Семантика и функционирование единиц лексико-семантического поля "Lachen" (смех) в немецком языке

Размещено на http://www.allbest.ru

Содержание

Введение

Глава I. Лексико-семантическое поле как фрагмент языковой картины мира

1.1 Содержание понятия языковая картина мира в лингвистике

1.2 Содержание термина «поле». Свойства семантического поля

1.3 Типы полей в лингвистических исследованиях

1.4 Лексико-семантическая группа как структурная единица лексико-семантического поля

Выводы

Глава II. Семантика и функционирование единиц лексико-семантического поля “Lachen” (смех) в немецком языке

2.1 Смех как один из способов выражения эмоций

2.2 Смех как философско-культурно-социальный феномен

2.3 Определение смеха

2.4 Состав и структура лексико-семантического поля “Lachen” / “Lдcheln” в современном немецком языке

2.4.1 Семантическая структура “lachen”, “Lachen”, “lдcheln”, “Lдcheln

2.4.2 Лексико-семантическая группа существительных - наименований смеха/улыбки

2.4.3 Сочетаемость существительных “Lachen”и “Lдcheln

2.4.4 Лексико-семантическая группа глаголов, обозначающих состояние смеха

2.4.5 Лексико-семантическая группа глаголов, обозначающих состояние смеха и улыбки

Выводы

Заключение

Библиографический список

Введение

Эффективность любой коммуникации определяется полнотой взаимопонимания. В условиях лингвокультурной полифонии общение осложнено различиями в апперцептивном фоне, социокультурном опыте и языковом коде, приёмах и средствах самовыражения коммуникантов. Успех живого, разговорного общения обеспечивается не только знанием структурных особенностей языка, но и умением ориентироваться в стихии смыслового культурно-выразительного опыта. Знание тонкостей языка и культуры, истинное, сопереживаемое знание особенностей мировосприятия, эмоциональной заряженности и ценностной значимости предметов и явлений, чувство слова - средоточия культурного опыта, впечатлений, оценок, знаков и смыслов - всё это способствует успеху в общении, как с соотечественниками, так и с иностранцами. Огромный пласт речевой жизни любого народа составляет неформальное бытовое общение с доминирующей ролью позитива различных оттенков. Такие состояния и расположенности, как улыбка, смех, юмор, ирония, насмешка, издёвка, умиление, восторг и т. п., и соответствующее речевое поведение совокупно формируют народную смеховую культуру. В контексте современной науки важно понимать не только общегуманитарный, но и языковой статус смеховой культуры, её лингвистическую сущность. Связь смеха и языка исследуется уже давно и не отрицается большинством исследователей. Но часто эта связь понимается как чисто внешняя, случайная, неорганичная. Наука в настоящее время не испытывает недостатка в работах, обращённых к смеху, юмору и сатире, но по большей части рассматривает эти явления с литературоведческих или психологических позиций. Лингвокоммуникативный потенциал смеховой культуры остаётся не до конца изученным.

В настоящее время значительно возросла актуальность исследований, направленных на теоретическое обоснование имманентной способности языка к опосредованию самых разнообразных состояний, настроений, расположенностей, выявление антропных универсалий и этнокультурной специфики такого опосредования. Для эффективного общения в условиях плюрализма языков и культур на первый план выходят именно эти аспекты проблематики. Культура человека предстает в восприятии при посредстве языка. В языке практически невозможно выделить чисто вербальную составляющую в качестве самодостаточного объекта. Всестороннее и объективное рассмотрение культурной динамики предполагает учёт всех аспектов языкового опосредования - мотивацию, эмотивное переживание, языковое выражение. Специфика языкового опосредования состояний позитива, характерных для ситуаций смеховой культуры, может и должна стать предметом широкого лингвистического анализа.

Заявленная тема апеллирует к цельной сфере человеческого бытия - смеховой культуре, имеющей собственную онтологию, прежде всего, лингвистическую.

Эмоциональная сфера человека представляет особый интерес для лингвокультурологических исследований с антропологических позиций. Лингвокультурологический подход к изучению эмоциональной сферы и ее вербального представления позволяет выявить особенности видения мира, систему ценностей, специфическую логику, свойственную представителям той или иной лингвокультуры, т.е. описать «картину мира», создаваемую тем или иным языком.

Смех, являясь философской категорией, важнейшим культурным и языковым концептом, одним из центральных понятий искусства и психологическим феноменом, имеет этнокультурные особенности, связанные с национальным бытом, традициями и спецификой культуры.

Объектом исследования в настоящей работе служат национально-культурные особенности семантики и функционирования немецких лексических единиц, обозначающих смех/улыбку.

В качестве предмета анализа выбрано лексико-семантическое поле, объединяющее лексические единицы с общим значением «смех - das Lachen, улыбка - das Lдcheln» в немецком языке. Это поле является одним из ядерных полей языковой картины мира любого языка, но вместе с тем в каждом языке имеет национально-культурную специфику.

Материалом для исследования послужили данные современных толковых словарей немецкого языка, немецко-русских словарей, синонимических словарей, а также примеры употребления единиц, извлеченные методом частичной выборки материала из произведений современных немецких авторов. Внимание при этом было сфокусировано на лексико-семантическом полевом объединении «lachen» и «lдcheln». Синонимический ряд данных лексических единиц характеризуется максимальной онтологической близостью его составляющих и представляет собой конкретный фрагмент языковой концептосферы эмоций в динамике её развития [Красавский].

Выбрать предметом исследования указанную тему нас побудил тот факт, что, насколько нам известно, данные лексические единицы, их синонимы, корпус фразеологических и паремиологических единиц не подвергались исследованию на материале немецкого языка.

Актуальность квалификационной работы обусловлена необходимостью структурирования лексико-фразеологического поля, представляющего фрагмент немецкоязычной картины мира «смех». А настоящее иследование включается в круг вопросов, посвященных изучению языковой картины мира. Актуальность темы определяется также тем, что в силу специфики семантики, богатства и особенностей парадигматических и синтагматических связей исследуемые единицы трудны для восприятия и усвоения иностранцами, изучающими немецкий язык.

Научная новизна работы состоит в комплексном исследовании единиц лексико-семантического поля смеха современного немецкого языка, в том числе, в лингвокультурологическом аспекте, что позволяет выделить концептуальное содержание лексемы “das Lachen/das Lдcheln” и показать, что слово-концепт “das Lachen/das Lдcheln” является лингвокультурным концептом, служит именем поля.

Целью исследования является выявление особенностей семантики и функционирования единиц лексико-семантического поля смеха как фрагмента немецкой языковой картины мира. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

- рассмотреть теоретические основы изучения языковой картины мира и составляющих ее лексико-семантических полей;

- определить состав и объем лексико-семантического поля смеха в немецком языке на основании данных толковых словарей;

- предложить классификацию единиц поля с точки зрения их принадлежности к ядру и периферии;

- проанализировать семантическую структуру выявленных лексических единиц и особенности их значения.

Методы исследования основаны на классификации и описании выявленных семантических особенностей исследуемых лексических единиц. В работе нашли также применение такие частные лингвистические методы как компонентный, дистрибутивный и дефиниционный анализ, метод интерпретации и контекстуальный анализ, метод сплошной (из словарей) и частичной (из художественных текстов) выборки материала.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования вносят определенный вклад в разработку теоретических проблем, связанных с изучением лексических значений, с выделением их прагматического компонента в его социокультурной обусловленности, лексико-семантических и функционально-семантических полей, языковой картины мира.

Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в лексикографии, в том числе учебной, лекционных курсах по лексикологии и лингвокультурологии, по культуре речи и непосредственно в практике преподавания немецкого языка. Они могут быть также использованы при написании курсовых, квалификационных и дипломных работ.

Структура работы: квалификационная работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка использованной литературы и списка словарей.

Во Введении сформулированы актуальность, цель, задачи, методы, новизна, научная и практическая значимость работы.

Первая глава посвящена проблемам изучения языковой картины мира, особое внимание уделено становлению этого понятия в лингвокультурологии. В этой главе рассматриваются также основные вопросы изучения различных типов словарных объединений в научной литературе, определения лексико-семантического поля, его признаки, структура, критерии выделения, а также определение, структура и виды системных связей внутри лексико-семантических групп.

Во второй главе проводится анализ семантики и функционирования единиц лексико-семантического поля смеха в современном немецком языке с целью выявления особенностей национального мировидения и мировосприятия сквозь призму языковых единиц.

В Заключении представлены основные выводы исследования.

Библиографический список включает 63 названия отечественных и зарубежных авторов, 18 словарей.

Глава I. Лексико-семантическое поле как фрагмент языковой картины мира

1.1 Содержание понятия языковая картина мира в лингвистике

Термин «языковая картина мира» (далее - ЯКМ) относится к области междисциплинарной терминологии, используемой смежными гуманитарными науками, такими как когнитивная лингвистика, этнолингвистика, социолингвистика, этнопсихолингвистика, лингвокультурология.

Существует множество различных определений понятия «языковая картина мира» (в других терминах «образ мира», «языковая организация мира», «языковая модель мира» и др. - Воротников 1995; Моисеева 1998; Кацевич 1996; Яковлева 1996 и др.). В настоящем исследовании мы будем использовать метафорический термин «языковая картина мира» как более частотный и распространенный в научной литературе. Языковая картина мира «представляет собой огромную многослойную «мозаичную субстанцию», в которой каждая из ее частей требует к себе пристального внимания и детального скрупулезного описания» (Заметалина 2002: 89). Одной из таких частей является лексико-семантическое поле (далее - ЛСП).

Языковая картина мира -- исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отражённая в языке совокупность представлений о мире, определённый способ восприятия и устройства мира, концептуализации действительности. Каждому естественному языку соответствует уникальная языковая картина мира.

Понятие ЯКМ восходит к идеям Вильгельма фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности к гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа - с другой.

В. Гумбольдт был одним из первых лингвистов, кто обратил внимание на национальное содержание языка и мышления, отмечая, что «различные языки являются для нации органами их оригинального мышления и восприятия» (Гумбольдт: 324). Каждый человек имеет субъективный образ некоего предмета, который не совпадает полностью с образом того же предмета у другого человека. Объективироваться это представление может только, прокладывая «себе путь через уста во внешний мир». Слово, таким образом, несет на себе груз субъективных представлений, различия которых находятся в определенных рамках, так как их носители являются членами одного и того же языкового коллектива, обладают определенным национальным характером и сознанием. По Гумбольдту, именно язык оказывает влияние на формирование системы понятий и системы ценностей. Эти его функции, а также способы образования понятий с помощью языка, считаются общими для всех языков. В основе различий лежит своеобразие духовного облика народов - носителей языков, но главное несходство языков между собой состоит в форме самого языка, «в способах выражения мыслей и чувств» (Гумбольдт: там же).

В. Гумбольдт рассматривает язык как «промежуточный мир» между мышлением и действительностью, при этом язык фиксирует особое национальное мировоззрение. Ученый акцентирует разницу между понятиями «промежуточный мир» и «картина мира». Первое - это статичный продукт языковой деятельности, определяющий восприятие действительности человеком. Единицей его является «духовный объект» - понятие (сейчас - концепт). Картина мира - это подвижная, динамичная сущность, так как образуется она из языковых вмешательств в действительность. Единицей ее является речевой акт.

Таким образом, в формировании обоих понятий огромная роль принадлежит языку: «Язык - это орган, образующий мысль, следовательно, в становлении человеческой личности, в образовании у нее системы понятий, в присвоении ей накопленного поколениями опыта языку принадлежит ведущая роль» (Гумбольдт).

Понятие «языковая картина мира» было введено в научную терминологическую систему немецким лингвистом Л. Вайсгербером. Основными характеристиками языковой картины мира, которыми её наделяет Л. Вайсгербер, являются следующие:

1. ЯКМ - это система всех возможных содержаний: духовных, определяющих своеобразие культуры и менталитета данной языковой общности, и языковых, обусловливающих существование и функционирование самого языка;

2. ЯКМ, с одной стороны, есть следствие исторического развития этноса и языка, а, с другой, является причиной своеобразного пути их дальнейшего развития;

3. ЯКМ как единый «живой организм» чётко структурирована и в языковом выражении является многоуровневой. Она определяет особый набор звуков и звуковых сочетаний, особенности строения артикуляционного аппарата носителей языка, просодические характеристики речи, словарный состав, словообразовательные возможности языка и синтаксис словосочетаний и предложений, а также свой паремиологический багаж. Другими словами, ЯКМ обусловливает суммарное коммуникативное поведение, понимание внешнего мира природы и внутреннего мира человека и языковую систему;

4. ЯКМ изменчива во времени и, как любой «живой организм», подвержена развитию, то есть в вертикальном (диахроническом) смысле она в каждый последующий этап развития отчасти нетождественна сама себе;

5. ЯКМ создает однородность языковой сущности, способствуя закреплению языкового, а значит и культурного её своеобразия в видении мира и его обозначения средствами языка;

6. ЯКМ существует в однородном своеобразном самосознании языковой общности и передается последующим поколениям через особое мировоззрение, правила поведения, образ жизни, запечатлённые средствами языка;

7. картина мира какого-либо языка и есть та преобразующая сила языка, которая формирует представление об окружающем мире через язык как «промежуточный мир» у носителей этого языка;

8. ЯКМ конкретной языковой общности и есть её общекультурное достояние.

Восприятие мира осуществляется мышлением, но с участием средств родного языка. Способ отражения действительности носит у Л. Вайсгербера идиоэтнический характер и соответствует статичной форме языка. Он пишет по этому поводу: «Нет сомнения в том, что многие укоренившиеся в нас воззрения и способы поведения и отношения оказываются «выученными», то есть общественно обусловленными, как только мы проследим сферу их проявления по всему миру» (Вайсгербер).

Основательный вклад в разграничение понятий картина мира и языковая картина мира внесен Э. Сепиром и Б. Уорфом. Ученые утверждают, что “представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире, по существу, без помощи языка и что язык является всего лишь случайным средством решения специфических задач мышления и коммуникации, - это всего лишь иллюзия. В действительности “реальный мир” в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы” (Сепир, Уорф). Употребляя сочетание “реальный мир”, Э. Сепир имеет в виду “промежуточный мир”, включающий язык со всеми его связями с мышлением, психикой, культурой, социальными и профессиональными феноменами. Именно поэтому Э. Сепир утверждает, что “современному лингвисту становится трудно ограничиваться лишь своим традиционным предметом… Он не может не разделять взаимных интересов, которые связывают лингвистику с антропологией и историей культуры, с социологией, психологией, философией и - в более отдаленной перспективе - с физиологией и физикой” (Сепир: 94).

Язык - факт культуры, составная часть культуры, которую мы наследуем, и одновременно ее орудие. Культура народа вербализуется в языке, именно язык аккумулирует ключевые концепты культуры, транслируя их в знаковом воплощении - словах. Создаваемая языком модель мира есть субъективный образ объективного мира, она несет в себе черты человеческого способа миропостижения, т.е. антропоцентризма, который пронизывает весь язык.

Данную точку зрения разделяет В.А. Маслова: «Языковая картина мира - это общекультурное достояние нации, она структурирована, многоуровнева. Именно ЯКМ обусловливает коммуникативное поведение, понимание внешнего мира и внутреннего мира человека. Она отражает способ речемыслительной деятельности, характерной для той или иной эпохи, с ее духовными, культурными и национальными ценностями» (Маслова: 93).

«Языковая картина мира» - это «взятое во всей совокупности, все концептуальное содержание данного языка» (Караулов: 76).

Современные представления о наивной и научной языковой картине мира в изложении академика Ю.Д. Апресяна выглядят следующим образом:

Понятие наивной ЯКМ «представляет отраженные в естественном языке способы восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка» (Апресян: 39).

ЯКМ является «наивной» в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от «научной» картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир (Апресян: 48).

Так, например, заповеди наивной этики реконструируются на основании сравнения пар слов, близких по смыслу, одно из которых нейтрально, а другое несет какую-либо оценку, например: хвалить и льстить, обещать и сулить, смотреть и подсматривать, свидетель и соглядатай, добиваться и домогаться, гордиться и кичиться, жаловаться и ябедничать и т.п. Анализ подобных пар позволяет составить представление об основополагающих заповедях русской наивно-языковой этики: «нехорошо преследовать узкокорыстные цели»; «нехорошо вторгаться в частную жизнь других людей»; «нехорошо преувеличивать свои достоинства и чужие недостатки». Характерной особенностью русской наивной этики является концептуальная конфигурация, заключенная в слове попрекать (попрек): «нехорошо, сделав человеку добро, потом ставить это ему в вину». Такие слова, как дерзить, грубить, хамить, прекословить, забываться, непочтительный, галантный и т.п., позволяют выявить также систему статусных правил поведения, предполагающих существование определенных иерархий (возрастную, социально-административную, светскую): так, сын может надерзить (нагрубить, нахамить) отцу, но не наоборот и т.п.

ЯКМ, как отмечает Г.В. Колшанский, базируется на особенностях социального и трудового опыта каждого народа. В конечном счете, эти особенности находят свое выражение в различиях лексической и грамматической номинации явлений и процессов, в сочетаемости тех или иных значений, в их этимологии (выбор первоначального признака при номинации и образовании значения слова и т.д.) В языке «закрепляется все разнообразие творческой познавательной деятельности человека (социальной и индивидуальной)», которая заключается именно в том, что «он в соответствии с необозримым количеством условий, являющихся стимулом в его направленном познании, каждый раз выбирает и закрепляет одно из бесчисленных свойств предметов и явлений и их связей. Именно этот человеческий фактор наглядно просматривается во всех языковых образованиях, как в норме, так и в его отклонениях и индивидуальных стилях» (Колшанский: 33).

Итак, понятие ЯКМ включает две связанные между собой, но различные идеи: 1) картина мира, предлагаемая языком, отличается от «научной» и 2) каждый язык рисует свою картину, изображающую действительность несколько иначе, чем это делают другие языки.

Реконструкция ЯКМ составляет одну из важнейших задач современной лингвистической семантики. Исследование ЯКМ ведется в двух направлениях, в соответствии с названными выше двумя составляющими этого понятия. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного языка производится реконструкция цельной системы представлений, отраженной в данном языке, безотносительно к тому, является она специфичной для данного языка или универсальной, отражающей «наивный» взгляд на мир в противоположность «научному». С другой стороны, исследуются отдельные характерные для данного языка (лингвоспецифичные) концепты, обладающие двумя свойствами. Во-первых, они являются «ключевыми» для данной культуры (в том смысле, что дают «ключ» к ее пониманию). Во-вторых, соответствующие слова плохо переводятся на другие языки. Переводной эквивалент либо вообще отсутствует (как, например, для русских слов тоска, надрыв, авось, удаль, воля, неприкаянный, задушевность, совестно, обидно, неудобно), либо такой эквивалент в принципе имеется, но он не содержит именно тех компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными (таковы, например, русские слова душа, судьба, счастье, справедливость, пошлость, разлука, обида, жалость, утро, собираться, добираться, как бы).

В последние годы в отечественной семантике развивается направление, интегрирующее оба подхода; его целью является воссоздание русской языковой картины мира на основании комплексного (лингвистического, культурологического, семиотического) анализа лингвоспецифических концептов русского языка в межкультурной перспективе (работы Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, Анны А.Зализняк, И.Б. Левонтиной, Е.В. Рахилиной, Е.В. Урысон, А.Д. Шмелева, Е.С. Яковлевой и др.).

В настоящее время языковая картина мира стала одной из наиболее актуальных тем отечественного языкознания (Воротников). Так, языковую картину мира определяют следующим образом:

- представление о действительности, отраженное в языковых знаках и их значениях - языковое членение мира, языковое упорядочение предметов и явлений, заложенная в системных значениях слов информация о мире (Попова, Стернин: 68).

- результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием того или иного языкового сообществаhttp://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%B0 - cite_note-3#cite_note-3 (Корнилов: 112).

Утверждается, что совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка, складывается в некую единую систему взглядов, или предписаний (например, хорошо, если другие люди знают, что человек чувствует). Пользуясь словами, содержащими неявные смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключенный в них взгляд на мир. Напротив, те смысловые компоненты, которые входят в значение слов и выражений в форме непосредственных утверждений, могут быть предметом спора между разными носителями языка и тем самым не входят в тот общий фонд представлений, который формирует языковую картину мира. Так, из русской пословицы Любовь зла, полюбишь и козла нельзя сделать никаких выводов о месте любви в русской языковой картине мира, а лишь о том, что козёл предстает в ней как малосимпатичное существо (Зализняк, Левонтина, Шмелев).

По мнению В.Н. Телии, языковая картина мира - это неизбежный для мыслительно-языковой деятельности продукт созна-ния, возникающий в результате взаимодействия мышления, действи-тельности и языка как средства выражения мыслей о мире в актах коммуникации. Метафора является одним из наиболее продуктивных средств формирования вторичных наименований в создании ЯКМ (Телия). Отмечается, что ЯКМ отражает состояния восприятия действительности, сложившиеся в прошлые периоды развития языка в обществе (Попова, Стернин: 68). Вместе с тем ЯКМ изменяется со временем, и её изменения - это отражение изменяющегося мира, появление новых реалий, а не стремление к идентичности с научной картиной мира (Корнилов: 15).

ЯКМ вообще является абстракцией. Реально существуют и могут анализироваться лишь ЯКМ конкретных национальных языков - национальные ЯКМ (Корнилов: 113). Результатом отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием отдельного человека является индивидуальная национальная картина мира. Также общенациональной ЯКМ противопоставляются ЯКМ, ограниченные социальной сферой - территориально (диалекты, говоры) и профессионально (подъязыки наук и ремесел) (Новикова, Черемисина: 40-49).

1.2 Содержание термина «поле». Свойства семантического поля

Одним из центральных вопросов лингвистики является вопрос о системности языка, которая проявляется в совокупности элементов, связанных внутренними отношениями. Взгляд на лексику как на систему оформился в т.н. теорию семантического поля, или лексико-семантических группировок.

СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ, термин, применяемый в лингвистике чаще всего для обозначения совокупности языковых единиц, объединенных каким-то общим (интегральным) семантическим признаком; иными словами - имеющих некоторый общий нетривиальный компонент значения. Первоначально в роли таких лексических единиц рассматривали единицы лексического уровня - слова; позже в лингвистических трудах появились описания семантических полей, включающих также словосочетания и предложения.

Одним из классических примеров семантического поля может служить поле цветообозначений, состоящее из нескольких цветовых рядов (красный - розовый - розоватый - малиновый; синий - голубой - голубоватый - бирюзовый и т.д.): общим семантическим компонентом здесь является 'цвет'.

Семантическое поле обладает следующими основными свойствами:

1. Семантическое поле интуитивно понятно носителю языка и обладает для него психологической реальностью.

2. Семантическое поле автономно и может быть выделено как самостоятельная подсистема языка.

3. Единицы семантического поля связаны теми или иными системными семантическими отношениями.

4. Каждое семантическое поле связано с другими семантическими полями языка и в совокупности с ними образует языковую систему.

В основе теории семантических полей лежит представление о существовании в языке некоторых семантических групп и о возможности вхождения языковых единиц в одну или несколько таких групп. В частности, словарный состав языка (лексика) может быть представлен как набор отдельных групп слов, объединенных различными отношениями: синонимическими (хвастать - похваляться), антонимическими (говорить - молчать) и т.п.

Возможность подобного представления лексики в виде объединения многих частных систем слов обсуждалась уже в лингвистических трудах 19 века, например, в работах М.М. Покровского (1868/69-1942). Первые попытки выделения семантических полей были предприняты при создании идеографических словарей, или тезурусов - например, у П. Роже, Ф. Дорнзайфа, Р. Халига и В. фон Вартбурга. Сам термин «семантическое поле» начал активно употребляться после выхода в свет работ Й. Трира и Г. Ипсена, в которых содержалось первоначальное теоретическое осмысление понятия «поле» (ЛЭС: 380 - 381). Такое представление лексической системы является в первую очередь лингвистической гипотезой, а не аксиомой, поэтому часто используется как метод проведения языкового исследования, а не как его цель.

Элементы отдельного семантического поля связаны регулярными и системными отношениями, и, следовательно, все слова поля взаимно противопоставлены друг другу. Семантические поля могут пересекаться или полностью входить одно в другое. Значение каждого слова наиболее полно определяется только в том случае, если известны значения других слов из того же поля. Сравним два цветовых ряда красный - розовый и красный - розовый - розоватый. Если ориентироваться только на первый цветовой ряд, то несколько разных цветовых оттенков могут быть обозначены одной той лексемой розовый. Второй цветовой ряд дает нам более детальное членение оттенков цвета, т.е. те же цветовые оттенки будут соотнесены уже с двумя лексемами - розовый и розоватый.

Отдельная языковая единица может иметь несколько значений и, следовательно, входить в различные семантические поля или тематические группы слов. Например, группа слов дерево, ветка, ствол, лист и т.д. может формировать как самостоятельное семантическое поле, объединенное отношением «часть - целое», так и входить в состав семантического поля растений. В этом случае лексема дерево будет служить гиперонимом (родовым понятием) для таких лексем, как, например, береза, дуб, пальма и т.д.

Примером минимального семантического поля парадигматического типа может служить синонимическая группа, например, некоторая группа тех же глаголов речи. Это поле образуют глаголы говорить, рассказывать, болтать, трепаться; sprechen, erzдhlen, plaudern и др. Элементы семантического поля глаголов речи объединены интегральным семантическим признаком 'говорения', но их значения не тождественны. Единицы этого семантического поля различаются дифференциальными признаками, например 'взаимное сообщение' (разговаривать), 'одностороннее сообщение' (сообщать, докладывать). Кроме того, они различаются стилистическими, узуальными, деривационными и коннотативными компонентами значения. Например, глагол ругать, кроме семы 'говорения', обладает также дополнительным коннотативным значением - отрицательной экспрессивностью.

Общий семантический признак, объединяющий элементы конкретного семантического поля, в других семантических полях того же языка может выступать как дифференциальный. Например, семантическое поле 'глаголов коммуникации' включает в себя поле глаголов речи наряду с такими лексемами, как телеграфировать, написать и др. Интегральным семантическим признаком для этого поля будет признак 'передачи информации', а 'канал передачи информации' - устный, письменный и др. - выступит в роли дифференциального признака.

Для выявления и описания семантических полей нередко используются методы компонентного анализа, оппозиций, графов, комбинаторный метод и метод ассоциативного эксперимента. Группы слов, полученные в результате ассоциативного эксперимента, носят название ассоциативных полей.

Сам термин 'семантическое поле' в настоящее время все чаще заменяется более узкими лингвистическими терминами: лексическое поле, синонимический ряд, лексико-семантическое поле и т.п. Каждый из этих терминов более четко задает тип языковых единиц, входящих в поле и/или тип связи между ними. Тем не менее, во многих работах как выражение 'семантическое поле', так и более специализированные обозначения употребляются как терминологические синонимы.

Cемантическое поле характеризуется связью слов или их отдельных значений, cистемным характером этих связей, взаимозависимостью и взаимоопределяемостью лексических единиц, относительной автономностью поля, непрерывностью смыслового пространства, обозримостью и психологической реальностью для среднего носителя языка (ЛЭС: 381).

1.3 Типы полей в лингвистических исследованиях

В лингвистике выделяют различные виды семантических полей: ассоциативно-семантические поля, составляемые на основе ассоциативного эксперимента, и функционально-семантические поля, включающие лексические и грамматические значения.

В самом начале исследований, касающихся полей, ученые выделяли два типа полей: понятийные поля и словесные поля. Но постепенно лингвисты стали выделять семантические поля не на понятийной основе, а на языковой. Семантическое поле в их понимании - это совокупность слов, находящихся в свободных связях по линии их лексических значений в тот или иной исторический период времени. Слова, составляющие такие объединения, связаны или парадигматическими, или синтагматическими (синтаксическими) отношениями.

Типы семантических (смысловых) отношений определяются основными видами подгрупп и подсистем, существующих в так называемом тематическом поле. Тематические поля - это более широкие объединения слов, т.е. группы слов разных частей речи, объединенных общностью темы. Семантическое поле может также включать слова, принадлежащие к разным частям речи, но связаны они между собой могут быть не только семантическими, но и словообразовательными отношениями. Караулов считает, что понятия семантическое поле и тематическое поле являются синонимами. Под семантическим (лексико-семантическим) полем он понимает группу слов одного языка, тесно связанных друг с другом по смыслу. Но, тем не менее, между тематическим полем и семантическим полем имеется все же существенное различие. Семантические поля вбирают в себя частично и свойства ассоциативного поля, и свойства тематического класса.

В зависимости от частеречного состава выделяются следующие структурные типы поля:

1) лексическое семантическое поле, состоящее либо из имен существительных, либо из имен прилагательных, либо из глаголов и др.;

2) лексико-грамматическое семантическое поле, включающее в свой состав имя существительное и глагол, имя существительное и прилагательное и др.;

3) лексико-словообразовательное семантическое поле, объединяющее однокорневые производные слова.

В зависимости от состава и значения лексических единиц, входящих в поле, различаются структурно-семантические типы поля:

1) поле однотипного состава, куда входят синонимическое семантическое поле, антонимическое семантическое поле, гиперо-гипонимическое семантическое поле и др.

2) поле разнотипного состава, или синкретичное поле, имеющее в основе смысловой организации гиперо-гипонимическую структуру, которая наполняется синонимическими, антонимическими и другими парадигмами.

Из проведенного обзора можно заключить, что четкого разграничения вышеуказанных понятий пока не сложилось. Одну и ту же лексическую группировку можно назвать и лексико-семантической группой, и лексико-семантическим полем, и тематическим полем (или тематической группой). Хотя семантическое поле является более разносторонним понятием со специфической структурой, чем тематическое поле, которе являющеется, скорее всего, понятийной сферой языка.

Кроме собственно семантического поля выделяются:

- морфосемантические поля, для элементов (слов) которых помимо семантической близости характерно наличие наличие аффикса или основы (П. Гиро);

- ассоциативные поля (Ш. Балли), исследуемые в рамках психолингвистики и психологии, для которых характерно объединение вокруг слова-стимула определенных групп слов-ассоциатов. Слова одного ассоциативного поля часто характеризуются семантической близостью;

- грамматические поля, например, залоговое поле (М.М. Гухман, А.В. Бондарко), представленное в языке как грамматическими (морфологизованными) единицами, так и единицами, находящимися на грани парадигматики и синтагматики (свободными и полусвободными словосочетаниями);

- синтагматические поля - словосочестания и другие синтаксические единицы как проявления семантической совместимости их компонентов, например: «идти - ноги», «лаять - собака» (В. Порциг);

- совокупности структурных моделей предложений, объединяемых общностью семантического задания: например, в синтаксическое поле императивности включаются все модели, с помощью которых выражается приказание.

Термин «поле» часто употребляется недифференцированно наряду с терминами «лексико-семантическая группа» «тематическая группа», «парадигма» (лексико-семантическая, синтаксическая парадигма).

ЛФП смеха находится на пересечении нескольких ЛФП немецкого языка - ЛФП эмоций, звукообозначений, мимики, жестов, межличностных отношений, позитивного или негативного воздействия на реципиента.

1.4 Лексико-семантическая группа как структурная единица лексико-семантического поля

Лексико-семантическое поле - более широкое объединение, чем лексико-семантическая группа. Это иерархическая структура множества лексических единиц, объединенных общим (инвариантным) значением, или базовым семантическим компонентом, которые отражают в языке определенную понятийную сферу. Семантический компонент обобщает несколько различных гиперсем (родовых сем), обозначая класс предметов, признаков и т.д. Таким образом, можно говорить о семантическом поле родства, движения, чувств и т.д.

Лексико-семантическая группа (ЛСГ) - большая группа слов одной части речи, объединенных одним словом-идентификатором или устойчивым словосочетанием, значение которого полностью входит в значение остальных слов группы и которое может заменять остальные слова в некоторых контекстах. Примером лексико-семантической группы может служить ряд кошка, собака, морская свинка, хомяк, крыса, объединяемый идентификатором домашние животные.

Лексико-семантическую группу слов можно рассматривать как составную часть семантического поля. Такое рассмотрение семантического поля кажется наиболее продуктивным, так как оно дает возможность дифференцированно подойти ко всем составляющим семантического поля. На принципе выделения лексико-семантических групп основаны идеографические словари.

Анализ лексико-семантического поля смеха (Lachen/Lдcheln) на материале немецкого языка показал, что оно включает четыре лексико-семантических группы:

1) лексико-семантическую группу, образованную существительными с основной семой «смех» и обозначающими различные виды, оттенки смеха;

2) лексико-семантическую группу, образованную глаголами также с сновной семой «смех»;

3) лексико-семантическую группу, образованную прилагательными с основной семой «смех»;

4) лексико-семантическую группу, образованную фразеологическими единицами и пословицами, включающую идиомы с компонентами “Lachen/Lдcheln”, “lachen/lдcheln”, “lдcherlich”.

В связи с ограниченным объемом в квалификационной работе исследуется семантическая структура “Lachen/Lдcheln”, “lachen/lдcheln”, а также возможности их сочетаемости и метафоризации.

Выводы

Обзор специальной теоретической литературы по проблемам языковой картины мира и лексико-семантического поля как фрагмента языковой картины мира позволил сделать следующие выводы:

1. Языковая картина мира - исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отражённая в языке совокупность представлений о мире, определённый способ восприятия и устройства мира, концептуализации действительности. Каждому естественному языку соответствует уникальная языковая картина мира. ЯКМ базируется на особенностях социального и трудового опыта каждого народа, которые находят свое выражение в различиях лексической и грамматической номинации явлений и процессов, в сочетаемости тех или иных значений, в их этимологии.

2. В основе теории семантических полей лежит представление о существовании в языке некоторых семантических групп и о возможности вхождения языковых единиц в одну или несколько таких групп. Элементы отдельного семантического поля связаны регулярными и системными отношениями, так что все слова поля взаимно противопоставлены друг другу.

3. Исследователи выделяют различные структурные типы лингвистических полей, руководствуясь различными критериями. Это может быть частеречный состав поля, состав и значение лексических единиц, входящих в поле, наличие определенных словообразовательных элементов или определенных грамматических парадигм, семантическая совместимость компонентов поля и т.п.

4. Лексико-семантическая группа слов рассматривается как составная часть семантического поля. Такое рассмотрение семантического поля дает возможность дифференцированно подойти ко всем составляющим семантического поля.

5. Лексико-семантическое поле смеха (Lachen) в немецком языке включает четыре частеречные лексико-семантические группы с основной семой «смех».

Глава II. Семантика и функционирование единиц лексико-семантического поля “das Lachen” (смех) в немецком языке

2.1 Смех как один из способов выражения эмоций

Мир вообще и мир человека наполнен эмоциями. Всё сущее, так или иначе, ценностно характеризуется и небезразлично переживается - обстоятельство, давно подмеченное философами. Можно сказать, что мир созидания - это, по существу, мир чувств, главная субстанция которого - эмоции того или иного рода. Эмоции проявляются в поведении человека, его мимике, жестикуляции, выражении лица и глаз, издаваемых звуках, интонации речи и т.п. Основные способы выражения позитивных, комфортных, и негативных, дискомфортных, эмоций - это соответственно смех и плач. Они представляют собой эмотивные реакции человека на его внутреннее состояние, на его расположенность к позитиву или негативу.

Смех проявляет себя имплицитно в эмоциональном подъёме, ощущении свободы, некоей эйфории. Эксплицитно - в речевой (текстовой) мультимедийной деятельности (посредством вербализации, жестикуляции, мимики). Некоторые стимулы вызывают бодрость, прилив сил, чувство сытости, радость, избыток энергии, заинтересованность, предвкушение, восхищение. Все это - внутри выразительные движения (эмотивные реакции). Выразительные движения, приводящие к улыбке, смеху, вымещение злобы в речи, жестах, кинесике тела (угрозы) составляют экспликативную сторону смеха. Всем вышеперечисленным состояниям присуща экзистенциальная доминанта «витальность» - стремление организма к жизнеутверждению, жизнеобустройству согласно нуждам и потребностям.

Анализируя самые разнообразные виды смеха - от гомерического хохота и слёз умиления до злой издёвки и тонкой иронии - можно выявить фундаментальный конститутив, объединяющий все эти состояния (расположенности, модусы). Этот признак - гедонизм. Гедонизм является фундаментальным конститутивом смеха, заключает А.В. Бондаренко в своей докторский диссертации «Языковая онтология смеховой культуры».

Ученые утверждают, что в основе всех без исключения смеховых модусов и манифестаций лежит переживание того или иного оттенка удовольствия. По Л.С. Выготскому, «есть все основания полагать, что наиболее истинна та теория происхождения психики, которая связывает ее возникновение с так называемым гедоническим сознанием, т.е. с первоначальным чувствованием удовольствия и неудовольствия» (Выготский: 161).

Онтологическую апологию радости развивает М.М. Бахтин: «Радость чужда активному отношению к бытию; я должен стать наивным, чтобы радоваться. Изнутри себя самого, в своей активности, я не могу стать наивным, а поэтому не могу и радоваться. Наивно и радостно только бытие, но не активность; она безысходно серьезна» (Бахтин: 158). И далее: «Истоком смешного становится собственно Бытие, дарующее человеку свободу, раскрепощающее его. Опасность делает серьёзным. Её минование разрешается смехом. Необходимость серьёзна - свобода смеётся (Бахтин: 230).

Подобное мнение высказывает и Л.Н. Столович: «Свобода смеха проявляется и в том, что он способен преодолевать такие психические состояния человека, как страх и стыд» (Столович: 260). Смех обладает принципиально важным для жизни человека свойством - раскрепощать человека, способствовать самоутверждению его личности, расширять пространство культуры, предоставлять человеку семиотическую свободу.

Смех - сложнейшая, парадоксальная эмоция, в которой выражается сущность человека как родового существа (Аристотель). Слезы же, при всей глубине и сложности стоящих за ними причин, все-таки не являются чем-то специфически человеческим. Животное умеет плакать, но не умеет смеяться. Смех в чистом виде, смех как эталон - это радостный, веселый смех, характерная особенность и вечный спутник комического. Радость, а значит и смех, имеет свои явные преимущества:

1. Увеличивает способность человека познать и оценить мир.

2. Счастливый человек (смеющийся) гораздо более способен увидеть красоту и добро в природе и в человеческой жизни.

3. Заставляет человека почувствовать, что существуют разнообразные связи между ним и миром.

4. Связан с энергетическим подъемом,

5. ... с ощущением того, что человек больше, чем он есть в обычном состоянии.

По мнению В.Я. Проппа, исследователя проблемы смеха и комического, это игра жизненных сил. Смех может вызвать невинная шутка, целью которой является желание снять создавшееся эмоциональное напряжение, утомление, расположить собеседника (Пропп 1976: 43) .

Как считают многие исследователи феномена «смеха» и «улыбки» - это проявление различных человеческих настроений. Смех - особое метафизическое состояние, которое возникает как реакция на комичную ситуацию, остроумное слово, смешной образ. Чтобы засмеяться, надо суметь увидеть смешное, дать ему моральную оценку, т.е. осудить.

Смех тесно связан с юмором, но отношения между ними далеко не равноправны. Если юмор почти не может обходиться без смеха, то смех порой прекрасно обходится без юмора. Экспериментально доказано, что юмор и смех функционируют в обществе в качестве «смазочных материалов», снижая уровень агрессии и враждебности и переключая конфликтные ситуации в игровой план.

Принудительный характер смеха Л. Карасев связывает с его особой природой и предназначением: смех представляет собой эмоцию, резко выделяющуюся среди всех остальных (смех как "благой ответ на реплику зла"). Парадоксальный характер смеха говорит о том, что он является «эмоцией будущего» (Дмитриев: 49).

2.2 Смех как философско-культурно-социальный феномен

Феномен смеха многогранен, поэтому он является предметом рассмотрения философии, психологии, культурологии, социологии, литературоведения, лингвистики и т.д. К проблеме смеха обращались представители различных отраслей научного знания - философы, литературоведы, искусствоведы, культурологи, социологи, психологи, филологи, лингвисты. Вместе с тем ученые констатируют, что межотраслевое рассмотрение проблем комизма и смеха пока не привело к созданию целостной гелотологической теории (Бондаренко 2008).

«Смех»… Слово это по определению вызывает у обывателя лишь самые вольные ассоциации и на первый взгляд недостойно сколько-нибудь серьёзного изучения, тогда как лучшие умы человечества с момента его зарождения уделяли этому феномену самое пристальное внимание. Широкий взгляд на проблему смеха позволяет увидеть в нём не маргинальное явление, а фундаментальное антропологическое свойство, неотъемлемый атрибут человеческой культуры.

Смеховая культура пронизывает и перекраивает на смеховой лад все слои и уровни языка. У смеха своя, весёлая грамматика. Изобретаются новые грамматические формы, словообразовательные модели, свободно допускаются фонетические ляпы, микшируются родной и иностранные языки, сочиняются палиндромы, частушки, каламбуры, практикуются смеховая рифмовка экспромтом, травестирование «классических» словоформ, допускаются скатологические (преимущественно словесно-речевые) вольности, эвфемистические метафоры, непристойные намёки, двусмысленности, весёлые срамословия космических сил. Словесная эквилибристика, игра словами становится игрой вещами (людьми, предметами). Это игра «привычными выражениями (пословицами, поговорками), привычными соседствами слов, взятыми вне обычной колеи логической и иной смысловой связи. Это как бы рекреация слов и вещей, отпущенных на волю из тисков смысла, логики, словесной иерархии. На полной воле они вступают между собой в совершенно необычные отношения и соседства. Правда, никаких новых устойчивых связей в результате этого в большинстве случаев не создаётся, но самое кратковременное сосуществование этих слов, выражений и вещей вне обычных смысловых условий обновляет их, раскрывает присущую им внутреннюю амбивалентность и многосмысленность и такие заложенные в них возможности, которые в обычных условиях не проявляются» (Лихачев: 461).

Известный отечественный философ М.М. Бахтин выделяет три античных источника в определении сущности смеха: первый источник - гиппократовская философия смеха, которая сводится к учению о целебной силе смеха; вторым античным источником философии смеха стала знаменитая формула Аристотеля: «Из всех живых существ только человеку свойствен смех», третьим источником является созданный Лукианом образ смеющегося в загробном царстве Мениппа, чем подчеркивается связь смеха с преисподней (со смертью), со свободой духа и со свободой речи (Бахтин, 1990: 79-81).

Интересны также наблюдения известного отечественного ученого В.Я. Проппа, который писал, что имеется некая исторически сложившаяся национальная дифференциация смеха: «Можно сказать, что французский смех отличается изяществом и остроумием (Анатоль Франс), немецкий - некоторой тяжеловесностью (комедии Гауптмана), английский - иногда добродушием, иногда едкой насмешкой (Диккенс, Бернард Шоу), русский - горечью и сарказмом (Грибоедов, Гоголь, Салтыков-Щедрин)» (Пропп 1976: 18).

Уже в конце 80-х - начале 90-х гг. в ряде российских, французских и польских изданий появились работы отечественного автора Л.В. Карасева, в которых предлагалась новая концепция юмора и смеха. Основной ее смысл состоял во взгляде на смех как на целостный культурно-исторический и онтологический феномен, раскрывающий свой смысл при сопоставлении его с окружающими его символами (Дмитриев: 29).

Л.Н. Столович, размышляя над научной принадлежностью смеха, однозначно утверждает: «Смех неизбежно попадает в орбиту философии, поскольку он представляет собой определенный вид эмоционально-ценностного мировоззрения» (Столович: 263). По мнению М.М. Бахтина, «смех имеет глубокое миросозерцательное значение, это одна из существеннейших форм правды о мире в его целом, об истории, о человеке; это особая универсальная точка зрения на мир, видящая мир по-иному, но не менее (если не более) существенно, чем серьёзность; … какие-то очень существенные стороны мира доступны только смеху» (Бахтин: 75).

«Существо смеха связано с раздвоением. Смех открывает в одном другое, не соответствующее: в высоком - низкое, в духовном - материальное, в торжественном - будничное, в обнадёживающем - разочаровывающее. Смех делит мир надвое, создаёт бесконечное количество двойников, создаёт смеховую «тень» действительности, раскалывает эту действительность» [Лихачев: 13; 35].