Готические романы Анны Рэдклиф в контексте английской литературы и эстетики XIX века

Д.С.Лихачев считал, что пародироваться может лишь сложившаяся, твердо установленная, упорядоченная форма, обладающая собственными, только ей присущими признаками знаковой системы См. об этом: Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. С. 346.. Следовательно, признаками пародируемого произведения будут не стилистические «ходы», а запомнившиеся «индивидуальные» формулы, которые собственно и пародируются. Тогда происходит искажение пародируемого текста.

Различают три основные разновидности жанра литературной пародии:

1) юмористическая или шуточная, в целом дружественная по отношению к оригиналу, несмотря на долю критицизма;

2) сатирическая, направленная против пародируемого объекта и исполненная критицизма ко всему его идейно-эстетическому комплексу;

3) то, что Тынянов назвал пародичностью или пародийное использование, направленное на внелитературные цели, лежащие вне пародируемого произведения.

Пародийный эффект может достигаться разнообразными комбинациями стилевых черт, а может быть создан с помощью различных литературных и языковых приемов. Активную роль в этом играет лексический уровень. Тынянов отмечал, что каждое употребление слова в ином окружении или контексте является частичной переменой значения. «Каждый отрыв какого-либо литературного факта от одной системы и введение его в другую является такой же частичной переменой значения» Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. С. 285..

1) Уже древняя теория, широко привившаяся у теоретиков XVIII в. и первой половины XIX в., считала пародическим средством перемену одной буквы (звука) с целью получения каламбура;

2) различные способы словопроизводства;

3) речевые явления передразнивания (речевая пародия - явление малоизученное);

4) включение в известную систему поэтического языка, соотнесенную с определенными речевыми рядами, элементов другой системы, соотнесенной с другими рядами; в результате чего происходит разрушение системности;

5) гиперболический стиль и широкое использование гипербол, что рождает некую двусмысленность;

6) оксюморон (от греч. остроумно-глупое) - «стилистическая фигура, парадоксально звучащая антитеза, представленная в виде контрастных антонимичных слов (сущ. с прил. или глаг. с нареч.)» Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971. С. 460.;

7) метатеза - «стилистическая фигура, где перемещаются части близлежащих слов, например, суффикс, или целое слово в одной фразе или в рядом стоящих фразах» Там же. С. 458.;

8) рифма, которая «провоцирует сопоставление разных слов, оглупляет и обнажает слово» Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. С. 334.;

9) цитация - отрыв, выведение из системы, являющееся частичной переменой значения;

10) синтаксический и смысловой параллелизм фраз;

11) так называемые «говорящие» имена и фамилии героев, отмечающие наиболее характерные их черты, и пародийные псевдонимы авторов.

Таковы приемы создания пародического эффекта, но ими весь существующий ряд их не исчерпан, так как каждый автор привносит что-то свое.

Несколько слов следует сказать и о пародической личности, явление которой исследовал Ю.Н.Тынянов. Он отмечает, что пародия в истории литературы является процессом, «пародийное отношение к литературной системе вызывает целый ряд аморфных, неокристаллизировавшихся литературных явлений» Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. С. 303.. Эти явления прикрепляются к какой-либо литературной личности, нанизываясь и циклизуясь вокруг нее. Число кристаллизованных пародий может быть вовсе не велико, но сама литературная личность становится пародической. При этом живая личность литератора либо слегка деформируется, либо искажается до полного несходства, либо может и вовсе отсутствовать.

Объект осмеяния обычно обобщен. Излюбленной системой пародистов являлись классицизм и романтизм и вообще произведения «высокого стиля». Встречаются пародии на литературные школы, жанры, нередки «синтетические пародии», где пародируются сразу различные авторы; объектом пародирования могут быть и внехудожественные стили (эпистолярный, лекции и т.д.).

В заключение теоретической части необходимо сказать о необыкновенной живучести и популярности пародии, которая иногда переходит даже в своеобразный фольклорный материал.

§ 3 Пародия Томаса Л. Пикока «Аббатство кошмаров» и готические романы Анны Рэдклиф

Пародия Томаса Л. Пикока «Аббатство кошмаров» - наиболее остроумное сатирическое произведение, воспроизводящее политическую и культурную жизнь эпохи с точки зрения радикала. Именно Т.Л.Пикок последовательно поддерживает так называемую «антиготическую» традицию и высмеивает штампы готических романов.

«Аббатство кошмаров» («Найтмерское аббатство») - это сатира на романтическую поэтику и пародия на готический антураж. Эти веяния были так называемым культурным идеалом эпохи. Пикок воссоздает в своем романе своеобразный коллаж бытующих в определенное время стереотипов мышления, суждений, свидетельствующих о доминирующей идеологии, к которой Т.Л.Пикок был не так уж непримирим. Он смеялся над идеалами творцов так называемых схоластических систем и одновременно ценил дерзость их идей, увлекаясь ими настолько, что интеллектуальные беседы стали основным сюжетным элементом в повествовании и вытеснили психологические обоснования поступков персонажей.

В данном исследовании мы будем иметь дело с пародией на группу произведений в рамках одного жанра готического романа. Томас Л. Пикок, сохраняя форму готического романа, вкладывает в нее контрастирующее содержание, вызывая новое освещение пародируемого жанра приемом травестирования. О романе «Аббатство кошмаров» как о травести можно говорить в том случае, если считать традиционные особенности готического романа достаточно обобщенным «высоким предметом», о котором Т. Л. Пикок повествует несколько сниженным стилем. Понятие стиля включает здесь не только стилистику, то есть стиль в узком смысле слова, но и художественно идеологический комплекс готического жанра, и даже миросозерцание авторов готических романов.

Роман Т.Л.Пикока в целом несет в себе иронию. Но так как ирония формирует отрицательное отношение к объекту, Пикок использует элементы «черного юмора», которые как бы «смягчают» подобную отрицательную оценку составляющих готического романа. Например, «мрачные» имена слуг в поместье, где происходит действие «Аббатства кошмаров» (дворецкий Ворон, камердинер Скелет, грумы Мотыга и Могила), несут в себе элементы «черного юмора», воссоздавая основные «мрачные» мотивы готической прозы. Таким образом, можно считать имена слуг «говорящими», что является одним из приемов создания пародийного эффекта.

Хотя «Аббатство кошмаров» претендует на серьезный внешний вид, но на так называемом «втором плане», на наш взгляд, очевиден смех, открывающий в «высоких» претензиях на исключительность предромантического и романтического мировидения достаточно «низкое» обыденное и порой даже никчемное содержание. Однако нельзя говорить о резком критицизме всего идейно-эстетического комплекса пародируемого явления: смех Пикока вызывает лишь частично отрицательное, но в целом снисходительное отношение к пародируемому «готическому антуражу». Сатиричность проявляется в отношении романтической поэтики: низведение романтической исключительности на уровень глупого позерства, возвышенной экзальтированности - к пошлейшему здравому смыслу, меланхолии и мизантропии - на уровень обыденной никчемности. Следовательно, роман «Аббатство кошмаров» являет собой некий синтез юмористической и сатирической пародии.

Однако можно видеть близость пародии Пикока к комической стилизации, которая снижает и высмеивает только стилистику (стиль в узком смысле слова), а также в целом дружественное отношение к пародируемому жанру, не лишенное, однако, критицизма. Все вышеуказанные черты относятся ближе к юмористической (или шуточной) пародии.

Таким образом, «Аббатство кошмаров», на наш взгляд - это иронически построенная шуточная пародия на готический роман и его художественные приемы с сатирой на крайности романтического мировидения.

Пародируемая форма - готический роман - достаточно сложившаяся и упорядоченная система, которая имеет собственные индивидуальные признаки и формулы, описанные в главе 1, § 2, которые, собственно, и являются объектами пародирования (пространство, система образов, психологический фон, интрига и т.д.).

В целом роман «Аббатство кошмаров» Т.Л.Пикока представляет собой пародию на стиль (в узком смысле - на стилистику и в широком значении - на весь художественно-идеологический комплекс) готических романов и частично (в меньшей степени) на миросозерцание их авторов.

Роман написан в 1818 году в период окончательного оформления английского романтизма, подготовленного периодом предромантизма, поэтому Пикок иронизирует над элементами предромантизма и романтизма, не дифференцируя их в своем произведении.

Сатира Пикока соединяет две традиции: жанр физиологического очерка и платоновского диалога. Именно диалогическая форма позволила писателю столкнуть наиболее яркие и непримиримые точки зрения на философию, литературу, искусство, жизнь. Автор романа Томас Лав Пикок (1785 - 1866) был сатириком, эссеистом, поэтом и романистом, да к тому же, по свидетельству А.Горбунова, другом Перси Биши Шелли См. об этом: Горбунов А. Панорама веков. Популярная библиографическая энциклопедия. М., 1991. С. 123.. Именно под впечатлением от пестрого общества, собиравшегося у него в доме, где частым гостем был и писатель Уильям Годвин, и был написан роман «Аббатство кошмаров». Каждое имя в романе имеет конкретного прототипа: Сплин - Шелли, Стелла Гибель - Мери Шелли Уолстонкрафт, мистер Траур - Байрон и другие. Эти «говорящие» имена с мрачным звучанием и понятием в основе своей производят специфическое впечатление и вместе с тем пародийный эффект. Можно думать, что главные объекты сатиры Пикока - П.Б.Шелли и его окружение, известные писатели и поэты того времени. Следовательно, в романе «Аббатство кошмаров» имеет место явление нескольких пародических личностей (по Ю.Н.Тынянову).

Автор придал роману готический колорит, внеся таинственность в описание поместья, где развиваются события, в том числе романтическая любовь главного героя Скютропа. Однако вся готическая обстановка у Пикока построена на отчетливо ощущаемом мысленном контрасте с подлинной атмосферой готических романов, в связи с чем возникает пародийный эффект, достигаемый рядом приемов его создания, которые мы рассмотрим более конкретно.

Так как произведения Анны Рэдклиф наиболее показательны с точки зрения наличия в них всех особенностей готического жанра, которые высмеивает Томас Л.Пикок, интерес представляет сравнение этих двух авторов по принадлежности их к жанру готического романа и возможность посмотреть, как своеобразно реализуются в их творчестве специфические черты рассматриваемого жанра.

Согласно предромантической эстетике о главенствующем положении Возвышенного и соответствующей ему атмосферы страха и ужаса, в центре готического романа Рэдклиф, а также большинства мастеров этого жанра, обязательно появляется замок (аббатство, монастырь), величественный, мрачный, темный, полуразрушенный, всегда старинный (Замок Удольфо в «Тайнах Удольфского замка», заброшенное аббатство Сен-Клэр в «Романе в лесу») и связанный с тайной какого-либо преступления, и, как следствие, с присутствием неких иррациональных сил (привидения, загадочные шаги, стоны, шорохи и т.д.). Так, в «Романе в лесу» читаем: «It stood on a kind of rude lawn, overshadowed by high and spreading trees which seemed coeval with the building and diffused a romantic gloom around. The greatest part of the pile appeared to be sinking in to ruins, and that which had with stood the ravages of time showed the remaining feature of the fabric more awful in decay» Radcliffe A. The Romance of the Forest. Jane Austen. Northanger Abbey. С. 42.. («Монастырь стоял на заросшей поляне, осененной высокими деревьями с раскидистыми кронами, которые казались сверстниками аббатства и придавали всему вокруг романтический мрачный колорит. Большая часть здания лежала в развалинах, в той же его части, которая устояла перед губительным воздействием времени, запустение выглядело еще ужаснее»).

У Пикока, как и у Рэдклиф, образ замка выносится в название романа («Аббатство кошмаров» - «Тайны Удольфского замка») с целью подчеркнуть обязательный элемент готического романа, ставший впоследствии штампом - замок со всеми его атрибутами (руинами, нечистью и т.д.). Пикок, сохраняя внешнюю форму образа замка, вкладывает в нее новое, несколько сниженное содержание, чем и достигается пародичность: «Кошмарское аббатство, почтенное родовое поместье, обветшалое и оттого весьма живописное, уютно расположилось на полоске сухой земли между морем и болотами у границы Линкольнского графства, имело честь быть обиталищем Кристофера Сплина, эсквайра» Пикок Т.Л. Аббатство кошмаров. // Комната с гобеленами. М., 1991. С. 435.. «С точно тем же правом могла б называться птичником юго-западная башня, разрушенная и кишащая совами» Там же. С. 438..

Если не принимать во внимание все стилистические отличия, обусловленные сатирической направленностью и временем написания «Аббатство кошмаров» от «Романа в лесу» Рэдклиф, то можно увидеть, что готический антураж обыгрывается Пикоком с большой точностью, но без готической мрачности в создании картины замка. Это можно объяснить тем, что у Пикока все-таки шуточная пародия, и образы его носят более оптимистическую и жизнеутверждающую окраску, нежели образы подлинного готического романа Рэдклиф.

Таким образом, Пикок пользуется пародийным приемом включения в систему языка готического жанра элементов другой, сниженной юмористической системы и оксюмороном, чем достигает комического эффекта.

Оксюморон как прием комического в вышеприведенном примере «обветшалое и оттого весьма живописное» является своеобразным обыгрыванием положений Берка, который считал, что сочетание мощи и руин придает зданию особенно живописный вид, а Живописное являлось одной из главенствующих предромантических категорий. Поскольку Рэдклиф использовала эстетическую концепцию Берка при создании своих романов, то здесь можно говорить об иронии Пикока, направленной на миросозерцание автора готического жанра.

Согласно вышеописанным Берком свойствам, способствующим созданию эффекта Возвышенного, Рэдклиф вводит в ткань повествования мрачный темный пейзаж, зловещую атмосферу, чувство близкого несчастья. Однако не надо забывать, что у Рэдклиф пейзаж эмоционально окрашен: играет важную роль в настроении героя и внушает трепет перед величием мира. Мрачный пейзаж в романах писательницы, долженствующий внушать ощущение меланхолии, составляют руины и стены, увитые плющом, зловещий ночной крик птиц, звуки морской стихии - всплески, журчание, рокот волн, скупое темное или лунное освещение, загадочные шорохи. Причем руины под воздействием именно готического жанра во второй половине XVIII века вошли в моду и стали слишком активно использоваться в планировке парков, что вызывало иронию даже в литературных произведениях.

Пикок в «Аббатстве кошмаров» нарисовал замечательную картину в готическом духе, уместив в одно предложение все элементы готического пейзажа, имеющиеся у Рэдклиф: «Когда по вечерам он предавался размышлениям у себя на террасе под увитой плющом развалиной башни, слуха его достигали лишь жалобные голоса пернатых хористок - сов, шорох ветра в плюще, редкий бой часов да мерный плеск волн о низкий ровный берег. Он меж тем попивал мадеру и готовил ремонт здания человеческой природы» Пикок Т.Л. Аббатство кошмаров. // Комната с гобеленами. С. 443.. Введением в готический комплекс чуждого ему элемента в виде последнего предложения, смысл которого является своеобразным диссонансом к воспроизведенной «возвышенной» обстановке, достигается пародийный эффект. Весьма комично сочетание типичного занятия героев готического романа Рэдклиф - рассуждение о вечных темах, величии цивилизации, бренности всего сущего, в общем, о Возвышенном - с таким обыденным занятием как «попивание мадеры». «Ремонт здания человеческой природы» - это своеобразная цитата-метафора из арсенала предромантической и романтической эстетики. В таком контексте она отрывается от исходной системы и частично меняет значение: оно становится менее метафоричным и более конкретным, приобретая гиперболическую окраску, что способствует усилению эффекта пародии. Таким образом, здесь можно говорить о таких приемах создания пародийного эффекта, как включение в систему языка готических романов элементов другой, более низкой системы, что позволяет говорить о травестировании; использование гиперболического стиля и цитации.

У Пикока встречается и прямой выпад против готического антуража: «Что толку бродить средь заплесневелых развалин, видя лишь неразборчивый указатель к утерянным томам славы и встречая на каждом шагу еще более горестные развалины человеческой природы - выродившийся народ тупых и жалких рабов, являющий губительный позор униженья и невежества?» Пикок Т.Л. Аббатство кошмаров. // Комната с гобеленами. С. 486. В этом остроумном высказывании главного героя Скютропа присутствует доля авторской мысли, которая подчеркивает всю условность и исчерпанность готического мировидения путем использования своеобразного каламбура, в котором обыгрывается прямое и переносное значение слова «развалины».

Как известно, Анна Рэдклиф усложнила композиционную структуру готического романа: у нее появляются тайны настоящего, которые наслаиваются с тайнами прошлого; тайны взаимопроницают друг друга и объединяются общей тайной. Такое обилие тайн порождает многочисленные ситуации и ассоциации, приводящие в состояние так называемого «мистического ужаса», наличие которого предполагает явление потусторонних сил. В романах Рэдклиф по сути ничего страшного и ужасного нет, а все тайны разрешаются совершенно обычным путем, но скрипы, шорохи, стоны, кажущееся присутствие иррациональных сил, кровавые пятна, полуистлевшие останки занимают так много места, что неизбежно вызывают иронию. Так, у Пикока приведение появляется, но разоблачение его вызовет, наверняка, улыбку даже у скептика: хозяин уверяет гостя, которому привиделся фантом, что призрак - это не кто иной, как слуга Филин, страдающий бессонницей, а саван и окровавленный тюрбан - это простыня и ночной колпак. Кстати, слуги, которым обычно в готических романах отводилась роль рассказчиков о призраках, бродящих по замку, выступают здесь в роли разоблачителей всей чертовщины. Таким образом, для создания пародийного эффекта Пикоком используется гиперболический стиль и травестирование, с помощью которых он снижает один из самых главных элементов готического романа: присутствие потусторонних сил и «мистического ужаса».

Пародийно и само название романа Пикока - "Аббатство кошмаров". Почему именно "кошмаров"? Как явствует из выше приведенного примера с разоблачением приведения, у Пикока в аббатстве никаких кошмаров не происходит. Здесь мы сталкиваемся с той же пародией на образ готического замка, неизменно связанного с какой-либо тайной или кровавым событием. У Рэдклиф в "Романе в лесу" встречается, например, найденный в потайной комнате в сундуке скелет мужчины, в "Тайнах Удольфского замка" - это загадочный портрет под покрывалом, следы крови на лестнице, комната, из которой исчез слуга. У Пикока ничего этого нет. Чтобы вызвать у читателя соответствующие ощущения страха и ужаса, совершенно необходимые при чтении настоящего готического романа, автор пародии использует беспроигрышный прием: выносит долженствующие быть "кошмары" в название. На самом деле это соответствует принципу комического: совершенно необоснованная претензия на загадочное и "кошмарное" содержание. Никаких кошмаров в романе Пикока нет, но атмосфера таинственности и ожидания ужасного, присущая готическим романам Рэдклиф, уже создана. Кстати, сама Рэдклиф использовала подобный ход: одним только названием вызывала у читателей соответствующий настрой к тайнам и загадкам (например, "Тайны Удольфского замка"). С другой стороны, "кошмары" - это может быть аллегорическое собирательное название всех тех политических и культурных тенденций, которые высмеивал Пикок (например, принципы романтического мировидения).

Традиционно считается, что "меланхолия" и "чувствительность" являются одними из ключевых понятий предромантической эстетики. Так как в основе меланхолии лежит тоска, страдание, а последнее по Берку является эмоциональным источником переживания Возвышенного, герои Рэдклиф очень часто предаются меланхолии. Ну что, например, остается делать центральному персонажу из "Романа в лесу" Ла Мотту, спасающемуся от долговых преследований и тюрьмы, живущему в уединенных развалинах аббатства, под угрозой разоблачения, боящемуся любого постороннего человека в окрестностях, как не предаваться меланхолическим чувствам. Меланхолия оказывается для героев Рэдклиф чуть ли не единственным средством восстановления утраченного душевного равновесия: они предаются ей на прогулке, созерцая живописные пейзажи, в постели перед сном или при игре на музыкальных инструментах. Так, в "Романе в лесу" читаем: "Она находила печальное удовольствие, слушая мягкие звуки Клариной лютни, и нередко забывалась, стараясь повторить мелодию" Рэдклифф А. Роман в лесу. С. 218.. Таким образом, меланхолия оказывается следствием усталой, измотанной жизненными перипетиями, но чуткой и отзывчивой души.

Все произведение Пикока построено на высмеивании этой "модной болезни" - меланхолии, которая гиперболизирована у него до предела. "Пародируя композицию "Анатомии меланхолии" (1621) Р.Бертона (1577-1640), автор исследует природу, причины и симптомы меланхолии" Соловьева Н.А. В лабиринте фантазии. // Комната с гобеленами. С. 19.. Меланхолия прогрессирует у героев Пикока, причем предаются они ей совершенно сознательно, считая обстоятельства своей жизни слишком трагическими, чтобы веселиться. О том, какие это "трагические" обстоятельства, Пикок с иронией повествует на страницах романа. Один из героев с "говорящей" фамилией Сплин, акцентирующей внимание на главную черту его характера, разуверился в любви, женясь на корыстной, со временем ставшей брюзгливой и скупой особе, которая в конце концов умерла. Его сын Скютроп, названный так в честь своего повесившегося от скуки предка, влюбился в мисс Эмили Джируетт, но их родители не сошлись во взглядах, и Эмили вышла замуж за другого. Это и стало причиной черной меланхолии Скютропа. По сути, особых причин горевать нет, но герои изводят себя, сами того искренне желая. Таким образом, Пикок подчеркивает обыденную никчемность причин меланхолии в готических романах и романтических произведениях, используя такие приемы создания пародийного эффекта, как гиперболизация и бурлеск при повествовании о заведомо обыденном и низком предмете преувеличенно высоким стилем.

Центральные женские образы в романах Рэдклиф связаны с неизменной банальной любовной фабулой и построены практически по одной схеме. Беззащитная одинокая жертва, чаще всего сирота, но необыкновенно красивая, талантливая и добродетельная девушка, которая подвергается всякого рода преследованиям и после долгих скитаний, во время которых шаткое благополучие сменяется новыми и новыми бедами, приходит в финале к счастливому воссоединению с избранником. Клишированное амплуа героини, пассивной жертвы, которая обычно "чувствует, но не действует", способна противиться, но не в силах добиваться, является одним из самых уязвимых мест готического романа Рэдклиф. Лишь поведение Аделины из "Романа в лесу" естественно и энергично: она имеет решительный и сильный характер, преодолевает многочисленные злоключения, обильно выпадающие на ее долю.

Образ Аделины в большой степени соотносим с образом второй возлюбленной Скютропа Селиндой Гибель из "Аббатства кошмаров" Пикока, которая была удивительно красива и деятельна, "обнаружила ум развитой и недюжинный, полный нетерпеливых планов освобожденья и нетерпимости к мужскому засилью" Пикок Т.Л. Аббатство кошмаров. // Комната с гобеленами. С. 482.. Как и рэдклифская Аделина, она спасалась от "жестокого преследования" отца, хотевшего насильно выдать ее замуж за Скютропа, которого она совсем не знала. Однако отец Селинды был вовсе не изверг, как у Аделины, и преследовал ее совсем не жестоко, да и вряд ли преследовал вообще. К тому же причина бегства от богатого жениха в силу феминистического стремления к свободе ничтожна по сравнению с бегством Аделины от пожизненного заключения в монастыре, да и преследование героини Рэдклиф носило более жестокий характер, чем у Селинды: отец хотел убить ее.

Нетерпимость Селинды к мужскому засилью была чисто теоретической, не подкрепленной жизненным опытом и навеянной романтическим духом свободы в пору учебы ее в университете Германии. Аделина же сама испытала и зверские притеснения отца, и грубые насильственные ухаживания противного ей маркиза - на этом основывалась ее неприязнь к мужскому засилью. Таким образом, здесь опять можно говорить о бурлеске: о не слишком грандиозных страданиях Селинды повествуется преувеличенно высоким стилем. Но в то же время образ Селинды намеренно снижает и грандиозность страданий героинь готических романов, показывая их гиперболически роковой характер.

На страницах романов Рэдклиф герои изливают душу и выражают эмоции, переполняющие их, в стансах и сонетах с описаниями величия природы и с размышлениями на вечные темы. Потребность излить свои мысли в стихотворной форме возникает у героев Рэдклиф в состоянии меланхолии, поэтому сонеты и стансы лиричны, поэтичны и очень образны. Согласно подобной готической традиции, Пикок тоже включает в свое "Аббатство кошмаров" стихотворные вставки, но иного содержания и настроения: веселые и игривые песенки о легкой любви, разухабистую морскую польку, мрачную песнь мистера Траура о склепе, прахе и т.д. Здесь пародируются элементы готического романа: "готические" темы гиперболизированы до крайности, жанры стихотворений представлены в нарочито сниженном ключе, песни несут с собой более оптимистичный и легкий настрой. Таким образом, мы опять имеем дело с внедрением в готическую форму чуждых ей элементов и использованием гиперболического стиля.

Томас Л.Пикок в "Аббатстве кошмаров" высмеивает саму фигуру Эдмунда Берка и его теорию о Возвышенном совершенно открыто, не прибегая к специальным приемам иносказания. Упоминание о Берке носит несколько гротесковый характер и реализуется в следующем эпизоде: "Скютроп, следственно, был - или должен был быть - испуган; во всяком случае, он удивился; а удивление, хоть и не равносильно страху, тем не менее, шаг на пути к нему и как бы нечто промежуточное между уважением ужасом, согласно учению мистера Берка о степенях возвышенного" Пикок Т.Л. Аббатство кошмаров. // Комната с гобеленами. С. 480.. Таким способом Пикок указал на теоретичность берковского положения, комически изобразив его приблизительное осуществление на практике (точнее, не осуществление вообще). А в целом Пикок просто посмеялся над системой эстетических положений Берка и в примечании однозначно показал свое негативное отношение к личности английского эстетика, назвав его ««политическим пугалом», запродавшим душу и предавшим отечество и весь род человеческий за 1200 фунтов в год» Там же. С. 480..

Итак, пародийный эффект романа "Аббатство кошмаров" достигается использованием остроумных высказываний, каламбуров, "говорящих" имен, гиперболического стиля и гипербол, оксюморона, метафор, литературных аллегорий, цитации, явлением пародической личности, травестированием, бурлеском, а также включением в систему языка готических романов, соотнесенных с определенными речевыми рядами, элементов другой системы, более низкой, соотнесенной с другими рядами.

Таким образом, с помощью пародии "Аббатство кошмаров" Т.Л.Пикок представил свою точку зрения на готический роман, доказав, что к концу XIX века этот жанр исчерпал себя. Рассуждая о слабых сторонах многих типичных для готического романа приемов, можно отметить как их оригинальную поэтичность, так и клишированные элементы. Томас Л. Пикок в романе "Аббатство кошмаров" умело спародировал слабые стороны готического жанра, которые неискушенные читатели отличают скорее интуитивно. Именно такое сопоставление жанра с пародией на него помогает сложиться адекватному представлению о достоинствах и недостатках готического романа.

§ 4 Традиции готического романа Рэдклиф в литературе XIX - XX веков

Готический роман - явление переходной эпохи предромантизма. Многие из художественных приемов переходной эпохи впоследствии подхватываются и ассимилируются художественными системами последующих этапов культуры.

Структура готического романа была открытой, что является поводом назвать этот жанр экспериментальным: он мог дать начало любому новому виду литературы. От готического романа развивались научно-фантастический, авантюрно-приключенческий, детективный, сатирический и нравоописательный романы.

Готический роман стал прародителем многих жанров современной литературы, и в то же время сам не менее популярен в своем первоначальном виде. Так, он вызывал восхищение не одного поколения читателей, писателей и критиков. Он критиковался поэтами-романтиками, но и они не прошли мимо его завоеваний. По свидетельству Н.А.Соловьевой, в XIX веке готическому роману была отдана дань уважения В.Скоттом, Ч.Диккенсом, Ш.Бронте, Ф.Достоевским, А.Бретоном. Этот жанр стал определенным звеном в творческой биографии И.И.Лажечникова, М.Н.Загоскина, Н.В.Гоголя, Ф.М.Достоевского, И.С.Тургенева. Традиции готики наши своеобразное преломление в произведениях В.Скотта, Д.Остин, Т.Л.Пикока, Ч.Диккенса, Э.Бронте, Э.Гаскелл, Д.Ш. Ле Фаню, Р.Л.Стивенсона, Д.Конрада, О.Уайльда и других. Готический роман породил в ХХ веке богатый арсенал фильмов ужасов А.Хичкока. Элементы готического жанра воплотились в творчестве А.Мердок, К.Уилсона, Д.Фаулза, Д.Стюарта, М.Спарк См. об этом: Соловьева Н.А. У истоков английского романтизма. С. 104-108..

Если говорить о готических романах конкретно Анны Рэдклиф, то известно ее огромное влияние на современников и последователей. Многие из открытий писательницы вошли впоследствии в творческую практику романтизма, в частности, поэтов-романтиков Д.Китса и С.Т.Кольдриджа, использовавших эмоциональные приемы Рэдклиф. Также тесна связь романистки с сентиментальными романами Ричардсона, Прево, Руссо в системе образов и функциональном пейзаже.

М.Г.Льюис написал «Монаха» после прочтения «Тайн Удольфского замка». Интересно, что в одном из русских переводов Рэдклиф даже приписывалось авторство льюисовского «Монаха»: он назывался «Монах францисканский, или Пагубные следствия пылких страстей», сочинения славной госпожи Рэдклиф См. об этом: Бутузов А. Из истории готического романа. // Комната с призраком. С. 9..

Поздний представитель «готической школы» Ч.Мэтьюрин также обнаруживает влияние писательницы в своем творчестве. Его «Семья Монторио» и знаменитый «Мельмот-скиталец» написаны в духе школы Рэдклиф - романа напряжения и необъяснимой тревоги (terror) Мэтьюрин использует сюжетную комбинацию мотивов Рэдклиф, ее колоритную пейзажную манеру; однако пейзажи романистки не знали таких мрачных красок дикой и устрашающей природы во время разгула стихии.

В творчестве Д.Г.Байрона получил дальнейшее углубление образ героя-злодея Рэдклиф (Монтони из «Тайн Удольфского замка» и Скедони из «Итальянца»). Образ этот по своей внешности и некоторым внутренним чертам сыграл существенную роль в создании типа разочарованного героя, отщепенца от общества и борца против его законов в романтических поэмах Байрона (Конрад в «Корсаре» - Монтони, «Гяур» - Скедони).

В творчестве Ч.Диккенса получила разработку рэдклифская техника сюжетной тайны рождения, преступления, узурпации («Приключения Оливера Твиста», «Тайна Эдвина Друда»). Незаконченный роман «Тайна Эдвина Друда» написан в форме психологического детектива, которая воплотила в себе некоторые элементы художественной системы Рэдклиф: интерес к психологии человека, ослепленного страстью и готового к преступлению; драматизм изображаемых событий, держащих читателя в напряжении (принцип напряженности). Это один из самых увлекательных и оригинальных романов Диккенса, над разгадкой тайны которого размышляли многие, стремясь восстановить замысел автора. В «Рождественских рассказах» Диккенса также ощутимо влияние концепции мировидения Рэдклиф: добро обязательно должно восторжествовать над злом.

Все три сестры Бронте так или иначе испытали влияние художественной манеры Рэдклиф.

У героев романа «Учитель» Шарлотты Бронте, романтических по своим устремлениям и противопоставленных практицизму и грубой материальности внешнего мира, готическое всплывает в сознании как желание реализовать иллюзии и надежды на счастье, что характерно и для героев Рэдклиф. Женские образы Ш.Бронте («Джен Эйр», «Шерли»), как и у Рэдклиф, наделены сильными чувствами и твердыми нравственными принципами.

Эмилию Бронте («Грозовой перевал») с Рэдклиф роднит пристальный интерес к природе и психологическому состоянию героев. Принцип драматической напряженности характерен для картин природы, а сам пейзаж функционален: он соучастник и предвестник событий. Природе, как и людям, у Э.Бронте присуще волнение и тайна. Все эти элементы художественной манеры Э.Бронте сложились под влиянием А.Рэдклиф.

В стихотворном творчестве третьей сестры - Энн Бронте традиции Рэдклиф воплотились в одухотворенности пейзажа и в радости лирического героя от слияния с красотой окружающего мира. В прозе же преемственность с «королевой страха и ужаса» ощущается в романе Э.Бронте «Незнакомка из Уайлдфелл-холла»: построение сюжета как раскрытие тайны главной героини Хелен, живущей с сыном в мрачном доме елизаветинских времен. По жанру этот роман можно отнести к семейно-психологическим романам, что частично присуще и «романам напряжения и необъяснимой тревоги» Рэдклиф.

Готическое Рэдклиф функционирует в пародическом смысле в творчестве Д.Остин и Д.Ш. Ле Фаню. В романе Д.Остин «Нортэнгерское аббатство» пародируются только отдельные, порядком надоевшие, ставшие штампами черты romance, но техника выполнения пародии заключена в рамки novel.

Композиция «Нортэнгерского аббатства» представляет собой комический анализ структуры «Тайн Удольфского замка» Рэдклиф: оба построены по схеме: сельская идиллия - приключения в свете - ужасы и тайны уединенного замка. Традиции Рэдклиф просматриваются у Остин в теме путешествия, в представлении прекрасного как достойного и доброго, в интересе к характеру и фиксации настроений и чувств героев, в томлении духа героинь и посещающей их меланхолии.

«Whereas in sense Radcliffe is a Romantic, Austen seems to blur the gap between Neoclassicism and Romanticism» Drummond C.Techniques of Austen and Radcliffe. // http: // previctorian / padcliffe/. («Необходимо принять во внимание, что мироощущение Рэдклиф романтичное, а у Остин кажется находящимся в промежутке между неоклассицизмом и романтизмом»).

«Комната в гостинице «Летучий дракон» Д.Ш. Ле Фаню соединяет в себе готическую и детективную традиции и является стилизацией под romance XVIII века (кроме трех последних глав). Внешние контуры готической повести Рэдклиф проступают в сюжетной линии одинокого путешественника, встретившего в дороге прекрасную и несчастную незнакомку, и цепи эпизодов с таинственными происшествиями. Читатель вместе с героем участвует в разгадке тайны. Герой, чье любопытство подогревается ускользающей от него графиней в вуали, лишь догадывается о ее красоте - персонаж готического романа Рэдклиф, пытающийся установить истину, разгадать тайну и восстановить справедливость. Три последние главы написаны в духе натурализма и объясняют все тайны совершенно естественными и даже слишком обыденными причинами: прекрасная незнакомка является частью банды отъявленных мерзавцев. Так Ле Фаню своеобразно обыграл коронный прием Рэдклиф: постоянно держа читателя в напряжении, в последних главах объяснять все чудеса естественными причинами. Подобное преломление принципов Рэдклиф согласовывается с определением Томашевского Б. пародии как обнажения чужого литературного приема при реализации комического осмысления Томашевский Б. Теория литературы. С. 58..

Г.Грин, Г.Честертон, А.К.Дойль, У.Коллинз и Р.Л.Стивенсон активно использовали открытый писательницей принцип напряженности.

Так, готическое возрождается в сенсационном романе У.Коллинза («Базиль», «Без имени» «Лунный камень» и др.) в трансформационном виде, лишь навеянное готическим. Коллинз умело использовал вышедшую из моды форму готического романа, оставив лишь некоторые элементы жанра Рэдклиф: драматизм повествования, сочетание напряженной интриги с мелодраматизмом и чувствительностью, взывающей к нравственности, таинственность событий (загадочные исчезновения героев, необъяснимые завещания), воздействие на потребности читателя в ожидании чего-то важного и страшного, необычного и непредсказуемого.

Рэдклиф оказала воздействие даже на русского писателя М.Н.Загоскина. В его романе «Рославлев, или Русские в 1812 г» впервые появляются таинственно-ужасные новеллы, которыми герои во время осады Данцига развлекали друг друга. В них все таинственное поддается разумному объяснению: в этом Загоскин следует за Рэдклиф, чьи романы были популярны в России 1-й трети XIX века. Однако в «Вечере на Хопре» возможность однозначного рационального объяснения событий ставится под сомнение: «Загоскин оставляет за собой право держать читателя в неведении относительно собственной точки зрения на иррациональное в жизни» Песков А. М.Н.Загоскин. // Загоскин М.Н. Сочинения в 2-х томах. Том. 1. М., 1987. С. 24..

По свидетельствам В.Э.Вацуро, романы Рэдклиф упоминаются в романе Л.Толстого «Война и мир», «Тарантасе» В.А.Соллогуба, в романе В.Ф.Вельяминова-Зернова «Князь В-ский и княжна Из-ва», в мемуарной повести Нейтрального (псевдоним С.П.Победоносцева), в мемуарах «арзамасца» Ф.Ф.Вигеля. Первыми, кто произнес в русской печати имя Анны Рэдклиф, были московские сентименталисты - последователи Карамзина (Ф.В.Сибирский, П.И.Шаликов). «Оно связывалось в их сознании с эстетикой «сладкого ужаса» и с именами Грея, Томсона, Оссиана» См. об этом: Вацуро В.Э. А.Радклиф, ее первые русские читатели и переводчики. // Новое литературное обозрение. - 1996. - № 4. С. 204..

Таким образом, не только зарубежные, но и русские писатели на рубеже XVIII и XIX веков демонстрировали острый интерес к творчеству английской романистки.

Из писателей ХХ века наиболее интересно воплощение традиций Рэдклиф в творчестве Айрис Мердок. Мердок не отрицает связи своих образов с миром образов «Тайн Удольфского замка» А.Рэдклиф. Ее «Единорог» и «Итальянская девушка» написаны в жанре romance. У Мердок, как и у Рэдклиф, часты таинственные предзнаменования, легенды, ритуальные обряды, средневековые аллегории, изобилие ночных сцен, поэтичный пейзаж, туман многозначности. Только все это фигурирует не совсем всерьез: арсенал предромантической фантастики писательница использует в условиях своего времени, добиваясь странного смешения невероятных событий и трезвого их объяснения (прием, тоже взятый у Рэдклиф). Но у Мердок присутствует сложный философский подтекст, о котором не могло быть и речи у писателей-предромантиков.

Однако часть истоков философии опять же из готического: готический роман утверждал трагический фатализм как выражение беспомощности человека перед непостижимой мощью иррациональных сил. Таким образом, техника и образы «черного романа» помогают Мердок показать господство в мире зла и насилия. «Зло, царящее в современном мире, зло, присущее миру «извечно» Ивашева В.В. Судьбы английских писателей. Диалоги вчера и сегодня. М., 1989. С. 214.. Но именно такого пессимистического мистицизма нет в оптимистичном творчестве Рэдклиф. Следовательно, Мердок заимствовала у Рэдклиф лишь внешние элементы техники, а мироощущение их совершенно разнится.

Таким образом, можно говорить о достаточно широкой литературной традиции Анны Рэдклиф в художественном наследии XIX - XX веков, простирающейся даже за пределы английской литературы. Готические романы Анны Рэдклиф и готический жанр вообще оказали значительное и неоспоримое влияние на всю последующую английскую и мировую литературу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, можно с уверенностью утверждать, что оригинальность и чувство меры художественного мира готических романов Анны Рэдклиф обусловили их успех в XVIII веке и в наши дни. Несмотря на внешнюю упорядоченность, форма готического романа, выбранная писательницей, являлась достаточно подвижной и гибкой по своей организации, именно поэтому все нововведения английской романистки органично вписались в рамки жанра.

Открытиями Рэдклиф можно считать введение в ткань повествования эмоционально окрашенного пейзажа, углубление психологии героев, использование принципа напряженности и техники «тайны», а также преобладание страха и «мистического ужаса» как структурообразующих элементов повествования. Трансформировав готический роман в «роман тайны и ужаса», Рэдклиф тем самым подготовила основу для развития романтизма.

На художественный мир романов Рэдклиф значительное влияние оказали концепции английского эстетика-публициста Эдмунда Берка: атмосфера Возвышенного в творчестве романистки создается в соответствии с теоретическими положениями Берка. Герои Рэдклиф также являются носителями категории Возвышенного, и их психологическое состояние исследовано писательницей с опорой на ключевые моменты концепций английского эстетика.

Английский сатирик Томас Лав Пикок в своей пародии «Аббатство кошмаров» высмеивает многие составляющие художественного мира Рэдклиф: готический пейзаж, технику «тайны» и атмосферу «мистического ужаса», склонность к меланхолии у главных героев, клишированные амплуа героинь и другие черты готического жанра. Так, из проведенного сопоставления романов Рэдклиф с пародией Т.Л.Пикока явствует, что к XIX веку готический жанр изжил себя и стал некой комплексной системой периодически высмеиваемых штампов.

Тем не менее, основные тенденции и открытия А.Рэдклиф в поэтике готического романа получили дальнейшее развитие и углубление в творчестве писателей XIX - XX веков (Ч.Диккенса, сестер Бронте, Д.Остин, М.Н.Загоскина, А.Мердок и других). В то же время готический роман Рэдклиф не менее популярен в своем первоначальном виде.

Почему же еще лет пять назад Анна Рэдклиф была известна современному читателю только по имени, да и то оно часто упоминалось вскользь, неопределенным образом? Вся европейская критика с удивительным единодушием признает ее выдающееся значение в литературе. Однако исчезновение творчества яркой звезды Рэдклиф с литературного небосклона уже к середине XIX века связано, на наш взгляд, с тем, что надвигалось новое направление в искусстве - романтизм, и прежняя предромантическая эстетика, в частности теории Берка, частично отраженные и воплощенные в готических романах писательницы, стали уже неактуальными и несостоятельными.

Возрождение интереса к творчеству английской романистки в наши дни обусловлено, по нашему мнению, общим состоянием духовной атмосферы, породившей очень хорошо подготовленного в литературном отношении читателя, воображение которого развито, подвижно и четко реагирует на различные хитросплетения сюжета. Эпоха XXI века находится на своеобразном «культурном распутье»: вера в старые идеалы уже разрушилась, а новые еще недостаточно определенно сформировались. Это обуславливает космополитический характер современной культуры, которая вбирает в себя разнообразные национальные и исторические и культурные традиции, в том числе и литературные. Необходимо отметить и неугасающий интерес к аномальным явлениям, и неустанный поиск их разгадок. Это наводит на мысль, что существует какой-то особый непознанный мир, куда может проникнуть лишь фантазия художника.

К тому же, интерес к именно к "женским" романам, коими, по сути, являются готические романы Рэдклиф, отчасти связан и с набирающими силу в наши дни феминистическими устремлениями.

Таким образом, современная ситуация дает благоприятную почву для увлечения готическим жанром, к тому же жанр романа во все эпохи являлся предметом эксперимента в силу своей гибкой к веяниям времени формы.

В целом же, богатства человеческой души остаются неизменными, и художественный мир готических романов Рэдклиф будет затрагивать нечто в душе читателя, пока он способен испытывать любопытство ко всему неизведанному и необъяснимому, восхищаться красотой природы, поддаваться очарованию музыки, задумываться о проблемах добра и зла, поверить в волшебство человеческого воображения.

Каждая новая эпоха будет искать в готических романах Рэдклиф что-то конкретное, индивидуальное, а найдет нечто вечное, незыблемое, актуальное во все времена, ибо душа человека бесконечна и неизменна, а история вечно жива и может быть полезна нам, живущим в XXI веке для решения задач насущных и необходимых.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Radcliffe Ann. The Romance of the forest. Oxford University Press. The World's Classics. - Oxford - New York, 1986.

2. Radcliffe Ann. The Romance of the Forest. Jane Austen. Northanger Abbey. На английском языке. - М., Радуга, 1983.

3. Radcliffe Ann. The Mysteries of Udolpho. - L., 1921.

4. Рэдклифф Анна. Роман в лесу. Пер. с англ. Малыхиной Е.И. - М., Ладомир, 1999.

5. Рэдклиф Анна. Тайны Удольфского замка. Части 1, 2. Пер. с англ. Гей Л. - М., Амех Лорис, 1993.

6. Пикок Томас Лав. Аббатство кошмаров. Пер. с англ. Суриц Е. Пер. стихотворений Бычкова С. // Комната с гобеленами. - М., Правда, 1991.

7. Burke E. Philosophical Inquiry into the Origin of our Ideas on the Sublime and Beautiful. N. Y. 1969.

8. Берк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного. Пер. с англ. Лагутина Е.С.. - М., Искусство, 1979.

***

9. Алексеев М.П. Английская литература. Очерки и исследования. - Л., Наука - Ленинградское отделение, 1991.

10. Аникст А. Шекспир. Ремесло драматурга. - М., Советский писатель, 1974.

11. Артамонов С.Д. История зарубежной литературы 17-18 веков. - М., Просвещение, 1988.

12. Атарова К.Н. Анна Рэдклифф и ее время. // Рэдклифф А. Роман в лесу. - М., Ладомир, 1999.

13. Атарова К.Н. Поэзия и правда. // Radcliffe Ann. The Romance of the Forest. Jane Austen. Northanger Abbey. На английском языке. - М., Радуга, 1983.

14. Атарова К.Н. Примечания. // Рэдклифф А. Роман в лесу. - М., Ладомир, 1999.

15. Английская литература 1945-80-х годов. - М., Наука, 1987.

16. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., Худ. лит., 1965.

17. Бахтин М.М. Эпос и роман. - СПб., Азбука, 2000.

18. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. - М., 1971.

19. Бутузов А. Из истории готического романа. // Комната с призраком. - Нижний Новгород, Деком; М., ИМА-Пресс, 1993.

20. Вацуро В.Э. А.Радклиф, ее первые русские читатели и переводчики. // Новое литературное обозрение. - 1996. - № 22.

21. Вершинин И.В. Предромантическая эстетика и творчество Томаса Чаттертона // Литературная теория и художественное творчество. Сборник научных трудов. - М., 1979.

22. Гилберт К., Кун Г. История эстетики. Пер. с англ. Кузнецова В.В. и Тихомировой И.С. - М., Издательство Иностранной литературы, 1960.

23. Горбунов А. Панорама веков. Популярная библиографическая энциклопедия. Зарубежная художественная проза от возникновения до 20 века. - М., Книжная палата, 1991.

24. Гражданская З.Г. От Шекспира до Шоу. Английские писатели 16-20 в.в. Книга для учащихся. - М., Просвещение, 1982.

25. Грязнов А.Ф. Разумный скептицизм в жизни и философии. // Юм Д. Сочинения в 2-х томах. Том 1. - М., Мысль, 1996.

26. Дьяконова Н.Я., Чамеев А.А. Шелли. - СПб., Наука, 1994.

27. Жирмунский В.М., Сигал Н.А. У истоков европейского романтизма. // Уолпол. Казот. Бекфорд. Фантастические повести. - Л., Наука, Ленинградское отделение, 1967.

28. Зарубежная эстетика и теория литературы 19-20 в.в. Трактаты, статьи, эссе. - М., Издательство Московского университета, 1987.

29. Зарубежные писатели. Библиографический словарь в двух частях. Части 1, 2. Под ред. Михальской Н.П. - М., Просвещение, Учебная литература, 1997.

30. Ивашева В.В. Английская литература. 20 век. - М., Просвещение, 1967.

31. Ивашева В.В. Судьбы английских писателей. Диалоги вчера и сегодня. - М., Советский писатель, 1989.

32. Из истории английской эстетической мысли 18 века. Поп, Аддисон, Джерард, Рид. - М., Искусство, 1982.

33. Иллюстрированная история суеверий и волшебства. От древности до наших дней. - Киiв, Видавниутво, Украiна, 1993.

34. История английской литературы. Том 1, вып. 2. - М., Л., АН СССР, 1945.

35. История зарубежной литературы 18 века. Под ред. Неустроева В.П., Самарина Р.М. М., Издательство Московского университета, 1974.

36. История зарубежной литературы 18 века. Под ред. Плавскина З.И. - М., Высшая школа, 1991.

37. История зарубежной литературы 18 века. Под ред. Сидорченко Л. - М., Высшая школа, 1999.

38. История зарубежной литературы 19 века. Под ред. Соловьевой Н.А. - М., Высшая школа, 1991.

39. История зарубежной литературы 19 века. Часть 1. Под ред. Михальской Н.П. - М., Просвещение, 1991.

40. История эстетической мысли. Том 3. - Искусство, 1986.

41. Клименко Е.И. Традиция и новаторство в английской литературе. - Л., Издательство Ленинградского университета, 1961.

42. Краткая литературная энциклопедия. Том 3, 5. - М., Советская энциклопедия, 1968.

43. Краткий словарь литературоведческих терминов. Ред.-сост. Тимофеев Л.И., Тураев С.В. - М., Просвещение, 1985.

44. Кривцун О.А. Эстетика. - М., Аспент-Пресс, 1998.

45. Ладыгин М.Б. Формирование предромантической эстетики в Англии второй половины 18 века. // Литературная теория и художественное творчество. Сборник научных трудов. - М., 1979.

46. Литература Англии. 20 век. Под ред. Шаховой К.А. - Киев, Издательство при КГУ издательского объединения Вища школа, 1987.

47. Литературная энциклопедия. Гл. ред. Луначарский А.В. Том 8. - М., ОГИЗ РСФСР, Сов. энциклопедия, 1934.

48. Литературный энциклопедический словарь. Под общей ред. Кожевникова В.М. и Николаева П.А. - М., Сов. энциклопедия, 1987.

49. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и др. работы. - СПб., Алетейя, 1997.

50. Мирский Д. Статьи о литературе. - М., Художественная литература, 1987.

51. Михайлов М.И. В мире эстетики. Из истории эстетических категорий. Учебное пособие. - Нижний Новгород, Издательство ННГУ, 1993.

52. Песков А. Михаил Николаевич Загоскин. // Загоскин М.Н. Сочинения в 2-х томах. Том 1. - М., Худ. литература, 1987.