Исследование темы города в лирике А.С. Кушнера

Размещено на http://www.Allbest.ru/

Размещено на http://www.Allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение

1. Творчество А.С. Кушнера в интерпретации критиков и литературоведов

2. Города в поэзии А.С. Кушнера. Петербург в лирике до 90 г.

3. Принципы отбора и расположения текстов в книге А.С. Кушнера «Меж Фонтанкой и Мойкой…»

Заключение

ВВЕДЕНИЕ

А.С. Кушнер по праву считается живым классиком современной поэзии. Его творческая судьба началась в 60-е годы с появления книги стихов «Первое впечатление». В конце 60-х поэт полностью переходит на профессиональную литературную деятельность. Под его руководством с начала 70-х годов в Санкт-Петербурге существует литературное объединение. Многие из его участников уже давно стали самостоятельными известными поэтами: Алексей Пурин, Алексей Машевский, Николай Кононов. Стихи Кушнера переведены на многие мировые языки: английский, итальянский, китайский, немецкий, французский, японский. За пятьдесят пять лет творческой жизни вышло девятнадцать полноценных книг стихов А. С. Кушнера, восемнадцать сборников поэзии и прозы, а также мультимедийная книга с записью чтения поэтом как собственных стихов, так и стихов любимых им авторов.

Предметом нашей работы стало исследование темы города в лирике А. С. Кушнера и выявление принципов расположения и отбора материала для книги стихов «Меж Фонтанкой и Мойкой…». В качестве основного объекта анализа рассматриваются книги стихов поэта, вышедшие в период с 1962 по 2016 годы. Особое внимание уделяется анализу композиционных принципов книги стихов «Меж Фонтанкой и Мойкой…», вышедшей в 2016 году,

Новизна исследования заключается в том, что в качестве объекта исследования выбрана новейшая книга стихов. Некоторые из вошедших в неё стихотворений не появлялись до этого ни в одной из книг автора.

Данная работа даёт представление об основных способах отбора материала и его расположения в сборниках стихов Кушнера, неизменно называвшихся «книгами стихов», знакомит с кратким обзором лирики, посвящённой родному городу поэта, раскрывает метод построения книги стихов «Меж Фонтанкой и Мойкой…». Работа состоит из трёх глав, введения и заключения.

В первой главе говорится о различных точках зрения исследователей на творчество Кушнера, о разных мнениях по поводу периодизации его поэзии. Представлены рассуждения Л. Гинзбург, И. Роднянской, Ю. Казарина, И. Остапенко, И. Шайтанова.

Во второй главе речь идёт об одной из основных тем в творчестве А. С. Кушнера - теме города. Топографические названия очень часто появляются в лирических текстах поэта: это могут быть названия улиц, проспектов, мостов, рек, городов, деревень и посёлков. Наибольшее внимание уделено таким текстам, в которых появляются названия, связанные с родным для автора городом Санкт-Петербургом.

Третья глава посвящена анализу книги стихов «Меж Фонтанкой и Мойкой…», которая вышла в 2016 году к 80-идесятилетию поэта. В ней перечислены некоторые принципы составления сборников стихов, а также указаны некоторые параллели, переклички между стихами разных лет, вошедшими в эту книгу.

Глава 1. Творчество А.С. Кушнера в интерпретации критики и филологов

Поэзия второй половины XX века представлена самыми разнообразными течениями, направлениями, ни одно из них нельзя назвать центральным. Отсюда и появляются неоднозначные трактовки данного периода в развитии русской литературы. Попытки создания типологии поэзии второй половины XX века встречаются в работах В. Агеносова и К. Анкудинова, В. Баевского и Н. Баракова, В. Зайцева, Н.Л. Лейдермана и М.Н. Липовецкого, И. Роднянской и других. Среди поэтов, творчество которых анализируется современными учеными, практически всегда упоминается имя А. Кушнера. Критики и литературоведы не оставляли своим вниманием творчество талантливого поэта с самых первых его сборников и до настоящего времени. Все существующие на сегодняшний день работы, рассматривающие поэзию А. Кушнера, можно условно разделить на три группы.

Самую многочисленную составляют рецензии на отдельные сборники А. Кушнера: А. Асаркан (1963), В. Портнов (1966), С. Лурье (1967), Г. Красухин (1970), И. Роднянская (1975), М. Пьяных (1986), В. Баевский (1986), Л. Миллер (1997), Т. Вольтская (1997), И. Фаликов (2003), Л. Дубшан (2003) и многие другие.

Во вторую группу входят статьи и монографии, посвященные той или иной конкретной проблеме в лирике поэта: традиции Ф.И. Тютчева в поэзии А. Кушнера (И. Шайтанов); образ Петербурга (А. Кулагин); использование терминов (А. Барзах); пейзажные образы в лирике А. Кушнера (М. Эпштейн, И. Остапенко) и другие.

Третья группа представлена исследовательскими работами, в которых анализируется творчество А. Кушнера в целом. Д.С. Лихачев, М. Пьяных, И. Роднянская, А. Урбан прослеживают эволюцию мировоззрения поэта, говорят об этапах формирования его лирики, определяют доминанты поэтики. Философская основа творчества А. Кушнера, пантеизм его стихотворений, а также близость некоторых идей взглядам европейской философии интересуют А. Арьева. В работе Д.Б. Пэна предметом анализа является художественная концепция мира А. Кушнера. Исследователь отмечает, что поэт, «самовыражаясь в поэтическом слове, объективирует, высвобождает и свои ощущения, эмоции, чувства, и свою мысль о мире...». Д.Б. Пэн описывает «кушнеровскую форму городского бытия», выделяя в ней четыре уровня: естественный географический (месторасположение города), искусственный неорганический (непосредственно город), естественный органический и социальный (межличностные отношения). Также он рассматривает основные категории, с помощью которых воссоздается концепция мира поэта: пространство и время, предметы и природа, жизнь, смерть, любовь. Помимо работ, посвященных непосредственно поэзии Кушнера, его творчеству уделяется внимание в общих исследованиях по истории русской литературы, в частности, поэзии второй половины XX века. При этом лирика А. Кушнера 1990-х годов анализируется преимущественно в журнальных рецензиях (А. Пурин, А. Машевский, Т. Бек, М. Визель, Л. Миллер, Я. Гордин и др.).

Исследователи расходятся во мнениях, пытаясь отнести творчество А. Кушнера к тому или иному литературному направлению. В работе И.А. Кудрявцевой отмечается, что определяющим становится то, какой принцип кладется в основу классификации. А. Кушнера причисляют то к «тихой» лирике, то к философскому направлению русской поэзии, то говорят о «петербургской» школе.

Так, А. Македонов считает, что поэзия А. Кушнера имеет точки соприкосновения с «тихой» лирикой: стремлением «к углублению в душу и в свои соотношения с бытием, к беседе наедине с собой, с близким человеком». Также, по мнению исследователя, в творчестве поэта ярко представлены мотивы, связанные с современным городом, в частности Санкт-Петербургом.

Учитывая постоянное обращение А. Кушнера к теме города, его внимание не только к русской, но и всемирной истории и культуре, М. Пьяных называет поэта «городским тихим лириком». В свою очередь Д.Б. Пэн применительно к поэзии А. Кушнера говорит о феномене «городской лирики». Большинством исследователей признаётся, что в творчестве А. Кушнера важное, если не сказать определяющее значение имеет поэтизация города, и решающая роль в формировании мировоззрения поэта и его лирического героя принадлежит родному городу, Санкт-Петербургу.

Бесспорно, на творчество раннего А. Кушнера, на его эстетическую позицию оказала влияние «петербургская» школа, восходящая к направлению, одним из основателей которого стал И. Анненский. К авторам «петербургской» школы второй половины XX века относят таких поэтов и прозаиков, как В. Попов, В. Шефнер, А. Кушнер, В. Голявкин, А. Битов, И. Бродский, Е. Рейн. В качестве основных признаков, объединяющих их творчество, необходимо назвать следующие: внимание к деталям (восходящее к поэтике акмеизма), демократичность, ориентация на «петербургский текст» русской культуры, на классические образцы. Также исследователи отмечают «обостренное чувство смешного», «склонность к фантастике и абсурду», игру «как с героем, так и со словом» и как одно из главных качеств выделяют некий «идеализм», веру «в не до конца земную суть человека». По мнению исследователей, в поэзии А. Кушнера сосуществуют признаки разных направлений, течений и школ.

Литературоведы и критики, анализируя творчество А. Кушнера, отмечают эволюцию его поэтики. Во многих работах поднимается вопрос о развитии эстетических взглядов поэта, об изменениях в поэтике стихотворений и художественном мире в целом. Отсюда возникает проблема периодизации лирики А. Кушнера. По поводу отнесения отдельных сборников к тому или иному этапу между учеными существуют разногласия, которые возникают из-за того, что критиками и литературоведами предлагаются различные критерии выделения того или иного этапа.

Можно говорить о сложившейся традиции сборники «Первое впечатление» (1962) и «Ночной дозор» (1966) относить к раннему этапу творчества поэта. Ко второму периоду критики и литературоведы относят стихотворения, вошедшие в сборники «Приметы» (1969), «Письмо» (1974), «Прямая речь» (1975), «Голос» (1978). Творчество поэта 1984-1991 гг., включающее в себя сборники «Таврический сад», «Дневные сны», «Живая изгородь», «Ночная музыка», составляет третий этап. Данная периодизация не является общепринятой - по поводу отнесения отдельных сборников к тому или иному этапу между учеными существуют разногласия.

“Одним из лучших лирических поэтов ХХ века”, называет А. Кушнера И. Бродский, и отмечает в его поэзии две важнейшие составляющие: сдержанность и стоицизм. Ю. Казарин в статье «Часть вечности» дополняет этот ряд такими качествами поэзии А. Кушнера, как чистота; доброта/доброжелательность; серьезность тона; мягкость (тонально-музыкальная, эмоциональная и душевная); нежность; светлость/светимость/лучезарность; деликатность и мужество. Мужество человека, поэта и гражданина.

Л.Я. Гинзбург о творчестве Кушнера говорит: “Стихи Кушнера рассказывают о счастье жизни и не утихающей за нее тревоге”. «Счастливость, счастье -- вот еще одно свойство поэзии А. Кушнера. Именно счастье поэзии и от поэзии делает их автора (и -- читателя!) свободным», - считает Ю. Казарин. По его мнению, «точнее и объёмнее», чем Д.С. Лихачёв, назвавший А. Кушнера «поэтом жизни», сказать сложно.

И. Шайтанов в одной из глав книги «Дело вкуса», посвящённой творчеству А. Кушнера, представляет своё видение поэта. Он называет Кушнера поэтом «двойного зрения, одновременно удерживающего в своём поле и уроки классической поэзии, и уроки природы». Шайтанов пишет: «Кушнер - один из самых больших знатоков и тонких ценителей классики, один из лучших эссеистов, пишущий о поэзии, впрочем, и один из лучших поэтов, пишущий о ней придирчиво».

И.В. Остапенко рассматривает соотношение культуры и природы в пейзажном дискурсе А. Кушнера. В своей работе она приходит к выводу, что «пейзажные образы в лирике Кушнера могут выполнять функцию маркеров физического мира, но в то же время включаться в процесс формирования авторского художественного мира, создаваемого не столько по законам физической природы, сколько по законам индивидуально-авторских творческих стратегий». Также она отмечает, что «природные реалии попадают в художественный мир и маркируют координаты физического мира». По мнению Остапенко, на протяжении всего творчества поэта для него остается актуальным способ введения природных реалий в мир художественный.

В статье «Часть вечности: о поэзии А. Кушнера» Ю. Казарин высказывает мысль о том, что поэзия - это связь ментально-языкового с Невыразимым сквозь мир, его описание, интерпретацию. В доказательство своей мысли он предлагает рассмотреть названия сборников Кушнера, объединяя их в три тематические группы:

1) названия со значением эмоционально-психологической или творческой деятельности человека;

2) названия со значением места;

3) названия со значением времени.

В результате метасмыслового анализа Ю. Казарин утверждает, что в личности А.С. Кушнера, языковой и поэтической, доминирует познавательно-когнитивный компонент, а не изобразительный, констатационный, описательный». Здесь же автор представляет составленный им на материале стихотворений Кушнера поэтический словарь-тезаурус Невыразимого с комментариями. В заключение своей работы автор делает вывод о том, что поэзия Кушнера метафизична и предметна в одно и то же время, она умна, чувственна, интеллектуальна и мудра.

И. Роднянская в главах монографии «Движение литературы», посвященных А. Кушнеру, рассматривает эволюцию его поэтики, разные аспекты его творческой деятельности. Она отмечает, что Кушнер «воскресил для нашей поэзии «частного человека», столкнув его конечную участь с необозримым культурно-историческим, географическим и космическим пространством и побудив читателя не к приподнимающему отождествлению с «Поэтом», а к сомышлению и соседству с равным по уделу собеседником, к своего рода «обмену опытом». По мнению Роднянской, поэт отыскал эквивалент крупной формы - «продолжительное раздумье в строгой оправе больших строф, позволяющих передать и объемность мыслей, и их прерывность, не укладывающуюся в линейный сюжет, продвинуться от впечатления и переживания к осознанной коллизии идей».

Глава 2. Города в поэзии А.С. Кушнера. Петербург в лирике до 90-го года

А. Кушнер родился в Ленинграде и всю жизнь прожил в этом городе. Одно из его недавних стихотворений, вошедшее в книгу стихов «Меж Фонтанкой и Мойкой…», посвящено незавидной судьбе Петербурга:

Три раза имя он менял.

Не он менял - ему меняли.

Когда б Париж так пострадал

Иль Рим, то выжили б едва ли.

Поэт выражает сожаление по поводу утраты Петербургом своего былого величия столицы государства Российского, но любовь к родному городу, пронесенная через десятилетия творческой жизни, проявляется и в этом стихотворении, в его последней строке, которая как финальный аккорд в очередной раз утверждает радостную природу поэзии Кушнера: «Какое счастье в нём родиться!».

Изучая поэзию Кушнера, может заметить, что если рассматривать его творческое наследие в хронологическом порядке, то география упоминаемых топографических точек: улиц, рек, городов, стран с каждым годом увеличивается. В нашем исследовании мы особое внимание хотели бы уделить упоминанию различных городов, в частности более подробно остановиться на изображении родного города поэта Санкт-Петербурга.

По мнению А. Кулагина, тема Петербурга у Кушнера начинается «с мотивов ирреальности, лирического домысливания облика города, сочетания действительного и воображаемого». Уже в первой книге стихов «Первое впечатление», написанной в 1962 г. есть стихотворения, которые доказывают эту мысль исследователя: «Воздухоплавательный парк», «Флора». Интересный факт приводит Кушнер в своей статье «Первое впечатление», напечатанной в 2003 году в журнале «Звезда». Он рассказывает о том, что в начале марта был у Ахматовой в гостях и подарил ей свою первую книгу стихов. «Она открыла книгу, прочла вслух “Флору” (“Вы в Летнем саду выбрали Флору, а я… Ночь”, -- сказала с глубокой паузой), “Фокусника”, “Фонтан”, отозвалась о них с похвалой. Тогда же она протянула мне свой “Реквием” -- и я смог прочесть его при ней -- и был им потрясен (да и могло ли быть в тот момент иначе?), а потом мы долго говорили о “Поэме без героя” и о поэме как жанре».

Произведения второй книги стихов, «Ночной дозор», продолжают традицию отображения реалий родного города поэта. Одно из стихотворений, названное по первой строке «О здание Главного штаба!..». Грань между реальным и ирреальным образом города в этом стихотворении стирается. «Между веком и мигом особенной разницы нет», - утверждает лирический герой стихотворения.

Хотелось бы отметить, что в книге «Ночной дозор» кроме Ленинграда упоминаются и другие города. В стихотворении «Не занимать нам новостей…» в последней строфе количество новостей, которые аккумулируются в Москве, сравнивается со снежным вихрем, несущимся «по рельсам, по полям». Можно упомянуть стихотворения «В Тарту, в тёмном ресторане…», «Камчатка - новый наш Кавказ…». Наибольшее количество городов перечисляется в стихотворении «Калмычка ты, татарка ты, монголка!». Описывая красоту девушки с Востока, Кушнер называет ряд городов в районе Татарстана: Баймак, Белебей, Бузулук, Сарапул, Уфа, Стерлитамак.

Во второй половине 70-х поэтические размышления Кушнера о Петербурге наполняются мотивами, напоминающими о пророчестве царицы Авдотьи, об архетипе гибели города. «У Кушнера этот архетип завуалирован реальными приметами современной городской жизни - например, быта и транспорта, а иногда и лёгкой иронической интонацией - впрочем, всё равно не отменяющей скрытого или даже откровенного драматизма», - утверждает А. Кулагин.

Следующая книга стихов Кушнера выходит в 1969 году. Она называется «Приметы». Ещё больше расширяется география городов, появляющихся в строчках стихотворений. В творчество поэта появляется упоминание европейских городов-курортов: Генуя, Падуя, Специя, Ницца в (стихотворение «Путешествие»), а также Вильна («Жизнь чужую пожив до конца…»), Батуми («Чайки»), Львов («Читая шинельную оду…»). В последним из названных стихотворений герой счастлив, что родился в такой «беспримерной стране», но…

Но силы нужны и отвага

сидеть под таким сквозняком!

И вся-то защита -- бумага

Да лампа над тесным столом.

В этом стихотворении прослеживается приём отождествления автора и героя стихотворения, ведь бумага, лампа, тесный стол - эти предметы обихода сопутствовали самому автору.

Интересное развитие получает тема топоса в четвёртой книге стихов А. Кушнера «Письмо», вышедшей в1974 году. «Я ли свой не знаю город?» - так начинается стихотворение «Сон». Поездка по знакомым улицам невероятным образом оборачивается путешествием в Неведомое, где

Вровень с нами мчатся рядом

Все, кому мы были рады

В прежней жизни дорогой.

А.В. Кулагин отмечает перекличку между этим текстом и стихотворением Н. Гумилёва «Заблудившийся трамвай» и то, что «при всей условности лирического сюжета, он привязан к конкретным петербургским топонимам и даже к реальному трамвайному маршруту».

В этой же книге есть стихотворение «Никак не вспомнить было, где…». Большое количество упоминаемых в нём топонимов тюркского и угро-финского происхождения были отмечено в исследовании И. Роднянской. Она утверждает, что Кушнер, будучи поэтом культуры, «не в меньшей степени поэт, не удовлетворенный культурой, ее непрестанный оппонент». Вселенские законы «распыления и забвения» противоречат желанию размеренности, чёткости, законченности, определённости. Показательно в этом плане и стихотворение «У меня зазвонил телефон…», в котором телефонный сигнал так и не смог достичь адресата:

Вам звонят из Уфы. - Перерыв.

Плохо слышно, увы. - Перерыв. <…>

Кто-то в чёрную трубку дышал.

Зимний ветер ему подвывал.

Словно зверь, притаясь, выжидал.

По мнению И. Роднянской, культура не в состоянии обеспечить абсолютной связи сквозь времена и пространства, несмотря на всё многообразие её форм и проявлений.

В лирике Кушнера часто упоминаются названия улиц, рек, мостов Ленинграда. Одно из таких стихотворений, вошедшее в книгу стихов «Письмо», называется «Пойдём же вдоль Мойки, вдоль Мойки…» и представляет собой, по мнению А. Кулагина своеобразный лирический путеводитель. Это стихотворение стало своего рода «визитной карточкой» Кушнера. Кулагин отмечает, что прогулка, описанная в нём, овеяна историко-культурными ассоциациями. Исследователь считает, что «установка на насыщенность стихов конкретными ассоциациями такого рода для автора принципиальна», а также говорит о композиционной динамике стихотворения, которая позволяет удержать внимание читателя на протяжении сравнительно большого по объёму текста (88 стихов). Избавляют повествование от монотонности, как не удивительно, лирические размышления героя о жизни, судьбе, смерти. Мотив смерти возникает в третьей строфе:

Пойдём, как по берегу Леты,

Вдоль окон пойдём и дверей.

Так известная река уподобляется мифологической реке забвения в царстве смерти. Мотив памяти разворачивается в восьмой и девятой строках:

Пойдём же по аду и раю,

Где нет между ними черты,

Где памяти тянется свиток,

Развёрнутый в виде домов,

И столько блаженства и пыток,

Двузначных больших номеров.

Замечателен завершающий аккорд стихотворения. Несмотря на приближающуюся разлуку, герой сохраняет в себе внутреннее ощущение счастья, что в очередной раз доказывает оптимистичную природу поэзии Кушнера:

И может быть, это сверканье

Листвы, и дворцов, и реки

Возможно лишь в силу страданья

И счастья, ему вопреки!

Пятая книга стихов выходит в 1975 году и называется «Прямая речь». И в этой книге продолжается развитие темы топоса, что можно проиллюстрировать рядом примеров.

Стихотворение «Взамен любовной переписки…» отражает перенос акцента с любовной лирики на лирику о дружбе.

Взамен любовной переписки,

Ее свободней и точней.

Слетают письма от друзей

С нагорных троп и топей низких<…>

Собой расталкивая мрак,

То из Тюмени, то с Алтая.

И ходит строчка стиховая

Меж нами, как масонский знак.

Друзья поэта, так же как и он, пишут стихи, и стиховая строка становится своеобразным тайным символом, с помощью которого поэты узнают друг друга. Герой стихотворения говорит о своём желании соединить «семью» поэтов и сокрушается о том, что не знает, ка её собрать.

Павловск, Пушкин упоминаются в стихотворении «Этот дачный вокзал и домики…», Ашхабад - «Где улица? Я думал: в Ленинграде…», Сухуми - «В Якутии - снег, в Кишинёве - туман…».

Если говорить о стихотворениях, в которых упоминается Ленинград, то можно отметить следующие тексты: «Неслыханно город томим…», «Невская дельта поката…», «Раскручу я старый глобус…», «Закончим среди снегопада…». О последнем стихотворении хотелось бы рассказать поподробнее. Оно было написано в январе 1972 года и воссоздаёт, быть может, самую фантастическую прогулку в произведениях Кушнера:

Закончим среди снегопада,

А начали путь под дождём,

Покуда от Летнего сада

До Зимней канавки дойдём.

В снегу нержавеющий тополь

Зелёные листья растряс.

О город, о тёмный некрополь

Погод, обнимающих нас!

По мнению А. Кулагина, стихи построены на гротеске: «гротескной де- формации подвергается петербургская погода, в самом деле очень неустойчивая». Время в свою очередь тоже претерпевает изменения: оно как бы растягивается. «Символом этой временной относительности становится тополь - и «нержавеющий» (как бы вечнозелёный), и при этом растрясший свои листья, ибо он показан одновременно и как летнее дерево, и как зимнее». Упоминание реальных городских топонимов обыгрывается, таким образом, будто автор возвращает им их прямое значение, связанное с наименованием времен года (от Летней канавки до Зимнего сада).

В книгу стихов «Голос», которая выходит в 1978 году, вошло стихотворение «Я шёл вдоль припухлой тяжёлой реки…», написанное в 1977 году. Герой уже готовый разлюбить жизнь, расстаться с ней, останавливается у Тучкова моста «от резкого запаха мокрой пеньки». Запах оказывается «сильней велений рассудка» - «запах мазута, весёлый и жгучий» - и герой пробуждается от забытья.

Я жизнь разлюбил бы, я с вами вполне

Согласен, но, едкая, вот она рядом

Свернулась, и сохнет, и снова в цене.

Не вырваться мне.

Родному городу посвящены стихотворения: «Если камешки на две кучки спорных…», «На пути из Петрокрепости», «Как клён и рябина растут у порога…», «Прогулка», «Невы прохладное дыхание…», «Мореплаванье».

«На пути из Петрокрепости» - стихотворение, открывающее книгу стихов «Голос» было написано в 1975 году. Название его отнюдь не условно-вымышленное: текст создавался в пути, в автобусе, который вёз поэта из Петрокрепости в Ленинград в мае названного года. Город Петрокрепость, (ныне Шлиссельбург) - одно из замечательных в историческом отношении мест Ленинградской области. Расположение и судьба Шлиссельбурга символичны: во-первых, он перешёл в подчинение Петра за семь месяцев до возникновения Петербурга, а во-вторых, город находится у начала реки, в устье которой расположен и сам Петербург. Два города - большой и малый - словно бы «зарифмованы» своим местоположением, своими названиями.

Интрига этого стихотворения заключается в параллели между героем, не знающим о своём будущем, и рекой, не ведающей, что ей предстоит стать главной речной магистралью Северной столицы:

кушнер композиционный лирический петербург

Но так и ты не можешь знать судьбу

Заранее, как эта даль речная<…>

Ты - как Нева, но только до Петра,

В предчувствии высоких дел петровских.

Стихотворение «Как клён и рябина растут у порога…» можно назвать одним из программных для Кушнера.

Как клён и рябина растут у порога,

Росли у порога Растрелли и Росси,

И мы отличали ампир от барокко,

Как вы в этом возрасте ели от сосен.

Рожденный и воспитанный в Ленинграде герой с детства впитывал в себя исторический и культурный контекст северной столицы. Архитектурные стили, значение скульптурных изображений, деталей их внешнего вида - всё это для коренных жителей определённой, интеллигентской среды было известно и понятно. И всё же последние строки стихотворения говорят о необходимом присутствии природного, нерукотворного начала, которое делает наслаждение от рассматривания творений рук человеческих ещё приятнее:

<…> С каких бы мы точек

Ни стали смотреть - всё равно загляденье.

Особенно если кружится листочек

И осень, как знамя, стоит в отдаленье.

Седьмая книга стихов А. Кушнера называется «Таврический сад». В 1980 году поэт переезжает в район, примыкающий к Таврическому саду, что связанно со счастливыми переменами в его личной жизни. На несколько последующих десятилетий сад становится местом действия и даже иногда действующим персонажем его лирики. Если в стихах 60-х-70-х годов определить место, где живёт автор было невозможно, то теперь ситуация в корне меняется. По мнению А. Кулагина: «На поэтической карте родного города Кушнера появляется особая точка, замыкающая в себе ключевые линии его личного и поэтического бытия последних десятилетий. Одним из первых откликов на переселение кушнеровского лирического героя стало стихотворение «Таврический сад», написанное в 1982 году. Название стихотворения дало название и книге стихов, вышедшей в 1984 году. Разбором этого стихотворения в разное время занимались: Л.А. Ляпина ««Таврический сад»: контекстуальное прочтение», 2010 г.; А. Арьев «Маленькие тайны, или явление Александра Кушнера», 2000 г.; А.В. Кулагин ««Я в этом городе провёл всю жизнь свою…»: Поэтический Петербург Александра Кушнера», 2014 г.

В стихотворении смещаются и временные, и пространственные пласты: Таврический сад в Ленинграде склоняется к Тавриде (название Крымского полуострова после присоединения к Росси в 1793 г., одно из исторических названий древнего и средневекового Крыма). Метафорический образ возникает в последней строфе стихотворения:

<…> замело

Длиннорогие ветви сырой грубошерстною пряжей,

И живое какое-то, скрытое, мнится, тепло

Есть в любви, языке - потому и в поэзии нашей!

Снег, лежащий на раскидистых ветвях деревьев в Таврическом саду, отождествляется с грубой шерстью золотого руна, а «скрытое», мнимое тепло на самом деле живёт в поэзии, языке, счастливых чувствах лирического героя.

С произведений этого периода (начало-середина 80-х гг.) в лирике Кушнера появляется новый взгляд - сопоставление современного города и античных реалий, временные и пространственные взаимопроникновения становятся одним из способов создания лирической картины мира. И образ Таврического сада играет при этом немаловажную функцию.

В том же 1982-ом году, когда было написано стихотворение «Таврический сад», появляется стихотворение «В полуплаще, одна из аонид…». Автор обращается к сюжету, который имеет очень долгую историю в русской литературе - посещение поэта музой. В иронической манере А. Кушнер описывает появление в городской квартире девы в полуплаще:

Ей нравится, во-первых, телефон:

Не позвонить ли, думает, подружке?

И вид в окне, и Смольнинский район,

И тополей кипящие верхушки.

Мифологические атрибуты и современные реалии в стихотворении причудливо переплетаются: на деве то ли полуплащ, то ли платье; она, объявляя себя «чистой условностью», тем не менее, садится на диван, подносит к уху телефонную трубку с намерением позвонить подружке, и даже «диск вращает пальчиком отбитым». Телефон становится здесь проводником, провод - связующей нитью между современностью и античностью:

<…> на том конце цепочки

Нас не простят укутанный во мрак

Гомер, Алкей, Катулл, Гораций Флакк,

Расслышать нас, встающий на носочки.

Иронические мотивы ощущаются и в этой строфе (Гораций Флакк, встающий «на носочки»). Но, тем не менее, в ряду перечисленных поэтов названы как древнегреческие, так и древнеримские авторы, что говорит об ощущении античности как общего обширного истока всей современной поэзии. Лирический герой ощущает своеобразную ответственность перед античными авторами: «но лгать и впрямь нельзя, и кое-как сказать нельзя».

Перекличка с античностью возникает не только в перечисленных текстах. «Нет лучшей участи, чем в Риме умереть…», «В тридцатиградусный мороз представить света…», «Снег», «Путешественник видит в конце поездки…», «Я знаю, почему в Афинах или Риме…», «Флейтист», «Как буйно жизнь кипит на стенках саркофага…», «На выбор смерть ему предложена была…» - во всех этих стихотворения есть упоминания о реалиях античного мира. Причём, интересно, что Кушнер не ограничивается греко-римским ракурсом: в стихотворении «В тридцатиградусный мороз представить света…» лирический герой, сам не зная, по какой причине, возит с собой в течение нескольких дней «мифологию Шумера и Аккада». Остановимся подробнее на некоторых из перечисленных стихотворений.

В стихотворении «Я знаю, почему в Афинах или Риме…», посвященном теме творчества, поэзии, герой, а вместе с ним и автор, пытается объяснить, почему стих, творчество в целом в образе стиха обращается к античности. Разгадка в том, что, опора на классические образцы может преобразить поэзию, наполнить её неожиданными смыслами посредством перекличек с прошлым. Стих у Кушнера приобретает черты чего-то живого, одушевлённого: «он смотрит на людей и дышит тяжело», ожидая от себя той таинственности и трагедийности, которыми обладают классические произведения античности. Но чуда не происходит: стих заводит речь «простую» только для того, чтобы быть понятым простыми читателями. Но тот «культурный груз», та накопленная «тяжесть» культурного опыта, полученного от «общения» с античностью, никуда не пропадёт. Она будет «прорастать» в последующем творчестве.

Одна из римских гробниц на первом этаже Эрмитажа вдохновила А. Кушнера на создание стихотворения «Как буйно жизнь кипит на стенках саркофага…». В нём возникает тема соотношения между жизнью и смертью. На стенках гробницы изображены сцены из мифа о Федре и её пасынке Ипполите, отвергшем любовь мачехи и погибшем по повелению всемогущего Посейдона, собственного деда, которого попросил об этом отец Ипполита. Рассматривая рельефные изображения, герой приходит к выводу: «жизнь и смерть - единая двойчатка», они как две стороны одной медали: смерть не возможна без предшествующей ей жизни, как и жизнь без смерти не существует.

В книге стихов «Таврический сад» продолжается развитие темы Петербурга - Ленинграда. В 1976 году написано стихотворение «На петербургских старинных гравюрах…», где город предстаёт перед читателем как бы несуществующим. В проекте здание Генерального штаба и многие улицы Петербурга, не пришло время родиться ни Пушкину, ни Гоголю, ни Достоевскому. Перед читателем происходит будто бы поэтическое сотворение Петербурга.

В стихотворении «Пойдём же вдоль Мойки, вдоль Мойки…» образ реки, по мнению А. Кулагина «обнаруживает свою <…> мифологическую природу. Она, подобно сказочной героине, «обручена» «с прекраснейшим чудови- щем», то есть с Петербургом». Во второй части стихотворения можно наблюдать развитие любовной темы: «Любимая, что мы ещё подметим?» Лирическая ситуация в стихотворение меняется, что может быть связано со счастливыми изменениями в личной жизни поэта. Если раньше он описывал прогулки лирического героя, то теперь для достижения им состояния спокойной радости и умиротворения достаточно отыскать укромный уголок в петербургском дворе, «скамью под липой, на две трети облитой солнцем». Ведь прогулки в одиночестве сменяются путешествиями вместе с любимой.

«Дневные сны» - так называется восьмая книга стихов поэта. Одно из стихотворений сборника называется «Белые стихи». В нём Кушнер продолжает развивать музейную тему - переносит читателя в Царское Село. Лирический сюжет усложняется благодаря ярко выраженному повествовательному началу. С нотой иронии герой стихотворения, поэт, приглашенный школой-интернатом выступить со своими стихами в лицейском садике у памятника, говорит о своём творчестве:

По-видимому, школьники ни слова

Не поняли. Но бронзовый поэт,

Казалось, слушал. Так и быть должно,

Тем более, что все стихи всегда -

Про что-то непонятное, не станет

Нормальный человек писать стихи.

Кульминацией стихотворения можно назвать неожиданное, не запланированное героем посещение мемориального дома, где летом 1831 года жили молодожёны Пушкин и Наталья Николаевна. Поначалу убранство дома, «мебель, картинки на стенах» - ничто не трогало героя.

Вот только полукруглая одна

Верандочка, стеклянная игрушка <…>

Кусочек рая...

Образ веранды соотносится с образом свободы творчества, возможностью, не зависимо ни от кого, выражать свои идеи в стихах и прозе.

Стихотворение «Наш северный модерн…», написанное в 1984 году, навеяно петербургской архитектурой в стиле модерн. В восприятии Кушнера: модерн - « человечный стиль, для жизни создан частной». Поэт жил в детстве на Большом проспекте в доме, построенном в стиле модерн, именно эта архитектура «воспитывала» его художественный вкус в начале жизни.

Спасибо за цветы на лестничных перилах!

Гирлянды и жгуты чугунные за милых

Наставников сойти в младенчестве смогли,

Воспитывая глаз, и всё, что было в силах,

Всё делая для нас в ущербе и пыли.

В этой строфе выделена характерная черта стиля модерн - наличие растительного орнамента. Здесь же автор отмечает, что жизнь стиля модерн не была долговечной:

Та музыка сошла, поэзия завяла.

Не то чтоб ремесла -

тепла в них было мало.

Излишняя декоративность стиля большее подходила для оформления учреждений, загородных домов, а не для современных городских квартир.

Если говорить о топонимах, упоминаемых в девятой книге стихов А. Кушнера «Живая изгородь», то можно констатировать, что их становится заметно меньше. Перечислим названия некоторых стихотворений: «Английский смотришь фильм, венгерский ли...» (Хабаровск), «Где нежное детство и крупные звёзды во тьме?» (Ростов), «И ещё я подумал, что гений родиться в любой…» (Таганрог), «На задних лапах замёрзшие львы» (Москва); и, конечно же, стихи, посвящённые родному городу: «Мне-то есть теперь что вспомнить…», «Помню в детстве, на улицах было не много людей…», «Вдруг ясный день, нежданный вдруг просвет…», «Читая Набокова, думал о том…», «На Невском - гулкий лес Казанского собора», «Воспоминания». Одной из основных тем сборника становится история:

История не учит ничему,

Но, как сказал историк, - и ему

Не верить нет причины, - за незнанье

Истории наказывает нас.

Размышления приводят героя стихотворения к выводу, что «уроки истории» человечеством не усваиваются, как не усваивают учебный материал нерадивые ученики в школе.

В стихотворении «Помню, в детстве на улицах было не много людей…» герой сопоставляет современную, «суматошную», и размеренную, неторопливую жизнь середины ХХ века. Здесь появляется мотив известности, славы. Герой высказывает сожаление: «Где младенческий век, о необщей мечтавший судьбе?» В многолюдной эпохе, «многоглазой» и «многоголовой» неловко быть отмеченным, и приходится смиряться с тем, что ты не являешься уникальным, что ты - одним из многих.

Глава 3. Принципы отбора и расположения текстов в книге А. Кушнера «Меж Фонтанкой и Мойкой…»

К составлению книг своих стихов, к подбору названия и отбору материалов А.С. Кушнер всегда подходил очень обдуманно. Для анализа принципов отбора и расположения стихотворных текстов нами была выбрана последняя из изданных книга стихов, которая появилась к 80-мидесятилетию поэта, и включает в себя стихотворения из всех поэтических сборников поэта, начиная с 60-тидесятых годов. Также в книге есть несколько стихотворений, не включённых автором в какие-либо другие книги стихов, среди них есть и такие, которые были написаны совсем недавно.

Первый сборник стихов Кушнера «Канва» вышел в 1981 году. В подзаголовке было отмечено: «из шести книг». В сборники своих стихов Кушнер включал произведения из книг стихов, выпущенных в предшествующие годы. «Канва» построена по принципу, которого автор будет придерживаться и при составлении других сборников. Он заключается в том, что в сборник входили стихотворения из всех книг, изданных до появления данного издания. В сборнике «Канва» представлены стихотворения из первых шести книг: «Первое впечатление», «Ночной дозор», «Приметы», «Письмо», «Прямая речь», «Голос».

Второй сборник выходит через пять лет, в 1986 году. Книга называется просто и безыскусно - «Стихотворения», вступительную статью к ней написал Д.С. Лихачёв. В сборник входят стихотворения из последних книг поэта «Таврический сад» (1984) и «Дневные сны» (1986) и стихи из первых 6 книг стихов. Если "Канва" построена по хронологическому принципу, то в сборнике «Стихотворения» то, что было написано в период с 1962 по 1975 год, отнесено в конец книги. Стихотворения же из книг «Голос», «Таврический сад» и «Дневные сны» представлены объединёнными в небольшие циклы: «Голос» - 5 циклов, «Таврический сад» - 11 циклов, «Дневные сны» - 3 цикла. Как можно заметить в сборник вошло больше всего стихотворений из книги «Таврический сад». Тексты из первых пяти сборников представлены без объединения в циклы. Исключение составляют 3 стихотворения из книги «Ночной дозор» объединённые в цикл «Простые тяжести земли» и три стихотворения любовной тематики из книги «Письмо», объединённые в цикл под названием «Три стихотворения».

Следующий сборник стихов появляется в 1997 году, название его тоже не отличается особой оригинальностью - «Избранное», вступительная статья к этому сборнику написана И. Бродским. Очередной сборник появляется уже в новом веке, в 2000 году. Причём в разных московских издательствах («Прогресс-Плеяда» и «Эксмо-Пресс») выходят разные книги. Одна называется «Стихотворения: четыре десятилетия» («Decima»), другая - «Пятая стихия».

В 2003-м году выходит книга стихов и прозы под названием «Волна и камень», в 2005-м - «Избранное» в московском издательстве «Время», в 2006-м - сборник «В новом веке», в который входят стихотворения из книг «Летучая гряда», «Холодный май», «Кустарник» наряду с новыми стихотворениями. Следующий сборник выходит в 2007-м году. Называется он «Времена не выбирают: Пять десятилетий». В этом же году в издательстве выходит первая мультимедийная книга из серии "Живые стихи" - это dvd-диск, на котором на цифровое видео перенесено выступление Александра Кушнера в студии «Геликона». Диск состоит из двух частей: в первой поэт читает собственные стихи, во второй - стихи любимых классических русских авторов. Можно сказать, что во второй части Кушнер прочитал небольшую лекцию о русской поэзии, проиллюстрировав ее чтением стихотворений каждого из поэтов: от Державина до Бродского.

Таврический сад - место, рядом с которым в начале 80-х годов поселяется Александр Семёнович. Неудивительно, что в его творчестве есть стихотворение «Таврический сад», цикл стихов с таким названием в сборнике, книга стихов, которая также называется, а в 2008 году выходит сборник избранных стихов Кушнера, который также носит название «Таврический сад: Избранное». В предисловии А. Кушнер пишет: «Эта книга избранных стихов состоит из пяти больших разделов, стихи в них собраны по десятилетиям: шестидесятые, семидесятые и т.д. А назвал я книгу «Таврический сад», потому что в 1984 году у меня вышла книга стихов с таким названием - и в данном избранном она занимает примерно центральное, срединное положение. Есть и другое оправдание такому названию: в Петербурге я живу рядом с Таврическим садом».

К 75-тилетию А. Кушнера в Санкт-Петербурге выходит книга «По эту строну таинственной черты: Стихотворения. Статьи о поэзии». В неё вошли как поэтические, так и прозаические тексты, посвящённые размышления о А.А. Фете, Е.А. Баратынском, А. Ахматовой, О. Мандельштаме, Б. Пастернаке, В.Т. Шаламове, И. Бродском. Результаты пятидесятилетней деятельности были отражены в этом издании. В 2014 году в московском издательстве «Эксмо» выходит очередной сборник избранных стихотворений под названием «Времена не выбирают…». В том же 20014 году в свет выходит книга «Античные мотивы», она соединяет в себе произведение поэта и эссеиста, объединенные заявленной в названии тематикой. К 80-летию А. Кушнера в издательстве журнала «Звезда» выходит книга «Избранные стихи». В этом сборнике наряду с разделом «В новом веке» появляется раздел «Десятые годы».

И, наконец, в 2016 году в свет выходит книга стихов «Меж Фонтанкой и Мойкой…», которой и будет посвящено наше исследование. Почти 55 лет творческой деятельности - не так просто отобрать лучшее для книги стихов. У Кушнера особое отношение к терминологии: он никогда не называл свои книги сборниками, всегда - книгами стихов. «Меж Фонтанкой и Мойкой…» - это очередная книга стихов, в которую входят и такие, которые ещё нигде не были опубликованы. Таких стихов немного и о них будет сказано ниже.

Если говорить о принципах отбора, то можно отметить, что в книгу вошли тексты из всех предыдущих изданий, в разной пропорции, но представлены все книги стихов предшествующих лет. Книга представляет собой сборник стихотворений, которые распределены по разделам: «Шестидесятые», «Семидесятые», «Восьмидесятые», «Девяностые», «В новом веке». После второго и четвёртого разделов есть небольшие вставки - подборки стихов, под общим названием «В Эрмитаже».

Открывает книгу стихотворение «Ветра невского свирепость…» из первой книги поэта «Первое впечатление». Из неё в последнюю книгу стихов вошло ещё лишь одно стихотворение - «Комната». Кроме этого в разделе, который назван «Шестидесятые» вошли стихи из книг «Ночной дозор» и «Приметы», по девятнадцать стихотворений из каждой книги. Большинство стихотворений тем или иным образом посвящены теме Ленинграда: из книги «Ночной дозор» одиннадцать стихотворений, и книги «Приметы» - десять. Несколько стихотворений в первом разделе можно отнести к теме творчества: «Он встал в ленинградской квартире…» из книги «Ночной дозор» и пять текстов из книги «Приметы». Два стихотворения из раздела посвящены поэтам: «Уехав, ты выбрал пространство…» (написано после эмиграции И. Бродского) и несколько стихотворений из цикла «Памяти Ахматовой», впервые напечатанного в книге «Приметы». В этот же раздел вошло стихотворение «На даче, где речка да поле…», написанное в 1966 году, но впервые появившееся в сборнике «В новом веке», вышедшем в 2006 году.

Второй раздел книги представлен тринадцатью стихотворениями из книги «Письмо», семью - из книги «Прямая речь», четырнадцатью - из книги «Голос". Также в этот раздел вошло стихотворение «Аполлон в снегу», посвящённое теме творчества из книги «Живая изгородь», 1988 года издания. Стихотворения о родном городе тоже, конечно же, представлены в этом разделе. «Письмо» - четыре текста, «Прямая речь» - три, «Голос» - пять. Также в разделе представлены стихотворения разной тематики: философско-фантастическое стихотворение «Сон» из книги «Письмо», стихотворение о любви «Не о любви - о шорохе высоком…» из книги «Голос» и стихотворение, посвящённое теме творчества, «Я сам не помню, что бубню…» из книги «Прямая речь».

Разделы «Семидесятые» и «Восьмидесятые» перемежаются несколькими стихотворениями под рубрикой «В Эрмитаже». В небольшую подборку входят стихотворение «Филипп Аравийский», «Зачем Ван Гог вихреобразный…» («Приметы»), два стихотворения из книги «Дневные сны» и три - из книги Таврический сад».

В следующий раздел вошли стихотворения из книг «Таврический сад» (шестнадцать стихотворений), «Дневные сны» (десять стихотворений), «Живая изгородь» (три стихотворения). Кроме этого в раздел входят и стихотворения из других книг стихов. Из книги «Голос» - стихотворение «Ветвь», из книги «На сумрачной звезде» - «Троя» и «Я скажу тебе, где хорошо…», из книги «Тысячелистник» - «Как нравился Хемингуэй…», из книги «Облака выбирают анапест» - «В Крыму дикий голубь кричит на три такта…». Также в раздел вошло стихотворение, не вошедшее ни в одну из книг Кушнера - «Наши поэты». Оно появлялось в сборниках, но никогда не было включено в отдельную книгу стихов.

Если говорить о тематике стихотворений, составляющих раздел «Восьмидесятые», то следует отметить, что в этом разделе так же преобладают стихи философской тематики. Второй по значимости, если учитывать количество стихотворений, можно назвать тему творчества. Примечательно, что почти все стихотворения из книг, вышедших в печать не в восьмидесятые годы, можно отнести именно к этой тематике. Теме творчества посвящены три стихотворения из книги «Таврический сад», два из книги «Живая изгородь» и стихотворение «Белые стихи» из книги «Дневные сны». Теме Петербурга в этом разделе посвящено немного стихотворений: пять из книги «Таврический сад» и четыре из книги «Дневные сны». И всего лишь три стихотворения из книги «Таврический сад» можно отнести к любовной тематике.

В раздел «Девяностые» входит семь стихотворений из книги стихов «Живая изгородь», вышедшей в свет в 1988 году. Из книги 1991 года «Ночная музыка» - два стихотворения, из книги 1994 года «На сумрачной звезде» - три стихотворения и три стихотворения из книги 1998 года «Тысячелистник». В этот же раздел входят стихи из книг «Летучая гряда» (2000 г.) и «Холодный май» (2005 г.): три и два соответственно. Из книги «Дневные сны» в раздел помещено стихотворение «Вот счастье - с тобой говорить, говорить, говорить…». Это одно из двух стихотворений, посвящённое теме любви. Второе из книги «Живая изгородь» называется «Как писал Катулл, пропадает голос…». Можно сказать, что отбирая тексты для этого раздела, Кушнер руководствовался принципом брать по несколько (одно-два) стихотворений на определённую тему из каждого сборника. Теме Петербурга посвящено пять стихотворений из разных книг стихов, теме творчества - четыре стихотворения.

Между разделами «Девяностые» и «В новом веке» помещена вторая часть небольшого цикла «В Эрмитаже». В неё входят стихи из двух книг: «Вечерний свет» (три), «Земное притяжение» (два).

В последний раздел «В новом времени» входят стихотворения из семи книг стихов, вышедших в период с 1994 по 2015 годы. Единственное стихотворение из книги «На сумрачной звезде» (1994 г.) «Вам не понравился бы Петербург десятых…» можно отнести к стихам о Петербурге. Из книги стихов «Кустарник» (2002 г.) в книгу «Меж Фонтанкой и Мойкой…» вошло только три стихотворения. Из книги «Холодный май» (2005 г.) автор выбирает одно стихотворение о любви - «Люблю в толпе тебя увидеть городской…» и два стихотворения о родном городе. «Облака выбирают анапест» - книга стихов А. Кушнера, вышедшая в 2008 году. Из неё в последний раздел книги «Меж Фонтанкой и Мойкой…» вошло четыре стихотворения: два из них посвящены Петербургу. Причём одно является заключительным в книге и знаковым для самого автора - это стихотворение «Я в этом городе провёл всю жизнь свою…»

Я в этом городе провёл всю жизнь свою,

Не поменял его на выгоды и климат,

И сниться будет он в нездешнем мне краю <…>

Затем что есть любовь и есть такая связь,

И есть понятие: единственное место».

Из шести стихотворений, входящих изначально в книгу стихов «Мелом и углём», к текстам любовной тематики можно отнести стихотворение «К вокзалу Царского Села…» (напечатано впервые в журнале «Знамя», 2008 г., №7 под названием «В поезде»), о Петербурге написано стихотворение «Через Неву я проезжал в автобусе…», теме творчества посвящено стихотворение «На Невском».

Из четырёх текстов книги стихотворений «Вечерний свет» (2013 г.) одно можно отнести по тематике к стихам о Петербурге, одно - к поэзии о творчестве. Три стихотворения из последней книги стихов «Земное притяжение», вышедшей в 2015 году, посвящены теме Петербурга и шесть - теме творчества. В раздел «В новом веке» кроме названных текстов вошли стихотворения, не появлявшиеся до этого ни в каких сборниках: «Как Смольный собор хорошо говорит…», «Взгляд с расстояния страшен близкого…», «Медузы-горгоны, драконы, грифоны…» (посвящение Б.Ф. Егорову), «Медный всадник» стальным был написан пером…», «Смотрю на ростры эти, шпили…», «…Зато приближается всё, что когда-то…», (посвящение Е. Рейну), «Три раза имя он менял…».

«Книга стихов для меня, лирического поэта, принципиально новый поэтический жанр, возникший в начале XIX века», - говорит А. Кушнер в предисловии к сборнику стихов «Стихотворения. Четыре десятилетия», вышедшему в 2000 году. Он отмечает, что традиция называть сборники стихотворений книгами стихов началась ещё с Е.А. Баратынского и его книги «Сумерки» и закрепилась в поэзии XX века: «Кипарисовый ларец» И.Ф. Анненского, «Камень» О. Мандельштама, «Форель разбивает лед» М. Кузьмина. И Блок обозначал свой жизненный путь книгами стихов.

«Книга стихов дает возможность поэту, в обход эпического жанра, поэмы, повествовательного сюжета, -- создать целостную картину мира из осколков ежедневных впечатлений. Книга стихов -- это пылающий кусок жизни, отчет лирического поэта за несколько лет счастливого труда». К 2000 году прошло почти двадцать лет творческой деятельности поэта, за это время он выпустил двенадцать книг. Составляя сборник, он подбирает стихотворения, объединяя их в четыре раздела-десятилетия, и говорит о том, что книга, возможно, могла бы называться «Decima», что означает «десятая часть».

В предисловии к книге «Меж Фонтанкой и Мойкой…» А. Кушнер пишет, что все его стихотворения, вошедшие в неё, так или иначе связаны с родным городом. «Составить книгу «Меж Фонтанкой и Мойкой…» мне было нетрудно», - утверждает поэт, - потому что все стихи в ней, написаны в Петербурге или под Петербургом. « Петербургские мотивы - это ведь и мелодический строй стиха, его «строгий, стройный вид», и этим звучанием, этой интонацией я с юных лет обязан городу», - продолжает автор. «Разумеется, петербургскими мотивами не исчерпывается мой поэтический интерес и кругозор, было бы нелепо всё свести к одному Петербургу. Но замысел этой книги продиктовал её содержание - и я старался по мере возможности не отступать от него», - заключает поэт.

В начале этой главы были перечислены все сборники произведений А. Кушнера. Хотелось бы рассказать о содержании некоторых из них, вышедших после 90-х годов. Книгу «Пятая стихия: Стихи и проза» (2000 г.) А. Кушнер составил как том избранных стихотворений, в который вошли стихи из всех книг, изданных к этому времени. Наряду со стихами в книгу было включено эссе «Дельфтский мастер», посвященное голландскому художнику XVII века Яну Вермееру. Впервые это исследование было напечатано в журнале «Новый мир» в 1997 году в №8.