Салонная жизнь Парижа второй половины XIX века

Пример наиболее интересного нам разговора о литературе датирован 11 мая 1863 года. Он содержит в себе спор о формах изображения жизни Бальзаком и госпожой Санд, Гомером и госпожой Марнефф. «Во всем этом нет правды, в Бальзаке нет правды... Он гениальный человек, если хотите, но чудовище - Бальзак уже порядком устарел «...», а госпожу Санд будут читать и через триста лет»³³¹ Де Гонкур Э.и Ж. Дневник. М., 1964 . - С. 416.¹. - пишут братья Гонкур, хотя известно, что они считают себя учениками и последователями Бальзака, благоговеют перед ним, но мыслят об «усовершенствовании» его реализма посредством «документальной» обоснованности творчества. «Гомер описывает страдания только физические, - говорит Эдмон. - А от этого до описания страданий душевных - бесконечно далеко. Самый незначительный психологический роман трогает меня больше, чем Гомер»³³² Там же. - С. 417.². Судя по данным цитатам, в высшем обществе XIX века наступает смена литературных эталонов, требуются новые произведения, им нужен был реализм. Таким образом, эстетическая ценность романа определяется, с их точки зрения, отражением в нем правды жизни, проверяемой объективными фактами.

Утверждение, что задачей художественного творчества является правдивое отражение объективной действительности, было плодотворно для литературы.Гонкуры достигли виртуозного умения воспроизводить в словах внешний облик действительности, «портретировать» жизнь огромного современного города - Парижа. Этим своим мастерством они обогатили реалистическое искусство.

2.2 Салон в произведении Виктора Гюго «Отверженные»

Другая значительная фигура в области литературы - которую сложно было обойти стороной - Виктор Гюго.

«Гюго Виктор Мари (1802-1885) - великий французский поэт и романист, глава французских романтиков. Гюго ведет свою родословную от трудовой мелкобуржуазной семьи, высоко поднявшейся по социальной лестнице в эпоху Первой империи. Гюго дает ряд своих крупнейших поэтических и прозаических произведений. В 1856 Гюго публикует два тома «Les Contemplations» (Созерцания) - поэтическую автобиографию, первую серию «Lйgende des siиcles» (Легенда веков - вторая серия опубликована в 1877) - исторические поэмы, которые вместе с его историческими романами и драмами должны были составить художественную историю человечества, затем «Chansons des rues et des bois» (Песни улиц и лесов, 1865), книгу «Вильям Шекспир» к 300-летию со дня рождения Шекспира, романы «Misйrables» (Отверженные, 1861), «Les travailleurs de la mer» (Труженики моря, 1866), «L'homme qui rit» (Человек, который смеется, 1869). Несмотря на то, что к этому времени парнасцы в поэзии, реалисты в прозе давно восторжествовали, «Созерцания» и «Легенда веков» и в особенности романы, созданные Гюго в изгнании, стали в ряд наиболее читаемых и популярных книг второй половины XIX века. В эпоху, когда во французской прозе уже доминируют полутона, Гюго продолжает строить свои романы на ярком противопоставлении тьмы и света» ³³³ Нусинов И. ст. Гюго ³.

Наиболее интересен для нас роман-эпопея Виктора Гюго «Отверженные». Замысел романа из жизни низов, жертв общественной несправедливости, возник у писателя еще в начале его творческого пути. Узнав в 1823 году, что его друг Гаспар де Понс будет проездом в Тулоне, он просит его собрать сведения о быте каторжников. Интерес Гюго к каторге был, вероятно, пробужден наделавшей много шума историей беглого каторжника, ставшего полковником и арестованного в 1820 году в Париже. В 1828 году бывший префект Миоллис рассказал Гюго о своем брате, монсеньере Миоллисе, епископе города Динь, оказавшем в 1806 году гостеприимство освобожденному каторжнику Пьеру Морену. Духовно переродившись под влиянием епископа, Морен стал военным санитаром, и затем погиб под Ватерлоо. В 1829 году Гюго поместил в XXIII главе «Последнего дня приговоренного к смерти» рассказ каторжника, отбывшего срок и сталкивающегося с первых шагов на свободе с предубежденностью и враждебностью окружающих; во многом это уже напоминало историю Жана Вальжана. К началу 1830 года Гюго стал представлять себе очертания будущего романа и написал начало предисловия к нему: «Тем, кто спросил бы, действительно ли случилась, как выражаются, эта история, мы бы ответили, что это не имеет значения. Если волею случая эта книга заключает в себе урок или совет, если события, о которых в ней идет речь, или чувства, вызываемые ею, не лишены смысла, то она достигла своей цели... Важно не то, чтобы история была правдивой, но чтобы она была истинной»³³⁴ Нусинов И. ст. Гюго ⁴.

В 1832 году Гюго намеревался приступить к непосредственной работе над «историей», ибо в марте этого года он заключил с издателями Госленом и Раидюэлем договор на издание романа, название которого не было обозначено, хотя нет никакого сомнения, что речь шла о будущем романе «Нищета» («Les Miseres»), первом варианте «Отверженных» («Les Miserables»). Театр отвлек писателя от романа, однако замысел книги продолжал зреть в его душе, обогащаясь новыми впечатлениями, которые давала ему жизнь, и все усиливавшимся интересом Гюго к социальным вопросам (контуры будущего романа мы можем обнаружить и в повести 1834 года «Клод Ге», у героя которой немало общего с Жаном Вальжаном, и в стихотворениях 30-40-х годов, связанных с идеями социального сострадания). Наконец, шумный успех «Парижских тайн» Эжена Сю (1842-1843) обратил мысли Гюго к роману о жизни народа, хотя, конечно, вступая в явное соперничество с Сю, Гюго думал не о бойком романе-фельетоне, а о социальной эпопее.

17 ноября 1845 года Гюго начал писать роман, о котором он столько мечтал и который был назван им «Жан Трежан»; через два года заголовок меняется на «Нищету». События революции 1848 года прервали эту упорную работу, и Гюго вновь вернулся к ней в августе 1851 года. Затем последовал новый перерыв, вызванный переворотом 2 декабря. Последнюю часть Гюго заканчивает уже в Брюсселе.

Когда в 1860 году Гюго решил переработать книгу, окончательно названную в 1854 году «Отверженные», он дал полную свободу лирическому началу своей прозы. За счет авторских отступлений объем романа значительно увеличился. Появились в нем и ответвления от основной сюжетной линии. В 1861 году, во время поездки в Бельгию, Гюго за две недели создал описание сражения под Ватерлоо; в это же время в роман включаются новые главы, изображающие тайное республиканское общество «Друзей азбуки», создается идеальный образ «жреца революции» Анжольраса. Некоторые новые оттенки появились в характеристике Мариуса, в которой нашли отражение отдельные черты молодого Виктора Гюго. В целом окончательная редакция «Отверженных» свидетельствовала об углублении демократических взглядов писателя.

Обычно «Отверженных» считают романом о современной жизни. Однако не надо забывать, что завершен он в 1862 году, в то время как происходящие в нем события относятся к 1810- 1830 годам. Таким образом, как и другие романы Гюго, этот роман по существу является историческим, и это не случайно, ибо историческая масштабность требуется Гюго для постановки главнейших, с его точки зрения, вопросов человеческого существования.

Сердцевину замысла «Отверженных» составляет идея морального прогресса как необходимого условия общественных преобразований. Писатель не скрывал, что его книга носит дидактический характер: «Сочинение этой книги шло изнутри вовне. Идея родила персонажей, персонажи произвели драму»³³⁵ Нусинов И. ст. Гюго.⁵. Свой роман он называл «эпосом души», имея в виду процесс нравственного совершенствования героя Жана Вальжана, как и в других произведениях Гюго, столкновение главных действующих лиц воплощает романтическую идею борьбы добра и зла, социальные проблемы переключаются писателем в плоскость этическую. С точки зрения Гюго, есть две справедливости: одна, которая определяется юридическими законами, и другая - высшая справедливость, высшая гуманность, основывающаяся на принципах христианского милосердия. Носителем первой в романе является полицейский инспектор Жавер, носителем второй - епископ Мириэль. Истинность этих принципов проверяется на судьбе главного героя Жана Вальжана, и, в конце концов, юридический закон в лице Жавера отступает перед законом милосердия, преподанным Жану Вальжану епископом Мириэлем. В своем романе за основу основ Гюго берет не материальную жизнь, а моральное бытие, понимаемое как извечную человеческую сущность. Не общественные условия нужно изменить, чтобы изменился человек, - надо изменить человека, и тогда изменятся общественные условия, будет искоренено социальное зло. Процесс этого пересоздания человека изнутри и отражает роман «Отверженные», как утверждается в первом варианте предисловия к нему: «Эта книга от начала до конца в целом и в подробностях представляет движение от зла к добру, от несправедливого к справедливому, от ложного к истинному, от мрака к свету, от алчности к совестливости, от гниения к жизни, от скотского состояния к чувству долга, от ада к небу, от ничтожества к богу»³³⁶ Там же. ⁶.

Будучи большим художником, Гюго не мог не отразить в романе некоторых существеннейших сторон действительности, связанных с тремя основными социальными проблемами того времени, о которых говорится в предисловии («угнетение мужчины, принадлежащего к классу пролетариата, падение женщины по причине голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества»). Демократические симпатии Гюго приводят его к созданию правдивой картины народного восстания 1832 года.

Но при этом перед нами все же типично романтическое произведение. В этой огромной панораме все приподнято, ярко, красочно, необычно. Фабула, как всегда у Гюго, чрезвычайно остра, авантюрна, в развитии действия большую роль играет случай, обнаружение тайны и тому подобного. Таким авантюрным мотивам как будто противоречит любовь автора ко всякого рода описаниям и отступлениям, однако это лишь возбуждают интерес, а также создает впечатление грандиозности, эпичности.

Непреходящее историческое значение «Отверженных» в том, что Гюго выступает в этом романе неутомимым обличителем буржуазного мира, его лицемерия, лжи, бездушия, жестокости. Гюго берет под защиту отверженного человека, страдающий и гонимый народ.

Таким образом, Виктор Гюго отражает все необходимые пороки и реалии времени, в котором живет Жан Вальжан, чего так требовала публика, светский общество, салонный мир.

Увлеченность салонной жизнью Гюго как нельзя ярче отразилась в третьей части «Мариус», в третьей книге «Дед и внук» глава первая «Старинный салон». Выявим характерные черты салона XIX века в Париже:

«Несмотря на его буржуазное происхождение, Жильнормана принимали всюду. А поскольку он был вдвойне умен, во-первых, своим собственным умом, а во-вторых - умом, который ему приписывали, общества его даже искали, а его самого окружали почетом»³³⁷ Гюго В. Отверженные. М., 1979. - С. 694.⁷, - черта высшего общества, -- приписывать, распускать слухи и наделять людей славой, возможно, недостойной их.

«Барон де Т. [муж баронессы де Т., у которой Жильнорман неизменно проводил два вечера в неделю], увлекавшийся животным магнетизмом, экстатическими состояниями и ясновиденьем, умер разоренным в эмиграции...»³³⁸ Гюго В. Отверженные. М., 1979. - С. 694. ⁸- популярные увлечения в салонах XIX века.

«Два раза в неделю у ее вдовьего камелька собирались друзья, - это был роялистский салон самой чистой воды. Здесь пили чай и, в зависимости от того, откуда дул ветер и настраивал ли он на элегический лад или на дифирамбы, то сокрушенно вздыхали, то громко возмущались современными порядками, хартией, бонапартистами, осквернением голубой орденской ленты, жалуемой буржуазии, и "якобинством" Людовика XVIII»³³⁹ Там же. - С. 694.⁹. - типичные признаки салонного общества, приверженцев монархической власти.

Здесь восторгались уличными песенками, в которых Наполеон назывался простофилей, каламбурами, невинной игрой слов, казавшейся всем необыкновенно меткой и язвительной. Сочиняли четверостишия или даже двустишия или переделывали списки членов палаты пэров, этой «мерзостной якобинской палаты», комбинируя и переставляя фамилии в таком порядке, что получалось смешно.

Чтоб мигом укрепить сей шаткий трон,

Деказ, Десоль, Десер, вас надо выгнать вон.

«… в буржуазной среде человек теряет в глазах общества, если он слишком легко сходится с людьми. Здесь требуют осторожности в выборе знакомств; совершенно так же, как от соседства с зябнущими происходит убыль тепла, от близости к лицам, заслуживающим презрение, происходит убыль уважения» - еще раз подчеркивается необоснованность мнения, созданного салонным обществом о человеке. «Высший свет - тот же Олимп. Меркурий и принц де Гемене чувствуют себя там как дома. Туда примут и вора, лишь бы он был богом»⁴⁴⁰ Там же. - С. 695.⁰.

Так Виктор Гюго отразил в своем романе всю неприветливость существования общества, как в низших кругах, так и в аристократических салонах, запечатлел все характерные пороки людей Франции, и, что ценно для нас, выявил характерные черты салона госпожи низкого достатка.

2.3 Изображение салона в творчестве Эжена Сю

Эжен Сю (1804-1857) - французский писатель, один из основоположников массовой литературы. «Сентиментально-мещанский социал-фантазер», по определению Маркса, Сю является типичным писателем-профессионалом эпохи возникновения массового рыночного спроса на литературу. Писал бытовые (иногда их именуют «салонными») романы, под влиянием Шодерло де Лакло и Б.Констана: «Артюр» (1838), «Чёртов холм», «Тереза Дюнуайе», «Паула Монти» ( все - 1842). В этой группе наибольший интерес представляет роман «Матильда» (1841), который имел в своё время чрезвычайно громкий успех (в том числе и в России) и который собирался перевести на русский язык Достоевский. В «Матильде» дана яркая картина современной Сю общественной жизни, ощущается влияние дружившего с Сю в молодые годы Оноре де Бальзака (который, правда, осудил этот роман).

Индивидуальная нравственность обусловлена, по убеждению Сю, общественным строем. Все общество виновато в преступлениях и пороках пролетариата. Сю выступает пламенным защитником интересов низшего класса и страстно обличает аристократию и духовенство как виновников страданий народа. Этим духом проникнуты знаменитые в своё время и переведённые на все европейские языки романы «Парижские тайны» (1842-1843), «Вечный жид» (1844-1845), а также исторический роман-река в шестнадцати томах «Тайны народа» (1849-1857). Сю писал их в виде романов-фельетонов, имевших огромный успех⁴⁴¹ Тарасов А. Неизвестный Эжен Сю. ¹.

Для многих имя Эжена Сю связано с его романом «Парижские тайны». Причем этих людей условно можно разделить на две разнородные группы. Одна группа будет состоять из читателей зарубежной «массовой литературы», среди которых «Парижские тайны» так же котируются, как «Унесенные ветром», романы Эдгара Райса Берроуза о Тарзане и ставшие классикой детской литературы произведения Дюма-отца и Фенимора Купера. А во второй группе окажутся по-настоящему интеллигентные люди, которые смогут дать развернутый ответ: Эжен Сю - французский писатель XIX века, один из родителей «массовой культуры» и «бульварного романа», оставивший классические образцы этого жанра - «Парижские тайны» и «Вечный Жид». Однако это лишний раз подчеркивает необходимость говорить о «Парижских тайнах» и «Вечном Жиде» как о главных произведениях Эжена Сю.

Читая, «Парижские тайны» мы окунаемся с головой в повседневность Парижа. Данное произведение необычайно ценно для нас, чтобы представить обстановку и облик типичного салона XIX века. Подробное описание салона Клеманс д'Арвиль мы найдем в третьей части романа в XV главе «Клеманс д'Арвиль».

«Портные и содержатели ресторанов настолько опошлили стиль Людовика XV, или стиль Ренессанса, что маркиза, женщина тонкого вкуса, изгнала со своей половины эту вульгарную роскошь, велев перенести всю эту мебель в залы для больших приемов. Гостиная, где маркиза ожидала Родольфа, отличалась изысканным изяществом.

Стены были обтянуты индийским шелком цвета соломы, такими же были простые портьеры без рюшек и кистей; на блестящем фоне этой материи матовым шелком того же оттенка были вышиты изящные и причудливые арабески. Двойные алансонские шторы полностью закрывали окна.

Двери розового дерева украшали тонкие рамки инкрустированного позолоченного серебра, которые на каждой дверной панели обрамляли овальные медальоны севрского фарфора в локоть высотой, с изысканными изображениями сверкающих цветов и птиц. Рамы зеркал и карнизы были того же розового дерева с такими же инкрустациями из позолоченного серебра.

Фриз камина из белого мрамора поддерживали две кариатиды античной красоты и поразительного изящества, изваянные вдохновенным резцом великого скульптора Марочетти, который согласился выполнить этот заказ, наверное, потому, что вспомнил, что гениальный Бенвенуто Челлини не отказывался украшать кувшины и панцири.

Два канделябра и два факела из позолоченного серебра тончайшей работы Гутьера обрамляли напольные часы в форме куба из ляпис-лазури, установленного на цоколе из восточной яшмы и увенчанного великолепной золотой чашей с перегородчатой эмалью и вкрапленными в нее жемчужинками и рубинами, - шедевр флорентийского Возрождения.

Многочисленные прекрасные картины средних размеров, принадлежавшие к венецианской школе, довершали этот великолепный ансамбль.

Благодаря приятному нововведению последних лет этот прелестный салон жалко освещала лампа из матового хрусталя, наполовину спрятанная среди живых цветов, поставленных в глубокую, огромную японскую вазу с пурпурными, синими и золотыми узорами, подвешенную к потолку, как люстра, на трех толстых цепях позолоченного серебра, вокруг которых обвивались зеленые стебли многочисленных вьющихся растений; некоторые гибкие отростки с цветами свешивались через края вазы изумрудной бахромой, чудно выделяясь на фоне золотых, лазурных и пурпурных узоров японского фарфора»⁴⁴² Сю Э. Парижские Тайны. М., 1989. - С.687.².

Автор останавливается на всех этих, может быть, излишне мелких подробностях не только для того, чтобы дать представление об облике салона и природном вкусе г-жи д'Арвиль, почти верном признаке артистической одаренности, но и для того, чтобы показать: скрытая боль и тайные страдания бывают еще мучительнее среди подобной роскоши и красоты, которые для всех посторонних были бы символами завидной счастливой жизни.

Нами мало говорилось о внешнем виде хозяек салонов, во-первых, потому что это не является темой этой работы, во-вторых, потому что на эту тему уже написано немало. Однако для представления более полной картины светского салона неплохо было бы привести описание хозяйки салона.

«Клеманс д'Арвиль, гладко причесанная, сидела в глубоком кресле, сплошь обтянутом материей соломенного цвета, как и вся остальная мебель в салоне. На ней было глухое платье черного бархата, на котором прелестно выделялся широкий воротник и плоские манжеты из английских кружев, смягчая слишком резкий переход от черного бархата к ослепительной белизне ее шеи и рук»⁴⁴³ Сю Э. Парижские Тайны. М., 1989. - С.687.³.

Вращаясь в аристократическом обществе, Эжен Сю пристально изучает быт «высшего света». Под впечатлением этих наблюдений он приходит к выводам, крайне неблагоприятным для дворянства. Его романы становятся социальными, а сатира в них на аристократию и дворянство - все острее.

«Такое хладнокровие вывело де Сен-Реми из себя. Он, виконт, кумир всех дам, образец для всех мужчин, желанный гость в лучших салонах Парижа, прославленный дуэлист, которого все боялись, - и такое пренебрежение со стороны какого-то жалкого нотариуса! Это было постыдно, отвратительно. И хотя он находился один на один с Жаком Ферраном, его тщеславие и гордость были уязвлены»⁴⁴⁴ Там же. - С. 690.⁴. В данном отрывке автор иронично улучает аристократию в напускном тщеславии и гордости, в бессилии перед бюрократической машиной.

Популярность Сю растет, выходит за рамки светского общества, но одновременно увеличивается число его врагов. Романы делают Сю популярным в среде буржуа-республиканцев. Легитимистские салоны закрывают перед ним двери.

«Эжен Сю «идет в народ». Он открывает для себя новый мир. Одевшись в блузу мастерового, он посещает рабочие собрания, слушает споры о социализме, заглядывает в предместья, лично знакомится с жизнью городских низов. Результатом этого обращения становится роман «Парижские тайны»»⁴⁴⁵ Тарасов А. Неизвестный Эжен Сю. ⁵ - пишет Александр Тарасов в статье «Неизвестный Эжен Сю»

«Парижские тайны» печатались на протяжении полутора лет (в 1842-1843 гг.) в газете «Журналь де Деба», и имели невиданный успех. Газета из номера в номер поднимала тираж, но его все равно не хватало. Поутру перед редакцией собирались толпы, жаждавшие продолжения романа. «Неграмотные учились грамоте, чтобы прочитать «Парижские тайны». Роман читался и горячо обсуждался во всех слоях общества, но особенно - среди рабочих и ремесленников. Почту от них несли Эжену Сю мешками, и дело доходило до коллективных писем, в которых рабочие сравнивали его с Иисусом Христом»⁴⁴⁶ Там же. ⁶.

Это тем более удивительно, что хотя роман и содержал яркие описания общественного неравенства и несправедливостей, нищеты, смелую критику социальных верхов, церкви, но в сфере решения социальных проблем Сю останавливался где-то на грани буржуазной благотворительности и общественного равенства. Сегодня только имея большое желание, можно найти в «Парижских тайнах» социалистические идеи, но во Франции того времени роман однозначно воспринимался всеми как социалистическая пропаганда.

Почему Эжен Сю был столь популярен среди читателей современной ему Франции? Всё очень просто, он был тем счастливцем, которому первому вошло в голову сделать выгодную литературную спекуляцию на имя народа. Эжен Сю не принадлежит к числу тех немногих литераторов французских, которые, махнув рукою на мерзость запустения общественной нравственности, добровольно отказались от настоящего и обрекли себя бескорыстному служению будущего, которого, вероятно, им не дождаться, но которого приближению они же содействовали. Нет, Эжен Сю - человек положительный, вполне сочувствующий материальному духу современной Франции. Эжен Сю показывает в своем романе, как иногда сами законы французские бессознательно покровительствуют разврату и преступлению. И, надо сказать, он показывает это очень ловко и убедительно; но он не подозревает того, что зло скрывается не в каких-нибудь отдельных законах, а в целой системе французского законодательства, во всем устройстве общества.

Яркий пример неверного с, моральной точки зрения, устройства общества показан в салоне княгини романа Эжена Сю «Вечный Жид»:

«Рядом с наказаниями раздавались и награды.

Наблюдательные люди замечали, что лица, пользовавшиеся покровительством княгини, необыкновенно быстро достигали почестей и отличий. Добродетельные молодые люди и усердные посетители проповедей получали в жены богатых сироток, которых держали для них про запас в Сакре-Кер. Несчастные девушки слишком поздно убеждались в качествах супруга-ханжи, выбранного для них барынями-ханжами, и горькой скорбью искупали обманчивую честь быть принятыми в мир лгунов и лицемеров, где они чувствовали себя чужими и беззащитными, причем им грозила немедленная кара, если они осмеливались оплакивать союз, который им навязали.

В салоне же княгини раздавались места префектов, полковников, сборщиков податей, выбирались депутаты, академики, епископы и пэры Франции, причем взамен оказанной им помощи они обязывались хранить вид крайнего благочестия, внешне соблюдать пост и поклясться участвовать в вечной жестокой борьбе со всем, что отдавало безбожием и революционностью. Главное требование заключалось, впрочем, в том, что они должны были вести тайную переписку с аббатом д'Эгриньи, причем он сам выбирал различные темы для бесед, что, конечно, было даже очень приятно, так как аббат славился как самый светский, милый, умный, а главное - покладистый человек в мире»⁴⁴⁷ Сю Э. Агасфер (Вечный Жид). ⁷.

В данном отрывке мы наблюдаем тенденцию, уже выясненную нами ранее, к четкому разграничению гостей по занимаемому ими чину или званию. Высший салонный свет автор называет миром «лгунов и лицемеров», подчеркивая степень разложения в высших кругах. Рисуется факт тайной переписки, как часто встречающийся атрибут салонной жизни.

Итак, мы выяснили, что салон и светская жизнь оставили неизгладимый след в творчестве писателей XIX века. Мы смогли проследить интерьер гостиной хозяйки салона, типичное платье светской дамы, которая содержала салон, увидели художественный салон, в котором отразились литературные мотивы.

Заключение

В своей работе мы рассмотрели светский салон в Франции, изображение светского общества в произведениях Эдмона Гонкур «Дневник», Виктора Гюго «Отверженные», Эжена Сю «Вечный Жид», «Парижские тайны».

Исследуя данную тему в курсовой работе, можно сделать следующие выводы:

Французский салон представлял собой сложную форму культурно-художественной жизни второй половины XIX века, в которой соединяются серьезные, глубокие интересы с развлечением, личное с общественным, причем имеются в виду разные виды деятельности.

Основными важными чертами, которыми обладает салон, это камерность (полифункциональность), роль хозяина (хозяйки), темы бесед, «публика», находящаяся на светских «собраниях».

Следует также отметить, что в XIX веке к салонной культуре имело отношение только тонкий слой образованной, мыслящей части общества. Деятельность интеллигенции во Франции (в том числе и благодаря салону) способствовала последующему мощному культурному и художественному развитию страны.

Салоны представителей французской элиты: принцессы Матильды, Жюльетты Адан, Анны Полоцкой, Нинны де Каллиас имеют существенные различия по тематике, целям и интерьеру светских «собраний».

Одна из задач салонов проявляется и в том, что здесь можно было познакомиться с новинками литературы, философии и искусства; узнать много интересного и необходимого о новых литературных течениях, направлениях, философских идеях и т.п.

Появлялись и исчезали все литературные салоны совершенно бессистемно. Невозможно даже зафиксировать их точное, или хотя бы приблизительное количество. Только примерно можно назвать число представителей того или иного салона. И далее, отличительной особенностью литературных салонов является их оторванность от широких народных масс. Преимущественно сюда входили люди знатных сословий, знаменитые своими дарованиями в какой-либо области, или просто родственники, знакомые хозяев. Тем не менее заслуга их в формировании и распространении философских идей несомненна.

Список литературы

Мартен-Фюжье А. Элегантная жизнь или Как возник «весь Париж», 1815-1848 / Пер. с. фр. О.Э. Гринберг и В.А. Мильчиной. - М: Издательство им. Сабалиниковых, 1998. - 480 с.

Винокур Г.О., Ларин Б.А., Ожегов С.И., Томашевский Б.В., Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Ушакова Д.Н. - М.: Государственный институт «Советская энциклопедия»; ОГИЗ (т. 1); Государственное издательство иностранных и национальных словарей (т. 2-4), 1931-940.

Эко У. Пражское кладбище. / Пер. с итал. Е. Костюкович. - АСТ, Серия «Corpus», 2011. - 560 с.

Рейсер С., Аронсон М. Литературные кружки и салоны. М.: Аграф, 2001 (I изд. - Л., 1929)

Мемуары графини Потоцкой. (1794-1820). С портретами и указателем собственных имен. / Пер. с фр. Кудрявцевой А. Н. Книгоиздательство «Прометей» Н. Н. Михайлова, Спб., 1912.

Де Гонкур Э. и Ж. Дневник. В двух томах. М.: «Художественная литература», 1964 г.

Гюго. В. Отверженные: Роман: В 2-ч т. Т. 1. - М.: Правда, 1979. - 800с.

Гюго. В. Отверженные: Роман: В 2-ч т. Т. 2. Пер. С фр. / Примеч. С. Бахман; Худож. П Пипкисевич. - М.: Худож. Лит., 1987. - 559 с.

Сю Э. Парижские Тайны / М.: Художественная литература, 1989. - 1260с.

Сю Э. Агасфер (Вечный Жид).

Олешкевич С. ст. Хрустальный Салон XXI века.

Мезенин Н. ст. Салон принцессы Матильды

Фундаментальная электронная библиотека. Русская литература и фольклор. / Литературная энциклопедия/ Эйхенгольц М. ст. Гонкуры/. Т. 2. - 1929. Фундаментальная электронная библиотека «Русская литература и фольклор»/ Литературная энциклопедия/ Нусинов И. ст. Гюго/ Т.3. - 1930.

Тарасов А. Неизвестный Эжен Сю. // Страна Икс. М.: АСТ; Адаптек, 2006.

Размещено на Allbest.ru