Известно, что в III веке до н.э. забайкальские степи были населены хуннами или гуннами (как вариант русского произношения). Воинственные племена гуннов постоянно бились за территорию и во II веке до н.э. были покорены племенем сяньби. В дальнейшем они вошли в состав государства древних тюрков. После распада Тюркского каганата, монгольские степи были завоеваны племенем кидани, которое преобразовалось в империю Ляо, которую сменила империя Цзинь. Наличие сильного и опасного соседа заставило объединиться племена монголов в XII - начале XIII века. В 1206 году у реки Онон состоялось собрание ханов, на котором они объединились под властью Чингисхана. Под предводительством великого хана монгольское войско стало совершать завоевательные походы, благодаря которым сформировалась монгольская держава. История забайкальских степей между гибелью Монгольской империи и присоединением к России слабо освещена источниками. Спорным остается вопрос о появлении в Забайкалье бурят.

В XVI веке степные районы Приаргунья заселены бурятами, а в 1620-х начинается присоединение этих земель к Российскому государству. Буряты, согласно летописным источникам («Балжан хатанай тухай дурдалга»), согласны были присягнуть русскому царю Алексею Михайловичу.

Бескрайние вольные территории степей Забайкалья стали пристанищем для тысяч беглых крестьян, которые вместе с бурятами стали обрабатывать степную целину. Забайкалье признавалось частью Российского государства, была проведена граница с Китаем по реке Аргуни.

В результате ассимиляции русских людей с племенами бурят и монголов, произошло культурное смешение религий, нравов и устоев. Русские христианские верования переплелись с язычеством и буддизмом.

Древняя история забайкальской степи находит отражение в романе «Степные боги». В одном из интервью Геласимов говорит о том, что перед началом работы над романом, он попросил своих забайкальских родственников предоставить информацию об этом крае. Очевидно, что ему было известно о проживании там бурят. На основе этого знания он создает собственную легенду о нехорошем месте. Взяв за основу исторический факт, Геласимов художественно переосмыслил причины, по которым буряты покинули Приаргуньскую степь.

Незримое присутствие бурят, исконного населения степей, чувствуется в произведении. Жители Разгуляевки недаром оставили на воротах висеть бурятские зеркала-обереги, расписанные даосскими знаками. Вероятно, они верили, что это защита от нечистой силы, что свидетельствует о переплетении религиозных верований в сознании разгуляевцев. Легенда о нехорошем месте и внезапном уходе бурят передается из поколения в поколение. В рамках романа ее стоит рассматривать как один из компонентов формирования собственной внутритекстовой степной мифологии.

Еще один степной миф, созданный Геласимовым - это сама Разгуляевка, которая якобы получила свое название из-за того, что местные жители промышляли контрабандой спирта. Известно, что жители Приаргунья действительно занимались торговлей с Китаем, прадед писателя был бондарем и выменивал бочки на спирт. Однако, мы полагаем, что название связано не только с наличием в деревне спирта и в связи с этим «разгульной жизни». Согласно словарю С.И. Ожегова разгуляться значит «дать себе волю, начать действовать без ограничения». Степные просторы, в которых находится деревня, дают такую возможность. Название Разгуляевка символизирует вольные, степные нравы ее жителей.

Историк В.А. Александров отмечал, что жители Забайкалья отличаются «суровостью, грубостью нравов, а подчас и жестокостью». Исторически сложилось, что забайкальские степи были местом постоянных военных столкновений между племенами, что повлияло на характер их обитателей. В исторической памяти народа отложилось постоянное состояние конфронтации, и когда нет внешнего врага, люди начинают ссориться между собой.

Эта особенность степных народов нашла воплощение в произведении в образах жителей Разгуляевки. Драки, насилие - это проявления дикого воинственного начала в степном человеке. В образе Петьки есть что-то дикое - он с удовольствием смотрит, как Ленька хочет побить мальчишку, радуется, когда Масахиро избивает палкой Хиротаро, но в то же время он любит свою мамку, добр к волчонку, жалеет Валерку и отказывается бить беззащитного Леньку. Переплетение положительных качеств и дикого начала характерно для жителя степи. Как отмечают многие ученые (И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, В.О. Ключевский и т.д.) на формирование характера влияет природно-географический фактор.

Геласимов, изображая в романе степняков, следует традициям русской литературы. Мотив похищения девушки степняком берет начало еще в фольклоре (Былина о Козарине) и переосмысляется Геласимовым в связи с образами Нюры Чижовой и Митьки Михайлова. Митька не похищает девушку, но «затащил однажды безответную Нюрку в кусты за пакгаузом». Он поступил так, потому что захотел «хоть как-то насолить Чижовым».

Жестокость Митьки сравнима со своенравием сына степного орла Ларры из повести М. Горького «Старуха Изергиль», который убил оттолкнувшую его девушку. Формально Нюра осталась жива, но духовно она будто мертва с того дня и ко всему безучастна. Митьку, как и Ларру, в наказание изгоняют из общества, и он уходит на войну.

У Митьки Михайлова сознание степного человека: «Русского человека так просто голыми руками не возьмешь. Это немца можно, румынца там какого-нибудь, а русский человек - его много. Он ведь почему буйный? Да потому что он в себя целиком не помещается <…> Русскому в себе тесно, вот и рвется наружу. Сильно много русского человека. Оттого и бушует»138. Чувство необъятности русской души напрямую связано с созерцанием бескрайних степных просторов.

В Митьке присутствует первобытное звериное начало, о чем свидетельствует вышеприведенный случай с Нюрой и то, как он советует Петьке бороться с противником: «А будут еще к тебе лезть, вот сюда зубами вцепись, - он ткнул пальцем в Петькину шею. - И рвани. Да покрепче рвани, чтобы кровью своей захлебнулись». Это способ охоты степного волка, он перегрызает жертве артерию на шее или в паху, и она истекает кровью.

Именно этому звериному способу учит Митька своего сына.

Жители Разгуляевки в основном не образованы и ничуть об этом не задумываются, каждый занят своим делом, которым занимались степные народности с древних времен: животноводство, земледелие, торговля спиртом. Единственное, что соединяет Разгуляевку с цивилизацией - это райцентр, в который жители отправляются крайне редко и только по большой нужде. Еще А.П. Чехов в рассказе «Печенег» писал, что обособленность степи от цивилизации отрицательно сказывается на характере ее жителей, они становятся невежественными и жестокими. Как бы ни симпатичен был читателю Петька с его детской наивностью и патриотическим настроением, нельзя отрицать, что в нем присутствуют эти характерные черты степняка. Он не любит учиться, не читает книги, в круг его интересов входит только война, в его речи звучат заученные военные фразы и отрывки из радиосообщений: «Танки маршала Рокоссовского обходят противника с фланга! - кричал Петька, забегая ближе к поленнице». Военное дело всегда было ближе степнякам, чем изучение наук. Отметим также, что на войне смог проявить себя и Митька Михайлов, который получил звезду Героя Советского Союза. Война в крови степного человека.

Изображение забайкальской степи показано на контрасте с лагерем военнопленных японцев. Это замкнутое и неживое пространство. Оно состоит из тесных камер, карцеров и единственное место, куда выходят оттуда военнопленные - это соляные шахты, в которых их ждет смерть. Лагерь, в котором держат людей, лишая их свободы, шахты с ураном противопоставлены забайкальской степи: «Жаворонки висели над степью так высоко, что им было видно всю Разгуляевку. От края до края - до самых последних огородов. И даже немного дальше». Жаворонок является традиционным степным образом, в русской литературе этот образ возникал в творчестве Н.В. Гоголя, А.П. Чехова, М. Горького, М.А. Шолохова.

Символически жаворонок объединяет в себе небесное и земное начало, а также божественное происхождение и богоборческие настроения. В мифологии разных народов существуют легенды, что Бог создал жаворонка, подбросив в небо комочек земли, который обернулся птицей. Своими песнями жаворонок возносит молитвы Богу, но в то же время он иногда вступает в споры с Богом, бросает ему вызов. Так непокорны испокон веков были степные народы.

Согласно некоторым поверьям жаворонок имеет двойственную природу и на зиму оборачивается мышью. В этом тоже есть его схожесть со степняками, которые сочетают в себе противоположные качества. Петька говорит, что после смерти ему бы хотелось стать жаворонком и кружить над степями: «Когда убьют на войне, стану жаворонком». Однажды мальчик даже увидел происходящее с ним как бы глазами жаворонка. Природа Петьки двойственна как у мифической птицы: как мальчишка со столь пытливым умом, живо интересующийся военными делами, тактикой ведения боя, техническим оснащением армии, может быть неосведомленным по другим вопросам, которые демонстрируют базовые школьные знания, например, географии. Удивительно, что Петька с таким трепетом отнесся к волчонку, но беда мальчика, над которым издевался Ленька с компанией, его не тронула, а наоборот повеселила. Объяснение в том, что Петька - дитя степей, поэтому его натуре свойственно сочетание противоположностей.

Волчонок становится настоящим другом Петьки, он спасал его от солдат и от бабки Дарьи, принес его домой, отлично понимая, как ему влетит, когда обнаружится, что это волк. С древних времен волк являлся символом степи, а в литературной традиции образ степного волка берет начало в «Слове о полку Игореве». Во времена язычества волк считался посредником или проводником между миром живых и миром мертвых. В романе стая волков появляется в степи, когда туда привезли умирающего Валерку. Если верить преданиям язычников, то они появились, чувствуя скорую смерть, чтобы сопроводить душу. Но волков вспугнул рев танков, и как только последняя волчица скрылась, «над степью взошло солнце» и Валерка открыл глаза.

Образ волка так важен для степного пространства, потому что это свободолюбивый гордый хищник, ассоциирующийся со степными воинами.

Геласимов создает собственных степных богов - слившихся в «смешную многорукую тень» Петьку и Хиротаро. Представители двух разных культур в степи превращаются в единое целое, понимают друг друга без слов и чувствуют неразрывную связь.

Заключение

Многие ученые приходят к выводу, что на формирование национального менталитета непосредственное влияние оказывает географический фактор. Бескрайняя степь, граничившая с русскими землями, не всегда была дружественной территорией. Для древнерусского человека степь ассоциировалась с воинственными кочевниками, которые разоряли города и убивали людей. В дальнейшем захваченные и освоенные земли степей стали восприниматься русскими людьми как неотъемлемая часть их государства. Многовековая история степи, ее бескрайность и таинственность волновали умы писателей, начиная с древнерусской литературы, и по сей день. В связи с этим у нас возникла гипотеза, что роман А.В. Геласимова стоит рассматривать среди локальных, а именно степных текстов русской литературы.

Для того, чтобы обосновать гипотезу о существовании степного текста в русской литературе, необходимо разобраться с понятиями текст и локальный текст и исходя из этого сформировать теоретическую основу понятия степного текста.

Разработкой понятия художественного текста занимались многие русские и зарубежные ученые. Мы обратились к трудам Ю. М. Лотмана, С.И. Гиндина, Т. О. Винокура, А. Л. Гришунина и сделали вывод, что художественный текст обладает определёнными эстетическими параметрами, позволяющими охарактеризовать его как культурологическую данность.

Кроме того, все уровни организации текстового пространства и времени художественного текста заключают в себе эстетическую информацию. степь текст литература геласимов

Изучение локального текста в отечественном литературоведении начинается с трудов Н.П. Анциферова, посвященных Петербургу. В дальнейшем разработкой концепта петербургского текста занимался В.Н. Топоров. Понятие локального текста разрабатывалось в подобных «городских текстах» (В.В. Абашев, А.Ю. Сорочан), а затем перенеслось на более широкие топосы (А.П. Люсый). С точки зрения локального текста художественное произведение несет в себе огромный научно- исследовательский потенциал, так как оно связано с категориями хронотопа, локуса и топоса. Локальный текст - это всегда совокупность, то есть парадигма текстов, которые по мере развертывания литературного процесса возникают вокруг определенного географического пространства. Таким образом, при изучении локального текста неизбежно обращение к истории, культуре, этнографии и психологии.

В контексте данного исследования нас интересует степной текст как разновидность локального текста в русской литературе.

Начать исследование степного текста стоит с литературы Древней Руси, в которой его нужно рассматривать в контексте истории и культуры. Степь в понимании наших предков - это совершенно особый мир, отделенный от мира городов и поселений, от паханой земли. Именно в степи происходили важнейшие исторические сражения того времени. В древнерусской литературе степь представлена, с одной стороны, как место роковых событий, а с другой - как символ бескрайних просторов и ничем не ограниченной свободы. Изображение степи, как вольной стихии, является центром «Слова о полку Игореве» (1185 г.) и «Повести об азовском осадном сидении донских казаков» (1641 г.).

На основании этих произведений мы делаем вывод о том, что степь воспринималась древнерусским человеком, прежде всего, как символ воли, бескрайней стихии, но в то же время и вечной опасности, источником нашествий степных племен и разорения. Степь часто становилась местом битвы с многочисленными племенами кочевников. Именно на степных просторах сражались с врагами герои русского фольклора - богатыри, которым посвящены многочисленные былины, песни и сказания.

Уже в древнерусской литературе сформировались образы-символы степи, которые потом стали сквозными в степных текстах: ковыль, волк, орел и многие другие.

Для русской литературы XIX-XX веков образ степи стал ключевым при изображении национальной картины мира.

В начале XIX века образ степей Малороссии привлек внимание русских сентименталистов (В.В. Измайлова, П. И. Шаликова, А.И. Левшина). Степные пейзажи были ассоциированы ими с пространством летописно- фольклорной истории. При этом чувствительные к красоте природы сентименталисты, воспевали бескрайние пространства степи, что нашло воплощение в их произведениях.

Романтическое изображение степи присутствует в сборнике Н.В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки». Степь для казаков - героев гоголевских произведений - это родной «природный» дом нетронутый цивилизацией и городской культурой. Мотив степи как пристанища для сильного, самобытного человека найдет отражение в «Герое нашего времени» М.Ю. Лермонтова.

В творческом сознании Гоголя степь связана с такими незыблемыми ценностями человека как «мать», «дом», «родина». Свободная, бескрайняя степь дорога писателю в своем первозданном виде. Однако в творчестве Гоголя прослеживаются мотивы «очеловечивания» степи («Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»).

Для «западника» И.С. Тургенева «степняк», «степной» не наделены особым сакральным смыслом, он не говорит о влиянии степей на формирование национального характера. Степь рассматривается автором как простор, она символизирует национальную русскую природу.

Степь является важнейшим воплощением пространственного мышления А.П. Чехова. В своем творчестве он развенчивает образ степи- матери, созданный Гоголем. Чеховская степь равнодушна к людям, и они чувствуют себя угнетенно в этих бесконечных степных пространствах («Счастье, «Степь»). Более того он утверждает, что человек не может жить в степи, так как эти просторы его угнетают, делают невежественным и жестоким («Печенег»).

Начало XX века было ознаменовано чередой событий, которые стали переломными для России. В связи с этим в литературе возникает образ степи, как «восточного» начала в русском человеке в противовес «западному».

Этот вопрос актуален в творчестве А. Блока. «Наш путь степной», - пишет поэт, призывая обратить взор не на Запад, а на Восток, где он видел не только прошлое России, но и ее будущее.

В творчестве Л.П. Пастернака стоит рассматривать степь не только как пространственный образ, но и символ мироощущения поэта. Название сборника «Степная книга», которое отсылает к «книге книг» Библии свидетельствует об особенной значимости, сакральности степного топоса в поэтической картине мира Пастернака.

Прежде чем обратиться непосредственно к роману А.В. Геласимова, как степному тексту, необходимо изучить биографию автора, чтобы понять, как складывалось его творчество и что поспособствовало написанию романа, который в 2009 году получил премию «Национальный бестселлер».

А.В. Геласимов получил филологическое образование и защитил кандидатскую диссертацию в МПГУ на тему «Оскар Уайльд и Восток: ориентальные реминисценции в его эстетике и поэтике». Роман «Степные боги» - не первое произведение автора. До этого вышли романы «Фокс Малдер похож на свинью», «Жажда», «Год обмана», «Рахиль» некоторые из которых были экранизированы (сценарии писал сам Геласимов) и удостоены литературных премий. Особое признание Геласимов получил за рубежом. На ежегодном Парижском Книжном салоне Геласимов был назван самым читаемым во Франции русскоязычным писателем 2005 года. Успех нового романа «Холод» превзошел все ожидания в американском электронном издании Amazon.

С Забайкальем писателя связывает его происхождение - его отец родом из Дарасуна. В детстве каждое лето он отправлялся на каникулы к бабушке в Забайкалье, где и познакомился с культурой этих мест. Забайкальские степи вдохновили автора на написание романа. Мотивы и образы для «Степных богов» автор почерпнул из детских воспоминаний, а также из тщательно собранных его родственниками материалов, которые и послужили основой для романа. Примечательно, что сам автор считает роман особенно удавшимся, если в других в последствии он хотел что-то изменить, то в «Степных богах» - никогда.

Присуждение роману премии «Национальный бестселлер» послужило поводом для пересудов литературной общественности и критиков. Для того, чтобы наиболее адекватно и целостно воспринимать роман, мы обратились к различным, иногда полярным, мнениям о «Степных богах».

А. Немзер в статье «Клеенка есть клеенка» отрицательно отзывается о романе «Степные боги», считая тему Великой Отечественной войны неактуальной на сегодняшний день. Он возмущен премиальной речью автора, называя «оскорбительной пошлостью» слова Геласимова о том, что эта победа не его, а наша общая в войне 1941-1945 гг.

Д. Быков считает, что А. Геласимов похож на писателя и именно так называет свою статью - «Андрей Геласимов похож на писателя». Он сравнивает творчество Геласимова со сладкой ватой, большой, но пустой и выражает сомнение в том, что автор сможет написать что-то стоящее.

В. Бондаренко в статье «Благословение степных богов» выражает радость по поводу вручения премии «Степным богам», так как видит в романе продолжение советской военной и деревенской прозы. Он говорит, что это реалистическое произведение с простым и понятным сюжетом, которого так не хватает современному читателю.

Л. Новикова в статье «Старым дышит новизна» пишет, что недовольна результатами премии и считает, что А. Жолковский больше достоин награды, чем «пафосные труды иных патриотов».

Л. Данилкин вслед за А. Немзером обвиняет роман в неактуальности и называет Геласимова деятелем литературной развлекательной промышленности.

Е. Некрасова в статье «Геласимов пишет для всех» отмечает патриотические настроения текста и самого автора. Она выделяет образ японца Хиротаро, который, по ее мнению, особенно удался, на его фоне фигуры других героев кажутся немного картонными.

На наш взгляд более удачной с точки зрения объективного анализа текста была статья Ю. Щербининой «Правило руки». В статье представлена комплексная критика текста и выделены слабые и сильные места произведения.

Изучив биографию писателя и литературную критику о романе «Степные боги», мы переходим к самому произведению и пытаемся определить его принадлежность к степным текстам русской литературы.

Начиная с анализа мотивов и образов, мы выяснили, что романе представлена сложная многоуровневая система мотивов и образов.

Переплетаясь в художественном тексте, они создают сюжетную ткань произведения. Автор создает свой роман, опираясь на традиции классической русской литературы, поэтому многие мотивы традиционны, но по-новому освещены в «Степных богах». Центральным мотивом романа является мотив войны, с которым так или иначе связаны все остальные периферийные мотивы и образы.

Для того, чтобы сделать вывод о реализации образа степи в романе и в последствии его принадлежности к степным текстам русской литературы, необходимо обратиться к истории степного пространства, изображенного в романе, а именно Приаргунья. Выясняется, что эти районы были населены гуннами, монголами, а затем бурятами. В результате ассимиляции русских людей с племенами бурят и монголов, произошло культурное смешение религий, нравов и устоев. Русские христианские верования переплелись с язычеством и буддизмом, что нашло отражение в романе «Степные боги».

История степей помогает сделать вывод о влиянии этого топоса на формирование национального характера жителей Разгуляевки. Исторически сложилось, что забайкальские степи были местом постоянных военных столкновений между племенами, что повлияло на характер их обитателей. В исторической памяти народа отложилось постоянное состояние конфронтации, и когда нет внешнего врага, люди начинают ссориться между собой. Эта особенность степных народов нашла воплощение в образах жителей Разгуляевки. Драки, насилие, неоправданная жестокость - это проявления дикого воинственного начала в степном человеке.

Для того, чтобы поставить роман Герасимова в ряд степных текстов русской литературы, необходимо проанализировать символический пласт текста относительно степного топоса и соотнести образы-символы с литературной традицией изображения степи. Образ жаворонка возникает с самого начала повествования, символизируя двойственное начало в степном человеке и его непокорный характер. Жаворонок является традиционным степным образом, в русской литературе этот образ возникал в творчестве Н.В. Гоголя, А.П. Чехова, М. Горького, М.А. Шолохова. Еще один образ- символ - волк. С древних времен волк являлся символом степи, а в литературной традиции образ степного волка берет начало в «Слове о полку Игореве».

Таким образом, мы можем сделать вывод о преемственности изображения степи в произведениях литературы, начиная с древнерусских текстов до Нового и Новейшего времени. Степной топос имеет свою мифологию, символический строй, мотивно-образную структуру. Все это находит отражение в литературных произведениях, что позволяет говорить о существовании степного текста. Роман А.В. Геласимова следует традициям изображения степи и степных жителей, этим мотивировано то, что мы поставили его в ряд степных текстов русской литературы.

Список использованной литературы

1. Аксаков С.Т. История моего знакомства с Гоголем. // Гоголь в воспоминаниях современников. М.: Просвещение, 1962. - с. 87 - 209.

2. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). - Хабаровск: Кн. изд-во, 1984. - 270 с.

3. Балабанович Е.З. Из жизни А.П. Чехова. Дом в Кудрине. - М.: Московский рабочий, 1986.

4. Бердяев, Н. А. Судьба России / Н.А.Бердяев. М., 1918.

5. Благословение степных богов. К итогам премии “Национальный бестселлер”-2009// Завтра. Москва. 2009. 17 июня.

6. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. Изд. 2е, перераб. и доп. М.; СПб., 2000.

7. Брендаль, В. Структурная лингвистика / В.Брендаль // Хрестоматия по истории языкознания. М., 1956.

8. Быков Д. Андрей Геласимов похож на писателя// Новый мир. 2003. №1.

9. Гоголь Н.В. Собрание сочинений: В 9 т. / Сост. текста и комментариев В.А. Воропаева и В.В. Виноградова. - М.: Русская книга, 1994.

10. Данилкин Л. От Геласимова не контузит// Афиша. Москва. 2004. Ноябрь.

11. Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1958. - 318 с.

12. Здравомыслова, О.М. «Русская идея»: антиномия женственности и мужественности в национальном образе России / О.М. Здравомыслова // Общественные науки и современность. 2000. №4.

13. Из интервью А. Геласимова газете “Экстра”/ Шайтанова Е. “У губернатора нет машины, а автор бестселлера “Степные боги” хочет жить в Дарасуне”: обзор краевых СМИ за 17-24 июня 2009

14. Кольцов А.В. Никитин И.С. Поэзия. - Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 1989.

15. Лассан, Э. Облака и обрывы русской культуры (о локусах культуры как реализации пространственных координат сознания) /Э. Лассан // Respectus Philologicus. 2007. №11(16).

16. Логиновский К. Д. Материалы к этнографии забайкальских казаков // Записки общества изучения Амурского края - Владивосток, 1904. Т. 9. Вып. Логиновский К. Д. О быте казаков Восточного Забайкалья // Живая старина. СПб., 1902. Вып. 2.

17. Логиновский К. Д. Путевые наброски из поездки по караулам южных степей Забайкалья // Приамурские ведомости. 1895. № 65, 66.

18. Машинский С. Гениальная повесть Гоголя. / Гоголь в воспоминаниях. - М.: Прогресс, 1989. - С. - 25-39.

19. Мирошкин А. Андрей Геласимов: “Мой роман- реакция на усиление государства”// Частный корреспондент. 2009. 10 июня.

20. Михаил Шолохов. Сб. статей и материалов. / Под ред. Ларина Б.А. - Л.: Издательство ЛГУ, 1986.

21. Немзер А. Меня уже предупреждали// Время новостей. 2009. №23.

22. Новикова Л. Старым бредит новизна // Огонек. 2009. 22 июня.

23. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1983.

24. Пастернак Б.Л. Полное собр. соч.: в 11 т. М., 2003--2005.

25. Пастернак Е.Б. Борис Пастернак // Мир Пастернака / сост. С. Левитин. М., 1989. С. 5--12.

26. Привалова М.И. Стилистика произведений М.А. Шолохова. - Л.: ЛГУ, 1983.

27. Прокофьева, В.Ю. Русский поэтический локус в его лексическом представлении: на материале поэзии «серебряного века»: моногр. / В. Ю. Прокофьева. СПб: РГПУ, 2004. - 154 с.

28. Пустовая В. Добрый доктор Геласимов // Новый мир. 2005. №2.

29. Ремизова М. Гармонический диссонанс// Новый мир. 2003. №1.

30. Розанов, В.В. Возле «русской идеи» / В.В. Розанов. М., 1990.

31. Рябов, О.В. Русская философия женственности (ХI-ХХ века) / О.В. Рябов. Иваново: Издательский центр «Юнона», 1999.

32. Соловьев, В.С. Национальный вопрос в России. / В.С. Соловьев. М., 1989.

34 Спиридонова Л.А. «Я в мир пришёл, чтобы не соглашаться…» Ранние романтические произведения М. Горького // Рус. словесность. --

1999. -- № 3. -- С. 50--53.

35 Степанов А.В. М. Горький: лингводидактика и лингвопоэтика риторического стиля // Русский язык в школе. -- 2006. -- № 3.

36 Степанов, Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка / Ю.С. Степанов. М.: Языки русской культуры, 1998.

37 Тагер Е.Б. Избранные работы о литературе. М.: Сов. писатель, 1988.

-- 506 с.

38. Богачкина С.В. Образ мира в рассказах м. Горького 1890-х годов: к вопросу о своеобразии стиля художника // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии:

сб. ст. по матер. XX междунар. науч.-практ. конф. - Новосибирск: СибАК, 2013.

39 Фатеева Н.А. Поэт и проза: книга о Пастернаке. М., 2003.

40 Чехов А.П. Собрание сочинений: В 6 т. - Т. 6. - М.: Издательство художественной литературы, 1955.

41 Шейнина Е.Я. Энциклопедия символов. М.; Харьков, 2001. 8. Символы, знаки, эмблемы: энциклопедия / авт.-сост. В. Андреева [и др.]. М., 2006.

42 Шолохов в современном мире. / Под ред. Ершова Л.Ф., Ковалева В.А. - Л.: Издательство Ленинградского университета, 1989.

43 Шолохов М.А. Собрание сочинений: В 7-ми т. - М.: Просвещение, 1985. 44.Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенглер // М., 1998. Т.2.

45.Эпштейн, М.Н. Ирония стиля: Демоническое в образе России у Гоголя / М.Н. Эпштейн // Новое литературное обозрение. 1996. №19. С. 129 - 147.

Размещено на Allbest.ru