Некоммерческие организации в контексте современных социальных практик

Интеграция общества, если её рассматривать идеализированно, осуществляется исключительно посредством взаимопонимания. Однако фактически действия акторов координируются также посредством функциональных взаимосвязей, которые не зависят от намерений действующих и в значительной мере вообще не воспринимаются в повседневной жизни.

Согласно Хабермасу, подлинное коммуникативное действие отличается от всех прочих тем, что оно выступает механизмом координации планов социальных действий субъектов, достигаемых в описанных еще в аналитической философии Дж. Л. Остином и П.Ф. Стросоном перлокуционных актах, оказывающих воздействие на слушателя. Коммуникативное действие -- это «комплекс взаимодействий», комплекс социальных действий субъектов социального действия. Коммуникативное действие не обязательно сводится к речевым актам. Скажем, в общем случае эволюции общества медиумом коммуникации могут выступать денежные банкноты или даже играющие роль материальных ценностей обычные вещи. Поэтому механизмами координации систем ценностей выступают описанные Хабермасом в «Структуре социального действия» социальные механизмы трех ценностных сфер общества (наука, искусство, мораль и право).

Важное значение в процессе коммуникации также имеет фоновое знание и опыт ее участников. По мере проблематизации традиционных смысловых ресурсов жизненного мира, происходящей в процессе развития общества, для достижения согласия требуется всё больше усилий. Освобождение от этих издержек языковой коммуникации и от риска разногласия может обеспечиваться подчинением действия механизмам системной интеграции. Происходит разделение системы и жизненного мира, которое делает возможным детерминирующее воздействие первой. Вторжение системных механизмов в формы социальной интеграции, то есть такой, которая обеспечивается согласием участников, остаётся скрытым: детерминирующее воздействие системы на жизненный мир маскируется. В связи с этим можно говорить о структурном принуждении, которое незаметно проникает в структуры возможного взаимопонимания и трансформирует их.

Противопоставление системы и жизненного мира, в терминологии Хабермаса, получило большее развитие и обоснование в трудах Н. Лумана по системной теории общества. Разделяя два данных понятия, ученый считал это различие конститутивным и утверждал, что системой является все, что способно к «автопоэзису», то есть является самодостаточным и способно воспроизводить себя само, отличая себя от окружения. Основой же для противопоставления системы и окружение служит тезис о том, что окружающая реальность бесконечно сложна, и охватить и осознать ее не способна ни одна система, поэтому существование конкретных систем сводится к упрощению комплексности окружения и построению собственной модели, которую система может осознать и обработать. Так, по Луману, системы политики, экономики, бизнеса, науки и т.п. отличаются различными формами редукции комплексности окружения. Социальные системы - наиболее комплексные системы из существующих, воспроизводящие себя с помощью коммуникации, а также характеризующиеся процессуальностью, самореферентностью и замкнутостью.

Процессуалъностъ - отличительна черта динамического понимания систем Луманом. Для ученого признаки взаимосвязи структур и подсистем не означают обязательное формирование целостной системы. Она становится такой, только если является процессом, протекающим в определенном временном промежутке и состоящим из примыкающих друг к другу операций. Способность беспрерывного протекания и примыкания операций, т.е. ее саморепродукция (автопоэзис, в терминологии Лумана) является наиболее важной для существования и работы системы.

Самореферентность систем подразумевает их способность существовать и самовоспроизводиться, обращаясь только к собственным операциям. Самореферентность также означает, что система, не имея выхода вовне, постоянно репродуцирует различие системы и окружения внутри самой себя и тем самым создает комплексный динамичный процесс, которым она может самостоятельно распоряжаться.

Процесс, в котором система конститутивно воссоздает себя, оказывается целиком замкнутым. Концепция Лумана решительно противопоставляет себя господствующей в системной теории концепции обмена системы с окружением, выхода и входа. Хотя система в ходе своего функционирования принимает все новые системные состояния, каждое из них служит самозамыканию и самозавершению системы. В то же время это не означает статической закрытости системы, такая закрытость влекла бы за собой гибель системы. Луман говорит только об оперативной закрытости системы, закрытости системы для собственных операций. Свою неспособность контактировать с окружением система компенсирует способностью воспроизводить различия окружения в себе самой, т.е. редуцировать его комплексность. Луман формулирует это парадоксально: замкнутость является предпосылкой открытости системы.

Таким образом, социальные системы - это автопоэтические системы, «которые воспроизводятся посредством репродукции своих элементов, из которых они состоят». Автопоэзис общества это способ процессирования смысловых структур посредством коммуникации. Именно посредством смысловой коммуникации происходит воспроизводство социума.

Сообщество, в широком понимании этого слова, представляет собой социальное объединение любого объема и состава участников, разделяющее общие ценности или расположенное на определенной географической территории. Группа людей, входящих в сообщество, связана продолжительными отношениями и взаимосвязями (не генеалогическими), и определяет их как важную часть собственной социальной идентичности и социальных практик. Члены сообщества также разделяют общие намерения, убеждения, нужды и предпочтения, определяющие идентичность и сплоченность коллектива.

Изучение различных сообществ можно выделить как в отдельное научное поле в рамках социологии, антропологии, истории, этнографии, которое сочетает исследовательские методы данных наук, так и в междисциплинарный объект для изучения.

Так, с точки зрения психологии, исследуются социальные особенности различных сообществ и отношения индивидов, состоящих в них. Чувство общности - одно из важнейших условий существования любого комьюнити, состоит из четырех компонентов, определенных американскими учеными МакМиланом и Чависом: принадлежности, влияния, интеграции и удовлетворения нужд, а также эмоциональной взаимосвязи. В качестве примера взаимодействия данных факторов приведем следующую ситуацию: некто размещает объявление на университетском стенде о собрании студентов, желающих участвовать в благотворительной организации. Люди, по различным мотивам и нуждам, посещают организационное собрание в качестве незнакомцев (фактор интеграции и удовлетворения нужд), в определенном месте и проводят вместе определенное время (происходит контакт и вхождение в данное сообщество). Затем они реализуют некоторые социальные практики и достигают заданную цель, разделяя при этом общие положительные эмоции и внося личный вклад в работу группы. При дальнейшей успешной реализации задач сообщества, его члены становятся сплоченным коллективом, идентифицируемым с данной группой и имеющим некоторое влияние на новых ее участников и процесс функционирования организации.

Типология социальных сообществ крайне широка и разнообразна, поэтому в рамках данного исследования мы используем наиболее емкую классификацию, согласно которой сообщества принято разделять по территориальному признаку, идентичности участников или организационной структуре. Однако данные группы могут быть взаимодополняемы при характеристике одного и того же сообщества. В рамках нашего исследования наибольший интерес представляют комьюнити, выделяемые на основе идентификации и самоидентификации их участников, так как, благодаря современным техническим достижениям, географический и организационный аспекты в них не имеют решающего значения.

Большинство современных сообществ и комьюнити являются плюралистичными, открытыми, с нелинейной динамикой развития, а принципы действий индивидов гибки и постоянно меняются. В меняющемся обществе с присущим ему плюрализмом люди освобождаются от прежней идентичности, они вынуждены сопоставлять, выбирать, создавать новые общности, ориентируясь на совпадение личных ценностей с предлагаемыми тем или иным сообществом. Индивид признает сообщество «своим» не только потому, что он разделяет его цели, но и потому, что способы их достижения для него морально приемлемы. Единство представлений о целях и способах их достижения трактуется в социальной психологии как «определение ситуации» и предполагает обоснование различных способов поведения, применяемых в конкретных случаях. Определяя ситуацию, человек поступает так, как считает должным, руководствуясь в конечном счете признанными в данном социуме понятиями о добре и справедливости. Глубокие социальные изменения второй половины XX в. привели к формированию особого типа общественных отношений и человека. На смену классовому делению как главному предопределяющему фактору, пришла «многомерная» личность, способная принимать решения и выстраивать систему взаимодействий независимо от социальных детерминант, но основываясь на своих способностях, мотивах и интересах. Для человека эпохи постмодерна более важно самоутверждение и самореализация, чем накопление материальных благ. Выражение индивидуальности происходит путем включения в различные формы общественных отношений: начиная от построения семейных отношений и локальных гражданских объединений и заканчивая участием в глобальных движениях в защиту окружающей среды. Основой для широкого участия людей в различных общественных организациях стал высокий уровень образования, науки, культуры, информации и гражданского самосознания. Как писал французский ученый, социолог, М. Маффесоли, «можно сказать, хотя бы в гипотетической манере, что homo economicus, устремленный вдаль, к господству над природой, и homo politicus, зачарованный властью и голосующий за или против нее, могли бы уступить место тому, кого можно назвать homo aestheticus, который интересуется прежде всего тем, как ощутить некие общие эмоции в рамках принадлежности к тем или иным малым группам».

Как уже было отмечено в первом параграфе работы, важными причинами изменения общественной структуры является изменение в характере труда, структуре занятости, а также в информации и знании как главных ресурсах производства. Прежние границы классов общества стираются, и формируется новое гражданское общество на основе накопления частной интеллектуальной собственности и человеческого капитала. Дифференциации в различных слоях общества делают его более гетерогенным и подвижным, и в этом процессе на первый план выходит не материальное благосостояние как главный фактор разделения, а доступ к информации, культуре и образованию, как самоцель и источник достижения других материальных благ.

Так, разрушаются традиционные общественные связи и формируются новые, на фоне которых человек испытывает потребность в самоидентификации с определенным сообществом для более успешной адаптации к новой социальной реальности. Развитие современных информационных обществ кардинально меняет объективные условия социальной реальности, формирует у индивида необходимость самоопределения относительно различных групп и общностей, а скорость социальной динамики и многосложность социальных взаимосвязей вызывают потребность упорядочения доминирующих и периферийных идентичностей. Ответ на вопрос, какие группы и общности человек признает «своими», а какие - частично близкими или враждебными, становится принципиально важным для понимания социальных отношений.

Изменчивость и нелинейность сoциальных взаимосвязей, функций основных социальных институтoв, плюрализм культур и идеoлогий, противоборство корпоративных, групповых интересов оказывают влияние на сам механизм идентификации личности. Существует несколько научных подходов к описанию данного механизма. В рамках социологии проблема идентификации чаще всего изучается через определение социальнокультурных детерминант формирования групповых солидарностей.

Механизмы вхождения человека в социум и установление устойчивых связей между ними при воздействии общекультурных и надиндивидуальных норм и правил впервые стали исследоваться в работах Э. Дюркгейма и продолжают оставаться актуальными темами по сегодняшний день. При характеристике личности как части общества марксистская школа считала основополагающими экономические взаимосвязи и системы, детерминирующие определенное восприятие социального пространства, которое отчасти определяется господствующим классом. Концепции социальной солидарности, представленные работами неомарксистов А. Грамши и Г. Лукача ключевую роль в процессе идентификации и социализации придают внутреннему субъективному самоопределению личности, однако применительно к системе экономических социальных отношений. Концепцию субъективного начала также поддерживал и развивал П. Штомпка. В частности он писал, что «субъектное» начало всегда сомещается с системно-объектным, бессубъектным.

Феноменологический подход предлагает иную парадигму. Австрийский философ и социолог А. Шютц акцентирует внимание на роли типизации человеком реалий его повседневной жизни в терминах здравого смысла, задаваемых определенной культурой. Последователи Шютца социологи П. Бергер и Т. Лукман подчеркивают, что мир человеческой личности является двойственным. Так, с одной стороны, общество действительно структурировано системой деперсонифицированных взаимосвязей, с другой - индивиды сами конструируют его в процессе взаимодействия и придают реальный смысл собственным типизированным схемам. В первую очередь в процессе социализации преобладают социально заданные, не контролируемые человеком факторы, но в дальнейшем личность начинает творить собственный мир типологизированных образов и действует в согласии с ними. Социальная идентификация на первом этапе определяется общественными институтами, на втором - дает возможности самоопределению личности.

Важным для изучения данной проблемы также представляется общесоциологический подход П. Бурдье. Бурдье выделяет большое значение позиции самого индивида, его активности, включенности в социальные взаимоотношения, где он пытается укрепиться, используя свои возможности и уже имеющийся социальный статус. Группы и сообщества, с которыми индивид идентифицируется, обладают схожим «символическим капиталом» (престижем, возможностями, умениями), а противоположные группы, не выражающие интересов данного человека - несут потенциальную угрозу.

Тем не менее, во всех концепциях признается, что одной из основополагающей потребностей человека является включенность в социум, процессы коммуникации индивидов путем постоянной саморефлексии и самоопределения в условиях неопределенности и плюрализма мнений, ценностей, взаимосвязей, сообществ и т.п. Степень активности субъекта зависит и от социально-культурных норм общества (представлений о свободе, терпимости к индивидуальным позициям и взглядам), и от индивидуальных особенностей. В психологическом отношении исключительно важен вопрос о взаимодействии процессов идентификации с базисными потребностями личности. Речь идет о самосохранении, самоутверждении, самовыражении, потребности в защите со стороны окружающих. Наконец, существует коренная потребность включения личности в социум, а также дистанцирования от него. Человеку необходимо ощущать себя частью общества, референтной группы или авторитетной общности.

Однако для идентификации человека с определенным сообществом необходимы связующие механизмы, благодаря которым индивид делает выбор в пользу данного сообщества, а не иного. Согласно американскому социологу П.М. Блау, такими механизмами в сложных социальных структурах выступают нормы и ценности (соглашение относительно ценностей), существующие в обществе: «Общепринятые, ставшие результатом соглашения, ценности и нормы служат посредниками в социальной жизни и связующими звеньями социальных взаимодействий. Благодаря им возможен непрямой социальный обмен, и они управляют процессами социальной интеграции и дифференциации в сложных социальных структурах, а также развитием в них социальной организации и реорганизации».

В социальных структурах есть и другие посреднические механизмы, однако Блау сосредоточился на консенсусе, достигаемом в отношении ценностей. Ученый изучал социальные нормы. Участник подчиняется норме группы и получает одобрение за эту конформность; неявно одобряется и то, что такое подчинение способствует сохранению группы и ее стабильности. Иначе говоря, группа или коллективное образование вступает с индивидом в отношения обмена.

Другим американским социологом, Р.М. Эмерсоном, была построена теория, интегрирующая отношения обмена и принцип социальной сети. Изучая сети на макроуровне, Эмерсон выделил индивидов и сообщества в качестве действующих субъектов и исследовал отношения между ними. Авторское понятие «сеть обмена» состоит из следующих компонентов:

1. Существует ряд индивидуальных или коллективных акторов;

2. Ценные ресурсы распределены между акторами;

3. Имеется ряд возможностей обмена между всеми действующими субъектами сети;

4. Между действующими субъектами наличествуют отношения или возможности обмена;

5. Отношения обмена связаны в единую сетевую структуру;

В итоге, сеть обмена - это конкретная социальная структура, созданная благодаря двум или более взаимоотношениям обмена между действующими субъектами.

Таким образом, в сетевом обществе доминируют новые социальные практики, в форме которых происходят отношения обмена и взаимодействия индивида и сообществ. Множество практик создают пространство потоков и формируют сетевое сообщество, с характерной для него ценностномотивационной парадигмой, разделяемой всеми участниками. Пространство потоков есть материальная организация социальных практик в распределенном времени, работающих через потоки. Под потоками понимаются целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные акторы в экономических, политических и символических структурах общества.

Изменение потребительских запросов современного общества, высокий уровень образованности, качества жизни и возможностей развития отразились на взглядах, убеждениях и практиках общества постмодерна.

Усложнившаяся реальность сделала человека более оторванным от общества, внесла хаос в систему традиционных межличностных отношений, что усложнило процессы коммуникации. Принятые ранние нормы и стандарты, а также социальные институты оказывают все меньшее влияние на личность, в результате чего, вырабатываются индивидуальные, гибкие правила и паттерны поведения, не принимающие жесткого контроля со стороны общественных структур. Ф. Фукуяма, американский философ, видит в этом также причину падения тоталитарных режимов XX в., так как люди больше не хотят иметь над собой жесткую централизованную власть.

Как мы можем видеть, несмотря на всю сложность, противоречивость и нелинейность современной реальности, социологами, философами и историками все же были предприняты попытки комплексного и унифицирующего описания общества, интегрирующего различные подходы и модели. Идея Т. Парсонса о согласованности различных сфер через определенного посредника, послужила основой концепции Н. Лумана, интегрирующей различные модели в одну. Затем, различные сетевые модели, от Б. Латура до эволюционистских моделей экономистов, углубили и расширили понятие «сети», рассмотрев по-новому ее участников и формы связи и коммуникации. Хотя данные теории и пытаются описать все систематично, все же на первый план выходят такие понятия как «актор», «социальное действие» и «социальная практика», которые уже не являются частью закономерно обусловленного поведения.

1.3 Феномен социальных практик

Понятие социальной практики следует отнести к числу фундаментальных в социологической науке. Современные социологи оперируют ею, как инструментом, позволяющим раскрыть широкий спектр явлений и событий общественной жизни как разновидностей социальных практик. Также теория социальных практик предоставляют широкие возможности для междисциплинарных и профильных исследований.

«Практика» в переводе с греческого (praktikos) означает «действенный» и социологическая интерпретация социальной практики требует обращения к концепциям социального действия, ибо именно действие предстает как первичный элемент социальной практики. Именно поэтому в предыдущих параграфах данной работы нами были детально рассмотрены категории социального и коммуникативного действия.

Понятие «социальные практики» применяется в русле самых различных исследовательских направлений и имеет немало различных трактовок. Зародившись в рамках новой социальной истории, оно было концептуализировано в 1970-е гг. в работах французского философа и социолога Пьера Бурдье. Социальные практики рассматривались как сфера целесообразных действий индивидов по преобразованию окружающего социального мира, основанных на соотнесении своего образа мыслей и поведения с индикаторами «доступного» и «недоступного». Для характеристики социальных практик в отличие от иных типов социальных действий и отношений Бурдье ввел понятие «габитус», обозначающее «приобретенную систему принципов, способных производить бесконечно большое число практик и представлений».

Габитус как система предрасположенностей к практике, является объективным фундаментом упорядоченного поведения, а следовательно, упорядоченности поведения. И возможность прогнозировать практики обеспечивается тем, что под действием габитуса агенты, которые им обладают, ведут себя определенным образом в определенных обстоятельствах. У Бурдье габитус связан не только с привычкой, но и с жилищем. Иными словами, указывая на габитус, мы обращаем внимание на целую систему жизни человека - изучаем не отдельную привычку, а набор навыков обращения со всеми повседневными предметами. На более простом языке Бурдье часто интерпретируют как теоретика, представляющего жизнь по модели футбола. Тело игрока уже само знает, куда бежать, и решение принимается без плана и рефлексии - неинтенционально и в мгновение ока, просто исходя из структуры позиций других игроков.

До прагматического поворота в гуманитарных науках социологию мало интересовали повседневные мелочи, они не были легитимными объектами социологического изучения. Задача социолога школы Бурдье, конечно, не в обличении, а в объяснении, в переходе от описания практик и предпочтений к социальным закономерностям. Соответствующие пристрастия управляют поведением, но сами управляются дистинкциями социальной структуры.

Вопрос о рефлексивном характере практики после П. Бурдье был поднят благодаря идее «ситуационного действия» в работах Л. Тевено. В рамках предложенного им подхода практика рассматривается через единство интериоризированных форм (умение действовать и использовать аргументы) и экстериоризированных механизмов (готовность действовать). Особое внимание Л. Тевено уделяет дистинкциям режимов оправдания и ситуациям компромисса между разными режимами. В целом же Л. Тевено интересуют режимы реальной вовлеченности акторов в среду, под которой понимаются не только другие субъекты, но и вещи, что позволяет говорить о разных видах «агентности» (человеческой и нечеловеческой). Процесс вовлечения не носит исключительно характер приспособления, а имеет творческую природу, что порождает многообразие прагматических режимов действия. Критические способности, как и режимы оправдания, многообразны и зависят от ситуаций, которые обуславливают их возникновение и применение.

Английский социолог Э. Гидденс предложил рассматривать социальные практики как методы и техники, способные не только формировать социальный объект, но и идентифицировать субъект деятельности. Английский социолог предлагает рассматривать социальную реальность сквозь призму воспроизводящихся социальных практик.

«Система - выстраивание по определенному образцу через пространство и время социальных отношений, понимаемых как воспроизводимые практики». Социальная практика «не создается социальными акторами, а лишь постоянно воспроизводится ими», т. е. практика обладает такими свойствами, как упорядоченность и преемственность. Воспроизводство, рутинизация социальных практик свидетельствуют о стабильности самой социальной жизни.

Одной из значимых идей Э. Гидденса выступают идеи дуальности структуры. «Структура, как регулярно воспроизводящиеся "наборы" правил и ресурсов, существует вне времени и пространства, проявляется в памяти индивидов в виде «отпечатков» социальной практики и отличается «отсутствием субъекта». Социальные системы, обладающие структуральными свойствами, напротив, существуют в виде воспроизводимых в пространстве и времени ситуативных действий субъектов деятельности. Анализ структурации социальных систем предполагает изучение способов производства и воспроизводства этих систем - основывающихся на осмысленных действиях акторов, занимающих по отношению друг к другу определенные позиции и использующих правила и ресурсы в разнообразных контекстах деятельности - в процессе взаимодействия».

В теории структурации Э. Гидденса социальная практика предстает своего рода основой, способной преодолеть разрыв между макрои микросоциологическими уровнями: социальная реальность как сплетение социальных практик, или систем социальных действий.

А американский социолог Г. Гарфинкель в рамках своей «этнометодологической» теории трактовал понятие социальных практик как привычное фоновое знание, выраженное в конкретной деятельности, соотносящей слова с действиями.

Социальные практики все чаще становятся объектами социологических, исторических, философских и политических исследований - складывается тенденция к формированию общей практической парадигмы для гуманитарных наук. Но каждая наука по-своему вписывает феномен практик в сложившуюся исследовательскую традицию и концептуализирует его тоже по-разному. Так, в современных отечественных концепциях существуют два противоположных методологических подхода к пониманию сущности социальной практики.

Первый подход полагает, что «социальный институт есть относительно устойчивые типы и формы социальной практики, посредством которых организуется общественная жизнь, обеспечивается устойчивость связей и отношений в рамках социальной организации общества»4. Другими словами, социальная практика оказывается первичной, а затем формируется институт, который является лишь ее формой. Данного подхода придерживают, российские ученые социологи

В. И. Добреньков и А. И. Кравченко: «Все социальные институты обычно подразделяют на главные (фундаментальные, основные, формальные) и неглавные (неосновные, информальные). … Внутри главных институтов находятся неглавные, или неосновные институты, которые называют также социальными практиками или обычаями»1.

В данном подходе нам представляется объективным выделение основных и неосновных институтов, а также утверждение, что социальная практика является фактором, способствующим образованию института (информального).

Однако существует и другой, противоположный, взгляд на социальные практики, утверждающий, что институт первичен, а практика вторична, т.е. является лишь формой его функционирования. Российский социолог Т. И. Заславская пишет: «Социальные практики представляют собой конкретные формы функционирования общественных институтов, общей же формой реализации каждого института служит. совокупность соответствующих социальных практик. Институты, как всякая сущность, глубже и устойчивее форм своей реализации, поэтому практики могут меняться, не затрагивая их сущности. Напротив, преобразование институтов неизбежно сопровождается изменением практик, причем последнее служит самым надежным критерием подлинных институциональных сдвигов». По мнению М. А. Шабановой, «социальные институты соотносятся с социальными практиками как содержание с формой или сущность с явлением. Институты, как всякие сущности, глубже и устойчивее своих форм. Практика, как форма, более конкретна».

Субъектами социальных практик могут являться акторы, актанты, агенты, функционирующие на разных уровнях.

Принимая во внимание тезис об устойчивости базовых институтов и обозначив уровень их функционирования как мезоуровень, предполагаем, что именно здесь происходят системные преобразования. Макрои микроуровни можно непосредственно отнести к социальным практикам. Акторами макроуровня могут выступать социальные организации, которые не меняют правил, но меняют практики, исходя из собственных представлений, запросов и потребностей. На микроуровне акторами являются индивиды и социальные группы, преобразующие социальные практики снизу, как воспроизводя их, так и трансформируя под свои цели и интересы. Таким образом, акторами (субъектами) социальных практик являются как социальные организации, так и индивиды, социальные группы.

Российские социологи В.В. Волков, О.В. Хархордин в своем систематизирующем труде анализируют различные подходы и теории социальных практик. Сами же авторы выделяют набор основных черт, присущих уклоняющейся от унифицирующего контроля логике практик. К ним относятся высокая мобильность и отсутствие фиксированного места; гибкая сетевая организация без жесткой иерархии; манипулирование идентичностью, включая ее имитацию; оппортунизм и творческая адаптация к своим целям заимствованных у противника навыков и технологий.

Также, по замечанию авторов, знание норм социального поведения тесно смыкается с моральной оценкой приемлемости тех или иных действий. Такая оценка глубоко связана с представлением о нормативных стандартах поведения, побуждающих индивида выстраивать свое взаимодействие с другими людьми определенным образом. Помимо прочих возможностей всегда существует возможность понять исполнение практических требований как соответствие некоторому образу жизни, как верность долгу.

Волков и Хархордин отмечают, что в области теории практики социологические понятия нередко очень тесно переплетены с этическими. Осуществление любой деятельности сопряжено с формированием внутренних критериев совершенства, нарушение которых воспринимается индивидом как предательство самого себя. Дело в том, что практика -- это не только игра по правилам, но и соблюдение верности неписаным нравственным обязательствам. Исполнение этих обязательств предполагает экзистенциальную погруженность со стороны человека. Активное личностное принятие определенного образа жизни не допускает по следующей социологической рационализации. Мы сталкиваемся здесь с пределом социологической рефлексии, который одновременно оказывается и условием возможности этой последней. Каждое действие в рамках конфигурации практик отражает веру в то, что в этой конфигурации воплощается устройство реальности. Фиксированная картина мира и соответствующая ей система практик взаимно поддерживают друг друга. Прежде всего остального, практика должна стать переживанием, она должна быть прожита и пропущена через себя.

Таким образом, социальным практикам можно приписать такие атрибуты, как устойчивость, воспроизводство, массовость, нормативность. Социальными акторами практик становятся индивид и социальная группа.

Разумеется, теоретическая разработка такого явления, как социальные практики, не ограничилась перечисленными подходами, но именно их можно считать опорными для современной социально-гуманитарной науки. Социальная практика представляется в их контексте как регулярная повторяемость определенных действий, воспроизводимая неким сообществом, имеющая общее смысловое основание и целеполагание, ведущее к внешним и внутренним изменениям объекта и субъекта деятельности.

Изучая повседневные социальные действия индивидов и групп, объединенных под эгидой НКО, выделяя те элементы мышления, поведения и взаимодействия, которые на практике «опривычиваются», распространяются и, в конце концов, институционализируются, мы получаем возможность изучить НКО как особую модель современных комьюнити - динамичных, открытых сообществ, формирующих свои ценностномотивационные и коммуникативные матрицы в противовес патриархальным и бюрократизированным структурам, но избегая при этом протестных и асоциальных проявлений.

Безусловно, эпоха постмодерна является уникальным историческим периодом, отразившимся в каждой сфере жизнедеятельности человека. В XX в. произошли революционные изменения не только в научном, материальнотехническом развитии, но и в сознании, стиле мышления и поведения людей. Дефрагментирующаяся социальная структура обосабливает индивида, заставляет его постоянно жанглировать социальными ролями, принимать решения и делать выбор, тем самым формируя идентичность и чувство принадлежности к коллективу. Ускорившаяся социальная динамика вынуждает личность адаптироваться к новым условиям, проявляя гибкость и мобильность. Неопределенность и изменчивость мира требуют от человека постоянной рефликсии, но одновременно дают широкий спектр возможностей для самореализации и самовыражения при существующем плюрализме. Так, помимо выдающихся достижений науки и техники, происходят значительные трансформации в социуме и культуре, которые влекут за собой неоднозначные и непредсказуемые последствия. Несмотря на децентрацию и фрагментарность современной общественной структуры, она все же остается единым целым, представляя собой сеть, в которой важны не только актанты, но и их коммуникация и взаимодействие. При этом понятие «сети» применимо к гетерогенным объектам разного уровня, что позволяет причислять к ним самые различные формы общественных сообществ и организаций, в том числе и НКО. При таких условиях социальной реальности люди как никогда раньше стремятся включиться в различные информальные институты и сообщества, дабы выразить себя и свою сопричастность к обществу. Самореализация и участие в общественной жизни также выражаются в ежедневных, рутинизированных социальных практиках индивидов и групп, которые является не просто опривыченными действиями, но выражают индивидуальные ценности и убеждения вместе с нормами и общественными установками. Таким образом, описанные нами понятия и социокультурные особенности, характерные для общества постмодерна на современном этапе его развития, позволяют более детально и обоснованно изучать конкретные сообщества и практики НКО, которые, как мы выясним далее, являются открытыми, гибкими структурами, информальными институтами, со специфичными ценностно-мотивационными матрицами и формами коммуникации.

ГЛАВА II. НЕКОММЕРЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ КАК ОСОБАЯ МОДЕЛЬ СОВРЕМЕННЫХ КОМЬЮНИТИ

2.1 Понятие «некоммерческая организация» и ее характеристики

Акроним НКО стал частью повседневной речи во многих странах вошел в активную лексику профессионалов, активистов, ученых и рядовых граждан. Образы и символика НКО и их деятельности также стали частью современной культуры, выраженной в прессе, литературе, фильмах и средствах масс-медиа.

Благотворительные и общественные организации, отделенные от государства, существовали в различные исторические периоды, но НКО являются феноменом преимущественно современной нам эпохи. С расширением гражданских прав в развитых государствах в XVIII в. и XIX в. люди основывали большое количество подобных организаций, число которых продолжает расти, в качестве инструмента для решения общественных нужд, отстаивания интересов определенных групп и требований новой политики.

Понятие НКО часто употребляется синонимично с неправительственными организациями, хотя различия между ними все же существуют. Так, неправительственные организации, в широком понимании данного термина, не всегда являются некоммерческими и могут создаваться в целях получения прибыли (транснациональные корпорации), а не преобразования и улучшения окружающей среды. Также и некоммерческие организации не всегда неправительственные - музеи, университеты, больницы также не имеют коммерческой направленности, однако являются государственными учреждениями. Так, ввиду широкого разнообразия типов и форм организаций, данные термины часто пересекаются, что затрудняет их четкое разграничение. Поэтому в данной работе нами используется следующее определение НКО: организация, созданная физическими и/или юридическими лицами различных государств (одного государства) для достижения определенных целей, не связанных с извлечением коммерческой прибыли. Согласно определению «некоммерческой организации», данным ООН, таковой может считаться любая организация, которая независима от правительства, не ставит целью извлечение материальной выгоды или оказание политического влияния и не является криминальной. Но чтобы считаться официально признанной международной НКО и получить поддержку ООН требуется соответствие следующим критериям:

· НКО должна уважать и поддерживать принципы Устава ООН;

· Должна быть признана национальными и международными органами власти;

· Работать исключительно на некоммерческой основе и иметь статус организации необлагаемой налогами;

· Должна иметь обязательства и средства для проведения эффективных информационных программ для широкой аудитории о деятельности ООН посредством публикации информационных листовок, бюллетеней и брошюр; организации конференций, семинаров и круглых столов; или привлечения внимание средств массовой информации.

· предпочтительно должна иметь удовлетворительный отчет о сотрудничестве с информационными центрами / службами и другими частями системы ООН;

· НКО должна предоставлять ежегодные финансовые отчеты, составленные независимым финансовым аналитиком;

· НПО должны иметь уставы / подзаконные акты, предусматривающие прозрачность процесса принятия решений, выборы должностных лиц и членов Совета директоров.

· Должна иметь отчет о работе в течение как минимум трех лет и план устойчивой деятельности в будущем.

Ученые часто относят НКО к лоббистским группам или группам давления, что не совсем корректно применительно к данным организациям и их значительному влиянию на общество. В 1980-е гг. стал широко распространенным термин «гражданское общество», но он также оказался весьма аморфным и объемным, поэтому возникли междисциплинарные исследования некоммерческих организаций и их роли в социуме. Ученые, работающие в данной области, отмечают, что в некоторых случаях НКО могут иметь большую легитимность, чем национальные государственные органы власти. Например, опросы общественного мнения в Германии показали, что большинство респондентов в вопросах сохранности окружающей среды и климата больше доверяют некоммерческой организации Greenpeace, чем федеральному правительству Германии.

Точно утверждать, сколько некоммерческих организаций существует в мире на сегодняшний день, практически невозможно, так как не существует сравнительной и достоверной статистики. Даже определения понятия «НКО» значительно разнятся в различных концепциях. Если включать в статистику формальные и неформальные организации, их численность составит около миллиона. Однако число официально зарегистрированных НКО, получающих международную поддержку, составляет сотни тысяч организаций. По данным ООН, в настоящий момент существует 35 тыс. официально учрежденных некоммерческих организаций. В последние годы резко выросло количество некоммерческих организаций. Тысячи НКО появились в таких разных странах, как Франция, Бангладеш, Филиппины, Чили и др. ученые связывают данную тенденцию с развитием и расширением плюрализма и демократии, так как авторитарные и патерналистские правительства считают НКО организациями вне закона или конфликтуют с ними, всячески препятствуют и притесняют. В то же время, широкий спектр действующих НКО отражает комплексность и разнообразие социальной реальности и выражает всяческие нужды граждан, которые государство самостоятельно не может определить и удовлетворить.

Несмотря на то, что некоммерческие организации распространены практически повсеместно, изучение феномена НКО остается крайне трудной задачей. Одной из причин является чрезвычайное разнообразие групп организаций, которые усложняют обобщения. Некоммерческие организации принимают разные формы и виды в определенных условиях и контекстах существования. Другой причиной трудностей изучения является комплексность самого понятие «некоммерческой организации». В научной литературе НКО, в основном, характеризуются как независимые негосударственные организации, которые не ставят целью получение материальной выгоды, как частный сектор экономики. Таким образом, понятие некоммерческих организаций построено на противопоставлении другим объектам и показывает, скорее, то, чем они не являются.

Классификация такого комплексного феномена также проводится по нескольким основаниям: по структуре - НКО бывают большими и малыми, формальными и неформальными, бюрократическими и гибкими; по субсидированию - финансируемые из внешних источников и из мобилизации внутренних локальных ресурсов. Одни бывают хорошо финансируемые и обесеченные, в то время как другие ведут скромное существование и постоянно вынуждены искать источники финансирования. По типам участников организации делятся на имеющих высоко квалифицированный персонал и специалистов, или опираются в основном на волонтеров и постоянных добровольцев - чаще всего внутри одной организации присутствуют оба типа участников, работающих согласованно. По направленности выделяют благотворительные организации, организации, ориентированные на оказание услуг, прямое участие или расширение прав и возможностей определенных групп граждан; по уровню функционирования - общинные организации (возникают по инициативе членов сообщества и функционируют в его рамках на локальном уровне), организации в масштабах города (коммерческие палаты, бизнес коалиции, этнические и образовательные объединения), национальные организации (включают ассоциации профессионалов и добровольцев, имеют национальные и региональные отделения), международные организации, состоящие из участников из различных государств и реализующих проекты в двух и более странах. По преобладающим сферам деятельности бывают экологические, политические, спортивные, досуговые, благотворительные, культурные и др. Сегодня НКО пытаются решать всевозможные проблемы и расширяют сферу своей деятельности в том числе с помощью виртуальной сети. Хотя международная деятельность НКО устойчиво увеличивается, все же большинство организаций работают в рамках одной страны и зачастую функционируют исключительно локально. Некоторые из них, например, организации правовой помощи, предоставляют весьма ограниченные виды услуг. Коммерческие палаты являются также одной из типов НКО, но весьма специфичным и узконаправленными интересами. Такой тип организации как

соседские ассоциации содействует гражданскому благоустройству и общественному совершенствованию. Но существует также большое количество некоммерческих организаций, занимающихся такими глобальными и важными проблемами, как защита прав человека и соблюдение социальной справедливости, преодоление бедности и голода, и т.п. На международном уровне действуют тысячи таких организаций.

Развитое постиндустриальное общество стран Запада с характерными для него относительно высокими показателями уровня экономического развития, социального благосостояния и политической открытости, создает условия для изменения привычных мотивационных установок, коммуникативной культуры, ценностных ориентаций человека. Согласно социологическим исследованиям, которые проводились по с 1980 по 2014 г., устойчиво возрастает стремление к неформальному участию в общественной жизни, решению социальных проблем на уровне прямой координации и сетевых связей, восприятию нематериальных благ как основного критерия качества жизни. Американский социолог и политолог Р. Инглхарт еще сорок лет назад прозорливо утверждал в своей книге «Мирная революция», что обеспечение базовых потребностей человека становится фактором становления постматериалистичного общества, в котором решающее значение в выборе модели поведения будут иметь высшие потребности, связанные с личностной самореализацией.

Сектор некоммерческих услуг, спрос на которые устойчиво увеличивается, в последние годы занимает ведущее место в экономике развитых стран, что объясняется развитием и распространением нерыночных потребностей человека (образование, воспитание, психологичееское развитие). С ростом дохода люди с большим интересом и желанием самостоятельно участвуют в производстве нерыночных услуг, не получая за это материального вознаграждения. Сдвиг вверх по иерархии потребностей Маслоу усиливает потребность в творчестве, стимулирует осуществление деятельности, не имеющей коммерческой направленности, но обеспечивающей общественное признание, личное удовлетворение и самореализацию.

Экономисты Ж. Фурастье и К.Кларк в 40-х годах XX века, экстраполировав тенденции опережающего развития нематериального сектора производства, определили общество будущего, как общество услуг. Эта гипотеза в значительной степени реализовалась, так как третичный сектор экономики не только в странах Запада, но и в России занимает более 50% ВВП, предоставляя, например, в Германии рабочие места для 80% всех занятых. Например, Международная амнистия состоит из более, чем миллиона участников и имеет представительства или партнерские организации в 90 странах мира. Секретариат организации, находящийся в Лондоне, насчитывает свыше 300 человек, занимающихся исследованиями, координацией проектов и организацией работы международных конференций и заседаний.

Нет оснований переоценивать масштаб распространения постматериалистической парадигмы в современном обществе, охваченном сложными процессами массовых миграций, межконфессиональных конфликтов, культурных противоречий. Но из года в год растет количество людей, которым присуща обостренная социальная рефлексия, поиск собственных моделей самореализации, стремление к свободной самоидентификации, в том числе, путем участия в различных некоммерческих и неправительственных организациях. Убедительным аргументом является статистика распространения таких организаций, которые выступают в роли своеобразного эпицентра неформальной социальной активности. В 1850 г. их было 5, в 1914 г. - 330, в 1939 г. - 730, в 1970 г. - 2300, в 2000 - более 40000.Направления деятельности НКО крайне широки и подразумевают сложную систему организационных форм и интересов. Как правило, каждая некоммерческая организация занимается решением определенных проблем, например, гуманитарных (Международный Комитет Красного Креста и Красного Полумесяца, «Врачи без границ»), экологических (Гринпис, Всемирный фонд дикой природы), проблем защиты прав человека (Международная амнистия) и др.

Разумеется, в современном мире существует множество возможностей для самореализации человека. Но одним из наиболее простых, понятных и доступных является именно включение в волонтерскую деятельность НКО, которые уникальным образом объединяют атмосферу свободного общения с признанием роли социальной солидарности и ответственности. Этот факт и объясняет их растущую популярность на Западе. Идеология волонтерства и благотворительности, присущая НКО, не только отражает систему постматериалистических ценностей, взглядов и убеждений, но и оказывает мощный консолидирующий эффект. Она не требует от участников больше, чем они готовы предложить, не предполагает использование мобилизационных или бюрократических механизмов, но всегда ориентирована на практический результат и моральное удовлетворение.

В современном мире социально-ориентированные НКО являются влиятельной общественно-политической силой и способны решать широкий круг проблем, на которые у государства зачастую не хватает ресурсов. Становление НКО как полноценного социального института стало возможно благодаря развитости гражданского общества, в котором индивид не просто исполняет свой гражданский долг, но сознательно и свободно выражает свою позицию в общественно значимых вопросах, реализует собственную систему ценностей. Но, в отличие от многих институтов гражданского общества, НКО подразумевают высокий уровень координации и коммуникативной активности. В частности, международные некоммерческие выступают в качестве эффективного общественного института - противовеса влиянию быстрорастущих, хорошо организованных транснациональных корпораций, не имеющих, при существующем уровне международных политических отношений, эффективного надзора на межгосударственном уровне или уровне международных профсоюзных объединений. Преимуществом НКО также является их удивительная гибкость как особой институциональной формы.

По мнению А.Е. Шадрина, директора Департамента социального развития и инноваций, в развитых западных странах, в России в том числе, наметилась тенденция развития экономики, в рамках которой основным действующим лицом становится так называемый «третий сектор» - сектор некоммерческих организаций, отличный как от государства, так и от частного бизнеса. Источником доходов работников третьего сектора является вторичная занятость в рыночном секторе - главным образом в секторе услуг, трансферты всех уровней государственной власти, а также благотворительность. Так, в начале 1990-х годов в США было зарегистрировано около миллиона некоммерческих и благотворительных организаций, занятых работой в социальной сфере. Объем благотворительных пожертвований только частных лиц составил 109,6 млрд. долл. или 2% личного годового дохода. В благотворительность было вовлечено 75% американских семей. При этом численность волонтеров, лиц безвозмездно работающих на добровольных началах в некоммерческих организациях, составила 6,4 млн. человек в пересчете на полную занятость. Также, по мнению А.Е. Шадрина, мере развития институтов третьего сектора некоммерческими организациями будет проводиться дальнейшая «приватизация» ряда функций государства по социальному обеспечению.

Снижение затрат различных ресурсов на процесс коммуникации, вызванный распространением электронных коммуникаций, создает благоприятные условия для стремительного расширения числа и влияния международных некоммерческих организаций, характерным примером которых может являться Greenpeace, Amnesty International, Care International и др. Именно они, по-видимому, будут способны взять на себя многие глобальные проблемы, решение которых на государственном уровне сдерживается ввиду особенностей политического аппарата национальных государств.

Международные организации создаются людьми, разделяющими общие цели, и оказываются более эффективными и достоверными способами выражения интересов общества в области решения глобальных проблем, нежели существующие национальные правительственные структуры, действия которых во многом определяются актуальными интересами государства. НКО создают общественные блага, в которых общество нуждается, и, что особо важно, они распределяются не на коммерческой основе. Экономисты иногда относят НКО к более широкому понятию «третьего сектора», который не имеет целей извлечения материальной выгоды и независим от государства или частного бизнеса. В развитых странах данный сектор насчитывает миллионы рабочих мест и миллиарды долларов экономической активности.