Проблема личности в психологии

Х. Хекхаузен выделяет четыре стадии мотивации действия, на которые приходятся разные механизмы - мотивационные и волевые. С первой стадией соотносится мотивация до принятия решения, со второй - волевое усилие, с третьей - осуществление действия, с четвертой - оценка результатов поведения. Мотивация обусловливает выбор действия, а воля - его усиление и инициацию.

Д.Н. Узнадзе соотносит формирование воли с деятельностью, которая направлена на создание независимых от актуальных потребностей человека ценностей. Удовлетворение актуальной потребности происходит с помощью импульсивного поведения. Другой вид поведения не связан с импульсом актуальной потребности и называется волевым. Волевое поведение отличается, по Узнадзе, от импульсивного тем, что оно имеет предшествующий акту принятия решения период. Поведение становится волевым только благодаря мотиву, который так видоизменяет поведение, что последнее становится приемлемым для субъекта.

Преодоление препятствий, согласно Н. Аху, возможно при актуализации волевых процессов. Мотивация и воля не совпадают. Мотивация определяет общую детерминацию действия, а воля усиливает детерминацию. В волевом акте выделяется две стороны: феноменологическая и динамическая. Феноменологическая включает в себя такие моменты как 1) ощущение напряжения (образный момент), 2) определение цели действия и ее соотношение со средствами (предметный), 3) совершение внутреннего действия (актуальный), 4) переживание трудности, совершение усилия (момент состояния). Динамическая сторона волевого акта заключается в реализации, воплощении мотивированного (волевого) действия.

Л.С. Выготский рассматривает преодоление препятствий как один из признаков воли. В качестве механизма усиления побуждения к действию он определяет операцию введения вспомогательного мотива (средства). Таким дополнительным мотивом может быть жребий, счет на раз, два, три и др. В своих ранних работах Л.С. Выготский объясняет произвольную форму регуляции психических процессов через намеренную организацию внешних стимулов. "Если вы заставляете ребенка часто делать что-нибудь по счету "раз, два, три", то затем он сам привыкает делать точно так же, как, например, мы делаем, бросаясь в воду. Нередко мы знаем, что нам нужно что-либо сделать, скажем, по примеру У. Джемса, встать с постели, но нам не хочется вставать… И вот в такие моменты предложение к самому себе извне помогает нам встать… и мы незаметно для самих себя находим себя вставшими" (Выготский Л.С., 1982. С. 465). В более поздних работах он меняет свой взгляд на волю, используя понятие смысловых образований сознания, которые, если в них изменить смысловой акцент, могут усилить/ослабить побуждение к действию. По его мнению, интересна тенденция, которая обнаруживается при выполнении бессмысленных поручений. Она состоит в том, чтобы путем создания новой ситуации, внесения изменений в психологическое поле, придти к ее осмыслению.

Мы рассмотрели одно из направлений в исследовании воли - мотивационный подход. Его достоинством было исследование воли как самостоятельного психического феномена, недостатки состоят в том, что объяснение механизмов возникновения воли не имело определенного источника: исходили то из телеологических интерпретаций, то из естественно-научных, то из причинно-следственных.

Подход свободного выбора состоит в соотношении волевых процессов с проблемой осуществления выбора, с ситуацией, в которой нередко оказывается любой человек. И. Кант интересовался вопросом о совместимости, с одной стороны, детерминированности поведения, а с другой - свободы выбора. Причинность материального мира сопоставлялясь им с детерминированностью поведения, а нравственность предполагала свободу выбора. Воля становится свободной при подчинении ее нравственному закону. "Короче говоря, парадокс свободной воли разрешается, а вернее сказать, устраняется в системе Канта очень просто. Стремление Воли к самоуничтожению существует лишь в мире явлений. Но в этом мире нет свободы, нет свободной воли, стало быть, последняя никакой ответственности за этот парадокс нести не может (и он по сути дела оказывается не более чем видимостью). Что же касается того мира, где она обитает, - мира вещей самих в себе, - то в нем властвует "закон долга", категорически препятствующий тому, чтобы одна свободная воля каким бы то ни было образом ограничивала, а тем более уничтожала другую" (Никитин Е.П., Харламенкова Н.Е. Феномен человеческого самоутверждения. СПб.: Алетейя, 2000. с. 13)

Кроме философской точки зрения, существует ряд психологических трактовок воли в русле проблемы свободного выбора. Так, У. Джемс считал, что основная функция воли состоит в принятии решения о действии при наличии двух или более идей. В такой ситуации главнейший подвиг воли заключается в направлении сознания на привлекательный объект. Выбор как одну из функций воли рассматривает и С.Л. Рубинштейн (Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946.).

Регуляционный подход соотносит волю не с определенными содержаниями, а с функцией осуществлять контроль, управление и саморегуляцию. М.Я. Басов понимал волю как психический механизм, через который личность регулирует свои психические функции. Волевое усилие определяется как субъективное выражение регулятивной волевой функции. Воля лишена способности порождать мыслительные или иные действия, но она их регулирует, обнаруживаясь во внимании. По К. Левину, воля действительно может осуществлять управление аффектами и действиями. Этот факт доказали многие эксперименты, проведенные в его школе.

Исследования регуляции психических процессов, осуществленные в рамках проблемы воли, породили совершенно самостоятельное направление в психологии, занимающееся проблемой саморегуляции личности. Несмотря на тесную связь с волей и волевыми процессами, предметом исследования в этой области психологического знания являются приемы и способы регуляции поведения, состояний и чувств.

Волевое и произвольное действие. Требования к психологической теории. Критерии оценки теории личности

Исследования воли в психологии строятся вокруг следующих четырех феноменов: волевого действия, проблемы выбора мотивов и целей, волевой регуляции психических состояний, волевых качеств личности.

Рассмотрим проблему волевого действия. Как относительно самостоятельная область исследования волевое действие, в первую очередь, изучается с точки зрения имманентно присущих ему свойств. Не все действия могут быть охарактеризованы как волевые. В.А. Иванников подробно рассматривает различные признаки, которые прямо или косвенно относятся к волевому действию. Он, например, выделяет свойство сознательности и целенаправленности действия, которое является необходимым, но не достаточным признаком волевого действия. Есть целенаправленные действия, которые не обязательно являются волевыми, например, передвижение из одного пункта в другой. Такое действие действительно не сопряжено с волевым усилием, но при этом является целенаправленным. Еще одним свойством, которое может быть присуще волевому действию, является направленность на создание идеальных целей, в ситуации, в которой отсутствуют актуальные потребности, а также актуализация усилий при наличии препятствия на пути достижения жизненной цели.

Утверждается, что в качестве таких гипотетических признаков волевого действия выступают - наличие отдаленной цели или мотива, относительная независимость действия от текущих обстоятельств, подчиненность действий устойчивым, постоянным мотивам, которые противостоят ситуативным мотивам и проч. Правда, надо сказать, что не все из перечисленных категорий действительно могут претендовать на статус признака. Можно заметить, что многие из них имеют отношение не к свойствам действия, а к условиям его возникновения (например, наличие препятствий на пути достижения цели и др.).

Итак, общими признаками волевого действия являются: 1) осознанность, целенаправленность, намеренность действия; 2) необходимость его совершения; 3) наличие дефицита побуждения/торможения. Следует уточнить, что недостаток побуждения может возникать в разных по характеру ситуациях. Недостаток побуждения наблюдается в ситуации действия без актуальной потребности, либо при слабом социальном мотиве, либо в ситуации борьбы (конкуренции) мотивов.

Волевое и произвольное действие. Соотношение понятий воля и произвольность понимается в психологии по-разному. Одни исследователи считают, что воля - более общее явление, а произвольность - лишь некоторый ее аспект, например, первая стадия развития волевого качества. Другие исследователи, наоборот, именно произвольность выбирают в качестве базовой категории. При этом воля понимается как произвольное действие, совершаемое в определенных (трудных) условиях. Встречается и такая точка зрения, согласно которой волевая и произвольная регуляция - два абсолютно разных и независимых процесса.

Произвольное действие определяется как нерефлекторное и неинстинктивное действие, в основе которого лежат 1) намерения и план действия, 2) осознание причин поведения, 3) регуляция процесса его осуществления. Одним из признаков произвольного действия является отсутствие пускового сигнала для возникновения или изменения хода деятельности. Этот признак связан с отсутствием вынужденности поведения, что и указывает на его намеренность. Произвольное действие нельзя считать недетерминированным, оно обусловлено актуальной потребностью человека. Другим признаком произвольного действия является приобретение индивидом, личностью нового жизненного смысла. Условные рефлексы у животных, привычное действие, наделенное новым смыслом у человека, указывают на существенность этого признака произвольного действия. Третьим признаком произвольного действия является его осознанность.

По сравнению с произвольным действием волевое обладает всеми чертами произвольного процесса: оно приобретает новый смысл, редко определяется самой ситуацией, развертывается как следствие актуальной социальной необходимости. Отличие волевого действия от произвольного состоит в том, что первое связано с регуляцией смысловых ценностей. Волевая регуляция - последняя стадия в овладении человеком собственными процессами, наивысшим из которых является мотивационный. Волевая регуляция представляет собой произвольную форму мотивационного процесса, направленного на создание социально необходимого действия.

Иначе говоря, волевая регуляция - одна из форм произвольной регуляции, заключающаяся в создании дополнительного побуждения на основе произвольной (интринсивной) мотивации, которой является самодетерминация.

При традиционной трактовке воли предметом психологического анализа является то, что происходит в субъекте до начала волевого действия как такового. Внимание исследователя сосредоточивалось на внутренних переживаниях - борьбе мотивов, решении и т.д., предшествующих действию, как будто там, где начинается действие, кончается сфера психологии; для этой последней как будто существует бездейственный, только переживающий человек.

В тех случаях, когда проблема действия не выпадала вовсе из поля зрения психологов, действие лишь внешним образом связывалось с психикой или сознанием, как это имеет место в теории идеомоторного акта у У.Джемса. Согласно этой теории всякая идея имеет тенденцию автоматически перейти в действие. При этом опять-таки само действие рассматривается как автоматическая двигательная реакция или разрядка, вызванная идейным "раздражителем". Она связана с предваряющим его сознательным процессом, но сама будто бы не включает такового. Между тем в действительности проблема волевого действия не сводится лишь к соотношению идей, представлений, сознания и двигательных реакций организма. Волевое действие заключает в себе отношение - реальное и идеальное - субъекта к объекту, личности к предмету, который выступает в качестве цели, к действительности, в которой эта цель должна быть осуществлена. Это отношение реально представлено в самом волевом действии, которое развертывается как более или менее сложный процесс, психическая сторона которого должна быть изучена.

Всякое волевое действие предполагает в качестве отправного пункта состояние, которое складывается в результате предшествующей ему более или менее длительной и сложной внутренней работы и которое можно было бы охарактеризовать как состояние готовности, внутренней мобилизованности. Иногда переход человека к действию совершается с необходимостью естественного процесса, и действие стремительно нарастает, как бурный поток со снежных вершин; иногда же, несмотря на то что решение уже принято, нужно еще как-то собраться, чтобы от решения перейти к исполнению.

Само действие как исполнение протекает по-разному, в зависимости от сложности задачи и отношения к ней действующего человека. По мере того как в силу сложности задачи, отдаленности цели и т.д. исполнение решения в действии растягивается на более или менее длительное время, от решения отделяется намерение.

Всякое волевое действие является намеренным или преднамеренным действием в широком смысле этого слова, поскольку в волевом действии результат является целью субъекта и входит, таким образом, в его намерения. Возможно, однако, волевое, т.е. целенаправленное и сознательно регулируемое, действие, в котором намерение в специфическом смысле слова не выделяется как особый момент: в этом смысле существуют ненамеренные волевые действия, т.е. действия, которые, будучи волевыми, не предваряются особым намерением. Так бывает, когда решение непосредственно переходит в исполнение благодаря тому, что соответствующее действие легко, привычно и т.д. Но в сколько-нибудь сложных ситуациях, когда осуществление цели требует более или менее длительных, сложных, непривычных действий, когда исполнение решения затруднено или в силу каких-либо причин должно быть отсрочено, намерение отчетливо выступает как особый момент. Намерение является внутренней подготовкой отсроченного или затрудненного действия. Человек вооружается добрыми и более или менее твердыми намерениями, когда предвидит трудности в исполнении своего решения. Намерение представляет собой, по существу, не что иное, как зафиксированную решением направленность на осуществление цели. Поэтому, хотя оно не обязательно должно выступать в каждом волевом действии как особый, сознательно выделенный в нем момент, оно все же существенно, особенно для высших форм волевого действия.

Намерение может носить более или менее общий характер, когда оно выступает лишь как намерение осуществить известную цель или выполнить определенное желание, не фиксируя при этом конкретных способов реализации. Общее намерение, направленное на осуществление конечной цели, распространяется на всю цепь ведущих к ней действий и обусловливает общую готовность совершать применительно к различным ситуациям, создающимся в ходе действия, целый ряд различных частных действий.

Наличие общего намерения осуществить какую-нибудь сложную отдаленную цель не исключает возможности подчиненных намерений, специально направленных на то или иное частное действие, служащее осуществлению этой цели, но оно иногда делает их излишними. Внутри сложного волевого акта, в котором намерение регулирует исполнение, возможны в качестве компонентов такие простые волевые действия, которые не предваряются специальным намерением. Поэтому, рассматривая каждое частичное волевое действие само по себе, можно констатировать наличие волевых действий, которые не являются намеренными.

С другой стороны, само наличие намерения обусловливает в отдельных случаях автоматический характер выполнения действия. Образование намерения, т.е. переход цели в намерение при принятии решения, снимает необходимость осознания цели при выполнении действия.

В особенно яркой форме автоматизм некоторых намеренных действий проявляется в тех случаях, когда намерение носит специальный характер и приурочивает определенное действие к заранее фиксированным обстоятельствам. Так, выйдя из дому с намерением опустить в почтовый ящик написанное мною письмо, я могу, увидев по пути ящик, выполнить свое намерение как бы автоматически. Таким образом, рассматривая отдельное действие вне связи со сложным волевым процессом, в состав которого оно входит, можно констатировать наличие намеренных действий, которые носят не сознательно волевой, а автоматический характер.

Таким образом, схема, которая предусматривала бы только две категории действий: 1) целенаправленные, сознательно регулируемые, т.е. волевые и намеренные, и 2) неволевые и ненамеренные, такая схема представляется слишком упрощенной. Действительность противоречивее и сложнее. В ней как будто встречаются еще: 3) действия волевые и ненамеренные, а также 4) действия намеренные и не волевые, а автоматические.

Различные соотношения намерения и сознательного волевого действия обусловлены в конечном счете различиями в самом строении деятельности: частичное действие, которое превращается для субъекта лишь в способ осуществления более общего действия, не предваряется особым намерением; когда же частичное действие, входящее звеном в цепь действий, направленных на общую цель, выделяется для субъекта в относительно самостоятельный акт, оно, чтобы быть преднамеренным, предполагает особо на него направленное намерение, не покрывающееся общим намерением, относящимся к осуществлению общей цели.

В сложном волевом действии для исполнения решения иногда недостаточно намерения, хотя бы самого искреннего и лучшего. Прежде чем приступить к осуществлению отдаленной цели, требующей сложного ряда действий, необходимо наметить путь, к ней ведущий, и средства, пригодные для ее достижения, - составить себе план действий.

При этом путь к конечной цели расчленяется на ряд этапов. В результате помимо конечной цели появляется ряд подчиненных целей, и то, что является средством, само на известном этапе становится целью. Психологически не исключена возможность и того, чтобы такая подчиненная цель-средство на время стала для субъекта самоцелью. В сложной деятельности, состоящей из цепи действий, между целью и средством развертывается сложная диалектика: средство становится целью, а цель - средством.

План бывает более или менее схематичен. Одни люди, приступая к исполнению принятого решения, стремятся все предусмотреть и как можно более детально спланировать каждый шаг; другие ограничиваются лишь самой общей схемой, намечающей только основные этапы и узловые точки. Обычно более детально разрабатывается план ближайших действий, более схематично или более неопределенно намечаются дальнейшие.

В зависимости от роли, которую играет при исполнении план, воля бывает более или менее гибкой. У некоторых людей раз принятый план так довлеет над волей, что лишает ее всякой гибкости. План для них превращается в застывшую, безжизненную схему, остающуюся неизменной при любом изменении обстоятельств. Воля, ни в чем не отступающая от заранее составленного плана, слепая по отношению к конкретным, изменяющимся условиям его осуществления, - это тупая, а не сильная воля. Человек с сильной, но гибкой волей, никак не отказываясь от своих конечных целей, не остановится, однако, перед тем, чтобы ввести в предварительный план действий все изменения, которые в силу вновь обнаружившихся обстоятельств окажутся необходимыми для достижения цели.

Когда конечная цель вовсе не определяет характер и способ действия, вместо единой системы действий, направленных на цель, легко может получиться простое рядоположение друг с другом не связанных действий, последовательность которых находится в полной зависимости от обстоятельств. В таком случае конечный результат действий может вовсе не совпасть с первоначальной целью.

Бесплановость ставит под вопрос достижение цели, на которую направлено волевое действие. Волевое действие в своих высших формах должно быть плановым действием.

Волевое действие - это в итоге сознательное, целенаправленное действие, посредством которого человек планово осуществляет стоящую перед ним цель, подчиняя свои импульсы сознательному контролю и изменяя окружающую действительность в соответствии со своим замыслом. Волевое действие - это специфически человеческое действие, которым человек сознательно изменяет мир.

Воля и познание, практическая и теоретическая деятельность человека, опираясь на единство субъективного и объективного, идеального и материального, каждая по-своему разрешают внутреннее противоречие между ними. Преодолевая одностороннюю субъективность идеи, познание стремится сделать ее адекватной объективной действительности. Преодолевая одностороннюю объективность этой последней, практически отрицая ее мнимую абсолютную разумность, воля стремится сделать объективную действительность адекватной идее.

Поскольку волевой акт является сознательным действием, направленным на осуществление цели, действующий субъект оценивает результат, к которому привело действие, сопоставляя его с целью, на которую оно было направлено. Он констатирует его удачу или неудачу и более или менее напряженно и эмоционально переживает его как свой успех или неуспех.

Волевые процессы являются сложными процессами. Поскольку волевой акт исходит из побуждений, из потребностей, он носит более или менее ярко выраженный эмоциональный характер. Поскольку волевой акт предполагает сознательное регулирование, предвидение результатов своих действий, учет последствий своих поступков, подыскание надлежащих средств, обдумывание, взвешивание, он включает более или менее сложные интеллектуальные процессы. В волевых процессах эмоциональные и интеллектуальные моменты представлены в специфическом синтезе; аффект в них выступает под контролем интеллекта.

Волевая регуляция личности

личность психология самосознание воля

Психология воли, как уже было сказано, изучает волевые действия, проблему выбора мотивов и целей, волевую регуляцию психических состояний, волевые качества личности.

Под волевой регуляцией понимают намеренно осуществляемый контроль побуждения к действию, сознательно принятому по необходимости и выполняемому человеком по своему решению. При необходимости торможения желательного, но социально не одобряемого действия имеют в виду не регуляцию побуждения к действию, а регуляцию действия воздержания.

Механизмами волевой регуляции являются: механизмы восполнения дефицита побуждения, совершение волевого усилия и намеренное изменение смысла действий.

Механизмы восполнения дефицита побуждения состоят в усилении слабой, но социально более значимой мотивации посредством оценки событий и действий, а также представлений о том, какую выгоду может принести достигнутая цель. Усиление побуждения связано с эмоциональной переоценкой ценности на основе действия когнитивных механизмов. Особое внимание роли интеллектуальных функций в восполнении дефицита побуждения уделяли когнитивные психологи. С когнитивными механизмами связана опосредствованность поведения внутренним интеллектуальным планом, который выполняет функцию сознательной регуляции поведения. Усиление мотивационных тенденций происходит за счет мысленного построения будущей ситуации. Предвидение положительных и отрицательных последствий деятельности вызывает эмоции, связанные с достижением сознательно поставленной цели. Эти побуждения и выступают дополнительной мотивацией к дефицитарному мотиву.

Необходимость совершения волевого усилия обусловливается степенью трудности ситуации. Волевое усилие - это способ, с помощью которого происходит преодоление трудностей в процессе совершения целенаправленного действия; оно обеспечивает возможность благополучного протекания деятельности и достижение ранее поставленных целей. Данный механизм волевой регуляции соотносят с различными видами самостимуляции, в частности с ее речевой формой, с фрустрационной толерантностью, с поиском положительных переживаний, связанных с наличием препятствия. Обычно выделяют четыре формы самостимуляции: 1) прямая форма в виде самоприказов, самоободрения и самовнушения, 2) косвенная форма в виде создания образов, представлений, связанных с достижением, 3) абстрактная форма в виде построения системы рассуждений, логических обоснований и выводов, 4) комбинированная форма как сочетание элементов трех предыдущих форм.

Намеренное изменение смысла действий возможно в силу того, что потребность жестко не связана с мотивом, а мотив не однозначно связан с целями действия. Смысл деятельности, по А.Н. Леонтьеву, состоят в отношении мотива к цели. Формирование и развитие побуждения к действию возможно не только благодаря восполнению дефицита побуждения (с помощью подключения дополнительных эмоциональных переживаний), но и благодаря изменению смысла деятельности. Можно вспомнить эксперименты Аниты Карстен (школа К. Левина) на пресыщение. Испытуемые продолжали выполнять задание не имея инструкции, когда его можно закончить, просто потому, что они изменили смысл деятельности, переформулировали задачу. Работа со смыслами была предметом логотерапии В. Франкла. Поиск такого смысла либо его переформулировка давали возможность, по собственным наблюдениям В. Франкла, узникам концентрационных лагерей справиться с нечеловеческими трудностями и выжить. "Что действительно было необходимо в этих обстоятельствах, так это изменение нашей установки к жизни. Мы должны были научиться сами и научить отчаявшихся товарищей, что реально значимым является не то, чего мы ожидаем от жизни, но скорее то, чего жизнь ожидает от нас. Мы должны перестать спрашивать о смысле жизни, а вместо этого начать думать о самих себе, как о тех, кому жизнь задает вопросы ежедневно и ежечасно. Наш ответ должен состоять не в разговорах и размышлениях, но в правильных действиях, и жизнь означает в конечном счете принятие ответственности за нахождение правильного ответа на ее проблемы и решение задач, которые она постоянно ставит перед каждым индивидом" (Франкл В. Доктор и душа. СПб.: Ювента, 1997. С. 226).

· Изменение смысла деятельности обычно происходит:

o 1) путем переоценки значимости мотива;

o 2) через изменение роли, позиции человека (вместо подчиненного стать лидером, вместо берущего дарующим, вместо отчаявшегося отчаянным);

o 3) с помощью переформулировки и реализации смысла в области фантазии, воображения.

Волевая регуляция в своих наиболее развитых формах означает подключение незначимого или малозначимого, но обязательного для исполнения действия, к смысловой сфере личности. Волевое действие означает превращение прагматического действия в поступок вследствие его присоединения к моральным мотивам и ценностям.

Проблема волевой регуляции личности тесно связана с вопросом о волевых качествах человека. Под волевыми качествами понимают такие особенности волевой активности человека, которые способствуют преодолению внешних и внутренних трудностей и при определенных обстоятельствах и условиях проявляются как устойчивые личностные черты.

Наиболее важными волевыми свойствами являются - целеустремленность, настойчивость, решительность, инициативность, смелость и др.

Целеустремленность понимается как способность человека подчинять свои действия поставленным целям. Она проявляется в умении быть толерантным, т.е. устойчивым к возможным препятствиям, стрессам, неожиданным поворотам событий при ориентации на определенную цель.

Настойчивость - способность мобилизоваться для преодоления трудностей, умение быть сильным, а также разумным и творческим в сложных жизненных ситуациях.

Решительность - умение принимать и претворять в жизнь своевременные, обоснованные и твердые решения.

Инициативность - способность к принятию самостоятельных решений и их реализации в деятельности, спонтанное выражение побуждений, желаний и мотивов человека.

Нарушения волевого контроля

Волевая регуляция личности может быть нарушена, вследствие чего возникает нежелание совершения какой-либо деятельности, либо, наоборот, неумение справиться с неконтролируемой импульсивной активностью.

Наблюдаются следующие виды нарушения волевой регуляции деятельности:

Апатия (от греч. apatheia - бесстрастие) - отсутствие чувств, а нередко желаний и интересов; при апатии не наблюдается нарушения ориентировки в ситуации, но отсутствует эмоциональная оценка событий. Безразличие вызывают и радостные, и опасные жизненные эпизоды. Апатия, возникшая вследствие отсутствия побудительного импульса, может приводить к абулии.

Абулия ( от греч. аbulia - нерешительность) - психопатологический синдром, характеризующийся вялостью, отсутствием инициативы и побуждений к деятельности, ослаблением воли. В зависимости от вызывающих ее причин, абулия может быть кратковременным, ситуативным или периодически возвращающимся, длительно переживаемым состоянием. Тяжелая абулия - симптом, часто сопровождающий кататоническую форму шизофрении. Нередко абулия возникает при поражениях лобного отдела мозга, ответственного за регуляцию поведения.

Могущество воли (по К. Ясперсу) обнаруживается в ощущении собственной силы, способности управлять событиями и собой. Как защитный механизм могущество воли может проявляться в виде всемогущего контроля, т.е. ощущения, что другие люди, силы природы, неодушевленные предметы - все подчинено власти человека и находится под его контролем. Например, осадки, политические события, достижения конкретного человека оцениваются как результат собственной деятельности и личного вклада, при этом часто наблюдается обратное, т.е. безволие и бездействие.

Расстройство контроля над импульсами обнаруживается в неспособности сопротивляться импульсам, побуждениям, искушениям. Подобный вид расстройства может проявляться в различных патологически привычных, ставших побудительными действиями. Примерами таких нарушений являются клептомания, пиромания, трихотилломания.

Клептомания - периодически возникающие у субъекта непреодолимые импульсы украсть предметы, которые ему не нужны для личного пользования и которые не имеют для него материальной ценности. Такие действия сопровождаются возрастающим чувством напряжения, облегчением и удовольствием во время совершения кражи. В психоаналитической литературе называются следующие предполагаемые причины таких поступков: способ восстановления утраченных взаимоотношений с матерью, акт агрессии, защита от страха повреждения, способ получить наказание, способ восстановить и усилить самооценку, реакция на семейную тайну, достижение определенного уровня возбуждения, в том числе и сексуального.

Пиромания - обдуманные и целенаправленные поджоги, совершаемые неоднократно. Так же как и в случае клептомании при пиромании наблюдается возрастание внутреннего напряжения перед совершением поджога, зачарованность огнем, интерес, любопытство или влечение к нему, выраженная радость, удовлетворение, облегчение при виде пожара или участия в нем. Фрейд придавал огню бессознательную значимость, видя в нем символ сексуальности. Тепло, которое распространяется огнем, возбуждает те же самые чувства, которые сопровождают чувство сексуального возбуждения. Другие авторы рассматривают пироманию как патологическое стремление к силе и социальному престижу. Возможно, акт поджога - способ освободиться от накопленной ярости, от фрустрации, обусловленной чувством социального, физического и сексуального унижения. В ряде работ отмечено, что у пироманов часто не бывает дома отца, и их действия связаны с желанием его возвращения как спасителя.

Трихотилломания - периодически наступающая неспособность сопротивляться импульсам вырывать собственные волосы, в результате чего наблюдается значительное уменьшение числа волос. Действия предвосхищаются увеличением напряжения и сопровождаются чувством облегчения и удовольствия. Данное заболевание не имеет соматических причин (например, воспаления кожи). Трихотилломанию относят к патологически привычным действиям, которые приобрели самостоятельную побудительную силу. Причинами трихотилломании могут быть стрессовые ситуации, нарушение связи мать-ребенок, страх остаться одному, недавно перенесенная утрата. Действия, которые мы называем замещающими (почесывание, покачивание, потирание лба и проч.), выполняют функцию кратковременного снятия напряжения. Став патологически привычными, они приобретают для человека собственную значимость и магический смысл, которые по принципу "обходного пути", редуцируют накопленную энергию.

Все случаи патологически привычных действий нуждаются в своевременном выявлении и тщательной психотерапевтической проработке.

Волевые качества личности принадлежат к числу самых существенных. Во всем великом и героическом, что делал человек, в величайших его достижениях его волевые качества всегда играли значительную роль.

Развитие самосознания приводит к более полному пониманию собственных побуждений и создает предпосылки для углубленной мотивации. Складывающийся характер делает мотивы более устойчивыми и связными. Оформление мировоззрения приводит к постановке новых целей более высокого порядка и создает предпосылки для большей принципиальности решений. С формированием характера, мировоззрения и самосознания налицо основные предпосылки зрелой воли. Ее развитие неразрывно связано с развитием личности, формирующейся в процессе деятельности.

Поскольку деятельность человека совершается в более или менее длинной цепи действий, существенно, насколько все волевые акты личности объединены общей линией, насколько твердо сохраняются и последовательно проводятся одни и те же принципиальные установки в следующих друг за другом поступках. Бывают люди, которые могут с известной настойчивостью добиваться достижения какой-нибудь цели, но сами цели у них изменяются от случая к случаю, не объединяясь никакой общей линией, не подчиняясь никакой более общей цели. Это беспринципные люди без четких установок. Последовательность и принципиальность как свойства личности, характера, в силу которых через все поступки человека на протяжении больших периодов или даже всей его сознательной жизни проходит как бы единая линия, составляет выходящую за пределы собственно волевых качеств существенную черту характера личности. При наличии такой принципиальности все время от времени пробуждающиеся желания, любая частная цель, которая может встать перед человеком на каком-нибудь отдельном этапе его жизненного пути, подчиняются большой единой цели - конечной цели всей его жизни и деятельности.

Тема 6: «Структура личности»

Задачей данного курса является лишь введение в эту труднейшую и богатейшую проблематику.

Совершая попытку создания интегральной модели личности на основе современных психогенетических и нейропсихологических фактов, а также общепсихологических и философско-антропологических представлений мы обсудим следующие вопросы:

а) сущность и строение психики и личности, соотношение наследственно заданных и прижизненно образующихся аспектов личности, функциональные и структурные ее характеристики в единой модели личности и психики;

б) сущность и функционирование аппарата субъекта как оперативного управляющего блока личности;

в) общие особенности функционирования и развития психики и личности;

г) определение сущности психологических средств человека, их места в психике и личности, и принципиальных моментов развития.

В психологии личности существуют три основных течения в описании сущности личности, определении ее детерминант, движущих сил и структуры: 1) биоцентрический, в котором особо акцентируется преобладание в личности биологических начал, или особой внутренней инстанции - субъекта; 2) социоцентрический, в котором постулируется преимущественная детерминация личностных образований внешними социальными факторами; 3) интерактивный подход, по которому детерминация личности определяется всякий раз взаимодействующими внутренними и внешними факторами, а также собственной активностью субъекта.

В советской психологии, за редким исключением, доминировало марксистское представление о социальной, внешней обусловленности личности (то есть преобладало социоцентрическое сведение ее сущностных и причинных факторов). Внутреннее, биологическое, «индивидное» объявлялось лишь неким таинственным «условием» для протекания собственно психических, «содержательных» процессов. Утверждалось, что особенности личности всецело обусловлены каким-то непостижимым образом внешними социальными влияниями родителей, воспитателей и учителей. Получалось, что у новорожденного ребенка биопсихические процессы не обладают никаким содержанием, что у него нет личности, что его психика - как бы «пуста» и наполняется лишь при жизни транслируемым взрослыми «культурным» содержанием (любая мать, имеющая возможность длительно наблюдать поведение своего отпрыска, скажет, что это не так).

Настойчиво утверждалось, что личностью не рождаются, а становятся, что личность у ребенка возникает якобы в три или даже семь лет. Особенностью советской психологии также является рассмотрение как сущностных только характеристик идеала личности (личность как некий высокий уровень развития психики). Такой подход, возникший в тисках одной господствующей идеологии, обусловлен необходимостью внести хоть какую-то логику в представление о личности. В целом в «вершинной» психологии часто игнорировались сущностные признаки того, что на самом деле есть в психике ребенка, т.е. признаки реальной структуры и функций его личности.

Важно и то, что адепты советской доктрины личности полностью пренебрегают получаемыми в крупномасштабных лонгитюдных исследованиях данными психогенетики о наследовании личностных черт и интеллекта, не учитывают достижения нейропсихологии и нейрофизиологии в области изучения потребностей, эмоций, программирующих и управляющих функций субъекта. Этот фактический отрыв теории личности от ее материального субстрата и особенностей его функционирования прямо противоречит декларируемому определению психики как функции сложноорганизованной материи - мозга. Личность как бы оказывалась на деле вне психики и вне мозга. Представляется, что такая закрытость от нового, уход от целостного предметного рассмотрения личности, учитывающего как функции, так и несущую их материальную структуру, резко снижает фундаментальность положений любой теории личности.

Кроме того, возникают естественные вопросы, на которые в рамках данной доктрины нет вразумительных ответов. Например, если личность обусловлена целиком социальными влияниями извне, то откуда берется собственная активность ребенка? Как может быть, что ребенок не был какой-то период личностью и активным субъектом (т.е. был якобы лишь пассивным «индивидом») и вдруг стал ими? Разве из ничего может возникнуть что-то? Откуда берется механизм творчества ребенка, дающий подчас результаты, далеко выходящие за рамки интериоризируемого им содержания?

Более фундаментальный подход предполагает учет в единой архитектуре здания личности как реально имевшихся изначально функций и структуры, так и имеющихся в данный момент, и возможные в будущем структуры и функции личности.

Многие табуированные утверждения нашей традиционной психологии личности, не преодоленные и по сей день, противоречат открытому поиску фундаментальных основ личности, логике соотношения причин и следствий, и совершенно не соответствуют современным фактам психогенетики, нейропсихологии, нейрофизиологии, сравнительной зоопсихологии и эволюционной психологии (см.: Волочков А.А., 2003; Голдберг Э., 2003; Пломин Р. и Матени-младший А.П. в: «Детство идеальное и настоящее», 1994; Добсон Д., 1992; Дольник В.Р., 1996; Егорова М.С. с соавт., 2004; Купер К., 2000; Малиновский Б.К., 1990; Первин Л., Джон О., 2001; «Психология развития», 2001; Северцов А.Н., 1982; Симонов П.В., 1989,1998; Собчик Л.Н., 1998, 2002; Buss D.M., 1991; Kenrick D.T. et al., 1990, и др.).

Кроме того, фактически почти не было попыток развести важнейшие понятия психологии, их содержание легко накладывалось друг на друга. Например, личность отождествлялась то с психикой в целом, то с сознанием, то с субъектом. Где же элементарная логика в соотнесении понятий? Происхождение и сущность субъекта как особого аспекта личности, его место в ней также до сих пор остается не ясным, в силу очевидной нестыковки представлений о свободной субъектной активности, выражающейся, помимо прочего, в самостоятельной организации своего поведения и внутреннего мира, с заученным тезисом о социальной обусловленности личности. Иногда вообще закрадывалось сомнение в существовании такого особого аспекта личности как субъект.

Вызывает недоумение и традиционное представление о психике как функции мозга, заключающейся в «активном отражении субъектом окружающего мира…» (Психология: Популярный словарик. Под ред. И.В. Дубровиной. М.: Академия, 1997, с. 52). В дальнейшем тексте будет показано, что такой взгляд не раскрывает ее главного предназначения в живом организме.

В связи со сказанным хотелось бы процитировать авторов известного во всем мире современного учебника по психологии личности Л. Хьелла и Д. Зиглера: «…чтобы не потерять своей научной значимости, теории личности должны корректироваться по мере сбора новых эмпирических данных» (Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб: Питер, 2000, с. 603).

В настоящее время, с учетом современных данных психологии личности, нейропсихологии, нейрофизиологии и психогенетики крайне актуальным является построение целостной биопсихологической, природно-культурной модели личности. В такой модели должны объединяться как функциональные, так и структурно-материальные характеристики психики и личности.

О необходимости построения такой интегральной, объединяющей психологии еще в 1925 году пророчески писал Л.С. Выготский: «Новая психология исходит из инстинктов и влечений, как основного ядра психики… Она придет как широкий биосоциальный синтез учения о поведении животного и общественного человека. Эта новая психология будет ветвью общей биологии и вместе основой всех социологических наук. Она составит тот узел, в котором свяжутся науки о природе и науки о человеке» (Выготский Л.С. Предисловие к кн. Лазурского А.Ф. Психология общая и экспериментальная. Лен-д: Госиздат, 1925 , с. 22-23). Это, на мой взгляд, правильное стратегическое направление изучения и построения новой, более целостной модели психики и личности.

В настоящее время становится все более ясно, что интегральная модель личности должна, по возможности, опираться как на представления о психологических функциях и процессах, так и на нейропсихологические и нейрофизиологические их корреляты. В ней должны быть осмысленно объединены, с одной стороны, изначальные биологические мотивационно-эмоциональные образования и аппарат субъекта, и, с другой стороны, прижизненно образующиеся под влиянием внутренних и внешних факторов наслоения - Я-образования, прижизненные ценности (в отличие от изначальных метаценностей, с которыми мы рождаемся), ситуативные цели и подцели, значимый опыт. Необходимо описать место каждого из выделяемых аспектов, или блоков личности, в ее структуре, вносимый ими особый вклад, выполняемую специфическую функцию в общем процессе построения оптимального поведения. Такая интегральная, синтетическая модель личности в свою очередь должна быть встроена в более общую модель психики в целом, соотнесена с ее исполнительными психическими процессами и возможностями. Выстраиваемое взрослой личностью поведение является, очевидно, одновременно функцией как всех этих взаимодействующих внутренних психических факторов, так и функцией внешних по отношению к психике воспринимаемых и оцениваемых особенностей телесной, природной и социальной сред.

Чтобы сохранить целостность и логику предлагаемого предметного, интегрального подхода, далее, от общего к частному, будут последовательно и кратко рассмотрены следующие вопросы:

- предметная сущность и общая структура психики, взаимодействие ее компонентов;

- предметная сущность и структура личности, ее место в психике, взаимодействие ее блоков и общие особенности развития структуры личности;

- сущность и виды психологических средств в психике и личности.

На данном этапе «продвинутости анализа» представляемая здесь в моделях психики и личности гипотетическая картина их структуры является пока что общим теоретическим эскизом, требующим дальнейшей кропотливой разработки в соответствии с появляющимися новейшими данными биологии, психогенетики, нейрофизиологии, психологии и т.п. Тем не менее, эти модели уже сейчас позволяют достаточно четко отграничить друг от друга доселе неясные и смутные представления о психике, личности, субъекте и сознании, дают возможность соотносить важнейшие атрибуты психики с ее нейропсихологическими и нейрофизиологическими коррелятами. Они также представляют собой концептуальную основу для постановки проблемы места психологических средств в структуре психики и личности и для выдвижения ряда других новых интересных вопросов.

Основные методологические принципы концепций личности

Описываемый ниже подход к рассмотрению психики и личности основывается на следующих основных принципах.

Предметность (структурно-функциональный принцип) - Это важнейший принцип рассмотрения любых природных явлений, к каковым относятся психика и личность. Суть его в следующем. Вечный и бесконечный Мир (Вселенная, Универсум) состоит из целостных предметов. В предмете, например, психике, мы, благодаря особенностям нашего мышления, интуитивно выделяем, абстрагируем материальный субстрат и функциональную составляющую. Такую двойственную природу мы обнаруживаем в любом рассматриваемом предмете Мира. Выпячивание одной стороны предмета и игнорирование другой его сущностной составляющей неизбежно ведет к нарушению целостного понимания и объяснения его функционирования.

Чтобы приблизиться к целостности наших представлений, при изучении психики необходимо рассматривать одновременно и ее функции, и ее материальную структуру, учитывать и психологические, функциональные проявления, и их структурные нейропсихологические корреляты (вспомним слова И.П. Павлова о том, что всегда существует «приуроченность функции структуре»). В психологии понятие «структура» сегодня чаще обозначает не закономерное соотношение частей материального субстрата, а лишь соотношение психических функций по их соподчинению, обобщенности и т.п.. Однако в ближайшей перспективе, с развитием нейрофизиологических и нейропсихологических методов и знаний, функциональные психологические структуры будут обязательно «поверяться» структурой нервных и мозговых образований, а также организма в целом.

Этот принцип предполагает и рассмотрение характеристик психики и личности как на психологическом «языке», в психологических понятиях, так и в терминах их нейропсихологических коррелятов.

Детерминизм - Из ничего не может появиться что-то. Всегда существует Особый предмет, который, при взаимодействии с окружающими факторами, а также посредством собственных внутренних процессов, может трансформироваться в Измененный особый предмет, сохраняя при этом свою первоначальную сущностную структуру. Например, любые прижизненные психологические образования в психике взрослого, будь то высшие психические функции, ценности, или интересы, или обобщенные значимые когнитивные схемы Я не могут в принципе появиться на пустом месте, в «пустой» психике. В детской психике всегда существуют первоначальные, задаваемые генотипом, психические (и их нейрофизиологические корреляты) метаструктуры и метафункции, трансформация которых в процессах созревания, обучения и саморазвития и приводит к их взрослым модификациям. Важно, что первоначальная природа, сущность и структура этих психических метахарактеристик всегда остаются одними и теми же в течение всей жизни. Иначе отдельный представитель нашего биологического вида как бы превращался бы в течение своей жизни в представителя какого-то другого, более идеального (или, наоборот, более безобразного) нового биологического вида, что противоречило бы биологическим принципам сохранения относительной устойчивости вида (стабилизации результатов отбора) и экономичности, нерасточительности процессов его изменчивости.

Принцип развития - Психика и личность изменяются в течение жизни, причем одновременно происходят как прогрессивные, так и регрессивные изменения (Шмидт Г.-Д., 1978, с. 115-116). Следовательно, целостное изучение психики и личности предполагает их одновременное рассмотрение:

1) стороны их топологии, т.е. определения полного набора составляющих их блоков, качественно различных по функции или степени обобщенности, и структуры взаимодействия этих блоков между собой; это первоначальное определение того, что развивается - исследование строения внутреннего психического и личностного «пространства», и особенностей его взаимодействия с внешними по отношению к нему сферами жизнедеятельности;

2) во временном аспекте - изучение изменений в первичных базовых структурах и в ассоциируемых с ними новых прижизненных подструктурах психики и личности, происходящих в течение жизни в процессах созревания, обучения и саморазвития, с учетом влияния на это развитие факторов генотипа, среды и собственной активности субъекта (см. Волочков А.А., 2003).

Развитие психики и личности рассматривается в логике детерминизма.

Принцип реализма - изучение в первую очередь фундаментальных характеристик того, что существует в личности на самом деле на всех пренатальных и постнатальных этапах ее развития, а не субъективно желаемых (психологами) ее признаков. Этот принцип подразумевает и опору на реальные, научно проверяемые факты, получаемые в тщательно спланированных и проведенных наблюдениях и экспериментах. В особых, трудно повторяемых ситуациях - это проведение дотошного анализа единичных случаев.

Принцип интегральности - этот принцип в данном случае - расширительное толкование принципа предметности рассмотрения психики и личности. Он включает в себя, помимо объединения их функций и материальной структуры, следующие аспекты, которые необходимо одновременно учитывать при анализе психических явлений.

Исследование как наследственно заданных, так и прижизненно образующихся структурных и функциональных особенностей психики и личности в их единой архитектуре, специфики их внутренних и внешних связей.

По этой общей логической схеме мой подход сближается с логикой Л.С. Выготского, в которой изначальная натуральная психика постепенно трансформируется в ходе жизни ребенка в психику «культурную». Отличие состоит в том, что Л.С. Выготский занимался в основном процессами развития натуральной психики, формированием на ее основе высших психических функций. При этом представления о структуре и функциях натуральной психики (и личности) специально не разрабатывались и потому мало дифференцированы. Внимание в целом больше уделялось внешним социальным влияниям на психическое развитие. В данном теоретическом исследовании акцент ставится, наоборот, на более дробной разработке природной структуры и функций натуральной психики и базовой личности, и на сохранении руководящей роли последней в процессе развития. В ходе прижизненных трансформаций первичные личностные образования сохраняют свою изначальную управляющую сущность и не заменяются культурными - функциональными и структурными - добавками, а лишь все более опосредствуются ими.