Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение
• Глава 1. Теоретико-лингвистические особенности гендерных метафор современного английского языка
• 1.1 Сущность понятия "гендерная метафора"
• 1.2 Особенности гендерных метафор
• 1.3 Классификация гендерных метафор
• Выводы по главе 1
• Глава 2. Особенности перевода гендерных метафор современного английского языка
• 2.1 Анализ гендерных аспектов в текстах для "мужчин" и "женщин"
• 2.2 Лексико-грамматические трудности перевода гендерных метафор
• Выводы по главе 2
• Заключение
• Список использованной литературы

Введение

Метафора не есть довод, моя дорогая.

В. Скотт, "Приключения Нигеля"

На современном этапе развития лингвистики появляется необходимость в изучении гендерного аспекта языка, который влияет на функционирование социо-культурного дискурса. Среди гендерных факторов языка особое место занимают гендерные метафоры, воздействующие, главным образом, через подсознание. В связи с этим в лингвистике появилось понятие гендерной метафоризации, чье влияние является действительно эффективным, так как взаимоотношения между полами воспринимаются как естественный пласт культуры человечества, не подлежащий рефлексии.

Сегодня следует говорить не о том, какой пол занимает доминирующую позицию в языке, а о том, какие стилистические средства используются для его выражения, учитывая прагматический и коммуникативный контекст. (Кирилина, 2002) Именно поэтому рассмотрение того, как различные механизмы конструирования языка, т.е. гендерные метафоры, влияют на язык и отображаются при переводе с английского на русский язык, является особенно актуальным.

Перевод текстов с английского на русский язык является довольно сложным процессом, так как в языке оригинала мы часто встречаем специальные выражения, реалии, термины, которые становятся некой преградой для переводчика, незнакомого с данной терминологией, особенно если речи идет об использовании стилистических средств, таких как гендерные метафоры. Их изучение началось сравнительно недавно, так как лингвисты все больше пытаются определить способы выражения гендера в иноязычных текстах.

Но не стоит забывать и о грамматических сложностях перевода текстов, содержащих гендерные метафоры, так как трудность грамматических сопоставлений в процессе перевода состоит в том, что такие сопоставления останутся мертвой буквой, если при этом не будет учитываться зависимость грамматической формы от ее лексического наполнения.

Большая опасность для переводчика заключается в том, что в английском и русском языках существует немало одноименных грамматических форм и синтаксических конструкций, по своим функциям и значению не совпадающих в обоих языках.

Именно поэтому лингво-стилистический анализ особенности гендерных метафор требует детального изучения, чтобы избавить переводчика от "ложных друзей" и ошибок, которые препятствуют адекватному переводу с иностранного на родной язык.

Актуальность данного исследования обусловлена:

-- повышенным в настоящее время вниманием к анализу и переводу гендерных метафор с английского на русский язык;

-- недостаточной изученностью проблем национально-культурного своеобразия гендерных метафор английского языка.

Цель данной работы заключается в том, чтобы продемонстрировать то, как гендерные метафоры функционируют в английском языке и переводятся на русский язык. Из поставленных целей вытекают следующие исследовательские задачи:

1. дать характеристику понятия "гендерная метафора" в лингвистике;

2. изучить лингвистические особенности гендерных метафор;

3. классифицировать гендерные метафоры;

4. охарактеризовать основные лексические, грамматические и стилистические трудности при переводе гендерных метафор;

5. проанализировать гендерные метафоры в английском художественном тексте;

6. выявить лингвистические и культурологические особенности перевода гендерных метафор с английского на русский язык.

Объектом данного исследования являются гендерные метафоры английского языка.

Предметом исследования являются особенности перевода гендерных метафор современного английского языка.

Для реализации поставленных задач в работе применялись сравнительно-сопоставительный и описательный методы анализа.

Теоретическая ценность работы заключается в том, что предложенный подход к анализу гендерных метафор современного английского языка является необходимым для правильной интерпретации структур, которые исследуются в процессе перевода текстов с английского на русский язык. гендерный метафора перевод английский

Практическая значимость работы даёт возможность использовать её основные выводы и положения в курсах по переводоведению, стилистике и теоретической грамматике. Также данный материал можно использовать при написании курсовых, дипломных работ и пособий.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Во введении сформулированы цели, задачи данного исследования, названы актуальность, объект и предмет исследования, описывается база эмпирического материала, определены теоретическая ценность и практическая значимость работы.

В рамках первой главы "Теоретико-лингвистические особенности гендерных метафор современного английского языка" рассматривается понятие гендерных метафор и классификация в современной лингвистике, а также их лингвистические характеристики.

Вторая глава "Особенности перевода гендерных метафор современного английского языка" посвящена сравнительному анализу перевода гендерных метафор с английского и русский язык.

В заключении подводятся итоги данного исследования.

Глава 1. Теоретико-лингвистические особенности гендерных метафор современного английского языка

1.1 Сущность понятия "гендерная метафора"

В современной лингвистике широкое распространение получил термин "гендер" (gender), введенный в социологию в 1950-е гг. Джоном Мани, в противопоставление термину пол (sex): пол - анатомо-физиологические особенности людей, на основе которых человеческие существа определяются как мужчины и женщины, гендер - культурное, социальное, поведенческое маркирование биологических различий мужчин и женщин. Представление о "типично мужском" и "типично женском" не является постоянным, оно варьируется в разных обществах и меняется со временем. Гендерные нормы усваиваются с детства через социальные институты (семья, школа), средства массовой информации и т.д., диктуя определенные модели поведения, коммуникативные тактики, виды деятельности, влияя на формирование черт характера, специфичных для каждого пола. Интерпретация гендера как социокультурного феномена с неизбежностью обращает исследователей к вопросам его маркирования в языке. В настоящее время установлено, что система данных смыслов находит отражение в различных моделях речевого поведения мужчин и женщин, обусловливающих формирование функциональных вариантов языковых систем, появление специализированных грамматических, лексических, деривационных средств (в качестве яркого примера назовем выявленные Э. Сэпиром варианты мужского и женского языка в языке яна [1. С. 455-461]),

В одном из направлений гендерных исследований, феминистской лингвистике, была поставлена проблема андроцентричности языка. Доказывалось, что в языке зафиксированы патриархальные стереотипы, они навязывают носителям языка картину мира, в которой женщине отводится второстепенная роль. Дискриминация женщин, по мнению представителей данного подхода, выражается в языковом сексизме, или андроцентризме языка, т.е. в неравномерной представленности в языке лиц разного пола, в преобладании мужских форм в языке, во вторичности номинации лиц женского пола (авантюрист - авантюристка), в совпадении во многих языках понятий "человек" и "мужчина", неравноценности наименования одних и тех же профессий (врач/врачиха); кроме того, для обозначения профессий с низким социальным статусом имеются только фемининные формы (техничка, уборщица), а для обозначения высокого статуса деятельности - только мужская форма (государственный муж) [2. С. 16-17]. Позже наряду с терминами "сексизм", "андроцентризм" был введен термин "гендерная асимметрия", так как он нейтрален и не подразумевает дискриминацию. Гендерная асимметрия находит отражение также в системе прямых и переносных лексических значений, отражая сложившиеся в обществе стереотипы, которые тесно связаны с выражением оценки и влияют на формирование ожиданий от представителей того или другого пола определенного типа поведения [2. С. 17]. Вследствие этого гендерные стереотипы могут быть проинтерпретированы в терминах когнитивной лингвистики как идеализированные когнитивные модели Дж. Лакоффа [3. С. 143-184]. Идеализированные когнитивные модели находят многоаспектное и неоднолинейное выражение в системе языковых средств, в том числе в системе концептуальных метафор - гендерных метафор, под которыми в гендерной лингвистике понимается перенос не только физических, но и всей совокупности духовных качеств и свойств, объединенных словами женственность и мужественность, на предметы, с полом не связанные (мужественность немецкого национального характера vs женственность русского национального характера) [4]. При таком понимании термина база сравнения (сфера-источник метафорической номинации), как отмечают авторы словаря, отсылает к реальным мужчинам и женщинам, образность метафоры позволяет использовать ее в применении к объектам разного рода, не связанным непосредственно с полом (сфера-мишень метафорической номинации); свойства женственности и мужественности выступают в качестве основы сравнения.

Однако мы полагаем, что интерпретационный потенциал метафоры формируется динамическим взаимодействием трех основных элементов метафорической номинации в условиях относительной самостоятельности каждого из элементов структуры метафорического значения. Прямое номинативное и результативное, метафорическое, значения актуализируют элементы смысла в соотношении друг с другом. Основания метафорических уподоблений (сфера-источник, база метафоры, исходные мотивирующие значения) выступают в качестве своеобразной призмы, высвечивающей определенные свойства сферы-мишени, маркируют в особой языковой форме их значимость. Вследствие этого в качестве гендерных метафор мы рассматриваем также метафорические именования мужчин и женщин, выступающих в качестве средства маркирования "типично мужских" и "типично женских" качеств на основе уподобления явлениям разных понятийных рядов. Приведем контексты актуализации данного, второго типа гендерных метафор: К десятому сжалились и дразнить перестали, но к этому времени Маруся уже сама была совершенно твердо уверена, что она "облезлая моль" и "серая мышь" (Т. Устинова. "Русский национальный корпус". Далее - РНК); И, главное, он сам, З.И. Резанова 49 сам ведь считает себя за мышь; его об этом никто не просит; а это важный пункт; Взглянем же теперь на эту мышь в действии. Ф. Достоевский (РНК). Полагаем, что в системе таких метафорических номинаций находят свое языковое выражение не только представления об особенностях характера, внешнего вида, поведения человека вообще, но и информация об ограничениях в проявлении этих признаков у мужчин и женщин.

1.2 Особенности гендерных метафор

Метафоричность, как "эвристический, когнитивный способ создания языковой картины мира" [Балашова 1998: 7]. По праву считается важнейшим параметром языковой категоризации. Метафора и тендер активно взаимодействуют в этом процессе, при этом тендер может быть как источником, так и темой метафоры.

Гендерная метафора используется в концептуализации культурных, социальных и политических реалий. В качестве примера можно привести характерное для русской культуры восприятие земли как матери, реки Дон как батюшки, а также дискуссии вокруг идеи женственности России и историософемы Матушки-Руси [Рябов 1999].

Типичное для английской лингвистической традиции соотнесение лексемы huiricane ("ураган") с местоимением she является частью метафоры "природа - женщина" (Mother Native; Nature, a Harsh Mistress и т.п.). С. Вайгель, анализируя метафорические аспекты топонимики европейских языков, отметила тенденцию ассоциировать с женским началом не только неосвоенные земли (virgin territory), но и города. Она приводит ссылки на дискурс военачальников Тридцатилетней войны (1618 - 1648гг.), где занятые города представлены как покоренные девственницы [Weigel 1990: 37]. В метафоре, связывающей физический захват территории с сексуальным покорением. Сюзанн Ромейн усматривает когнитивную причину того, что сексуальное насилие является неотъемлемой частью любой войны [Romaine 1999: 67]. То. что представление о женщинах в патриархатной культуре ассоциируется с понятиями завоевания. подчинения. покорения, исследователи считают причиной близких параллелей между дискурсами сексизма и колониализма. Например, в стихах великого поэта Британской империи Р. Киплинга города Индии описываются как женщины. покорные своему английскому господину (Калькутта: те the Sea Captain loved).

Феминистское осмысление подчиненного статуса женщины в патриархатной культуре символизирует метафора молчания (silencing of women), имплицирующая широкий спектр различных аспектов женского опыта: коммуникативное доминирование мужчин, замалчивание женской роли в истории, недопущение женщин к принятию общественно значимых решений и т.п. Метафора glass ceiling ("стеклянный потолок") символизирует трудности карьерного роста для женщин, a glass escalator ("стеклянный эскалатор") - неизбежность быстрого продвижения по службе мужчин, занятых в традиционно женских профессиях (таких как социальная работа, работа в школе, библиотеке и т.п.). Несоответствие стереотипным представлениям о мужественности и женственности, а также новые образы самостоятельных, деловых, активных женщин и новый тип более нежного мужчины в разных языках также концептуализируются метафорически: мужик в юбке, weibliche machismo (женский мачизм), Powerfrau, Lonely Wolf Woman, Softy, Beau и пр.

Гендер часто является источником метафоры в современных дискурсивных практиках, репрезентирующих негендерные процессы, ср: "Рубль будет стоять твердо, как и подобает существительному с мужским именем" (В. Геращенко). "Экономика - она как женщина, настроение меняется каждый день" (Г. Греф).

Метафорическая природа тендерной категоризации наиболее ярко проявляется в том, что неодушевленные предметы и явления могут ассоциироваться в сознании с мужским и женским началом. На лингвистическом уровне этот феномен целесообразно рассмотреть на материале английского языка, лишенного формально-грамматических признаков рода. В работе Дж. Розенталя "Gender Behavior" [Rosental 1990] представлены результаты "мыслительного эксперимента", в котором участникам были даны пары слов (knife/fork - нож/вилка; Ford/Chevrolet - форд/шевроле; salt/pepper - соль/перец; vanilla/chocolate - ваниль/шоколад) и предложено соотнести каждое слово с мужским и женским родом. Все участники справились с этим заданием без труда, и результаты "классификации" полностью совпали: knife, pepper. Ford и chocolate были отнесены к мужскому, a fork, Chevrolet, salt и vanilla - к женскому роду.

Очевидно, что такое деление не имеет никакого отношения к так называемому "естественному" роду (полу), поскольку все вышеприведенные существительные обозначают неодушевленные предметы. Следовательно, характеристики "мужское" и "женское" могут быть безо всяких ограничений отделены от сущностей, имеющих реальные тендерные различия, и перенесены на другие предметы. Данный феномен получил название "метафорического рода" [Гриценко 2004(b)].

Нетрудно заметить, что приведенная выше классификация не основана на едином логическом принципе. Рассуждая о критериях выбора. Розенталь приходит к выводу, что pepper и chocolate отнесены к мужскому роду, поскольку обладают более сильными вкусовыми (ароматическими) свойствами: Chevrolet - к женскому, поскольку это слово более длинное, чем Ford, имеет открытый гласный в конце и коннотирует "французское"; а слово knife отнесено к мужскому роду из-за ассоциаций с агрессией. Однако, очевидно, чем больше пар добавлять к исходному списку, тем больше будет появляться новых измерений (критериев) тендерных импликаций, положенных в основу классификации, поскольку концепты "мужское" и "женское" оперируют на более высоком уровне абстракции, опираясь на контрастные пары более низкого уровня (сильный/слабый, активный/пассивный и т.д.) и образуя тесно переплетенную сеть метафорических оппозиций.

Анализируя эксперимент Розенталя, Д. Камерон подчеркивает, что приписывание слову тендерных признаков носит реляционный характер и определяется сравнением двух единиц. Так, если бы носителю английского языка предложили ответить, к какому роду относится слово salt ("соль"), вопрос скорее всего вызвал бы недоумение (другое дело, если сравниваются salt и pepper ("перец"). А если для сравнения вместо knife/fork ("нож/вилка") взять пару spoon, fork ("ложка вилка"), то fork будет отнесено к мужскому роду. Раз по отношению к слову knife, fork определяется как "женское", а по отношению к слову spoon - как "мужское", то очевидно, в самом слове (предмете) нет никаких ингерентно присущих ему мужских и женских свойств [Cameron 1992: 84].

Реляционный характер метафорического рода является лингвистическим аргументом в полемике с эссенциалистскими концепциями тендера - определением его как четко заданных и неизменных сущностных качеств, внутренне присущих объекту. Если бы не было концепта фемининности, то не было бы и концепта маскулинности; следовательно, речь должна идти не о сущностях (essences), а о культурно конструируемом различии.

О том, что данное различие носит ценностный характер, свидетельствует то, как описывал феномен метафорического рода немецкий филолог Якоб Гримм, полагавший (подобно Протагору, который считал невозможным относить слово "шлем" к женскому роду), что грамматический род является проекцией "естественного" рода (пола), на все сущее. По мнению Гримма, предметы, обозначаемые словами мужского рода "больше, тверже, гибче, быстрее, активнее, подвижнее" и т.д., тогда как предметы, обозначаемые словами женского рода, - "меньше, мягче, спокойнее, пассивнее, чувствительнее" [Janssen-Jurreit 1982].

Наличие семантически мотивированных связей между "естественным" и грамматическим ролом подтверждают эксперименты, выявляющие регулярные ассоциации между формальными родовыми признаками и коннотациями, производными от тендерных представлений. В одном из экспериментов участникам были предложены несуществующие (специально придуманные) итальянские слова с окончаниями -о и --а (первые обычно указывают на мужской род, а вторые на женский). Респондентов попросили описать данные слова, в соответствии с тем, являются ли воображаемые референты хорошими, плохими, красивыми, сильными и большими. На втором этапе эксперимента тем же участникам было предложено аналогичным образом, т.е. посредством вышеназванных слов, описать мужчин и женщин. Словам с женскими окончаниями были приписаны те же качества, что и женщинам: они оказались красивее, меньше, слабее и пр. [Romaine 1999: 83].

Анализируя роль тендера и метафоры в концептуализации, С. Ромейн подвергает сомнению тезис о произвольности родовой классификации неодушевленных существительных в языках с формально-грамматической категорией рода [Romein 1999: 75 - 82]. Ее аргументация перекликается с тезисом Ю.С. Степанова о "неслучайности наименований в культуре" [Степанов 2001: 68] и полемикой вокруг соссюровского положения о произвольности языкового знака, основанной на том, что слова, являющиеся семантически немотивированными в синхронии, при диахроническом рассмотрении обнаруживают обусловленность наименования культурными аналогиями и представлениями [Степанов 2001; Бенвенист 1974].

Ромейн считает неудовлетворительным объяснение, которое дают авторитетные грамматисты (Квирк, Лич, Гринбаум, Стартвик) регулярному соотнесению английских неодушевленных существительных car, boat, ship (и до недавнего времени hurricane) с женским местоимением she. По мнению последних, личные местоимения могут замещать существительные, называющие "неодушевленные предметы, с которыми человек находится в интенсивных личностных взаимоотношениях", включающих антипатию и привязанность. Ромейн приводит многочисленные текстовые примеры, иллюстрирующие, что концептуализация указанных явлений через призму женского рода связана с различными культурными представлениями о женщине: как об иррациональной разрушительной силе, которую нужно усмирить; как о предмете обладания, покорения и контроля и т.п. Она выдвигает гипотезу о том, что принадлежность к женскому роду абстрактных существительных типа "душа", "свобода", "справедливость" во многих европейских языках объясняется тем, что различные виды науки и искусства, олицетворяемые Музами, а также Свобода, монашеские добродетели Бедность, Целомудрие и Смирение/Покорность, пять чувств, семь гуманитарных наук и т.д. в греческом и латыни относились к женскому роду. Христианская аллегорическая традиция (от Средних веков до позднего Ренессанса) также олицетворяла данные концепты в женских фигурах (Дама Природа, Леди Филология). Эти метафоры кодировались в грамматической системе языков. Например, в английском, который исторически также имел категорию грамматического рода, существительное wilderness ("дикая местность", "девственная природа/пустыня"), а также другие абстрактные существительные с суффиксом -ness, относились к женскому роду. Аналогично в романских языках к женскому роду относятся суффиксы (i)te (франц.) и (i)dad, используемые для образования абстракций типа freedom, charity и т.п. Ср.: liberie (фр.), liberdad (исп.).

По мнению С. Ромейн, во многих европейских языках формально- грамматический род неодушевленных существительных, обозначающих понятие земли, страны, мотивирован тендерной метафорой. В тех случаях, когда территория концептуализируется в своем естественном, природном состоянии (земля, почва, грунт - то есть то, что является источником плодородия, а также природные ландшафты), соответствующие лексемы относятся к женскому роду: la terre (фр.), la terra (it.), la tierra (исп.) die Erde (нем.), die Landschaft (нем.), la campagna (it.), la campagne (фр.). Такая символика восходит к характерным для индоевропейской мифологии представлениям об оплодотворяемой небом, обожествляемой земле. Когда же земля, страна осмысливается как политическая единица, территория, находящаяся под юрисдикцией государства, соответствующие лексемы обычно относятся к мужскому роду: ср. нем. Staat, фр. etat. Мужские персонификации стран - Дядя Сэм (США), Джон Булль (Англия) также представляют государство.

Лексический материал русского языка не позволяет однозначно подтвердить или опровергнуть выводы С. Ромейн. Однако анализ дискурсивных тендерных практик (гл. 5) дает многочисленные примеры, подтверждающие принцип "неслучайности именования в культуре" и значимость гендерной метафоры как основы контекстуальных инференций и импликаций.

1.3 Классификация гендерных метафор

На сегодняшний день метафора является одним из самых популярных лингвистических терминов. Множество теорий обрушилось на него, и при всех расхождениях их объединяет стремление видеть в метафоре один из основополагающих принципов мышления языка и речевой деятельности. Ни один троп не удостоился такого внимания. Деление на виды многих стилистических терминов, и метафоры в том числе, практически не ограничено в силу того, что каждый исследователь предлагает свой набор. Поэтому совокупность видов часто представляется неупорядоченной. Метафора - одна из наиболее распространенных разновидностей тропов, так как сходство между предметами или явлениями может быть основано на самых различных чертах.

Гендерные метафоры можно разделить на две группы. Подобно сравнению, метафора, может быть: простой и развернутой.

Возникновение данной классификации обусловлено тем, что метафоры в стилистическом отношении отличаются от слов и требуют особого подхода в изучении. Многозначность слова, если она имеет место, обусловлена тем фактом, что в обычном контексте слово означает одно, а в метафорическом -- другое. В метафоре два различных значения -- буквальное и образное -- одновременно. Можно представить буквальное значение как скрытое, как нечто, что мы ощущаем, что воздействует на нас, не проявляясь в контексте, открыто, тогда как образное значение несет основную нагрузку.

Метафору называют сокращенным сравнением. В ней всегда соединяется одновременно два значения. Одно значение, которое определяется контекстом и другое значение, которое определяется привычным определением слова, т. е. значение, присущее данному слову вне контекста. В основе метафоры лежит сходство. В метафоре образ и предмет совмещены в одном слове таким образом, что слово обладает сразу двумя значениями: прямым и переносным. Прямое значение есть образ, переносное значение есть предмет. Между этими двумя значениями нужно найти сходство. Элемент сходства и есть тот признак, который писатель возбуждает в воображении читателя, когда употребляет метафору.

Классифицируя данный вид метафор на простую метафору и развернутую важно отметить, что простая метафора включает в себя простые сравнения. Она представлена всего тремя типами:

1. Именная метафора выражается именем существительным.

2. Глагольная метафора выражается глагольными формами.

3. Метафорический эпитет выражается определением в широком синтаксическом смысле.

Напротив ей, развёрнутая метафора - это метафора, последовательно осуществляемая на протяжении большого фрагмента сообщения или всего сообщения в целом. Она распространяется на весь текст. Обычно это целые стихотворения. Сложной метафора может быть не только по количеству слов в ней, но по глубине смысла, которая зависит от далекости ассоциаций. Такая метафора называется ассоциативной. Она определяется по тому, что не разворачивается в сравнении.

Ассоциативную метафору может быть замаскирована логическая дефектная метафора.

К логической дефектной метафоре примыкает так называемая ломаная метафора.

Эта ошибка состоит в логическом несоответствии двух метафор в одном узком контексте. Метафора может быть и стилистически дефектной, т. е. неуместной в данном контексте.

Таким образом, в данном параграфе были рассмотрены виды метафоры из чего, можно сделать выводы:

1. Гендерная метафора является скрытым образным сравнением.

2. Гендерная метафора бывает простой и развернутой.

3. По структуре простая гендерная метафора может быть: именной, глагольной и метафорой эпитетом.

4. Развернутая гендерная метафора может быть ассоциативной. Она определяется по тому, что не разворачивается в сравнении.

5. Под ассоциативную метафору может быть замаскирована логическая дефектная гендерная метафора.

6. Помимо логически дефектной метафоры может быть так называемая ломаная гендерная метафора.

Выводы по главе 1

Обзор литературы по гендерной и когнитивной лингвистике показывает, что эти направления на сегодняшний день динамично развиваются.

Известно также то, что когнитивизм и гендерные исследования сформировались и развивались примерно в один период - 80-90-е годы прошлого столетия. Общим для гендерных исследований и когнитивных исследований является также их междисциплинарный характер.

Тем не менее, несмотря на уже немалое количество работ, посвящённых гендерному рассмотрению языка, вне научного внимания остаётся корреляция мужчина - метафора, женщина - метафора, что, однако, представляет большую актуальность и лингвистический интерес при анализе и интерпретации художественных произведений.

Речеповеденческие гендерные исследования подтверждают факт стереотипизации речи гендеров. Как полагают ученые, исторически сложившиеся стереотипы отражаются языком, как социальным явлением; а поскольку мужчины и женщины принадлежат к разным социальным группам, выполняют разные социальные роли, то и общество ждет от них определенных моделей речевого поведения. Поэтому, по мнению исследователей, в языке должны существовать как мужские, так и женские речевые модели.

Таким образом, на всех языковых уровнях (грамматическом, фонетическом и лексическом) наблюдается гендерная дихтомия. В лексической системе любого языка фиксируются номинативные обозначения мужчины или женщины, составляющие ядро или ближнюю периферию концептов МУЖЧИНА и ЖЕНЩИНА. Что касается метафорической лексики, то она актуальна в пределах дальней периферии, где на первый план выступает ценностная/оценочная составляющая.

Факт дифференциации учеными-лингвистами речи мужчин и женщин говорит в пользу того, что существуют различия: а) в гендерном символизме: в метафорическом описании мужчины и женщины через термины разных семантических сфер; б) в гендерно окрашенных ситуациях. При этом, половая принадлежность автора произведения является второстепенной, хотя некоторые ситуации метафорического описания выдают типично мужское или женское описание.

В исследовании гендерной специфики метафорической лексики актуальным является также определение оценочного компонента, поскольку гендерные различия на метафорическом уровне проявляются при положительной или отрицательной оценке. Это - различная метафорическая инвективная лексика или образные зооморфизмы, которые типичны для обозначения только женщин или мужчин.

Глава 2. Особенности перевода гендерных метафор современного английского языка

2.1 Анализ гендерных аспектов в текстах для "мужчин" и "женщин"

Анализ гендерных аспектов в текстах "мужской" рекламы:

1. Одна из составляющих мужской роли - это норма успешности/статуса. В печатных РТ эта норма реализуется на разных языковых уровнях. На грамматическом уровне предпочтение отдается глаголам активного залога, свидетельствующим об активной жизненной позиции. На лексическом же уровне четко идентифицируются слова с семантикой уникальности, престижности, стабильности, роскошности: luxury, prestigious, the only, unique и т.д.

Концепт изысканности зачастую реализуется на лексическом уровне за счет использования атрибутивных и номинативных групп и имеет тенденцию быть выраженным тропами (эпитеты: rarefied elegance, timeless art). Таким образом, концепт реализуется не только за счет собственно семантического значения слова или выражения, но и за счет его изобразительно-выразительного потенциала.

2. Норма физической твердости содержит ожидание того, что мужчина будет физически сильным, мужественным и не избегать опасности. Семантика РТ часто акцентирует внимание на природных инстинктах, отражает интерес к "исконно мужским" занятиям: охота, спорт, война.

Стереотипные образы мужчины-воина, мужчины-эктремала, мужчины-охотника, в основном, вырисовываются за счет лексико-семантического компонента содержания рекламного текста. В синтаксисе преобладают краткие повелительные предложения, создающие эффект военного приказа, вызова на бой или соревнование, эффект жесткости, твердости и "крутизны": "Dodge. Grab life by the horns".

3. Норма умственной твердости предполагает ожидание того, что мужчина в любой ситуации будет выглядеть компетентным и знающим. Соответственно, РТ, ориентированным на мужчин, свойственна терминологичность, стремление к точности номинаций; употребление прилагательных интеллектуальной, утилитарной и телеологической оценки (fuel-efficient; optional), а также большого количества абстрактных существительных.

4. Норма эмоциональной твердости подразумевает, что мужчины не должны выражать чувства, показывать эмоциональную слабость. РТ апеллируют к рациональному, они в целом лаконичны и четко сформулированы. Четкая ритмическая организация достигается за счет использования приема синтаксического параллелизма, усиливаемого эпифорой или анафорой.

5. В рекламе также часто используется стереотипный образ мужчины-мачо. В РТ нередко проводятся параллели с женскими образами. Зачастую это происходит в форме текстовой импликации: "Bridgestone Potenza. Sweet around the curves…".

Анализ гендерных аспектов в текстах "женской" рекламы.

Гендерные стереотипы в большинстве своем представлены в виде бинарных оппозиций.

1. Так, если мужчине стереотипно приписываются качества, соотносимые с деятельностью и активностью, то женщине, наоборот, приписываются пассивность, нерешительность. Соответственно, в "женских" РТ мы можем встретить формы пассивного залога.

2. Вторая оппозиция: логичность - интуитивность. "Женская" пристрастность, необъективность, склонность к преувеличению выражаются в РТ в употреблении большого количества оценочных высказываний. Наиболее частотны оценочные прилагательные. Для интенсификации положительной оценки также используются префиксы интенсивности (ultra, super, extra), конструкции "наречие + прилагательное", где оба или один из компонентов имеют оценочную семантику: wonderfully soft, deliciously fashionable.

3. Следующую оппозицию можно представить в виде: инструментальность - экспрессивность. Типичной чертой "женских" РТ является гиперболизованная экспрессивность. Частотны междометия, восклицательные предложения: "Say "Ha!Ha!Ha!" to wrinkles. So laugh wrinkles in the face". Кроме того, стремление к образности и художественности передается при помощи разнообразных выразительных средств языка: тропов и фигур, языковой игры, а также при помощи звуковых приемов. Частотны сложные прилагательные, цитатные речения: even-all-over, sun-kissed-looking tan, gentle-to-hair never-before-seen color formula.

4. В большинстве РТ наблюдается процесс конструирования "прекрасного женского пола". В исследованных текстах часто встречается лексема красота - beauty: "Beautiful curls, Beautiful hair, beautiful you. Elie Elie".

5. Мужской гендерной норме статуса, образу успешного мужчины-бизнесмена традиционно противопоставлялся образ женщины-хозяйки. Изменение же социальной роли женщины, эмансипация, независимость находят отражение в рекламе, ее образ наделяется решительностью, самостоятельностью: "Brilliant fake nails. Wicked. Funky. Slick. You choose. Eleganttouch".

2.2 Лексико-грамматические трудности перевода гендерных метафор

Анализ метафорической лексики немецкого языка свидетельствует о существовании в языке фемининных и маскулинных обозначений, образно характеризующих только мужчину или женщину.

"Still afraid?" she asked with the earnest shaking of the head ... and it sounded so appetizing that no one could ever resist. (S. Melone)

"До сих пор боишься?" спросила она, искренне потрясывая головой... и это звучало так аппетитно, что никто не сопротивлялся. (С. Мелон)

Обозначенные метафорические номинации мило тряся головой и аппетитная музыка созданы путем сочетания лексем с номинативным и переносным значением и могут быть маркированы как фемининные, поскольку семантика представленных образных описаний репрезентируют женское пространство: указанные образные эпитеты являются в большей степени типичным описанием для женщин. Мужчины тоже могут быть представлены данными определениями, но в номинативном плане и в нейтральных контекстах, а использование данных и подобных метафорических выражений т.е. переносных значений для описания мужчин приведут к лингвоаксиологическим смещениям, т.е. образ мужчины будет восприниматься неадекватно: гендерные нормы, стереотипы будут нарушены.

Oh, no. I know the things going on in the court. I'm getting messages without colouring the truth (Danell, 349).

Ах, нет. Я знаю точно, что происходит в суде. Я получаю неприукрашенные отчеты оттуда (Деннелл, 349).

В данном примере метафорическое словосочетание неприукрашенные отчеты является гендерно маркированной, поскольку в традиционном представлении именно женщинам свойственно наводить красоту: краситься, накладывать макияж (apply makeup) и, поэтому данное образное выражение является фемининной и, чаще всего, только женщина может так образно охарактеризовать сообщение как в данном примере.

Таким образом, лексема отчет вводится в поле гендерной репрезентации через метафорическое мышление, потому что макияж, накладывание макияжа c точки зрения гендерного символизма входит в большей степени в женское пространство.

Кроме того, в языке отражаются стереотипные, наиболее частые представления о любом явлении, в частности о мужчине или о женщине. Так, например, номинации beauty (красота) и nature (природа) воспринимаются как фемининные, поскольку в английской языковой картине мира beauty женского рода, лексемой beauty обозначается только женщина, в то время как мужчина характеризуется словосочетанием beautiful man. В соответствии с гендерными нормами, существующими в современном обществе, именно женщине предписано отличаться яркостью, быть красивой, ухоженной, доставлять эстетическое и нравственное наслаждение.

Лексемами, репрезентирующими обозначенный стереотип, могут быть те, которые представляют следующие признаки концепта КРАСОТА: 1) доставляющий эстетическое наслаждение; 2) отличаться красотой; 3) что-то впечатляющее; 5) блеск; 6) отличающийся яркими красками.

Грамматический род слова также является важным для гендерной идентификации метафоры. Так, лексема nature в английском языке женского рода и поэтому представлена метафорически через образ женщины.

Nature is sleeping, its breath is relaxed, and its green curls are going down to the ground. (J. Lawrence)

Природа спит, ее дыхание расслаблено, а ее зеленые локоны спускаются к земле. (Дж. Лоуренс)

Как обозначено выше, в гендерном аспекте релевантным является также ситуация использования метафоры, которая может быть универсальной т.е. использована женщинами и мужчинами для описания представителей обоих полов, а ситуация их актуализации может быть типично фемининным или маскулинным. Так, чтобы наиболее полно и точно представить метафорическую характеристику мужчины или женщины авторы предпочитают репрезентировать определенные ситуации, реализующие гендерный фактор.

(Father) I see your closed eyes in the rearview mirror, your skin is smooth, for which I see a dark labyrinth of angry thoughts, pain and hatred, but who knows? This is may be a small garden with tulips, daffodils under and other charming flowers, which will accompany me and Claudia, because my daughter will never imagine the vary things in her head. (M. Grey)

(Отец) Я вижу твои закрытые глаза в зеркале заднего вида, кожа гладкая, за которой я вижу темный лабиринт разгневанных мыслей, боль и ненависть, но кто знает? Возможно, это небольшой ухоженный сад с тюльпаны, нарциссами и другими прелестными цветами, который будет всегда со мной и Клаудией, потому что наша дочь никогда себе не сможет этого представить. (М. Грей)

Данный пример репрезентирует метафору "женщина-тайна", которая объективизируется различными метафорическими выражениями. Разные авторы выражают одну и ту же семантику метафоры разнообразными языковыми средствами: в данном предложении образность вербализуется через субстантивную генитивную метафору. Гендерный аспект обозначенной метафоры реализуется через контекст, который раскрывается посредством типичных для женщины описаний: мужчины; хаоса/лабиринта бушующих мыслей, боли и ненависти; маленького, ухоженного садика с тюльпанами и нарциссами. Подобная номинация мыслей женщины предполагается (to hate; but who knows, may be), а не утверждается однозначно. Так, образное описание "мрачный лабиринт бушующих мыслей, боли и ненависти" репрезентирует фемининную метафору "женщина - тайна" только через представленный контекст.

This woman is a phenomenon. She was the theatre itself. If she stands on the stage, you do not need the others. Even if she reads the entire phone book, it will be a spectacular event (Denella, 439).

Эта женщина была феноменом. Она сама была театром. Если она стояла на сцене, вам не нужно было других. Даже если она прочитает всю телефонную книгу, это будет необычайным событием (Денелла, 439).

Метафора "женщина - феномен" представляет не каждую женщину, а ту, которая отличается чем-то (внешностью, умом, чертой характера и т.д.) от других. Так, в женщине подчеркивается ее редкость, необычность, исключительность в каком-либо отношении. Гендерный аспект данной метафоры заключается также в контексте употребления метафоры, в котором стереотипно описывается женщина: она может ничего не делать или не прилагать особых усилий, но будет для любящего (обожающего) ее мужчины исключительной.

Известно, что мужчины и женщины должны следовать определенным нормам поведения и выглядеть так, как им предписано в соответствии с их гендерной идентичностью. Так, мужчины должны быть серьезны, немногословны, а женщины - несерьезны, капризны, легки, артистичны и т.д.

Поэтому именно женщинам более свойственно представлять многие жизненные ситуации как спектакль, в то время как мужчины более сдержанны в своих поступках. Подобные стереотипные представления объективизируются в языке посредством метафор.

Таким образом, в метафорической лексике английского языка выявляются как универсальные, так и специфические гендерные описания и характеристики. Универсальность определенной метафорической номинации заключается в том, что она описывает и мужчину, и женщину.

Специфичность определяется на основе выделения исключительно (преимущественно) маскулинных и фемининных признаков.

Так, понимание метафоры как универсального способа человеческого мышления, в основе которого лежит применение уже имеющихся знаний и представлений в области ещё непонятного, делает возможным сопоставление явлений и фактов с целью выявления их общих и различных черт. В данной работе это относится к гендерной дифференциации лексики.

Выводы по главе 2

С тех пор, как появились первые попытки теоретического описания языка, ученых интересуют вопросы о нормах правильности языка, о нормах хорошего стиля. Для стилистики важно, чтобы речь была правильной, чтобы она была выразительной, способной воздействовать на ум и чувства читателя и слушателя. Метафора в риторике, а позднее в стилистике занимает с древнейших времен центральное место. Она является одним из основных средств достижения образности, экспрессивности языка, с ее помощью легче воздействовать на воображение читателя.

Метафору обычно определяют как "троп, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основании сходства, аналогии и т.п." [Долинин,1987: 130].В риторике с античных времен принято два подхода к тропам. Согласно первому подходу, тропы и фигуры представляются как единое образование. В рамках второго подхода тропы и фигуры рассматриваются как разные образования, обосновывая это тем, что специфическая особенность тропа заключается в функции выражения пластичности и образности, что это, скорее, средство изобразительности, чем выразительности [Брандес, 1990: 288].

Анализ словарей на фоне данных Русского национального корпуса выявляет в их материалах двойную репрезентацию гендерной асимметрии. С одной стороны, в словарях отражается асимметричное закрепление разного типа признаков за мужчинами и женщинами, существующих в русской лингвокультуре. С другой стороны, гендерную асимметричность проявляют в своей деятельности авторы словарей, толкуя именования мужчин через родовой признак "человек", в то время как женские оценочные метафорические имена толкуются через отнесение не к общей группе - "человек", но к гендерной подгруппе - "женщина".

Заключение

Несмотря на довольно широкое распространение гендерной проблематики в отечественном научном описании последних лет, все еще недостаточно осознается связь гендерного подхода с социо-конструктивистской философией и вытекающая из этой связи методология лингвистического исследования гендера. В границах социо-конструктивизма гендер - это не столько индивидуальная, сколько социальная конструкция, в значительной степени независимая от индивида и его пола. Изучение манифестации гендера в языке представляет собой исследование одной из социальных инструкций по усвоению "мироустройства".

Понимание гендера как сложного социально-психологического и культурного конструкта, соотносимого со всей совокупностью свойств, характеристик, коммуникативных и поведенческих моделей, присущих представителям разных полов, делает возможным его изучение в языке. Одним из способов исследования гендера по данным языка является лингвистическое моделирование таких ёмких гендерных категорий, как маскулинность и фемининность в виде концептуальных пространств, представляющих собой совокупности лингвокультурных концептов. Под последними, вслед за С. Г. Воркачевым, понимаются единицы коллективного знания/сознания, которые обладают языковым выражением и отмечены этнокультурной спецификой. Выявление гендерных стереотипов, отраженных во фразеологизмах, пословицах и поговорках французского, русского и бурятского языков, позволяет определить, какие признаки приписывают представители разных культур женщинам и мужчинам, а также те социальные нормы и оценки, которые регламентируют их гендерное поведение.

Мы доказали актуальность выбранной нами темы, так как трудности перевода гендерных метафор в англоязычных текстах представляют собой огромный интерес для современного развития языка.

Мы выполнили все поставленные перед нами задачи: дали характеристику понятия "гендерная метафора" в лингвистике; изучили лингвистические особенности гендерных метафор; классифицировали гендерные метафоры; охарактеризовали основные лексические, грамматические и стилистические трудности при переводе гендерных метафор; проанализировали гендерные метафоры в английском художественном тексте; выявили лингвистические и культурологические особенности перевода гендерных метафор с английского на русский язык.

Проблематика перевода гендерных метафор сложна и многогранна, как следует из второй главы, у этой проблемы может быть множество практических решений. Важнейшей проблемой достижения эквивалентности перевода гендерных метафор является передача исходного содержания текста с помощью терминосистемы переводного языка. Различие терминосистем английского и русского языков является причиной наибольших трудностей при переводе гендерных метафор. Отсюда вытекает необходимость исследования лексических особенностей английских текстов и поиска путей перевода эквивалентной и безэквивалентной лексики.

Мы проанализировали перевод гендерных метафор, а также провели анализ специальных выражений и терминов с точки зрения лингвистики.

Анализ этого явления проведен посредством сопоставления понятийных систем английского и русского языков. Основная причина безэквивалентности заключается в различиях в реалиях юридической действительности, ведущие к отсутствию в русском языке тех или иных понятий английского языка. При переводе безэквивалентой лексики мы предлагаем использовать следующие приёмы:

· калькирование с применением грамматических и лексических трансформаций (замена частей речи, лексическая замена);

· описательный перевод;

· транскрипция и транслитерация в тех случаях, когда возможно органичное включение заимствования в систему понятий соответствующей области.

Чистыми знаками эмоций являются междометия. Эти слова составляют совершенно особый слой лексики, поскольку у них нет предметно-логического значения. В междометиях сосредоточены все типические черты, отличающие эмоциональную лексику: синтаксическая факультативность, т.е. возможность опущения без нарушения отмеченности фразы: отсутствие синтаксических связей с другими частями предложения: семантическая иррадиация, которая состоит в том, что присутствие хотя бы одного эмоционального слова придает эмоциональность всему высказыванию.

Таким образом, мы провели сопоставление лексико-грамматических особенностей английского и русского языков и показали возможности достижения эквивалентности при переводе публицистических текстов.

Список использованной литературы

1. Абрамов В. Е., Чуйкова Э. С. Особенности культуры иноязычного письма (на материале английского языка). - Самара: 2006. - 203 с.

2. Алимов В. В. Теория перевода. Перевод в сфере профессиональной коммуникации. Изд. 3 - М.: 2005. - 160 с.

3. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: стилистика декодирования. - Л., 1976. - 303с.

4. Арсентьева Е.Ф. Фразеология и фразеография в сопоставительном аспекте (на материале русского и английского языков). - Казань: Издательство Казанского университета, 2006. - 172 с.

5. Артемова А.Ф. Значение фразеологических единиц и их прагматический потенциал: Автореф. дисс. ... доктора филол. наук. - Санкт-Петербург, 1991 -34с.

6. Бабаев Н. Напиши так, чтобы... Баку : Йазичи (Писатель), 1985. - 368 с.

7. Гальперин И.Р. Stylistics. / Изд-во "Высшая школа". - М., 1977

8. Гарбовский Н.К. Теория перевода. М.: Издательство МГУ, 2004. - 544 с.

9. Далада Е.В. К вопросу о методологических основаниях редакторского анализа // Известия высших учебных заведений. Проблемы полиграфии и издательского дела. - 2006. - № 2. - С. 50-54.

10. Добровольский Б. Д. Лексические трудности перевода в лингвокультурном аспекте: Автореф. дне... канд. филол. наук. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2009. - 27 с.

11. Добролюбов Н.А. Гендер в английской лингвокультуре". Нижний-Новгород: НГЛУ, 2008. - 218 с.

12. Жарков И.А. К обоснованию комплексного характера объекта редактирования // Известия высших учебных заведений. Проблемы полиграфии и издательского дела. - 2004. - № 1. - С. 81-87.

13. Жарков И.А. К характеристике издательского редактирования как сферы предметной деятельности (общие основания конструирования объекта) // Известия высших учебных заведений. Проблемы полиграфии и издательского дела. - 2004. - № 3. -С. 97-104.

14. Кирилина А.В. Гендерные исследования в лингвистических дисциплинах // Гендер и язык. М., 2005. С. 7-32.

15. Книга: Энциклопедия. - М., 1999. - С. 524.

16. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. - М., 1972. - 224с.