Гендерные стереотипы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Проблема гендерной стереотипизации является одной из тех, которая в значительной степени стимулировала развитие женских, а затем и гендерных исследований. Обосновывая положение о патриархатном характере общества и дискриминации женщин, поборники женского равноправия оказываются перед необходимостью ответить на вопрос, почему же данный вид несправедливости не вызывает протеста, в том числе у большинства самих женщин.

Объяснение этого парадокса включило в феминистский дискурс такие концепты, как предрассудки, предубеждения, стереотипы. В данном реферате будут рассмотрены основные проблемам гендерной стереотипизации. Каковы факторы, механизмы гендерной стереотипизации и каково содержание, свойства, функции гендерных стереотипов, их влияние на гендерные отношения и социальные отношения в целом? Наконец, можно ли говорить о специфических чертах именно гендерных стереотипов?

Заметим, что повышенный интерес к проблеме гендерных стереотипов обозначился в западной социологии в 70-е годы и сохраняется до настоящего времени. Этот интерес подогревается, помимо бурного развития гендерных исследований, еще и тем, что анализ гендерных стереотипов стал благодатным полем исследований ввиду их очевидных отличий от стереотипов этнических. Работы по гендерным стереотипам в трудах западных, и прежде всего американских, исследователей-феминисток в значительной степени стимулировали дальнейшее развитие теории стереотипа.

1. Понятие и классификация гендерных стереотипов

Заметим, что повышенный интерес к проблеме гендерных стереотипов обозначился в западной социологии в 70-е годы и сохраняется до настоящего времени. Этот интерес подогревается, помимо бурного развития гендерных исследований, еще и тем, что анализ гендерных стереотипов стал благодатным полем исследований ввиду их очевидных отличий от стереотипов этнических. Работы по гендерным стереотипам в трудах западных, и прежде всего американских, исследователей-феминисток в значительной степени стимулировали дальнейшее развитие теории стереотипа.

Концептуальные основы изучения гендерных стереотипов (основные дефиниции, анализ содержания стереотипов и механизмов стереотипизации) предлагаются в нескольких десятках исследований. Раскроем само понятие « гендерный стереотип», различные его определения ,основные его виды , функции гендерных стереотипов.

То, что гендер одна из важных категорий социальной жизни человека, проявляется в повседневной реальности. К представителям одного пола предъявляется особый набор поведенческих норм и ожиданий, значительно отличающийся от требований к другому полу. Для этого используются специальные термины и слова, по-разному описывающие мальчиков и девочек, мужчин и женщин. Все это находит свое отражение в особых формах проявления общественного сознания - стереотипах.

Традиционно, под словом стереотип понимают некую схему (клише), на основе которой происходит восприятие и оценка информации. Эта схема выполняет функцию обобщения некого явления, предмета или события, с ее помощью человек действует или производит оценку автоматически, не задумываясь.

Понятие социального стереотипа означает способность человека обобщенно оценивать окружающий мир и служит основанием для его умозаключений и некритических выводов. Положительная функция социальных стереотипов состоит в том, что, действуя в условиях дефицита информации, они позволяют быстро реагировать на происходящие изменения, ускоряют процесс познания. Однако далеко не всегда социальный стереотип является отражением объективной реальности. Зачастую стереотипы оказывают консервативное воздействие, формируя в людях ошибочные знания и представления, которые, в свою очередь, негативно сказываются на процессах межличностного взаимодействия. Обобщение характеристик отдельных индивидов и распространение их на группу людей и явлений называется стереотипизацией. По мнению Э. Аронсона, «мыслить стереотипно - значит приписывать идентичные характеристики любому человеку в группе, не обращая внимания на реальные различия между членами этой группы».

Со стереотипами различного рода мы часто сталкиваемся в повседневной жизни, когда характеризуем того или иного человека или группу людей по каким-либо «общим» качествам и свойствам. Например, суждение о том, что «норвежцы спокойны и медлительны, итальянцы экспрессивны и темпераментны», распространяется благодаря бытующим мнениям об особенностях «национального характера». Подобные суждения называют этническими стереотипами. Существуют расовые стереотипы, стереотипы в отношении представителей тех или иных профессиональных групп, носителей того или иного социального статуса. Например, «люди высшего класса более умные, чем из низшего сословия», или «все врачи - циники» и другие.

Наша цель рассмотреть стереотипы, в которых отражаются обобщенные суждения о присущих мужчинам и женщинам качествах и свойствах, и существующих между ними различиях. Продемонстрировать подобные стереотипы можно очень простым способом. Задумайтесь над тем, какие ассоциации возникают у вас со словом «женщина»? А теперь - со словом «мужчина»? Наверняка, ваши ответы близки к тем, которые были получены в приведенном ниже примере.

В рамках проекта «Влияние социальных факторов на понимание гендерных ролей», с целью выявления мнений о мужских и женских ролях было проведено групповое интервью. Его участники - жители Ташкента и Ферганы, обоих полов, разных возрастов и разного уровня образования. На вопрос «Какие ассоциации возникают у вас со словами «мужчина» и «женщина»?» были получены следующие ответы. Слово «женщина» чаще всего связывалось с домом, материнством, домохозяйством, воспитанием детей и т.д. Понятие же «мужчина» в большинстве случаев ассоциировалось с функциями опоры семьи и финансового источника, ролями отца, воина и защитника и т.п.

Приведенный пример демонстрирует проявление так называемых гендерных стереотипов, относящихся к различному восприятию и оценке качеств и свойств людей на основе их принадлежности к определенному полу.

Рассмотрим сначала само понятие гендерного стереотипа. По определению А.В. Меренкова, это «устойчивые программы восприятия, целеполагания, а также поведения человека, в зависимости от принятых в данной культуре норм и правил жизнедеятельности представителей определенного пола».

Другое определение: «Гендерные стереотипы - это устойчивые для данного общества в данный исторический период представления о различиях между мужчинами и женщинами».

Еще одно определение мы встречаем у И.С.Клециной «Под гендерными стереотипами понимаются стандартизованные представления о моделях поведения и чертах характера, соответствующие понятиям «мужское» и «женское»».

Итак, понятие «гендерные стереотипы» подразумевают, во-первых, качества и характеристики, с помощью которых обычно описываются мужчины и женщины. Во-вторых, в гендерных стереотипах содержатся нормативные образцы поведения, традиционно приписываемые лицам мужского или женского пола. В третьих, в гендерных стереотипах отражены обобщенные мнения, суждения, представления людей о том, чем же отличаются друг от друга мужчины и женщины. И, наконец, в-четвертых, гендерные стереотипы зависят от культурного контекста и той среды, в которой они находят свое применение.

социальный поведение гендерный жизнедеятельность

2. Основные гендерных группы стереотипов

Все гендерные стереотипы можно разделить на три группы:

Первая - стереотипы маскулинности / феминности (или фемининности). По-другому они называются стереотипами мужественности / женственности. Рассмотрим сначала, что означают понятия маскулинности (мужественности) и феминности(женственности). (В дальнейшем эти две пары понятий употребляются в тексте как синонимичные: мужественность - маскулинность, женственность - феминность). Основываясь на анализе значения термина «маскулинность», данное И.С.Коном можно следующим образом описать значения, вкладываемые в понятия феминность и маскулинность:

1. Понятия маскулинность и феминность обозначают психические и поведенческие свойства и черты, «объективно присущие» (по выражению И. Кона) мужчинам (маскулинность) или женщинам (феминность).

2. Понятия маскулинность и феминность содержат различные социальные представления, мнения, установки и т.п. о том, какими являются мужчины и женщины, и какие качества им приписываются.

3. В понятиях маскулинность и феминность отражены нормативные эталоны идеального мужчины и идеальной женщины.

Таким образом, гендерные стереотипы первой группы можно определить, как стереотипы, характеризующие мужчин и женщин с помощью определенных личностных качеств и социально-психологических свойств, и в которых отражены представления о мужественности и женственности. Например, женщинам обычно приписываются такие качества, как пассивность, зависимость, эмоциональность, конформность и др., а мужчинам -активность, независимость, компетентность, агрессивность и т.д. Как мы видим, качества маскулинности и феминности имеют полярные полюса: активность - пассивность, сила -слабость. По данным исследования Н.А.Нечаевой, традиционный идеал женщины включает такие свойства, как верность, преданность, скромность, мягкость, нежность, терпимость.

Вторая группа гендерных стереотипов связана с закреплением определенных социальных ролей в семейной, профессиональной и других сферах. Женщинам, как правило, в качестве основных отводятся семейные роли (матери, хозяйки, жены), а мужчинам -профессиональные. Как отмечает И.С.Клецина, «мужчин принято оценивать по профессиональным успехам, а женщин - по наличию семьи и детей».

Внутри отдельной сферы (например, семейной) набор ролей, приписываемых мужчине и женщине, различен. В упомянутом выше исследовании «Влияние социальных факторов на понимание гендерных ролей» было опрошено 300 человек от 18 до 60 лет, и выявилась следующая дифференциация в распределении семейных обязанностей между супругами. Так, в качестве сугубо «женских» отмечались роли, связанные с уборкой в доме, приготовлением пищи, стиркой и глажением белья и мытьем посуды. Мужскими же функциями в семье, по мнению участников опроса, являются функции добывания денег, ремонтные работы по дому, вынос мусора. С утверждениями «Главное призвание женщины - быть хорошей женой и матерью» и «Мужчина - основной кормилец и глава семьи», отражающими традиционные представления о роли мужчины и женщины в семье, согласились более 90 % из числа всех опрошенных. Высказывания участников групповых интервью этого же исследования, продемонстрировали, что женщинам чаще всего отводится роль хранительницы семейного очага, которая, по мнению респондентов, «обеспечивает целостность семьи» и «поддерживает благоприятную атмосферу в доме». Мужчина же выполняет роль «опоры семьи», и эта роль имеет, скорее, руководящий характер: мужчина в семье занимается «постановкой стратегических целей», «управляет», «указывает», и, в целом, является «примером для подражания». При этом досуговые роли гораздо чаще приписываются мужчинам, чем женщинам (общение с друзьями за кружкой пива, отдых на диване, просмотр ТВ и газет, рыбалка, футбол и др.). Это было также подтверждено результатами исследования по изучению школьных учебников, которое показало, что мужские персонажи изображаются в ситуациях отдыха значительно чаще, чем женские.

Третья группа гендерных стереотипов отражает различия между мужчинами и женщинами в занятиях определенными видами труда. Так, мужчинам приписываются занятия и профессии инструментальной сферы деятельности, имеющей, как правило, творческий или созидающий характер, а женщинам - экспрессивной сферы, отличающейся исполнительским или обслуживающим характером. Поэтому распространенным является мнение о существовании так называемых «мужских» и «женских» профессий.

По данным ЮНЕСКО, стереотипный перечень мужских занятий включает профессии архитектора, водителя, инженера, механика, исследователя и т.д., а женских библиотекаря, воспитательницы, учительницы, телефонистки, секретарши и др. По мнению участников групповых интервью моего исследования, в число «мужских» профессий входит большой набор специальностей промышленной, технической, строительной, военной, сельскохозяйственной и других сфер. Женщинам при этом традиционно отводятся занятия в сферах образования (учитель, воспитатель), медицины (врач, медсестра, акушерка), обслуживания (продавец, горничная, официантка). В научной сфере занятость мужчин связывается с естественными, точными, общественными областями, а женщин преимущественно, с гуманитарными.

Наряду с подобным «горизонтальным» делением сфер труда на мужские и женские, существует и вертикальное деление, выражающееся в том, что руководящие должности в подавляющем большинстве занимают мужчины, а позиции женщин имеют подчиненный характер.

Приведенная классификация гендерных стереотипов не является исчерпывающей и, имея достаточно условный характер, предпринята для простоты анализа. Из перечисленных групп гендерных стереотипов наиболее общими и универсальными являются стереотипы феминности/маскулинности. Стереотипы второй и третьей групп носят более частный характер, и охватывают, в большинстве случаев, семейную или профессиональную сферы. При этом описанные три группы гендерных стереотипов тесно взаимосвязаны между собой. По-видимому, можно выделить и другие виды гендерных стереотипов, используя различные основания для их классификации.

3. Функции гендерных стереотипов

Любые стереотипы выполняют определенные функции. Остановимся подробнее на функциях гендерных стереотипов. Итак, гендерные стереотипы реализуют следующие основные функции:

* объяснительная функция,

* регулятивная функция,

* дифференцирующая функция,

* ретрансляционная функция,

* защитная или оправдательная функция.

Объяснительная функция - наиболее простая из всех перечисленных, применяется для интерпретации поведения мужчины или женщины с помощью распространенных гендерных стереотипов о мужских и женских качествах.

Регулятивная функция связывается с различиями, наблюдаемыми в поведении людей разного пола. К примеру, зарубежными исследователями экспериментально было выявлено, что лица разного пола по-разному ведут себя при переходе дороги на красный свет. Так, женщины реже нарушали правила, находясь на дороге одни, но чаще делали это вслед за другими нарушителями. Такое поведение было объяснено тем, что женщины, как правило, являются более «дисциплинированными пешеходами», поэтому реже нарушают правила дорожного движения. Однако как более «конформные», т.е. подверженные давлению со стороны группы, они могут нарушать правила вслед за кем-то другим. Таким образом, стереотипно приписываемые качества (в описанном случае, дисциплинированность и конформность) выступают своеобразными регуляторами поведения.

Дифференцирующая функция является общей функцией всех социальных стереотипов. С ее помощью минимизируются различия между членами одной группы и максимально возрастают различия между членами разных групп. Если мужчин и женщин рассматривать как две социальные группы, обладающие различными статусными позициями, то обычно мужчин описывают как высокостатусную, а женщин - как низкостатусную группу.

Естественно, что при этом различия между двумя группами возрастают. Так, с высокостатусными мужчинами обычно связываются деловой успех и компетентность, а низкостатусные женщины наделяются качествами доброты, понимания, гуманности. Однако, по мнению некоторых западных авторов, «все позитивные черты женского стереотипа (теплота, эмоциональная поддержка, уступчивость и т.п.) - лишь типичная компенсация за отсутствие достижений в «силовой позиции»»17. Таким образом, дифференциация мужчин и женщин зачастую приводит к поляризации черт, приписываемых им (например, сила мужчин - слабость женщин). В повседневной жизни дифференцирующая функция гендерных стереотипов хорошо просматривается в таких «продуктах» народного творчества, как анекдоты, шутки о мужчинах и женщинах, гротескно подчеркивающие те или иные различия между полами.

Они фокусируются на негативных качествах представителей противоположного пола и, таким образом, создают внутреннюю солидарность однополовых групп.

Ретрансляционная функция отражает роль институтов и агентов социализации - семьи, школы, сверстников, литературы, искусства, средств массовой информации и др. - в формировании, передаче (трансляции), распространении и закреплении полоролевых стереотипов. Через перечисленные социальные институты общество предъявляет к индивиду определенные ожидания по поводу того, каким быть и что делать, чтобы соответствовать нормативным представлениям о своем поле. С помощью таких ожиданий-предписаний, по существу, и происходит «конструирование пола» человека. Подробно роль агентов социализации в трансляции гендерных стереотипов рассматривается в темах «Гендерные аспекты в сфере образования», «Гендер и семья».

Защитная или оправдательная функция, по мнению некоторых исследователей, является одной из наиболее негативных функций гендерных стереотипов, связанной с попыткой «оправдания и защиты существующего положения вещей, в том числе фактического неравенства между полами». С ее помощью может быть оправдано неравное положение мужчин и женщин в семье и обществе. Так, например, по мнению Э. Аронсона, достаточно удобным является восприятие женщин, как «биологически более предрасположенных к работе по дому, если общество, в котором доминирующая роль принадлежит мужчинам, желает и дальше держать женщин привязанными к пылесосу».

Таким же образом, при помощи бытующих стереотипов о якобы «природных качествах»мужчин и женщин, могут быть объяснены (а по существу, оправданы) проявления домашнего насилия, двойных стандартов в отношении представителей разных полов.

Таким образом, гендерные стереотипы выполняют ряд функций, связанных с необходимостью объяснения тех или иных различий между полами, репрезентаций этих различий, а также оправдания их существования. Являясь последствиями категоризации (обобщения), гендерные стереотипы формируют наши ожидания в отношении поведения мужчин и женщин.

Основные направления в изучении гендерных стереотипов.

Изучению гендерных стереотипов было посвящено множество зарубежных исследований. Поначалу они были направлены на то, чтобы изучить само явление стереотипизации, формы проявления стереотипов. Позднее эти исследования углубились в поиск механизмов функционирования и объяснительных схем, на основе которых и происходит этот процесс.

Первые исследования в этой области, проведенные в 1950-х, выявляли наиболее типичные представления мужчин и женщин друг о друге. Так, результаты проведенных исследований показали, что положительный мужской образ обычно описывается в коннотациях компетентности, активности и рациональности, а женский - общительности, теплоты и эмоциональной поддержки. Отрицательными мужскими качествами при этом являются грубость, авторитарность, а у женщин - пассивность, излишняя эмоциональность и др. Эти исследования, как правило, ограничивались констатацией факта существования тех или иных гендерных стереотипов без каких-либо объяснений причин этого явления.

Последующие исследования 1970-х были направлены на изучение стереотипов в отношении способностей мужчин и женщин, проявляющихся в различных сферах профессиональной деятельности. В проведенных экспериментах было зафиксировано, что испытуемые оценивают способности мужчин выше, чем способности женщин. Тогда были сделаны попытки объяснения выявленных стереотипов в соответствии с теорией атрибуции.

Теория атрибуции - это теория о том, как люди объясняют поведение других, приписывают ли они причину действий внутренним диспозициям человека (устойчивым чертам, мотивам, установкам) или внешним ситуациям. Согласно этой теории успех или неудача при выполнении какой-либо деятельности связывается обычно с двумя типами факторов: стабильными (ожидаемыми) или нестабильными (случайными) факторами. В одном из экспериментов, проведенных Кэй До и Тимом Эмсвейлером, студенты обоего пола описывали мужчину или женщину, добившихся хороших результатов. Объясняя причины успехов мужчины, студенты и студентки отнесли его достижения за счет личных способностей, тогда как успехи женщины вся группа приписала удаче, везению. Таким образом, профессиональные успехи мужчин чаще всего связывались с более стабильными факторами (например, с их качествами или способностями), поскольку компетентность мужчин воспринимается как ожидаемый фактор, соответствующий «мужскому» качеству - стремлению к достижениям. При этом успехи женщин объяснялись скорее случайными (например, удачей или случаем), чем стабильными факторами.

В исследовании Ширли Фелдман-Саммерс и Сары Кислер преуспевающую женщину врача испытуемые мужского пола воспринимали как менее компетентную, но при этом ей приписывалась высокая мотивация достижения. То есть, по мнению участников эксперимента, женщина врач добилась успехов не за счет своих личных способностей, а благодаря тому, что сильно желала успеха. Негативные последствия влияния гендерных стереотипов были продемонстрированы в исследовании Кэй До и Джанет Тэйнор. В проводимом ими эксперименте испытуемые прослушивали запись собеседования со студентами обоего пола на получение престижной стипендии. При этом успешно отвечавшего мужчину испытуемые оценили как более компетентного, чем женщину, отвечавшую так же успешно. Однако мужчину, который давал слабые ответы, та же группа оценила более низко в сравнении с такой же слабой по ответам претенденткой.

Таким образом, проведенные исследования показали влияние гендерных стереотипов на оценку способностей людей. Причем их негативное воздействие затрагивает оценку как женских, так и мужских способностей. Среди одинаково успешных представителей обоего пола компетентность признается у мужчин, а успех женщины связывается с высоким уровнем мотивации или просто с везением, но не с ее способностями. При этом если неудачу терпит женщина, к ней относятся более снисходительно, чем к мужчине, не достигшему успеха. Жесткость гендерных стереотипов предъявляет к мужчинам требование быть успешным, тогда как для женщины деловой успех вовсе не обязателен. Ряд более поздних исследований был посвящен изучению точности гендерных стереотипов. Основной вопрос, который в них ставился - насколько верными являются гендерные стереотипы, достаточно ли объективно они отражают реальность?

Исследования, проведенные рядом ученых в 1980-1890х, подтвердили уже установленный факт, что образ мужчины чаще всего связывается с инструментальными чертами, а женщинам приписывается наличие экспрессивных черт. Поэтому, несмотря на то, что женщины с их теплотой и открытостью описываются достаточно позитивно, они представляются как менее компетентные интеллектуально и более пассивные. Опасения некоторых исследователей по поводу того, что подобные выводы приводят к дискриминации женщин, например, в сфере труда, стимулировали появление серии исследований точности гендерных стереотипов.

Вопросы, интересующие исследователей в этой связи в наибольшей степени следующие. Являются ли стереотипы точным отражением действительности? Не переносят ли они различия, выявленные у меньшинства, на большинство и искажают, таким образом, реальное положение вещей? Боязнь исследователей объявить стереотипы отражающими реальность, то есть верными, была в то время связана с тем, что это дало бы возможность для различного рода предрассудков и дискриминации не только по полу, но и цвету кожи, национальности и т.д.

Проведенные в этом направлении исследования в большинстве своем выявляли неточность гендерных стереотипов. При этом одни данные свидетельствовали о том, что в гендерных стереотипах различия между мужчинами и женщинами переоцениваются, а другие - что они недооцениваются. Сильвия Брейер в изучении стереотипов в отношении так называемых «мужских» и «женских» академических дисциплин в университете использовала в качестве одного из показателей точности реальные оценки студентов по тем или иным дисциплинам, то есть показатели их успеваемости. Результаты ее исследования показали, что успехи девушек-студенток чаще всего недооцениваются, особенно в тех науках, которые традиционно считаются мужскими (например, в математике), несмотря на высокие оценки, полученные ими по этим предметам в действительности.

По данным кросс-культурного исследования гендерных стереотипов (1982), проводимого в странах Европы, Азии, Африки, Америки, стереотип мужчины описывался более активным и сильным, чем женщины, во всех этих странах. Однако в более позднем повторном исследовании (1990) те же авторы обнаружили, что представления о себе юношей и девушек не всегда совпадали с указанными стереотипами, и даже если соответствовали им, то величина этого соответствия была очень мала.

С 1990-х интерес исследователей вызывает изучение гендерных стереотипов в средствах массовой информации, а также при проведении гендерной экспертизы законодательства, школьной и детской литературы. Подобные исследования описываются в темах «Гендер и СМИ», «Практические аспекты гендерной педагогики». Перечисленные направления в изучении гендерных стереотипов не охватывают все многообразие исследований, проведенных в этой области. Они лишь дают представление о сложности и многогранности изучаемого явления. Изучая обобщенные суждения о мужчинах и женщинах, представленные исследования фокусируются на тех или иных аспектах гендерных стереотипов, их функциях, особенностях проявления, соответствии или несоответствии реальности и др., и гораздо реже - на объяснении причин их появления и стойкости существования. Одним из таких объяснений является усвоение гендерных стереотипов в процессе гендерной социализации.

В Казахстане по данному направлению число исследований ничтожно мало, поскольку развитие тендерных исследований в Казахстане началось с середины 90-х годов. Например , Усачева Н.А (Караганда) исследует статус женщины, судьбу и ее образ в мировой культуре, Нуртазина Н. разработала учебно-методический комплект для студентов высших учебных заведений по курсу "Введение в теорию гендера"-« Основы гендерного образования», хотелось отметить работы Резвушкиной Т «Использование метода семантического дифференциала при изучении гендерных стереотипов»- и Зенковой Т.В «Гендерная стереотипизация на страницах учебников» (Павлодар), исследования ведутся в разных направлениях: Токтыбаева К. «Пословицы и поговорки народов мира сквозь призму гендера», Нуржанова З.М. «Невербальные средства общения: гендерный аспект»,- Нурсеитова Х.Х. Специфика коммуникативного поведения женщин-политиков Казахстана в политическом дискурсе (на материале интервью средств массовой информации) , Жумагулова Б.С и Токтарова Т.Ж.» Некоторые аспекты гендерной лингвистики.» и т.д. Серьезных работ по гендерным стереотипам в Казахстане пока нет.

4. Лингвистическое исследование гендерных стереотипов

В российской науке изучение гендерных стереотипов началось сравнительно недавно. Несмотря на немалое количество весьма ценных работ, где затрагивается эта тема, фундаментальных трудов нет, в которых бы рассматривались как универсальные механизмы гендерной стереотипизации, так и специфика функционирования гендерных стереотипов в российском обществе, пока не появилось.

4.1 Отражение гендерных стереотипов во фразеологии русского языка

Ю. Д. Апресяном предложена схема описания наивной картины человека, отраженная в языке: “Человек мыслится в русской языковой картине мира... прежде всего как динамичное, деятельное существо. Он выполняет три различных типа действий -- физические, интеллектуальные и речевые. С другой стороны, ему свойственны определенные состояния -- восприятие, желания, знания, мнения, эмоции и т.п. наконец, он определенным образом реагирует на внешние или внутренние воздействия” (Апресян, 1995, т.2, с.352). По Апресяну, основные системы человека могут быть сведены в следующую схему (там же, с.355-356):

1) физическое восприятие (зрение, слух и т.д.);

2) физиологические состояния (голод, жажда и т.д.);

3) физиологические реакции на внешние или внутренние воздействия (бледность, холод, жар и т.д.);

4) физические действия и деятельность (работать, идти, рисовать и.т.д.);

5) желания (хотеть, стремиться, предпочитать и т.д.);

6) мышление, интеллектуальная деятельность в целом (воображать, оценивать, представлять, помнить, догадываться и т.д.)

7) эмоции (бояться, радоваться, любить и т.д.);

8) речь (говорить, советовать, жаловаться, хвалить, ругать и т.д.).

На наш взгляд, эта схема применима также к анализу женственности и мужественности и дает возможность проследить, какие из приведенных выше “узлов” схемы в большей степени связаны с мужественностью, а какие -- с женственностью.

Рассмотрим теперь фразеологический материал с позиции схемы Ю. Д. Апресяна. Базой анализа стал Фразеологический словарь русского языка под редакцией А. И. Молоткова (1986), содержащий более 4 000 словарных статей. Некоторые из анализируемых единиц остались за его рамками. Для полноты описания (хотя мы, разумеется, не претендуем на исчерпывающую полноту) привлекался также раздел монографии В. Н. Телии (1996), посвященный отражению культурного концепта женщина в русской фразеологии. Рассматривается внутренняя форма фразеологических единиц (ФЕ), то есть их образная мотивация, на важность исследования которой указывают многие авторы (Телия, 1996; Степанов, 1997; Баранов, Добровольский, 1998).

Проанализированный материал показал следующее:

1) большая часть фразеологизмов не различается по полу, она отражает не номинацию лиц, а номинацию действий (попасть под руку). Значительная их часть основана на телесной метафоре (по Лакоффу) -- встать с левой ноги, попасть под руку, сложить голову и т.п. То есть их внутренняя форма приложима ко всем лицам независимо от пола. Все люди могут петь дифирамбы, чесать язык, не выйти рылом, что показывают и контекстные примеры, содержащиеся в словаре;

2) часть фразеологизмов относится только к мужчинам: шут гороховый, рыцарь без страха и упрека, разбойник с большой дороги, мышиный жеребчик.

К этой же группе относятся единицы, относящиеся к референтам-мужчинам или женщинам, но имеющие конкретные прообразы: мафусаиловы года, каинова печать -- в данном случае библейские или литературные и исторические: Демьянова уха, Мамай прошел, Маланьина свадьба.

3) Единицы, имеющие только женских референтов в силу внутренней формы, отсылающей к особенностям жизни женщин: отдать руку и сердце, подруга жизни, талия в рюмочку. К этой же группе относятся фразеологизмы разрешиться от бремени, на сносях, которые тем не менее могут быть применимы и к мужчинам: Ты защитился? -- Нет, но уже на сносях

4) Группа, которая по внутренней форме может быть соотнесена с мужской деятельностью, но не исключает и женского референта: бряцать оружием, бросить перчатку, с открытым забралом. Характерен пример из словаря (с.188): “И это я знала перед свадьбой, я знала, что с ним я буду вольный казак” -- Тургенев, Вешние воды.

5) группа, где есть парные соответствия: соломенная вдова -- соломенный вдовец, в костюме Адама -- в костюме Евы или В костюме Адама и Евы.

6) группа, где внутренняя форма отсылает к женскому референту, но само выражение применимо ко всем лицам: базарная баба, кисейная барышня, бабушкины сказки, но: христова невеста

В последней группе можно наблюдать в основном отрицательно коннотированные именования женщин, что позволяет говорить о гендерных асимметриях. Однако такие выражения, как чертова/старая перечница по отношению к женщине соотносимы с мужским выражением старый пердун (отсутствующем в словаре, но всем хорошо известном). Вообще вопрос о преимущественно отрицательной коннотации в номинациях с женскими референтами представляется несколько спорным. Одиночные примеры в этом отношении не показательны. Следует рассматривать большие массивы данных, причем рассматривать не изолированно, а в сопоставлении с мужскими номинациями. В материале исследованного словаря значительной асимметрии не обнаружено. Наряду с выражениями чертова перечница, синий чулок, кисейная барышня, старая дева, трепать юбки, базарная баба присутствуют также подруга/спутница жизни и ряд нейтральных выражений. Мужские именования также содержат как положительно, так и отрицательно коннотированные единицы: разбойник с большой дороги, пень березовый, Иван, родства не помнящий, олух царя небесного, шут гороховый, жеребячья порода (попы) -- сильный пол, малый не промах мастер золотые руки.

Количество отрицательно коннотированных единиц выше и в мужской и в женской группе. Этот факт следует соотносить не с полом референта, а с общей закономерностью фразеологии: отрицательно коннотированных единиц в целом больше по всему фразеологическому полю. Во фразеологической оппозиции “положительное”/”отрицательное” маркирован последний член оппозиции, то есть наличие чего-либо положительного рассматривается как норма и потому упоминается значительно реже.

Кроме того, как уже говорилось, целый ряд единиц одинаково применим как к мужчинам, так и к женщинам: дубина стоеросовая, шишка на ровном месте, родная кровь.

К признакам андроцентричности можно отнести употребление отрицательно коннотированных единиц с женской внутренней формой для называния мужчин: базарная баба -- и положительно коннотированных единиц с мужской внутренней формой: свой парень -- по отношению к женщинам. Однако таких употреблений немного.

В группе 4) гендерная асимметрия проявляется в метафоризации типично мужской деятельности: бряцать оружием, держать порох сухим.

Добавим, что В. Н. Телия (1996) определяет ряд базовых метафор для концепта “женщина” в русской культуре:

мужественная женщина, так как “для русского обыденного сознания нехарактерно восприятие женщины как “слабого пола” и противопоставления ее “сильному полу” (с. 263);

скандальное существо: базарная баба;

андроцентричная “гастрономическая” метафора: сдобная, аппетитная женщина;

осуждение слишком вольного поведения женщины: ходить по рукам, вешаться на шею, трепать юбки. В. Н. Телия считает фразеологизм вешаться на шею исключительно женским. Иная точка зрения представлена в ФРС, где наличествует пример употребления по отношению к референту-мужчине, малая ценность женского ума и женского творчества: женская литература, дамский роман; Наряду с этим В. Н. Телия отмечает и положительные черты, относящиеся к “таким ипостасям женщины, как невеста, “Верная подруга и добродетельная мать” (с.268).

В целом же мы придерживаемся мнения, что рассматриваемый фразеологический словарь представляет весьма скудный материал, что связано с:

1) наличием в нем в основном номинации не лиц, а действий, свойственных всем людям и часто основанных на “телесной метафоре”;

2) преобладанием во фразеологии негативной оценочности, связанной не с гендерным фактором, а с особенностью человеческой концептуализации действительности, когда “хорошее” является нормой и не всегда фиксируется в языке, а “плохое” маркировано и отражается в языке чаще как признак отклонения от идеального “хорошего”. Поэтому, выражаясь в известной мере условно, можно сделать вывод, что противопоставляются не “плохие женщины” “хорошим мужчинам”, а “плохое” “хорошему” в рамках общечеловеческого (Ср. Телия, 1996; Арутюнова, 1987).

Материал словаря не показал значительной гендерной асимметрии. Сопоставив его со схемой описания Ю. Д. Апресяна, было обнаружено, что физиологические реакции и состояния почти не представлены. Большая часть гендерно релевантных ФЕ репрезентирует оценки нравственных качеств и поведенческих норм, а также эмоциональную оценку, отчасти также деятельность.

4.2 Отражение гендерных стереотипов в паремиологическом поле

Паремиология избрана в качестве предмета исследования не случайно -- она находится на пересечении фразеологии и фольклора, что делает изучение пословиц и поговорок весьма значимым с позиции современного лингвокультурологического подхода. Паремиологический фонд русского языка -- важный источник интерпретации, так как большинство пословиц -- это “прескрипции-стереотипы народного самосознания, дающие достаточно широкий простор для выбора с целью самоидентификации” (Телия, 1996, с. 240). Паремиология показательна с точки зрения культурных стереотипов, зафиксированных в языке. Наличие разных возможностей для самоидентификации неоспоримо, однако анализ большого количества единиц позволяет все же сделать вывод о доминирующих тенденциях и оценках. Для выявления таких тенденций нами проведена сплошная выборка из Словаря живого великорусского языка В. Даля (репринтное издание 1978 г.). Словарь содержит около 30 тысяч пословиц и поговорок. Этот достаточно большой массив позволяет сделать обоснованные заключения.

Выбор словаря также не случаен, так как этот лексикографический труд -- зеркало русских культурных стереотипов. При этом для целей работы не существенно, насколько частотной является та или иная пословица или поговорка, поскольку в центре внимания находится кумулятивная функция языка, благодаря которой возможно наблюдение исторически сложившихся ГС. Словарь В. Даля вышел в 1863 -1866 гг., а содержащийся в нем материал еще старше и отражает в основном крестьянский взгляд на мир. Крестьянство было, однако, наиболее многочисленной социальной группой России, что делает изучение словаря обоснованным. Поскольку В. Даль содержит хронологически удаленный срез языка, ниже будут очерчены также некоторые современные тенденции развития ГС.

Принципы отбора и классификации материала: 1) рассматривались единицы, имеющие гендерную специфику, то есть касающиеся социальных аспектов взаимодействия мужчин и женщин. Пословицы типа С сильным не борись, с богатым не судись не входят в область исследования, хотя можно рассматривать их как выражение андроцентричности в том смысле, что суждения общечеловеческого характера, где пол не имеет значения, все же фигурируют преимущественно мужчины; 2) в рамках рассматриваемого материала классификация затруднена семантической многогранностью пословиц и поговорок. Так, пословицу Красота приглядится, а щи не прихлебаются можно отнести по меньшей мере к двум подгруппам -- “Внешность” и “Хозяйственность”. С проблемой неоднозначной классификации приходилось сталкиваться в большом количестве случаев. Поэтому конкретная семантическая область может быть очерчена достаточно четко лишь на высоком уровне обобщения: женское видение мира -- мужское видение мира. В рамках каждой из этих областей просматриваются разные семантические группы, однако они не могут считаться определенными окончательно.

В качестве одной из возможных мы предлагаем следующую схему, рассматривая паремии также с позиции их внутренней формы. Из общего количества около 2 000 единиц можно назвать гендерно значимыми; большая их часть относится к женщинам: бабе, жене, девушке, невесте, свекрови, теще, матери и т.д. Вместе с тем значительная часть пословиц и поговорок словаря никак не отражает гендерных аспектов, относясь ко всем людям независимо от их пола, например Выше головы не прыгнешь. Таким образом, гендерный фактор не занимает лидирующего положения в общем массиве русских пословиц и поговорок. При анализе гендерно обусловленных единиц установлено:

Помимо этого, в общем массиве материала исследования ярко выражены два явления: андроцентричность, то есть отражение мужской перспективы и отражение женского мировидения.

По принадлежности к семантическим областям можно выделить следующие группы: супружество -- 683 ед. (внутри этой группы можно выделить также ряд более мелких подгрупп: быт, хозяйственная деятельность, взаимозависимость мужа и жены, главенство мужа, насилие в семье, женитьба -- ответственное дело, злые и добрые жены и т.д.)

Девушка, невеста -- 285

Материнство -- 117 (интроспективный взгляд и взгляд “извне”)

Качества женской личности -- 297 (характер, ум, внешность, хозяйственность)

Социальные роли -- 175 (мать, жена, невеста, теща, бабка (повитуха), сваха, вдова и т.д.)

Гендерно окрашенные, но не относящиеся непосредственно к взаимодействию полов ФЕ: Кто любит попа, кто попадью, а кто попову дочку -- 52

“Экзистенциальные” противопоставления мужчин и женщин (то есть не связанные с социальными ролями, а относящиеся непосредственно к полу) -- 10

Интроспективная женская картина мира -- 242

Ряд более мелких групп (см. Кирилина, 1997б; Kirilina, 1998б).

Во всех группах, кроме последней и частично группы, относящейся к материнству, доминирует андроцентричный взгляд, то есть отражение мужской перспективы. Рассмотрим теперь названные группы.

4.3 Андроцентричность (мужская картина мира)

Мужчина как адресант или адресат доминирует количественно: в пословицах и поговорках отражена преимущественно мужская картина мира и мужская власть в нем.

Первую дочь по семье бери, вторую -- по сестре.

Жена не стекло (можно побить)

Величина мужского пространства-реальности значительно больше женского. Женщина выступает главным образом в качестве объекта.

Бог бабу отнимет, так девку даст выражается неполная принадлежность женщины к категории “человек” (18 единиц).

Курица не птица, баба не человек

В семи бабах половина козьей души

Можно отметить также предписывающий характер высказываний, обращенный к женщине.

Не хлопочи, когда нет ничего в печи

Кроме того, имеет место оппозиция “мужское -- женское” с коннотациями “правильное -- неправильное”(левое).

Муж пашет, а жена пляшет

Не петь курице петухом, не быть бабе мужиком

В этой связи мужчине приписывается ответственность за поведение женщины в соответствии с моделью: муж совершает поступок n, жена совершает поступок N, где n и N -- некоторые отрицательные действия, причем N интенсивнее n:

Ты от жены на пядень, а уж она от тебя на сажень

Муж за рюмочку, а жена за стаканчик

Однако названная модель имплицирует и правила поведения для мужчины, так как отрицательные действия жены совершаются под влиянием дурного примера, подаваемого мужем. Декларируется не только право мужа главенствовать, но и его ответственность.

В контексте количественно больших групп (“Супружество”) моральные предписания адресованы не только женщинам. Большое количество единиц подчеркивает ответственность мужа и важную роль жены в семье. Хотя женщина в нескольких пословицах предстает как не вполне человек, мы обнаружили аналогичные высказывания и в адрес мужчин: не женат -- не человек; холостой -- полчеловека. Моральные предписания адресованы также не одним только женщинам, но и мужчинам тоже. Обнаруживается некоторый, говоря условно, кодекс правил для мужчины, в котором жестко осуждается мужская безнравственность, сексуальная распущенность: У кого на уме молитва да пост, а у него бабий хвост. Мы считаем, кроме того, что пословицы этого типа могут быть весьма условно отнесены к андроцентричным, так как в них не определена мужская или женская перспектива. Такие пословицы не единичны и отражают, на наш взгляд, общечеловеческую перспективу без различия пола: На рать сена не косишься, на смерть детей не нарожаешься. Безусловно, отрицательный образ женщины присутствует в картине мира, рисуемой русской паремиологией. Но присутствуют в ней и женская, и общечеловеческая перспективы, что несколько уравновешивает андроцентричность. Супружество, семья рассматриваются не как изолированная часть общества, а в тесном взаимодействии с остальными членами рода. Отсюда -- широкая представленность родителей мужа и жены, бабушек и дедушек, кума и кумы, свахи. В целом жизнь женщины представлена подробно и не ограничивается лишь деятельностью в домашнем хозяйстве (хотя эта область весьма представительна). Большое количество паремий тематизирует внедомашние сферы деятельности женщины -- разумеется, в допустимых для того времени пределах: знахарство, акушерство, ворожба, о чем свидетельствует и второе значение слова “бабка” (повитуха, акушерка), а также образованный от него глагол “бабить” (оказывать родовспоможение).

Отражена не только зависимость жены от мужа, но и обратное: Мужик без бабы пуще малых деток сирота. Особенно это касается пожилых супругов: Рассыпался бы дедушка, кабы его не подпоясывала бабушка; Бабушка не может, дед семь лет костей не гложет.

В целом старой женщине и вдове отведено важное место. Вдовство давало женщинам определенные преимущества, юридические права, если они имели детей. В языке это отразилось в виде сочетания матерая вдова, а также рядом слов и словосочетаний, построенных по принципу переноса: заматереть, матерый волк.

На фоне общей картины нам видится не слишком репрезентативной группа пословиц, где подчеркиваются своего рода экзистенциальные противопоставления полов, то есть противопоставление именно мужчин и женщин вне связи с их социальными функциями жен, мужей и.т.д. В этой группе доминирует андроцентризм.

Вместе с тем имеет место небольшая группа пословиц (17), отражающих семейное насилие (что отмечает также К. Тафель (Tafel, 1997). Иногда оно имеет форму взаимного рукоприкладства: Я ее палкой, а она меня скалкой, -- что помимо печального факта домашнего насилия свидетельствует еще и о том, что женщина не рассматривается как слабое существо. Физическая слабость женщины практически не отражена в исследованных нами паремиях. Напротив, женщины проявляют свою волю и решительность вопреки попыткам мужчин им этой воли не давать: С ухватом баба хоть на медведя.

Важную роль играет возраст женщины: значительно число ФЕ, представляющих молодую девушку, особенно в роли невесты. Здесь имеет место в некоторых случаях взгляд на женщину как на сексуальный объект. Эта группа паремий одна из самых многочисленных.

4.4 Женская картина мира

Наиболее четкая нейтрализующая тенденция -- это наличие в русской паремиологии явственно различимого “женского голоса” (около 15% нашей выборки), отражающего жизнь и взгляд женщины на мир, условия и возможности ее социализации. В женской картине мира выделяются следующие семантические области (в скобках указано количество единиц):

1. Замужество (91).

2. Родственные отношения (25).

3. Материнство, деторождение и воспитание (31).

4. Любовь и привязанность (35).

5. Типичная деятельность и самоощущение (26).

6. Проявление своей воли (18).

7. Область, названная нами псевдоженским голосом, или имитацией женской речи, которая по сути также отражает андроцентричность языка и стереотипное представление женщины как существа нерационального, нелепого, недальновидного и в общем неполноценного (16 единиц).

Продай, муж, лошадь да корову, купи жене обнову.

В чем в церковь хожу, в том и квашню мешу

В группах 1-6 просматриваются соответствия общим представлениям о женской речи: отнесенность к эмоциональной сфере, частое употребление уменьшительных форм (Homberger, 1993; Земская, Китайгородская, Розанова, 1993). Доминируют фатальность и незащищенность. В количественном отношении подгруппа “Замужество” превосходит все остальные. Примечательно преобладание в синтаксисе входящих в эту подгруппу пословиц придаточных уступительных, выражающих готовность мириться с жизненными неурядицами во имя частичного благополучия:

Хоть бита, да сыта.

Хоть за лысого, да близко.

Хотя за нищего, да в Татищево.

Общая картина замужества часто окрашена в минорные тона: оно воспринимается как необходимость и приобретение хотя бы минимальной защищенности, отсутствующей у женщин вне брака:

Когда овдовеешь, тогда-то и мужа помянешь.

С мужем нужа, без мужа и того хуже, а вдовой да сиротой хоть волком вой.

Положительно коннотированных пословиц значительно меньше. В них подчеркивается существенная для женщин сторона -- защищенность:

Хоть плох муженек, а завалюсь за него -- не боюсь никого!

Побереги Бог мужа вдоль и поперек, а я без него ни за порог.

В этой подгруппе отмечен также ряд пословиц, имеющих интенцию предупреждения или рекомендации:

Замуж выходи, в оба гляди.

На красивого смотреть хорошо, а с умным жить легко.

В подгруппе “Любовь, привязанность” констатируется абсолютная необходимость наличия любимого человека (“милого”). Лишь в ряде случаев -- С милым в любви жить хорошо -- возможно предположение о том, что речь идет о замужестве. В пословицах этого типа доминируют готовность к самопожертвованию -- Ради милого и себя не жаль; За милого и на себя поступлюсь -- и крепость эмоциональных уз -- Забудется милый, так вспомнится; Не мил и вольный свет, когда милого нет.

В группе пословиц, относящихся к родственным отношениям, женщина выступает в нескольких социальных ролях: мать, сестра, дочь, золовка, свекровь, теща, бабка/бабушка, кума. В. Н. Телия предлагает считать родовым понятием концепт “женщина/баба”, а все остальные концепты, в том числе и семейный статус, -- видовыми (В. Н. Телия, 1996, с.261). На наш взгляд, в картине мира, создаваемой русской паремиологией, присутствуют два не иерархичных по отношению друг к другу концепта -- ”женщина/баба” и “мать”.

Концепт “женщина/баба”, в большом количестве случаев коннотирован отрицательно и близок к семантическому полю “зло, опасность”.

В особенности это относится к словам баба/жена.

Так, жена чаще злая, чем добрая (соответственно 61 и 31 единица):

Злая жена сведет с ума

Всех злыдней злее злая жена

8 единиц допускают возможность существования добрых и злых жен:

Добрая жена -- веселье, а худая -- злое зелье

Андроцентричное “Я” языка наделяет женщину рядом прототипических черт, создающих негативный стереотип:

1. Слабый и нелогичный ум и инфантильность в целом, отнесение к категории не вполне дееспособных лиц:

Бабьи умы разоряют домы

Волос длинный, а ум короткий

И баба смекает, что ребенка качает.

О деле, требующем рассудка, говорят Это тебе не веретеном трясти, (имплицируется понятие “женская работа ума не требует”).

Пословиц, констатирующих недостаточность женского ума, обнаружено нами 35; положительную оценку дают 19 пословиц. Вздорность и взбалмошность как следствие нелогичности, то есть умственной недостаточности, констатируют 66 единиц. Поэтому, несмотря на наличие высказываний, высоко оценивающих женский ум (Кум говорит наобум, а кума -- бери на ум; Женский ум лучше всяких дум), прототипической чертой является все же ограниченность женского интеллекта. Эта черта показана В. Н. Телия на материале фразеологических сочетаний русского языка (Телия, 1996, с. 267). В русской паремиологии это не просто констатация факта, но часто и прескрипция: женский ум, даже если он есть, -- явление нетипичное, и, видимо, нежелательное:

Умную взять -- не даст слова сказать.

Грамотницу взять, станет праздники разбирать

2. Вздорный и непредсказуемый нрав: