- по видам преступной деятельности - организованная преступность осуществляет деятельность в виде преступных промыслов, а также и другую сопредельную преступную деятельность;

- по внутренним криминально-психологическим процессам - в недрах организованной преступности происходит сращивание лидеров уголовной среды с дельцами теневой экономики и иными представителями экономической преступности, это является существенной предпосылкой для возникновения и развития региональной и межрегиональной развитой организованной преступности и других ее разновидностей.

Экономическая преступность вооруженных структур не имеет, «теневики» и иные представители экономической преступности стараются криминально существовать без лидеров общеуголовной преступной среды, таких, например, как «воры в законе» и иных подобных. Экономическая преступность все в большей мере выступает как прямое продолжение криминализации экономических отношений, преступными промыслами занимается крайне редко, фрагментарно.

Организованная преступность продолжением процесса криминализации экономических отношений не является, развивается параллельно государству, в генезисе она основана на профессиональной групповой и организованной преступности, а также простейшей экономической организованной преступности и поглощает отдельные, как правило, криминогенные части экономического сектора и связанную с ними экономическую преступность, превращая их в экономический теневой придаток мафиозных структур развитой организованной преступности.

Экономическая преступность не подменяет государство, она его сопровождает, паразитируя на просчетах, недостатках, недочетах, провалах в экономике и финансах, а в отдельных отраслях промышленности и сельского хозяйства даже сотрудничает с отдельными, как правило, криминогенными предприятиями, учреждениями и организациями. Создание новых форм собственности, приватизация, функционирование экономики в условиях стихийных рыночных отношений, интеграция в мировую экономику сопровождались проникновением в нее элитного экономического теневого криминалитета и, как следствие, ее более глубокой криминализацией.

Организованная преступность не сотрудничает с отдельными государственными хозяйствующими субъектами и иными государственными юридическими образованиями, а старается подменить их или параллельно существовать, противопоставляя свои объекты собственности и криминально-коммерческой деятельности в субъектах Федерации, федеральных округах и экономических природных ареалах органам государственной власти и управления, правоохранительным органам, особенно уголовно-исполнительной системе, как это наблюдалось в 90-х годах прошлого века.

Если рассматривать криминологическую характеристику участников организованных преступных групп и преступных сообществ, то статистика их совершения однозначно свидетельствует, что в подавляющем большинстве случаев их непосредственными членами являются лица мужского рода. Женщины редко принимают участие в деятельности организованной преступности. Однако, как замечает М.Ф. Мусаелян, «на практике нередко членами и даже лидерами (главарями) организаций (группировок) становятся также лица женского пола (молодые девушки)» [34, с. 28].

организованный преступность профилактический

По возрастной категории в общей массе преступников несовершеннолетние занимают относительно небольшой процент. Все-таки в возрасте до 18 лет большое влияние на несовершеннолетних оказывает школа и другие социальные учреждения, а, в первую очередь семья. Семья является наиболее устойчивым социальным образованием, представляя собой специфический институт воспитания, а также способствующий социализации каждого человека.

Многие из лиц, которые пошли на совершение рассматриваемых преступлений, встали на антисоциальный путь, ведя «бессмысленный образ жизни», злоупотребляя употреблением алкогольных напитков, употребляя наркотические средства, для приобретения которых необходимы деньги, притом каждый день и в немалом количестве.

Поведение лиц, злоупотребляющих спиртными напитками и (или) наркотическими веществами, отклоняется от общепринятой нормы, хотя признаков психического расстройства здесь не проявляется. В тоже время алкоголизм способствует неадекватной оценке окружающих обстоятельств, возникновению внезапных желаний, «бравады», совершения какого-либо поступка, который бы человек вряд ли бы совершил в трезвом состоянии. Нередко этим и пользуются организаторы группировок, «накачивая» своих непосредственных исполнителей перед совершением насильственных преступлений алкоголем и наркотиками.

Общий уровень развития, нравственные и моральные качества личностей членов организованных преступных группировок находится в большинстве случаев на очень низком уровне, а их представления об окружающей действительности во многом являются извращенными по сравнению со взглядами подавляющего большинства членов общества. Многие из преступников не имеют семьи, детей.

Лица, идущие на совершение преступлений в составе организованных преступных группировок, ведут себя агрессивно и дерзко, находясь в обществе, хамят окружающим, ищут способ к возникновению конфликта. Всем этим они выражают презрение к обществу. Отдельного внимания заслуживает личность их идеолога, выступающего в качестве организатора и лидера преступной организации, и характеризующегося порой пренебрежением чужой жизнью как врагов, так и собственных соратников, а также «обычных» участников.

Сегодня понятие организованной преступности в уголовном праве строится от института соучастия (глава 7 «Соучастие в преступлении», ст. ст. 32 - 36 УК РФ). Институт соучастия применим не только к феномену «организованная преступность», но и к таким видам преступности, как экономическая и профессиональная. Организованная, экономическая и профессиональная преступность представляет собой стержень преступности как таковой. Другие виды преступности, так или иначе, соприкасаются с указанными видами опасного противоправного явления, например, женская преступность может быть и организованной, экономической, профессиональной преступностью, то же можно сказать и о преступности несовершеннолетних, рецидивной, экологической преступности и иных видах.

Вместе с тем, в юридической литературе можно встретить и другие классификации форм деятельности организованной преступности:

1) организованная преступная группа;

2) организованная преступная группировка;

3) организованное преступное сообщество. При этом, рядом авторов особо подчеркивается, что «организованная преступная группа - не просто объединение входящих в нее лиц, а организованная преступная деятельность - далеко не сумма эпизодов преступной деятельности» [29, с. 945].

Центральным элементом любой организации является ее социальная структура, которая включает в себя совокупность взаимосвязанных ролей, а также упорядоченных взаимоотношений между членами организации, в первую очередь отношения власти подчинения. В силу положений ч. 3 ст. 33 УК РФ организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими. Согласимся с мнением, что исходя из нормы действующего уголовного законодательства довольно сложно классифицировать организацию преступного сообщества. Данный пробел законодательства восполняется в теории права и судебной практике.

Некоторыми авторами отмечается, что «не может быть принято предложение о введении в ст. 35 УК понятия банды как самостоятельной формы соучастия. Следуя этому предложению, логично будет вводить в ст. 35 УК РФ также положения о незаконном вооруженном формировании (объединении, отряде, дружине или иной группе), экстремистском сообществе и т.п. Очевидно, что в этом случае разновидности организованных преступных групп смешиваются с понятием формы соучастия» [17, с. 46].

Количество обвиняемых в совершении преступлений в составе наименее организованного преступного формирования - организованных групп, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве, является наиболее значительным и ежегодно также значительно увеличивается. Случаи заключения досудебных соглашений о сотрудничестве с лицами, совершившими преступления в составе незаконных вооруженных формирований и банд (ст. ст. 208 и 209 УК РФ), являются намного более редкими, хотя и имеют тенденцию к увеличению. А участники наиболее организованного преступного формирования - преступных сообществ (преступных организаций) (ст. 210 УК РФ) крайне неохотно идут на взаимодействие со следствием. Факты заключения с ними досудебных соглашений о сотрудничестве хотя и возрастают, однако носят единичный характер.

Обращает на себя внимание значительное количество уголовных дел о преступлениях, совершенных в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), возвращаемых прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий к их рассмотрению судом. При этом большинство уголовных дел возвращается на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ в связи с необходимостью пересоставления обвинительного заключения. Количество таких уголовных дел и привлеченных к уголовной ответственности по этим уголовных делам лиц исчисляется сотнями.

И, напротив, число уголовных дел о преступлениях, совершенных в составе незаконных вооруженных формирований и банд, возвращаемых судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, крайне незначительно, можно сказать, что такие факты носят единичный характер.

Анализ причин исключения судом более чем в половине случаев из обвинения подсудимых квалифицирующего признака «организованная группа» свидетельствует о том, что таких основных причин, по крайней мере, две. Это нарушения уголовно-процессуального законодательства, которые приводят к признанию собранных доказательств недопустимыми, и отсутствие достаточной совокупности доказательств, позволяющих согласиться с предложенной следствием квалификацией в полном объеме.

Имеющие место в ходе предварительного следствия многочисленные нарушения уголовно-процессуального законодательства осложняют процесс представления доказательств суду.

С.Д. Белоцерковский в своей работе указывает, что причинами признания судом доказательств недопустимыми и исключения их из числа доказательств являются, в частности, отсутствие переводчика при допросе в качестве подозреваемого, несовершеннолетие понятого, отсутствие предварительного допроса опознающего о признаках опознаваемого лица, нарушения, допущенные при составлении следствием процессуальных документов [13, с. 18].

Основанием для принятия судом первой инстанции решения об исключении квалифицирующего признака «организованная группа» служило отсутствие доказательств, подтверждающих наличие признаков организованной группы и чаще всего - в связи с неподтверждением в процессе судебного следствия признака устойчивости.

Зачастую органами предварительного расследования без достаточных оснований действия лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступлений, квалифицировались как совершенные в составе организованной группы при отсутствии присущих такой группе обязательных признаков.

В заключение первой главы настоящего исследования отметим, что организованная преступность как прямая угроза конституционному строю за достаточно короткий срок превратился в одну из главных проблем современной России. Его проявления достаточно разнообразны. В юридической литературе отсутствует единое понимание определения термина «организованная преступность», что обуславливается их сложностью и многоаспектностью. Не содержится законодательного определения организованной преступности и в УК РФ. Полагаем, что организованной преступностью следует понимать преступную деятельность, которая осуществляется преступными организациями (сообществами) и другими преступными группами на постоянной основе на протяжении продолжительного периода времени, целью которой является извлечение прибыли и (или) обладания властью, в целях достижение которой является характерным применение насилия и иных средств принуждения. Полагаем, что соответствующее определение организованной преступности необходимо закрепить в специальном федеральном законе о противодействии организованной преступности. Формами организованной преступной деятельности являются организованная преступная группа и преступное сообщество. Данная классификация основывается на положениях УК РФ. Вместе с тем, среди специальной формы организованной преступной деятельности можно назвать и преступную организацию.

Организованная преступность представляет собой результат воздействия различных негативных факторов, тесно связанных с тенденциями развития общества на определенном этапе: с одной стороны, она отражает проблемы и недостатки в политической, экономической, культурной, идеологической и моральной сферах современного общества; с другой стороны, она также отражает индивидуальные, психологические и другие проблемы самих преступников. В связи с этим организованная преступность как негативное социальное явление вызывают не только социально-экономические причины, но и причины, скрытые в личности участников организованной преступности.

2. Характеристика организованной преступности в России: современное состояние, анализ развития и профилактические мероприятия

2.1 Состояние, структура и элементы организованной преступности

Борьба с таким негативным явлением как «организованная преступность» будет безуспешной без досконального и всестороннего его изучения. Направления и сферы деятельности организованной преступности являются многообразными. При характеристике организованной преступности традиционным является выделение различных понятий и терминов, таких как «направления», «сферы», «виды», «уровни» и т.д., которые в большинстве случаев исследователями рассматриваются в качестве равнозначных. Между тем, некоторые авторы приведенные понятия не рассматривают в качестве синонимичных и указывают на их различный характер. Полагаем, что данная полемика носит в большей степени теоретический, чем практический характер, в связи с чем, указанные понятия могут использоваться комплексно.

Как полагает В.И. Ярочкин, при анализе преступной деятельности организованной преступности можно выделить её следующие основные направления: деятельность в сфере незаконной экономики; банковской и финансовой сфере; незаконная торговля наркотическими средствами и оружием; вооруженные нападения на транспортные перевозки грузов; организованная проституция и т.д. [50, с. 28]. Таким образом, можно говорить о том, что автор рассматривает сферу противоправной деятельности организованной преступности в более широком значении, в рамках которого выбираются направления преступных действий.

Можно констатировать, что криминальная направленность преступных структур является разнообразной и обширной. Так, одни группировки осуществляют преступную деятельность в сфере общеуголовной преступности, специализируясь на совершении тех преступлений, которые они на протяжении длительного времени «успешно» совершали. Другие группировки в сфере общеуголовной преступности могут совершать и иные преступные деяния (в частности, группировка может наряду с преступления экономической направленности организовывать наркобизнес, заниматься незаконной продажей оружия и т.д.).

Заметим, что виды организованной преступной деятельности в значительной степени являются взаимосвязанными с другими видами преступных групп. Так, И.В. Годунов проводил классификацию таких преступных групп по такому критерию, как их специализация, в результате чего автор выделял 2 основные группы:

1) специализированные, которые осуществляют преступную деятельность в только определенной сфере, например, занимаясь отмыванием денежных средств, добытых преступным путем;

2) универсальные группы, действующие в различных сферах (проституции, торговле наркотиками, оружием и других) [18, с. 26].

Организованная преступность активным образом осуществляет свою деятельность в самых разнообразных отраслях и сферах хозяйственной деятельности: сфера внешнеэкономической деятельности; ТЭК; производство алкогольной и табачной продукции; оборот бюджетных средств; сфера банковской деятельности; гражданско-правовой оборот интеллектуальной собственности; рейдерские захваты хозяйствующих субъектов и т.д.

В последнее время актуальным для нашей страны является вопрос, связанный с защитой авторских и интеллектуальных прав. Все больше имеет место пересечение в регулировании интеллектуальной собственности и информационных технологий. Информационно-телекоммуникационные технологии, предоставляя новые способы воспроизведения, распространения и размещения произведений и иных объектов авторского права, привели к появлению у правообладателей и потребителей как огромных возможностей, так и серьезных проблем. Простота и скорость, с которой в Интернете воспроизводится и распространяется информация, дают не только огромные преимущества, но и осложняют для правообладателей, а зачастую делают невозможным контроль за несанкционированным распространением объектов авторского права. Правообладатели несут существенные потери из-за цифрового пиратства. Сегодня бизнес с производством контрафактной продукции (дисков и кассет с записей песен, фильмов, программного обеспечения и т.д.) поставлен на «поток».

Отечественное законодательство предусматривает достаточно обширный перечень видов, средств и способов защиты авторских прав, но не все они применяются на практике. Повышенная социальная значимость отношений в сфере интеллектуальной собственности предопределило необходимость закрепления в УК РФ ответственности за совершение общественно опасных деяний против авторских и смежных прав. Ответственность за их нарушение закрепляет статья 146 УК РФ. Так часть 1 статьи 146 УК РФ относит к противоправным деяниям присвоение авторства (плагиат), если это деяние причинило крупный ущерб автору или иному правообладателю. Однако законодатель не дает четкого определения что собой представляет крупный ущерб. Данный термин разъяснен Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» [52], в 24 п. которого указано, что суды при установлении крупного ущерба должны исходить из обстоятельств каждого конкретного дела, например, из наличия и размера реального ущерба, размера упущенной выгоды, размера доходов, полученных лицом в результате нарушения им прав на результаты интеллектуальной деятельности.

Необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что преступные группировки в целях обеспечения безопасности своей деятельности или получения определенных выгод или преимуществ осуществляют подкуп чиновников и работников правоохранительных органов всех уровней. Как верно пишет Г.С. Гончаренко, «характерной особенностью коррупционной преступности является ее тесная связь с организованной преступностью и контролируемыми ею легализованными или легальными структурами. Это одна из закономерностей функционирования организованной преступности и широкомасштабной коррумпированности общества» [19, с. 53]. Сущность всех коррупционных преступлений, к разряду которых относится и получение взятки, - неразрывность, нерасторжимость криминального комплекса, который составляют коррупция и организованная преступность. Следует констатировать, именно организованная преступность «подпитывает» изнутри весь преступный механизм коррупции, делая реально возможным как совершение преступных деяний должностными лицами, так и безнаказанное уклонение последних от ответственности за них.

Проблема противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, является одной из приоритетных государственных задач на современном этапе. По мнению М. Кириченко, именно включение России в «черный список» ФАТФ явилось той отправной точкой, когда Россия активизировала деятельность по борьбе с отмыванием доходов и финансированием терроризма [28, с. 14].

Отечественное законодательство оперирует двумя терминами: «легализация преступных доходов» и «отмывание преступных доходов». Данные термины, хотя по своей сути, и являются идентичными, но носят разную правовую «окраску». В.П. Ревин, Я.Г Стахов пишут, что «сохранились сведения, что термин «отмывание» денежных средств придуман известным американским гангстером Аль Капоне, который в 30-х годах XX в. владел легальным прачечным бизнесом, в то время как основной (криминальный) доход получал от азартных игр, проституции и контрабанды спиртного» [39, с. 11]. Необходимо также затронуть вопрос о неуместном использовании отечественным законодателем термина «отмывание», носящего бытовой характер, что затрудняет его использование в нормотворчестве. В этой связи полагаем необходимым оставить употребление в законодательстве только термина «легализация преступных доходов». Вместе с тем, в юридической литературе можно встретить совершенно противоположную точку зрения. В частности, А.Л. Харук полагает, что термин «легализация преступных доходов» не соответствует в полной мере данному преступному деянию и не отражает всей его сущности [48, с. 14].

Отметим, что за последние несколько лет в России была создана достаточно обширная нормативно-правовая база, посвященная вопросу противодействию легализации доходов, добытых преступным путем, доказательством чего служит исключение в 2002 г. России из списка несотрудничающих стран и территорий (НССТ) ФАТФ. Современный этап развития правового регулирования в РФ в сфере противодействия легализации преступных доходов имеет недолгую историю, а его правовые основания были заложены в 2001 году, когда был принят Федеральный закон от 7.08.2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) преступных доходов» [5].

Обратимся к вопросу о связи между организованной преступностью и миграцией. Распад Советского Союза проводился на фоне и с активным использованием не только антисоветизма и антикоммунизма, но и антирусских, антироссийских настроений. В результате давления сотни тысяч русских и русскоговорящих граждан, ранее приехавших на местожительство в ту или иную республику, вынуждены были в 90-е гг. прошлого века иммигрировать в Россию (за пределами страны к этому времени оказалось 25 млн. русских и около 4 млн. представителей других коренных народов и народностей Российской Федерации). К сожалению, политическая и экономическая ситуация во многих республиках бывшего Советского Союза продолжает оставаться менее благоприятной, чем в России, и это по-прежнему делает нашу страну притягательной для многих граждан стран - участников СНГ.

Не вдаваясь в детали, можно сказать, что группа уголовных деяний, в сильнейшей степени связанных с миграцией, представляет собой составную часть организованной преступности. Все это является питательной средой для возникновения конфликтов на межнациональной почве. Ситуация осложняется еще тем, что на этом фоне продолжается борьба криминальных структур, в т.ч. организованных, в ряде случаев на основе этнической принадлежности, за место под солнцем, т.е. за установление контроля над экономикой, сферой услуг, финансами и т.п. И в этой борьбе некоторые представители национальных меньшинств активно предъявляют свои права. С.А. Трыканова верно говорит, что «организованная этническая преступность расширяет свою деятельность, будучи одним из основных источников нелегальной миграции» [45, с. 23]. Проблема так называемой этнической преступности усугубляется и раздувается многими СМИ. Думается, преступность не имеет границ и национальной окраски. В отношении большого количества представителей разных этнических меньшинств, в т.ч. недавно приехавших в страну, может иметь место незнание сотрудниками полиции их культуры, национальных особенностей и религиозной специфики, что является основой для невежественного отношения к представителям этих меньшинств, а следовательно, способствует появлению проблем с взаимопониманием и взаимодействием. Кроме того, может прослеживаться и профессиональная деформация среди многих сотрудников органов внутренних дел. Положительно повлиять на ситуацию способны эффективно организованная подготовка, переподготовка и повышение квалификации сотрудников полиции. Однако организовать работу в указанном направлении крайне непросто. Работникам полиции необходимо уметь поставить себя на место представителя другой культурной традиции для того, чтобы понять мотивы его поведения. Имея представление о традициях других народов, можно объяснить, почему ситуация развивается определенным образом. Кроме того, человек, хорошо знающий особенности культуры, представителем которой он является, понимает и причины собственного поведения. Сотрудники полиции должны помнить, что национальные и культурные особенности существенным образом влияют на поведение людей.

В юридической науке и практике правоприменения уголовные дела о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), вполне оправданно требуют к себе особого отношения. Это связано со сложностями, возникающими в установлении всех эпизодов организованной преступной деятельности, соучастников преступлений, а также в доказывании их виновности. Анализ действующего российского законодательства позволяет констатировать, что правовые средства воздействия на организованные формы проявления преступности ориентированы на тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные указанными преступными формированиями.

Так, согласно п. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп. Поэтому, говоря об организованной преступности, следует, на наш взгляд, иметь в виду, что данная криминологическая категория тесно связана с таким уголовно-правовым понятием, как организованная преступная деятельность. И это понятие должно быть сформулировано и отражено в законе. От четкого законодательного определения данного понятия зависит не только получение характеристик организованной преступности, но также возможность применения алгоритмов уголовно-правовой оценки квалифицированных и особо квалифицированных составов преступлений, совершаемых обычным групповым способом либо организованными преступными группами или преступными сообществами.

Нередкими являются случаи, когда суды испытывают существенные трудности при разграничении данных форм соучастия, указывая, одновременно 2 квалифицирующих признака: и предварительный сговор группой лиц, и организованную группу [71]. Вместе с тем, подобная позиция судов является не вполне оправданной, поскольку нерешенным является вопрос: совершено преступление группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Полагаем, что группа лиц по предварительному сговору также может обладать признаком устойчивости и ею может руководить организатор, а, следовательно, возможным является преобразование такой группы в уже организованную группу. Данный процесс во многом зависит от «успешности» преступной деятельности группы. Таким образом, наряду с указанными в УК РФ признаками организованная группа как форма соучастия обладает таким обязательным квалифицирующим признаком как наличие организатора (руководителя), роль которого сводится к объединению соучастников для совершения одного или нескольких преступлений. Группа лиц по предварительному сговору характеризуется наличием договоренностей между всеми ее членами о совместном совершении преступлений, что является возможным и в отсутствие явного лидера, организатора группы. В организованной группе требуются организаторские усилия для ее создания и преступной деятельности. Таким образом, можно говорить о том, что одним из главных отличительных особенностей организованной группы от группы лиц и группы лиц по предварительному сговору следует назвать именно наличие организатора.

Профилактическая работа представляет собой деятельность, направленную на выявление и устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений.

Одна из причин развития организованной преступности помимо коррумпированности всей вертикали государственной власти следует назвать несовершенство правового регулирования миграционной политики. По опросам экспертов, значительное влияние на криминальную ситуацию в России оказывают азербайджанские, грузинские, армянские и таджикские организованные преступные формирования. Анализ причин преступности в среде этнических групп позволяет сделать по крайней мере два принципиально важных вывода. Во-первых, истоки, корни этнической преступности несводимы к какой-либо монопричине, будь то пережитки прошлого или дефекты психологии представителей конкретной этнической группы. Во-вторых, причинный комплекс этнической преступности - это совокупность обстоятельств, не привносимых в общество откуда-то извне, а коренящихся в нем самом (включая историю его развития), в реально существующих общественных отношениях, взятых в их историческом развитии. Следует учитывать, что изменения социально-политических и экономических предпосылок, произошедшие после 1991 г. на постсоветском пространстве, не повлекли автоматически изменения сформировавшегося в течение многих веков социально-психологического уклада жизни народностей, населявших бывшие республики СССР и современную Россию.

Организованные формы преступной деятельности на протяжении последних двух десятилетий представляют реальную угрозу обществу. При этом организованная преступность эволюционирует, что проявляется в ее транснациональном характере, создании организованных преступных групп, основанных на национальном принципе. Последнее обстоятельство в большей степени обусловлено проблемами миграции населения. Данная проблема актуализируется отсутствием эффективного миграционного контроля при въезде в РФ и выезде из РФ. Согласимся с точкой зрения М.Ф. Костюк, что бесконтрольное пребывание на ее территории иностранных граждан и лиц без гражданства привело к резкому увеличению потоков миграции и количества совершаемых ими и в отношении их преступлений [32, с. 131].

К преступлениям, связанным с миграцией, следует отнести:

- незаконный ввоз мигрантов;

- изготовление поддельного документа на въезд/выезд или удостоверения личности, либо приобретение или предоставление такого документа или владение им в целях создания условий для незаконного ввоза мигрантов;

- содействие незаконной трудовой деятельности мигрантов, реализуемое в целях создания условий для незаконного ввоза мигрантов;

- покушение на совершение какого-либо преступления, приведенного выше;

- участие в качестве сообщника в совершении какого-либо из означенных выше преступлений;

- организацию или руководство преступными сообществами с целью совершения какого-либо преступления из вышеизложенного перечня;

- легализацию (отмывание) доходов, полученных в результате организации и содействия незаконной миграции;

- незаконное лицензирование деятельности агентств по трудоустройству граждан за рубежом и туристической деятельности другие [14, с. 12].

Отметим, что уголовное законодательство Российской Федерации, в отличие от других стран, не регламентирует ответственность за содействие незаконной трудовой деятельности мигрантов и иное содействие осуществлению миграционных преступлений. В общем перечне отягчающих обстоятельств (ст. 63 УК РФ), равно как и в видах квалифицированных признаков отдельных составов миграционных преступлений, указанное отягчающее наказание обстоятельство также отсутствует.

К числу факторов, усиливающих угрозу нарастания национализма, национального и регионального сепаратизма, относится массовая миграция и неуправляемый характер воспроизводства рабочей силы в ряде регионов страны. Основными причинами этого являются последствия распада СССР на национально-территориальные формирования, провалы национальной и экономической политики как в России, так и в государствах - участниках Содружества Независимых Государств, распространение и эскалация конфликтных ситуаций на национально-этнической почве. В этой связи вопросы анализа этнических аспектов преступности приобретают особую актуальность.

Современная национальная политика Российского государства, к сожалению, не имеет общей концепции и строго выраженной консолидирующей направленности, воспитывающей в обществе толерантность, патриотизм и гражданственность. Под воздействием социально-экономического неблагополучия, размежевания по этническому признаку и глобальных миграционных процессов более значимыми для личности и социальных групп становятся не авторитет государства и властных органов, а родственники, знакомые, представители национальных диаспор, особенно занимающие какие-либо должности во властных структурах. Авторитет государства и общие ценности подменяются авторитетом многовековой культуры народа, традициями, обычаями, религиозными представлениями их особо уважаемых носителей, например старейшин, что особенно заметно на национальных окраинах, прежде всего в сельской местности.

В настоящее время правоохранительными органами преступные организованные группы, созданные на этнической основе, выявлены почти во всех субъектах РФ. Наибольшая активность таких формирований отмечается в крупных и особо крупных городах с развитой инфраструктурой.

Стабильно высоким в последние годы остается количество осужденных за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ). А факты осуждения за организацию объединения, посягающего на личность и права граждан или участие в его деятельности (ст. 239 УК РФ), напротив, традиционно носят единичный характер. И только количество лиц, осужденных за создание банды или участие в ней (ст. 209 УК РФ), незначительно, но устойчиво сокращается, оставаясь в то же время наибольшим среди всех организованных преступных формирований.

В общей массе, совершаемых в РФ преступлений доля преступлений террористической направленности невелика, однако, преступления данной категории обладают большой общественной опасностью. Государство предпринимает решительные меры как по выявлению и пресечению данных преступных деяний, так и по их предупреждению. Так, в 2015 году было зарегистрировано 1531 преступлений террористического характера (+35,8% по сравнению с 2014 годом). При этом, раскрываемость преступлений террористической направленности требует активизации деятельности правоохранительных органов. Так, криминогенная ситуация с терроризмом в России за последние годы характеризуется следующим образом: в 2005 г. зарегистрировано 203 факта совершения данного вида преступлений (раскрываемость - 64,8%), в 2006 г. - 112 (раскрываемость - 74,1%), в 2007 г. - 48 (раскрываемость - 60,6%), в 2008 г. - 10 (раскрываемость - 22,2%), в 2009 г. - 15 (раскрываемость - 46,4%), в 2010 г. - 31 (раскрываемость - 18,6%), в 2011 г. - 29 (раскрываемость - 55,2%), в 2012 г. - 24 (раскрываемость - 72%) [72].

Президентом Российской Федерации 5 октября 2009 г. утверждена Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации. Сегодня терроризм представляет угрозу только национальной безопасности Российской Федерации. Недавние террористические акты в Волгограде показали, что противодействие терроризму должно вестись более активными методами, направленными на предотвращение совершения террористических актов по всей стране. Уголовно-правовые способы противодействия терроризму являются одними из самых действенных в общей массе предпринимаемых государством мер. Действующим уголовным законодательством закреплен достаточно обширный перечень составов преступлений террористической направленности.

Ст. 206 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за захват или удержание лица в качестве заложника, совершенные в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника. Объективная сторона похищения заключается в совершении общественно опасного деяния, т.е. в завладении живым человеком вопреки его воле с последующим его перемещением и удержанием. Так, действия Раздобреева В.А. были квалифицированы судом по ст. 206 УК РФ, который в присутствии своей матери Р. схватил дочь за шею, и, применяя к ней насилие, опасное для жизни и здоровья, стал угрожать ее убийством, заявив, что взорвет дом вместе со своей дочерью в случае, если она попытается выйти из дома и если ему не будут переданы денежные средства для приобретения наркотиков. Получив деньги, Раздобреев В.А. продолжил свои противоправные действия, высказав новое требование - передать ему еще <...> рублей, как условие освобождения заложника, заявив, что в случае невыполнения этого требования он взорвет дом вместе с дочерью, после чего заставил Р. вернуться в дом [57]. В рамках другого уголовного дела было установлено, что Скалин И.А. осужден за захват лица в качестве заложника, совершенный с применением предмета, используемого в качестве оружия, в целях понуждения государства и гражданина совершить действие как условие освобождения заложника [58].

Руководство незаконным вооруженным формированием (статья 208 УК РФ) заключается в осуществлении управленческих функций в отношении объединения, отряда, дружины или иной группы, а также в отношении отдельных его участников в целях обеспечения деятельности незаконного вооруженного формирования. Как установлено судом [59], Магомедов К.М. доводил до рядовых членов своей группы все указания руководителя НВФ. Для обеспечения деятельности НВФ в г. <...> Магомедовым К.М. были приобретены два горных костюма, две камуфлированные куртки, две камуфлированные палатки, восемь лежаков, пять спальных мешков, зрительная труба, жезл регулировщика, кожаный пояс с отсеками для хранения пистолета и магазинов, которые он хранил в собственном гараже. Магомедов К.М. арендовал жилище, куда тайно поселил членов НВФ Асадулаева А.А. и Шиллаева И.Ш. и куда, по указанию Магомедова, было перевезено оружие. Принимая во внимание характер совершенных Магомедовым К.М. действий, суд обоснованно расценил его роль в НВФ как руководство вооруженным формированием, не предусмотренным федеральным законом.

Экстремистское сообщество формально является разновидностью преступного сообщества, но цели ее деятельности иные. Организация экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК) имеет схожие признаки с организацией деятельности экстремистской организации (ст. 282.2 УК). В тоже время в отличие от экстремистской организации экстремистское сообщество изначально создается в целях для совершения преступлений экстремистской направленности, в то время как экстремистская организация - для осуществления иных противоправных действий, относящихся к экстремизму. Еще раз отметим, что для признания организованной группы экстремистским сообществом не требуется предварительного судебного решения о запрете либо ликвидации такого объединения, для этого достаточно установить и доказать все признаки состава преступления, указанного в ст. 282.1 УК РФ.

При рассмотрении объективной стороны преступлений экстремистской направленности следует отметить, что в подавляющем большинстве случаев они совершаются в форме активных действий, исходящих из принципов ненависти или вражды в отношении определенных социальных групп и (или) их представителей [69]. Многие составы преступлений экстремистской направленности являются материальными, последствиями совершения которых являются смерть потерпевшего, причинение вреда здоровью различной степени тяжести либо физических, психических страданий и т.д. Верховный Суд РФ в Апелляционном определении от 23.10.2013 г. № 56-АПУ13-25 указал, что факт наличия в жилище Утробина В.В. литературы и плакатов экстремистской направленности подтверждает, что преступления Утробиным В.В. были совершены на национальной почве, но не может являться одним из основных доказательств создания им экстремистского сообщества [60].

Корыстные и корыстно-насильственные преступления продолжают сохранять свои позиции в структуре российской преступности. Официальные статистические данные за 2014 год говорят о том, что почти половину всех зарегистрированных преступлений (45,3%) составляют хищения чужого имущества, совершенные путем: кражи - 891,9 тыс. (3,3%), грабежа - 76,2 тыс. (17,3%), разбоя - 14,2 тыс. (13,7% по сравнению с 2013 годом). Каждая четвёртая кража (25,6%), каждый двадцать второй грабеж (4,5%), и каждое тринадцатое разбойное нападение (7,6%) были сопряжены с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище. Как видно, в общем количестве преступлений разбои занимают значительную часть. Однако, статистика говорит и о сокращении регистрируемых преступлений, связанных с разбойными нападениями. Официальные статистические данные за 2014 год говорят о том, что почти половину всех зарегистрированных преступлений (45,3%) составляют хищения чужого имущества, совершенные путем: кражи - 891,9 тыс. (3,3%), грабежа - 76,2 тыс. (17,3%), разбоя - 14,2 тыс. (13,7% по сравнению с 2013 годом). В 2015 году было зарегистрировано 13,4 тыс. разбоев [72]. Вместе с тем, несмотря на сокращение количества разбоев, данные преступления обладают повышенной общественной опасностью. Разбойные нападения характеризуются проявлением агрессии к потерпевшему, возможностью применения силы в отношении жертвы, вследствие чего причиняется вред здоровью [70]. У преступников наблюдается отсутствие чувства сострадания, антиобщественной установки в поведении. Нередкими в последнее время стали разбойные нападения на национальной почве, когда помимо хищения имущества потерпевшему причиняется тяжкий вред здоровью, иногда приводящий к смерти.

Анализ статистики показывает, что квалифицированные и особо квалифицированные виды разбойных нападений в основном имеют тренд к снижению:

- с применением оружия;

- с проникновением в жилище;

- в крупных и особо крупных размерах.

Нестабильная динамика характерна для разбойных нападений:

- на объекты банковской системы (в том числе валютно-обменные пункты);

- в отношении сотрудников банковской сферы и кредитно-финансовых структур;

- в отношении инкассаторов;

- хищений транспортных средств путем разбоя.

При этом не оставляет сомнений негативный тренд разбоев, совершенных:

- в отношении водителей транспортных средств;

- с целью завладения денежными средствами.

Фактически это указывает на то, что «вырос» тот фрагмент разбоев, который можно отнести к классическим общеуголовным преступлениям. В этой подгруппе относительно слабо представлены квалифицирующие признаки - применение оружия, проникновение в жилище и т.п. Это классический разбой с целью завладения денежными средствами. Некоторое «упрощение» структуры разбоев косвенным образом указывает на то, что разбой стал чаще совершаться лицами, не имеющими устойчивых специальных криминальных навыков.

С одной стороны, правоохранительными органами приложены очевидные усилия для снижения рецидивных и групповых разбоев. С другой стороны, очевидно, что разбои стали в основном совершаться лицами, ранее не совершавшими преступления, а также вне рамок соучастия, т.е. в одиночку.

Это очень серьезные основания для того, чтобы ставить вопрос о существенном изменении структуры тяжких корыстно-насильственных преступлений. Субъектами разбоев все чаще становятся лица без криминального прошлого, не состоящие в преступных группировках. Их доминирующий криминальный интерес - именно денежные средства, а не иные материальные ценности. Проведенный анализ состояния тяжких корыстно-насильственных преступлений объективно позволяет говорить о том, что в настоящее время в России происходит параллельный стихийный криминальный передел собственности на общеуголовном уровне. В общеуголовный передел активно включены граждане, ранее не имевшие криминального опыта и не являющиеся членами преступных групп. Формы такого криминального передела в значительной части носят насильственный характер.

Правоохранительные органы с той или иной степенью эффективности могут воздействовать на тяжкие корыстно-насильственные преступления, совершаемые в соучастии и ранее судимыми лицами. Но значительное распространение данного типа преступлений на ту часть населения, которая совсем недавно не была криминализирована, а также существенное повышение удельного веса корыстных и корыстно-насильственных преступлений в общей структуре преступности заставляет обратить внимание не только на эффективность правоохранительных органов, но и на более существенные детерминанты.

Однако криминологические характеристики организованных форм преступной деятельности позволили ряду специалистов сделать прогноз их развития, который нельзя отнести к разряду благоприятных.

2.2 Анализ развития организованной преступности в современном обществе и профилактирующие мероприятия по ее снижению

Действующие меры уголовно-правового характера не позволяют в полной и достаточной мере противодействовать организованной преступности, что, по мнению большинства авторов, обуславливается неопределенностью и нечеткостью законодательной конструкции соответствующих уголовно-правовых норм, позволяющих привлекать к уголовной ответственности лидеров и членов организованных преступных формирований.

Законодательство, регулирующее противодействие организованной преступности в России, в настоящее время не в состоянии реализовать принцип неотвратимости наказания в отношении многих лидеров преступных группировок, их активных членов, а также обеспечить государственную защиту потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

Однако закрепить нормы, устанавливающие уголовную ответственность за преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), - это только полдела. Необходимо, чтобы они действовали. И здесь наблюдаются основные проблемы: анализ правоприменительной практики свидетельствует о недостаточной эффективности использования органами следствия, суда и прокуратуры уголовно-правовых норм, направленных на противодействие групповой преступности в целом и организованной в частности. Основная причина такого положения дел заключается в следующем. Законодатель, закрепив основные формы групповой преступной деятельности, не установил четко выраженные границы, критерии их разграничения, тем самым не установив четкие правовые основания для их квалификации.

Снятие этих противоречий и, как следствие, привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), назначение им справедливого наказания внесет общий вклад в борьбу с организованной преступностью.

В юридической науке и практике правоприменения уголовные дела о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), вполне оправданно требуют к себе особого отношения. Это связано со сложностями, возникающими в установлении всех эпизодов организованной преступной деятельности, соучастников преступлений, а также в доказывании их виновности. Анализ действующего российского законодательства позволяет констатировать, что правовые средства воздействия на организованные формы проявления преступности ориентированы на тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные указанными преступными формированиями.

Совершенно очевидно, что если законодатель четко разграничит формы совместной преступной деятельности, а также закрепит единые критерии определения группового преступления и организованной преступной деятельности, то он тем самым создаст предпосылки оптимальной дифференциации и безошибочной индивидуализации уголовной ответственности различных видов соучастников преступления.

Однако действующий уголовный закон не содержит определения понятий форм и видов соучастия. В результате нередко возникают ситуации, когда, как отмечает В.В. Питецкий, наблюдается своеобразная «трансформация» деятельности любого соучастника (в том числе и организатора, подстрекателя и пособника) в деятельность соисполнителя в рамках совершения группового преступления. В таких случаях, пишет этот автор, следует признавать несоответствие фактической роли соучастника (организатор, подстрекатель, пособник) юридической оценке его деятельности. Как отмечает В.В. Питецкий, «по сути дела, появляется фигура некоего квазиисполнителя преступления. Существование такой фигуры не совсем корректно с точки зрения законодательной логики. Однако ее появление не вызвало решительного протеста ни со стороны практиков, ни со стороны ученых. Поэтому существующие уголовно-правовые реалии вынуждают ставить вопрос о ее «легитимном» (законодательном) закреплении» [36, с. 28].

Вместе с тем в литературе достаточно обоснованно высказывается мнение о том, что закрепленная в законе цель преступного сообщества (преступной организации) ограничивает большой круг преступлений, с которыми часто сопряжена организованная преступная деятельность этих формирований.

Интерес представляет положение ст. 2 Конвенции против транснациональной организованной преступности [3], в которой обозначается такая категория, как «серьезное преступление», определяемая максимальным сроком наказания в виде лишения свободы не менее четырех лет или более строгой мерой наказания. Проецируя это положение на отечественное законодательство, нетрудно заметить, что преступления, совершаемые организованной группой, могут быть и средней тяжести. Согласно ч. 3 ст. 15 УК РФ преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает пяти лет лишения свободы. Преступные сообщества (преступные организации) могут совершать не только тяжкие и особо тяжкие преступления.

Преступлениями небольшой и средней тяжести, совершенными организованной группой, могут быть, например: воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий (п. «в» ч. 2 ст. 141), нарушение изобретательских и патентных прав (ч. 2 ст. 147), причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (п. «а» ч. 3 ст. 165), незаконное предпринимательство (п. «а» ч. 2 ст. 171) и др. Обоснованным является предложение Л.В. Глазковой о необходимости усиления ответственности вооруженных преступных сообществ по сравнению с менее опасными формами организованной преступности [16, с. 50].

Как указывает Е.Н. Савенкова, «терроризм является высшей формой организованной преступности, он может проявляться как крайняя мера в ходе борьбы за власть и не является лишь сопутствующим элементом корыстно-насильственной преступности» [41, с. 37]. В практике проблема квалификации деятельности участников террористических групп и сообществ сегодня является одной из самых актуальных. Самым большим сегментом (80,55%) в преступлениях террористической направленности остается организация незаконного вооруженного формирования (НВФ) или участие в нем. В 2011 г. в России было зарегистрировано 501 преступление по ст. 208 УК РФ, или рост на 24,3%.