Пределы власти на основе современных концепций кратологии

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

КУРСОВАЯ РАБОТА

Пределы власти на основе современных концепций кратологии

Содержание

Введение

Глава 1. Концепция власти Т. Парсонса

Глава 2. Пределы власти Н. Лумана

Глава 3. Представление М. Фуко о пределах власти

Заключение

Введение

Актуальность работы заключается в том, что на сегодняшний день в ни политической науке, ни в философии и социологии не сформировано четкого понимания границ или пределов власти. Так как существует множество концепции и теории, которые трактуют и определяют власть, а следовательно её пределы трактуются совершенно по-разному.

Знания о власти и границах ее применения сегодня необходимы каждому гражданину. Развитие общественных отношений требует не только владения определенными прикладными навыками, но и обладания концептуальными представлениями о среде, в которой приходится существовать.

Поэтому всестороннее исследование вопросов, связанных с теорией и практикой реализации власти, изучение особенностей ее взаимодействия с обществом способствует формированию ответственной гражданской позиции, без которой невозможно создание правового государства и гражданского общества. А так же соблюдение со стороны государства норм, которые не противоречили бы интересам индивидов и сохранению демократии.

На фоне плюрализма концепций также будет множество определений границ власти. Из этого многообразия выбраны теории трех известных исследователей, это Толкотт Парсонс, Никлас Луман и Мишель Фуко.

Концепции, данных социологов и философов, имеют серьезное влияние на современных исследователей власти, которые часто ссылаются на эти теории.

Объект исследования - власть, действующая в обществе и политической системе, как отношение двух сторон или система.

Предмет работы - понимание пределов власти на основе социально-философской и политической мысли.

Цель работы - определить методологию исследователей, использованную в теориях власти, и представление о власти в данных концепциях.

Задачи:

1. Концепция власти Т. Парсонса.

2. Пределы власти Н. Лумана.

3. Представление М. Фуко о пределах власти.

Далее следует дать разъяснение, почему из всех трудов Толкотта Парсонса, Никласа Лумана и Мишеля Фуко были выбраны использованные мною произведения.

Первое произведение «Структура социального действия»¹ 1937 года Толкотта Парсонса, где он анализировал два вида социального порядка в обществе - позитивистский и идеалистический. Данная работа позволяет выявить эволюцию в его теоретическом наследии, ведущих нас к пониманию его концепции власти.

Следующий решительный шаг в эволюции теории действия Парсонс делает в вышедших в свет в 1951 году работах «Социальная система» и «К общей теории действия»². Действие теперь определяется в ином плане. Оно происходит в ситуации, в которой деятель ориентируется на социальные, культурные, физические и органические объекты. Эта ориентация определятся на базе трех различных систем - социальной, личностной и культурной.

Далее подробно разбираются свойства политической власти, приведенные Парсонсом в статье «О понятии политической власти»³. В этой статье власть рассматривается по аналогии с деньгами, и является главной в данной работе при рассмотрении власти.

Следующее произведение это «Власть» Никласа Лумана.

Это фундаментальный труд о власти, где Луман использует свой подход при построении власти. Луман отталкивается от коммуникации, а не действия как базового элемента социальной системы. Политическая власть есть символически обобщенное средство, которое координирует действия. Является основным произведением в концепции Н. Лумана.

Следующее произведение «Волю к знанию» М. Фуко¹. Решает показать, каким образом в западном обществе формируются особый исторический опыт сексуальности и субъект-носитель этого опыта. Кроме того, автор уделяет внимание анализу политических технологий на их глубинном, доинституциональном уровне. В данной работе французский мыслитель в законченном виде излагает свою теорию власти.

Исследование власти М. Фуко продолжает в произведение «Нужно защищать общество»². Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975--1976 году, размышления ученого о природе власти в обществе.

Историография представлена: Сокулер З.А. Знание и власть: наука в обществе модерна; Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ; Ледяев В.Г. Кто правит? дискуссия вокруг концепции власти Роберта Даля; Феофанов К.А. Социология организаций Н. Лумана; Попов В. Особенности системно-теоретической проблематики власти в социологии Т. Парсонса, Н. Лумана и Р. Мюнха; Ноговицын О.Н. Современные концепции власти; Косов Р.В. Пределы власти; Борзунова Е.А. Социологические концепции легитимности власти Т. Парсонса и М. Вебера: сравнительный анализ; Пионткевич Л.Ю. Феномен власти: проблема концептуализации; Конфисхор А.Г. Психология власти.

Методология, применённая в работе, - это теория средств коммуникации. С позиции, которой рассматриваются концепции власти. Коммуникативные средства связывают партнеров, что является основой власти.

Так же подходы научного исследования явлений и процессов, в основе которого лежит изучение составных частей, элементов изучаемой системы, а именно - анализ. А так же был применен процесс соединения или объединения ранее разрозненных мыслей в трудах теоретиков, в качественно новое, целое- это синтез. И наконец, сравнение полученных результатов, что и позволяет обобщить определенные элементы для получения необходимых результатов.

Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Каждая глава заключает в себе три параграфа.

Глава 1. Концепция власти Толкотта Парсонса

Методология

Первую радикальную попытку преодолеть концептуальные ограничения господствующего дискурса о власти с позиций теории общества как социальной системы предпринял Толкотт Парсонс. Критика Т. Парсонса традиционных подходов содержала следующие положения.

Во-первых, эти концепции характеризует расплывчатость понятия власти. Корни концептуальной нечеткости он видел в идущей ещё от Гоббса традиции рассматривать в качестве власти любую обобщенную способность добиваться реализации поставленных целей, независимо от того, какие используются для этого средства, а главное - без решения вопроса о том, насколько уполномочен это делать, тот, кто принимает решение и налагает обязательства. В результате на теоретическом уровне открывается возможность рассматривать в качестве «форм» власти различные типы влияния и принуждения. Даже использование денег для побуждения действий других в этом случае может включаться в понятие власти. Эти обстоятельства логически препятствуют рассмотрению власти как специфического механизма, производящего изменения в индивидуальных или коллективных действиях.

Во-вторых, в традиционных подходах появляется вопрос соотношения принуждения и согласия во властных отношениях. Эти аспекты либо рассматриваются как формы власти, либо ставятся в подчинение один другому: власть в итоге опирается или на принуждение или на согласие.

В-третьих, традиционные подходы опираются на концепцию «нулевой суммы», которая, по мнению Парсонса, неприменима для социальных систем, обладающих высоким уровнем комплексности.

К собственной концепции власти Парсонс пришел, пройдя долгий путь теоретического осмысления человеческого действия и социальной системы.

В своем первом фундаментальном труде 1937 года «Структура социального действия» Парсонс анализировал два вида социального порядка в обществе - позитивистский и идеалистический².

Позитивизм объясняет человеческое действие как результат достижения цели при помощи средств, определенных в заданных условиях. Действие может пойти по пути рационального приспособления (деятель осознает связи между условиями, средствами и целями) или стать результатом естественного отбора (нет достаточного знания о связи между условиями, средствами и целями, поэтому действие может только случайным образом приспособиться к окружающим условиям). Позитивистский порядок оказывается результатом взаимных действий двух деятелей, рассматривающих действия друг друга как внешние условия, к которым им нужно приспособиться. Позитивистский порядок может проявляться в двух формах: как случайный или как вынужденный. Проблема позитивистского порядка известна в социологии под названием «гоббсова проблема»³.

Человеческое действие также может объясняться с позиции идеализма. В этом случае действие определяется как следование при определенных условиях идеалам и может принимать одно из двух направлений: следовать общезначимым идеям или выражать конформизм конкретным нормам жизненного мира. Порядок при таком взгляде на человеческое действие возникает из рационального согласования, опирающегося на общезначимые идеи, или из привычек поведения, неосознанно разделяемых в том или ином сообществе. Соответственно, возникают две формы порядка: идеальный, возникающий из рационального оправдания идей, и конформистский, образующийся из внутригруппового нормативного консенсуса.

Парсонс замечает, что конкретные действия и образующиеся из них порядки являются либо доминированием позитивистских и идеалистических факторов, либо же оказываются специфической смесью обоих. Это приводит его к понятию взаимопроникновения, означающего, что в разных социальных ситуациях оба эти фактора могут влиять друг на друга, смещая результат действия в одну или другую сторону.

Отсюда возникает представление о волюнтаристском действии, которое является результатом взаимодействия позитивистских и идеалистических факторов. Деятель может учитывать и сопоставлять эти факторы, не идя на поводу исключительно своей корысти, внешнего принуждения, общезначимых идей или безусловного следования нормам. Он сохраняет свою автономию, свою способность сделать выбор в заданной ситуации. Как отмечает Т. Парсонс, нормативная ориентация сохраняет эту автономию. Внешнее принуждение, расчет или чувства солидарности образуют лишь кратковременный порядок, если нет каких-то дополнительных источников его подкрепления. Долгосрочность порядку придает только ценностный консенсус, который консенсус никак не препятствует свободной воле индивида в выборе между различными ориентациями. Между свободой воли и базовыми ценностями, стоящими за самим выбором автономного индивида, полагает Т. Парсонс, существуют комплементарные отношения¹. Волюнтаристский порядок, таким образом, возникает в социальных действиях на базе автономии индивида, ядро которой составляет нормативная ориентация.

Следующий решительный шаг в эволюции теории действия Т. Парсонс делает в вышедших в свет в 1951 году работах «Социальная система» и «К общей теории действия».

Действие теперь определяется в ином плане. Оно происходит в ситуации, в которой деятель ориентируется на социальные, культурные, физические и органические объекты. Эта ориентация определятся на базе трех различных систем - социальной, личностной и культурной. Системы имеют свою собственную идентичность, границы, механизмы поддержания собственного существования. Например, социальные системы состоят из интеракций, т.е. ориентаций действий и ожиданий одного деятеля на действия и ожидания другого. Выделив самостоятельные системы действия, Т. Парсонс стал исследовать их связи и взаимоотношения друг с другом. Проблему социального порядка пришлось переформулировать. Она стала звучать так: как может образовываться порядок в социальных интеракциях и во взаимоотношениях между различными социальными системами¹.

В результате дальнейших исследований была введена четырехфункциональная парадигма действия и разработана теория символически обобщенных средств коммуникации, которые проясняли ответ на вновь сформулированную проблему социального порядка².

Действие в новой теоретической конструкции имеет два направления - вовне и вовнутрь. К внешней ориентации относится выполнение функций целедостижения и приспособления, к внутренней - интеграция и поддержание скрытого образца. Т. Парсонс приходит к выводу, что функцию целедостижения в обществе выполняет политическая система, функцию приспособления - экономическая система, функцию интеграции - социальные общности, функцию скрытого поддержания образца - социокультурная система.

Проанализировав отношения внутри экономической системы и её отношение к обществу в целом, Т. Парсонс пришел к концепции символически обобщенных средств коммуникации. Такими средствами являются деньги в экономической системе, власть в политической системе, влияние в социальных общностях, ценностные приверженности в социокультурной системе.

Определение власти

В статье «О понятии политической власти» Т. Парсонс начинает с общего определения власти и очерчивает дальнейший путь изучения власти «власть понимается здесь как посредник, тождественный деньгам, циркулирующий внутри того, что мы называем политической системой, но выходящий далеко за рамки последней и проникающий в три функциональные подсистемы общества (как я их себе представляю) -- экономическую подсистему, подсистему интеграции и подсистему поддержания культурных образцов»¹. Но прежде необходимо разобрать свойство денег, так как это позволит понять власть. Парсонс определяет деньги как символ «экономической ценности», но сами по себе не имеют ценности. Деньги имеют ценность «меновую», то есть приобретать то, что необходимо «Деньги служат, таким образом, для обмена предложениями о продаже или, наоборот, о покупке полезных вещей»². То есть деньги становятся посредником тогда, когда обмен «не носит обязательный характер». Но поскольку деньги сами по себе не имеют пользы, то они дают свободу тому, кто их получает. Т. Парсонс выделяет четыре степени свободы в «системе обменов»:

1. Свободно тратить деньги на какие-либо приобретения, в рамках их количества.

2. Плюрализм выбора между вариантами.

3. Свободно выбирать время для покупки.

4. Свободно обдумывать условия покупки.

Парсонс так же выделяет, что современные финансовые системы функционируют на деньгах «без стоимости». То есть основываются на доверии, которое институционализированно в финансовой системе и действует на протяжении многих лет. Деньги функционируют лишь в рамках определенной сети рыночных отношений. Что поддерживается конвертируемости валют. В рамках это системы поддерживаются определенные условия, обеспечивающие безопасность и управление со стороны закона.

Таким же образом в институционализированной системе власти на первом плане оказывается система отношений, где навязанные или взятые добровольно обещания и обязательства могут подлежать исполнению при необходимости. Но в случае отказа или попыток не повиновения, то угрозой со стороны власть имущего негативными санкциями будет применено устрашение или наказание. Именно власть имущий изменяет условия в негативную сторону для второй стороны, чтобы не было даже попыток отстраниться от тех обязательств, которые были установлены « намеренно изменяют (или угрожают изменить) ситуацию ему во вред, каково бы ни было конкретное содержание этих изменений»¹. Как и деньги, политическая власть имеет символический характер. Согласно Парсонсу, она символизирует два обстоятельства: все специальные решения, которые могут быть приняты как коллективно обязательные, и все соответствующие цели, которые могут преследоваться и стать коллективно обязательными.

Политическая власть является обобщенным средством. Как и деньги, она может применяться в любой ситуации, независимо от времени, места и личностей.

Приобретение и употребление политической власти регулируется нормами, обеспечивается консенсусом социальных общностей и рационально обосновывается.

Политическая власть циркулирует в границах политической системы. Примером циркуляции являются демократические выборы: политическая власть передается путем голосования выбранным представителям, в руках которых она концентрируется. Политическая власть может выходить за границы специфических интеракций в политической системе. Это случаи содействия экономическим решениям, законодательное определение отношений в образовании, культуре и т.д.

Как и деньги, политическая власть подвержена кризисным процессам инфляции и дефляции. Инфляция размывает способность власти принимать и проводить политические решения, в результате чего возникает своеобразный вакуум власти. Дефляция сужает сферу обращения политической власти, что ведет к острой нехватке власти.

Объем политической власти, как и денег в хозяйстве, может увеличиваться на пользу всех участников социальной системы. Политические партии могут выступать в качестве банков, привлекая поддержку общества и направляя её на поддержку политических программ и решений. В результате в системе обращается больше политической власти, преодолеваются отношения нулевой суммы.

Ценностный принцип для измерения политической власти выражается в её эффективности по проведению коллективно обязательных решений. Стандартом координации политических действий является изначальное согласие с коллективно обязательными решениями.

Из всего выше сказанного Т. Парсонс выводит определение власти: «Власть, таким образом, является реализацией обобщенной способности, состоящей в том, чтобы добиваться от членов коллектива выполнения их обязательств, легитимизированных значимостью последних для целей коллектива, и допускающей возможность принуждения строптивых посредством применения к ним негативных санкций, кем бы ни являлись действующие лица этой операции».

Пределы власти

С точки зрения Т. Парсонса власть понимается как посредник, которая существует в политической системе. Тем самым власть функционирует в политической сфере государства, но выходит, как выделяет Парсонс, за границы системы и проникает в общество. А именно три функциональные подсистемы¹:

1. Экономическая подсистема

2. Подсистема интеграции

3. Подсистема культурных образцов.

Тем самым расширяет свои пределы и охватывает общество. И здесь власть выходит за рамки политической системы в общество, где может регулировать жизнедеятельность в наиболее важных частях социума.

Следующая сфера является институционализированная система власти, а именно система отношений. Здесь определяют границы обещания и обязательства, которые подлежат исполнению по требованию уполномоченными деятелями. В случае не исполнения - негативные санкции.

Таким образом, уполномоченный деятель изменяет ситуацию, так как это необходимо для функционирования власти. То есть пределы определяются в данном контексте во взаимных отношениях, где существует обобщенное исполнение обязательств, установлено неким договором. Но на каком основании уполномоченный деятель может изменять данную среду? И каким образом уполномоченный деятель стает тем, кем является?

В этом случае Парсонс выделяет, что власть должна быть иметь легитимацию «На второе место среди свойств власти я поставил легитимацию»¹. Данная позиция Т. Парсонса схожа с представлением М. Вебера о социальном действии, которое ориентируется на легитимность «Поведение, особенно социальное поведение, а также социальные отношения могут быть ориентированы индивидами на их представление о существовании легитимного порядка»².

Это значит, что власть обмененная на что-либо значимое не оставляют приобретателю (выполнившему обязательство) личной выгоды. Это значит, что ему не остается ничего другого, кроме совокупности антиципации, а именно: при других условиях и в других случаях он может напомнить об определенных обязательствах со стороны иных сообществ. Таким образом, легитимация есть взаимное согласие, доверие. Легитимность и является одном из главных критериев определения границ власти. Посредством легитимности определяются рамки власти, а также деятельность участников властного процесса.

Но обладание легитимностью и использование власти, по Парсонсу, ведет к использованию средств, которые стают более эффективными, для осуществления повиновение в конкретных ситуациях. Но чем более они эффективны, тем легитимность больше становится ненужной, так как применяемые средства становятся принуждения. А принуждение не является актом властвования, так как идет односторонний посыл со стороны власть-имущего. Тем самым власть сужает свои границы до простого принуждения. И остается ли власть властью? Так как Парсонс определил: «Таким же образом из моего определения следует, что добиться удовлетворения своего желания, определено оно как обязательство объекта или нет, посредством простой угрозы со стороны превосходящей силы не составляет акта властвования».

Парсонс выделяет, что существует круговое движение между политической сферой и экономикой, главное это обмен фактора политической эффективности. Круговое движение регулируется посредством власти. То есть обязательства, подлежащие исполнению, уравновешивает результат, с открывшимися возможностями. По предположению Парсонса, что одно из условий стабильностей этой системы циркуляции состоит в равновесии факторов и результатов властвования с той и другой стороны. Данное условие формулируется система с нулевой суммой. Но Парсонс утверждает, что это не совсем верно, так как существует инвестиционный процесс «Это-иной способ сказать, что данное условие стабильности в том, что касается власти, формулируется идеальным образом как система с нулевой суммой, хотя, то, же самое неверно, по причине инвестиционного процесса, для вовлеченных в оборот денежных средств»¹.

Парсонс задается вопросом, существует ли средство, которое пробило бы брешь в круговом обороте власти, позволив внести весомые добавки к тому количеству власти, которое держится в системе?

Предполагается, что наглядно это в демократических избирательных системах. Политическая поддержка рассматривается как обобщенная уступка власти, ставящая в случае победы на выборах избранных лидеров в положение аналогичное положению банкира. То есть, отдавая свои голоса, избиратели могут их отозвать на следующих выборах «вклады» власти, сделанные избирателями, могут быть отозваны -- если не тотчас, то хотя бы на следующих выборах и на условии, «аналогичном режиму работы банка».

Парсонс утверждает, что выборы сопоставимы с обменом, точнее говоря ожидание избирателей выполнение их целей, в обмен на их голоса. Но лидер получает свободу действия для принятия обязательных решений, затрагивая и другие группы. Эту свободу Парсонс называет «ограниченную круговым

потоком»¹. То есть фактор власти уравновешен политическими решениями в интересах групп, которые этого не требовали.

Из всего выше сказанного следует, что власть ограниченна требованиями. Лидер ограничен лишь тем, что должен выполнить обязательные решения, так как избиратель может отозвать голоса и тем самым власть прекращается. Но у лидера нет ограничений при выборе решения для реализации решений. И имеет довольно широкие рамки для своего выбора. То есть заранее определенно, к какому итогу власть придет, и в этом власть ограниченна жесткими рамками. Но каким путем власть достигнет этого не определенно и здесь границы власти довольно серьезно расширяются.

Парсонс утверждает, что можно нарушить круговую стабильность системы власти с нулевой суммой. Это может произойти, когда сообщество и его члены готово взять новые обязательства. Тогда возникает потребность оправдать расширение эффективными действиями «тогда возникает насущная потребность оправдать подобное расширение и трансформировать «чувство» того, что необходимо что-то предпринять»².

В итоге власть постоянно увеличивается и тем самым расширяет свои границы. То есть власть стает ассиметричной. В книге В. Ледяева «Власть: концептуальный анализ» данное утверждение схоже с позицией П. Блау: «Власть обязательно асимметрична: взаимная зависимость и равное взаимное влияние означают отсутствие властного отношения; власть выражает способность наказывать и лишать других людей вознаграждения».

Парсонс говорит, что это аналогично процессу экономического роста, увеличения рынка «я хотел бы представить процесс возрастания власти способом, строго аналогичным экономическому инвестированию»². В том смысле, что «возмещение» должно повлечь за собой повышение уровня коллективного успеха в направлении, выявленном выше, а именно: повышение эффективности коллективного действия в зонах с обнаружившейся ценностью.

Глава 2. Пределы власти Никласа Лумана

Методология

Основной подход, который использует Луман в своей теории власти, является теория средств коммуникации. Это открывает возможность изучать власть в новой сфере в отличие от классических трактовок и определить пределы власти «…что открывает возможность сравнения власти с коммуникативными средствами иных видов, например с истиной, или деньгами»¹. Переосмысление уже известных понятий, включение в теорию новых понятий из различных сфер научного знания, а также компаративистский интерес. Так же рассматривается формы влияния, но вне рамок концепции власти. Луман намеренно ограничивает свою концепцию от процесса влияния, так как это может расширить границы концепции власти, что помешает при исследовании власти «такой подход помогает избежать часто наблюдаемой перегруженности понятия власти признаками процесса влияния, понимаемого слишком широко и неопределенно»².

Теория средств коммуникации имеет главные составные части: теория социальной дифференциации на группы и функциональной подсистемы и теория социокультурной эволюции. Они объединяются в том, что социокультурная эволюция усиливает дифференциацию.

В этих конститутивных условиях выбор между «да» и «нет» не может управляться лишь с помощью языка, поскольку последний содержит в себе обе возможности. Этот выбор не может быть также и делом случая. Поэтому в каждом обществе помимо языка формируются еще и дополнительные учреждения, которые обеспечивают возможности селекции в требуемом объеме. Потребность в этих учреждениях возрастает, а их форма изменяется в ходе эволюции общественной системы. В простых обществах эта функция выполняется преимущественно благодаря «конструкциям реальности», которые являются общими для жизненного мира образующих эти общества индивидов. Эти конструкции, лежащие в основе всех процессов коммуникации, являются в простых обществах чем-то само собой разумеющимся¹.

Язык в основном и служит для удостоверения подобных само собой разумеющихся естественных оснований. Его потенциалы информации и отрицания в данном случае достаточны².

Лишь в более развитых обществах формируется потребность в функциональной дифференциации как языкового кода в целом, так и в особенности таких символически генерализированных коммуникативных средств, как власть или истина, которые специально обуславливают и регулируют мотивацию принятия селективных предложений. Благодаря этой дифференциации в обществе могут взаимно усиливаться и потенциалы конфликта, и потенциалы консенсуса. Все более расширяется спектр эволюционных механизмов вариации и отбора, доказавших свою пригодность, социально успешных, наследуемых селекции, что ускоряет социокультурную эволюцию, поскольку теперь увеличивается возможность выбора на основе более специфических точек зрения.

«И так под коммуникативными средствами понимается некая дополняющая инстанция, а именно код генерализированных символов, которые управляют процессом передачи результатов селекции»³. Что именно хотел сказать этим Луман? А именно, в помощь языку обеспечивает большую понятность, то есть распознавание селекции того, что реализовано в качестве такой селекции кем-то другим. Коммуникация скорее не состоится, чем состоится, так как нет полной гарантии, что она достигает адресата, что он обратит на нее свое внимание, поймет сообщение и рассмотрит его в качестве условия дальнейшей коммуникации. Луман говорит об их функции достижения успеха, т.е. об управлении мотивами принятия смысла коммуникации в качестве условия дальнейших коммуникаций. Коммуникативные средства обладают, следовательно, еще и функцией мотивации, поскольку они способствуют принятию чужих селективных достижений и, в нормальных обстоятельствах, делают это принятие желанным.

Поэтому коммуникативные средства всегда могут образоваться там, где способ отбора, осуществляемого одним из партнеров, одновременно служит для другого мотивационной структурой. Тогда символы этого единства селекции и мотивации берут на себя функцию посредника и проясняют связь обеих сторон, которая, будучи связью предвосхищаемой, может, в свою очередь, усиливать селективность и дополнительно ее мотивировать.

Эта теория определяет условия и направление, которое задает эти требования к теории власти.

Луман определяет, что первое условие состоит в том, что коммуникативные средства связывают партнеров, которые осуществляют собственные селективные достижения, и имеет представление о действиях друг друга. Коммуникативные средства действуют в социальной сфере, где существует возможность выбора у каждого из участников «то есть ситуации с обоюдно контингентной селективностью»¹.

Определение власти

Как выделяет Н. Луман, одно из главных условий власти состоит в том, что в отношении селекции, осуществляемой властвующим индивидом (обозначим А), это неопределенность. А всегда выбирает из нескольких альтернатив. Выбрав одну из альтернатив, А может осуществлять неуверенность, либо устранить её, в отношении партнера. Это и является предпосылкой существования власти. Власть подчиненный (обозначим Б) также имеет возможность выбора. Власть заранее предполагает результаты, которые возможны, но и с помощью этой возможности может регулировать выбор Б, из предполагаемых вариантов. Таким образом, власть становится, по высказыванию Лумана, «могущественной», так как власть предполагает наличие привлекательных альтернатив действий и бездействий «с увеличением свобод подчиненных она лишь усиливается»¹. В данном случае А формирует у Б желания действовать именно так, а не по другому, что схоже с позицией С. Льюкса «субъект осуществляет власть над объектом не только тогда, когда заставляет объекта делать то, что тот не хочет делать, но и когда формирует его желания»².

Луман отличает власть от принуждения, так как плюрализм вариантов сводится к наименьшему количеству альтернатив. Крайняя альтернатива принуждения -это насилие, то есть происходит подмена действиями А действий Б. По мере усвоения альтернатив предложенных при принуждении власть утрачивает главную функцию связи между А и Б. то есть принуждение действует односторонне, послание А с конкретными действиями или бездействиями для Б «В своем крайнем варианте принуждение сводится к применению физического насилия и тем самым подмене собственными действиями действий других людей, которые власть не в состоянии вызвать»¹.

Принуждение отличается тем, что А не управляет селективностью Б, так как А берет на себя функцию отбора действий вместо Б, которые он должен осуществить при сигнале А.

Луман утверждал, что частое использование насилия происходит из-за недостатка власти. Осуществление принуждения может занимать центральное место лишь в самых простых системах. В более сложных системах центральное место может занимать лишь решения об использования принуждения или лишь решения. Но чтобы сделать принуждение возможным, власть должна быть особым образом сформирована, а именно «орган принуждения».

Власть того, кто ею обладает, усиливается, если он может выбирать большее количество разнообразных решений для ее реализации. Если же власть имущий в состоянии осуществлять власть в отношении своего партнера, который, в свою очередь, также обладает огромным числом разнообразных альтернатив, его власть становится еще больше «власть усиливается по мере увеличения степени свободы обеих сторон»².

Поскольку власть усложняется, то необходимы субституты. В качестве таких субститутов Луман выделяет иерархии, ассиметричное распределение власти «предполагается, что начальствующий имеет больше власти, чем его подчиненный»³. Другой субститут история системы. То есть успешное разрешение конфликтных ситуаций, откладывается в памяти, превращаются в нормы, генерализируются как ожидания. С этой функцией в качестве основания для сравнения тесно связана символическая взрывоопасность проблем статуса или отдельных событий, которые слишком отчетливо высвечивают действительное положение власти. В-третьих, важные субститутивные возможности заключаются в договорных регуляциях, посредством которых А, имеющего более высокою власть, устанавливает свои отношения с теми, кто

избегает власти или ведет себя по отношению к ней нелояльно. Во всех этих случаях прямое коммуникативное обращение к власти заменяется обращением к символам, накладывающим на обе стороны нормативные обязательства и одновременно принимающим в расчет подразумеваемый перепад между властными уровнями.

Все рассмотренные варианты представляют собой функциональные эквиваленты измерения власти и ее тестирования, являющиеся предпосылками принятия решений в общественной реальности. Институциональное закрепление и возможность применения таких субститутов делают ненужным точное определение меры власти, да к тому же любые попытки подобного рода являются слишком проблематичными. В качестве следствия из данного положения можно указать на то, что наука, если ей удастся точно измерить пределы власти, изменит социальную действительность, а именно разрушит субституты, то есть разоблачит их ложные предположения. Однако более вероятным представляется то, что она разовьет собственные субституты измерения власти, которые в других сферах общества станут рассматриваться лишь в качестве научной системы идей.

Луман выделяет функцию коммуникации. Заключается она в том, что коммуникация в узко задаваемых условиях ограничивает возможность выбора альтернатив Б «Функция средств коммуникации заключается в трансляции редуцированной комплексности»¹.

Селекция А, вследствие того, что она допускает коммуникацию в определенных, узко задаваемых условиях, ограничивает возможности селекции Б. От общих интерференции и взаимно создаваемых препятствий (когда, например, А слушает радио и тем самым мешает спать Б) зависимости, циркулирующие в сфере средств коммуникации, отличаются тем, что они предполагают некий процесс коммуникации, условия которого могут задаваться посредством символов. Поэтому они оформляются культурой, изменяются в ходе эволюции и оказываются совместимыми с большим количеством системных состояний.

Функция власти состоит в том, чтобы реализовать необходимые цели абсолютно не зависимо от воли и желания Б. Но нет необходимости подавлять и ломать волю Б, следует её нейтрализовать

Как любой другой медийный код, код власти также имеет отношение к возможным, а не обязательно действительным, расхождениям между результатами селекции А и результатами селекции Б, а именно -- он их «эгализирует».

Власть также имеет возможность замедлять или ускорять ход событий. Это изменение времени как необходимо или изменить вероятность кого-либо события.

Луман выделяет, что власть может быть понятна, как «символически генерализированное коммуникативное средство». Обосновывает это тем, что власть уже рассматривается не как зависимая лишь от А, но и от Б. Главным стает то, что Б знает селективности прошлых или будущих властных действий руководителей. Функция власти заключается именно в том, чтобы делать возможными подобные обходные пути.

Итак, Луман определяет: «Власть есть управляемая кодом коммуникация. Приписывание власти тому, кто ею обладает, регулируется данным кодом с такими далеко идущими последствиями, которые требуют усиления мотивов подчинения ей, ответственности, институционализации, обращения к ней с требованиями перемен и т. п. И хотя в рамках властных отношений действуют обе стороны, ответственность за все происходящее приписывается лишь одному власть имущему. Научному анализу не следует раздраженно реагировать на эти правила приписывания, столь характерные для самого предмета науки о власти. Данные правила отнюдь не действуют в том смысле, что власть имущий является для реализации власти более важной, «причинной» фигурой, нежели подчиненный»¹.

Пределы власти

Как и Т. Парсонс, Н. Луман также подвергает острой критике традиционные концепции, считая их непригодными для анализа. В отличие от Т. Парсонса, Н. Луман отталкивается от коммуникации, а не действия как базового элемента социальной системы. Луман отмечает - специальные устройства, получившие свою форму в процессе общественной эволюции и системного деления, которые вслед за Парсонсом называет символически обобщенными средствами коммуникации.

Только у Лумана теория символически обобщенных средств коммуникации выглядит совершенно иной. Парсонс концентрирует внимание на их функции обмена между подсистемами социальной системы, Луман говорит об их функции достижения успеха, т.е. об управлении мотивами принятия смысла коммуникации в качестве условия дальнейших коммуникаций. По справедливой оценке В. Попова политическая власть и есть такое символически обобщенное средство, которое координирует действия в интеракциях².

Власть функционирует при селективности А и Б. То есть действие происходит в рамках двух сторон, где у каждой стороны возникают свои проблемы «она упорядочивает социальные ситуации своей обоюдонаправленной селективностью»¹. Здесь прослеживается сходство с концепцией Р. Даля, в которой он определяет: «власть имеет место в ситуациях, когда субъект заставляет объект делать то, что объект в ином случае не стал бы делать. Она возникает в ходе конфликта между субъектом и объектом, когда субъекту удается навязать объекту свою волю»².

В данном аспекте прослеживается также границы отношений между двумя сторонами. В рамках отношений двух сторон, власть предполагает любые действия с определённым итогом. Здесь позиция Лумана схожа с позицией Парсонса. Имеет возможность оказать влияние на действия подчиненных.

Власть стает более стойкой, если она легитимна, при условии свободы действия или бездействия. Но свобода не только стороны А, но и Б, а именно увеличение альтернатив «с увеличением свобод подчиненных она лишь усиливается». Опять же, как Парсонс, Луман ставит власть в рамки отношение двух сторон, но действия этих сторон имеют множество альтернатив. Только Парсонс утверждает, что действия выполняются посредством угрозы применения санкций и обязательств на основе договора, а у Лумана подвластный может и не знать о существовании власти и может это выполнять по собственной воле, определяя, что это ему необходимо.

Власть не есть принуждение к действию. В данном случае нет акта властвования как у Лумана, так и у Парсонса. Так как принуждение сильно ограничивало власть, тем самым власть была в крайне узких рамках. К тому же не будет взаимоотношения А и Б, будет происходить односторонняя посылка от А к Б. альтернативы Б будут сведены практически к нулю «принуждение означает отказ от преимуществ символической генерализации, отказ от того, чтобы управлять селективностью партнера»¹. Так же А будет брать на себя дополнительные полномочия принятия решений Б. Поскольку А посылает сигнал о конкретном действии с конкретными условиями в случае не выполнения.

Поскольку власть усложняется, то, по мнению Лумана, необходимо выделить «субституты для сравнения властных уровней»². Первым субститутом является иерархия, где происходит распределение власти. Второй субститут возможно история системы. То есть разрешение конфликтных

ситуаций и превращаются в ожидания. В-третьих, А устанавливает отношения с теми, кто не лоялен к власти.

Во всех этих случаях прямое коммуникативное обращение к власти заменяется обращением к символам, накладывающим на обе стороны нормативные обязательства и одновременно принимающим в расчет подразумеваемый перепад между властными уровнями.

Все рассмотренные варианты представляют собой функциональные эквиваленты измерения власти и ее тестирования, являющиеся предпосылками принятия решений в общественной реальности. Институциональное закрепление и возможность применения таких субститутов делают ненужным точное определение меры власти, да к тому же любые попытки подобного рода являются слишком проблематичными. В качестве следствия из данного положения можно указать на то, что наука, если ей удастся точно измерить пределы власти, изменит социальную действительность, а именно разрушит субституты, то есть разоблачит их ложные предположения. Однако более вероятным представляется то, что она разовьет собственные субституты измерения власти, которые в других сферах общества станут рассматриваться лишь в качестве научной системы идей.

Свобода власти состоит в том, что власть устанавливает сцепление событий независимо от воли подчиненного, а так же нейтрализации его воли. Власть перестает рассматривать как зависящая от непосредственного воздействия власть имущего на подчиненного. То есть, как поясняет Луман, главное коммуникация вообще, где подданный знает о будущих или прошлых действиях имущих «подданный любыми обходными путями, так или иначе, знает о селективности»¹. Луман отмечает, что следствиями системного деления в обществе являются закрытие операций системы от окружающего мира, сокращение внешних связей с ним и образование специфических структурных сопряжений, служащих опосредующим звеном. В данном случае позиция Лумана отлична от суждений Парсонса. Так как все-таки Парсонс рассматривает власть как обмен обязательствами двух сторон, но контроль осуществляет власть имущий. И ответственность за все происходящее лежит на властвующем.

Растет внутренняя структурная неопределенность из-за избытка возможностей для операций системы. В случае власти неопределенность принимает форму неизвестности о решениях властвующих. Даже если, говорит Луман, заранее гарантировано подчинение, конкретные решения, которые будут приняты в системе, всё равно остаются неопределенными¹. Власть как символически обобщенное средство, замечает Луман, может применяться только тогда, когда её возможности соединяются в форме прочного сцепления элементов, т.е. определенные указания отдаются на основе власти. Это аналог тому, как на основе денег производятся платежи, на основе языка высказываются определенные предложения. В то же время никуда не девается другая сторона различия - средовой субстрат как множество непрочно связанных элементов, иначе бы для властных указаний исчезли возможности свободного выбора элементов, спецификации новых комбинаций. Только средовой субстрат при применении власти уходит на задний план, остается невидимым.

Поэтому власть, утверждает Луман, должна постоянно проявляться в формах, быть на виду. В ином случае никто не будет в неё верить, предвосхищать её в своих ожиданиях². Отсюда нет смысла говорить о различии между обладанием и применением власти. Поскольку власть постоянно должна показывать себя, она может выражаться более символическим или инструментальным путем. Чисто символическое выражение власти несет в себе соблазн проверить, действительно ли речь идет о власти или это, образно выражаясь, надувание щёк. Чисто же инструментальное выражение власти ставит вопрос о легитимности властвующих.

Исследуя свойства власти как символически обобщенного средства коммуникации. Прежде всего, понятие власти Н. Луман относит к ситуации, когда одно действие влияет на другое. Речь не идет о регулировании переживаний, как в случаях денег, научной истины или любовных отношений. В коммуникативном плане речь идет о решениях, властвующих в форме указаний, распоряжений и др., о решениях подвластных поступать определенным образом.

Положительный результат, т.е. подчинение, обеспечивается тем, что власть как символически обобщенное средство коммуникации опирается на возможность применения негативных санкций, в конечном счете - физической силы. Эти санкции коммуницируются через угрозу их применения или же предвосхищаются, и тогда их выражение уже не требуется, они предполагаются по смыслу. Применение этих санкций на деле будет означать ослабление власти, в отдельных случаях сведение её к нулю как символического средства координации действий. Поэтому власть эффективно функционирует только тогда, когда участники властных отношений с обеих сторон стремятся избежать негативного сценария: властвующие не прибегают к озвучиванию угроз и применению негативных санкций, а подвластные избегают неподчинения. Здесь у Парсонса в теории существует явное оглашение о санкциях и обязательствах, так как заключен определенный договор.

Для среды власти, как замечает Луман, характерно постоянное «присутствие исключенного». Но власть функционирует и посредством того, что обе стороны получают от совместной коммуникации определенные выгоды и каждая сторона непосредственно заинтересована в исполнении своих ролей. Что опять же схоже как у Парсонса, так и у Лумана.

В итоге мы видим у Лумана следующие функции и структуру власти как символически обобщенного средства коммуникации в современном обществе.

Власть возникает в условиях двойной контингенции действия, обеспечивает успех координации действий.

Вероятность подчинения обеспечивается тем, что среда власти ограничивается государственными должностями.

В этой среде формируется код предпочтения: подчиниться лучше, чем не подчиниться.

Власть обладает системообразующими способностями, структурирующими внутренние отношения в границах политической системы. Речь идет о построении структурированной комплексности, в современных условиях - о делегировании власти на нижестоящие уровни.

Власть на уровне отнесения к телесному сосуществованию людей связана с контролем физического насилия (симбиотический механизм) как, например, деньги - с потребностями, любовь - с сексуальностью, истина - с восприятием.

Власть подвергается процессам инфляции и дефляции. Инфляция тогда означает, что слишком много доверия готовности к принятию, а дефляция, что слишком мало. В обоих случаях речь идет об аспектах символического обобщения среды (в отличие от осуществления или неосуществления в единичном случае), стало быть, об аспектах самой среды, а не об единичных формах, воспроизводящих её в тех или иных обстоятельствах. Риск “слишком сильного” или “слишком слабого” заключен поэтому в самой символизации; будет ли иметь место один или другой случай или оба одновременно, может устанавливаться только в дальнейшем ходе коммуникации».

Среде власти присуща рефлексивность: в иерархиях власть может применяться к нижестоящим властям (для сравнения в науке можно проводить исследования о других исследованиях, в хозяйстве финансировать потребность в деньгах, выдавать кредиты и т.п.).

Таким образом, Луман предлагает системно-операционный анализ власти, основанный на понимании социального порядка как решения проблемы двойной контингенции.

Проблематика власти раскрывается у него через выявление специфики политических коммуникаций, обеспечивающих проведение в обществе коллективно обязательных решений. Власть у Лумана, в конечном счете, оказывается политической, так как только в этом случае есть легитимная возможность угрожать применением физического насилия для осуществления принятых решений. Эту специфику составляют особая функция и кодирование политических коммуникаций.

Итак, из всего выше сказанного следует, что пределы власти существует в рамках двух сторон, которые имеют свободу своей селекции и зависимы друг от друга. В результате данной коммуникации, власть регулирует мотивы и желания сторон, что переносит границы власти уже на уровень формирования личности как участника политического процесса.

Но власть также действует и в окружающей индивида среде, формируется обстоятельства для действия сторон. И каждая сторона знает о прошлых и будущих действиях.

Еще один аспект пределов власти из концепции Н. Луман можно выделить субституты, которые измеряют власть. А именно, иерархия, разрешение конфликтов и отношения с не лояльными объектами, которые определяют пределы власти в совершенно разных областях, и стает многомерной.

Далее, пределы власти видны там, где её свобода, а свобода заключается в установлении событий не зависимо от подчиненного. То есть, коммуникация как таковая.

Как выделяет Н. Луман, власть должна быть постоянно на виду, поскольку главным является легитимность.

В итоге власть выходит за рамки политической системы в отношения сторон и создает у индивида необходимые желания.

Глава 3. Представление Мишеля Фуко о пределах власти

Методология

Собственную методологию исследования власти М. Фуко называет «аналитикой власти»¹ и противопоставляет ее «классической теории власти». Конкретной формой аналитики власти является генеалогия, методологическая процедура, задание которой заключается в выявлении форм исторической взаимообусловленности дотеоретического и теоретического знания, а также научного и публичного дискурса, с одной стороны, и соответствующих им режимов власти - с другой.

Но для применения «аналитики» Фуко считает, что необходимо избавиться от представления власти, которое определенно как «юридически-дискурсивным»².

Чем М. Фуко не устраивала классическая теория власти? Классическая теория власти, по его мнению, предлагает модель в соответствии, с которой власть интерпретируется следующим образом:

Власть понимается по аналогии с собственностью как совокупностью благ, которыми можно владеть, пользоваться и распоряжаться. По мнению М. Фуко, такая аналогия между властью и товаром распространилась, в первую очередь, в либеральных теориях: «Эта теоретическая конструкция базируется на идее, в соответствии с которой конституция политической власти подчиняется модели легальной интеракции, втянутой в контрактный тип обмена (отсюда через все эти теории проходит сравнение власти с товаром и богатством)»¹. Понимание власти по аналогии с собственностью производит понятие суверенитета: «власть является той конкретной властью, которой владеет каждый индивид и частичная или полная передача которой делает возможными политическую власть и суверенитет»².

Власть интерпретируется по принципу бинарной оппозиции: всегда есть субъект и объект власти, тот, кто осуществляет власть, и тот, по отношению к кому власть осуществляется. Если власть является своеобразной собственностью, то становится очевидным факт «неравного распределения» власти среди субъектов, вследствие чего одни субъекты получают возможность применять свою власть по отношению к другим. Таким образом, власть - это система господства, в которой имеются субъект и объект. Олицетворением этой системы является государство, в котором субъект власти юридически фиксируется.