Детоубийство в Уголовном кодексе

М.А. Махмудова количественным критерием рассматриваемого промежутка времени предлагает считать время «в течение примерно одного часа после рождения ребенка и не более», разделяя тем самым позицию О. Погодина и А. Тайбакова. 

И.Б. Степанова для устранения вышеназванных изъянов представляет необходимым заменить словосочетание «во время родов или сразу же после родов» на выражение «под влиянием сильного душевного волнения» основываясь на том, что для определяющем в характеристике убийства матерью новорожденного ребенка является не объективный, а субъективный признак. Причиной отнесения данного преступления к числу менее опасных, по сравнению с другими, является особое психофизическое состояние виновной, влекущее резкое сужение сознания и уменьшение волевой возможности по управлению поведением.

По нашему мнению, данная замена не только не разрешит противоречия, но и породит новые, так как предложенное терминологическое значение является весьма обобщающим и требует дополнительных разъяснений. Также по нашему мнению, уголовно-правовая норма не должна включать в себя такую сравнительную характеристику, как «сильный», так как сразу же возникает спорная ситуация при определении критерий подразделения душевного волнения на «сильное» и «слабое». 

Еще более размытое представление об исследуемом временном интервале дает Е.В. Серегина, полагая, что критерий «сразу же после родов» не может исчисляться часами, а тем более сутками и означает: «вслед, тут же, вскоре же».

Профессор в области уголовного права С.В. Тасаков считает, что при исчислении периода «сразу же после родов» предлагает учитывать рекомендацию постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», согласно которому лицо считается достигшим определенного возраста не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, то есть с ноля часов следующих суток.

Данная позиция по нашему мнению является не верной. В анализируемой норме определяющим фактором служит физиологическое состояние роженицы или родильницы, а не момент достижения ребенком определенного возраста. Использование предложенного критерия может вызвать затруднения на практике. Так, период после родов у женщины, родившей ребенка, например, в 11 часов заканчивается по истечении данных суток, то есть через 13 часов, а у женщины, родившей в 23 часа, данный период заканчивается через 60 минут.

Для того чтобы избежать ошибок при квалификации рассматриваемого преступления, необходимо точное определение временного промежутка «сразу же после родов», при чем он должен быть установлен медиками и юристами совместно. Представляется, что для определения такого промежутка необходимо использовать время, в течение которого может продолжаться ранний послеродовой период - два часа после рождения последа, поскольку при отсутствии патологии в этот период родильницу следует считать здоровой. Для обеспечения единого применения уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка, и исключения ее расширительного толкования рекомендуется получить соответствующее Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации. 

По мнению ряда ученых, редакция состава ст. 106 УК РФ сформулирована «неудачно» относительно периода родов.

Обстоятельства, влияющие на поведение женщины во время убийства

Закон связывает ответственность матери с наличием определенного состояния, в котором находится мать, будучи либо еще беременной, либо уже во время или после родов. Можно выделить две ситуации, наличие которых является обязательным признаком объективной стороны состава преступления предусмотренной статьей 106 Уголовного кодекса Российской Федерации, убийство матери новорожденного ребенка.

В ряде случаев убийство, предусмотренное ст. 106 УК РФ, совершается матерью, имеющей психическое расстройство, не исключающее вменяемости. В данном случае в уголовный закон впервые говорит об уголовной ответственности лица, которое в момент совершения преступления не могло в полной мере осознавать фактический характер своих действий (бездействия), либо руководить ими в силу имеющегося психического расстройства (ст. 22 УК РФ). Такое психическое расстройство не является промежуточным между вменяемостью и невменяемостью, а относится к вменяемости. Которая определенным образом ограничена. Поэтому у матери могут быть обнаружены психические аномалии, возникшие до беременности или появления ребенка и не связанные с этими обстоятельствами. Это может быть заболевание в виде ограниченного поражения головного мозга, олигофрения легкой и средней степени, психопатия. В таких случаях беременность или рождение ребенка являются толчком для нарушения социальной адаптации матери, ведущего к убийству матерью новорожденного ребенка. Поэтому психическое расстройство матери будет учитываться судом при назначении наказания и может служить основанием для применения к ней принудительных мер медицинского характера.

Другая ситуация - убийство совершается психически здоровой матерью. Здесь речь можно вести только о существующем состоянии эмоциональной напряженности и, как следствие, аффективной мотивации поведения матери во время убийства ребенка.

Эмоциональная напряженность возникает под влиянием психотравмирующей ситуации, которая складывается в обстановке, которая нетипична для роженицы. Поведение мужа, родственников, их отношение к рождению ребенка, материальные условия, социальное положение семьи влияют на сознание будущей матери и, следовательно, на ее поступки. Однако одна и та же ситуация на каждого человека влияет по-разному. Поэтому решающее значение приобретают личность преступницы, ее социальная и психологическая характеристика, морально-этические качества, так как под их воздействием формируется сознание женщины. К примеру, требование мужа избавиться от ребенка будет глубоко травмирующим фактором для женщины, желающей родить и воспитывать ребенка, а для женщины, страдающей алкоголизмом, ведущей аморальный образ жизни, подобная позиция супруга может даже подкрепить собственное решение - совершить преступление.

Появление эмоциональной напряженности возможно задолго до родов. Сам факт беременности всегда оказывает влияние на психику матери, особенно если она нежелательна, наступила в результате изнасилования. И если в период беременности на женщину будут влиять внешние факторы (неудачные попытки аборта), ее личностные особенности (застенчивость, зависимость), то к моменту родов может сложиться психотравмирующая ситуация, которая может повлиять на принятие женщиной решения причинить смерть родившемуся ребенку. О внутренних проблемах эмоционального срыва, ограничивающего реальную оценку поведения, могут свидетельствовать нелепые попытки скрыть труп ребенка (например, бросив ребенка в лесу, скрыть тело в мусорном баке, выкинув в окно).

Поведение находящейся в состоянии эмоциональной напряженности матери определяется во многом аффективной мотивацией, что снижает ее возможность адекватно оценивать окружающее и свои действия, ограничивает способность контролировать поступки и прогнозировать их возможные последствия.

Субъект преступления

Субъектом преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, является вменяемая, достигшая шестнадцатилетнего возраста мать ребенка, находящаяся в особом психофизическом состоянии, вызванном родами, либо в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, либо в условиях психотравмирующей ситуации. Особенности субъекта указанного преступления послужили основанием для отнесения его состава к привилегированным.

Раскрывая особенности субъекта рассматриваемого преступления, особое внимание необходимо уделить двум аспектам: трактовке понятия «мать» при конструировании состава преступления и возрасту, с которого наступает уголовная ответственность за убийство новорожденного.

При раскрытии термина «мать» необходимо также обратиться к институту суррогатного материнства, поскольку в связи с успехами современной медицины и науки понятие субъекта данного преступления необходимо определять несколько иначе.

Еще в 80-х гг. ХХ в. одним из основных направлений экономического и социального развития СССР было исследование вопросов демографии, упрочение семьи как важнейшей ячейки социалистического общества. Для решения этих задач существенное значение имела борьба с бесплодием.

По сравнению с советскими специалистами болгарскими медиками и юристами был накоплен значительный опыт в проведении операций по искусственному оплодотворению и решению связанных с ним правовых проблем. При этом они не использовали понятие «суррогатное материнство», а лишь рассматривали различные варианты искусственного оплодотворения, среди которых было и оплодотворение яйцеклетки жены мужем (донором), но имплантация ее в организм другой женщины, которая и рожает ребенка. В данном случае супруги признавались родителями лишь при условии, что родившая ребенка женщина откажется от него, а супруги приобретали родительские права лишь в результате усыновления, следовательно, матерью следует считать женщину, которая родила ребенка. Такая точка зрения высказывалась в болгарской литературе.

Австрийские ученые Х. Финлей и Дж. Сихомбинг считают матерью ребенка, рожденного в результате имплантации эмбриона, женщину, родившую его только в том случае, если яйцеклетка была взята из ее организма. Если же яйцеклетка взята из организма другой женщины, то матерью считается женщина, давшая яйцеклетку и имеющая с ребенком биологическую связь.

Россия входит в число стран, где суррогатное материнство разрешено законом. Но при этом отсутствует нормативный правовой акт, который бы регулировал все аспекты данного института. Об отдельных сторонах суррогатного материнства говорится в Семейном кодексе РФ, Основах законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, а также в ведомственных актах Министерства здравоохранения и социального развития. В этих актах данный процесс рассматривается с гражданско-правовой и медицинской сторон. В Уголовном кодексе РФ понятие «суррогатное материнство» вообще отсутствует. На наш взгляд, его следует ввести в российское уголовное законодательство, что обусловлено развитием репродуктивных технологий, а также необходимостью предупреждения преступных действий, совершаемых суррогатными матерями, и охраны жизни новорожденного ребенка.

В общеупотребительном значении мать - это женщина по отношению к своим детям. В толковом словаре В. Даля «мать» - это родительница. 

В науке выделяют биологическую и небиологическую мать. Биологическая мать - это женщина, зачавшая, выносившая и родившая ребенка. С развитием репродуктивной медицины стало возможным суррогатное и генетическое материнство. 

Генетическая мать - женщина, из яйцеклетки которой развивается ребенок, а суррогатная мать - женщина, согласившаяся добровольно забеременеть с целью выносить и родить биологически чужого ей ребенка, который будет затем отдан на воспитание его генетическим родителям. Они и будут юридически считаться родителями данного ребенка, несмотря на то, что его выносила и родила другая женщина. 

Представляется, что понятие «мать» подразумевает женщину, зачавшую, выносившую и родившую ребенка. Тогда возникает вопрос о том, как должны быть квалифицированы действия суррогатной матери, направленные на лишение жизни новорожденного. 

Ряд авторов считает, что убийство ребенка суррогатной матерью следует квалифицировать по соответствующей части ст. 105 УК РФ, так как она является небиологической (а именно юридической) матерью.

Мы не согласны с приведенной позицией, поскольку суррогатная мать выполняет функции вынашивания и рождения ребенка. Она также подвержена психическим расстройствам, связанным с беременностью и родами. Следует иметь в виду, что беременность и физиологические роды оказывают неблагоприятное воздействие на психику женщины. У беременных наблюдаются ипохондрические идеи, импульсивность, навязчивые состояния. Роды являются катастрофой и революцией для организма женщины, это сильнейшее потрясение. «Во время родов женщина может дойти до поступков самых невероятных и даже до самоубийства…». И при этом не имеет значения, каким было оплодотворение - естественным либо с использованием новых репродуктивных технологий. Не исключено также нахождение беременной женщины в условиях психотравмирующей ситуации.

Несомненно, вероятность попадания в такие условия невелика, так как генетические родители в соответствии с заключенным договором создают благоприятные условия протекания беременности. Но неблагоприятная ситуация может возникнуть, например, в случае отказа генетических родителей от ребенка, их преждевременной смерти и т.п.

Особого внимания заслуживает позиция профессора Н.Г. Иванова, выделяющего фактическое и юридическое материнство. Фактически женщина становится матерью с момента рождения ребенка, юридически, согласно ч. 1 ст. 48 Семейного кодекса РФ, с момента установления рождения ребенка органом записи актов гражданского состояния. Если женщина родила ребенка и сразу после родов, либо в условиях психотравмирующей ситуации, либо в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, но до записи ее в качестве матери убила его, то ее действия будут квалифицированы как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, либо как убийство, совершенное в состоянии аффекта. Такой вариант развития событий возможен и в том случае, если суррогатная мать вынашивает эмбрион для дальнейшего признания ребенка собственным.

Фактическое рождение ребенка еще не делает женщину матерью и, следовательно, исключает уголовную ответственность по признакам преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, в связи с отсутствием специального субъекта преступления. 

Получается, что квалификация деяния ставится в зависимость от фактической регистрации женщины в качестве матери, а не от субъективных критериев. 

Несколько иначе выглядит ситуация, если суррогатная мать заключает договор с генетическими родителями и обязуется передать им ребенка. Если после рождения ребенка, но до записи одной из женщин, претендующих на материнство, суррогатная мать убивает ребенка, она будет нести ответственность либо по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, либо по ст. 107 УК РФ.

Таким образом, учитывая вышеизложенное, представляется, что слово «мать» в преамбуле ст. 106 УК РФ необходимо заменить словом «женщина» и изложить ее в следующей редакции: «Убийство женщиной рождаемого ею ребенка во время или сразу же после родов, а равно убийство женщиной рожденного ею ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости.».

При определении возраста наступления уголовной ответственности необходимо учитывать также медицинские критерии. Способность к зачатию - это главнейший и существенный признак половой зрелости, то есть женщина может родить ребенка, не достигнув 16 лет.

В правовой литературе существует точка зрения о том, что если убийство совершено матерью, не достигшей 16 лет, то она не подлежит уголовной ответственности, поскольку ст. 106 УК РФ является специальной нормой по отношению к ст. 105 УК РФ, содержащей привилегированный состав преступления.

Следственная практика придерживается другой позиции. Так, в марте 2011 г. в Санкт-Петербурге в мусорном баке был обнаружен новорожденный. В дальнейшем было установлено, что его матерью является 14-летняя школьница. По факту обнаружения тела новорожденного было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии).

При анализе личности женщины, совершившей убийство новорожденного ребенка, немаловажное значение имеет возраст. В соответствии с Уголовным кодексом РФ возраст, с которого наступает уголовная ответственность за совершение рассматриваемого преступления, составляет 16 лет. Проблема квалификации данной статьи заключается и в том, что мать может находиться и в возрасте от 14 до 16 лет, проблема эта является очень сложной и на сегодняшний день не разработана в теории уголовного права России. в большинстве случаев данная проблема не употребляется в научных трудах, а в некоторых учебниках констатируется данная проблема, но пути её решения учеными не предложены. Сложность с привлечением к ответственности матери не достигшей 16 летнего возраста возникла из-за необдуманных нововведений российского законодателя, который применил в новом Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 года, повышенный возраст уголовной ответственности по привилегированным составам преступления, а именно ст. 106, 107, 108 с 14 лет до 16 лет. Данные изменения оказались ошибочными и повлекли на практике множество проблем связанных с квалификацией преступлений при совершении их в период с 14 лет до 16 лет.

Законодатель, дифференцировал возраст, с которого наступает ответственность за убийство, тем самым заблокировал действие специальных норм по отношению к убийцам, которые достигли 14 летнего возраста детоубийцы и лишение свободы за совершение убийства новорожденного от шести до десяти лет, а мать убившая ребенка в 16 летнем возрасте получит санкцию всего до пяти лет. К сожалению, данный вопрос в специальной литературе оставлен без внимания. Так С.Ф. Милюкова отмечает: «Скажем, если законодатель по каким-либо причинам вновь откажется от специальной регламентации ответственности за детоубийство (как это было в УК 1960 года), это не будет означать, что такое преступление перестало быть преступлением вовсе, а лишь расширит поле действия общей нормы до прежних размеров. Между тем основания для такого решения имеются».

В разрешении данной проблемы некоторые ученые предлагают в данной ситуации применить положение теории конкуренции общего и специального состава: так как специальный состав предусмотренный статьей 106 УК РФ имеет приоритет, а поскольку его субъект отсутствует, то состава преступления вообще нет и мать, убившую своего новорожденного ребенка необходимо освободить от уголовного преследования. По нашему мнению, данная трактовка считается несправедливой и противоречит положениям о квалификации преступлений. В советской доктрине уголовного права существовала концепция конкуренции норм состава преступления - эти случаи имелись, когда в совершенном преступлении устанавливаются признаки двух или более составов преступления, данная концепция никем не оспаривалась. В настоящее время, ее разделяю с небольшими нюансами, подавляющее большинство ученых криминологов. Исходя из этого, мы считаем, ошибочным положение о том, что в ситуации убийства 14 летней и 16 летней матери конкуренция составов вообще не просматривается, поскольку в совершенном преступлении женщины отсутствуют признаки двух составов преступления. Таким образом, проблема заключается вовсе не с конкуренцией состава преступления, а с ситуацией при которой правоприменитель должен «примерить», нет ли в содеянном иного состава преступления. Данный состав находится в статье 105 Уголовного кодекса России, поскольку женщина в стрессовой ситуации является вменяемой. В данной ситуации возникает вопрос какой из видов убийства предложенных статьей 105 УК РФ необходимо применять (п. «в» ч. 2 или ч. 1 той же статьи). Мы считаем что психофизическое состояние матери близко к физиологическому аффекту, который имеет приоритет перед объективными признаками содеянного, так в постановлении Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999 года по делам об убийствах. Состоянию аффекта отдается предпочтение перед множественностью ранений. Исходя из аналогии разъяснения Пленума в отношении сходнях ситуаций, но не аналогия закона.

В теории уголовного в последнее время не отрицается возможность аналогии при применении иных нормативных актов, кроме уголовного законодательства. Данной квалификацией в какой-то степени можно нейтрализовать неправильный подход к положениям нового УК РФ 1996 года, который и породил проблему, ответственности предусмотренную статьей 106 «Убийство матерью новорожденного ребенка» с 14 до 16 лет. Получается парадокс, что при совершении убийства девушкой старшего возраста она получила бы ответственность более мягкую нежели девушка моложе 16 лет. Исходя из этой проблемы, мы считаем, что возраст уголовной ответственности в статьях 106-108 необходимо возвратить к 14 годам.

Сложным вопросом остается, соотношение составов между статьями 106 и ч. 2 ст. 105 УК РФ. По нашему мнению нельзя согласиться с мнением Н.Г. Кадникова в том, что квалификация по статье 106 УК РФ, согласно разъяснению Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года, сохранится и в тех случаях когда при совершении детоубийства при обстоятельствах, указанных в п. «д» и «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Данное применение возможно для тех случаев особой жестокости, которые связаны с нанесением потерпевшему множества ранений. Если же особая жестокость проявляется в ином варианте, то смягчение ответственности быть не должно. Примером может служить случай который произошел в республике Тыва в 2002 году, тогда молодая мама Джигоева, была расстроена тем, что её трехнедельная дочь постоянно плачет, решила ее убить. С этой целью она три дня не кормила кошку, предварительно закрыв её в шкаф, когда кошка проголодалась, преступница положила ребенка на диван привязав к животику кусок мяса и выпустила кошку из шкафа и ушла. Через сутки гр. Джигоева вернулась домой и увидела, что ребенок был мертв, смерть наступила из-за того что одичавшее животное от голода выела внутренние органы у ребенка.

Также можно проанализировать случай, который произошел в 2001 году в Тайшетском районе Иркутской области, который явился показателем множества проблем которые не могла решить статья предусматривающая ответственность за убийство новорожденного ребенка (статья 106 УК РФ). Ситуация стала известна из-за резонансного убийства и огласки в прессе. Выяснилось, что пятнадцати летняя гражданка Соколова, имевшая к моменту совершения преступления ребенка, родила двойню от другого мужчины. Поскольку она не работала и у нее не было средств на существование, а отец ребенка отказался ей помогать, девушка попросила сотрудников Тайшетского родильного дома оставить там малышей, но они ответили отказом. Вернувшись в свой дом, страдавшая олигофренией в стадии дебильности молодая мама разожгла печь для приготовления обеда и за одно бросила в горящую топку малышей. Через минуту дети были мертвы под действием высоких температур.

В данной ситуации очень трудно квалифицировать содеянное матерью. Необходимо обратить внимание, на что при квалификации содеянного отношение имеет к статье 20 Уголовного кодекса России, в первую очередь часть третья предусмотренной статьи, которая исключает уголовную ответственность несовершеннолетних за любые преступления при наличии предусмотренных в ней обстоятельств. Уголовной ответственности подлежат только те лица, которые к моменту совершения преступления достигли возраста 16 лет: за 20 преступлений, перечисленных в ч. 2 ст. 20 УК РФ, - достигшие возраста 14 лет. Однако в части 3 статьи 20 УК РФ говорится, что если несовершеннолетний достиг возраста, предусмотренного частями первой или второй настоящей статьи, но в следствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. Значит по поводу особо жестокого способа убийства можно сказать: «…что лицо не осознавало виновной (т.е. она не понимала садистского убийства), поэтому п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ отпадает. Если говорить о квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ - убийство лица, заведомо находящегося в беспомощном состоянии, - то он также не может быть ей вменен в силу конкуренции убийства со смягчающими обстоятельствами, характеризующими поведение матери убийцы близким к аффекту. Остается квалифицировать содеянное по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - убийство из корыстных побуждений, которое она не осознавала, но которые подвигли ее на совершение преступления.

Таким образом следует сделать вывод о том, что повышенный возраст уголовной ответственности за детоубийство по сравнению с убийством не означает, что в случае, когда женщина не достигла возраста 16 лет, она должна отвечать по статьей 105 Уголовного кодекса России. квалификация детоубийства, совершенное женщиной в возрасте от 14 до 16 лет, по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ не основана на законе, поскольку в данном случае речь идет о конкуренции специального и общего состава преступления, а привилегированного и квалифицированного. Если лицо не может быть привлечено к ответственности за преступление с привилегированным составом в силу не достижения необходимого возраста, то тем более оно не может быть привлечено к уголовной ответственности за квалифицированный состав преступления.

На практике бывают случаи когда родильница причиняет смерть не своему ребенку. В этой ситуации возможны два варианта: первый - родильница умышленно причиняет смерть другому новорожденному ребенку, второй - женщина родившая ребенка ошибается относительно того, что ее ребенок.

Если женщина умышленно причиняет смерть чужому ребенку, то ст. 106 УК РФ применению не подлежит.

Если, к примеру, находясь в условиях психотравмирующей ситуации, женщина решает убить своего ребенка, однако ошибается, так как ей принесли чужого ребенка и она лишает его жизни, то содеянное следует квалифицировать по статье 106 Уголовного кодекса России. В этом случае происходит ошибка в личности потерпевшего, которая по общему правилу, не влияет на квалификацию содеянного.

3.2 Соучастие в преступлении иных лиц, вопросы квалификации

Нередко совместно с матерью новорожденного ребенка в лишении его жизни принимает участие и другое лицо (другие лица), например муж (сожитель), родственники, медицинские работники и другие. Еще в 19 веке российский ученый в области уголовного права Н.С. Таганцев рассуждал на тему о квалификации соучастия в преступлениях детоубийства: «Мать, находящаяся в ненормальном послеродовом состоянии, решается убить своего незаконнорожденного, только что рожденного младенца, но, не имея достаточно сил выполнить преступный план, склоняет к тому свою сестру, и та выполняет убийство. Мать ребенка - подстрекательница к детоубийству, её сестра - виновница обыкновенного убийства». В настоящее время в теории и практики уголовного права можно встретить разные подходы к квалификации преступления.

При квалификации преступления предусмотренного статьей 106 Уголовного Кодекса Российской Федерации мы сталкиваемся с большим количеством проблем, я хочу остановиться на одной из них - это соучастие матерью новорожденного ребенка. Представляется, что в настоящее время вопрос о соучастии в преступлении, предусмотренном статьей 106 Уголовного Кодекса России, достаточно дискуссионным в связи со сложностью соотношения новеллы ст. 106. в которой сформулирован сам состав преступления, и положения, зафиксированного в пункте 4 статьи 34 УК РФ: «Лицо, не являющееся субъектом преступления. специально указанном в соответствующей статье особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления. предусмотренное этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника». Данное положение Уголовного Кодекса Российской Федерации воспринимается исследователями неоднозначно.

Мать - соисполнитель убийства с другими лицами. Квалификация действий матери в данном случае сложностей не представляет. Поскольку ст. 106 УК РФ не имеет такого квалифицирующего признака, как преступление, совершенное группой лиц, поскольку женщина, убившая своего ребенка в группе с другими соисполнителями, должна отвечать за преступление, предусмотренное статьей 106 Уголовного Кодекса России, однако относительно квалификации действий иных соисполнителей все значительно сложнее.

На первый взгляд кажется, что все ясно, так как преступление, предусмотренное статьей 106 УК РФ. Является преступлением со специальным составом. Независимо от того, какую роль играли иные лица - соисполнителя или соучастника, они должны привлекаться к ответственности как соучастники преступления, предусмотренного статьей 106 УК РФ, т.е. со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Однако большинство исследователей предлагают другое решение проблемы. Например, Э.Ф. Побегайло считает, что действия соисполнителей следует квалифицировать по статье 105 УК РФ, так как обстоятельства. На основании которых смягчается ответственность матери, на них не распространяются. По мнению В.В. Ераксина, субъектом преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, может быть только мать новорожденного, достигшая 16 лет, все остальные участники преступления несут ответственность по ст. 105 УК РФ. Н.К. Семернева отмечает, что другие лица участвовавшие в совершении данного преступления, несут ответственность за соучастие в нем, однако они, с учетом личных мотивов. Подлежат привлечению к ответственности по другим статьям (например, ст. 33 и ч 1. ст. 105 УК РФ), по которым анализируемое смягчающее обстоятельство неприменимо. Разница в квалификации, считает Н.К. Семернева, не противоречит теории соучастия, предусматривающей правило, согласно которому цель у всех соучастников должна быть единой, а мотивы могут быть разными.

Подобные рекомендации ученых вызывают по меньшей мере два вопроса: первый - правы ли исследователи. Когда предлагают вариант квалификации действий соисполнителей преступления со специальным составом, не учитывая прямого указания закона? второй - как правильно квалифицировать действия соисполнителей в подобных случаях?

На первый вопрос необходимо дать утвердительный ответ. Да, исследователь правы считает А.Н. Попов. Предлагая квалифицировать действия иных соисполнителей убийства матерью новорожденного ребенка не как соучастие в преступлении, предусмотренного статьей 106 Уголовного Кодекса России. Привилегированный состав преступления может применяться только к женщине, вынашивающей ребенка. Действия других лиц под данную статью УК РФ не подпадают. Противоречия между законом и предлагаемым вариантом квалификации по ст. 105 УК РФ нет, так как квалификация действий иных лиц должна быть без учета наличия привилегированного состава. Снисхождение закона в этом случае просто не может распространяться на действия других лиц.

В отношении второго вопроса следует заметить, что практически все исследователи, касавшиеся ответственности соисполнителей убийства матерью новорожденного ребенка, ограничиваются констатацией того, что соисполнители в данном случае должны нести ответственность по ст. 105 УК РФ. Эта общая рекомендация не может удовлетворить потребности практики. По мнению ученых А.Н Попова и В.С. Прохорова, действия соисполнителей убийства матерью новорожденного ребенка необходимо квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.е. как убийство лица. Заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Применять в этом случае ч. 1 ст. 105 УК РФ не следует, так как в действиях виновных имеются признаки более опасного преступления

Согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 года №1 по п. «в» ч. 2 ст. 105 (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать как умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному когда последний, совершая убийство, осознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности: тяжелобольные и престарелые; малолетние дети; лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. В соответствии с указанным постановлением убийство матерью новорожденного ребенка, должно быть квалифицировано по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Мать - исполнитель, другие - соучастники. В этом случае действия матери при наличии всех признаков состава должны квалифицироваться по ст. 106 УК РФ. Что касается иных участников детоубийства, то квалификация их действий. На наш взгляд, зависит от конкретных обстоятельств дела. Так, ученый уголовного права М.Д. Шаргородский предлагал установить за пособничество детоубийству и подстрекательство к нему ответственность как за квалифицированное убийство, вне зависимости от смягчения ответственности для матери ввиду наличия субъективных обстоятельств; иной точки зрения поддерживается Т.В. Кондрашова, предлагает действия иных лиц квалифицировать в зависимости от той роли, которую они играли при совершении преступления. предусмотренного статьей 106 УК РФ, - по ст. 105 УК РФ со ссылкой на статью 33 УК РФ или без таковой. Представляется, что данная рекомендация также является неполной, ибо непонятно, по какой части ст. 105 УК РФ должны квалифицироваться действия соучастников детоубийства. На наш взгляд, в формуле обвинения соучастников всегда должен присутствовать п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Например, если муж женщины выступил подстрекателем детоубийства, а само убийство совершила мать ребенка, то муж должен отвечать за соучастие в убийстве лица, для виновного находящегося в беспомощном состоянии, т.е. действия должны быть квалифицированы по ст. 33 и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Мать - соучастник, другие - исполнители преступления. Такой вариант возможен когда по просьбе матери новорожденного другие лица без оказания физического воздействия с ее стороны лишают жизни младенца, самостоятельно выполняют объективную сторону преступления. На первый взгляд кажется, что мать погибшего ребенка не может отвечать за убийство в соучастии, совершенным другим лицом и предусмотренном п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. При таком подходе якобы получается, что за причинение смерти ребенку собственноручно она отвечает по привилегированному составу, а в случае причинения смерти чужими руками по квалифицированному. Не может она отвечать и за соучастие в преступлении, предусмотренном ст. 106 УК РФ, поскольку распространение привилегированного состава в данном на других лиц невозможно. Представляется, что в этом случае действия матери ребенка должны быть квалифицированы по ст. 106 УК РФ без ссылки на статью 33 УК РФ. Любой иной вариант квалификации ее действий будет заведомо неправильным. Роженица (родильница) в случае, когда она выступает в роли соучастника убийства ее ребенка, должна нести ответственность по ст. 106 УК РФ независимо от роли, в которой она выступала (подстрекателя, пособника или организатора). В рассмотренном случае мать убитого ребенка выступает в качестве посредственного исполнителя убийства новорожденного ребенка, так как совершает его руками лица, заведомо не подлежащего уголовной ответственности.

3.3 Убийство суррогатной матерью новорожденного ребенка

С развитием медицинских технологий и развития общества появилась возможность рождения детей с помощью привлечения суррогатного материнства. Понятие суррогатного материнства закреплено в части 4 статьи 51 Семейного кодекса России, считается, что суррогатной матерью женщину, которой имплантирован эмбрион другой женщины в целях его вынашивания.

Генетические родители при таком способе оплодотворения могут претендовать на юридический статус родителей в том случае, если суррогатная мать дала свое собственное согласие на запись генетических родителей в таком качестве. Согласие на запись генетических родителей в качестве легитимных суррогатная мать должна подтвердить после рождения ребенка. Возникают случаи, когда суррогатная мать отказывается от передачи ребенка родителям, в этом случаи ее записывают в качестве матери новорожденного ребенка. Из этого следует вывод, что в семейном законодательстве закреплено, что при суррогатном материнстве принцип признания выступает в противовес принципу происхождения.

Процедура оказания услуг в проведении репродуктивных операций заключается: составлением и подписанием договора между медицинским учреждением и родителями, выступающими в качестве заказчиков, данная операция является возмездной. Что касается договора между суррогатной матерью и «заказчиками», то оно не носит обязательного характера, если такой договор заключен между участниками отношений, тогда его предметом является вынашивание ребенка в утробе суррогатной матери, с целью его передачи генетическим родителям, а также обеспечения материальных интересов суррогатной матери.

Следует оговорить нюансы семейно-правовых и гражданско-правовых отношений по поводу суррогатного материнства, они имеют принципиальное отношение к вопросам уголовной ответственности суррогатной матери и не только за убийство новорожденного ребенка предусмотренного статьей 106 Уголовного кодекса России. За совершение иных преступлений, в основе квалификации, которых положено определение законного материнства в случаях применения методов искусственного репродуцирования. Данная ситуация существующая в уголовном законодательстве порождает большое количество вопросов, которые должны оперативно решаться на практике.

Первый вопрос связанный с квалификацией совершения убийства новорожденного в рассматриваемой проблемы относится к статьей 106 Уголовного кодекса России.

Главной задачей суррогатного материнства является вынашивание имплантированного эмбриона. Именно по этой причине иногда суррогатную мать сравнивают с инкубатором, однако это не совсем так исходя из принципа согласия. Именно суррогатной матери передается предпочтение при определении юридического материнства, а никому либо другому из участников данных договорных отношений, о которых мы говорили выше.

Для квалификации деяния по признакам предусмотренным статьей 106 Уголовного кодекса России необходимо наличие специально субъекта, таким является только мать. но с какового момента женщина становится матерью? В этом случае помогает разобраться различие между фактическим и юридическим материнством. Фактически женщина становится материю с момента рождения ребенка, юридический момент закреплен в части первой статьи 48 Семейного кодекса Российской Федерации, с момента установления рождения ребенка от матери органом записи актов гражданского состояния (далее органы ЗАГС), в данном случае появляется юридическая проблема. Если, женщина рождает ребенка и, сразу же после родов, либо в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, но до записи ее в качестве матери, убила его, возникает сложная ситуация. В этом случаи действия совершенные женщиной в таком случаи будут квалифицированы по пункту «в» части 2 статьи 105 Уголовного кодекса России, поскольку новорожденный ребенок находится в беспомощном состоянии, либо по статье 107 УК РФ, в случае аффективного состояния в котором пребывает женщина. Однако, женщина убивает ребенка, которого она родила, а в основе убийства лежали психофизиологические детерминанты, которые учтены в диспозиции статьи 106 УК РФ. Правильная квалификация требуется именно по данной статье, однако юридически женщина не имеет специального статуса субъекта преступления, но фактически она его имеет, следовательно, квалификация по признакам нормы закрепляющую более мягкую ответственность исключена. Данный вариант событий возможен, лишь в том случае, если суррогатная мать вынашивает эмбрион для дальнейшего признания ребенка в качестве родного.

Профессор уголовного права Н.Г. Иванов утверждал о парадоксальной ситуации, возникающей в данной ситуации, она заключается в том что квалификация деяния в случае признания материнства только при наличии юридически значимых действий ставится в зависимость не от субъективных критериев, не от императива вины, а от фактической регистрации женщины в качестве рожденного ребенка. В Семейном кодексе отражено закрепление материнства только после записи в книги органов ЗАГС (ч. 1 ст. 48 Семейного кодекса), получается, что женщина считается матерью с момента наличия соответствующей записи.

В Статьях 48 и 51 Семейного кодекса России имеют принципиальное значение для установления уголовной ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка, представляя собой бланкетную норму определения материнства. Именно, исходя из этого законодательного закрепления рождение ребенка, женщиной не делает ее матерью новорожденного, следовательно, исключает уголовную ответственность по признакам преступления, предусмотренного статьей 106 УК РФ из-за отсутствия специального состава преступления.

Данная ситуация становится еще более запутанной, если суррогатная мать заключает договор с генетическими родителями, в котором обязуется передать им родившегося ребенка. Договор о суррогатном материнстве может, быть, расторгнут в любое время по инициативе суррогатной матери, однако в своих действиях он свидетельствует о намерениях лиц. Согласившись на передачу ребенка его генетическим родителям до его фактического рождения, суррогатная мать отказывается от признания материнства в свою пользу и не может считать родившего ребенка своим. Если после рождения ребенка, но до записи одной из женщин, претендующих в качестве матери, у суррогатной матери возникает умысел на убийство и она совершает убийство новорожденного, она будет нести ответственность либо по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Или по ст. 107 УК РФ. Данная квалификация не вызывает сомнений, поскольку намерения суррогатной матери были обнаружены в договоре, но если договор был заключен. А намерения суррогатной матери отказаться от новорожденного имели место, но после рождения ребенка она не подтвердила данного намерения и посчитав возможным оставить ребенка за собой, ситуация становится еще более сложной для квалификации.

Согласно ч. 4 ст. 51 Семейного кодекса России, суррогатная мать может дать согласие на передачу ребенка после его фактического рождения. Если она не дала соответствующего согласия после фактического рождения новорожденного, не смотря на передачу в соответствии с условиями договора, то у нее появляется право на закрепление материнства в книге органов ЗАГС. Если, суррогатная мать совершает убийство новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации, ее действия фактически родившей женщины попадают в такую же парадоксальную ситуацию, которая характерна для родившей женщины, которая на этот момент не оформлена в качестве матери.

Также сложности на практике вызывают случаи, когда суррогатная мать подтверждает свое согласие на юридическую запись в качестве матери женщины, оплодотворенную яйцеклетку которой она вынашивала, и соответствующая запись была произведена, может случится, что материнские чувства побуждают оставить ребенка себе и в условиях психотравмирующей ситуации она убивает новорожденного ребенка. Юридический аспект заключается в том, что после официальной записи в качестве родителей генетической матери и отца, суррогатная мать не вправе оспаривать факт материнства, однако фактически субъективные признаки предусмотренные статьей 106 УК РФ имеют место. В итоге квалификация зависит от факта официальной записи.

Также особый интерес вызывает квалификация действий суррогатной матери, которая убила новорожденного до юридической записи в качестве матери новорожденного ребенка, но в дальнейшем была записана в качестве матери новорожденного. Исходя из толкования закона, квалификация действий по схеме, при которой квалифицируются действия родившей женщины до юридически оформленной записи, но юридическая запись только подтверждает происхождение ребенка и является формальным моментом признания. Получается, что действия такой женщины (суррогатной матери) квалифицируются не как убийство матерью новорожденного ребенка, однако при дальнейшем разбирательстве получается, что убитый ею ребенок является ее ребенком. Исходя из этого, нарушается принцип справедливости уголовно-правового характера, как с учетом общественной опасности, так и обстоятельств совершенного деяния.

Сложности могут возникнуть при ситуации, когда новорожденного ребенка убивает генетическая мать, которой ребенок был отдан с согласия суррогатной матери, и которая была официально записана в качестве матери в книге записи рождений. В статье 106 Уголовного кодекса России объективная сторона преступления построена таким образом, что в своей диспозиции носит три разновидности убийства. Первая разновидность заключается, что убийство новорожденного во время или сразу же после родов; вторая - в условиях психотравмирующей ситуации; третья - в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. Из перечисленных случаев, только первая ситуация требует установления непосредственной связи между убийством и обстоятельствами родового процесса, по этому к данной ситуации может быть привлечена женщина роженица. При совершении иных видов убийства ответственность может нести не только роженица. С юридической точки зрения к уголовной ответственности за данное преступление может быть привлечена и женщина, не рожавшая ребенка, а лишь записанная в качестве матери в книге записи рождений, при стрессовых ситуациях провоцирующих деяния. Данное предположение будет неверным, так как в качестве матери может быть записана мать не только родившая ребенка, но и женщина желающая получить ребенка и оформить его в качестве родного.

Квалификация деяния, предусмотренная статьей 106 Уголовного кодекса России, возможна в тех случаях, когда необходимо наличие специального субъекта преступления, которым выступает мать. Согласно уголовно-правовой политики, в случае совершения деяния, только он может быть исполнителем, остальные лица выступают в качестве соучастников в совершении преступления, но не могут быть исполнителями его совершения. Данная формула закреплена в части 4 статьи 34 Уголовного кодекса России, следовательно, совместно с матерью родившей ребенка убийство могут совершать иные лица, это правило относится и к убийству совершенному суррогатной матерью с иными лицами.

Суррогатная мать, ранее записанная в качестве матери ребенка, находясь в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости (данное состояние, к примеру может возникнуть в результате наложения психофизиологических особенностей роженицы в стрессовой ситуации, вызванной угрозами или иными действиями генетической матери отдать ей ребенка), дает согласие на убийство новорожденного ребенка генетической матерью. Последняя, также находясь в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, принимает решение и убивает ребенка. Суррогатная мать записанная в качестве юридической матери ответственности за убийство нести не может, поскольку не выполняла объективную сторону преступления. Ответственность в данном случае будет нести только генетическая мать, но не по статье 106 УК РФ, а по статье предусматривающей ответственность за убийство лица находящегося в состоянии аффекта, либо за убийство лица находящегося в беспомощном состоянии по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Направленность умысла на совершение убийства суррогатной матери была предусмотрена статьей 106 Уголовного кодекса РФ, но она не являлась не исполнителем, ни соучастником этого преступления. поскольку было совершено иное преступление. Соучастником другого преступления она также не может быть, так ее умысел свидетельствовал о желании совершения именного этого деяния, выходит, что в такой ситуации суррогатная мать не может быть привлечена к ответственности.

Также может возникнуть ситуация при которой суррогатная мать, находясь в условиях психотравмирующей ситуации, склоняет генетическую мать, которая официально записана в качестве матери, убить новорожденного, используя при этом невменяемость генетической матери (т.е. посредственное причинение). В данной ситуации должна действовать формула закрепленная в ч. 2 ст. 33 УК РФ, но в данном случае она не может действовать, поскольку исполнителем преступления предусмотренного статьей 106 Уголовного кодекса России, является специальный субъект, к которому в описанной случае суррогатная мать не имеет отношения. По другому будет обстоять дело, если суррогатная мать будет являться подстрекателем, а совершение преступления выполнение объективной стороны будет выполнять специальный субъект. Поскольку специальный субъект, как исполнитель отсутствует, следовательно подстрекателя не будет. Получается, что к уголовной ответственности в такой ситуации вообще никто не привлекается.

Суррогатная мать, будучи записанной в качестве матери в книге записей рождения, находясь в условиях психотравмирующей ситуации, совместно с генетической матерью, которая находится в аналогичных условиях, убивают новорожденного. Объективную сторону убийства в данном случае выполняют совместно, имея единый умысел на убийство. В данном случае возникает вопрос о групповом совершении преступления, однако разрешен положительно он не может, так как существует лишь один специальный субъект. Поэтому ответственность за совершенные действия будет распределена следующим образом: суррогатная мать будет отвечать по ст. 106 УК РФ, а генетическая в зависимости от наличия соответствующих признаков, либо по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, либо по ст. 107 УК РФ. Данное решение противоречит императиву вины, закрепленному в ст. 5 УК РФ, и принципу справедливости ст. 6 УК РФ. Исходя из этого невозможно и соучастие с распределением ролей, поскольку нет исполнителя (соучастие возможно в тех случаях, когда другое лицо выполняет совместно с исполнителем объективную сторону преступления).

Суррогатная мать, будучи записана в качестве матери в книге записи рождений, находясь в состоянии невменяемости, убивает новорожденного под влиянием мужа генетической матери, т.е. под влиянием мужчины, который под давлением психотравмирующей ситуации, спровоцированной отказом суррогатной матери отдать ребенка в нарушении первоначальной договоренности, и решает именно таким образом разрешить разногласия. Ответственность для него исключена по той же причине, по которой исключена ответственность неспециального субъекта, склоняющего лицо, не подлежащее уголовной ответственности, совершить преступление, предусматривающее ответственность лишь специального субъекта.