная самооборона составляет как бы преюдициальный элемент действия системы коллективной безопасности. О предпринятых мерах самообороны потер певшее государство, не являющееся постоянным членом Совета Без опасности (см. выше), обязано "незамедлительно сообщить в Совет продолжая осуществлять самооборону "до тех пор, пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности". При этом меры самообороны не затрагивают "полномочий и ответственности Совета Безопасности в соответствии с настоящим Уставом..."

Как, спрашивается, все это следует толковать? Видимо, нижеследующим образом, с учетом того, что о понятии "вооруженное нападение" подробнее будет говориться ниже.

Во-первых, потерпевшее государство самостоятельно должно prima facie установить наличие факта вооруженного на него нападения другого государства, а Совет Безопасности - согласиться с такой оценкой, что далеко не просто в определенных конкретных ситуациях.

Во-вторых, Совет Безопасности может потребовать от заинтересованных сторон, в данном случае от нападающей и обороняющейся, выполнения тех временных мер, которые он найдет необходимыми или желательными, чтобы предотвратить ухудшение ситуации (ст. 40 Устава ООН).

В-третьих, Совет Безопасности может определить существование в указанном случае угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии и предпринять принудительные действия в соответствии со ст. 41 или 42 Устава ООН в отношении нападающей стороны.

Очевидно, что в указанных случаях как самооборона, так и вооруженное нападение должны прекратиться; система коллективной безопасности вступила в действие.

Следовательно, все это требует рассмотрения главного вопроса в контексте ст. 51 Устава ООН, а именно - вопроса о понятии *"вооруженное нападение" одного государства на другое, ибо с этим связано и использование потерпевшим государством своего права на самооборону, когда оно prima facie устанавливает наличие вооруженного на него нападения, и соответствующая оценка такой ситуации Советом Безопасности.

Но не существует, к сожалению, каких-либо объективных критериев констатации факта вооруженного нападения, согласованных членами международного сообщества государств и изложенных в каком-либо международном акте. Более того, их вряд ли вообще можно однозначно сформулировать.

И здесь напрашивается аналогия с ситуацией понятия вооруженной агрессии и Определением агрессии, содержащимся в резолюции Генеральной Ассамблеи 3314 (XXIX), принятой единодушно без голосования 14 декабря 1974 г.

Одним из важнейших этапов выработки определения агрессии явилось заключение по инициативе Советского Союза в 1933 г, лондонских конвенций об определении агрессии, участниками которых стали СССР и одиннадцать других государств.

Долголетние усилия выработать общеприемлемое определение агрессии увенчались успехом, как нам представляется, потому, что Определение агрессии 1974 г. является в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи лишь неким руководством Совету Безопасности при установлении им в соответствии с Уставом наличия акта агрессии. При этом преамбула самого Определения агрессии, в частности, гласит, что "хотя вопрос о том, совершен ли акт агрессии, должен рассматриваться с учетом всех обстоятельств в каждом отдельном случае, тем не менее желательно сформулировать основные принципы в качестве руководства для такого определения". В свою очередь ст. 2 Определения агрессии, содержащая общее определение понятия агрессии, устанавливает:

"Применение вооруженной силы государством первым в нарушение Устава является prima facie? свидетельством акта агрессии, хотя Совет Безопасности может в соответствии с Уставом сделать вывод, что определение о том, что акт агрессии был совершен, не будет оправданным в свете других соответствующих обстоятельств, включая тот факт, что соответствующие акты или их последствия не носят достаточно серьезного характера".

В заключительном положений нормы этой статьи - соль проблемы: не всякое применение вооруженной силы государством первым должно обязательно квалифицироваться Советом Безопасности как акт агрессии, что вовсе не означает, что применение государством вооруженной силы является в этом случае правомерным.

Очевидно, то же самое относится к ситуации, когда Совету Безопасности необходимо сделать вывод о том, что обращение данного государства к самообороне было оправдано с учетом всех обстоятельств дела, т.е. что применение государством своих вооруженных сил действительно было актом самообороны.

А каково положение заинтересованного государства, которое призвано самостоятельно определить наличие prima facie вооруженного на него нападения другого государства, чтобы действовать против него в порядке самообороны? Видимо, оно также должно учитывать сопутствующие данному случаю обстоятельства и серьезность угрозы его суверенитету, территориальной целостности или политической независимости. Можно, например, попытаться составить некий перечень ситуаций начиная с пограничных инцидентов, когда обращение к самообороне не будет оправданным. Но невозможно указать в общем виде хотя бы одну ситуацию, бесспорно составляющую "вооруженное нападение" по смыслу ст. 51 Устава ООН.

Таковы основные трудности выяснения понятия "вооруженное нападение". Но вышеуказанное отнюдь не исчерпывает этих трудностей.

Так, например, иногда весьма трудно определить факт первенства применения вооруженной силы государством, когда обе заинтересованные стороны обвиняют друг друга в вооруженном нападении, а обстоятельства дела недостаточно ясны для третьих государств и/или Совета Безопасности.

Можно, например, с полным основанием утверждать, что вооруженные репрессалии составляют акт вооруженного нападения на государство. Но ни одно государство ни разу не сослалось в послевоенное время на то, что оно применило вооруженную силу в качестве репрессалия, наоборот, все государства, которых это касалось, решительно отвергали, что они действовали в порядке репрессалий.

Совершенно не ясно также, какие меры применения вооруженной силы в порядке самообороны допустимы или, наоборот, недопустимы. Предположим, например, что военная авиация какого-либо государства совершенно неспровоцированно и интенсивно бомбила военные корабли другого государства в открытом море. Спрашивается, может ли потерпевшее государство в порядке самообороны бомбить какие-либо военные объекты на территории нападающей стороны? Какой-либо ответ общего характера на поставленный вопрос опять вряд ли возможен. Все зависит от конкретных обстоятельств.

Не ясен и вопрос об интенсивности мер индивидуальной самообороны: должна или не должна иметь место некая сообразность или пропорциональность мер самообороны соотносительно с мерами вооруженного нападения?

Могут возникать и другие вопросы применительно к понятию "вооруженное нападение", употребленному в ст. 51 Устава ООН.

Каков же выход в ситуации вышеуказанных неясностей с определением вооруженного нападения?

Нам представляется, что настоящая ситуация почти совершенно аналогична ситуации с агрессией. Разница лишь в том, что в соответствии с Уставом ООН наличие акта агрессии может установить только Совет Безопасности, а в случае "вооруженного нападения, предусмотренного ст. 51 Устава ООН, в преюдициальном порядке наличие вооруженного нападения может определить заинтересованное государство.

Вернемся в связи с этим к тому, о чем говорилось в начале параграфа, и зададимся вопросом о том, в отношениях между какими государствами Совет Безопасности может в соответствии с Уставом ООН определить наличие акта агрессии. Это нужно, чтобы сделать рекомендации или решить, какие меры следует предпринять в соответствии со ст. 41 и 42 Устава ООН для поддержания или восстановления международного мира и безопасности, принимая во внимание, как сказано в преамбуле Определения агрессии, что агрессия является наиболее серьезной и опасной формой незаконного применения силы, таящей в себе в условиях существования различных видов оружия массового уничтожения возможную угрозу мирового конфликта со всеми его катастрофическими последствиями.

Из существующих политико-юридических реальностей логически достаточно ясно вытекает, что если между двумя державами - постоянными членами Совета Безопасности возник серьезный вооруженный конфликт, решение Совета о мерах в соответствии со ст. 41 и 42 Устава ООН не будет иметь смысла, даже если допустить, что такое решение при какой-то иной процедуре голосования в Совете может быть принято. Мировая катастрофа и крах Организации Объединенных Наций в таком случае почти неминуемы.

Ситуация агрессии великой державы - постоянного члена Совета Безопасности против непостоянного его члена аналогична предшествующей в том смысле, что агрессию нельзя остановить с помощью мер, предусмотренных Уставом ООН.

Поэтому о каких эффективных мерах для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии (п. 1 ст. 1) в Уставе ООН идет речь? Практически, если не юридически, имеются в виду ситуации во взаимоотношениях между государствами, не являющимися постоянными членами Совета Безопасности. Основной смысл такого подхода к поддержанию международного мира и безопасности, как уже отмечалось, выражается простой формулой; мир неделим.

Краеугольным камнем системы коллективной безопасности в соответствии с Уставом ООН являются мирные взаимоотношения между постоянными членами Совета Безопасности, недопустимость актов агрессии с их стороны, их сотрудничество и единство в деле поддержания и укрепления международного мира и безопасности.

Таким образом, на примере ситуации с актами агрессии мы вновь подтверждаем ту политическую, как нам представляется, истину, что ст. 51 Устава ООН касается взаимоотношений между государствами, не являющимися постоянными членами Совета Безопасности.

Рассмотрим в заключение положение третьих стран, т.е. государств, не участвующих в вооруженном конфликте между двумя государствами, одно из которых совершило вооруженное нападение, а другое предприняло действия в порядке самообороны. Оставим при этом за рамками настоящего рассмотрения вопрос о так называемой коллективной самообороне, которой посвящен следующий параграф. Не будем также принимать во внимание, что ситуация самообороны подлежит рассмотрению в Совете Безопасности.

В этих рамках вопрос о третьих государствах сводится к тому, вправе ли обороняющееся государство испрашивать и получать поддержку со стороны третьих государств, и если вправе, то какую именно.

В принципе обороняющееся государство, очевидно, вправе обращаться к третьим государствам за помощью и содействием в деле его законной самообороны. Третье же государство может в свою очередь оказать политическую, экономическую и моральную поддержку обороняющемуся государству, иначе - ту или иную поддержку, кроме поддержки вооруженной силой, поскольку, кроме случая прямого вооруженного нападения на данное третье государство, применение вооруженной силы, а также угроза силой в межгосударственных отношениях запрещены.

Однако при оказании указанной поддержки третье государство должно, по-видимому, учитывать определенные конкретные обстоятельства дела: во-первых, оно должно в свою очередь prima facie убедиться в том, что на испрашивающее поддержку государство произведено вооруженное нападение; во-вторых, констатировать, что Совет Безопасности еще не принял каких-либо рекомендаций или решений по данному делу; в-третьих, полагать, что его поддержка не приведет к ухудшению возникшей ситуации.

Выше было изложено наше доктринальное толкование положений об индивидуальной самообороне государств в соответствии со ст. 51 Устава и во взаимодействии ее положений с другими положениями Устава ООН и международного права, относящимися к поддержанию международного мира и безопасности. Как видно, в основном наш юридический анализ далеко не совпадает с соображениями, высказанными в отечественной и иностранной доктрине.

Обратимся теперь предельно кратко к международной практике государств, а также к практике рассмотрения соответствующих дел в Организации Объединенных Наций.

Соответствующая практика проанализирована с различных точек зрения во множестве трудов специалистов в области международного права. Наиболее полно это сделано в коллективном труде "Текущее правовое регулирование применения силы"¹, обобщившем практику за сорокалетний период после вступления в силу Устава ООН.

В общем и целом ситуация в мире такова, что за время существования ООН многие государства прибегали к применению вооруженной силы в своих взаимоотношениях с другими государствами. Это касается и всех постоянных членов Совета Безопасности.

Казалось бы, что все государства, применившие вооруженную силу против другого государства, должны были бы ссылаться в оправдание своего акта на самооборону, поскольку последняя является единственным общепризнанным исключением из запрещения прибегать к силе в соответствии с п. 4 ст. 2 Устава ООН. Однако ссылка на самооборону использовалась в действительности в сравнительно редких случаях. Чаще государства ссылались в свое оправдание на иные основания, правомерность которых якобы не исключается положениями ст. 51 Устава ООН либо которые в силу правового развития после 1945 г. стали якобы допустимыми.

Ссылки на другие, кроме ст. 51 Устава ООН, исключения из запрещения применения силы в межгосударственных отношениях станут предметом рассмотрения в последующих главах. Здесь же отметим, что при рассмотрении в Совете Безопасности заявлений заинтересованных государств, оправдывавших свои вооруженные действия против других государств ссылкой на право самообороны, Совет Безопасности ни разу не признал такие ссылки обоснованными, т.е. не установил, что в каком-то конкретном случае имела место самооборона. Иначе говоря, международная практика не дает нам примеров возможной квалификации того или иного поведения государства в качестве самообороны. Конечно, это не является сколько-нибудь существенной задачей Совета Безопасности, который призван в каждом конкретном случае предпринять те или иные действия для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. Но ситуация выглядит так, как она нами здесь изложена.

Таково положение с правом государств на индивидуальную самооборону в межгосударственных отношениях. Это право с учетом положений ст. 51 Устава ООН и изложенных в настоящем параграфе политико-юридических соображений бесспорно существует, но практического признания до сих пор со стороны международного сообщества государств оно не получило. Следовательно, остаются невыясненными те моменты его толкования и применения, которые были отмечены в настоящем параграфе.

Перейдем теперь к рассмотрению коллективной самообороны.

1.2 Коллективная самооборона

Укажем, прежде всего, вновь, что прилагательное "неотъемлемое" или "естественное*" применительно к субъективному праву государства на самооборону в межгосударственных отношениях юридически бессмысленно, так же как оно было бы бессмысленно и во внутригосударственном праве. Столь же юридически бессмысленны слова "неотъемлемое" или "естественное*, характеризующие коллективную самооборону государств.

Однако не имеет юридического смысла, по нашему убеждению, и само понятие "коллективная самооборона" в отличие от понятия "индивидуальная самооборонам.

Действительно, субъективное право государства на индивидуальную самооборону в межгосударственных отношениях в соответствии со ст. 51 Устава ООН возникает при наступлении юридического факта вооруженного на него нападения другого государства. Это предусмотренная международным правом реальная юридическая ситуация, и потому анализу соответствующих положений Устава ООН был посвящен предыдущий параграф.

Какая же логически и, соответственно, юридически реальная ситуация может предусматриваться применительно к коллективной самообороне государств?

Допустим, что какое-либо государство более или менее одновременно совершило вооруженное нападение на два или несколько государств. Можно ли самооборону этих государств считать их коллективной самообороной? Естественно, нельзя. Каждое из них использует свое право на индивидуальную самооборону. Третьи государства, как было показано в первом параграфе, не могут оказывать вооруженную поддержку самообороняющимся государствам, ибо на них вооруженного нападения произведено не было. Поэтому коллективная самооборона с участием третьих государств также не является реально предусматриваемой ситуацией. Третьи государства могут быть призваны применить свои вооруженные силы против государства, совершившего вооруженное нападение, по решению Совета Безопасности, но какого-либо отношения к ст. 51 Устава ООН это, естественно, не имеет.

Поэтому в реальной действительности право на коллективную самооборону стало пониматься как право государств заключать соглашения о взаимной помощи в случае вооруженного нападения на одно из них или, чаще, в случае совершения против одного из них акта агрессии.

Могут ли государства заключать такие соглашения? В принципе, конечно, могут, так как международное право этому не препятствует, но при условии, что взаимная помощь возможна в любых формах, кроме оказания вооруженной помощи, т.е. вооруженного вмешательства в конфликт третьего государства.

Заметим при этом, что третьи государства применительно к вооруженному нападению в соответствии со ст. 51 Устава ООН присваивают себе право устанавливать факт вооруженного нападения на одного из участников соглашения, а применительно к акту вооруженной агрессии все участники соглашения присваивают себе прерогативы, принадлежащие только Совету Безопасности.

Можно, по-видимому, утверждать, что все это имеется в виду до принятия тех или иных мер Советом Безопасности или на случай его бездействия. Но какое, спрашивается, все это имеет отношение к Уставу ООН и к установленной им системе коллективной безопасности? Единственный разумный ответ на этот вопрос: указанные соглашения реально подрывают предусмотренную Уставом ООН систему коллективной безопасности.

Таков итог абстрактного рассмотрения вопроса о праве государств заключать соглашения о взаимной помощи в случае вооруженного нападения или акта агрессии против одного из них, якобы основывающиеся на их праве коллективной самообороны.

Однако в реальной действительности конкретные ситуации много хуже, поскольку соглашения о взаимной помощи были заключены с участием великих держав - постоянных членов Совета Безопасности.

Мы оставляем при этом в стороне двусторонние соглашения, заключенные тремя европейскими великими державами - СССР, Великобританией и Францией в ходе второй мировой войны и предусматривавшие их взаимные обязательства по предотвращению возрождения агрессивной политики и агрессии со стороны Германии. Вскоре, впрочем, они утратили свое значение и были денонсированы. Отвлечемся также от двусторонних соглашений между СССР и некоторыми другими восточноевропейскими странами, заключенных также в ходе второй мировой войны и непосредственно после ее окончания и предусматривавших взаимные обязательства в случае вооруженного нападения в будущем со стороны Германии и объединившегося с ней другого государства. Эти соглашения вскоре также утратили смысл, во всяком случае после заключения в Варшаве Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 14 мая 1955г. между СССР и семью другими восточноевропейскими государствами и создания соответственно Организации Варшавского Договора (ОВД).

Хронологически этому предшествовало заключение Северо-Атлантического договора и создание Организации Северо-Атлантического Договора (НАТО). В дальнейшем западными державами были заключены соглашения о создании военно-политических союзов или блоков в других частях света.

По поводу этих блоков существует обширнейшая литература, особенно в отношении НАТО и ОВД. В ней прослеживается история создания этих блоков, приводятся аргументы в пользу правомерности создания или, наоборот, в пользу незаконности их существования, высказываются соображения о том, кто первый вступил на путь создания военно-политических блоков и, соответственно, кто виноват или больше виноват и т.д. Нас все это в данном случае мало интересует.

Мы рассматриваем создавшуюся ситуацию в плане ее взаимоотношения с всеобщей системой коллективной безопасности, предусмотренной Уставом ООН, и, в частности, с так называемым правом коллективной самообороны в соответствии со ст. 51 Устава ООН.

Выше автор высказал свое мнение о соглашениях между государствами, двусторонних или многосторонних, о взаимопомощи в случае вооруженного нападения или акта агрессии против одного из них. Рассматривал такие соглашения вообще, т.е. абстрактно, автор пришел к выводу, что они безусловно подрывают систему коллективной безопасности в соответствии с Уставом ООН и действующим международным правом.

Более конкретно речь идет о военно-политических блоках с участием постоянных членов Совета Безопасности, в частности и в особенности о НАТО и ОВД, еще недавно противостоявших друг другу.

Какова же была реакция на создавшуюся ситуацию государств, не являющихся членами военно-политических блоков с участием великих держав? Прямо скажем: сугубо отрицательная, ибо в 1961 г. возникло Движение неприсоединения, или Движение неприсоединившихся стран, ныне насчитывающее более 100 государств-участников.

В числе основных принципов Движения неприсоединения: неучастие в многостороннем военном союзе "в контексте конфликтов великих держав"; неучастие в каких-либо военных соглашениях, "преднамеренно заключенных в контексте конфликтов между великими державами недопущение на своей территории существования иностранных военных баз в том же контексте.

Нам представляется, что этого вполне достаточно, чтобы вслед за Движением неприсоединения к военно-политическим блокам великих держав - постоянных членов Совета Безопасности считать, что блоковая политика "в контексте конфликтов великих держав" не только не соответствует предписаниям Устава ООН и международного права, но и в корне подрывает предусмотренную Уставом ООН систему коллективной безопасности.

Поэтому право на коллективную самооборону, лежащее в основе юридического оправдания существования военно-политических блоков великих держав, столь же иррационально и абсурдно, сколь и существовавшее в свое время право государств на войну, как якобы вытекавшее из присущего им свойства суверенности.

В свою очередь юридический анализ права государств на коллективную самооборону нам представляется бесперспективным и бессмысленным.

Рассмотрение положений ст. 51 Устава ООН в контексте других положений Устава ООН, относящихся к поддержанию международного мира и безопасности, приводит нас к следующим основным выводам.

Во-первых, права государств на самооборону в их взаимоотношениях до принятия Устава ООН в юридическом смысле не существовало, как его не существовало и во внутригосударственных взаимоотношениях до тех пор, пока внутригосударственное право не ввело соответствующую норму, регламентирующую возможность его использования.