Процесс пополнения словарного запаса младших школьников

Размещено на http://www.allbest.ru/

[Введите текст]

Введение

В начальной школе лексикология изучается в узком значении этого термина, т. е. как словарная система языка.

Однако в школьный курс лексики входят и некоторые сведения об устойчивых словосочетаниях и о словарях (толковом словаре, словаре иностранных слов, фразеологическом словаре, словаре неологизмов).

Лексику как раздел науки о языке в начальной школе изучают и в образовательно-познавательном аспекте (знакомство учащихся с лексической системой русского языка) и в нормативно-практическом (формирование у них умения применять разные лексические пласты в различных ситуациях общения, а также пополнение словарного запаса учащихся неологизмами русского языка).

К 6-7 годам ребенок умеет пользоваться языком в целях повседневного общения и мышления. С приходом в школу начинается новый этап в его языковом развитии: он осознает языковые средства, которыми овладел в дошкольный период, так как располагает относительно зрелым вниманием и памятью.

Однако часто той лексики, которую ребенок слышит и которой пользуется в повседневной жизни, ему не хватает для выражения своих чувств, мыслей, эмоций, а при обучении в школе - и для понимания изучаемого материала.

Ребенок к моменту прихода в начальную школу понимает в окружающем больше, чем может передать словами. Особенно мал активный словарь и не сформировано умение строить логически последовательную речь.

Основным средством обогащения словарного запаса учеников начальной школы является словарная работа, объект которой - новые слова, неологизмы, трудные для учащихся в семантическом плане.

Каждая эпоха обогащает язык новыми словами. В период наибольшей активности общественно-политический и культурной жизни нации приток новых слов особенно увеличивается.

Часто появление новых слов связано с возникновением новых ассоциаций, хотя понятие остается тем же самым, так как язык, в особенности лексика, выполняя свою основную функцию как средство общения, перестраивается, дифференцируется и уточняется с тем, чтобы более адекватно отразить, воспроизвести и закрепить новые понятия в соответствующих словах и выражениях.

Проблеме новообразований в лексике русского языка в разное время посвящали работы такие ученые, как В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, А.Г. Горнфельд, А.И. Смирницкий, И.И. Срезневский и др.

Активное пополнение языка новыми словами вызывает проблему их правильного понимания и употребления. Трудности, связанные с использованием в речи неологизмов, вызываются нередкой расплывчатостью семантики в новых словах, трансформацией их значений в зависимости от времени и общественно-политической ситуации в стране, изменением сферы употребления слов.

Таким образом, исходя из выше сказанного, мы считаем, что тема нашего исследования актуальна и недостаточно изучена.

Как осуществить пополнение лексикона младших школьников неологизмами на уроках русского языка?

Объектом исследования является процесс пополнения словарного запаса младших школьников.

Предметом исследования являются методические приемы, направленные на пополнение словаря учащихся неологизмами.

Гипотеза - использование методов и приемов работы с неологизмами пополняет, активизирует словарь учащихся и развивает речь.

В процессе анализа различных программ по русскому языку для начальной школы мы пришли к выводу, что во время стандартных уроков очень мало уделяется времени для изучения новых слов.

Цель работы данного исследования представляет собой попытку выявить эффективные способы работы со словом для пополнения лексикона младших школьников неологизмами.

Задачи исследования:

- на основе анализа лингвистической литературы по проблеме определить степень изученности избранной темы;

- определить методическую обеспеченность для лексической работы в начальной школе при изучении неологизмов;

- исследовать методику для пополнения словаря младших школьников неологизмами русского языка;

- разработать приемы и методы пополнения словаря младших школьников неологизмами, апробировать их на уроках русского языка.

Для решения поставленных задач использованы следующие научно-исследовательские методы:

- лингвистические (описательный);

- методические (наблюдение за учебным процессом, изучение и обобщение опыта работы);

- эксперимент.

Исследование осуществлялось в несколько этапов:

I этап исследования: теоретический анализ лингвистической литературы, в которой освещаются проблемы неологизации.

II этап исследования: анализ методик работы с неологизмами в системе лексической работы начальной школы.

III этап исследования: осуществление опытно-экспериментальной работы.

Исследование проводилось на базе МОУ «Средняя общеобразовательная школа № 23» г. Омска. В нем приняли участие 24 учащихся начальной школы и 1 учитель начальных классов.

Глава 1. Неологизмы как объект лингвистики

1.1 Понятие неологизма в современных лингвистических теориях

При описании новых лексических единиц в современной лингвистике используется несколько близких по содержанию терминов: неологизмы, инновации, новообразования. Наиболее общеупотребительным и распространенным является первый из терминов - неологизм. В школьном курсе русского языка при анализе новых слов, фразеологизмов и значений употребляется именно он.

Хотя термин неологизм не нов, он до сих пор не имеет однозначного определения. По мнению Н.З. Котеловой, одной из основоположниц русской теоретической лексикологии и лексикографии, существует несколько лингвистических теорий, пытающихся раскрыть языковую сущность такого явления, как неологизм. Условно эти теории можно назвать «стилистической», «психолингвистической», «лексикографической», «денотативной», «структурной» и «конкретно-исторической».

Стилистическая теория неологизмов. Согласно этой теории, к неологизмам относят стилистически маркированные слова, значения слов или фразеологизмы, употребление которых сопровождается эффектом новизны. Именно такое определение неологизма представлено в «Большой советской энциклопедии» (3-е изд.), в «Новом энциклопедическом словаре» (2000), в «Новейшем словаре иностранных слов и выражений» (2001), в работах западных лингвистов. А.Г. Лыков пишет: «Генетическим стержнем и принципиальной основной понятия неологизма является качество новизны слова» [50]. В работе А.В. Калинина [30] ощущение новизны, которым сопровождается восприятие нового слова, признается единственным критерием определения неологизма. В работах Е.В. Сенько признак новизны связывается с хронологическим критерием. По ее мнению, общим для всех инноваций, в том числе неологизмов как их видового понятия, является «своеобразная маркированность временем, которая влечет за собой известную необычность, свежесть на фоне привычных языковых форм, малоизвестность (или неизвестность) в широком употреблении» [65].

Ореол новизны у появившейся в языке единицы психологически важен для ее отнесения к неологизмам, поскольку этот признак всегда был ключевым понятием неологии и именно те слова, которые им обладали, и воспринимались как новые. И все-таки этот критерий не может быть определяющим при выявлении сущности такого явления, как неологизм. Причины этого следующие.

Во-первых, по мнению многих исследователей, понятие новизны до сих пор не имеет достаточной конкретизации и требует уточнений. Так, А.Г. Лыков полагает, что при анализе этот признак «не дается в руки», так как он не может быть количественно измерен и не имеет формализованных характеристик [50].

Во-вторых, ощущение новизны, возникающее при восприятии какой-либо языковой единицы, является чрезвычайно субъективным: то, что одному человеку кажется новым, для другого носителя языка является совершенно привычным и потому субъективно известным, «старым». В исследовании языковой единицы [52] подчеркивается субъективность ощущения новизны носителей языка, которое трактуется как «чисто индивидуальное свойство каждого человека»: его появление у реципиента и утрата «при восприятии слов во многом определяется степенью образованности воспринимающего, его вкусами, языковым чутьем и т.д.». Р.Ю. Намитокова также говорит о том, что «психологическая оценка факта новизны слова является субъективной, не поддается абсолютизации» [55], но при этом считает возможным дать определение неологизма с опорой на этот критерий, максимально расширив круг носителей языка, мнение которых учитывалось бы при квалификации какого-либо слова как неологизма. О.А. Габинская предлагает совмещать «индивидуальный характер ощущения новизны… с коллективным признанием этой новизны» [12]. А.Г. Лыков полагает, что обязательным признаком неологизма является «объективное ощущение новизны», поскольку оно существует у всех носителей языка, хотя и может быть «несколько различным по отношению к некоторым конкретным словам у отдельных людей» [50]. Об этом же пишет В.Г. Гак: «Поскольку разные люди по-разному оценивают «неологичность» слова, его правильность и т.п., необходимо опираться на чувство языка разных лиц» [14].

Психолингвистические эксперименты, осуществлявшиеся в этом направлении, позволили выдвинуть идею усредненного коэффициента новизны, который был бы объективным показателем неологичности языковой единицы. Так, Е.В. Сенько считает, что при квалификации слова в качестве неологизма «необходимо исследовать характер восприятия каждой неолексемы членами общества и, сравнив полученные данные, вычислить среднеарифметическую величину, которая и будет, очевидно, показателем языкового сознания коллектива» [65]. Но проводить широкомасштабные опросы людей и психолингвистические эксперименты со всеми новыми словами, появляющимися в современном русском языке, вряд ли возможно.

Более того, сопоставительный анализ результатов проведенных экспериментальных исследований (1986-1994) показал, что объективная новизна слов-стимулов (их представленность в словарях новых слов и значений) не совпадает с субъективной новизной воспринимаемых реципиентами единиц номинации [69]. Это еще раз заставляет усомниться в возможности объективировать субъективное по своей природе ощущение новизны, зависящее от жизненного опыта человека, от его общекультурной, профессиональной, языковой и лингвистической компетенции.

Идея об относительности нового знания, лежащего в основе неологизма, хорошо соотносится с ономасиологической теорией И.С. Торопцева [70]. Он полагает, что новым, неизвестным языку можно считать только такой смысл, которые не был воплощен ранее в словесной форме. Была предпринята попытка определить степень и вид новизны языковой единицы относительно конкретного носителя языка и всего языкового коллектива в целом. В результате выделены 3 группы слов: а) слова, новые по значению и для общего, и для индивидуального языка; подобные слова сконструированы, а не извлечены из памяти, они воспринимаются как новые; б) слова, новые для языкового коллектива, но известные индивидуальному языку: жаргону, арго, сленгу, просторечию и т.п.; в эту же группу слов входят и индивидуально-авторские образования; в) слова, значения которых известны общему языку, но новые для индивида.

Для «снятия» субъективности критерия новизны лингвисты предлагали также учитывать мнение только наиболее компетентных носителей языка - лингвистов, филологов, писателей, журналистов и иных групп носителей языка, профессия которых связана со словом. Например, В.Г. Гак считает, что наиболее важным является мнение лингвиста - специалиста с развитой лексической компетенцией [15]. По мнению С.И. Тогоевой, с этим трудно согласиться: лингвисты действительно тонко чувствуют язык, но они не могут быть объективными: их мнение неизбежно зависит от тех лингвистических взглядов, теорий, которых они придерживаются. Поэтому для определения степени неологичности какой-либо языковой единицы необходимо привлекать испытуемых различных возрастных, социальных и профессиональных групп [68].

В-третьих, ощущение новизны, которое должно сопровождать каждый неологизм, носит, скорее, психолингвистический, чем лингвистический характер: оно в большей степени связано с восприятием слова конкретным носителем языка, с его языковой способностью и компетенцией, чем с языком - системой. Выдвинуто же понятие неологизма именно лингвистикой, ей и надлежит дать свое определение этому явлению, которое, естественно, должно отличаться и отличается от психолингвистического.

В-четвертых, субъективность и «психолингвистичность» критерия новизны делают неологизмы нелексикографируемыми или в очень слабой степени лексикографируемыми явлениями. Лексические же единицы - это самый естественный и традиционный объект лексикографов.

В-пятых, ореол новизны опирается преимущественно на признак известности/неизвестности носителю языка какой-либо языковой единицы, на степень ее употребительности, на вхождение в активный или пассивный запас языка. Именно поэтому в некоторых психолингвистических экспериментах испытуемые относили к неологизмам не только недавно образованные и непонятные им слова, но и неизвестную им устаревшую лексику: историзмы и архаизмы.

В результате «смыкаются» явления, находящиеся на противоположных темпорально-языковых полюсах, стирается грань между ними. Об этом свидетельствует, например, история проникновения в современный русский литературный язык лексики репрессированных: слова ГУЛАГ, зэк, зэчка, «пепельница» (о радиоприемнике, радиотарелке, бывшей источником новостей для заключенных) и т. п. - во второй половине 80-х гг. ХХ в. воспринимались основной массой носителей русского языка как новые, но, обозначая старые, утраченные обществом реалии, очень быстро перешли в разряд историзмов.

Известны и процессы, идущие в противоположном направлении: это случаи возвращения устаревших слов в язык, их актуализации. Достаточно вспомнить существительные дума, гимназия, лицей, полиция и т. п., которые исчезли из активного запаса русского языка после революции 1917 г., но начали вновь активно употребляться (хотя и с частично измененным значением) в конце ХХ в.

В-шестых, следует учитывать и то, что ощущение новизны быстро утрачивается вследствие активного употребления слова, созданного по продуктивной словообразовательной или семантической модели. Н.З. Котелова считает, что «многие новые слова сразу усваиваются говорящими и ощущение новизны быстро стирается» [36]. Е.В. Сенько полагает, что неологизмы в качестве единиц, маркированных временем, «существуют лишь определенный период, переходя в сознании говорящих в разряд единиц, не маркированных временем» [65]. Так, многие неологизмы, появившиеся в русском языке в 80-90-е годы ХХ в., такие, например, как перестройка, спонсор, презентация, консенсус, крутой (о человеке), тусовка, въехать в ситуацию, забить стрелку и т.п., быстро лишились эффекта новизны вследствие своей частотности в современных текстах.

Иногда новые слова даже в момент своего возникновения не обладают признаком новизны и воспринимаются носителями языка как обычные, привычные лексемы. Обычно к таким неологизмам относятся новообразования, созданные по продуктивным моделям русского словообразования, при этом они обозначают уже известные носителю данного языка реалии, например прилагательные догорбачевский, послегорбачевский, постсоветский, постперестроечный, доперестроечный (периоды развития общества) и т.п.

Все вышесказанное позволяет согласиться с Н.З. Котеловой, полагавшей, что ореол новизны - это характеризующий знак для такого явления, как неологизмы.

Психолингвистическая теория. Эта теория наиболее полно представлена в исследованиях ученых Тверского университета, в частности в работах С.И. Тогоевой [68], которая определяет неологизм как языковую единицу, не встречавшуюся ранее в индивидуальном речевом опыте носителя языка [68]. Таким образом, акцент делается на субъективной, индивидуальной новизне неологизма.

Именно поэтому, по ее данным, архаизмы могут восприниматься носителями языка в силу их жизненного опыта как новые, неизвестные им единицы: так, экспериментальное исследование, проведенное С.И. Тогоевой в 1998 г. на материале лексики художественной литературы середины ХIХ в., обнаружило, что большинство реципиентов отметили как «новое», «не встречавшееся ранее» существительное погост; в аналогичном эксперименте, проведенном Н. Костюшиной, к новым словам были отнесены лексемы светец, исполать, вотще, жуировать, уда [68].

Лексикографическая теория. Сторонники этой теории полагают, что неологизмы - это слова, отсутствующие в современных словарях, не отмеченные словарями. Эта точка зрения получила значительное распространение в западной неологии. Именно она лежит в основе концепции словаря английских неологизмов К. Барнхарта, ее придерживаются французские лексикографы. Стоит отметить, что французы пытаются скорректировать это определение и включают в словари семантические неологизмы - зафиксированные словарями старые слова, значение которых изменилось.

Однако такой подход поддерживают не все ученые, выдвигая аргументы:

Во-первых, логическим следствием такого понимания неологизмов является представление о том, что неологизмы есть лишь в том языке, который имеет письменную форму, а языки, существующие только в устной форме, либо не имеют неологизмов вообще, либо имеют, но принципы их выделения не ясны, хотя очевидно, что они должны быть иными.

Во-вторых, фиксация слов в словарях зависит в целом от лексикографической ситуации в стране, от того, сколько словарей, описывающих конкретный язык, создано и к каким типам они принадлежат. Если лексикографическое описание какого-либо языка только начинается, то трудно отграничить новые слова от существующих давно. Кроме того, некоторые давно «живущие» слова могут быть пропущены лексикографами случайно либо сознательно, поскольку они не соответствуют принципам отбора материала для словника, установленным автором-составителем.

Вероятно, наличие или отсутствие слова в словарях целесообразно использовать как один из методов выявления неологизмов, но не как основной, сущностный признак последних.

Денотативная теория. Это одна из самых распространенных теорий неологизмов. Она представлена в «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой, во 2-ом издании БАСа, в энциклопедии «Русский язык» (1979), пособии В.А. Козырева и В.Д. Черняк «Русская лексикография» (2004) и многих других работах. Согласно этой теории, неологизм - это слово, обозначающее новое явление (денотат, реалию) или понятие. Так, в последнем пособии словарь неологизмов определяется как «тип словаря, в котором описываются слова или обороты речи, созданные для обозначения нового предмета или для выражения нового понятия» [33].

Недостатком этой теории является то, что она не учитывает внутриязыковые причины появления неологизмов (стремление носителя языка к экспрессивности, выразительности, экономности номинации, образование по аналогии и т.п.) и то, что неологизмы могут обозначать разные с точки зрения новизны явления и понятия.

Самой многочисленной группой неологизмов являются те, которые действительно обозначают новые реалии и понятия. Перестройка обусловила появление в русском языке многих слов и устойчивых словосочетаний, обозначающих новые явления и понятия: деколлективизация, деидеологизация, деполитизация, десоветизация, деидеологизация, ваучер, ваучеризировать, спонсор, спонсорство, рашнгейт, новый русский, ближнее зарубежье, дальнее зарубежье и т. п.

В то же время появилось много неологизмов, обозначавших ранее известные (и обычно уже имевшие общепринятое название) реалии: консенсус (син.: согласие), презентация, спикер и иные. Некоторые давно существующие реалии получили имя лишь после того, как актуализировались в ходе развития общества, например доперестроечное время, доельцинский и послеельцинский периоды развития страны и т. п.

Некоторые неологизмы 90-х гг. ХХ в. обозначают гипотетически существующие реалии: аура, биополе, телекинез, чакры, экстрасенс, биоэнерготерапевт и др.

Таким образом, не всегда за неологизмами скрываются новые явления и понятия. Поэтому эта теория неологизма охватывает лишь часть новой лексики и может быть принята с некоторыми оговорками.

Структурная теория. Сторонники этой теории полагают, что к неологизмам могут быть отнесены только те слова, которые обладают абсолютной структурной, формальной новизной; обычно это уникальные звукосочетания, воспринимающиеся как нечленимые, непроизводные, немотивированные единицы. В качестве примеров обычно приводятся такие слова, как неон, лилипут, бокр, куздра, гуолла, рокоо, фелибр и т.п. Часто к подобным единицам относят и новообразования типа газ (из греч. хаос), кодак (звукоподражание), лавсан (аббревиатура, созданная на базе сочетания слов лаборатория высокомолекулярных соединений АН). Н.З. Котелова не считает правомерным рассматривать их в качестве иллюстраций, доказывающих корректность данной теории, поскольку они являются заимствованиями (газ), аббревиатурами (лавсан) либо звукоподражаниями (кодак) [36].

Сторонники этой максимально узкой точки зрения на неологизмы не относят к новой лексике обычные производные слова, поскольку они построены на базе известных морфем, понятны носителям языка и могут быть созданы ими в любой момент.

Структурная теория вызывает много возражений. Во-первых, приведенные выше неологизмы созданы искусственно. Подобные образования редко встречаются в обычной речи носителей языка, потребность в них возникает в основном у писателей, создающих фантастические произведения о вымышленных мирах (ср. дрион - космический корабль, гуолла - болезнь неземной цивилизации и т.п.), либо у тех, кто занимается проблемами искусственной номинации. Стоит учитывать, что и те, и другие в последнее время стремятся создавать мотивированные неологизмы: Музобоз (музыкальный обоз), Виношоукур (Винокур + шоу) и др. Таким образом, сложившиеся в последнее время тенденции развития искусственной лексики, среди которой, прежде всего, и можно было встретить структурно новые для языка слова, противоречат данной теории.

Во-вторых, понимание неологизма как слова с абсолютно новой формой плохо соотносится с тем, что подавляющее большинство слов русского языка (86 % - по данным А.Н. Тихонова; 96 % - по данным М.В. Панова) являются производными, то есть связанными отношениями формально-семантического сходства с другими словами. Структурно уникальные неологизмы предстают в этом случае как что-то редкое, нетипичное для системы языка, находящееся на его периферии.

В-третьих, подавляющее большинство русских неологизмов (при традиционном выделении этой группы слов), несмотря на значительное количество заимствований, составляют производные слова, образованные с помощью средств русского словообразования: с помощью уже известных языку деривационных морфем и мотиваторов, что также не предполагает формальноструктурной уникальности новых слов.

В-четвертых, по мнению Н.З. Котеловой, «с теоретической точки зрения, таких слов не должно быть» [36], поскольку при их создании используются только грамматические словоизменительные морфемы, в то время как корни и мотиваторы семантически пусты. Такое словообразование нетипично для русского языка. Семантическое опустошение корней может быть свойственно русским словам, давно существующим в языке и утратившим внутреннюю форму (выкаблучиваться, наяривать и т.п.), но не тем словам, которые являются новыми для него. Многими лингвистами отмечается тот факт, что современные номинации (и не только в русском языке) стремятся к мотивированности.

Высказанные выше соображения не позволяют согласиться с приведенными теориями неологизмов. Более корректной представляется точка зрения Н.З. Котеловой, которую условно можно назвать конкретно-исторической теорией неологизма.

Конкретно-историческая теория Н.З. Котеловой. Признак «нового», «новизны», лежащий в основе большого числа определений неологизма, по мнению Н.З. Котеловой, должен быть уточнен с точки зрения времени и языкового пространства [36], что позволит дать более корректное представление о сущности неологизма. Дело в том, что «понятие неологизма исторично и относительно» [16], поэтому ему нужны конкретизаторы [36].

Первый и основной конкретизатор - конкретизатор попризнаку «время». К неологизмам должны относиться слова, которые существуют в определенный период языка и не существовали в предшествующий период. Потому возможно выявление и исследование неологизмов любого временного периода: Х1Х в., ХХ в., 30-х гг. ХХ в., 70-90-х гг. ХХ в. и т.д. Б.Н. Головин определяет точку отсчета: новые слова - это «слова, возникшие на памяти применяющего их поколения» [16].

Второй конкретизатор - конкретизатор по параметру «языковое пространство», то есть по сферам и жанрам употребления языка. При этом могут использоваться следующие показатели новизны слова:

а) новое для многих (всех, некоторых) языков;

б) для данного национального языка;

в) для литературного языка;

г) для конкретного подъязыка (определенной терминосистемы, жаргона, диалекта и т.п.);

д) для языка и/или речи.

Конкретизаторы времени и социально-языкового пространства используются не только в лингвистике, но и в психолингвистике, имея при этом иное наполнение: «… в лингвистике время выступает как способ хронологической фиксации коллективного знания, в психолингвистике - как мироощущение познающего субъекта, при этом «ощущение бытия» единицы номинации (для человека это всегда единица индивидуального лексикона) обусловлено факторами иными, нежели фиксация слова в тексте» [68] - опытом всей речемыслительной и когнитивной деятельности человека. Понятия пространства в лингвистике и психолингвистике достаточно близки: в лингвистике это совокупность всех идиолектов языка, а также место слова в системе языка или речевой единицы в тексте, в психолингвистике пространство - это «совокупность социально обусловленных идиолектов носителей языка» [68].

Третий конкретизатор, выделяемый Н.З. Котеловой, - это тип новизны языковой единицы. Он в большей степени важен для определения типа неологизма, чем его сущности: слово или фразеологизм могут обладать новым значением (это семантический неологизм), новой формой (неологизм - синоним к уже существующему слову) или и тем, и другим вместе (собственно неологизм).

Таким образом, неологизмы можно определить как слова, значения слов и идиомы, существующие в определенном языке, подъязыке и языковой сфере и не существовавшие в предшествующий период в том же языке, подъязыке, языковой сфере [36].

Учет этих конкретизаторов позволяет выделять неологизмы достаточно корректно и объективно. Так, существительное экибана было неологизмом для русского языка в 70-е гг. ХХ в., но не было таковым для японского языка, из которого оно и пришло в русский; одиночество - новый термин в русской социологии того же периода, но обычное слово для русского литературного языка; подмолодить - неологизм для русского литературного языка конца ХХ в., но узуальное слово для молодежного жаргона.

Достаточно полным можно назвать определение Н.З. Котеловой, понимающей под новыми словами «как собственно новые, впервые образованные или заимствованные из других языков слова, так и слова, известные в русском языке и ранее, но или употреблявшиеся ограниченно, за пределами литературного языка, или ушедшие на какое-то время из активного употребления, а сейчас ставшие широко употребительными», а также «производные слова, которые как бы существовали в языке потенциально и были образованы от давно образовавшихся слов по известным моделям лишь в последние годы (их регистрируют письменные источники только последних лет)» [39].

Именно последнее определение неологизма, принадлежащее Н.З. Котеловой, по указанным выше причинам представляется наиболее приемлемым и принимается в данной работе.

1.2 Основные направления изучения неологизмов в современной лингвистике

Существование различных трактовок основной единицы неологии - неологизма - обусловливает разные направления изучения этого явления: структурно-семантического, социо- и психолингвистического, структурного, денотативного и иных. Рассмотрим их подробнее.

Структурно-семантическое направление. Большинство исследований по неологии как русского, так и других языков выполнено в русле традиционной научной парадигмы - структурно-семантического направления в лингвистике. Основная цель таких работ заключается в описании новых фактов языка и речи, их структурно-семантической характеристике, определении способов образования и особенностей употребления, в классификации новообразований, в выявлении места неологизмов в системе современного русского языка, в определении того влияния, которое они оказывают на язык. В рамках этого описательно-аналитического направления лингвисты осуществили колоссальную работу по описанию и классификации новых слов.

Русская неография развивается в основном в рамках этого же направления: современные неологические словари фиксируют новообразования и дают их многоаспектную характеристику.

Социолингвистическое направление. В последнее десятилетие активизировалось социолингвистическое направление в неологии. Характер инновационных процессов, характерных для современных языков, обсуждается в ряде публикаций: в коллективной монографии «Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995)» [64], в исследованиях Л.П. Крысина «Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка» [42], А.Д. Дуличенко «Русский язык ХХ столетия» [19] и др. В перечисленных работах отмечается, что неогенный бум во многих европейских языках, в том числе в русском, сопровождается чрезмерной активизацией употребления иноязычных слов и интенсификацией заимствования, жаргонизацией и вульгаризацией языка. Отмечается значительное воздействие просторечия, специальных подъязыков, особенно жаргонов и терминосистем (например, компьютерной, экономической, политической и иной терминологии), на современный литературный язык.

В рамках социолингвистического направления рассматриваются и вопросы развития лексической подсистемы языка, обусловленных воздействием социально-экономических и политических преобразований, происходящих в обществе. Например, в статье [5] анализируются инновации в лексике современного русского и словацкого языков с точки зрения их обусловленности политико-экономическими изменениями в России и Словакии, причем речь идет (Я. Бенковичова специально подчеркивает это) не об описании способов и приемов динамизации современной лексики, а о том, что именно отражается в период политико-экономических изменений в лексических инновациях и в какой степени совпадают отражения однотипных денотативных областей в разных языках.

Социолингвистическое направление в лингвистике близко традиционному, структурно-семантическому. В то же время в последние годы была отчетливо осознана недостаточность исследования нового слова в рамках анализа абстрактной лексико-семантической системы языка [68], почти полная «исключенность» носителя языка, человеческого фактора из проблем неологии. Антропоцентризм современной лингвистики, обусловленный «сознанием того, что язык, будучи человеческим установлением, не может быть понят и объяснен вне связи с его создателем и пользователем» [41], привел к появлению работ по неологии, выполненных в рамках коммуникативной лингвистики, когнитивного направления и психологии восприятия [74].

Когнитивное направление. Когнитивное направление в неологии находится в стадии становления, формирования. Лингвисты, работающие в этой области, полагают, что с помощью языка человек шифрует, накапливает, хранит, передает и дешифрует знания разного рода. Поэтому «когнитивисты» пытаются проанализировать структуры знаний, которые скрываются за неологизмами, и их влияние на языковую и концептуальную картины мира современного носителя языка. Особенно активно разрабатывается проблема выявления нового знания, свойственного неологизмам, специфичности скрывающейся за ними информации.

Исследования в этой области пока единичны и часто тесно смыкаются с психолингвистическими изысканиями.

Психолингвистическое направление. Психолингвистическое направление в неологии наиболее полно представлено в работах ученых Тверского университета: С.И. Тогоевой, Т.Ю. Сазоновой, Т.Г. Родионовой, Н.С. Шумовой и др.; в работах В.В. Петрова, К.З. Чигоидзе, Ю.Ф. Сухоплещенко, Е.М. Поздняковой и др., выполненных в рамках коммуникативной лингвистики, когнитивного направления и психологии восприятия.

Данная теория сформировалась в противовес многочисленным лингвистическим работам, анализирующим неологизмы в статическом структурно-семантическом аспекте. Психолингвистическая теория неологии пытается представить неологизм как динамическое (процессуальное) явление, связанное с мышлением и когнитивной деятельностью отдельного носителя языка.

В работе С.И. Тогоевой [64] на основании многолетних (с 1986 г.) исследований предпринята попытка разработать и концептуально оформить психолингвистическую теорию неологии. Исходным пунктом этой теории является новое слово как единица индивидуального лексикона, а базовым - разработанная А.А. Залевской [26] психолингвистическая концепция слова, интегрированная в более общую теорию речемыслительной деятельности человека. Слово при этом является средством доступа к единой перцептивно-когнитивной информационной базе человека, которая формируется по законам психической деятельности, но под контролем выработанных в социуме системы норм и оценок, а индивидуальный лексикон предстает как самоорганизующаяся функциональная динамическая система [25].

С.И. Тогоева определяет неологизм как языковую единицу, не встречавшуюся ранее в индивидуальном речевом опыте носителя языка. Таким образом, акцент делается на субъективной, индивидуальной новизне неологизма.

Главным вопросом неологии в психолингвистическом аспекте является «раскрытие взаимосвязанных особенностей … «нового слова» как единицы индивидуального лексикона в процессе функционирования этого слова в коммуникативной деятельности» [64]. В реальной коммуникации человек оперирует словом как продуктом речи, что обеспечивается статичностью звуковой или буквенной формы слова, и как процессом, поскольку в слове отражается динамика субъективно переживаемой картины мира: значение слова бесконечно варьируется при каждом индивидуальном словоупотреблении [64]. Ощущение новизны единицы номинации возникает у индивида на фоне всего комплекса переживаемых им впечатлений, как прошлых, так и настоящих, взаимоувязанных со всем опытом речемыслительной и иной деятельности [64].

При психолингвистическом рассмотрении неологизмов особое значение приобретает анализ первичных текстов, которые представляют собой запротоколированную живую устную неподготовленную, не продуманную заранее речь человека, порождаемую им в момент возникновения и формирования новых мыслей. Именно эта непосредственная, литературно не отредактированная, сбивчивая, живая речь наиболее естественно (хотя и не полностью) отражает мышление как реальный психический процесс индивида.

Динамическое направление. Когнитивные и психолингвистические исследования неологизмов характеризуются динамическим подходом к проблемам неологии, формируя особый динамический аспект ее изучения.

Первые процессуально-динамические попытки описания неологизмов были предприняты в традиционных исследованиях, выполненных в рамках структурно-семантического направления [43]. Но в этих исследованиях процессуальность и динамика осмыслялись в рамках подхода к слову как единице языковой системы. Так, Р.Ю. Намитокова попыталась дать «структурно-функциональный анализ неологический лексики, представленной в современных поэтических (стихотворных) текстах» [54]: она определила типы таких новообразований, способы их создания и функции в тексте.

Л.А. Кудрявцева рассматривает способность к изменениям как основной признак языковой структуры и обосновывает необходимость рассмотрения динамизма в аспекте структурных изменений языковой системы, которые, прежде всего, по мнению автора, и обусловливают источники и механизм языковой изменчивости и языкового развития. Представление лексики как особой системы должно быть дополнено правилами, моделями, по которым образуются ее единицы. «Именно динамическая модель позволяет показать систему языка как целостное единство устойчивого и подвижного, стабильного и изменяющегося».

Но при таком подходе новое слово рассматривается, как считает С.И. Тогоева, в рамках традиционной парадигмы и при этом игнорируется основной «источник» речевой деятельности, в ходе которой порождаются неологизмы, - человек как носитель языка. С.И. Тогоева, вслед за Г.Е. Журавлевым, предлагает изучать неологизмы в трех аспектах: статическом, кинематическом и динамическом.

Статический аспект - это отображение одномоментного состояния языка: единиц и их связей, отношений, моделей образования, которые присутствуют в некоторый фиксированный момент времени. Кинематический аспект - это временная развертка, последовательность разномоментных структур, показывающая изменение и формирование связей и отношений в пределах одного вида, уровня, сферы и т.п., выявляющий области активизации системы и ее «отдыха», затухания. Динамический аспект предполагает анализ причинно-следственных связей, отношений и причин активности определенных участков языковой системы в заданный момент времени.

По мнению С.И. Тогоевой, то, что в традиционной лингвистике понимается как динамика, представляет, по существу, кинематический аспект явления. В то же время динамическое описание развертывается на базе статических структур и объясняет выявленные кинематические зависимости [21].

Многоаспектность исследования неологизмов в современной русистике обеспечивает их достаточно полный и глубокий анализ.

1.3 Классификация неологизмов

Лексические новообразования чрезвычайно многообразны. Поэтому возникает проблема их классификации. Типология неологизмов, как и типология обычных слов русского языка, может быть построена с учетом самых разных признаков, свойственных этим единицам: формальных, семантических, парадигматических, синтагматических, социолингвистических и иных. Поэтому некоторые классификации неологизмов являются традиционными для лексики в целом (например, деление неологизмов по способу их образования, по стилистической окраске и под.), другие же опираются на признаки, свойственные только этим языковым единицам (например, деление неологизмов на группы по степени их новизны или по степени новизны обозначаемой реалии). Рассмотрим существующие типологии неологизмов более подробно.

Типы неологизмов по виду языковой единицы. По виду языковой единицы неологизмы делятся на неолексемы, неофраземы и неосемемы (слова и фразеологизмы).

Неолексемы представляют собой новые слова, являющиеся результатом заимствования (имидж, киллер, папарацци, рейв, рэп, свингер, секьюрити, слоган, сингл, тамагочи, чизбургер) либо процессов словообразования (предел > беспредел, бизнесмен > бизнесменка, туалет > биотуалет, бомж > бомжатник, бомж > бомжиха, бомж > бомжевать, иностранная валюта > инвалюта, качать мышцы > качок, расказачивать > расказачивание).

Неофраземы - это новые фразеологизмы и устойчивые сочетания слов с формирующейся идиоматичной семантикой, или аналитические сочетания, по терминологии Н.З. Котеловой. Например, в годы перестройки сформировались такие фразеологизмы, как Белый дом (о русских реалиях), беловежский пакт, кредит доверия, непопулярные меры, популистские меры, правовое государство, декларация о доходах, прожиточный минимум, рекламная пауза, смешные цены и под.

Неосемемы - это новые значения старых слов и фразеологизмов, например, у существительного экология появилось новое переносное значение `чистота, правильность, обусловленные гармоничным соотношением элементов; забота о такой чистоте': экология духа, экология языка, экология культуры; у существительного демонтаж - переносное значение, сформировавшееся в публицистическом стиле `уничтожение или коренное преобразование чего-либо (общественных структур, системы управления государством и т.п.)'; у фразеологизма светлое будущее сформировалось переносное значение с иной стилистической окраской: в советское время оно зафиксировано в словарях с пометой высок. в значении `о коммунизме', сейчас словари ставят помету ирон., значение может быть сформулировано примерно следующим образом `будущее, о котором мечтали в годы перестройки и которое стало светлым только для богатых'; фразеологизм дворянское гнездо приобрел значение `место элитной застройки в городе для правящего класса и богатых' и помету ирон.

Н.З. Котелова полагает, что при широком понимании термина неология как науки о новом, ее объектом, помимо названных выше, могут стать и такие единицы, как:

а) новые свойства старых слов, например терминологизация слова в целом или его отдельного значения (надежность, структура), изменение стилистической или «временной» окраски (так, слова мысленный, отлучить, стезя потеряли уже в 60-е гг. ХХ в. помету устар.; существительные выходной, получка - помету разг. и под.);

б) новые формы словоизменения слова: у прилагательных появляются формы степеней сравнения или краткие формы (камерна, зрелищны, личностен, предметнее), у существительных - формы множественного числа (единичности, логики, протяженности);

в) новая сочетаемость слов, например экскурсовод по чему (по стилям), география чего и т. п.;

г) новые лексико-грамматические функции слов, например использование союзов и, или в новой модели фото- и кинопромышленность, авто- или электропогрузчик, активно заявившей о себе в 60-е гг. ХХ в., специализация слов в роли постоянных приложений (цех-гигант, город-гигант) или слов, соединяющихся с приложениями (автомат-диспетчер, автоматсекретарь и под.).

Названные процессы, характеризующие развитие языка, представляют собой интересный объект для научных исследований, но могут быть предметом анализа в исследованиях нелексикографического характера, поскольку с трудом поддаются лексикографическому описанию.

Типы неологизмов по степени новизны языковой единицы. По степени новизны неологизма, определяемой по соотношению с системой языка, новообразования делятся на абсолютные и относительные. Последние имеют еще и синонимичные термины: функциональные неологизмы или актуализированные слова. Более адекватным представляется термин относительные неологизмы, поскольку прилагательное функциональный оставляет неясным, о какой функции идет речь, прилагательное актуализированный передает признак лишь одной группы таких новообразований.

Абсолютным неологизмам обычно не дают развернутого определения, выявляя их признаки по соотношению с относительными неологизмами. Реально к абсолютным неологизмам относят те слова и фразеологизмы, которых ранее не было в языке, такие, например, как бомж, бомжировать, масс-медиа, ди-джей, лейбл и т. п.

Категория относительных неологизмов наиболее полно разработана в исследованиях Т.Н. Поповцевой и в предисловии к «Толковому словарю современного русского языка: Языковые изменения конца ХХ столетия» (в дальнейшем - Словарь-2001). В последней работе этот термин не используется, но разряды слов, выделяемые авторами словаря с точки зрения динамического состояния языка, содержательно коррелируют с обсуждаемым явлением.

Относительные неологизмы как группа слов, принципиально не новых для языка, признаются исследователями сравнительно немногочисленными, но характерными и показательными для развития современного русского языка.

К относительным неологизмам относят следующие группы слов.

А) Так называемая «вернувшаяся лексика». Это малоупотребительные или устаревшие слова, которые в последние годы (или на определенном временном отрезке) «актуализировались, сохраняя в своей «новой жизни» прежнее смысловое и функционально-стилистическое содержание». Например, в 70-80-е гг. ХХ в. в связи с возрождением в нашей стране жанра синтетического эстрадного представления активизировалось употребление существительного варьете, которое с 20-х гг. ХХ в. можно было встретить только в специальной литературе.

Среди «вернувшейся» лексики особую группу составляют термины религий, прежде всего православия, активно употребляющиеся на страницах современных изданий: алтарь, Бог, Богородица, крестный ход, молебен, монах, паломничество, панихида, Патриарх, Пасха, Рождество, храм и под. Аналогична судьба ряда архаизированных слов, обозначавших ранее государственные органы, образовательные учреждения, людей, работавших в них: гильдия, гимназия, губернатор, гувернёр, лицей.

Вернулась с периферии лексика, ассоциировавшаяся ранее с явлениями и признаками буржуазного общества, капиталистических стран, о чем свидетельствовали комментарии в толковых словарях (в капиталистических странах, в буржуазном обществе). В настоящее время эти слова обозначают реалии русской действительности: банкир, коммерсант, безработица, бизнес, забастовка, инфляция, многопартийность. К этой же группе относятся имена реалий, заимствованных из социального устройства зарубежных стран и используемых в настоящее время для обозначения русских явлений: муниципалитет, мэр, мэрия, офис, фермер, парламент.

Б) Актуализированная лексика - слова, прежде существовавшие в русском языке, но выступающие на современном этапе в ином осмыслении. Например, существительное земляне в древнерусском языке имело значение `люди, обрабатывающие землю, крестьяне', в 60-е гг. ХХ в. оно приобрело значение `обитатели планеты Земля'.

Именно так понимается актуализация авторами Словаря-2001, которые относят к актуализированной лексике единицы так называемого основного фонда русского языка - обычные, привычные «старые» слова, претерпевшие в описываемый период семантические, стилистические, сочетаемостные, оценочные и другие изменения.

Таким образом, актуализация заключается в активизации семантических преобразований слова: в расширении сочетаемости и изменении ее характера, в образовании новых значений слов, в том числе переносных, а также в изменении значений слов в связи с идеологической переориентацией. Данное определение свидетельствует о более широком понимании относительных неологизмов составителями Словаря-2001: в число относительных неологизмов авторы словаря включают и семантические новообразования. Это отличает их позицию от традиционной точки зрения, согласно которой актуализированные неологизмы могут иметь изменения в составе только коннотативных, но не денотативно-сигнификативных сем.

В качестве иллюстрации в словаре приводятся такие примеры, как появление у прилагательного рублевый новых значений `оцениваемый в рублях; такой, где расплачиваются в рублях; такой, где функционирует только отечественная валюта - рубль', которые делают его антонимом к прилагательному валютный: рублевая зона, рублевая прибыль, рублевые средства, рублевые кредиты, рублевый счет и т. п.

Существительное диссидент потеряло идеологическую окраску. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить его толкование в МАС-2 и в Словаре-2001. МАС-2: «Устар. Такой, кто отступает от господствующего в стране вероисповедания; вероотступник». Словарь-2001: «В советское время: тот, кто не следовал коммунистической идеологии, противостоял существующему режиму и подвергался за это преследованиям и репрессиям. См. Антисоветчик. Отщепенец».

Образование устойчивых словосочетаний с разной степенью терминологичности характерно для слова деньги: быстрые деньги, горячие деньги, грязные деньги, деревянные деньги, дешевые деньги (о вкладах и кредитах с низкой процентной ставкой), длинные деньги (о кредитах, выдаваемых на длинных срок), необеспеченность денег, отмывание (грязных) денег, пластиковые деньги, черные деньги (доходы, скрытые от налогообложения) и под.

Одномоментное вхождение в язык группы однокоренных или одноструктурных слов также свидетельствует об актуализации этого понятия и обозначающего его слова. Так, существительные спонсор, бомж, наркотик, рынок и т.п. породили много новых слов: спонсорство, спонсорский, спонсировать, проспонсировать; бомжевать, бомжировать, бомжиха, бомженок, бомжатник и т. п. Активизировались такие словообразовательные средства, как приставки анти-, про-, де-, рас-, ре-, пост-, супер- и под., порождая значительные группы неологизмов: антиельцинский, антигорбачевский, антибаркашевский; проельцинский, проправительственный; деколлективизация, десоветизация, деидеологизация; реколлективизация, ренационализация и т.п.

В) Внутренние заимствования - новые слова и фразеологизмы, появление которых обусловлено перераспределением языковых средств в видах и жанрах речи. Внутренние заимствования включают в себя те языковые единицы, которые проникают в литературный язык из русской разговорной речи, просторечия, диалектов, жаргонов и арго, из профессиональной лексики, разных областей знания (терминосистем) и т.п. Например, трудно найти человека, который не знал бы таких медицинских терминов, как СПИД, ВИЧ-инфекция, мануальная терапия, антиспидовский, хоспис, антистрессовый; лексику молодежной субкультуры: бодипирсинг, пирсинг, мейнстрим, рейв, рэп, тусовка; термины бизнеса и финансового дела: бартер, брокер, безвалютный, инфляция.

Как показывают наблюдения, основную массу внутренних заимствований «составляет терминологическая лексика, которая, сохраняя свой терминологический характер в соответствующей науке, поступает в «актив» литературного языка благодаря популяризации научных знаний, культурному росту носителей языка», активному «вторжению» в бытовую жизнь называемых терминами явлений.

Анализ относительных неологизмов показывает, что они обозначают только старые реалии. Это может быть критерием для отграничения их от абсолютных неологизмов. Обозначение новой реалии старым словом свидетельствует о появлении абсолютного неологизма, или собственно неологизма, по терминологии Т.Н. Поповцевой.

Е.В. Сенько (1980) также предлагает классифицировать новообразования языка и речи в зависимости от степени их новизны, которая определяется в результате сопоставления неологизмов с господствующим языковым стандартом. На основе этого критерия Е.В. Сенько выделяет сильные неологизмы, слабые неологизмы и неологизмы переходного типа.

Типы неологизмов по виду обозначаемой реалии. По виду обозначаемой реалии (денотата или сигнификата) неологизмы делятся на 5 групп: неологизмы, обозначающие новую реалию (1), старую реалию (2), актуализированную реалию (3), уходящую реалию (4), несуществующую (гипотетически представляемую) реалию (5).