Особенности развития ЕС как элитистского проекта

После нашего краткого обзора вырисовывается весьма нехрестоматийный портрет «отцов-основателей» ЕС. С одной стороны, Шуман, Дегаспери и Аденауэр были выдающимися харизматичными личностями - благодаря участию в Движении сопротивления, их моральной целостности, твёрдых политико-идеологических убеждений и далеко идущих политических решений. В столь непростые времена, когда мир стоял на грани третьей мировой войны и среди бывших противников всё ещё присутствовало сильнейшее недоверие (особенно к Германии), курс на объединение и сотрудничество, который взяли эти лидеры, можно действительно считать историческим достижением. Однако, у этих политиков есть и другие менее известные черты, своего рода «тёмная сторона» (это относится больше к Аденауэру и Дегаспери, чем к Шуману), которая заложила проблематичный, элитистский путь дальнейшей интеграции. Они использовали авторитарные методы во внутренней политике и ущемляли левые партии, они также приняли и закрепили Железный занавес и раздел Европы на Восток-Запад и прочно интегрировали Западную Европу в западный блок биполярной системы. С этой точки зрения, хвалённое «воссоединение Европы» 1989-90х гг. и 2004 г. на самом деле не восстанавливало некую старую «единую Европу» (которая никогда не существовала в истории), а лишь устраняло разделение, отчасти питаемое самим процессом интеграции в Западной Европе.

Особо следует проанализировать фигуру политтехнолога ЕС Жана Монне (1888-1979), который сыграл не менее решающую роль в успешном «взлёте» интеграции, чем предыдущие три «отца-основателя». Он существенно выделяется на фоне остальных. Монне был успешным «спин доктором» многих политический предприятий первой половины XX века. Его личность, идеи, стратегии действия являют нам ряд характеристик, которые укоренятся в Европейских сообществах на долгие десятилетия вперёд. Анализ этих характеристик поможет также объяснить, почему Жан Монне был более успешен, чем другие «европеисты» той эпохи, например, Куденхове-Калерги со своим более ранним и широким движением «Панъевропа». Монне держался от этих движений на расстоянии и даже немного презирал их за популизм. Он был не мечтателем, а элитистом и прагматиком, не принадлежал ни к какой партии и был мотивирован только безжалостной идеологией эффективности Dinan, Desmond. Ever Closer Union? An Introduction to European Integration. - Palgrave Macmillan. - 1999. P. 11. Монне был также человеком, способным вдохновить работающих с ним людей на отдачу и результат. Монне родился в 1888 г. в г. Коньяк, известным своей уникальной алкогольной продукцией. В его семье переплеталось влияние двух идеологий: его мать и сестра были набожными католиками, а отец был достаточно либеральных и антиклерикальных взглядов, что Монне перенял в большей степени. В 16 лет он уехал в Лондон на двухлетнее обучение, где выучил английский язык и пропитался англо-саксонской культурой, что было необычно для молодых французов той эпохи. Затем какое-то время он продолжал коньячный бизнес отца в качестве частного предпринимателя, много путешествовал и жил заграницей. Позднее, в период между 1922 и 1923 гг., он трудился менеджером в европейском отделении американского банка «Blair & Co.», а также был финансовым консультантом американских фирм. До Первой мировой войны, он с побывал в Британии, США, России, Египте, скандинавских странах. Опыт путешествий и широкие познания культуры зарубежных стран, особенно англо-саксонского мира, повлияли на политические интересы и деятельность Жана Монне - почти все из них были нацелены на международные контакты и сотрудничество. Во время Первой мировой войны, он продвигал сотрудничество между Францией и Англией в поставках военного оборудования, а также помог установить связь Франции с компанией Hudson Bay с целью импорта жизненно важных гражданских товаров (напр., зерна) из Северной Америки. Позднее, он принимал участие в учреждении Союзнического совета морского транспорта, а также стал заместителем генерального секретаря Лиги наций. Во время Второй мировой войны, Монне возобновил свою деятельность международного политического координатора: во-первых, он организовал перевооружение ВВС Франции, во-вторых, стал президентом англо-французского Комитета координации ресурсов. К концу войны, Жан Монне разработал план по экономической реконструкции Франции, и для этой цели был создан новый институт - Генеральный комиссариат по планированию, который он возглавил. В 1950 г., им совместно с министром иностранных дел Франции Робером Шуманом был разработан колоссально успешный и грандиозный «План Шумана» по интеграции сталелитейной и угольной промышленностей Франции и Германии. Этот план был реализован в тот же году при участии стран Бенилюкса и Италии; на свет родилось Европейское сообщество угля и стали (ЕОУС). Монне также был инициатором и фактическим автором «плана Плевена» по созданию Европейского оборонительного сообщества и армии, который, однако, провалился. Жан Монне стал первым президентом наднационального «Высшего органа» ЕОУС - бюрократического ядра Европейского сообщества. После ухода на пенсию в 1955 г., он основал «Действительный комитет Соединённых Штатов Европы» Монне, Жан. - Материал из Википедии. - URL: [https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%B5,_%D0%96%D0%B0%D0%BD] (дата обращения 10.02.2016) и двадцать лет им руководил. Примечательно, что Монне никогда не занимал выборный политический или административный офис (кроме четырёхлетнего президентства в ЕОУС). Как писал французский историк П. Жербе: «правительства менялись, Монне оставался» Болдырева, О. Тема диссертации и автореферата по ВАК 07.00.03 на соискание степени к.и.н. «Государственная деятельность и общественно-политические взгляды Жана Монне». - 2006. - URL: [http://www.dissercat.com/content/gosudarstvennaya-deyatelnost-i-obshchestvenno-politicheskie-vzglyady-zhana-monne-1910-e-1950#ixzz43QF5D0jX] (дата обращения 10.02.2016). Итак, данный небольшой портрет личности и стратегии действий Жана Монне обнажают пять характеристик, которые присущи ЕС по сегодняшний день. Во-первых, первый шаг на пути интеграции - учреждение ЕОУС - был сделан «сверху-вниз», в элитистской манере, без вовлечения народов Европы и лишь при post hoc участии парламентов Dinan, Desmond. Ever Closer Union? An Introduction to European Integration. - Palgrave Macmillan. - 1999. P. 14. Да, после Второй мировой войны по всей Европе действовали разнообразные движения за мир и единение. Однако, все они были делом сегмента образованных и политически активных людей. План Монне был разработан за закрытыми дверями, в маленькой группе избранных советников и сторонников Проект создания угольно- стального пула европейских государств (прежде всего Франции и Германии) был разработан командой Монне, в которую вошли французские и американские экономисты, юристы, социологи. Заслуга Жана Монне заключалась, прежде всего, в координации их действий. , а затем был напрямую предложен ведущим политикам, с которыми Монне установил личный контакт. Всё держалось в строгом секрете, пока план не получил поддержки этих политиков, чтобы избежать волнений и недовольства граждан. В лучшем случае, демократические процедуры играли только вторичную, корректирующую роль. Процесс парламентской ратификации ЕОУС, который в странах-членах длился более года, вызывал раздражение Монне. М. Халлер приводит цитату из мемуаров французского политтехнолога: «Я не верю, что требование демократического контроля оправдывает неопределенность и излишнюю строгость парламентских процедур, со всеми их ритуалами и ритмами» Haller, Max (2008-05-05). European Integration as an Elite Process: The Failure of a Dream? (Routledge Advances in Sociology) (p. 276). Taylor and Francis. Kindle Edition. P. 87. В качестве альтернативы демократическим процедурам Монне видел стратегию убеждения - именно посредством убеждения можно достичь долгоиграющих инновационных результатов. Кажется, словно Монне предвидел одну из центральных стратегий ЕЭС/ЕС на протяжении всей истории. Распространяя массы брошюр, буклетов, проводя PR-кампании перед выборами и референдумами, поддерживая информационные бюро в странах-членах, ЕС пытается компенсировать слабый интерес народа к его делам и нехватку прямого контакта между гражданами и Брюсселем. В-третьих, Монне всегда развивал много разных планов международного сотрудничества и интеграции. Присущие ему гибкость и изобретательность явились залогом конечного успеха плана по ЕОУС. Другая причина успеха ЕОУС - то, что сотрудничество было предложено в узком функциональном секторе и предполагало скромную по размерам администрацию. Так это было более приемлемо для правительств, нежели, например, широкий амбициозный план политической интеграции в одночасье. Кстати, гибкость и умение приспосабливаться к обстоятельствам всегда были базовыми чертами функционирования ЕС. Сегодня ЕС также старается не увлекаться с разработкой широкомасштабных жёстких планов по интеграции, а внедряет свои политики постепенно, частями, методом проб, следя за реакциями публики, чтобы не допустить сильного недовольства и волнений (“piecemeal approach” Valero, Jorge. Junker and Dragi fail to win support for Eurozone reform // Периодическое Интернет-издание “Euractiv”. - October 2015. - URL: [https://www.euractiv.com/section/euro-finance/news/juncker-and-draghi-fail-to-win-support-for-eurozone-reform/] (дата обращения: 05.04.2016)). Таким образом, множество инноваций реализуется в жизнь без особых дискуссий или даже без осознания этого гражданами. В-четвёртых, ключевым компонентом «плана Монне-Шумана» было учреждение наднациональной, независимой от стран-членов Верховной власти. С помощью стабильных супранациональных институтов процесс интеграции приобрёл бы свою собственную, необратимую логику, независимо от доброй воли и действий индивидов, что и ожидал Монне. Создание Верховного руководящего органа наиболее долгосрочной, стратегической частью «плана Монне-Шумана». Европейская комиссия постоянно растёт и развивается, а также per se, в силу своей природы очень заинтересована в поступательном движении интеграции, большей централизации и расширением её компетенций. Конечно, тут стоит сказать, что Монне бы сильно удивился на размеры сегодняшней европейской бюрократии, т.к. он предполагал, что Верховный руководящий орган будет очень малочисленным, «лёгким» и инновационным. В-пятых, важной чертой «плана Монне» был фокус на экономическом сотрудничестве; однако, план предусматривал постепенное «перетекание» (“spillover”) интеграции из данной сферы в другие (в т.ч. неэкономические) на основе конкретных достижений и появления фактической солидарности между участниками. «Переливание» будет медленным и незаметным, согласно автору плана. Однако, у Монне не было чёткого видения финальной стадии европейской интеграции, помимо абстрактной формулы “an ever closer Union”.

б) Новые европейские политические элиты: избираемые политики

Среди политологов существует консенсус, что ЕС представляет собой сложную многоуровневую систему управления, в которой участвуют национальные и европейские политики, бюрократы и эксперты. Рассмотрим эти группы последовательно.

i) национальные политические элиты в качестве европейских игроков

Решающие импульсы европейская интеграция всегда получала от лидирующих национальных политиков, глав и членов правительств. Тут встаёт вопрос - почему же они были готовы отдать значительную часть собственной власти в пользу супранациональных институтов? Какие здесь выигрыши и потери? С одной стороны, можно по предложению Алана Милворда, автора исследования «Европейское спасение национального государства» Milward, Alan. The European Rescue of the Nation State. - The European Rescue of the Nation State. - 1999. , посмотреть на европейскую интеграцию как на средство сохранить или восстановить автономию и независимость в эпоху сверхдержав и глобализации. Действительно, и Франция, и Германия были в плачевном экономическом и политическом состоянии, когда Шуман и Аденауэр воплотили проект ЕОУС; в 1970ые гг. кризисные явления в мировой экономике и валютная волатильность подтолкнули Валери Жискар д'Эстена и Хельмута Шмидта к тому, чтобы запустить Европейскую валютную систему и Европейское политическое сотрудничество, тем самым усилив позиции европейских стран. Также, политическая роль национальных правительств закрепилась в межправительственных институтах ЕС (Совет Министров). В 1974 г. был учреждён Европейский совет, гарантирующий главам правительств решающее слово в определении политического курса интеграции, а также принятии порою острых антикризисных мер.

Если вернуться к вопросу о выигрыше национальных элит от участия в интеграции, здесь можно выделить коллективные политические и индивидуальные цели. В первом случае, это национальные интересы стран, которые эти политики представляют. Например, в случае с вступлением менее развитых стран Южной и Восточной Европы в ЕЭС/ЕС, главным мотивом было ожидание экономического роста и политической автономии и безопасности после полувекового советского доминирования. В какой-то степени, интеграция предлагает новые возможности политического влияния: элиты стран-членов могут участвовать в определении важных общеевропейских целей и повестки дня, а также реализовывать те цели и политики, которые вызывают сопротивление дома, на местном уровне, от имени и под предлогом Евросоюза (и это, конечно, ещё больше ухудшает имидж ЕС в глазах граждан). ЕС можно рассматривать как престижный клуб государств. Далее, так как интеграция рождает на свет мириады политических, бюрократических и профессиональных карьер и должностей, она наделяет национальных политиков дополнительными важными ресурсами влияния и власти, давая им возможность участвовать в распределении «лакомого пирога». И наконец, участие в европейской интеграции - источник дополнительного вознаграждения и рычагов власти для политических лидеров. На этом поле ярчайшим образом могут проявить себя не только представители больших стран-членов, но и малых - вспомним Анри Спаака (Нидерланды), Пьера Вернера (Люксембург), Лео Тиндемаса (Бельгия) и др. Таким образом, европейская интеграция не может быть правильно оценена без учёта роли национальных политических элит. Важно отметить, что в отличие от общеевропейских политических и бюрократических элит, которые последовательно продвигают интеграцию, национальные элиты более непредсказуемы и действуют в зависимости от времени и исторических обстоятельств.

Национальные элиты и суб-элиты претерпевают процессы европеизации и консолидируются, хотя полностью монолитными их назвать нельзя. Элитная интеграция - процесс более пёстрый и разносторонний, чем это кажется на первый взгляд, т.к. между самими элитами есть разногласия и плюрализм видений и предпочтений. Европейская идентичность (europeanisn) политиков стран-членов имеет разные модуляции и измерения (эмоциональную, когнитивную, конативную), и, хотя большинство элит чувствуют эмоциональную привязанность к Европе и позитивно оценивают плоды интеграции, они по-разному видят её дальнейшее развитие и участие в ней их стран - поэтому для рядовых национальных элит скорее предпочтительнее гибкая модель «Europe а la carte» (сохранять единую общую сердцевину ЕС, однако, глубже участвовать только в том, что удобно и отвечает практическим интересам страны и, возможно, чаяниям электората).

ii) члены Европейского парламента

Последние могут считаться ядром нового европейского политического класса; это единственная группа элит, которые избираются напрямую гражданами и работают исключительно в плоскости ЕС. Принято считать, что члены Европейского парламента (MEPs) - обычные люди, в прошлом врачи, химики и т.п., которые по тем или иным причинам захотели сделать карьеру в политике. Хотелось бы уточнить этот социальный портрет. MEPs - граждане преимущественно возраста 50-59 или 30-39 лет с образованием в области юриспруденции, гуманитарных наук, экономики, естественных наук; одну треть парламентёров составляют женщины. Как правило, многие имеют за плечами значительный политический опыт, либо же приходят из юристов и преподавателей. Служба по депутатскому мандату часто совмещается с другими видами деятельности, две трети депутатов задействованы в некоей ассоциации, профессиональной или социальной организации или лоббистской группе. По данным на 2006 год, 20% MEPs были в парламенте уже третий срок, т.е. больше 15 лет. Судя по экспертным интервью, проведенным командой М. Халлера, работа в Европейском парламенте - это не призвание и дело всей жизни, а продолжение нормальной политической карьеры, начавшейся на местном, региональном или национальном уровне. Каждый парламентёр имеет как минимум двоих помощников. Фракция из 50 членов может располагать шестью научными сотрудниками. Таким образом, Европейский парламент - это, помимо всего прочего, высоко интенсивный рынок труда. Большинство работающих в Парламенте отмечают следующие достоинства: хороший доход, много личностных вызовов и возможностей проявить себя, свою изобретательность и оставить след в истории, в целом это очень интересная работа. Однако, в Парламенте есть ряд проблем. Например, ввиду широкой сферы деятельности, загруженности и масштабов среднестатистический парламентёр не в состоянии быть в курсе всего происходящего там - он скорее должен концентрироваться на одной или нескольких специфических темах. Также, по сравнению с работой национального депутата, где есть более прямые непосредственные отношения с избирателями и представитель должен присутствовать каждую неделю в своём округе, работа евродепутата - это в большей степени аналитическая работа, исследование.

Возможно, самый интересный вопрос - это доходы и льготы парламентёров. До 2009 г. MEPs получали такую же зарплату, как члены их национальных парламентов: итальянские евродепутаты зарабатывали в 4 раза больше, чем их испанские коллеги, и в 14 раз больше, чем депутаты от новых стран-членов из ЦВЕ. В 2009 г. была введена новая система вознаграждения, с единой стандартной зарплатой в 7957 евро Guide to European Parliament salaries. - February 2014. - URL: [http://www.bbc.com/news/world-europe-11725041] (дата обращения: 08.04.2016). Также по единой ставке выделяется сумма 4,299 евро на содержание офиса, щедро покрываются расходы на путешествия, а также отдельно оплачиваются посещения парламентских сессий (304 евро за раз, в сумме в месяц может доходить до 3500 евро). В добавок ко всему, евродепутаты располагают до 14865 евро в месяц на зарплаты своим помощникам. Они и члены их семей могут бесплатно посещать языковые курсы. Как можно видеть, привилегий у общеевропейской политической элиты действительно много.

Оценка функционирования данного института неоднозначна: с одной стороны, это достаточно эффективный «работающий парламент», самый влиятельный в Европе, с другой стороны, по мнению критиков - «большая машина по голосованию». В некоторые дни проводятся 300 или 400 голосований, которые часто сгруппированы по разнородным блокам. На пленарных заседаниях речи произносятся одна за другой практически без дискуссий или ответа. Как могут видеть посетители Европейского парламента, на обычном пленарном заседании присутствует только около 50 евродепутатов - 5% от всего количества, и это, как правило, те, которым надо выступать. Численность евродепутатов также может причинять неудобства. Так, зачастую темы разделяются на множество суб-тем, так как очень много желающих заняться ими; депутаты также соревнуются за портфель раппортёра. Помимо насущных общеевропейских проблем, в повестке дня присутствуют мириады высоко специализированных технических тем, а также мировые проблемы, которые не входят в компетенции Европарламента. Депутаты не в состоянии лично изучать все эти пункты на повестке дня. Поведение отдельных MEPs при голосовании, таким образом, в большинстве случаев диктуется партийным руководством. Также, евродепутаты достаточно открыты влиянию лоббистов (однако, разумеется, не в такой степени, как Европейская комиссия). С последней, кстати, налажен тандем, практически нет конфликтов («Комиссия - дочь парламента»). Действительно, оба эти института преследуют общий интерес - продвижение европейской интеграции, усиление европейских коммунитарных институтов в противовес межправительственным. Критики отмечают, что Европейскому парламенту не хватает социального измерения; также недостаточно внимания уделяется теме меньшинств.

Из последних изменений в Парламенте - это усиление позиций евроскептиков внутри него по результатам выборов 2014 г. Часть евроскептиков объединилась во фракцию - «Европа за свободу и демократию» под руководством Найджела Фараджа («Партия независимости Соединённого Королевства»), а остальные действуют в Парламенте в качестве независимых депутатов (неформально образуют фракцию «Европейский альянс за свободу» под лидерством «Национального фронта» Марин Ле Пен) Фракции Европейского парламента. - Справочные материалы сетевого издания «РИА Новости». - URL: [http://ria.ru/cj_mm/20140708/1015142948.html] (дата обращения: 08.04.2016). На примере партии «Альтернатива для Германии», можно проследить основные требования евроскептических партий - «Европа наций», «хватит платить долги за других», «не надо воевать за пределами наших границ» и пр Ксенофонтов, К. Итоги выборов в Европарламент. Что стоит за успехом правых и евроскептиков? // Информационно-аналитический журнал «Спутник и погром», сетевое издание. - Июнь 2014. - URL: [http://sputnikipogrom.com/europe/13531/right-on/#.VvJIBfmLTIU] (дата обращения: 08.04.2016). Данные движения имеют достаточно большое влияния в стран-членах Европейского союза и по праву могут считаться «контр-элитами».

Прошлые выборы нельзя считать сколько-нибудь сильным прорывом в сторону демократии. Оба кандидата (Шульц, Юнкер) во время кампании демонстрировали приличный уровень популизма и почти в унисон обещали решить все проблемы граждан. Взамен просили всего ничего -- сделать Евросоюз еще более сильным (читай: дать больше полномочий Комиссии). У европейцев был, по сути, выбор без выбора. Героические попытки двух ведущих кандидатов показать существенные отличия в своих подходах были тщетными Кулеба, Д. Проблемы роста европейской демократии // Газета «Зеркало недели. Украина», сетевое издание. - URL: [http://gazeta.zn.ua/international/problemy-rosta-evropeyskoy-demokratii-_.html] (дата обращения: 10.04.2016).

Вкратце суммируем слабые стороны Европарламента с демократической точки зрения: завышенные компенсации и привилегии, большая численность евродепутатов и связанные с этим проблемы, сильная специализация и фрагментация работы Парламента. Также можно отметить такой парадокс - на выборы в Европарламент последовательно снижается избирательная явка, несмотря на то, что полномочия и вес ЕП в системе институтов ЕС прогрессивно увеличиваются (“the less people vote for it, the more powers it gets” Traynor, Ian. European polls herald clash of Europe's titans // Ежедневная газета «The Guardian», Интернет-издание. - URL: [http://www.theguardian.com/world/2014/may/21/european-commission-eu] (дата обращения: 10.04.2016)). На выборах 2014 г. проголосовало меньше половины избирателей (средняя явка 42,54% Самсонова, Т. Выборы прошли, а в Европе продолжают нервничать // Российское сетевое издание «Slon.ru». - Май 2014. - URL: [http://slon.ru/world/vybory_proshli_v_evrope_prodolzhayut_nervnichat-1104063.xhtml] (дата обращения: 10.04.2016), в некоторых странах, например, Латвии, явка не превысила и 30% Явка избирателей на выборах в Европарламент в Латвии не превысила 30% // Сетевое издание «РИА Новости». - 24.05.2014. - URL: [http://ria.ru/world/20140524/1009202625.html] (дата обращения: 10.04.2016)). В 2009 г. явка составила 43 %. Роль играет и фактор идентичности: мало людей представляют себя европейцами в том же смысле, что британцами, португальцами или шведами. Нет панъевропейского общественного мнения, нет панъевропейских СМИ и полноценного демоса. Успешную демократию и единое гражданство нельзя создать бюрократическим указом. Выборы в ЕП по-прежнему остаются «выборами второго порядка».

в) К новым европейским политическим элитам можно также отнести политическую часть бюрократии, такую как Колледж европейских комиссаров во главе с Президентом Европейской Комиссии. Своего рода, это полу- или квазивыборные должности, по крайней мере, теперь кандидатура Президента КЕС должна быть неформально увязана с выборами в ЕП и сформированным там большинством.

Европейская комиссия (ЕК) занимает центральное место в политическом процессе ЕС, являясь мотором интеграции. Члены ЕК обладают чертами и политиков, и бюрократов. Это отражается в структуре данного органа, где «принято выделять два уровня. Первый можно условно назвать «политическим», он состоит сегодня из [Президента, семи Вице-Президентов и двадцати еврокомиссаров About the European Commission. - Официальный сайт Европейского Союза. Справочные материалы. - URL: [http://ec.europa.eu/about/index_en.htm] (дата обращения: 11.04.2016)]. […] более корректно именовать именно этот уровень коллегией (колледжем) Европейской комиссии. Второй уровень Комиссии - административный, состоящий из так называемых «евробюрократов»» Романова Т.А. История и теория европейской интеграции: организация и проведение семинарских занятий. // СПб: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2007. С. 62. Однако, на практике бюрократические и политические элементы в работе ЕК не разделяются так же чётко, как нам диктует структура.

Еврокомиссары обычно имеют политический или юридический бэкграунд, их пребывание на посту ограничено во времени, и они несут коллективную ответственность перед Европейским парламентом. Большинство еврокомиссаров амбициозны и инициативны и хотят оставить след в европейской истории, приблизив мечту об “ever closer Union”. Есть мнение, что фактическая власть ЕК маскируется частым использованием концепции «компетенций» вместо «власти». Это абстрактное существительное отсылает нас к «методу Монне», с его добродетельной бюрократической экспертизой, отводя глаза от необходимости демократической легитимации. Комиссия часто критикуется за непрозрачность. Среди принципов работы ЕК - «конфиденциальность дебатов коллегии» Здесь же. С. 65. Данный принцип бюрократической секретности восходит к временам абсолютной монархии XVIII в. Он означает, что дискуссии и какие-либо диссидентские мнения отдельных комиссаров не предаются огласке. Генеральные директораты как постоянная, административная часть ЕК обладают не меньшим влиянием, чем сам колледж. Их больше по численности, чем кабинетов комиссаров. Система директоратов достаточно сложна и раздроблена, и нередко соперничество между различными DGs затягивает процесс принятия решений. Также сами Генеральные директоры (особенно опытные «старожилы») в некоторых случаях имеют чрезвычайное влияние на комиссаров и могут даже «подмять» их под себя, по аналогии с китайскими мандаринами Крупный чиновник, советник в дореволюционном Китае (про это бывший сотрудник ЕК Д.Я. Эппник написал целую книгу «Жизнь европейского мандарина: внутри Еврокомиссии» Amies, Nick (interviewer). Former EU Mandarin Spills the Beans on Commission Intrigue // Интернет-сайт немецкой международной общественной телерадиокомпании «Deutsche Welle». - 21.09.2007. - URL: [http://www.dw.com/en/former-eu-mandarin-spills-the-beans-on-commission-intrigue/a-2790009] (дата обращения: 11.04.2016)).

С точки зрения социологического анализа, можно выделить три следующие характеристики ЕК: а) около двух третей Президентов ЕК (8 из 12) были юристами по образованию. Этот факт подчёркивает сильный правовой характер ЕС («сообщество права/закона»), а также влияние этой профессии в политике интеграционного объединения; б) в ЕК существует перевес представителей франкофонного мира: шесть из двенадцати Президентов ЕК родом из Франции, Бельгии или Люксембурга. Это также говорит о большом влиянии французской административной культуры в ЕС; в) почти все Президенты ЕК были национальными политиками до того, как вступить на должность в ЕС. Если до 1980х. гг. это могли быть бывшие министры иностранных дел или парламентарии, то затем это были исключительно бывшие премьеры. Это свидетельствует о повышении значимости фигуры Председателя.

Интересно посмотреть на Европейскую комиссию в лицах - ведь историю делают люди (при значительной роли институтов, а также при наличии благоприятных для перемен условий). Вальтер Хальштейн (1958-1967), первый Президент Комиссии новых Сообществ, был ярым сторонником интеграции и мечтал о создании полноценной европейской федерации. Под его лидерством был разработан план развития Общего рынка (1959 г.), а также была запущена Общая сельскохозяйственная политика. Напористость Хальштейна как политика привела к конфронтации с генералом де Голлем, кризису «пустого кресла», а также выработке «люксембургского компромисса», действовавшего в системе принятия решений до недавних пор. Среди Председателей ЕК прославился также Жак Делор (1985-1995), у которого можно найти много общего с Монне. Как и последний, Делор был вовлечён в социо-экономические реформы и процессы планирования во Франции; также служил министром экономики и финансов (в команде Миттерана), был председателем экономического и валютного комитета в Европарламенте. Делор оказал колоссальное влияния на становление ЕС в современном виде (в его биографии Европа фигурирует как «Дом, который построил Жак» Рыжков, В. Дом, который построил Жак // Ежедневная газета «Известия», сетевое издание. - 10.11.2002. - URL: [http://izvestia.ru/news/269456#ixzz43kdA0f5J] (дата обращения: 11.04.2016)). Цитируя газету «Известия», «все, что наиболее впечатляет нас в современной объединенной Европе, - общеевропейская валюта евро, Шенгенская безвизовая зона, единый рынок, неудержимое расширение ЕС на восток - все это связано с его именем. Приняв на себя руководство Комиссией […] Делор сумел придать ей беспрецедентный импульс к развитию, преобразивший Европу на глазах одного поколения» Здесь же. . Жак Делор продолжил работать на дело европейской интеграции после окончания своего поста в 1995 г.: был президентом административного совета Колледжа Европы в Брюсселе, директором исследовательской группы Notre Europe и т.д.

Среди других влиятельных комиссаров, оставивших след в истории - фермер-социалист из Голландии Сикко Мансхольт, предложивший масштабный план реформ по сокращению занятых в с/х и укрупнению ферм. Также следует отметить борца Сопротивления Альтьеро Спинелли, совместно с Эрнесто Росси написавшего «Манифест Вентотенто» за федерализацию Европы. В 1970х гг. Спинелли служил еврокомиссаром, а позднее стал депутатом в Европейском парламенте. Под его руководством, парламент в 1984 г. выступил с известной декларацией, призывая к качественному углублению интеграции и созданию «Европейского союза». Известен также бельгиец Этьен Давиньон, который в 1975 г. проложил дорогу Европейскому политическому сотрудничеству, предтече современной ОВППБ, а позднее возглавил Билдербергский клуб. Ряды выдающихся комиссаров пополняют Ральф Дарендорф, Мартин Бангеманн, Франц Фишлер, Нил Киннок и др. Общая тенденция такова, что, несмотря на достаточно ограниченные цели и специализированные портфели еврокомиссаров, каждый старается продвинуть интеграцию в конкретно взятой узкой области под его/её ведомством. Никогда ещё комиссары не предлагали критически оценить или сократить присутствие ЕС в своей области компетенции. Комиссия обеспечивает непрерывность и продвижение процесса интеграции несмотря ни на какие внешние условия и ограничения.

г) Недооценена и мало исследована юридическая элита ЕС. Мы включаем эту группу в часть про политические элиты ЕС, т.к. высокопоставленные служащие судебных органов ЕС, десятилетиями формируя европейское правовое пространство, имеют значительное косвенное политическое влияние и зачастую незаметно направляют ход интеграции (хрестоматийный пример этому - деятельность Суда ЕС во время «евросклероза»). Факторы такого рода влияния Европейского суда - это телеологическое, т.е. расширенное и творческое, толкование первичного права ЕС, а также монополия на его толкование; разработка и укрепление принципов европейского права; создание решающих прецедентов. Такие разработанные Судом принципы права ЕС, как прямое действие и верховенство права ЕС над национальным правом, кардинальным образом изменили политическо-правовую жизнь в странах-членах. Влияние Европейского суда подтверждается также тем фактом, что количество преюдициальных запросов постоянно растёт, в 1990ые гг. появился дополнительный орган - Суд первой инстанции (сейчас Суд по общим делам), а позднее один специальный трибунал по гражданской службе. Специалист по европейскому праву Дж. Вейлер окрестил деятельность Суда в процессе интеграции «тихой революцией» Weiler, J.H.H. A quiet revolution: The European Court of Justice and Its Interlocutors // Comparative Political Studies. January 1994 vol. 26 no. 4 pp. 510-534. С помощью своей деятельности и решений, Суд достиг де-факто конституционализации правового порядка сообщества, а также, расширенно и про-интеграционно интерпретируя Договоры (за некоторыми исключениями), работал на приближение цель «более тесного Союза». Почему же национальные юридические элиты согласились признать высокую роль Европейского суда и даже зачастую ей способствовали? Очевидно, здесь играют роль профессионально-элитистские интересы представителей данного ремесла. Напрямую обращаясь к Суду ЕС, любой национальный суд может обойти конституционный суд своей страны и получить автономию. М. Халлер подчёркивает, что практически вся страта юристов заинтересована в применении и расширении европейского права с позиций своих профессиональных интересов и увеличения своего влияния. Более того, в большинстве университетов Европы открываются новые кафедры европейского права, на которых могут быть задействованы тысячи преподавателей и ассистентов. Таким образом, с социологической точки зрения, этот новый чудесный мир права - не только интеллектуальный и творческий вызов для юристов, но также и благодатное поле для новых высокооплачиваемых направлений работы и карьеры. Доходы судей Европейского суда - одни из самых высоких в и без того щедрой системе институтов ЕС. Профессиональный статус служащих судебной системы ЕС также очень и очень высок. Членство в Суде ЕС или экспертная работа, выполняемая по его заказу, предоставляет юристам возможности примерить на себя квази-политическую роль.

Очевидно, что работа Суда ЕС благоприятствует централизации, экономической интеграции в либеральном ключе, главным образом в интересах корпораций и предприятий. Конечно, есть и ряд более позитивных моментов, связанных с Судом, например, расширение повестки дня по защите прав человека как личности, а не только как экономической единицы. Тем не менее, критики в один голос твердят, что Суду необходим более сильный фокус на социальных правах индивидов.

Итак, получается, что у драйверов европейской интеграции есть ряд собственных эгоистических интересов, которые часто скрываются за мифами, лозунгами и обращением к «европейским ценностям». Думать, что национальные политические элиты уступают ЕС компетенции, только чтобы сохранить автономию и укрепить влияние своих государств в эпоху глобализации, и действуют сугубо в интересах своих граждан, скоропалительно и наивно. К тому же, в эту картину мира не вписывается кризис доверия и расширяющаяся пропастью между элитами и гражданами. Мотивы, связанные с усилением государственной мощи путём членства в сильном коллективном «клубе государств», конечно же, имеют место быть, однако, интеграция также продвигается элитами исходя из их собственной, скрытой повестки дня, индивидуальных интересов и выгод.

Кратко суммируем основные выводы данного параграфа: личностные особенности, ценности и поведенческие стратегии «отцов-основателей» ЕС наложили глубокий отпечаток на характер интеграции. Черты, которые они заложили в европейский проект, присутствуют в нём по сей день - это автократизм, ценность иерархии и институтов, а также элитизм и технократизм. Решающие импульсы европейская интеграция всегда получала от лидирующих национальных политиков, глав и членов правительств (это больше касается прошлого, чем настоящего; сейчас явных лидеров и исторический персоналий нехватка). Национальные политическое элиты мотивированы участвовать в интеграции с позиции коллективных и индивидуальных целей; достаточно европеизированы и консолидированы, однако, больше ориентированы на избирателей и внутриполитические проблемы, поэтому предпочитают более гибкий, прагматичный подход к интеграции - «Europe a la carte». В ЕС сложился следующий обычай: для успешной, стабильной политической карьеры против ЕС выступать нельзя, иначе подвергнут остракизму и будут всеми силами стараться исключить из политического процесса. Поэтому хотя бы отдельные компоненты единой Европы поддерживают практически все мейнстримные силы. Евродепутаты - единственная категория выборных политиков ЕС - наиболее всего попадают под определение политических элит ЕС в классическом понимании. Исторически их вес в системе институтов ЕС постоянно увеличивался, но, парадоксально, параллельно этому снижалась явка на выборы в ЕП. Имеют тенденцию сотрудничать с Комиссией и являются вторым «мотором» по продвижению интеграции. Распространено голосование по партийной линии, в силу чрезвычайной широты повестки дня и загруженности депутатов. Для Евродепутата среднее время выступления с речью на пленарном заседании - 6 минут в год. Меньше общаются с избирателями, чем национальные депутаты, и больше занимаются аналитической, исследовательской работой; подвержены социальному лобби. Настоящий состав парламента включает две фракции евроскептиков, которые выступают за роспуск ЕС, что является беспрецедентным феноменом. Безусловно, это оживляет дискуссию, но кардинально не меняет результаты политики в силу их меньшинства. Обычно депутатский мандат - это не исключительное занятие парламентера, а также не призвание, а карьерная возможность. Еврокомиссия находится на стыке пересечения двух категорий элит: политических и бюрократических. Вне зависимости от внешних условий и обстоятельств, ЕК выступает за усиление интеграции и «больше Европы», не в последнюю очередь потому, что это синонимично «больше власти» и компетенций данному органу. Президенты ЕК с сильными убеждениями и лидерскими качествами (в меньшей степени Халльштайн, в большей Делор) способны продвинуть уровень интеграции на качественно новый, астрономический уровень (что не всегда хорошо); еврокомиссары не избираются напрямую и могут действовать более смело и свободно, нежели национальные политики. На одном уровне по влиянию с еврокомиссарами - генеральные директоры. Это достаточно специфические, не публичные должности, директоры могут годами и десятилетиями несменяемо работать в Комиссии, обеспечивая продолжительность процесса интеграции и реализацию долгоиграющих проектов, продвигая про-интеграционную повестку дня, при этом оставаясь в тени.

§2. Экономические элиты ЕС

Экономические элиты ЕС можно разделить на три группы: а) фермеры и их ассоциации; б) малый и средний бизнес МСБ причисляются здесь к элитам по следующим признакам: во-первых, потому что их работники представляют значительную долю электората; во-вторых, поскольку некоторые из них представлены сильными профессиональными ассоциациями/организациями. ; в) крупные корпорации, активные на национальном и международном уровне - ТНК. Все эти группы были по-своему достаточно активны и влиятельны в процессе интеграции, какие-то в большей, какие-то в меньшей степени. Такие базовые интересы экономических элит, как адекватный доход, прибыль, власть, влияние и престиж, а также безопасность и конкурентоспособность, формируют их отношение к европейской интеграции.

Европейский союз сегодня - это, в первую очередь, общий рынок, но он также обладает элементами экономического и валютного союза и политического союза. С точки зрения потенциального режима свободной торговли между всеми странами мира, ЕС - это второе лучшее решение (second-best solution). В целом, экономическая интеграция улучшает торговую конкуренцию и специализацию между её участниками и во многих отношениях выгодна для них. Но это может иметь обратный эффект на отношениях с третьими странами, т.к. блоковая интеграция подавляет торговлю с внешним миром, своим протекционизмом подрывает положение стран третьего мира и в общем-то мешает развитию свободной торговли в мировом масштабе. Для кого-то может показаться удивительным, но ЕС - это не чисто неолиберальный проект, как любят указывать критики левых идеологий; европейская интеграция содержит оба элемента: с одной стороны, либерализация рынков, дерегуляция и приватизация, а с другой - защитная торговая политика (ограничения на свободную внешнюю торговлю) и инструменты активной индустриальной политики. Одна из основополагающих целей ЕС, прописанная в Договорах, - это утверждение ЕС и его крупных корпораций в качестве «сильных игроков» на мировой арене. В ЕС очень развиты политика протекционизма, а также индустриальная политика, направленная на поддержку и субсидирование «европейских чемпионов» и отдельных отраслей.

Ожидаемый благоприятный эффект от торговой интеграции был одним из мотивов запуска европейской экономической интеграции. Однако, «перетекание» интеграции в социальную и политическую плоскость было изначально, по меньшей мере, столь же важным мотивом. Экономика подразумевалась как «чёрный вход», через который политическое единство и централизация власти на беспрецедентном в мировом масштабе уровне могут как бы незаметно, без шока, войти в жизнь людей.

Логично утверждать, что, если пространство недостаточно интегрировано экономически, значит, в процессе интеграции превалируют иные цели и интересы - политические и бюрократические. К этому случаю относится ЕС, т.к. там до сих пор не сформировался полноценный единый внутренний рынок (ЕВР). Это выражается в следующих признаках:

а) устойчивые шаблоны трудовой мобильности в ЕС демонстрируют низкую внутреннюю миграцию на территории единой Европы. Это связано со значительными социальными и профессиональными потерями, которые работники могут понести мигрируя. В 2004 г. опрос, проведённый Евробарометром показал, что только 4% населения переезжают из своей родной страны Neal, Larry. The Economics of Europe and the European Union. Cambridge University Press: Cambridge. - 2007. P. 92. Таким образом, первый признак - это неразвитый внутренний рынок труда, низкий уровень движения рабочей силы;

б) отсутствие внутренней интегрированности экономических элит. Например, не появился новый общеевропейских тип менеджеров. Менеджеры ста крупнейших предприятий Германии, Франции, Соединённого Королевства - почти исключительно выпускники национальных университетов;

в) экономическая фрагментация видна на примере процессов слияния и поглощения (M&A). Проследив потоки слияний фирм внутри и за пределами ЕС, можно увидеть, что основное направление слияний совпадает с исторически-культурными критериями - главным образом, языком - а не границами Европейского союза. Выделяются четыре группы повышенной интенсивности экономических взаимоотношений: англо-саксонские страны, скандинавские, германоязычные, иберийские (Испания, Португалия, Аргентина, Бразилия). То есть, в фрагментации ЕВР играют роль исторически унаследованные, внутренние социальные и культурные барьеры между разными языковыми и культурными областями;

г) новые силы глобализации привели к более плотным взаимосвязям между всеми макрорегионами мира, как в плане экономики (инвестирования капитала, корпоративные слияния, торговые потоки), так и миграции. Глобализация - более мощная силы интеграции, нежели «европеизация». Транснациональные взаимосвязи явно подвержены влиянию фактора культурно-исторической принадлежности и экономико-политических отношений между частями стран-членов ЕС и остальным миром. Что касается степени интеграции самих европейских экономических элит, нет явных свидетельств появления нового «европейского делового класса».

Таким образом, Европейский союз не представляет собой полностью интегрированное экономическое пространство, самодостаточное и обособленное от остального мира. Если нельзя наблюдать глубокой экономической интеграции, это означает, что её нужно рассматривать, прежде всего, как политически мотивированный процесс, отвечающий интересам политических и бюрократических элит, по меньшей мере, не меньше, чем экономических.

Для более комплексного портрета экономических элит ЕС, следует рассмотреть роль корпоративных экономических интересов на начальном этапе интеграции, а именно в учреждении ЕОУС, и деконструировать миф о Монне как инноваторе и революционере. Идея тесной кооперации между французскими и немецкими базовыми индустриями принадлежит Международной сталелитейной картели, основанной в 1926 г., которая контролировала 90% мирового экспорта стали. Даже нацистский период и Вторая мировая война не разрушили это сотрудничество. После окончания Второй мировой, несмотря на запрет картелей, производители начали активно работать на восстановление старых форм сотрудничества. Именно промышленники, а не политики первыми подали идею объединения немецкой и французской добывающих индустрий для европейского экономического восстановления. Во второй половине 1940х гг., увеличилось влияние национальных ассоциаций производителей, усилилась концентрация в секторах угля и стали, для поддержки последних действовало множество субсидий и других нерыночных элементов. В 1948 г. французский министр иностранных дел Ж. Бидо предложил сменить курс с политики компенсации на политику сотрудничества с Германией. Давление британцев и американцев также подготовило благодатную почву для «плана Монне-Шумана». В 1947 г. немецкий банкир Пфердменгес предложил, от имени железо- и сталедобывающих индустрий Рура, уступить половину этого сектора французским интересам. Его идея подтолкнула экспертов во французской Комиссии экономического планирования во главе с Монне начать разработку проекта новой наднациональной администрации этих секторов. По мнению историка Джилингхама, новые наднациональные институты сотрудничества чем-то напоминали старые добрые картели Gillingham, John. Coal, Steel, and the Rebirth of Europe, 1945-1955: The Germans and French from Ruhr Conflict to Economic Community. - Cambridge University Press. - 2004. P.22.

Яркий пример влияния бизнес-элиты (корпораций) на европейскую интеграцию - это деятельность Европейского круглого стола промышленников. Жак Делор при подготовке проекта ЭВС во многом опирался именно на идеи и предложения этой ассоциации, слушал и внимал её просьбам и давлению. Этот фактор объясняет сильную индустриальную политику ЕС, поддержку чемпионов и ключевых индустрий, субсидирование, скрытое поощрение слияний. Скептики могут возразить, что такая политика работает в конечном итоге на благо всех граждан без исключения, ведь концентрация предприятий влечёт за собой увеличение эффективности. Однако, это не аксиома: подъём крупных корпораций часто приводит к обратному результату (inefficiencies), бюрократическим издержкам, сверхприбылям вследствие огромной мощи этих фирм. Есть мнение, что малые и средние фирмы более продуктивны, чем крупные.

Ещё одна обширная неоднозначная тема, связанная с влиянием экономических элит, - это лоббирование. Остановимся на ней вкратце и выделим несколько важных для специфики данного исследования моментов. В Брюсселе действует около 15000 профессиональных лоббистов. Лоббирование имеет свои плюсы и минусы, и было бы неправильно представлять его исключительно в чёрном свете. Оно выполняет важную информационную функцию, обеспечивая информационные потоки между бизнесом, политиками и администраторами, часто предоставляет органам власти полезную экспертную информацию. Однако, есть и ряд проблем: а) нет чётких правил регулирования лоббирования; б) непрозрачность использования информации, предоставляемой лоббистами; в) не все группы и интересы представлены равномерно. Распространено мнение, что лоббизм работает, главным образом, в интересах крупных корпораций и сильных организованных групп. Также, исследование политолога Ирины Мишалович Michalowitz, Irina. EU Lobbying. Principals, Agents and Targets: Strategic interest intermediation in EU policy-making. - Munster: LIT Verlag. - 2004. P. 269. показало, что далеко не всегда лоббирование не приносит плоды, а эффективно в основном только тогда, когда его цели совпадают с главными целями политических акторов, ответственных за сферу интересов лоббистов.

Более того, в ЕС существует множество неформальных каналов влияния (и вообще, неформальное принятие решений и секретные договоренности между институтами и отдельными лицами - явление крайне распространённое). Лоббисты по самой природе своего ремесла охотно прибегают именно к такому неформальному, непубличному взаимодействию. Непропорциональное представительство интересов, непубличность и предвзятость лоббизма оказывают подогревают скепсиса граждан в отношении интеграции, а также разрыва между гражданами и элитами.

М. Халлер и его команда в 2004 г. проводили опрос граждан ЕС и просили их назвать, по их мнению, сильных и слабых «игроков» интеграции. В первую группу вошли большие страны-члены, ТНК и политические элиты. Во вторую - малые страны-члены, малый и средний бизнес, безработные и рядовые граждане. Также, в 2007 г. организация Open Europe проводила своё исследование - интервьюирование 17443 людей, 56% которых высказали мнение, что ЕС не представляет интересы обычных людей.

Нарекания вызывает Общая сельскохозяйственная политика ЕС (ОСП) - крупная статья бюджета до сих пор и бесспорный лидер бюджета на протяжении прошлых десятилетий. В 2007 г. траты ЕС на с/х составили такую же сумму, как совокупный бюджет Австрии, хотя доля занятых в с/х в ЕС составляет менее 5%. Согласно финансовой социологии, бюджет отражает приоритеты политического сообщества. Что касается бюджета ЕС, то его наполнение противоречит его репрезентации (под заголовком «Инвестиции в рост и новые и лучшие рабочие места» EU budget for 2015. - URL: [http://ec.europa.eu/budget/annual/index_en.cfm?year=2015] (дата обращения: 15.04.2016)). Большая часть средств, выделяемых на с/х, идёт на прямую помощь фермерам (в основном крупным) и интервенционные меры. ОСП - это отличный пример того, что случается, когда нет связи между институтами и гражданами ЕС. Распределение сельскохозяйственный субсидий ЕС - пожалуй, самый серьезный недостаток ОСП. Дело в том, что наибольшую поддержку получают крупные богатые агропредприятия и землевладельцы, а не семейные фермы, которые некогда позиционировались как основная ячейка европейской демократии. Данную схему можно метафорически окрестить «Робин Гуд наоборот».