Определение факторов, влияющих на процесс демократической консолидации в условиях политических трансформаций

Третья характеристика политических субъектов обусловлена типами отношений между ними. Направленные друг на друга действия различных акторов формируют более или менее устойчивые отношения и связи между ними. Есть много вариантов политических взаимодействий, но самых главных среди них пять: конфронтация, нейтралитет, компромисс, союз (коалиция) и консенсус. В основе данного деления лежит принцип соотношения социальных интересов и политических позиций вступающих в контакт субъект1.

При конфронтации полярность интересов и позиций иногда приводит политиков и представляемые ими объединения к открытому противоборству (в т. ч. вооруженному), как это случается в эпохи революций. Нейтральные же отношения на время как бы выключают субъекта из поля активных взаимодействий, политически маргинализируют его. (Это неустойчивое состояние проявляется в моменты голосований в парламенте по ключевым вопросам, когда одна из фракций воздерживается от решения, не поддерживая ни одну из сторон.) При компромиссах (соглашениях) на первый план выходит поддержание стабильного статус-кво в отношениях между субъектами при условии взаимных уступок, однако при сохранении принципиальных расхождений. Союзы (коалиции) -- значительно болеё тесные, даже дружественные формы политического общения, когда объективно существуют пересечение интересов и некоторое совпадение позиций. Наконец последнее звено шкалы взаимодействий -- консенсус между акторами: в данном случае достигается согласие по всем ключевым позициям при почти полном совпадении в понимании каждым своих интересов. Порой такие отношения завершаются объединением ряда партий в одну организацию, как это было в некоторых странах с социал-демократами, социалистами и коммунистами.

В итоге все взаимодействия сливаются в единый поток политического процесса, всякое состояние которого, следует повторить, характеризуется конкретной расстановкой и соотношением социально-политических сил.

Понятия расстановки и соотношения сил дают возможность охарактеризовать позиционную и ресурсную стороны балансирования политических акторов в конкретной ситуации. Перегруппировка позиций указывает на переход к следующему состоянию политического процесса, сопряженными с новыми положениями и потенциалами акторов. Важнейшим условием установления равновесия сил выступает функционирование системы органов власти, т.е. собственно субпроцесс принятия и реализации решений органами власти. От того же зависят в целом весь институциональный механизм государственного управления и даже параметры политического режима страны.

Цель демократии - достижение предельного разнообразия (плюрализма), привлечение наибольшего количества людей к социальной жизни и распределению общественного продукта. Демократии не может быть без согласия большинства с главными принципами устройства данного общества, но нет демократии и без конфликта интересов. Наконец, общие принципы демократии - конституционализм, легитимность, свободные выборы управителей, мажоритарность (правление большинства) и уважение оппозиции, конституционные гарантии индивидуальных прав и свобод. Существуют разные концепции демократии: либеральные, консервативные, популистские, коммунистические и анархистские, немалой популярностью пользуются плюралистические и элитарные концепции, идеи прямой и представительной демократии, модели охранительной, развивающей, партиципаторной демократии (или демократии прямого участия). К концу XX в. заметно снизилось внимание к идеологическим конструкциям вроде «демократии советов», пролетарской (буржуазной, мелкобуржуазной и т.н.) и «народной» демократии; напротив, возрос интерес к различным националистическим и «цивилизационным» версиям демократии. Рассмотрим основные современные модели демократии:

1) Классический либерализм рассматривает демократию не столько как порядок, позволяющий гражданам участвовать в политической жизни, сколько как механизм, защищающий их от произвола властей и беззаконных действий других людей. Идея развивалась Томасом Гоббсом, который признавал, что суверенитет принадлежит гражданам, но они делегируют его избранным представителям, так как только сильное государство в состоянии защитить своих граждан. С ним позже согласился Джеймс Мэдисон, утверждавший, что цель демократическою правительства - защитить общественное благо и личные права, Джон Локк и Шарль Луи Монтескье писали о необходимости конституционных ограничителей власти, выражавшихся прежде всего в разделении полномочий законодательной, исполнительной и судебной властей. Монтескье считал, что «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга»1

Схема 2

2) Над концепцией охранительной демократии много работали утилитаристы Иеремия Вентам и Джеймс Мшть, которые тоже исходили из идеи защиты индивидуальных интересов с помощью обеспечения всеобщего права голоса. Согласие подчиняться выражается в процессе голосования на выборах. Это, в свою очередь, обеспечивает ответственность управителей перед избирателями, которая достигается через такие механизмы, как тайное голосование, регулярные выборы, конкуренция на выборах, правление большинства, дающие гражданам возможность выбирать себе власть имущих и контролировать ее решения. (См. схему 1)

Охранительная модель -- это система конституционной демократии, действующей в рамках формальных и неформальных правил, ограничивающих власть государства. Такой подход гарантирует политические и гражданские свободы (слова, ассоциаций, голоса и т.д.), а также равенство всех перед законом. Однако политическое равенство понимается просто технически и означает только равное для каждого право голоса, что и защищает личную свободу, которая обеспечивается строгим разделением властей и сохранением основных прав. Охранительная демократия предоставляет гражданам солидные возможности для выбора их образа жизни при полной ответственности за свой выбор, что подразумевает невмешательство властей во многие сферы жизни общества и полное отделение государства от гражданского общества.

Теоретики данной модели считали, что демократия не может быть прямой, а должна работать через представительную ассамблею. Они стремились ограничить власть большинства, ибо видели слишком много недостатков в «чистой» (т.е. прямой) демократии.

«Чистая» демократия способна привести к «тирании большинства», при которой индивидуальные свободы и права меньшинства могут быть нарушены от имени народа. Гораздо позднее возможность большинства решить, что должен править тиран и как именно, Карл Поппер назвал «парадоксом мажоритарного правления»1.

3) Подобные опасения разделяли и теоретики представительной «демократии» Мэдисон считал, что большинство слишком необразованно, чтобы управлять, чересчур подвержено влиянию демагогии популистов и непременно будет ущемлять интересы меньшинства, а «чистая» демократия может выродиться в правление толпы.

Теоретики классической либеральной теории демократии считали, что политическое участие нужно не только ради защиты индивидуальных интересов, а в первую очередь для саморазвития свободных информированных граждан, приверженных идеалам демократии, для их совершенствования. Так как вовлеченность граждан в политику (участие в работе отдельных ветвей власти, общественных дебатах и т.д.) важна для гармоничного развития потенциала каждого человека, государство должно предоставить ему личные права и свободы.

Эта модель в основном была разработана Руссо, для которого демократия была средством достижения свободы индивидов или личной автономии. Но свобода означала подчинение общей воле. Руссо верил, что общая воля представляет собой истинную волю каждого гражданина, причем подчиняясь общей воле (а не правителям), человек тем самым покоряется своей подлинной природе, значит, остается таким же свободным, как Руссо писал, что раньше «одна только общая воля может управлять силами государства в соответствии с целью его установления, которая есть общее благо». Поэтому народный суверенитет неотчуждаем.1

Руссо отрицал представительное народовластие в пользу прямого и выступал за использование ряда элементов классической афинской демократии. Его идеи в дальнейшем были восприняты партиципаторной теорией демократии.

Еще один сторонник развивающей демократии - Джоан Стюарт Милль - полагал, что, участвуя в общественной жизни, граждане начинают лучше понимать политические процессы и достигают высокого уровня развития личности. Демократия для него была важна прежде всего своей образовательной ролью. Поэтому Милль призывал распространить политическое участие на всех грамотных граждан, включая женщин.

Марксистская модель демократии отличается от либеральных тем, что рассматривает парламентскую демократию всего лишь как форму буржуазной, или капиталистической, демократии. Марксисты полагали, что свободное развитие всех достигается путем развития каждого. Свободу же можно получить лишь после прекращения эксплуатации и установления полного политического и экономического равенства. Только оно способно обеспечить условия реализации потенциала человека по принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Последователи Карла Маркса считали демократию идеалом социального равенства, полученного в результате общего владения собственностью. Они говорили о социальной, а не политической демократии. Маркс называл подлинной демократией безгосударственный строй, достигнутый в результате революционного свержения капитализма. По его мнению, после исчезновения классовых антагонизмов наступит коммунистическое общество, а пролетарское государство отомрет впоследствии само собой, что объясняется отсутствием необходимости в государстве, политике, а, следовательно, и в демократии.

Сторонники концепции партиципаторной демократии возвращаются к классическим идеалам демократии, предполагающим активное участие граждан в обсуждении и принятии решений по главным вопросам общественной жизни. Они считают важнейшим условием демократического участия и его распространения социальное равенство: принцип участия должен относиться и к негосударственным общественным институтам, где люди прямо выражают свою волю, в первую очередь к трудовым коллективам. Тем самым эти ученые во многом следуют идеям развивающей демократии, трактуя ее как самоуправление граждан. Свобода, равное право на саморазвитие могут быть достигнуты только в партиципаторном обществе, которое совершенствует чувство политической эффективности и способствует проявлению заботы о коллективных требованиях. В таком обществе граждане хорошо информированы, заинтересованы в своей активной причастности к процессу управления.

Немаловажно и то, что с обычных для либеральных теоретиков позиций индивидуализма, опирающегося на собственность; политический процесс чаще всего рассматривается как жесткая борьба конкурентов за недостающие им материальные блага. Если же проанализировать эту проблему с точки зрения развития и реализации человеческих способностей, то справедливость распределения материальных благ - лишь средство для достижения (в сотрудничестве с другими людьми) более значимого блага позитивной свободы. Активная вовлеченность граждан в демократический процесс - одновременно и условие, и выражение этой свободы1.

Таким образом, участие выполняет две функции -- защищает граждан от навязанных сверху решений и является механизмом самосовершенствования человека. Ради максимально возможного результата демократия должна распространяться и на другие сферы, чтобы способствовать эволюции необходимых для современности психологических качеств и партиципаторной политической культуры, которая может сформироваться только по принципу -- «учись участвовать, участвуя». Идеальное партиципаторное общество характеризуется прямым вовлечением граждан в управление без посредников, ключевыми политическими и социальными институтами, подотчетностью лидеров рядовым членам и высшей степенью демократической легитимности, посредством таких механизмов как референдум, инициатива и отзыв.

Приверженцы элитарной модели демократии делят общество на правящее меньшинство - элиту и невластвующее большинство - массу. «Масса» не интересуется политикой, не обладает необходимыми «знаниями» и полной информацией, не умеет принимать правильные решения, поэтому она добровольно передает элите право руководить политическим процессом. Политическое участие массы ограничено выборами вследствие того, что большинство граждан иррационально, некомпетентно и имеет неустойчивые предпочтения. К тому же рост гражданского участия ведет к подрыву стабильности и эффективности, достижение которых является едва ли не главной целью демократии.

Родоначальником элитарной концепции демократии считают Йозефа Шумпетера, который назвал ее «теорией соревнующихся лидеров».1 Этот политический мыслитель подчеркивает важность принятия решений опытной и компетентной элитой при ограниченном контроле со стороны граждан. Демократия для Шумпетера - не цель, а всего лишь один из политических методов (наряду с авторитаризмом и тоталитаризмом, который предусматривает определенную институциональную организацию). Функция граждан заключается в выборе/отзыве правительства или в избрании посредников для этой цели. В соответствии с демократическим методом, к власти приходит партия, получившая наибольшую поддержку избирателей, отвечающая их «спросу». Выборы - лишь средство, которое заставляет элиту ощутить свою ответственность за политические решения. Демократию, стало быть, по Шумпетеру, можно определить как «институциональное устройство»1 для принятия политических решений.

Таким образом, элитарная модель демократии снимает с обыкновенных граждан ответственность за принятие политических решений и возлагает ее на лидеров, имеющих больше информации и опыта в политических вопросах. Критики этой схемы считают, что она представляет собой слабую форму демократии, так как снижение роли граждан в демократическом процессе может привести к потере интереса к политике, появлению апатии и отчуждения. В зависимости от степени вмешательства правительства в дела гражданского общества можно говорить либо о «сильном государстве», способном взять на себя большую ответственность за благополучие граждан, либо о сильном гражданском обществе, где подобные функции осуществляют негосударственные органы. В плюралистической концепции политика рассматривается как конфликт групп интересов в поле их политической борьбы, где решения принимаются на основе компромисса ради удовлетворения максимального объема интересов. Такая демократия представляется не как власть народа, а как власть с согласия народа. Для плюралистов основное предназначение демократии - защита требований и прав меньшинств.2

Главная характеристика модели плюралистической демократии -соревнование между партиями во время выборов и возможность групп интересов (или давления) свободно выражать свои взгляды - устанавливает надежную связь между управляющими и управляемыми. Несмотря на известную удаленность данной системы властвования от идеала народного самоуправления, ее сторонники полагают, что она обеспечивает достаточный уровень ответственности для того, чтобы именоваться демократичной. Плюралисты считают, что гражданам не обязательно выражать свое мнение -за них это сделают группы интересов, причем намного эффективнее, а нужное представительство будет достигнуто даже без активности граждан. В этой модели граждане как бы дважды представлены выборными лицами и лидерами групп и организаций, отстаивающих гражданские интересы. Политики же непременно будут ответственными, ибо они стремятся удовлетворить требования групп интересов в надежде на получение еще большей поддержки электората.

В наше время понятие демократии расширилось и стало включать не только нормативные определения как системы политического правления и ее характеристики (от всенародности до форм участия граждан в самоуправлении), но также мировоззренческие подходы к отношениям между людьми, этические, философские и иные основания человеческого существования в условиях современности. Вместе с тем, идеалы демократии остались фактически такими же, как в IV в. до н.э., за исключением одного -сейчас гораздо больше ценится отдельная личность, ее мнение и интересы, политическая активность.

Подобный подход, во многом опирающийся на ценностное отношение к человеку, побудил современных политологов отличать демократию в широком, даже идеальном смысле от ее собственно политического, преимущественно институционального базиса. В последнем случае сторонники эмпирической демократической теории рассматривают обширнейший набор факторов, способствующих установлению более стабильных форм демократического правления на всей планете. Правда, в последнее время ученые опять все чаще признают, что демократия - это понятие, которое и в современности, несмотря на массу исследований, решительно не поддается четкому научному определению. Вместе с тем, одна из самых популярных в мировой политологии дефиниций современной демократии - полиархия. Это не система власти, которая воплощает в себе демократические идеалы во всей их полноте, но правление, в достаточной степени приближающееся к таким идеалам.

Наиболее последовательно различение идеалов и институционального оформления демократии проводит Роберт Даль, которого с общего согласия политологи именуют патриархом исследований плюралистических моделей. Он предложил использовать для обозначения институциональных решений фактически реконструированное им понятие полиархии (англ, poliarchy) и разработал термин «полиархическая демократия»1.

В плюралистических демократиях консолидация выступает как естественное средство сохранения мира. Он имманентен демократии, поскольку здесь сформировались политические институты, посредством которых возможно публичное согласование интересов и соответствующее общественное мнение, ориентированное на мирное разрешение конфликтов. В целом можно говорить о созидательном, конструктивном характере компромиссов, которые представляют собой эффективное средство разрешения реальных противоречий в ситуациях, когда силовой подход становится абсолютно неприемлемым.

В современном мире, в России необходимость компромиссов очевидна, их роль постоянно возрастает. Однако нельзя сказать, что они скоро вытеснят насильственные методы урегулирования конфликтов. Тем не менее данный метод разрешения конфликтов должен быть в арсенале каждого здравомыслящего политика.

Компромисс, консенсус - это два взаимосвязанных, взаимозависимых явления, два важнейших механизма регулирования отношений между людьми. И компромисс, и консенсус представляют собой особую ментальность, определенный взгляд на себя и других в процессе совместной жизни и деятельности. Консенсус -- это наличие между индивидами единства взглядов и сходных ориентации, это согласие значимого большинства людей любого сообщества относительно наиболее важных аспектов его социального порядка, выраженного в действиях.1 Под наиболее важными аспектами общественного порядка понимается определенная система ценностей и норм, объединяющих конкретное общество и гарантирующих его стабильность.

В политической практике принято различать:

а) консенсус в узком смысле как способ разрешения конфликтных споров и конфликтов;

б) консенсус в широком, общеполитическом смысле, который можно назвать гражданским согласием.

Под политическим консенсусом в широком смысле следует понимать определенную степень гражданского согласия в отношении основных ценностей общества, проблем развития страны и политико-правового устройства государства, которое проявляется в их всеобщем признании, в значительной поддержке со стороны масс проводимой политики и отсутствием ее активного неприятия.2 Сформировавшееся на уровне глобального сообщества гражданское согласие отражает тот факт, что общество разделяет одинаковые ценностные представления и цели. В данном случае можно говорить об основном ценностном консенсусе, в существенной степени обеспечивающем стабильность этого общества.

Немецкий политолог Хеттих отмечает, что консенсус можно рассматривать как общественное признание способов и средств политического правления и интеграции. Распространенные в обществе представления о правомерности политического господства имеют важнейшее значение для стабильности существующей политической системы. Поэтому, считает он, чем выше в обществе уровень согласия, отраженный в легитимизирующей идее, тем более стабильна политическая система.

По его мнению, которое мы разделяем, основная функция консенсуса как раз состоит в том, что благодаря ему достигается необходимая стабильность общества. Чем больше консенсуса в обществе, тем сильнее действует тенденция к его стабилизации. Чем меньше консенсуса, тем больше вероятность дестабилизации. Поэтому исторически консенсус может быть оценен как один из факторов сохранения и нормального функционирования государства, политической системы в целом.

Выделяют также консенсус на уровне политического режима. Объектом возможного соглашения и возможного разделения здесь становятся правила игры или процедуры. Этот уровень консенсуса устанавливает определенные правила игры, отраженные в конституциях. В нормах Основного закона регламентируются процедуры, посредством которых регулируется применение власти. Одно из правил определяет порядок урегулирования конфликтов. Отказ следовать правилу ведет лишь к тому, что какое-либо политическое сообщество будет конфликтовать по любому поводу, а это чревато опасностью острого столкновения, гражданской войны.

В демократических режимах правилом разрешения конфликтов выступает мажоритарный принцип (правило большинства), поэтому процедурный консенсус, и особенно консенсус в отношении правил разрешения конфликтов через принцип большинства, выступает важной предпосылкой функционирования демократии.

И последний уровень - консенсус на уровне политики. Объектом возможного соглашения и возможного разделения здесь выступают конкретные правительства и правительственная политика. Речь идет о том, что оппозиция, несогласие по проблемам политики связаны не с формой правления, а с членами правительства, его политикой. Основным методом здесь становится управление посредством дискуссии. Диалог с оппозицией, дискуссия обеспечивают столь необходимый консенсус на данном уровне1.

Одни общества более консенсусны, чем другие. Приблизительную оценку степени консенсуса в конкретном демократическом обществе на основании трех параметров дают Элдер Н., Томас А., Аптер Д.

1. Консенсусная демократия -- это либерально-демократическое государство, которое характеризуется низким уровнем противодействия существующей внутри государства системе правил и механизмов разрешения политических конфликтов. Выделяются три определяющих фактора в этом процессе. В качестве одного из них можно рассматривать степень влияния антисистемных партий. Другим фактором выступает наличие в обществе маргинальных групп и степень их готовности прибегнуть к насилию. Немаловажное значение приобретает степень поддержки со стороны народа, выраженной в выборах, референдумах. Таким образом, первый параметр связан с легитимностью существующего строя.

Степень консенсуса связана с природой политических конфликтов, возникающих в рамках установленных правил и механизмов. Здесь консенсусная демократия -- это либерально-демократическое государство, которое характеризуется низким уровнем конфликта относительно осуществления власти в государстве в данный момент. Речь идет здесь о характере и интенсивности политических расхождений по определенным вопросам.

Степень консенсуса связана с подходом к разрешению политических конфликтов. Консенсусная демократия -- это либерально-демократическое государство, которое характеризуется высокой степенью концентрации в проведении государственной политики (создание коалиционных правительств, парламентских коалиций, заключение добровольных трудовых соглашений и т. д.1

Характерной чертой демократического общества является политический плюрализм. Это выражается в наличии различных, зачастую противоположных и конфликтующих, политических, экономических, социальных, нравственных, религиозных идей, ценностей, интересов, предпочтений, доктрин, которые присущи определенным социальным или иным группам. Имманентно присущ демократии и консенсус. Каким же образом они сочетаются в политической жизни общества?

Основанием для этого служит наличие в обществе определенных всеобъемлющих ценностей и идей, которые одобряются и поддерживаются группами с различными социально-экономическими интересами, представителями различных политических, религиозных, нравственных взглядов. Если правящие круги воплощают в жизнь данные ценности и идеи, то это, несомненно, способствует упрочению общества. В качестве таких объединяющих базовых ценностей могут быть:

права и свободы граждан;

национальные;

религиозные.

Несомненно, только права и свободы индивида могут рассматриваться как всеобъемлющая базовая основа, которая и характеризует консенсус демократического общества. Однако признание обеспечения прав и свобод основополагающим принципом данной политической формы правления предусматривает достижение обществом достаточно развитой политической культуры.

Национальные и религиозные ценности сами по себе не являются всеобъемлющими, поскольку отсекают от сферы консенсуса какую-то часть населения. В многонациональных же государствах, как Россия, они могут способствовать даже не объединению, упрочению сообщества, а его подрыву, разрушению. Упор на национальные, религиозные ценности способствует не только распаду государства, но и усилению конфронтации внутри отдельных районов1.

При этом для России, по сравнению со странами Запада, права и свободы личности также не могут стать всеобъемлющей базовой основой консенсуса. И, связано это с тем, что массовым сознанием они не воспринимаются как доминирующие ценности. В сегодняшней России нет консенсуса по базовым ценностям. Прежние, разрушены и дискредитированы, а новые не сформировались и не укрепились в массовом сознании. С большими трудностями идет осознание необходимости процедурного консенсуса, управления через дискуссию. Правящие верхи не особенно склонны к диалогу, дискуссии с оппозицией, а та, в свою очередь, не проявляет лояльности к правительству.

При отсутствии базовых основ для консенсуса в России была предпринята попытка достижения согласия на уровне взаимоотношений правящих верхов с политическими партиями, движениями, объединениями, ассоциациями. Такой попыткой достижения консенсуса в обществе стало подписание в 1994 году упомянутыми выше политическими силами Договора об общественном согласии. Но поскольку не все партии (в первую очередь коммунистические) подписали договор, а другие позднее отозвали свои подписи, можно говорить об относительности такого консенсуса.

Теперь рассмотрим консенсус в узком смысле как способ политического разрешения конкретных споров и конфликтов. Прежде всего отметим, что надо видеть два основополагающих принципа консенсуса.

Поддержка любого решения большинством участвующих в его принятии.

Отсутствие возражений против принятия решений со стороны хотя бы одного из участников.

Консенсус нельзя рассматривать как единогласие, поскольку полного совпадения позиций всех участников процесса принятия решения в данном случае не требуется. Здесь предполагается отсутствие только прямых возражений, но допускается нейтральная позиция (воздержание от голосования). Вместе с тем консенсус - это не решение большинства, поскольку он не совместим с отрицательной позицией хотя бы одного из участников принятия решения1.

Консенсус при разрешении конкретных конфликтных ситуаций выступает как альтернатива насилию, принуждению в разрешении конфликтов. В демократическом обществе только путем достижения общего согласия противоположных, враждующих сторон можно урегулировать политические конфликты. Речь идет о том, что при решении любого вопроса необходимо выявление, учет, рассмотрение и обсуждение всех существующих мнений. Принятое всеми сторонами без возражений конкретное предложение принимает консенсусный характер. Его эффективность в том, что договаривающиеся стороны все свои силы направляют на выполнение общего решения, а не на борьбу с противоположной стороной.

Причем существующая система голосования при решении любого вопроса за и против в данном случае не срабатывает, поскольку делит политических противников на большинство и меньшинство и игнорирует мнение последних. При такой системе голосования интересы тех, кто остался в меньшинстве, уже не учитываются и им по сути принудительно навязывается отвергнутое ими решение. А суть консенсуса в нахождении согласия всех сторон.

Поэтому при консенсусном решении конфликтного вопроса хотя и используется также голосование, но применяется метод преференций. При консенсусном голосовании (хотя предложение может быть принятым и без голосования) по поступившим предложениям или кандидатурам осуществляется проставление преференций от первого до последнего. Получившие высокий уровень консенсуса несколько предложений могут быть сведены в одно окончательное решение. Следовательно, уровень консенсуса отражает определенное согласованное, общее мнение1.

В западных странах метод консенсуса признан основой плюралистической демократии. По-иному обстоит дело в нашей стране. В течение десятилетий абсолютизировались силовые, принудительные методы разрешения конфликтов. В сознании людей культивировалась дихотомия враг - не враг, или - или. Насилие рассматривалось как повивальная бабка исторического процесса. У советских людей сформировалась конфронтационная ментальность. Движение нашего общества к демократии неизбежно должно преодолевать старое мышление. И в этом смысле компромисс и консенсус, формирование нового менталитета являются единственно возможным путем движения России к современной цивилизации.

1.2 Консолидация демократии как условие демократизации общества

Изменения в общественном развитии сделали проблему консолидации необходимым условием регулирования общечеловеческих отношений. Эти изменения обусловливают тенденцию консолидации стать политической необходимостью. Отсюда то внимание, которое сейчас обращается на консолидацию демократии.

В кратком словаре политического языка Бакеркиной В.В., Шестаковой Л.А. консолидация - это в переводе с латинского языка означает «укреплять, сплачивать»2, т.е. в первом значении как консолидация всех политических сил.

Понятие «консолидация демократии» приобрело значение категориального термина в сравнительной политологии, начиная с работы, опубликованной в 1986 году Г. О' Доннеллом и Ф. Шмиттером «Переход от авторитарного правления». В ней представлен по преимуществу транзито-логический подход к теме консолидации демократии. Ф. Шмиттер ввел понятие «консолидологии» как некоего самостоятельного направления в политических науках. Некоторые исследователи считают, что консолидология обещает быть полноценной, многоплановой теоретической дисциплиной с большими практическими выходами в сферу политики. Материалом для консолидологии может послужить изучение и стимулирование прогрессирующей динамической стабилизации политических систем, гарантирующая ее жизнеспособность и долговечность.

С. Хантингтон определяет «консолидацию демократии» как наблюдаемую в глобальной «волне» демократизации тенденцию, аналитически противопоставляемую тенденции количественного роста группы формально демократических государств (экспансия демократии), состоящую в «усилении демократических институтов и демократической практики в каждой из стран, а также в укреплении межгосударственных связей в сообществе демократических наций».1 Он считает, что на повестке дня сегодня стоит не экспансия, а консолидация демократии.

Также «консолидацию демократии можно определить как совокупность социально-экономических, политических и др. процессов, ведущих к становлению в стране консолидированной демократии, т.е. таких политических условий, в которых демократические принципы признаны основными в сфере политики, и демократические перемены являются необратимыми2.

Американские политологи Линц и Степан определяют консолидированную демократию как политический режим, при котором соблюдаются следующие условия: 1) не существует сколько-нибудь влиятельных, распоряжающихся значительными ресурсами акторов, представленных этническими, социальными, экономическими, политическими и др. группами, которые добиваются своих целей путем создания недемократического режима, применение насилия или отделения от государства; 2) устойчивое большинство граждан убеждены, что демократические процедуры и институты - самые оптимальные средства организации политической жизни общества; соответственно, доля выступающих против демократического порядка невелика и невлиятельна; 3) государственные и негосударственные акторы согласны разрешать любые возникающие конфликты на основании закона или в рамках сложившихся демократических политических институтов и в соответствии с установленными процедурами.1

Концептуально консолидация демократии может быть представлена несколькими подходами. Все исследователи сходны в том, что консолидация демократии есть необходимый этап ее становления, этап длительный и противоречивый. Нельзя четко определить начало консолидации, т.к. процесс перехода уже включает некоторые ее элементы. Ларри Дайамонд говорит о тесной связи между углублением демократии и ее консолидацией. «Демократическая консолидация, - пишет он, - поощряется множеством перемен в институтах, политике и поведении. Многие из них прямо улучшают управление через усиление компетенции государства; через либерализацию и рационализацию экономических структур; через социальную безопасность и политический порядок вместе с обеспечением основных свобод; через совершенствование горизонтальной подотчетности и господство права; через контроль над коррупцией...»2

Первые исследователи консолидации демократии О' Доннелл, Ф. Шмиттер проводили различие между переходом к демократии и ее консолидацией. О' Доннелл и Ф. Шмиттер считают, что сам процесс консолидации демократии включает в себя четыре направления: 1) быстрое ограничение, сведение к минимуму или связывание ее идеологических и институциональных соответствий; 2) установление ее автономии перед лицом старых властей, особенно армейских сил; 3) мобилизация гражданского общества в политических формах его выражения; 4) развитие относительно стабильной партийной системы, способной обеспечивать формирование ответственного перед народом правительства1.

Более поздние исследования позволили дополнить и конкретизировать многое из анализа середины 80-х. Во-первых, оказалось, что процесс консолидации демократии предполагает не только институционализацию новых форм и структур, но и связан с использованием элементов традиционной культуры и даже менее радикальным отношением к предшествующему авторитарному режиму. Во-вторых, консолидация демократии невозможна без соответствующей реформы административных государственных структур. В-третьих, кон консолидация демократии необязательно следует одной -либеральной - модели, но может осуществляться на основе своеобразного сочетания разнообразных форм и моделей. В-четвертых, хотя партийная система и является ключевым элементом демократии, но ее консолидация предполагает некоторый резерв для динамичного процесса выражения интересов посредством разнообразных движений, корпоратизма, местного самоуправления и т.д. В-пятых, консолидация демократии имеет международные параметры, не только связанные с оказываемой новым демократиям помощью, но и включением демократизирующихся стран как равных партнеров в международные общества.

Консолидация не означает колебаний или отступлений. Она означает усиление демократических институтов и демократической практики в каждой из стран, а также укрепление межгосударственных связей в сообществе демократических наций.

Для установления стабильного и легитимного демократического режима в обществе, пережившем диктатуру, большое значение имеет то, как пройдет период консолидации, то есть адаптации общества к новому политическому механизму.

В исследовании консолидации демократии выделяются несколько подходов: структурный, транзитологический, институциональный. Структурный подход акцентирует внимание на внешних условиях, определяющих процесс демократизации. Транзитологический подход связан с теорией выбора действующими в политике акторами демократических форм политической жизни. Институциональный подход выделяет роль различных институциализированных режимов в ходе укрепления демократии.

По мнению Л. Даймонда «консолидация есть процесс достижения такой широкой и глубокой легитимизации, при которой все политические акторы -как на уровне элит, так и масс - верят, что демократический режим является лучшим для их общества, чем любая иная реалистическая альтернатива, которую они могут себе вообразить»1.

Различие между процессом перехода к демократии и ее консолидацией приводит к необходимости определять некоторый набор необходимых и достаточных условий, при которых последний процесс может начаться Х. Линц и А. Степан выделяют три таких условия. Во-первых, при современной политической организации общества свободные и признанные выборы не могут осуществляться, граждане не могут эффективно осуществлять свои права, защищенные господством закона, если не существует государства. Во-вторых, демократия не может стать консолидированной, если демократический переход не завершен. В-третьих, ни один режим не может быть назван демократическим до тех пор, пока его правители не правят демократично1.

Условиями консолидированной демократии могут стать лишь гражданское общество, относительно автономное политическое общество, подчинение государства и основных политических акторов господству права, защита индивидуальных свобод и социальной жизни, институционализированное экономическое государственное управление.

Джин А. Коэн, Эндрю Арато в своей работе «Гражданское общество и политическая теория» рассматривают варианты переходов от бюрокра-тическо-авторитарных систем и выделяют такие процессы как инициация, консолидация и завершение.2

Одним из тех, кто обратил внимание на плюралистическую природу режима консолидирующейся демократии, был Ф. Шмиттер. Для него «консолидация могла бы быть определена как процесс трансформации случайных договоренностей, благоразумных норм и зависящих от обстоятельств решений, которые появились во время перехода, в отношении сотрудничества и конкуренции, которые известны как надежные, регулярно практикуются и добровольно принимаются личностями и коллективами (т.е. партиями и гражданами) участвующими в демократическом управлении»3. Ключевой дилеммой консолидации он считает вопрос о том наборе институтов, с которыми политики могут согласиться, а граждане пожелают поддержать. Необходимо согласие относительно некоторого набора правил, с использованием которых разрешились бы возникающие конфликты. В этом отношении в основе консолидированной демократии лежит компромисс. Шмиттер считает, что современная демократия концептуализируется не как «режим», а как компромисс «частных режимов» , каждый из которых институционализируется вокруг некоторых пространств репрезентации социальных групп и разрешения их насущных конфликтов.

Консолидация демократии это так же перемены в системе административно-государственного управления. Л. Даймонд говорит о необходимости эффективного руководства в качестве признака консолидации демо-кратии1.

Организационная эффективность государственного управления так же является важным параметром концепции эффективного государства. В аспекте консолидации демократии организационная эффективность достигается распространением принципа выборности на должностных лиц исполнительной власти, развитием системы местного самоуправления, повышением легитимности органов государственного управления, демократическим характером принятия управленческих решений, развитием связей органов управления с общественностью и другими условиями и процесса ми Становление консолидированной демократии предполагает эффективное государство, сочетающее в своей деятельности экономическую эффективность, социальную справедливость и организационную активность и продуктивность.

Ф. Шмиттер определяет суть процесса консолидации как выбор, ведущий к формированию свода правил политической игры, в лучшем случае являющихся результатом договоренностей на основе взаимного согласия. Эти правила и нормы в итоге закрепляются в Конституции. Таким образом, Ф. Шмиттер не разделяет между собой периоды процесса транзита и консолидации демократии. И считает, что при определенных обстоятельствах силы, инициировавшие весь транзитный процесс, оказываются в состоянии контролировать последующее развитие, включая стадию консолидации. Из всех типов демократического перехода - либерализации, пактирования, реформирования, революции - по мнению Ф. Шмиттера самым благоприятным является второй «пактированный»1 (договорной) переход.

По мнению российского ученого профессора А.Ю. Мельвиля консолидация фактически означает создание условий, когда выживают только демократические структуры, то есть «определенность процедур» ведет к значительному ограничению «неопределенности результатов» или практически исключает возможность «недемократических результатов»2.

М. М. Лебедева считает, что проблема формирования «культуры согласия» крайне сложна, так как основания «культуры согласия» складывается с помощью совместно разрабатываемых и принимаемых решений. А это, в свою очередь, служит поводом для дальнейшей консолидации.

А.И. Соловьев рассматривает поведение политических элит в переходный период и отмечает, что внутренняя реструктуризация элиты, по началу вызывающая деление на реформаторов и консерваторов, впоследствии совершает как бы движение в обратном направлении, способствуя - путем компромиссов - известной интеграции верхов, а следовательно, и достижению политического согласия относительно целей и средств общественного развития. В общем именно такая логика и приводила к заключению меж- и внутриэлитарных союзов, которые позволили многим странам последовательно перейти к фазе консолидации, обеспечивая тем самым необратимость демократических перемен.

А. П. Давыдов выделяет, что именно консолидация общества является залогом того, что в правящих кругах возникает, при целенаправленных усилиях, ситуация сплочения политических сил. И тогда вопрос либеральных реформ превращается в вопрос правильных политических действий, выверенных программ и грамотных политических рецептов .Консолидацию демократии можно определить как процесс, когда эпизодические соглашения, половинчатые нормы и случайные решения периода перехода от авторитаризма трансформируются в отношения сотрудничества и конкуренции, прочно усвоенные, постоянно действующие и добровольно принимаемые теми лицами и коллективами, которые участвуют в демократическом управлении. При консолидации демократического режима происходит институционализация неопределенности некоторых ролей и областей политической жизни, но одновременно граждане получают уверенность, что борьба за государственные посты будет честной и не выйдет за пределы предсказуемого набора вариантов.

В краткосрочном плане консолидация демократии зависит от способности политиков и граждан найти пути разрешения существующих между ними внутренних конфликтов по поводу норм; в плане долгосрочном - она зависит от внешнего воздействия, которое основанный на избранных нормах политический курс будет оказывать на различные группы общества, подающего надежды стать гражданским. Гражданское общество содействует консолидации демократии.

Функциональность ограниченной демократии первой волны заключается в охранительной и воспитывающей роли государства. В его рамках складывается разветвленная система специализированных институтов, включающая уже не только административные органы, но и многочисленные службы.

В целом характер государственности и общих тенденций в ее развитии в п.п.ХХ столетия можно охарактеризовать как вполне отчетливую генерализацию и интернационализацию современной (модернизованной) государственности Запада в форме создания сильных государств-опекунов, патронирующих слабые массовидные сферы внегосударственной публичности или гражданских обществ, что характерно для большинства достаточно модернизированных наций1.

Во внешнеполитическом плане приметой данной фазы развития становится вильсоновский идеализм и стремление создать демократический международный порядок, например, в виде Лиги Наций. В результате модель опекунства распространялась и на международные отношения. Возникает институт мандатного управления. Новые государства - особенно в Центральной и Восточной Европе - получают гарантии существования. Без подобных гарантий они были бы нежизнеспособны.

В межвоенный период впервые возникает проблема мирового гражданского общества, которое могло бы определиться относительно консолидированной мировой системы суверенных государств. На практике, однако, в отношении представляемой Лигой Наций системы международного права и легитимного принуждения более или менее выявляется лишь весьма рыхлый конгломерат национальных гражданских обществ Евроатлантики, в котором еще нет ни особых транснациональных институтов, ни достаточно развитого международного частного права.

На данном этапе резко проявляются дисфункции новых моделей большого опекунского государства. Оно становится слишком сильным и опасным. Это особенно отчетливо проявляется в условиях форсированной модернизации, результатом чего нередко становятся антимодернизационные срывы и появление тоталитарных систем.

Германская и итальянская модели супербольшого (тотального) государства доводили логику опекунства до крайности, а тем самым выворачивали ее наизнанку. Так возникает тоталитарный комплекс «движения-государства»1.

Советская модель использовала кажущуюся прямо противоположной -идеологически и концептуально - марксистскую логику «отмирания государства». Однако и здесь место опекуна не осталось пустым. Его заняла система «диктатуры пролетариата». Это - иное название и иная концептуализация все тех же механизмов всеобъемлющей системы опекунства и контроля. Все эксперименты подобного рода оказались так или иначе сопряжены с попытками снятия различий между государством и гражданским обществом, с усилиями по замене их идеальными конструкциями полного («тотального») единства соответствующих политий.

Одновременно выявляется и другой род дисфункций. В рамках «перезревших» колониальных империй практически повсеместно начинается насаждение модернизованных систем политического управления, прежде всего колониальных администраций и претендующих на рациональность бюрократий. В большинстве случаев такое насаждение выливалось в чисто имитационную модернизацию. Создаваемые в результате институты-симулакры не обладали достаточной жизнеспособностью и либо отторгались политиями-ре-ципиентами, либо мутировали и начинали функционировать в несовременном режиме, воспроизводя привычные образцы трайбалистского, феодального или имперского контроля.

Дисфункции модернизации, чрезмерное увеличение государственных структур и функций в сочетании с наличием ряда крайне малых государственных образований вызвали глубокий системный кризис. Его обострение послужило одной из главных причин Второй мировой войны, которая стала завершением и одновременно болезненным спадом рассматриваемой фазы политического развития.

Второй комплекс перемен (середина ХХ века) сопряжен с реконсолидаци-ей Запада (прежде всего с ликвидацией основных тоталитарных сбоев и со второй волной демократизации), с деколонизацией и возникновением биполярной системы.

Реконсолидация Запада связана со второй волной демократизации, которая с конца 40-х до середины 60-х годов почти удвоила число так называемых полиархий1. Одновременно существенно обновляются структуры и функции государственной власти, возникает так называемое «социальное государство» -более совершенная и эволюционно продвинутая версия сильного государства. Основное отличие социального государства от государства-опекуна - в существенно возросшем значении обратных связей и, соответственно, воздействий граждан и их расширяющегося корпуса, их ассоциаций и вообще институтов гражданского общества на государство и его институты.

Кроме того, прежние органы попечения трансформируются в разного рода службы (services). Это очень важный, принципиальный сдвиг, ибо меняется сама логика отношений между большинством населения и государством Люди из несмышленышей, неготовых к самостоятельной деятельности, из подданных, нуждающихся в попечительстве, а то и руководстве, превращаются в самостоятельных граждан, способных и готовых стать клиентами государства, требовательными, порой даже придирчивыми заказчиками его услуг. В свою очередь, государство, при всей своей все возрастающей масштабности и мощи, концентрирует свои усилия на предоставлении гражданам и их ассоциациям разного рода услуг, интерпретирует свою деятельность как выполнение обязательств по контракту с гражданами. Даже традиционная монополия суверенного государства на контроль военной мощи начинает интерпретироваться в условиях «холодной войны» как предоставление гражданам безопасности в ответ на выплачиваемые ими налоги.1

Еще одной важной приметой нового этапа развития государственности в мировом масштабе становится появление интеграционных межгосударственных образований, которые строятся не на соединении совокупной суверенной мощи государств, как это было в рамках договоров и союзов XIX века, или даже в таком объединении, как Лига Наций, а на интеграции отдельных специализированных функций современных государств. Новые образования обеспечивали и обеспечивают реализацию государственных функций за пределами национальных территорий, прежде всего военных (НАТО, ОВД и т. п.), но также экономических и социальных (ЕЭС, СЭВ и т.п.). Интеграция при этом позволяет не только соединить ресурсы, но качественно повысить эффективность их использования, a тем самым и уровень «обслуживания» граждан соответствующих стран. Попутным, но крайне важным результатом стала выработка международных стандартов «обслуживания» граждан, а также появление возможностей пользоваться соответствующими «услугами» за пределами, своей национальной территории.

Одновременно можно отметить появление второй волны изменений в сфере мировой внегосударственной публичности. Она более отчетливо, чем прежде, выявляется на фоне бицентричной системы соперничества сверхдержав с сохранением и развитием институциональной центрированности в виде ООН. Представлена она, однако, прежде всего довольно рыхлой системой национальных гражданских обществ с европейским ядром, простыми транснациональными институтами и международным частным правом. Новшеством становится бурный рост числа неправительственных организаций и их все большее разнообразие.