Русская усадьба в драматических произведениях А.П. Чехова

Чехов в своих пьесах расширяет пределы усадеб сначала вводя их в контекст жизни уезда, затем жизни целой России, ну и конечно не стоит особняком и тема запада - герои пьес неоднократно вспоминают свои путешествия за границу, хотят уехать туда, купить дачи.

О страшной жизни в городе «Трех сестер» говорит персонаж пьесы Андрей Прозоров: «Город наш существует уже двести лет, в нем сто тысяч жителей, и ни одного, который не был бы похож на других, ни одного подвижника пи в прошлом, ни в настоящем, ни одного ученого, ни одного художника, ни мало-мальски заметного человека, который возбуждал бы зависть или страстное желание подражать ему… Только едят, пьют, спят, потом умирают…» А из таких городов состояла чеховская Россия конца века. И повторяющиеся здесь заклинания сестер: «В Москву! В Москву!» - звучат бессильной несбыточной мечтой о какой-то настоящей осмысленной жизни. В пьесе «Дядя Ваня» Чехов показывает драму современной русской жизни: бездарный, никому не нужный профессор блаженствует; он незаслуженно пользуется дутой славой знаменитого ученого… а живые талантливые люди, дядя Ваня и Астров, в это время гноят свою жизнь в медвежьих углах обширной неустроенной России.».

.В пьесе «Чайка» Чехов показывает, что как бы ни был уютен усадебный мир, герои стремятся из него в мир большой, который манит, влечет надеждами и обещанием счастья.

Для актрисы Аркадиной деревенская жизнь - скука: « Ах, что может быть скучнее этой вот милой деревенской скуки! Жарко, тихо, никто ничего не делает, все философствуют... Хорошо с вами, друзья, приятно вас слушать, но... сидеть у себя в номере и учить роль - куда лучше!»[84;35]

Примерно также думает ее брат, владелец имения, Сорин: « Конечно, в городе лучше. Сидишь в своем кабинете, лакей никого не впускает без доклада, телефон... на улице извозчики и все...» [84;35]

В разговоре с сестрой Сорин говорит, имея в виду своего племянника, Константина Треплева: « Мне кажется, было бы самое лучшее, если бы ты... дала ему немного денег. …Да и погулять малому не мешало бы... Поехать за границу, что ли... Это ведь не дорого стоит»[84;38].

Нина Заречная также рвется в окружающий мир, думает, что избавится от тягостного ощущения, которое испытывает в усадьбе: «…Если бы я была таким писателем, как вы, то я отдала бы толпе всю свою жизнь, но сознавала бы, что счастье ее только в том, чтобы возвышаться до меня, и она возила бы меня на колеснице.» <…> «За такое счастье, как быть писательницей или артисткой, я перенесла бы нелюбовь близких, нужду, разочарование, я жила бы под крышей и ела бы только ржаной хлеб, страдала бы от недовольства собою, от сознания своих несовершенств, но зато бы уж я потребовала славы... настоящей, шумной славы... (Закрывает лицо руками.) Голова кружится... Уф!..»[84;36]

Увлекшись Тригориным, она говорит: «Я чувствовала, что мы еще увидимся. (Возбужденно.) Борис Алексеевич, я решила бесповоротно, жребий брошен, я поступаю на сцену. Завтра меня уже не будет здесь, я ухожу от отца, покидаю все, начинаю новую жизнь... Я уезжаю, как и вы... в Москву. Мы увидимся там»[84;49].

Однако ее судьба сложилась совсем не так, как ей мечталось. За два года, прошедших с момента побега из дому, Нина узнала, как жесток окружающий мир, и теперь при встрече с Треплевым о своей прежней жизни в усадьбе она вспоминает с теплотой и печалью: «…Вы писатель, я - актриса... Попали и мы с вами в круговорот... Жила я радостно, по-детски - проснешься утром и запоешь; любила вас, мечтала о славе, а теперь? Завтра рано утром ехать в Елец в третьем классе... с мужиками, а в Ельце образованные купцы будут приставать с любезностями. Груба жизнь! «[84;56]

Синтетический смысл пьесы открывается в конечном сопоставлении судьбы Треплева и Нины Заречной. Их положение во всём аналогично: оба отвергнуты теми, кого они любят, оба хотели быть и сделались художниками, и оба уже знают тяжёлую сторону этой миссии, но Треплев, подавленный личным страданием, кончает самоубийством, Заречная остаётся жить. Смысл этого сопоставления определённо сформулирован словами Нины: « Я теперь знаю, понимаю, Костя, что в нашем деле -- всё равно, играем мы на сцене или пишем -- главное не слава, не блеск, не то, о чём я мечтала, а уменье терпеть. Умей нести свой крест и веруй. Я верую и мне не так больно, и, когда я думаю о своём призвании, то не боюсь жизни.» [84;58]

Такой уверенности Треплев не имел и погиб.

В пьесе «Чайка» автор говорит: напрасны иллюзии и надежды построить жизнь на удовлетворении личного счастья, жизнь их неумолимо разоблачает. Нужны идеалы и вера в своё призвание, для служения которым человек мог бы жертвенно отнестись к своей личной судьбе. Поэтому в главной сюжетной линии «Чайки» (история Заречной и Треплева) имеются элементы поступательных устремлений в будущее, которые уже потом, пережив опыт, сливаются с общим положением личной безрадостности. Там события (хотя и отведённые за кулисы) предваряются некоторой подготовкой, имеются в виду некоторые перспективы, переживаются планы и замыслы, там у кого-то есть ожидание определённых намеченных целей. Крушение ошибочных ожиданий и подводит действие к катастрофе.

Противопоставление усадебного мира и мира окружающего, жестокого и грубого, представлено и в пьесе «Дядя Ваня».

В пьесе Чехова «Дядя Ваня» помещичья усадьба предстает как хранилище старинного ритуала, надежное убежище, благодатный остров, окруженный внешним враждебным миром. И этот внешний мир представляет реальную опасность для маленького островка уютной усадебной жизни: появившийся в имении столичный профессор Серебряков имеет намерение продать усадьбу и на вырученные деньги купить дачу в Финляндии: «…Я, господа, собрал вас, чтобы попросить у вас помощи и совета, и, зная всегдашнюю вашу любезность, надеюсь, что получу их. Человек я ученый, книжный и всегда был чужд практической жизни. Обойтись без указаний сведущих людей я не могу и прошу тебя, Иван Петрович, вот вас, Илья Ильич, вас, maman... Дело в том, что manet omnes una nox, то есть все мы под богом ходим; я стар, болен и потому нахожу своевременным регулировать свои имущественные отношения постольку, поскольку они касаются моей семьи. Жизнь моя уже кончена, о себе я не думаю, но у меня молодая жена, дочь-девушка.

Пауза.

Продолжать жить в деревне мне невозможно. Мы для деревни не созданы. Жить же в городе на те средства, какие мы получаем от этого имения, невозможно. Если продать, положим, лес, то это мера экстраординарная, которою нельзя пользоваться ежегодно. Нужно изыскать такие меры, которые гарантировали бы нам постоянную, более или менее определенную цифру дохода. Я придумал одну такую меру и имею честь предложить ее на ваше обсуждение. Минуя детали, изложу ее в общих чертах. Наше имение дает в среднем размере не более двух процентов. Я предлагаю продать его. Если вырученные деньги мы обратим в процентные бумаги, то будем получать от четырех до пяти процентов, и я думаю, что будет даже излишек в несколько тысяч, который нам позволит купить в Финляндии небольшую дачу». [84;81]

Однако его планам не суждено было сбыться и после его отъезда из имения усадебная жизнь вернулась в свое привычное русло. В пьесе «Дядя Ваня» семья Серебряковых, олицетворяя столицу, принесла с собой в деревню дух безделья, праздности, лени. Провинция же, представленная в пьесе Соней, Астровым, Войницким, -- это труд, постоянное самоотречение, жертва, усталость, ответственность.

Войницкий и Соня подчинились деревенскому укладу жизни, чтобы профессор Серебряков мог блистать в столице. Жертвенная тема в «Дяде Ване» одновременно возвышается и ставится под сомнение. Вина Войницкого не в том, что его желания и цели пришли в противоречие со стремлениями других людей, а в том, что он не дал воли собственным желаниям, принес свою жизнь в жертву чужим, высшим, как он полагал, интересам. В его выборе столько же самоотверженности, сколько и боязни самостоятельных действий. Тема напрасной индивидуальной жертвы приходит в соприкосновение с будничным ритуалом деревенской жизни и подчиняется ему в конце концов. «Дядя Ваня» - пьеса о ритуальной жертве и о ритуале обыденности, ритуале, который прерывается на некоторое время , а потом восстанавливается в правах, приобретая механический характер. Строй деревенской жизни, рассчитанный на годы, дает Войницкому опору, влечет его за собой и утомляет, обескровливает, засасывает, как болото, и он вместе с доктором Астровым «опускается». Помещичья усадьба - это надежное убежище и одновременно тюрьма. Не выбраться из нее дяде Ване. Доктор Астров, тот, кто приезжает и уезжает, свободнее в своих действиях.

Жалкий итог жизни профессора Серебрякова не означает, что нужно закрыть столичный университет и толстые журналы. А пропавшая жизнь Войницкого не дает оснований помещикам бросать хозяйство и бежать из усадеб.

Чехов не предлагает выбирать.

Большие энергетические силы тратятся в круговороте обыденности, и долгое время неясно, во вред это или во благо. Потом оказывается, - жизнь дяди Вани в деревне, посвященная земледельческим заботам, так же призрачна, как книжная жизнь его развенчанного кумира.

На фоне общей серой унылости бесцветной интеллигентской обывательщины положение человека, безвозвратно утратившего ненужно прожитую жизнь, -- это для Чехова было подлинной трагедией его времени. «Дядя Ваня» служит выражению этой трагедии, как её воспринимал и понимал Чехов.

Проблема растраченной впустую жизни, нереализованных сил, упущенных возможностей поднимается Чеховым и в пьесе «Три сестры».

Пьеса «Три сестры», как отмечает О. Подольская, -- «пьеса о счастье, недостижимом, далёком, об ожидании счастья, которым живут герои. О бесплодных мечтах, иллюзиях, в которых проходит вся жизнь, о будущем, которое так и не наступает, а вместо него продолжается настоящее, безрадостное и лишённое надежд». [65;48]

Центральными персонажами, исходя из названия и фабулы, являются сёстры. Хотя в списке действующих лиц акцент поставлен на Андрее Сергеевиче Прозорове. Его имя стоит на первом месте, а все характеристики женских персонажей даны в связи с ним: Наталья Ивановна -- его невеста, потом жена, Ольга, Мария и Ирина -- его сёстры. Поскольку афиша является сильной позицией текста, можно сделать вывод о том, что Прозоров является носителем смыслового акцента, главным героем пьесы.

Для характеристики Андрея ключевой стала и тема одиночества и непонимания, тесно связанная с мотивом скуки: «Жена меня не понимает, сестёр я боюсь почему-то, боюсь, что они засмеют меня, застыдят...»; «...а здесь ты всех знаешь, и все тебя знают, но чужой, чужой... Чужой и одинокий». [84;115]

Слова «чужой» и «одинокий» являются ключевыми для этого характера.

Монолог Андрея в четвёртом действии (в присутствии глухого Ферапонта) ярко раскрывает проблему настоящего: скуку, однообразие как следствие безделья, несвободу от лени, пошлость и угасание человека, духовную старость и пассивность, неспособность к сильным чувствам как следствие однообразности и похожести людей друг на друга, неспособность к реальным поступкам, умирание человека во времени: « Отчего мы, едва начавши жить, становимся скучны, серы, неинтересны, ленивы, равнодушны, бесполезны, несчастны... Город наш существует уже двести лет, в нём сто тысяч жителей, и ни одного, который не был бы похож на других, ни одного подвижника ни в прошлом, ни в настоящем, ни одного учёного, ни одного художника, ни мало-мальски заметного человека, который возбуждал бы зависть или страстное желание подражать ему. Только едят, пьют, спят <…> и, чтобы не отупеть от скуки, разнообразят жизнь свою гадкой сплетней, водкой, картами, сутяжничеством, и жёны обманывают мужей, а мужья лгут, делают вид, что ничего не видят, ничего не слышат, и неотразимо пошлое влияние гнетёт детей, и искра Божия гаснет в них, и они становятся такими же жалкими, похожими друг на друга мертвецами, как их отцы и матери…».[84;133]

Всему этому противостоит область иллюзий, надежд, мечтаний. Это и Москва, и карьера учёного. Москва -- это альтернатива и одиночеству, и безделью, инертности. Но Москва -- это всего лишь иллюзия, сон.

Будущее осталось только в надеждах и снах. Настоящее не меняется.

Другим персонажем, несущим важную смысловую нагрузку, является Чебутыкин, врач. Образ врача встречается в «Дяде Ване» и в «Чайке», где они были носителями авторской мысли, авторского мировосприятия. Чебутыкин продолжает этот ряд, внося некоторые новые черты по сравнению с предыдущими героями.

Чебутыкин, как и Астров, как и сёстры, чувствует, что происходящее -- большое заблуждение, ошибка, что всё должно быть по-другому. Что существование трагично, так как проходит среди иллюзий, мифов, созданных себе человеком. В этом отчасти кроется ответ на вопрос, почему сёстры так и не смогли уехать. Иллюзорные препятствия, иллюзорные связи с действительностью, неспособность увидеть и принять на самом деле настоящее, реальное -- причина, по которой Андрей не в силах изменить свою жизнь, а сёстры остаются в провинциальном городе. Всё идёт по кругу и без изменений. Именно Чебутыкин говорит о том, что «никто ничего не знает», высказывает мысль, близкую самому Чехову. Но говорит он это в состоянии опьянения, и его никто не слушает. И пьеса «Три сестры», таким образом, оказывается не философской пьесой, не трагедией, а просто «драмой в четырёх действиях», как указано в подзаголовке.

Вершинин в системе персонажей является членом оппозиции Москва -- провинция, представляя Москву. Он оказывается в противопоставлении персонажам -- жителям уездного города.

С семьёй Прозоровых Вершинина связывает многое. Он хорошо знал и мать, и отца, который был у Вершинина батарейным командиром. Помнит сестёр Прозоровых ещё детьми, когда они жили в Москве: “Я помню -- три девочки <...> Ваш покойный отец был там батарейным командиром, а я в той же бригаде офицером”; “Я вашу матушку знал”.[84;103]

Поэтому Вершинин и Прозоровы в системе персонажей объединены по признаку отнесённости к Москве, но противопоставлены. В конце пьесы, когда Москва оказывается недостижимой мечтой, иллюзорным будущим, противопоставление снимается. К тому же Вершинин уезжает в другой город, не в Москву, которая становится для него таким же прошлым, как и для сестёр.

Вершинин произносит пафосные монологи о будущем, о необходимости работать, о том, как достичь счастья. Хотя пафос этих монологов снимается в пьесе последними репликами героев, что не позволяет превратиться этому герою в резонёра, проводника авторских идей, а пьесе -- в дидактическую драму. В этих высказываниях Вершинина выявляется противопоставление реальность -- будущее, мечта.

Для сестёр Прозоровых Москва -- мечта, счастье, прекрасное будущее - с одной стороны, и, с другой стороны, это светлый образ из прошлого, по которому они безмерно тоскуют. Сестры боготворят всё, что связано со столицей, с восторгом вспоминают названия московских улиц: «Наш родной город, мы родились там... На Старой Басманной улице...». [84;103]

Получается, что реальной, настоящей жизнью сестры не живут: они либо предаются воспоминаниям о прошлом, либо устремлены в будущее.

Мечтам трех сестер о Москве не суждено сбыться. Но, по мнению автора, мечты о счастье важнее самого счастья, ведь оно так недолговечно. Не в их воле обосноваться в Москве, зато они, три сестры Прозоровы, могут придать уют и красоту своему провинциальному дому.

Жизнь -- это движение к покою, через каждодневный труд, отречение от себя, постоянная жертва, преодоление усталости, работа на будущее, которое приближается малыми делами, но увидят его далёкие потомки. Единственной наградой за страдания может быть лишь покой.

Как и в других пьесах Чехова, в пьесе «Вишневый сад», ничего не говорится о событиях, не связанных с частной жизнью персонажей. Происходящее в пьесе, вроде бы отражающее конкретный исторический процесс, изолировано от современной общегосударственной жизни России.

Никто из персонажей пьесы не воспринимает разорение Раневской и покупку имения Лопахиным как частный случай общего процесса разорения дворянства и капитализации страны и ничего не говорит об этом процессе. С исторической точки зрения воспринимает гибель вишневого сада лишь Петя Трофимов, но для него вырубка сада - символ грядущего конца строя жизни, основанного на эксплуатации человека человеком. Он тоже не вписывает судьбу имения Раневской в рамки процесса победы капитализма в России.

Более того, в пьесе об оскудении дворянства слово «дворянин» звучит лишь однажды, да и то с частицей «не»: «...вышла замуж за не дворянина», - говорит о своей сестре Гаев.

Но в этой пьесе, в отличие от других пьес писателя, упоминается масштабное историческое событие, во многом определившее современное состояние страны и положение дворян. Это событие - отмена крепостного права. И было бы логичным увязать разорение Раневской именно с ним.

После отмены крепостного права усадьбы разорялись либо по причине нерентабельности, либо по причине неумелого управления, ведь вести самостоятельное хозяйство куда как сложнее, чем жить за счет крепостных рабов.

Если бы Чехов хотел отразить именно процесс разорения дворянства в новых для его условиях жизни, он и должен был обосновать разорение Раневской указанными причинами, тем более что Любовь Андреевна и ее брат к упорному труду явно не способны. Трудолюбивые Варя и Лопахин могли бы быть противопоставлены ничего не делающим Гаеву и Раневской. Но в пьесе этого противопоставления нет.

Вместо этого писатель в тексте пьесы объясняет крах имения Раневской тем, что, как говорит Лопахин, вишню никто не покупает. Прежде вишню, по словам Фирса, сушили, мариновали и возами отправляли в Москву - а теперь вишня вдруг перестала пользоваться спросом. Кто-то из писавших о пьесе назвал причину разорения Раневской «мистической» - это остроумное определение. В самом деле, с чего это вдруг более крупную, сочную и сладкую южную вишню перестали покупать в Москве, не говоря уж о более северных районах. Сушеная вишня была популярным лакомством у простонародья, из вишен делали варенье, джемы, настойки, ликеры, мороженое. Почему же вдруг, спрашивается, спрос на вишню исчез? Очевидно, слова Лопахина о том, что вишню никто не покупает, значат лишь то, что совершенно беспомощный в практической жизни Гаев не справился с непростой задачей управления имением в новых условиях.

Своим возвышением Лопахин обязан прежде всего отмене крепостного права, освободившего из рабства его деда и отца. Именно эта отмена и последовавшая капитализация экономики позволили Ермолаю Алексеевичу быстро сделать себе капитал. Поэтому для Лопахина тема двух эпох русской жизни должна быть одной из самых значимых. Но он о ней вообще ничего не говорит. Для него соотношение прошлого и настоящего заключается лишь в одном: его деда и отца в усадьбе Раневской не пускали даже на кухню, а вот он, в белой жилетке и желтых башмаках, скоро станет миллионером. В глубине осмысления двух эпох русской жизни тянущейся к культуре купец Лопахин явно уступает необразованному слуге. В этом заключен один из парадоксов чеховского шедевра.

Для дворянства большое значение имел род, его история передавалась в семье из поколения в поколение, древностью рода, как и деяниями предков, гордились. Разорение многими из дворян воспринималось как крах целого рода, а не только их личной жизни. Родовая память была важной составляющей духовной жизни дворянства.

Род Гаева и Раневской достаточно древний, о чем можно судить по словам Трофимова: «Подумайте, Аня, ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами...» [84;161]

Но родовой памяти у персонажей нет. У них есть только личное прошлое. «Сколько видели эти стены!» - прощаясь с домом, восклицает Раневская, но что же они «видели», мы так и не узнаем [84;175].

Брат и сестра даже родителей практически не вспоминают. Когда Гаев говорит: «Помню, когда мне было шесть лет, в Троицын день я сидел на этом окне и смотрел, как мой отец шел в церковь...» - он вспоминает не собственно родителя, а самого себя, смотрящего на отца [84;179].

Раневская в первом и четвертом действиях упоминает мать, но, как мы увидим в дальнейшем, она это делает в минуты искусственной экзальтации чувств, во время своей бессознательной игры.

И вряд ли можно говорить о том, что в пьесе создается образ семьи. Персонажи, будучи родственниками и хорошо относясь друг к другу, тем не менее существуют как бы сами по себе. У них нет тех общих черт, на основании которых мы могли бы сказать, что они члены одной семьи, что они все из рода Гаевых.

Одним словом, гибель вишневого сада воспринимается персонажами как их личный крах, а не крах целого рода.

То, как представлена в пьесе тема дворянского разорения в сравнении с тем, что должно было бы быть, если бы Чехов был озабочен прежде всего изображением оскудения дворянства, свидетельствует о том, что писатель явно хотел увести читателя от узкого восприятия происходящего в пьесе как отражения конкретного исторического процесса. Его интересовал ход истории лишь в общем виде, по возможности лишенным конкретных черт. И в его пьесе сама история человеческая представлена комедией.

Разорение дворянских гнезд с их отжившими формами полукрепостнического уклада становилось бытовым явлением в 80-х и 90-х годах. Тема оскудения русского дворянства на рубеже веков приобретает особое звучание, проявляется в каждой пьесе Чехова по-разному.

После отмены крепостного права судьба дворянских гнезд была предопределена. Медленное разорение помещичьих усадеб было процессом закономерным и в пьесах Чехова мы находим тому подтверждение. В «Чайке» имение не только не приносит дохода, но еще и «съедает» всю пенсию хозяина ; в пьесе «Дядя Ваня» имение не разоряется и даже приносит прибыль только благодаря упорному, тяжелому и неустанному труду Сони и Войницкого; в «Трех сестрах» Андрей Прозоров заложил дом в банке, потому что, как говорит Кулыгин, «кругом должен»; в пьесе «Вишневый сад» показан закономерный итог: усадьба заложена, платить за нее нечем и она продается с аукциона.

С иронией изображает Чехов, как в разорившиеся дворянские усадьбы входит новый хозяин - купец, предприниматель, для которого имение было уже не родовым углом, а прежде всего собственностью. Приобретение усадеб было самоцелью, собственная усадьба, «собственный крыжовник» заслоняли от человека весь остальной мир, делали его рабом собственности.

Изначально усадьба была призвана обеспечить хозяину и его семье особую, полную довольствия, жизнь на лоне природы. Усадьба строилась в расчёте на столетия, она переходила по наследству, оставаясь собственностью одной семьи. Едва ли не самой важной в социальном плане чертой усадьбы была её замкнутость, отгороженность искусственно созданного идиллического «рая» от невзгод внешнего мира.

Однако с течением времени прежнее идиллическое представление о дворянской усадьбе разрушается, Чехов видит, что в современном мире уже нет гармонии между человеком и природой.

ГЛАВА 4. Методические рекомендации по изучению образа русской усадьбы в пьесах Чехова

Произведения А.П. Чехова, отобранные современными программами по литературе для 10-ых классов, дают возможность привлечь внимание учащихся к волнующим их нравственным проблемам, расширить жизненные впечатления, способствовать формированию их художественного вкуса, поэтому первейшая задача учителя русского языка и литературы - заронить в души учеников живой интерес к творчеству А.П.Чехова.

В стандарте общего (полного) образования предлагаются к изучению рассказы: "Попрыгунья*', "Палата № 6", "Ионыч", "Человек в футляре", "Крыжовник", "О любви"; повести: "Дом с мезонином", "Дама с собачкой" и пьесы "Вишневый сад", а также два рассказа по выбору. В программе по литературе для основной общеобразовательной школы (5-9 классы) под редакцией Т.А. Калгановой, Э.А. Красновского, А.Г. Кутузова, Ю.И. Лыссого предлагаются к изучению те же произведения и уточняется, что особенное внимание должно быть уделено искусству детали в рассказах. В программе этих же авторов, но для 10-11 классов изучение Чехова проходит с обобщением изученного ранее и дополняется рассказами "Попрыгунья", "Душечка", "Случай из практики", "Дом с мезонином", "Дама с собачкой", "Ионыч". Пьесы «Вишневый сад", "Три сестры" (по выбору) познакомят не только с произведениями, но и новым жанром -- пьеса. В программе по литературе для 8-11 классов под редакцией Т.Ф. Курдюмовой, С.А. Леонова, Н.Н. Колокольцева, О.Б. Марьиной, цель которой способствовать духовному становлению личности, формированию ее нравственных позиций, эстетического вкуса, совершенному владению речью предлагается кроме уже приведенных произведений рассказ "Степь". В программе по литературе 5-11 классы под редакцией А.Г. Кутузова в основе лежит концепция литературного образования на основе творческой деятельности. Под литературным образованием понимается освоение литературы как результат творческой деятельности, как культурно-знаковое явление, как эстетическое преображение реальности. В этой программе изучение А.П. Чехова вынесено в 11 класс. Изучение предполагает ввести «Учитель словесности", "Палата №6", "Моя жизнь", "Красавицы". В работе с пьесами предполагаются споры о жанровой природе драм писателя, своеобразия его комедий. Программа по литературе (5-11 классы) для школ и классов с углубленным изучением литературы, гимназий и лицеев гуманитарного профиля под редакцией М.Б. Ладыгина на третьем этапе -- углубленное изучение русской национальной литературы 19-20 веков (10-11 классы) предлагает к самостоятельному прочтению пьесу "Чайка", "Дядя Ваня". В основной программе предлагается заострить внимание на особенностях поэтики писателя, связанные с использованием малых прозаических форм. В соответствии с личностными интересами учителя и школьников изучение творчества А.П.Чехова может быть дополнено повестями "Степь" и "Скучная история" и рассказом "Черный монах".

Программа по русской литературе для образовательных учреждений гуманитарного профиля 10-11 классы под редакцией Г.А. Обернихиной предлагает организовать учебный процесс с учетом возрастных особенностей и уровня подготовки учащихся. В программе предполагается знакомство с жанровым своеобразием рассказов и пьесы "Вишневый сад" А.П. Чехова, но не освящается жанровый вопрос повести.

В.Я. Коровина рекомендует чтение и анализ юмористических рассказов Чехова в 5 классе. Учащиеся знакомятся с юмором и сатирой в произведениях автора на примере рассказов «Хамелеон», «Хирургия», «Злоумышленники», для самостоятельного изучения предлагаются такие рассказы как «Толстый и тонкий», «Белолобый» и др. произведения на выбор учителя и ученика с учетом возрастных особенностей.

Изучение драматических произведений Чехова, согласно программе В.Я. Коровиной, рекомендовано в 10 классе. Пьеса, обязательная для изучения - «Вишневый сад» (история создания, жанр, система образов, конфликт (внутренний и внешний), разрушение дворянского гнезда. Учащиеся должны знать особенности драматургии Чехова, уметь определять жанровое своеобразие, конфликт, средства характеристики персонажей.

Ю.В. Лебедев в 10 классе рекомендует более детальное и углубленное изучение особенностей драматургии Чехова на примере анализа пьесы «Вишневый сад» как одного из наиболее характерных для Чехов-драматурга произведений (сюжет и подтекст пьесы, своеобразие жанра, герои пьесы и их судьбы, образ сада, сценические судьбы пьес Чехова на сценах России и мира).

Факультативное занятие по творчеству А.П. Чехова в 10 классе.

Русская усадьба в драматургии Чехова на основе анализа пьес «Дядя Ваня», «Три сестры».

Произведения А.П.Чехова, отобранные современными программами по литературе для 10-ых классов, дают возможность привлечь внимание учащихся к волнующим их нравственным проблемам, расширить жизненные впечатления, способствовать формированию их художественного вкуса, поэтому первейшая задача учителя русского языка и литературы - заронить в души учеников живой интерес к творчеству А.П. Чехова.

Тема усадьбы не стоит в образовательных программах для обязательного анализа, поэтому её можно выделить отдельным блоком в изучении драматургии Чехова.

При анализе заявленных пьес предлагаю классу следующие вопросы.

Пьеса «Дядя Ваня»

1. Дайте определение сюжета, фабулы.

2. Изложите сюжет пьесы. (здесь учитель должен подвести учащихся к такому выводу, что фабула в данной пьесе занимает второстепенное место).

3. Чем же тогда определяется развитие действия? (предлагается работа с текстом I действия пьесы).

4. Охарактеризуйте настроение героев. (Учитель обращает внимание учеников на то, что Астров и Войницкий недовольны своей настоящей жизнью).

5. Какие мотивы звучат в I действии пьесы?

6. Героев объединяет дом, в котором они обитают. Каков он? (учащиеся обращают внимание на реплики героев и авторские ремарки).

7. Расскажите о жизни дяди Вани в имении.

8. В чём, по-вашему, заключается своеобразие конфликта?

9. Какая сцена становится кульминационной в проявлении героями их недовольства друг другом? (работа с текстом 3-го действия. Чтение по ролям)

10. Как можно оценить финал пьесы?

11. Достигли ли герои желаемого? (Учитель должен подвести учащихся к следующему выводу: крушение надежд на счастье терпят все герои).

12. Был ли у героев шанс стать счастливыми, реализовать свои мечты? Что для этого нужно было сделать?

13. Что же мешает героям Чехова совершить правильный выбор? (будет уместно рассказать библейский миф об Аврааме, который готов был принести сына своего Исаака в жертву по требованию Бога, что становится примером бесконечной веры.

Пьеса «Три сестры»

1. Изложите сюжет пьесы. Что общего с сюжетом пьесы «Дядя Ваня»?

2. Определите основные мотивы, проблемы в пьесе. Как они реализуются в системе образов? Какие изменения происходят с героями в ходе пьесы? (будет уместным предложить работу по составлению таблицы)

3. С кем из героев пьесы «Дядя Ваня» можно соотнести Андрея Прозорова?

4. Как сёстры ведут себя в ситуации выбора? Что мешает им быть счастливыми?

5. В чём роль Солёного в пьесе? (Учитель должен показать, что у Солёного главная функция - разбивать иллюзии героев- идеалистов).

6. В чем смысл смерти барона Тузенбаха?

7. Образу Солёного функционально близок Чебутыкин. Докажите это.

8. В чем состоит роль Наташи в пьесе?

9. Проследите, как создаёт Чехов образ дома. Сравните с образом дома в пьесе «Дядя Ваня». (Обобщение учителя: В описании дома меньше конкретики. Больше внимания уделено психологическому состоянию героев в нём. Если в «Дяде Ване» имение свободно от долгов, то здесь дом заложен. Так же возникает оппозиция “жизнь в доме - Москва”, в которой бытие в доме мыслится как неподлинное, Москва же становится символом иной, настоящей жизни. Герои уже желают продать дом, смутно чувствуя, что именно он является препятствием на пути к счастью.

Таким образом, проблемы, мотивы, заявленные в пьесе «Дядя Ваня», находят своё дальнейшее развитие в «Трёх сёстрах». Однако финал пьесы открыт. На вопрос Ольги: “Зачем мы живём, зачем страдаем …” ответа нет).

Работа с текстом. Составление таблицы.

(Целесообразно разбить класс на 4 группы).

Герои	I действие	II действие	III действие	IV действие
Андрей	“Брат, вероятно, будет профессором, он всё равно не станет жить здесь, на скрипке играет”, “…выпиливает разные штучки”, переводит.	“Я секретарь земской управы”, “… меняется, обманывает жизнь”, “жена меня не понимает”, “сестёр я боюсь”.	“Измельчал наш Андрей”, “член земской управы”; “я заложил дом” “не верьте мне”.	“настоящее противно, но зато когда я думаю о будущем, то как хорошо...”.
Ольга	“Я уже состарилась… мне уже 28 лет”, “… пока одна мечта … скорее в Москву”.	“Я замучилась … начальница больна, теперь я вместо неё”.	“В эту ночь я постарела на десять лет”, “малейшая грубость, неделикатно сказанное слово волнует меня…”	“Для нас начнется новая жизнь”, “Я не хотела быть начальницей, и все-таки сделалась ею. В Москве, значит, не быть…” “Жизнь наша еще не кончена. Будем жить!”
Маша	“Я в мерлехлюндии, невесело мне”, “жизнь проклятая, невыносимая”.	“человек должен быть верующим или должен искать веры, иначе жизнь его пуста”, “если бы я была в Москве”.	“надоело…”, Андрей “заложил…дом в банке”, “хочется каяться… я люблю Вершинина”.	“Я не пойду в дом, я не могу туда ходить…”, “я с ума схожу”, “надо жить”.
Ирина	“Бог даст всё устроится”, “отчего на душе у меня так светло”; “для меня всё ясно на этом свете, и я знаю, как надо жить” - “человек должен трудиться, работать в поте лица”,”мне двадцать лет”.	Служит на телеграфе. “Устала”, “чего я так хотела, о чём мечтала, того-то… и нет. Труд без поэзии, без мыслей” “В Москву”.	“Мы уедем” “выбросьте меня, я больше не могу” “не стану работать…” “Мне уже двадцать четвертый год год, работаю уже давно… и ничего, никакого удовлетворения”, “оказалось, всё вздор”. “Поедем в Москву”.	“мне трудно жить здесь одной … ненавистна комната, в которой я живу” “если мне не суждено быть в Москве, то так тому и быть”, “надо работать”.

Подведём итог: Как и в «Дяде Ване» герои в ситуации выбора. Они переживают крушение иллюзий, надежд. Но не отказываются от них. Таким образом, конфликт, обозначенный в предыдущей пьесе, углубляется и развивается.

В проведении урока можно использовать тесты по содержанию пьес, составление которых можно предложить учащимся в качестве домашнего задания.

Тест по содержанию пьесы А.П. Чехова «Дядя Ваня»

1. Сколько лет знакомы Астров и нянька Марина?

2. “Жарко, душно, а наш великий учёный в пальто, в калошах, с зонтиком и в перчатках”. О ком идёт речь?

3. Возраст Войницкого.

4. С героем какого русского писателя XIX века сравнивает себя Астров?

5. Кому снился сон, что у него “нога чужая”?

6. У какого русского классика, по словам Серебрякова, от подагры случилась грудная жаба?

7. Кто называет Марью Васильевну идиоткой?

8. Кто сравнивает себя с одним из героев Островского?

9. Кто первый назвал Войницкого дядей Ваней?

10. Кто тупеет от признаний в любви в свой адрес?

11. В чьих венах, по словам Войницкого, течёт русалочья кровь?

12. Какое лингвистически неверное слово, означающее признание вины, частенько употребляет дядя Ваня?

13. Автор фразы: “повесьте ваши уши на гвоздь внимания”.

14. Владелец описываемого в произведении имения.

15. Сколько оно стоило и за сколько было куплено?

16. Количество комнат в этом имении.

Тест по содержанию пьесы А.П. Чехова «Три сестры»

1. День смерти отца сестёр и именины Ирины.

2. Сколько лет Ольга служит в гимназии?

3. Мечта сестёр.

4. Сколько лет Ольге? Ирине? Маше?

5. При каком недуге используется следующее лекарство:”два золотника нафталина на полбутылки спирта… растворить и употреблять ежедневно”?

6. Кто к кому обращается: “птица моя белая”?

7. Подарок Чебутыкина Ирине.

8. Улица на которой жили сёстры в Москве.

9. Кого из героев называли “влюблённым майором”?

10. Сколько лет Вершинину?

11. Любимое дерево Вершинина.

12. Самый афористичный герой пьесы, “шутник”.

13. Сколько человек за столом на именинах Ирины? Что обозначает это число?

14. Настоящая фамилия Тузенбаха.

15. Как из слова “чепуха” появилось “реникса”?

16. Кому принадлежит реплика: “Бальзак венчался в Бердичеве”?

Заключение

Чехов создал свой театр, со своим драматургическим языком, который не сразу был понят современниками писателя. Многим его пьесы казались неумело сделанными, не сценичными, растянутыми, с беспорядочными диалогами, недостатком действия, нечеткостью авторского замысла и т.д. М. Горький, например, писал не без доброжелательной иронии о «Вишневом саде»: «Конечно -- красиво, и -- разумеется -- со сцены повеет на публику зеленой тоской. А -- о чем тоска -- не знаю»[2;436]. Чехов создал «театр настроения», намеков, полутонов, с его знаменитым «подводным течением», предвосхитив во многом театральные искания ХХ века.

Действие большинства пьес Чехова происходит в помещичьей усадьбе. У Чехова усадьба, имение, в силу замкнутости пространства, ограничивают собственно сюжетно-событийную сторону пьесы, и действие в таком случае переходит в план психологический, в чем и заключается суть произведения. Локализация места действия предоставляет больше возможностей для психологического анализа. В большом, сложном и равнодушном мире люди словно загнаны в последние прибежища, где, кажется, пока можно укрыться от давления окружающего мира: в собственные усадьбы, дома, квартиры, где еще можно быть самим собой. Но и это им не удается, и в усадьбах герои разобщены: им не дано преодолеть параллельности существования; новое мироощущение охватило и имения, и усадьбы. Усадьба как место действия позволяет Чехову включить картины природы, пейзаж в драматическое действие, что так дорого было автору. Лирическое начало, привносимое природными картинами и мотивами, оттеняет нелогизм бытия героев пьес.

Чехов выработал особую концепцию изображения жизни и человека -- принципиально будничную, «негероическую»: «Пусть на сцене все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни» [1;215]. Для традиционной дочеховской драмы характерно прежде всего событие, нарушающее традиционное течение жизни: столкновение страстей, полярных сил, и в этих столкновениях полнее раскрывались характеры персонажей (например, в «Грозе» А.Н. Островского). В пьесах же Чехова нет острых конфликтов, столкновений, борьбы. Кажется, что в них ничего не происходит. Эпизоды заполнены обыденными, даже не связанными друг с другом разговорами, мелочами быта, незначительными подробностями. Как утверждается в пьесе «Дядя Ваня», мир погибнет не от «громких» событий, «не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг...» [84;72]. Произведения Чехова движутся не от события к событию (мы не имеем возможности следить за развитием сюжета -- за отсутствием такового), а, скорее, от настроения к настроению. Пьесы строятся не на противопоставлении, а на единстве, общности всех персонажей -- единстве перед общей неустроенностью жизни. А.П. Скафтымов писал об особенностях конфликта в пьесах Чехова: «Нет виноватых, стало быть, нет и прямых противников. Нет прямых противников, нет и не может быть борьбы. Виновато сложение обстоятельств, находящихся как бы вне сферы воздействия данных людей. Печальная ситуация складывается вне их воли, и страдание приходит само собою» [78;345].

В чеховских пьесах отсутствует сквозное действие и главный герой. Но пьеса при этом не рассыпается на отдельные эпизоды, не теряет своей целостности. Судьбы героев перекликаются и сливаются в общем «оркестровом» звучании. Поэтому часто говорят о полифоничности чеховской драмы.

В классической драме герой выявляет себя в поступках и действиях, направленных на достижение определенной цели. Поэтому затягивание действия превращалось в факт антихудожественный. Чеховские персонажи раскрываются не в борьбе за достижение целей, а в монологах-самохарактеристиках, в переживании противоречий жизни. Характеры персонажей не резко очерчены (в отличие от классической драмы), а размыты, неопределенны; они исключают деление на «положительных» и «отрицательных». Многое Чехов оставляет воображению читателя, давая в тексте лишь основные ориентиры. Например, Петя Трофимов в «Вишневом саде» представляет молодое поколение, новую, молодую Россию, и уже поэтому вроде бы должен быть положительным героем. Но он в пьесе -- и «пророк будущего», и одновременно «облезлый барин», «недотепа».

Персонажи в драмах Чехова лишены взаимопонимания. Это выражается в диалогах: герои слушают, но не слышат друг друга. В пьесах Чехова царит атмосфера глухоты -- глухоты психологической. При взаимной заинтересованности и доброжелательности чеховские персонажи никак не могут пробиться друг к другу (классический пример тому -- одинокий, никому не нужный и всеми забытый старый слуга Фирс из «Вишневого сада»), они слишком поглощены собой, собственными делами, бедами и неудачами. Но личные их неустроенность и неблагополучие являются лишь частью общей дисгармонии мира. В пьесах Чехова нет счастливых людей: все они в той или иной мере оказываются неудачниками, стремятся вырваться за пределы скучной, лишенной смысла жизни. Епиходов с его несчастиями («двадцать два несчастья») в «Вишневом саде» -- олицетворение общего жизненного разлада, от которого страдают все герои. Каждая из пьес («Чайка», «Дядя Ваня», «Вишневый сад») воспринимается сегодня как страница печальной повести о трагедии русской интеллигенции. Действие чеховских драм происходит, как правило, в дворянских усадьбах средней полосы России.

В пьесах Чехова авторская позиция не проявляется открыто и отчетливо, она заложена в произведениях и выводится из их содержания. Чехов говорил, что художник должен быть объективен в своем творчестве: «Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление». Эти слова, сказанные драматургом в связи с пьесой «Иванов», распространяются и на другие его произведения: «Я хотел соригинальничать, -- писал он брату, -- не вывел ни одного злодея, ни одного ангела (хотя не сумел воздержаться от шутов), никого не обвинил, никого не оправдал» [1;189].

В чеховских пьесах ослаблена роль интриги, действия. На смену сюжетной напряженности пришла психологическая, эмоциональная напряженность, выражающаяся в «случайных» репликах, разорванности диалогов, в паузах (знаменитые чеховские паузы, во время которых персонажи как бы прислушиваются к чему-то более важному, чем то, что они переживают в данный момент). Все это создает психологический подтекст, являющийся важнейшей составной частью спектакля.

Язык чеховских пьес символичен, поэтичен, мелодичен, многозначен. Это необходимо для создания общего настроения, общего ощущения подтекста: в пьесах Чехова реплики, слова, помимо прямых значений, обогащаются дополнительными контекстуальными смыслами и значениями (призыв трех сестер в пьесе «Три сестры» «В Москву! В Москву!» -- это стремление вырваться за пределы очерченного круга жизни). Эти пьесы рассчитаны на тонкого, подготовленного зрителя. «Публике и актерам нужен интеллигентный театр», -- считал Чехов, и такой театр был создан им [1;176]. Новаторский театральный язык А.П. Чехова -- это более тонкий инструмент для познания, изображения человека, мира его чувств, тончайших, неуловимых движений человеческой души.

Список использованной литературы

1. А.П. Чехов в воспоминаниях современников. - М.: Художественная литература, 1986

2. А.П.Чехов: pro et contra: Творчество А.П.Чехова в рус. мысли конца XIX - нач. XX в.: Антология [Текст] / Сост., предисл., общ. ред. Сухих И.Н. - СПб.: РХГИ, 2002

3. Авдеев Ю. К. В чеховском Мелихове: Путеводитель. - 5-е изд., перераб. - М.: Моск. рабочий, 1984

4. Афанасьев, Э.С. «Вишневый сад» А.П. Чехова: ироническая комедия / Э.С.Афанасьев // Литература в школе. - 2001. - № 2

5. Афанасьеф Э.С. Пьеса или повесть? Эпический контекст в драматургии А.П.Чехова //Русская речь. - 1996. - №1

6. Белкин А.А. Читая Достоевского и Чехова. М.: Худ.лит,1986

7. Белый Г.А. Драматургия А.П. Чехова // История русской драматургии 2 половины 19 века - начала 20 века до 1917 г. - Л., 1987

8. Бердников Г.П. А.П. Чехов - Ростов н/Д: Издательство «Феникс», 1997

9. Бердников Г.П. А.П. Чехов. Идейные и творческие искания. - М. Худ. Литература, 1984

10. Бердников Г.П. Чехов - драматург. - М., 1972

11. Бердников Г.П. Чехов в современном мире //Вопросы литературы. - 1980. - №1

12. Бердников, Г.П. Раздумия о высшей правде: "Вишневый сад" // Вершины: Книга о выдающихся произведениях русской литературы / Сост. В.И. Кулешов - М., 1983

13. Берковский Н. Чехов - повествователь и драматург// Берковский Н. О русской литературе. - Л.:Худ .литература, 1985

14. Бродская Г.Ю. Алексеев-Станиславский, Чехов и другие. Вишнёвосадская эпопея: В 2 т. М., 2000

15. Вахтел, Э. Пародийность «Чайки»: символы и ожидания [Текст] / Э. Вахтел. // Вестник Московского государственного университета; Серия 9: Филология. - 2002. - №1

16. Виноградова К.М. Чехов в Мелихове. - М.: Моск. рабочий, 1959

17. Вишневская И. Золотые цепи // Вершины. - М.: Дет. лит., 1981

18. Волков, С. От «Чайки» к «Чайке» / С. Волков // Литература - Первое сентября. - 2008. - № 23

19. Волчкевич, М. Как изучать Чехова? Чеховедение в вопросах, восклицаниях, союзах и предлогах… [Текст] / М. Волчкевич. // Молодые исследователи Чехова. 4: Материалы международной научной конференции (Москва, 14-18 мая 2001 г.). - М.: Изд-во МГУ, 2001

20. Гейденко В.А. Чехов и Иван Бунин. - М., Сов. Писатель, 1987

21. Головачева, А.Г. «Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть…»: Образ-символ в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад» [Текст] / А.Г. Головачева. // Уроки литературы. - 2007. - №10

22. Грачева И.В. Литературные реминисценции в драматургии А.П. Чехова // Русская драматургия и литературный процесс: Сборник статей. СПб.; Самара, 1991

23. Грачева, И. Пьеса А.П.Чехова "Вишневый сад" и русская живопись / И. Грачева // Литература в школе. - 2000. - № 2

24. Грачева, И.В. Человек и природа в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад» [Текст] / И.В. Грачева. // Литература в школе. - 2005. - №10

25. Грачева, И.В. Чехов и художественные искания его эпохи [Текст] / И.В. Грачева. - Рязань: Рязанский гос. пед. ин-т им. С.А.Есенина, 1991

26. Громов М. Книга о Чехове. - М.: «Современник», 1989

27. Гроссман Л. Роман Нины Заречной // Прометей: Альманах издательства ЦКВЛКСМ «Молодая Гвардия», 1967

28. Гульченко, В. Сколько чаек в Чеховской «Чайке» [Текст] / В. Гульченко. // Нева. - 2009. - №12

29. Гус М. Во имя человека. - М.: Сов. писатель, 1976

30. Гусарова, К. «Вишневый сад» - образы, символы, персонажи… [Текст] / К. Гусарова. // Литература. - 2002. - №12

31. Добин Е. Сюжет и действительность. Искусство детали. - М.: Сов.писатель, 1981

32. Драбкина В.Б. Мертвая чайка на камне… Этюды, фрагменты. - М., 1997

33. Есин А.Б. О чеховской системе ценностей // Русская словесность. - 1994. - №6

34. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы : Книга для учителя / А. Б. Есин. - Москва : Просвещение, 1988

35. Жирмунский, В.М. Поэтика русской поэзии [Текст] / В.М. Жирмунский. - СПб.: Азбука-классика. - 2001

36. Журвлева А.И. Становление жанра драмы и повествовательная проза // Русская драма и литературный процесс 19 век. От Гоголя до Чехова. - М.: Издательство Московского университета. 1988

37. Зингерман Б.И.Очерки истории драмы 20 века. / Б. И. Зингерман. - Москва : Наука, 1979

38. Ивлева, Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова [Текст] / Т.Г. Ивлева. - Тверь: Твер.гос.ун-т, 2001

39. Иезуитова Л.П. Комедия А.П. Чехова «Чайка» как тип новой драмы // Анализ драматического произведения. -Л.: Издательство ленинградского университета, 1988

40. Ищук-Фадеева, Н. Концепция личности в драматургии. Чехов и Горький / Н. Ищук-Фадеева // Литература - Первое сентября. - 2003. - № 23

41. Калмановский Е.С. Три пьесы и вся жизнь // Калмановский Е.С. «Путник запоздалый. Рассказы и разборы. - Л.: Сов.пис., 1985

42. Камянов, В.И. Время против безвременья: Чехов и современность [Текст] / В.И. Камянов. - М.: Советский писатель, 1989

43. Карасев Л.В. Пьесы Чехова //Вопросы философии. 1998. - №9

44. Картузова, Л.Г. А.П. Чехов в Любимовке: на пути к "Вишнёвому саду" / Л.Г. Картузова // Литература в школе. - 2009. - № 5

45. Катаев В.Б. литературные связи Чехова. - М.: МГУ, 1989

46. Катаев, В.Б. Сложность простоты: Рассказы и пьесы Чехова [Текст] / В.Б. Катаев. - 2-е изд. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999

47. Катаев, В.Б. Спор о Чехове: конец или начало? [Текст] / В.Б. Катаев. // Чеховиана: Мелиховские труды и дни. - М.: Наука, 1995

48. Колобаева Л.А. Факторы, формирующие и деформирующие личность в художественном мире А.П. Чехова // Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа 19-20 веков. - М.: Издательство МГУ, 1990

49. Кондидов А.В. А.П. Чехов в Богимове. - Калуга. 1991

50. Кузнецов С.Н. О функциях ремарки в чеховской драме // Русская литература. - 1985. - №1

51. Кузнецова М.В. Творческая эволюция А.П. Чехова. - Томск: Издательство Томского университета. 1978

52. Кулешов В.И. Жизнь и творчество А.П. Чехова. - М.: Дет. лит., 1985

53. Лазарева, М. «Раю, мой раю...»: К вопросу об изучении пьесы А.П. Чехова «Вишнёвый сад» / М. Лазарева // Литература - Первое сентября. - 2007. - № 8

54. Линьков В.А. Скептицизм и вера Чехова. - М.: МГУ, 1995

55. Мышковская Л. О мастерстве писателя. - М., 1967

56. Одесская, М.М. Мотивы, образы, интертекст. «Три сестры»: символико-мифологический подтекст [Текст] / М.М. Одесская. // Чеховиана: «Три сестры» - 100 лет. - М.: Наука, 2002

57. Основин В.В. Новаторство драматургии Чехова // Основин В.В. Русская драматургия II половины XIX века. Пособие для учителя. - М.: Просвещение, 1980