Феномен музыкального искусства и духовное становление личности

Гегелевский Абсолютный дух холоден и бесстрастен, ему нет дела до человека, он самодостаточен и прокладывает себе путь с необходимостью, превращающий человека и даже целые народы в бессильную песчинку.

В наши дни эти выводы приобретают особую актуальность. Следы эпохи сциентизма отчетливо просматриваются повсеместно. В этой связи обращается особое внимание на решительный поворот отечественного образования в сторону гуманитаризации, необходимости внедрения в практику духовно-антропологического подхода.

Предложенная В.А. Андрусенко программа "Духовное развитие школьников средствами музыкального искусства", как нельзя лучше подводит нас к решению данной проблемы.

В.А. Андрусенко писал: "Учитывая высокий интерес современной молодежи к музыке, ее неисчерпаемые возможности воздействия на духовный мир человека, основным средством раскрытия содержания программы избрано музыкальное искусство"... "Избранный подход не случаен", продолжает автор, "обращение к музыкальному искусству как средству духовного развития ребенка имеет в отечественной педагогике давние традиции. В народном быту через игру, танец, обрядовые действия дети и подростки постигали смысл и красоту человеческой жизни, учились чтить природу и человека, осваивали этническое сознание. В учебных заведениях России до 1917 года музыка была важнейшим средством религиозного, патриотического воспитания. В советский период уроки музыки рассматривались действенным средством коммунистического воспитания тоталитарной социализации".

В реалиях нынешнего дня значимость музыки не уменьшилась. Напротив, появляются новые смысловые музыкальные концепты, новые способы и формы раскрытия перед слушателями ее социальной и художественной значимости. Постепенно приходит понимание, что "в ее интонационном богатстве сконцентрирована мысль, чувства, вдохновение, многообразная гамма духовной жизни людей различных исторических эпох и национальностей".

Как емко сказал В.В. Медушевский " В чуде музыки продолжилось чудо человека".

Рассматривая духовность как своеобразную над природную сущность человека, соотнося ее с его телесностью, мы должны исходить из того, что духовность является целостной, интегральной характеристикой человеческого существования. Как отмечает С. Крымский, "духовность - это не альтернатива телесности, а опосредствующее начало между интеллектом и инстинктом. Это всегда полнота бытия, противоположная любой абсолютизации какой-либо его подсистемы".

Говоря о духовности человека, важно иметь в виду следующее: утверждение о всеобщем, онтологическом характере духовности, о пронизанности духом человеческого существования корректно только с учетом диалектики возможности и действительности.

Духовность как сущностная черта, как способность человека к духовной жизни присуща всем без исключения человеческим индивидам. Однако эта способность заложена в человеке лишь в возможности, которая может быть реализована, превратиться в действительность, лишь благодаря усилиям самой личности.

Это связано со спецификой человеческого бытия как непрерывного процесса самосозидания, самотворчества. Это бытие, которое, по словам М. Мамардашвили, постоянно "запрашивает" человеческое усилие, чтобы поддержать, воспроизвести то, что случилось, а могло бы и не случиться - явление человеческого духа".

В.А. Андрусенко в предисловии к сборнику "Формирование духовности" также говорил, что "духовность не наследуется человеком, а становится (развивается) по мере готовности и открытости его души к восприятию духа, с одной стороны, и возможности самого духа влиять на душевную организацию человека - с другой".

Таким образом, проблема духовного становления, "пробуждения" личности все более настоятельнее переходит в разряд ключевых, и, следовательно, задача и долг каждого, кто занимается разработкой этой проблематики заключается в том, чтобы подготовить сознание человека для его пробуждения, для принятия им тех высших истин, которые поведут его дорогой духовной эволюции.

Неподготовленное сознание остается невосприимчивым к духовным истинам. Такие люди "видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют".

Все мудрецы и провидцы призывают пробудиться, восстать ото сна и перейти в состояние осознания. Известный французский философ Эмманюэль Мунье в одной из своих работ говорил: "Заставить человечество пробудиться от глубокого сна, отказаться от жалкого прозябания может только тот, кто понял смысл личностного существования и зовет к его вершинам. Если индивид не внемлет этому зову и не вступает на путь личностной жизни, он теряет сам смысл жизни, как теряет чувствительность бездействующий орган".

Что же за сон, от которого нам следует пробудиться?

Это необычный сон, это сон нашего невежества.

Как нам узнать, кто наш друг, а кто враг?

Что такое Бог?

Что такое человек? Кто творец, а кто исполнитель? Сравнимо ли то, что мы уже знаем, с тем, что нам следует узнать? Насколько велико наше невежество? И если оно очень велико, то есть ли смысл пытаться предпринимать что либо для его преодоления и отрицать, что человек - это древний потомок обезьяны?

Сегодня ряд ученых, исходя из концепции волновой природы реальности, высказывают предположение, что "образы человеческого сознания представляют собой своеобразные голограммы, возникающие в результате "настройки" сознания на тот или иной аспект реальности".

Известный исследователь К. Лешли высказал идею, что возбуждение миллионов нейронов мозга образует стабильные интерференционные паттерны, рассеянные по всей коре головного мозга и представляют базис для всей информации в системах восприятия и памяти.

Его ученик К. Прибрам, пытаясь концептуально объяснить это, пришел к выводу, что "модель, основанная на голографических принципах, может объяснить многие кажущиеся таинственные свойства нашего мозга - огромный объем памяти, дистрибутивность памяти, способность сенсорных систем к воображению" и т.д.

В контексте нашего исследования нам важна специфика, принцип действия механизма внутримозговой структуры, где все операции с информацией осуществляются не на основе механического взаимодействия, а на основе волновых процессов, помня при этом, что звук - это всегда вибрация волны определенной частоты. "Еще более существенно, что эти процессы имеют резонансный характер, то есть мозг человека отзывается на вибрации космоса, и более того - сама активность человеческого мозга (мышление, воображение, интуиция) представляет собой одну из этих вибраций, ее персонифицированное выражение".

"Как источник тепла излучает тепловые волны, электричество - электромагнитные волны, свет - световые волны, так же и наш ум распространяет ментальные волны. Все эти бесчисленные вибрации мысли - есть настоящие и истинные причины наших радостей и горестей, здоровья и болезни, восторга и любви, рождения и смерти. Жизнь и поступки человека наполняются смыслом тогда, когда он будет сознательно подходить к этой силе мысленных вибраций. Весь мир насыщен ментальными вибрациями. По существу, весь наш мир - не более чем воплощение этих вибраций. Поэтому так необходимо направить свои мысли в благородное русло".

"Что такое наш Ум? Это клубок мыслей. Мысли побуждают человека к действиям.

Что такое наши мысли?

Это созидательная сила в человеке, которая представляет свободную волю, данную каждому из нас".

В наше время мысли и усилия многих людей направлены на то, чтобы причинить зло другим. Они очевидно не знают, что зло, причиняемое другим, обратится на них самих же, только в многократном размере, как мощный удар бумеранга. Эта отражающая способность человеческого ума, по принципу "действие равно противодействию", его свойство обратной реакции, резонанса, рефлекторности изначально присуще тонкой материи ума.

"Мы сеем зерно мысли и пожинаем плод действия. Мы сеем зерно действия и пожинаем плод своей природы. Мы сеем плод своей природы и пожинаем плод своего характера. Мы сеем плод характера и пожинаем плод своей судьбы. Отсюда очевидно, что наша судьба предопределяется нашими мыслями. Мысль ведет нас как в мрачные подземелья, так и в сверкающие чертоги".

Итак, мы можем формулировать, что в соответствии с положениями квантовой физики, поскольку волновые процессы обладают свойством нелокальности (т.е. отсутствием стабильной фиксации в одной определенной точке и одновременно присутствием во всех точках пространства), то и сознание человека, обладающее волновой природой, потенциально содержит в себе информацию обо всей Вселенной.

Своеобразная монадность человеческого духа, гениально предугаданная еще Г. Лейбницем, находит свое теоретическое оформление в концепции известного физика Д. Бома. Размышляя над впечатляющими открытиями квантовой физики, ученый исследует порядок, который внутренне присущ космической сети взаимоотношений на более глубоком уровне - уровне "непроявленности".

Бом называет этот порядок "имплицитным", или "вложенным", имея в виду, что, по аналогии с голограммой, мир структурируется таким образом, что каждая существующая вещь в целом "вкладывается" в каждую из своих составных частей. В рамках этого порядка взаимоотношения внутри целого не имеют ничего общего с локальностью во времени и пространстве.

Мир, по мнению автора, представляет собой бесконечный процесс холодвижения, выступающего скрытой основой всех материальных сущностей.

Физика исследует квазистатичные, квазиавтономные черты этого холодвижения. Явления, которые мы воспринимаем непосредственно нашими чувствами и при помощи научных приборов, представляют лишь фрагменты реальности - "развернутый" или "эксплицитный" (явный) порядок. Это одна из конкретных форм, источником и генерирующей матрицей которой является более фундаментальная всеобщность - свернутый, или имплицитный (неявный) порядок. В нем эта форма содержится и из него возникает. Переход к этому порядку и есть обнаружение более глубокой реальности, в нашем мире прямо не выявляемой, но проявляющейся на уровне наличия квантовых эффектов.

В основе концепции Д. Бома лежат выводы из теории относительности и квантовой теории. В частности, математика квантовой теории показывает, что основное движение материи следует понимать как процесс развертывания и свертывания. Она предполагает множество волн, которые развертываются на всем пространстве в каждой области и свертываются обратно в целое.

"Другими словами, из неуловимого свертывания в целое возникает, путем развертывания, весь проявленный универсум со всем множеством различных отдельных объектов. Движения такого рода я назвал "импликативный" (внутренний) порядок, в котором существование каждой части мироздания постоянно поддерживается развертыванием из целого и свертыванием в целое. Этот принцип убедительно иллюстрирует голограмма.

Современная физика предполагает, что каким-то образом все внутренне соотнесено с целым и со всем остальным. Пример внутренней взаимосвязи можно найти в сознании. В сознании мы держим все, что вокруг нас, и содержание сознания определяет, что мы есть и как мы будем реагировать на мир. С целым и со всем остальным мы, следовательно, соединены внутренне, а не внешне и не механично".

Эти и множество других выводов все более убедительно показывают о существовании другой, скрытой реальности, не доступную для чувственного восприятия.

Музыка, по нашему мнению, есть прямое выражение этой скрытой реальности. "Свойства, влияющие на движение в музыке, не являются автоматическими, не действуют механически, а во многом являются результатом организующей деятельности человеческого сознания", говорил Круглов А.Н. в своей работе "Трансценденталистская интерпретация музыки".

Высказывание Н. Гартмана так же говорит о том что, "Музыка не есть шахматная игра со звуками. Она бала бы таковой, если бы не было душевного заднего плана. Музыка скорее есть откровение, и притом откровение того, что невыразимо ни на каком другом языке".

Помимо чувственного, слышимого слоя в музыке присутствуют и другие слои: смысловой, духовный. В чувственном, слышимом слое очень легко достигается предел акустической звучности, но музыка на этом не заканчивается. За пределом акустической звучности наслаиваются другие, более крупные музыкальные целостности, как таковые уже не данные чувственно. При акустическом слушании было бы невозможно услышать музыкальные образы более высшего порядка. "… сказав, что мы хотим слушать и в то же время стремимся к чему-то лежащему за пределами слышимого"… "Это стремление в Бесконечное"…говорил Ницше в своей работе "Рождение трагедии из духа музыки".

Человек названием своим обязан тому, что у него есть Ум. Этимологическая связь особенно легко прослеживается между английским словом man и санскритским словом манава, которые в переводе означают человек. Манава - тот, кто обладает умом. А также необходимо заметить, что в русском слове человек, чело - это часть тела, которая связана с мышлением, то есть умом. Можно сказать, что человек - это Ум, и Ум - это человек.

Из этого следует, что жизнь человека может стать хорошей только при условии, что он является источником радостных и светлых мыслей. Мысль обладает огромной мощью. Мысли человека переживают его после смерти. Поэтому чрезвычайно важно не допускать плохие мысли к себе в душу. Именно такие мысли разобщают людей, настраивают их друг против друга.

Мир на всей Земле, так же как и мир отдельного человека, зависят от состояния человеческого ума, и мы можем сказать, что каковы мысли человека, таков и он сам. Отсюда вытекает необходимость подчинения ума правильной дисциплине. Эта дисциплина заключается в том, чтобы противостоять потоку несовершенных и порочных мыслей и побороть их в себе.

Музыкальное искусство оказывает существенное влияние на этот процесс. Только здесь следует отметить, что не всякая музыка положительно влияет на умы и настроения людей. Но об этом мы будем говорить более подробно несколько ниже.

Сейчас для нас более важна констатация того, что данные трансперсональной психологии свидетельствуют о наличии иных, лежащих за пределами непосредственно воспринимаемого макромира источников информации - некоей скрытой реальности, лишь иногда заявляющей о себе в феноменах паранормальных явлений.

"Традиционная модель познания не может убедительно объяснить факты гениальных научных открытий, то есть факты обретения принципиально новых знаний, которые, как правило, есть результат интуитивных озарений и лишь впоследствии облекаются в сообщаемую, рационально-логическую форму.

Откуда берутся эти знания?

Как это возможно, чтобы человек - маленькое, беспомощное по космическим масштабам, существо, мог проникнуть в сущность процессов мироздания и постигнуть их смысл"?

Осознание несоразмерности ограниченных познавательных возможностей человеческого индивида и глубины и безмерности тайн, открываемых ему в познании, выразилось в представлениях о некоем Высшем источнике, Абсолюте, Атмане, Боге, питающем человеческое сознание, и, более того, придающем смысл всему сущему. Они облекались в разную форму и выступали в истории философии в виде различных понятий - от анаксагоровского "нуса", гераклитовского "логоса", платоновского "мира идей" и гегелевского "саморазвивающегося духа" до "потоков сознания" Джемса и "космического сознания" Бекка.

В современном научном познании эти представления трансформировались в понятие "информационного поля".

Еще в 1982 году академик М. Марков, выступая на президиуме Академии Наук СССР, говорил, что "Информационное поле Земли слоисто и структурно напоминает "матрешку", причем каждый слой связан иерархически с более высокими слоями, вплоть до Абсолюта, и является кроме банка информации еще и регулятивным началом в судьбах людей и человечества".

Понятие информационного поля весьма условно и не должно рассматриваться по аналогии с физическими полями. Информационное поле - это не хранилище информации, не резервуар, в котором в готовом виде пребывают "чистые знания".

Предположения о существовании информационного поля обрели реальную почву после открытия и теоретического подтверждения физиками ЭПР - парадокса, (Парадокс Энштейна - Подольского - Розена), суть которого состоит в том, что разлетающиеся в разные стороны осколки сложного ядра мгновенно имеют информацию друг о друге, и что, по утверждению другого физика Ф. Капры, "проливает свет на фундаментальную взаимосвязь и нераздельную слитность Вселенной".

Как показывают исследования, "скрытый, внутренний слой бытия не раскрывается в четко артикулированной дискурсивной форме. Эта скрытая реальность носит континуальный характер и, равносильно тому, как в физической реальности пространство поля в любой своей точке содержит возможность возникновения частиц, реальность, образуемая семантическими полями, содержит в себе возможность понимания - интуитивного схватывания смысла, который лишь потом облекается в четкую дискурсивную форму, приобретает знаковую оболочку. Улавливание, постижение смысла возможно благодаря наличию во внутренней структуре личности арефлексивного слоя сознания.

Но главное - это угадывание, схватывание неартикулированных, непроясненных содержаний непосредственно зависит от воспринимающего субъекта, предполагает его смыслотворческую деятельность.

В отличие от известной принудительности рационально-логического мышления, на уровне интуитивного познания человек не просто усваивает внешне навязываемую ему информацию, но придает ей свой смысл, свое значение - в зависимости от уровня и характера своей собственной воспринимающей способности.

Таким образом, "прояснение смысла предполагает порождение смысла. Эти два момента, которые могут быть выделены только условно, взаимосвязаны, взаимообусловлены и образуют единство, которое в силу своей фундаментальности может быть понято как онтологическое основание человеческого бытия".

Ориентация традиционной науки на те или иные проявления человеческой психики или сознания, которые могут быть объективно зафиксированы приборами, дает в результате обедненный и механизированный образ человека. Объективные методы исследования сознания позволяют выявить только его внешнюю форму, оболочку, но не само сознание и потому мало что прибавляет к пониманию действительной сущности человека и его внутреннего мира. По словам М. Мамардашвили, "чтобы мы ни сказали о сознании - это не исчерпывает его всего и никогда не есть это сознание, а всегда что-то еще. Сознание существует для объективного наблюдателя только на границе, но в смысловом, "внутреннем" аспекте оно предстает как чистый нуль".

Фундаментальные теоретические исследования в области физики и математики, с одной стороны, и современные исследования, связанные с деятельностью человеческой психики и мозга - с другой, обнаруживают поразительную корреляцию результатов, а именно: наличие в структуре внутреннего духовного мира человека некоего единого принципа, который условно можно назвать было бы принципом монадности, или целостности.

Применительно к физической реальности он выражается в таком невероятном для механического миропонимания свойстве, как нелокальность частиц, то есть способность пространства в любой его точке порождать (или выводить из скрытого, неявного бытия) частицы и, как условие этого, наличие в каждой точке пространства информации о любой его части. Наглядным проявлением этой целостности является голограмма с ее характерным свойством распределенной памяти.

Аналогичные свойства обнаруживаются и при исследовании человеческой психики. Результаты эмпирических наблюдений содержат многочисленные свидетельства наличия в психике индивида трансперсональных содержаний, включающих информацию обо всем Универсуме.

Гипотеза о голографическом характере образов человеческого сознания довершает картину внутреннего единства, целостности мироздания. Обнаружение этого единства возможно только в процессе духовного постижения. Человек - вот бытие, которому дано обнаружить глубины, скрытые основы всего сущего, постигнуть его сокровенные смыслы. Это проникновение, осуществляющееся в процессе духовного трансцендирования, открывает ему факт поразительного сходства бытийных основ мироздания с его собственным внутренним, духовным миром, факт сопричастности человеческого духа к порождению смыслов бытия. Основы материального мира представляют собой лишь вероятностные процессы бесконечных взаимодействий и взаимопревращений. Сознание все чаще обнаруживает свою включенность в сеть этих взаимодействий. Однако ни с чем не сравнима роль сознания, духовности в конструировании собственно человеческого бытия, которое никогда не есть только пребывание в вещном мире, но всегда есть осуществление смысла, достигаемое в творческом усилии как ответ на зов трансценденции.

Эти выводы, по нашему мнению, имеют самое прямое и непосредственное отношение к музыкальному искусству, и проливают свет на художественное творчество. Ведь еще Ф.Й. Шеллинг говорил в своей философии искусства: "В художественном творении достигается высшая форма разрешения противоречия между сознательным и бессознательным… Художник вкладывает в свои произведения помимо замысла, словно повинуясь инстинкту, некую бесконечность, в полноте своего раскрытия, недоступную ни для какого конечного рассудка".

Гегель говорил, что "лишь по ту сторону непосредственности ощущения и внешних предметов мы найдем подлинную действительность. Ибо истинно действительным является лишь сущее в себе и для себя, субстанциональное начало природы и духа. Искусство освобождает истинное содержание явлений от видимости и обмана и сообщает ему высшую, порожденную духом действительность".

Из всего сказанного мы можем сделать заключение, что музыка и духовная жизнь - как братья-близнецы. Мы не можем разделить их. Они существуют бок о бок. Как сказал В.В. Медушевский: "Музыка - сама сладость духовной реальности".

Музыка предоставляет исключительные возможности для расширения нашего сознания, обогащения опыта общения в процессе интонационного познания, создания условий для осознания роли музыки в рефлексии собственной души, формирования духовного человека, ознакомления с возможными путями духовного саморазвития.

3.2 Роль музыкального искусства в духовном становлении личности

Музыка есть всецело сфера личности, и притом абсолютизированной личности. "Музыке за относительно короткий промежуток времени удается достичь того, для чего не всегда хватает целой жизни… - единства намерения и его осуществления".

Лосев А.Ф. говорил, что из всех искусств одна лишь музыка приближается по назначению к умной молитве и, с другой стороны, выше музыки - только молитва. "Во всей истории культуры я не нахожу более глубокого и содержательного достижения человеческого духа, как практика и молитвенное состояние аскета на высоте его умного делания… Тут уж музыка самого бытия человека…". Музыка по мнению философа, наиболее близка к сфере божественного.

Определяя специфику художественности как таковой, он подчеркивает, что художественная форма заключается в адекватной выраженности смысла, эту совершенную выраженность он называет первообразом. Художественная форма по смыслу тождественна с ним, а по факту различна с ним. Поэтому мы в художественном произведении созерцаем автаркию первообраза, игру первообраза с самим собой. Отсюда представление о художественной форме как изолированной сфере смысла, символе.

То как человек воспринимает мир, зависит не только от свойства наблюдаемого объекта, но и от психологических особенностей самого наблюдателя, его жизненного опыта, темперамента.

"В системе музыкальной культуры есть место для духовного развития музыканта - художника, как постоянное ощущение вертикали, сближение и срастание с ней, - движение по логике субъекта, личности; и место всей суммы технологии как движения по горизонтали, по логике объекта".

Талант мы можем рассматривать как изначальное проявление духовности. Чем выше уровень духовности у музыканта, тем выше он поднимается над рутиной обыденной жизни. Высокий уровень духовности уберегает от переноса всего несущественного в его собственный опыт работы в искусстве.

Музыкальное, художественное воспитание всесторонне развивает все духовные грани личности, сообщает нам о духовной сущности человека, о его высоком происхождении и предназначении.

Духовное развитие музыканта - это неразрывная связь художественного выражения с его невидимыми и нерациональными причинами, с его первообразом. Это причина, направленная вверх. Существует некая невидимая вертикаль, вертикаль как уходящий в невидимую высоту человеческий путь, с которым музыкант соприкасается, и имеет к нему личное отношение.

Настоящее развитие музыканта можно определить как периодические акты духовности. Одаренность, когда она вполне выявлена и соединена с мастерством, - это мощное духовное проявление художника.

"Духовность - это та точка, куда стремится весь художнический опыт музыканта, занимающий в его творчестве центральное место, при помощи которого он поднимает музыкальное произведение на высоту эстетического значения. Можно хорошо и складно играть на музыкальном инструменте и быть "специалистом", т.е. профессиональным музыкантом. Но придать силу выразительности музыкальным явлениям, выразительности, которая мгновенно переводила бы обычное в необычное и удивительное - такое может совершить только музыкант - художник, человек одухотворенный и вдохновенный".музыкальный искусство абстрактный духовный

Говоря о вдохновенных минутах творчества французский композитор Артур Онеггер писал: "Та особая окрыленность, в силу которой окружающее как бы перестает существовать для вас, умение быть необычайно терпеливым и выжидать, застыв на месте,- вот что требуется для проникновения хотя бы ненадолго в царство вечно живой музыки"! Ведь вдохновение - это попытка пробудить в людях память о самом высоком и сокровенном, о чарующей тайне, которая заключена в человеке.

Не надо забывать, что весь художественно-исторический опыт создания и исполнения музыки появился как ответ на духовную человеческую потребность. Поэтому почти все эстетические теории определяют искусство как выражение человеческой духовности.

Отсюда образно-художественное мышление музыканта должно опережать развитие его технических навыков. Необходимо подготовить сознание музыканта для восприятия и исполнения им музыки как личностного проявления в ней своего "Я". Эмоционально-эстетически развитое сознание должно быть тем зерном, из которого потом вырастут все его музыкально-художественные творческие и исполнительские возможности. Нужно развивать убежденность в том, что художественно исполнить музыкальное произведение - это то же самое, что и стать настоящим художником. Внесение художественного элемента в музыкальное исполнение связано с нахождением особого, личностно-неповторимого способа воссоздания того или иного произведения. В этой особенности, неповторимости, уникальности подхода и просматривается личность музыканта.

Медушевский. В.В. говорил: "Высота и точность духовных заданий - условие и движущая сила развития музыкального мышления".

Следует иметь в виду, что проблема развития эмоциональной культуры существует для всех тех, кто еще не совсем владеет образным языком музыки, и в еще большей мере для тех, кто пребывает в неведении относительно существования таковой. Развитие эмоциональной культуры и музыкально-образного мышления должно быть направлено на выработку отношения к музыкальному произведению как к нечто, за чем скрыт музыкальный художественный образ.

Практика убеждает, что музыкант показывающий хорошие художественные результаты, личностно более развит, обладает высокой эмоциональной культурой, имеет богатый мир духовных переживаний. Все его существо как бы направлено на музыку. Он владеет особым умением переводить обыденные эмоции в эмоции эстетические. Он способен "выйти" за нотный текст, преодолеть его. Поэтому "Я" каждого подлинного художника - это всегда нечто новое, новый "словарь", новый язык, посредством которого он дарит нам нечто ранее неведомое. В искусстве это именуется стилем. И то, что сообщает нам стиль одного художника не сможет сказать другой.

Уместно сказать, что стиль философии сопряжен со стилем музыкального искусства. Многие исследователи пришли к выводу, что язык Платона, Гете, Достоевского, Кьеркегора - музыкален. Каждая мысль у них отлита в совершенную форму. Сочинения Кьеркегора по своей полифонии основных тем и мотивов напоминают фуги Баха.

Новалис предварял лекции по эстетике симфонией Моцарта. Он верил, что философия музыкальна, что ее гармония в звуке, что она начинается с поцелуя. Г. Марсель включал музыкальные фрагменты в свои труды. Ж. Херси мыслил философию пограничной дисциплиной между наукой и музыкой. Хотя симфоническая философия, видимо, еще впереди, философствующие поэты - Т. Манн, А. Белый, М. Пруст, О. Хаксли и др. писали свои произведения как симфонии.

Философия возникает не только из жизни, но скорее - из музыки, мира поэтической стихии. К ней в значительной степени относится то, что сказал Хосе-Ортега в адрес искусства: "Художественный объект является художественным лишь постольку, поскольку он нереален". Посему создавать и воспринимать произведения искусства и философии могут только те, кто способен видеть их такими, каковы они на самом деле есть, - нереальными. Большинство людей неспособны на это, ибо целиком погружены в быт. Великий художник и философ погружены в бытие. Поэтому существуют два искусства и две философии: для возвышенных - идеалистическое, сущностное; для плебеев - реалистическое, популярное, поверхностное.

Поэтому каждый подлинный философ или музыкант в каком-то смысле незаменим. Ученый будет превзойден другим ученым, пришедшим ему на смену, потому, что в науке работает принцип: понять - значит прежде всего продолжить. Художник всегда в буквальном смысле слова остается непревзойденным. По этой причине всякое подражание в искусстве неуместно. К чему оно? В науке ценно именно то, что может быть повторено, ценность художественного стиля - в его единственности. В этой связи можно привести слова испанского философа Хосе Ортеги-и-Гассета: "Я чувствую религиозное волнение, когда читаю молодых поэтов. За всеми их достоинствами, звучности, гармонии и точности я вдруг слышу детский крик, первый крик рождающегося стиля. Первая смутная улыбка новой музы. Она обещает нам, что наш мир расширится".

Эта глубина обнаруживается в специфически человеческом чувстве вдруг открывающихся перспектив: в людях вспыхивает радость, когда неожиданно раздвигаются их горизонты, так, что сердце ясно и безошибочно ощущает присутствие истины, рождающей надежду и радость. Недаром у древних греков понятие духовной радости выражалось словосочетанием "расширение души", буквально "распространять". "Музыка дает душе искомый простор, потому что в ней есть частичка истины - высшая жизнь, свет в пути и осуществление чаемого. Радость духовной активности, бесконечная ширь и глубина мироощущения и полет в царство смысла - эти три принципа легли в основание звукосмысловой формы великой музыки".

Лукьянов А.В. в своей работе "Идея метакритики "чистой" любви" пишет, что "Произведение можно отнести к разряду духовных, если оно дает нам не просто объект для нашей духовной деятельности, но одновременно и талант для занятий оным". Далее он делает ссылку на Фихте, который также говорил, что духовное произведение "не только дает нам дар, но и руку, которой мы можем ухватить его".

Теперь коротко остановимся на проблеме становления.

"По основному правилу диалектики, становление может состоятся только тогда, когда есть то, что именно должно становится и что остается как таковое неизменным, при всех своих фактически происходящих изменениях. Как только нарушится и изменится в своем существе это "что", - так, можно сказать, прервалось и его становление, началось становление совершенно другой вещи", говорил в своей работе "Диалектика мифа" А.Ф. Лосев.

Становление, писал он, предполагает два плана, а именно "внешне-исторический и - внутренно-замысленный, как бы план заданности, преднамеренности и цели".

Нечто, само по себе, вне всякой истории и вне всякого становления, остающееся всегда совершенно неизменным в течение всего своего изменения и истории - что это? Это один из бесчисленных аспектов того, что мы называем Богом. Второй план внешне-исторический, он непрерывно и вечно меняется, становится - это то, что мы называем историей и находится во времени. А так как становление всегда происходит во времени, то мы вправе спросить себя, что же такое время?

Приведем, на наш взгляд, наиболее убедительные суждения по этой проблеме А.Ф. Лосева в его работе "Диалектика мифа", где он писал: "Говорят: все временно и нет ничего вечного. А может кончиться временное или само время? Допустим, что время никогда не кончится. Так, значит оно - вечно? Тогда почему мы говорим, что все временно? Но допустим, что время может кончиться: время кончилось, а наступило - что? Наступило или опять временное или вне-временное. Если - опять временное,- значит время вовсе не кончилось; если - вне-временное, то как же мы утверждали, что нет ничего вечного? Итак, или все временно, но тогда есть и вечность и, прежде всего, само же время вечно; или нет никакой вечности, - тогда нет и ничего временного.

Допустим - все вечно и нет ничего по существу своему временного. Вечность существует. Чтобы существовать, надо отличаться от того, что не есть вечность. Вечность, стало быть, предполагает нечто невечное, от чего она, чтобы быть, отличается. Но не-вечное есть временное. Следовательно вечность предполагает время. Однако вечность охватывает все, что было есть и будет, и кроме нее ничего нет. Тогда - что же, кроме вечности, может быть временным? Очевидно, временной может быть только сама же вечность. Итак, время - вечно, а вечность временна".

Созвучны с этими высказываниями и наставления великого учителя Сатья Саи Бабы, в частности он говорит: "Важно постоянно пребывать в настоящем. Важен сущий момент. Это - не просто сущий момент. Это - Везде-Сущность Настоящего. Вечность Настоящего. Как результаты прошлого, так и результаты будущего присутствуют в настоящем. В настоящий момент вы пожинаете плоды того, что посеяли в прошлом. И то, что вы сеете в настоящий момент, пожнете в будущем. Таким образом и прошлое, и будущее заключены только в настоящем".

"Время - это сейчас. Главное, чему мы должны научиться - это жить и действовать в настоящем.

Сейчас - это время, которое существует всегда. Время жить, время учиться, время действовать. Да, единственное время - это сейчас. Сейчас - это Вечность. Относитесь к каждому моменту своей жизни как к "сейчас". Ибо именно только это и есть мгновение истины, возможность увидеть истину".

А.Ф. Лосев говорил: "Время, или становление потому и возможно, что оно есть диалектический антитезис смыслу или идее, которые именно мыслятся не становящимися. Любое математическое положение применимо решительно ко всем временам; оно ничего временного в себе не содержит. Время есть антитезис смыслу. Оно по природе своей алогично, иррационально. Оно принципиально таково, что прошлого момента уже нет, будущего еще нет и ничего о нем неизвестно, а настоящее есть неуловимый миг. Сущность времени заключается в этой алогической стихии становления, в алогическом становлении, в том, что совершенно ничего нельзя тут различить и противопоставить; все тут слито в один нерасчленимый поток смысла. Сущность времени - в непрерывном нарастании бытия, когда совершенно, абсолютно неизвестно, что будет через одну секунду, и когда прошлое - совершенно, абсолютно невозвратимо и потеряно, и вообще никакие силы не могут остановить этого неудержимого, нечеловеческого потока становления".

И в этом потоке мы вечно обречены себя выбирать, "вечно решать, чем ты станешь в этом мире". Идеал красоты и нравственности - это идеальная проекция, живущая как возможность самоосуществления в каждой отдельной личности. Вопрос состоит лишь в том, насколько личности удается ее осуществить. "Стань самим собой - вот справедливый императив", говорит Хоссе Ортега. Прекрасное и нравственное живут в каждом человеке - и притом всегда в неповторимой форме.

На основании всего сказанного, мы можем сделать вывод, что духовное становление личности неразрывно связано с музыкальным искусством, которое и существует и развивается во времени, т.е. является искусством времени.

Современная музыкальная жизнь необычайно пестра и разнообразна. Закономерности возникновения и развития культуры определили исторические типы музыкального искусства. Условно можно выделить четыре таких типа: современный городской фольклор - это своеобразная адаптация на профессиональный лад народных мотивов, песен, романсов, других образцов; развлекательная поп и рок-музыка - это можно определить как продолжение традиций менестрельства; академическая светская композиторская музыка - оригинальное сочинение, зафиксированное в нотном тексте, на наш взгляд, наиболее значимый, так как именно на него ложится миссия, светскими средствами возвратить души людей к своему Источнику; и наконец, искусство канонической импровизации - литургический распев, традиционные неевропейские инструментальные и вокально-инструментальные импровизационные циклы.

Человеку дана способность творить. И нужно понять, что творить и для чего творить. "Современная индустрия шоу-бизнеса составляет сегодня эмпирическую реальность, которая практически выходит за рамки чисто музыкального явления, становясь по существу, широким социокультурным движением, в основе которого - развлекательность. Главное содержание всякого развлечения - переживание свободы без интеллектуальных и духовных затрат. Танец как нельзя лучше удовлетворяет этим условиям, и поэтому развлекательная музыка тесно связана с танцем; она танцевальна по природе. Она провоцирует игру телом. Танец издавна был одной из символических форм любви".

Основной формой развлекательных песен и танцев веками остается форма рефрена, куплетная, типа АВ-АВ-АВ, в результате чего возникает инерция циклического повтора типа вдох-выдох. Нередко это повторение выливается в экскатическое ускорение темпа к концу. Но даже если темп одинаков, постоянный возврат одних и тех же структур дает психологический эффект аккумуляции напряжения. Концовка песни в этом конструктивном контексте воспринимается как разрядка, к которой подводило нагнетание однотипных движений. Фразы становятся кратки, одинаковы по объему и жестко разделены цезурами. Лишившись фразировки, мелодия вырождается в повторение одной и той же фигуры. Песня выступает в роли метронома тела, и в этом же состоит ее компенсаторская функция.

Определение стилистического статуса рок-музыки чрезвычайно затруднено. В литературе по рок-музыке доминирует следующее определение: "рок-музыка - полижанровое стилевое направление второй половины ХХ века в музыке, возникшее на основе сложного взаимодействия афро-американских и европейских традиций, как одно из ярких выражений контр культурного мироотношения молодежи". Рок-музыка не похожа на просто игру, она скорее похожа на ритуал. Выделяющийся ритмический каркас вызывает бессмысленное и бессознательное движение тела. Мышление сводится к минимуму. Это состояние диаметрально противоположно состоянию, познающей себя душу в произведениях выдающихся композиторов. И теперь давайте посмотрим, в чем заключается различие между "серьезной" и "легкой" музыкой, и как это различие прослеживается через призму воздействия на человека.

Петрушин В.И. в своей работе "Музыкальная психология", приводит следующие различия между этими жанрами:

Как видно из этой таблицы, что в самом общем виде эти различия заключаются в том, что легкая музыка преимущественно функциональна и ее звучание может сопровождать многие другие, немузыкальные виды деятельности, в то время как серьезная музыка подразумевает наличие самостоятельной ценности в самой себе.

Сегодня остро встала проблема, как нам возвратиться к красоте нормального, здорового взгляда на искусство и музыку? Примечательно, что эпитет "изящный", прилагавшийся к высокому искусству в XVIII-XIX веках, происходит из церковно-славянского глагола изымати - изъяти: то есть "вынимать", "спасать". К примеру И. Кант, творивший в это время, делил музыку на изящную игру ощущений, которая вызывает рефлексию, и приятную, выступающую как фон. Во время церковных песнопений, согласно христианским догматам, человек изымается из земного и возносится в небесные высшие силы, любовью и благодатью Божией.

"И о ней (о светской музыке) тоже можно сказать, что она потаенно связана с жизнью именно потому, что изъята из нее: изъята из сиюминутного, восхищена в неземной великий смысл,- дабы просветить временное сияние вечного", говорит известный музыковед В.В. Медушевский.

Л.Н. Толстой однажды заметил, что музыка - это немая молитва души.

В русском языке слово "исполнитель" - указывает на глагол "наполнять души".

В музыке сливаются воедино "живые силы души", воля, высокие устремления, "чудесные энергии веры, надежды и любви". "В этом слиянии глубокого понимания и душевных энергий рождается смысл, давая начало духовной жизни человека... В чуде музыки продолжилось чудо человека". "Музыкальный смысл - это не чистая семантическая структура. Он представлен не как знание о чем-то, но как сама исходная реальность: смысл погружен во внутренние ощущения и, хотя по содержанию есть развернутое мировоззрение, мыслится непостижимо просто, подобно обычной телесной боли. Отсюда проникновенность музыки, воспринимаемой как непосредственный язык души и бытия. Без такой элементарнейшей интимности не было бы и высших явлений: катарсиса, мирочувственного озарения, энергии вдохновения. Если из меда извлечь ингредиенты и разложить по полочкам - отдельно сахар, отдельно ароматические вещества, - то не стало бы меда. Музыка же - сама сладость духовной реальности. Музыка проникает внутрь энергий и так познает мир: не по внешним проявлениям, но по внутреннему существу и благоустроению - по мере пробужденности к высшему, по мере наполненности их светом и любовью. Внутри движения - есть нечто недвижное, смысл, логос движения: для движения любви нужна сама любовь - иначе движение будет поддельным. Движение есть жизнь того что движется. Музыка раскрывает живую онтологию процессуальности. В движениях, как обнаружениях сущего спрятана этика, добродетель, а музыка выявляет, схватывает и фиксирует в звучаниях это вневременное сущностное начало. В музыкальном тоне - мера духовного света, легкости, жажда восхождения, тонус веры, неизъяснимые благоухания любви. Музыкальный тон - есть цвет, аромат и бесконечность жизни. Так музыка оказывается видением невидимого".

Конечно, рамки настоящей работы не позволяют дать развернутый анализ всех музыкальных событий, направлений и течений творческой деятельности композиторов и исполнителей на рубеже столетий. Эти проблемы еще ждут своих исследователей. Мы же хотели подчеркнуть, что музыкальное искусство неотделимо от души человека, от его духовного становления.

"Музыка - это дыхание души и сознания. Через музыку душа проявляется на земле". Именно с помощью музыки человек непрестанно передает свои чувства и ощущения, именно с помощью музыки он выражает свое религиозное чувство и именно с ее помощью он передает свои горести, свои радости, свою любовь и все свои самые глубокие переживания.

Жизнь подлинно великих людей учит, что стремление к творчеству отвечает инстинктивному чувству - сказать нечто важное человечеству… Шенберг говорил: "Я лично убежден, что музыка несет пророческое послание, открывающее более высокую форму жизни, к которой стремится все человечество. Именно поэтому музыка встречает отклик людей всех рас и культур".

Старая Пифагорейская идея о гармонии небесных сфер, в связи с пересмотром физической картины мира, сегодня обрела новое звучание, и фактически получила подтверждение в наблюдениях современных астрофизиков. Выяснилось, что звуковую окраску имеют пульсирующие звезды, электромагнитные бури и даже формирование молекул ДНК и РНК, лежащие в основе живой материи. При этом речь идет не о хаотическом, а об организованном звучании, стремящемся к гармонии. Таким образом, музыка объективно заложена в структуре мироздания.

Сегодня для нас небезынтересно отметить тот факт, что множество древних поверий и легенд приводятся как "совпадающие" с результатами научных исследований. К примеру, "священные писания нескольких мировых религий описывают начало сотворения мира как звук. В Библии, в Евангелии от Св. Иоанна, гл. 1, стих 1, говорится: "В начале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог". Похожим образом, в индийских Ведах говорится, что сотворение мира началось с отдельного (в начале единственного) звука "О-м". Некоторые ученые объявляют о теории "Большого взрыва", (большого хлопка), который также является звуком". В данном случае мы не будем принимать во внимание вопрос о достоверности каждой из этих теорий. "Нам следует признать, что научным фактом сегодня является то, что если всю материю условно "разбить" на отдельные мельчайшие части, то эти части оказались бы просто вибрацией, а что собой представляет звук, если не вибрацию"? Итак, звук - вибрация - слышимое.

Мы должны постулировать тот факт, что в мире звучит все. Мысль звучит. Мы следуем за мыслью, сливаемся с ней и становимся ею. Мы становимся тем, что думаем, порождаем и произносим.

Лукьянов А.В. в своей работе "Идея метакритики "чистой" любви" так же пишет, что: "Наше "я" действительно имеет определенную направленность внимания (можно смотреть на низменные предметы, а можно и на высшие). При этом мы сами уподобляемся тому, на что себя ориентируем".

Говоря о музыкальном искусстве вокала следует иметь в виду следующее: "Голосовые связки, в отличие от музыкальных инструментов, находятся в самом человеке, следовательно, все, чем живет человек, а также все чувства и мысли, которые он питает в своем сердце и разуме, все отражается на них. Даже, если певец или певица обладают большими техническими данными, их личные слабости и неорганизованность жизни отражаются на их голосе. Поэтому те, кто действительно хочет развивать свой голос и сохранить его на долгое время, должны не только принимать все меры предосторожности по отношению к своему здоровью, но также следить и за своими эмоциями. Малейшая эмоция - беспокойство, страх, гнев, даже радость - все отражается на голосе. Почему во время приступа сильного гнева или от страха мы порой не можем издать ни звука? И, наоборот, когда мы охвачены чувством любви, появляется желание петь. Именно любовь создает самые прекрасные голоса. Значит, чтобы обрести способность петь, надо в кого-нибудь, или во что-нибудь влюбиться".

Огромное значение имеет совместное пение в хоре, (это относится и к игре в оркестре) потому, что живая гармония голоса создает вокруг атмосферу, пронизанную токами любви и света. Такое слияние голосов над нашими головами является одновременно слиянием наших душ и духа. Ваш голос насыщается вашим магнетизмом, вашей жизненной энергией. Он встречает другие голоса, с которыми он сливается, а затем возвращается к вам усиленный, обогащенный тем, что он получил во время этого слияния. Хоровым пением мы выражаем наше желание быть в гармонии со всеми. "Поэтому, каждый раз, прежде чем начать петь, мы должны как бы посмотреть внутрь себя, чтобы успокоиться, отрешиться от всех повседневных забот, отодвинуть на задний план все посредственное и несовершенное, т.е. привести в согласие наш дух, нашу душу, наш интеллект и наше сердце".

Человек не может выполнить никакой истинной внутренней работы, если все его существо не с гармонизировано.

"Петь очень важно. Некоторые довольствуются только слушанием, и считают этого достаточно. Но между пением и слушанием - огромная разница. Это все равно что, как если смотреть на кого-то, кто принимает пищу или же есть самому. Тот кто поет, связывается с миром музыки. А музыка и пение - это пища, которая позволяет выполнить духовную работу. Когда вы поете, то сами того не ведая, соединяетесь с гармонией и она начинает работать над вами. Эта гармония заставляет вибрировать клетки нашего организма, чтобы однажды наше тело обрело формы совершенной красоты и полного совершенства.

Итак, пение создает наилучшие условия для очищения и улучшения физического тела. И в один прекрасный день в вашей душе поднимутся силы, которые будут давать вам вдохновение, вы услышите гармонию сфер и мудрость снизойдет на вас. Ибо музыка - это выражение мудрости. Хокма на древнееврейском языке означает мудрость. Хокма - это область, которая располагается выше нашей гаммы из семи звуков, она простирается над планетами нашей солнечной системы, она охватывает Зодиак. А так как Зодиак является символом необъятности, космоса, бесконечности, то и музыка поднимает наше сознание до уровня слияния с этой бесконечностью. Таким образом, когда вы поете вместе, вы пытаетесь приобщиться к диапазону другого порядка вещей, и тогда вы эволюционируете и преображаетесь".

Подводя итог сказанному, мы можем сделать следующий вывод, что "Музыка и духовная жизнь - как братья-близнецы. Мы не можем разделить их… Они существуют бок о бок. Музыка помогает духовно ищущему идти вглубь, чтобы получить предельное удовлетворение от жизни, от истины, от действительности. Духовная жизнь, в свою очередь, помогает музыке предложить всему миру свои возможности и силу, которые являются светом души".