Проблемы анализа эпических и драматических произведений

Наталья Дмитриевна Мой муж - прелестный муж...

Чацкий Я верю, он вам муж.

Наталья Дмитриевна О нет-с, не потому; Сам по себе, по нраву, по уму...

Подобно Софье, Наталья Дмитриевна в своем избраннике на первое место ставит нрав, а уж потом -- ум.

Важный образный смысл приобретает соотнесенность в речи Натальи Дмитриевны употреблений притяжательного местоимений "мой" - о муже ("мой муж...", "Платон Михайлыч мой единственный, бесценный!", "мой милый...", "мой ангел...") и о предмете своего туалета ("Нет, если б видели мой тюрлюрлю атласный!"). А также соотнесенность употреблений слова "прелестный" в ее речи ("Мой муж -- прелестный муж...") и в речи Молчалина ("Ваш шпиц -- прелестный шпиц...").

Выражение такого чувства в тексте пьесы, подтверждается диалогом, дающим исчерпывающее представление о характере отношений между супругами Горич, о том положении, какое занимает в этой семье муж: Наталья Дмитриевна

Мой ангел, жизнь моя, Бесценный, душечка, Попошь, что так уныло? (Целует мужа в лоб). Признайся, весело у Фамусовых было.

Платон Михайлович

Наташа-матушка, дремлю на балах я, До них смертельный неохотник, А не противлюсь, твой работник, Дежурю за полночь подчас Тебе в угодность, как ни грустно, Пускаюсь по команде в пляс.

Наталья Дмитриевна

Ты притворяешься, и очень неискусно; Охота смертная прослыть за старика.

(Уходит с лакеем).

Платон Михайлович (хладнокровно)

Бал вещь хорошая, неволя-то горька; И кто жениться нас неволит!

Языковые средства, употребляемые в речи Платона Михайловича, соотносятся, с одной стороны, с теми языковыми единицами, которые наблюдались в речи его супруги ("мой муж...", "мой ангел"...), а с другой стороны, служат основанием, смысловой опорой высказывания Чацкого в конце пьесы, высказывания, в котором выражено изменение его отношения к Софье, понимание им тех качеств, какие выше всего ставит Софья в своем избраннике: "Кто этот вам любезный человек?.. (Насмешливо) Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом....Подумайте, всегда вы можете его Беречь, и пеленать, и спосылать за делом. Муж -- мальчик, муж - слуга, из жениных пажей -- Высокий идеал московских всех мужей. Довольно!., с вами я горжусь моим разрывом".

Строй мысли и чувства Чацкого изменяется не только в отношении к Софье. Более важную роль в выражении идейно-образного содержания пьесы имеет изменение строя мысли и чувства этого персонажа по отношению к Москве.

Слово "Москва" является сквозным элементом в речи Чацкого обозначая наиболее важные моменты развития этого образа и выражая очень существенную для понимания смысла пьесы информацию. В начале пьесы, в одном из первых высказываний Чацкого: "Ах, боже мой! ужли я здесь опять, в Москве!.." слово "Москва" означает не только название города, но и родину персонажа. Это значение в данном тексте подтверждается соотнесенностью словосочетания "...здесь опять, в Москве!..." (то есть возвратился в Москву) с высказыванием Чацкого в этом же эпизоде: "Когда постранствуешь, воротишься домой...", где слово "домой" означает -- на родину.

Приведенное высказывание дает представление об исходном строе мысли и чувства героя пьесы -- в нем выражена радость, взволнованность от возвращения в Москву, на родину.

Следующее употребление слова "Москва" в речи Чацкого дает новую информацию о строе мысли и чувства этого персонажа: "Помилуйте, не вам, чему же удивляться? Что нового покажет мне Москва? Вчера был бал, а завтра будет два. Тот сватался -- успел, а тот дал промах. Все тот же толк, и тот же стих в альбомах". Слово "Москва" в этом тексте означает определенный образ, характер, уклад жизни. Здесь выражено критическое отношение героя пьесы к тому укладу жизни, который свойствен московскому светскому обществу. Это же отношение выражено и в последующем монологе, который состоит из целого ряда заключающих в себе отрицательную экспрессию высказывании о людях, представляющих московский свет ("Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век... А этот, как его... Тот черномазенький, на ножках журавлиных... А трое из бульварных лиц, Которые с полвека молодятся?,,, А наше солнышко? наш клад?...Сам толст, его артисты тощи... А тот чахоточный, родня вам, книгам враг...) и который заканчивается следующими строками: "Опять увидеть их мне суждено судьбой! Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен? Когда ж постранствуешь, воротишься домой, И дым Отечества нам сладок И приятен!".

Этот текст заключает в себе важную информацию об исходном строе мысли и чувства героя -- осознанное героем противоречие между желанием жить в Москве, своей родине, и, с другой стороны, пониманием того, что здесь придется жить среди людей, которые ему неприятны, которых он не принимает, видит их недостатки, но все же относится к ним снисходительно. Стих "И дым Отечества нам сладок и приятен...", как известно, заимствован А.С. Грибоедовым у Г.Р. Державипа и стал крылатым выражением, которое имеет следующий смысл; мы легко прощаем, извиняем недостатки родной страны.

Далее, после пространного монолога Фамусова, в котором речь идет о нравах и законах, свойственных московскому обществу, Следует очередное высказывание Чацкого о Москве: "Дома новы, но предрассудки стары. Порадуйтесь, не истребят Ни годы их, ни моды, ни пожары". Отношение к Москве, московскому обществу здесь выражено словом "предрассудки", которое означает: ложный, лишенный разумных оснований взгляд на что-либо, превратившийся в привычку.

В этом же эпизоде Чацкий дважды употребляет слово "Москва" в монологе, начинающемся словами "А судьи кто?" -- "Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы?...Или вон тот еще, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей?! Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе! Но должников не согласил к отстрочке: Амуры и Зефиры все Распроданы по одиночке!!!".

Слово "Москва" имеет здесь значение: общественная среда, высшее московское общество и выступает в контексте, который характеризуется употреблением языковых средств, заключающих в себе крайнюю степень отрицательной экспрессии -- "И где не воскресят... Прошедшего житья подлейшие черты... Тот Нестор негодяев знатных...",

В заключительной части пьесы посредством слова "Москва" и соотносительного с ним слова "родина" выражено изменение в строе мысли и чувства героя -- в его отношении к высшему московскому обществу: "Нет! недоволен я Москвой....И вот та родина... Нет, в нынешний приезд Я вижу, что она мне скоро надоест....Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок...".

И.А. Гончаров в статье "Мильон терзаний" писал о борьбе понятий в пьесе А.С. Грибоедова -- борьбе, которая характерна для смены поколений. Самым важным понятием, вокруг которого в пьесе идет борьба, является понятие образа жизни, примера, на который следует равняться. Несколько раз на эту тему высказывается Фамусов -- в разговоре с Софьей ("Не надобно иного образца, Когда в глазах пример отца, Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем. Однако бодр и свеж, и дожил до седин, Свободен, вдов, себе я господин..."); в разговоре со слугой об умершем камергере ("Но память по себе намерен кто оставить Житьем похвальным, вот пример: Покойник был почтенный камергер, С ключом, и сыну ключ умел доставить; Богат, и на богатой был женат..."); в разговоре с Чацким ("...Учились бы, на старших глядя: Мы, например, или покойник дядя, Максим Петрович:...что твой князь? что граф? Сурьезный взгляд, надменный нрав. Когда же надо подслужиться, И он сгибался вперегиб...").

В высказывании Чацкого в начале пьесы ("Нет, нынче свет уж не таков... Вольнее всякий дышит. И не торопится вписаться в полк шутов....Кто путешествует, в деревне кто живет... Кто служит делу, а не лицам..."), в последующих его высказываниях (Теперь пускай из нас один, Из молодых людей, найдется -- враг исканий, Не требуя, ни мест, ни повышенья в чин, В науки он вперит ум, алчущий познаний; Или в душе его сам бог возбудит жар К искусствам творческим, высоким и прекрасным..."), в высказывании Скалозуба о двоюродном брате ("Но крепко набрался каких-то новых правил. Чин следовал ему: он службу вдруг оставил, В деревне книги стал читать"), в высказывании княгини о племяннике ("...Профессоры!! -- у них учился наш родня, И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерья. От женщин бегает, и даже от меня! Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник, Князь Федор, мой племянник") выражено представление об ином образе жизни, образ жизни нового поколения, которое противопоставляется фамусовскому обществу. В ряду других признаков, отличающих образ жизни фамусовского общества - угодничества, низкопоклонства, праздности, потребительского отношения к жизни - выделяется бездуховность. Этот признак обнаруживается в девальвации, то есть снижении ценности, понятий, отражающих явления духовной жизни человека. Слово "талант", например, в общенародном употреблении означает: дарование, выдающиеся природные способности. В толковании же Молчалина "талант" -определенный принцип поведения в жизни. Чацкому он говорит: "...свой талант у всех...". Чацкий -- У вас? Молчалин -- Два-с: Умеренность и аккуратность". Слово "умный" в общенародном языке значит: обладающий умом, то есть мыслительной способностью, лежащей в основе сознательной, разумной деятельности; весьма толковый. Фамусов же называет московских старичков "прямыми канцлерами в отставке по уму" только потому, что они "...И об правительстве иной раз толкуют... придерутся К тому, к сему, а чаще ни к чему, Поспорят, пошумят, и... разойдутся...". Репетилов называет членов общества, куда он вхож, -- "соком умной молодежи". О понятийном содержании, которое он вкладывает в это выражение, свидетельствует то, кого он называет гением (в общенародном употреблении это слово означает: человек, обладающий творческой способностью в научной или художественной деятельности) и характеризует так: "Но если гения прикажете назвать: Удушьев Ипполит Маркелыч!!! Ты сочинения его Читал ли что-нибудь? хоть мелочь? Прочти, братец, да он не пишет ничего... Но голова у нас, какой в России нету,...Ночной разбойник, дуэлист... И крепко на руку нечист; Да умный человек не может не быть плутом...".-

Слово "патриот" в общенародном употреблении означает: человек, одушевленный патриотизмом, то есть преданностью и любовью к своему отечеству, к своему народу и готовностью к любым жертвам и подвигам во имя интересов своей Родины. Фамусов же толкует это слово по-своему. Московские барышни, по его словам, "...К военным людям так и льнут, А потому что патриотки". Слово "якобинец" употребляется в общенародном языке для характеристики последовательного революционера. Княгиня же называет Чацкого якобинцем только потому, что "Послушать, так его мизинец Умнее всех, и даже князь - Петра! Я думаю, он просто якобинец, Ваш Чацкий!!!".

Важную роль в выражении идейно-образного содержания пьесы играет толкование персонажами понятия "сумасшедший". Софья высказывается о Чацком: "Он не в своем уме". Один из гостей -- Г.И.- С ума сошел"; Загорецкий говорит: "Его в безумные упрятал дядя-плут... Схватили в желтый дом, и на цепь посадили....Он сумасшедший... Да, он сошел с ума". Хлестакова -- С ума сошел!"

Во всех этих высказываниях слово "сумасшедший" и его эквиваленты "не в своем уме", "безумный", "с ума сошел" употреблены в значении: тот, кто потерял рассудок, стал помешанным, то есть страдает душевным, психическим расстройством.

Далее в тексте пьесы следуют высказывания Фамусова и его гостей о тех признаках, которые, по мнению каждого из них, подтверждают сумасшествие Чацкого. Фамусов: "Чего сомнительно? Я первый, я открыл! Давно дивлюсь я, как его никто не свяжет! Попробуй о властях, и нивесть что наскажет! Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом, Хоть пред монаршиим лицом, Так назовет он подлецом!...; Хлестова: "Туда же из смешливых; Сказала что-то я -- он начал хохотать"; Молчалин: "Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах"; Графиня внучка: 'Меня модисткою изволил величать!"; Наталья Дмитриевна: "А мужу моему совет дал жить в деревне"; Загорецкий: "Безумный по всему".

Все эти высказывания семантически соотносятся со словом "сумасшедший", но не с первым его значением: страдающий душевным, психическим расстройством, а со вторым -- тот, кто поступает безрассудно, необдуманно, делает, говорит нелепости. Этот смысл слова "сумасшедший" подтверждается следующим высказыванием Фамусова: "Что нынче, пуще, чем когда, Безумных развелось людей, и дел, и мнений". Слово "безумный" в этом тексте означает: крайне безрассудный, не оправданный разумом. Следовательно, Фамусов и его среда называют Чацкого сумасшедшим не потому, что он страдает душевным, психическим расстройством, а потому что говорит и делает то, что с точки зрения этой среды является безрассудным, не оправданным здравым смыслом. Суждения Фамусова и его среды о безумии Чацкого соотносятся со следующим высказыванием самого Чацкого в эпилоге пьесы: "Безумным вы меня прославили всем хором. Вы правы: из огня тот выйдет невредим, Кто с вами день пробыть успеет, Подышит воздухом одним, И в нем рассудок уцелеет".

Устойчивое словосочетание "общественное мнение" в общенародном употреблении означает: суждение общества о чем-нибудь, отношение общества к чему-нибудь. Чацкий, узнав о том, что его объявили сумасшедшим, объясняет, как складывается" общественное мнение в фамусовской среде: "Чье это сочиненье! Поверили глупцы, другим передают, Старухи вмиг тревогу бьют -- И вот общественное мненье!". То есть в фамусовской среде это важное понятие, характеризующее уровень развития среды, принижается, опошляется. Определяющую роль в формировании и распространении мнения о чем-либо или о ком-либо здесь вовсе не играет здравый смысл. Эта мысль подтверждается в пьесе целым рядом высказываний персонажей, представляющих фамусовскую среду, высказываний, в которых выступает слово "все" (то есть в полном составе, без исключения): Платон Михайлович -- Кто первый разгласил?". Наталья Дмитриевна -- Ах, друг мой, все!". Платон Михайлович - Ну, все, так верить поневоле...". Загорецкий -- Об нем все этой веры". Р е петилов -- Вранье. Загорецкий -- Спросите всех. 5-я княжна -- Кто сомневается? Загорецкий -- Да вот не верит... 6-я княжна -- Вы! Все вместе -- Мсьё Репетилов, что вы! Да как вы! Можно ли против всех! Да почему вы? Стыд и смех. Фамусов -- Не я один, все также осуждают".

Таким образом, высказывание Чацкого "Нет, нынче свет уж не таков", выражающее исходное его представление об окружающем мире, отрицается всем строем пьесы "Горе от ума". Оно, например, соотносится и противоречит высказыванию Чацкого о Молчалине уже в начале пьесы: "А впрочем он дойдет до степеней известных, Ведь нынче любят бессловесных". А в заключительной части пьесы Чацкий приходит к выводу о том, что "...Молчалины блаженствуют на свете!". Настоящее время глагола-сказуемого здесь семантически соотносится со словом "нынче", которое значит: в настоящее время. Это высказывание означает изменение в строе мысли и чувства героя -- наступление состояния, которое сам он выразил следующим образом: "Так! отрезвился я сполна, Мечтанья с глаз долой -- и спала пелена...".

эпический драматический анализ

Глава третья. Влияние анализа на восприятие художественных произведений учащимися V- VII класса

Рост духовной культуры, выражаясь в изменениях языка, порождает вместе с тем обостренную требовательность и интерес к слову, к произведениям «словесного искусства» Химматов А.О. Сравнение как объект лингвистического исследования (Зунделовические чтения, мат. Международной научной конференции ), С.,2000, с. 157.. Сейчас, в эпоху глубокого преобразования жизни, общественная роль филологии как науки о языке и литературе, о словесной культуре народов, а также о методах истолкования художественных произведений становится особенно важной и влиятельной. Еще недавно приходилось доказывать право учителя и ученого анализировать художественное произведение. Ныне анализ -- в настоящем значении этого слова -- не нуждается в защите, его «правомерность и важнейшие принципы надежно обоснованы» Докусова А.М. Восприятие учащимися литературного произведения и методика школьного анализа. М.: Просвещение, 1984, с.134.. Но в методике анализа еще многое предстоит выяснить.

Одна из первостепенных задач -- уточнить взаимосвязь анализа и восприятия в процессе литературного образования. Ведь анализ имеет право на существование в школе, если совершенствует художественное восприятие. Протесты против «школьного» анализа вызваны как раз теми искажениями его, которые пагубно влияют на восприятие школьниками литературы. Попытаемся рассмотреть эту проблему на материале программы VII класса.

Учителю важно знать, что у ребенка, который пришел в V-VII класс, есть уже опыт восприятия и есть немалая «аналитическая подготовка.

Это неплохо знать и самому школьнику. Целесообразно, приступая к применению элементов научного анализа, помочь детям заметить и осмыслить их собственные умственные действия. Мы пробовали это делать в V-VII классе и наблюдали живой интерес детей к подобным психологическим опытам. Ставится такая задача: представить себе, что кто-то обращается к тебе, произносит твое имя. Что это может значить? Пробуем произнести какое-то имя по-разному, с разной интонационной окраской. Дети убеждаются, что это может быть просьба, ласка, предупреждение, угроза, насмешка, обвинение и т. д.

Как же понять, что хотел сказать человек, который назвал твое имя? Дети задумываются.

«Я слушаю, каким голосом он говорит».

«Я смотрю, какое у него лицо: он злится или смеется».

«Я думаю, зачем он меня зовет, что ему надо?»

«Я сразу догадываюсь -- по ударению. И еще по растяжению. Мама как войдет, скажет: « Алишер?..»Значит, это я дома или нет, и надо маму встретить. Взять сумку. А то скажет: «Али-шер!»Это я опять портфель у двери бросил».

Выходит, что одно и то же слово может означать разное. Но мы догадываемся, как его понять, если узнаем, кто его говорит, кому, о чем он при этом думает, чего хочет.

Такие беседы обостряют внимание детей к слову и служат подготовкой к разбору текста и к выразительному чтению.

Готовясь к аналитической работе в классе, учителю полезно ответить себе самому на один простой вопрос: о чем я собираюсь говорить? О том, что дети поймут и без меня, или о том, что они без моей помощи не заметят? Надо представить себе, что детям легко и что трудно, где вполне достаточно «естественного анализа» и где требуется специальная аналитическая работа.

Присмотримся к художественному восприятию детей, которые учатся в V-VII классе.

Считается установленным, что школьники этого возраста осознают литературное произведение не как творение искусства, а как интересный рассказ из жизни. Поэтому и герои произведения в их представлении нередко живые люди, с которыми можно встретиться, которые живут реальной жизнью за пределами произведения.

Многие исследователи полагают, что проблема правды и вымысла в искусстве детям национальной школы в 11-13 лет недоступна и предостерегают против разрушения «наивного реализма».

Однако наблюдения и эксперименты вносят в это представление существенные коррективы.

Хорошо известно, как любят младшие школьники сказку. Понимают ли они, что сказка построена на вымысле? Понимают, только интуитивно, не фиксируя это в своем сознании. В момент слушания или чтения дети способны как бы «отодвигать» сказочную условность. Приведем пример из опыта работы со сказкой «Догадливый мужик» Толипова Р.Т./Исламбекова С.Ю. и др. Русский язык. Учебник для 5 класса общеобразовательной школы, Т.: Узбекистон, 2007г. С. 93.. После первого знакомства с текстом дети по нашей просьбе читали места, которые им особенно понравились. Одна ученица прочитала:

«Подали мужику ножик, стал он гуся делить. Отрезал голову и даёт барину:

- Ты, - говорит, - всему дому голова, так тебе и голова полагается.

Отрезал гузку, даёт барыне:

- Тебе дома сидеть, за домом смотреть, вот тебе гузка….»

-- Спасибо, Саида, хорошо выбрала и хорошо прочитала. Понравилось?

-- Интересно! Красиво! Смешно!

-- Ну, а что-нибудь похожее в жизни бывает?

Молчание. Потом:

-- Точно так не бывает. В жизни бывают другие чудеса. Не такие.

Детям нравится такая история. Они говорят, что в жизни немало бывает похожего на чудо. Размышления о чудесах приводят их в итоге к такому суждению: в сказках много придумано, но это не просто выдумка, «не какая-нибудь ерунда», а «похожее на жизнь». Дети называли сказочную выдумку «умной», «доброй», «хорошей».

Дети 11--13 лет чувствуют разницу между сказкой и рассказом «из жизни», но граница между этими произведениями для них не так отчетлива, как для взрослых, опытных читателей. Дети определяют различие между сказочным и реалистическим повествованием с помощью выражений: «так бывает», «так не бывает». Однако они все же способны заметить фантазию, вымысел в рассказе «из жизни».

В справедливости сказанного нас убедил следующий опыт. Дети познакомились с рассказом И. С. Тургенева «Муму» Учебник для 7 класса общеобразовательной школы, Т.: Узбекистон. . Им было предложено ответить на два вопроса:

Что из описанного в рассказе Тургенев мог видеть и слышать сам?

Чего он не мог видеть и слышать, но все-таки нам рассказал?

Готовясь к ответу, дети дома просмотрели весь рассказ, сделали пометки и закладки.

На первый вопрос они отвечали без затруднения.

«Видел Герасима, как он работал». «Как Герасим пахал, косил». «Видел, как Герасим работал в городе». «Видел эту барыню, какая она была капризная, злая», «А правда, что Тургенев это написал про свою мать?». «Тургенев видел Муму, видел, как она любила Герасима, как приводила лошадь!», «Как стерегла его комнату и лопаты!» Подобным замечаниям не было конца.

Правда, возникли и некоторые разногласия. Например, мог ли Тургенев видеть, как Герасим спас щенка? Одни утверждали, что мог:

«Он, как и Герасим, тоже шел по берегу и видел».

Другие говорили, что не мог: Герасим был один. При этом был выдвинут аргумент, так сказать, этического порядка: «Тургенев не видел. Если бы видел, он бы сам спас Муму или стал бы помогать Герасиму». Этот довод пришелся детям по душе и получил поддержку еще в такой форме: «Тургенев любил собак. У Тургенева были собаки. Охотничьи».

На второй вопрос детям было отвечать труднее. Первое суждение касалось воров, которых Герасим стукнул друг о дружку лбами: «Тургенев это не видел. Это было однажды ночью». Правда, тут же возникло и возражение: почему не мог, воры заорали, все проснулись и т. д. Но большинство согласилось: не мог. Далее пошли более дельные замечания. Дети отметили места, где Тургенев передает мысли Гаврилы, Капитана и других персонажей. «Этого Тургенев не видел, а догадался». По общему мнению, не мог писатель видеть, как Герасим топил свою любимицу. Кто-то заметил, что Тургенев мог стоять на берегу. Но это вызвало дружный протест:

«Как это мог, когда Герасим в одно мгновение умчался саженей на сто!» И еще было добавлено: «Если бы видел, разве бы дал утопить Муму!» (Снова «этический» довод, говорящий об уважении к писателю.)

В заключение дети заметили, что не мог писатель видеть и того, как шел Герасим в деревню.

Осталось выяснить, как же Тургенев рассказал о том, чего не мог видеть, и рассказал так, что мы верим каждому его слову. Признаться, ставя эту задачу, мы опасались, что дети могут утратить доверие к автору и разочароваться в рассказе. Однако ничего такого не произошло. Скорее наоборот: дети уважительно и даже с восхищением говорили о писателе.

«Он догадался», «Он очень умный, все знает про людей», «Бывают такие люди, они всегда догадываются», «Моя бабушка такая. Она не писатель, а от нее ничего не скроешь. Папа ее называет «наш майор Пронин». Таким образом появилась возможность сделать следующие выводы: в рассказе описывается не только то, что сам писатель мог видеть и слышать. Писатель -- человек очень внимательный и наблюдательный, он хорошо знает людей, природу и все, что бывает в жизни. Он догадывается и о том, чего видеть и слышать нельзя; например, что думает и чувствует человек и даже что чувствуют животные. Писатель многое придумывает, но придумывает так, как бывает, как может быть в жизни.

Так готовится почва для осознания художественной условности. Видя, что дети в общем верно представляют себе роль выдумки, мы решили попробовать пойти несколько далее и познакомить их с творческой историей тургеневского рассказа. История глухонемого дворника Андрея заставила детей задуматься. Они уже раньше говорили на уроке о том, что после смерти Муму Герасим не мог больше оставаться у барыни; смерть единственного любимого существа так подействовала на Герасима, что он не мог больше быть послушным рабом, А вот Андрей так и остался до конца верным слугой своей барыни. Это опечалило и возмутило детей. Но позицию писателя они поняли правильно: «Он не хотел, чтобы так было», -- говорили учащиеся. «Он хотел, чтобы крестьяне были, как Герасим», «Он видел и таких, как Герасим».

Заключение

Специфика эпического произведения состоит, прежде всего в том, что отношение автора к факту объективной действительности выражено не только прямо, в авторской речи, но и опосредованно, путем изображения строя мысли и чувства персонажей, то есть состояния его сознания, изображения того, как факт объективной действительности, послуживший поводом для написания произведения, отразился в их сознании.

В литературно-художественном произведении, помимо основного стилеобразующего фактора -- авторского отношения к изображаемому факту, действуют еще и факторы дополнительные, обладающие определенной автономией по отношению к фактору основному и обусловленные своеобразием личности воспроизводимых автором персонажей. Это значит, что употребление языковых средств, их особая упорядоченность в пределах данного произведения определяется не только авторским отношением, но и личностью персонажей -- строем их мысли и чувства, принадлежностью к определенной культурной, профессиональной или территориальной среде.

Восприятие драматических произведений представляет для учащихся определенную трудность. В драме вне тщательного изучения речи героя трудно понять его как личность, его отношение к людям, жизни. Хотя речь героя меняется в зависимости от сценической ситуации, она всегда сохраняет свое неповторимое своеобразие, некую свою характерность.

Лишь внимательно вслушиваясь и вчитываясь в речь персонажа драмы, можно понять тот сложный художественный мир, который создается творческой фантазией драматурга.

В методической литературе анализ языка персонажа драмы сводится порой к выяснению того, о чем говорят герои и как это их характеризует.

В эпоху глубокого преобразования жизни, общественная роль филологии как науки о языке и литературе, о словесной культуре народов, а также о методах истолкования художественных произведений становится особенно важной и влиятельной.

Еще недавно приходилось доказывать право учителя и ученого анализировать художественное произведение. Ныне анализ -- в настоящем значении этого слова -- не нуждается в защите, его правомерность и важнейшие принципы надежно обоснованы. Но в методике анализа еще многое предстоит выяснить.

Одна из первостепенных задач -- уточнить взаимосвязь анализа и восприятия в процессе литературного образования. Ведь анализ имеет право на существование в школе, если совершенствует художественное восприятие. Протесты против «школьного» анализа вызваны как раз теми искажениями его, которые пагубно влияют на восприятие школьниками литературы.

Список использованной литературы

1. Каримов И.А. Мечта о современном поколении. Т.: Шарк, 1999.

2. Каримов И.А. Мирная жизнь и безопасность страны. Полн.собр.соч., Т.12.

3. Арнольд И.В. Стилистика современного русского языка. М.: Просвещение, 1981.

4. Арутюнова Н.Д. Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

5. Ахмедова Л.Т., Кон О.В. Методика преподавания литературы. Т., 2009.

6. Голуб И.Б. Стилистика современного русского языка. М.: Высшая школа, 1986.

7. Гореликова М.И., Магамедова Д.М. Лингвистический анализ художественного текст. М.: Русский язык, 1989.

8. Гришман М.М. Литературное произведение теория и практика анализа. М.: Высшая школа, 1991.

9. Гулакян Б.С., Каплан И.Е. Вопросы методики обучения русскому языку и литературе в национальной школе. М.: Педагогика, 1978.

10. Докусова А.М. Восприятие учащимися литературного произведения и методика школьного анализа. М.: Просвещение, 1974.

11. Егорова Б.Ф. Пути анализа литературного произведения. М.: Просвещение, 1981.

12. Зализняк А.А. Грамматический словарь русского языка. М.: Русский язык, 1997.

13. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Малый толковый словарь русского языка. М.: Русский язык, 1990.

14. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 2005.

15. Палищук Г.Г. Семантико-стилистический анализ текстов. Ивано-Франковск, 1990.

16. Протченко И.Ф., Черемисина Н.В. Лексикология и стилистика в преподавании русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1986.

17. Рудяков Н.А. Стилистический анализ художественного произведения. Киев, Высшая школа, 1989.

18. Рудяков Н.А. Основы анализа художественного текста. Киев, Наумова думка, 1989.

19. Словарь современного русского литературного языка а 20 томах. М.: русский язык, 1991.

20. Смирнов Л.И. К теории художественного перевода. М., 2003.

21. Толипова Р.Т., Исламбекова С.Ю. и др. Русского языка: Учебник для 5 класса. Т.: Узбекистан. 2007.

22. Толипова Р.Т., Исламбекова С.Ю. и др. Русского языка: Учебник для 7 класса общеобразовательной школы. Т.: Узбекистан. 2009.

23. Фарберман Б.Л. Передовые педагогические технологии. Т.: Фан, 2000.

24. Химматов А.О. Сравнение как объект лингвистического исследования. Зунделовические чтения. Материалы международной научной конференции. С., 2000.

25. Шанский Н.А. Актуальные проблемы современной русистики. Л.: Просвещение, 1991.

26. Шанский Н.А. Лингвистический анализ художественного анализа. Л.: Просвещение, 1990.

Размещено на Allbest.ru