Жанровое своеобразие литературы Приднестровья
Общий анализ современного состояния литературы Приднестровской Молдавской Республики, написанной на русском языке. Сравнительный анализ творчества приднестровских писателей и поэтов. Фантастическая проза Виталия Пищенко на примере повести "Замок Ужаса".
| Рубрика | Литература |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 04.02.2013 |
| Размер файла | 134,0 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
«Поэтам» [47, с.56-58]
Преемственность поколений видится в стихотворении Елены Чудной «Поэт»:
Будет свет всегда
За твоим плечом,
Будет трудным путь,
Молодая Русь,
но когда-нибудь
Я тебе сгожусь.
«Поэт»
Не стали открытием стихи, в которых читатели узнают известные уже произведения - «Мне без тебя» Елены Анисимовой («Мне без тебя даже день ночь!» ассоциируется с асеевским «Мне без тебя и Москва - глушь»), «Когда, закутавшись в пушистый плед…» Ольги Выхованец вызывает в памяти цветаевское «Под лаской плюшевого пледа…». «Бессмертник» Ольги Сизовой грешит красивостями, свойственными поэзии Серебряного века: «О пленительной щечки овал И крутой золотящийся локон!
Это та, для которой нарвал Иммортелей корнет волоокий». Но вот у Татьяны Кушнаревой:
Век уходящий совести распятой,
Свинцовой лжи, кровавых бичеваний,
Кривых зеркал и черной маски снятой,
Век волчьего оскала и метаний.
Оплеванный, осмеянный, судимый,
Несущий напоказ свой крест греховный,
И миром обезумевшим гонимый,
Век уходящий, век неповторимый.
«Век уходящий»
Перекличка с Мандельштамом («Век мой, зверь мой») очевидна, но достоинством поэта, несомненно, явилась попытка по-своему переосмыслить знаменитые строки. Потрясения последних лет отразились в горько-ироничном стихотворении Людмилы Денисовой:
Я волком не выгрыз бюрократизм -
Зубов почти не осталось.
Их выбил заботливый демократизм,
Грызть нечем - экая жалость!
Я волком не выгрыз бюрократизм -
Здоровьишка что-то нету.
К любым чертям с матерями катись
Любая бумажка…и эта…
Я достаю из потертых штанин
Дубликатом ненужного груза -
Читайте, сочувствуйте, я гражданин
Из бывшего СОЮЗА.
«Я волком не выгрыз бюрократизм…» [19, с. 43]
Ирония в стихах наших поэтесс может быть не только горькой - на фоне подражательства и цитирования, которыми грешат многие авторы, читаем у той же Ольги Сизовой:
Поэтесса должна быть юна,
В крайнем случае, молода,
Поэтесса должна быть стройна,
Одинока везде и всегда.
Поэтесса должна быть одета
В удлиненное платье и шаль,
Непрестанно курить сигарету,
Сохраняя во взгляде печаль.
А еще - это знаю точно -
Отягченная тайной грехов,
Поэтесса должна быть порочна -
Мать семейства не пишет стихов.
«Иронический портрет поэтессы»
Основной объем женской лирики составляют, конечно же, стихи о любви. И здесь ярко выраженная женская поэзия изобилует философскими размышлениями, живыми пейзажными зарисовками, россыпью исторических миниатюр: «Плач Анны Ярославны» Ольги Сизовой, «Ты нечаянно здесь заблудился…» Виктории Пилецкой, «Мои пленительные сорок…» Ольги Молчановой, цикл «Поэтический реверанс» Идалии Шевцовой, «Поздняя осень» Ольги Судаковой.
В сборнике Виктории Пилецкой «Репейник» большинство стихов написано в форме триолета. Триолет по праву считается самой ограниченной среди всех «твердых» стихотворных форм.
Большинство поэтов считает триолет изящной игрушкой, в которой нет места для маневра, мало стихотворного пространства.
Но Пилецкая, показав поэтическое мастерство, сумела наполнить строгие восьмистишия особым смыслом, раскрыть спаянность мысли и чувства:
Неприступная вершина,
Выше туч, таких высоких,
Не тебе ли одиноко?
Неприступная вершина,
Только солнечным потокам
Ты проплыть и разрешила,
Неприступная вершина,
Выше туч, таких высоких.
На светлом крыльце мы сидели с тобой
И длился жасминовый вечер,
И теплым был северный ветер.
На светлом крыльце мы сидели с тобой,
Нам пел соловей и кузнечик.
Когда мы обласканы были судьбой,
На светлом крыльце мы сидели с тобой,
И длился жасминовый вечер.
В последнем примере рифмовка отлична от канонической.
Такие отступления оправданы, когда возникают трудности со смыслом или рифмой, которые на классической форме не разрешить.
Иногда может отличаться и графическое оформление строк:
Если птах улетел,
Тот, что песни любви пел вначале,
То зачем эта роскошь печалей?!
Если птах улетел,
Он обратно вернется едва ли.
…Словно мир опустел,
Если птах улетел,
Тот, что песни любви пел вначале.
На наш взгляд, сборник «Репейник» Виктории Пилецкой - пример, достойный для подражания.
Молодым авторам тут есть чему поучиться: и соблюдению формы, и богатству рифм, и разнообразию эпитетов - словом, именно тому умению, мастерству, которое в сочетании с талантом и делает автора Поэтом.
Женская лирика в Приднестровье - на пути к обретению самобытности и художественной значимости, а искус подражания неизбежен в процессе становления каждого поэта.
И хоть Ольга Молчанова сетует: «Не пишутся стихи, не пишутся…», будем помнить слова Вознесенского:
Стихи не пишутся - случаются,
Как чувства или же закат.
Душа - слепая соучастница.
Не написал - случилось так. [10]
§ 4. Пейзажная лирика
Жизнь природы - одна из центральных тем поэзии вообще и творчества приднестровских поэтов в частности.
В лирике приднестровцев чаще выводятся городские пейзажи; читатель вместе с поэтом любуется Днестром:
Я увидела в Каменке зимний торжественный Днестр…
Как спокойно и тихо он нес потемневшие воды…
Как прозрачна вода, в ней все камни, ракушки видны.
Я вдыхаю речной, будоражащий свежестью запах.
А вокруг - ни души, и беззвучье немой тишины.
Не колышутся ветви на фоне заката…
Галина Васютинская, «Зимний Днестр» [19, с. 23],
проходит по городским улицам:
Белеет постепенно все вокруг,
Июньский снег кружится и не тает.
Наилегчайший тополиный пух
Над утренним Тирасполем летает.
Он падает на плечи горожан,
Искрится на троллейбусных загривках,
Лежит и едет - чист, благоухан,
В больших и малых солнечных отливках…
Борис Крапчан, «Июньский снег» [19, с. 93]
ДОЖДЬ
Разгулялся юный ветер,
Прогудел неловким альтом
И горбушку тучи серой
По-хозяйски раскрошил.
Первых капель робкий шорох
По вспотевшему асфальту
Осторожно и несмело
Тишину разворошил.
Закружилось, завертелось
Все в искрящем хороводе,
В золотисто-нежном танце
Там, где Осень правит бал.
Ничего уже не видно
На размытом небосводе…
Владимир Ахмеров [19, с. 14]
Картины природы, обусловливающие переживания, чувства человека, его размышления, мы находим у Николая Божко («Морской калейдоскоп»), у Виктории Пилецкой (сборники «Репейник» и «Запретное лето»). У Павла Оверина в сборнике «Причал» находим триптихи, один из которых посвящен смене времен суток («Утро», «День», «Вечер»):
…Ударил первый луч, как дротик…
…Пронзил гардину, ослепил,
Растормошил, погладил плечи,
По стенке косо заскользил,
За спинку кресла зацепился,
Потрогал бережно часы,
Шмыгнул в окно и растворился
В брильянтах утренней росы.
И все вокруг зашелестело,
Защебетало, зацвело,
Заговорило, зашумело
И побежало, и пошло!
Картина наступающего утра дана с минимальным количеством эпитетов, но, благодаря использованию глагольных форм, на наш взгляд, отлично передан нарастающий темп утреннего движения. Следующий триптих, рассказывающий о трех разных деревьях, передает величавость ели, «что стройностью роднится с легкой пагодой Востока», нежность березы, серебрящейся от мороза, «образующей узоры, / Что … творят в ветвях пастелью Образ ласковой и милой», скромную красоту рябины, чьи гроздья поздней осенью «стали цвета губ любимой» [46, с. 39 - 40].
У Олега Юзифовича тесно переплетены гражданская лирика и лирика городских пейзажей в стихах и песнях, посвященных родному городу и приднестровцам. Природа одевает траур по погибшим:
Зарыдала в голос тишина,
Слезы-листья полетели с крон,
Радуги цветастая копна
Замутилась сажею ворон.
Дождь ушел пятнистою волной,
Но не прекратился черный плач.
Над мемориальною стеной
Догорает траурный кумач…
«Похороны гвардейца», [65, с. 34],
город отвечает раздумьям поэта:
Город влагой сырой напоен.
Город тих, нерасхожен и прян.
Он в осеннюю нежность влюблен…
Город-призрак укутан в туман,
Город-время поверил в весну…
«Городской туман», [65, с. 49],
дает ему надежду:
Только утром исчезнет туман,
Возвращая утерянный смех,
Он уйдет, как случайный обман,
И останется солнце - для всех…
…Мы пока не те.
Только солнца нам не обойти,
Мимо утра - не пройти…
«Городской туман» [65, с. 50]
Находясь в постоянном поиске, Юзифович и в пейзажной лирике ищет новые формы, рифмы, эпитеты:
Когда агония шампанского заката
Смешала тени в фиолетовый кисель -
Загромыхала ночь неистово и клято,
И пал на город беспощадный ливень-сель…
И не стихали эхом грохотные хоры,
Свергая мощь свою в разбуженный поток.
А я, вмурованный в распятье каземата,
А я, расхристанный на тысячу страстей, -
Не слышал Мира из торжественного мата,
Не видел Истины в субстрате скоростей…
«Грозовой стиль» [65, с. 51]
Стремление вырваться из пут общепризнанных шаблонов, поиск точного слова иногда приводят к неудачному выбору:
Мой город уснул,
на ребенка похожий,
Закованный в латы
закрытых дверей.
И где-то спешит
одинокий прохожий,
Ступая по лужам
немых фонарей.
Владимир Ахмеров [19, с. 14]
Нам представляются несопрягающимися сравнения в одной фразе «ребенок - закованный в латы», кроме того, идти «по лужам … фонарей» - образ, как нам кажется, требующий переработки. Но далее здесь же:
Сквозь шорох теней
и застенчивый шепот
Я в руки беру
догорающий свет
Ушедшего дня
и баюкаю город,
Укутанный в звездно-
серебряный плед.
Не бесспорные, но живые, искренние, на наш взгляд, строки. Владимир Ахмеров, по мнению автора данной работы, - одно из самых значительных имен в литературе Приднестровья. Мастер, владеющий словом и техникой, сознательно идущий на эксперимент:
Верба тоской отчаянной
Горбилась на ветру:
Рвали фату венчальную,
Эхом в ответ - умру.
Тихо осколки нежные
Невиноватых слез
Падали, белоснежные,
Падали под откос…
Только смеялась лунная
Сонная тишина,
И улыбалась юная
Росной зарей весна.
«Верба тоской отчаянной…» [20, с. 110]
Для поэта природа - не только объект эстетических переживаний, но и материал для постоянных размышлений о мире, о Боге, о месте человека в этом мире:
Люблю я слушать тишину ночную,
Когда природа вся объята сном,
Ты видишь жизнь воочию такую,
Какую днем увидеть не дано.
Все неземное. Все необычайно.
Мешает лишь некстати сердца стук,
Когда под каждой веткой дремлет тайна,
Когда не дрогнет полуночный звук…
Мигают бриллиантовые звезды,
Уносят невесомого тебя.
И ощущаешь каждой клеткой воздух,
И кажется, что слышишь сам себя.
И понимаешь вновь одно и тоже:
Безбрежна полночь и бездонна высь.
Я атеист. Но я кричу: «О боже!
Останься, ночь! Мгновение, продлись!»
Леонид Литвиненко, «Люблю я слушать тишину ночную…»
При всем обилии реминисценций и прямых ссылок, не совсем точном образе («не дрогнет…звук»), здесь важно, что Литвиненко не только чувствует, но и мыслит как поэт, придавая новое звучание старым аккордам.
В традиции русской поэзии - обращение к горам. Виктория Пилецкая со свойственным ей поэтическим лаконизмом, с кажущейся простотой предлагает читателю свое видение гор:
А вода бросалась в пропасть
И в цветах томилось лето.
Уходили скалы в небо
Сквозь поток ветров и света.
И в изломах горизонта
Голубела даль иная.
Горы мирно расступались,
Словно душу открывая
То ль простору, то ли взгляду
Вдалеке, как в легком дыме,
Для того, чтоб быть понятней.
Или стать непостижимей?
Николай Божко, известный читателю как публицист и детский автор, пишет и стихи о моряках, о дальних странах, о море:
В чудных призрачных мирах
На прозрачных на лугах
Важно плавают губаны,
Рядом рыбы-капитаны…
Подставляя солнцу спины,
Мчатся юркие сардины…
Да всего не перечесть,
Сколько в море чуда есть.
Будь же славно, грозовое,
Море пенное, живое.
Море доброе, седое,
И бескрайнее…
Он пишет с любовью и со знанием предмета повествования:
Три долгих месяца вода,
Стальная, без конца и края.
Но вдруг открылись берега,
Маня и в гости приглашая.
Земля! Полмили, очень близко.
Там облака клубятся низко,
Дома разбросаны по скалам…
Там край земли, здесь океан
Раскинул купель соляную.
И белых чаек крик, тоскуя,
Зовет нас в утренний туман…
«Кильдин» [29, с. 32]
Есть у Божко стихи, посвященные хлебу («Хлебушко»), временам года («Зима», «Февраль», «Весна»), явлениям природы («Буря»), различным местам, в которых побывал автор [28]. Многие из них, на наш взгляд, вполне достойны включения в сборники для детей как материал к уроку изучения пейзажной лирики, стихотворений о родном крае.
§ 5. Интимная лирика
У большинства приднестровских авторов интимная лирика занимает основное место в творчестве, особенно у авторов так называемой «женской» лирики, хотя и поэтам-мужчинам не чужды буря чувств, различные их оттенки.
В каком-то смысле каждое стихотворение - это клетка для чувства. Если она построена правильно, то чувства там живут и каждый, читая стихи, может прикоснуться к ним, ощутить тот мир, куда нас позвал автор, и увидеть новые грани удивительного мира любви. Этот мир - самый привычный и в то же время самый загадочный для человека. Мир, позволяющий душе стать чище и лучше.
Любви запоздалой слепая громада
Обрушилась вмиг: ни уйти, ни сдержать!
Отвергла сомнения: надо - не надо,
По-царски велела собою дышать!
Я ждал, но не кроху-любовь, а большую,
Чтоб с нею никто бы и сладить не смог,
Готовил покои в душе… Но такую
Громаду не ждал - захватила врасплох!..
Ко мне вот пришла, как крестом осенила!
Без спросу взяла - безрассудная власть!
Такие в ней воля, и гордость, и сила -
Умрет, не позволив себя обокрасть!
Я б сгинул навек в лабиринте исканий,
Но эта любовь, ариаднова нить,
Помимо религий, политик и знаний,
Меня удостоила радости жить!
Павел Оверин, «Любви запоздалой слепая громада…»
Для стихов Оверина характерно умение автора раскрыть свой замысел, преподнести читателю идею так, чтобы действительно можно было открыть для себя что-то новое, пережить заново и, прочитав, отложить такое произведение в сторону для того, чтобы потом с удовольствием к нему вернуться и опять найти для себя нечто новое.
Мы наслаждались светом и теплом!
Еще вчера звучали краски лета,
И думал я, что осень бродит где-то,
А оказалось - рядом, за углом…
…По осени плывем, как по реке
Без берегов - нельзя остановиться, -
И в лето нам никак не возвратиться,
Уже зима нас ждет невдалеке…
Пускай свернули тропы и пути,
Пускай ушли намеренья благие,
Меня покой собой не увенчал,
И о любви все далеко не спето.
Я отыщу свой истинный причал
Там, где тебя настигнет бабье лето.
Настоящая любовь невозможна без чувственности, и у приднестровцев немало откровенных стихотворений. Цикл Оверина «Эротовы стрелы» состоит из миниатюр:
Сползли одежды на пол, прямо так…
Зашторены прозрачные окошки.
Лишь с наготою двуединой в такт
Качаются неснятые сережки…
Четверостишия не всегда, может быть, удачны, но среди них нет таких, которые можно было бы назвать стихами «низкого» уровня. Это одухотворенные стихи, зачастую - с долей иронии по отношению к самому себе:
На наготу твою я в первый раз смотрел
И от восторга чуть не задохнулся!
Наверно, в этот миг во мне поэт созрел…
Но в первый раз мужчина не проснулся.
Лирическим откровением стали стихи Олега Юзифовича из цикла «Компромат любви» (сборник «Встречный свет»), стихотворения «Ночь поцелуя» (20, с. 86) и «Я целовал тебя безумно»:
Я целовал тебя безумно -
Одну из всех, одну из всех…
Я целовал тебя слепую
До дна, до жилочки, дотла.
Я целовал тебя такую,
Какой ты даже не была…
В твоих губах тонул, ликуя,
Губами требуя - ликуй!
Ты мир дарила в поцелуе,
Всю жизнь свергая в поцелуй…
Для женской лирики характерны откровения другого рода:
Любимой, единственной и несравненной
Хочу для тебя быть, взаимно любя,
Но смотрит в глаза мне и зло, и надменно -
Та женщина, что потеряла тебя.
Людмила Денисова, «Собака на сене» [19, с.43]
С Денисовой перекликается стихотворение Оксаны Кирилловой:
Дело не в тебе и не во мне,
Дело в той, которая любила,
А теперь осталась в стороне,
Потому что я тебя «отбила».
И она невидимой стеной,
Привиденьем мрачным и тревожным
Встала между мною и тобой,
Чтобы счастье сделать невозможным.
Духовный рост личности не проходит безболезненно. Как всегда, усиление света ведет к сгущению тьмы, и нас начинают мучить такие чувства, которых не знала раньше наша душа, - ревность, отсутствие взаимности, предательство…
Ты тихо плакала в свой розовый берет…
Я не умел открыть тебе простую тайну,
Что наши сны, как пепел сигарет,
Смахнул давно сквозняк случайный.
Вся наша кровь и битое стекло
Не стоят этого последнего касанья.
Мне, правда, жаль, но время истекло -
Я ухожу, закрой за мною, Таня.
Андрей Варфоломей, «Ты тихо плакала в свой розовый берет…»
Щемяще-горькое чувство передает автор простым, но таким личным обращением: «Закрой за мною, Таня…»
Леонид Литвиненко с высоты прожитых лет констатирует:
Случаются в жизни изломы и трещины,
Теряется радость, уходит покой.
Но, коль не поможет любимая женщина,
Наверное, горечи нету другой.
«На исходе лета» [41, с. 127]
и раскрывает секрет:
Сколько лет люблю тебя.
Говорят, так не бывает.
Сердце устает, любя,
И любовь в нем убывает.
…Надо просто по чуть-чуть
Каждый день в тебя влюбляться.
«Секрет» [21, с. 95]
К сожалению, чувства физической близости и близости духовной редко бывают объединены, и именно эта неполнота жизни чаще выплескивается на бумагу. Ольга Сизова ведет «Диалог с собой»:
- С ума схожу в который раз
От этих губ, от этих глаз,
От неизбежности разлук,
Ночных кошмаров, слез и мук…
- Пойми, что истина проста:
Сюжет «несение креста»
Ни для кого из нас не нов,
А потому без лишних слов
Терпи свой крест,
Люби свой крест,
Не смей бросать, коль надоест.
Стоит художник у холста,
Творит «Несение креста».
Виктория Пилецкая с характерным для ее творчества поэтическим лаконизмом в совсем небольшом стихотворении сумела выразить всю горечь расставания:
В желтой палатке
У синей горы
Книжка оставлена мною,
Чайник,
Платок,
И еще комары.
И сердце твое ледяное.
«Палатка» [48, с. 25]
Но все-таки у большинства авторов-приднестровцев в творчестве частотен мотив вернувшейся весны, когда
Мне много не надо,
Всего-то чуть-чуть:
Улыбка - награда,
Да кудри на грудь,
В ладонь - воспаленный
От нежности лоб,
Да взгляд удивленный,
Чтоб тело - в озноб,
Да имя, случайно,
Как будто я сплю.
Да робко и тайно,
Как выдох: «Люблю».
Павел Оверин [19, с. 124]
§ 6. Авторская песня
Термин «авторская песня» еще не фигурирует в словарях, энциклопедиях и учебниках, но приблизительно с середины 1960-х годов активно употребляется в прессе, в критических и полемических статьях, посвященных творчеству поэтов-бардов. Понятие «барды» не слишком удачно, однако необходимо провести разграничение с привычным определением «поэты-песенники», не подразумевающим сочинение мелодий к своим стихам и их авторское исполнение. С начала 1990-х годов появляются литературоведческие исследования творчества Высоцкого, Галича, Окуджавы, и понятие «авторская песня», введенное в научный обиход, употребляется уже без кавычек.
Становление авторской песни как жанра отражает процессы постоянного обновления и развития жанровой системы в ходе развития литературы. М.М.Бахтин [10, статья «Жанр»] считал, что жанр возрождается и обновляется на каждом новом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении данного жанра. Авторская песня заимствует у лирики субъективность, у эпоса - событийную повествовательность, у драмы сюжетное действие, существенная часть авторских песен вообще принадлежит скорее эпосу или драме, чем лирике. Так, большинство баллад Галича или Высоцкого явно относятся к традиционно-эпической жанровой группе. Но по силе напряженного переживания и субъективности авторского отношения многие баллады вполне могут быть названы лирическими.
В Приднестровье в жанре авторской песни работают в основном Геннадий Барабаш и Борис Парменов. В их творчестве преобладает лирико-романтическая песня, опирающаяся на лирическое начало. Об эпико-повествовательном направлении (балладном творчестве) пока говорить не приходится - из-за молодости жанра и самой приднестровской литературы в целом.
Внимательный, чуткий взор поэта способен, всматриваясь в мелочи, находить поэзию в самых прозаических, обиходных предметах:
День за окошком расправил цветное крыло.
Как там на улице: дождь или солнышко светит?
Как бы там ни было, стуже не быть - уже лето пришло…
Дочка проснется - она на вопросы ответит…
«Папа, ну папа, вставай!» Что ж - придется вставать.
Хочется, правда, часок поваляться в постели -
Утром воскресным мы, взрослые, любим поспать.
«Мамочка пусть полежит, я сварю вермишели».
Борис Парменов, «Выходной день»
Бытовая реальность нередко трансформируется в фантастику, в сказку. Поэтизация быта - романсовая черта, свойственная творчеству многих бардов.
Спи, моя милая. Спи, моя дочь
С именем нежным Татьяна.
Все уже спят, лишь не спит в эту ночь
Дедушка-месяц багряный…
Ночь за окошком волшебным плащом
Всех укрывает до завтра…
Тех, кто поспит, угостит добрый гном
Сладкой ватрушкой на завтрак.
Спи, моя милая. Спи, моя дочь
С именем нежным Татьяна.
Утром растает пугливая ночь
На твоих щечках румяных.
Борис Парменов, «Танюшкина колыбельная»
Мотив «дальних странствий» у приднестровских бардов не звучит так явственно, как у Визбора и Городницкого. Здесь мы скорее встретим признание в любви именно родному дому, родному краю:
Край приднестровский, я живу тобою,
Всем сердцем от тебя неотделим.
Горжусь я щедростью твоей и добротою,
Гостеприимством и радушием твоим…
Геннадий Барабаш, «Цвети, мой край»
Авторскую песню часто и неслучайно связывают с городским романсом - она идет от Аполлона Григорьева, а еще раньше - от Дениса Давыдова. «Перекличка» во времени слышится у Барабаша в песне «Поговори, гармонь…»:
Гармонь тоскует за рекою,
И смолк на время соловей -
Поговори, гармонь, со мною
Про годы юности моей…
…Пой, гармонь, не умолкая,
Тревожь мне душу, не жалей!..
Пусть молодость моя шальная
Живет в мелодии твоей.
Как и принято в лирике, мир авторской песни Барабаша и Парменова подчеркнуто монофоничен. Все образы являются слепками с образов лирических характеров самих поэтов, почти всегда лишены конкретики и индивидуальности. Отсутствуют какие-либо конкретные детали жизни героев, не известны ни особенности характера, ни возраст, ни какие бы то ни было зримые черты облика. Сюжеты в их творчестве, по определению Ю.М.Лотмана, поэтические, то есть отличаются значительно большей степенью обобщенности, чем сюжеты прозы, рассказывают не о событии, рядовом из многих, а о Событии - главном и единственном, о сущности лирического мира:
Уйдут, иссякнут за спиной
Недели, годы, дни.
И будешь только ты со мной,
И будем мы одни.
И сердце каждый уголок
Свой распахнет для нежных строк,
В которых я признаться б мог
Тебе в любви!
Ну вот, и в мой остывший дом
Вошло тепло любви…
Борис Парменов, «Признание»
Я прощаюсь с уходящим летом,
Провожая взглядом журавлей.
Как бы вместе с ними мне хотелось
Полететь в родимые края,
Где струной натянутой звенела
Разбитная молодость моя!
Хоть на миг бы той струны коснуться,
Но, увы, себя не обмануть -
Журавли назад еще вернутся,
А вот лет ушедших не вернуть.
Геннадий Барабаш, «Пролетело лето»
В последнем отрывке, кроме прочего, явственно слышны мотивы есенинских стихов, ставших любимейшими романсами. Будучи изначально ориентированной на литературную традицию, но одновременно являясь жанром молодым, авторская песня как бы заново повторяет двухвековой путь русской поэзии. Перекличка с поэтами-классиками ощущается постоянно. Сегодня жанр, претерпевая постепенные изменения, существует и как направление лирической поэзии, и как явление театрально-эстрадное - иначе говоря, обременен серьезными внутренними противоречиями. В настоящее время аудитория авторской поэзии значительно сузилась, концерты переместились из больших залов в маленькие салоны, песни стали входить в «дружеско-кухонные» рамки. Вместе с тем в последние годы наблюдается некоторое усиление влияния авторской песни на культурную жизнь Приднестровья. Без бардов практически не обходится ни один литературный вечер. Ежегодно проводится фестиваль солдатской песни «Караван». Не утихает процесс самодеятельного песнетворчества. Видимо, в ближайшее время развитие авторской песни будет определяться ее укреплением как некоего противовеса массовой культуре. Достигнет ли авторская песня новых высот в новой культурной ситуации в Приднестровье, зависит от того, как сложится творческий путь каждого из бардов. У нового поколения существует возможность использовать творческий опыт классиков жанра - романтиков-шестидесятников, балладного театра Галича и Высоцкого, «тихих лириков», эпатажных рок-поэтов. На творчестве нового поколения не может не сказаться и опыт прочтения ставшей доступной сейчас русской поэзии - российской и эмигрантской. К развитию авторской песни как пограничного жанра побуждает и технический прогресс, обуславливающий постепенное усиление «звучащего» слова.
§ 7. Пародия
Пародия - один из видов сатирической литературы, произведение, в котором подражают внешним особенностям творческой манеры писателя, излюбленным его поэтическим приемам, оборотам речи, доводя их до карикатурного преувеличения, и тем самым высмеивают эти стороны его творчества либо сообщают новый смысл характерной форме произведения, новое содержание, выявляющее сущность творчества писателя.
На протяжении всей своей истории пародия была формой литературной критики и участницей литературной борьбы. Пародировались не только отдельные авторы, но и темы, и жанры, и литературные школы, и творческие методы, и стили. То, что хотели представить читателю значительным, возвышенным, а порою и трагичным, обнаруживает в пародии свои комические стороны.
Приднестровская литература еще слишком молода, чтобы иметь собственные литературные школы и течения. Но, тем не менее, жанр пародии развивается здесь активно и плодотворно, помогая как молодым, так и зрелым авторам увидеть, что им есть над чем работать, что переосмыслить, в чем превозмочь устоявшиеся стереотипы.
В жанре пародии работают Павел Оверин, Сергей Чернолев, Александр Вырвич, Альберт Лебедев, Николай Кулик, Юрий Самусь.
Так как пародия - всего лишь «перепев» (греч.), прочтение и понимание текстов зависит от огромного количества объективных и субъективных факторов. Именно поэтому авторы пародий стараются направить мысли читателя в нужное русло, указывая на собственную вторичность.
Пародируются как отдельные слова:
«Если вдруг тебе взгрустнется,
Может, вспомнишь обо мне,
О сирени у колодца,
Дивно пахшей при луне»
(А. Орлов)
Запахну тулуп сильнее,
Чтоб не сильно дуло в пах.
Сразу станет веселее,
И запахнет в тех местах,
Где с тобою мы встречались.
Но сиренью пахший куст
Вдруг пахнул на нас печалью,
Смех прогнав из наших уст.
Мы расстались как-то глупо.
Кто виновен, груб и туп,
То ль сирень, что пахла скупо,
То ль воняющий тулуп?
Александр Вырвич
так и авторы. В таких случаях в пародии содержатся намеки на личность автора, его вкусы, факты биографии, публичные высказывания:
«Я не люблю читать стихи других поэтов…»
Александр Вырвич
Читать стихи чужие не люблю я.
Со мною не сравнится Пушкин даже!
А все другие - просто чистоплюи,
Вам это и сосед мой, дворник, скажет.
Стихи строчу я как из пулемета!
В складах армейских горы их пылятся.
Я им давным-давно не знаю счета…
Кто там надумал с гением тягаться?!
Я - птица (ой) высокого полета.
И до моих высот вам не добраться.
На полигон, к барьеру, стихоплеты!
Как истинный поэт - готов стреляться!
Людмила Денисова [22, с.196]
Наряду с легкими, «гладящими» пародиями пишутся и пародии острословного, саркастического типа (степень уважения пародиста к пародируемому автору в этом случае должна соответствовать степени уважения автора к своему читателю). Конечно, нужно отличать самого поэта от его лирического героя. Именно последний, незадачливый неумеха, и подвергается критике. Хотя нередки в пародиях и личные обращения:
«В глазах твоих кромешки
И губы, как разлом.
Мозгешки в головешке
Завязаны узлом.
…Иди, иди отсюда,
Иди, иди туда»
(Валентин Ткачев)
РИФМЕШКИ
Ну, ты даешь, Валёшка!
Всю душу мне растрёс!
Твоя така рифмёшка -
Растрогала до слёз.
Ты извини, Валёшка,
Что рифмы твои спёр!
Своих воткнул немножко,
К редактору попёр.
В глазах его кромешки
И губы как разлом.
Мозгёшки в головешке
Завязаны узлом.
Он на меня, зануда,
Кричал как никогда:
«Иди, иди отсюда.
Иди, иди туда!»
Альберт Лебедев
Автор публикации выбирает для оценки творчества писателя именно пародию, а не рецензию, литературно-критическую статью потому, на наш взгляд, что и рецензия, и статья предполагают серьезность разговора о предмете. Возможно, пародист еще не готов говорить серьезно, но, скорее всего, просто не считает обсуждаемое произведение достойным специального анализа. Для него важнее кажется иронизировать над произведением, по-дружески (и не очень!) посмеяться над устремлениями писателя, указать на разрушительность для литературы примитивных представлений о ее задачах и возможностях. В отличие от сатирического комментария пародия создает некую модель явления, ставшего предметом внимания пародиста, имитирует это явление под определенным углом зрения. Именно эта имитация может вызвать (или не вызвать) смех у читателя. Жанр пародии был поднят на необыкновенную высоту пародистом Александром Ивановым, которого порой просто осаждали поэты, не пробившиеся к читателю, с просьбой написать на них «хоть какую-нибудь пародию». Воистину получалось: «но если б не пародия в газете, то кто узнал бы о самом поэте?» Таким образом, и в этой области у приднестровских авторов есть достойнейшие литературные маяки.
§ 8. Поэзия для детей
Произведения для детей есть у любого автора - пишет ли он «серьезную» прозу или философские поэмы, работает ли в жанре произведений гражданского звучания или же его творчество вдохновлено красотами родного края. В наше время происходит естественный процесс расширения рамок детской литературы. Сюда добавляют как то, что написано не для детей, но о детях, так и то, что написано не для детей, но может оказаться для них понятным и интересным.
В своих произведениях детские поэты пытаются проникнуть в душу ребенка, передать его взгляд и понимание мира и себя в нем:
КТО КАК ПЛАВАЕТ
В море плавают дельфины,
Нам показывая спины.
В океане - пароход.
В небе облако плывет.
А сегодня целый час
Плавал у доски Тарас.
Инна Ищук [23, с. 206]
ПРЕВРАЩЕНИЕ
Наряжусь сегодня мамой.
В шляпе, куртке, в сапогах
Я для всех сегодня дама
На высоких каблуках.
По квартире влево-вправо
Прямо среди бела дня -
Я для всех сегодня мама,
Ну, смотрите на меня!
Инна Ткаченко [19, с. 165]
АРИФМЕТИКА
Глядя вверх, а не вперед,
Ирочка шагала.
Вдруг она, разинув рот,
Возле сквера встала:
Облепив резной забор
И верхушки кленов,
Меж собой горячий спор
Завели вороны…
Долго в школу Ира шла,
Шла и опоздала.
– Где ж ты, Ирочка, была?
– Я ворон считала…
Борис Крапчан [20, с. 191]
Мир ребенка отличен от мира взрослых, порой до противоположности. Корней Чуковский [62], создавший знаменитые «заповеди» для детских поэтов, считал, что ребенок мыслит иначе, чем взрослый, потому что он счастлив. Чуковский призывал детских авторов мыслить картинками:
КАБАЧОК
Повернувшись на бочок,
Лег под листик кабачок:
– Ты скажи, листок шершавый,
Где мой левый бок, где правый?..
Антонина Лосева [23, с. 210]
Талантливый детский поэт или писатель подскажет ребенку и поможет постигнуть неповторимую красоту мира, доброту людей и счастье жизни в гармонии. Сейчас невозможно, да и незачем отказываться от реальности в угоду несуществующему, идеально-сахарному миру, но необходимо помнить о чувстве меры. Кроме того, помнить, что часто детали быта и особенности языка для юных читателей (а то, в силу возраста, и просто слушателей) - пустой звук. Деталировка не вызовет необходимых аллюзий, а то и полностью исказит смысл, идею, литературные достоинства текста и отобьет у детей последнюю охоту читать.
Говоря о произведениях, написанных о детях, нельзя не отметить стихотворение Николая Божко «Дочери Валерии»:
ДОЧЕРИ ВАЛЕРИИ
Спит девчушка на диване,
Под столом сверчок трещит,
Мыши возятся в чулане,
Ветер листьями шуршит…
Я дождю скажу: «Потише,
Не трещи, скажу, сверчок,
Не возитесь громко, мыши,
Спит мой маленький цветок»…
Под щекою кулачок,
Кроха спит. Во сне вздыхает.
Спи спокойно, мой дружок,
Ангел над тобой витает.
Залетев в края земные,
Словно яркие игрушки,
Разноцветные, смешные,
Сны рассыпал на подушки.
Сны мелькают чередою,
Хороводом и гурьбой,
С зайцем сон и сон с лисою,
Сон с медведем и совой.
Спи, прекрасное созданье,
Колокольчик дорогой,
Главное мое призванье,
Главный человечек мой.
Несмотря на некоторые нестыковки («сверчок трещит», «ангел… витает, залетев в края земные»), чувствуется авторская проникновенность, родительская нежность к ребенку. Николай Божко знаком приднестровцам не только как автор гимна Приднестровской Молдавской Республики. Дети и родители знают его стихотворную азбуку-раскраску, рассказывающую детям о природе родного края, о животных, населяющих его. Его детские стихи - добрые, чистые, светлые, учат наизусть в детских садах и начальных классах общеобразовательных школ.
У Павла Оверина есть цикл «Как у нашей Верочки (стихи детям и взрослым)», в котором слышна перекличка с Маяковским («Что такое хорошо и что такое плохо») и Михалковым («Про Фому»).
Верочка была умна,
но признаюсь прямо я,
что порой была она
чуточку упрямая.
Аккуратная всегда,
легкая, воздушная,
но притом в свои года
не всегда послушная.
«Что делать?»
Верочка, попадая в различные ситуации, своим примером показывает, «как не надо поступать» детям, а её рассказы об отношениях родителей поучительны и для взрослых:
Папу мучают заботы -
неприветливый и злой,
очень часто он с работы
возвращается такой.
Дома он все пишет, пишет.
Мама злится на него,
говорит, что он не слышит
и не видит никого.
«Как рисовать?» [45, с. 102]
Инна Ткаченко, пишущая «взрослую» прозу, активно работает в области «детской» поэзии, пишет в том числе и скороговорки:
В перелете перепелке
перепало в перелеске.
В перепалке перепелка
перепутала все песни.
Ждала ужа на ужин
Ужиха к желтой луже.
Ждала ужиха мужа,
жаль, испарилась лужа.
§ 9. Духовная лирика
Русская духовная поэзия - область поэтической словесности, осмысляющая мироздание, бытие человечества и человека, мировую историю и историю своего народа через христианские сюжеты, образы, мотивы. Создателями, носителями, исполнителями, слушателями, читателями русской духовной поэзии в прошлом были и профессиональные авторы, творившие плоть и душу русской литературы, и поэты-дилетанты, простые миряне и священнослужители, монахи, крестьяне и городские жители - все, кто чувствовал душевную потребность воплотить в поэтическом слове нравственные истины христианства. Наше время тоже дает впечатляющую картину духовных исканий, в связи с чем усилился интерес к духовной поэзии, появилась душевная потребность в ней у многих людей и старшего, и младшего поколений.
Сергей Багнюк - автор, работающий в области духовной лирики. Он старается донести до читателя картину возрождения православных истоков славянства, видя свою задачу в том, чтобы открыть сердца для веры. В его творчестве много церковно-православной символики и атрибутики, которые исполняют роль сюжетно-образных ориентиров.
Поверьте, что без веры нет народа,
Есть лишь толпа, бродящая во тьме.
Нет нации без веры - есть порода,
Пригодная для жизни лишь в ярме.
Лейтмотивом творческого поиска Багнюка стали строки:
Теснее круг, мы во Христе едины,
И нас врагу во веки не сломить -
Мы с нашим Богом, мы непобедимы!
Стихи Сергея Багнюка вводят читателя в тихие обители, монастыри Кицкан, Хынку, Валаама. Вся система поэтических средств, темы, образы, мотивы творчества этого автора глубоко укоренены в русской литературной традиции. Отметим такую особенность творчества Багнюка: он создал, на наш взгляд, индивидуализированный образ лирического героя в противовес подчеркнуто типизированному образу в традиционных духовных стихах.
Как зачарованный стою,
И, попеченье отложив,
Неслышно с хором я пою…
Трудом духовным истомясь,
Молитвенных вкусив плодов,
Ступлю во двор, перекрестясь,
И растворюсь среди цветов…
Задумчиво иду домой
Лесной дорогой не спеша,
Становится совсем иной
Моя омытая душа.
Современная авторская духовная поэзия для человека воцерковленного продолжение молитвы, способ выражения чувств и переживаний вне храма, в обыденной и праздничной обстановке. Для нецерковного читателя она - посредник для вхождения в культуру Православия. Для тех и для других вместе она является способом постижения смысла жизни, характерным для традиционной русской словесности и в целом - для отечественной культуры, способ, ныне вновь набирающий силу.
Той же тематике посвящены некоторые стихотворения Татьяны Ильевич, являя собой соединение светских и духовных мотивов. В отличие от «тихой лирики» Сергея Багнюка, у поэтессы заметна цветаевская необузданность:
Мы с тобой, клейменные бессмертьем,
Знаем цену сумрачных дорог,
И паденье в котлованы смерти,
И спасенье, что дарует Бог…
Отчего же мы горды, печальны,
А глаза - светлы и горячи,
И, как раны, изнывают тайны,
Проплывая в пламени свечи? -
Мы еще в попытке сотворенья,
В состоянье обжига Огнем,
Нам присущи мрачные виденья
Лунной ночью и туманным днем.
Но вдвоем, мы это знаем точно,
Будем вечно жить в предзвездной мгле,
Позади останется порочный
Миф о процветающей Земле.
«Вдвоем»
Соединение духовных и светских мотивов, на наш взгляд, у Татьяны Ильевич эклектично, то есть непоследовательно, не создает целостного представления об устремлениях автора, но:
Остроносые ввысь купола,
Башен хрупких четыре крыла,
Храма божьего белая грудь -
Светлый день, нужный час, долгий путь…
Совершая духовный труд, человек ищет свою дорогу к Храму, которая не бывает прямой и единообразной для всех. Для кого-то «долгий путь» завершен, «светлый день, нужный час» настал, кому-то еще предстоит идти по пути поиска смысла жизни - и тут поможет в том числе и духовная лирика.
§ 10. Жанр поэмы
Приднестровские авторы активно разрабатывают и такой жанр лирики, как поэма. На сегодняшний день произведения этого жанра есть у таких поэтов, как Олег Юзифович - минипоэма «Вечный огонь», Валентин Ловицкий - поэма «Тринадцать», Леонид Литвиненко - поэма «Пятый океан», Андрей Облог - поэма «Целина».
Поэма Леонида Литвиненко «Пятый океан» посвящена нашему земляку, заслуженному летчику СССР С.А. Шестакову. Шестаков Семен Александрович (1898-1943) - участник Октябрьской революции и гражданской войны. Участвовал в ряде дальних перелетов, в том числе на самолете АНТ-4 «Страна Советов» Москва - Нью-Йорк в 1929 году. Во время Великой Отечественной войны был командиром полка, погиб в бою.
В произведении 11 разных по размеру глав. Открывается поэма главою «Гибель»:
…Когда внизу огромною подковой
Еще дымилась Курская дуга,
Когда ударом сплющило кабину
И размозжило фюзеляж свинцом…
Когда тебя швырнуло в круговерти
В последнем развороте в никуда,
Ты ничего не думал о бессмертье,
Входя уже в бессмертие тогда.
Есть гибель без могил и обелисков,
Есть память, как история строга…
Война, война в немыслимости близкой,
Разломанная Курская дуга!
Совсем небольшая глава «Авторское» поясняет причины появления поэмы:
…Остановить бы молодость и время,
Как в той поэме я остановил…
Чтоб взять, как ты, невзятые рекорды
И до предела в три накала жить…
Судьба моя, обязанность земная,
К свершению зовущая строка!
и чуть позже, в главе 4 «Раздумье»:
Мы родственные души, понимаешь?
И родственного времени бойцы.
В моей крови кипит неудержимо
Мой
Непослушный пятый океан!
Автор рассказывает о жизненном пути летчика: юношеские мечты о небе, революция, борьба с басмачами, перелет Москва - Нью-Йорк, в главе 8 «Дневник летчика Шестакова» говорит от имени самого героя, рассказывая о перелете, в 9 главе «Фотографии» размышляет о снимках, на которых «как в жизни, Своя строка, своя судьба». В главе 10 «Вечность и бессмертие» Литвиненко утверждает:
Да, нет вечности на планете,
Но бессмертье, бессмертье есть!
В заключительной главе «Наследство» автор говорит:
Я знал войну не только понаслышке.
А мне пришлось через нее идти…
Ты мир тогда мне оставлял в наследство,
Разламывая Курскую дугу.
…Стою один. Ложится тихий вечер,
Толпой созвездий ярких обуян.
И невесомо падает на плечи
Весь безраздельно пятый океан.
Поэма Валентина Ловицкого «Тринадцать» - это взгляд на сегодняшний день, полный свойственной автору горькой иронии. Автор посвящает поэму «поэтам революции», Блоку и Маяковскому. В ней все - негативное отражение их произведений.
Задувает сквознячок
Сигаретный дымок.
Мать моя - родина!
В горле комок…
Чтоб скоротать свой век
Пьют водку магазинную
Тринадцать человек.
Здесь также, как и у Блока в поэме «Двенадцать», присутствует бездомный пес, ему кидают сухарь, но пес его обнюхал и не стал есть, «и, помяв ему бока, С улюлюканьем и свистом Прочь погнали кобелька». Вместо плакатов с призывами и лозунгами у Ловицкого газетный лист:
Скачут буквы по нему:
«Продаю гараж, квартиру…»
«Сексуслуги на дому…»…
– Ни отечества, ни флага,
Не страна, а балаган…
У ресторана стоят лимузины, там «новые буржуи»:
Какое, право, счастье,
Что нет Советской власти!
Автор размышляет о простом рабочем, «где корень слова - «раб», о поголовной пьянке, о запрятанных партбилетах, об архивах партийных сочинений, сданных в макулатуру, о том, что «да, «канарейки склевали идею», прав был великий поэт». «Левый марш» уже звучит совсем иначе:
Разжались у мира на горле
Пролетариата пальцы…
Глаз близоруко-орлий
В новое время пялится,
И кто-то опять собрался
В жестокий поход за славой.
Кто там шагает левой?
Правой!
Правой!
Правой!
И, возвращаясь к Блоку:
Дергается в нервном тике
Разоренная страна,
В тьму идет народ великий,
Матом кроя все сполна.
Уши ватой затыкая,
В белом венчике из роз,
Всех жалея, всех прощая,
Позади - Иисус Христос!
Поэма Андрея Облога «Целина» представляет собой письмо целинника своему другу.
Она обрамлена прологом и эпилогом - словами автора, полностью повторяющими друг друга:
Пачка писем отцовских
Припорошена пылью.
Побурела на ней
Голубая когда-то
Тесьма.
Все о письмах
В семействе
Давно позабыли,
только я одного
Никогда не забуду
Письма.
Помимо этого поэма-письмо разбита на 8 частей. В первой автор письма обращается к другу:
– Двое вас у меня -
– Ты и он, -
Словно сводные братья…
Я ведь знаю,
когда
Я полезу в карман за таблеткой,
Значит,
кто-то из вас
Положил под язык валидол.
Так болят в лесосеке
Здоровые ветки,
Если рядом у пихты
Пилою вгрызаются в ствол.
Далее адресант вспоминает, как, оставив дома матерей, друзья по комсомольской путевке ехали «на землю не в гости», оказавшись сначала в грязи «по колено», затем на лютом морозе в фанерных домишках.
Я остался с тобой,
За тебя и за дело
В ответе.
Как и ты,
никуда
Не ушел, не удрал.
Только я поднимал
целину
В комсомольской газете,
А ты в поле ее подымал.
Третий друг не выдержал, сбежал, адресат письма «сказал…Что уехал бы сам, Если б знал, Что останется он». Первоцелинники, которых журналисты сравнивали с космонавтами, продолжали работу. Сбежавшего исключили из комсомола, второй из друзей, тот, кому адресовано письмо, обязался «пахать за двоих»:
Не увидел я логики.
В том-то, наверно,
и беды
Всех,
На логику ставящих,
Словно на кон, -
Нелогична любовь,
Нелогичны бои и победы…
А невеста сбежавшего, «крымская краля, // Голубая бездельница», осталась работать, пачкая руки мазутом. Автор письма рассуждает:
Для чего же пригодны вы,
Интеллигентские руки?..
Для всего вы пригодны,
Когда наступает пора…
Сколько нас,
белоручек,
Ушло по путевкам горкомов…
На стройки
и на целину.
Сколько лучших и худших…
В белой ручке
С гранатой
Под танки ложилось в войну!
Наконец, «обжилась целина», дала «хлеб, идущий // Непреодолимой лавиной». Автор письма говорит:
Нам не все удалось,
что когда-то,
Когда-то хотелось,
Но с лихвою хватает
Того,
Что уже удалось…
Сейчас, спустя 20 лет, он обращается:
Целина, целина!
Комсомольская наша планета,
Поддержи до конца
Ветеранов своих,
А уж мы,
Кого надо,
И сами попросим
К ответу,
И по-прежнему будем
Пахать за двоих.
На небольшом художественном пространстве автор поэмы показал историю жизни - историю любви и дружбы, предательства и благородства, рассказал о чувстве долга и гордости за свой труд.
И слова в эпилоге: «я одного никогда не забуду письма» - свидетельствуют о том, что понятия долга и чести, выработанные старшим поколением, были восприняты молодыми и будут переданы дальше.
Поэма, или как ее охарактеризовал автор, Олег Юзифович, минипоэма «Вечный огонь» - размышление лирического героя у мемориала, «святой могилы».
Их сколько было? -
Миллионы -
смертей и жизней, и побед…
…Знали, матерясь, калечась,
все те, кто там кровавил плечи,
что - защищать, за что - стоять!
Автор думает о том, сколько крови и слез впитала земля, сколько жизней приняла, «чтоб этот мир одеть в цветы».
Он призывает
Поплачьте, люди, о войне -
о каждом дне, о каждом бое…
Пусть будут чистыми те слезы -
как память мира в час войны.
У Вечного огня к другу обращается фронтовик:
…Что же молчаливый ты такой?
Или рана старая болит?
Или ты устал да занемог? -
И передохнуть в траву прилег,
а она вдруг сплавилась в гранит…
Жизнь-войну делили мы с тобой,
Смерть ты принял за двоих один…
…За обоих я пришел домой
и родную землю обласкал.
Проходит время, Вечный огонь - «на посту у этих плит, … где сердце Родины болит»:
И наш Огонь надежды вечной -
Любви и Мира часовой…
ВЫВОДЫ
В творчестве поэтов Приднестровья представлены произведения различных направлений: гражданская и философская лирика, любовная и пейзажная лирика, поэзия для детей, духовная лирика, пародия, авторская песня и так называемая «женская поэзия». Жанр поэмы представлен в творчестве небольшого количества авторов - Л. Литвиненко, А. Облога, О. Юзифовича, П. Оверина.
Основной объем лирики приднестровских авторов занимают гражданская и любовная поэзия. Интимная, любовная лирика - непременная составляющая поэзии вообще, предметом изображения которой является духовная жизнь человека, мир его идей и чувств. Кроме того, поэтическое восприятие действительности не может абстрагироваться от происходящего вовне, то есть, истинный поэт не оставит без отклика происходящее в его стране, с его народом. Недолгая история Приднестровской Молдавской Республики насыщена событиями, к сожалению, в основном трагическими. Именно этим и объясняется активное звучание гражданской ноты в творчестве практически каждого поэта Приднестровья, что является достойным продолжением традиций русской и советской поэзии, которая, на наш взгляд, немыслима без гражданственности. Времена, когда гражданская поэзия подменяет собой всю полноту поэтического спектра - не лучшие для поэзии и общества. Но и исчезновение гражданственности свидетельствует об обмелении стихового потока, о его недостаточности. Истинная поэзия нее может быть пресной, и это непосредственно связано с наличием гражданской ноты.
Философская поэзия приднестровцев оставляет желать лучшего, что объясняется молодостью приднестровской литературы как таковой, а также необходимостью достаточного временного промежутка для осмысления феномена существования в непростом пространстве Приднестровья. Тем не менее она существует и по мере сил развивается.
Женская лирика приднестровских поэтесс зачастую открыто подражательна, литературными маяками для авторов являются Ахматова и Цветаева, что следует как из текстов, так и из названий и стихотворных посвящений. Но, помимо этого, в творчестве женщин Приднестровья слышны и отзывы современника на стихотворения прошлых лет, переосмысление идеи предшественника с точки зрения нынешних реалий (Татьяна Кушнарева, «Век уходящий»; Людмила Денисова, «Я волком не выгрыз бюрократизм»).
Пейзажная лирика приднестровских поэтов, живущих в основном в городах и поселках, изобилует городскими зарисовками, стихотворениями, посвященными временам года, реже - сельским пейзажам. Часто пейзажная лирика сливается с философской, гражданской или любовной поэзией, становится ее неотъемлемой частью, помогающей поэту выразить свое отношение к тому или иному факту действительности.
Любовная лирика приднестровцев еще раз доказывает, насколько по-разному воспринимают мир мужчины и женщины. И у тех, и у других есть стихотворения, которые можно назвать откровенными, но суть откровений разнится радикально. Если у мужчин преобладает Эрос, то у женщин основное место занимают нравственные проблемы, часто в художественном пространстве стихотворения появляется, кроме лирической героини и ее любимого, кто-то третий, кто приносит или, наоборот, претерпевает страдания из-за отношений лирических героев.
Авторская песня в Приднестровье - самый, пожалуй, перспективный жанр в смысле дальнейшего развития и распространения среди читателей, в данном случае слушателей. Свои особенности есть у исполнителей-приднестровцев, такие, как отсутствие балладного творчества и преобладание лирико-романтической песни, отсутствие в тематике мотива дальних странствий и усиление мотива любви к родным местам. Общая особенность жанра - существование в качестве направления лирической поэзии и в качестве театрально-эстрадного явления одновременно - на наш взгляд, и открывает перед авторской песней самые широкие перспективы в плане востребованности в среде читателей-слушателей.
Пародия - один из самых распространенных жанров приднестровской литературы. В силу того, что большинство авторов стремится выразить свою позицию, убеждения, чувства, не особенно заботясь, к сожалению, о правилах стихосложения, о ритмике и строфике, даже, зачастую, не очень-то вдаваясь в смысл сложившихся строк, заботясь лишь об эмоциональной стороне, - в силу этого жанр пародии в нашей литературе развивается активно и плодотворно, помогая как молодым, так и зрелым авторам увидеть, что им есть над чем работать, что переосмыслить, в чем превозмочь устоявшиеся стереотипы.
Произведения для детей пишут многие авторы-приднестровцы. В эту категорию попадают в том числе стихотворения, написанные не для детей, но о детях, и стихотворения, оказывающиеся для них понятными и интересными пейзажные зарисовки, например. Помимо этого, в Приднестровье издана собственная азбука-раскраска, в которой стихотворения Николая Божко рассказывают детям о природе родного края, о животных, населяющих его.
Не остались в стороне приднестровцы и в области духовной поэзии. Помимо авторов, так или иначе касающихся духовных мотивов в своей светской лирике, Сергей Багнюк посвятил свое творчество именно духовным исканиям. Иеромонах Ириней (Тафуня) из Ново-Нямецкого Кицканского монастыря в отзыве на сборник «Тихая обитель» назвал стихи Багнюка созвучными духу Евангелия, призывающими задуматься о смысле жизни, прославляющими имя Господа. Для людей воцерковленных духовная поэзия продолжение молитвы, способ выражения чувств и переживаний вне храма, для нецерковного читателя она - посредник для вхождения в культуру Православия. Для тех и других вместе она является способом постижения смысла жизни, характерным для традиционной русской словесности и в целом - для отечественной культуры, способ, ныне вновь набирающий силу.
Жанр поэмы, являющийся крупной лирической формой, как и все крупные формы, недостаточно развит в литературе Приднестровья, что объясняется, опять-таки, относительной молодостью приднестровской литературы, тем, что она еще только проходит этап своего становления. Тем не менее, приднестровские поэты осваивают этот жанр, иногда довольно успешно. Несколько поэм есть в творческом багаже Леонида Литвиненко, Валентин Ловицкий написал, возможно, небесспорную поэму «Тринадцать», в которой отразил реалии сегодняшнего дня, опираясь на революционные произведения Блока и Маяковского, попытки проявить себя в этом жанре сделали так же Андрей Облог и Олег Юзифович.
Подобные документы
Проблемы развития литературы США XX века. Культурно-социальные и общественно-политические основы эволюционирования литературы США. Истоки фантастической литературы и литературы ужаса. Поэтика и метафоричность повести Стивена Кинга "Долгая прогулка".
курсовая работа [61,4 K], добавлен 03.05.2010Роль творчества Тургенева в истории русской и мировой литературы. Формирование эстетических взглядов писателя и особенности тургеневского стиля: объективность повествования, диалогичность и психологический подтекст. Жанровое своеобразие прозы писателя.
дипломная работа [104,4 K], добавлен 17.03.2014Литература Приднестровья как неотъемлемая часть литературы не только в России, но и во многих странах СНГ. Основные представители литературы Приднестровья и их характеристика: Р. Кожухаров, Ю. Баранов, В. Кожушнян, О. Юзифович, П. Шпаков, Л. Литвиненко.
доклад [15,9 K], добавлен 21.08.2012Гуманизм как главный источник художественной силы русской классической литературы. Основные черты литературных направлений и этапы развития русской литературы. Жизненный и творческий путь писателей и поэтов, мировое значение русской литературы XIX века.
реферат [135,2 K], добавлен 12.06.2011Жанровое своеобразие произведений малой прозы Ф.М. Достоевского. "Фантастическая трилогия" в "Дневнике писателя". Мениппея в творчестве писателя. Идейно–тематическая связь публицистических статей и художественной прозы в тематических циклах моножурнала.
курсовая работа [55,5 K], добавлен 07.05.2016Своеобразие жанрово-стилевых и проблемно-тематических особенностей процесса первой эмиграции. Основные черты литературы русского зарубежья. Публицистические интенции в творчестве писателей-эмигрантов. Молодое поколение писателей и поэтов первой эмиграции.
реферат [40,4 K], добавлен 28.08.2011Культурные контакты Англии и России в XIX–XX веках. Образ России в произведениях У. Шекспира, К. Марло, Дж. Горсея. Тематика, жанровое и художественное своеобразие путевых заметок писателей. Анализ творчества Л. Кэрролла, сущность творчества С. Моэма.
дипломная работа [173,3 K], добавлен 11.03.2012Характеристика общественного настроения и оценка состояния литературы 60-х годов ХIХ века. Особенности очерка как жанра эпической прозы, история замысла книги Помяловского "Очерки бурсы". Сюжетно-композиционная система и жанровая специфика произведения.
дипломная работа [70,3 K], добавлен 03.11.2013Анализ поэтики и специфики жанра как литературоведческой проблемы. Особенности прозаического эпоса мордовской литературы. Жанровое своеобразие и нравственно-эстетический аспект рассказов В.И. Мишаниной, ее биография, тематика и проблематика творчества.
курсовая работа [45,6 K], добавлен 10.01.2010Определение понятия массовой литературы. Рассмотрение законов коммерческого литературного рынка. Описание особенностей современного русского детектива. Ознакомление с детективом глазами женщины. Анализ творчества А. Марининой, Д. Донцовой, Б. Акунина.
реферат [33,7 K], добавлен 30.03.2015
