Согласно примечанию к ст. 205, «Лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления».

Сравнение норм, установленных в ст. 31, с нормой, закрепленной в примечании к ст. 205, указывает на ряд существенных отличий первых от последней.

Первое отличие состоит в том, что в соответствии со ст. 31 добровольным отказом признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо покушения на преступление, тогда как на основании примечания к ст. 205 - прекращение только подготовки акта терроризма, т.е. приготовления к терроризму. В последнем случае возможность добровольного отказа ограничена лишь одной стадией неоконченного преступления - приготовлением к терроризму и добровольный отказ на стадии покушения на терроризм исключается. Иными словами, временной отрезок добровольного отказа от терроризма существенно усечен.

Второе отличие заключается в том, что в ст. 31 четко и однозначно указано на наличие добровольного отказа, если:

1) исполнитель прекратил преступную деятельность на стадиях приготовления или покушения,

2) организатор и подстрекатель предотвратил доведение преступления до конца и

3) пособник принял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления.

В соответствии же с примечанием к ст. 205, добровольный отказ имеет место тогда, когда лицо способствовало предотвращению акта терроризма.

Таким образом, формулировка условий добровольного отказа в ст. 31 исключает их двусмысленное толкование, а в примечании к ст. 205 - вызывает необходимость уяснения термина «способствовало» и, соответственно, его толкования, т.к. под этим термином можно понимать как принятие мер по предотвращению акта терроризма, т.е. совершение действий, направленных на такое предотвращение, независимо от того, был совершен в конечном итоге акт терроризма или нет, так и предотвращение осуществления акта терроризма, т.е. совершение действий, приведших к тому, что акт терроризма осуществлен не был.

Отмеченное свидетельствует о точности терминологии при определении добровольного отказа в ст. 31 УК РФ и о ее расплывчатости в примечании к ст. 205. Думается, такое положение позволяет констатировать нарушение законодателем правил законодательной техники при формулировании примечания к ст. 205 УК.

Третье отличие выражается в том, что в ст. 31 дифференцированы условия добровольного отказа применительно, во-первых, к исполнителю, во-вторых, к организатору и подстрекателю и, в-третьих, к пособнику преступления, а в примечании к ст. 205 подобной дифференциации нет - указывается на «лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма», т.е. не проводится различие условий добровольного отказа в зависимости от видов соучастников, поскольку к названному лицу может быть отнесен любой соучастник: организатор, подстрекатель, пособник, а также исполнитель, если он участвовал в подготовке акта терроризма. Рассматриваемое - третье - отличие следует, на мой взгляд, оценить в пользу ст. 31, так как сформулированная в ней норма обеспечивает дифференциацию добровольного отказа с учетом видов соучастников. Притом такая дифференциация новая, отсутствовавшая в прежнем отечественном уголовном законодательстве, и весьма прогрессивная.

Охарактеризованные отличия в их совокупности позволяют сделать вывод о явной предпочтительности добровольного отказа, сформулированного в ст. 31 УК, по сравнению с определенным в примечании к ст. 205 и внести предложение об исключении названного примечания из УК РФ.

Проведенный в данной главе уголовно-правовой анализ всех элементов терроризма как состава преступления, а также устранение выявленных законодательных коллизий и недостатков юридической техники являются необходимыми предпосылками создания и функционирования эффективных мер противодействия терроризму на национальном и международном уровне, а выявленные в ходе анализа признаки данного специфического состава преступления, отличающегося повышенной степенью общественной опасности, позволяют наполнить данное в первой главе понятие четким содержанием и провести далее разграничение терроризма и других преступлений террористической направленности.

3. Разграничение террористического акта и других преступлений террористической направленности

Изучение практики показывает, что существуют большие проблемы с точной уголовно-правовой квалификацией многих общественно опасных деяний, связанных с подрывами зданий, газопроводов, железнодорожных сооружений, военной техники и т.п., что приводит на практике к ошибкам при назначении наказания лицам, совершившим данные деяния. Это в значительной мере производно от отсутствия четкого определения понятия "терроризм", вычленения того его признака, который отличает терроризм (точнее, террористический акт) от других преступлений. Именно на основе этого признака должны были бы определяться в законе деяния террористического характера.

В соответствии с ранее действующей ст. 3 ФЗ РФ «О борьбе с терроризмом», под преступлениями террористического характера понимались преступления, предусмотренные статьями 205 - 208, 277 и 360 Уголовного кодекса РФ. Кроме того, к преступлениям террористического характера могли быть отнесены и другие преступления, предусмотренные Уголовным кодексом РФ, если они совершены в террористических целях (например, диверсия (ст. 281 УК РФ)).

На сегодняшний день данная статья отменена. Ныне действующий Закон «О противодействии терроризму» такого понятия как «преступление террористического характера» не содержит. Связано это, скорее всего с тем, что, как уже отмечалось выше, законодатель пошел по пути расширенного толкования понятия «терроризм», придания ему значения комплексного явления, выражающегося в совокупности противоправных деяний, посягающих на основы безопасности и правопорядка.

Таким образом, вероятно, сегодня, несмотря на то, что соответствующие изменения еще не внесены в УК РФ, более правильно говорить о разграничении террористического акта и других преступлений террористической направленности.

Прежде всего, следует отметить, что террористический акт и другие преступления террористического характера существенным образом отличаются от всех других преступлений с признаками (элементами) терроризирования тем, что здесь в качестве некоего промежуточного действия выступает устрашение населения или социальных групп. Если при совершении обычных преступлений с элементами терроризирования устрашающее воздействие направляется непосредственно в адрес тех, кому предъявляются требования, то при совершении террористического акта и других преступлений террористической направленности устрашающее воздействие в адрес тех, кому предъявляются требования, осуществляется через устрашение население или социальных групп, которые не имеют прямого отношения ни к насильственным действиям, ни к адресатам воздействия террористов, т.е. существует как бы два уровня устрашения - сначала осуществляется устрашение населения или социальных групп, создается обстановка страха и затем на базе этого осуществляется устрашение тех, к кому обращены требования и от кого зависит удовлетворение интересов террористов (должностных лиц органов государственной власти, местного самоуправления, международных организаций).

Как указывалось выше, объективно терроризм может выражаться в виде угрозы совершения общеопасных действий. При этом угроза должна быть действительной и реальной, т.е. включать в себя не только одно высказанное намерение учинить акт терроризма, но и совершение действий, свидетельствующих о серьезности и реальности такого намерения (например, совершение «предупреждающих» выстрелов и поджогов, приобретение взрывчатых, радиоактивных веществ или оружия и т.п.). Емельянов В. Разграничение терроризма и посягательств с элементами терроризирования // Российская юстиция. № 4. 2001. С. 17. Если же угроза оказалась нереальной и ни в чем, кроме высказывания намерения не выражалась, хотя бы она и была направлена на устрашение населения и сопровождалась какими-то требованиями, не может расцениваться как акт терроризма. В данном случае действия виновного должны квалифицироваться как заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ), поскольку они заведомо не могут причинить последствий, возникающих в результате совершения актов терроризма.

В практике следственных и судебных органов возникает немало вопросов, связанных с отграничением деяния, предусмотренного ст. 205 УК РФ, от состава преступления, предусмотренного ст. 208 УК РФ "Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем". Данный вопрос только обострился в связи с принятием ФЗ РФ «О противодействии терроризму», согласно ст. 3 которого в понятие «террористическая деятельность» помимо прочего входит и организация «незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной групп для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре».

Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем является однообъектным преступлением, посягающим на общественную безопасность субъекта РФ.

Признаки объекта террористического акта законодатель представил значительно полнее, чем в составе «организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем». При квалификации последнего установление объекта обеспечивается путем определения противоправности совершенного деяния, т.е. данное преступление является оконченным с момента создания незаконного вооруженного формирования, когда оно приступает к выполнению своих основных задач. Террористический акт считается оконченным при условии, если совершены взрывы, поджоги или иные действия либо возникла угроза их совершения, и они создали реальную опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, наступления иных общественно опасных последствий. В то же время УК РФ не требует для признания террористического акта оконченным преступлением реального наступления указанных последствий. Даже если в случае совершения взрыва или поджога благодаря предпринятым мерам реальной опасности гибели людей, серьезного вреда имуществу и тому подобных последствий в действительности не возникло, террористический акт как преступление с материально - формальным составом должен признаваться оконченным. Если участие в незаконном вооруженном формировании выражается в совершении актов взрывов, поджогов или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, деяния виновных следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 205, 208 УК.

Специфическим признаком состава организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем, отличающего его от террористического акта, можно считать количественный состав формирования. Акт терроризма возможен в исполнении одного лица. В количественном отношении организация незаконного вооруженного формирования может завершиться созданием формирований, насчитывающих от нескольких до десятков тысяч человек.

В законе не определяются количественные критерии группировки для признания ее формированием. Представляется, что именно с учетом данного обстоятельства законодатель и употребляет различные по объему понятия - объединение, отряд, дружина, иная группа.

Отличительным признаком организации незаконного вооруженного формирования от террористического акта является его вооруженность. Какое конкретно количество единиц оружия и какие его виды находятся на вооружении у формирования, для квалификации значения не имеет. Для террористического акта лишь применение огнестрельного оружия выступает в качестве конститутивного признака квалифицированного состава преступления (п. "в" ч. 2 ст. 205 УК).

Разграничение между рассматриваемыми деяниями следует проводить также и по субъективному признаку - содержанию цели. Для субъективной стороны террористического акта характерным является специальная цель, заключающаяся в одном из трех вариантов либо в их сочетании - нарушение общественной безопасности, устрашение населения, оказание воздействия на принятие решения органами власти. Относительно целей, с которыми создается вооруженное формирование, в законе не содержится каких-либо указаний и, следовательно, они не являются конститутивными признаками преступления.

Такой специальный признак террористического акта как цель, указанная в диспозиции ст. 205 УК РФ, до сих пор остается малоисследованным в науке уголовного права. Это часто становится причиной ошибочных суждений представителей структур, призванных обеспечивать противодействие терроризму и освещать эту деятельность.

Часто средствами массовой информации и пресс-службами силовых структур делаются поспешные выводы, когда те или иные действия преступников однозначно расцениваются как террористические, тогда как определить, являются ли они таковыми или нет, можно только при обнаружении преступников и установлении, какую цель они преследовали. Анализ субъективных признаков позволяет утверждать, что далеко не каждый взрыв или поджог можно рассматривать как акт терроризма, так же как не каждый случай убийства государственного или общественного деятеля образует террористический акт. Например, убийство коммерсанта путем взрыва его автомобиля можно расценивать как терроризм только в том случае, когда преступник преследовал цель создания обстановки страха у населения города (района, квартала) или принуждения принятия нужного ему решения другими компаньонами погибшего и др. Если же указанное деяние совершено на почве личных неприязненных отношений, то такие действия следует расценивать как убийство, совершенное общеопасным способом (п. «Е» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Сказанное означает, что установить истинные цели преступников возможно лишь в случае их задержания и проведения в отношении их следственных действий.

Пример из судебной практики. Так, Б. и X. были признаны виновными (наряду с другими преступлениями) в захвате и удержании лиц в качестве заложников в целях понуждения государства совершить какое-либо действие как условие освобождения заложников, а также в терроризме.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, Военная коллегия Верховного Суда РФ приговор в отношении указанных лиц изменила по следующим основаниям.

Действия Б. и X., связанные с захватом и удержанием заложников, с требованием предоставить оружие и самолет, угрозами расстрелом заложников и созданием угрозы для жизни людей путем взрыва канистр с бензином, квалифицированы наряду со ст. 206 УК РФ и по ст. 205 УК РФ как терроризм.

Между тем из материалов дела усматривается, что угрозы расстрелом заложников и производство выстрелов из автоматов в воздух не были направлены на нарушение общественной безопасности, устрашение населения или оказание воздействия на принятие решения органом власти, а преследовали цель добиться от военного командования выполнения требований о предоставлении оружия и самолета, чтобы вылететь с острова. Канистры же с бензином занесены в автомобиль, а затем в салон самолета в других целях.

При таких обстоятельствах Военная коллегия пришла к выводу о том, что указанные действия Б. и X. охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, в совершении которого они признаны виновными, и не требуют дополнительной квалификации по ст. 205 УК РФ. Определение № 2-0122/99 по делу Бугаева и др. П. 6 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ за второй квартал 2000 г. по уголовным делам (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 4 октября 2000 года) // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 1. 2001.

Таким образом, угроза расстрелом заложника и иные действия, совершенные в целях понуждения государства к выполнению какого-либо действия как условия освобождения заложника, охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, и в данном случае дополнительной квалификации по ст. 205 УК РФ не требуется.

По направленности деяний террористический акт отличается и от других, сходных с ним по объективным признакам, преступлений. Так, посягательство на жизнь общественного или государственного деятеля (ст. 277 УК РФ) и диверсия (ст. 281 УК РФ) направлены на подрыв конституционного строя и безопасности государства, что выражается в иных, нежели при террористическом акте, характере и содержании целей. Если при террористическом акте совершение взрывов, поджогов и иных действий сопряжено с устрашением населения в широком смысле этого слова, то в государственных преступлениях, причиняя смерть или вред здоровью, виновное лицо ставит перед собой задачу иного содержания - причинить вред государству как форме организации общества. При диверсии к тому же главное не столько причинить физический вред, сколько материальный и организационный.

От посягательств на личность, собственность, порядок управления и т.п. террористический акт отличается тем, что причинение вреда названным объектам является способом совершения террористического акта и воспринимается виновным как промежуточный, но необходимый этап в достижении конечной цели, преследуемой им. Применение общеопасного способа обусловлено не столько стремлением причинить вред как можно большему кругу охраняемых интересов, сколько желанием лица добиться максимальной эффективности своего деяния. При убийстве общеопасным способом потерпевшие индивидуально определены, и виновные желают причинить смерть этим лицам, а при уничтожении или повреждении имущества (ст. 167 УК РФ) - уничтожить или повредить именно это, а не другое имущество. При террористическом акте собственно личность потерпевшего или характер и принадлежность имущества не интересует преступника, ему важно путем нарушения общественной безопасности, устрашения населения вынудить органы власти к совершению или, наоборот, несовершению нужного для виновного действия.

В 2002 г. в УК РФ была введена ст. 205.1, предусмотревшая ответственность за вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению, т.е. за подстрекательство и пособничество террористической деятельности.

Объективная сторона рассматриваемых преступлений состоит из нескольких альтернативных действий, связанных с участием в акте терроризма или террористической деятельности:

- вовлечение лица в совершение преступления, предусмотренного ст. ст. 205, 206, 208, 211, 277 и 360 УК РФ;

- склонение лица к участию в деятельности террористической организации;

- вооружение лица в целях совершения указанных преступлений;

- обучение лица в целях совершения указанных преступлений;

- финансирование акта терроризма либо террористической организации.

Названные деяния, направленные на подстрекательство или пособничество конкретному террористическому преступлению, представляют собой частные случаи соучастия в террористических актах. В случае, если объективная сторона деяния не подпадает под признаки объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 205.1 УК РФ, необходимо квалифицировать деяние как соучастие в совершении преступления террористической направленности.

Например, приговором Московского городского суда от 20 июня 2003 года Талхигов Заурбек Юнусович был осужден к лишению свободы:

- по ст. 33 ч. 5, ст. 205 ч. 2 п. "в" УК РФ на 8 лет;

- по ст. 33 ч. 5, ст. 206 ч. 2 п. п. "в", "г", "д", "ж" УК РФ на 6 лет.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений назначено 8 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Преступления были совершены в период с 23 по 25 октября 2002 года в г. Москве путем захвата в заложники людей общей численностью 916 человек, находившихся на представлении мюзикла "Норд-Ост" в Доме культуры ОАО "Московский подшипник", группой людей под руководством Бараева М.Б., вооруженных огнестрельным оружием, боеприпасами и взрывными устройствами, с целью нарушения общественной безопасности, устрашения населения и оказания воздействия на органы власти Российской Федерации по принятию решения о выводе войск с территории Чеченской Республики. Дело N 5-003-149. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за второй квартал 2003 г. по уголовным делам (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 4 октября 2000 года) / СПС «КонсультантПлюс».

Осужденный Талхигов признан виновным в соучастии в виде пособничества в терроризме, то есть содействии советами и предоставлением информации в угрозе совершения взрыва и иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, наступления иных общественно опасных последствий, с применением огнестрельного оружия, в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения и оказания воздействия на принятие решения органами власти.

Он же признан виновным в содействии советами и предоставлением информации в удержании в качестве заложников двух и более лиц, с применением оружия и насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении несовершеннолетних в целях понуждения государства совершить какое-либо действие как условие освобождения заложников.

Факт ведения Талхиговым разговоров по телефону с захватившими здание лицами, а также сообщение Талхиговым этим лицам сведений об обстановке в оперативном штабе и другой информации признается самим Талхиговым.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ рассмотрела 9 сентября 2003 года в судебном заседании кассационную жалобу осужденного и оставила приговор суда первой инстанции без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

Таким образом, действия преступника были правильно квалифицированы судом как соучастие в терроризме и захвате заложников, а не как вовлечение в совершение преступлений террористического характера по ст. 205.1 УК РФ.

Очевидно, что отграничение террористического акта от других преступлений террористической направленности можно провести по различным признакам и основаниям. Однако, несмотря на кажущуюся с первого взгляда легкость, данный вопрос является достаточно проблемным и вызывает на практике значительное число вопросов. Поэтому необходимо дальнейшее и более детальное исследование данной проблемы, что очень важно для более глубокого уяснения правовой сути терроризма и правильного применения норм уголовного закона в практической деятельности при привлечении преступников к уголовной ответственности.

Заключение

Предложенная работа - лишь небольшой шаг на пути исследования терроризма как одного из самых опасных и труднопрогрозируемых явлений современности, приобретающего все более разнообразные формы и угрожающие масштабы.

Основные выводы проведенного по теме бакалаврской работы исследования сводятся к следующему.

1. Терроризм представляет собой сложное, многомерное явление. Кроме правовых, он затрагивает целый ряд других проблем - психологические, исторические, технологические и т.д. Все это обуславливает то обстоятельство, что мировому сообществу до сих пор не удалось выработать общеприемлемое юридическое определение терроризма.

2. В настоящее время существует достаточно разнообразное количество форм проявления терроризма, которые изучаются криминологами, социологами, политологами и специалистами других наук. Вместе с тем, появляются новые, более изощренные формы терроризма, связанные с развитием научно-технического прогресса (например, компьютерный терроризм).

3. Необходимо дальнейшее проведение научных исследований по проблеме терроризма, с учетом современных тенденций развития мирового сообщества, которые существуют в настоящее время и оказывают свое влияние на современный терроризм. При этом нужно привлекать специалистов различных областей знаний: юристов, политологов, психологов, медиков, философов и др.

4. Усовершенствование отечественного уголовно-правового инструментария идет по пути кардинального пересмотра самого подхода к определению терроризма, придания ему значения комплексного явления, выражающегося в совокупности противоправных деяний, посягающих на основы безопасности и правопорядка. Это позволит вывести борьбу с террористическими проявлениями на совершенно иной уровень, предоставив в качестве средств антитеррористического воздействия, помимо ст. 205 УК, также статьи 205-206, 208, 211, 277-280, 282.1, 282.2 и 360 УК РФ.

5. С целью совершенствования юридической техники действующего Уголовного кодекса и формирования единообразной правоприменительной практики, необходимо исключить примечание к ст. 205 УК РФ из УК РФ ввиду явной предпочтительности формулировки добровольного отказа в ст. 31 УК РФ по сравнению с определенным в примечании к ст. 205.

6. На сегодняшний день перед государством стоит важнейшая работа по выработке национальной концепции противодействия терроризму, согласно которой необходимо внести соответствующие дополнения и изменения в законы Российской Федерации.

Уже сегодня принят Закон № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», установивший основные принципы противодействия терроризму, правовые и организационные основы профилактики терроризма и борьбы с ним, минимизации и ликвидации последствий проявлений терроризма, а также правовые и организационные основы применения Вооруженных Сил РФ в борьбе с терроризмом.

На сегодняшний день необходимо приведение УК РФ и других нормативно-правовых актов в соответствие с вновь принятым Законом «О противодействии терроризму».

Внесены изменения в УК РФ, которые усилили уголовную ответственность за совершение преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ вплоть до пожизненного заключения.

Государственный подход в области борьбы с терроризмом состоит в том, что для конкретного человека более гуманно, а для общества более предпочтительно и экономично не допускать совершения преступления, чем задействовать громадную государственную машину для ликвидации последствий преступления.

7. Необходима точная уголовно-правовая квалификация преступлений террористической направленности, четкое разграничение на основании присущих им признаков, что поможет избежать ошибок при назначении наказания лицам, совершившим данные деяния.

Крупномасштабность проявлений терроризма, обнаружившаяся сложность теоретического и нормативного осмысления и противоречивость научных подходов, далекая от единообразия судебно-следственная практика, несоответствие предложенного действующим уголовным законодательством правового инструментария реалиям преступных посягательств предопределяют необходимость и востребованность дальнейшего интенсивного изучения терроризма.

В заключение необходимо подчеркнуть, что любой закон, пусть даже самый совершенный, не принесёт желаемой отдачи. Для борьбы с терроризмом в дополнение к уголовному закону, создающему базу, нужен продуманный уголовно-процессуальный механизм его применения, научная организация оперативно-розыскной деятельности, высокий профессионализм людей, занимающихся этой работой.

Библиографический список

Нормативные акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // РГ. - 1993. - № 237. - 25 декабря 1993 г.

2. Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 19.12.2005) // СЗ РФ. - 17.06.1996. - N 25. - Ст. 2954.

3. Федеральный Закон Российской Федерации от 06.03.2006 N 35-ФЗ «О противодействии терроризму» // РГ. - № 48. - 10.03.2006.

4. Федеральный Закон Российской Федерации от 21.07.2004 N 74-ФЗ «О внесении изменений в статьи 57 и 205 Уголовного Кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. - 26.07.2004. - N 30. - Ст. 3092.

5. Федеральный Закон Российской Федерации от 08.12.2003 N 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс Российской Федерации» (ред. от 11.03.2004) // СЗ РФ. - 15.12.2003. - N 50. - Ст. 4848.

6. Федеральный Закон Российской Федерации «О борьбе с терроризмом» от 25.07.1998 N 130-ФЗ (ред. от 07.03.2005)// СЗ РФ. - 03.08.1998. - N 31. - Ст. 3808.

7. Федеральный Закон Российской Федерации «О пожарной безопасности» от 21.12.1994 N 69-ФЗ (ред. от 09.05.2005) // СЗ РФ. - 26.12.1994. - N 35. - Ст. 3649.

8. Закон Российской Федерации «О безопасности» от 05.03.1992 N 2446-1 (ред. от 07.03.2005) // Российская газета. - № 103. - 06.05.1992.

9. Указ Президента РФ «Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации» от 17.12.1997 № 1300 (ред. 10.01.2000) // Российская газета. - № 247. - 26.12.1997.

Научная литература

10. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно - правовое исследование. - М.: НОРМА, 1998.

11. Вахитов Р. Р. Современный терроризм: мифы и реальность // Альманах «Восток». - Июль 2003. - № 4.

12. Ветров Н.Н. Уголовное право: Учебник. Общая и особенная части. - М.: ИНФРА-М, 1999.

13. Вакуленко В.Ф. Феномен терроризма. Методологические аспекты анализа // Закон и право. - 2004. - № 4.

14. Гаухман Л.Д. Уголовно-правовая борьба с терроризмом // Законность. - 2001. - № 5.

15. Гринько С. Понятие терроризма // Законность. - 2005. - № 8.

16. Дикаев С. Терроризм: некоторые проблемы квалификации // Российская юстиция. - 2003. - № 11.

17. Емельянов В. Разграничение терроризма и посягательств с элементами терроризирования // Российская юстиция. - № 4. - 2001.

18. Емельянов В.П. Особенности объективной стороны терроризма // Законность. - 2000. - №12.

19. Истомин А.Ф., Горбулин В.А., Зарубин В.И. Пути совершенствования норм Уголовного Кодекса РФ как законодательной основы борьбы с терроризмом // Журнал российского права. - 2001. - № 1.

20. Казакова В.А. Вовлечение в совершение преступлений террористического характера // Право в Вооруженных Силах. - № 4. - 2004.

21. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. В.М. Лебедева. - М.:ИНФРА-М-НОРМА, 2004.

22. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. - М.:ИНФРА-М-НОРМА, 2000.

23. Коновалова А.Б. Терроризм: взгляд, проблемы, предложения / Сборник студенческих научно-практических работ «Новые имена». - Киров. - 2002.

24. Кочои С.М. Терроризм и террористические организации: правда и ложь // Труды Филиала МГЮА в г. Кирове: Сборник статей. - Киров. - 2001. - № 5.

25. Курс уголовного права. Особенная часть: Учебник для вузов. Том 4 / Под ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комиссарова. - М.: Юристъ, 2002.

26. Куршев М. Проблемы борьбы с терроризмом и соблюдения гражданских свобод в США // Уголовное право. - 2003. - № 3.

27. Мальцев В.В. Терроризм: проблемы уголовно-правового регулирования // Государство и право. - 1998. - № 8.

28. Миньковский Г.М., Ревин В.П. Характеристика терроризма и некоторые направления повышения эффективности борьбы с ним // Государство и право. - 1997. - № 8.

29. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 1986.

30. Павлинов А. Чем незаконное вооруженное формирование отличается от банды // Российская юстиция. - 2000. - № 4.

31. Российское уголовное право: В 2-х т. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. - М., Юристъ, 2002.

32. Савельев В.А. Об имплементации в российском законодательстве международных договоров Российской Федерации по борьбе с терроризмом // Транспортное право. - 2002. - № 1.

33. Салимов К.Н. Современные проблемы терроризма. - М.: Щит-М, 1999.

34. Современный терроризм: состояние и перспективы / Отв. ред. Е.И. Степанов. - М.: Эдиториал УРСС, 2000.

35. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. - М.: ЗЕРЦАЛО, 2003.

36. Уголовное право: Учебное пособие для юридических вузов / О.А. Антонов, Е.В. Безручко, А.П. Бохан, др. - М.: Юридическая литература, 2003.

37. Устинов В.В. Международный опыт борьбы с терроризмом. - М.: ЗЕРЦАЛО, 2002.

Материалы судебной практики

38. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за второй квартал 2000 г. по уголовным делам (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 4 октября 2000 года) // Бюллетень Верховного Суда РФ. - № 1. - 2001.

39. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за второй квартал 2003 г. по уголовным делам (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 4 октября 2000 года) / СПС «КонсультантПлюс».

Список сокращений

РГ - Российская газета

РФ - Российская Федерация

Ст. - статья

СЗ - Собрание законодательства РФ

УК - Уголовный кодекс РФ

ФЗ - Федеральный закон РФ

Приложение № 1

УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ Характеристика Состава преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ

Приложение № 2

Отличие террориСТИЧЕСКОГО АКТа (ст. 205 УК РФ) от организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем (ст. 208 УК РФ)

Размещено на Allbest.ru