Исследование ценностных ориентаций в процессе формирования профессиональной позиции психолога-практика

Что же такое личностное здоровье? Человеческое поведение необходимо рассматривать не только с динамической стороны (характер напряжённости отношений «я - социум», способы осуществления, соотнесение при этом реальных и идеальных целей, осознанность или неосознанность). Важной детерминантой поведения является при этом содержательная сторона, те смыслы, которые вкладывает человек в своё поведение. Осознание ценностно-смыслового отношения к значимым фактам действительности бывает не только положительное, но и отрицательное. Ценности, субъективные смыслы, воспринимаемые как положительные, задают личности направление роста, она как бы стремится к ним. Положительное отношение к этим ценностям определяет и отношение к другим людям как к носителям ценностей. Отрицательные ценности обозначают то, чего следует избегать, чего надо опасаться. Когда количество таких ценностей начинает доминировать в жизни человека, это особым образом сказывается на его мироощущении и состоянии. «Личностные ценности такого человека, т.е., то, чем он поддерживает смысл своего существования - это ценности, точнее, придание ценности отталкиванию, но, отталкивая всех и вся, он остаётся один на один со своим озлоблением, которое уже оттолкнуть не может, ибо оно составило его суть, стало привычным и единственным его способом видения и осмысления мира» [34, С. 91]. Подобное положение вещей зачастую толкает личность на путь деструкции, разрушения самого себя и других, очеловеченного мира.

«Совокупность основных отношений к миру, к людям и к себе, задающих динамический смысл системе, образуют в своём единстве и главной своей сущности свойственную человеку нравственную позицию» [34, С. 92]. Она особенно прочна, когда появляется осознанное отношение к ней. Нравственная позиция имеется у любого человека. Когда мы отрицаем наличие её у того, кто, согласно нашим воззрениям, живёт неправильно и безнравственно, мы должны отдавать себе отчёт в том, что эта нравственная позиция оценивается нами по сравнению с нашей собственной, а также по сравнению с тем, что мы считаем правильным.

Трудное, аномальное, отклоняющееся поведение, как показывают исследования, чаще связаны и обуславливаются эгоистической ориентацией человека. Академик А.Ф. Лазурский, исходя из своей практики, пришёл к выводу о том, что духовное здоровье в большей степени обеспечивает идеал альтруизма. «Альтруизм в том или ином виде представляется формой и средством, и показателем наилучшей гармонии между личностью и средой. Здесь извращённых нет» [75, С. 299].

Иерархический характер структуры ценностей

О некоторых способах построения иерархии системы ценностей.

Ценности регулируют человеческое поведение в наиболее значимых жизненных ситуациях, и могут оказаться для личности как конструктивными, способствующими самосохранению и приспособлению к условиям жизни, так и деструктивными, разрушающими. Это касается не только самих ценностей, их структуры, но и отношения к ним самого носителя.

Мы полагаем, что система ценностей существует как особая иерархия представлений, в виде пирамиды, в которой главная (вершинная) ценность обладает системно-образующей функцией. Такая точка зрения на ее функции обусловлена тем, что человеку свойственно искать смысл в своей жизни, то, что может послужить финальным фактором выбора того или иного способа действия в мире людей и отношений.

Существуют различные способы построения ценностно-смысловой иерархии. Принципиально можно выделить два способа, отличающиеся характером и факторами воздействия.

Мы полагаем, что личность в процессе социализации может строить свою систему ценностей либо сверху вниз, имея в виду самую важную для себя, вершинную ценность; либо снизу вверх, ориентируясь прежде всего на ценности, реализуемые в поведении людей референтной группы. При первом способе вершинная ценность выступает системообразующим фактором, «притягивает» под себя из окружающего смыслового поля ценности подчиненного плана, те, посредством которых она может быть реализована в полной мере. Ценностно-смысловая ориентация происходит в данном случае под влиянием мировоззрения.

Пирамида ценностей, построенная по принципу «сверху вниз», обладает большей устойчивостью как составляющая личности. При этом под воздействием обстоятельств, значимых событий могут меняться только ценности нижнего уровня, редко - промежуточного. Однако если вершинная ценность по каким-либо причинам утрачивает свое значение, то человек испытывает глубочайший личностный кризис, «он упал, и было падение его великое» [Матф. 7, 27].

Рис. 1 - Пирамида ценностей, построенная по принципу «сверху вниз»

В качестве вершинной ценности может выступать только какая-либо терминальная ценность, ценности второго уровня также подбираются из терминальных. Те ценности, которые реализуются в повседневном поведении, в ситуациях социального общения, - ценности так называемого «инструментального» списка по Рокичу. Все эти ценности редко конфликтуют между собой, личность производит впечатление цельности, устойчивости. Необходимо отметить, что цельность поступков и поведения личностей с такими системами ценностей не зависит от нравственного радикала, это могут быть величайшие злодеи, «мировоззренческие», и люди, в полном смысле этого слова, святые. Люди твердых взглядов, они быстро достигают намеченной цели, сосредотачивая усилия и правильно их распределяя. На бытовом уровне такая система ценностей может проявляться в высказываемых твердых убеждениях, последовательных поступках. Личность производит впечатление целостности, чаще всего поступки предсказуемы и последовательны.

Во втором случае, при построении пирамиды ценностей «снизу вверх» (См. рис. 2), наиболее вероятен ценностный конфликт как вариант взаимодействия инструментальных ценностей, поскольку они из-за сложного характера человеческого существования могут иметь разноплановый смысл, вплоть до прямого противоречия друг другу. Ценностная система в итоге может иметь несколько вершинных ценностей, которые могут затруднять самоопределение человека в ситуациях сложного выбора. С большой вероятностью можно говорить о том, что люди с не сложившейся системой ценностей, которая не имеет иерархии, находятся в состоянии ценностного конфликта, оказывающего влияние практически на все сферы их жизни.

Такой способ построения системы ценностей происходит чаще всего, при помощи конформной и ситуативной ценностно-смысловой ориентировок.

Человек при этом способе привыкает ориентироваться, прежде всего, на те ценности и ориентиры, которые считаются наиболее важными и значимыми в его значимом окружении, в его референтной группе. Эти ценности первыми находят отклик, они выступают на первый план, они подчеркиваются при объяснении мотивов поступков. Необходимо отметить, что данные ценности, как проговариваемые, чаще всего носят декларативный характер, то есть, их роль, на самом деле, может быть чисто номинальной. Но поскольку стремление к ним поощряется, а игнорирование может быть наказано или вызовет какую-либо негативную реакцию, то человек внутренне принимает их и начинает считать своими собственными.

Рис. 2 - Многовершинная пирамида, образованная по принципу «снизу вверх»

Эти ценности не всегда соответствуют реальным потребностям личности, принятие их в качестве своих несет немалый заряд конфликта для человека. Поэтому промежуточной, соединяющей ценности «потребительского плана» и ценности вершинные, или, в данном случае «общечеловеческие» (поскольку ориентировка конформная, на общепринятое, или на считающееся таковым), является ценность избегания эмоционального дискомфорта. Все слои данной пирамиды могут жить своей жизнью, для их организации требуется большое количество энергии, такая структура пирамиды не способствует полноценной деятельности, а рассогласованность усиливает внутренний конфликт. Что касается вершинных ценностей в этом процессе, то они легко подвижны, сменяемы, в зависимости от конъюнктуры или наличия убежденного собеседника могут легко меняться, и человек находится в затруднении, чего же он на самом деле хочет. Как мяч в поле разнообразных жизненных ситуаций и влияний, он легко подвержен манипуляциям и эксплуатации, по крайней мере, эмоциональной. Его легко напугать, соблазнить или запутать. Как субъективный выход из такого положения, для сохранения эмоционального комфорта, такой человек склонен к образованию зависимостей и аддиктивного поведения.

Со временем, такая структура ценностей может привести своего обладателя к большому личностному кризису, сыграть деструктивную роль, вплоть до самоубийства. Эта модель ценностной системы наиболее легко передается в процессе социализации, особенно при авторитарном стиле воспитания, по типу «Золушки», по типу «делай, как все и не умничай». Она не позволяет даже осознать себя, поскольку любое размышление о ней возвращает человека к ответу на вопрос «Чего же я действительно хочу в жизни?». Ответ на него может быть достаточно болезнен из-за принятия факта права на собственный путь, права на то, чтобы признать что-либо из навязываемого окружением несвоим. Ценность избегания эмоционального дискомфорта сама по себе сильна настолько, чтобы все эти усилия прекратились и в дальнейшем более не возникало ситуаций, в которых бы они могли возникнуть.

Отношения декларируемых и реализуемых в поведении ценностей

Поскольку ценности в социальном смысле участвуют в регуляции поведения людей на самом высшем уровне диспозиций, то их влияние имеет тенденцию обнаруживаться не только в выборах стратегии поведения, но и во взаимоотношениях с другими людьми. Как любой личностный феномен, ценности и ценностные ориентации могут быть осознаваемы и неосознаваемы. Они так же могут и становятся предметом общения людей, общение по поводу ценностей - средством самопрезентации человека. В этом смысле значимы ценности декларируемые и реализуемые в поведении. Под декларируемыми ценностями мы понимаем те ценности, которые в большей мере служат средствами самопрезентации личности, как бы «выносятся» личностью в контакт с целью произвести на собеседника желаемое впечатление. Это также и те ценности, которые особо подчеркиваются в качестве значимых для данного конкретного человека. Декларируются осознанные ценности, к ним имеется определенное отношение. Может быть декларированы как ценности-идеалы, так и ценности, несущие для личности негативную нагрузку.

Ценности, реализуемые в поведении - те ценности, которые носят по-настоящему значимый характер для личности и направляют жизненные выборы человека в сторону наибольшей вероятности достижения жизненной цели. Чаще всего значимость их складывается из значимостей для личности конкретных действий, конкретных выборов в различных ситуациях.

Разделение ценностей личности на эти группы условно и приблизительно, но взаимоотношения их значимы с точки зрения динамики ценностных ориентаций. Декларируемые ценности и ориентации на них есть элементы Я-концепции будущего специалиста, и осознание их отношений с ценностями, реализуемыми в поведении, является стимулом к более четкому и продуктивному формированию профессиональной позиции психолога-практика.

В общем смысле, эти две группы ценностей могут находиться в отношении соответствия и диссонанса. Соответствие, совпадение может быть частичным или более полным. Такое существование ценностной структуры личности часто бывает при ценностно-смысловой ориентировке мировоззренческого характера, личность производит впечатление цельности, менее подвержена влиянию среды, находит свой баланс между ценностями социума и своими собственными. Строго говоря, частичное совпадение ценностей, декларируемых и реализуемых характерно для любого психически здорового человека, осознание разницы может нести большой терапевтический потенциал в ситуации психологического консультирования. Никто из нас не может знать совершенно все о себе, не все ценности осознаются, для выявления значимости некоторых необходимы какие-то сложные ситуации, обстоятельства, которые бы продемонстрировали их значимость для нас. Однако человек, обладающий согласованными декларируемыми и реализуемыми ценностями, испытывает меньше колебаний в оценке явлений мира отношений и вещей, более определен в контакте с другими.

Отношения диссонанса возникают тогда, когда декларируемые и реализуемые ценности входят в конфликт между собой, тем более разрушителен для личности этот конфликт, если он не осознан.

Так, например, в фильме Тарковского «Сталкер» рассказывается об одном знакомом главного героя, который, попав в комнату, где таинственная сила исполняет желания человека, просил о том, чтобы вернулся брат, по которому тот тосковал. Но вместо этого он получил огромное количество денег и в ужасе от того, какое именно его желание на самом деле было искренним, кончает с собой.

Диссонанс ценностей возможен при конформном и ситуативном способах ценностно-смысловой ориентировки, когда выбор ценностей личностью осуществляется некритически, в зависимости от меры подверженности групповому давлению. Чаще всего это явление присутствует при построении системы ценностей «снизу вверх», где большое количество личностной энергии человека уходит на согласование ценностей «нижнего уровня», тех, которые как бы «заданы социумом», «важны», и ценностями, от которых зависит конкретная сформулированная жизненная цель человека. Ситуация ценностного диссонанса может быть губительной для психолога-консультанта, который декларирует высокую значимость для себя ценности помощи людям, но на деле в контакте стремится использовать клиентов как средства компенсации своей недостаточности - в каком бы то ни было плане.

При отношениях ценностного диссонанса вероятны внутриличностные ценностные конфликты, при которых иерархическая система ценностей личности испытывает нестабильность. Вслед за этим человек, находящийся в состоянии ценностного конфликта, утрачивает основания оценок, стратегий выборов взаимодействия, претерпевает нагрузки в сферах социального познания и общения. Ценностные конфликты могут также вызывать состояние фрустрации, при длительной фрустрации вероятно возникновение синдрома «выученной беспомощности», когда при любой попытке достичь желаемого результата человек не только не достигает его, но терпит психологическое поражение. Так, например, женщина под воздействием мнения, принимаемого ею за «общественное» декларирует для себя среди своих знакомых мужчин «свободное» отношение к близости и семье, при том страстно желая обрести семью, и поэтому в реальном поведении относясь как к мужу к каждому случайному знакомому. В конце концов, она оказывается в одиночестве, поскольку ее реальная жизненная цель не соответствует декларируемой. Конфликт между декларируемыми и реализуемыми ценностями в зависимости от остроты, длительности и личностной гибкости женщины может обладать весьма деструктивным потенциалом для всей ее дальнейшей жизни.

М.Б. Кунявский, В.Б. Моин и И.М. Попова [74, С. 125] называют четыре группы причин, которыми могут объясняться расхождения между декларируемыми ценностными конструктами сознания и реально побуждающими деятельность человека личностными ценностями:

При адекватном осознании и вербальном выражении ценностей их включение в практическую регуляцию деятельности может не происходить: из-за отсутствия возможностей реализации, наличия конкурирующих или противоречивых ценностей.

Реально действующие ценности не всегда адекватно осознаются и вербализуются субъектом: в силу ограниченности его интеллектуальных возможностей действия защитных механизмов и др.

Адекватно осознаваемые ценности могут неадекватно вербально репрезентироваться: в силу речевых табу и другого рода преград.

Рассогласования могут определяться наличием конкурирующих компонентов вербального поведения или сознания.

Проблема соотношения декларируемых и реально побуждающими деятельность человека личностными ценностями поднимается также и Д.А. Леонтьевым: «Во-первых, недостаточно устоявшаяся и плохо структурированная система личностных ценностей и/или недостаточно развитая рефлексия не позволяют человеку адекватно определить реальную роль и значимость тех или иных ценностей в его жизни. Во-вторых, значимость тех или иных ценностей может субъективно преувеличиваться или преуменьшаться под действием механизмов стабилизации самооценки и психологической защиты. В-третьих, причиной рассогласований может выступать наличие в сознании любого человека самого разного рода ценностных представлений, о которых подробнее речь пойдет ниже. Разнородные ценностные представления в индивидуальном сознании имеют разное происхождение: одни из них по механизму своего образования относятся к "социальным представлениям" в концептуальном значении этого понятия, а другие являются результатом индивидуальной рефлексии. Эти разнородные ценностные представления в индивидуальном сознании смешиваются, что затрудняет адекватное осознание собственных ценностей. Признание психологической реальности как реально действующих ценностей, интегрированных в мотивационную структуру личности, так и ценностных представлений сознания порождает проблему соотношения между ними» [79, С. 24].

Тема влияния на поведение и личностную сохранность человека отношений декларируемых и реализуемых в поведении ценностей требует более тщательного изучения и разработки. Однако нет сомнения в том, что осознание этого отношения несет для конкретной личности, и в особенности, для психолога, оказывающего психологическую помощь, большой потенциал в плане формирования продуктивной профессиональной позиции.

Ценности как регуляторы поведения

(Механизм влияния ценностей на поведение)

Ценности, в нашем понимании, - некое место встречи в сознании человека социально-важного и личностно значимого. Поэтому они имеют, если так можно выразиться, дуальный характер. Соотнося свои пережитые, значимые для себя ценности со знанием о том, как эти ценности существуют в социуме, человек получает, а вернее сказать, вырабатывает для себя некие предписания, основанные на этих ценностях и либо поддерживающие их, либо играющие как бы «от противного», по своего рода, антисценарию. Эти предписания можно назвать виртуальными, они существуют и преломляются через сознание конкретного человека и несут значимость для него лично. Представления о ценностных предписаниях нередко могут расходиться с действительностью, что может послужить толчком к конфликту с социумом.

Риc. 3 - Схема влияния ценностей на поведение человека

Предписания обуславливают социальные роли, знанием о которых также обладает человек. Следует отметить, что социальные роли и предписания взаимно влияют друг на друга, в сознании человека постоянно происходит «коррекция» представлений о предписаниях и взаимосвязанных с ними ролях.

Каждая социальная роль содержит в себе некоторое количество стратегий ее осуществления. Так, например, социальная роль матери может быть осуществляема при помощи нескольких стратегий: «Заботливая Мать», «Небрежная Мать», «Подавляющая Мать», «Хорошая Мать!», «Ужасная Мать», «Мудрая Мать» и т.д.

Стратегии осуществления роли направлены, как правило, на какой-либо конкретный результат, иногда даже и не всегда осознаваемый, в задачи стратегии входит и эмоционально-чувственный компонент - создать такую ситуацию, направить поведение так, чтобы человек, осуществляя данную стратегию, мог почувствовать себя удовлетворенным.

Но между стратегией поведения и поведением в конкретных ситуациях существует еще и акт внутреннего выбора, самоопределения человека, особенно с сложных жизненных ситуациях. Каждый из нас может повести себя как угодно, как заблагорассудится, в пределах тех стратегий, которые есть у каждого из нас. Как правило, каждый человек может мотивировать тот или иной жизненный выбор, как стремление достигнуть чего-то или избежать. Последствия этих ежедневных выборов и осуществляются в повседневном социальном поведении человека.

Г.М. Андреева, обозначая роль аттитюдов, или социальных установок в процессе социального познания [18, С. 124-125], подчеркивает их связь с ценностями личности. Они связаны с проблемой включения эмоций в процесс социального познания и проблемой связи познания и поведения.

Социальная установка выражает предрасположение индивида или группы определенным образом реагировать на те или иные явления социальной действительности; это некоторая система представлений, оценок социальных объектов, а также готовность действовать по отношению к ним определенным образом. Одна из функций аттитюдов - функция самореализации. Г.М. Андреева упоминает о том, что она еще называется функцией выражения ценностей, что предполагает возможность для человека выразить свою «центральную» ценность как компонент образа - Я. Демонстрируя отношение к социально значимым явлениям, человек представляет себя, свое собственное «Я» по отношению к происходящим событиям.

Ценности, посредством социальных установок, диктуют человеку ориентиры в окружающем его мире и способствуют тому, чтобы процесс познания мира осуществлялся более целенаправленно в целях лучшей адаптации к его условиям, оптимальной организации поведения и действий в нем. Социальные ценности обуславливают «субъективность» оценок действительности. Дифференциация явлений в терминах ценностей значительно больше в социальном мире, чем в мире физическом [18, С. 146].

1.2 Ценности в структуре профессиональной позиции психолога-практика

В контексте данного исследования необходимо пояснить термин «профессиональная позиция». Вопросы выявления механизмов становления профессиональной позиции и роли ценностных ориентаций в этом процессе остаются сложными для исследования, поскольку в науке не сложилось сколько-нибудь устойчивое понимание о содержании и структуре профессиональной позиции, о функциях составляющих ее элементов. В настоящее время сложилось известное противоречие между пониманием определяющей роли позиции в профессиональной деятельности и поведении человека и невниманием к ее формированию на этапе профессиональной социализации человека.

Профессиональная позиция, как феномен, рассматривается и исследуется более в русле педагогики, чем собственно психологии [24, 25, 26, 33, 71 и др.]. В одном из наиболее полных трудов на эту тему [33, С. 8] о профессиональной позиции педагога говорится так: «Профессиональная позиция педагога как система его ценностно-смысловых отношений к социокультурному окружению, самому себе и своей деятельности определяет его профессиональное бытие в воспитательном взаимодействии с ребенком, его место в пространствах современного воспитания». В профессиональной позиции выделяются вневоспитательный, нормативный, технологический, системный и концептуальный уровни, определяемые способностью осознанно выбирать эффективные в конкретной ситуации ориентиры деятельности.

Ведущие факторы становления профессиональной позиции педагога-воспитателя по Н.М. Борытко - рефлексия как осмысление своей профессиональной деятельности, самооценка как оформление профессиональных смыслов в ценности и самосознание как способность к произвольности профессиональной деятельности и поведения. Критерием динамики становления позиции педагога-воспитателя является его профессиональное саморазвитие, показателями - его профессиональная свобода и достоинство.

Становление профессиональной позиции педагога-воспитателя как цель его непрерывного образования определяет необходимость выполнения системы трех принципов: рефлексивности (предполагающем осмысление собственного опыта педагога, обнаружение профессионально-личностных смыслов), интерактивности (соотнесение собственных смыслов, осознание, формирование ценностных ориентиров) и проективности (развитие профессионального самосознания, утверждение своей профессиональной позиции в деятельности), которые отражают три уровня профессионального бытия педагога (смысловой, семантический и экзистенциальный).

Эти принципы реализуются в логике трех фаз освоения содержания, применения методов и форм образовательного процесса педагога-воспитателя:

целью рефлексивной фазы, характеризующейся системным анализом, является обращение к смыслам своей деятельности, понимание своей самости как профессионально-педагогической позиции, достижение внутреннего согласия;

ценностная фаза посвящена оформлению смыслов деятельности в процессе системного моделирования в индивидуальные ценности и применению позиции как инструмента понимания мира, иной самости;

в проективной фазе воспитательная позиция педагога как система ценностно-смысловых ориентаций становится концептуальным основанием гуманитаризации его профессиональной деятельности и поведения.

Три ступени непрерывного образования педагога-воспитателя - это три «переломных» момента в его профессиональной карьере, три его «переходных возраста»: от выбора профессии и романтических мечтаний о ней к профессиональной подготовке; от искусственно-имитационных условий деятельности в вузе к сложной педагогической реальности; от реактивной педагогической деятельности, от самоутверждения себя в профессии к профессионально-педагогическому творчеству.

Первая ступень - выбор профессии, подразделяется на этапы допрофессионального образования (усвоение мотивационно-психологических и процессуальных компонентов педагогической деятельности, идентификация социальной роли учителя с определенной предметной областью науки, культуры) и этап начальной профессиональной подготовки (осмысление педагогической деятельности как воспитательной, т. е. направленной на качественное преобразование ребенка, на «становление человеческого в человеке»). Итогом является ориентация человека в мире профессий, выбор педагогической деятельности как профессиональной.

Вторая ступень - самоопределение в профессии, разделяется на этапы овладения сущностными механизмами педагогической деятельности, готовностью к трансформации социокультурного опыта, поиска (в процессе студенческого исследования) и утверждение (в последипломном образовании) своего педагогического стиля, осознание воспитания как преобразующего взаимодействия. Итогом данной ступени представляется концептуальная позиция педагога-воспитателя, определение системы принципов своей профессионально-педагогической деятельности.

Третья ступень - профессиональное саморазвитие, подразделяется на этапы преимущественно курсовой подготовки и индивидуально-группового консультирования педагога в процессе его профессионально-педагогического творчества. Профессиональная субъектно-авторская позиция педагога-воспитателя как ценностно-смысловое образование реализуется в системе педагогической деятельности, становится не только основой, но и источником саморазвития педагога, его профессиональной свободы и утверждения собственного достоинства [33, С. 9-10].

Н.М. Борытко делает вывод, что система смыслов как видение результата представляет собой основание позиции как инварианта деятельности. На основании исследований А.А. Бодалева, Д.Н. Завалишиной, В.С. Ильина, И.А. Колесниковой, Я.А. Коломинского, В.А. Кутырева, Б.Ф. Ломова, Л.М. Лузиной, Н.Н. Обозова, И.Е. Пискарева, В.Н. Сагатовского, Н.Н. Сергеева, П. Сорокина, И.Д. Фрумина, Н.Е. Щурковой и др. он приходит к выводу о трех типах профессионально-педагогической позиции: когнитивистском (когда в качестве ведущего педагогического результата видится овладение воспитанниками знанием), бихевиористском (опыт поведения и деятельности, умения и навыки) и экзистенциалистском (эмоционально-ценностные отношения, жизненная позиция) [33, С. 18].

В психологической научной литературе практически не встречается сколько-нибудь концептуально обоснованного и целостного мнения о феномене профессиональной позиции. Психологами-практиками признается его значимость на уровне упоминания, например Ю.М. Жуковым [52, С. 21]: «Уяснение психологом-практиком собственной позиции при взаимодействии с другими участниками тех или иных акций - одна из важнейших задач, и она должна непременно решаться в процессе организации собственной активности. Неопределенность и нечеткость решения будут создавать массу проблем, отвлекая внимание и ресурсы от выполнения непосредственной работы с клиентами и заказчиками».

При определении профессиональной позиции Ю.М. Жуков имеет ввиду уточнение того, какое место деятельность психолога занимает в системе процессов, развертывающейся в реальной жизни, и какова цель этой деятельности. Необходимо решить, в каком отношении цели и задачи психолога находятся с целями и задачами других участников событий, как квалифицировать тот вид деятельности, которым он занимается [52, C. 22].

Профессиональная позиция психолога-практика понимается Ю.М. Жуковым в контексте заключения «психологического контракта», некоей договоренности о сути, методах, результатах работы, также о том, кто будет ее оплачивать. В сущности, контрактинг фиксирует распределение ответственности в процессе работы. Он ориентирован на некие профессиональные стандарты, известные всем участникам ситуации психологической помощи. Оценка эффективности здесь также базируется на профессиональных стандартах.

Рассматривая проблему профессиональной позиции через призму заключения контракта, Ю.М. Жуков в большей мере уделяет внимание именно ролевому аспекту реализации позиции психолога-практика. Перечисляет спектр ролей, в которых оказывается психолог в ходе психологической помощи. Такой подход к профессиональной позиции более адекватен и продуктивен при решении вопроса маркетинга психологических услуг, но с точки зрения изучения становления профессиональной позиции психолога-практика, как понимаем ее мы, он несколько однобок.

Психолог-практик в норме, перед тем, как приступить к оказанию помощи, должен сформировать четкое представление, кто он здесь собственно, и что собирается делать, что хочет получить на выходе в актуальных условиях. Следовательно, в фокус его внимания становятся его личные ценности, убеждения, ожидания от работы, личные цели его жизни на данном отрезке жизни. То, насколько психолог осознает все это, определит адекватность его включений в психологический контакт, уменьшит возможную травматичность как для клиента, так и для него самого. Проработанность своих личных регуляторов деятельности может существенно облегчить психологу овладение перечисляемыми Ю.М. Жуковым ролями Эксперта, Учителя, Консультанта [52, С. 21-34].

Проблему профессиональной позиции можно рассмотреть также и в контексте изучения профессионально значимых качеств личности психолога-практика. Так, например, Исаева М.В [62, С. 50-51] отмечает, что обращение к проблематике профессионально значимых личностных качеств психолога-практика связан с приходом в психологическую и педагогическую науку новых гуманистических тенденций, с новым осмыслением содержания психологии профессионализма в связи с резко изменившейся и постоянно изменяющейся ситуацией в психологии, образовании, экономике и стране в целом. Она подчеркивает, что на первый план обществом выдвигаются требования высокой профессиональной подготовки специалистов, которая не может быть полной без формирования личности будущего психолога, без развития его профессионально значимых личностных качеств.

Уже в 1930-1940-е годы в зарубежной психологии возникло понимание того, что изучение отдельных свойств личности в профессиональной деятельности недостаточно. Это повлекло за собой переход к многостороннему, так называемому характерологическому описанию, позволяющему дать целостную личностную оценку профессионала. М.В. Исаева отмечает, что в зарубежной психологии данная проблема рассматривается в русле таких направлений, как психоаналитическая психология (З. Фрейд, Х. Томе, Х. Кехеле, К. Хорни, К.-Г. Юнг); поведенческая психология (Скиннер Б.Ф., Бандура А.), гуманистическая психология (К. Роджерс, А. Маслоу, И. Ялом).

Личностный подход - не просто учет индивидуальных особенностей личности в профессиональной деятельности, но, прежде всего изучение путей становления личности профессионала.

Помимо этого существуют тенденции рассматривать профессионально значимые личностные качества психолога исходя из его основных видов деятельности - психотерапевт (Х. Томе, Х. Кехеле), психолог-консультант (Р. Мэй, Кочюнас Р.), ученый (Эйдрюсон Б.Т., Хантер М.). В то же время развитие профессионально значимых качеств личности психолога упоминается преимущественно только в материалах по супервидению. Супервизия - один из методов подготовки и повышения квалификации в области психотерапии; форма консультирования психотерапевта в ходе его работы более опытным, специально подготовленным коллегой, позволяющая психотерапевту систематически видеть, сознавать, понимать и анализировать свои профессиональные действия и свое профессиональное поведение. Но эти работы труднодоступны даже для более зрелого круга психологов, не говоря уже о студентах и начинающих.

Были предприняты попытки рассмотрения проблемы профессиональной позиции и через формирование образа профессионала - Иванова Е.М [60, С. 48-49; 61, С. 3] пишет о том, что одним из средств, ускоряющих процесс профессионализации молодых специалистов, может быть формирование образа профессиональной деятельности уже на завершающих этапах их обучения. При чем этот образ должен быть не просто отражением конкретной реальности. Это должен быть синтез отражения, переживания, знания, осознания и мысленного преобразования человеком той объективной реальности, которая его окружает, которую он ощущает, понимает, принимает или отвергает, оценивает, «примеряет» и реконструирует, то есть происходит порождение образов конкретной реальности. Тогда образы могут рассматриваться как порождаемые субъектом модели предметной ситуации, цели и средств ее достижения в условиях «субъектной активности человека». В качестве компонентов этой активности рассматриваются ценностный опыт, операциональный опыт, коммуникативный опыт, рефлексивный опыт, опыт привычной активации (индивидуально особенные «внутренние» средства активизации собственных усилий, Осницкий А.К., 1997). Благодаря сформированности этих компонентов человек обретает возможность целенаправленно, умело, сообразуясь с интересами окружающих, осознанно и активно решать задачи, возникающие перед ним. Кроме того, образ характеризуется как субъективная модель реальности, как «система регуляторов человеческого поведения», включающая три компонента: образ объекта, образ субъекта и образ субъект-объектных и объект-субъектных отношений (Климов Е.А., 1999). В исследованиях Е.М. Ивановой (1992) образ профессионала включал в себя построение гипотетической операциональной модели учебно-профессиональной деятельности, аналитической профессиограммы и описательной характеристики образа будущего профессионала, содержащей мотивационно-потребностную направленность, осознание ценности и осмысления процесса, организации и исполнения работы, оценку своей готовности, своих возможностей и осознание индивидуальных способов преодоления как объективных, так и субъективных сложностей.

Фетискиным Н.П., Тарадановой И.В., Мироновым Т.И [121, С. 32-33] изучались перцептивные профессионально-ролевые позиции современных психологов, представления о профессионально-ролевых позициях современных психологов у студентов психологических отделений и их влияние на процесс вузовской подготовки. По материалам опросных исследований была создана перцептивно-метафорическая типология современных психологов. Все психологи были дифференцированы на две группы: «теоретиков» и «практиков». Каждая из групп была разделена на две подгруппы. Так, группа «теоретиков», по мнению будущих психологов, включала в себя два направления - «подлинно-научное» и «компиляционное». Первое направление олицетворяли «психологи-исследователи» (генераторы новых идей и подходов, создатели методов, методик и технологий), «просветители» (методологи и преподаватели психологических дисциплин) и «эксперты». По мнению 78% испытуемых, отрицательным типом психолога является «теоретик-компилятор», «делающий карьеру» на использовании «готовых» идей, концепций и «не привносящий в науку ничего нового». Однако дефицит психологической литературы и потребность психологии в синтезаторах психологических идей заставляет поставить под вопрос приемлемость и корректность столь оценочно-атрибутивного подхода.

Психологи-практики были дифференцированы на «групповиков» и «консультантов». Среди «групповиков» были выделены следующие негативные типы: «психологи по диплому», характеризующиеся дефицитом способностей к работе с группами и практической психологии в целом; «квазипсихолог» - в работе проявляет собственные комплексы и допускает перенос на собственные проблемы или используемыми средствами заводит клиента в тупик. «Психиатр» - без должного основания и образования излишне погружает клиента в его проблему и тем самым усугубляет его положение. «Дрессировщик» - не учитывая барьеры клиента, пытается сформировать у него те особенности, которые считает для себя наиболее важными. «Квазидруг» - легко переступает дистанцию «психолог-клиент», стремится стать другом клиента, опускаясь затем до уровня сплетен.

Среди ролей психолога-консультанта выделено больше позитивных типов, чем негативных. К ним будущие психологи отнесли: «исполнитель» - качественно выполняет заказы клиента, действуя в рамках одной из психокоррекционных программ. «Тренер» - совместно с клиентом формирует новые поведенческие стратегии; «новатор» - способен изменить структуру отлаженной программы в адекватном направлении; «друг» - характеризуется развитой эмпатией, может работать сверхнормативно в целях достижения желаемого результата.

Коллектив авторов отмечает, что выделенные перцептивные типы практических психологов отражают не только уровень развития практической психологии и готовность будущих психологов к выполнению профессионально-ролевых позиций, но и состояние вузовской подготовки в целом.

В основном в определениях феномена профессиональной позиции преобладают дескриптивные, описательные исследования.

Нами на основании теоретического анализа научной литературы была предложена следующая точка зрения на профессиональную позицию психолога. Профессиональная позиция психолога-практика есть совокупность психических регуляторов (отношения, ценностные ориентации) деятельности и взаимодействий с клиентами, и ценностные ориентации в ее составе выступают в качестве системообразующих компонентов. Это совокупность (система) ценностей, норм, установок, ролевых осуществлений и предписаний, запретов на некоторую деятельность или на особый ее характер. Все это осуществляется в профессиональной деятельности и направляет ее. Профессиональную позицию, в особенности, психолога-практика, достаточно сложно отделить от личностной, поскольку круг профессиональных обязанностей консультанта-психолога задан спектром различных ситуаций, в которых оказывается клиент - мы имеем в виду межличностные отношения, конфликты, проблемы социального общения. Очевидно, что невозможно быть профессионалом в проживании жизни оптимальным способом, вероятнее, это менее всего достижимо в том случае, когда человек идет в психологию как сферу деятельности, чтобы опосредованно разобраться в своих проблемах и неудачах. Профессиональная позиция психолога-практика закреплена в юридических документах, «Кодексе профессиональной этики» и законодательных актах, касающихся психологической и психотерапевтической помощи.

Но эти нормы профессиональной деятельности становятся регуляторами поведения только в том случае, если они сами внутренне приняты как необходимые компоненты системы ценностных ориентаций. Профессиональная позиция психолога-практика, на наш взгляд, специфична самим радикалом отношения к человеку, обратившемуся за помощью. Человек при этом - уникальная Личность, равноправный субъект диалога, и равноценный по своей человеческой ценности самому психологу. Он не может выступать средством реализации амбиций, решения своих, психологических, личностных проблем психолога. Необходимым компонентом сформированной профессиональной позиции является осознание психологом меры своей ответственности за результат консультативного контакта, меры вмешательства в чужую жизнь, иногда совершенно незнакомого человека, его близких.

Этот вопрос часто замалчивается в литературе, посвященной разнообразным аспектам консультирования [70, 90, 96, 107, 133, 134], считается, что психолог-профессионал даже не будет над этим задумываться, поскольку предполагается, что в процессе прохождения тренингов и профессионального самосовершенствования вопросы этики становятся исключительно вопросами распределения ответственности в консультативном (или каком-либо другом) социальном контакте. Предполагается, что уровень личностной интеграции и степень осознанности поведенческих процессов достаточно велик, чтобы вообще больше об этом не думать.

Мы рассматриваем консультативную работу как помощь в формировании культурно-продуктивной личности, способной адекватно удовлетворять возникающие потребности в рамках существующего социума. В процессе консультирования происходит корректировка и изменение социальных установок клиента в сторону большей адекватности регуляции социальной жизни человека. Психологическое консультирование особенно эффективно, если направлено на базовые социальные установки и на систему ценностных ориентаций личности, регулирующих поведение и деятельность человека в наиболее значимых ситуациях социальной активности.

В процессе изменения социальных установок клиента особую роль играет личность самого консультанта. Его социальные установки, представления о целях консультирования, мотивы, личностный смысл его работы реализуются в контакте «психолог-клиент» и определяют его, тем самым, оказывая влияние на всю последовательность консультативной работы. От конструктивности этих факторов, в свою очередь, зависит профессиональное и личностное самосохранение психолога. Профессиональные и личностные деформации, психосоматические заболевания, уныние, депрессивные состояния у психологов можно обозначить как результат деструктивного отношения к базовым жизненным ценностям, неадекватного, «суженного» осмысления своей жизни и работы в целом.

Следует отметить, что мы не затрагиваем здесь этические моменты деятельности психолога, в особенности те, которые декларируются. Этические требования - во многом являются внешними ограничивающими факторами в поведении и деятельности, ценности же сами по себе - регуляторы внутренние, но становятся ими только в случае личностной значимости именно для этого конкретного человека.

Профессиональная позиция - совокупность регуляторов социального поведения в сфере профессиональной деятельности специалиста. Главным компонентом профессиональной позиции являются, с нашей точки зрения, личностно-значимые ценности. Они определяются на основе личностных смыслов, вкладываемых и реализуемых в работе не только отдельной личностью, но и теми, кто ранее трудился в этой сфере деятельности, а также социальным, экономическим, духовным, политическим и другими контекстами существования деятельности. Вопрос о соотношении личностных ценностей и ценностей, как бы «вложенных» в профессиональную деятельность, достаточно актуален при рассмотрении профессиональной позиции психолога-практика. Достаточно трудно, или практически невозможно провести четкую границу между ними; отследить их влияние и процесс их встраивания во внутреннюю картину профессиональной помощи. При этом очень важен именно процесс осознания специалистом своих собственных ценностей, личностных смыслов работы, собственной мотивации к помощи другому человеку.

В качестве регуляторов социального поведения специалиста также выступают законодательно закрепленные нормы профессиональной деятельности, сценарные предписания работы, запреты, внутренняя концепция психологической нормы и не-нормы для клиента и для самого психолога, ситуации выбора того или иного пути воздействия на личность собеседника, мера осознания собственной ответственности в контакте. Влияние перечисленных факторов довольно интересно, но объем данной работы не предусматривает их изучения.

Специфика деятельности психолога-практика, помимо направленности «человек-человек», состоит в том, что в силу предмета деятельности может оказаться психотравматичной для самого специалиста, нести сильный стрессовый заряд. Соприкосновение с чужой психологической реальностью, часто дисгармонической, вхождение в нее, принятие, необходимость действовать в ней может сильно отразиться на психологе-практике, на его самочувствии, восприятии мира и себя в нем.

Какие ценности являются ведущими для профессиональной позиции психолога-практика? Прежде всего, можно говорить о ценностях, способствующих успешности в профессиональной деятельности, о тех, которые помогают специалисту сохранять себя в разнообразных консультативных контактах, и тех, которые могут деструктивно сказаться не только на практической деятельности, но и на личности самого психолога. Изменения в личности и поведении, происходящие под влиянием ценностей, становятся отчетливо видны только с течением времени; можно провести аналогию с постепенным накоплением и увеличением сбережений в банке. Очень многое при этом зависит от того, в какие именно направления психолог «инвестирует» себя: в развитие и познание себя, своего внутреннего мира, в любовь к окружающим, стремление помочь, в совершенствование своей деятельности для того, чтобы иметь более ощутимый материальный доход и так далее.

Так, например, перевес в сторону ценностей, имеющих, так называемый «децентрированный» характер - «творчество», «жизненная мудрость», «счастье других», «развитие», «свобода», может, при определенных условиях, говорить о том, что их носитель способен руководствоваться при оказании психологической помощи несколько другими приоритетами, чем при доминировании «высокое материальное положение», «уверенность в себе», «общественное признание» и др.

До сих пор мы говорили о том, что ценности сами по себе могут оказывать конструктивное или разрушающее воздействие на личность психолога; имеет смысл сказать также и о том, что ценности организуются в разнообразные структуры и конфигурация их также влияет на деятельность и самосохранение психолога.

В профессиональной позиции присутствует и когнитивный компонент, знание о том, каким должен быть психолог. К этому внутреннему эталону конкретный человек может относиться по-разному, принимая его либо как положительный эталон и стремясь осуществить в собственной практике, либо используя его как негативный образец деятельности. Сформированность данного эталона зависит от таких факторов, как опыт наблюдения за действиями более профессиональных коллег в ситуации учебного консультирования или психологического тренинга, опыт собственной практической деятельности, оказания помощи друзьям, членам семьи, работа по осознанию своих собственных внутриличностных конфликтов, работа с собственными проблемами.

В.Н. Карандашев указывает на то, что во многих странах требуется длительный период изучения психологии, который превышает по продолжительности собственно академическое обучение. Он перечисляет этические принципы и правила в профессиональной деятельности психолога:

Принцип профессиональной компетентности.

Принцип ненанесения ущерба человеку.

Принцип объективности.

Принцип уважения клиента.

Соблюдение профессиональной конфиденциальности [64, С. 126-130].

Далее В.Н. Карандашев указывает на то, что личностные качества составляют важный фундамент профессиональной успешности психолога. Это, в первую очередь, коммуникативные свойства личности, умение понимать людей, психологическая интуиция, доброжелательность, уважительное отношение к людям, тактичность, способность к эмпатии, умение сохранять дистанцию, отсутствие чрезмерной самоуверенности и веры в непогрешимость своих психологических выводов. Профессиональному психологу необходимо иметь адекватную самооценку, понимать индивидуальные особенности своей личности, свои способности, сильные и слабые стороны характера. При этом полезно знать способы компенсации собственных недостатков. Психолог не может быть одинаково успешен во всем, поэтому ему надо формировать индивидуальный стиль профессиональной деятельности с учетом индивидуальных особенностей. Значимыми качествами психолога, по Карандашеву, являются самостоятельность суждений, чуткость, проницательность, эмоциональная стабильность, терпеливость, устойчивость к агрессии, способность к рефлексии своих переживаний и профессиональных умений [64, С. 131-133].

Вырисовывается странный парадокс: с одной стороны, действительно, бессмысленно писать о влиянии ценностей на профессиональную позицию, в том плане, что единственным действенным средством их формирования и коррекции был, есть и всегда останется только сам психологический тренинг, причем глубинный, но имеющий в основе какую-то изначальную, априорную систему ориентиров и нормативов нравственного развития поведения психологов, а следовательно, и критерии их личностного роста, проистекающие из над-психологической ценностной системы, старой и достаточно «апробированной». Такое ценностно-ориентированное психологическое консультирование должно «притягивать» под свое осуществление тренера только соответствующего типа, для которого нравственная сторона его деятельности важна не только как предмет отвлеченных умствований, но побуждает его самого к изучению и изменениям собственной жизни, ее целей и смыслов. Психоаналитик ответил бы нам, что у данного специалиста дисгармонически преобладает Супер-Эго, выполняя подавляющую функцию и не давая возможности обрести «истинную личностную свободу». С другой стороны, любая (подчеркиваем!) консультативная ситуация есть ситуация выбора действия в стрессовых условиях: условиях недостаточной информации и с высоким уровнем риска, и выбор стратегии этих действий иногда напрямую зависит от того, что сам специалист считает для себя приемлемым и выполнимым.

Вопрос профессиональной позиции психолога достаточно сложен сам по себе. Он лишь недавно начал рассматриваться в трудах по акмеологии, профессиональному психологическому консультированию. В определенной мере это может выступить доказательством того, что практическая психология в своем развитии перешла с этапа набора, «коллекционирования практик», этапа «технического» на этап осмысления, вопроса «Зачем?» и уже в состоянии предложить несколько осмысленных ответов. Эта тематика разрабатывается в трудах Г.С. Абрамовой, А.А. Деркача, Т.А. Флоренской, С.А. Белорусова, Б.С. Братуся и др.