Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

«Способы выражения экспрессии в побудительных речевых актах: лексико-семантический аспект (на материале текстовой рекламы)»

Оглавление

Введение

Глава 1. Экспрессивность и эмоциональность в рекламных текстах

1.1 Лингвистическое осмысление категорий экспрессии и эмотивности

1.1.1 Экспрессивность

1.1.2 Эмоциональность

1.2 Эмотивность и экспрессия в вербальной организации рекламы

1.2.1 Некоторые особенности языка рекламы

1.2.2 Эмотивность и экспрессивность в рекламном тексте

1.2.3 Вербальные средства создания экспрессии в рекламных текстах

Глава 2. Средства экспрессии в рекламных текстах

2.1 Общая характеристика

2.2 Особенности лексико-семантической организации рекламных текстов с точки зрения целевой аудитории

2.3 Зависимость использованных средств экспрессии от адресата рекламного текста

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Экспрессия - одно из важнейших свойств языка, используемых в человеческом общении. При помощи экспрессии можно выразить оценку, отношение, эмоции, можно расставить смысловые акценты в интенции, разнообразить речь. Исследованиями экспрессии занимались такие ученые, как А.М.Пешковский: 1956, В.В.Виноградов: 1972, Е.М.Галкина-Федорук: 1958; Т.В.Матвеева: 1986; В.И.Шаховский: 1997 и другие. С экспрессией в процессе коммуникации человек сталкивается повсеместно: будь то университет, библиотека, общественный транспорт, неофициальное или даже официальное общение, публичное или приватное. Экспрессия используются совершенно различными категориями людей в совершенно разных ситуациях и для достижения совершенно различных целей. Этими соображениями определяется актуальность нашего исследования.

Существуют области общественной жизни, в которых экспрессия используются наиболее активно. Одной из таких областей является реклама.

Реклама -- процесс донесения информации от рекламодателя (продавца) до целевой аудитории (покупателей) посредством медиа-каналов или иными способами. Цель рекламы -- донесение информации от рекламодателя до целевой аудитории. Задача рекламы -- побудить представителей целевой аудитории к действию (выбору товара или услуги, осуществлению покупки и т. п., а также формированию запланированных рекламодателем выводов об объекте рекламирования).

Существует несколько видов рекламы: визуальная, звуковая, текстовая и т.д. В данной работе нас интересует только текстовая реклама, а в ней - лексико-семантический компонент (лексические способы выражения), позволяющий авторам выразить побудительную интенцию.

Рекламный текст, как правило, короток и экспрессивен, ведь одна из его основных задач - привлекать внимание. Этим обуславливается использование в рекламе огромного количества средств привлечения внимания: от собственно языковых до экстралингвистических. Одно из основных требований к рекламе - быть актуальной. Поэтому в рекламных текстах используется современный язык и самые эффективные средства выражения экспрессии такие, как языковая игра, неологизмы, варваризмы (которые, кстати, впоследствии нередко входят в систему языка), и прочее.

Экспрессия - одно из главных средств выражения рекламной интенции. Экспрессивным рекламный текст является по умолчанию.

Известно, что средства экспрессии стилистически разнятся и нередко социально маркированы. Это дает нам возможность предположить, что в рекламных текстах средства экспрессии будут зависеть от целевой аудитории рекламы. Насколько нам известно, текстовая реклама в подобном аспекте еще не становилась объектом лингвистического исследования, с чем и связана новизна нашей работы.

В свете всего вышесказанного для нас представляется интересным выявить характеристики экспрессивной лексики при продуцировании побудительной интенции, используемой в современной рекламе. Мы предполагаем, что в текстах рекламы возможно обнаружить самые актуальные способы выражения экспрессии в актах вербального побуждения.

Цель работы: выявление и описание особенностей лексико-семантической организации побудительных речевых актов (ПРА), обеспечивающей этим речевым актам высокую степень экспрессии.

Задачи:

1) Описать теоретическую базу исследования

2) Создать картотеку примеров

3) Классифицировать материал с точки зрения предполагаемого адресата и используемых средств создания экспрессии.

4) Выявить и описать характеристики экспрессивной лексики, используемой в ПРА

Методы и приемы:

1) Направленной выборки

2) Описательный метод

3) Стилистический анализ

4) Метод актуального членения

5) Компонентный семантический анализ

Объектом нашего исследования являются вербальные средства создания экспрессии в ПРА в текстовой рекламе.

Предметом нашего исследования является особенности функционирования средств создания экспрессии в текстах рекламы.

Материалом исследования послужит текстовая реклама из газет «Метро». Выбор материала исследования обусловлен тем, что эти издания являются одними из самых массовых и распространяются повсеместно на станциях метро.

Результаты, полученные в ходе нашего исследования, могут представлять интерес для преподавателей РКИ как в ходе подготовки к практическим занятиям (в рамках аспектов «Язык СМИ», «Разговор», «Чтение»), так и при подготовке учебных пособий, поскольку иностранные учащиеся на разных этапах изучения русского языка нуждаются в том, чтобы иметь возможность использовать те или иные средства повышения экспрессивности своей речи. Этими соображениями определяется практическая значимость предпринятого исследования.

Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка использованной литературы.

Глава 1. Экспрессивность и эмоциональность в рекламных текстах

1.1 Лингвистическое осмысление категорий экспрессии и эмотивности

Язык является не только средством общения и выражения мысли, но и средством выражения оценки, эмоций.

Эмоциональность играет немалую роль в процессе познания. Галкина-Федорук Е. М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке: сборник статей по языкознанию. М., 1958. Ведь человек, познавая природу и общество, выражает и свое отношение к нему, свою оценку. Познание всегда сопровождается эмоциональной оценкой того, что познается. Но отождествлять интеллектуальное и эмоциональное в познании и ставить знак равенства между ними нельзя. Галкина-Федорук Е. М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке: сборник статей по языкознанию. М., 1958.

Неразличение эмоциональных и интеллектуальных фактов в языке ведет к смешению многих явлений и фактов языка как в лексике, так в морфологии и синтаксисе.

Эмоциональные элементы в языке служат для выражения чувств человека. Экспрессивные же средства служат усилению выразительности и изобразительности как при выражении эмоций, выражении воли, так и при выражении мысли.

Исследованием эмоциональности и экспрессивности в языке занимались многие лингвисты, такие, как В.В.Виноградов, Е.М.Галкина-Федорук, В.И.Шаховский, Т.В.Матвеева, С.В.Ионова и др. В связи с различным пониманием категорий эмоций и экспрессии в языке существует несколько точек зрения на эту проблему, следовательно, понятия «экспрессивность» и «эмоциональность» («эмотивность») не являются терминами в строгом научном понимании и не определены окончательно. Рассмотрим некоторые основные подходы к изучению данной научной проблемы.

В.В.Виноградов в своей книге «Русский язык» затрагивает проблему лексической экспрессивности. Он отмечает в первую очередь крайнюю субъективность этой категории, он пишет о том, что «слово переливает экспрессивными красками социальной среды. Отражая личность (индивидуальную или коллективную) субъекта речи, характеризуя его оценку действительности, оно квалифицирует его как представителя той или иной общественной группы. Этот круг оттенков, выражаемых словом, называется экспрессией слова, его экспрессивными формами. Экспрессия всегда субъективна, характерна и лична - от самого мимолетного до самого устойчивого, от взволнованности мгновения до постоянства не только лица, ближайшей его среды, класса, но и эпохи, народа, культуры». Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972 Следовательно, экспрессивность представляется как социально маркированная, субъективная, эмоционально-оценочная категория.

Также указывается на связь экспрессивности и контекста. Коннотативная часть значения, в которую входит экспрессивный компонент, может приобретать различные окраски в зависимости от контекста. При этом «предметно-логическое значение каждого слова окружено особой экспрессивной атмосферой, колеблющейся в зависимости от контекста» Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972. К тому же очень важна реализация экспрессии непосредственно в речи. «Выразительная сила присуща звукам слова и их различным сочетаниям, морфемам и их комбинациям, лексическим значениям. Слова находятся в непрерывной связи со всей нашей интеллектуальной и эмоциональной жизнью» Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972.

Слово является одновременно и знаком мысли говорящего, и признаком всех прочих психологических переживаний, входящих в задачу и намерение сообщения.

В.В.Виноградов рассматривает лексическую экспрессивность как компонент коннотативного значения слова, который может зависеть как от контекста, так и от грамматических средств. При этом отмечаются экспрессивные морфемы: «экспрессивные краски облекают значение слова, они могут сгущаться под влиянием эмоциональных суффиксов. Экспрессивные оттенки присущи грамматическим категориям и формам. Они резко выступают и в звуковом облике слов, и в интонации речи.» Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972

Например, экспрессивное напряжение слова при посредстве осложненных суффиксальных образований. У Вельтмана: «Слуги жили свинтусами, ходили замарантусами» («Приключения, почерпнутые из моря житейского»); у Д.И. Писарева в статье «Генрих Гейне»: «На развалинах старого феодализма утвердилась новая плутократия, и бароны финансового мира, банкиры, негоцианты, фабриканты и всякие надуванты вовсе не были расположены делиться с народом выгодами своего положения» Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972.

Экспрессивная насыщенность выражения зависит от его значения, от внушительности его внутренней формы, от степени его смысловой активности в общей духовной атмосфере данной среды и данного времени.

Разграничивая интеллектуальное и эмоциональное в языке, В.В. Виноградов отмечает, что «тенденция экспрессивная обогащает язык конкретными элементами, продуктами аффектов и субъективизма говорящего; она создает новые слова и выражения; тенденция интеллектуальная, аналитическая устраняет эмоциональные элементы, создает из части их формальные принадлежности» Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972. Таким образом, мы видим, что экспрессия приравнивается к эмоциональности, а им противостоит логика и аналитика, которые, являются основами, например, научного и официально-делового стилей речи.

Но эмоциональность и интеллектуальность практически не встречаются в чистом виде. «В самих грамматических, особенно синтаксических, категориях также заложены яркие средства экспрессивного выражения. Достаточно напомнить о тех тонких экспрессивных красках и нюансах, которые создаются употреблением - прямым и переносным - глагольных категорий времени, наклонения, лица или таких общих грамматических категорий, как род и число.» Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972 Без этого экспрессивного потенциала язык был бы абсолютно невыразительным не мог бы реализовать многие свои функции. «Логический идеал всякой грамматики - это иметь одно выражение для каждой отдельной функции и только одну функцию для каждого выражения. Если бы этот идеал был осуществлен, язык имел бы такие же точные очертания, как алгебра... Но фразы - не алгебраические формулы. Аффективный элемент обволакивает и окрашивает логическое выражение мысли». Самое сильное присутствие эмоционального и практически полное отсутствие интеллектуального в языке при этом проявляется в междометиях.

Все значения слова, и денотативные, и коннотативные, и реальные и потенциальные включаются в его стилистическую характеристику. В стилистической оценке выступает «новая сфера смысловых оттенков слов, связанных с их индивидуальным «паспортом». Стилистическая сущность слова определяется его индивидуальным положением в семантической системе языка, в кругу его функциональных и жанровых разновидностей (письменный язык, устный язык, их типы, язык художественной литературы и т.п.)». Язык представляет собою динамическую систему семантических закономерностей, которыми определяются соотношения и связи словесных форм и значений в разных стилях этого языка. И в этой системе смысловых соотношений функции и возможности разных категорий слов более или менее очерчены и индивидуализированы.

Индивидуальная характеристика слова зависит от предшествующей речевой традиции и от современного соотношения смысловых элементов в языковой системе и в ее стилевых разновидностях.

В этом плане слова и их формы могут получать новые квалификации, подвергаются новой группировке, новой дифференциации, распадаясь на будничные, торжественные, поэтические, прозаические, архаические и т.п. Эта стилистическая классификация слов обусловлена не только индивидуальным положением слова или соответствующего ряда слов в семантической системе литературного языка в целом, но и функциями слова в структуре активных и живых разновидностей, типов этого языка. Развитый литературный язык представляет собой весьма сложную систему более или менее синонимичных средств выражения, так или иначе соотнесенных друг с другом.

Следует отметить, что периоды развития языка не сменяются поочередно, но каждый период создает что-то новое, что при незаметном переходе в следующий составляет подкладку для дальнейшего развития. Такие результаты работы различных периодов, заметные в данном состоянии известного объекта, в естественных науках называются слоями; применяя это название к языку, можно говорить о слоях языка, выделение которых составляет одну из главных задач языковедения. Эти различные лексические и грамматические слои в каждой системе языка также подвергаются переоценке и приспособляются к живой структуре литературных стилей. Понятно, что стилистическую переквалификацию проходят и лежащие за пределами литературного языка разные диалектные пласты речи. Конечно, указанием всех этих функций и оттенков смысловая структура слова не исчерпывается. Так, не приняты в расчет «приращения смысла», которые возникают у слова в композиции сложного целого (монолога, литературного произведения, бытового диалога) или в индивидуальном применении, в зависимости от ситуации.

В иерархии функций языка экспрессивная, или прагматическая функция занимает важное место. Т.В. Матвеева продолжает мысль В.В. Виноградова и говорит о том, что «экспрессивность действует на всех языковых уровнях и характеризуется наличием единиц, специально предназначенных для ее реализации» Матвеева Т.В. Лексическая экспрессивность в языке. - Свердловск, 1986.. Для нее лексическое значение экспрессивного слова всегда шире, чем значение соответствующего нейтрального аналога, и особенности экспрессивной семантики определяются тем остатком, который получается за вычетом из значения экспрессивной единицы ее объективно-понятийной части. Основная и необязательная часть лексического значения, связанная с реализацией понятийной функции языка, носит название денотативного компонента. Денотативный компонент лексического значения - это объективно-понятийное (в иной терминологии: предметно-понятийное, вещественное, логическое) содержание слова, представляющее собой единство грамматических, лексико-грамматических, категориально-лексических, дифференциальных и потенциальных сем, связанных между собой отношениями уточнения.

Дополнительная и необязательная часть лексического значения, связанная с реализацией прагматической, или экспрессивной функции языка, - это его коннотативный компонент, или коннотация. Коннотативный компонент представляет собой субъектно-оценочное содержание слова, составляющее специфику экспрессивных лексических единиц.

Двухчастная структура лексического значения - это условие существования экспрессива, его обязательный признак. При этом семантический центр тяжести в экспрессивном слове падает на коннотативную часть. Матвеева Т.В. Лексическая экспрессивность в языке. - Свердловск, 1986.

«Слово одновременно является и знаком мысли говорящего, и признаком всех прочих психических переживаний, входящих в задачу и намерения сообщения». Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972 Но характер языковых явлений, связанных с передачей психических состояний, эмоциональных переживаний, волевых побуждений различен. В частности, в слове может передаваться информация о чувстве и может выражаться чувство. Семантика чувства может быть языковой, а может возникать только в речи. Например, наиболее непосредственное обозначение эмоций, чувств в лексике осуществляется с помощью эмоциональных междометий. Они не информируют об эмоции, а непосредственно выражают ее. Эмоциональное значение здесь самостоятельно, оно составляет денотативное содержание междометия. Этому сравнительно небольшому разряду слов противостоит основная масса лексических единиц. Это как слова с понятийным значением, так и слова, обозначающие эмоции (например, слова нежность, любить, восхищаться, презрение). Такие единицы лишь содержат понятие об эмоциях, которое составляет их денотативное значение, но не выражают этих эмоций. Мысль же об эмоции и сама эмоция - разные явления, следовательно, эмоциональной можно считать лишь ту лексику, в которой находит выражение эмоция, чувство.

Эмоциональных компонент лексического значения экспрессивного слова - это выражение эмоционального отношения субъекта квалификации к объекту квалификации. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. - Воронеж, 1987.

В структуре лексического значения экспрессивного слова эмоционально-оценочный компонент составляет часть коннотации. Следует заметить, что выделить этот компонент в лексическом значении экспрессива гораздо труднее, чем параметрически-оценочный. Параметрически-оценочное значение выявляется, в основном, на основе парадигматических противопоставлений, в которых участвую интересующее нас слово, т.е. по методу компонентного анализа. Эмоциональная же семантика накладывается на понятийную, часто относится ко всему понятийному значению в целом, выражается более всего языковыми средствами, которых лишено изолировано взятое слово. Для ее выявления необходим комплексный подход, использование ряда методов, дополняющих друг друга, в числе которых важное место занимает контекстный анализ.

Итак, экспрессивность свойственна единицам всех уровней языка. Все экспрессивные средства этих уровней обладают относительно четко выраженной положительной или отрицательной коннотацией.

Следовательно, экспрессивность - это способ выражать психическое состояние говорящего. Она тесно связана с категорией эмоциональной оценки, в целом с выражением эмоций человека. Считается, что генетически многие экспрессивные средства, в том числе тропы и фигуры речи восходят к особенностям построения высказывания в эмоционально окрашенной (аффективной) речи. Понятие «экспрессивного» остается самым общим выражением особого качества единиц, связанного с их «установкой на выражение», со всяким усиленным или необычным выражением мысли, чувства и воли в речи. Наиболее сильным и всегда достаточным компонентом для создания экспрессивности является эмоциональность. Галкина-Федорук Е. М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке: сборник статей по языкознанию. М., 1958. Эмоциональный компонент значения понимается как дополнительное к основному - предметно-логическому - значение слова, выражающее эмоцию (гнев, радость, страх, удивление и др.), связанную с понятием, заключенным в слове.

1.1.1 Экспрессивность

Под экспрессивностью вслед за В.И. Шаховским, Е.М. Галкиной-Федорук и Т.В. Матвеевой мы склоны понимать свойство определенной совокупности языковых единиц, обеспечивающее их способность передавать субъективное отношение говорящего к содержанию или адресату речи, а также совокупность качеств речи или текста, организованных на основе таких языковых единиц.

В основе явления экспрессивности лежат несколько групп психологических закономерностей, касающихся, с одной стороны, выражения эмоций и чувств, а с другой - восприятия (сюда относится, прежде всего, противопоставление фигуры и фона как одно из главных условий восприятия). Лингвистическим механизмом экспрессивности является, главным образом, отклонение от стереотипов в использовании языковых единиц различных уровней.

На возникновение экспрессивности как характеристики речи или текста влияют свойства коммуникативной ситуации: намерения говорящего/пишущего, презумпции читателя/слушателя (т.е. исходные знания и представления, с которыми он вступает в коммуникацию), а также лингвистический и экстралингвистический (социальный) контекст коммуникативного акта. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. - М., 1956.

Единицы языка подразделяются на системно-языковые носители экспрессивности и системно-нейтральные единицы (т.е. слова и выражения, которые сами по себе не являются носителями экспрессивности, но могут брать на себя эту функцию при определенных условиях). При этом в создании экспрессивности речи или текста ведущую роль играют не столько заложенный в системе экспрессивный потенциал языковой единицы соответствующего уровня, сколько характеристики коммуникативной ситуации, прежде всего контекст. Несовпадение интенций говорящего/пишущего и презумпций читателя/слушателя также может выступать дополнительным средством увеличения экспрессивности.

Итак, в зависимости от характера используемых в коммуникативном акте языковых единиц и характеристик коммуникативной ситуации можно выделить следующие четыре типа реализации экспрессивности:

а) системно-языковые носители экспрессивности употребляются в экспрессивном контексте - реализуется внутрисистемная (или ингерентная, словарная, парадигматическая, фондовая) экспрессивность; «Теперь ваша душенька чиста и невинна. - Да черта с два!» (Н.А.Тэффи. Покаянное)

б) системно-нейтральные единицы приобретают свойство экспрессивности в экспрессивном контексте - реализуется контекстуальная (или адгерентная синтагматическая, приобретенная) экспрессивность; Например: «…Королева моя французская, ведь я и ему намазала лысину, и ему!» (М.А. Булгаков. «Мастер и Маргарита»).

в) системно-языковые носители экспрессивности употребляются в нейтральном контексте - происходит контекстуальная утрата экспрессивности (или псевдоэкспрессивность). Например: «Итак, из сказанного выше мы можем сделать вывод, что слова «балдеть» и «тащиться» относятся к сниженному стилю речи и экспрессивны».

г) системно-нейтральные единицы употребляются в нейтральном контексте - реализуется нулевая экспрессивность. Например: «Сегодня холодно. Думаю, будет дождь»

Границы между перечисленными случаями не являются жесткими. Так, многократное использование системно-нейтральных единиц в экспрессивном контексте может приводить к тому, что они становятся системно-экспрессивными.

Экспрессивность связана с рядом лингвистических категорий столь же сложной и многоуровневой природы, как и она сама. Наиболее тесна взаимосвязь экспрессивности с эмоциональностью; иногда даже эти понятия используются как синонимы или их разграничение представляется непринципиальным (О.С.Ахманова, Р.А.Будагов, В.Г.Гак, А.Н.Гвоздев, В.А.Звегинцев и др.). Между тем эти две категории находятся в отношении пересечения: общую часть их содержания составляет широкий спектр эмоциональной экспрессивности, а непересекающимися сферами являются компоненты денотативного содержания, связанные с передачей эмоций, с одной стороны, и неэмоциональная, «логическая» экспрессивность - с другой. Экспрессивность связана также с акцентностью и интенсификацией, оценочностью, персуазивностью (способностью выражения оказывать воздействие на читателя/слушателя), с образностью и изобразительностью.

Общей задачей экспрессивности является выражение или стимуляция субъективного отношения к сказанному. Со стороны говорящего/пишущего это - усиление, выделение, акцентирование высказывания, отступление от речевого стандарта, нормы, выражение чувств, эмоций и настроений, наделение высказывания эмоциональной силой, оценивание, достижение образности и создание эстетического эффекта. Со стороны читателя/слушателя это - удержание и усиление внимания, повышение рефлексии, возникновение эмоций и чувств.

Степень экспрессивности (иногда отождествляемая со степенью интенсивности) служит одним из различительных признаков для функциональных разновидностей языка. К функциональным разновидностям, отличающимся высокой экспрессивностью, относятся язык художественной литературы, разговорная речь и публицистика, а также язык рекламы. К функциональным разновидностям, отличающимся низкой экспрессивностью, относятся язык науки и техники, а также официально-деловой язык. Матвеева Т.В. Лексическая экспрессивность в языке. - Свердловск, 1986.

Системно-языковые (или парадигматические) средства выражения экспрессивности встречаются на всех уровнях языка. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. - Воронеж, 1987. К фонологическим и просодическим средствам достижения экспрессивности относятся, в частности, длительность звука (Отпусти-ите!), звукопись (Дзынь! - тихо звякнул телефон) и аллитерация (четыре черненьких чумазеньких чертенка), акцентирование (Тaк поступать - справедливо?! Тщательнее надо, ребята), специальные ритмико-интонационные конструкции и др. Использование большинства этих средств может отражаться на письме. Иногда в письменной речи графические и параграфемные знаки являются основными носителями экспрессивности. Ритмика как носитель экспрессивности особенно широко представлена в идиомах и стихотворных произведениях (Кончил дело - гуляй смело).

В число морфологических средств внутриязыковой экспрессивности входит широкий арсенал экспрессивных морфем, прежде всего диминутивных (уменьшительных, ласкательных) и аугментативных (увеличительных, огрубляющих) суффиксов - соответственно, суффиксы -к-, -ик, -ишк-, -ечк-, -очк-, -чок, -ул"-, -ус"- и суффиксы -ил-, -ин-, -ищ-, -ух-, -ох-, -ях- и др.). Безаффиксные способы словообразования тоже могут создавать эффект экспрессивности - как, например, в отглагольных существительных топ, хлоп, шлеп.

Лексические носители экспрессивности включают различные группы экспрессивной лексики, а также тропы (метафору, метонимию, гиперболу, литоту и др.). Некоторые из экспрессивных лексем имеют однословные нейтральные (стилистически не окрашенные) соответствия, некоторым соответствуют нейтральные описательные выражения из нескольких слов (нестись - бежать, работяга - рабочий, но тараторить - очень быстро говорить). На лексическом уровне разграничивается количественная (крохотный, пигалица, пигмей, толстенный) и качественная (балда, драндулет, распустеха, наворотить, швырять) экспрессивность.

Синтаксические средства экспрессивности включают типизированные модификации строевых синтаксических единиц, обладающие экспрессивным значением. Это - амплификация, бессоюзие и многосоюзие, изменение порядка слов, параллельные синтаксические конструкции, синтаксические повторы, эллипсис и др. Особую группу типизированных модификаций составляют риторические фигуры (анаподотон, анжамбеман, гомеотелевтон, зевгма, хиазм, эналлага, эпимона и др.) и некоторые нарушения синтаксического строя (апозиопеза - обрыв и анаколуф).

Носителями экспрессивности могут быть также единицы структуры текста. Это варьирование формы повествования (от первого лица, безличное повествование и др.), анафорика, параллелизм структуры разных частей текста и др.

Наряду с системно-языковыми для создания экспрессивности используются паралингвистические средства: мимика и пантомимика (жестикуляция), громкость и тембр голоса в устной речи и иконические средства (пиктограммы, рисунки) в письменных текстах.

Синтаксические средства создания экспрессии разнообразны. К ним относят стилистические фигуры, представляющие собой сильные средства эмфатической интонации:

Эмфаза - это эмоциональное, взволнованное построение ораторской и лирической речи. Различные приемы, создающие эмфатическую интонацию, свойственные преимущественно поэзии и редко встречаются в прозе, причем рассчитаны не на зрительное, а на слуховое восприятие текста, позволяющее оценить повышение и понижение голоса, темп речи, паузы, то есть все оттенки звучащей фразы. Знаки препинания способны лишь условно передать эти особенности экспрессивного синтаксиса.

Поэтический синтаксис отличают риторические восклицания, которые заключают в себе особую экспрессию, усиливая напряженность речи. Риторические восклицания нередко сочетаются с риторическими вопросами: «Тройка! Птица-тройка! Кто тебя выдумал?». Риторическим восклицаниям часто сопутствует гиперболизация: «Пышный! Ему нет равной реки в мире!» (Н.В.Гоголь о Днепре).

Риторический вопрос - одна из самых распространенных стилистических фигур, характеризующаяся замечательной яркостью и разнообразием эмоционально-экспрессивных оттенков. Риторические вопросы содержат эмфатическое утверждение (или отрицание), оформленное в виде вопроса, не требующего ответа: «Не вы ль сперва так злобно гнали его свободный, смелый дар?». Риторический вопрос ставится не для того, чтобы побудить слушателя сообщить нечто неизвестное говорящему. Функция риторического вопроса -- привлечь внимание, усилить впечатление, повысить эмоциональный тон, создать приподнятость. Ответ в нем уже подсказан, и риторический вопрос только вовлекает читателя в рассуждение или переживание, делая его более активным, якобы заставляя самого сделать вывод.

Совпадающие по внешнему грамматическому оформлению с обычными вопросительными предложениями, риторические вопросы отличаются яркой восклицательной интонацией, выражающей изумление, крайнее напряжение чувств. Не случайно авторы иногда в конце риторических вопросов ставят восклицательный знак или два знака - вопросительный и восклицательный.

Риторический вопрос в отличие от многих стилистических фигур, используется не только в поэтической и ораторской речи, но и в разговорной, а также в публицистических текстах, в художественной и научной прозе.

Более строгая, книжная окраска характеризует параллелизм - одинаковое синтаксическое построение соседних предложений или отрезков речи:

«В синем небе звезды блещут,

В синем море волны хлещут;

Туча по небу идет,

Бочка по морю плывет» (А.С.Пушкин).

Синтаксический параллелизм усиливает риторические вопросы: «Когда человек действительно любит, разве он может грациозничать? Разве может думать о мелочах внешнего изящества? Разве настоящая любовь колеблется? Разве она нуждается в каких-нибудь внешних пособиях места, времени, минутного расположения?» (А.Ф.Писемский).

Параллельные синтаксические конструкции нередко строятся по принципу анафоры (единоначатия). Классический пример анафоры являют лермонтовские строки: «Я тот, кому внимала Ты в полуночной тишине, Чья мысль душе твоей шептала, Чью грусть ты смутно отгадала, Чей образ видела во сне. Я тот, чей взор надежду губит. Я тот, кого никто не любит. Я бич рабов моих земных, Я царь познанья и свободы, Я враг небес, Я зло природы …».

Эпифора (концовка) повторение последних слов предложения - также усиливает эмфатическую интонацию: «Зачем уничтожать самостоятельное развитие дитя, насилуя его природу, убивая в нем веру в себя и заставляя его делать только то, что я хочу, и только так, как я хочу, и только потому, что я хочу?» (Н.А.Добролюбов). Автор может отчасти обновлять лексику эпифоры, варьировать ее содержание, сохраняя при этом внешнее подобие высказывания. Тавтологией же принято называть повтор, который ничего не добавляет к содержанию высказывания.

Повтором, или репризой, называется фигура речи, которая состоит в повторении звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тесноты ряда: «Бьют, бьют барабаны! Слава героям! Слава!».

Периодом называется гармоническая по форме сложная синтаксическая конструкция, характеризующаяся особой ритмичностью и упорядоченностью частей, а также исключительной полнотой и завершенностью содержания. В качестве примеров периода можно привести классические произведения «Когда волнуется желтеющая нива» Лермонтова (16 строк), «Когда порой воспоминанье» Пушкина (26 строк), «Когда мечтательно я предан тишине» Фета (20 строк).

Учение о периоде как о средстве эмфатической интонации разрабатывалось еще в античной риторике. Своим названием период обязан интонации в сложной синтаксической конструкции: в начале голос плавно поднимается, как бы описывая кривую линию, затем достигает высшей точки на главной части высказывания, после чего резко снижается, возвращаясь к исходной позиции, замыкая линию. Композиционно период распадается на две взаимно уравновешенные части: первая характеризуется повышением интонации, вторая - понижением, что определяет гармоничность и интонационную завершенность периода. По содержанию период представляет одно целое, развивает одну тему, раскрывая ее с известной полнотой и разносторонностью. Музыкальность и ритмичность периода достигается его структурой: он состоит из нескольких однотипных, соразмерных синтаксических единиц, часто имеющих одинаковые союзы, сходное грамматическое построение. Повторение их создает ритмический рисунок речи.

Чаще всего период строится как сложноподчиненное предложение с однородными придаточными, которые стоят вначале. Например: «Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидел сначала темные купола, кресты Новодевичьего монастыря, увидел морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекой и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок, и когда потом вдруг брызнуло светом с востока, и торжественно выплыл край солнца из-за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, - все заиграло в радостном свете, - Пьер почувствовал новое, неиспытанное чувство радости и крепости жизни» (Л.Н.Толстой).

В периоде употребительны придаточные времени, условия, причины, образа действия, сравнительные и др. Пример периода с уступительными придаточными: «Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, - заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им» (Л.Н.Толстой).

В композицию периода вовлекаются те или иные члены предложения, например, деепричастные обороты, выполняющие функцию обстоятельств: «Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство, войдя во все маленькие интересы полка и, почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте». Периодическая речь Л.Н.Толстого неизменно привлекает исследователей, потому что изучение ее дает ключ к пониманию особенностей стиля великого писателя. А.П.Чехов восхищался «силой периодов» Льва Толстого.

В числе ярких примеров экспрессивного синтаксиса следует назвать различные способы нарушения замкнутости предложения. Прежде всего, это смещение синтаксической конструкции: конец предложения дается в ином синтаксическом плане, чем начало: «А мне, Онегин, пышность эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, Мой модный дом и вечера, Что в них?» (А.С.Пушкин). Возможна также незавершенность фразы, на что указывает авторская пунктуация: как правило, это многоточие: «Но те, которым в дружной встрече Я строфы первые читал… Иных уж нет, а те далече» (А.С.Пушкин). Пунктуация позволяет автору передать прерывистость речи, неожиданные паузы, отражающие душевное волнение говорящего: «Смотрите… Уже светает. Заря как пожар на снегу… Мне что-то напоминает.. Но что?…Я понять не могу» (С.Есенин).

Эмоциональную напряженность речи передают и присоединительные конструкции, то есть такие, в которых фразы не умещаются сразу в одну смысловую плоскость, но образуют ассоциативную цепь присоединения. Разнообразные приемы присоединения предоставляет современная поэзия, публицистика, художественная проза: «Вот и я в Быковке. Один. На дворе осень. Поздняя» (В.П.Астафьев). О таких присоединительных конструкциях профессор Н.С.Волгина замечает: «Синтаксически несамостоятельные отрезки текста, но предельно самостоятельные интонационно, оторванные от породившего их предложения, приобретают большую выразительность, становятся эмоционально насыщенными и яркими».

В отличие от присоединительных конструкций, которые всегда постпозитивны, именительные представления (изолированный номинатив), называющие тему последующей фразы и призванные вызвать особый интерес к предмету высказывания, усилить его звучание, как правило, стоит на первом месте: «Москва! Как много в этом звуке …». При столь своеобразной эмоциональной подаче мысли она разделяется эмфатической паузой. Как заметил А.М.Пешковский: «…сперва выставляется напоказ изолированный предмет, и слушателям известно только, что про этот предмет сейчас будет что-то сказано и что пока этот предмет надо наблюдать; в следующий момент высказывается сама мысль». Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. - М., 1956.

Эллипсис - это стилистическая фигура, состоящая в намеренном пропуске какого-либо члена предложения, который подразумевается из контекста: «Мы села - в пепел, грады - в прах…» (В.А.Жуковский). Пропуск сказуемого придает речи особый динамизм и экспрессию.

От этого синтаксического приема следует отличать умолчание - оборот речи, состоящий в том, что автор сознательно недосказывает мысль, предоставляя право слушателю (читателю) догадаться, какие слова не произнесены. Умолчание и близкий к нему апозиопезис состоят в эмоциональном обрыве высказывания, но при умолчании говорящий сознательно предоставляет слушателю догадаться о недосказанном, а при апозиопезисе он действительно или притворно не может продолжать от волнения или нерешительности. Обе фигуры настолько близки, что их часто трудно различить.

Для интонационного и логического подчеркивания выделяемых предметов используется выразительная стилистическая фигура - многосоюзие (полисиндетон). Повторяются обычно сочинительные, соединительные союзы «и», «ни»: «Перед глазами ходил океан, и колыхался, и гремел, и сверкал, и угасал, и уходил куда-то в бесконечность…» (В.Г.Короленко). Большую выразительность обретают строки, в которых рядом с многосоюзием применятся обратная стилистическая фигура - бессоюзие: «Швед, русский - колет, рубит, режет, Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон, И смерть, и ад со всех сторон» (А.С.Пушкин). Как заметил Д.Э.Розенталь: «Отсутствие союзов придает высказыванию стремительность, насыщенность впечатлениями». Розенталь Д.И. Практическая стилистика русского языка. - М., 1974. Пропуск союзов также может быть продиктован требованиями ритма.

Использование бессоюзной связи приводит к тому, что синтаксическая цельность сложного единства оказывается выраженной соотношением основных конструктивных единиц и ритмомелодическими средствами, что придает речи большую сжатость, компактность и часто динамичность.

Нанизывание однотипных синтаксических единиц (например, однородных членов, придаточных предложений) часто создает градацию - то есть, такое расположение слов (словосочетаний, частей сложного предложения), при котором каждое последующее усиливает (реже ослабляет) значение предыдущего, благодаря чему создается нарастание интонации и эмоционального напряжения, речи: «Осенью ковыльные степи совершенно изменяются и получают свой особенный, самобытный, ни с чем не сходный вид» (С.Т.Аксаков).

Инверсия - стилистический прием, состоящий в намеренном изменении обычного порядка слов с целью эмоционального, смыслового выделения какой-либо части высказывания. Инверсия является сильным стилистическим средством создания эмфатической интонации. Если прямой порядок слов, как правило, не имеет стилистического значения, то инверсионный - всегда стилистически значим.

Инверсия возможна лишь в экспрессивной речи. Этот стилистический прием используют не только писатели, но и публицисты. В научном и официально-деловом стилях, как правило, порядок слов не используется в экспрессивной функции и потому инверсия не может быть оправдана. Большинство предложений в научной речи начинается не с подлежащего, а с обстоятельства. Конструкции с препозицией или постпозицией подлежащего выбирают, учитывая характер изложения материала. В официально-деловом стиле подлежащее, как правило, препозитивно, что способствует предельной ясности формулировок, служит достижению единообразия в изложении, стандартизации языковых средств, характерной для официально-делового стиля.

Также к синтаксическим средствам создания экспрессии относят обращения, вводные конструкции, прямую, несобственно-прямую речь, многие односоставные и неполные предложения и другие, которые мы не рассматриваем в данной работе, т.к. они почти не используются в текстовой рекламе.

1.1.2 Эмоциональность

Экспрессивность как семасиологическую категорию, с точки зрения В. И. Шаховского, М. Н. Кожиной и других ученых, следует отличать от речеведческого понятия, или экспрессивности стилистической, которая трактуется как «наилучшая реализация языковыми единицами в речи ее коммуникативных задач». Уточняя понятие экспрессивности слова, В. И. Шаховский полагает, что она может идти от денотата (например, кляча) или от говорящего (например, «драндулет»), т. е. быть денотативной или денотативно-коннотативной. Примечательно, что экспрессивность как аспект семантики языковой единицы имеет ряд составляющих, которые, как нам представляется, можно квалифицировать как облигаторные коннотативные семы, реализующиеся полностью или частично в речи: интенсивность, оценочность, образность, эмотивность. Имея в виду прагматический аспект понятия экспрессивности, исследователи (В. В. Виноградов, И. Р. Гальперин, Е. М. Галкина-Федорук и др.) утверждают, что основой теории экспрессивности является понятие выбора. Экспрессивность языковых единиц, в том числе и текста, определяется оппозицией к нейтральным компонентам, которая реализуется в речи. Представляется, что такое понимание экспрессивности как результата употребления эмоциональных языковых единиц в речи, вполне объясняет ее синонимичность понятию интенсивности. По мнению В. И. Шаховского, языковые средства выражения категории эмотивности представляют собой определенную систему, поле, в центре которого располагаются разноуровневые элементы, в семантике которых преобладает эмотивно-оценочный компонент. Думается, на периферии могут находиться единицы, обладающие потенциальной эмотивностью, а также те эмотивы, компоненты коннотации которых могут нейтрализоваться в контексте. Это предположение не противоречит системо-центрическому подходу к анализу языковых явлений, так как предполагает полисистемный анализ языкового материала. Этот анализ имеет первостепенное значение в разработанной А. В. Бондарко модели функциональной грамматики. Именно «системно-интегрирующий на функциональной основе», или полисистемный анализ, охватывает элементы разных уровней и аспектов языка. Этот тип анализа лег в основу выделения функционально-семантических полей, в составе которых выступают разноуровневые единицы, классы и категории, объединенные общностью семантических функций. Базой для такой общности является семантическая категория. Категория эмотивности отвечает всем названным критериям, на что указывал в своих работах В. И. Шаховский: «Эмотивность, несомненно, является функционально-семантической категорией, так как отвечает всем ее признакам: общность семантической функции - выражение эмоций; взаимодействие лексических и грамматических элементов (эмотивность, как установлено, имеет формальное выражение на всех «этажах» языка - фонологическом, морфологическом, лексико-семантическом, фразеологическом, синтаксическом уровне структурных моделей); членение - центр - периферия и пр.» Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. - Воронеж, 1987. Ученый рассматривает категорию эмотивности на уровне лексико-семантического поля, которое, по его мнению, является одной из микросистем функционально-семантического поля эмотивности. Эмотивность достаточно полно исследована именно на лексическом уровне языка, хотя в вопросе определения специфики эмотивного компонента в семантической структуре слова существует несколько точек зрения. Большинство ученых считает, что эмотивная сема является компонентом коннотации и лишь сопутствует денотативному компоненту значения слова (Стернин: 1979; Шаховский: 2008; Вольф: 2006 и др.). Однако объем понятия «коннотация» в разных концепциях варьируется. Некоторые лингвисты(Филиппов: 1978; Стернин: 1979) относят к коннотации эмотивный и стилистический компоненты значения слова, другие - только эмотивный компонент. Ризель Э. Г. К вопросу о коннотации: сб. науч. тр. МГПИ им. М. Тореза. М., 1978; цит. по Коростовой: 2009.

Эмотивность как функционально-семантическая категория: к вопросу о терминологии Исследования средств актуализации категории эмотивности на синтаксическом уровне связано с коннотативным значением высказывания, которое наслаивается на его семную структуру. .В современной лингвистике термин «эмотивность» используется и как синоним понятия «оценочность». Рассматривая оценку как модальность, Е. М. Вольф выделяет признаки оценочного отношения субъекта к объекту: «Эти признаки следующие - «эмотивность», или оценочность», как собственно отношение по признаку «хорошо/плохо». Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 2006. Е. М. Вольф считает, что в большинстве случаев эмотивность как аспект оценки неотделима от обозначения свойств объекта, отношения субъекта к объекту: «Эмотивность выступает на первый план в оценочных выражениях типа Какая прелесть!, в высказываниях, включающих аффективные слова вроде прекрасный, отличный, скверный, дрянной. Большинство слов-оскорблений также включает прежде всего эмотивный компонент оценки: «Так, болван!» - в первую очередь говорит об отношении говорящего к объекту оценку, а не о свойствах последнего. Важно, однако, подчеркнуть, что эмотивность имеется во всех оценочных выражениях, отражая присутствие в них субъекта…» [Е.М. Вольф: 2006, с. 38-39]. Таким образом, ученый делает весьма важный, на наш взгляд, вывод о том, что эмотивность всегда одновременно выражает и оценочность, т. е. средства актуализации категории эмотивности являются одновременно и способами выражения оценки. Однако оценка может включать и рациональный компонент, причем он преобладает, если в высказывании используются предикаты мнения. В этом случае эмотивность нейтрализуется, даже если используются аффективные слова, слова с эмотивным компонентом семантики (ср. «Какой отвратительный тип!» - «Я считаю его отвратительным»). Та же точка зрения на эмотивность изложена в работах Т. В. Романовой, которая пишет: «Конкретные эмоции человека являются большей частью аксиологически релевантными, а слова, их манифестирующие в языке, носят оценочный характер». По мнению Л. Ю. Буяновой и Ю. П. Нечая, эмотивность имеет как узуальный, так иситуативно-речевой характер. В качестве аргументов ученые приводят словарные толкования эмотивов (например, рыло (о лице), дружище и т. п.), их употребление в речи и восприятие как эмотивных носителями языка вне контекста. Иную точку зрения находим в работах Н. А. Лукьяновой, которая считает, что эмотивность может не иметь языкового статуса, но в контексте и в определенной речевой ситуации выражать эмоциональное отношение говорящего к предмету речи. Коростова С. В. Эмотивность как эмоционально-семантическая категория: к вопросу о терминологии // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена. - СПб., 2009. Представленные теоретические положения не противоречат сущностным свойствам семантических категорий, которые, по утверждению А. В. Бондарко, представляют собой «универсальные («надъязыковые») константы смысла, получающие различную системно-языковую и речевую интерпретацию в разных языках». Таким образом, являясь основой поля, функционально-семантическая категория эмотивности - одна изкоммуникативных категорий языка, важный компонент его прагматики, так как отражает субъективные смыслы и отношения говорящих. Коммуникативная доминанта в функционально-грамматических исследованиях актуализирует прагматические аспекты анализа категории эмотивности. «Эмотивность, -утверждает В. И. Шаховский, - является важнейшим компонентом прагматики языка, так как наиболее ярко воплощает в себе его воздействующую функцию: словесные и несловесные эмоциональные реакции наиболее чутки к эмоциональным стимулам, в роли которых могут выступать и эмотивы - специальные средства всех этажей языка». Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. - Воронеж, 1987. Выделяя две ипостаси эмотивности как функционально-семантической категории, основной функцией которой является выражение эмоций, ученый разграничивает прагматическую составляющую категории, связанную с субъективным отношением говорящего к объекту оценки, которая всегда экспрессивна, и эмотивность как компонент коннотативной семантики слова, высказывания, текста. Причем, выделенные компоненты различаются онтологически: если эмотивность первого типа регулярно пересекается с функционально-семантической категорией оценочности и субъективной модальности, то эмотивность второго типа имеет узуальный характер и может актуализироваться или нейтрализоваться в речевом контексте. Говоря о тесной взаимосвязи категорий оценочности и эмотивности, признаваемой большинством исследователей, следует определить сущность отношений между ними. В работах Е. М. Вольф (1985), В. Н. Телия (1986) эмотивность рассматривается как факультативная часть оценочности. Действительно, аксиологическая оценка по признаку хорошо/плохо не имеет отношения к выражению эмоций, так как является оценочным рациональным суждением. Если оценочное суждение выполняет воздействующую функцию, то сами эмоции, испытываемые говорящим, лишь сигнализируют о его внутреннем психологическом состоянии, его реакции на ситуацию. Рассматривая эмоциональность как текстовую категорию наряду с модальностью и оценкой, Т. В. Романова относит эмоциональную оценку к составляющим субъективной модальности, утверждая, что «модальные реакции связаны с определенным эмоциональным состоянием говорящего, поэтому эмоциональность входит в модальность (через «я» говорящего). Эмоциональная экспрессия, в которой отражается эмоциональное отношение говорящего к предмету речи, является специфической формой выражения отношения человека к окружающему его миру, что дает основания для включения эмоциональной экспрессии в категорию модальности. Категория модальности и категории эмоциональности, экспрессивности не тождественны содержательно, а находятся в отношениях части и целого. Категория модальности значительно шире». Нельзя не согласиться с такой трактовкой категории модальности, хотя представляется более логичным сравнение с модальностью как категорией языка не эмоциональности как психолингвистической, а эмотивности как языковой категории, в функции которой и входит выражение эмоционального отношения к предмету речи и объекту оценки. Значимым является утверждение ученого о дифференциации двух видов текстов: цель одного - выражение эмоций, это эмотекст, т. е. эмотив (по В. И. Шаховскому), цель другого - эмоциональная оценка. Причем понятие эмоциональной оценки связано, по мнению Т. В. Романовой, с описанием чувств-отношений или чувств-состояний, так как в этом случае эмоции выражены опосредованно. По мнению Г. П. Немца, причиной, вызывающей эмоции более или менее высокого порядка, которые несут информацию о внешнем мире, является не физический объект, а оценочное суждение о нем. Это утверждение дает автору основания для трактовки эмоций как суждений. Коростова С. В. Эмотивность как эмоционально-семантическая категория: к вопросу о терминологии // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена. - СПб. Такое положение, на наш взгляд, верно лишь для тех эмотивных высказываний, которые не являются непосредственной реакцией на ситуацию, но имеют опосредованный характер, отчасти рационалистический, более осознанный. Аффективные речевые акты, в которых реализуется эмотивность первого типа (по В. И. Шаховскому), как представляется, не всегда предполагают когнитивный процесс оценивания и формирования суждения. Эмоции преимущественно импульсивны, поэтому не требуют осмысления при восприятии. Эмоциональность в непосредственном дискурсе как динамической структуре диалогического взаимодействия может иметь лишь паралингвистические средства выражения (мимика, жесты), которые интерпретируются как особая знаковая система, отражающая эмоциональный сценарий и опирающаяся на конкретную коммуникативную ситуацию.