Изучая лирические стихотворения разных поэтов в их совокупности, я как исследователь могу идти двумя путями. С одной стороны, можно избрать исторический метод, рассматривая лирические стихотворения поэта одно за другим - в порядке, определяемом как внутренними связями, так и углом зрения исследователя. С другой - избрать логический метод и рассматривать их в последовательности, определяемой как внутренними связями, так и углом зрения исследователя.

Для историко-литературной науки в целом сочетание и использование этих двух подходов является обязательным. Но оно вовсе не обязательно для отдельного исследования. Предпочтение, отдаваемое одному из этих путей в конкретном исследовании, определяется как характером изучаемого материала, так и специфическими задачами, которые ставит перед собой литературовед.

Применительно к лирике говорят о различных формах проявления в ней авторского, субъективного личностного начала, которое достигает именно в лирике предельной концентрации (по сравнению с эпосом и драмой, которые традиционно считают - и по праву - более "объективными" родами литературы").

Центральным и более употребляемым остается термин "лирический герой", хотя у него есть свои определенные границы, и это не единственная форма проявления авторской активности в лирике (Б.О. Корман), о лирическом "я" и в целом о "лирическом субъекте" (С.Н. Бройтман). Единой и окончательной классификации терминов, которая бы полностью охватывала все разнообразие лирических форм и устраивала всех без исключения исследователей, еще не существует. И в лирике "автор и герой - не абсолютные величины, а два "предела", к которым тяготеют, между которыми располагаются другие субъектные формы: повествователь (находящийся ближе к авторскому плану, но целиком с ним не совпадающий) и рассказчик (наделенный авторскими чертами, но тяготеющий к плану "геройному") [12, 144].

В многообразии лирики различают автопсихологическое, описательное, ролевое начало. Ясно, что в описательная лирика (это по преимуществу пейзажная лирика). Если повествовательная, то мы скорее имеем дело с повествователем, субъектно не выраженным и в большой степени приближенным к собственно автору, которого опять-таки не следует отождествлять с биографическим поэтом, но который, бесспорно, связан с ним как повествователь. Также повествователь, связан с собственно автором в эпическом произведении. Это связь, а не тождество. Это отношения нераздельности - не слиянности (как пишет С.Н. Бройтман), или, иначе говоря, повествователь и автор соотносятся как часть и целое, как творение и творец, который всегда проявляется в каждом своем творении, даже и в самой малой частице его, но никогда не равен (не равновелик) ни этой частице, ни даже целому творению.

Итак, в повествовательной и пейзажной лирике может быть не назван, не персонифицирован тот, чьими глазами увиден пейзаж или событие. Такой не персонифицированный повествователь - одна из форм авторского сознания в лирике. Здесь, по словам С. Бройтмана, "сам автор растворяется в своем создании, как Бог в творении" [12, 145].

Л.Я. Гинзбург в своей книге "О лирике", чтобы сказать об изображении "лирической личности", приводит примеры стихов знаменитой Ахматовой. "Лирические стихи лучшая броня, лучшее прикрытие. Там себя не видишь" ? эти слова принадлежат самой Ахматовой и прекрасно передают природу лирики, предупреждая читателей о неправомерности плоско-биографического прочтения поэзии какого-нибудь писателя. Образ автора в поэзии создается как бы на пересечении разных линий, разных голосов - вбирая в себя как в единство и те стихотворения, в которых нет лирического "я".

Впервые само понятие "лирический герой" было сформулировано Ю.Н. Тыняновым в статье "Блок" (1921 г.), написанном после смерти поэта. Блок - самая большая лирическая тема Блока. Эта тема притягивает как тема романа еще новой, не рожденной (или неосознанной) формации. Об этом лирическом герое и говорят сейчас. Существует и другое определение, которое можно встретить как синоним термина "лирический герой": "литературная личность". Оно, однако, не стало общеупотребительным.

Гинзбург в книге "О лирике" писала об образе лирического героя: "…лирический поэт может создать его потому только, что обобщенный прообраз современника уже существует в общественном сознании и уже узнается читателем. Так поколение 1830 - х гг. узнавало демонического героя Лермонтова, поколение 1860 - х - некрасовского интеллигента-разночинца". [15, 16]. И, возможно, это именно потому, считает Л. Гинзбург, что лирика всегда говорит о всеобщем, и лирический герой - это одна из возможностей.

Значит, можно утверждать, что лирический герой - это литературный образ, в котором отражаются черты личности самого автора, но который в то же время предстает как своего рода портрет поколения, герой времени; в лирическом герое есть и некое всеобщее, всечеловеческое начало, черты, свойственные людям во всякое время. Он, таким образом, проявляется как "сын человеческий" (говоря словами А. Блока) и благодаря этому своему качеству делается необходимым не только современникам, но и самому широкому читателю.

В последнее время некоторые литературоведы говорят о своего рода "недостаточности" термина "лирический герой". Он применяется только в отношении лирики (употреблять его, говоря о лиро-эпических произведениях - поэме и романе в стихах, - было бы действительно некорректно). К тому же не у всякого поэта есть лирический герой, единая "литературная личность", проходящая через всю лирику данного автора. И это не должно означать, что плохи те поэты, в творчестве которых лирического героя нет. Например, у Пушкина мы не находим единого образа лирического героя (это связано с необычайно быстрой творческой эволюцией Пушкина). В ранние годы образ поэта каждый раз таков, какого требует жанр, так дают о себе знать отголоски классицизма: то это поэт гражданин, то "друг человечества", в то же время стремящийся к уединенному общению с природой ? предромантические черты.

В лирике начала 1820-х годов появляется романтический герой с характерными для него исключительными страстями, но не совпадающий с автором ? что и предупредило отчасти отход Пушкина от романтизма: романтическая личность выражала многое важное для самого поэта, но слиться с ней до конца автор отказывается. … С другой стороны, у таких поэтов, как Лермонтов, Блок, Есенин и др., лирический герой - важнейшая черта их поэтического мира. Важнейшая, хотя и не единственная. Можно сказать, что образ автора в лирике складывается из всех наших представлений о лирическом герое, других героях (в случае ролевой лирики), других формах выражения авторского сознания. Еще раз подчеркнем, что лирический герой - важная, но не единственная возможность создания образа автора в лирике. "Образ автора - это образ, складывающийся или созданный из основных черт творчества поэта. Он воплощает в себя и отражает в себе иногда также и элементы художественно преобразованной его биографии. Потебня справедливо указывал, что поэт-лирик "пишет историю своей души (и косвенно историю своего времени)". Лирическое я - это не только образ автора, это вместе с тем представитель большого человеческого общества" [13, 113].

Термином лирический герой несомненно злоупотребляли. Под единую категорию подводятся самые разные способы выражения авторского сознания, тем самым стирается их специфика, ускользает их познавательный смысл. В подлинной лирике всегда присутствует личность поэта, но говорить о лирическом герое имеет смысл тогда, когда она облекается устойчивыми чертами - биографическими, сюжетными.

Лирический герой полностью отделяется иногда от автора и живет собственной жизнью. Такое есть в стихотворениях Н.А. Некрасова "Колыбельная песня", "Еду ли ночью по улице темной". Или в стихотворениях "Вор", где лирический герой - обычный дворянин, который думает только о себе и которого критикует автор.

Слово "автор" (от лат. auctor - субъект действия, основатель, устроитель, учитель и, в частности, создатель произведения) имеет в сфере искусствоведения несколько значений. Это, во-первых, творец художественного произведения как реальное лицо с определенной судьбой, биографией, комплексом индивидуальных черт. Во-вторых авторская позиция, которая локализована в художественном тексте и изображается писателем, живописцем, скульптором; режиссером самого себя. И наконец, в-третьих, что сейчас для нас особенно важно, это художник - творец, присутствующий в его творении как целом, имманентный произведению. Автор (в этом значении слова) определенным образом подает и освещает реальность (бытие и его явления), их осмысляет, проявляя себя в качестве субъекта художественной деятельности.

Авторская позиция (субъективность) организует произведение и, можно сказать, порождает его художественную целостность, она составляет неотъемлемую, универсальную, важнейшую грань искусства (наряду с его собственно эстетическими и познавательными началами). "Дух авторства" не просто присутствует, но доминирует в любых формах художественной деятельности: и при наличии у произведения индивидуального создателя, и в ситуациях группового, коллективного творчества, и в тех случаях (ныне преобладающих), когда автор назван и когда его имя утаено (анонимность, псевдоним, мистификация).

На разных стадиях культуры художническая субъективность предстает в различных обликах. В фольклоре и исторически ранней письменности (как и в иных формах искусства) авторство было по преимуществу коллективным, а его "индивидуальный компонент" оставался, как правило, анонимным.

Авторская позиция дает о себе знать прежде всего как носитель того или иного представления о реальности. Если раньше (до ХІХ века) автор более представительствовал от лица авторитетной традиции (жанровой и стилевой), то теперь он настойчиво и смело демонстрирует свою творческую свободу. Авторская позиция при этом активизируется и получает новое качество. Она становится индивидуально - инициативной, личностной и, как никогда ранее, богатой и многоплановой. Художественное творчество отныне осознается, прежде всего, как воплощение "духа авторства". Авторская позиция неизменно присутствует в плодах художественного творчества, хотя и не всегда активизируется и приковывает к себе внимание.

Характеризованные выше грани художнической субъективности, которая весьма разнородна - особенно в искусстве ХІХ-ХХ вв., ? составляют образ автора как целого человека, как личности. Говоря словами Н.В. Станкевича, поэта и философа-романтика, вечной и не погибающей в искусстве является энергия авторской личности, "цельной, индивидуальной жизни" [50, 104].

Проблема автора стала, по признанию многих современных исследователей, центральной в литературоведении второй половины ХХ века. Это связано и с развитием самой литературы, которая (особенно появляется с эпохи романтизма) все сильнее подчеркивает личностный, индивидуальный характер творчества. Появляются многоразличнейшие формы "поведения" автора в произведении. Это связано и с развитием литературной науки, стремящейся рассматривать литературное и как особый мир, результат зависимости от того, на чем сосредоточено в большей мере внимание ученого, говорит об образе автора в литературном произведении, о голосе автора в соотношении с голосами персонажей.

И потому можно сделать вывод, что терминология, связанная со всем кругом проблем, возникающих вокруг автора, еще не стала упорядоченной и общепринятой. Поэтому прежде всего надо определить основные понятия, а потом посмотреть, как на практике в конкретном анализе (в каждом конкретном случае)"работают" эти термины.

Конечно, проблема автора возникла не в ХХ веке, а гораздо раньше. Современные ученые приводили высказывания многих писателей прошлого, которые удивительным образом оказываются созвучны - при полном несходстве тех же авторов во многом другом. Вот эти высказывания:

Н.М. Карамзин: "Творец всегда изображается в творении и часто - против воли своей";

М.Е. Салтыков-Щедрин: "Каждое произведение беллетристики, не хуже любого ученого трактата, выдает своего автора со всем внутренним миром";

Ф.М. Достоевский: "В зеркальном отражении не видно, как зеркало смотрит на предмет, или, лучше сказать, видно, что оно никак не смотрит, а отражает пассивно, механически. Истинный художник этого не может: в картине ли, в рассказе ли, в музыкальном ли произведении непременно будет он сам; он отразится невольно, даже против своей воли, выскажется со всеми своими взглядами, с своим характером, степенью своего развития".

Самое же подробное размышление об авторе оставил Л.Н. Толстой. В "Предисловии к сочинениям Ги де Мопассана" он рассуждает так: "Люди, мало чуткие к искусству, думают часто, что художественные произведение составляет одно целое потому, что в нем действуют одни и те же лица, потому, что все построено на одной завязке или описывается жизнь одного человека. Это несправедливо. Это только так кажется поверхностному наблюдателю: цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не единство самобытного нравственного отношения автора к предмету… В сущности, когда мы читаем или созерцаем художественное произведение нового автора, основной вопрос, возникающий в нашей душе, всегда такой: "Ну-ка, что ты за человек? И чем отличаешься от всех людей, которых я знаю. И что можешь мне сказать о том, как надо смотреть на нашу жизнь?". Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев - мы ищем и видим только душу самого художника" [20, 32, 34, 37, 38].

"Слово "автор" употребляется в литературоведении в нескольких значениях. Прежде всего, оно означает писателя - реально существовавшего человека. В других случаях оно обозначает некую концепцию, некий взгляд на действительность, выражением которого является все произведение. Наконец, это слово употребляется для обозначения некоторых явлений, характерных для отдельных жанров и родов" [20, 119].

Большинство ученых разделяют автора в первом значении (его еще принято называть "реальным", или "биографическим" автором) и автор во втором значении. Это, пользуясь другой терминологией. Автор как эстетическая категория, или образ автора. Иногда говорят здесь же о "голосе" автора. Считая такое определение более правомерным и определенным, можно уверенно развести реального, биографического автора с той художественной реальностью, какая явлена нам в произведении.

Что же касается образа "автора" в третьем значении, ученый имеет здесь в виду, что иногда автором называют рассказчика, повествователя (в эпических произведениях) либо лирического героя (в лирике): это следует признать некорректным. А иногда и вовсе неправильным.

Мы использовали множество определений разных ученых, а в качестве итогового можно привести определение В.В. Виноградова, хотя и сделанное лингвистом, но принятое, кажется, обеими науками - языкознанием и литературоведением (хотя проблемы, связанные с образом автора, продолжают оставаться еще предметом споров: и это только доказывает их важность для современной филологии).

Образ автора - это не простой субъект речи, чаще всего он даже не назван в структуре художественного произведения. Это - концентрированное воплощение сути произведения, объединяющее всю систему структур в их соотношении с повествователем, рассказчиком или рассказчиками и через них являющееся идейно-стилистическим средоточием целого" [13, 118].

Автор, повествователь, рассказчик, персонаж

Нужно прежде всего различать событие, о котором рассказано в произведении, и событие самого рассказывания. Это различение, впервые в русском литературоведении предложенное М.М. Бахтиным, стало теперь общепринятым. Обо всем, что произошло с героями, нам (читателям) поведал некто. Кто же именно? Примерно таков был путь размышлений, которым шло литературоведение в изучении проблемы автора. Одной из первых специальных работ, посвященных этой проблеме, стало исследование немецкого ученого Вольфганга Кайзера: его труд под названием "Кто рассказывает роман?" вышел в начале ХХ в. И в современном литературоведении принято разные виды повествования обозначать по-немецки.

Выделяют повествование от третьего лица (Erform, или, что то же, Еr-Erzahlung) и повествование от 1-го лица (icherzahlung). Того, кто ведет повествование от 3-го лица, не называет себя (не персонифицирован), условимся обозначать термином повествователь. Ведущего рассказ от 1-го лица принято называть рассказчиком. (Такое употребление терминов еще не стало всеобщим, но пожалуй, встречается у большинства исследователей). Рассмотрим эти виды подробнее.

Erform ("эрформ"), или "объективное" повествование, включает три разновидности - в зависимости от того, насколько ощутимо в них "присутствие" автора или персонажей.

1. Собственно авторское повествование.

Рассмотрим роман в стихах Пушкина "Евгений Онегин":

Гонимы вешними лучами,

С окрестных гор уже снега

Сбежали мутными ручьями

На потопленные луга [36, 180].

Мы сразу понимаем и точность, и некоторую условность определения "объективное" повествование. С одной стороны, повествователь не называет себя ("я"), он как бы растворен в тексте и как личность не проявлен (не персонифицирован). Это свойство эпических произведений ? объективность изображаемого, когда, по словам Аристотеля, "произведение как бы само поет себя".

Итак, в речи повествователя мы явственно слышим авторский голос, авторскую оценку изображаемого. Почему же мы не вправе отождествить повествователя с автором? Это было бы не корректно. Дело в том, что повествователь - это важнейшая (в эпических произведениях), но и не единственная форма авторского сознания. Автор проявляется не только в повествовании, но и во многих других сторонах произведения: в сюжете и композиции, в организации времени и пространства, во многом, вплоть до выбора средств малой образности… Хотя прежде всего, конечно, в самом повествовании, повествователю принадлежат все те отрезки текста, которые нельзя приписать никому из героев.

Но важно раскрыть субъект речи "говорящего" и субъект сознания (того, чье сознание при этом выражается). Это не всегда одно и тоже. Мы можем видеть в повествовании некую "диффузию" голосов автора и героев.

2. Несобственно-авторское повествование.

Во многих произведениях разных авторов, мы сталкиваемся с одним феноменом: речь повествователя способна вбирать в себя голос героя, причем он может совмещаться с авторским голосом в пределах одного отрезка текста, даже в пределах одного предложения. Такой вид повествования называется несобственно-авторским. Мы можем сказать, что идет совмещение двух субъектов сознания (автор и герой) - при том, что субъект речи один: это повествователь.

Теперь должно стать понятно положение М.М. Бахтина об "авторском избытке", высказанное им в работе 1919 г. "Автор и лирический герой в эстетической деятельности". Бахтин разводит, как мы бы теперь сказали, биографического, реального автора и автора как эстетическую категорию, автора, растворенного в тексте, и пишет: "Автор должен находиться на границе создаваемого им мира как активный творец его… Автор необходим и авторитетен для читателя, который относится к нему не как к лицу, не как к другому человеку, не как к герою… а как к принципу, которому нужно следовать (только биографическое рассмотрение автора превращает его в… определенного в бытии человека, которого можно созерцать). Внутри произведения для читателя автор-совокупность творческих принципов, долженствующих быть осуществленными. Автор знает и видит больше не только в том направлении, в котором смотрит и видит герой, а в ином, принципиально самому герою недоступном. Автор не только знает и видит все то, что знает и видит каждый герой в отдельности и все герои вместе, но и больше их, причем он видит и знает нечто такое, что им принципиально недоступно, и в этом всегда определенном и устойчивом избытке видения и знания автора по отношению к каждому герою и находятся все моменты завершения целого… произведения" [6, 22,166,179,180].

Иначе говоря, герой ограничен в своем кругозоре особым положением во времени и пространстве, особенностями характера, возраста и многими другими обстоятельствами. Этим он и отличается от автора, который в принципе всеведущ и вездесущ, хотя степень его "проявленности" в тексте произведения может быть различной, в том числе и в организации произведения с точки зрения повествования. Автор проявляется в каждом Элементе художественного произведения, и вместе с тем его нельзя отождествить ни с одним из героев, ни с какой-нибудь одной стороной произведения.

Таким образом, становится понятно, что и повествователь - это только одна из форм авторского сознания, и полностью отождествить его с автором невозможно.

3. Автор - рассказчик.

Вероятно, именно эту форму повествования имел в виду О. Мандельштам: она давала ему, поэту, пишущему прозу, наиболее удобную и привычную, к тому же, конечно, сообразующуюся с конкретным художественным заданием возможность максимально открыто и прямо говорить от первого лица. Хотя не стоит и преувеличивать автобиографизм такого повествования: даже в лирике, с ее максимальной по сравнению с драмой и эпосом субъективностью, лирическое "я" не только не тождественно биографическому автору, но и не является единственной возможностью для поэтического самовыражения.

Самый же яркий и известный пример такого повествования - "Евгений Онегин": фигура автора рассказчика организует весь роман, который и строится как беседа автора с читателем, рассказ о том, как пишется (писался роман), который благодаря этому как будто создается на глазах у читателя. Автор здесь организует и отношение с героями. Причем сложность этих отношений с каждым из героев мы понимаем во многом благодаря своеобразному речевому "поведению" автора. Слово автора способно вбирать в себя голоса персонажей (в данном случае слова герой и персонаж употребляются как синонимы).

С каждым из них автор вступает в отношения то диалога, то полемики, то полного сочувствия и соучастия. (Не забудем, что Онегин - "добрый… приятель" автора, они в определенное время подружились, собирались вместе отправится в путешествие, т.е. автор-рассказчик принимает некоторое участие в сюжете. Но надо помнить и об условности той игры, например:

Цветы, любовь, деревня, праздность,

Поля! Я предан вам душой.

Всегда я рад заметить разность

Между Онегиным и мной,

Чтобы насмешливый читатель

Или какой-нибудь издатель

Замысловатой клеветой… [36, 80].

С одной стороны, не следует отождествлять автора как литературный образ и с реальным - биографическим - автором, как бы это ни было соблазнительно (намек на южную ссылку и некоторые другие автобиографические черты).

Об этом речевом поведении автора, о диалогических отношениях автора и героев впервые, по-видимому, заговорил Бахтин в статье "Слово в романе" и "Из предыстории романного слова". Здесь он показал, что изображение говорящего человека, его слова - характерная примета черта именно романа как жанра и что разноречие, "художественный образ языка" [6, 177].

4. Герой - рассказчик.

Это тот, кто принимает участие в событиях и повествует о них; таким образом по видимости "отсутствующий" в повествовании автор создает иллюзию достоверности всего происходящего. Не случайно фигура героя - рассказчика особенно часто появляется в русской прозе начиная со второй половины 30-х годов ХIХ в.

От имени "я" может говорить и такой рассказчик, которого нельзя назвать героем: он не принимает участия в событиях, а лишь повествует о них. Рассказчик, не являющийся героем, представляет, однако, частью художественного мира: он тоже, как и персонажи, предмет изображения. Он, как правило, наделен именем, биографией, а главное - рассказ характеризирует не только персонажей и события, о которых он повествует, но и его самого.

Итак, можно сказать, что в литературном произведении, как бы оно ни было построено с точки зрения повествования, мы всегда обнаруживаем авторское "присутствие", но обнаруживается оно в большей или меньшей степени и в разных формах: в повествовании от 3-го лица повествователь наиболее близок автору, в сказе рассказчик наиболее отдален от него. Рассказчик в рассказе не только субъект речи, но и объект речи. Вообще можно сказать, что, чем сильнее личности рассказчика обнаруживается в тексте, тем в большей степени он является не только субъектом речи, но и объектом ее. И наоборот: чем незаметнее речь повествователя, чем меньше в ней характерности, тем ближе повествователь к автору.

Можно сделать и тот вывод, что проблема автора продолжает оставаться и в наше время центральной проблемой литературоведения. Одновременно с российскими филологами и независимо от них во второй половине ХХ века, а точнее, в 60-х годах, как раз когда активизируется внимание русских ученых к проблеме автора и, особенно к субъектной организации произведения.

В результате лирический герой - важнейшая черта всего поэтического мира. Важнейшая, хотя и не единственная, Можно сказать, что образ автора в лирике складывается из всех наших представлений о лирическом герое, других героях, других формах выражения авторского сознания. Еще раз подчеркнем, что лирический герой - важная, но не единственная возможность создания образа автора в лирике. "Образ автора - это образ, складывающийся или созданный из основных черт творчества поэта. Он воплощает в себя и отражает в себе иногда также и элементы художественно преобразованной его биографии. Потебня справедливо указывал, что поэт-лирик "пишет историю своей души (и косвенно историю своего времени". Лирическое Я - это не только образ автора, это - вместе с тем представитель большого человеческого общества", - утверждает В. Виноградов.

Итак, образ автора - это центральная фигура в художественном произведении. Конечно, образ автора в тексте связан и с биографическим автором.". Многофункциональное личное местоимение "я" дает возможность автору поэтического произведения создать достаточно полный и достоверный портрет лирического героя, в котором в той или иной мере отражается личность самого автора… Поэт в течение всей своей жизни создает неповторимый поэтический автопортрет, который раскрывается перед читателем в единстве своих черт только при знании им всего творчества автора и его жизни в целом" [13, 45].

1.3 Приемы воплощения авторской позиции