Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Литературное наследие Джонатана Свифта характеризуется яркой сатирической направленностью с острым политическим контекстом. В литературоведении и эстетике категория «сатира» рассматривается как составная часть более общей категории «комического», которая понимается как особая форма отношения к действительности. Конкретно в творчестве Свифта -- к политической реальности эпохи, в которую он жил.

Сатира Свифта -- это, к тому же, сатирический способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий ее как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное посредством обличительно-осмеивающих образов. А идеальные, на первый взгляд, типы цивилизации в «Путешествиях Гулливера» сатирически выражаются через вопиющее отсутствие идеала.

Свифт отчетливо показывает отрицательные стороны жизненных явлений современного ему политического строя. Именно в этих элементах проявляется авторская индивидуальность с разными формами ее проявления.

Эту авторскую индивидуальность, нашедшую выражение в сатирической форме, мы и попытаемся найти в творчестве великого английского писателя -- Джонатана Свифта.

Политический подтекст присутствует во всех произведениях писателя без исключения. И хотя эту тему в творчестве Джонатана Свифта в той или иной степени исследуют практически с момента смерти автора (П. Делани, Д. Оррери), менее известны попытки разобраться в политических предпочтениях автора, выраженные в его публицистических произведениях, и установить их влияние на роман «Путешествия Гулливера».

Цель работы -- исследование политических взглядов Джонатана Свифта и их сатирическое отражение в его творчестве.

Для достижения этой цели необходимо решение следующих задач:

1. Изучение политических взглядов писателя в контексте современной ему политической ситуации в Великобритании;

2. Анализ сатирических памфлетов Свифта и выявление в них авторской позиции по отношению к актуальным социальным и политическим проблемам эпохи;

3. Анализ политической сатиры и форм ее отражения в «Путешествиях Гулливера».

Поставленные задачи определяют структуру работы: она состоит из трех глав. В первой главе прослеживается жизненный путь автора, и дается характеристика его уникальному сатирическому стилю. А также проводится анализ политической ситуации в Ирландии и Англии.

Во второй главе дается анализ пяти памфлетов Свифта и определяется их связь с политической ситуацией и отражение позиции самого автора.

В третьей главе проводится разбор «Путешествий Гулливера» и характеристика различных форм политической сатиры.

В третьей главе мы проведем анализ самого важного произведения Свифта -- «Путешествия Гулливера», используя те данные, которые мы получим при разборе сатирических памфлетов писателя.

1. Жизнь и творчество Джонатана Свифта в политическом контексте эпохи

Знакомство с биографией писателя -- необходимое условие для понимания его творчества.

Это особенно справедливо в отношении Джонатана Свифта, чье происхождение поможет правильному восприятию многих аспектов его политической сатиры. Сюда же можно отнести его отношения с родной Ирландией и с Англией, а также те события, что привели его в политику.

Джонатан Свифт родился в Дублине в 1667 году. Его родители были англичанами, перебравшимися в Ирландию после реставрации династии Стюартов. Отец писателя умер за 7 месяцев до рождения сына, а мать практически сразу вернулась в Англию, оставив Свифта на попечении его дяди Годвина, близкого друга Сэра Джона Тэмпла, чей сын позднее наймет Свифта в качестве своего персонального секретаря. Молодой Джонатан получил образование в школе Килькенни, одной из лучших в Ирландии того времени. Затем он продолжил обучение в колледже Святой Троицы в Дублине, где отличился прекрасной успеваемостью, очерненную, однако, частыми случаями нарушениями дисциплины. Темперамент Свифта не позволял ему завести многих друзей, но он знал многих важных лиц эпохи, например поэта Александра Поупа.

В 1688 году с началом Славной революции -- войны между Королем- католиком Яковом II и протестантом Вильгельмом Оранским -- Свифт перебрался в Англию, где начал работать на английского дипломата Вильяма Темпла. Данная деятельность познакомила писателя с политической проблематикой.

Во времена Свифта существовало две основных противоборствующих политических партии в Англии: виги -- либералы, которых он изначально поддерживал, и консерваторы -- тори. В 1710 году он стал союзником последних и атаковал Вигов в британской газете The Examiner, где публиковался. Если верить Джозефу МакМинну, причиной по которой Свифт предпочел в итоге консервативную партию, являлась поддержка и толерантное отношение Вигов к диссентерам (английским протестантам, которые оторвались от англиканской церкви), в отличие от Тори, которые поддерживали англиканцев.

Как можно заметить, писатель был крайне активен в религиозных вопросах. В 1695 году он был рукоположен в священники в Дублине и получил пребенду в Килруте, что рядом с Белфастом. По прошествии пяти лет он занимает пост викария Ларакора в графстве Мит и становится пребендарием Кафедрального собора Святого Патрика в Дублине. Затем в 1713 году он наконец становится настоятелем этой же церкви. После чего Свифт возвращается в Лондон, где с такими известными личностями как Александр Поуп, Джон Гэй, Роберт Харли, Томас Парнелл и Джон Арбутнот основывает «Клуб Мартина Скриблеруса». Это был неформальный литературный салон, основанный в 1727 году, целью которого было высмеивать (с помощью сатиры) попытки современных членов клуба школяров, пытавшихся бравировать своим жаргоном, иначе говоря -- члены клуба боролись с «фривольностью в культурной жизни».

Созвучие политической риторики писателя с полемикой якобитов придавало работам Свифта характер полемической провокации и мятежного значения. Тот же Д. Оаклиф, признавая, но не преувеличивая связей писателя с якобитами, ссылается на тот факт, что Свифт ни разу не был арестован. Однако, мы знаем, что доказательство этой связи существуют. Свифт писал своей доброй знакомой леди Элизабет в 1735 году, что покидая Англию после смерти королевы Анны, он сжег все письма, которые получил от министров партии тори за многие года. Многие друзья Свифта были озабочены слухами о том, что его бумаги были изъяты правительством вигов в 1715 году, но надеялись, что предусмотрительность писателя поможет подтвердить его невиновность.

Помимо политики и религии любопытно обратиться к взглядам Свифта на человечество в целом, которые многие критики связывали с его мизантропией. Кристофер Фокс, в частности, считал, что великий сатирик попросту разочаровался в человечестве: «Он не ненавидит людей, они лишь ничего от них не ждет». Сам Свифт писал, что «человек не рациональное животное, а животное способное иногда услышать довод разума». Герман Гессе, анализируя «Путешествия Гулливера», утверждал, что даже если резкая критика политических и общественных пороков, в конце концов, сделала писателя мизантропом, то осуждать его за нее глупо: «Истина, открывшаяся Свифту на закате дней, была горькой: человек, в сущности, есть неразумное животное. Но мы не ставим перед собой задачу высмеять и отвергнуть как проявление болезни эту горькую истину одиночки. Лучше задумаемся о том, как могло случиться, что человек такого колоссального ума, человек с богатейшим знанием жизни, пришел к столь печальному итогу? Какие страдания он претерпел? Чей справедливый суд он вершит? Каков смысл того, что кажется мщением одного измученного человека всему человечеству?»

Среди писем и записок, оставленных Свифтом, особый интерес для нашей работы представляет письмо, которое он отправил Александру Поупу, где, в какой-то степени, сформулировал свои политические принципы. Свифт надеялся оправдать себя в глазах тех, кто превратно воспринимал обличительный пафос его произведений и неверно оценивал сатиру и пародию.

Если выделить главную мысль письма, то Свифт заявил, что «он всегда чувствовал ответственность за привлечение внимания публики к коррупции и лицемерию, и право так поступать».

Джонатан Свифт начал писать под влиянием Вильяма Тэмпла. Среди его первых произведений -- несколько небольших эссе и рукопись для поздних текстов. Свифт также издал мемуары Темпла после его смерти в 1699 году. Его первым политическим памфлетом становится очерк «О раздорах в Афинах и Риме», опубликованный в 1701 году, в котором Свифт защищал позицию вигов. Позднее в 1704 году он анонимно публикует три сатирических произведения -- «Битву книг», «Сказку бочки» и «Рассуждение о механическом действии духа», где критикует распри между разными ветвями христианства. Затем писательская карьера Свифта преображается, ярко расцветает его сатирический талант. Став издателем консервативного еженедельника «The Examiner», Свифт обличает уже правительство вигов в «Поведении союзников» (1711) и колониальную политику Англии в «Истории раненой леди», опубликованной в 1746 году. Он также не был чужд вопросов экономики, которые были затронуты в нескольких произведениях -- «Предложении о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры» (1720) или в семи памфлетах объединенных названием «Письма суконщика». Мы вновь коснемся этих тем, когда обратимся к трактатам Свифта и его роману -- «Путешествия в некоторые удалённые страны мира в четырёх частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей», более известного как «Путешествия Гулливера», опубликованного в 1726 году.

Свифту повезло жить в весьма деятельное время. Рожденный после реставрации Стюартов, во время правления Карла II, Свифт умер в год неудавшейся попытки реставрации тех же Стюартов в 1745 году. Революционная альтернатива династии Стюартов после соглашения 1689 года была постоянной частью зрелой политической жизни Свифта.

На заре карьеры Свифта, политика представляла для него интерес в той мере, в какой она сказывалась на стабильности англиканской церкви в Англии и Ирландии. Возможность восстановления правления монархов-католиков была реальной угрозой при его жизни, он опасался «папского» абсолютизма. Свифта заботила потеря тех свобод и привилегий, которые английская конституция даровала протестантам, да и католикам с диссентерами. Между Реставрацией и окончательным побегом Якова II во Францию членам политического класса, к которому принадлежал Свифт, весьма возможным представлялось, что английская монархия превратится в религиозном и политическом плане в деспотию.

1.1 Своеобразие формы политической сатиры в произведениях Джонатана Свифта

Свифт, как мы могли заметить, активно критиковал правительство в своих произведениях, хотя виги преследовали таких писателей, обвиняя их в измене. Он знал, что за создаваемыми им работами могло последовать наказание, так что предпочитал публиковаться под псевдонимом, а «издателя вынуждал ссылаться на незнание личности автора». У Свифта были все основания опасаться и издавать свои произведения под чужим именем. Свифт был церковником и не должен был спорить с легитимным правительством или критиковать его. Он знал, что некоторые его друзья пострадали из-за своих публикаций, как в Англии, так и в Ирландии. Потому-то оригинальное издание «Путешествий» предваряет «Письмо капитана Гулливера к своему родственнику Ричарду Симпсону», где автор через своего героя иронически жалуется на тяготы издания романа. Это дает нам возможность лучше понять состояние эпохи, в которой было опубликовано произведение.

Основной прием сатиры Джонатана Свифта -- создание личности повествователя, которая несколько отличается от его собственной. Так он отходит от своей роли служителя церкви и получает возможность свободно писать о том, что считает важным донести до публики. К примеру, он использует главного героя и рассказчика Гулливера, как марионетку, манипулируя которой, он обращает внимание читателя на свои измышления; при том, что один из основных аспектов иронии Свифта -- непрямое понимание идей писателя. Человек чувствует связь с протагонистом, потому как вовлечен и убедителен он в повествование. Использование Свифтом персонажа таким образом дает не только возможность скрыть свою личность, но, в большей степени, донести свое мнение без предвзятости до читателя. Личина персонажа позволяет ему с легкостью акцентировать или усиливать свои идеи, а, следовательно -- намерения. Мысль, что, по мнению многих исследователей стоит во главе угла романа -- это сложность «характера опыт». Творчество Свифта во многом -- интеллектуальное осознание человеческой природы, но оно не дает простых и очевидных ответов на те вопросы, что он ставит.

Свифт пишет в такой манере, что читателю становятся понятными смешение радости и горести, даже в тех отрывках, где невозможно различить мнение рассказчика и Свифта. Повествование крайне личное, даже застенчивое, оно дает человеку чувство близости к автору. Природа рассказчика полнее раскрывается благодаря его прямым обращениям к читателю.

Метод вовлечения своих читателей состоит не в том, чтобы заполучить их симпатии -- подружиться с ними, а в отчуждении, в чувстве тревоги, что выделяет Свифта на фоне большинства авторов сатир. Эта агрессия становится константой в сатирах писателя, и она придает им уникальность. Один из примеров использования такого стиля, подробное описание естественных функций организма Гулливера, в частности -- выведению экскрементов. За подобные эпизоды Свифта обвиняли в нечистоплотности, тем более недопустимой для священника. Кто-то может сказать, что это было сделано, чтобы уколоть -- раззадорить читателя, побудить к чистоплотности или попросту посмеяться над умалчиваемыми сторонами жизни реальных путешественников. Но «Путешествия Гулливера» больше чем пародия на жанр путешествия, и здесь автор заходит куда дальше в высмеивании человеческих пороков и недостатков политической жизни, чем это было принято в данной литературной форме. Это центральная задача Свифта.

«Настоящая сатира», по словам Миддлтона Мурри, «подразумевает осуждение общества, сравнивая его с идеалом». Но Свифт не использует подобную сатиру в «Путешествиях Гулливера». Он берет полное изъянов общество, схожее с человеческим, но доводит его недостатки до гротескных форм, чтобы показать читателю всю ущербность современного ему социума. Метод использования сатиры в произведении у Свифта -- это взять знакомую обстановку и сделать ее непривычной для читателя (или, в данном контексте, Гулливера), так будто он видит ее впервые. Заставляя человека узнавать привычные условия жизни, он тут же выдает свое суждение, чтобы показать сходство между своей гротескной версией и реальной жизнью.

Свифт сатирически использует разницу в размерах как основной прием в первых двух книгах. Весьма разумный ход в эпоху появления телескопа и микроскопа. Все стало возможным рассмотреть со стороны и увидеть в увеличенном или уменьшенном виде. Эта концепция «относительности размера», с которой Свифт играет весьма актуально для общества, которое открывающего для себя множество маленьких вещей вокруг. Человек больше не был уверен в своем месте, как центра вселенной, и Свифт мастерски играет с этой неуверенностью, представляя ее через разницу в размерах между Гулливером и лилипутами, тонко сравнивая людей с насекомыми. Автор идет дальше во второй книге, где король, ознакомившись с историей человечества из уст Гулливера, замечает, что большая его часть -- опасные паразиты. Разница в размере также позволяет подчеркивать ментальные, интеллектуальные качества человека и их различие у людей в зависимости от относительного размера и ситуации. Гулливер замечает, что лилипуты адаптировались к своему росту став «эффективными, как насекомые…», а «их разум точен, но ограничен, как и их взгляды». В первых двух книгах Свифта сатира идет более гладко, плавно по сравнению двумя последующими частями. Роман, начавшийся как рассказ обычного путешественника, перенес читателя в вымышленное пространство политической аллегории и утопической сатиры с огромным пластом идей. Гулливер начинает свое путешествие наивным и доверчивым исследователем, чей идеалистический настрой исчезает, когда попадают в миры, сатирически отражающие современное Свифту общество. Гулливер является воплощением обычного, ординарного, он легко узнаваемый англичанин, но Свифт сумел вложить в него черты, которые помогают донести точку зрения автора. Его «относительный размер» за время путешествий способствует и перемене его взглядов, в один момент укореняя чувство европейского превосходства в стране с маленькими человечками, но заставляя его чувствовать себя ограниченным в государстве великанов. Все же главное, что сам Гулливер не меняется в размерах, хотя мир вокруг него -- да.

Приключенческий роман, басня, сатира, роман-притча -- «Путешествия Гулливера» развлекает и удивляет читателей уже более трех столетий. С одной стороны, это пародийная отсылка к произведениями в жанре путешествий, с другой -- сатирическое исследование политики, колониализма, человеческой натуры и идеалов. Когда мы сталкиваемся с многожанровым произведением, каковым, без сомнения, являются «Путешествия Гулливера»; к анализу -- классификации романа следует относиться крайне осторожно. На первый взгляд, «Путешествия» имеют приключенческий нарратив, а подтекстом является политическая сатира и вымысел, а не историческая хроника. Современный читатель мгновенно распознает в тексте художественный вымысел в истории о маленьких людях, великанах, летающих островах и разумных лошадях, а, следовательно, они не подходят к нему также, как те, кто открыл для себя «Путешествия» в 1726 году. Как исторический памятник, критики склонны связывать работу Свифта с историческими исследованиями Кларендона; известно, что Свифт считал его самым влиятельным историком XVII века.

Формальные черты произведения указывают на традицию менниповой сатиры, знакомой Свифту, знатоку как античных, так и ренессансных образцов этого жанра. Прежде всего, можно говорить об очевидном присутствии ряда жанровых компонентов меннипеи, в типологическом ключе установленных в работах М. Бахтина и Н. Фрая: злободневная современность, публицистичность, полемика с различными философскими, религиозными, идеологическими, научными школами, многостильность и разноголосие, свобода сюжетного и философского вымысла, испытание правдой, «трущобный» натурализм, синкриза, утопический элемент и пр.

Но многие исследователи склонны считать, что при поразительном сходстве многочисленных элементов оркестровки жанра и главенствующей темы «испытанием правдой», основной пафос жанра (в широком смысле) здесь утерян.

При любом взгляде, однако, на каждом этапе «Путешествий Гулливера» фантастический элемент служит средством для сатиры и критического взгляда на действительность. Именно уникальная и новаторская форма сатиры помогла Свифту стать самым известным политическим оратором своего времени (пусть и под псевдонимами). Он был далеко не единственным автором памфлетов в Англии; более 2200 подобных произведений были опубликованы в период с 1600 по 1715 гг. И все же, сатирический дар Свифта помог ему превзойти многих легендарных памфлетистов -- даже талантливейших философов-писателей Томаса Гоббса и Джона Мильтона. За счет популярности своих сатирических памфлетов, автор мог быть уверен, что к его мнению по множеству политических решений прислушаются.

1.2 Отношения между Ирландией и Англией. Политический подтекст эпохи в творчестве Джонатана Свифта

Без анализа современных Свифту исторических событий невозможно разобраться с тем, какое влияние политический контекст оказывал на его творчество. В первую очередь, это касается событий, которые происходили в Ирландии, включая социальную, религиозную и политическую обстановку. Однако мы не можем говорить об одной лишь Ирландии, учитывая роль, которую играла Англия во всех аспектах истории этой страны и в жизни самого автора. Выходит, чтобы понять сложную социальную, политическую и религиозную обстановку в Ирландии XVIII века нам необходимо взглянуть на внешние факторы, такие как связи между Ирландией и Англией с одной стороны и внутреннего раздела самой Ирландии по религиозному и политическому признакам, с другой стороны.

Натянутые отношения между обеими странами возникли довольно рано, когда Генри II и правитель острова Рой О'Коннор подписали соглашение, по которому Ирландия должна была поддерживать английского короля в обмен на защиту от нормандских захватчиков. Хотя, на первый взгляд, отношения начинались с мирного договора, они быстро переросли во внушительное количество диспутов между королями и обернулись попытками контролировать соседнюю страну. Первая часть запретительных законов навязанных Ирландии, датируется 1366 годом, когда король Эдвард III принял указ, являвшийся частью статута Килкенни, чья цель была защищать английских колонистов от влиятельных ирландских лордов того времени. Тем самым, они попытались разделить английских поселенцев и ирландских граждан, запретив смешение двух культур. Вместо того, чтобы решить хоть какую-то проблему, данные меры привели к росту враждебности между двумя нациями. Позднее в 1494 году Генри VII принял закон Пойнингса, который запрещал ирландскому парламенту собираться без разрешения английского короля. Таким образом, политический контроль со стороны Англии постепенно усиливался, и особенно стал ощутим с приходом династии Стюартов (1603-1714 гг.), в период религиозного давления и радикальной политики, которая достигла своего пика при Елизавете I, активно преследовавшей католиков. Но ближе к XVIII веку, который столь ярко описан в произведениях Джонатана Свифта, Славная революция в 1688 году стала поворотным моментом. Она началась с решения короля Якова II назначить католиков на различные государственные должности, что было воспринято как угроза для движения за Реставрацию. В этом конфликте Ирландия встала на сторону Якова II, который был побежден королем-протестантом Вильгельмом III Оранским. Он вторгся в Ирландию и принял на себя бразды правления, утвердив доминирующее положение ирландских протестантов над большинством католического населения страны.

Между 1692 и 1704 гг. несколько указов были приняты в Ирландии, лишавшие католиков большинства их прав. Это усилило позиции протестантов в Ирландии, так как благосостояние католиков уменьшалось, ведь в 1704 году был принят акт, запрещавший им покупать землю. В то же время позиции обеспеченных протестантов были экономически ограничены английским правительством, так как самые важные должности в церкви и правительстве были заняты английскими поселенцами. По большому счету, власть находилась в руках англичан, когда протестанты могли наслаждаться лишь ограниченным кругом привилегий в ирландском обществе.

Как упоминалось ранее, Ирландия пострадала от ограничения власти, что оставляло парламент страны без возможности хоть как-то влиять на острова сильно подрывала его экономику. Следующие акты несли угрозу для благосостояния ирландцев (они будут подробно рассмотрены в связи с некоторыми политическими памфлетами Свифта). В первую очередь -- английский навигационный акт 1663 года, который ограничивал экспорт товаров из Ирландии лишь в Англию. Он не был особенно разрушительным для экономики страны, так как она не экспортировала большое количество продуктов в другие государства, однако вводил те же самые ограничения, что существовали в отношении американских колоний. Позднее навигационный акт расширили отдельным запретом на экспорт шерстяных изделий в любую страну, за исключением нескольких английских портов. Целью этой меры было закрепление монополии на ирландскую индустрию по производству шерсти, что привело к фактическому уничтожению важнейшего экономического сектора в Ирландии и, как следствие, к волне эмиграции.

«Сообщается, что 40 000 ирландских протестантов были низвергнуты в нищету этим актом, а 20 000 пуритан покинули Ирландию ради Нового света».

Свифт завещал ирландскому национализму лозунг: «Ирландия никогда не станет счастливой, пока не будет принят закон о сжигании всего, что прибыло из Англии, за исключением людей и угля»25. Предубеждения Свифта были основаны на его наблюдениях, что английские торговые ограничения тормозили ирландское развитие, и понимании, что модель потребления англо- ирландской элиты бесполезна для развития внутреннего производства и сельского хозяйства. По мнению автора, на практике было доказано, что частные пороки не могут привести к результатам, которые могли быть полезны для общества, и для того, чтобы ирландская экономика могла развиваться, необходимы радикальные реформы. Вмешательство Свифта в диспут, касающийся ирландской валюты и банковской деятельности, куда более сложный вопрос. То как Свифт противился созданию Банка Ирландии трудно оправдать экономически. На практике, однако, оппозиция Свифта появилась слишком поздно и, вероятно, мало на что повлияла.

Хотя писатели начала восемнадцатого века, возможно, не рассматривали экономику как саморегулируемую систему, понимание важности стимулов становилось довольно распространенным. В своих экономических и исторических работах Свифт проявил большую заинтересованность, как в стимулах, создаваемых различными политиками и учреждениями, так и в том, какой от них прок. В очерках о состоянии сельского хозяйства он утверждал, что краткосрочные арендные договоры, распространенные в Ирландии, препятствуют развитию земледелия, поскольку арендаторы могут быть уверены в том, что по истечении срока их аренды, рента будет повышаться пропорционально тем улучшениям, которые они сделали. Несмотря на то, что Свифт всегда оставлял самую разрушительную критику для помещиков и местных элит, у него были здравые взгляды на обнищавшую часть ирландского населения. Он полагал, что помощь им должна быть строго ограничена, чтобы не поощрять увеличение числа нищих. Свифт, по сути, предлагал ранний вариант микрофинансирования, предназначенного для обеспечения бедных слоев населения, что должно было стимулировать, а не ослаблять промышленность. Хотя Сэмюэл Джонсон считал, что Свифт нереалистичен, настаивая на том, чтобы выплаты производились вовремя, современные комментаторы признают, что Свифт решал проблемы неблагоприятного отбора и ряд моральных трудностей, которые все еще остаются повсеместными в микрофинансировании.

Навязанные Ирландии законы, коррупция местных элит, притеснения по национальному и религиозному признакам -- все это сказывалось на резком обнищании населения страны, создавая проблемы безработицы и голода. По сути, Англия относилась к Ирландии, как к одной из своих колоний. Свифт не мог спокойно взирать на подобное состояние дел в стране, в которой он вырос. Писатель использовал свой сатирический талант, высмеивая вопиющую несправедливость в памфлетах, к которым мы обратимся в следующей главе.

1.3 Политические взгляды Дж. Свифта

«Но, признаюсь, когда я слишком распространился о моем любезном отечестве, о нашей торговле, войнах на суше и на море, о религиозном расколе и политических партиях, король не выдержал, -- видно было, что в нем заговорили предрассудки воспитания, -- взял меня в правую руку и, лаская левой, с громким хохотом спросил, кто же я: виг или тори?».

Свифт так и не ответил на этот вопрос в самом произведении, что, пожалуй, является яркой иллюстрацией воззрений самого автора. Современные исследователи продолжают биться над этим вопросом, так как может показаться, что Свифт воплощает в своей позиции сразу все политические направления. Вопрос пристрастий писателя в политике осложняет тот факт, что Свифт неоднократно менял свои взгляды в этой области; когда королева Анна взошла на престол, он был вигом, но перековался в тори, когда она умерла. Три наиболее распространенные теории таковы: Свифт был послереволюционным тори, который на короткий миг, из-за обстоятельств ассоциировался с вигами; он был фигурой, которая инкорпорировала в себе элементы от обоих партий и его нельзя причислять ни к одной из них; или же он был вигом, когда дело касалось государственной политики, но тяготел к администрации тори в период с 1710 по 1714 гг. Он сам однажды признался, что является «вигом в политике», но «высшим духовным лицом» в религии. Когда Гулливер заливается соловьем перед королем Бробдингнага, расхваливая достоинства своего отечества, Свифт, в свою очередь, устами короля задает трудные вопросы о коррупции в правительстве. Данный сатирический элемент может определить Свифта как идеологического вига, который чувствует, что государство погрязло в коррупции благодаря деятельности таких людей как Сэр Роберт Уолпол.

Когда Свифта обвиняли в том, что он предательски сменил свои предпочтения, перейдя от вигов к тори, он отвечал, что является идиосинкразической фигурой, и вообще -- нет никакого особого различия между политическими партиями.

Он называл себя сторонником обеих партий, и лишь только обстоятельства заставили его в большей степени ассоциироваться с одной из двух. Свифт, однако, понимал, что человеку приходится выбирать сторону в подобном противостоянии. Ему пришлось отказаться от полной толерантности и принять те политические принципы, которые казались ему более эффективными в сложившейся ситуации. При этом, не отказываясь от поддержки обоих направлений. Он стал пропагандистом тори в период с 1710 по 1714 года, начал проявлять якобитские убеждения и ассоциироваться с людьми, считавшимися якобитами. За время правления вигов в ганноверский период Свифт критиковал их взгляды, в особенности те, что касались церкви и Ирландии. Все же он понимал, что постреволюционное правительство было законным и противостоять ему предполагалось лишь в крайних случаях. Он придерживался таких взглядов, хотя и находился в оппозиции к монарху, вступившему на престол после Якова II. Это вовсе не означает, что Свифт был якобитом -- ему было важно продолжать свою карьеру радикального писателя- сатирика, даже после того, как он стал церковником и присягнул постреволюционным властям и объявил себе «преданным вигом». Было бы опрометчиво принимать это за чистую монету, так как писателям той эпохи приходилось адаптироваться к обстоятельством, дабы их не нарекли предателями. Свифт осознавал опасность непризнания права нового монарха на трон и связей с якобитами 36 . Он не хотел покидать Англию, однако был вынужден бежать в Ирландию после смерти королевы Анны в 1714 году. Его друзья в правительстве помогли ему получить должность декана церкви лучший из возможного. Он сжег множество своих писем за прошлые годы, так как знал, что в правительстве подозревают его в связях с якобитами. Затем Свифт разослал письма своим друзьям, где просил их не писать о делах государственных. В них он также заявил, что не интересуется более политикой, так как знал, что в почтовых отделениях вскрывали корреспонденцию, чтобы найти оппозиционеров. Чувствуя, что Ганноверский режим вигов был тираническим, Свифт продолжил исподволь критиковать правительство в своих произведениях, при этом не обнаруживая связей с тори. Он написал «Путешествия Гулливера», в частности -- великолепную сатиру на состояние английской политики, которые были опубликованы в 1726 году, когда он в последний раз наведался в Англию. Хотя он воспринимал себя как изгнанника в Ирландии, он боролся за права ирландцев; это особенно заметно в «Письмах Суконщика» и «Скромном предложении».

В целом, для Свифта политика как средство представляла интерес лишь на ранней стадии его карьеры; главным образом, когда от нее зависела стабильность Англиканской церкви (как в Англии, так и в Ирландии), членом которой он являлся. Свифт также скептически относился к Просвещению. Он не принимал просветительских идей о том, что человек от рождения добр; что с помощью науки люди начнут быстрее развиваться; и что прогресс можно ускорить, отказавшись от старых убеждений, которые не прошли проверку разума. Если говорить о политических и философских взглядах Свифта, то выделить их них стоит две позиции. Во-первых, для него было недопустимым высокомерие человека, который пытался взять на себя роль Бога, отсюда и критика академии прожектеров и философов Просвещения. Во-вторых, он защищал интересы своей церкви и своего класса от английского империализма. После своей кончины Свифт превратился в Ирландии в национального героя и, пусть и в ограниченном смысле, действительно был.

Анализ пяти политических памфлетов, упоминавшихся ранее, позволит нам лучше разобраться во взглядах автора на эпоху, в которую он жил. Эти произведения: «Скромное предложение», «Беглый взгляд на положение Ирландии», «Искусство политической лжи», «Предсказания на 1708 г. Бикерстэфа» и «Рассуждение о неудобстве уничтожения христианства в Англии». Пять памфлетов были выбраны, так как каждый из них открывает нам взгляды Свифта на проблемы, которые были важны для него самого. Они существенно дополняют систему идей писателя, представленных в «Путешествиях Гулливера». Среди наиболее важных тем -- ирландская проблема, недостатки правительства, а также коррупция и злоупотребление властью.

Мы будем рассматривать их в хронологическом порядке, так как последние памфлеты автора -- особенно «Скромное предложение» - можно смело определить как наиболее жесткие и репрезентативные в плане критики политиканства. Подходя к разбору с такой стороны, читатель привыкает к иронии и сатире Свифта с самого начала, и это дает возможность более глубокого понимания его изощренных метафор и аллегорий. К тому же, выбор этих памфлетов, опубликованных как на заре, так и на закате творческой карьеры писателя, наилучшим образом позволяет проанализировать творческую эволюцию Свифта.

1.4 «Скромное предложение»: сочувствие за маской мизантропа

«Скромное предложение» было опубликовано в 1729 году в «The Examiner». Эссе считается одним из наиболее совершенных сатирических памфлетов в английской литературе. Его полное название -- «Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков в Ирландии были в тягость своим родителям или своей родине, и, напротив, сделать их полезными для общества». Сама работа сделана в форме экономического исследования и использует методологию политической арифметики, чтобы донести определенные доводы. Название сразу же дает читателю почувствовать иронию, которая будет сопровождать все содержание памфлета. Свифт высказывает предположение в весьма серьезной и формальной манере, что дети бедняков, которые голодают из-за финансовых невзгод, могут быть проданы на рынке, и тем самым спасут своих родителей от голода, а страну от перенаселения и безработицы. Автор иронично претендует на серьезнейшее экономическое исследование, в котором его аргументы подтверждаются с помощью статистики и вычислений. По сути, внутри произведения мы имеем стандартный список экономических проблем Ирландии, которые Свифт уже называл в своих ранних работах: запрет на импорт, режим экономии, неравномерное налогообложение и так далее. Стоит отметить, что некоторые исследователи считают, что Свифту просто нечего было предложить взамен, и его жалобы на ограничения в торговле и необходимость выхода из-под британской торговой системы ради процветания Ирландии, отвергаются другими писателями-экономистами, которые все больше склонялись к тому, что сотрудничество с имперской коммерцией было возможно. Действительно, такие авторы как Артур Доббс, Дэвид Биндон и Джон Браун верили, что интерес Великобритании заключался в том, чтобы освободить, а не ограничивать ирландскую торговлю. Но спустя несколько лет Джордж Беркли задался вопросом: «смогут ли туземцы жить чисто и комфортно, даже если вокруг этого королевства будет стоять медная стена высотой в тысячу локтей». И хотя пропаганда Свифтом и Беркли импортозамещения зачастую определяется, как вредная и ошибочная, на нее необходимо смотреть, в контексте эпохи. Для обоих авторов идея импортозамещения была связана с отказом от потребления продуктов роскоши, которое представлялось, как нечто мешающее местному производству.

Как мы уже упоминали ранее, «Скромное предложение» написано в форме экономического памфлета и пародирует стиль, который использовался современными Свифту прожектерами. Писатель не был первым, кто решился на подобный шаг -- формат был достаточно распространен, однако только две работы могут считаться полноценными моделями, вдохновившими Свифта.

Это «Политическая арифметика» (1690) Вилльяма Петти и «В защиту публичных туш» Бернарда Мандевилля (1724). В каждом из этих сочинений сформулированы абсолютно провокационные предложения. В случае с работой Петти это переселение всех ирландцев в Англию, а Мандевилль убеждает читателей в прибыли от легализации и управления публичными домами. Предисловие к «Политической арифметике» также содержало известное заявление Петти о своем намерении «выразить себя в терминах и числах, весах или мерах. И использовать исключительно аргументы, опирающиеся на здравый смысл, и рассматривать только такие причины, которые имеют видимые основы в природе». В «Скромном предложении» Свифт строго придерживается четких принципов Петти относительно метода, апеллируя только к количеству, весу или мере, когда это возможно, и, принимая бесстрастный, экономичный стиль выражения, хотя и значительно красноречивее, чем у Петти.

Выводы писателя являются, в первую очередь, продуктом сатирического стиля. Более того, он предлагает кулинарные рецепты и даже утверждает, что подобное решение будет выгодно и беднякам и богатым, а также не нанесет ущерба их морали:

«Забота и нежность матерей к своим детям значительно возрастут, когда они будут уверены, что общество тем или иным путем обеспечит судьбу бедных младенцев, одновременно давая и самим матерям ежегодную прибыль… Мужья стали бы проявлять такую же заботливость к своим женам во время их беременности, как сейчас к своим кобылам, готовым ожеребиться, коровам, готовым отелиться, и свиньям, готовым опороситься».

К тому же, Свифт говорит о бедных детях, будто о скоте, вычисляя их вес, возраст, в котором они должны быть проданы, и их цену:

«Я рассчитал, что только что родившийся ребенок весит в среднем двенадцать фунтов, а в течение года, при хорошем уходе, достигнет двадцати восьми фунтов».

Мишенью критики Свифта в данном произведении являются помещики:

-- «Я согласен, что это будут несколько дорогие блюда и потому подходящие для помещиков, которые, пожрав уже большую часть родителей, по-видимому, имеют полное право и на их потомство», а также правительство Ирландии, которое неспособно приложить серьезные усилия для улучшения ситуации в стране; ну и, конечно, английские власти:

«… не таит в себе опасности навлечь на нас гнев Англии, поскольку этот сорт товара не может быть использован для экспорта, так как детское мясо слишком нежно по своей природе, чтобы сохраняться долгое время в засоленном виде, хотя я, может быть, а мог бы назвать страну, которая охотно сожрала бы всю нашу нацию даже и без соли».

Англия обвиняется в издевательстве над Ирландией, а та, в свою очередь, в бездействии. Более того, Свифт жалуется, что его предыдущие (и гораздо более серьезные) предложения (которые мы рассмотрим ниже) не были услышаны, и оттого он нашел возможным предложить более радикальное средство. Произведения Свифта традиционно считаются важными историческими документами, но подобный подход критиковался британскими исследователями -- Л. Калленом в 1967 году и К. Фоуском в 2004. В целом, их аргументы сводятся к тому, что, ситуация была не столь ужасной, как показывает Свифт. Понимание экономики у Свифта было ограничено и, если бы он действительно желал процветания для Ирландии, он бы поддержал любые реформы, какие были доступны в политической конъюнктуре того периода. Казалось бы, самые благие намерения заставили Свифта написать «Скромное предложение», самое объемное из всех его сатирических эссе.

Действительно банки и полупенсы Вуда могли бы помочь в решении проблем с неблагополучной валютой, но основные препятствия на пути развития -- отсутствие инвестиций, ограничение экспорта, утечка ресурсов из- за покидающих страну людей -- так и останутся на прежнем месте. По сути «Скромное предложение» можно расценивать как мысль, что если вы действительно хотите решить проблему нищеты и безработицы, ничего не меняя, то можно и так. Можете думать, что это предложение нелепо, но ваши собственные идеи просто чудовищны и ни к чему хорошему не приведут.

Для сатиры необходима идентификация внутренних противоречий, а ее искусство требует восприятие целого, частей и их динамики в качестве понятной социальной науки. В «Скромном предложении» Свифт не только следует этим параметрам -- он продолжает традиции латинской сатиры. Точнее -- античной традиции «Reductio ad absurdum» (доведение до абсурда) -- это логический прием, который доказывает несостоятельность какого-нибудь мнения с помощью обнаружения в нем противоречия и доведения его до состояния абсурда. Примером использования такого приема, в частности, можно считать «Апологию» Тертуллиана. О связи памфлета Свифта с этим произведением говорил критик Джеймс Джонсон.

Свифт крайне мрачен в «Скромном предложении», сатира писателя сочится желчным пессимизмом, с которым он воспринимал своих современников и человечество в целом. Автор опровергает общепринятую в Новое время идею совершенствования человечества -- прогресса.

В хронологически последнем памфлете Свифта отражаются его наиболее пессимистические взгляды: социальные болезни заложены в самой человеческой природе и, следовательно, неизлечимы.

Критик Джордж Витковский считал, что данный памфлет в большей степени о теории и состоянии, но другие исследователи утверждают, что, хотя «Предложение» и является пародией на современное эпохе Свифта экономическое послание. Такая форма лишь проводник и не является сама по себе основным объектом критики. Но не может быть сомнений, что Свифт был осведомлен, что новые формы экономического анализа, включающие количественную оценку и логически вытекающие из них рассуждения, означают, что моральную сторону вопроса можно игнорировать.

Хотя автор принадлежал к правящему классу и обладал крепкой связью с короной и церковью, он все равно не мог молчать о несправедливости, творившейся в ирландском обществе. Свифт сделал несколько серьезных предложений, направленных на улучшение положения нищих ирландце, но к ним не отнеслись с должным вниманием. Никто из тех, кто мог сделать что-то для улучшения ситуации, не прислушался к нему. Потому, для донесения своей позиции, Свифт использовал сатиру, что серьезно усилило послание

«Скромного предложения». Ведь правящие элиты относились к католическому большинству в Ирландии хуже, чем к скоту.

Памфлет был опубликован в период, когда нищий народ Ирландии находился в катастрофическом положении. Свифт был шокирован сложившейся ситуацией и в очередной раз попытался донести до читателя весь ее ужас. Метко и едко используя сатиру и сарказм, писатель, к сожалению, остался в большей степени непонятым. Критик Джон Дали даже утверждал, что ни одно другое произведение Свифта «не было так чудовищно истолковано», как «Скромное предложение». Для читателя оказалось непросто разглядеть за маской черной мизантропии сочувствие к обездоленным ирландцам.

2. «Беглый взгляд на положение Ирландии»: сатирический анализ «благосостояния» страны

В своем раннем памфлете Свифт фокусируется на экономических аспектах, атакуя тех, кто бессовестно утверждал, что Ирландия процветает. Он начинает с перечисления четырнадцати факторов, которые определяют процветающее королевство:

«Первая причина благосостояния любой страны заключается в плодородии почвы, способной производить все необходимое для жизни и благосостояния населения в количестве достаточном не только для жителей этой страны, но и для вывоза за ее пределы. Вторая -- в трудолюбии народа, прилагающего все старания, чтобы наилучшим образом изготовить необходимые товары».

Свифт затем использует эти пункты для анализа ситуации в Ирландии. Сначала он утверждает, что у Ирландии есть плодородная почва и благоприятные климатические условия, а, следовательно, у страны есть потенциал стать процветающей. Однако страна не полагается на поддержку людей с необходимыми навыками, чтобы добиться успеха. В сходном положении оказалось и производство, которое в идеале должно разрабатывать ресурсы. Затем, он жалуется на то, что Ирландия -- единственная страна с ограничениями на экспорт собственных товаров и мануфактуры, а ограничения введены английским правительством. Это привело к тому, что у Ирландии нет свободного рынка, который является важным признаком процветающей страны. По словам Свифта, ресурсы Ирландии должны использоваться на ее благо, а, следовательно -- вся рента и прибыль должны оставаться в том месте, где они были произведены. В случае с Ирландией, однако, единственным бенефициаром является Англия. Английское правительство эксплуатирует ресурсы для своих собственных нужд, будто Ирландия лишь одна из колоний. Следовательно, государственные доходы Ирландии уходят в Англию, хотя Свифт считает, что они должны доставаться тем, кто их создал. В итоге автор приходит к мысли, что страна должна жить своим собственным производством и избегать ненужной роскоши. Также Ирландии было отказано в золотом, серебряном и медном стандарте монет, в то время как на острове Мэн разрешены серебряные монеты. Исходя из этого, Свифт объясняет, почему Ирландия лишена многих вещей, которые, однако, существуют в других державах даже на небольших островах. Что же касается коммерции, Ирландия импортирует большую часть товаров из Англии, за исключением небольшого довеска из других стран -- к примеру, французского вина, за которое, по словам Свифта, «приходится раскошеливаться».

Хотя Ирландия в целом сохранила католическую веру после Реставрации, все официальные посты занимают англичане. Свифт пишет:

«Мы находимся в положении больных, которым шлют лекарства далекие врачи, не знакомые ни с их организмом, ни с природой их недуга».

Стоит отметить, что в русском переводе слово «лекарство» используется для замены термина «Physick», который в эпоху Свифта мог интерпретироваться как метафора ряда законодательных актов, направленных на ограничение ирландской экономики с 1690 года, увеличивая зависимость страны от Англии.

Данное эссе показывает нам, что автор видел Ирландию богатой ресурсами страной, где у людей не было многих свобод, что только усугублялось отсутствием свободной торговли и разрешения на чеканку монет. Там не могла развиваться промышленность и рынок труда, и до тех пор, пока Англия высасывала из Ирландии все, что могла, у последней не было шанса на сколь-нибудь заметное процветание. В очередной раз Свифт атакует английскую политику, как главное препятствие на пути экономического роста Ирландии. В дополнении к этому писатель отмечает, что народ несчастной страны живет в нищете, с трудом выживает, а Англия и банкиры обогащаются за счет бедного населения. Образ Англии, как деспотичной силы, получит дальнейшее развитие в «Путешествиях Гулливера», особенно в третьей части, где остров Лапута воплощает безжалостную политику Англии к своим подданным, и в четвертой, когда Гулливер высказывает свои взгляды на коммерцию, сходные с теми, что мы рассмотрели в последнем памфлете Свифта.

2.1 «Искусство политической лжи»: размышления об истинной природе политики

В третьем эссе, опубликованном в 14 номере «The Examiner» 9 ноября 1710 года, Свифт обрушивается с критикой на политику в целом, что отличает его от последних памфлетов, где сатирической атаке подвергается конкретная политика властей Англии и Ирландии. Стоит отметить, что работа была написана после прихода к власти правительства тори. Автор начинает с утверждения, что ложь стала чем-то неотделимым от политики. По его мнению, дьявол изобрел ложь, и, хотя данное искусство было отточено за многие годы, нам не дано узнать, кто ввел его в политическое пространство. Свифт отдельно отмечает, что «ложь показала себя за последние двадцать лет в южной половине нашего острова», и, что политики используют это «искусство» -- как его называет сам автор -- дабы достичь политической выгоды -- остаться у власти или, в случае потери власти -- для мести. В его упоминании «нашего острова» кроется обвинение ирландских политиков во лжи, но то же самое он сделает и с англичанами, когда сошлется на неоспоримое лидерство Англии в этой области. Ложь имеет множество признаков, к примеру - короткая память, так что, когда лжец говорит что-то, он затем противоречит себе другой ложью. Это озадачивает слушающего, и доказывает, что лжец не верит в то, что говорит. Возникает вопрос -- почему политики продолжают лгать, если их вранье настолько заметно для публики. Автор отвечает на это так:

«К тому же, как у самого низкопробного писаки всегда сыщутся читатели, так и у заведомого лжеца -- охотники ему верить…».

Свифт иронично замечает, что у правительства Англии есть право лгать, так как оно считается демократичным, а значит, люди одобрили подобную практику и, следовательно, имеют право защищаться таким же методом, то есть лгать.

Писатель задается вопросом -- какая из двух партий ловчее врет? Свифт утверждает, что обе искусно обманывают граждан, и в каждой есть свои гении вранья. Он заключает, что подлый успех партий связан с тем, что они переполнили политический дискурс ложью, а как гласит английская пословица -- где много червей, невозможно поймать пескарей. Автор предлагает схему, которая позволила бы восстановить практически исчезнувший кредит доверия к любому политическому движению. По сути партиям нужно будет всего лишь говорить одну только правду на протяжении трех месяцев, что даст им возможность лгать в течении шести месяцев после. Свифт отмечает, что будет довольно сложно найти политиков, которые согласились бы на это пойти. Он обрушивается с критикой на бездумную особенность партий, заполнять свои ряды мошенниками и глупцами, дабы те распространяли обман.

Свифт учит читателя правильно клеветать -- чтобы оболгать кого-либо не нужно совершать подлог и рисовать человека в нехарактерном для него свете. По правилам псевдологии не стоит утверждать, что набожный и милосердный принц забыл свои убеждения и превратился в еретика, но можно убедить публику, что светлый принц помиловал преступника, который того не заслуживал. Нельзя говорить об открытом, щедром министре, будто он собрался предать свою Родину, зато его легко обвинить в интрижке и предательстве своей жены. С помощью такого подхода ложь сможет просуществовать гораздо дольше.