«Иммануил Кант и его подагра. Карен Бликсен и ее сифилис <…> страдание - путь к вдохновению» (178.). «Вдохновению нужны болезнь, увечье, безумие. По словам Томаса Манна <…> “Великие художники - великие инвалиды”» (С.84).

Помимо разговоров с Питером, Мисти находит подтверждение тому, что творчество дается как награда за страдание, и в других источниках. Так, приведя дочь в библиотеку, она наугад раскрывает справочники и постоянно находит подтверждение этой теории: «…говорится о художнике Шарле Мерионе, великолепном французском гравере, что стал шизофреником и умер в доме для умалишенных. <…> Вот он, Франсиско Гойя, отравленный свинцом, что содержался в его ярких красках. В цветах, которые он выскребал из чанов и наносил на холст пальцами, пока не заболел свинцовой энцефалопатией, ведущей к глухоте, депрессии и сумасшествию. <…> В следующей книге французский живописец Ватто изображает себя бледным, тщедушным гитаристом, умирающим от туберкулеза, как сам Ватто в реальной жизни

<…> Это книга о Джонатане Свифте, о том, как у него развился синдром Меньера и как его жизнь погубили головокружение и глухота. От горечи он написал свои мрачные сатиры “Путешествие Гулливера” и “Скромное предложение”, в которой подсказывал, что британцы могут выжить, поедая неудержимо растущие толпы детей-ирландцев. Его лучшее творение» (С.89- 91).

Однако одно дело, когда художник доставляет себе страдания сам, пытаясь создать шедевр, или же пришедшее само по себе заболевание делает его гением, и совсем другое - когда страдания причиняют ему другие. Так, для того, чтобы Мисти могла создать 100 картин для выставки, свекровь и доктор причиняют ей боль, причем как физическую, так и душевную. Сначала свекровь отравила Мисти бутербродами, затем доктор начал давать ей таблетки со смесью свинца (сразу вспоминаются лекции по истории искусства, на которых речь шла о великих мастерах, травившихся свинцовыми красками). Когда Мисти сломала ногу, ее буквально приковали к кровати катетером, хотя она вполне могла бы передвигаться самостоятельно. Тем самым островитяне создавали художницы тяжелые условия, которые, по их мнению, должны были активизировать ее творчество, дать ей вдохновение. Однако физических страданий им показалось мало, и тогда была инсценирована смерть дочери Мисти. Именно это, по мнению доктора и свекрови, должно было дать Мисти наибольшее вдохновение. Тем более, что в дневниках тех художниц, которые творили до Мисти и спасали остров от разорения, также была информация о погибших детях.

В самом деле, страдания Мисти стимулируют ее к творчеству и помогают создать великолепные картины. Однако эти картинам не было суждено быть представленными публике, поскольку они сгорели вместе со зрителями. Таким образом, и жертва Мисти оказалась ненужной. Хотя картины послужили приманкой для тех, кто должен был погибнуть в огне для спасения острова.

Итак, Мисти как художник смогла реализоваться далеко не сразу. Ее природный талант едва не погиб, задавленный бытом и неурядицами. И в итоге помогли этому таланту раскрыться страдания, причиняемые Мисти свекровью и доктором.

В романе «Дневник» реализуются такие жанровые признаки, связанные и с романом воспитания, и с романом о художнике с элементами пародирования и одновременно звучанием авторского голоса, который презентует размышления о природе искусства и процесса творчества.

3.3 Признаки романа-экфрасиса в «Дневнике»

Роман о художнике часто содержит в себе экфрастические эпизоды или даже (по мнению некоторых литературоведов) склоняется к роману-экфрасису.

Экфрасис прошел путь от стилистической фигуры или словесной эмблемы и сакрального образца к специфическому жанру эпохи постпостмодернизма, сформировав роман-экфрасис.

Современный Оксфордский словарь определяет экфрасис как

«риторическое описание предметов искусства». «Энциклопедия романа» (2011) рассматривает экфрасис в статье «Описание», поскольку он признан вариантом описания, как это было в старых риториках, а не жанровым образованием.

Синтия Уолл писала, что в литературе ХХ века «экфрасис все больше отрывается от его классического понимания живой репрезентации какого-либо из произведений искусства, перестает быть частью повествования (добавляя слова и сцены к сюжету или актуальные соображения о явлении искусства), обременяя повествование, становясь самодостаточным и прерывая основное повествование»52. Она отнесла экфрасис к описаниям, хотя и не отрицала возможность жанрового развития. Мэк З. и Смит Дж. (Mack R., Smith JR.) выделяли экфрастическую традицию внутри реалистического романа и предрекали в 1980 году будущее развитие этой традиции в отдельную жанровую форму.

Рут Вебб, что любой тип экфрасиса появляется благодаря произведению искусства. В. Дж. Т. Митчелл в книге «Теория изобразительности: Эссе про вербальную и визуальную репрезентацию» (1995) толковал экфрасис как особый поэтический модус, «текстовую живопись», которая основывается на «экфрастическом страхе» - «момент сопоставления или противопоставления смыслов вербальной и визуальной репрезентации, который преодолевается в фигуративном, образном экфрасисе»53. Он отметил, что на экфрасис нужно смотреть как на особый жанр.

Одним из ключевых определений экфрасиса на сегодня в науке является то, согласно которому подразумевается «всякое воспроизведение одного искусства средствами другого».

Согласно мнению М.Г. Уртминцевой, «Данному весьма широкому определению недостает уточнения о границах и характере трансформации образной системы одного искусства другим, которая неизбежно сопровождает экфрасис. Если речь идет о живописном экфрасисе в структуре литературного произведения, то следует признать, что перелагаемый эстетический объект (искусство живописи) имеет непрерывную многообразную природу, а литература - дискретную. В этом случае экфрастическое отношение необратимо; словесному описанию поддается лишь такое художественное произведение, у которого есть денотируемая им фигура».

В русской теоретической традиции наблюдаются попытки обосновать наличие в современной литературе романа-экфрасиса, в частности, в трудах Н. Бочкаревой, Г. Сидоровой, Е. Третьякова. Г. Сидорова проанализировала роман-экфрасис Ю. Буйды «Ермо», считая его вариантом «метапрозы». Она уверяет, что «композиция романа-экфрасиса в целом основана на принципе гипертекста»56, «вымышленный полуфантастический сюжет превращается в субститут реальности»57 или прочитывается как метакод, а сам роман такого типа является порождением процесса синтеза искусств в современном мире.

Н. Бочкарева утверждает, что экфрасис - «словесное воспроизведение изобразительного искусства», «вербальное представление визуального изображения»58, соревнования слова и картины. Она определила «Корабль дураков» Г. Норминтона как роман-экфрасис. Большинство же российских исследователей ограничиваются номинативным, смысловым или формально-функциональным описанием этого явления. Например, Н. Байцак предлагала собственную дефиницию экфрасиса: «В современной традиции сложилось понимание экфрасиса как интермедиального пространства, в котором встречаются и взаимодействуют различные культурно-художественные коды. Отсюда представление о ведущей функции экфрасиса в тексте - это функция перевода с языка одной семиотической системы на язык другой»60.

Н. Брагинская обосновала существование как в теории, так и на практике античного искусства диалогического экфрасиса и высказалась относительно его жанрового развития: «Существующая классификация экфрасисов не дает возможности выяснить, при каких условиях экфрасис как тип текста превращается в экфрасис как жанр, поскольку эта пассивная классификация распределяет экфрасисы по жанрам, к которым он включен: Экфрасисы в эпохе, в эпиграмме, в романе, в драме, эпистолографии, риторике, историографии, периегезе и тому подобное»61.

Н. Брагинская смотрит на экфрасис как тип текста, а не как на жанр потому, что в классической своей форме он никогда не был жанром, а представал как интертекстуальное включение.

Все больше исследователей интересуют теоретические аспекты экфрасиса как типа взаимоперекодирования различных видов искусства. Прежде всего появляется теория экфрастического перевода как художественного вида креативности современного человека. В таком аспекте рассматривается экфрасис Е. Третьяковым, который убежден, что экфрасис - уникальный язык межкультурной коммуникации. Он предлагает принять такое определение экфрасиса, как одной из наиболее древних форм художественной дискурсии, которая основана на взаимодействии двух модусов мышления - образного и вербального. Причем ведущая функция экфрасиса - визуализация». Он же подчеркнул, что экфрасис начал осмысливаться как специфический жанр уже в древности и с того времени существовал в двух ипостасях:

1) как риторическая теория перевода одного вида искусства средствами другого,

2) как жанр, где этот перевод совершен, то есть как матричная репрезентация образных знаков.

Экфрастические романы современности становятся все популярнее и увеличиваются численно, к этому жанру относятся, например, произведения: «Храм Луны» (1989) американского романиста П. Остера; «Афина» (1995) и «Прага. Мистические зарисовки» (2003) ирландского писателя Дж. Бэнвилла, «Фламандская доска» (1990) испанского писателя А. Перес-Реверте; «Меня зовут Красный» (1998) турецкого писателя О. Памука; «Ермо» (2009) российского романиста Ю. Буйды; «Корабль дураков» (2001) английского прозаика Г. Норминтона и др.

Элементы экфрастического романа можно проследить и в анализируемом произведении Чака Паланика.

Говоря об экфрастическом элементе романа, нельзя не отметить, что в тексте присутствуют детальные описания детских картин Мисти: «По сути, вся глава 25 июня - это экфрасис детского творчества Мисти, которая в своем воображении строит дома с комнатами на улицах острова, который еще не видела, но который в точности вообразила. «Созидательная» деятельность Мисти изображается на фоне исчезающих комнат в домах острова, которые «замуровывает» ее муж. Она рисовала их пастелью, раскрашивала цветными мелками, заливала акварелью, писала маслом» [4, с. 204].

Учитывая, что экфрасис подразумевает передачу одного вида искусства средствами другого, вполне логично, что роман о художнике и будет романом-экфрасисом. В произведении Паланика описываются не только детские картины Мисти (связанные при этом с мистическим элементом: она рисует то, чего ни разу в жизни не видела, и при этом создает точные картины):

«Представь такие дома-дворцы, которые нарисует маленькая девочка, живущая в трейлерном парке: каменные домины, на каждом лес печных труб, на каждом горная цепь разных карнизов, крыльев, башенок и фронтонов, все они тянутся выше и выше, к самому громоотводу на вершине. Шиферные крыши. Причудливые чугунные ограды. Сказочные дома, которые топорщатся от эркеров и слуховых окон. Повсюду вокруг - прекрасные сосны, сады роз и мощеные красным кирпичом тротуары» (С.14).

Описывает автор и ее более зрелые произведения. Именно по картине, изображающей один из домов на острове, Питер узнал Мисти и понял, что это именно та художница, которая в очередной раз спасет остров: «На картине был пейзаж с домом, обвитым террасами, укрытым деревьями. На окнах висели шелковые шторы. За белым штакетником цвели розы. Синички летали в столбах солнечного света. Дым лентой вился из единственной каменной трубы» (С.97).

На довольно длительный срок Мисти прекращает творчество, что было связано и с рождением дочери, и с тем, что ей приходится работать в гостинице, чтобы обеспечивать полуразорившуюся семью. Когда же она возвращается к работе под давлением свекрови, то снова рисует то, что видит ее воображение. Мисти рисует с закрытыми глазами, а картины возникают в ее воображении. При этом рисунки ее имеют геометрическую точность, что не может не удивлять ее «коллегу» по расследованию - Делапорта.

Н.С. Бочкарева указывает на связь «Дневника» Паланика и повести Г. Гессе «Последнее лето Клингзора». Согласно мнению литературоведа, оба произведения имеют такие общие черты, как «время действия», «описание процесса творчества» и «экфрасис картин». Н.С. Бочкарева отмечает, что и Гессе, и Паланик представляют творчество как безумие. Находит литературовед точки соприкосновения и в других аспектах, в частности, отмечает, что «Ранние работы Мисти близки вкусам друга Клингзора - Луиджи»63; а также то, что «Итоговой картиной Клингзора является автопортрет», причем «Все приводимые автором интерпретации этого автопортрета находят отражение в последнем творении Мисти».

Вряд ли можно говорить о том, что роман Паланика является пародией на повесть Гессе, однако параллели между этими произведениями бесспорны.

Говоря об экфрасисе, можно отметить и его своеобразную интерпретацию, выявленную в надписях, сделанных Питером. Конечно, здесь можно сразу поставить вопрос о том, являются ли эти надписи вообще произведениями искусства, что совсем не очевидно. Однако здесь можно отметить такую особенность, как сопоставление в литературном произведении физиологического и бессознательного. Такое сопоставление характерно для постмодернистского произведения, на что указывают литературоведы (в частности, Н.С. Бочкарева).

Бывший любовник Питера - Энджел - пытается при помощи графологии расшифровать письмена Питера. Он считает, что надписи тот оставлял бессознательно и, повторив почерк и надписи Питера, можно понять, что именно он имел в виду. Экфрастический момент связан именно с воспроизведением надписей. Причем Энджел пытается приобщить к этому процессу Мисти, чтобы она, обводя надписи Питера, пыталась понять, что именно им двигало. Описание надписей таково: «Написанная круг за кругом вдоль по стенам (Written around and around the walls), это всегда одна и та же гневная тирада. Во всех этих курортных домиках. Написанная по большой спрали (Written in a big spiral), что стартует с потолка и штопором спускается к полу, оборот заоборотом (around and around), так что приходится встать в центре комнаты (in the center of the room) и вращаться на месте, чтобы прочесть ее, вращаться, пока не закружится голова. Пока нестанет дурно». (С.35)

Разумеется, назвать надписи, оставленные Питером, произведениями искусства, достаточно сложно. Тем не менее, в свете неординарного понимания Палаником и его героями мира искусства, и такие надписи вполне могут считаться образцами произведения живописи: «Эта Питерова черная краска из баллончика, обломки предложений и закорючки. Загогулины. Краска петлей захлестывает вставленные в рамы живописные полотна, кружевные подушки, сиденья-скамейки из желтого винила. На полу - пустые баллончики с черными отпечатками пальцев Питера на них; спирали отпечатков, каждый баллончик все еще в их цепкой хватке. Написанные краской слова петлей захлестывают маленькие, в рамочках, изображения птичек и цветочков. Черные фразы волочатся по малюсеньким кружевным накидным подушечкам. Слова обегают всю комнату во всех направлениях, поперек кафельного пола, вдоль по потолку» (С.67)

Мисти не может определить, что именно руководило Питером, когда он оставлял такие надписи. Однако несомненно то, что они стали пророческими. Питер пытался предупредить о том, что на острове зреет заговор. Вместе с тем, это делала его «человеческая часть», а Питером-художником руководило нечто бессознательное, ведущее его руку, как это было с картинами Мисти. А этом можно проследить сопоставление двух Я в одном теле: Питера - человека, который знает о заговоре, и Питера - художника.

Обращение к роману-экфрасису дает автору возможность создать текст- описание, причем это не только буквальное описание полотен Мисти, но и то, что сам роман - это своего рода художественное полотно. Это позволяет еще раз упомянуть о синтезе искусств в современном произведении.

Таким образом, тенденции романа воспитания в «Дневнике» Паланика таковы:

· становление Мисти как личности и как художника (под влиянием окружения, конкретных людей и острова),

· воспитание и формирование личности посредством искусства,

· категория меняющегося героя (Мисти явно проходит эволюцию, однако не ровно и однородно, а изменяется и как личность, и как художник под воздействием окружающей среды и искусства постепенно, часто сама не осознавая, что именно ею движет),

· особый тип героя (наставник или воспитанник), причем Мисти является не наставником, а воспитанником, роль второстепенных персонажей как «воспитателей» главного героя (дочь, свекровь и свекор, другие жители острова, Делапорт, следователь, муж и «летние люди»)

· мотив испытаний, который в жизни Мисти является одним из ведущих,

· своеобразный дидактизм финала. Мисти получает не тот урок, который получали герои «традиционного» романа воспитания. Скорее это понимание неких вечных истин, чем становление конкретной личности. Мисти узнала о том, что смерти нет, что человек бессмертен. В этом и состоит ее предназначение как личности, в этом - ее роль для читателя.

В романе «Дневник» тема искусства является одной из центральных, что она реализована в двух типах конфликта. С одной стороны, это конфликт двух ипостасей человека (собственно человека и художника), который приводит к тому, что человек приносит себя в жертву искусству (или за него это делают другие). Второй тип конфликта - это конфликт искусства и общества, реализованный в том, что искусство становится орудием массового убийства. При этом целью убийства становится материальное обогащение острова, что еще больше усугубляет конфликт.

Признаками романа-экфрасиса в произведении на формальном уровне являются следующие:

· описания детских и зрелых полотен Мисти,

· попытки интерпретации надписей, сделанных Питером.

Однако суть «Дневника» как романа-экфрасиса более глубокая: текст самого произведения является своеобразным и единым описанием: перед читателем возникает картина жизни острова, которая заканчивается пожаром, чтобы снова возродить остров к жизни. Автор показывает цикличность развития искусства, Мисти остается своеобразным архетипом бессмертного художника.

В целом, однако, нужно отметить, что экфрасис в данном контексте - это скорее прием, который не является жанрообразующим. Паланик мифологизирует роль художника-воспитанника, и исходя из этого: доминирующая роль остается за романом о художнике и романом воспитания.



Заключение

Роман Чака Паланика «Дневник» имеет сложную жанровую характеристику, поскольку в нем можно отметить черты сразу нескольких жанров. Прежде всего, само название указывает на то, что это дневник (однако не автора, а его героини).

Дневниковыми признаками в данном произведении является то, что записи Мисти ведутся регулярно, они связаны с текущими событиями, а также с событиями, которые прошли относительно недавно, они ведутся спонтанно, не обработаны литературно, то есть имеют ярко выраженный разговорный характер, кроме того, эти записи имеют интимный характер.

Присутствуют в романе и признаки исповеди, однако его нельзя назвать «чистой» исповедью. Признаками данного жанра являются такие: налицо сам факт исповеди, то есть высказывания своих сокровенных мыслей и переживаний; присутствует объект исповеди (это либо муж Мисти, лежащий в коме, либо, если муж не прочитает дневник, - читатель).

Данное произведение характеризуют также признаки детектива и хоррора. На то, что речь идет о детективе, указывают следующие формальные признаки: тематическая многоплановость, эмоциональная напряженность, сюжетная линия построена вокруг разгадывания тайны. Однако в данном романе отсутствует моральный пафос, характерный для большинства детективов.

Говорить о данном романе как о хорроре можно достаточно условно, потому что все «сверхъестественные» особенности могут характеризовать его не столько как роман ужасов, сколько как произведение, насыщенное мистикой. Однако рамки хоррора как жанра в теории литературы на сегодня достаточно размыты. Поэтому есть и некоторые основания для трактовки

«Дневника» Паланика как романа-хоррора.

В анализируемом романе тема искусства является одной из центральных, причем она реализована в двух типах конфликта. С одной стороны, это конфликт двух ипостасей человека (собственно человека и художника), который приводит к тому, что человек приносит себя в жертву искусству (или за него это делают другие).

Второй тип конфликта - это конфликт искусства и общества, реализованный в том, что искусство становится орудием массового убийства. При этом целью убийства становится материальное обогащение острова, что еще больше усугубляет конфликт. По сути, это роман о художнике, точнее, его постмодерная интерпретация.

Также данный роман имеет признаки романа-экфрасиса, которые выявляются в описаниях детских и зрелых полотен Мисти и попытках интерпретации надписей, сделанных Питером.

Роман имеет тенденции и романа воспитания, которые выражаются в следующем: в становлении Мисти как личности и как художника (под влиянием окружения, конкретных людей и острова), в воспитании и формировании личности посредством искусства, в категории меняющегося героя, в особом типе героя, когда Мисти является не наставником, а воспитанником, в роли второстепенных персонажей как «воспитателей» главного героя (дочь, свекровь и свекор, другие жители острова, Делапорт, следователь, муж и «летние люди), в мотиве испытаний, который в жизни Мисти является одним из ведущих, в своеобразном дидактизме финала.

Мисти получает не тот урок, который получали герои «традиционного» романа воспитания. Скорее это понимание неких вечных истин, чем становление конкретной личности. Мисти узнала о том, что смерти нет, что человек бессмертен. В этом и состоит ее предназначение как личности, в этом - ее роль для читателя.

Таким образом, роман Чака Паланика «Дневник» имеет сложное жанровое определение, однако, поскольку ведущей в нем является тема художника и искусства, можно сделать вывод, что данное произведение является постмодерным романом о художнике с элементами романа-экфрасиса, детектива, хоррора, исповеди и романа воспитания. Также само название романа указывает на еще одно его жанровое определение - дневник.

Для автора произведения постмодернизма, которым вне всякого сомнения, является «Дневник», зачастую характерна комбинация различных жанров, которая создает уникальное произведение.

Из всех жанровых определений романа ведущим является роман о художнике, поскольку непосредственная цель Паланика - создание мифа о художнике нового времени. Все остальные жанры находятся в подчинении у основного. Создавая произведение постмодерной литературы, Паланик создает особый мир, в котором жанры не просто соседствуют, а влияют друг на друга, дополняют, вступают в спор. Несомненно, в этом плане нужно говорить о Паланике как о представителе контркультуры. Именно этот момент говорит о том, что его эксперименты с жанрами - это не только дань новому времени, но и своего рода литературное хулиганство.

Детективная составляющая, а также ориентир на роман ужаса через принцип «двойного кодирования» привлекают неискушенного читателя, в то время как жанровообразующим ориентиром для Паланика остается классический роман воспитания в его более узкой модификации - романе о художнике, который реализуется, в том числе, и через элементы романа- экфрасиса. В свою очередь, выбранная автором форма дневника с элементами исповеди сообщают повествованию особый трагический накал и создают эффект достоверности и - через автобиографические мотивы - интимности происходящего.

Все это приводит к выводу о том, что роман Паланика «Дневник» - это своего рода реинкарнация традиционных жанров усилиями постмодернистской поэтики и реактуализация Вечных тем в контркультурном тексте.



Список литературы

1. Паланик Ч. Дневник / Пер. с англ. Е. Мартинкевич. - М.: АСТ, 2006. - 316 с.

2. Паланик Ч. Бойцовский клуб. - М.: АСТ, 2006. - 343 с.

3. Паланик Ч. Колыбельная. - М.: АСТ, 2008. - 288 с. [Электронный ресурс]. URL: http://e-libra.ru/read/138468-kolybelnaya.html (дата обращения: 11.05.2017).

4. Паланик Ч. Обреченные. - М.: АСТ, 2014. - 352 с.

5. Паланик Ч. Призраки. - М.: АСТ, 2008. - 496 с.

6. Паланик Ч. Удушье. - М.: АСТ, 2007. - 320 с.

7. Паланик Ч. Уцелевший. - М.: АСТ, 2006. - 320 с.

8. Паланик Ч. «Я действительно ходил в группы поддержки для неизлечимо больных»: Интервью Н.Кочетковой // Известия. 29.04.2005. [Электронный ресурс] URL: http://www.izvestia.ru/culture/article1703451/ (дата обращения 10.01.2017).

9. Чак Паланик. Цитаты. [Электронный ресурс]. URL: http://www.liveinternet.ru/users/3109898/post196383742/ (дата обращения: 21.05.2017).

10. Palahniuk Ch. Diary: a Novel. N.Y.: Doubleday, Random House, 2003. [Электронный ресурс] URL: http://royallib.com/read/Palahniuk_Chuck/Diary.html#0 (дата обращения 2.05.2017).

Критика, исследования и справочная литература:

11. Абрамова М.А. Жанр // Литературная энциклопедия терминов и понятий. Под ред. А.Н. Николюкина. - М.: Интелвак, 2001. - стб. 264.

12. Аникин Д.А. Исповедальный жанр в эпоху постмодерна [Электронный ресурс] // Изв. Сарат. ун-та. Сер. Философия. Психология. Педагогика. - 2008. - № 1. [Электронный ресурс] URL: http://www.sgu.ru/files/nodes/32526/2008-1- 1.pdf (дата обращения 2.02.2017).

13. Байцак М.С. Поэтика описания в прозе И.А. Бунина: живопись посредством слова. Автореф.... канд. фил. н. - Омск, 2009. - 17 с.

14. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. // Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова.- М.: Прогресс, 1989. - 616 с.

15. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Сов. Росссия, 1979. - 315 с.

16. Бахтин М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979. - 424 с.

17. Бочкарева Н.С. Парадокс художника в романе Чака Паланика «Дневник»// Вестник Пермского университета - 2010. - Вып. 4(10). - С. 202- 210

18. Бочкарева Н.С. Функции живописного экфрасиса в романе Грегори Норминтона «Корабль дураков» // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. - 2009. - № 6. - С.81-92.

19. Бочкарева Н.С. "Я" и "Другой" в романе Чака Паланика "Бойцовский клуб" и в повести Амели Нотомб "Косметика врага" // Я и другой в пространстве текста : межвуз. сб. науч. тр. / Перм. гос. ун-т, Ун-т в Любляне ; [редкол.: В.А. Салимовский (гл. ред.), А. Сказа]. - Пермь ; Любляна : Перм. гос. ун-т, 2007. - С. 141-148.

20. Брагинская Н.В. Экфрасис как тип текста (к проблеме структурной классификации) // Славянское и балканское языкознание. Карпато- восточнославянские параллели. - М.: Наука, 1977. - С.259-283.

21. Ваховская А.М. Исповедь // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. - М.: Интелвак, 2001. - стб. 320.

22. Влодавская И. А. Поэтика английского романа воспитания начала ХХ в. : типология жанра / И. А. Влодавская. - К. : Вища школа, 1983. - 181 с.

23. Галлямова М. С. Сленг как текстообразующий фактор в романе Чака Паланика «Бойцовский клуб» и его отражение в российском переводе // Символ науки. - 2015. - № 8. - С. 172-174.

24. Геллер Л. Воскрешение понятия, или Слово об экфрасисе // Экфрасис в русской литературе. Труды Лозаннского симпозиума. - М. МИК, 2002.

25. Гуревич П.С. Контркультура // Культурология. XX век. Энциклопедия. В 2-х т. - Т. 1. - СПб.: Университетская книга; ООО “Алетейя”, 1998. -- С. 322--324.

26. Давыдов Ю.Н. Контркультура // Современная западная социология: Словарь. - М.: Политиздат, 1990. -- С. 139--140.

27. Диалектова А. Воспитательный роман в немецкой литературе эпохи Просвещения / А. Диалектова. - Саранск: Изд-во СГПИ, 1972. - 38 с.

28. Жаринов Е.В. История жанра «романа ужаса» в литературе Англии и Америки. [Электронный источник] - URL: http://samopiska.ru/main_dsp.php?top_id=1152

29. Жбанков М.Р. Контркультура // Всемирная энциклопедия: Философия. - М.: АСТ, Мн.: Харвест, Современный литератор, 2001. -- С. 504-505.

30. Жеребин А. И. Блистательный провал (К проблеме “романа воспитания” в творчестве К. М. Виланда) // Школа теоретической поэтики: [сборник научных трудов к 70-летию Натана Давидовича Тамарченко] / [ред. сост. В. И. Тюпа, О. В. Федунина]. - М.: Изд-во Кулагиной - Intrada, 2010. - С. 189-198.

31. Жожикашвили С.В. Дневник // Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М.: Интелвак, 2001. - стб. 232.

32. Жолудь А.И. Писательский стиль Чака Паланика // Учен. зап. Ка-зан. ун- та. Сер. Гуманит. науки. - 2016. - Т. 158, кн. 1. - С. 235-243.

33. Затонский Д. В. В наше время. - М.: Сов. писатель, 1979. - 430 с.

34. Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. - М.: ИНИОН РАН - INTRADA, 2001. - 384 с.

35. Кузнецова А.И. Пространственные мифологемы в творчестве У. Голдинга. Дисс. ... канд. филол. н. М., 2004. - 232 c.

36. Лавкрафт Г. Сверхъестественный ужас в литературе [Электронный ресурс]. / Лавкрафт Г. - URL: http://lib.ru/INOFANT/LAWKRAFT/sverhestestvennyj_uzhas_v_literature.txt (дата обращения: 29.05.2017)

37. Лежен Ф. В защиту автобиографии // Иностранная литература. - 2000. - № 4. - С.108-122.

38. Лейдерман Н.Л. Теория жанра. Исследования и разборы. -- Екатеринбург: «Словесник», 2010. -- 904 с.

39. Лессинг Г.-Э. Гамбургская драматургия. - М.; Л. : Academia, 1936. - 455 с.

40. Липатов А. В. Возникновение польського просветительского романа (проблемы национального и общеевропейского). - М.: Наука, 1974. - 302 с.

41. Луков В. А. Жанры и жанровые генерализации // Знание. Понимание. Умение. - 2006. ??№ 1. ??С. 141?148.

42. Меднис Н.Е. «Религиозный экфрасис» в русской литературе. // Критика и семиотика. Вып. 10. - Новосибирск, 2006. С. 58-67.

43. Мир Просвещения : [исторический словарь] / [под ред. В. Ферроне, Д. Роша, С. Я. Карпа; пер. с итал. Н. Ю. Плавинской под ред.]. - М.: Памятники исторической мысли, 2003. - 668 с.

44. Можейко М. «Философия детектива»: классика - неклассика - постнеклассика // Топос. - Литва: Европейский гуманитарный университет, 2007. - № 1 (15). - С. 145 - 151.

45. Напцок Б.Р. Английский «готический» роман: к вопросу об истории и поэтике жанра [Электронный ресурс] / Б. Р. Напцок. - URL: http://cyberleninka.ru/article/n/angliyskiy-goticheskiy-roman-kvoprosu (дата обращения 12.01.2017).

46. Пашигорев В. Н. Роман воспитания в немецкой литературе ХVІІІ-ХХ векав. - Саратов : Изд-во Саратовск. ун-та, 1993. - 144 с.

47. Программа по литературе для образовательных учреждений (5-11 классы) / Под ред. А.Г. Кутузова -- М.: Дрофа, 2010. -- 80 с.

48. Программы общеобразовательных учреждений. Литература. 5-11 классы (Базовый уровень). 10-11 классы (Профильный уровень). / Под ред. В.Я. Коровиной: 9-е издание. - М.: Просвещение, 2007. - 43 с.

49. Рогинская О. Глянцевое “я”: женские журналы и кризис автобиографизма [Электронный ресурс] URL http://www.magazines.russ.ru/km/2004 (дата обращения 19.01.2017).

50. Рошак Т. Истоки контркультуры / пер. с англ. О.А. Мышаковой. - Москва: АСТ, 2014. - 384 с.

51. Савицкая Т.Е. Инженеры современных душ: знакомьтесь: Чак Паланик // Обсерватория культуры. - 2007. - № 6. - С. 126-131. Аннотация: Эссе о творчестве Чака Паланика.

52. Савкина И. Теория и практики автобиографического письма. Автобиографическая практика в России и во Франции. Сборник статей. - М.: ИМЛИ РАН. 2006. - 278 с

53. Садовникова Т.В. Исповедальное начало в прозе 1960-х годов: Дис.... канд. филол. н. Екатеринбург, 2004. - 204 с.

54. Сайдашова Е.И. Литературные традиции битников в произведениях Чака Паланика (на примере романа "Рэнт : биография Бастера Кейси") // Перспектива : сб. ст. молодых ученых. - Оренбург, 2010. - № 13. - C. 142-145.

55. Сидорова А.Г. Роман-экфрасис Ю.В. Буйды «Эрмо» // Интермедиальная поэтика современной отечественной прозы (литература, живопись, музыка). Дис... канд. филол. н. - Барнаул, 2009. - 218 с.

56. Соколянский М. Г. Западноевропейский роман эпохи Просвещения (Проблемы типологии). - К.; О.: Вища школа, 1983. - 140 с.

57. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. - М.: Аспект-Пресс, 1966. - 333 с.

58. Третьяков Е. Экфрасис как система интерсемиотических трансформаций по матричному методу // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - 2012. - № 4. - С. 153-159.

59. Уртминцева М.Г. Экфрасис: научная проблема и методика ее исследования // Литературоведение. Межкультурная коммуникация Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - 2010. - № 4 (2). - С. 975-977.

60. Фарт Б. Контркультурный джихад Чака Паланика [Электронный ресурс] URL: http://www.proza.ru/2008/08/10/540 (дата обращения 12.02.2017).

61. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма. - Л.: Наука, 1971. - 291 с.

62. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999. -- 240 с.

63. Ходель Роберт. Экфрасис и «демодализация» высказывания. // Экфрасис в русской литературе: Тр. лозан. Симпозиума / Под редакцией Леонида Геллера. - М.:МИК, 2002. - С.23-30.

64. Шамина В.Б. Роман Чака Паланика «Бойцовский клуб». Между романтизмом и постмодернизмом // Вопросы литературы : Журнал критики и литературоведения - 2012. - № 2. - С. 350-361.

65. Шамина В.Б. Романы Чака Паланика «Бойцовский клуб», «Уцелевший»,

«Удушье» в контексте романтической традиции // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. - 2012. - T. 154, кн. 2. - С. 189-200.

66. Шеллинг Ф.В.Й. Философия искусства. - М.: Мысль, 1966. - 496 с.

67. Eco U. Semiotics and the philosophy of language. -Bloomington. : Indiana University Press, 1984. - 188 p.

68. Mitchell William J. Thomas. Ekphrasis and the Other // Picture Theory: Essays on Verbal and Visual Representation.- University of Chicago Press, 1995. - 154 p.

69. Pyrhonen H. Mayhem and Murder: Narrative and Moral Problems in the Detective Story. - Toronto: University of Toronto Press, 1999. - 338 p.

70. Simpson M. S. The Russian Gothic novel and its British antecedents. - Columbus, Ohio : Slavica Publishers, 1986. - 110 p.

71. The Encyclopedia of the Novel. -Wiley-Blackwell Encyclopedia of Literature, 2011.-Vol.1. - Р. 234-235.

72. Todorov T. The Fantastic: A Structural approach to a literary concept. - N.Y.: Cornell University, 1975. - 190 p.



Приложение 1

Методические аспекты изучения творчест ва Ч. Паланика в школе

Современная программа изучения литературы в старших классах частично обращается и к зарубежной литературе. Творчество Чака Паланика не является предметом изучения в современной школе, однако на роман

«Дневник» можно обратить внимание в обзоре, посвященном современной мировой литературе.

В программе по литературе для общеобразовательных учреждений под редакцией В.Я. Коровиной в 11 классе в конце учебного года предлагается несколько тем по зарубежной литературе ХХ века. Однако современный литературный процесс в этой программе не затронут. Вниманию выпускников предлагаются произведения Б. Шоу, Т. Элиота, Э. Хемингуэя и Э.М. Ремарка. Литературой «потерянного поколения» и заканчивается этот обзор.

Педагогу, который захотел бы познакомить учеников с современной зарубежной литературой, можно предложить ввести краткий ее обзор в начале темы «Из зарубежной литературы», где в числе прочих современных авторов можно упомянуть и Ч. Паланика. При этом необходимо иметь в виду, что творчество этого писателя само по себе не может быть предметом изучения в школе из цензурных соображений, но подать краткую характеристику произведений автора в пределах обзорной лекции вполне можно.

В программе под редакцией А.Г. Кутузова в изучении зарубежной литературы в 11 классе предлагается немного больше тем для изучения, и в том числе - такая: «Западноевропейская и американская литература ХХ века: основные тенденции развития и «культовые» имена…»65. В списке писателей, чье творчество предлагается для изучения, не представлен Чак Паланик, однако в обзорной лекции по указанной выше теме его произведения можно упомянуть, особенно если учитывать, что он является сегодня одним из наиболее противоречивых американских прозаиков.

В 11 классе можно провести интересные параллели между произведением Паланика и «Приглашением на казнь» В.В. Набокова. Учитывая, что в романе Набокова поднимается проблема творца, которую предлагает раскрыть автор цитированной программы («Тема художника и ее воплощение на страницах произведения»66), было бы интересно провести параллели с романом Паланика. Произведение Набокова было написано в первой половине ХХ века, а роман Паланика - в начале ХХІ, что позволит учителю провести параллели между тем, как воспринимает искусство человек эпохи модернизма (герой Набокова) и постмодернизма (герой Паланика). В качестве актуализации знаний можно предложить старшеклассникам вспомнить те произведения из истории мировой и русской литературы разных периодов, в которых раскрывается тема

художника и творчества, начиная от романтиков и реалистов, а затем провести параллели с романами ХХ и ХХІ века. При этом, разумеется, роман Паланика имеет смысл не предлагать читать ученикам, а процитировать те аспекты, где автор устами героев высказывает свою точку зрения на специфику искусства и на роль художника в жизни общества. Цитаты из произведения следует подбирать осторожно, с учетом возрастной аудитории. Например, можно отметить такие моменты:

«- Чтобы создать настоящее искусство, нужно страдание»;

«- Все мировые потуги ничего не значат, если у тебя нет таланта»;

«Это была Питерова теория самовыражения. Парадокс бытия профессиональным художником. То, как мы тратим всю жизнь, пытаясь хорошо самовыразиться, но сказать нам нечего. Мы хотим, чтобы элемент творчества строился по системе причины и следствия. Хотим результатов. Создать покупаемый товар. Нам нужно, чтобы старание и дисциплина уравнялись с признанием и воздаянием. Мы садимся за тренажер нашего худфака, за дипломный проект на специалиста изящных искусств, и практикуемся, практикуемся, практикуемся. И, со всеми нашими великолепными навыками, - документировать нам нечего».

Учитывая указанную выше жанровую многоаспектность романа Чака Паланика, можно было бы упоминать его роман и в других классах, анализируя романы-дневники или романы воспитания, например, ХІХ века. Однако, помня о том, что речь идет о произведении современного автора, да еще и такого, как Паланик - представителя «контркультуры», знакомство с ним раньше 11 класса (даже обзорное) начинать не стоит.

УРОК №1

Тема: Постмодернистское искусство, его отношения с элитарной и массовой культурами. Самые известные представители постмодернистской прозы.

Цель: помочь учащимся глубже раскрыть для себя понятие «постмодернизм», определить его черты в конкретных произведениях; развивать навыки самостоятельной работы с дополнительными источниками информации, анализа прозаических произведений, определение их идейно-художественных особенностей; умение высказывать свое мнение по поводу прочитанного; воспитывать любовь к литературе, тягу к познанию, эстетический вкус.

Оборудование: портретная галерея писателей-постмодернистов, выставка их произведений.

Тип урока: комбинированный.

ХОД УРОКА

I. Мотивация учебной деятельности учеников

Учитель.

Умберто Эко дал такое определение постмодернизма: «Ирония, метаречевая игра, пересказ в квадрате».

Г. Барт убежден, что каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более-менее знакомых формах: формы предшествующей культуры и тексты имеющейся культуры. Как эти положения отражены в конкретных произведениях, мы увидим на уроке.

II. Объявление темы и цели урока

III. Актуализация опорных знаний

1. Эвристическая беседа:

• Что такое постмодернизм в литературе второй половины XX века? * Назовите основные признаки постмодернизма.

• Каких известных прозаиков постмодернизма вы знаете?

2. Заполнение таблицы «Факторы развития постмодернизма в художественной литературе»

Социоисторические	Культурно- философские	Эстетические
Постмодернисты определяли, что культурное «пространство» сейчас воспринимается как многомерная структура, а ориентация на идеи Разума в условиях этой структуры означает переход на позиции универсального гуманизма, который охватывает все человечество. «Новое» понимание истины позволило поставить перед каждым человеком задачу обязательно взять во внимание другие культурные традиции, мировоззренческие ориентиры, духовные миры других людей. Постмодернизм получил распространение и в психоанализе. Психоаналитик Гваттарт опирался на тезис о том, что власть над сознанием человека принадлежит внесознательным структурам и механизмам, которые формируют «социум». В литературе это проявляется как тотальное высмеивание, разочарование в традиционных ценностях и идеалах. Ни у кого нет монополии на добро, на справедливость, на устройство чужого счастья	Согласно концепции французского философа Ж.-Ф. Лиотара, постмодернизм отображает ощущение исчерпанности истории, эстетики, искусства. Современный мир -- это варьирование сосуществование всех -- и самых древних, и новейших форм бытия. Постмодернизм как направление в современном литературоведении опирается на теорию и практику структурализма, оперирует понятиями: «мир как хаос», «мир как текст», «интертекстуальность», «кризис авторитетов», «авторская маска», «двойной код», «пастиш». Литература является не изображением действительности, а пересказом мифов, которые существуют в виртуальной реальности. Главное в ней не истина, а слово, которое как элемент текста является новой реальностью. Произведение -- это сочетание мифов, архетипов, цитирования, аллюзии. «Мы живем в эпоху, -- утверждает С. Аверинцев, -- когда все слова уже сказаны»	Для научной эстетики внеисторическое толкование литературных явлений, отрицание связей литературы с конкретной исторической действительностью является неподходящим. Однако она использует отдельные подходы и приемы изучения литературы, предложенные теоретиками постмодернизма, в частности структурирования произведения, интертекстуальные связи, элементы мифопоэтики и т.д.

IV. Восприятие и усвоение учебного материала

1. Сообщения учащихся о наиболее ярких представителях постмодернистской прозы и их произведениях: У. Эко, Дж. Фаулз, И. Кальвино, К. Рансмайр, М. Кундера, Ч. Паланик и др.

Ориентировочное содержание сообщений

Умберто Эко -- знаменитый итальянский ученый и писатель, автор многих работ по истории и теории культуры, а также четырех романов, каждый из которых стал интересной страницей современного постмодернизма.

Родился 1932 года в Алессандрии, Италия.

Неординарность мышления У. Эко сказалась еще во время учебы в Туринском университете, где он изучал философию. В диссертации, посвященной эстетике Фомы Аквинского, молодой ученый сделал неожиданный вывод о сходстве методологии, которую применил средневековый католический теолог, с современным структурализмом. Первая же книга, «Открытое произведение» (1962), принесла Эко признания среди специалистов и обозначила одну из центральных проблем его научных интересов -- восприятие художественного текста и его интерпретация.

Его авторитет теоретика-семиотика (семиотика -- греч. знак -- наука о знаках и знаковых системах) укрепился после выхода в свет книги «Поэтика Джойса» (1966), «Трактат по общей семиотике» (1975).

У. Эко было сорок шесть лет, когда вышел его первое художественное произведение -- роман «Имя розы». Роман принес автору всемирную славу. С того времени с периодичностью в шесть-восемь лет начали появляться его новые романы -- «Маятник Фуко» (1988), «Остров предыдущего дня» (1994),

«Баудолино» (2000). Несмотря на писательский успех, У. Эко продолжал заниматься наукой, и свет увидели сборник статей «Пять эссе на тему этики» (1997), остроумное методическое пособие для студентов «Как написать дипломную работу» и философская работа «Кант и утконос» (2000).

Опыт исследователя и глубокое знание У. Эко средневековой культуры существенно повлияли на замысел романа «Имя розы». Действие произведения происходит в 1327 году в затерянном монастыре, куда приезжают бывший инквизитор Вильгельм Баскервильский и его помощник - юный послушник Адсон Мелькский, чтобы подготовить встречу делегаций, которые ведут переговоры о примирении императора Людовика Баварского и Папы Римского Иоанна XXII. За несколько дней до прибытия Вильгельма и Адсона в монастырь там погиб лютой смертью один из монахов. Настоятель монастыря Аббон умоляет Вильгельма, который имеет талант детектива, расследовать преступление. Вильгельм начинает расследование, а тем временем происходят новые преступления: монаха Венация нашли утопленным в бочке со свиной кровью, потом погибли от яда еще двое монахов, а на следующий день кто-то массивным глобусом разбил череп монаху Северину. Продвигаясь в расследовании, как в лабиринте, блуждая в неведении, увлекаясь разными версиями, Вильгельм и Адсон постепенно приближаются к истине.

Сначала им кажется, что причина убийства -- в монастыре: греховная жизнь монахов и вражда между ними, потом -- что это последствия когда-то жестоко подавленного восстания еретиков. Вскоре в убийствах начинает просматриваться не очень мотивированная связь с предсказанием Апокалипсиса -- последней книги Нового Завета, в которой рассказывается о конце света, а также о событиях и знаках, ему предшествующих. И наконец выясняется, что все убийства связаны: каждый из погибших имел намерение завладеть каким-то тщательно скрываемым греческим текстом и прочитать его. Расследование убийств для Вильгельма и Адсона постепенно превращается в поиск этой греческой книги, которая способна раскрыть причины преступлений, а местом поисков становится центр духовной жизни монастыря --библиотека с крупнейшим в христианском мире собранием книг.

В самой главной части монастыря -- Храмине, где находится библиотека, Вильгельм Баскервильский в конце концов отыскивает книгу, ставшую причиной преступлений, а также убийцу. Убийцей оказывается старый слепой библиотекарь Хорхе Бургоский. А книга, которая, по мнению Хорхе, способна «перевернуть представления о Боге», -- единственный сохранившийся на земле экземпляр второго тома «Поэтики» Аристотеля, в котором говорится о природе комедии и утверждается смех.

Отношение к смеху выявляет сущность центрального конфликта романа У. Эко. В романе «Имя розы» автор сводит противоположные позиции, с которых ведутся дискуссии о совместимости смехового мировосприятия с христианством. Последнее и решающее слово по поводу конфликта романа принадлежит автору. И он реабилитирует смеховое начало. Ведь весь роман построен как одна большая пародия, которая сочетает элементы исторического, детективного и приключенческого жанров с элементами романа ужасов и мемуаров и одновременно является пародией на исторический, детективный, приключенческий романы.

Игра с чужими текстами в романе способствует налаживанию диалога с эрудированным, интеллектуальным читателем. Массовый читатель воспринимает роман в основном на уровне фабулы, его интересует в первую очередь интрига. Читателя-интеллектуала писатель привлекает к игре, которая напоминает детектив, к поискам «чужих» текстов в тексте. Элементом игры с читателем выступает и название романа, ведь роза упоминается лишь в конце произведения, в стихотворной строке латинского текста. У. Эко сознательно выбрал название, которое не имеет определенного значения. А вот то, имеет ли роза имя, должен отгадать читатель.

Джон Роберт Фаулз (1926 -2005) -- английский писатель, романист и эссеи ст.

Родился в графстве Эссекс в семье успешного торговца сигарами. Закончил престижную школу в Бедфорде, где показал себя хорошим спортсменом и способным учеником. Вскоре поступил в Эдинбургский университет, однако в 1945 году, незадолго до окончания Второй мировой войны, оставил его ради военной службы. После двух лет в морской пехоте Фаулз отказался от военной карьеры и поступил в Оксфордский университет, специализируясь на французском и немецком языках. В 1950 - 1963 годах Фаулз преподавал в университете города Пуатье (Франция), затем в гимназии на греческом острове Спецес, который послужил прообразом места действия в романе «Волхв», и в лондонском Колледже Святого Годрика.

В 1963 г. успех первой книги Фаулза позволил ему оставить преподавание и целиком посвятить себя литературной деятельности. В 1968 году он поселился в небольшом городке Лайм-Реджис на юге Англии. Значительную часть жизни писатель провел в своем доме на берегу моря и снискал славу замкнутого человека.

Интерес к истории, особенно заметный в романах «Женщина французского лейтенанта» и «Червь», был присущ Фаулзу не только за письменным столом: 1979 г. писатель возглавил городской музей и занимал эту должность на протяжении десяти лет.

Основные произведения Фаулза получили мировое признание, а созданные на их основе кинофильмы помогли популярности и коммерческому успеху книг писателя. «Коллекционер» (1963) -- первый опубликованный роман Фаулза, который принес автору признание. История собирателя бабочек, который попытался добавить в свою коллекцию живую девушку, была экранизирована (1965) режиссером Уильямом Вайлиером. Одноименный фильм имел большой успех.

«Женщина французского лейтенанта» (1969) -- величайший роман Фаулза, по которому снял фильм Карел Рейш (сценарий Гарольда Питера, в главных ролях Мерил Стрип и Джереми Айронс). Он сочетает в себе признаки исторического и любовного романов, однако неповторимость ему придает постмодернизм авторских размышлений. В романе рассказывается история молодого дворянина, который в 60-е годы XIX века должен был сделать выбор между благопристойным браком по расчету и любовью к бедной гувернантке. Фаулз предлагает читателю варианты решения этой проблемы с точки зрения человека 60-х годов XX века -- свидетеля «сексуальной революции». Роман разошелся многомиллионным тиражом, был переведен на тридцать языков. Время действия романа -- XIX вв., викторианская Англия -- выбрано Фаулзом отчасти из стремления вступить в полемику с модными псевдо- викторианскими романами, завлечь читателя пикантной любовной фабулой, многочисленными бытовыми деталями в стиле ретро, колоритными характерами и жанровыми сценами. Все это присутствует в романе. Но есть и другое -- драма идей, психология интимных отношений, наконец, история становления личности, которая трактуется как выбор между чувством и долгом.

Чак Паланик - «король контркульт уры»

Чарльз Майкл Паланик родился 21 февраля 1962 года в Паско, штат Вашингтон, и вырос в передвижном доме - такие перевозят на автомобильных прицепах.

Происходит из семьи украинских эмигрантов. Благодаря этому устоявшегося варианта произношения фамилии нет - на официальном сайте писателя приводится классическое сказание о могилах дедушки и бабушки - Полы и Ника, на основании чего Чак предлагает звать его Полаником.