Психологические особенности семей с приемным ребенком

4. Как себя ведет ваш ребенок со сверстниками?

5. Как ваш ребенок ладит со своими братьями и сестрами?

6. Кто проводит больше времени с детьми?

7. Как часто вы проводите время все вместе, всей семьей? И как вы его проводите?

8. Какой из ваших детей беспокоит вас больше всего? Почему?

9. Какой из ваших детей беспокоит больше всего вашего супруга? Почему?

10. О ком вы беспокоились меньше всего? Почему?

11. Какой родитель ближе к каждому ребенку?

12. Насколько ваши взаимоотношения с детьми влияют на ваш брак?

12. Как часто с супругом вы ссоритесь, когда распределяете родительские обязанности?

13. Как часто вы чувствуете, что ваш партнер сфокусрован на ваших детях?

14 Ваш партнер/ супруг утверждает/жалуется, что вы поглощены детьми?

15. Когда вы общаетесь со своим супругом, насколько часто разговор заходит о детях?

16. Как часто у вас возникают разногласия по поводу детей?

17. Как часто окружающие говорили, что что вы очень заботливый, опекающий родитель?

18. Как часто вы слышали такое же мнение о своем супруге?

18 Как изменились ваши взаимоотношения с появлением детей?

19. Что бы сказал ваш супруг о том как изменились ваши отношения после появления детей?

Вопросы приемным семьям

1. Форма устройства ребенка в семью

2. Как и почему возникло желание взять приемного ребенка?

3. Кто был инициатором?

4. Обсуждали ли вы эту идею со старшими детьми? Как они ее восприняли?

5. Как долго вы шли к осуществлению вашей идеи?

6. Что приемный ребенок принес нового в вашу семью?

7. Допускаете ли вероятность того, что в Вашей семье появится еще приемные дети?

8. Как изменились супружеские отношения после появления приемного ребенка в вашей семье?

9. Придал ли приемный ребенок особый смысл и содержание вашей жизни, жизни вашей семьи?

10. Как складываются отношения с приемным ребенком у всех членов семьи?

11. С кем из семьи у приемного ребенка чаще всего возникают конфликты и по какому поводу?

12. С какими трудностями вам приходилось справляться в период адаптации?

13. Были ли или есть проблемы со здоровьем приемного ребенка?

14. Какие усилия вы предпринимали, чтобы справиться с этими проблемами?

15. Знает ли ребенок о своей приемности? (Как и когда он узнал об этом обстоятельстве своей жизни?)

16. Поддерживает ли ваш ребенок и ваша семья связь с биологическими родителями?

Информация о супружеских отношениях

1. Расскажите подробнее о ваших взаимоотношениях с супругом/партнером? На что похожи ваши отношения? Какой образ возникает, когда вы думаете о них?

Супружеские конфликты

2. Как часто вы и ваш супруг/партнер конфликтуете или расходитесь во мнениях?

3. Опишите характер разногласий и трудностей во время конфликтов между вами.

4. Как конфликты обычно начинаются и как заканчиваются?

5. Кто по-вашему инициатор конфликта?

6. Кто первый мирится?

7.Довольны ли Вы тем как разрешаются ваши конфликты?

8. Насколько тяжелы конфликты по последствиям? Как сильно и долго вы переживаете после них?

Супружеская дистанция

1. Как часто вы проводите время вместе с супругом без детей?

2. О чем вы чаще всего разговариваете с супругом?

3. Как часто вы вдвоем обсуждаете с супругом что-то личное?

4. Есть ли проблемы, о которых вы вообще не говорите? Назовите их.

5. Как часто Вы чувствуете себя так, что Вам хочется избежать разговора о своих чувствах и мыслях с вашим партнером?

7. Как часто вам хочется побыть наедине, без вашего партнера?

8. Как часто вы с вашим партнером предпочитаете на время отдаляться друг от друга?

9. Как часто вы чувствуете, что в ваших отношениях существует эмоциональная дистанция?

10. Как давно у вас такие отношения?

Приложение C

Интервью с приемной матерью. Семья (7)

Ольга: То есть, если это касается какого-то конкретного аспекта, то это все планируется каким-то образом, так или иначе. И этот аспект всегда осуществляется. Но в любом случае какие-то планы на это строятся, да? Там на покупку квартиры ребенку, на смену места жительства, на смену работы, на решение - там работаю я или не работаю я. То есть, это все равно какие-то такие… Я, наверное, более независимая, потому что я кто-то себя больше, наверное… Ну, я посвободнее в этом смысле. Я могу выбирать себе, сколько я работаю, когда я работаю, с кем я работаю. Сергей - нет, конечно. То есть, с недавних пор, вот как он ушел на пенсию, у нас вся семья фактически на нем держится, на его финансовом, так сказать. Он обеспечивает. До этого у нас такие качели были - то он, то я. То есть такого какого-то не было. Какие еще значимые события? Ну, понятно, что рождение детей. Вот… Что еще? Принятие детей. Валя у нас появилась. Там смерть бабушки. Потом вот еще мы решили ребенка взять. Конечно, из последних ужасных событий - это то, что мы отдали, конечно, Полину. Я не знаю...

Дашина болезнь. Вот. Но уже, знаешь, видимо какой-то прошел какой-то этап, знаешь, уже какое-то смирение наступило с Дашиной болезнью. То есть ты уже просто делаешь и делаешь, и делаешь то, что нужно делать. Уже не задумываешься там ни о чем. Вот я не знаю, почему, но видимо это какое-то уже самосохранение психическое. Дашина болезнь конечно. Ну, знаешь, мы больше строим себя, наверное, на какой-то позитивный, да? То есть, мы детям строим планы, мы помогаем строить им эти планы и как бы вписываем какие-то вещи, которые от нас зависящие. То есть, например, Машке квартиру купили рядом там с училищем. Теперь мы планируем купить ей нежилое помещение, чтобы она могла открыть себе песочную студию. Вот. То есть, насколько мы можем их поддержать, настолько мы их поддерживаем, да? То есть, Сашка там учится. Ну, соответственно, насколько мы его там можем поддерживать, настолько мы его поддерживаем. То есть, нужно там ему что-то купить, там приобрести, я не знаю, помочь ему чем-то, то есть это не обсуждается. Вот. Точно так же там и Варино благополучие. То есть, вот сейчас я думаю, что, наверное, будем школу менять, судя по всему, учителя. Потому что у меня такое впечатление, что ребенку с ней некомфортно. Ребенок пока этого не понимает, но поскольку вот это часто: «Я не сделала, потому что я боялась, что меня будут ругать, что я сделаю неправильно». Мы, наверное, больше ориентированы на детей, чем друг на друга и на какие-то такие вещи. Все, что теперь уже созидается материальное, это все уже делается для них. Супружеская дистанция

Татьяна: Были ли какие-либо проблемы с беременностью, аборты, выкидыши?

Ольга: Да. Не совсем выкидыши. То есть, я забеременела странным образом, но никто у меня не взялся беременность, собственно, наблюдать, потому что у меня были противопоказания к вынашиванию. Сказали, что «у Вас будет стопроцентный разрыв матки».

Татьяна: Это когда было?

Ольга: Это было, Дашке было три года. Значит, это был 2004-й. И мне делали аборт. Репродуктивные проблемы Причем нельзя сделать мини. Значит, там сказали, что «мини ваши органы внутренние не выдержат, вам тогда придется все там удалить нафиг». Сделали таблетированный аборт.

Татьяна: Это на каком сроке?

Ольга: Это было где-то, наверное... Не знаю, совсем маленький. Потому что до шести недель он делается. Вот это тоже для меня. Вот это для меня было, конечно… Это для меня было горе. Вот у меня, наверное, было два таких вот страшных каких-то… Нет, не два, наверное, больше, конечно. Самые - это вот аборт, это Дашкина болезнь, это смерть бабушки и вот возврат Полины.

Татьяна: А бабушка в каком году умерла? Это мамина мама?

Ольга: Да. В 2012-м. Нет, не в 2012-м. Потому что мы (неразборчиво, 00:04:35). В 2010-м. В 2011-м Дашка заболела.

Татьяна: Даша когда заболела?

Ольга: В 2011-м.

Татьяна: Что-то еще?

Ольга: Нет, наверное.

Татьяна: Как менялись отношения в вашей семье с течением времени? Такой очень общий вопрос.

Ольга: У нас очень долго с Сергеем были удивительные романтичные отношения. Удивительные просто. Вот. Это продолжалось, наверное, лет пять. Лет пять он мне каждый день дарил цветы Динамика изменения дистанции (ну, если не каждый день, то через день).

Татьяна: Это уже была Даша?

Ольга: Да, это уже была Даша. Вот, и он всегда мне делал какие-то дорогие подарки. Украшения мне дарил. Но вот так, к слову сказать, например, он мне там купил, по тем временам это было очень круто, он мне купил часы за тысячу долларов, подарил мне. Швейцарские, настоящие. Мне хотелось настоящие себе. Я, кстати, до сих пор ношу. Качество, да? 16 лет. Я их не снимаю никогда. Я в них и полю, и в море плаваю, и все в них делаю. Ну, мог какие-то мне там дарить украшения дорогие. Ты знаешь, потом случилось так, что он мне изменил. Стрессор семьи.

Татьяна: Еще одно значимое событие.

Ольга: Да. Видимо я его как-то так стерла из памяти. Я ему предложила уйти, Динамика изменения дистанции собрала ему вещи, но он не ушел, конечно. Но после этого все разладилось. Это начались какие-то ссоры, какие-то там выяснения отношений. Потом наступил… Но это не один даже год было, это было, наверное, больше.

Татьяна: Эта значит, измена произошла, когда Маше было года три, да?

Ольга: Ну, да, наверное, как-то так. Но, может быть, это было и больше, и, может быть, они были и раньше, эти измены, но, по крайнее мере, это было то, что я, ну, то, что для меня это было понятно, к сожалению. Я, может быть, спокойно бы как-то с этим жила, если бы я об этом не знала. И вот после этого, ты знаешь, он жил своей жизнью, я жила своей жизнью. Динамика-увеличение дистанции

Татьяна: А как? В чем это проявлялось?

Ольга: Вот прям в этом и проявлялось.

Татьяна: У него своя личная жизнь была? Или это просто такая…

Ольга: Соседские такие отношения, понимаешь? Как-то даже я бы сказала...

Татьяна: На расстоянии друг от друга?

Ольга: Да. Увеличилось, естественно, расстояние, да, вот и личные. А потом, знаешь, через какое-то время я вообще очертила границы - был он и были мы. И, наверное, все пришло бы к разводу, если бы он не уехал в командировку на два года. Динамика Увеличение дистанции Разрыв

Татьяна: В каком году?

Ольга: Ой… В 2011-м Машка, да? В 2010-м он уехал. Или в 2009-м. Ну, как-то так. Он уехал в командировку, и два года он жил отдельно. Собственно говоря, ну, наверное, это мне было легко. У меня выстроена была абсолютно... Мы уже строили дом. Точнее, я его строила.

Татьяна: Вот этот?

Ольга: Да. Я тут со всеми узбеками тут бодалась. Он приезжал только на выходные. Тут какие-то, что-то тут корректировал, что-то там…

Татьяна: Но все равно какое-то участие в семье его было, да?

Ольга: Было, конечно. Но это было материальное какое-то участие, ну, по благоустройству, да? Ну, и, собственно, дети. Уменьшение дистанции А все остальное, в общем, не очень-то его касалось. Потом через какое-то время, ты знаешь, я так понимаю, что он периодически загуливал, потому что я это видела. Но мне, честно говоря, было фиолетово. Я от него не загуливала, поскольку… не потому, что я не могла этого делать или у меня там не было возможности, скажем так. Может быть, возможности и были, но я не считаю для себя возможным по какой-то причине, не знаю, по какой-то внутренней причине. Мне кажется, что если это достойный мужчина, то надо за него как-то, надо с ним как-то, наверное… Это не должны быть какие-то прятки, понимаешь, по чужим квартирам. Для меня это унизительно. Понимаешь, или это отношения, или это не отношения. Это не значит, что на мне жениться нужно, но я не готова скрываться в отношениях. Вот скажем вот так, вот такая у меня позиция. То есть, если я сплю с этим мужчиной, то я не должна его стеснятся или он меня стеснятся, и мы не должны прятаться.

00:10:00

Тогда как-то так. А через какое-то время, в последнее время я могу сказать, что он во мне нуждается. Понимаешь, несмотря на все там свои какие-то загулы и выгулы. То есть, уже когда дети выросли, наверное, стало понятно, что я могу реально исчезнуть из его жизни, то есть меня уже ничего не держит, и я ему стала, по-моему, очень нужна. Уменьшение дистанции

Татьяна: А когда ты это поняла, что ты ему стала нужна?

Ольга: Наверное, где-то год назад. Потому что у меня такое впечатление, что ушло вот это, знаешь, вот это вот прыгание такое вот несерьезное с какими-то друзьями, там какие-то зависоны, понимаешь, с какими-то телками, скажем так. Понимаешь? А, собственно говоря, а не к кому обратиться-то больше, понимаешь? Мама умерла, с папой он не общается. То есть, если он позвонит папе, то, значит, они там имеют какую-то там, ну, такую светскую беседу. Папа, к слову сказать, ни разу не приехал, не навестил даже нас, когда Маша заболела. Он Машу так и не видел ни разу. Хотя он живет вот здесь три остановки на электричке. То есть, это не то, что там какой-то заморский край.

Татьяна: То есть с папой отношения порваны давным-давно?

Ольга: Да-да. И вот окончательно. То есть, здесь, в принципе, я никогда не лезла, но здесь я сказала, я говорю: «Ты знаешь, если твой папа захочет нас навестить, ты мне скажи, пожалуйста - я какие-то дела себе запланирую, и меня дома не будет». Ну, я не хочу его видеть, потому что, на мой взгляд, это какой-то прям... Я даже оценку не могу дать, понимаешь? Почему не навестить родную внучку, при этом воспитывать двух чужих внуков. Не то, что мне это нужно. Но мне обидно за ребенка. И, собственно говоря, наверное, он Машу-то и не узнает. Он ее помнит, она была тогда в классе пятом, а сейчас уже Маше, извините меня, уже в училище учится. Ну вот. Поэтому сейчас, я думаю, что у него, наверное, нет уже ни загулов. Я не знаю, может быть, там уже это, конечно. Но секса у нас нет уже, наверное, лет 7.

Татьяна: А вот то, ради чего ты с ним остаешься, как это можно назвать вообще? Ради чего тогда вместе? Вот он в тебе нуждается. А тогда что тебя с ним связывает?

Ольга: Ты знаешь, до какого-то момента он мне не мешал жить. То есть, ну, как тебе сказать? Он не уходил, он говорил, что «я не уйду, здесь мои дети, здесь, собственно, мое жилье, идти мне некуда», и, в общем-то, покинуть дом, в который вложены все мои, в общем-то, и бабушкины там сбережения - бабушкина квартира, бабушкин пай. «И, - говорит, - здесь бабушкина квартира, бабушкин пай, и моя квартира, его мамы квартира». Больше у нас ничего не было, собственно говоря. И выгнать его отсюда куда-то - ну, а куда я его выгоню? Понимаешь? Потому что, где он должен - под забором ночевать? Это первое, да? У него отдельная комната здесь на первом этаже. У меня вторая над ним. Дистанция. И мне куда-то уходить - ну, а я куда пойду? Ну, я могу уйти к родителям, понимаешь, а чего, собственно говоря, ради? Я строила это все для того, чтобы у одного ребенка была отдельная комната, у другого ребенка была комната. Потом там у нас Варвара появилась. Почему, собственно говоря, я должна как-то умолять вообще и как-то вообще ломать планы из-за того, что он там с кем-то спит, понимаешь? То есть, из-за того, что у него свои какие-то там планы, так сказать, в плане секса, и почему это должно отражаться на нас, понимаешь? Никак не должно отражаться. Пожалуйста, живи, ради Бога. И у меня была такая четкая граница между ним и мной. Дистанция Но при этом при всем, знаешь, при этом при всем я тебе скажу, что надо сказать, что когда у нас появляется... Ну, допустим, если у него есть возможность заработка (не как он там, в командировке, где ему самому едва хватало, когда он приезжал, я ему еще свои деньги давала, которые я зарабатывала), то он всегда кладет эти деньги в общий, то есть как бы мешок. У него если есть заначка, то я уверена, что она небольшая, только на какие-то свои там… Ну, у мужчины должны быть свои деньги. Так, в общем, вот в этом смысле, то есть, он никогда не… Он, мне кажется, нас не дистанцировал. Инициатор сближения. Но у него такой характер сложный, поэтому, в общем, знаешь… И на какой-то момент я его просто вот…

Татьяна: А в чем сложность характера?

Ольга: Он очень противоречивый человек. Понимаешь, он может сказать: «Нет, я никуда не поеду. Я устал, там все дела. Я что там должен каждые выходные ездить там к Саше? У меня нет сил вообще».

00:15:07

И через два часа он собирается, садится за руль, мы все едем. Понимаешь, до этого он там сидел гундел, что он там ничего не может, что он устал, у него два выходных, он хочет отдохнуть. Я говорю: «Да ради Бога». Я говорю: «Пожалуйста, сиди, отдыхай».

Татьяна: Однако же не наоборот. Было бы хуже, если бы пообещал, а потом не поехал.

Ольга: Ну, может и наоборот быть. Абсолютно с таким же… То есть, он может говорить, что «да, да, ой, как здорово, сейчас мы тут всех соберем». И в день, когда все собираются, он начинает мне гундеть: «Вот они приедут. Нафиг мы их звали». Я говорю: «Слушай, твой друг». Я говорю: «А возьми моих. Мои друзья ко мне вообще редко приезжают, раз в пять лет. Социальное функционирование Потому что у меня все друзья заняты». У меня подруги такие, понимаешь, с которыми можно встретиться раз в году. Год можно собираться, что-то там спланировать. Просто некогда. То есть, и так тоже может быть. Очень, знаешь, непредсказуемый. То есть, он может пойти, сказать: «А давайте вот купим Маше телефон за 23 тысячи». Понимаете? Вот если бы я была, конечно, мы бы не купили телефон за 23 тысячи. А с папой пошел, купил телефон за 23 тысячи. На фига он нужен за 23 тысячи, не знаешь? Я не знаю. Причем даже, знаешь, что удивительно, что и Маша не знает. То есть, не то, чтобы Маша там стояла и говорила: «Давай-давай. Мы не будем вот это дешевый покупать, а купим вот этот за 23». Понимаешь?

Татьяна: Он хотел порадовать Машу.

Ольга: Наверное.

Татьяна: Да.

Ольга: Но при этом, например, я говорю: «Давай купим шатер за 10 тысяч», а он говорит: «Ты с ума сошла? У нас же уже был шатер». В чем логика, объясни мне, что был шатер и нужен снова шатер, и почему эти два шатра как-то между собой связаны, судьба этих двух шатров? Мне непонятно.

Татьяна: В общем, у него какие-то другие представления?

Наталья: Да, отличные от меня. Разность взглядов Дистанция

Татьяна: Ценности, да.

Ольга: Но я, собственно говоря, не спорю. У меня когда будут свободные 10 тысяч, я куплю шатер.

Татьяна: А как ты можешь оценить физическое здоровье ваше (тебя и Андрея)?

Ольга: Как среднее. Ты знаешь, ни он, ни я, в принципе, за здоровьем не следим. Наверное, это плохо.

Татьяна: А есть какие-то такие вот прям серьезные проблемы?

Ольга: У него гипертония. Но мы как-то справляемся с этим. То есть он понервничает. Я ему пиявок каких-то ставлю время от времени. Сейчас он на диете сидит. Собственно, и я так же. Потому что... Ну, я не знаю, почему. Я не могу тебе сказать. То есть болеть я не готова, конечно. Функционирование

Татьяна: А когда у него появилась гипертония?

Ольга: Так как второй степени… Вообще она у него всегда была. Он всегда был к ней предрасположен. Но второй степени у него уже, наверное, года два.

Татьяна: Как вы оцениваете свое эмоциональное благополучие?

Ольга: Ты знаешь, вот на сегодняшний день у нас с ним, по-моему, очень хорошие отношения.

Татьяна: Не общее, а вообще вот лично твое, и как ты оцениваешь, например, его эмоциональное благополучие?

Ольга: Мое эмоциональное благополучие?

Татьяна: Да.

Ольга: Ты знаешь, Таня, я как-то научилась это свое эмоциональное благополучие разделять.

Татьяна: Разделять?

Ольга: На лично мое благополучие эмоциональное и моя эмоциональность с близкими. То есть, это два разных благополучия, скажем так. Если это мое личное, то чаще это, наверное, неблагополучие. А если это касается...

Татьяна: А в чем проявляется это неблагополучие?

Ольга: В страхе.

Татьяна: Что это?

Ольга: В какой-то, знаешь... Как тебе сказать… Неудовлетворенность собой, в первую очередь. Наверное, вот как-то после психолога, наверное, как-то захотелось себя в какой-то порядок привести, но на это катастрофически не хватает времени. Я понимаю, что это где-то желания не хватает, но уже даже теперь, может, и желание есть, но времени все равно я никак не могу выстрелить в этот вот, себе как-то выкроить его. А если это, конечно, семейства, то однозначно я счастливый человек. Функционирование

Татьяна: То есть, за счет вот этих вот отношений в семье это…

Ольга: Да. Но прежде всего, конечно, с детьми.

Татьяна: Приносит какую-то радость, да? Удовлетворение.

Ольга: Вот именно дети. И ты знаешь, даже в каких-то, допустим, вещах я за них радуюсь больше, чем за себя, понимаешь? То есть, я когда вижу, что вот мой ребенок поступает так, и мне бы хотелось, чтобы он так поступал. Где-то внутри я понимаю, что вот он молодец. Даже, если я с этим не очень согласна. Проекция

00:19:58

Ольга: То есть, допустим, я, может быть, не хотела бы, чтобы он карьеру там военную выбирал, но вот он ее выбрал, да, и поступил. Вот. И он не жалуется мне, не скулит, не пищит, не говорит, что я там домой хочу или там еще что-то такое - вообще. Хотя я думаю, что ему очень тяжело, потому что он хороший домашний такой мальчик. И ему, я думаю, что там очень трудно, вот. И мне, конечно… Ну, мне это нравится, потому что я понимаю, что у меня парень растет - мужик, а не сопля голландская, понимаешь, которая будет там виснуть на жене. «Ой, не могу больше». Поэтому…

Татьяна: А если оценивать эмоциональное состояние Сергея, как он себя чувствует, как ты думаешь?

Ольга: Я думаю, что ему… У него, наверное, где-то такие же, наверное, ощущения (даже, может быть, еще хуже, чем у меня). Потому что у меня есть какие-то подружки, есть какие-то…Функционирование Ну, кому я могу пожаловаться. Я могу позвонить и сказать: «(Неразборчиво, 00:20:58), слушай меня». Вот это, значит, надо меня просто меня выслушать и ничего не говорить. Понимаешь, так. Ну, и у меня там точно так же. У него нет таких друзей, и ему приходится… Со мной он не может говорить о своих проблемах, если это только не рабочие проблемы, потому что он трудоголик. О личных каких-то своих проблемах он говорить со мной не может. И мы с ним даже не обсуждали то, что отдали Полину, вот. Я думаю, что он еще до сих пор это все внутри себя так все это крутит и вертит. Вот, он с самого начала… Да, я как предатель. То есть я там пыталась как-то, ну, развернуть эту ситуацию. Я вообще его пыталась максимально оградить от этой ситуации. Дистанция

Татьяна: Его?

Ольга: Его. Вот. Даже мне было его жалко. Я понимала, что для него это будет… Плюс он еще для себя какой-то перенос сделал, потому что его маму отдала бабушка в детский дом.

Татьяна: Его?

Ольга: Да. Вот. То есть у них было трое детей. У них была достаточно обеспеченная семья. Они жили на Соколе. Вот… И брат, получается, мамин, да? То есть это его дядя родной, он был директором… Помнишь, там был какой-то часовой завод на Соколе? Вот.

Татьяна: Нет, я же не местная.

Ольга: Там даже Часовая улица… Вот там был когда-то какой-то сумасшедший завод часовой (и еще какой-то там был). Вот он там был директором этого завода. То есть, надо сказать, что это была не какая-то там семья забулдыг. По какой причине отдали маму - непонятно. Но маму отдали (сдали) в интернат. Она там выросла, вот, отучилась и вот, собственно говоря, она не общалась со своей семьей, хотя она и ездила на похороны мамы. Мама приезжала к ней, алименты там с нее требовала, там, в общем-то… Ну, это я так из каких-то там рассказов знаю. Вот. И он сказал, что: «Я никогда не думал, что я смогу также отдать ребенка». То есть, я думаю, что для него это еще было труднее даже, чем для меня. Потому что то, что он всю жизнь осуждал, понимаешь, получается, что он сам вляпался в такую же историю.

Татьяна: Вы вот не делились, да, своими переживаниями?

Ольга: Вот он мне один раз это сказал, и я поняла, что внутри него вообще полная задница, понимаешь. И что с этим делать… Нет, он мне не жаловался никогда. Он не будет это обсуждать. Дистанция, табуированные темы Я ему предлагала психологу сказать, но он сказал, что: «Нет, мне не нужно ничего».

Татьяна: Ну, то есть, есть какие-то вещи, о которых трудно говорить.

Ольга: Он вообще интроверт, и он вообще не готов себя с кем-либо обсуждать. Даже со мной. А больше ему, собственно, и не с кем поговорить.

Татьяна: А было ли когда-то так, чтобы он чем-то делился, какими-то там своими переживаниями?

Ольга: Совсем прям переживаниями, наверное, нет. Но какие-то вещи говорит, но очень дозированно. Он может со мной поделиться какими-то производственными, но своими какими-то переживаниями - нет, не делится. Уменьшение дистанции

Татьяна: А были ли какие-то в вашей семье такие психологические, эмоциональные проблемы: там депрессия, тревога, что-то, что-то такое.

Ольга: Алкоголь был в нашей семье. Функционирование

Татьяна: Алкоголь?

Ольга: Да.

Татьяна: И в каком году? У кого? У Сергея?

Ольга: Ну да, естественно. Вот… Ты знаешь, наверное, это было с самого начала. Просто сначала я этого не замечала. Вот…

00:25:00

Потом какие-то такие вот загулы. Не то, чтобы он там на недельные запои уходил, но, грубо говоря, там пятница-суббота мы всегда «под шафе». Функционирование

Татьяна: Но это не запой, это просто…

Ольга: Не запой, да. Но это мог быть, например, какой-то День рождения, и мы можем там до четырех утра там просидеть и прийти никакие вообще, припарковаться в соседний двор. Понимаешь, там, не знаю… Я сначала с этим боролась, потом плюнула. Теперь мы тоже любим выпить, но у нас уже как бы и здоровье не то. Но нет-нет, но мы нажираемся. Прямо вот нажираемся до беспамятства, вот просто…

Татьяна: Ну, это такой способ…

Ольга: Разрядки.

Татьяна: Снятия… Да, разрядки, напряжения.

Ольга: Да, я, конечно, понимаю, но и ты сама понимаешь, что это, в общем, плохой способ для всех.

Татьяна: А насколько ты удовлетворена вот тем, как устроена твоя жизнь вне семьи? Там какие-то друзья, общение, профессия.

Ольга: У меня, собственно говоря, семья и профессия. У меня друзей-то и нет. Вот. У меня, наверное, скорее, наверное, все друзья и подруги - это то, что тоже каким-то образом раззонировано, то есть там по работе, кто-то там еще по каким-то вопросам, кто-то там звонит какие-то там, не знаю, пиявки, кто-то там еще что-то… Ну, то есть, это, как правило, люди, которым от меня что-то нужно. Бескорыстного друга у меня, наверное, нет. Функционирование Вот. То есть, это все равно какие-то интересы. Это не хорошо и не плохо. У нас, наверное, жизнь сейчас такая просто. Просто дружить вот как-то некогда.

Татьяна: И у Сергея мир примерно так же, да, тогда получается?

Ольга: Ну, у Сергея, наверное, есть там… У нас вот был, наверное, один вот общий друг, он, к сожалению, умер. А так… Ну, Сережка, крестный Дашкин, они вот приезжают, но тоже крайне редко видимся. Раз в году - это вот максимум. Бывает, что даже раз в два года. Ну, созваниваемся, как-то так поддерживаем отношения. Вот. А так, чтобы вот у меня была какая-то подруга, которой бы я могла позвонить и все там рассказать, у меня такой нет подруги. Я даже маме, наверное, сейчас не все расскажу. Вот.

Татьяна: В общем, тоже…

Ольга: Скорее всего, да, я это буду сама как-то переваривать.

Татьяна: Как ты думаешь, насколько вот проблемы со здоровьем, они влияют на ваши супружеские отношения?

Ольга: Наверное, никак. Функционирование

Татьяна: Никак, да?

Ольга: Да, единственное, что меня удивляет, это, если я беспокоюсь о его здоровье, то ему, по-моему, совершенно фиолетово до моего.

Татьяна: А как на ежедневные дела влияют проблемы со здоровьем?

Наталья: Ольга: делаю и все это лопачу. Если я не могу, то я просто забиваю на все. Но как только я могу - значит, на меня все это наваливается снова. То есть…

Татьяна: Ну, можно сказать, что особо не оказывают, да?

Ольга: Нет.

Татьяна: И следующий блок вопросов о детях. Расскажите подробнее о ваших детях. Какие они?

Ольга: Они все три - разные. Вот. Если… И я их всех очень люблю, и всех троих по-разному, вот. Совершенно какие-то необычные отношения с сыном. Они какие-то, понимаешь… Он меня чувствует вот прям… Вот прям чувствует меня, понимаешь: мое настроение, мои какие-то… «Ты грустная», вот. Мы с ним очень связаны, я очень скучаю без него, вот. Мне за него страшно. Ну, и, конечно, за всех страшно. Слияние проекция

Татьяна: А страшно-то почему?

Ольга: Ну, потому что… Потому что у него военный ВУЗ. И судя по всему, мы идем к войне. И в ВУЗе их также позиционируют и готовят уже, в принципе, на то, что, скорее всего, будут какие-то у нас тяжкие времена.

Татьяна: Да, это страшно, правда.

Ольга: Да, и, конечно, когда… Мне не страшно за себя, я не боюсь за себя, я боюсь за детей, естественно, как любой, наверное, нормальный родитель. Проекция И мне, конечно… Он меня утешает, он говорит, что: «Ты не должна так думать! Я не буду мясом. Я буду в штабе. Или не в штабе, но я хотя бы… Если это безобразие нельзя остановить, я его возглавлю». Вот. Но это все, конечно, понятно, и в этом есть, наверное, какая-то логика, но, в общем, все равно вот какой-то прям жуткий страх за сына. Проекция У меня всегда за него был страх. Я его оставляла маленького, потому что я работала, он с няней оставался. И у меня вот это все время перед ним, что я ему чего-то не додала, чего-то я ему должна, конечно. Я ему дала вот все: всю себя, всю, что только можно было. Проекция Дети получали все трое, получают максимум вообще, все, что только будет возможно им получить от этой жизни, они получают все вот, на мой взгляд.

00:30:08

Все, что они хотят, чем бы они ни хотели заниматься, они занимались. Пробовали всё, мне кажется, то есть я никогда не сказала: «Нет, вы не пойдете, там, на это занятие, потому что там, потому что…». Хотите - идите. Хотите туда - идите туда. Хотите туда съездить - да, давайте соберемся и съездим. Если нет какой-то возможности - значит, мы, опять же, составляем какой-то план, и говорим, что мы не можем сейчас, но мы сможем, не знаю, там через год. Поэтому в этом смысле, конечно, для детей, наверное… Собственно, мои родители так же меня воспитывали, то есть в меня вкладывалось все, что только можно было. И я, наверное, получала лучшее. По крайней мере, они к этому стремились. Но лучшее, так сказать, из наших возможностей. Ну, собственно, и я так же, наверное, со своими детьми живу. Дашка немножко другая. Она более интроверт, она более независима, она более равнодушная. Хотя, может быть, она… Она, как папа, такой интроверт: все только в себе. Отношения в треугольниках Себя она обсуждать тоже не готова ни с кем. И я у нее вызываю сейчас больше раздражение какими-то своими замечаниями, чем понимание. Если в Сашке это уже понимание моих там каких-то истерик, что мне страшно, и какое-то снисхождение уже для меня, вот, то Дашка еще до этого не доросла.

Татьяна: Она не доросла или она, может, просто другая? Саша когда до этого дорос? Или с ним всегда так было?

Ольга: Ты знаешь, нет. Мне кажется, он какие-то вещи, допустим, которые я просила делать, я ему объясняла, почему я прошу позвонить мне с Савеловского, почему я прошу позвонить мне там с Бауманской, то есть со всех этих точек, на которых он делает пересадки. Я ему говорила: «Тебе это не стоит ничего, а мне это стоит душевного спокойствия». С какими-то вещами он просто соглашался, просто делал их потому, чтобы… Ну, просто, чтобы я не беспокоилась, действительно, потому что ему это ничего не стоит сделать. Но он-то беспокоится обо мне в этом смысле. Проекция Но вот Даша, например, на этот счет особо не парится. То есть, если она уехала, она обещала позвонить - это совершенно не значит, что Карлсон позвонит, понимаешь? Вот это даже скорее не значит, что она позвонит. А дозвониться до нее - это уже твоя задача, понимаешь? То есть, она больше ориентирована на себя. Такой больший эгоист, чем Сашок. Например, вот девчонок когда взяли, я говорю: «Слушай, они совершенно не помещаются в этой комнате». Он говорит: «Мам, возьми мою, а я перееду в их комнату». А я когда Дашке говорю: «Маш, а может, в твою комнату (у нее две комнаты спаренные). Может, - я говорю, - ты нам свою отдашь?». Она сказала: «Нет». Она одна живет в двух комнатах. А девочки жили вдвоем в одной комнате. Для нее как бы раззонировать те две комнаты было бы удобнее. Она сказала: «Нет, я только в своих комнатах сделала так, как мне все нужно». У меня вот это вызывает недоумение, потому что я бы, скорее всего, тоже свою комнату отдала, и Сашка свою комнату бы отдал. А Даша - нет. Вот она так… У нее свое - это вот свое. А на своих интересах она вряд ли подвинется ради каких-то чужих интересов.

Татьяна: А Валя?

Ольга: А Валя - это вообще чудо! Она очень позитивная, она очень добрая, она очень открытая.

Татьяна: Я заметила.

Ольга: Она настолько, как тебе сказать… Она настолько хорошая девочка. Она всегда со всеми готова поздороваться, она всегда спросит, как ты себя чувствуешь. Она может сказать: «Ой, как мне жалко там эту собачку. Давай мы ей поможем». Там по телевизору если детки, она: «Мамочка, ты же же отправила 100 рублей этой девочке?». Понимаешь, она вот такой… Она растет в абсолютной вот атмосфере вот того, что ее любят все. И ее реально все любят. Сашка ее просто обожает, понимаешь. Вот вообще с того момента, как только мы ее взяли, вот у них какие-то вообще особые отношения. Отношения в треугольниках

Татьяна: С Сашей именно, да?

Ольга: Да, именно с Сашей. Видимо, потому, что там был брат тоже старший, который за ней там приглядывал худо-бедно, потому что тоже маленький был. И вот. И у них совершенно какие-то… И она по нему скучает, она может заплакать, может сказать: «Я так без него скучаю, я так его люблю». И он - то же самое, он отвечает: «Ты моя хорошая». Он никогда без шоколадки не приезжает. Он там был 10 дней в увольнении, один день он ее забрал, и они ходили целый день. Вот он с ней там гулял, они болтали, играли в какие-то настольные игры. То есть, вот целый день он отдал вот просто ей там. Это вот такой… И мне очень страшно, что вот у меня вот этот вот цветочек теперь выползает, и кому-то она не нравится, там кому-то из учителей. Кто-то там решил, что она недостаточно умна, понимаешь, и «мы ей можем ставить там какие-то плохие отметки».

00:35:03

Ей нельзя ставить плохие отметки, она завянет. Ее можно только хвалить. Ей можно только сказать: «Валя, ну, сегодня как-то не очень. Ну, надо это переделать, чтобы это было красиво». Я никогда не говорю, что это плохо. Я говорю: «Надо переделать, чтобы было красиво. Проекция И я с учениками со своими всегда, я никогда не говорю, что «ты плохо написал, надо сделать хорошо». То есть, понимаешь, когда говоришь: «Надо сделать хорошо», - это априори, что ты сделал, мягко говоря, нехорошо. Вот. Я говорю: «Надо сделать очень красиво». Я говорю: «Давай мы с тобой сделаем так красиво». Вот. Ну, как-то, не знаю, в общем. Вот я сейчас на учительницу, я смотрю на нее, и такая, знаешь, перспектива… Она сказала: «Вы не волнуйтесь». Она сказала родителям: «Вы не волнуйтесь», а я всё, я второй день не сплю. Она сказала во втором классе, когда вот оценки: «Они вот получают свои «колы» и «двойки», и это заставит их учиться». Я точно знаю, что моего ребенка «кол» и «двойка» убьет в ней вообще всё, понимаешь. Я в ней растила вот эту вот жажду к знаниям, вот что ей нравится учиться, что она любит учиться, что вот это интересно и что это процесс не нудный, а интересный. Понимаешь, мы, я не знаю, на сто кружков мы там ходим, и нигде она… Она мне редко говорит, что «давай не пойдем». Ну, если там только очень устала. Я говорю: «Может, мы не пойдем на Гео-клуб?». - «Нет-нет, мамочка, пойдем. Я сейчас немножко посижу, и мы с тобой пойдем на Гео-клуб», понимаешь. И мне не хочется, чтобы ее убили этими двойками. А похоже, так, в общем, и будет. И я прям, знаешь, второй день, тут я уже нашла учительницу, наверное, к которой мы уйдем. Ну, я не могу ее отдать на «двойки», понимаешь. То есть, я какую-то самооценку в ней формировала-формировала, понимаешь. И что теперь мы будем делать? Она неуверенная в себе. Она все равно в себе неуверенная. Проекция Каждый день начинается с того, что… Каждый вечер начинается у папы, например, когда приходит, он: «Где моя Валя, моя любимая маленькая девочка, хорошая моя красавица, умница». Вот это вот у нас всегда звучит в семье, понимаешь. Никто никогда не сказал там, что ты там плохо сделала, ты дурочка, там, знаешь, каких-то оскорблений, каких-то таких вот…

Татьяна: Ну, вот у меня такое подозрение, что эти дети, они… все равно у них что-то такое... вот эта неуверенность и вот этот страх неудачи какой-то. Обязательно им надо быть хорошими, обязательно. Если вдруг что-то не так - это всё, это трагедия.

Ольга: Неуверенность… Ты знаешь, я бы даже сказала, не то, чтобы вот у них… А у них хрупкость вот этого ощущения «хорошо». То есть, понимаешь, когда им хорошо, это нужно… Это мое вот личное, внутри меня, то есть как я это в них вижу, понимаешь. Когда родители… Ну, вот мы общаемся, да? Я там несколько… Ну, во-первых, мы в классе да, у нас вот четверо приемных детей в классе (мы общаемся): там двое - двойняшки, да, и были вот мои две. И понимаешь, вот эта вот хрупкость того, что ты у меня самый лучший, ты у меня самый… Вот это делается долго, а ломается прямо за 5 минут, Проекция понимаешь. И как только ему вот сказали, что там какой-то не такой - всё, понимаешь, вот, то есть, такое впечатление, что ребенку отрезали крылья, понимаешь. Вот Валентина Павловна нажала на Полину, сказала ей там что-то такое - всё, она перестала делать. Потом у нее еще это обострение началось, и всё, понимаешь, и ребенок развалился прямо на глазах, понимаешь? А когда начиналось все, когда мы пошли, она, честно говоря, схватывала даже быстрее, чем Валя. Она была более эрудирована, у нее лучше память, вот. Понятно, что у нее там свои какие-то были концепции внутренние, но это никак не влияло на то, что девочка объективно умная, понимаешь? И получается, что умный ребенок просто не ужился с учителем, понимаешь? Вот в образовательном процессе. И всё. И она начала прямо натурально козлить: ушла она там со школы, понимаешь, там еще что-то у них, какие-то у них конфликты были. Проекция. То есть, она не писала ничего. Четыре урока она могла сидеть и просто смотреть на нее. Это тоже вот силу воли надо у ребенка, в принципе, просто. Понятно, что там еще болезнь какая-то еще плюс ко всему. То есть… Да.

Татьяна: С какими задачами и трудностями приходилось справляться в воспитании детей? Вот что вызывало такую проблему и трудность в воспитании каждого ребенка?

Ольга: Ты знаешь, мне даже трудно на этот вопрос ответить. Знаешь, почему? Потому что я с ними общалась всегда, как со взрослыми, как с равными.

00:40:00

У нас всегда такие были дружеские отношения. И, наверное, у меня до какого-то, до Сашкиных, наверное, восемнадцати я вообще не помню, чтобы у меня были какие-то сложности в воспитании. Может быть, обсуждалась любая проблема, находилось какое-то решение. Были у нас там какие-то и сложные ситуации: он подрался, нас там ставили на учет в детскую комнату в пятом классе. Он там отбуцкал мальчика, совершенно справедливо отбуцкал. Но вся семья прямо вот, мы его защищали, понимаешь? Мне кажется, что ребенок это ценил, конечно, потому что мы его не ругали. Конечно, я его там отругала, естественно, потом пришел папа, сказал: «Все не так». Говорит: «Правильно побил». Ну, по сути, правильно: там мальчишка какой-то вредный был, злобный, рисовал какие-то фашистские кресты на его линейках. Ну, в общем, наш ребенок не вынес, в общем, это вот такого и взял его отбуцкал.

Татьяна: То есть, вы всегда становились на сторону своих детей, защищали их интересы, и поэтому проблем не было?

Ольга: Ты знаешь, да. И я детям всегда говорила. У нас было одно единственное там… Я им всегда говорила: «Ребят, чем страшнее проблема, тем быстрее надо бежать ко мне. И тем меньше вероятности, что я вас буду ругать». Я говорю: «Скорее всего, - я говорю, - вы получите по полной за неубранную комнату. Но если это действительно какая-то проблема, то есть там как подрался мальчик или еще что, то будьте вообще уверены, что мы просто сядем и будем решать. Будем искать какой-то выход». То есть, дети всегда знали, и мне кажется, что они всегда понимали, что на меня всегда можно опереться - на меня, на папу, на дедушку с бабушкой. То есть семья - она всегда вместе. Это был такой… Но это и сейчас так. Это, в принципе, так и есть. И Валя, наверное, это тоже понимает. Допустим, пусть она там в этом, у нее там не было никаких таких каких-то пока страшных ситуаций.

Татьяна: А как дети справляются с учебой, в школе?

Ольга: Ты знаешь, да, вот еще один момент. Ты знаешь, у меня дети никогда не врут. У нас не принято обманывать, и я их никогда не обманываю. Ну, за исключение там каких-то там, знаешь, смешных каких-то вещей.

Татьяна: Но если им было сказано, что они могут всегда обращаться с проблемой, значит, это такое установлено доверие, когда врать нет необходимости, да?

Ольга: Нет. Абсолютно никакой. Ну, может даже мне, например, рассказать какие-то там вещи, что вот «я там сделала, я знаю, что я там сглупила, но я больше не буду». Мог бы, в принципе, и промолчать, но нет, все равно прошел и все равно рассказал. Поэтому я в свою очередь тоже с ними всегда, в общем-то, достаточно откровенна во всех вопросах. И о каких-то вещах, о которых там, я не знаю, может быть, не принято говорить, я всегда говорю так: «Если наступила какая-то беременность, неважно Дашина это беременность или у тебя там барышня какая-то забеременела, не надо делать какие-то страшные глаза и бежать, листать объявления». Я говорю: «Если есть такое желание рожать, то пожалуйста». - Я говорю: «Мы рожаем, вот мы не против. Ради бога, с ребенком сидите себе. Я все равно работаю. Там учитесь». Я говорю: «Учиться вообще и как бы вот строить карьеру - одно другому не мешает». - Я говорю: «У нас было трое детей. Мы с папой умудрились получить еще: папа - два высших образования, я еще одно высшее образование. Как бы наличие троих детей нам никак не помешало». Поэтому в этом смысле как бы они у нас тоже поставлены в какие-то точки. Если бабушка там моя, например, она считает, что жениться надо после тридцати. Я говорю: «Ну, конечно. Когда уже все - надо жениться. А что ты меня в 20 лет замуж отдала?». Я говорю: «Где были твои… В этот момент твоя концепция дала сбой». Я говорю: «Во сколько хотите, во столько там и женитесь. Хотите, - я говорю, - если ты считаешь, что ты нашел свою барышню - да ради Бога». Но вот тоже, наверное, это немножко необычный на сегодняшний день подход.

Татьяна: А как дети справляются с учебой?

Ольга: А ты знаешь, хорошо справляются с учебой. Но если Сашка больше учится, то Дашка каким-то образом выкручивается. Во-первых, она на домашнем обучении была, и она уже к девятому классу она окончательно обнаглела. Но, тем не менее, знаешь, ходил репетитор по математике (надо же было каким-то образом сдавать это ЭГЕ и все прочее), и я говорила: «Андрей, что там у нас с математикой?» - Он говорит: это между «колом» и «двойкой».

00:45:06

То есть это Даша, понимаешь? Она вообще неторопливая. У нее все хорошо всегда, ей все всегда по-барабану. У нее нет никаких проблем. Она говорит: «Мама, что ты заморачиваешься?» - Я говорю: «Даш, если ты не сдашь, как мы с тобой…?». Она говорит: «Мама, я все сдам». И понимаешь, она сдала математику на 4. Она сказала, что у меня не было даже необходимости доставать шпаргалки и калькулятор из ботинка. Понимаешь? И меня там пугали: «Вот, она не напишет. Они там отдельно пишут. Они, значит, сидят - там никакую нельзя достать эту бумажку». Она сказала: «Меня не парит, что я буду одна сидеть в этом кабинете. Даже это будет лучше». В общем, Даша, она вот такая. Понимаешь? Ей надо - она там все дала. Ей не надо - она вообще там забила на все, и все. Понимаешь? Но Даша очень самостоятельная, Даша очень взрослая и очень самостоятельная.

Татьяна: А как дети себя ведут с друзьями, со сверстниками?

Ольга: Ты знаешь, вот удивительно - друзей у нас нет ни у кого. У нас 100 тысяч приятелей. Я не знаю, там невероятное количество друзей Вконтакте, да? Причем это и взрослые, там и эта вот группа такая по устройству бездомных животных.

Татьяна: Но, наверное, это не только вы. Наверное, это вообще особенности этих детей.

Ольга: Не знаю. У меня такое впечатление, что они так же, как и я, знаешь, настолько хорошо внутри семейства, что куда-то идти и с кем-то что-то какие-то личные какие-то строить… Для чего нужен друг? Для того чтобы там что-то обсуждать. Правильно? То есть какие-то интересы, не знаю, какие-то действия, да? Собственно говоря, если что-то куда-то надо - мы все вместе идем. Понимаешь? Обсудить все можно со мной. Границы семьи А сходить потусоваться - вот 100 тысяч приятелей. Съездили они там, пожалуйста, сгоняли в музеон, сгоняли вот они там в Третьяковку с девчонками, с подружками. Но я знаю, что болтать она будет со мной о чем-то, а не с ними. И так она знает, что у нее была какая-то здесь подружка. Вот она поступила и такую нашла себе сомнительную Галю. Она хорошая девочка, Галя, но они абсолютно разные. Даша такая домашняя и такая толстушка, то Галка такая симпатичная, у нее там уже мальчик есть, у них там какие-то такие уже отношения с этим мальчиком, планы какие-то. А Дашке видно было интересно, потому что это такая, знаешь, странная жизнь, которой у Дашки нет. И вот мне там учителя все: «Вот, у них очень плохая дружба, они болтают. У Даши вашей и т.д., и т.д.». Я говорю: «Ну, я подожду. И где-то к Новому году смотрю, говорю: «А чего Галя к нам не приходит?» - «Мам, она мне надоела». Я говорю: «Как надоела? Вы же там дружили, все дела». Она говорит: «Мам, она меня достала. Она такая дура». Понимаешь, то есть не надо лезть, она сама там себе сделает… Говорит: «Я не знаю, - она говорит, - она мне надоела. Она приходит ко мне и сидит у меня. Поэтому я не открою ей дом». Понимаешь, ну, вот так как-то, ей все это быстро… она от этого устала.

Татьяна: Как дети ладят друг с другом?

Ольга: Ты знаешь, вообще надо сказать, что тоже вот до подросткового возраста у Сашки с Дашкой были вообще какие-то нереальные отношения. Ты не представляешь, они не подрались за всю жизнь ни разу, когда маленькие были. Всегда защищали: он ее, она его, как это ни странно. И даже дружить против меня очень было хорошо, когда я там… Треугольники

Татьяна: Это хорошая дружба.

Ольга: Да. Знаешь, когда ругаю я их за какие-то беспорядки или за что-то. И Сашка, конечно, такой мужичок всегда был. Допустим, если я там что-то делаю в огороде, он мне помогает. А если Даша выходит, он говорит: «Даш, тебе не надо. Я сделаю сам». То есть такой вот он мужичок. Где-то в подростковом возрасте, мне кажется, это больше как-то с Дашкиной болезнью связано. У меня такое впечатление, что ее просто злило, что у него это вот есть, вот этот социум, а у нее нет. И она, видимо, вымещала вот это все, вымещала на нем. Треугольники Просто вот у них были очень такие отношения. Мне он иногда говорила: «Мама, это невозможно. Я все понимаю, что она болеет. Но это невозможно вообще выносить. Ты видела, как она мне там…» Она его прямо… Ну, очень у них было жестко. А потом она поступила, и она поняла, что она его очень любит, когда он уехал. Потому что сначала мне казалось, что она прямо ждет, когда он поступит и свалит. (Звонит телефон). А это вообще особенность всего семейства.

Татьяна: Я поняла.

Наталья: А вообще когда, допустим, я думаю: «Что-то он мне давно не звонил», и он мне - раз, и звонит. Вот так. На чем мы там остановились? На Дашке, да?

Татьяна: На взаимоотношениях Саши и Даши.

Ольга: Да. А теперь понятно, что они тоже, у них прямо такая вот сейчас опять такая… И (неразборчиво, 00:50:33) там у них какие-то, он там ее о чем-то просит какие-то там вещи ему подобрать, там что-то купить.

Татьяна: Ну, про Сашу, Валю я знаю. А Даша с Валей?

Ольга: Даша с Валей по-разному. То они шерочка с машерочкой, то они, как это ни парадоксально, но с возрастом они стали больше делить. Понимаешь? Вот ей 9, а этой 16, и они могут сидеть, и прямо серьезно спорить, понимаешь? Вот там: «Даша, ты там вот это!». Понимаешь, и та ей аргументы приводит. Я говорю: «Слушай, тебе не смешно спорить с девятилетним ребенком?» Она: «Выйди из моей комнаты!». Треугольники Понимаешь, то есть просто детский сад какой-то. Я говорю: «Слушай, ты с кем там вообще сражаешься, я не пойму? Она тебе до колена».

Татьяна: Как будто больше стала конкурировать, или что это? Ревность со стороны Даши к Вале?

Ольга: Мне кажется, может быть, ревность со стороны Даши, потому что Машка сейчас живет отдельно же, а Валька, получается, единоличный мой владелец. Треугольники

Татьяна: Она уже живет отдельно, да?

Ольга: Да, она уже живет отдельно. Мы ее забираем только на выходные, потому что там прямо вот дорога и училище. Понимаешь? А жить там у нее нет возможности, естественно, потому что здесь же ее животные, понимаешь? А навещать ее вечером тоже нет возможности. Она бывает там в училище до восьми сидит. Бывает, до полвосьмого, бывает, до восьми, до полдевятого. Мне ее спать укладывать? И потом, она приходит сама, ужинает и спать ложится. То есть, что там ехать на эти полчаса, понимаешь?

Ольга: Так вот она… Ну, созваниваемся на переменке, там еще что-то. А так она живет самостоятельно. Может быть, вот это ее. Она мне сейчас очень часто говорит: «Ты меня не любишь». Треугольники Понимаешь? И вот, конечно, я говорю: «Я тебя вообще специально родила, чтобы не любить. Всех люблю, а ты… Должен же быть кто-то». Так что Маша вот так.

Татьяна: А кто проводит больше времени с детьми?

Ольга: Я, конечно.

Татьяна: Потому что папа на работе, да?

Ольга: Вся моя жизнь - это вообще дети. Ты знаешь, вот как ни странно, папа их очень любит маленьких. Когда они вырастают, они почему-то перестают быть ему все интересны. То есть вот сейчас, пока Сашка был подростком, то есть все это легло на меня. Он как-то вообще, как будто его даже не замечал. А теперь, вот когда он уже вырос до мужчины до какого-то, скажем уж прямо, то сейчас, наверное, он с ним там о чем-то говорит. Треугольники Потому что подростковый возраст ничего, кроме раздражения, у него не вызывал: «Ты вот его там бережешь, ты вот ему все позволяешь». А я ничего не позволяла такого, чего нельзя не позволить. Понимаешь? Но если ты ему сегодня это не разрешишь, не возглавишь, то завтра он это сделает так, чтобы ты не знал. Поэтому - да, я детьми, наверное, занимаюсь. Треугольники

Татьяна: А какой из детей больше всего беспокоит? Или о каком ты больше всего беспокоишься, тревожишься?

Ольга: Все по-разному. Я и за Сашу боюсь, потому что он учится в военном, и за Дашу боюсь, потому что вот эти болячки все, они нас держат, естественно, в тонусе. Я и за Валю боюсь, потому что Валя очень хрупкая. Собственно, я и за Сергея боюсь, потому что я понимаю, что теперь, собственно говоря, все материальное благополучие держится на нем. Проекция И самое главное, что сейчас такой момент жизненный, когда вот это все должно быть стабильно, потому что детей надо сейчас вывести на эту лыжню, понимаешь, и поставить их. Вот… Поэтому…

Татьяна: А как ты думаешь, Сергея какой из детей больше всего беспокоит?

Ольга: Трудно сказать. Наверное, все. Ты знаешь, он там и за Сашку, конечно, бегали, и за Дашку, естественно, и Валька.