Анализ причин падения уровня дисциплины в русской армии в Первой мировой войне

Актуальность темы исследования определяется рядом обстоятельств: недостаточностью ее разработки, отсутствием специальных комплексных исследований о влиянии политической системы России на армию в рассматриваемый период, трудов о социально-политических процессах, происходивших в этот период в Вооруженных Силах, необходимостью изучения проблемы в новых ракурсах с использованием разноплановых источников, применением новейших методов и методик исследования.

Первая мировая война, ставшая прологом ХХ века, оказала глубокое воздействие на ход и характер общественного развития России новейшей эпохи, определив его важнейшие доминанты. Поэтому представляется особенно важным установление ее влияния на эволюцию политического сознания и социальной психологии армейских масс, выявление содержания и направленности трансформации стереотипов представлений, ценностей, вызванных участием в войне, механизмов, посредством которых порожденные ею новые элементы получали широкое распространение, превращались в устойчивые, типичные черты сознания и модели поведения действующей армии.

Феномен политического сознания наиболее организационно оформленной силы российского общества начала ХХ века - действующей армии, изучен явно недостаточно, что настоятельно требует осмысления истоков его формирования, а также факторов и динамики его эволюции под влиянием модернизации российского общества, революционного кризиса начала ХХ века, Первой мировой войны и деятельности политических партий, выявления содержания его базовых структур, механизмов их трансформации в период мирового противоборства и взаимодействия со всеми сторонами социальной реальности.

Общественной значимостью изучения массового политического сознания и поведения армейских масс в годы Первой мировой войны для современной российской действительности. Масштабная социокультурная реформация сопряжена с трансформацией ценностных ориентаций и приоритетов сознания россиян, сформированных в прошлом. Сложившаяся ситуация настоятельно требует активизации исследований разнообразных аспектов русского национального самосознания в его историческом развитии и, в частности, массового политического сознания армии, выявления их наиболее устойчивых базовых ценностей, что будет способствовать пониманию взаимодействия традиций и инноваций в русской истории, наследия прошлого в настоящем.

Стремлением современных властных структур использовать феномен массового политического сознания исследуемого периода, в том числе и армии, в своих политических целях. В эпохи войн и революций необычайно велико непосредственное влияние политических культур и субкультур на оформление и действие властных институтов, ярко проявляются те особенности политических культур, которые складывались десятилетиями, иногда столетиями.

Возрастающей ролью Вооруженных Сил как гаранта защиты территориальной целостности и внутренней стабильности государства. В этой связи заслуживает изучения совокупность элементов, обусловливающих роль армии как фактора политической стабильности в условиях кризисных ситуаций.

Медленным, но неотвратимым нарастанием в Вооруженных Силах кадровой катастрофы в виде люмпенизации офицерского состава, оттока кадров, в том числе и элитных специальностей, нежелания молодежи идти на военную службу. Изучение же деятельности государственных и военных структур, политических партий России в действующей армии в годы Первой мировой войны позволяет выявить причины данного явления, дает благоприятную возможность совершенствовать подготовку гражданских и военных кадров.

Цель работы - на основе архивных материалов и опубликованных документальных источников, специальной и научной литературы, с учетом достижений современной исторической науки комплексно и всесторонне изучить и проанализировать уровень дисциплины и массового политического сознания действующей армии в годы Первой мировой войны и выявить причины разложения дисциплины в армии.

Задачи исследования:

- осуществить анализ отечественной и зарубежной историографии проблемы, охарактеризовать основные тенденции ее развития, наметить перспективы дальнейших исследований в этом направлении;

- изучить влияние вневойсковых и армейских социальных факторов и параметров на массовое политическое сознание военнослужащих;

- определить критерии, оценки, содержание устойчивых и меняющихся элементов массового политического сознания действующей армии в период Мировой войны;

- проследить эволюцию массового политического сознания действующей армии в различные периоды Первой мировой войны;

- охарактеризовать содержание и смоделировать структуру морального состояния армейских масс в 1914-февраль 1917 гг. и на этой основе выявить наиболее значимые тенденции поведения действующей армии;

- сделать теоретические обобщения и научно-обоснованные выводы, сформулировать уроки, определить основные направления и особенности эффективного воздействия на уровень дисциплины армии.

Глава 1. Историография вопроса настроений в российской армии в период Первой мировой войны

Отечественная историография рассматриваемой проблемы делится на следующие крупные исторические периоды: I - от начала Первой мировой войны до начала 20-х годов; II - от начала 20-х годов до 30-х годов; III - от 30-х годов до середины 50-х годов; IV - с середины 50-х годов до середины 80-х годов; V - с середины 80-х годов по настоящее время.

Характерной особенностью начального периода историографии следует считать то, что ведущими исследователями Мировой войны и Революции 1917 года выступали В.И. Ленин, П.Н. Милюков, Г.В. Плеханов, Ю.О. Мартов, В.М. Чернов и другие ведущие политики, формальные и неформальные лидеры своих политических партий. Изучение духовного облика и социального поведения военнослужащих, рекрутированных из различных социальных слоев российского общества, началось во время Первой мировой войны современниками событий, чьи работы имели научно-популярный, пропагандистский или публицистический характер. Оценка позиций основных слоев российского общества по их отношению к Мировой войне была дана в трудах лидера большевиков В.И. Ленина, меньшевика-интернационалиста Н.Н. Суханова, эсера-интернационалиста И.З. Штейнберга и других. Еще в годы революции и гражданской войны появились исследования, посвященные борьбе с идеологией и политикой меньшевиков и эсеров. Работы, созданные в этот период, ценны как первый опыт осмысления событий очевидцами, принадлежавшими к различным общественно-политическим лагерям, отношения российского общества, в том числе солдат и офицеров действующей армии, к участию страны в мировом военном противоборстве. Эти труды имели обобщенный характер, отсутствовала систематическая работа с источниками.

В советской историографии массовое политическое сознание действующей русской армии в контексте деятельности политических партий не было предметом специального исследования, оно, как и ее поведение, воссоздавалось в рамках исследования истории революционного движения, партии большевиков, а с 60-х годов - и «непролетарских» партий. Интерпретация общественных настроений и социального поведения армейских масс в период войны базировалась на концепции вызревания предпосылок социалистической революции.

Второй период отечественной историографии рассматриваемой проблемы охватывает 20-е годы и характеризуется широкой публикацией источников, заложившей в ее рамках основы документальной базы для изучения российского общества и его армии в годы Мировой войны и Революции 1917 года, утверждением в исторической науке большевистской концепции Первой мировой войны, ленинских оценок сознания и поведения действующей армии. Этот период советской историографии действующей армии в рассматриваемый нами период, вместе с тем, является, несомненно, исторически ценным, ибо основной массив работ написан очевидцами и непосредственными участниками событий - представителями различных политических партий и течений, что дает возможность увидеть многоплановость, неоднозначность событий, дать им более объективную оценку.

Для советской историографии 20-х годов характерным является и то, что в отдельных работах общего плана стали рассматриваться вопросы взаимоотношений большевиков с их политическими противниками и временными союзниками. Анализ трудов указанного периода свидетельствует о том, что большинство авторов было ориентировано на разоблачение стратегии и тактики правых и либеральных партий, социалистов-революционеров и меньшевиков в годы Первой мировой войны и Революции 1917 года в России, в том числе демонстрацию несостоятельности их военной политики. Вместе с тем, в работах историков предпринималась попытка определить место и роль армии в политике и тактике указанных партий, дать сравнительный анализ структур военных организаций большевиков и оппозиционных им партий, хотя различия между действующей армией и тыловыми гарнизонами остались исследователями незамеченными. Рассматриваемый период советской историографии характерен и тем, что появились первые исторические труды, в которых делалась попытка рассмотреть факторы, влияющие на массовое политическое сознание действующей армии и механизм такого влияния со стороны политических партий. По мнению автора, публикации 20-х годов по истории Первой мировой войны и Революции 1917 года следует скорее рассматривать не только как работы, позволяющие восстановить фактическую сторону событий, но и характеризующие умонастроения различных их участников, субъективные устремления и мотивы, которыми руководствовались политические деятели.

В 30-е годы преимущественное значение приобрело изучение истории большевистской партии. Она была канонизирована в вышедшим массовым тиражом в 1938 году «Кратком курсе истории ВКП(б)», который фактически подменил гражданскую историю российского общества партийно-большевистской, написанной с позиции культа личности Сталина. Ослабло внимание историков к проблемам армии, а отдельные работы, посвященные ей, носили, в основном, пропагандистский характер. Характеризуя советскую историографию 30-50-х годов, можно говорить лишь об отдельных монографиях и статьях научно-популярного характера, которые исключительно фрагментарно освещали деятельность политических противников большевиков, в том числе и в действующей армии. Считалось также, что работу в армии вели только большевики. Отдельные стороны политического сознания обозначены в тщательно откорректированных сборниках солдатских писем, а рассмотрение действий солдат было загнано в рамки схемы «партия - армия - революция», где воинам надлежало действовать по указке большевиков, а не командования. Историческая наука в 30-50-е годы не требовала ничего, кроме слепой или фиктивной веры, и являлась инструментом не научного познания, а политики, когда возобладало политическое мифотворчество, намеренно не считавшееся с источниковой базой.

Следующий этап историографии проблемы - середина 50-х-середина 80-х годов. Значительно расширилась источниковая база исследований, началась массовая публикация многотомных сборников документов по военно-революционному периоду, в том числе связанных с действующей армией. Сквозь призму критики «буржуазных фальсификаторов» появились незначительные шансы ознакомиться со взглядами западных историков на Первую мировую войну и Революцию 1917 года в России, влияние политических партий на массы. С 60 - х годов в связи с выделением социальной психологии в качестве самостоятельной отрасли знания отмечается усиление внимания исследователей к вопросам духовного облика народных масс. Однако приоритетными для историков, изучавших предреволюционный и революционный периоды, стали проблемы формирования «социалистической морали» и «социалистического сознания» трудящихся. Следует отметить, что ощутимые перемены в этой области происходили не сразу, а постепенно и не всегда поступательно.

Во второй половине XX века тема Первой мировой войны оставалась на периферии советской историографии. Как и прежде, ее сильно теснила ленинская тематика, а также история большевистской партии и Великого Октября. В это время появились крупные исследования, раскрывающие динамику революционного процесса в России с начала Мировой войны с точки зрения победителей-большевиков, где в определенной степени нашли отражение вопросы политической борьбы с другими партиями, в том числе и за армию. По мере отхода исследователей от догмы в условиях инерционного господства «принципа партийности», естественно пробудился массовый интерес к противникам большевизма, воплотившийся в разработке истории «непролетарских» партий. Оригинальным исследованием вопросов идейно-политических взглядов и практической деятельности социалистических партий России в рассматриваемый нами период стала монография С.В. Тютюкина. Стали исследоваться и такие проблемы, как позиция буржуазных кругов по отношению к войне, к царскому правительству, идейно-политические установки либеральных партий, их взаимоотношения с крайне правыми и революционными организациями. Вместе с тем, историки унаследовали от своих предшественников традиции определенной предвзятости по отношению к политическим противникам большевиков.

Историческая литература середины 50-х - середины 80-х годов представлена огромным массивом исследований о завоевании большевиками на свою сторону действующей армии в целом, отдельных фронтов и армий. В указанное время, как в материалах конференций, так и в исторической литературе, впервые появляются специальные статьи, в которых рассматриваются отдельные стороны деятельности политических противников большевиков в армии, их взгляды на вопросы войны и мира, перспектив развития страны. Существенным недостатком всех исследований, рассматривающих влияние политических партий на массовое сознание действующей армии была сама формула типа «борьба партии за армию», что делало армию лишь объектом борьбы, отводя ей, в общем, достаточно пассивную роль, хотя борьба за армию прежде всего шла в самой армии.

Начиная с середины 60-х годов стали появляться работы, содержавшие не только ценный фактический материал, но и нетрафаретные выводы и оценки состояния духовного облика, массового сознания рабочих, крестьян и солдат России в период Первой мировой войны и Революции 1917 года. Они принадлежали, в основном, представителям так называемого нового направления в историографии, возникшего на рубеже 60 - 70-х годов. Отдельные составляющие массового политического сознания действующей русской армии, в частности, отношение к власти, революции, вопросам войны и мира фрагментарно рассматривались в работах Е.В. Коникова, Н.М. Якупова, статье Н. Ерушева. В части касающейся, эти проблемы нашли свое эпизодическое отражение в ряде диссертаций. В соответствии с господствующей доктриной, Э. Бурджалов, на наш взгляд, неоправданно, однозначно констатировал монархические настроения у генералитета, офицерства, священников и единодушие солдатских масс, населения столицы в отрицании царизма.

В научной исторической литературе до середины 80-х годов главное внимание уделялось фактологическому насыщению той или иной политико-идеологической парадигмы исторического процесса конкретными фактами, что приводило к одностороннему, неадекватному освещению событий. Концептуальные поиски отечественных историков не могли тогда получить своего логического завершения, не выйдя за рамки марксистской методологии, однако доминирование политического начала над научным в исторических публикациях находило свое отражение даже во второй половине 80-х годов.

В середине 80-х годов начался новый этап в развитии отечественной исторической науки. Демократизация советского общества вызвала поиск новых подходов к интерпретации исторического прошлого, отказ от догматических стереотипов, монополии одной идеологии и методологии, понимание многомерности, вариативности и противоречивости исторического развития, обращение к общечеловеческим, гуманистическим ценностям. В современной историографии значимое место заняла и культурологическая интерпретация истории, предпринимаются попытки создать новую модель - историю процессов, а не событий, описать обусловленную множеством факторов эволюцию структур, а не классовую борьбу людей. Все это способствовало созданию благоприятных условий для всестороннего исследования проблем социального и духовного развития российского общества и его армии в годы Первой мировой войны. Были сделаны серьезные попытки осмысления как советской историографической науки и ее наследия вообще, так и ее военно-революционного периода.

Современная историография проблемы характеризуется активизацией поисков, приоритетным изучением «человеческого измерения» социальных процессов в годы Мировой войны и Революции 1917 года, вовлечением в научный оборот новых источников, в том числе личного происхождения, учетом современных достижений зарубежных ученых, углублением в новые тематические и хронологические пласты, расширением применения новейших междисциплинарных методов исследования. Следует отметить научную значимость трудов видных историков В.П. Булдакова, Г.А. Герасименко, В.В. Журавлева, В.В. Шелохаева и других. В своих работах они успешно решают сложные проблемы военно-революционного периода нашей страны с позиций глубокого научно-теоретического и историософского осмысления, используя новые методы исторических исследований, привлекая огромный массив архивных материалов. Большинство же исследователей занимаются решением локальных, узких, главным образом, партийно-политических проблем отечественной истории военно-революционного периода.

В современной исторической литературе сложился широкий диапазон мнений о причинах, характере, итогах и значении первого в истории человечества конфликта, открывшего эпоху мировых войн, социальных революций и глобального противостояния союзов государств в ХХ веке. О расширении научного и общественного интереса к истории России в годы Первой мировой войны свидетельствуют многочисленные конференции, монографии и сборники статей, публикации в научно-популярных журналах. При этом современный этап развития отечественной историографии характеризуется некоторым ослаблением внимания исследователей к русской армии и ее влиянию на ход и исход военно-революционных событий начала ХХ века.

На многочисленных симпозиумах и коллоквиумах российских и зарубежных ученых сделаны серьезные попытки осмыслить поведение различных социальных слоев населения России в период Первой мировой войны и Революции 1917 года, в том числе и на основе массового сознания. Активизация исследований по истории Мировой войны была обусловлена отмечавшимися 80-летием и 90-летием ее начала. Началась разработка перспективного направления исследования «Человек и революция в XX веке», способствующего кардинальному осмыслению истории Революции 1917 года. Возможность применения новых исследовательских подходов стало мощным импульсом изучения мировосприятия и поведения массовых общественных слоев, в том числе и действующей армии, в революционную эпоху. Первые плодотворные шаги в этом направлении уже сделаны: вышли в свет не только статьи, но и монографии, рассматривающие социальные процессы в революционной России сквозь призму «человеческого измерения», т.е. с учетом особенностей восприятия действительности и представлений о ней, складывающихся в сознании «исторических актеров» - действующих лиц исторического процесса - и их влияния на формирование моделей социального поведения.

Весомым вкладом в осмысление проблемы «война и российское общество» и, в частности, эволюции общественных настроений, взглядов и поведения народных низов, стали результаты новейших изысканий С.В. Тютюкина. В последние годы были предприняты усилия по исследованию различных аспектов психологии масс в революционную эпоху. Междисциплинарный подход к анализу социальной психологии основных участников русской революции - рабочих, крестьян, солдат, представителей национальных движений - был реализован в монографии В.П. Булдакова.

Историки обратились к изучению массового сознания революционного времени как на теоретическом уровне, так и исследуя на основе исторических источников и в контексте социального поведения масс такие его аспекты, как восприятие власти и ее институтов, идей социализма, отношение к текущим политическим событиям, политическим партиям и революционным вождям, антибуржуазный компонент общественного сознания, феномен революционной жертвенности и т.д. Противостояние массового, догосударственно - локалистического и государственного уровней сознания россиян, в рамках которого власть царя гарантировала консенсус между личностью и государством, описал А.Ахиезер. Результаты и выводы вышеназванных исследований позволяют понять характер и специфику преломления в массовом сознании основных идей революции, политической пропаганды революционных партий, текущих событий.

Только в последние годы начался процесс осмысления сознания и поведения «человека с ружьем», оказавшегося в экстремальной обстановке за пределами привычного для него социума, появились работы, в которых эта проблематика рассматривается с иных, более современных методологических позиций. А.П. Жилин, рассматривая эволюцию морально-политического состояния русской армии в период войны, показал значение не только некоторых ритуальных (бессознательных) элементов массового сознания, но и содержание его рациональных компонентов, преобладающих представлений, умонастроений, влиявших на поведение на различных этапах войны, проанализировал факторы, обусловившие их изменение. Трансформацию психологии человека на войне в условиях пограничной ситуации, а также влияние войн на атмосферу, облик и развитие обществ рассматривает в своих трудах Е.С. Сенявская. Ее работы положили начало новому срезу исторических исследований - военно-исторической антропологии, объектом которой является человек и общество, в первую очередь армия, в экстремальных условиях вооруженных конфликтов и подготовки к ним.

В постсоветский период с созданием многопартийности в обществе среди ученых-историков наметился небывалый интерес к истории политических партий, их программным документам и судьбам лидеров. Энциклопедия политических партий, представленная в оригинальном концептуальном ключе, создает принципиально новую ситуацию в историографии: она раскрывает практически весь круг проблем, связанных с созданием и развитием подавляющего большинства политических партий России конца XIX - первой трети ХХ веков. В последние годы в общественном сознании возродился интерес к монархизму, его истокам и роли в российской истории. Есть основания считать, что, как альтернатива большевизму, наибольший научный интерес вызывала деятельность либеральных партий и их моделей переустройства России. В 90-е - начале 2000-х годов в России опубликован ряд крупных монографий, сборников, десятки статей в научных журналах. Предпринята не имеющая аналогов в мировой практике серийная многотомная публикация документов и материалов основных российских либеральных партий. С конца 1980-х годов исследование феномена меньшевизма в сочетании с радикальным расширением источниковой базы ведется довольно активно и основательно многими видными отечественными историками. Сегодня мало кто сказал что-либо оригинального о большевиках, научная история большевизма стала у нас почти запретной темой, публикации источников и научной литературы по которой незначительны. С конца 80-х годов существенно расширилась источниковая база неонароднических партий, опубликованы монографии и диссертации, раскрывающие их теоретическую и практическую деятельность. Изучение влияния ведущих политических партий на массовое политическое сознание действующей армии в современный период обогатилось новыми исследованиями. Эта проблема фрагментарно рассматривалась как в общих работах, раскрывающих политическую деятельность различных политических партий, так и в трудах, статьях, непосредственно посвященных военным вопросам их деятельности. Основная же масса исследований представлена кандидатскими и докторскими диссертациями.

История Первой мировой войны и Революции 1917 года была бы бедна, бесплодна и изуродована, если бы она опиралась исключительно на те публикации, которые появлялись в Советском Союзе. Несмотря на огромный диапазон и разнообразие толкований событий Мировой войны и Революции 1917 года в России, по идейно-политической ориентации, научно-теоретическим подходам и конкретно-методологическим концепциям в зарубежной отечественной историографии можно выделить следующие основные направления. Прежде всего - правое и правоцентристское, реакционно-охранительное, консервативное и праволиберальное, православно-монархическое и умеренно-реформистское. В научном плане его представители действовали в духе исторических традиций XIX века, не внеся особых существенных новаций. Особую ценность имеют личные дневники и опубликованные мемуары государственных деятелей Российской империи.

Второе направление в российской историографии - центристское. В идейно-политическом аспекте на основе европоцентризма оно объединяет октябристов, либералов-центристов и умеренных социалистов, а также демократических, революционных, интернационалистов-мартовцев.Среди исследователей этого направления необходимо отметить либеральных историков П.Н. Милюкова, П.Б. Струве, Г.В. Вернадского, А.А. Кизеветтера. Центристское направление внесло большой вклад в развитие исторической мысли, в том числе в исследование проблем отдельных составляющих и особенностей массового политического сознания русского народа, его миропонимания. Следует выделить Л.П. Карсавина - ведущего идеолога евразийства, С.Л. Франка - основоположника русского либерального консерватизма, Н.А. Бердяева - видного представителя возрождения русского, православно-культурного мессионизма и «персоналистической революции», П.Б. Струве - основоположника концепции национально-либерального империализма Великой России, С.Н. Булгакова - основателя софиологии - «София - мать русская земля». Заметный научный вклад внесли П.А. Сорокин - создатель концепций «социологии революции», «социальной и культурной мобилизации и динамики», на которых основаны современные западные теории социальной мобильности и стратификации, а также П.Н. Милюков - автор «теории контрастности» европейской и российской истории. В конце 30-х годов за рубежом вышло фундаментальное исследование истории участия России в Первой мировой войне генерала Н.Н. Головина. В 60-70-е годы по естественным причинам эмигрантское ответвление российской историографии прекратило свое существование.

Различные интерпретации русской истории, в том числе отдельных аспектов массового политического сознания, содержат труды зарубежных ученых. Созданные представителями других народов, носителями других традиций, приверженцами самобытных ценностей, эти публикации составляют особый слой историографии. Огромное количество работ, неравноценных по содержанию, уровню исследовательского мастерства, объему вовлеченных в оборот источников и значимости выводов, посвящены анализу «славянской души», национального характера русского народа, выявлению революционных настроений, предпосылок и последствий общественных потрясений, произошедших в России в годы Мировой войны и Революции 1917 года. Провести детальный историографический анализ зарубежных исследований в силу огромного количества публикаций крайне сложно и возможно только в рамках специальной работы. Поэтому, на наш взгляд, целесообразно ограничиться анализом основных тенденций и процессов в развитии зарубежной историографии.

В освещении событий в России, связанных с Первой мировой войной и Революцией 1917 года, в зарубежной историографии преобладала борьба трех основных тенденций: ортодоксальной, консервативно-либеральной, антибольшевистской; либерально-демократической, умеренно антисоветской и либерально-социалистической, просоветской, в соответствии с которыми и велась разработка разнообразных проблем войны и революции. Зарубежная историография четко зафиксировала важное место Вооруженных Сил России в истории Мировой войны и Революции 1917 года в России. В работах красной нитью проходит мысль о том, что большевики разваливали армию, организовывали заговоры в интересах противника, использовали недовольство солдат и матросов в своих корыстных целях, распространены взгляды о военно-путчистском перевороте меньшинства.

Достаточно широко представлена в зарубежной историографии и проблематика истории политических партий России в первой четверти ХХ века. Это утверждение не относится к правым партиям, упоминания о которых можно найти лишь в контексте общих работ по истории революции 1917 года и исследований деятельности других политических партий. Значительно более пристальное внимание было уделено истории и деятельности русских либералов. И если октябристы выделены только сборником документов и работами о их лидерах, то анализ деятельности конституционно-демократической партии довольно обстоятелен. Западные исследователи крайне негативно относились к большевикам, лишь немногие из них были способны на более взвешенную их оценку. Из современных историков значимых результатов в изучении меньшевиков периода русской революции 1917 года достигла З. Галили. Важным явлением в зарубежной историографии послеоктябрьского меньшевизма можно назвать монографию В. Бровкина, в которой исследуется деятельность меньшевиков в первый год пролетарской диктатуры. Не обошли западные историки своим вниманием и партию социалистов-революционеров. Трудами зарубежных исследователей представлена и историография массового сознания. История его изучения на Западе нашла отражение в целом ряде историографических работ, вышедших в нашей стране в последние годы.

Присутствует западная литература, правда в весьма ограниченном количестве, раскрывающая отдельные стороны массового политического сознания русской армии. То, что Октябрь 1917 года формами своего утверждения обязан войне, понимают многие, хотя мало кто из исследователей отважился погрузиться в глубины сознания и психологии этого процесса. Один из наиболее проницательных советологов М. Малиа предлагает при выяснении истоков «советской трагедии» сконцентрироваться на породившем ленинизм «беспрецедентном мировом кризисе 1914 - 1918 гг.», но полагает, что приоритет надо отдать идеологии и политике, а не социальным и экономическим отношениям. При этом полнейшее недоумение вызывают утверждения Р. Пайпса, без всяких на то оснований, что русским солдатам «чуждо было чувство патриотизма в привычном его понимании… Мужицкое сознание и категория «русскость» были далеки друг от друга».

Анализ научной литературы по данной проблеме позволяет сделать вывод о том, что в советской, российской и зарубежной исторической науке влияние политических партий России на массовое политическое сознание действующей русской армии в годы Первой мировой войны до настоящего времени не стало объектом комплексного самостоятельного исследования. Разработка отдельных аспектов данной темы носила локальный характер, а сама проблема до сих пор остается малоизученной. В исторических исследованиях отсутствуют разработки составляющих массового политического сознания, фрагментарно освещаются факторы, влияющие на него, нуждается в дополнительном изучении эволюция идей в массовом сознании армии в ходе Мировой войны. Политические взгляды основных российских партий на армию, за исключением большевиков, раскрыты недостаточно полно.

1.2 Обзор и классификация исследованных источников

Источники, использованные в работе, можно подразделить на несколько групп документальных комплексов. Первую группу составляют труды российских ученых, политических и государственных деятелей, созданные в годы войны и позволяющие изучить эмоциональную и интеллектуальную жизнь общества в начале ХХ века, выявить место различных политических идей в общественном сознании. Обосновывая собственные суждения об эволюции различных составляющих массового политического сознания, в том числе и действующей армии, историки, философы, правоведы одновременно отражали общественное мнение, тенденции развития массового сознания. Ценность этого вида документов заключается в возможности извлечения информации для анализа идейных позиций основных политических сил России из первоисточников, ознакомления с теоретическими разработками, определяющими в значительной мере не только идеологию, но и цивилизационные, политические, социальные и культурные предпочтения партийных элит. В целях более объективной оценки эти документы использовались в сочетании с анализом реальной политической практики их авторов, возглавляемых ими организаций и партийных течений.

Важнейшую группу источников составляют опубликованные официальные документы государственно-административных органов и политических партий (директивные, информационно-отчетные, статистические и другие материалы, стенографические отчеты высших форумов Всероссийских представительных органов: Государственной думы, съездов Советов, стенографические отчеты партийных съездов и т.д.). К этой же группе относятся постановления и другие материалы высших органов Советской власти. Эти документы содержат информацию о процессе формирования, сущности и обосновании решений господствующих политических элит по различным вопросам внутренней и внешней политики России в период Первой мировой войны, настроениях и поведении различных слоев населения.

Массовой группой опубликованных документальных источников являются сборники документов и материалов, характеризующих различные аспекты экономической и социальной жизни России накануне и в годы войны, развития внутриполитической ситуации в этот период, состояния Вооруженных Сил, положения рабочих, крестьян, солдат, революционного движения и иных проявлений социального протеста низов, политической борьбы большевиков со своими противниками в период установления Советской власти. В последнее десятилетие были опубликованы новые многочисленные документальные материалы, более полно отражающие объективную картину политической ситуации, социального, экономического развития, политической борьбы в России накануне и в годы Первой мировой войны. В 2002 году Государственной премии Российской Федерации за достижения в области науки была удостоена работа В.В. Шелохаева, В.В.Журавлева и других авторов «Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. Документальное наследие». Издание представляет не имеющую аналогов в российской и зарубежной исторической науке фундаментальную инновационную научную публикацию обширного комплекса источников по истории становления и функционирования многопартийности в нашей стране в первой трети XX века. Оно расширяет, а в ряде случаев вносит принципиальные уточнения в состояние организационных структур политических партий, их прямые и обратные связи с электоратом, формы и методы воздействия на массовое сознание, в том числе и армии, взаимоотношения с ветвями власти, межпартийные контакты, многочисленные оттенки мнений, существовавших в партиях по важнейшим экономическим и социально-политическим вопросам, включая отношение к Первой мировой войне, Революции 1917 года и участия армии в них, в процессы выработки и принятия решений по всей совокупности проблем, вставших перед ними в военно-революционый период начала XX века. Значительно расширяют источниковую базу исследования сборники документов, раскрывающие состояние армии, в том числе и действующей, в различные периоды Мировой войны и революции.

В качестве источников исследования использовались хроники событий, сборники статистических материалов, энциклопедии. Интересным статистическим материалом для анализа состояния действующей русской армии перед началом Первой мировой войны и в ее ходе располагают соответствующие сборники, посвященные Вооруженным Силам.

Одним из видов источников в работе стали материалы более 150 центральных, региональных и армейских изданий периодической печати основных общественно-политических направлений, издававшейся на территории России в июле 1914 - марте 1918 годов. Оперативность и непосредственный характер реагирования на происходящие события, наличие обратной связи с читателями делают периодическую печать, даже с учетом цензурных ограничений дореволюционного периода, важнейшим источником изучения общественных настроений, взглядов, массового сознания и поведения различных слоев населения в условиях войны. Многочисленная партийная и армейская печать, издававшаяся в огромных количествах, особенно в 1917 году, раскрывала перипетии политической борьбы в стране, в том числе и за действующую армию, отношение самой армии к происходящим в стране переменам.

Наиболее важными для избранной темы являлись источники личного происхождения - письма (вовлечено в оборот 20 опубликованных сборников, писем и архивные коллекции), дневники (около 40 опубликованных и архивные записи), мемуары (более 270 опубликованных, а также хранящихся в архивах воспоминания очевидцев событий.) Они имеют, подчас, не меньшее, а даже большее значение, чем источники, безличностно, чисто фактологически, отражающие социально-политическое бытие, потому что, в отличие от последних, позволяют непосредственно проникать в духовный мир человека, выявлять побудительные мотивы его поведения.

В качестве источника специально были привлечены письма представителей различных социальных слоев: сановной элиты, императора, дворян, интеллигенции, мещанства, рабочих, крестьян, солдат, офицеров, генералов. Мысли, чувства, впечатления, зафиксированные в письмах, явились ценнейшим материалом для политической и социально-психологической характеристики российского общества, выявления места политической составляющей в массовом сознании, в том числе и в действующей армии.

Об индивидуальном и массовом сознании начала ХХ века позволяют судить дневники. Записи отражали взгляды авторов в первоначальной форме без последующих наслоений, хотя сведения эти были, подчас, отрывочными и несистематизированными, страдали отсутствием исторической дистанции, субъективизмом, эмоциональностью, отсутствием пропорции, преувеличением значения частного в ущерб общему.

Благодатным материалом для проникновения в психологию и образ мыслей людей являются мемуары. Если до середины 80-х годов в этой группе источников абсолютно преобладали воспоминания большевиков, то позднее стали доступны находившиеся в отделах специального хранения и закрытых архивных фондах воспоминания представителей небольшевистских политических сил, часть которых была издана значительными тиражами. При работе с этим видом источника учитывалось, что содержание мемуаров определялось особенностями восприятия автора, его социальным положением, осведомленностью, мировоззрением и жизненным опытом, а также задачами, которые автор перед собой ставил. Субъективизм проявлялся в симпатиях и антипатиях автора к персонажам воспоминаний, пристрастном отборе фактов. Значимым фактором являлось также время (до или после 1917 года) и обстоятельства (в Российской империи, в Советской России или в эмиграции), при которых составлялись мемуары. Несомненно обогатили современные представления о массовом политическом сознании действующей армии в различные периоды Первой мировой войны и Революции 1917 года воспоминания известных российских военноначальников, офицеров, солдат. Мемуары представляют собой результат субъективного преломления событий и переживаний прошлого в сознании человека, обогащенного новым опытом, поэтому их данные необходимо подвергать критической проверке и сопоставлению с материалом других источников, ибо зачастую мемуары, особенно политиков, столь же ненадежны, как и их ремесло: обычно это попросту поток обвинений и самооправданий. В то же время уникальность текстов воспоминаний позволяет использовать дискурсивные, герменевтические методы исследования.

В ходе исследования проанализировано большое число архивных материалов - 1260 дел 220 фондов 9 архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского Государственного военного архива (РГВА), Российского Государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского Государственного архива Военно-Морского Флота (РГА ВМФ), Российского Государственного исторического архива (РГИА), Центрального исторического архива Москвы (ЦИАМ), Центра хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК), Отдела рукописей Российской Государственной библиотеки (ОР РГБ). В числе архивных источников использовались как частные коллекции, так и делопроизводственные материалы: отчеты, регистрационные документы, судебно-следственная документация, содержавшие информацию о настроении населения, распространении различных слухов, эффективности революционной пропаганды. Специфика источниковой базы настоящего исследования заключается в том, что большая часть неопубликованных документов аккумулирована в центральных архивах. Это объясняется мобилизацией в действующую армию многомиллионных народных масс из разных регионов страны (основные материалы по ее состоянию, военно-цензорские отчеты и сводки отложились в РГВИА), объявлением ряда губерний на военном положении и положении чрезвычайной охраны, что обусловило строжайшую централизацию сбора информации о настроениях населения, рабочем и крестьянском движении и, особенно, о положении в действующей армии. Анализ всей совокупности привлеченных в ходе исследования источников позволил обосновать выдвинутые гипотезы, выяснить ряд сущностных характеристик массового политического сознания российского общества и действующей армии в начале ХХ века, адекватно представить динамику социально-политических процессов.

Глава 2. Анализ изменения настроений в русской армии на первом (1914-1916 гг.) и втором (1916- февраль 1917 гг.) этапах Первой мировой войны

2.1 Состояние дисциплины в российской армии на начало Первой мировой войны

Дисциплина Вооруженных Сил - составная часть дисциплины общества, условие их боеготовности и боеспособности. Поддержание ее на должном уровне является важной обязанностью государства, органов военного управления, должностных лиц и всех военнослужащих.

История изобилует примерами, в которых величие побед одних армий над другими достигалось за счет стойкости, выдержки и дисциплинированности войск. Проблема создания оптимальной системы укрепления воинской дисциплины всегда стояла и перед Российским государством.

Важное значение вопросам укрепления воинской дисциплины уделяли видные государственные и военные деятели нашего Отечества: Петр I, А.В. Суворов, М.И. Кутузов, М.И. Драгомиров, Д.А. Милютин, М.И. Скобелев, А.Ф. Редигер и др. Ко второй половине XIX - началу XX вв. в Российской армии был накоплен значительный опыт укрепления воинской дисциплины и порядка в войсках, была создана школа воинского воспитания, способствовавшая внедрению в войска сознательной воинской дисциплины, основанной на нравственности и правосознании военнослужащих.

Необходимость укрепления воинской дисциплины в исследуемый период была обусловлена и рядом факторов экономического, социально-политического и военного характеров.

К группе факторов экономического плана можно отнести тенденции индустриализации, роста товарности сельского хозяйства, активизации всероссийского и внешнего рынков, неравномерности промышленного развития экономических регионов страны и некоторые другие, вследствие чего происходили изменения в социальной структуре страны и армии, соответствующим образом увеличивалась прослойка представителей рабочих, ремесленников и мелкой буржуазии среди нижних чинов, менялся облик типичного офицера.

«Доля офицеров недворянского происхождения резко выросла и в конце XIX века составляла 50-60%, а среди офицеров - потомственных дворян преобладали представители чисто офицерских служилых родов, тогда как значительная часть знатных фамилий утрачивает интерес к службе… К началу XX века … большинство служилого сословия составляли представители родов, начавших служить не ранее середины XIX века., т.е. принадлежавших к нему в первом-втором поколении». Перед первой мировой войной «…Российское кадровое офицерство было, по своему происхождению, всесословным».

К группе факторов социально-политического содержания мы относим укрепление демократических начал в общественной жизни (бессословные выборные органы местного самоуправления, бессословный суд, демократизация высшего и среднего образования, появление относительно «свободной» прессы и т.д.); изменения в социально-политической системе общества, которые происходили под влиянием революционного движения на рубеже ХIХ-ХХ вв.; влияние характера целей и задач внешнеполитической деятельности государства. Воздействие этих факторов приводит к появлению в обществе и армии свободной личности, требующей новых отношений, новых методов управления ее поведением. Дестабилизация общественной жизни начинает негативно влиять на состояние дисциплины в Российской армии.

Так, например, наиболее ярко эта зависимость проявилась в период русско-японской войны 1904-1905 гг. и первой русской революции 1905-1907 гг., когда ошибки государственной власти привели к резкому ухудшению порядка и организованности в войсках, заставили царское самодержавие пойти на военные реформы.

К группе факторов военного характера, обусловивших необходимость укрепления воинской дисциплины, следует отнести: создание и постоянное совершенствование органов высшего, центрального и местного военного управления; вооружение новыми образцами военной техники, применение в войсковой практике новых способов боевых действий, обучения и воспитания войск; опыт укрепления воинской дисциплины в армиях западноевропейских государств. Все эти факторы особо проявляли себя в период проведения военных реформ 1862-1874 гг. и 1905-1912 гг.

Центральным событием строительства Вооруженных Сил второй половины XIX - начала XX вв. стал переход на новый способ комплектования. Принятие в 1874 г. Устава о воинской повинности способствовало укреплению авторитета воинской службы, улучшило состояние воинской дисциплины, изменило всю систему ее укрепления. Военное министерство в связи с этим подчеркивало, что новый порядок призыва требует проведения целого комплекса работ, направленных к «определению личного положения военнослужащих и соответствующим изменениям всего воинского быта».

В результате произошла переоценка роли и места офицеров в обучении и воспитании подчиненных. Если ранее эти задачи решались в основном младшими командирами, то теперь в новых условиях - офицерским составом. «Теперь бытовые условия нашего общества изменились, - писал видный военачальник и военный теоретик М.И. Драгомиров, - да и в воинском организме переворот полный: весьма мало учителей, весьма много учеников При таком положении верно одно: если офицер не сделает, то и никто не сделает…».

Всеобщая всесословная воинская повинность способствовала укреплению связей между народами и представителями различных религиозных конфессий, населявшими просторы Российской империи. Многонациональный и многоконфессиональный состав призывного контингента потребовал от органов военного управления проведения соответствующей работы по обеспечению политической благонадежности и дисциплины инородческого элемента. Как подчеркивалось военным министром Куропаткиным, в связи с призывом 26,6 % неславянских народностей перед вооруженными силами стоит задача сделать их в течение 4-х лет «вполне надежными во всех отношениях, преданными Царю и Великой России».

Система укрепления воинской дисциплины - это установленный и сложившийся порядок административно-дисциплинарной и воспитательной деятельности на всех ее уровнях, начиная от первичного воинского коллектива в полку и заканчивая высшими государственными и военными органами.

В системе укрепления воинской дисциплины на начало исследуемого периода, выделялось три стороны: идейно-теоретическая, организационная и содержательно-практическая. Идейно-теоретическая сторона включала в себя теоретическое обоснование сущности понятия «воинская дисциплина», идеологическую основу дисциплинирования военнослужащих, которая определялась девизом: «За веру, царя и Отечество». Организационная сторона была представлена всеми государственными и военными органами, занимавшимися вопросами укрепления правопорядка и законности в войсках. К их числу относились: органы военного управления, военно-правовые органы, правоохранительные органы, органы военного духовенства.

К элементам содержательно-практической стороны относились формы и методы, объект и субъект укрепления дисциплины, законодательная, исполнительно-распорядительная, правоохранительная деятельности, духовно-нравственное воспитание.

К началу Первой мировой войны военно-правовые документы строго очертили правовое поле, в пределах которого проводилась работа по укреплению воинской дисциплины. Дисциплинарный устав и Воинский устав о наказаниях четко разделили границу, где поведение военнослужащего считалось дисциплинированным, а где недисциплинированным. В случаях различного рода нарушений, проступков и преступлений поведение считалось недисциплинированным, и воин подвергался различного рода санкциям - от дисциплинарного взыскания до смертной казни.

Исследование механизма обновления дисциплинарного законодательства свидетельствует о том, что высшие государственные и военные лица, назначенные в комиссии по разработке проектов документов, руководствовались в своей законотворческой работе принципами гуманизма и справедливости, заботились о здоровье и благополучии офицеров и нижних чинов. Это подтверждает и мнение известного в то время военного педагога Д.Н. Трескина, который утверждал, что: «Новые военные законы, изданные после Севастопольской войны, в основу дисциплины ставят не суровость наказаний, а нравственное воспитание солдата».

Законотворческая деятельность в области воинской дисциплины осуществлялась с помощью военно-правовых органов (император - военный министр - Военный совет (Кодификационный отдел при Военном Совете, Законодательный отдел Канцелярии Военного министерства) - Военно-окружные Советы). Значительное влияние на решение дисциплинарных проблем в Российской армии оказывала деятельность Государственного совета и Государственной думы (с 1906 г.).

Внедрение военно-правовых актов в войсковую дисциплинарную практику происходило через органы военного управления. Во главе системы военного управления России находился глава государства - император. Нижестоящими по отношению к Императору уровнями военного управления согласно законодательству и теоретическим взглядам того периода были: центральное военное управление, военно-окружное управление, местное управление и строевое военное управление.