Судебное следствие с участием присяжных заседателей

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Дипломная работа

Судебное следствие с участием присяжных заседателей



СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Общая характеристика судебного следствия в суде присяжных. Теоретические предпосылки и проблемы судебных процедур

1.1 Особенности судебного следствия в суде присяжных и методы их классификации

1.2 Отказ от теории формальных доказательств как предпосылка перехода к производству в суде присяжных

1.3 Проблема разделения компетенции между коронным и народным элементами суда. Факт и право

1.4 Проблема пределов судебного познания

1.5 Проблема допустимости и относимости доказательств

Глава 2. Исследование доказательств в ходе судебного следствия по Уставу уголовного судопроизводства и в современном российском законодательстве

2.1 Общая структура судебного следствия

2.2 Судебный допрос

2.3 Особенности процессуального положения защитника

2.4 Привлечение «сведущих людей» и экспертиза

2.5 Вещественные доказательства

Глава 3. Суд присяжных в исторической динамике

3.1 Возрождение суда присяжных в постсоветской России

3.2 Трансформации компетенции суда присяжных

3.3 Современные тенденции и проблемы развития судебного следствия в суде присяжных

Заключение

Библиография

следствие доказательства судопроизводство присяжные



Введение

Настоящая работа посвящена изучению особенностей судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей в России - современных и имевших место в дореволюционном уголовном процессе. В нашей стране в совершенно разные исторические периоды дважды учреждались суды с участием присяжных. С одной стороны, с учетом совершенно различных социальных, политических, культурных условий, сложившихся во второй половине XIX и в конце ХХ веков, очевидным представляется огромное расстояние, отделяющее правосудие народных представителей прошлого от его современной версии. Однако, с другой стороны, сопоставление по различным критериям все же возможно - в силу общих принципов организации процесса в данной форме судопроизводства; особенно с учетом того, что установления Судебных Уставов Александра II послужили ориентиром при проектировании и создании концепции судов с участием присяжных заседателей в постсоветской России.

Актуальность работы определяется тем, что в настоящее время вокруг суда присяжных продолжаются дискуссии, выдвигаются различные предложения по его реформированию. При этом можно констатировать, что замыслы реформаторов, инициировавших его возрождение на современном этапе, реализованы не полностью, а судопроизводственная практика так и не восприняла в полной мере те идеи. Дальнейшие законодательные корректировки по своему вектору могут не соответствовать тому направлению, которое позволило бы максимально реализовать все преимущества, потенциально присущие этой форме судопроизводства. Более того, имеются основания полагать, что дальнейшая судьба суда присяжных в России в настоящий момент все еще не определена.

В связи с этим целью настоящей работы является комплексный анализ основных особенностей судебного следствия в суде присяжных; концептуализация как проблем, связанных с предметом исследования, так и способов и путей их решения. Работа направлена на решение следующих задач: проанализировать опыт законодательного регулирования, судебную практику, научные исследования деятельности суда присяжных как дореволюционного, так и новейшего периодов; сопоставить ключевые особенности, присущие предмету исследования в указанные периоды, выявить общее и особенное; показать этапы становления и развития института суда присяжных в России после Судебной реформы Александра II и на современном этапе; проанализировать и обобщить практику применения правовых норм, регулирующих судебное следствие в суде присяжных; обозначить перспективы повышения эффективности функционирования суда присяжных.

Для выбранной темы исследования характерна высокая степень разработанности, поскольку проблематика суда присяжных и судебного следствия в этой форме судопроизводства традиционно привлекает ученых-правоведов своей относительной сложностью и богатством материала. Среди дореволюционных авторов значительный вклад в разработку указанной области знания внесли такие виднейшие юристы, как А. Ф. Кони, К. К. Арсеньев, Л. Е. Владимиров, А. М. Бобрищев-Пушкин, В. К. Случевский, В. Д. Спасович и многие другие. Во второй половине ХIX века российские Судебные Уставы по своему правовому значению и юридико-техническому совершенству являлись одними из самых передовых среди законодательств Европы и мира, и по праву являлись предметом гордости современников. А российская модель суда присяжных, вобрав в себя лучшие черты континентальной и англосаксонской моделей, была заслуженно высоко оценена и теоретиками, и практиками. Во многом благодаря этому юридические исследования тех времен оставили нам богатый материал для осмысления. Современные научные работы, посвященные суду присяжных и проблемам судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, также достаточно многочисленны. Среди авторов, посвятивших исследования указанному предмету, следует выделить С. А. Пашина, Т. Г. Морщакову, Ю. И. Стецовского, Б. А. Золотухина - их объединяет то, что они являются не только теоретиками, но и энтузиастами суда присяжных, приложившими немало усилий для его становления; С. А. Насонова, С. Е. Вицина, Л. Б. Алексееву, Ю. М. Грошеву, В. В. Мельника и других.

Объектом настоящего исследования являются особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей как в Российской Федерации, так и в Российской Империи после 1864 г. Предметом исследования в связи с этим выступают теоретико-правовые основы, законодательные нормы, судопроизводственные практики, касающиеся судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей; а также пути развития и эволюция законодательства о суде присяжных в дореволюционный и современный периоды. При помощи сопоставления особенностей предмета исследования в каждом из указанных периодов, возможно выделить общее и различное, имманентно присущие предмету исследования факторы и изменчивые под влиянием времени и внешних обстоятельств. Кроме того, такое совместное изучение может способствовать выявлению причинно-следственных связей между различными аспектами современной и дореволюционной моделей судебного следствия в суде присяжных. При этом следует сразу оговориться, что, в силу ограниченного объема, работа ни в коем случае не претендует на более или менее полный охват предмета исследования. Многие, в том числе весьма существенные, аспекты предмета исследования (например, о постановке вопросов присяжным) остались за пределами настоящей работы.

Работа состоит из трех частей, в которых затрагиваемые вопросы сгруппированы по следующим критериям: в первой части освещаются способы классификации особенностей судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, рассматриваются теоретические вопросы, имеющие отношение к предмету, и взгляды на них дореволюционных и современных авторов; во второй части исследуются непосредственно составляющие части судебного следствия, отдельные виды доказательств и судебных процедур. Третья часть работы посвящена обзору и сопоставлению динамики существования суда присяжных во времени и под воздействием внешних факторов; анализу причин и последствий происходивших в дореволюционный период и происходящих в наше время изменений.

При написании работы был использован следующий комплекс источников: научные труды дореволюционных и современных авторов, нормативные источники, судебная практика высших судебных органов прошлого и настоящего, публикации в прессе.



Глава 1. Общая характеристика судебного следствия в суде присяжных. Теоретические предпосылки и проблемы судебных процедур

1.1 Особенности судебного следствия в суде присяжных и методы их классификации

В суде присяжных судебное следствие обладает особенностями, являющимися следствием принципов этой формы судопроизводства и обеспечивающими их реализацию. Эти отличия можно классифицировать по различным критериям: например, Л. Б. Алексеева разделяет их на процессуальные, организационно-процессуальные и психологические. См. об этом: Алексеева Л. Б. Судебное следствие. Прения сторон. Возвращение дела на дополнительное расследование со стадии судебного разбирательства.//Рассмотрение дел судом присяжных. Варшава: БДИПЧ ОБСЕ, 1997. С. 125-158. Данная классификация охватывает как процессуальные, так и непроцессуальные аспекты судебного следствия, включая тактические и психологические. Иную классификацию особенностей судебного следствия предложил Ю. А. Ляхов, который выделяет следующие «коренные свойства судебного следствия в суде присяжных, определяющие его отличия от обычной процедуры:

1) состязательность и равноправие сторон;

2) участие в рассмотрении дела по существу коллегии присяжных с очерченной компетенцией;

3) допустимость сокращения судебного следствия;

4) возможность исключения судьей из разбирательства дела материалов, полученных с нарушением закона либо недопустимых по иным основаниям;

5) разделение судебного следствия на два этапа, каждый из которых имеет свой, отличающийся от другого предмет доказывания и круг дозволенных для использования доказательств». Ляхов Ю. А. Судебное следствие в суде присяжных.//Состязательное правосудие. Вып. 1. Ч. 1. М.: Международный комитет содействия правовой реформе, 1996. С. 63-64.

С. А. Насонов, в свою очередь, приходит к выводу, что предмету судебного следствия в суде присяжных присущи следующие особенности: «разделение всех обстоятельств предмета на исследуемые в первой части судебного следствия и после вердикта; исключение определенных обстоятельств из предмета судебного следствия; расширение предмета судебного следствия за счет включения в него определенных обстоятельств, в зависимости от позиции сторон». Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 44. Им был также предложен и развернутый вариант их классификации:

«А. Особенности процессуального статуса некоторых субъектов судебного следствия:

1) особенности процессуального положения присяжных заседателей и профессионального судьи (различная компетенция, различные права);

2) особенности процессуального положения сторон (исключительная роль в доказывании, процессуальное равноправие).

Б. Особенности предмета и пределов судебного следствия:

1) разделение предмета на две группы обстоятельств, исследуемых до и после вердикта;

2) установление особых пределов для каждой из частей этого этапа.

В. Особенности производства процессуальных действий (процедуры) судебного следствия:

1) стабильность процессуальной формы судебного следствия;

2) установление особого порядка исследования отдельных доказательств и обстоятельств дела с участием присяжных;

3) наличие процессуальных гарантий, исключающих получение присяжными сведений из непроцессуальных источников;

4) наличие процедуры исследования некоторых обстоятельств и доказательств дела без участия присяжных;

5) соответствие процедуры критериям ясности и понятности для присяжных;

6) обеспечение познавательной доступности исследуемых доказательств для присяжных;

7) наличие процедуры судейского инструктирования;

8) максимальная реализация состязательных начал». Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 45

Перечисленные выше варианты классификации объединяет то, что они оперируют на абстрактном уровне общей модели этой формы судопроизводства и присущих ей принципов. В определенных конкретно-исторических условиях особенности судебных процедур могут варьироваться под действием большого числа факторов. Речь в данном случае идет о трех основных исторически сложившихся моделях суда присяжных: англо-американской, континентальной и смешанной, а также их конкретных проекциях во времени и пространстве. С. А. Насонов высказывает справедливое мнение о взаимосвязи между объективными и конкретно-историческими факторами, выражающейся в том, что «чем полнее и оптимальнее отражены в уголовно-процессуальном законодательстве объективные особенности судебного следствия, тем эффективнее будет функционировать сама модель суда присяжных». Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 48. Иными словами, слишком большое отклонение, под гнетом насущных влияний, от принципиально обусловленной модели суда присяжных - делает слабым и неэффективным весь институт. С этим выводом сложно не согласиться. Кроме того, Насонов отмечает, что в большинстве стран, где на протяжении истории создавались модели суда присяжных, в зависимости от их эффективности - суд присяжных или стал основной гарантией судебной защиты прав личности, или бесследно исчез. Там же.

Значение судебного следствия как важнейшего этапа процесса, который предполагает деятельность по доказыванию и установлению юридического факта, в настоящее время соответствует таковому применительно к уголовному процессу Российской Империи после Великих реформ. Так, В. К. Случевский характеризовал судебное следствие, как «период процесса, на котором происходит проверка, а затем и окончательная оценка уголовных доказательств». Случевский В. К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство - судопроизводство. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1913. С. 553. Репринт издания размещен по адресу: www.jurytrial.ru В ходе судебного следствия доказывание осуществляется во всех его аспектах (собирание, проверка, оценка) и в наиболее полном объеме. Собирание доказательств имеет место как в форме процессуальных действий суда по вызову и допросу свидетелей, истребованию и приобщению к делу документов, назначению и проведению экспертиз, так и путем представления суду доказательств участниками процесса. С. А. Насонов характеризует судебное следствие как «центральный этап судебного разбирательства, следующий за подготовительной частью и предшествующий судебным прениям, на котором суд с участием сторон, в условиях наиболее полного осуществления принципов уголовного процесса, исследует все имеющиеся доказательства с целью установления фактических обстоятельств дела (предмета доказывания) и постановления обоснованного приговора». Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 17 Ни одно обстоятельство, не установленное и не исследованное судом в ходе судебного следствия, не может быть положено в основу приговора. Напротив, формирование фактологической основы будущего приговора, и, что не менее важно, внутреннего убеждения судей происходит в значительной мере на данном этапе процесса. Несомненно, вплоть до произнесения подсудимым последнего слова мы не можем предполагать окончательного формирования внутреннего убеждения. И все же, в полном соответствии с буквой и духом закона, источником для него становятся исследованные в ходе судебного следствия доказательства. Поскольку присяжные узнают об обстоятельствах дела из доказательств, исследуемых в ходе судебного следствия, то полнота и точность установления ими этих обстоятельств будет напрямую зависеть от того, насколько правила доказывания обеспечивают доступность исследуемых доказательств для «судей факта».

В связи с этим хотелось бы особо обратить внимание на то, что и в дореволюционный, и в нынешний периоды действия суда присяжных установлен запрет на досудебное или внесудебное получение присяжными сведений по делу. Таким образом, судебное следствие является для них не только основным, но и единственным источником материала для формирования убеждения. Между тем, досудебное ознакомление судьи с материалами уголовного дела в литературе признается как один из факторов, формирующих убеждение судьи по уголовному делу, хотя авторы всячески подчеркивают меньший удельный вес этого фактора по сравнению с доказыванием в ходе судебного следствия. По данным исследований, проведенных Ю. М. Грошевым, у 26,5 % судей убеждение в виновности подсудимого складывается именно после ознакомления с материалами дела. По этой причине, «соблюдая процессуальные правила, предусмотренные законом, судьи уже незаметно для себя… втягиваются в идейную позицию обвинителя, попадая при этом в своеобразную «ловушку». Идейная обвинительная установка формируется в них еще до начала судебного следствия» Мизулина Е. Б. Независимость суда еще не есть гарантия правосудия.// Государство и право. 1992. № 4. С. 59. Цит. по: Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 27, что делает фактически ненужным судебное заседание, которое в данном случае сводится к «воспроизведению добытых следствием материалов». Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 29 Присяжные заседатели, в таком рассуждении, менее склонны к попаданию в ловушку предубеждения, в силу своей неосведомленности. Незнакомство присяжных с материалами уголовного дела до судебного разбирательства позволяет им вынести объективный вердикт только тогда, когда они обладают достаточными процессуальными правами, дающими им возможность полно и всесторонне исследовать все доказательства и обстоятельства дела в ходе судебного следствия. Права присяжных в этом аспекте должны максимально соответствовать по объему правам профессионального судьи: присяжные должны иметь право допрашивать свидетелей, подсудимых, потерпевших, осматривать предметы и документы, иметь возможность слышать и видеть все происходящее в зале судебного заседания, участвовать в проведении судебных экспертиз, осмотра. Представляется также, что принцип состязательности, который сближает судебное заседание с театрализованным представлением, подчиненным строгим правилам, а также принципы устности, непосредственности и стремление к наглядности для присяжных более согласуются с присущим суду присяжных порядком, когда их убеждение формируется непосредственно в ходе судебного заседания. В конечном итоге, формирование убеждения судьи методом изучения письменного дела представляет собой пережиток судебных порядков минувших веков, несовместимый с современными стандартами правосудия.

Общая структура судебного рассмотрения уголовных дел в значительной мере стабильна во времени и обусловлена схожими факторами. Судебному следствию, как правило, предшествует подготовительная часть судебного заседания. В подготовительной части современный суд, как и его дореволюционные предшественники, осуществляет ряд процессуальных действий, имеющих существенное значение для всего последующего судебного разбирательства: открывает судебное заседание, объявляет, какое дело подлежит рассмотрению, устанавливает явку сторон и других участников процесса, решает вопрос о возможности рассмотрения дела в их отсутствие, разъясняет права, разрешает отводы и заявленные ходатайства. Очевидно, что все эти процессуальные действия направлены на обеспечение условий для полного и правильного проведения судебного следствия. Именно поэтому суд проверяет возможность непосредственного исследования доказательств в судебном следствии, отсутствие или наличие оснований для отводов (чтобы обеспечить законный состав суда и лиц в судебном следствии), принимает меры к реализации прав участников судебного разбирательства. Таким образом, данный этап является субсидиарным, «подготовительным к этапу судебного следствия, обеспечивает условия для успешного его осуществления». Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 15

1.2 Отказ от теории формальных доказательств как предпосылка перехода к производству в суде присяжных

Центральную роль в отправлении правосудия занимает такой элемент, как внутреннее судейское убеждение. Однако в ходе исторического развития судебной деятельности истина исследовалась различными методами, и внутреннее убеждение не всегда рассматривалось как основание приговора. Доказательства, как основа для решения судом дела, в разные времена имели различную природу и оценивались по различным критериям. В целом дихотомия сводится к признанию или какого-либо внешнего по отношению к сознанию судьи принципа (например, ордалии, судебный поединок, формальная теория доказательств), либо же приоритета внутреннего судейского убеждения. В период господства розыскного процесса судебная власть сама занималась собиранием доказательств, но формальная система их оценки не давала судье права свободно сопоставлять и сравнивать их, руководясь внутренним убеждением, а определяла для этого жесткие правила, устанавливая для каждого из видов доказательств их относительную силу. «Система формальных, предустановленных доказательств… господствует повсюду более или менее неограниченно до введения суда присяжных». Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики).//Профессиональная этика юриста./Под общ. ред. А. Г. Маслеева. Екатеринбург, 2004. С. 79. В качестве преимущества формальной теории доказательств ее защитники, как правило, указывали «устранение субъективности судебного решения, всякую возможность произвола и личного усмотрения со стороны судей, действия на ощупь, неуверенность в их деятельности». Терновский Н. А. Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам. Тула: Типография В. Н. Соколова, 1901. С. 45.

Репринт издания размещен по адресу: www.jurytrial.ru Эти правила не только регламентировали вес и взаимную силу различных видов доказательств, порядок их механического сложения и вычитания, но и устанавливали определенные, формальные правила для сомнений в случае их возникновения у судьи. Однако данная система не соответствовала требованиям жизни, неотъемлемыми атрибутами которой являются индивидуальность людей и уникальность событий. С рационализацией всех сфер человеческой жизни становилась все более очевидной неадекватность формальной теории задачам правосудия. По замечанию А. Ф. Кони, «Время господства системы формальных доказательств может быть названо временем связанности внутреннего убеждения судьи». Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики).//Профессиональная этика юриста./Под общ. ред. А. Г. Маслеева. Екатеринбург, 2004. С. 82.

С отказом от теории формальных доказательств внутреннее убеждение судьи стало свободным от заранее установленных правил оценки доказательств, что, однако, потребовало дополнительных гарантий справедливости осуществления правосудия. Кроме того, это повлекло и иные правовые последствия. Так, во времена господства розыскного процесса следователь и судья были объединены в одном лице; с введением же новых основ уголовного судопроизводства «между предварительным следствием и судебным была проведена резкая граница; формальная теория доказательств была отменена, и оценка их силы была предоставлена свободному убеждению присяжных заседателей, основанному на критической поверке отборного следственного материала». Стефановский Д. Н. О пределах исследования в уголовном процессе. Очерк теории относимости доказательств. Ярославль: Типолитография Э. Г. Фальк, 1894. С. 2. Репринт издания размещен по адресу: www.jurytrial.ru А. Ф. Кони рассматривал цель привлечения присяжных к осуществлению правосудия по важнейшим делам как помощь общества судебной власти: в случаях, когда внутреннего убеждения судьи недостаточно для определения виновности, дело должно разрешить общество в лице своих представителей - присяжных. При этом Кони подчеркивал, что присяжные, как представители общества, ни в коем случае не должны быть лишь выразителями общественного мнения по делу. «Недаром закон предостерегает присяжных от мнений, сложившихся вне стен суда, и вносит это предостережение даже в текст их присяги. Те, кто разделил трудные судейские обязанности с присяжными, знают, что последние служат не представителями мимолетного мнения плохо осведомленной массы, а являются выразителями общественной совести, веления которой коренятся в глубине правового миросозерцания народа и в каждом данном случае применяются к оценке совокупности всех обстоятельств дела… Повсеместное отсутствие требований от присяжных мотивировки их решения есть самое яркое признание свободы судейского убеждения». Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики).//Профессиональная этика юриста./Под общ. ред. А. Г. Маслеева. Екатеринбург, 2004. С. 88. Однако нельзя сказать, что внутреннее убеждение присяжных исключало любые юридические соображения при оценке доказательств. Так, законом была закреплена обязанность председательствующего разъяснять присяжным общие правила о силе доказательств, чтобы облегчить им задачу их логически правильной оценки.

После отказа от модели советского «неоинквизиционного» уголовного процесса схожим образом учреждение суда присяжных способствовало «привнесению в атмосферу казенной юстиции житейского здравого смысла и народного правосознания». Концепция судебной реформы в Российской Федерации / Б.А.Золотухин, С.Е.Вицин, А.М.Ларин, И.Б.Михайловская, Т.Г.Морщакова, Р.В.Назаров, С.А.Пашин, И.Л.Петрухин, Ю.И.Стецовский; Сост. С.А.Пашин. М.: Республика, 1992. С. 81. К настоящему времени свобода оценки доказательств прочно укрепилась в российском процессуальном законодательстве, распространившись не только на судей и присяжных, но и на прокуроров, следователей и дознавателей (ст. 17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18.12.2001 №174-ФЗ (ред. от 01.05.2016)Здесь и далее - нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18.12.2001 №174-ФЗ (ред. от 01.05.2016; в данном виде документ опубликован не был. Первоначальный текст документа опубликован в изданиях: "Парламентская газета", N 241-242, 22.12.2001, "Российская газета", N 249, 22.12.2001, "Собрание законодательства РФ", 24.12.2001, N 52 (ч. I), ст. 4921, "Ведомости Федерального Собрания РФ", 01.01.2002, N 1, ст. 1) приведены на основании текста, размещенного в информационно-справочной системе «Консультант +» и доступного по адресу: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/). При этом статьей 88 УПК РФ правомочие делать вывод о достаточности совокупности доказательств для разрешения дела соотнесено с правомочием их оценки. Субъектом этого права, по-видимому, следует считать уже только суд. Упомянутой выше нормой статьи 17 УПК РФ прямо предписаны надлежащие источники формирования внутреннего убеждения - закон и совесть, а также доказательства, имеющиеся в деле. Несмотря на это, складывающаяся судебная практика порой проявляет причудливые отголоски формальной системы доказательств. Так, поводом к отмене в кассационном порядке оправдательного приговора присяжных, согласно выраженной в некоторых делах См.: Апелляционное Определение Верховного Суда Российской Федерации от 31.11.2014 г. №33-АПУ14-24сп (текст размещен в информационно-справочной системе «Консультант +»). позиции Верховного суда, являются, в том числе, имевшие место у защиты при рассмотрении дела в суде сомнения либо критика определенных видов доказательств. К ним причисляются, например, показания экспертов, даже в случае сомнений по существу изложенного в заключении, а не процессуальных нарушений, а также доказательства, законность получения которых вызывает вопросы. Такая позиция высшего судебного органа, видимо, основана на безосновательно расширительном понимании исключения правовых вопросов из компетенции присяжных. В результате оказываются исключенными не только юридические вопросы, но и вопросы факта, лишь влекущие за собой юридические последствия. Представляется, что Верховный Суд смешивает понятия допустимости и достоверности доказательств, и это видно из текста судебных актов по делам, где, например, подсудимые или свидетели заявляли о пытках. Так, в упомянутом апелляционном Определении высший судебный орган, ссылаясь на установленный ч. 8 ст. 335 УПК РФ запрет обсуждать в присутствии присяжных вопросы допустимости доказательств, признал «незаконным воздействием на присяжных» то, что: «Сторона защиты, в нарушение ч. 2 ст. 17 УПК РФ, доказывала присяжным заседателям, что эти доказательства являются недостоверными и им нельзя верить… Присяжные заседатели были введены в заблуждение относительно полученных таким способом показаний свидетелей М. и Е., им было внушено, что они являются ущербными по сравнению с показаниями, данными свидетелями в обычных условиях». Апелляционное Определение Верховного Суда Российской Федерации от 31.11.2014 г. №33-АПУ14-24сп (текст размещен в информационно-справочной системе «Консультант +»). Таким образом, на мой взгляд, необоснованно сужается компетенция присяжных, так как оценка достоверности доказательств не может быть из нее изъята - ведь к ней сводится основной вопрос факта в любом деле. Тем более, в делах, подобных указанному, затрагиваемые защитой вопросы имеют далеко не только юридический смысл, якобы непонятный присяжным, а имеют самое непосредственное отношение к доказательствам, которые присяжным как бы предлагается оценить «не глядя». А ведь присяжным предстоит решить судьбу подсудимого. Между тем, представляется, что общий смысл разграничения компетенции должен быть направлен лишь на юридическую помощь судей присяжным в решении дела, а не на выхолащивание, с помощью различных ухищрений, роли присяжных, влекущее и потерю преимуществ этого вида судопроизводства.

1.3 Проблема разделения компетенции между коронным и народным элементами суда. Факт и право

Разграничение компетенции присяжных и коронных судей имело место уже на самом раннем этапе развития формы судопроизводства с участием народных представителей. Способность к решению вопросов факта в судебных спорах изначально предполагалась у присяжных, исходя из их лучшей, по сравнению с судьями, осведомленностью о фактических обстоятельствах дела. Так, первая форма суда присяжных «assisa» возникла для разрешения земельных споров посредством допроса под присягой двенадцати «обыскных людей» - местных землевладельцев-старожилов, которые лучше остальных знали фактические обстоятельства дела (размер участка, его владельца и т. д.). Единогласное засвидетельствование ими указанных вопросов факта, именовавшееся «verdictum vicineti», предопределяло разрешение судьей вопроса о праве на данное землевладение.

В дальнейшем коллегия присяжных преобразовалась в «jurata», т.е. присяжные стали решать вопросы факта не только на основе личного опыта, но и на основании представленных сторонами доказательств. Перенесение этой формы разрешения дел в уголовный процесс, развитие в нем суда присяжных от розыскного органа до органа правосудия, не изменило изначальной роли присяжных -- «свидетельствовать» о фактических обстоятельствах дела в вердикте. Данный порядок закреплен известной со средневековья формулой английского общего права: «Ad quaestionem facti respondent juratores, ad quaestionem juris respondent judices» -- «Вопросы факта решают присяжные, вопросы права -- судьи» (лат.). Цит по.: Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 19 К концу XVIII века была признана способность присяжных разрешать вопрос о виновности благодаря своему житейскому опыту и здравому смыслу. Главным же всегда оставалось то, что они должны разрешить дело по совести, исключительно из своего внутреннего убеждения. А недостаток, да и нежелательность юридической подготовки у присяжных предопределяет необходимость участия профессиональных судей, наделенных своими функциями в процессе. Таким образом, данный способ разделения компетенции на «факт и право» является традиционным и применяется в судах присяжных практически повсеместно. Однако жесткость такого разделения не является ценностью - скорее наоборот. Во-первых, присяжные, так или иначе, разрешают правовой по своей природе вопрос о виновности конкретного человека, при этом устанавливая юридические факты. Во-вторых, искусственное ограничение предмета исследования присяжными причиняет ущерб полноте рассмотрения ими дела, и может лишь использоваться недобросовестными судьями для укрепления своего мнимого превосходства.

Принятый в результате судебной реформы 1864 года Устав уголовного судопроизводства также отводил присяжным роль судей факта. Практика дореволюционного высшего судебного органа прямо указывала на незыблемость принятого разделения компетенции. Так, Уголовный Кассационный Департамент Правительствующего Сената в своем постановлении по делу Мельницких указывал на то, что присяжные должны разрешать исключительно вопрос факта. Однако А. М. Бобрищев-Пушкин решительно высказывается против данного взгляда, полагая его противоречащим как теоретической невозможности разделения вопросов факта и права, так и букве закона (а именно, он ссылается на ст. 7 Учреждения Судебных Установлений и ст. 804, 812-814 УУС). Бобрищев-Пушкин А. М. Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных. М.: Печатня А. И. Снегиревой, 1896. С. 163-164. Репринт издания размещен по адресу www.jurytrial.ru. Л. Е. Владимиров считал присяжных способными к решению вопросов права, поскольку «между правом и справедливостью нет и не должно быть контраста; справедливость же доступна каждому человеку». Владимиров Л. Е. Суд присяжных. Условия действия института присяжных и метод разработки доказательств. Харьков: Университетская типография, 1873. С. 196. Репринт издания размещен по адресу: www.jurytrial.ru Более того, он указывал, что если какие-либо положения закона оказываются недоступными пониманию присяжных - это лучшее свидетельство непригодности этого закона для общественной жизни.

Разграничение компетенции между присяжными и профессиональным судьей предопределяет разделение всей совокупности обстоятельств, подлежащих доказыванию в судебном разбирательстве, -- предмета судебного следствия -- на две группы. Первая группа таких обстоятельств очерчивается кругом вопросов, разрешаемых присяжными при вынесении вердикта, а потому исследуется и устанавливается в судебном следствии с их непосредственным участием. Согласно нормам ст. 334 действующего УПК РФ, в сферу компетенции присяжных входят следующие вопросы: о факте доказанности наличия деяния; о факте доказанности совершения деяния именно подсудимым; о виновности подсудимого в совершении деяния. Установление второй группы обстоятельств, входящих в предмет судебного следствия, связано с разрешением вопросов исключительно правового (юридического) характера (некоторые аспекты квалификации, размер и вид наказания, наличие оснований для удовлетворения гражданского иска и т.п.), относящихся к компетенции профессионального судьи, что и определяет их исследование председательствующим без участия присяжных. Однако при рассмотрении конкретных дел вряд ли возможно столь строгое разделение материалов процесса на указанные категории. Еще А. М. Бобрищев-Пушкин справедливо замечал, что обстоятельства реальных дел с трудом могут быть разделены таким образом, ведь факты переплетаются между собой, затрагивая обе сферы. Проблема, с одной стороны, необходимости разграничения объектов судебного исследования, а с другой - искусственности и неполноты такого разграничения, сопутствует деятельности суда присяжных и по настоящее время. При этом ревностная охрана правовых вопросов от вмешательства присяжных вряд ли может быть приоритетом - ведь присяжные часто с более глубоким пониманием, чем профессиональные судьи, относятся к таким, казалось бы, сугубо юридическим категориям, как презумпция невиновности или состязательность процесса. Инстинктивно понимая морально-нравственную основу правовых категорий и будучи свободны от профессионального автоматизма, они способны осознавать их первоначальный смысл.

Например, до изъятия из компетенции присяжных дел о должностных преступлениях, при их разборе неизбежно присяжными решался правовой, в сущности, вопрос о пределах прав и обязанностей должностного лица. Бобрищев-Пушкин отмечал, что присяжные решали его, как и все вопросы вины, не буквальным толкованием закона и инструкции, а с нравственно-правовой точки зрения. Думается, эта мысль дореволюционного автора в целом о том же, о чем говорил и С. А. Пашин, утверждая, что «В основе суда присяжных лежит понятие «упрёчной концепции вины», а не формальная логика и правовое мышление. И в этом я вижу главное его достоинство». Интервью с С. А. Пашиным.//Журнальный клуб Интелрос. Неприкосновенный запас, 2015. №1. Материал размещен по адресу: http://www.intelros.ru/readroom/nz/nz1-2015/26636-v-sude-prisyazhnyh-prokuroru-prihoditsya-dokazyvat-ne-tolko-to-chto-on-prokuror-no-i-to-chto-podsudimyy-vinoven.html (Дата обращения - 15.05.2016 г.) Справедливо также полагая такой подход преимуществом суда присяжных, Бобрищев-Пушкин в то же время признавал, что он «…разумеется, представляет собой с кассационной точки зрения ахиллесову пяту». Бобрищев-Пушкин А. М. Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных. М.: Печатня А. И. Снегиревой, 1896. С. 290. Репринт издания размещен по адресу www.jurytrial.ru. Так, в 1896 году, когда уже имелся материал для обобщений практики судов с участием присяжных, член Правительствующего Сената, бывший казанский прокурор И. П. Закревский в своей статье, посвященной возможному реформированию этой формы судопроизводства, позволил себе сделать вывод о «случайности» исхода дел, разрешаемых присяжными, представляющей, по его мнению, их слабую сторону. Он также констатировал «хронические недоразумения между коронными судьями и присяжными, при полном разделении двух коллегий, путаницу вопросов и. т. п.», хотя и не упрекая присяжных «в присвоении права помилования». Закревский И. П. Еще о суде присяжных. СПб.: Типография П. П. Сойкина, 1896. С.8. Репринт издания размещен по адресу www.jurytrial.ru Представляется естественным не ожидать от представителей стороны обвинения, а также профессиональных юристов симпатий к «непредсказуемому» для них выбору присяжных «по совести и Божьей правде». Однако в связи с этим стоит заметить, что против возможной «случайности» обвинения и в дореволюционный период, и в настоящее время было предусмотрено право коронного судьи немедленно отменить обвинительный вердикт присяжных при его явной необоснованности. Согласно статье 818 УУС, если судьи приходили к убеждению, что вердикт присяжных не основан на материалах дела и присяжные осудили невиновного, он передавал дело на рассмотрение нового суда присяжных, решение которого, уже во всяком случае, являлось окончательным. А что касается «случайности» оправданий - для иллюстрации недоступности юридическому сознанию их мотивов (а не их отсутствия) уместным представляется вспомнить слова Ф. М. Достоевского о том, что «народ знает только, что и сам он виновен вместе с каждым преступником». Цит. по: Пашин С. А. Устои суда присяжных и потребности судебной реформы. Материал размещен по адресу: https://pravo.hse.ru/news/178262120.html (дата обращения 18.05.2016 г.) Опасались представители лагеря профессиональных юристов скорее возникновения «конкуренции» между судьями - охранителями неприкосновенности своей компетенции, и присяжными, стремящимися решить дело справедливо в смысле дальнейшей судьбы подсудимого. Однако это желание нельзя не признать, по меньшей мере, человечным. В циркуляре министерства юстиции от 26 ноября 1903 г. за №53021 председателям окружных судов было дано разъяснение, что «присяжные заседатели, хотя это и не соответствует прямому смыслу закона, могут обращаться через суд к Императору после вынесения приговора, но до его обращения к исполнению, с просьбой о помиловании осужденного». Цит. по: Насонов С. А. Модель производства в суде присяжных по Уставу уголовного судопроизводства России 1864 года.//Право: история, теория, практика. Материалы II международной научной конференции (г. Санкт-Петербург, июль 2013 г.). СПб.: Реноме, 2013. С. 96-109.

Несмотря на то, что присяжные не должны заботиться о юридических вопросах, дореволюционные заседатели, как правило, при вынесении вердикта имели в виду как минимум одно обстоятельство правового характера, а именно - вопрос об уголовной санкции, последующей за вердиктом. Присяжные, как судьи совести, конечно, не могли не принимать во внимание будущее подсудимого, дело которого им предстояло решить (именно это, видимо, и имел в виду Закревский, говоря о «присвоении права помилования»). Хотя законом и было запрещено присяжным иметь с собой в совещательной комнате любую юридическую литературу, представляется, что не составляло труда при соответствующем желании найти возможность и узнать, что за наказание ждет подсудимого, и как может измениться его участь при альтернативных ответах и признании его заслуживающим снисхождения. Н. Л. Тимофеев, на мой взгляд, справедливо рассуждает о моральном праве присяжных на эту осведомленность, учитывая особенности законодательства, в котором порой наказание было, на народный взгляд, слишком сурово по отношению к общественному вреду. Иначе говоря, когда минимальная законная тяжесть наказания не позволяла присяжным взять на себя ответственность и вынести обвинительный приговор, даже если формальный состав преступления и был налицо. В качестве примера можно указать на паспортные преступления, по которым в очень редких случаях, обычно по совокупности с более тяжкими, выносились обвинительные вердикты. Объяснялось это вовсе не пренебрежением государственными интересами со стороны присяжных; присяжные, даже из крестьян, понимали значение государственного и общественного интереса, и, когда речь шла о реальном ущербе «живой жизни» или возможности такого ущерба, судили строго и без снисхождения. Паспортные преступления же в основном совершались неимущими крестьянами, приехавшими работать в город и часто вынужденными идти на подлог ради выживания. Также присяжные из простого народа редко обвиняли в грабежах при мелком или ничтожном размере похищенного, ввиду того, что наказание было значительно более суровым, чем за сходную кражу. Между тем, в народе воришки вызывали большее озлобление, а «на всякое открытое похищение простые люди смотрят гораздо легче, такого человека вором не называют, назовут его охальником, не скажут, что он делает хорошо, но во всяком случае отнесутся к нему мягче, чем к воришке». Тимофеев Н. Л. Суд присяжных в России. Судебные очерки. М.: Типография А. И. Мамонтова и Ко, 1881. С. 269. Репринт издания размещен по адресу: www.jurytrial.ru Н. Л. Тимофеев полагал достаточным, для устранения таких мотивов к оправданию присяжными, расширение диапазона определения наказания коронными судьями с одновременным снижением его минимального размера. Отдельно он подчеркивал, что нельзя считать такие оправдания потаканием преступности; нельзя считать несправедливым такое отношение к подсудимому, которое диктуется голосом совести. Например, кража со взломом у соседа с целью похитить табака «на одно курево» по закону влекла несколько лет арестантских рот, поэтому присяжные, признавая кражу, в то же время отрицали взлом, «находя, что при признании этого последнего обстоятельства, подсудимый будет наказан свыше меры им содеянного». Тимофеев Н. Л. Суд присяжных в России. Судебные очерки. М.: Типография А. И. Мамонтова и Ко, 1881. С. 272. Репринт издания размещен по адресу: www.jurytrial.ru В конце концов, законодателем было признано и Законом от 2 марта 1910 года закреплено право присяжных заседателей знать о наказании и других последствиях их решения для подсудимого.

В возрожденном на современном этапе суде присяжных разграничение компетенции также имеет место, и также порождает проблемные ситуации и дискуссии. До введения в действие УПК РФ разграничение компетенции между судейскими коллегиями определялось, в основном, нормами 435 статьи УПК РСФСР. Статья 449 УПК РСФСР также содержала важные положения о праве сторон ставить перед присяжными частные вопросы «о таких обстоятельствах, которые увеличивают или уменьшают степень виновности либо изменяют ее характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности» Цит. по: Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. Научно-практическое пособие. М.: Р. Валент, 2001. С. 87.. Сейчас, согласно части 7 статьи 335 УПК РФ, в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными статьей 334 УПК РФ. Однако пункт 1 части 1 статьи 335 УПК РФ наделяет присяжных правом участвовать в исследовании всех обстоятельств уголовного дела. Представляется, что данная норма имеет приоритетное значение, поскольку присяжные разрешают важнейший правовой вопрос о виновности подсудимого и не могут быть отстранены от разбирательства вопросов, порой крайне существенных для его разрешения. Однако в российской судебной практике господствует своеобразное представление о разграничении компетенции между судьей и присяжными заседателями, все вопросы правового и процессуального характера относящее исключительно к судейским полномочиям. По мнению некоторых авторов, это привело к тому, что «Стремясь максимально отграничить от компетенции присяжных заседателей вопросы права, законодатель лишил присяжных заседателей достаточно большого количества правомочий по исследованию доказательств, которыми наделены профессиональные судьи… Фактически, именно профессиональному судье предоставляются все компетенции по определению пределов исследования доказательств присяжными заседателями». Арутюнян Г. С., Еремина И. С. Судебное следствие и проблемы принципа состязательности и оценки доказательств в суде присяжных.//Молодой ученый. №24 от 2015 г. С. 695-698. Можно утверждать, как это ни парадоксально, что в некоторых отношениях дореволюционная практика решения данного вопроса стоит существенно выше нынешней. Одной из возможных причин такого положения вещей является то, что через разделение компетенции находит свое выражение «вечный вопрос о распределении судебной власти между институтами государственной власти и институтами народоправства» Пашин С. А. Становление правосудия. Москва, Р.Валент, 2011. С. 270., в котором сфера полномочий выступает предметом конкуренции.

Верховный Суд, истолковывая вопрос о компетенции присяжных и коронных судей, по сути, определяет понятие и пределы юридического при отправлении правосудия. При этом позиция высшего судебного органа не всегда логически обоснована и последовательна. Так, в настоящее время ограничения компетенции присяжных распространяются, в том числе, на «вопросы и ходатайства, направленные на обеспечение условий судебного разбирательства, такие, как принудительный привод потерпевших, свидетелей, отводы участникам процесса, вопросы, касающиеся меры пресечения, и другие вопросы права, не входящие в компетенцию присяжных заседателей и способные вызвать их предубеждение в отношении подсудимого и других участников процесса». Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. №23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» (текст размещен в информационно-справочной системе «Консультант +»). Обеспечивает соблюдение такого порядка в ходе заседания председательствующий, который должен контролировать действия участников процесса, и в случае необходимости принимать меры против обсуждения при присяжных вопросов, выходящих за рамки их компетенции. Кроме того, стороны, при наличии у них ходатайств юридического характера, сообщают об этом председательствующему, не раскрывая их содержания в присутствии присяжных заседателей. Характерно, что такой порядок не соответствует имевшему место до революции. В Российской империи не существовало института недопустимости доказательств, но любые другие правовые вопросы, возникавшие в ходе судебного следствия и не входившие в компетенцию присяжных, решались без удаления присяжных из зала судебного заседания. Более того, согласно ст. 673 УУС, судьи, при наличии соответствующей просьбы присяжных, разъясняли им существо исследуемых правовых вопросов. Юридический «непрофессионализм» присяжных позволяет им более объективно и беспристрастно устанавливать обстоятельства дела. Но всё же, для достижения необходимого понимания присяжными значения отдельных процессуальных действий, совершаемых в ходе судебного следствия, содержания принципов и правовых норм, профессиональный судья обязан разъяснять им возникающие в ходе судебного следствия затруднения. Как отмечает С. А. Насонов, «эти разъяснения не имеют своей целью превращение присяжных в «полупрофессиональных» юристов, по сути -- это разъяснение неких «общих положений», «основ», а не теоретических «глубин процессуального и материального права». Насонов С. А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика. С. 35 Во-первых, присяжным должны разъясняться их права немедленно по формировании коллегии присяжных. Однако дополнительное разъяснение председательствующим прав присяжных применительно к отдельным следственным действиям стимулирует более активное использование ими этих прав, что способствует более полному уяснению присяжными обстоятельств дела. Во-вторых, присяжным должен разъясняться смысл и значение тех процедур судебного следствия, которые могут быть не поняты присяжными в силу отсутствия юридических знаний (оглашение обвинительного заключения, вступительное слово сторон, основания оглашения документов). В-третьих, присяжным должны разъясняться некоторые основные принципы уголовного процесса, реализуемые в ходе судебного следствия, а также отдельные нормы материального и процессуального права (принципы презумпции невиновности, состязательности). Существенной гарантией правильного уяснения присяжными процессуальных положений судебного следствия, а также исследуемых доказательств служила ст. 637 УУС, согласно которой «присяжные заседатели могут во всяком положении дела просить председателя суда разъяснить им содержание прочитанных на суде документов, признаки, коими определяется в законе преступление… и вообще все для них непонятное». Цит. по: Владимиров Л. Е. Суд присяжных. Условия действия института присяжных и метод разработки доказательств. Харьков: Университетская типография, 1873. С. 243.