§ 2. Разграничение убийства при превышении пределов необходимой обороны со смежными составами преступлений

Сложности в процессе квалификации на практике во многом обусловлены тем, что составы некоторых преступлений обладают значительным сходством между собой. «Для того, чтобы правильно квалифицировать преступление, - писал В.Н. Кудрявцев, - необходимо четко представлять себе разграничительные линии между ним и смежными преступлениями. Устанавливая свойственные данному деянию признаки, отбрасывая те, которые ему не присущи, постепенно углубляя анализ и правовой нормы, и фактических обстоятельств содеянного, мы приходим к единственной совокупности признаков, характеризующих данное преступление и отличающих его от других» Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., Проспект. 2007. С. 146..

С учетом специфики анализируемого состава преступления, представляется целесообразным провести его разграничение со следующими, наиболее схожими с ним по ряду объективных и субъективных признаков преступлениями: составом убийства без смягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105 УК РФ); убийством при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ); убийством в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ); убийством, совершенным при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК РФ); с составом причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), а также с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, повлекшим смерть потерпевшего (ч. 1 ст. 114 УК РФ).

Вопросы разграничения убийств, предусмотренных ч. 1 ст. 108 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, довольно часто возникают в следственной и судебной практике. Данные составы находятся между собой в соотношении как общая и специальная нормы, образуя их конкуренцию. В качестве общей нормы здесь выступает ч. 1 ст. 105, а специальной, соответственно, является норма, предусмотренная ч.1 ст. 108 УК РФ. При условии установления в содеянном необходимой совокупности признаков, характеризующих состав убийства при превышении пределов необходимой обороны, то есть признаков специальной нормы, согласно теории квалификации преступлений следует применять ч. 1 ст. 108 УК РФ как специальную уголовно-правовую норму. «Специальный состав, - писал А.Н. Трайнин, - берет верх над родовым. Родовой состав, таким образом, как бы сохраняется в резерве для тех случаев, которые специальными составами не охватываются» Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., Статут. 2006. С. 243-244..

Когда субъект руководствуется целью защиты от общественно опасного посягательства, лишение жизни нападающего должно быть квалифицировано по ч. 1 ст. 108 УК РФ. Однако после того как непосредственная угроза нападения устранена или посягательство предотвращено и защищающийся тем не менее преднамеренно причиняет смерть нападающему, его действия при отсутствии отягчающих обстоятельств подпадают под признаки ч. 1 ст. 105 УК РФ, то есть под общую норму. Таким образом, установление в процессе расследования и судебного разбирательства целей совершения преступления, которые в качестве обязательных указаны в законе (ч. 1 ст. 37 УК РФ), предопределяет квалификацию содеянного по ч. 1 ст. 108 УК РФ.

На практике вызывает сложности вопрос о разграничении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 108 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, когда убийство совершается в драке. Общепризнанно, что убийство, совершенное в драке, при отсутствии отягчающих обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ, квалифицируется как «простое» убийство, то есть по ч. 1 ст. 105 УК РФ. В то же время анализ судебной практики свидетельствует, что имеют место случаи, когда убийство в драке совершается в рамках правомерной необходимой обороны или при превышении ее пределов. Суды нередко необоснованно расценивают предотвращение посягательства как обоюдную драку, хотя на самом деле на стороне одного из участников драки имело место состояние необходимой обороны.

Важнейшим обстоятельством, определяющим квалификацию преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 108 УК РФ, совершенных в драке, является установление мотива, которым руководствовался субъект. Если характерным мотивом для типичного убийства в драке являются хулиганские побуждения, мотивом убийства в состоянии необходимой обороны и при превышении ее пределов выступает стремление предотвратить общественно опасное посягательство.

Убийство, совершенное при эксцессе обороны, может иметь признаки, указанные в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Исходя из положений теории квалификации преступлений, данный вопрос разрешается по правилам квалификации при конкуренции между двумя специальными уголовно-правовыми нормами. В данном виде конкуренции применяется норма об уголовной ответственности за преступление, совершенное при смягчающих обстоятельствах, в качестве которой в данном случае выступает нормативная конструкция, предусматривающая ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны. На данном положении строятся и разъяснения пленумов высших судебных органов. В частности, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.1984 указывается, что убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны при таких обстоятельствах, как совершенное способом, опасным для жизни многих людей, женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, двух или более лиц, лицом, ранее совершившим убийство, а также особо опасным рецидивистом, подлежит квалификации только по статье УК РФ, предусматривающей ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984. № 5. С. 11.. Аналогичное указание дано и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 5. С. 36.. В.Н. Кудрявцев по этому поводу отмечает: «Законодатель учитывает, что состояние необходимой обороны, как и состояние сильного душевного волнения, вызванное неправомерными действиями потерпевшего, существенно изменяет криминологическую и уголовно-правовую природу содеянного и потому является определяющим признаком для квалификации» Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., Проспект. 2007. С. 223..

Характерным разграничительным критерием убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, с убийством при отягчающих обстоятельствах является установление цели и мотива поведения субъекта, связанных с отражением общественно опасного посягательства. Важным моментом в плане установления мотива и цели совершенного преступления при разграничении данных убийств является учет характера взаимоотношений, складывающихся между сторонами до возникновения инцидента, связанного с причинением вреда. В целях правильной квалификации по ч. 1 ст. 108 УК РФ на начальном этапе расследования имеет важное значение установление данных о наличии судимостей, получение справок о нахождении на учете в психоневрологическом и наркологическом диспансерах, а также характеристик в отношении личности каждого из участников конфликта.

Изучение практики применения уголовного законодательства свидетельствует, что у следственных органов и суда наибольшую сложность вызывают вопросы квалификации и разграничения преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, с преступлениями в состоянии аффекта. Эти составы тесно соприкасаются между собой по ряду однородных признаков. Наличие целого ряда сходных признаков на практике нередко приводит к ошибочной квалификации действий виновного.

Поводом для совершения преступлений, предусмотренных как ст.ст. 107, 113, так и ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ, служит насилие со стороны потерпевшего, которое, как известно, может быть физическим и выражаться в конкретных действиях (нанесении побоев, причинении вреда здоровью различной степени тяжести и т.д.) и психическим (угроза причинить вред здоровью, совершить изнасилование и т.д.). Ввиду неопределенности критериев насилия, характерного для убийства в состоянии аффекта, и насилия, создающего право на необходимую оборону, разграничение указанных преступлений в правоприменительной практике вызывает значительные трудности.

В качестве разграничительного критерия анализируемых преступлений также выступает продолжительность агрессивной реакции на насилие. Применительно к составу убийства при эксцессе обороны действия нападающего, как правило, порождают быстротечную реакцию в виде незамедлительного акта противодействия. Необходимая оборона, как известно, возможна либо в процессе самого посягательства, либо при непосредственной угрозе его осуществления, либо непосредственно после его окончания. Таким образом, в условиях общественно опасного посягательства, предоставляющего право на применение мер необходимой обороны, отрезок во времени между насильственными и оборонительными действиями предполагается минимально возможный. Аналогичная ситуация преимущественно складывается и при совершении убийства, предусмотренного ст. 107 УК РФ, когда состояние аффекта, генерирующее решимость совершить убийство, возникает у виновного внезапно. Однако допустимы ситуации, когда между состоянием аффекта и совершением убийства имеется определенный разрыв во времени. Это, в частности, характерно для длительной психотравмирующей ситуации либо случаев, когда лицо спустя определенное время после совершенного противоправного действия в полной мере осознает всю тяжесть и значимость последствий. При условии установления судом указанных обстоятельств содеянное квалифицируется как преступление, совершенное в состоянии аффекта.

Разграничительными моментами анализируемых преступлений являются также признаки, характеризующие мотив и цель. Для убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, в качестве доминирующего мотива выступает стремление предотвратить посягательство. В преступлении же, предусмотренном ст. 107 УК РФ, аффект занимает превалирующее положение в мотиве. Основным движущим побуждением виновного при совершении убийства в состоянии аффекта выступает психологическая разрядка, спровоцированная эмоциональными всплесками гнева, ненависти, отчаяния, ревности и другими подобного рода аффектированными реакциями. Относительно цели как разграничительного критерия следует отметить, что в аффективных преступлениях она тесно взаимосвязана с мотивом и формируется под воздействием аффектированного состояния психики. Применительно к убийству в состоянии аффекта целью является устранение отрицательных проявлений: насилия, издевательств, тяжких оскорблений со стороны потерпевшего, а также ликвидация длительной психотравмирующей ситуации, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Для преступлений, совершенных при эксцессе обороны, цель является более конкретной, она заключается в предотвращении посягательства, угрожающего непосредственным причинением физического или материального вреда.

В судебной практике встречаются случаи, когда действия, вначале совершаемые в состоянии необходимой обороны или при превышении ее пределов, впоследствии перерастают в преступления в состоянии аффекта. Если потерпевшему при превышении пределов необходимой обороны наносится тяжкий вред здоровью, предусмотренный ч. 1 ст. 114 УК РФ, а затем в состоянии аффекта причиняется смерть, то содеянное подлежит квалификации только по ст. 107 УК РФ. Исходя из общего правила квалификации при конкуренции части и целого, которая в данном случае имеет место, подлежит применению та норма, которая наиболее полно охватывает все признаки деяния. В.Н. Кудрявцев по этому поводу отмечает: «Норма, охватывающая с наибольшей полнотой все фактические признаки совершенного деяния, имеет преимущество перед нормой, предусматривающей лишь часть того, что совершил преступник» Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., Проспект. 2007. С. 226.. Если же вред причиняется двум или более лицам (одному из которых в состоянии аффекта, а другому - при превышении пределов необходимой обороны), то в таком случае содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений.

Сравнительный анализ рассматриваемых преступлений свидетельствует, что для убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, характерны реабилитирующие мотив и цель, а, следовательно, убийство, совершенное при эксцессе обороны, является сравнительно менее общественно опасным деянием. Данные составы сближает также обстановка совершения преступления, состоящая в виктимном поведении потерпевшего. Кроме того, понятия «аффект» и «превышение пределов необходимой обороны» представляют собой оценочные категории, где право определения степени душевного волнения в ст.ст. 107, 113 УК РФ представляет предмет судебно-психологической экспертизы, и вопрос, соответствовали ли действия обороняющегося характеру и степени общественной опасности посягательства, применительно к ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ является прерогативой следственных органов и суда.

Оценочные признаки, представляя собой сложные правовые категории, значительно затрудняют правоприменительный процесс. Относительно оценочных признаков В.Н. Кудрявцев справедливо отмечал: «Их содержание в значительной мере определяется правосознанием юриста, применяющего закон, с учетом требований УК и обстоятельств конкретного дела. Эти переменные признаки еще более приближены к изменяющейся обстановке, которую оценивают органы следствия, прокуратуры и суд» Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., Проспект. 2007. С. 115.. Н.Ф. Кузнецова обоснованно полагает, что «одним из требований, которым должны руководствоваться практические работники при толковании уголовно-правовых норм с оценочными признаками, является требование толковать всякое сомнение при применении уголовного закона в пользу обвиняемого» Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: лекции по спецкурсу «основы квалификации преступлений» / Науч. ред. Кудрявцев В.Н. М., Городец. 2007. С. 129.. Данный тезис полностью соответствует принципу, закрепленному в уголовно-процессуальном законе, согласно которому все неустранимые сомнения в виновности лица должны толковаться в пользу обвиняемого. Не представляется возможным разграничить действия, совершенные в состоянии аффекта и при превышении пределов необходимой обороны, лишь по тому или иному конкретно избранному признаку объективной или субъективной стороны состава преступления. Для достижения цели разграничения указанных преступлений необходимо оценивать все объективные и субъективные параметры содеянного в их совокупности.

В следственной и судебной практике также представляет сложность разграничение убийства при эксцессе обороны с убийством, совершенным при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, поскольку составы этих преступлений по ряду признаков существенно схожи между собой. На протяжении длительного периода времени законодательство, уголовно-правовая доктрина и судебная практика приравнивали действия, причиняющие вред лицу, совершившему преступление при его задержании, к необходимой обороне. В этом отношении позитивной является новация УК РФ 1996 г., в котором убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, регламентировано в самостоятельной уголовно-правовой норме (ч. 2 ст. 108 УК РФ).

Исходя из анализа объективных и субъективных признаков состава убийства при превышении мер необходимых для задержания лица, совершившего преступление, можно констатировать, что, несмотря на некоторые сходные моменты, действия в рамках рассматриваемого состава преступления по своей юридической природе существенно отличаются от действий, повлекших причинение вреда при превышении пределов необходимой обороны.

Преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 108 УК РФ с объективной стороны заключается в лишении жизни субъекта, совершившего преступное деяние. То есть в отличие от убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, в данном случае жизни лишается лицо, уже совершившее преступление.

В отличие от необходимой обороны уголовно-правовое задержание неприменимо к лицам, не достигшим возраста уголовной ответственности и признанным в установленном порядке невменяемыми. Таким образом, причинение смерти лицу в целях его задержания подлежит квалификации по ч. 2 ст. 108 УК РФ только при условии, когда имеется юридическое основание для задержания (факт совершения преступления) и потерпевший может быть признан субъектом уголовной ответственности. Убийство при превышении пределов необходимой обороны может быть совершено при отражении посягательства, не являющегося преступлением.

Убийство при эксцессе обороны, как известно, может быть совершено лишь в рамках наличного посягательства, то есть с момента возникновения непосредственной угрозы и до момента его прекращения. Начальным же моментом возникновения права на причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, уголовно-правовая наука и судебная практика признает момент окончания преступления или отказа преступника от доведения преступления до конца. Конечным моментом выступает истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности или давности исполнения приговора, то есть фактически обстоятельства, исключающие необходимую оборону.

В качестве разграничительного момента анализируемых преступлений следует назвать также цель их совершения. Целью действий при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, в отличие от действий при превышении пределов необходимой обороны выступает защита интересов правосудия и обеспечение обязанности виновного подвергнуться уголовной ответственности и наказанию. Если задержание с насилием в отношении лица, совершившего преступление, осуществляется не с целью пресечения преступной деятельности лица, а по иным мотивам, то правомерность задержания исключается, и ответственность в зависимости от конкретных обстоятельств дела может наступить за убийство или причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст.ст. 107, 113 УК РФ); незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ); незаконное задержание (ч. 1 ст. 301 УК РФ) или самоуправство (ст. 330 УК РФ).

Вопрос о квалификации причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть посягающего, совершенного при эксцессе обороны (ч. 1 ст. 114 УК РФ), в судебной практике однозначно не разрешен Определение Верховного Суда РФ от 07.08.2006 г. № 3-о06-20 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 10. С. 13; Определение Верховного Суда РФ от 08.06.2007 № 18-о07-20 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 10. С. 24.. Разграничительный критерий в данном случае состоит в том, что умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего, совершается с двойной формой вины, характеризующейся умыслом по отношению к причинению тяжкого вреда здоровью и неосторожностью по отношению к смерти. Убийство же при превышении пределов необходимой обороны по отношению к смерти потерпевшего предполагает лишь вину в форме умысла.

В судебной практике также имеют место сложности при разграничении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, повлекшего смерть потерпевшего от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, совершенного без смягчающих обстоятельств (ч. 4 ст. 111 УК РФ). Разграничительным критерием здесь, прежде всего, является наличие на стороне обвиняемого права на необходимую оборону и умышленная форма вины, которые определяют квалификацию содеянного.

Проведенный разграничительный анализ убийства при превышении пределов необходимой обороны со смежными составами преступлений имеет важное практическое значение. Представленное сопоставление исследуемого состава со смежными способствует облегчению процесса квалификации преступления, позволяет выделить совокупность основных сущностных признаков, присущих исключительно анализируемому виду убийства.

Подводя итог сравнительному исследованию убийства при превышении пределов необходимой обороны со смежными составами преступлений, следует констатировать, что при применении законодательства, регламентирующего институт необходимой обороны, нередко допускается необоснованное осуждение граждан, на законном основании применивших меры самозащиты. Результаты изучения судебной практики свидетельствуют, что такие факты при квалификации действий обороняющихся чаще всего имеют место на стадии предварительного расследования. Как правило, действия лица, подвергшегося посягательству, квалифицируются по статьям Особенной части УК РФ, предусматривающим ответственность за умышленные преступления против жизни и здоровья, без учета нормы о необходимой обороне. Лицам, действующим в состоянии необходимой обороны, нередко предъявляются несправедливые обвинения в совершении тяжких и особо тяжких преступлений и выносятся приговоры, предусматривающие наказания в виде лишения свободы с длительными сроками заключения. И только лишь вышестоящие судебные инстанции «реабилитируют» необоснованно осужденных, констатируя невиновность обороняющихся в силу установления правомерной необходимой обороны, либо переквалифицируют содеянное по уголовно-правовым нормам, регламентирующим ответственность за преступления, совершенные при эксцессе обороны.

§ 3. Специальные вопросы квалификации убийства при превышении пределов необходимой обороны

В процессе квалификации преступлений, совершенных при эксцессе обороны, судебная практика нередко сталкивается с фактом недостаточного правового регулирования вопросов, связанных с применением оружия при защите от общественно опасных посягательств. Проблема применения оружия при исследовании института необходимой обороны, в частности, усматривается в двух ипостасях: 1) в плане незаконного оборота оружия и 2) в плане правомерности применения оружия при отражении общественно опасных посягательств.

В следственной и судебной практике нередко возникают случаи, когда в процессе оборонительных действий используется незаконно хранившееся у защищающегося огнестрельное или холодное оружие. В данном случае возникает парадоксальная ситуация: оправдывая человека на основании ст. 37 УК РФ, его в то же время осуждают по ст. 222 УК РФ, хотя успешное осуществление акта необходимой обороны в наибольшей мере было предопределено именно фактом использования обороняющимся оружия, поскольку посредством необходимой обороны чаще всего предотвращаются такие тяжкие преступления, как убийства, разбои, бандитские нападения, характер и степень общественной опасности, которых несопоставим с незаконным ношением оружия. Такой подход, на наш взгляд, отражает противоречивость и двусмысленность уголовного закона, выражающиеся в двойственной оценке законодателем одного и того же события, что порождает сомнения в справедливости и обоснованности таких решений. Следует признать, что анализируемая ситуация имеет особое уголовно-правовое значение. На самом деле в данном случае практика фактически сталкивается с деле в данном случае практика фактически сталкивается с реальной совокупностью двух самостоятельных деяний: с одной стороны, с правомерным или чрезмерным актом необходимой обороны, и с другой - с незаконным приобретением, ношением или хранением оружия.

Мы полагаем, что в подобных случаях ситуацию наиболее справедливо разрешить следующим образом. Если защищающийся причинил нападающему вред в рамках правомерной необходимой обороны или при превышении ее пределов и на добровольной основе незамедлительно сдал огнестрельное оружие соответствующим компетентным органам, то данное лицо должно быть освобождено от уголовной ответственности на основании примечания к ст. 222 УК РФ. В примечании, в частности, предусматривается возможность освобождения лица от уголовной ответственности за добровольную сдачу оружия, при условии, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Для раскрытия признака «добровольности», в данном аспекте, необходимо обратиться к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 12.03.2002 № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств». В данном Постановлении Пленума, в частности, говорится, что «под добровольной сдачей огнестрельного оружия и других предметов преступления следует понимать выдачу лицом указанных предметов по своей воле, независимо от мотивов и обстоятельств. О добровольности сдачи огнестрельного оружия и других предметов может свидетельствовать факт их выдачи лицом по своей воле или сообщение об их местонахождении органам власти при реальной возможности их дальнейшего хранения» Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 9. С. 12..

Правовые основания применения оружия в Российской Федерации наряду с Федеральным законом «Об оружии», регламентируются множеством других нормативных актов: Законом РСФСР от 18.04.1991 «О милиции» (ст.15) Закон РФ от 18.04.1991 г. № 1026-1 «О милиции» (в ред. от 02.10.2007) // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 16. Ст. 503.; Таможенным Кодексом Российской Федерации (ст. 427) Собрание законодательства РФ. 2003. № 22. Ст. 2066.; Законом РФ от 11.03.1992 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» (ст.18) Закон РФ от 11.03.1992 г. № 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» (в ред. от 24.07.2007) // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. № 17. Ст. 888.; Воздушным кодексом РФ (ст.58); Законом РФ от 21.07.1993 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» (ст.31) Закон РФ от 21.07.1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» (в ред. от 19.06.2007) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1316., Федеральным Законом от 27.05.1996 «О государственной охране» (ст.27) Федеральный закон от 27.05.1996 г. № 57-ФЗ «О государственной охране» (в ред. от 14.07.2008) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 22. Ст. 2594.; Федеральным Законом от 06.02.1997 «О внутренних войсках Министерства внутренних дел РФ» (ст.28) Федеральный закон от 06.02.1997 г. № 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства Внутренних Дел Российской Федерации» (в ред. от 08.04.2008) // Собрание законодательства РФ. 1997. № 6. Ст. 711. а также Федеральным Законом от 06.03.2006 «О противодействии терроризму» (ст.22) Федеральный закон от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (в ред. от 27.07.2006) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146. и др.

Поскольку вопросы применения оружия составляют комплексный, междисциплинарный институт, нормы различных отраслей права по вопросам юридической оценки правомерности его использования должны быть унифицированы и тесно взаимодействовать между собой на началах единства правовых оснований их применения. В целях обеспечения эффективности противодействия наиболее опасным посягательствам на жизнь, здоровье и имущество граждан целесообразно решить вопрос о предоставлении гарантий применения оружия самообороны в рамках действующего УК РФ. Острая необходимость разрешения данной проблемы обусловлена объективными потребностями сложившейся криминогенной ситуации в стране. Возможность использования гражданами оружия в целях самозащиты целесообразно регламентировать в рамках уголовно-правовой нормы ст. 37 УК РФ о необходимой обороне, поскольку его применение при отражении общественно опасных посягательств в ряде случаев может быть единственно результативной мерой.

Данная проблема активизировала исследования ученых в направлении совершенствования законодательной регламентации института необходимой обороны. Так, Ю.Н. Юшков следующим образом регламентирует применение оружия в предлагаемой им редакции статьи о необходимой обороне: «Любой гражданин вправе применить необходимую оборону для защиты от посягательства или угрозы его совершения в отношении себя, других лиц, а также личной, общественной или государственной собственности; защита осуществляется путем причинения вреда имуществу, личности посягающего, вплоть до лишения его жизни, в том числе и с применением оружия» Юшков Ю.Н. Необходимая оборона и ее роль в борьбе с преступностью // Советская юстиция. 1991. № 12. С.20.. Оценивая изложенную позицию, следует отметить, что автор, обоснованно предлагая отразить в норме закона возможность применения оружия, вместе с тем неоправданно ограничивает сферу защищаемых в состоянии необходимой обороны благ только личностью и собственностью, упуская из поля зрения иные важные правоохраняемые интересы.

И.Я. Козаченко предлагает следующую редакцию уголовно-правовой нормы о необходимой обороне в части применения оружия: «Правомерным признается применение оружия, необходимого для отражения преступного посягательства» Козаченко И.Я. Оборона или защита? // Законность. 1992. № 7. С. 25.. Предлагаемая И.Я. Козаченко формулировка ст. 37 УК РФ в отношении применения оружия самообороны представляется более удачной, поскольку лаконично и четко отражает сущность проблемы.

По нашему мнению, правовые основания применения оружия в состоянии необходимой обороны следует отразить в ч. 1 ст. 37 УК РФ, не изменяя в целом формулировку правовой нормы статьи. Мы предлагаем ч. 1 ст. 37 УК РФ изложить в следующей редакции: «Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, в том числе с применением оружия, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия».

Одной из дискуссионных в уголовно-правовой науке и судебной практике является проблема применения специальных механизмов, приспособлений и устройств, предназначенных для защиты имущества от общественно опасных посягательств. Применение приспособлений, затрудняющих проникновение преступника в помещение или хранилище и сигнализирующих о проникновении, вполне допустимо и не вызывает сложностей. Проблему составляет использование устройств и механизмов, препятствующих нарушению права собственности путем причинения физического вреда посягающему. Данный вопрос, имеющий важное теоретическое и практическое значение, до настоящего времени не получил законодательной регламентации и однозначного разрешения в уголовно-правовой науке. К такого рода «защитным приспособлениям» в теории и на практике принято относить специальные технические и иные приспособления и устройства, в том числе устанавливаемые внутри жилых и иных помещений и хранилищ, конструктивно предназначенные для причинения физического вреда при соприкосновении с ними.

В отечественной уголовно-правовой доктрине высказываются различные мнения относительно возможности распространения на использование данных приспособлений нормы о необходимой обороне. Некоторые ученые вообще не допускают такой возможности Дурманов Н.Д. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. М., Буквовед. 2008. С. 18-19; Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. М., Юристъ. 2004. С. 247.. Другие авторы полагают, что это возможно при строгом соблюдении определенных условий Колосовский В.В. Необходимая оборона: проблемы уголовно-правовой квалификации // Право и политика. 2008. № 3. С. 28; Агаджанян А. Эффективность нормы о необходимой обороне // Законность. 2007. № 11. С. 30; Орешкина Т. Спорные вопросы института необходимой обороны // Уголовное право. 1998. № 3. С. 32.. Ряд ученых же утверждает, что установка подобных приспособлений может иметь место исключительно в целях охраны важнейших государственных объектов Гарбатович Д. Необходимая оборона при защите права собственности // Уголовное право. 2007. № 2. С. 18; Додонов В.Н., Капинус О.С. Необходимая оборона (сравнительный анализ современных уголовных законодательств) // Право и политика. 2005. № 3. С. 20.. Вместе с тем в судебной практике встречаются случаи квалификации причинения вреда посягающему при рассматриваемых обстоятельствах как преступлений без смягчающих обстоятельств Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. №5. С. 7..

Данная проблема является предметом современных отечественных уголовно-правовых исследований, в рамках которых учеными разрабатываются различные концепции законодательной регламентации данного вопроса.

В частности, И.Э. Звечаровский и С.В. Пархоменко предлагают распространять правила о необходимой обороне на случаи применения технических средств или устройств, используемых для защиты правоохраняемых благ от посягательств при условии, что эти средства или устройства не создают опасности для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства Звечаровский И.Э., Пархоменко С.В. Уголовно-правовые гарантии реализации права на необходимую оборону. Иркутск., Изд-во ИГУ. 1996.С. 114..

А.Н. Попов, на наш взгляд, приводит наиболее удачное изложение условий применения защитных средств и приспособлений в предлагаемой им редакции ст. 37 УК РФ: «Правила о необходимой обороне распространяются на случаи применения средств или приспособлений для защиты правоохраняемых интересов при условии, что эти средства и приспособления не должны создавать опасности для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства. В случае нарушения данного требования содеянное квалифицируется на общих основаниях по фактически наступившим последствиям. Применение для защиты правоохраняемых интересов средств или приспособлений должно исключать причинение посягающему смерти или тяжкого вреда здоровью. Нарушение данного требования в случае наступления указанных последствий признается превышением пределов необходимой обороны» Попов А.Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах. М., Норма. 2006. С. 150-151..

Предложение ученых нормативно регламентировать в УК РФ правовые основания для реализации такого способа необходимой обороны, как установка защитных механизмов и устройств, связанных с возможностью причинения вреда лицу в момент совершения последним общественно опасного посягательства, представляет заслуженный интерес.

Мы предлагаем включить в Постановление Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике применения законодательства о необходимой обороне следующее положение о применении специальных защитных механизмов, приспособлений и устройств: «По правилам о необходимой обороне, исключающим уголовную ответственность, следует рассматривать случаи применения приспособлений и устройств, используемых для защиты охраняемых правом интересов при соблюдении следующих условий: 1) если применение этих приспособлений и устройств не создает опасности причинения вреда третьим лицам; 2) в результате их применения лицу причиняется вред в момент осуществления общественно опасного посягательства; 3) исключается возможность причинения посягающему смерти или тяжкого вреда здоровью, то есть не допускается превышения пределов необходимой обороны, за исключением правил ч. 1 ст. 37 УК РФ».

Наиболее дискуссионным в уголовно-правовой науке в рамках исследуемой проблемы является вопрос о возможности соучастия в совершении анализируемых преступлений в форме подстрекательства. Н.Н. Паше-Озерский полагает, что данная разновидность соучастия в превышении пределов необходимой обороны может иметь место лишь в случае, когда посягательство, против которого осуществляется защита, уже начало совершаться. Подстрекательство, по его мнению, заключается в склонении защищающегося предпринять действия, выходящие за пределы правомерной обороны Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., Статут. 2002. С. 115..

Выводы по III главе

Подводя итог исследованию вопросов квалификации убийства при превышении пределов необходимой обороны следует констатировать, что лишь при выявлении всех представляющих важность в юридическом отношении обстоятельств дела и их всестороннем исследовании и объективном анализе может быть достигнута достоверная юридическая оценка совершенного деяния. Анализ материалов правоприменительной практики показывает, что факторами ошибочной квалификации являются неудовлетворительное исследование причин и условий, способствующих совершению преступления, недооценка мотивации преступного поведения и роли обстановки при его совершении, гиперболизация значения тяжких последствий (смерти и причинения тяжкого вреда здоровью) в отрыве от совокупности других признаков деяния и ряд других важных в юридическом отношении обстоятельств. Изучение материалов следственной и судебной практики свидетельствует, что игнорирование указанных элементов уголовно-правовой оценки содеянного нередко приводит к неверной квалификации осуществляемых гражданами правомерных оборонительных действий как уголовно-наказуемых деяний. Реализация уголовной ответственности и применение наказания за эксцесс обороны должны быть признаны исключительным явлением в судебной практике. Лишь в случае полной доказанности умышленной вины, при условии установления всех признаков состава преступления обороняющийся может быть подвергнут мерам уголовной репрессии за допущенное превышение пределов необходимой обороны.

Заключение

На основе проведенного исследования проблем уголовной ответственности за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, можно сформулировать следующие научные выводы, практические рекомендации и предложения.

Институт необходимой обороны как уголовно-правовая категория непосредственно взаимосвязан с конструкцией состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 108 УК РФ, поскольку реализация права на необходимую оборону явно не соответствующими методами и средствами в качестве объективного признака входит в структуру объективной стороны анализируемого убийства.

В государственно-правовом аспекте необходимая оборона представляет собой субъективное право гражданина, провозглашенное в ст. 45 Конституции РФ и регламентированное в действующем отраслевом законодательстве: уголовном (ст. 37 УК РФ) и гражданском (ст.ст. 14, 1066 ГК РФ). Исходя из данного аспекта, социальная сущность института необходимой обороны состоит в том, что она выступает одним из гарантов реализации правового статуса гражданина в Российской Федерации.

1. В связи с гуманизацией действующего уголовного законодательства и необходимостью учета мотивов лица, действующего в состоянии необходимой обороны, а также в целях дифференциации его ответственности предлагается дополнить главу 11 УК РФ, предусматривающую условия освобождения от уголовной ответственности, следующей уголовно-правовой нормой: «Лицо, совершившее убийство или причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, может быть освобождено от уголовной ответственности, если у него установлено состояние аффекта, вызванное общественно опасным посягательством».

2. Поскольку понятие «насилие, опасное для жизни», предоставляющее право на неограниченную необходимую оборону, в уголовном законодательстве нормативно не определено, исходя из прецедентного характера постановлений высшей судебной инстанции указанную классификацию предлагается отразить в новом постановлении Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике применения законодательства, регулирующего институт необходимой обороны.

Позитивное значение предложенного способа казуального изложения в постановлении Пленума конкретных посягательств, создающих право на применение неограниченных мер защиты, состоит в том, что таким образом из правовой нормы о необходимой обороне может быть исключено оценочное понятие «насилие, опасное для жизни».

3. С учетом прецедентного характера постановлений высшей судебной инстанции представляется целесообразным указанный перечень преступных деяний, объединенных критерием опасности для жизни, отразить в новом постановлении Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике применения законодательства о необходимой обороне.

4. Норму, регламентирующую институт необходимой обороны, необходимо изложить в такой редакции, которая бы не вызывала разночтений у граждан и правоприменителя. Обороняющийся должен обладать исчерпывающей информацией, определяющей критерии правомерности его поведения в состоянии необходимой обороны. Положения ст. 37 УК РФ в ныне действующей редакции, к сожалению, вызывают сложности в применении даже в среде профессиональных юристов.

5. Если защищающийся причинил нападающему вред в состоянии необходимой обороны и на добровольной основе незамедлительно сдал незаконно хранившееся у него оружие соответствующим компетентным органам, то в соответствии с примечанием к ст. 222 УК РФ имеются основания для освобождения его от уголовной ответственности.

Поскольку вопросы, касающиеся применения оружия, составляют комплексный, междисциплинарный институт, нормы различных отраслей права по вопросам правомерности его использования должны быть унифицированы и тесно взаимодействовать между собой на началах единства правовых оснований их применения. Помимо того, правовые основания применения оружия самообороны целесообразно регламентировать в уголовно-правовой норме УК РФ. В этой связи предлагается ч. 1 ст. 37 УК РФ изложить в следующей редакции: «Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, в том числе с применением оружия, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия».

6. Мы предлагаем включить в Постановление Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике применения законодательства о необходимой обороне следующее положение о применении специальных защитных механизмов, приспособлений и устройств: «По правилам о необходимой обороне, исключающим уголовную ответственность, следует рассматривать случаи применения приспособлений и устройств, используемых для защиты охраняемых правом интересов при соблюдении следующих условий: 1) если применение этих приспособлений и устройств не создает опасности причинения вреда третьим лицам; 2) в результате их применения лицу причиняется вред в момент осуществления общественно опасного посягательства; 3) исключается возможность причинения посягающему смерти или тяжкого вреда здоровью, то есть не допускается превышения пределов необходимой обороны, за исключением правил ч. 1 ст. 37 УК РФ».

Таковы основные выводы настоящего дипломного исследования, направленного на решение задачи, имеющей значение для науки уголовного права.

Список источников и литературы

Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Российская газета. 25.12.1993. № 237.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 22.07.2008) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 16.07.2008) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

4. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 08.01.1997 г. № 1-ФЗ (в ред. от 14.07.2008) // Собрание законодательства РФ. 1997. № 2. Ст. 198.

5. Таможенный кодекс Российской Федерации от 28.05.2003 г. № 61-ФЗ (в ред. от 26.06.2008) // Собрание законодательства РФ. 2003. № 22. Ст. 2066.

6. Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22.07.1993 г. № 5487 (в ред. от 18.10.2007) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1318.

7. Федеральный закон от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (в ред. от 27.07.2006) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.

8. Федеральный закон от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (в ред. от 05.01.2006) // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.

9. Федеральный закон от 14.03.2002 г. № 29-ФЗ «О внесении изменения в ст. 37 УК РФ» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 11. Ст. 1021.

10. Федеральный закон от 13.12.1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» (в ред. от 04.03.2008) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 51. Ст. 5681.

11. Федеральный закон от 27.05.1996 г. № 57-ФЗ «О государственной охране» (в ред. от 14.07.2008) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 22. Ст. 2594.

12. Закон РФ от 21.07.1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» (в ред. от 19.06.2007) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1316.

13. Закон РФ от 11.03.1992 г. № 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» (в ред. от 24.07.2007) // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. № 17. Ст. 888.

14. Закон РФ от 18.04.1991 г. № 1026-1 «О милиции» (в ред. от 02.10.2007) // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 16. Ст. 503.

15. Указ Президента РФ от 10.11.2007 г. № 1495 «Об утверждении общевоинских уставов вооруженных сил Российской Федерации» (вместе с «Уставом внутренней службы вооруженных сил Российской Федерации», «Дисциплинарным уставом вооруженных сил Российской Федерации», «Уставом гарнизонной и караульной служб вооруженных сил Российской Федерации») // Собрание законодательства РФ. 2007. № 47 (1 ч.). Ст. 5749.

16. Приказ Минздрава РФ от 20.12.2001 г. № 460 «Об утверждении инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2002. № 5. С. 19.

II.Научная литература и материалы периодической печати

17. Агаджанян А. Эффективность нормы о необходимой обороне // Законность. 2007. № 11. С. 30.

18. Антонов В.Ф. Некоторые вопросы квалификации убийств // Журнал российского права. 2004. № 12. С. 19.

19. Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. М., Юристъ. 2004. - 326 с.

20. Бахтеева Е.И. Превышение пределов необходимой обороны: проблемы квалификации // Российский следователь. 2002. № 7. С. 21.

21. Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М., Буквовед. 2006. - 232 с.

22. Винокуров В., Шелестюков В. Нарушение неприкосновенности жилища как основание причинения вреда в состоянии необходимой обороны // Уголовное право. 2006. № 6. С. 17.

23. Волков Б.С. Мотивы преступлений: уголовно-правовое и социально-психологическое исследование. М., Норма. 2005. - 318 с.

24. Гарбатович Д. Необходимая оборона при защите права собственности // Уголовное право. 2007. № 2. С. 18.

25. Гарбатович Д. Необходимая оборона при защите свободы и половой неприкосновенности // Уголовное право. 2008. № 1. С. 18.

26. Додонов В.Н., Капинус О.С. Необходимая оборона (сравнительный анализ современных уголовных законодательств) // Право и политика. 2005. № 3. С.20.

27. Дурманов Н.Д. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. М., Буквовед. 2008. - 368 с.

28. Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., Контракт. 2006. - 432 с.

29. Еникеев М.И. Юридическая психология. // Юридическая психология. 2008. № 2. С. 85-90.

30. Жовнир С. О понятии уголовной ответственности // Уголовное право. 2006. № 3. С. 22.

31. Звечаровский И.Э., Пархоменко С.В. Уголовно-правовые гарантии реализации права на необходимую оборону. Иркутск., Изд-во ИГУ. 1996. - 168 с.

32. Звечаровский И.Э., Чайка Ю.П. Законодательная регламентация института необходимой обороны // Юридический мир. 2007. № 8. С. 35.

33. Зуев В.Л. Необходимая оборона и другие обстоятельства, исключающие преступность деяния. // Российская юстиция. 2008. № 2. С. 32 - 33.

34. Кабурнеев Э.В. О некоторых проблемах квалификации фактов причинения смерти при превышении пределов необходимой обороны // Российский следователь. 2007. № 1. С. 16.

35. Кадари Х. К вопросу о превышении пределов необходимой обороны в советском уголовном праве. Таллинн., Ученые записки Тартусского государственного университета. Вып. 39. 1955. - 362 с.

36. Козаченко И.Я. Оборона или защита? // Законность. 1992. № 7. С. 25.

37. Колосовский В.В. Необходимая оборона: проблемы уголовно-правовой квалификации // Право и политика. 2008. № 3. С. 28.

38. Комментарий к Постановлениям Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам / Под общ. ред. Лебедева В.М., Топорнина Б.Н. М., Юрайт-Издат. 2007. - 816 с.

39. Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург., 2001. - 268 с.

40. Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. М., Норма. 2005. - 142 с.

41. Кригер Г.А. К вопросу о разграничении убийства в состоянии аффекта и убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны. // Вестник Московского университета. Сер. Х: Право. 1961. № 1. С. 38.

42. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд. М., Юридическая литература. 1967. - 468 с.

43. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., Проспект. 2007. - 524 с.

44. Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: лекции по спецкурсу «основы квалификации преступлений» / Науч. ред. Кудрявцев В.Н. М., Городец. 2007. - 462 с.

45. Маркунцов С.А. Осознание уголовно-правовых запретов в структуре уголовной ответственности несовершеннолетних / Под ред. Жалинского А.Э. М., ИД "Юриспруденция". 2007. - 264 с.

46. Мельник В. Человек в экстремальной ситуации // Советская юстиция. 1993. № 20. С. 29.

47. Механизм преступного поведения / Отв. ред. Кудрявцев В.Н. М., Волтерс Клувер. 2007. - 268 с.

48. Милюков С.Ф. Обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния. СПб., Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. - 268 с.

49. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., ИТИ Технологии. 2007. - 1064 с.

50. Орешкина Т. Спорные вопросы института необходимой обороны // Уголовное право. 1998. № 3. С. 32.

51. Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., Статут. 2002. - 264 с.

52. Петин И.А. Принцип системности, его значение и отражение в уголовном праве России. М., Юрист. 2007. - 360 с.

53. Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., Статут. 2007. - 642 с.

54. Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права: Общая часть уголовного права. М., Статут. 2006. - 324 с.