Социально-экономическое и политическое развитие Сеуты и Мелильи и испано-марокканские отношения в XX в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социально-экономическое и политическое развитие Сеуты и Мелильи и испано-марокканские отношения в XX в.

Содержание

1. Положение Сеуты и Мелильи в составе испанского протектората на севере Марокко (н. XX в. - сер. 50-х гг. XX в.)

2. Некоторые проблемы социально-экономического развития Сеуты и Мелильи после 1956 г.

3. Вопрос о принадлежности Сеуты и Мелильи в испано-марокканских отношениях сер. 50-х - конец 90-х гг. XX в.

Список источников и литературы

1. Положение Сеуты и Мелильи в составе испанского протектората на севере Марокко (н. XX в. - сер. 50-х гг. XX в.)

Борьба за колонизацию Марокко была длительной и острой. Здесь столкнулись интересы Англии, Франции, Германии, Испании, Италии и других стран. Собственно из-за столкновения интересов и борьбы европейских держав Марокко долго сохраняло свою самостоятельность.

Первостепенное значение в планах европейских держав имело исключительно важное стратегическое положение Марокко. Страна находится в северо-западной части Африканского континента и очень близка к Европе, а Гибралтарский пролив имеет важнейшее военно-стратегическое значение. На западе страна обращена к Атлантическому океану и может служить удобным транзитно-перевалочным пунктом на путях из Америки в Северную Африку, европейские и азиатские страны средиземноморского бассейна. Марокко является связующим звеном между странами Северной и Западной Африки, разделенными пустыней Сахара. Все эти причины - богатства недр, рынки сырья и сбыта продукции, преимущества географического положения, - не могли не вызвать среди развитых капиталистических стран определенного колониального ажиотажа.

Наиболее острым в начале XX века было франко-германское соперничество. Франция давно вынашивала планы захвата этой страны. После завоевания Алжира и Туниса захват Марокко должен был соединить в единое целое все французские владения в Северной, Западной и Экваториальной Африке.

Германия появилась на арене колониальной борьбы позднее, чем Франция, но была настроена решительно и воинственно. Германия рассматривала Марокко как удобный плацдарм для наступления на африканские владения Англии, Франции и других стран. Также Германия хотела прибрать к рукам богатые месторождения железной руды в Марокко.

В середине ХГХ в. принцип наибольшего благоприятствования в Марокко распространялся на Испанию, Португалию, Австрию, США, Великобританию, Францию, Голландию, Бельгию, Сардинию, чьи права унаследовала Италия. По предложению Испании в 1880 г. В Мадриде была созвана международная конференция, которая узаконила все привилегии ранее предоставленные тринадцати державам, существенно ограничив самостоятельность марокканского правительства в политических вопросах.134

Мадридская конференция фактически санкционировала раздел Марокко. На конференции главным действующими лицом была Франция, уже владевшая Алжиром и Тунисом и имевшая серьезные виды на Марокко. В 1881 г., подписав Бардосские соглашения, она создала в Тунисе протекторат, и теперь стремилась сделать то же самое и в отношении Марокко. Однако на пути этого желания имелись серьезные трудности, связанные с Гибралтарским проливом, ради контроля над которым Англия могла создавать любые препятствия, Испания же в тот период не имела большого влияния. Франция планировала создать большой Магриб и неоднократно предпринимала подобные попытки. Мадридская конференция дала возможность европейским странам открыть марокканские границы для международной торговли.

И все же в этой экономической и политической борьбе за Марокко Франция взяла верх. Сложными дипломатическими комбинациями, уступками и обещаниями она сумела привлечь на свою сторону Англию, Испанию, Италию.

Испанские власти хотели создать свой протекторат в марокканских землях исходя, как они полагали, из исторических законных претензий, и в разрабатываемых планах город Мелилья рассматривался как своеобразное «предмостное укрепление» для проникновения на новые территории.136 В связи с увеличением торгового значения испанских пресидиас необходима была их реформа. Приезд испанского короля Альфонсо XIII в Мелилью в 1904 г. (впервые за историю города) должен был показать этот особый интерес. Кроме того, потеря в 1898 г. последних американских колоний, дала еще больший толчок претензиям Испании в Марокко.

Первая французская попытка создать протекторат в Марокко относится к 1902 г., когда испанскому правительству Сагасты, было предложено разделить территорию Марокко между двумя странами. Вскоре это правительство возглавил Сильвела, опасавшийся негативной реакции Англии на эту акцию и поэтому не поддержавший ее. Он был прав: Лондон стремился к нейтрализации Гибралтарского пролива, к тому, чтобы там не было никакого французского присутствия.

8 апреля 1904 г. Англия и Франция подписали конвенцию относительно Марокко и Египта. Франция уступала свои права в Египте в обмен на аналогичный шаг Англии в Марокко138. Однако Великобритания еще потребовала и ощутимого присутствия Испании в северной зоне. С момента подписания этого соглашения Испания превратилась в непременного носителя гарантий для Англии, неотступно терзаемой идеей о контроле над проливом.

В том же 1904 г. Франция подписала секретную конвенцию с Испанией о разделе «сфер влияния» в Марокко и, обещав ей северную часть страны, тем самым предотвратила возможность сопротивления со стороны Испании подготовленному колониальному захвату. В этой конвенции определялись в общих чертах границы испанской сферы влияния в Марокко и указывалось, что Испания получает в этой зоне те же права, которые Франция получала по лондонскому соглашению 1904 г. на остальной территории Марокко, т.е. право «наблюдать за безопасностью страны и оказывать ей помощь во всех административных, экономических, финансовых и военных реформах, в которых она будет нуждаться».140 Это означало, по существу, что Франция и Испания получили «право» на постоянное вмешательство во внутренние дела Марокко.

В продолжение упоминавшегося соглашения 5 октября 1904 г. был подписан испано-французский договор о создании протектората, хотя на практике еще потребовалось много дополнительных шагов, прежде чем он стал реальностью. Восемь дней спустя, была подписана совместная испано-французская декларация, подтверждавшая решимость обеих стран сохранить «целостность империи и суверенитет султана».141 Незамедлительно последовала реакция Германии, канцлер которой прибыл в Танжер и потребовал созыва международной конференции, чтобы вопрос о Марокко не решался подпольно между Францией и Англией. Было решено созвать в 1906 г. конференцию в Альхесирасе.142

В конференции в Альхесирасе приняли участие Франция, Англия, Германия, Испания, США, Австро-Венгрия, Италия, Голландия, Португалия, Бельгия, Россия и Марокко. В заключительном акте конференции предусматривались следующие шаги: создать марокканский банк, регулировать таможенные пошлины, реорганизовать полицию, запретить контрабанду оружием и т.д. Фактически на этой конференции Великобритания и Германия признали испано-французский договор, что означало «зеленый свет» для немедленной оккупации Марокко, необходимо было только найти предлог. В 1907 г. Франция оккупировала Уджду и Касабланку. В 1908 г. следуя примеру Франции, Испания занимает территории около Мелильи.

Франция и Германия из-за марокканской проблемы оказались на грани войны, однако, преодолели эту ситуацию соглашением от 4 ноября 1911 г. Франко-германское соглашение ознаменовало победу Франции за Марокко. Германия признавала французский «протекторат» над Марокко, получив взамен часть Французского Конго.144

Положение Испании с ее южной границей и Гибралтарским проливом, даже учитывая присутствие там англичан, было спокойным. Мирное разрешение марокканской проблемы давало новый импульс торговой жизни Сеуты и Мелильи. Однако тонкий ход англичан при непосредственной помощи Германии, направленный на избавление от Франции в районе пролива, поставили Испанию перед дилеммой: или отвергнуть предложение Парижа (что могло в перспективе лишить ее двух городов, которые могла захватить Франция) или принять его. С Испанией играли, за ее спиной заключали соглашения и когда это было необходимо демонстрировали ей преимущества присоединения ее к колониальному буму, постоянно напоминали о ее интересах на севере Африки и обещали помощь, но Испания владела этими городами уже века и не нуждалась ни в английской, ни во французской опеке.

Все же для Испании стало очевидно, что если она хочет сохранить свое присутствие в Гибралтарском проливе, то она должна реализовать с Францией декларацию 1904 г. К тому же Париж поставил в Марокко своего ставленника, султана Мулай Хафиза, а 30 марта 1912 г. предложил договор о протекторате.145 Испания ответила согласием и 27 ноября того же года подписала испано-французское соглашение о создании протекторат - Фесский договор - по которому к Испании переходила часть марокканских территорий на севере и юго-западе площадью 28 тыс. кв. км, признанное султаном 14 мая 1923 г.

Также в 1923 г. был определен статут города Танжера, расположенного напротив Гибралтарской крепости. Англия не хотела, чтобы Танжер находился под контролем какой-либо державы, и добилась его выделения в отдельную международную зону.

Прежде чем мы перейдем к вопросу о развитии городов Сеуты и Мелильи в рамках испанской зоны протектората, осветим еще одну проблему, связанную с претензиями Великобритании на Сеуту (хотя и не осуществившимися, но имевшими место).

С конца XLX в. английские власти высказывали все большую озабоченность военным положением Гибралтара. Его крепость оказалась досягаемой для современной артиллерии. В 1910 г. маршал Роберте заявил, что «в случае наземной атаки, защита Гибралтара будет практически нереальной».146 Первая мировая война поставила под сомнение все защитные ресурсы этого анклава: Гибралтар был беззащитен и от воздушной атаки. Кроме того, в крепости не имелось территории для строительства аэродрома, на котором можно было бы разместить авиацию для защиты города. В 1917 г. в меморандуме министерства внешних связей отмечалось, что и порт Гибралтара недостаточен для размещения судов в случае военной опасности. Весь этот комплекс проблем заставил англичан думать о поисках другого порта, который не имел бы уязвимости Гибралтара и позволил бы контролировать пролив. В связи с этим взоры англичан были обращены на Сеуту.

В 1917 г. британское правительство создало комитет для изучения недостатков и преимуществ военного, экономического, политического характера, которые повлечет за собой возможный обмен городами.

Вскоре в комитет стали поступать доклады экспертов о военных преимуществах Сеуты. Правда, говоря о военно-морских достоинствах этого порта, специалисты не видели большой разницы между Сеутой и Гибралтаром, отмечая, что главное, чтобы порт соответствовал своему назначению. Основной целью при этом был контроль над проливом. В отношении противовоздушной обороны Сеута оказалась к ней более приспособлена: там имелся военный аэродром. Более проблематичным был аспект наземной обороны. Англичане считали, что оптимальной территорией для зашиты Сеуты должна быть территория в 41 милю от границ с Танжером до юга Тетуана. Эта территория, граница которой должна была проходить в 22 милях от Сеуты, намного превосходила площадь, контролируемую Испанией по договору с султаном.1

С военной точки зрения Сеута превосходила Гибралтар, однако это преимущество сталкивалось с огромными трудностями на дипломатической ниве. «Если мы пересечем пролив, то окажемся на почти непроходимом поле дипломатических осложнений», - считало министерство внешних связей и было недалеко от истины. Франция первой бы попыталась воспрепятствовать британским проектам. Кроме того, необходимо было учитывать известное неприятие этого варианта итальянцами, не говоря уже о трудностях, связанных с убеждением самих испанцев в необходимости такого обмена. Чтобы уравновесить интересы основных действующих лиц, по мнению испанского историка Луиса Лопеса Пуэрты, «англичане исходили из возможности поддержки претензий на Танжер, полагая, что правительство Испании за приобретение Гибралтара и Танжера сделает определенные уступки Франции. Возможно, это будет изменение границы в испанской зоне или Ифни».

Однако испанские власти считали, что британские планы идут значительно дальше: при уступке Испании Гибралтара и Танжера, правительство Англии не довольствуется только Сеутой, а будет рассчитывать и на Мелилью с богатыми рудниками в ее окрестностях.

Вскоре английское правительство узнало реакцию Испании на проекты перемен в зоне пролива, отнюдь не отрицательную, как можно было бы предположить. Например, 25 марта 1917 г. генерал Примо де Ривера на церемонии приема новых слушателей в Испано-американскую академию Кадиса заявил: «Я считаю, что в благоприятный момент нам целесообразно предложить обмен Гибралтара за Сеуту, а если будет необходимо, то отказаться от всех наших претензий на Танжер и больше того, отдать за Гибралтар все наши территории и острова, которыми мы владеем в Африке... Не стоило бы сохранять за собой ни Мелилью, ни Лараш, ни другие африканские территории, если бы не эта необходимость уступить в благоприятный момент их тем, кто этого страстно желает не ради горстки песет, а для того, чтобы воспользоваться преимуществами в торговле, которые вытекают из подписанных ранее договоров...Если мы вовремя не сумеем порвать эти узы, столь болезненно связывающие нас с Африкой, то они сдавят настолько, что мы окажемся почти задушенными». Несмотря на подобные мнения, звучавшие в испанской армии, дальше проектов эти планы не ушли.

Теперь рассмотрим политическое и социально-экономическое развитие Сеуты и Мелильи в этот период.

Для иностранных держав минеральные богатства Марокко являлись одной из главных сфер притяжения. В начале XX в. в Рифе было открыто крупное месторождение железа, а в Бени бу Ифруре -свинца, причем в обоих случаях с очень высоким выходом чистого металла. Как только они были открыты, началась ожесточенная борьба между французскими и германскими капиталистами за право получения концессий. Неожиданно для многих возникла серьезная проблема. Согласно пакту, заключенному между рядом держав в 1906 г., право присваивать горнорудные концессии в Марокко оставалось в компетенции султана. Однако с 1903 г. зона, где находились месторождения, контролировалась неким Рогхи, который, объявил ее своей собственностью и отказывался выполнять какие-либо указания султана. Таким образом, чтобы начать добычу, европейцы должны были устанавливать контакты с Рогхи, нарушая тем самым взятые на себя обязательства. В июне 1907 г. испанское общество шахт Рифа (СЕМР) подписало с мятежником договор об аренде на 99 лет месторождения железа в районе горы Уиксан и строительство железной дороги, связывающей место добычи с портом Мелилья. Спустя месяц Североафриканская компания (КНА), контрольный пакет акций которой принадлежал французам, а штаб-квартира была в Мадриде, получила аналогичную концессию на разработку месторождения свинца в Монте Афра. Форма этих концессий вызвала волну недовольства среди племен, обитавших в районе Рифа, направленных против Рогхи. К концу лета 1908 г. в основном уже вызрело «восстание» против узурпатора этой зоны, в октябре того же года оно началось и быстро привело к успеху: рифяне захватили шахты и железные дороги и изгнали всех испанских служащих.

Когда в начале декабря Рогхи бежал, хозяева горнорудных компаний начали беспокоиться всерьез. Берберские племена Рифа усилили борьбу против присутствия европейцев на их землях, против разграбления их природных богатств. В свою очередь испанское правительство не решалось прибегнуть к силе. Если бы испанские войска были введены в зону конфликта, война стала бы неизбежной. Иначе думал один из крупнейших владельцев акций КНА француз Массене. Во главе вооруженной группы он перебрался из Алжира в Марокко, пересек реку Мулуйя и оказался в непосредственной близости от шахт французской компании. Он как бы предостерегал испанцев: если вы не захватите шахты со стороны Мелильи, я это сделаю со стороны Мулуйи.

Правительство А.Мауры под давлением французского посольства в Мадриде и прежде всего наиболее известных владельцев акций КНА и СЕМР (среди последних по некоторым данным был даже испанский король Альфонсо XIII) вынуждено было принять решение.150 31 мая государственный министр Испании телеграфировал военному губернатору Мелильи генералу Марине следующее: «Правительство приказывает выехать на место и продолжить работу двух компаний...

Упомянутые рудные предприятия в случае необходимости будут защищены правительством военным путем в той форме, которая для этого потребуется. Осуществить эту акцию поручено Вашему превосходительству».151 В июне компании продолжили работу на железной дороге. Ответ рифян не заставил себя ждать: они предприняли яростную атаку, в результате которой 4 испанских рабочих погибли. Эти события вошли в историю как Вторая мелильская война. Несмотря на установление протектората, сопротивление марокканцев политике колонизаторов, особенно в районе Рифа, никогда не прекращалось.

Безусловно, главную роль в протекторате в Марокко играла Франция и французская зона. Султан Марокко не мог вести внешнюю политику, решать вопросы обороны и внутреннего порядка, эти функции переходили к французской стороне. В испанской зоне главой был верховный комиссар Испании, в Танжере - Международный контрольный комитет, во французской зоне -- генеральный резидент Франции. Столицей испанской зоны стал город Тетуан.

Сразу заметим, что в испанской зоне управление было поставлено хуже, чем во французской, а также социально-экономическое развитие шло медленнее и менее эффективно. Испанцы, в отличие от французов, не смогли привлечь на свою сторону часть марокканской верхушки. Для этого были и объективные причины. Территории испанского протектората составляли 10% от французской зоны. Также действия племен Рифа в испанской зоне, где даже власть султана была не очень сильной, отличались большей враждебностью. Географически обе зоны не были равны. Испанская зона была расположена в горной местности (за исключением Лукуса), французская же зона располагала плодородными землями, которые принесли Марокко славу зерновой житницы еще во времена Римской империи. Кроме того, из северной зоны был выведен Танжер с большими окрестными территориями.

В 1909 г. Испания начала строительство железной дороги между Мелильей и Зелуаном, и между Сеутой и Тетуаном, а также расширила эксплуатацию расположенных в этом районе рудных шахт. Соглашения, подписанные между сторонами, предусматривали исключительное право испанцев на получение соответствующих концессий. Марокканские племена, особенно в горных районах, оказывали упорное сопротивление колонизаторам. Но именно эти области были богаты полезными ресурсами, поэтому испанцы и французы предпринимали неоднократные попытки проникнуть во внутренние районы страны. Сопротивление местных племен привело к образованию Республики РИФ, которая в те лучшие времена охватывала почти всю испанскую зону. Парламент Республики принял Национальный обет - документ, в котором, в частности, говорилось, что в руках испанцев должны остаться только города Сеута и Мелилья с их окрестностями. Испанцы к 1924 г. реально контролировали только Сеуту, Мелилью, Лараш и Азилах.152

Современный историк Пауль Джонс дает следующую характеристику французской колониальной политике в этих широтах. «Маршал Лиотэ, верховный губернатор Франции и Марокко сказал, что «французские колоны столь же жестоки, как и немцы, они были проникнуты той же идеологией, признававшей существование низших рас, предназначение которых быть эксплуатируемыми». В Марокко они сделали все возможное для реализации этих принципов, но осуществить их было трудно. В Марокко француз, занимавшийся сельским хозяйством, имел тот же уровень жизни, что и осуществлявший ту же деятельность американец на Среднем Западе США. Все европейцы, проживавшие в Марокко, имели доходы в среднем на треть выше, чем французы на родине, в 8 раз больше, чем мусульмане. Кроме того, благожелательный деспотизм Лиотэ, вылившийся в стремление защитить мусульман от французской коррупции, на практике привел к более худшим формам коррупции местного значения. Лиотэ правил с помощью губернаторов, которые покупали себе должности налогового инспектора и судьи, а чтобы приобрести их, должны были всячески притеснять местное население, чтобы таким образом погасить свои долги. После смерти Лиотэ в 1934 г. эта система быстро изменилась. Самый влиятельный среди губернаторов Аль Глауи паша Марракеша управлял горной и пустынной территорией, где быстро множились банды и монополии. Важнейший вопрос о развитии образования практически не решался. Здесь находилось значительное количество французских чиновников. Их численность перевалила за 15 тыс. и все они стремились увековечить свои должности и по возможности превратить их в наследственные. А в то же время в 1940 г. лишь 3% марокканцев посещало школы и даже в 1958 г. было только 1500 человек, имевших среднее образование. В 1952 г. было всего 25 врачей марокканцев, из которых 14 принадлежали к еврейской общине.154

Несмотря на столь мрачную картину, не стоит забывать, что Франция входила в число «великих держав», была экономически достаточно развита, обладала высокими технологиями, которые сумела внедрить в своей североафриканской зоне (Тунис, Алжир, почти вся территория Марокко, Чад, Мавритания). Франция обладала большим опытом колониальной политики и оставила Марокко административные структуры, которые и поныне продолжают функционировать, она привила культуру фермерских хозяйств, промышленное оборудование, оставила сельскохозяйственную технику.

Имеются убедительные данные об интересе французов к арабским владениям, их желании и стремлении постичь культуру этих народов. Надо отдать должное им: в ее колонизации в первых рядах с колонизаторами шли интеллектуалы, как походе Наполеона в Египте. Испания в течение веков сосуществовала с исламским народом, имея возможности глубокого и взаимного познания. Испанский историк Доминго дель Пино пишет: «Мы получили от этого народа (марокканцев) и передали ему часть нашего лексикона, привычки, гастрономические секреты и т.д. Тем не менее, знание того, что мы называем арабская культура, мы черпаем главным образом у Франции».155

В лучшем из возможных случаев Испания могла рассчитывать на 10% соучастия в управлении территорий протектората. Однако и на этот уровень трудно было рассчитывать, если иметь в виду, что Испания была ослаблена последствиями ряда внутренних и международных конфликтов, прежде всего гражданской войной 1936-1939 гг. и второй мировой войной.

После окончания последней Испания оказалась в сложном положении из-за изоляции ее со стороны ООН, нераспространением на нее плана Маршалла. Несмотря на это Испания выполнила свою миссию в северной зоне, создав сеть дорог там, где 20 лет назад не было ни одной, электростанции, горнорудную промышленность, сельское хозяйство (выращивание апельсинов в районе Лукуса). Любопытно, что когда в Испании в 1940-1953 гг. была карточная система, в ее зоне протектората таких ограничений не было.

Города Сеута и Мелилья, какими мы их знаем в настоящее время, сложились в первые десятилетия XX в. Фактором позволившим ускорить превращение старых крепостей в современные города, была система протектората, установленная испанским правительством на марокканском севере.

Приступая к осуществлению программы протектората в 1912 г., испанское правительство определило, что практическими центрами реализации этого решения станут Сеута и Мелилья. Спустя примерно 10 лет Эрнесто Хименес Кабальеро так описывал эти города: «Новая Мелилья - это настоящий город. Красивые дома и красивые торговые центры. Город чист, широк, находится в постоянном развитии. Ночью центральная улица становится главной артерией жизни...».156 Еще более эмоционально описание Сеуты: «Там внизу в виде прекрасной арки стоит город. Он похож на серп, пожинающий море. Сеута -- красивый город андалусского типа, со своей Королевской улицей, где как муравьи снуют солдаты, где стоят торговые ряды, казино, театр... Его великолепный порт - порт будущего. Сеута кажется современным городом».157

Уже в 1914 г. были подготовлены гражданское и судебное законодательства, распространявшиеся только на европейцев и признанные очень передовыми для своего времени. Еще в феврале 1913 г. верховный комендант Сеуты был назначен по совместительству верховным комиссаром испанской части протектората. В начальный период Испания использовала Сеуту и Мелилью как опорные пункты для связей с нею, также как Франция использовала Касабланку. Это географическое и стратегическое положение городов привело к известной дискриминации их со стороны Марокко, но отнюдь не Испании, которая доверяла своему наиболее облеченному властью представителю в этих городах сразу три важнейших должности: верховного комиссара, главнокомандующего вооруженными силами всех территорий, включая Сеуту и Мелилью, верховного губернатора этих городов.

То, что одна и та же власть управляла Сеутой и Мелильей, а также испанской частью протектората, безусловно, оказывало на эти города определенное влияние. Однако, по мнению некоторых испанских историков (таких как Лерия и Ортис де Сачаро), это влияние было больше отрицательным. Объясняют они эту точку зрения тем, что в Сеуте и Мелилье были свои структуры управления, веками налаженные внешние связи, а вхождение в протекторат на общих началах нарушило эти устои и привело к ухудшению социально-экономической ситуации в городах.158

Тем не менее быстрая трансформация старых крепостей в города наглядно прослеживается на примере демографической эволюции (ТаблЛ). Сеута, имевшая население в 1900 г. 13 тыс. человек (включая гарнизон и тюрьму), через 30 лет насчитывала более 50 тыс., т.е. население возросло в 3,5 раза. В свою очередь Мелилья в 6 раз превысила уровень своего населения начала века, достигнув в 1930 г. цифры 62.614 человек.

Таблица 1. Динамика роста населения Сеуты и Мелильи за период 1857-1950 гг.

Годы Сеута Мелилья

1857 7.114 1.788

1860 10.395 1.877

1887 10.744 3.539

1900 13.269 8.956

1910 23.907 39.852

1920 35.219 50.170

1940 59.115 77.192

1950 59.936 81.182

Бурный рост населения связан с несколькими мощными волнами иммиграции из Андалузии (особенно из Малаги и Альмерии). Эти испанцы искали на севере Африки тот хлеб, которого не оказалось у них на родине. Этот феномен имел место и в Танжере, и во французском Марокко, и в Алжире. Иммиграционный феномен продолжался до 1950-х гг. и основательно повлиял на демографическую структуру североафриканских городов. Исследование, проведенное Мануэлем Бургосом в 1977 г. показало высокий процент европейского населения, т.е. выходцев из Европы. Например, в 1970 г. только 52,82% испанцев, проживавших в Сеуте, родились в этом городе. В Мелилье такой процент был еще ниже -- 50,5%.160 Традиционно иммигранты в основном были заняты на строительстве зданий, на общественных работах, строительстве портов.

В противовес трудной жизни иммигрантов, оба города имели и традиционные образцы «веселой жизни», свойственной военным и богатым торговцам. Артуро Барка оставил нам портрет Сеуты 1920-х гг.: «В течение ночи город был в распоряжении офицеров и сержантов. Иногда среди них мелькали и гражданские, но очень немного... Ночная жизнь начиналась в ресторанах, среди которых главным был «Лос Коралес»... Небольшие группы офицеров собирались в закусочных борделей, имевшихся во всех частях города, где они пели и танцевали до утра. Игровые столы начинали функционировать с раннего вечера. Казино находились, как правило, в руках профессиональных игроков, контролировавших к тому же и большую часть проституток».161 Это описание рисует жизнь типичного портового города.

Чтобы придать некоторую «респектабельность» городской жизни, время от времени, военное руководство прибегало к различного рода «моральным» акциям. Одной из них стал налог на казино. На полученные от него деньги в Мелилье была построена воинская часовня. Но и это не избавляло офицеров, проигравшихся в казино, от попыток поправить свои финансовые дела за счет казенных денег, предназначенных на содержание части. После своего визита в Мелилью в 1921 г. один из социалистических лидеров Индалесио Приэто посчитал, что город лучше всего ассоциируется с «проституткой и воровкой».162

Одним из главных учреждений Сеуты, как повелось еще в стародавние времена, была тюрьма. В город еще со времен португальского завоевания ссылали уголовных и политических преступников. Конечно это отрицательно влияло на атмосферу в городе, где общий криминальный фон был достаточно высок. Тем более в Сеуте, как портовом городе, было много моряков, которые, располагая средствами, желали их потратить, поэтому в городе процветал игорный бизнес и проституция, как известно, напрямую связанные с криминалитетом. Поэтому важным шагом было то, что в Сеуте правительство Каналехоса закрыло тюрьму, запретило ссылку правонарушителей.

В начале XX в., во многом благодаря деятельности губернатора генерала Алфау, Сеута изменила свой внешний облик: были расширены улицы и дороги, власти занимались благоустройством. Однако демографический рост шел быстрее, чем строительство жилья и других городских построек. Несмотря на то, что многие переселялись из бараков и шалашей в новое современное жилье, все же темпы строительства были недостаточны, а арендная плата не всем по карману. Кроме этого, увеличение потока иммигрантов еще более обостряло жилищную проблему.

Приток иммигрантов во многом был обусловлен следующими причинами: легкий въездной режим, широкомасштабные работы по строительству порта, военное значение города, поэтому военные здесь всегда нужны,также город являлся центром сбора сил западного сектора. В 1900-1910 гг. население почти удвоилось с 13.269 до 23.907. В 1930 г. оно уже составляло 50 тыс.163 В 1930-е гг. Сеуту еще более изменило начало активного трансатлантического туризма.

В Мелилье основные проблемы были схожими с проблемами Сеуты. Мелилья стала военной базой особого значения, откуда испанское влияние должно было рассеиваться на зону Рифа. Также город стал коммерческим центром. Режим «порто франко» направил поставки всего западного Марокко, и даже части Алжира, минеральное сырье региона через порт Мелильи. Деятельность городских властей Мелильи была впечатляющей: активно велось мощение дорог, проводились канализация и водоснабжение.164

В годы Испанской гражданской войны и Второй мировой войны в испанских анклавах, как и в самой Испании, имел место спад экономики, продолжавшийся до середины 1950-х гг.

С 1930-х гг. в северной части Марокко активизировалась деятельность немецких агентов, особенно усилившаяся после прихода к власти в Германии Гитлера. Испанская зона была наводнена испанскими агентами, национал-социалисты создали свои организации в Тетуане, Мелилье, Сеуте, Лараше. Испанская зона Марокко явилась той базой, откуда генерал Франко начал свое наступление на Испанскую Республику. Он видел в африканской армии «решающую силу мятежа».165 Испанский генерал Л.Редондо утверждал, что «с самого начала генерал Франко высказывался за то, чтобы начать восстание в Африке,, опершись на армию, которая действительно являлась наиболее важной частью военного механизма».166

Эта армия, в значительной степени наемная, была, по существу, готовым инструментом для государственного переворота и гражданской войны располагались именно в испанской зоне протектората. Не понимая того, что колониализм и милитаризм порождают фашизм, Республика (1931-1936 гг.) не только сохраняла колониальное положение Марокко, но и усиливала его угнетение. Новый режим оставил практически нетронутым военный потенциал своей армии в Марокко. Последствия этой республиканской политики не заставили себя ждать. В октябре 1934 г. правительство правых подавило революцию в Астурии, прибегнув для этого к помощи марокканской армии. Наемники испанского легиона и так называемых «регуларес» (силы, созданные из местного населения, но под командованием испанских офицеров), возглавляемые Франко, потопили восстание в крови.

В феврале 1936 г. политика относительно Марокко не изменилась. В штабах испанской армии в Африке разрабатывались планы военного переворота, направленного против Республики. В июне подготовка к нему уже шла полным ходом. Генерал Мола, в то время губернатор Памплоны,- главный вдохновитель и организатор переворота,- определил роль армии, находящейся в Африке, в своих «Руководящих указаниях для Марокко».167 Успех операции основывался на быстрой переброске воинских частей с севера Марокко в район Мадрида. В проекте заговорщиков среди важнейших факторов значился быстрый и эффективный контроль над портами Сеуты и Мелильи, откуда и намечалась переброска войск.

Переворот был намечен на 19 июля. В ночь на 16 июля в Марокко были отмечены первые передвижения войск. В 10 часов вечера того дня из района Пеньон-де-Велес отправился батальон регуларес. Они должны были пешком пройти 200 километров и на рассвете 19 июля прибыть в Мелилью. Однако целый ряд непредвиденных заговорщиками обстоятельств ускорил ход событий в этом городе. Ночью 16 июля агенты местного руководителя испанской фаланги сообщили руководству Народного фронта о готовящемся в городе заговоре. Утром следующего дня военный губернатор Мелильи генерал Ромералес поставил в известность главу правительства Касареса Кирогу. Последний, приказал задержать заговорщиков. В 4 часа дня они собрались в небольшом здании, где располагалась комиссия по границам, и где было сосредоточено оружие, предназначенное для фалангистов и других гражданских лиц, готовых примкнуть к заговору. В Мелилье его возглавлял подполковник генштаба Гасало. Среди собравшихся, был и глава местной фаланги, подполковник в отставке Хуан Сеги. Попытка их захвата не удалась. Присланные для этой цели небольшие силы сдались заговорщикам. С этого момента события развивались с невероятной быстротой. В начале шестого был арестован в своем кабинете генерал Ромеларес. Затем в город вошли войска Легиона и регуларес из соседних городов.168 Испанские рабочие, ввязавшиеся в безнадежный и обреченный на неудачу бой, попытались изменить ситуацию. Не имея никакого оружия, они решили захватить его в местной оружейной лавке, но там оказалось лишь несколько охотничьих ружей. Перестрелка в центре города была непродолжительной: один рабочий и марокканский сержант стали первыми жертвами начавшейся гражданской войны. Ночью заговорщики овладели центром города, портом и расположенной недалеко от него базой гидросамолетов, где им было оказано серьезное сопротивление. Полностью весь город перешел под их контроль спустя 3 дня. Характерно, что возглавлявшие испанские части офицеры объявили себя нейтральными и в ожидании дальнейшего развития событий укрылись в крепости, отдав приказ воинским частям охранять их, а не объекты. Кроме того, руководители заговорщиков в течение нескольких дней не решались занять рабочие кварталы из-за боязни новых вооруженных столкновений.169

Руководители заговора в Мелилье сообщили о своих успехах всем заговорщикам в Марокко, что придало еще большую динамичность развитию событий. Полковник С.де Буруага поднял восстание в Тетуане и захватил в плен Верховного комиссара Испании в Марокко.

Ситуация в Сеуте имела свою специфику. Ее военный губернатор, генерал Капас, пользовался высоким уважением в столице.

Узнав о заговоре задолго до его начала, он заблаговременно перебрался в Мадрид и, естественно, оказался недосягаем для заговорщиков. И, хотя в Сеуге имели место отдельные осложнения, заговорщики заняли ее без единого выстрела.

19 июля Франко прилетел в Тетуан, незамедлительно перебрался в Сеуту, чтобы начать оттуда переброску сил на полуостров. Хотя заговорщики имели под своим контролем Кадис и Альхесирас и располагали достаточным количеством торговых судов для переброски войск, им явно не хватало военных кораблей для надежного прикрытия. Все военно-морские силы оказались верными Республике. В распоряжении Франко оказались лишь 3 военных судна, чего было явно недостаточно, чтобы противостоять тем силам, которые были сосредоточены в проливе. Оставался единственный выход - переброска сил по воздуху. Но и этот вариант был проблематичен, так как большая часть военно-воздушных сил оказалась верной правительству Мадрида, а в распоряжении заговорщиков имелись лишь самолеты с небольшой грузоподъемностью. С такими самолетами нечего было думать об установлении воздушного моста с полуостровом.

Франко выбрал другой вариант: решил приобрести самые современные самолеты за рубежом. С этой целью он послал в Рим своего представителя Л.А.Болина, который был принят министром иностранных дел Италии графом Чиано. Однако и спустя неделю Италия не дала положительного ответа.170 Одновременно начались контакты с Германией. Для этого Франко послал туда двух членов нацистской партии, действовавших в Марокко.171 Через Г.Гесса они встретились с Гитлером, решившим оказать помощь восставшим в Испании войскам. Стороны договорились, что за поставленную

Германией транспортную авиацию мятежники будут расплачиваться железом из рудников Мелильи. С этой целью были созданы испано-германская компания ХИСМА и германская компания РОВАК. 29 июля Франко получил первые «Юнкерсы» (Ю-52), а день спустя итальянские самолеты «Савойя-Маркетти» (С-81). С их помощью стала возможной транспортировка 500 человек из Африки в районы Андалусии. Вместе с самолетами было получено вооружение и оборудование. Благодаря этим поставкам Франко получил преимущество в воздушном пространстве пролива, где республиканская авиация вообще прекратила полеты.

Благодаря этому преимуществу удалось прорвать и морскую блокаду пролива. Конвой из Сеуты с большим количеством войск и вооружений благополучно добрался до Альхесираса. В его составе было 6 судов с 3 тыс. человек на борту.173 Однако вскоре республиканский флот был усилен и блокада стала настолько эффективной, что франкисты несмогли прорвать ее до сентября.

Итак, с началом мятежа из испанской зоны в Испанию переправлялись большие партии оружия, а на немецких самолетах -- войсковые части. Территория северной части оказалась в руках немцев. У Сеуты и Мелильи немецкие инженеры возвели самые мощные укрепления. Немецкие военные суда, транспорты и подводные лодки беспрепятственно заходили в порты, аэродромы зоны практически перешли в руки немецкого командования.

Из Германии в испанскую зону прибыла военная миссия, специалисты в области авиации, танковых войск, тяжелой артиллерии, инженерных войск. В Сеуте и Мелилье были подготовлены казармы для расквартировывания немецких войск. В конце 1936 - начале 1937 гг. немецкие солдаты всех родов войск высадились в Мелилье. Немецкое командование использовало Марокко и как сырьевую базу. Фашисты вели подрывную деятельность во французской зоне, они играли на национальных и религиозных чувствах марокканцев.174

Действия Франко нарушали все международные договоры по Марокко, однако, никто не протестовал. Более того, при помощи немецкой и итальянской авиации и военно-морского флота Франко удалось в кратчайший срок перебросить в Испанию марокканские войска, входившие в состав испанской армии в Африке. Так называемым «диким дивизиям», формировавшимся из марокканцев,

Франко предоставил возможность грабить занимаемые города и населенные пункты. Из-за массовой мобилизации мужского населения в армию большое число марокканцев было насильно оторвано от очагов и сконцентрировано в военных лагерях Сеуты, Мелильи и Тетуана перед переброской в Севилью и далее на фронт. Теперь Сеута, Мелилья и остальная часть протектората перестали быть главной ареной гражданской войны и превратились в тыл. После того как местом военных действий стал Пиренейский полуостров, в обоих городах начались репрессии. Тюрьмы этих городов были переполнены. Жители Мелильи с ужасом произносили фамилию ответственного за репрессии полковника Х.Пина.

Летом 1940 г. имперские иллюзии Испании во главе с Франко казалось стали обретать реальную плоть. Франция сдалась на милость Третьего рейха и на какие-то мгновения у испанского каудильо появилась возможность вытеснить ее из Марокко. В качестве компенсации за объявление войны Англии Испания надеялась, что Гитлер гарантирует ей аннексию Гибралтара, французского Марокко и западной части Алжира, а также значительные территориальные приобретения в Сахаре и в районе Гвинейского залива. Тем не менее Франко не получил германской поддержки этих экспансионистских планов. Причин тому было несколько: во-первых, Гитлер не хотел ставить в унизительное положение своего союзника в лице правительства Виши, во-вторых, он отдавал приоритет экспансионистским планам Италии в Марокко и Алжире, в-третьих, сама Германия облюбовала для себя юг Марокко. К этому следует добавить, что Франко собирался объявить войну Англии в тот момент, когда будет очевидна уже ее полная обреченность. Не получив ожидаемой поддержки, Испания оказалась в положении сомнительного нейтралитета. Франкизму удалось выразить «волю империи» только во временной оккупации Танжера.175

После капитуляции Франции в июне 1940 г. французская зона Марокко перешла под власть правительства Виши. С помощью германской и итальянской комиссий, учрежденных в Танжере и Сеуте, она стала использоваться странами «оси» в качестве важной продовольственной, сырьевой и военной базы. В марокканских портах были сконцетрированны германские корабли, с аэродромов германская авиация совершала налеты на Гибралтар.

К концу 1942 г. положение в Магрибе радикальным образом изменилось. Англо-американские союзники подготовили высадку мощного десанта на марокканском и алжирском побережье: ей было дано название «Операция Торч». Помимо военных аспектов ее осуществления вызывали интерес еще две проблемы: как поведет себя французская армия Виши на севере Африки, и какую позицию займет Франко в случае приближения англо-американских войск, к границам испанского протектората. Союзники по антигитлеровской коалиции разработали самый невыгодный для Испании план, заключавшийся, прежде всего в оккупации испанского Марокко, в том числе Сеуты и Мелильи. Этот план получил название «Операция Бэкбоун». Одновременно был осуществлен ряд дипломатических маневров, направленных на то, чтобы Франко при осуществлении «Операции Торч» не изменил своему принципу нейтралитета. С этой целью американский президент Ф.Д.Рузвельт направил Франко два письма, в которых убеждал диктатора, что его беспокойство относительно возможного нарушения испанских границ в Африке беспочвенно. Американский президент также выразил свои личные симпатии в отношении Франко и высказался за расширение дружбы между Испанией и США. Послания были дополнены встречей в Мелилье между генералами Кларком и Оргасом. В ходе нее генерал Кларк добился от своего испанского коллеги заверений в том, что испанские войска не будут препятствовать продвижению войск антигитлеровской коалиции в Тунис.

Высадка войск союзников на севере Африки совпала с разгромом фашистской армии под Сталинградом, что заставило Франко перейти с позиций невоюющей державы на позиции полного нейтралитета. Однако данное обстоятельство отнюдь не служило для Франко препятствием для оказания помощи державам оси на территории протектората. Эта помощь касалась главным образом вопросов разведки и отдельных операций военно-воздушного характера. К тому же Сеута и Мелилья продолжали служить надежным убежищем для итальянских и германских подводных лодок.178 Аэродром Тауимы, находящийся недалеко от Мелильи, регулярно использовался Люфтваффе. С другой стороны, германские шпионы пользовались полной свободой в обоих городах, имели свои пункты наблюдения и радиостанции, которые контролировали и передавали информацию о передвижениях военных судов антигитлеровской коалиции. Однако не только державы оси использовали эти города в своих целях.

Подпольные организации Коммунистической партии Испании действовали там же в интересах армий союзников. Долгое время коммунисты передавали информацию обо всем, что касалось активности фашистских и профашистских агентов в этих городах.

В годы второй мировой войны большая часть европейского и марокканского населения Сеуты и Мелильи оставалась безразличной к ходу военных операций. День за днем борьба за свое собственное существование поглощала все внимание жителей этих городов. Дороговизна, недостаток продуктов, черный рынок - характеризовали жизнь в Сеуте и Мелилье почти до середины 50-х гт. Вместе с тем уровень жизни населения был здесь заметно выше, чем у соответствующих групп населения на полуострове. С окончанием войны завершилась эпоха колониализма западных стран. Старые колониальные империи, которые Европа создала в Африке и Азии, распались на большое количество формально независимых государств, политически и экономически подчиненных крупных державам, прежде всего США или СССР.

Один из первых признаков подобных перемен можно было наблюдать в Марокко в начале 1943 г. После встречи в Касабланке между Черчиллем и Рузвельтом, последний в местечке Анфа посетил султана Мухаммеда V бен Юсуфа и заверил его, что США выступают за создание независимого Марокко. Эта позиция в период глубокого кризиса, переживавшегося Францией и ее колониальной империей, вне всякого сомнения, стала важным стимулом для начала марокканского национально-освободительного движения. В январе 1944 г. Партия Истикляль обнародовала свой манифест о независимости, а через три года уже сам султан высказался в том же духе во время своего визита в Танжер. Таким образом, монархия и буржуазия начали движения за национальное освобождение. В 1950-е гг. это движение уже располагало организациями, имевшими оружие и начавшими партизанскую войну на всей территории французского протектората.180

В испанской зоне подобные тенденции также стали набирать силу. Беспорядки в Тетуане в 1948 г. были подавлены испанскими властями. Однако на этот раз Франко, почувствовавший угрозу своему режиму в случае постоянного использования репрессивных методов, решил круто изменить направление своей марокканской политики.

Поэтому с начала 1950-х гг. были не только легализованы марокканские партии националистического толка и их пресса в испанской зоне, но более того, они стали помогать деньгами и оружием своим соотечественникам из французского протектората, предоставлять им политическое убежище, устраивать для них тренировочные лагеря. Франкизм считал, что Франция обязана покинуть Марокко, оставив тем самым свободное место для Испании, которая несомненно его займет. В этой связи любые «подачки», использовавшиеся для привлечения на свою сторону марокканцев, были слишком незначительными.

По сути, Франко проводил политику антифранцузскую, но промарокканскую, так как его целью было найти союзников. Из Марокко он хотел сделать базу для создания широкой африканской империи. Однако эти цели были противоположны декларациям независимости Марокко под французским протекторатом. Таким образом, Франко был против марокканской независимости, и это подрывало в Марокко симпатии к Испании.

протекторат колонизация сеута мелилья

2. Некоторые проблемы социально-экономического развития Сеуты и Мелильи после 1956 г.

2 марта 1956 г. и 7 апреля 1956 г. были подписаны соответственно франко-марокканская и испано-марокканская декларации об отмене Фесского договора 1912 г. Режим протектората был отменен. Испанское правительство признавало самостоятельность Марокко в вопросах внешней политики и обороны, однако, в ходе переговоров не был решен вопрос о Сеуте и Мелилье, Чафаринских островах, т.е. вопрос об испанских анклавах на территории Марокко. Формально эти территории остались под суверенитетом Испании. Их социально-экономическое развитие оказалось сильно зависимым от проблем, переживаемых самой метрополией, которое особенно обострились из-за краха фашистских государств во Второй мировой войне. Франкистское правительство оказалось в относительной политико-экономической изоляции на международной арене.181 В обстановке враждебного окружения экономика страны была перестроена в соответствии с принципами автаркии, т.е. самообеспечения.182

Во второй половине 1950 - х гг. внутренняя ситуация в Испании резко ухудшилась. В поисках выхода из кризиса был проведен отказ от автаркии и началась перестройка экономики в соответствии с западноевропейской конъюнктурой, т.е. стала развиваться рыночная экономика. В 1959 г. был принят план стабилизации экономики. Страна получила мощный приток валюты. Властями была организована массовая эмиграция трудящихся, потерявших средства к существованию, в страны Западной Европы. В свою очередь в Испанию хлынули туристы. Таким образом, Испания получила три источника валютных поступлений: прямые инвестиции, доходы от туризма и заработки рабочих-эмигрантов, перечисляемые на родину.183

Радикальная перестройка экономики в 1960-е гг. привела к ее достаточно быстрому развитию. Испания выдвинулась в начале 1970-х гг. в группу лидирующих стран капитализма. Начавшаяся полоса подъема в испанской экономике отразилась в экономическом подъеме в испанских анклавах.

В приводимой таблице показан рост населения обоих городов за 30 лет. Обратим внимание, что население Сеуты выросло на 10 тыс. человек (на 14%), аМелильи- на 13 тыс. чел.(15%).

Таблица 2. Динамика роста населения за период 1960-1990 гг.

Год Сеута Мелилья

1960 62.000 72.000

1970 67.187 79.586

1986 71.403 81.613

1990 72.000 85.000

Однако к концу 1970 - х гг. вновь началась волна проблем. Если обратиться к мнению местных предпринимателей и средств массовой информации, то можно отметить, что все они давали негативную оценку экономической ситуации. «Мы находимся в состоянии ужасного кризиса», - заявлял президент Ассоциации предпринимателей сеутинского Базара.186 «Мелилья в полосе великой депрессии» - вторил ему президент Торговой палаты.

На первый взгляд кажется, что подобные утверждения нелишены оснований. Если мы сравним отдельные экономические показатели, то складывается картина, что анклавы были охвачены кризисом. Прежде всего, сфера промышленного развития этих городов всегда состояла лишь из нескольких предприятий, которые со вступлением Испании в ЕЭС пришли в упадок. Из 1.507 человек, работавших на промышленных предприятиях обоих городов в 1982 г., на следующий год сохранили свои рабочие места 1.311.188 В 1981 г. на промышленность Мелильи было ассигновано 1.191 миллионов песет, а в 1982 г. - лишь 141 миллион.189 То же самое можно сказать о рыбной ловле, отрасли, почти исчезнувшей в Мелилье. Сельское хозяйство практически перестало существовать, если не принимать во внимание несколько десятков земледельцев, неспособных своей продукцией насытить местный рынок. Почти не развивался туризм из-за ограниченного количества гостиниц. В 1985 г. в Сеуте было 603 гостиничных мест, в Мелилье - 791.190