Проблема кризиса семейных отношений в новой российской литературе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Дипломная работа

Проблема кризиса семейных отношений в новой российской литературе

Введение

Современная жизнь так же не похожа на жизнь прошлых веков и даже десятилетий, как современная мода. Нынешние дети и взрослые во многом отличаются от своих предшественников. Сегодня у них все другое: взгляды, ценности, убеждения. Традиционные нормы и нравственные принципы уходят в давность, уступая место идеологии прагматизма: от культуры берется только то, что может в дальнейшем обеспечить жизненный успех, необходимый уровень материального положения и социальный статус. Все изменения, происходящие в жизни общества и современной семьи, закономерно отражаются в литературе. На рубеже ХХ - ХХI веков современная русская проза вновь заговорила о семье, отношениях между поколениями, о ребенке, о становлении характера. Произведения современных писателей о семье помогают читателю задуматься над проблемами современной жизни, увидеть истоки зарождения зла на земле. Писатели остро реагируют на все негативные изменения, происходящие в нашей сегодняшней действительности, обращаются к самому наболевшему, к самому трагическому - разладу в семье, разладу в душе.

Тема семьи по-прежнему одна из основных в прозе. В традиции русской классической литературы семья - это нравственная основа человеческого быта или бытия. «Мысль семейная» так или иначе пронизывает практически все произведения XIX века. ХХ век внес свои коррективы в восприятие этой темы. Революция, уничтожившая привычную систему нравственных координат, практически разрушила семью. Так, в романе М. Булгакова «Белая гвардия» рушатся семья и дом - столь важные категории для всего творчества писателя. По разные стороны баррикад оказываются герои М. Шолохова в рассказе «Родинка» и в романе «Тихий Дон». В антиутопии Е. Замятина «Мы» (1920 г.) Единое Государство боится любви и нивелирует самое понятие семьи. На первый взгляд может показаться, что к концу ХХ века «мысль семейная» перестала быть главной для литературы: Человек в мире, где безумие становится нормой, обречен на одиночество. Однако избранные нами для анализа произведения противоречат этому взгляду. Они написаны в разной стилистике, в каждом из них по-разному расставлены акценты, однако все они обращены к проблеме семьи.

Семейно-психологические и бытовые темы в них явно превалируют над общественно - значимыми и философскими. Писатели рубежа веков Л. Петрушевская, П. Санаев, О. Павлов, И. Василькова и другие современные авторы говорят с читателями о тех проблемах, которые близки каждому человеку. В их произведениях главными становятся темы семьи, быта, детей, воспитания, дома, красоты внешней и внутренней. У каждого из писателей свой язык, свой стиль и своя система координат. Жесткость и лаконичность Л. Петрушевской ничуть не напоминает трогательное остроумие П. Санаева, а мрачная наблюдательность О. Павлова принципиально отличается от обнаженной искренности И. Васильковой.

На рубеже ХХ-ХХI вв. многие прозаики обращаются к теме детства. Порой эти произведения носят автобиографический характер, и почти в каждом случае присутствует неизбежный набор компонентов: дедушка и бабушка (с одной или обеих родительских сторон), мать и отец (фигура отца показана особенно напряженно), первые детские страхи (не страшные с точки зрения взрослого человека, однако оказывающие мощное влияние на формирование души ребенка), коллекция более или менее случайных посторонних персонажей (иногда играющих важнейшую роль). Так или иначе, проблема семейных конфликтов затрагивается в произведениях как сугубо автобиографических, так и вымышленных.

Писатели-современники с состраданием и тревогой смотрят на современную семью, ища истоки неразрешимых противоречий в ближайшем прошлом. Все четыре автора, чьи произведения избраны нами для исследования, обращаются к семье эпохи застоя. Дефицит в магазинах, скудная интеллигентская зарплата, развод родителей, вечные мучительные ссоры между родителями и бабушками. За бортом оставлены угасающие коммунистические мифологемы. О них совсем не думают ни взрослые, ни маленькие герои повестей. Зато давят на детей бесконечные взаимные упреки взрослых или тупиковое нежелание сострадать друг другу.

Избранные нами для исследования произведения написаны за последние 15 лет, в силу чего не успели стать объектом рассмотрения отечественных литературоведов. Этот факт, а также важность проблем, поднятых в этих произведениях, и обусловили актуальность данного исследования.

Объектом исследования стали повести «Маленькая Грозная», «Время ночь», «По дороге бога Эроса», «Дитя», «Новые Робинзоны» Л. Петрушевской, «Похороните меня за плинтусом» П. Санаева, «Садовница» И. Васильковой, «В безбожных переулках» О. Павлова.

Предметом исследования является тема кризиса семейных отношений в новой русской литературе.

Цель исследования - изучить особенности воплощения темы кризиса семейных отношений в новой русской литературе.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

1) изучить психологический аспект кризиса семейных отношений;

2) исследовать эволюцию русской семьи как социального института;

3) определить место кризиса семейных отношений в русской литературе разных эпох;

4) проанализировать особенности представления темы семейного кризиса в новой русской литературе.

Методы исследования: культурно-исторический, психологический, историко-сравнительный.

Теоретическая новизна исследования основана на том, что в нем предпринята попытка обобщения изображения кризиса семейных отношений в художественной литературе.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы при изучении курсов новейшей русской литературы в процессе подготовки студентов-филологов; некоторые аспекты работы могут быть полезны при изучении русской литературы разных эпох в средних и высших учебных заведениях.

Апробация результатов исследования. Работа обсуждалась на заседаниях кафедри германской и славянской филологии и зарубежной литературы, основные ее положения выложены в тезисах на Всеукраинской научно-теоретической конференции «Иностранные языки в высшем учебном заведении: теоретические основы и прикладные аспекты» (апрель, 2013) и на ежегодной научно-практической конференции преподавателей и студентов инстута иностранных языков (апрель, 2013).

Структура исследования. Работа состоит из введения, двух разделов, общих выводов и списка использованных источников.

1. Теоретические основы семейного кризиса

1.1 Эволюция русской семьи

Веками формы традиционной крестьянской семейной жизни были «подогнаны» к экономическим и социальным условиям российского земледельческого хозяйства. Но во второй половине XIX века эти условия стремительно уходили в прошлое, а вместе с тем лишались опоры и приспособленные к таким условиям семейные структуры, формы и нормы семейных отношений. Именно в это время вышло наружу всегда существовавшее подспудно противоречие «малой» и «большой» семей.

В России дольше, чем в странах Западной Европы, задержалась большая, неразделенная семья - расширенная (т.е. состоящая из одной супружеской пары и других, не являющихся супругами родственников разной степени близости, - овдовевших родителей и прародителей, неженатых детей, внуков, правнуков, дядьев, племянников и т.д.) и составная (имеющая в своем составе несколько супружеских пар и, так же как и расширенная семья, других родственников). Впрочем, не все члены такой большой семьи обязательно кровные родственники, тем более близкие. Она может включать и более отдаленных родственников (двоюродных и троюродных братьев и сестер, внучатых племянников и т.д.), а также и лиц, связанных свойством, - зятьев, снох, золовок, деверей и т.д., и даже людей, не связанных с ней ни родством, ни свойством, но живущих под той же крышей и ведущих совместное с другими членами семьи домашнее хозяйство: приемные дети, ученики, приживалы, работники, прислуга. Но наряду с большими всегда существовала и малая семья, состоявшая из супружеской пары с детьми, а иногда и без детей. Она могла существовать в одном из двух видов: как автономная малая семья либо как «встроенная» в большую семью, как ее составная часть [14, с. 209].

Историки и социологи давно уже ведут споры о том, каким было соотношение этих двух форм существования «супружеской семьи» в прошлом. Было время, когда они единодушно полагали, что во всех без исключения обществах, где сейчас господствует малая супружеская семья, прежде, безусловно, преобладала семья сложная, которая была основной формой частного общежития, предшествовавшей современной малой семье. В последние десятилетия это единодушие исследователей было сильно поколеблено: анализ исторических источников привел многих исследователей к выводу, что в действительности в прошлом малая супружеская семья встречалась гораздо чаще, чем полагали прежде.

Сам факт извечного параллельного существования малых и больших семей едва ли вызывает сомнение. Иначе не могло и быть - формирование того или иного типа семьи не было жестко детерминированным процессом, речь может идти только о том, какой была вероятность появления каждого из них. Необходимо ясно понимать, в каких демографических условиях шло формирование семьи еще 100-200 лет назад. Неразделенные семьи, как правило, были «отцовскими», т.е. продолжались по мужской линии, причем женатые сыновья оставались в родительском доме, а замужние дочери уходили в семью мужа. В русской деревне в родительской семье обычно оставались все женатые сыновья со своими женами и детьми. Для того, чтобы сложилась и была зафиксирована статистикой трехпоколенная неразделенная «отцовская» семья, надо, чтобы в семье старшего поколения был хотя бы один сын, доживший до возраста, когда он может жениться и иметь детей, и чтобы хотя бы один из его родителей был жив к этому моменту [14, с. 209].

В допромышленную эпоху, в силу высокой ранней смертности, довольно значительного бесплодия, частых выкидышей и других подобных обстоятельств, вероятность выполнения указанных условий была невысока. Поэтому, даже если допустить, что большинство людей стремились к созданию и сохранению многопоколенных, неразделенных больших «отцовских» семей, совершенно неизбежным было большое число несостоявшихся или частично состоявшихся семей этого типа. Во втором случае складывалась, например, «братская» семья - сложная, но двухпоколенная. В первом же случае возникала малая семья, состоящая из супругов с детьми, а иногда и без них. Такая семья и трактуется исследователями как «супружеская», или «нуклеарная» (группирующаяся вокруг «супружеского ядра»). Но в прошлом - это вынужденная нуклеарность. Подобные малые семьи не стремятся воспроизвести себя в прежнем виде, а при малейших благоприятных условиях превращаются в большие, сложные. История знает самые разные способы преодоления вынужденной нуклеарности. Во многих странах, в том числе и в России, было широко распространено усыновление при отсутствии прямых потомков мужского пола, причем усыновляемым мог быть не только ребенок, но и взрослый мужчина. Когда для этого были условия, практиковалось и «приймачество» - вопреки обычаю замужняя женщина вместе с мужем жила в семье своих родителей.

Малая супружеская семья скорее всего ровесница большой, неразделенной, ее постоянная спутница. Сосуществуя на протяжении веков, они находились в своеобразном симбиозе, нуждались друг в друге, знали и конкуренцию, и противоборство, и взаимные уступки. Явные экономические и демографические преимущества большой семьи долгое время исключали массовое стремление малых семей к обособленному существованию. Малая семья, группирующаяся вокруг супружеского ядра, никогда не противостояла большой семье как тип, скорее, она ощущала свою неполноценность, незавершенность по сравнению с большой и стремилась при первой возможности превратиться в такую большую, сложную, многопоколенную семью, в недрах которой она чувствовала себя более защищенной. Человек здесь меньше зависел от столь частых в прошлом экономических, демографических и прочих случайностей [14, с. 209].

Но за эту относительную защищенность супружеской семье приходилось платить дорогую цену. Такая семья была двуликим Янусом. Одним ликом она была обращена внутрь себя - к супружеству, продолжению рода, воспитанию детей. Другой же лик супружеской семьи был повернут вовне - к непосредственному окружению, к большой семье, которой ее малые составные части, заботясь о своих собственных интересах - тех, что находились под присмотром первого Янусова лика, - уступали львиную долю своего суверенитета. Так было везде, так было и в России. Крестьянин вел тяжелейшую, но далеко не всегда успешную борьбу за существование, голод постоянно стоял у порога его избы. Большая семья лучше соответствовала условиям земледельческого труда, повышала шансы на выживание. Перед этим решающим соображением все остальные отступали на второй план. Об экономических преимуществах больших крестьянских семей много писали во второй половине XIX века, и следует лишь добавочно указать на некоторые демографические основания предпочтения больших семей. Вероятность для супругов овдоветь, для детей - остаться сиротами, а для стариков - оказаться одинокими в конце жизни была еще очень высока, а принадлежность к большой семье давала всё же некоторую дополнительную «страховку», защищавшую овдовевшую многодетную мать, детей-сирот или беспомощных стариков от голода и полной нищеты.

По меркам своего времени патриархальная семья в России была абсолютно естественной, «нормальной». Согласованность основных черт такой семьи, равно как и крестьянской общины, в которую она входила, со строем хозяйственной жизни делала этот тип социальной организации прочным, устойчивым. Он же в свою очередь придавал устойчивость хозяйственной, да и политической системе. Столетиями «отцовская» семья была кирпичиком, из каких складывались общественные устои, - так она и виделись авторам XIX века. На этом фундаменте и впрямь выросло очень многое в культуре и идеологии русского общества, его мироощущении, его представлениях о добре и зле, о соотношении коллективистских и индивидуалистских ценностей. Настал, однако, момент, когда все это здание - вместе с семейным фундаментом - начало терять свою вековую устойчивость. Деревня всё в меньшей степени определяла лицо экономики страны, а в самой деревне натуральное хозяйство стремительно отступало под натиском товарно-денежных отношений. Тогда и начал трещать по швам привычный семейный уклад. Вырастая из тесного костюма натурально-хозяйственных отношений, сталкиваясь со всё новыми задачами, приобретая всё более разнообразный и сложный социальный опыт, русский человек быстро менялся и начинал задыхаться в узких рамках устаревших институтов, среди которых семья, в силу своего повсеместного присутствия, занимала одно из первых мест [14, с. 209].

Раньше для России были типичны ранние браки. Историки отмечали, что в XVI-XVII веках «русские женились очень рано. Бывало, что жених имел от 12 до 13 лет… Редко случалось, чтобы русский долго оставался неженатым…». Постепенно возраст вступления в брак повышался. Петр I указом 1714 г. запретил дворянам жениться, не достигнув 20, и выходить замуж, не достигнув 17 лет, а по указу Екатерины II (1775 г.) для всех сословий запрещалось венчать мужчин моложе 15, женщин моложе 13 лет; в случае нарушения указа брак расторгался, а священник лишался сана. Позднее нижняя граница бракоспособного возраста еще более повысилась. В соответствии с императорским указом 1830 г. минимальный возраст для вступления в брак поднялся до 16 лет для невесты и 18 лет для жениха. Однако крестьяне и нижние слои городского населения нередко обращались к духовным властям за разрешением выдать замуж дочь в более раннем возрасте. В качестве главного мотива выдвигалась необходимость иметь в доме работницу или хозяйку. Еще и к началу XX века брачность в России оставалась достаточно ранней. Более половины всех невест и около трети женихов в Европейской России были не старше 20 лет.

Еще на рубеже XIX и XX веков брачность в России была почти всеобщей. Согласно первой всеобщей переписи населения 1897 г., в конце XIX в. к возрасту 50 лет в браке состояли практически все мужчины и женщины, доля населения, никогда не состоявшего в браке, в возрастной группе 45-49 лет была существенно ниже, чем в странах Западной Европы. Дореволюционная Россия почти не знала развода, брачный союз заключался на всю жизнь и практически не мог быть расторгнут. Развод рассматривался церковью как тягчайший грех и разрешался в исключительных случаях. Основанием для развода могло служить только «безвестное отсутствие» и «лишение всех прав состояния» одного из супругов. Тем не менее, по мере изменения общественных условий, постепенной эмансипации женщин, уже в дореволюционное время менялись взгляды на ценности супружества, отношение к разводу. Но эти изменения затрагивали в основном элитарные слои населения, официальные разводы были большой редкостью. В 1913 г. на 98,5 млн православных в России был расторгнут всего 3791 брак.

Браки не отличались большой долговечностью, однако не из-за разводов. Вследствие высокой смертности всегда был высоким риск прекращения брака из-за овдовения одного из супругов. В самом конце XIX века, в 1897 г., доля вдов среди всех женщин бракоспособного возраста составляла 13,4%. У мужчин соответствующий показатель был значительно меньшим - 5,45%. В это же время к возрасту 31 год среди не состоявших в браке женщин доля овдовевших была выше доли никогда не вступавших в брак: к 50 годам овдовевшими были 25% женщин, к 62 годам - половина, к 74 годам - свыше 75%. Овдовение в значительной мере компенсировалось повторными браками, почти обязательными в условиях крестьянской жизни. На рубеже XIX и XX веков (1896-1905) доля повторных браков в общем числе браков составляла примерно 14% для мужчин и 8% для женщин. В результате каждый мужчина и каждая женщина, дожившие до брачного возраста и сыгравшие свадьбу (один или более раз), жили в браке в среднем четверть века.

С. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен», описывая древние русские семейные порядки, отмечал, что «отношения мужа к жене и родителей к детям в древнем русском обществе не отличались особенною мягкостью. Человек, не вышедший из родовой опеки, становился мужем, т.е. с ним соединяли существо, не знакомое ему прежде, с которым он прежде не привык встречаться как с существом свободным. Молодой человек после венца впервые встречался с существом слабым, робким, безмолвным, которое отдавали ему в полную власть, которое он был обязан учить, т.е. бить, хотя бы и вежливенько, по правилу Домостроя». В словах Соловьева выражена позиция просвещенного XIX века. Однако ведь и в то время большинство россиян переходили из детского во взрослое состояние без всяких промежуточных ступеней, а вступление в брак лишь формально отмечало точку этого перехода: «малый» становился «мужиком». Неудивительно, что многое из тех отношений, которые столь критически оценивал Соловьев, дожило и до XX столетия.

В России уже давно пытались хоть как-то ограничить браки по принуждению. Соловьев цитирует патриарший указ XVII века, предписывавший священникам «накрепко допрашивать» женихов и невест, а также их родителей, «по любви ли и согласию друг другу сопружествуются, а не от насилия ли или неволи». Ломоносов призывал «венчающим священникам накрепко подтвердить, чтоб они, услышав где о невольном сочетании, оного не допускали». Но на деле еще и в XIX веке молодые люди очень часто вступали в брак по выбору родителей. Притом, хотя брак всегда понимался как интимный союз мужчины и женщины, при заключении брака на первый план чаще всего выходили экономические и социальные соображения [19, с. 69].

В патриархальной семье на женщину смотрели прежде всего как на семейную работницу - способность работать нередко была главным критерием при выборе невесты. Ходу назад после женитьбы не было, оставалось жить по старинной формуле: «стерпится - слюбится». «Малый», становясь «мужиком» в очень молодом возрасте и продолжая жить в составе «отцовской» семьи, оставался человеком несамостоятельным. А положение женщины было еще хуже: она не только зависела от мужа, но, войдя в большую семью, оказывалась также в зависимости от свекра, свекрови, других мужчин в семье, их жен и т.д. Она сразу же становилась одной из семейных работниц, и эта ее роль находилась в постоянном противоречии с ее же ролями жены и матери. Но были и другие стороны ее зависимого положения в семье, о которых принято было умалчивать, например, снохачество.

Собственные внутренние связи и отношения супружеской семьи, не имевшей достаточной самостоятельности, оставались неразвитыми, не играли в жизни людей той особой роли, какую они приобрели в наше время. А потому и каждый отдельный человек ощущал себя прежде всего колесиком сложного механизма большой семьи, обязанным исправно исполнять свой долг по отношению к ней, и лишь в очень малой мере видел в семье среду для раскрытия и реализации своей индивидуальности. Такая семья не была той социализирующей средой, в которой могла сложиться независимая, индивидуализированная человеческая личность. Человек для семьи - таков принцип, на котором держались испокон веку патриархальные семейные отношения. Но что-то сдвинулось во второй половине XIX века. До поры растворение человека в семье было оправдано экономической и демографической необходимостью, интересами физического выживания. Но стоило этим двум необходимостям немного ослабеть, и жесткая предопределенность человеческой судьбы лишилась своего оправдания, привычные семейные отношения перестали удовлетворять людей, члены семьи начали «бунтовать». Тогда-то и вышел на поверхность скрытый конфликт большой и малой семьи, «работы» и «жизни». Патриархальная семья оказалась в кризисе.

Кризис этот раньше всего затронул городские слои русского общества, прежде также строившие свои семейные отношения по образцам, близким к крестьянским. Упоминаниями об этом кризисе заполнена русская литература второй половины XIX - начала XX века - от «Анны Карениной» Л. Толстого или «Грозы» А. Островского до статей безвестных или забытых авторов в научных и публицистических изданиях. Противостояние старого и нового всё более раскалывало Россию, и линия этого раскола прошла через каждую семью.

Россия была не первой страной, столкнувшейся с кризисом традиционной семьи. К началу XX века многие западные страны уже прошли через него, традиционная большая семья стала достоянием истории, уступила место высокомобильной, малой, «супружеской» семье. «За время плаванья, которое должно было привести семью в современность… она отделилась от окружавшей ее общины, воздвигнув - чтобы защитить себя - непреодолимую стену частной жизни. Она прервала свои отношения с дальней родней и ослабила даже те, что поддерживала с близкими родственниками… Как удалось семье незаметно покинуть свою стоянку у причала традиции?…Команда корабля - мать, отец и дети - вот кто с радостью разорвал державшие его путы, чтобы отправиться в свое собственное плаванье». Эти слова относятся к западноевропейской семье, но то же самое - пусть и позднее - произошло и с семьей российской. Быть может, главной силой, взорвавшей изнутри старинный семейный уклад и ускорившей его кризис, стала и наиболее придавленная этим укладом женщина [14, с. 209].

Хотя определенные шаги к изменению места женщины в семье и обществе были сделаны еще петровскими реформами (освобождением ее из терема), и в XIX веке идеи женского равноправия не были популярны в России и воспринимались как нечто чуждое русской традиции и русской культуре. И. Киреевский находил первый зародыш знаменитого впоследствии учения о всесторонней эмансипации женщины в «нравственном гниении высшего класса» европейского общества. В ненужности, более того, во вреде эмансипации был убежден и Л. Толстой и много писал об этом. Но, видимо, не только в европейской заразе и «высших классах» коренились причины нараставшей в России борьбы за расширение женских прав. Наверное, не следует недооценивать вклада в борьбу за женское равноправие просвещенных и интеллигентных женщин. Однако решающие события происходили всё же не в великосветских салонах. Главной ареной перемен в положении женщины была деревня.

По мере того, как в деревню проникали городские заработки, городские формы труда и быта, вообще новые веяния городской жизни, по-новому воспринималось и положение женщин в семье, нарастало их недовольство. Интуитивное, плохо осмысленное, оно, тем не менее, было ответом на менявшиеся условия и само было частью перемен, которые подспудно вызревали в России, причем в тех общественных слоях, что и слыхом не слыхивали о европейском «нравственном гниении». Протест против деспотизма патриархальной семьи был первым естественным проявлением такого недовольства.

На протяжении всей второй половины ХIХ века перемены в экономических условиях жизни семьи и во внутрисемейных отношениях расшатывали устои большой неразделенной семьи, и нарастало число семейных разделов. С каждым днем становилось яснее: преимущества большой семьи уже не перекрывают ее недостатков, жить в такой семье становилось все более тягостно. Скрытые от глаз внутренние антагонизмы большой патриархальной семьи вышли наружу. «Все крестьяне осознают, что жить большими семьями выгоднее, что разделы причиною обеднения, а между тем все-таки делятся. Есть же, значит, этому какая-нибудь причина? Очевидно, что в семейной крестьянской жизни есть что-то такое, чего не может переносить всё переносящий мужик», - писал автор знаменитых писем «Из деревни» Энгельгардт, последовательный противник семейных разделов.

К началу XX века российское общество оказалось перед лицом острейших экономических и социальных проблем, на фоне которых демографические и семейные неурядицы могли выглядеть не самыми главными. Во всяком случае о них говорили и писали намного меньше, чем, скажем, об экономической отсталости, о земельном вопросе, о бедности или бесправии народа, о необходимости политических перемен и т.д. Но все же нельзя сказать, чтобы эта сторона народной жизни совсем не привлекала внимания. Огромная смертность, учащавшиеся попытки уклониться от рождения детей или отказ от детей, уже рожденных, падение семейных нравов, женское эмансипационное движение в городах и «бабий бунт» в деревне, непокорность взрослых детей и ослабевавшая родительская власть, умножавшиеся крестьянские семейные разделы - все это говорило об обесценении вековых заповедей семейной жизни, об усиливающемся ее разладе.

Разлад был замечен всеми и стал объектом критики, самокритики русского общества, всё более осознававшего необходимость обновления. Изменения в семейной и вообще частной жизни людей были лишь одной из сторон всеобщих перемен, переживаемых Россией в пореформенный период, когда четко обозначилось ее стремление превратиться в современную промышленную страну. За четыре десятилетия, последовавшие за отменой крепостного права, все прежние равновесия были нарушены, а новые - еще не созданы. Российское общество вступило в полосу тяжелого, затяжного кризиса. Не могла избежать этого кризиса и вся система семейных и демографических отношений. Впрочем, то самое развитие, которое ввергло частную жизнь людей в кризис, создало возможности и выхода из него [14, с. 209].

Экономическая необходимость предписывала определенные формы организации семейного производства, разделения труда в семье и т.д., но семья и общество всегда вынуждены были считаться также с демографической необходимостью, которая ставила предел даже и экономическим требованиям. Ей были подчинены многие важнейшие нормы и стереотипы поведения. Культурная и религиозная традиции отводили высокое место ценностям материнства и отцовства и в то же время налагали суровые запреты на маргинальные формы поведения, которые могли позволить женщине или супружеской паре уклониться от выполнения своего родительского долга. Никакое своеволие не допускалось, принцип «человек для семьи» находил здесь одно из своих самых прочных оснований. Снижение же смертности и рождаемости стало двойным сдвигом, резко расширявшим демографическую свободу семьи и ее членов и наносившим этому принципу непоправимый урон.

В самом деле, чем меньше времени, сил, энергии требует от женщины и семьи биологическое воспроизводство, тем больше они могут расходоваться (без ущерба для продолжения рода) на воспроизводство социальное: саморазвитие и самореализацию личности, социализацию детей, передачу и обновление культурных образцов, производство материальных благ и т.д. Старые же семейные порядки никакого выбора не признают, семейные роли и семейные обязанности строго раз и навсегда закреплены, что и оправдано экономической и демографической необходимостью, интересами физического выживания. Стоит этим двум необходимостям хоть немного ослабеть, и жесткая предопределенность человеческой судьбы теряет свое оправдание. Привычные формы демографического и семейного поведения перестают удовлетворять людей, появляется новая активность, направленная на то, чтобы заполнить расширившееся пространство свободы, добиться более долгой жизни для себя и своих детей, отстоять интимность своей семейной жизни, открыть для себя новые социальные роли, полнее реализовать себя.

Пусть в России конца XIX - начала XX века все это было доступно лишь узкому слою людей и недостаточно осознано всем обществом, а всё же движение уже началось, многое предощущалось, кое-что было известно из примера более продвинутых европейских стран. Разлад в старых семейных порядках, конечно, тревожил современников, но было и ожидание желаемых позитивных перемен.

1.2 Психологический аспект кризиса семейных отношений

семейный художественный литература кризис

Постановка проблемы семейных отношений, определение психологических оснований их понимания и изучения являются актуальными задачами не только по причине отмечаемого исследователями кризиса современной семьи и назревшими в связи с этим психотерапевтическими задачами, - психологическое понимание семейных отношений будет иметь теоретическое и практическое значение как в плане достижения благополучия и стабильности семейных отношений, так и для реализации эвристических целей научного поиска в ситуации власти информационных технологий, кризиса общественных систем.

Стоит отметить то, что с научной точки зрения, кризис - это переход на новый этап развития отношений, насыщенный эмоциональными переживаниями и стрессами. Безусловно, кризис - напряженный и тяжелый период отношений. Но каждая семья переживает кризис на том или ином этапе своего развития. Кризис не всегда сопряжен негативными событиями и эмоциями, в его основе могут лежать и позитивные события (рождение ребенка, его поступление в школу и т.д.), которые также могут потрясти семью. Кризис отношений - это изменение правил взаимоотношений, изменение и перераспределение обязанностей, расширение границ каждого члена семьи. И каждый из партнеров взаимоотношений должен быть готов начать изменения с себя, а не с других. Очень важно в кризисные моменты обсуждать новые изменения и приобретения семьи, искать и договариваться о новых способах взаимодействия, а не закрываться в своих обидах и раздражениях, обвинять партнера и плыть по течению накапливаемых конфликтов [75, c. 77].

Семейный кризис - это состояние семейной системы, характеризующееся нарушением гомеостатических процессов, которое приводит к фрустрации привычных способов функционирования семьи и невозможности справиться с новой ситуацией, используя старые модели поведения.

В семейном кризисе можно выделить две потенциальные линии дальнейшего развития семьи:

1. Деструктивная, ведущая к нарушению семейных отношений и содержащая опасность для их существования.

2. Конструктивная линия, содержащая в себе потенциальную возможность перехода семьи на новый уровень функционирования.

Современная эпоха отличается кризисом всех традиционных институтов общества, в частности, семьи. Кризис, в котором сейчас находится институт семьи, не только приводит к разрушению всё общество в целом и его устои, но и оказывает сильнейшее влияние на развитие различных психических отклонений в отдельных, являющихся частью этого общества людях. Значение семьи для душевного и духовного развития человека, его становления как полноценной личности не подлежит сомнению. Особое значение института семьи всегда поддерживалось и Церковью: многие святые особенно подчеркивали роль семьи в развитии нравственной и психически здоровой личности. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что «совершенно невозможно стать плохим тому, кто с самого начала воспитывался со всяким усердием и заботой. Так как грехи не находятся внутри самой человеческой природы, у них не получается победить такое большое попечение о человеке» [62, c. 106].

Большинство психологов отмечают то, что семейная или совместная жизнь это не только любовь, радость, взаимопонимание, но, к сожалению, и печаль, разочарования, ссоры. Психологи выделяют первый, третий, седьмой и одиннадцатый годы семейной жизни, как самые вероятные в плане развода, и называют их критическими периодами в жизни семьи.

Первый год семейной жизни - это год приспособления друг к другу, изучение привычек и пристрастий своей второй половины. Люди имеют разный менталитет, воспитание, они по-разному смотрят на вещи и потому им просто необходимо время для взаимного познания друг друга. Это бурный год, окрашенный ссорами по пустякам и бурными примирениями. А вознаграждением для пары, которая найдет в себе силы прожить этот год, будут отношения, окрашенные более нежной привязанностью друг к другу.

Очень часто третий год совместной жизни знаменуется появлением малыша. Это трудное время для семьи. После того, как ребенок родился, выясняется, что молодые родители были не готовы к столь радостному событию. На плечи молодой мамы ложатся заботы о малыше, что очень трудно как физически, так и морально. В этот момент жене необходима непосредственная помощь мужа, а также знаки внимания и любви. Но зачастую женщина, целиком и полностью посвящает себя ребенку, забывая про мужа. При этом муж замыкается в себе и проводит больше времени с друзьями или погружается в работу. Мужчина, как младенец, нуждается в заботе и любви со стороны женщины, даже став отцом. Отцовские инстинкты просыпаются в мужчине гораздо позже, чем в женщине. Женщине необходимо в первую очередь обсуждать с мужем все вопросы, связанные с уходом, кормлением и воспитанием ребенка, чтобы сохранить ясные открытые взаимоотношения с ним. Таким образом женщина избежит утомительных конфликтов и оставит силы для себя и мужа. А главное - сохранит семью.

Седьмой или одиннадцатый (или и тот, и другой) годы семейной жизни выпадают на период человека среднего возраста. Тридцать - сорок лет - это возраст переосмысления своего «Я». Женщина думает, что, проведя 3-5 лет в отпуске по уходу за детьми, она уже не в состоянии угнаться за более молодыми коллегами и так же непринужденно продвигаться по карьерной лестнице. Мужчина, размышляя на тему жизни и своего места в ней, понимает, что не достиг того, что планировал и не так это просто, как казалось в юности. В это время приходит осознание отсутствия молодого задора, с которым строились планы и покорялись вершины. Кроме того, у многих появляются первые признаки нездоровья, что еще больше усугубляет их настроение. В это время супруги часто идут на измены с целью доказать самим себе свою состоятельность и привлекательность [61, c. 78].

Еще один не менее важный этап в жизни семьи - это период взросления детей. Многие родители трудно переносят факт возмужания, зрелости своих чад. Они не могут смириться с тем, что дети уже способны самостоятельно принимать решения и не нуждаются в помощи и опеке родителей. У супругов теряется смысл жизни, для многих пар дети - это связующее звено между ними. Отсутствие центрального звена приводит к разрыву в отношениях. В этом случае можно посоветовать мужу и жене вспомнить, что семья их создавалась не только ради детей. Дети - это плоды любви и страсти. Дети - это гости, и удержать мы их не в состоянии.

Отдельные психологи объясняют семейный кризис следующим образом. Поскольку семейные отношения развиваются и видоизменяются со временем, как и развитие отдельно взятой личности, в психологии выделяют определенные кризисные этапы. Это не означает, что кризисы будут возникать у всех семей в одно и то же время, и переживаться одинаково. Переживание кризисов зависит от личностных особенностей пары, от степени доверия и уважения между ними, от психологической зрелости и желания сохранить свои взаимоотношения. Желательно быть осведомленными, в какие жизненные периоды возможно возникновение проблем, и тогда существует возможность избежать кризис либо преодолеть его с наименьшими потерями для себя и семьи в целом. Итак, первый кризисный этап - это создание семьи. Ведь переход от встреч до совместного проживания требует особой подготовки: договориться о разделение обязанностей, ролей, установление своих границ, границ родственников, друзей. и т.д.

Следующий кризис - рождение ребенка. На этом этапе возникает новые социальные роли - роль отца и роль матери. И адаптироваться к этой роли бывает сложно обоим партнерам. Но чаще всего в возникшей триангуляции (мать, ребенок, отец) лишним оказывается отец. И когда ему не находится места в слиянческих отношениях жены и ребенка, он уходит в работу, в науку, в хобби или просто к другой женщине. Поэтому очень важно на этом этапе вовлекать мужа во всевозможные обязанности по уходу за ребенком. Третий кризис возникает, когда ребенок идет в школу. Здесь происходит как бы испытание эффективности родительства: насколько хорошо оба родителя воспитали ребенка, насколько хорошо он подготовлен к школе, насколько велико его желание учиться, как легко он может завязывать отношение с другими взрослыми и одногодками.

Четвертый семейный кризис - это вступление ребенка в подростковый возраст, а родителей - в средний возраст (кризис среднего возраста). Переживая свой собственный личностный кризис, каждый из партнеров занят переоценкой своей жизни, своих успехов и неудач, своих отношений с партнером, взвешиванием своих ожиданий. Это довольно эмоционально напряженный период. И тут же параллельно ребенок переживает этап взросления, когда эмоционально он жаждет независимости, а материально - все еще зависим от родителей. Именно в таком накале эмоций находятся отношения внутри семьи.

Пятый кризис - «опустевшее гнездо». Это этап жизни, когда дети стали взрослыми, материально независимыми, создали свои семьи. В этот период супруги оказываются у опустевшего быта, когда весь фокус внимания сосредотачивается только на них. Приходиться заново учиться строить свои отношения как пары.

Вместе с тем психологи определяют следующие симптомы семейных кризисов:

1. Уменьшается стремление супругов к интимной близости;

2. Супруги больше не стремятся нравиться друг другу;

3. Все вопросы, связанные с воспитанием детей, провоцируют ссоры и взаимные упреки;

4. Супруги не имеют одинакового мнения по поводу большинства значимых для них вопросов (отношения с родными и друзьями, планы на будущее, распределение доходов семьи и прочее);

5. Муж и жена плохо понимают (или вообще не понимают) чувства друг друга;

6. Почти все поступки и слова партнера вызывают раздражение;

7. Один из супругов считает, что вынужден все время уступать желаниям и мнению другого;

8. Нет потребности делиться с партнером своими проблемами и радостями [62, c. 110].

Психологи связывают семейные кризисы с вечной проблемой «отцов и детей», которая возникает среди людей разных поколений. Каждое поколение живет в свое время, а времена не выбирают, в них живут и умирают. Поэтому у каждого поколения есть своя система взглядов и ценностей, очень важная для него, и эту систему ценностей каждое поколение готово отстаивать. Жизненные принципы старших когда-то считались основой человеческого бытия. Часто дети, перенимая жизненный опыт своей семьи, в то же время стремятся освободиться от давления взрослых, отринуть все, что было до них. Всегда кажется, что я-то уж свою жизнь построю по-другому: лучше, интереснее, насыщеннее, ярче. И очень хочется как можно раньше начать все решать самостоятельно, по-своему.

Проблема «отцов и детей» возникает почти во всех формах организации человеческой жизни: в семье, в рабочем коллективе, в обществе в целом. С первых дней жизни ребенка учат дома родители, в детском саду воспитатели, в школе учителя. В итоге наступает момент, когда поучения перестают восприниматься и вызывают отторжения. Обычно это происходит в тот момент, когда ребенок начинает ощущать себя личностью, у которой есть право выбора. Выбор подразумевает собственную ответственность за поступок. Если следуешь чужому совету - ответственность несет советчик.

В этот момент большую силу приобретают рассказы о чьем-то опыте. Рассказы не навязают вам ничего. Вывод и выбор вы делаете сами. Рассказ о первой сигарете: и вы выбираете попробовать или нет. Если дома курить запрещают, с вероятностью в 90% выбор будет в пользу «никотиновой палочки». Дети совершают «плохие поступки» назло родителям.

Задача установления равновесия во взглядах при столкновении «отцов» и «детей» сложна, а в некоторых случаях ее нельзя решить вовсе. Кто-то вступает в открытый конфликт с представителями старшего поколения, обвиняя его в бездеятельности, в пустословии; кто-то, понимая необходимость мирного решения этой проблемы, уходит в сторону, предоставляя и себе, и другим право свободной реализации своих планов и идей, не сталкиваясь с представителями другого поколения. Эта проблема актуальна в наши дни. Она остро встает перед людьми, которые принадлежат к разным поколениям. «Дети», открыто выступающие против поколения «отцов», должны помнить, что лишь терпимость, взаимное уважение помогут избежать серьезных столкновений. Самое главное - это уважать друг друга, ведь на уважении основывается любовь и понимание. Невозможно представить ребенка, не любящего своих мать и отца. Одни кидаются на шею, другие спокойно протягивают руку для рукопожатия, но душа каждого из них рвется к родителям, что бы он ни думал об окружающем мире [62, c. 108].

Родительские советы, по сути, это диктат, принуждение. По мере взросления человек все меньше и меньше желает подчиняться. Если же родители не осознают этого вовремя и не переключатся на другой, нейтральный, способ подачи информации - конфликтов не избежать.

Самое трудное в родительской судьбе - это принять своего ребенка таким, какой он есть, со всеми недостатками и особенностями, научиться прощать обиды, неверные шаги, ошибки. Еще очень трудно смириться с мыслью, что твое дитя когда-нибудь уйдет от тебя во взрослую жизнь, у него появятся свои заботы и своя жизнь, неведомая тебе.

Родители всю жизнь стремятся оградить детей от проблем. Они беспокоятся: а вдруг мой ребеночек пропадет, угодит в беду, вдруг его жизнь сложится неудачно. Родители воспитывают, кормят, поят, стараются дать образование, развить интеллектуально и физически. И они ждут если не благодарности, то хотя бы отдачи, результата. А дети далеко не всегда соответствуют тому идеальному образу, который создает родительское воображение.

Заботой о детях родители, в том числе, прикрывают собственные интересы. Стремление доказать свою востребованность приводит к обратному эффекту. Ребенок начинает отдаляться, тем более что вечные охи и вздохи выводят из себя. Любое столкновение с родителями начинает вызывать раздражение. Вам и не хочется, вы сами себя проклинаете за подобные мысли, но слушать перепев одной и той же песни на разный мотив сил уже нет. А вас обвиняют в бездушности.

Кризисная ситуация в семье может возникнуть и без влияния каких-либо внешних факторов, обусловливающих бытовое и экономическое положение супружеской пары, без вмешательства родителей, измены или каких-то патологических черт личности одного у супругов. Присутствие этих факторов ускоряет создание кризисной ситуации и усугубляет ее. Нарастает чувство неудовлетворенности, обнаруживаются расхождения во взглядах, возникают молчаливый протест, ссоры, ощущение обманутое и упреки.

Есть два основных критических периода в развитии супружеских отношений. Первый наступает между третьим и седьмым годами супружеской жизни и продолжается в благоприятном случае около года. Его возникновению способствуют такие факторы:

1) исчезновение романтических настроений, активное неприятие контраста в поведении партнера в период влюбленности и в повседневном семейном быту;

2) рост числа ситуаций, в которых супруги обнаруживают разные взгляды на вещи и не могут прийти к согласию;

3) более частые проявления отрицательных эмоций, возрастание напряженности в отношениях между партнерами.

Второй кризисный период наступает примерно между семнадцатым и двадцать пятым годами совместной жизни. Он менее глубокий, чем первый, и может продолжаться несколько лет. Его возникновение часто совпадает:

1) с приближением периода инволюции, с повышением эмоциональной неустойчивости, страхами, появлением различных соматических жалоб;

2) с возникновением чувства одиночества, связанного с уходом детей;

3) с усиливающейся эмоциональной зависимостью жены, ее переживаниями по поводу быстрого старения, а также возможного стремления мужа сексуально проявить себя на стороне «пока еще не поздно».

В итоге, кризисные ситуации имеют определенные закономерности, лежащие в основах супружеских отношений.

Таким образом, семья в своем развитии переживает ряд этапов, сопровождающихся так называемыми нормативными кризисами. Общий характер этих кризисов, однако, не определяет их остроту и серьезность. Многое зависит от желания и культуры межличностных отношений супругов, их способности пересматривать свои ошибочные взгляды, стремление поддерживать психологическое благополучие. Наличие осознанной установки на совместное с партнером развитие, своевременное обнаружение изменений во взаимоотношениях позволяют супругам корректировать свое поведение. Невнимание к процессам развития друг друга, изменениям потребностей и интересов партнера ставит семью на грань распада. Развод, как крайний вариант решения возникающих семейных противоречий, может стать конструктивным опытом, если человек осознает необходимость изменения собственных представлений о себе, других людях, семейной жизни.

1.3 Место кризиса семейных отношений в художественной литературе

Тема дома и семьи - одна из сквозных тем как в мировой литературе вообще, так и русской в частности. Ее отголоски слышны еще в древнерусских художественных произведениях. О любимом муже Игоре тоскует, плача на путивльской стене, княгиня Ефросинья Ярославна («Слово о полку Игореве»). Через все жизненные испытания проносят любовь и верность муромский князь Петр и его супруга, мудрая женщина из простого народа, Феврония («Повесть о Петре и Февронии Муромских»), а в конце жизни герои, принявшие монашество и живущие в разных монастырях, даже уходят из жизни в один день, и тела их, как гласит легенда, оказываются в одном гробу - это ли не доказательство преданности мужа и жены друг другу! Восхищения достойна и семья главы русской старообрядческой церкви - неистового протопопа Аввакума, разделившая с мужем и отцом тяготы изгнания и страдания за веру («Житие протопопа Аввакума»).

«Житие протопопа Аввакума» относится к древнерусской литературе XVII века. Этот век для истории Руси был переломным, «бунташным». Одной из примет того времени стала церковная реформа патриарха Никона. Накануне реформы церковь переживала глубокий кризис. Никон мечтал о вселенской православной церкви под покровительством Руси. Но реализации этой идеи мешало различие между русскими и греческими обрядами. Патриарх настаивал на унификации обряда и требовал исправления церковных книг по греческим оригиналам.

«Житие» - бытописание социальной и общественной жизни, освещение религиозных и этических конфликтов времени, выражение демократической идеологии и эстетики Аввакума, ориентированной на «природный русский язык», на нового читателя - крестьянина, посадского мужика, «природного русака», которого объединяет с автором общность национального русского чувства. Русский уклад, национальный быт и в целом проблема национальной самобытности Руси, не только как проблема государства, церкви, официальной идеологии, но и как факт внутренней, душевной жизни человека, области интимных чувств, личных переживаний, - все это широкий бытовой общественно-социальный фон «Жития». Но в то же время «Житие» и автобиография - это исповедь человеческой души, что сказывается на характере этнографизма и психологизма произведения. Форма литературного выражения, жанр и стиль определяют их специфику: бытовые реалии, в том числе и отчетливо нарисованные с натуры этнографические картины - описание сибирского края, рек, озер, гор, флоры и фауны, - не просто создают фон, а входят в структуру художественного произведения. Этнографические картины даны не сами по себе, они как бы усиливают, обостряют психологические состояния, влияют на характер психологических чувств и переживаний героев. В целом «Житие протопопа Аввакума» демонстрирует то, что литература Древней Руси была антикризисной и бесконфликтной.

Говоря о русской литературе XVIII века, можно вспомнить семью Простаковых (комедия Д.И. Фонвизина «Недоросль»), в которой нет любви и согласия между супругами (запуганный Простаков во всем подчиняется грубой, властной жене, единолично распоряжающейся и имением, и слугами, и домом). Слепое обожание госпожой Простаковой единственного сына Митрофанушки принимает самые уродливые формы: главное для нее - женить свое избалованное дитя на богатой девушке. Когда же мечты о свадьбе рушатся, да еще, как выясняется в конце пьесы, имение, по судебному решению, берут в опеку, госпожа Простакова обращается к сыну, видя в нем единственную поддержку и опору. В ответ же слышит от Митрофана: «Отвяжись, матушка, как навязалась!» Стало быть, ни о какой сердечной привязанности сына к матери и речи быть не может, и такой результат, по мнению комедиографа, закономерен: это «злонравия достойные плоды».