В рамках институтов власти и действия «властного механизма» имеет смысл выделить три типа «влияния» и «власти»:

1) «символическая власть» - или система отношений «господства» и «подчинения», которая осуществляется в соответствии с традициями и ценностями общественной формации, поддерживает легитимацию действующего в социуме порядка;

2) «структурная власть» - взаимодействия типа «контроль» и «влияние», завязанные на регулировании процесса перераспределения материальных ресурсов и власти, а так же влияния между различными элементами государственной системы;

3) «власть инструментальная» - это система отношений в виде «управления» и «давления», где ключевыми являются средства и воздействие встречных к друг другу процессов управления людьми и давления со стороны гражданского общества.

В данном логическом ключе, оценивая систему взаимодействия властных институтов и общества, можно увидеть всю сложность власти как ключевого регулятора жизни социума как единого коллектива, где в процессе взаимодействия отдельных его элементов достигаются совместные цели. Рассмотрение публично-государственной власти, таким образом, как основного института и механизма регулирования социума, а также способа социальной коммуникации представляет огромный интерес для исследования в рамках политической науки.

Само понятие «власти» таким образом, является центральной категорией политологии как науки. Исходя из ее основополагающего содержания, можно говорить и о сущности, и о механизмах реализации процессов в политике, соответственно, через функционирование властных институтов. В конечном счете, именно содержание «власти» определяет поведение различных индивидов и социальных групп. Именно борьба за удержание, завоевание и использование власти является основой политики. Таким образом, само содержание понятия «власть» обусловлено существом человеческой цивилизации, предполагающей господство единой воли с целью поддержания единства и стабильности разобщенного природой эгоистического общества.

Власть можно наблюдать повсюду. Это и власть родителя над ребенком, и руководство директора предприятия над своими работниками, господство президента холдинга над его подчиненными и т.п. Именно из этого вытекают основные свойства власти: 1) всеобщность - согласно М. Фуко, «власть повсюду, но не потому, что она охватывает все, а потому, что проистекает отовсюду», она действует во всех сферах общества, т.е. она во многом обладает характером 2.) инклюзивности - проникает во все виды человеческой деятельности, объединяет группы людей и отдельных индивидов.

Таким образом, наличие власти проецирующийся во властные институты - важный, крайне необходимый структурный элемент общественной формации, без него не будет возможна сама жизнеспособность и функционирование сообщества, она регулирует отношения между самими гражданами, а так же между ними и государством.

Таким образом, политическая власть - это только та власть, которая осуществляется непосредственно институтами государства и его должностными лицами. Так или иначе, государство - единственный и главный носитель политической власти, которая осуществляет свое господство благодаря единой системе специализированных органов связанных по «вертикальной» и «горизонтальной» системе.

Характерными чертами политической власти являются:

· «легальность» в рамках использования насилия и других средств властвования в стране;

· «верховенство» и «обязательность» исполнения ее решений для всего сообщества;

· «публичность» - безличность и всеобщность, обращение ко всему гражданскому обществу через язык права и согласно букве закона от лица всего общества;

· «многообразие ресурсов» и «моноцентричность», что означает формирование единого центра разработки и принятия всех общественно значимых политических решений.

Существует немало первоначальных истоков власти и господства. Самый главный из них - это «сила», которая сама по себе предстает перед нами в разных формах. Действительно, именно необходимость насилия и принуждения как основных факторов регулирования поведения разобщенных, агрессивных и разделенных людей определяется неспособностью управлять и объединять лишь только системой «порицания» и «поощрения». Важнейшим качеством власти является возможность введения наказаний, санкций и физического принуждения. Очевидно, что

«власть» нельзя свести только к проявлению силы или даже насилию. Но нельзя не подчеркнуть то, что власть, которая не опирается на силу, не способная добиваться манифестации принятых ею решений и может постепенно трансформироваться в «благое пожелание» или вообще «блеф». В данном логическом ключе, власть предстает перед нами как форма непосредственного выражения силы.

Средства, условия и формы осуществления властными институтами политической власти, насилия или угрозы насилия в правовом государстве определяются строго согласно букве закона, поэтому и говорится о «легитимном» (т.е. узаконенном) насилии. Кроме насилия власть базируется и на других источниках. Они могут быть представлены и в форме добровольно представленных ей полномочий гражданами социума, и на основе определенного договора. Сама же политическая власть никогда не может быть единовластной формой власти. Зачастую, ее противоположностью становятся другие источники господства, которые необходимы для усреднения и ограничения ее самой. Такими источниками являются: религиозные секты, СМИ, группы интересов и давления, профсоюзные организации, институты гражданского общества, массовые общественные организации, авторитет обычая.

Важно и то, что во многом степень независимости граждан от государства и высокая степень децентрализации, а так же приоритет демократических процессов прямо связан с вопросом распределения власти в обществе. Как результат, согласно большинству современных теорий, верховная власть в политике имеет четко выраженные «границы» и «барьеры», которая она не в состоянии переступить - это и права, и свободы граждан, в том числе, право на частную собственность, права личности на свободу мысли, внешнего вмешательства и право на жизнь.

Характерными функциями «власти политической» является непосредственное управление социоэкономическими процессами, гарантия соблюдения общеобязательных норм и правил в государстве и обществе, духовной жизнью общества, регулирование международных и межнациональных отношений, а так же обеспечение общественного порядка и безопасности социума от внешних угроз.

Изучение научно-исследовательской литературы по теме дипломной работы позволило сделать следующий вывод. Ключевой задачей институтов власти является урегулирование внутренних конфликтов и создание устойчивых связей внутри общественной системы. В арсенале политических средств присутствует не только «инструмент насилия» или «угроза применения силы», но и «наказание» и «порицание», а так же обещание вознаграждения, сотрудничество, обмен и т. д. Сама «власть» как отношение между гражданами опирается на легитимные, общепринятые или юридически обоснованные в данном социуме ценности, принципы и нормы, которые определят и основное регулирующие место, роль и функции как отдельного индивида, так и вообще социальных групп в системе общественно-политических организаций и отношений.

1.3 Проблемы и основные направления глобализации как социально-политического и экономического явления

Анализ глобализации, как социально-политического и экономического явления, занимает значительное место в российской и зарубежной экономической, политологической и социологической литературе.

В своей работе «Что такое глобализация?» У. Бек пишет: «Без сомнения, глобализация является наиболее употребляемым и злоупотребляемым - и наименее проясненным, вероятно, самым непонятным, затуманенным, политически эффективным словом (лозунгом, оружием в споре) последних лет и останется таковым в ближайшее время».

Дж. Сорос предполагал, что сама «глобализация - это слишком часто употребляемый термин, которому можно придавать самые разные значения». В то же время, самое полное описание состояния проистекания глобализационных процессов было давно в отечественной литературе А.Н. Чумаковым и М.А. Чешковым. Так, А.Н. Чумаков пишет, что «характерной особенностью нынешнего этапа является то, что основной интерес исследователей связан с уточнением, как понятия, так и самого явления глобализации. При этом актуализируется важнейший аспект глобализации - ее интегративная функция в отношении проблем различного уровня».

Все же, в самом историческом аспекте изучения «глобалистики» наибольший интерес представляет необычное синтетическое понятие «глокализации». Согласно терминологии, вводимой А.Н. Чумаковым, «глокализация» - это синтетический термин, который происходит от совмещения понятий «глобализация» и «локализация». В данном случае, столь специфическое понятие позволяет исследователю отражать весь комплекс сложнейших процессов переплетения глобальных тенденций социального развития, а так же местных, локализованных факторов влияющих на развитие культуры разных народов, в условиях, когда «локальное» и «глобальное» не взаимоисключают, а дополняют себя.

Важно и то, что постепенный процесс становления доминирования глобализационных процессов в современных общественных формациях потребовал от исследователей-политологов новой перспективы, подходов и серьезного анализа.

«Системный подход» как вариант политического анализа был продемонстрирован в фундаментальной работе «Системная история международных отношений» под редакцией А.Д. Богатурова47, в ней делается акцент на том, что «отношения в одном большом регионе стало некорректно анализировать цельным блоком, «автономным» от событий в других регионах и глобальной политики в целом. «Глобальность» не поглотила «региональность», но она бесцеремонно «вмешалась» в нее».

Очень точно подмечает в своей диссертации В.А. Корецкий «Факторы и направления политической и экономической глобализации в современной России», что вся многогранность исследований, посвященных глобализации показывает, что немало работ либо идеологически ангажированы целиком, либо в определенных частях. Данная черта часто характеризуется, куда более мягко, как «мифологизированность» в изучении глобализационных процессов.

Интересна в данном случае классификация М.А. Чешкова:

«Вкратце эта схема выглядит следующим образом:

– на первом уровне обосновывается необходимость вычленения представления о глобализации из теоретического описания ее общечеловеческого «контекста»;

– на втором уровне характеризуется природа глобализации и сущность глобальных различий в их связи с основными параметрами процесса глобализации;

– на третьем уровне глобализация и глобальные различия рассматриваются в порядке разворачивания логического видения в историческом».

Одним из наиболее известных исследователей-экономистов рассматривающих процесс глобализации как положительный является профессор Колумбийского университета Джагдиша Бхагвати. В своей полемической работе «В защиту глобализации», он попытался проанализировать ключевые аргументы антиглобалистов и развенчать их. Так, Дж. Бхагвати уверенно доказывает, что огромное количество проблем стран третьего мира имеют национальное происхождение, повязшие в коррупции, господствующие силы этих стран просто не в состоянии проводить высококачественную социоэкономическую политику, несмотря на глобализационные процессы.

В тоже время, А.С. Панарин в своей работе «Искушение глобализмом» пишет: «Интимная сторона глобализма заключена в позиции последовательного отстранения от всех местных интересов, норм и традиций». А.С. Панарин, анализируя «элиты паразитирующего глобализма», считал, что психология локальной элиты в условиях глобализации характеризуется постепенным отходом и отстранением от собственных национальных интересов, национальной среды в целом и с неуклонным последующим разрывом с ее национальными традициями. Как результат, считает исследователь, появляется т.н. «интернационал глобализма». Автор монографии делает следующий вывод: «привилегированный глобализм за счет демодернизации и примитивизации жизни народов составляет главный вызов XXI века».

Так или иначе, тема «антиглобализма» нашла отражение и в монографии-памфлете «Мир Globo: Вариант России» В.В. Ильина. В нем, он весьма реалистично охарактеризует фундамент глобализационных тенденций:

«Индикатором мощи современных стран и народов выступает не ВВП, не количество вооружений, а качество жизни, инновационная культура, адаптивность, мобильность, интегрированность, гарантийность существования».

Так, желание систематизировать основные аспекты движения «антиглобалистов» было продемонстрировано в работе А.Е. Волкова «Социально-экономические противоречия глобализации как основа антиглобализма». Сам А.Е. Волков создал, наверное, одно из первых в отечественной литературе пособие посвященное изучению феномена «антиглобализма». Одновременно, Джозеф Юджин Стиглиц показывает, что одним из камней преткновения в разногласиях глобалистов является решение вопроса о судьбе национального государства: «Странами, получившими наибольшие выгоды [от глобализации], оказались те страны, которые взяли свою судьбу в собственные руки и осознали роль, которую государство может сыграть в развитии, вместо того, чтобы положиться на саморегулирующий рынок»

Уже в конце девяностых годов, российский ученый А.А. Кокошин выд- винул свое собственное понимание «реального суверенитета». А.А. Кокошин констатирует элементы мифологизированности и пропаганды в рассуждениях о судьбе суверенитета национальных государств, о размывании их полномочий, и в своей работе «Реальный суверенитет в современной мирополитической системе» пишет: «…реальным суверенитетом обладает сравнительно небольшое число стран… Реальный суверенитет означает способность государства на деле (а не декларативно) самостоятельно проводить свою внутреннюю, внешнюю и оборонную политику, заключать и расторгать договоры, вступать или не вступать в отношения стратегического партнерства и т.п.».

Структура глобализационной мир-системы ярко показана и в работе Н.А. Косолапова60, отмечается, что «глобализация есть продвижение к большей, более высокой целостности социального мира…».

Исследователи А.Д. Богатуров и А.В. Виноградов тоже представили весьма уникальную концепцию «конгломеративности» западного и незападного в глобализирующимся обществе: «Конгломеративность тоже воплощает единство, но единство конгломерата - соединение разносущностей, а не слитность в однородности; это единство «по внешнему контуру», через соразвитие разного, а не через слияние в одинаковом»62.

Интересно и то, что в последнее десятилетие наметилась необычная тенденция «локализации» как элемента глобализации в весьма крупных регионах нашей планеты. Понимание этих глобальных тенденций имеет большое значение и рассмотрено в книге Ю.В Шишкова «Догоняющее развитие в эпоху глобализации», где политолог высказывает идею о том, что экономическое и научно-техническое отставание южных стран начало происходить куда раньше современного глобализационного этапа63.

В.Л. Иноземцев, также думает, что сама глобализация «не является причиной нарастающего неравенства и нищеты; между тем, и это необходимо четко сознавать, она не способна исправить недостатки и пороки современной системы, неотъемлемым элементом которой сама является»64.

Зарубежный экономист Юхан Норберг в своей работе «В защиту глобального капитализма» убедительно показывает, что «обвинения» глобализационного процесса в создании социального неравенства и бедности,

а так же ухудшения экологии и стандартизации культуры не объективны и не соответствуют реальности65.

Так же, деятельность глобальных организаций, таких как «Всемирный Банк», «Организация Экономического Сотрудничества и Развития»,

«Всемирная Торговая Организация», «Европейская Комиссия» подробно были исследованы в работах И.В. Жуковского66.

Нельзя не согласиться с выводами В.А. Корецкого, который в своей работе «Факторы и направления политической и экономической глобализации в современной России» делает следующий вывод:

Во-первых, так или иначе, даже учитывая высокий интерес к проблеме глобализации, многие аспекты самого глобализационного процесса остаются весьма спорными. Это, конечно же, то, что связано с генезисом глобализации в исторической перспективе, а так же в соотношении общих тенденций и государственных действий, которые способствуют глобализации и глокализации, и, естественно о перспективах России в условиях глобализации.

Во вторых, даже игнорируя отдельные исследования о сходствах гло- бализации в начале XX и начале XXI века, именно попытки создания модели точной интерпретации глобализации как совокупности политико- экономических процессов предпринято не было. Не было создано и реальной модели объясняющей процесс экономической глобализации в Российской Федерации.

Так, А.В. Коренев рассматривал элементы проявления именно «принципиальных форм» глобализации, которые наиболее часто рассматриваются исследователями феномена глобализации. Во-первых, сам технический прогресс создал предпосылки для радикальной трансформации коммуникации на всей планете. А во-вторых, в самом социуме резко прошел процесс усиления и усложнения взаимозависимости и взаимосвязи.

Исследователь данного процесса, ученый Мануэль Кастельс считал, что современное мировое сообщество стало «сетевым». Он был уверен в том, что ядром такой общественной формации можно назвать «глобальную экономику», которая во многом «работает как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты»67.

Так же, Арнольд Тойнби часто обращал внимание на предстоящие трудности в исследовании отношений «экуменического характера», понимая их как «социальные отношения вселенского, всемирного масштаба» и считал их принципиально отличными от «международных отношений»68.

Еще одной важной чертой глобализации стал процесс взаимодействия различных культур. Именно люди в разных странах, в абсолютно разных концах света становятся убежденными в том, что живут в новой «мультикультурной реальности». В-четвертых, мы наблюдаем процесс «разгосударствления» в самой системе международных отношений. К этому процессу активно подключаются как сами транснациональные корпорации, так и иные наднациональные политические субъекты.

Так, исследователь А.В. Коренев считает, что прогресс «многосубъектности глобальной сцены», а так же фактическая утрата государственным институтом монопольное контроля над сферой финансов существенно повышают риск экономической неопределенности (например, быстро разросшийся рынок деривативов, который оказался вообще вне правового регулирования).

Анализируя различные подходы к осмыслению глобализационных процессов, А.В. Коренев резюмировал, что они связаны с всесторонним и глубоким рассмотрением ее политико-экономических (теоретических) оснований, а так же в отслеживании ее конкретных последствий (практического воплощения глобализационных процессов для регионов).

В данном логическом ключе, изучение научно-исследовательской литературы по теме дипломной работы позволило сделать следующий вывод. Сами понятия «глобализационных процессов» и «глобализации» употребляется как в объективном, так и в субъективном смысле. В самом широком, объективном смысле, «глобализация» понимается как определенная реальность, некая «действительность», в то время как в субъектном смысле, она тесно связана с оценкой в первую очередь ценностной базы анализируемых явлений и событий. Как следствие - сами теории глобализации существенно различаются по своим мировоззренческим основаниям и принципам, а существующие в данный момент концепции порой полностью различаются.

А ведь в условиях глобализации современного мира, актуальной становится проблема сохранения суверенитета национального государства - т.е. самостоятельности и независимости государственного формирования от других государств, способности решать свои внешние и внутренние задачи без оглядки на соседей, а так же свободы взаимодействия с другими акторами мирового социального, политического и экономического пространства.

Немало влиятельных зарубежных экспертов-политологов в этой области, таких как А. Кан в своих работах говорят о «неизбежном угасании национального государства». Эта идея поддерживается и отечественным исследователем А.А. Захаровым, который утверждает, что вообще сама «глобализация фактически упразднила национальный суверенитет в традиционном смысле этого слова», и как результат, она «делает традиционные представления о независимости безнадежно устаревшими».

Все же, необходимость и проблема функционирования эффективного государственного формирования в условиях глобализации, которая сформулирована, в первую очередь, в документах Организации Объединенных Наций, а так же в выступлениях Президента России В.В. Путина, позволяет нам говорить о совсем другой перспективе на данную проблему. Ведь процесс глобализации в самом своем развитии должен, в конечном счете, привести человечество не к исчезновению государства и размыванию его функций, а в первую к трансформации его функций, например, власть становится еще более публичной в связи с ускорением информационных потоков и сетевых структур.

Хотя больше всего политологов, которые согласны с идеей о «размывании» национального государства и его суверенитета находятся на данный момент в США, стране, которая вообще-то не отказалась от идеи национального государства, а наоборот, ставит свои «национальные интересы» в противовес интересам глобального сообщества. Об этом свидетельствуют знаменитые работы таких влиятельных политологов как 3. Бжезинский и Г. Киссинджер.

Положительным примером взаимной интеграции в экономике и политике является общая социо-экономическая политика стран ЕС, а так же их общая оборонительная политика в формате ОВПБ (от англ. Common Foreign and Security Policy).

А ведь интеграционный процесс в организации внешней политики и безопасности Европейского Союза (ОВПБ) рождался с огромными трудностями. Начавшийся еще с первой попытки интеграции в 1952 году, когда ФРГ, Франция, Италия, Бельгия, Люксембург и Нидерланды пришли к договоренности о создании Европейского Оборонительного сообщества (ЕОС). В то же время, парламент Французской Республики заблокировал создание этого союза, в результате чего процесс пошел от направления политической интеграции к экономической.

В дальнейшем было немало попыток создания объединенной модели единого экономического и политического пространства, которые, в конечном счете, и приведут к появлению Европейского Союза (ЕС), где будет существовать единая и согласованная политика обороны от внешних угроз, и валютная система.

Единая политика по безопасности стала основным направлением деятельности стран новой Европы, которые развивали свой опыт в формате «единого европейского политического сотрудничества», делегировав выработку и проведение внешней политики представителю Евросоюза по вопросам внешней политики и безопасности. В его руках постепенно концентрировались и полномочия представительства политико-военных интересов Евросоюза на внешней арене.

Все же, в настоящий момент дальнейший интеграционный процесс в Европе в области взаимоотношений с внешними странами реализуется благодаря межправительственной координации.

Очевидно, что сфера внешней политики важна для каждого отдельного государства, именно поэтому сами государственные формирования крайне осторожны в вопросах отказа от своих прав и возможностей. Как результат, из-за несостыковки внешнеполитических приоритетов и задач стран Евросоюза «единство» во внешней политике зачастую оказывается невозможным даже на уровне согласования.

Однако, в то же время, Европейский Союз сумел принять решение о создании военного потенциала, который позволял бы в двухмесячный срок разворачивать контингент в размере 60 000 человек, т.н. «корпус быстрого развертывая». Корпус способен к самостоятельным действиям по выполнению гуманитарных и военных задач, обозначенных в рамках взаимодействия НАТО и ЕС т.н. «Петерсбергских миссий».

Интересно и влияние политики Евросоюза на фондовые рынки Европы. Например, можно наблюдать специфическую цикличность - как только произойдет очередное заявление высокопоставленных чиновников в поддержку европейского объединения или еврозоны, индексы биржи реагируют резким повышением, и спустя уже несколько дней еврооптимизм начинает сменяется евроскептицизмом - индексы идут вниз, а средства массовой информации с еще большей силой обсуждают возможности Брюсселя и его конкретные планы по преодолению кризисов.

Первый раз, когда чиновники ведущих стран Евросоюза подумали о создании антикризисной программы, была весна 2010 года. Тогда было принято решение о формировании «Европейского Фонда Финансовой Стабильности» (сокращенно EFSF), а общая цена мер против кризиса была оценена в целых 75 миллиардов евро, а реальных мер не было принято вообще. Так, вот уже в конце 2011 года Европейский Союз признавал, что цена финансового пакета по оздоровлению греческой экономики составляет 130 миллиардов евро. А выделение этих средств было решено растянуть еще на многие месяцы, разводя демагогию вокруг периодического роста греческой экономики.

Вместе с тем было принято решение увеличить объем средств EFSF до 1 трлн. евро и создать на его фундаменте т.н. «Европейский Стабилизационный Механизм» (ESM), а поскольку меры против кризиса так и не дали результатов в южных странах Евросоюза, то уже и в Ирландии наметился эффект «кризисного домино».

В последствие на повестку дня встало спасение банков в Испании, а стартовая цена была очень скоро определена в 100 млрд. евро. При этом рост дохода государственных облигаций в Греции, Португалии и Испании показывал комплексный характер проблем. Ценные бумаги в Португалии и Греции ушли далеко за критический рубеж, установленный еврочиновниками в семь процентов, а испанские и итальянские очень скоро последовали их примеру. Глава «Европейского Центрального Банка» М. Драги сделал заявление о необходимости «принудительного выкупа» кризисных облигаций на общий европейский стабилизационный фонд, и даже выпуска т.н. «антикризисных европейских бондов». Естественной реакция была у Берлина, который не желал бороться с кризисными пузырями «Юга».

Сейчас на карте Европы все более очевидными становятся два противостоящих друг другу лагеря. Один из них представлен т.н. «проблемными странами», или странами аграрной Ирландии и Средиземноморья. Данные страны все сильнее затягивает в пучину кризиса и долговой кризис, в котором они обвиняют даже не свои правительства, а «мировое закульсие», спровоцировавшее кризис, для того, чтобы получить наживу со спекулятивных операций и миллиардных программ кредитования. Им, в свою очередь, противостоят страны «Севера» - Финляндия, Нидерланды, и, конечно же, Германия, которые стремятся жить по своим средствам и осуждают «Юг» за мотовство.

Определенные сложности возникают и с европейскими антикризисными планами, которые предполагают определенный «потолок» для роста доходов государственных облигаций стран ЕС. Скорее всего, можно говорить о том, что этот уровень установится не в статических 7%, а будет связан с доходностью германских ценных бумаг. Данная мера, вероятнее всего, применима только к итальянским и португальским ценным бумагам. Спасение же Ирландии, Португалии и Греции, находящихся на периферии Европы, представляется, по всей видимости, слишком затратным «Европейскому Центральному Банку».

Учитывая данные «Международного Валютного Фонда», общий долг стран «Еврозоны» составляет около 91% от их ВВП в 2013 году, а в Финляндии, отношение этого долго к ВВП еще больше - около 53%. А ведь зона «хождения» единой европейской валюты охватывает до семнадцати стран Европейского Союза из двадцати семи. Евро свободно ходит на части запредельных территорий, например в Косово и Черногории, но это качественно не меняет ситуацию. Можно с уверенностью утверждать, что в рамках единой Европы формируется двухуровневое пространство - политическое и узко-финансовое, которое не стремится к интеграции, что хорошо было продемонстрировано на примере санкций по отношении к российскому государству. Виной всему этому является ухудшающийся долговой кризис внутри самой Европы и дальнейший эффект «домино».

Спекуляции вокруг роста стоимости долговых обязательств в проблемных странах ЕС является, возможно, основной угрозой для существования союза. Данный процесс ведет в первую очередь, к разрыву совместных возможностей для финансового взаимодействия между странами, что в свою очередь может вообще привести к «дефолту» - в условиях которого, правительство заявит о невозможности выплат по своим «финансовым обязательствам».

Опрос, проведенный в августе 2014 году британской «The Financial Times»71, подтвердил, что лишь 26% немцев считают, что наиболее уязвимая Греция сможет вообще когда-либо вернуть свои долги, и средства, полученные в рамках региональной поддержки.

Так, М. Драги уже делал заявление о том, что его ведомства готовы скупать государственные облигации т.н. «проблемных стран Юга» на жесточайших условиях. «Везде экономические показатели слабые, и инвесторы продолжают связывать свои надежды исключительно со стимулирующими мерами от глобальных центробанков» - цитирует «AFP»72 руководителя финансовой компании Prudential Brokerage Э. Ченга.

Как считают аналитики «AFP», от Англии не стоит ждать особого интереса в решении кризисных процессов на европейском континенте. Очевидно, что Великобритания взяла курс на утверждение своей позиции как некого «посредника» между странами Северной Америки и Европы, даже если это происходит в минус интеграционных процессов в ЕС73. Так или иначе, даже если с долгами Европа справится, то т.н. «геополитические блоки» (в том числе американско-британский и германо-франкский, блок БеНиЛюкс) скорее всего не исчезнут. Блоки продолжат свою политическую линию во внешней и внутренней политике в ущерб интеграции Европы.

Как результат, деструктивный экономический кризис на европейском рынке, вероятнее всего, будет медленно разрушать политическое единство многих стран Европы. Политическое издание «Stratfor», т.н. «Европейский дневник» например, утверждает новые акторы входят в пределы экономического пространства Европы и нарушают традиционные позиции игроков. В данном логическом ключе сложно не согласиться с политологами от «Stratfor», союзы, которые еще в XX веке казались немыслимыми в пределах Европы, теперь становятся реальностью по всему континенту.

Сегодня нормой в Европе стали самые немыслимые вещи, казавшиеся невозможными еще 5 или 6 лет тому назад. Огромное число европейцев не смогли бы поверить, что безработные в Греции и Испании превысят отметку в этих странах больше 25%, что националисты и партии евроскептиков начнут активно дестабилизировать собственные государства, объявлять референдумы об отсоединении отдельных регионов страны. Особенно ярко это начинает выражаться в условиях кризиса властных институтов в Украине, политического кризиса, который влияет и на ее отношения с Европой, ограничивает ее общие интеграционные возможности, а появление огромных потоков мигрантов угрожает национальной безопасности даже ассоциированных членов Евросоюза.

Действительно, большинство европейцев и подумать не могли о том, что в самые ближайшие годы само существование Европейского Союза окажется под такой серьезной угрозой. Для многих англичан, шведов, греков и испанцев трансформация их политических систем все так же представляется чем-то невероятным, но, по всей видимости, стабильность в Европе сохранилась лишь в угрозе возникновения очередных политических «сюрпризов».

Глава 2. Особенности и причины политического кризиса на Украине. Трансформация властных институтов

2.2 Причины возникновения и особенности развития политического кризиса на Украине

С момента объявления о своей самостоятельности в девяностые годы, из всех стран постсоветского пространства, украинское государство отличается своей невероятно насыщенной внутренней политической жизнью. Так, историк М. Пискунов рассматривал основные причины этого феномена в ключевых факторах приватизации крупной собственности на Украине. Причины происходящих на Украине процессов нужно искать во взаимодействии ее внутренних финансовых и политических кругов.

В самой политической жизни на Украине выделяется огромное количество как внешнеполитических, так и внутриполитических акторов. Акторами в украинской политике являются самые разнообразные действующие силы и лица, обладающие определенными финансовыми и политическими инструментами давления. Они могут весьма быстро трансформироваться и адаптироваться в зависимости от данных на момент условий. В связи с наличием большого числа действующих игроков, заинтересованных в перманентном кризисе на Украине, имеет смысл выделить основные причины сложившейся ситуации:

Первой причиной является особенность специфического процесса приватизации остатков советской экономики. Данный процесс для Украины и других государств постсоветского пространства имеет императивное значение, в связи с тем, что именно он стал определяющим фактором власти в результате коллапса советского государства.

Л. Кучма как выходец из директорского корпуса СССР не отдавал особого внимания полной приватизации остатков советского наследства на Украине. Во время его власти приватизация получила ярко обозначенные «семейно-клановые» краски. Президент, как только мог, способствовал продвижению близких ему людей и своих родственников. Они получали наиболее значимые государственные активы и выгодные финансовые заказы.

Именно так получил свое богатство самый влиятельный человек украинского государства на тот момент - шурин Л. Кучмы В. Пинчук.

Основополагающие факторы развития планетарного рынка в конце XX века определили место остаткам экономики постсоветского пространства - крупные промышленные гиганты требовали огромных капитальных вложений.

В 1990-х годах Украине достались машиностроительный и металлургический сегменты советской экономики с очень сложными цепочками производства. В определенный момент они не очень интересовали украинских олигархов. Исключением же в данном случае стал энергетический сектор страны и все транспортные сети, которые его обеспечивали.

Стоит отметить, что газовая отрасль в России практически полностью направлена на европейские страны и Содружество Независимых Государств. В Европейский Союз поступало до 64,70% газа, а в СНГ - до 27,86%. Остальная часть сжиженного газа поступала в азиатские страны.

Абсолютное большинство отечественных компаний полностью зависимо от рынков сбыта газа в Европе. Однако само правительство ЕС серьезно разделяло и диверсифицировало свое потребление. Доля газа в российском импорте составляла не более 34,45%. После России, поставщиком выступали Норвегия и Нидерланды. В тоже время, США получают весь необходимый газ благодаря Канаде, а со «сланцевой революцией» поставили своей задачу увеличить экспорт и в Европу.