Роль импичментов в борьбе палаты общин против королевской власти в период назревающей гражданской войны

На что важно обратить внимание в этих статьях, так это на то, как изменился их вектор. Если раньше обвинения в измене были неразрывно связаны с преступлениями против короля, посягательством на его прерогативы или поступками, бросающими тень на его личность, то теперь основаниями для обвинения Томаса Уэнтворта в измене становятся преступления против «подданных Его величества», «пэров и джентри», «горожан и всех жителей королевства», а обвинение, выдвинутое в 24 статье, и вовсе делает короля марионеткой в руках частного совета.

Одно обвинение выбивается из ряда остальных и затрагивает личность другого знатного человека - Ричарда графа Корка, поэтому на нем мы остановимся подробнее. В четвертой статье импичмента говорится: «Ричард граф Корк выхлопотал расследование по закону для своего восстановления в прежних должностях, от которых он был освобожден приказом, изданным названным графом Страффордом, и совет земель Ирландии, при помощи бумажной петиции и без законных оснований, в двадцатый день февраля на 11-м году правления Его величества, запугивал названного графа (который являлся пэром этих земель) заключением в тюрьму, если он не отзовет свое ходатайство» Ibid. Р. 1359..

Конфликт между Ричардом Бойлем, графом Корком, и Томасом Уэнтвортом, назначенным лордом-управителем Ирландии, был неизбежен с самого начала. Корк являлся самой процветающей протестантской областью в Ирландии, и личные интересы графа Корка шли вразрез с планами нового лорда-управителя, начавшего активно проводить свою политику «thorough»отприл. «тщательный, основательный»., направленную на укрепление абсолютной монархии в Англии Little P. The earl of Cork and the fall of the earl of Strafford, 1638-41 // The Historical Journal. 1996. № 39 (3). P. 620. . Тем не менее граф Корк был достаточно умен, чтобы не высказывать своего недовольства до определенного момента. Ричард Бойль возвратился в Англию осенью 1638 года, всячески восхваляя ирландские порядки, чем обескуражил оппонентов Уэнтворта и приятно удивил его сторонников. Так, 21 ноября архиепископ Лауд Parry M. Bishop William Laud and the parliament of 1626 // Historical Reseach. 2015. Vol. 88 № 240. P. 231. написал Уэнтворту: «то, как благоразумно и благородно старый человек отзывается о вашем лордстве, стало для меня приятной новостью, хотя и изрядно неожиданной»цит. по: Little P. The earl of Cork and the fall of the earl of Strafford, 1638-41/ Little P. // The Historical Journal. -1996. - № 39 (3). Р. 621.. Такой поступок не только расположил короля и парламент к Корку, но и наложил определенную ответственность на Уэнтворта, который должен был отреагировать соответственно. Уэнтворт отнесся с подозрением к перемене взглядов Бойля, но время шло, а Корк продолжал также яро выказывать свое расположение Уэнтворту, попутно стараясь уладить вопросы, приведшие к их конфликту. В условиях начавшейся первой Епископской войны Уэнтворту был как нельзя кстати такой властный союзник, как Корк, поэтому он пошел графу навстречу в вопросе о колледже Йола (Youghal) в Корке, а тот, за счет собственных средств, собрал войско против скоттов Ibid. Р. 622-623..

Как нам известно, в 1640 году Уэнтворт стал графом Страффордом, лордом-лейтенантом Ирландии и лейтенант-генералом армии. Корк поддержал эти назначения, надеясь получить в свое распоряжение земли в Уотерфорде (Waterford) и обезопасить свои плантации в Коннахте (Connaught) от посягательств лорда Ламбрета Little P. The earl of Cork and the fall of the earl of Strafford, 1638-41 … Р. 625.. Расчет Корка не удался: его влияние в Ирландии было подорвано возросшей мощью Страффорда, который стал самым влиятельным человеком не только на Зеленом острове, но и, не без поддержки Корка в парламенте, во всей Англии.

Поражение английской армии в Епископских войнах и издание петиции двенадцати пэров заставило графа Корка пересмотреть свои прошлые альянсы. Инициатива окончательна перешла от короля в руки палаты общин, и граф Корк хотел оказаться в этой борьбе на стороне победителя, что и подвигло его присоединиться к обвинению против графа Страффорда, впрочем, не желая терять старые контакты при дворе, Корк позаботился, чтобы его имя также не ассоциировалось с наиболее яростными участниками обвинения: Бедфордом и Пимом. Участие Корка свелось к трем вещам: 23 декабря 1640 года он был вызван в качестве свидетеля, подтвердив злоупотребления Уэнтворта в Ирландии, 24 февраля 1641 года он присутствовал на зачитывании обвинения и ответе Страффорда, а с 22 марта по 7 апреля участвовал в обсуждении статей импичмента Ibid. Р. 629..

Личность графа Корка является для переломного периода в истории Англии не менее показательной, чем личность графа Страффорда. Ричарда Бойля долго рассматривали как интригана, оборачивавшего любую ситуацию в свою пользу и умело жонглировавшего альянсами, но теперь мы можем взглянуть на него и как на человека, оказавшейся в безвыходной ситуации и цепляющегося за любую возможность сохранить свои земли и привилегии в условиях стремительно меняющегося мира вокруг. С этой точки зрения и противостояние с Уэнтвортом в 1630-е годы, и его последующие попытки найти примирение для того, чтобы защитить и расширить свои владения в Ирландии, и поворот в сторону обвинения выглядят логичными и отвечающими целям человека, оказавшегося между старой и новой властью.

В своем ответе на статьи обвинения Томас Уэнтворт был краток и конкретен, а его защита основывалась на том, что Англия и Ирландия сильно разнятся по своим укладам и традициям, поэтому управлять Ирландией в соответствии с законами Англии невозможно, но он, по мере своих сил, старался привести местное управление в порядок, превыше всего ставя интересы Англии Howell T.B. A complete collection of State trials … Vol. III. P. 1403-1404.. Мы в свою очередь должны заметить, что тут Уэнтворт не погрешил против истины и, несмотря на то, что применяемые им меры зачастую носили характер суровый и безапелляционный, все они способствовали укреплению армии и бюджета английской короны. Также против корысти Уэнтворта свидетельствует тот факт, что ни одна из двадцати восьми статей импичмента не была посвящена взяточничеству - самому распространенному преступлению среди лордов.

Слушание по делу Страффорда началось 22 марта в Центральном зале Вестминстера в присутствии короля, для которого по этому случаю был поставлен трон, и продолжалось, с перерывами, вплоть до 8 мая, когда лордам была передана петиция общин с 26 голосами против Уэнтворта из 45. Вот что говорит нам источник о начале суда: «Утром в понедельник около семи часов он был вывезен из Тауэра в сопровождении шести барок, в которых находилось 100 солдат Тауэра, все с алебардами для его охраны, и 50 парами весел. Когда он сошел на землю в Вестминстере, его встретили 200 ополченцев, и под их охраной он прошел в зал. Подходы к Уайтхоллу, Кинг-стрит и Вестминстеру охранялись констеблями и стражами с четырех часов утра, чтобы держать подальше всех случайных и праздных людей» Ibid. Р. 1414.. В этот день был заслушан только импичмент мистера Пима, а когда Страффорд покидал Вестминстер, «толпа людей не была большой или беспокойной; все они приветствовали его, а он их, с большой скромностью и достоинством» Howell T.B. A complete collection of State trials … Vol. III. Р. 1417..

Обсуждение всех статей импичмента заняло много времени и было завершено только к 12 апреля. 13 апреля Томас Уэнтворт должен был дать свой окончательный ответ по всем статьям обвинения, после чего парламенту следовало вынести ему приговор. Свою заключительную речь он начал словами: «Мои лорды; в этот день я стою перед вами, обвиненный в измене; ее груз тяжел, но еще тяжелее то, что на ней настаивает палата общин; <…> но ни моя слабость не доказывает моей невиновности, ни их сила - моей вины» Ibid. Р. 1462.. Примечательно, что палата общин не обвиняла Страффорда в измене королю; она обвиняла его в «двойной измене: одной против статута имеется ввиду Акт об измене 1352 года. и другой против общего права» Ibidem.. Подобную формулировку в статьях импичмента мы встречаем впервые, и она указывает на окончательный отрыв от традиции олицетворения короля как страны и права. Далее Страффорд заявляет: «Здесь меня обвиняют в замысле разрушения и подрывания основ одновременно религии и королевства. Очевидно, первое было добавлено, чтобы выставить меня в плохом свете, нежели обвинить в чем-то, так как ни малейшего доказательства, указывающего на мою приверженность фракции папистов, не было предоставлено, да и такого и нет; и никакой другой слуга короля нашего господина не был так ненавидим этими людьми, как я, за непредвзятые и суровые законы против них» Ibid. P. 1463-1464.. В завершение речи Страффорд добавил: «Я благодарю Бога за то, что по милости моего хозяина и благодаря предусмотрительности моих предков, у меня есть земля, <…>; я никогда не желал, чтобы карты были перетасованы снова, даже если бы мне выпал лучший расклад; также я никогда не лелеял корыстных мыслей стать пособником тирании или более значимым человеком, чем я являюсь. Нет, я всегда был и буду нацелен на честную, но ограниченную свободу, помня, что я - свободный человек, но надо мной есть закон; что у меня есть право, но оно ограничено монархом» Howell T.B. A complete collection of State trials … Vol. III. P. 1465..

Речь Страффорда подняла дух лордов и его сторонников в парламенте, и вынудила палату общин искать обходные пути для обвинения графа. Так как его невозможно было осудить на основании Акта об измене 1352 года в силу того, что ни одно обвинение не отсылалось к перечисленным в статуте преступлениям, общины решили вынести Страффорду билль о лишении на основании пресловутой оговорки, согласно которой, как мы помним, «король и парламент обладают властью решать, что является изменой, а что нет» Ibid. P. 1469.. Подобная уловка не получила полной поддержки даже среди общин (Селден, Холборн и Бриджмен проголосовали против), но единогласное решение не являлось необходимым, и билль был принят. Тем не менее легитимной властью этот билль не обладал: в истории Англии не была прецедента, чтобы общины выносили решение о смерти пэру. 18 апреля лорды, как и следовало ожидать, дали общинам ответ, что приговор будут выносить их судьи, и только они могут судить о виновности лорда-лейтенанта Ibid. P. 1470.. Решение, вынесенное лордами на следующий день, к неудовольствию общин, прозвучало следующим образом: «Процессы против Норфолка и Эссекса <…> были инициированы прямыми и формальными обвинениями в измене, заключавшимися в одном или двух актах; но обвинение против Страффорда произвольно и собрано из 28 статей, и проанализировать их во всей полноте, чтобы вынести обвинительный приговор, попросту невозможно. И те пэры обвинялись в соответствии формальными статьями статута, а в этом случае следует издать новый статут, чтобы подтвердить его виновность» Ibid. P. 1471..

20 апреля в Вестминстере состоялось очередное заседание суда пэров, на котором с речами выступили мистер Лейн, атторней принца, мистер Гардинер, рекордер Лондона, мистер Ло и мистер Лайтфут. Все они отсылались к тому, что ни один из пунктов статута или прецедентов общего права не имеет отношения к делу графа Страффорда, которого можно было бы обвинить в тяжком преступлении, но никак не в измене Howell T.B. A complete collection of State trials … Vol. III. P. 1472-1476.. 2 мая речь держал только мистер Джон, королевский солиситор. Его задачей было проанализировать все случаи принятия билля о лишении, чтобы лорды могли судить, правомочно ли использовать его в этом случае. На следующий день перед судом свой ответ дал король Карл. Он отметил, что «во-первых, никогда не было такого проекта, и он никогда не получал от лорда Страффорда совета переправить ирландскую армию в Англию; это самое большое заблуждение в лейтенанте, которое в немалой степени отражается и на нем (короле), якобы он собирался начать войну против своих собственных земель, о чем он (как он сказал) никогда не помышлял, и ни один человек не может думать так низко о нем - том, кто так благосклонно относится к своим землям повсюду, даже к тем, кто этого не заслуживает. Во-вторых, лейтенант никогда не советовал ему установить царство произвола; если бы он так сделал, то не избежал бы заслуженного наказания, и никто из его добрых подданных не может помыслить иначе, только если не держит его за дурака или тирана; и он не мог и никогда не будет рассматривать такую нелепость. Он хорошо осведомлен, сказал он, о той силе и власти, которую Бог вложил в его руки; и он никогда не считал себя в праве вмешиваться в процветание своих земель» Ibid. P. 1513.. Эта речь демонстрирует нам, что король посчитал обвинения Страффорда косвенными обвинениями против себя. В действительности же, нам видится, общины не думали целиться в монарха - его авторитет на тот момент попросту не принимался в расчет. Если бы было иначе, слова короля о том, что «по его мнению и собственному убеждению, <…> в деле лейтенанта нет ничего, что заслуживало бы обвинения в измене» Ibidem. , должны были бы стать окончанием любого разбирательства по этому вопросу, так как именно монарх всегда обладал высшим правом, проистекающим еще из германской традиции, судить за измену. Тем не менее, несмотря на мнение короля, на следующий день, в 8 мая, 26 лордов из 45 проголосовали против лорда Страффорда Howell T.B. A complete collection of State trials … Vol. III. P. 1514..

9 мая датируется письмо графа Страффорда королю. В нем он выразил сожаление, что его действия привели к раздору между королем и парламентом, и призвал короля не винить себя за принятие билля. Закончил письмо он следующей просьбой: «милостью Божьей, я прощаю весь мир со спокойствием и смирением бесконечного довольства моей измученной души; поэтому, сэр, я могу отдать свою жизнь со всей возможной радостью, зная о ваших бесконечных милостях, и молю только, чтобы ваше превосходительство обратило свою благодарность на моего бедного сына и его трех сестер» Ibid. P. 1517.. О подлинности этого письма возникали споры. Так, Дэвид Юм в «Истории Великобритании под властью дома Стюартов» указывает, что «Мистер Карт, в своей «Жизни герцога Ормонда» представляет нам некоторые доказательства, что это письмо было подделкой известных лидеров, сделанной для того, чтобы убедить короля принести в жертву Страффорда. Он говорит нам, что Страффорд сказал так сыну в ночь перед казнью» Hume D. The History of Great Britain, under the House of Stuart. 2 Vols. London, 1759. Vol. I. P. 273.. Указание на это действительно есть в работе Томаса Карта, но вместо 9 мая он пишет, что «письмо, датированное из Тауэра, 4 мая, 1641, было доставлено его величеству от имени графа Страффорда» Carte Th. The Life of James Duke of Ormond. 6 vols. Oxford, 1851. Vol. I. Р. 274.. Наличие этого письма не вызывает сомнения, так как о нем писал и лорд Кларендон, считавший, что его автором является Страффорд. По мнению Карта, «авторство графа справедливо поставить под вопрос; не только потому, что сам этот поступок настолько невероятен, что выглядит даже романтичным, или потому, что он был слишком мудрым человеком, чтобы не предусмотреть фатальных последствий <…>; но также потому, что это никак не вяжется ни с изумлением, которое вызвало у него сообщение Кларендона о том, что король подписал билль, ни с его восклицанием по этому поводу: “Вот и доверяй свою жизнь принцам”» Carte Th. The Life of James Duke of Ormond … P. 275.. В этом случае непонятным становится то, почему сын Страффорда, о котором король, действительно, продолжил заботиться, ничего не рассказал о заговоре монарху. Также трудно объяснить и то, что в работе сэра Джорджа Рэдклиффа «Сочинение о жизни моего лорда Страффорда» «An essay towards the life of my Lord Strafford». , который был близким другом Томаса Уэнтворта, о заговоре нет ни слова. Тем не менее, было ли это подлогом или мужественным поступком лорда, неизменным остается одно: ни король, ни лорды не могли противостоять воли общин.

В тот же день был обнародован билль о лишении, в котором «общины Англии объявляли импичмент Томасу графу Страффорду за измену, [выражавшуюся] в попытке извратить древние и фундаментальные законы и правительства королевств Англии и Ирландии, установить царство произвола и тирании против закона в этих королевствах, захватить чрезвычайную и тираническую власть, вопреки законам этих королевств, посягнуть на свободу, поместья и жизни подданных Его величества» Howell T.B. A complete collection of State trials … Vol. III. P. 1518.. В ответ на билль король Карл написал лордам письмо, в которым выразил желание «обречь этого несчастного человека оставаться до конца своих дней в заключении <…>P.S. Если он должен умереть, милостью будет дать ему отсрочку до субботы» Ibid. P. 1521..

Ни одно из пожеланий короля учтено не было. На следующий день, 12 мая, граф Страффорд вышел из своей камеры и направился к Тауэрскому холму, где был установлен эшафот. По дороге он остановился у окон архиепископа Лауда и попросил того молиться о нем, но архиепископ зарыдал. По одной из версий Лауд произнес ему свое благословление, а потом упал в руки стражников Hume D., Smollet. History of England. Hartford, 1827. P. 293.. По другой - он был не в силах что-либо сказать от нахлынувших чувств Ranke L. A history of England in the seventeenth century. 6 vols. Oxford, 1875. Vol. II. P. 270-271.. Однако все источники сходятся на том, что сам Страффорд не потерял самообладания и, покорный своей судьбе, поднялся на эшафот, чтобы произнести речь. В ней выразил покорность воли парламента, который является «самым счастливым способом управления, которое может быть в королевстве и у народа» Howell T.B. A complete collection of State trials … Vol. III. P. 1522., но заявил, что в своем сердце не видит за собой вины, из-за которой был осужден на смерть, но идет на нее по своей воле, а не по принуждению. Перед тем, как начать молитву, Страффорд произнес: «Я желаю, чтобы вы в молчании присоединились к мне в молитве, и я верю, что Божьей волей мы все встретимся и будем вечно жить в раю, где познаем всю полноту счастья; где каждая слезы будет утерта с наших глаз, а каждая печальная мысль исчезнет из наших сердец. Да благословит Бог это королевство, и да смилостивится Иисус над моей душой» Ibid. P. 1523.. После молитвы он обратился к своему брату, сэру Джорджу Уэнтворту, и попросил его передать наставления для его сына и дочерей. Вслед за этим на эшафот был позван палач, которому Страффорд, по традиции, дал свое прощение, после чего была совершена казнь. Тело Томаса Уэнтворта было перевезено в Йоркшир и захоронено вместе с телами его предков Ibid. P. 1524-1525..

Казнь графа Страффорда, как и его обвинение, было делом исключительно политическим. Его устранение стало важным шагом на пути обретения общинами всей полноты судебной власти, а его импичмент - полной победой нижней палаты. Король, пожертвовавший своим лордом ради мира в королевстве, сам того не подозревая, своей уступчивостью уничтожил последнее препятствие на пути к открытому вооруженному столкновению и, еще в 1641 году, подписывая билль о лишении для графа Страффорда, подписал себе смертный приговор.

Заключение

Импичменты 1621-41 гг. являлись, на первый взгляд, явлением экстраординарным и противоречащим сложившейся в английской правовой практике традиции осуждения и наказания за измену королю. Импичменты XVII века отличались по своему содержанию, в значительной мере утратив «частную» составляющую преступления, доставшуюся им в наследство от варварского права. Будучи по своей природе продуктом синтеза римских, германских и христианских традиций, импичменты продолжали развиваться и претерпевать изменения на протяжении всех средних веков, обрастая дополнительными смыслами. К XVII веку на первый план снова вышла категория верности, но, в отличие от германского fidelitas, в реалиях Раннего Нового времени верность рассматривалась уже в терминах гражданственности и преданности стране, которая означала корону, но не была тождественна личности короля.

Импичменты XVII века как явление парламентской культуры имели обширное правовое основание, которое включало в себя соответствующие акты, которые дополняли до сих пор применяющийся в английской судебной практике Акт об измене 1352 года. Несмотря на достаточно позднее формальное закрепление, традиция импичмента восходит к древним германским законам и ее истоки можно проследить в правдах англо-саксонских королей.

Немаловажно и влияние Великой Хартии вольностей на складывание представлений об импичменте. Привнесенные ею в правовое поле идеи корпорации всех свободных людей и взаимных обязательств правителя и подданных нашли свое новое рождение в XVII веке. Взятая на вооружение палатой общин практика импичмента должна была служить своеобразной манифестацией ее силы, направленной на присвоение судебных полномочий в королевстве. Новая система власти, к которой стремились общины, должна была сделать английский народ носителем суверенной власти, а короля - его подданным. Импичменты, с одной стороны как средство ненасильственной парламентской борьбы, с другой - как радикальное средство демонстрации силы, как нельзя лучше отвечали потребностям палаты общин: в течение 1621-41 гг. они продолжали рассматриваться Стюартами как частные правовые прецеденты, в то время как по сути они относились к явлениям политической и парламентской культуры, далеко выходящим за рамки судебных процессов.

Первыми импичментами данного периода стали так называемые малые импичменты 1621 года. Они включают в себя импичмент Фрэнсису Бэкону, лорду Веруламу и лорду-канцлеру Англии, доктору Филду, епископу Лландавскому, сэру Джайлсу Момпессону и сэру Фрэнсису Мичеллу, импичменты Генри Илвертону, королевскому атторнею, сэру Джону Беннету, судье привилегированного суда архиепископа Кентерберийского, и Эдварду Флойду. Помимо весьма необычного дела Эдварда Флойда, который был осужден за оскорбление дочери короля, остальные дела распадаются на две группы: обвинения во взяточничестве и обвинения в незаконной продаже монопольных патентов.

Взяточничество было распространенной практикой при дворе и, как правило, само не становилось поводом для судебного разбирательства, присовокупляясь к списку преступлений лишь для придания ему большей весомости (как это было в случае с герцогом Бекингемом и графом Страффордом). Тем не менее в данном случае для Фрэнсиса Бэкона, доктора Филда и сэра Беннета коррупция стала достаточным основанием для обвинения в измене. По всей видимости, такой выбор общин, инициировавших все импичменты этой группы, объясняется тем, что подобные преступления не требуют основательной доказательной базы, так как данное преступление всегда лежит на поверхности и может быть подтверждено большим количеством свидетелей. Такую точку зрения подтверждает и легкость, с которой Фрэнсис Бэкон признал свою вину, а сэр Беннет фактически отказался от защиты, сославшись на плохую память. Успехом для общин увенчался только импичмент Фрэнсиса Бэкона, осужденного за измену и лишенного всех титулов и должностей. Доктор Филд так никогда и не ответил за свои преступления, будучи подотчетен суду архиепископа, который предпочел скрыть это дело, а сэр Беннет скончался до вынесения приговора.

Вторая группа импичментов - дела о монополиях - также обладала своими особенностями. Несмотря на то, что обвиняемые Генри Илвертон, сэр Момпессон и сэр Мичелл не являлись особами, приближенными к королю, специфика их занятия затрагивала его в большей степени, чем дела о взяточничестве. Вопросы раздачи патентов напрямую относились к юрисдикции короны, и тот факт, что за спиной короля происходили всяческие злоупотребления, бросал тень на его компетентность в этом вопросе. В связи с этим в этих делах корона (а также Бекингем) приняла самое деятельное участие; не в последнюю очередь чтобы продемонстрировать свое рвение, она сама инициировала импичмент Генри Илвертону. Эти дела стали первым открытым манифестом парламента, взявшего курс на последовательное наступление на судебную власть короля.

Помимо малых импичментов, во второй главе также рассматриваются импичменты 1624 года, вынесенные графу Миддлсексу, епископу Харснету и доктору Аньяну.

Импичмент Лайонелу Кранфилду, графу Миддлсексу и лорду-казначею Англии, является переходным между импичментами 1621 года и импичментами, инициированными после 1625 года, но, по своему характеру и сути обвинения, он больше тяготеет к первым. Данный импичмент, как и в случае с делом Бэкона, опирается на обвинение во взяточничестве. Это обвинение, учитывая специфику занимаемой Миддлсексом должности, выглядит обоснованным, тем не менее однозначных доказательств у парламента не нашлось. Впрочем, это не помешало палате общин занять крайне радикальную позицию, что привело к первому серьезному столкновению между общинами и лордами. После вынесения импичмента графу Миддлсексу, общины призвали его к ответу, что, как мы знаем, является нарушением права пэра на суд равных, на что палата лордов не замедлила им указать. Несмотря на общие черты с импичментом Бэкона трехлетней давности, в 1624 году общины уже не искали во всем поддержки палаты лордов и готовы были действовать в одиночку. К счастью для них, в ряде обвинений, выдвинутых против Миддлсекса, нашлось одно, которое, хоть оно и не упоминалось в оригинальном Акте об измене 1352 года, однозначно признавалось средневековыми юристами изменой - подделка печати. Несмотря на то, что король лично вступился за своего казначея, назвав его «более всего подходящим для его места»Howell T.B. Cobbett's Complete Collection of State Trials … Vol. II. Р. 1219., парламент признал графа Миддлсекса виновным. Это дело поставило в двоякое положение палату лордов, решившую пренебречь мнением своего патрона. С одной стороны, лорды не желали терпеть наступление на свои привилегии со стороны общин, но с другой - были открыто настроены против короля, чья власть и решения в 1624 году ассоциировались только с именем его фаворита Бекингема.

Другие два импичмента, как и в 1621 году, логического завершения не получили. Импичмент, вынесенный доктору Томасу Аньяну по обвинению в продаже патентов, обрывается на середине, и дальнейших сведений о нем у нас нет. Импичмент Сэмюэлу Харснету, епископу Норвича, как и в случае с доктором Филдом, был прерван архиепископом Кентерберийским, даже несмотря на то, что против него выступал сам принц Карл. Архиепископский суд не стал заниматься этим делом, а доктор Филд сделал в дальнейшем неплохую церковную карьеру.

Импичменты 1625-28 гг., рассматриваемые в третьей главе, принадлежат уже времени нового короля - Карла I, ни обладавшего ни авторитетом, ни силой духа своего предшественника. Его мнение мало учитывалось не только в палате общин, но и среди лордов, считавших (надо признать, не без основания) что после смерти короля Якова все рычаги управления перешли не к его сыну, а к бессменному фавориту Джорджу Вилльерсу. В связи с этим, неудивительно, что главный импичмент этого периода был выдвинут именно против герцога Бекингема. Ему предшествовал инициированный общинами в 1625 году импичмент Ричарду Монтегю, канонику Виндзора и капеллану Его величества, за книгу «Воззвание к Цезарю».

«Воззвание к Цезарю» являлось религиозно-философским трактатом, написанным для широко круга читателей с целью объяснить простым языком некоторые из церковных догматов. Несмотря на достаточно безобидное на сегодняшний взгляд содержание, палата общин усмотрела в ней серьезные расхождения с каноническими христианскими текстами, принятыми англиканством. По примеру предшествовавших импичментов, выносимых духовным лицам, следовало ожидать, что Монтегю с легкостью избежит преследования, но на этот раз архиепископ Кентерберийский отказался от своей нейтральной (и стоящей над системой власти) позиции и создал коалицию с палатой общин. Союз этот был хоть и обоюдным, но отнюдь не равным. Архиепископ оказывал поддержку общинам и своим авторитетом лоббировал их решения, но жестко пресекал любое посягательство палаты на свои привилегии. Подобное решение архиепископа вполне объяснимо: несмотря на то, что король утратил авторитет в глазах народа, общин и лордов, консервативный епископат по-прежнему видел в нем символ единства и главу истинной церкви. Союз архиепископа с палатой общин усиливал раскол в кругу духовенства, но давал англиканству шанс пережить бурю, став символом новой, народной церкви.

В противоположность продуманной политике архиепископа Кентерберийского, палата лордов оставалась на распутье. Отказавшись в свое время от поддержки притязаний общин, она так и не приняла сторону короля, безуспешно пытаясь сохранить шатких баланс сил.

Импичмент, вынесенный герцогу Бекингему, учитывая масштаб его личности и занимаемое им на тот момент положение, был самым крупным и амбициозным проектом, задуманным общинами и завладевшим всем их вниманием (стоит полагать, что именно из-за него были свернуты в свое время импичменты Томаса Аньяна и Ричарда Монтегю). Во время болезни короля Якова Джордж Вилльерс завладел огромной властью, а его давняя дружба с принцем Карлом (на момент появления Джорджа Вилльерса при дворе ему было 23 года, а принцу Карлу - 15 лет) фактически сделала его членом семьи, старшим братом и наставником наследника. Удар палаты общин по герцогу Бекингему был не просто вызовом короне, а объявлением войны.

Не будет преувеличением сказать, что все предыдущие импичменты, начиная с 1621 года, были для общин пробой сил и подготовкой к импичменту против Бекингема. Удобный момент наступил с кончиной короля Якова, и уже 6 августа 1625 года в парламенте прозвучали первые намеки на импичмент, полноценно развернутый в феврале 1626 года (перерыв объясняется роспуском парламента). Обвинения против Бекингема носили разрозненный и хаотичный характер. Они включали в себя как обвинения во взяточничестве, расточительности и продаже должностей, так и в небрежности при исполнении обязанностей и даже в отравлении короля Якова. Из-за недальновидности слов и поступков короля Карла, а также отсутствия четкой позиции у палаты лордов, импичмент с самого начала развивался для Бекингема неудачно, фактически оставив его один на один с палатой общин. В соответствии с Актом 1352 года, единственным обвинением, которое могло напрямую считаться изменой, было отравление короля, но доказательств наличия такового у общин не было, хотя Бекингем и признал существование неких микстур и пластырей, которые, впрочем, он сам королю не давал и не рекомендовал. У нас есть определенные основания полагать, что это было сделано графиней Бекингем, матерью обвиняемого Джорджа Вилльерса, но, в любом случае, суд посчитал, что злого умысла в деянии не было и, если Бекингем и был замешан в передаче королю микстур, сделал это по халатности.

Снятие обвинения в главном преступлении усложняло работу палаты общин, вынужденную теперь искать обходные пути для обвинения фаворита в измене. Положение парламента осложнялось сложной внешнеполитической ситуацией: англо-французский союз распался, и Англия стояла на пороге войны против Германии и Франции. К конфликту с королевской властью добавился непростой финансовый вопрос, решение которого находилось полностью в руках палаты общин, а очередной роспуск парламента привел к тому, что общины пообещали короне субсидии только в обмен на подписание «Петиции о правах», закрепившей неприкосновенные права парламента и развязавшей ему руки в борьбе против Бекингема и короля.

Неудачи Бекингема на военном поприще давали парламенту все основания для его обвинения, которое, безусловно, последовало бы, если бы Джордж Вилльерс не был убит одним из своих лейтенантов. Подобное завершение дела продемонстрировало, что палата общин хоть и вела борьбу за свои личные амбиции, в целом выражала позицию английского народа.

Примыкающим к трагическим событиям 1628 года является импичмент, вынесенный в 1629 году против Роджера Мэйнуоринга, королевского капеллана, оспорившего право парламента на отказ в выдаче займов короне. Это дело заставило общин вспомнить древние англосаксонские законы и Великую хартию вольностей, окончательно подводя правовую основу под фактически состоявшееся доминирование палаты в политике 1620-х гг. После того, как Мэйнуоринг был осужден архиепископом Кентерберийским, верным своему курсу на солидарность с палатой общин, лорды также выступили на стороне обвинения.

Это дело подвело итог политики палаты общин 1621-1628 гг., осуществляемой им посредством импичментов, и закрепило произошедшие в расстановке сил в королевстве сдвиги. Измена перестала ассоциироваться с предательством короля, став преступлением против королевства, которое отныне отождествлялось со всем английским народом.

Последним импичментом, ставшим логическим продолжением всего политического курса палаты общин, стал импичмент графу Страффорду 1640-1641 гг.

Как и в случае с герцогом Бекингемом, импичмент против Томаса Уэнтворта, графа Страффорда, страдает от отсутствия некой генеральной линии и идеи. Обвинения против него различны как по своей сути, так и по тяжести. Среди них: злоупотребления полномочиями, незаконные налоги, изъятие земель, взяточничество и др. В числе преступлений графа Страффорда отсутствуют положения, перечисленные в Акте 1352 года, но, вместо этого, присутствуют формулировки о преступлениях «против подданных Его величества», «пэров и джентри», «горожан и всех жителей королевства», что вполне соответствует представлениям об измене, сформировавшимся в 1620-е гг. Тем не менее авторитет графа Страффорда, его общеизвестная неподкупность и принципиальность завоевали ему немало сторонников среди лордов. Палата лордов, посчитав, что с ней слишком мало считались в последние годы, открыто выступила на стороне Томаса Уэнтворта, что заставило общин искать обходные пути для его обвинения. В этом им помогла традиция принятия биллей о лишении. Единственным неудобством данных актов было то, что они должны были быть подписаны лично королем. Это означало необходимость предъявления ему ультиматума, на что не были готовы даже некоторые члены палаты общин. Задачу общинам облегчил сам граф Страффорд, написав королю письмо, в котором предложил не винить себя в подписании билля и не сожалеть о нем. Несмотря на то, что некоторые исследователи в последствии считали это письмо подложным, важно то, что его принял за подлинное сам король и, посчитав себя освобожденным от любых обязательств, подписал билль, приведший Томаса Уэнтворта на эшафот.

Подобная уступчивость короля не принесла мира и согласия в королевство, а лишь приблизила начало гражданской войны. Фактически на момент 1641 года король являлся фигурой, не обладавшей реальной властью в королевстве, вся полнота которой находилась в руках парламента, тон в котором задавали общины. Его согласие, необходимое в соответствии с требованиями закона, являлось в глазах палаты общин досадной формальностью, а сама личность короля - ненужным в системе управления пережитком. Подписав билль о лишении против графа Страффорда, король Карл I подтвердил неспособность самостоятельно принимать решения и усугубил свое положение. Фактически, подписывая приговор графу Страффорду, король подписывал приговор и самому себе.

Импичменты 1621-1641 гг. являются одним из важнейших источников по истории Англии XVII века и позволяют проследить эволюцию в отношениях между палатой общин и королевской властью, приведшую страну к гражданской войне. Обладая четко прослеживаемой внутренней логикой, они проливают свет на многие события 1621-1641 гг., которые, на первый взгляд, не имеют отношения к судебным разбирательствам и лицам, против которых они были направлены. Импичменты как отражение политической и парламентской культуры Англии вписываются в контекст эпохи, являясь следствием назревающих в течение долгого времени противоречий, и хранят в себе значительную часть предпосылок последовавших за 1641 годом событий.

Данная работа лишь намечает контуры дальнейшего изучения темы, находящейся в тени исследований, посвященным импичментам времен гражданской войны, и не является исчерпывающим ответом на вопрос, что послужило причиной разразившегося конфликта. Мы выражаем надежду, что открытие новых источников привлечет к теме импичментов внимание исследователей и специалистов в области истории и юриспруденции, которым удастся воссоздать всеобъемлющую картину политической культуры Англии первой половины XVII века.

Источники

Anonymous. The Rose, the shamrock and the thistle, a magazine. Vol.1, June-vol.6, March. USA, 2010. 680 p.

Attenborough F.L. The Laws of the Earliest English Kings. Cambridge, 1922. 256 p.

Bracton H. De Legibus et consuetudinibus angliae. 6 vols. Cambridge, 2012. Vol. II. 818 p.

Eglisham G. Prodromus Vindict? in Ducem Buckinghami? Pro Virulenta C?de ... Regis Iacobi, Nec-Non Marchionis Hamiltonij, Ac Aliorum Virorum Principum. Frankfurt, 1626. 48 p.

Elsyng H. Judicature in Parlement. London, 1991. 150 p.

Gardiner S.R. Documents illustrating the impeachment of the Duke of Buckingham. London, 1889. 305 p.

Glanville R. A translation of Glanville. London, 1812. 362 p.

Hatsell J. Precedents of Proceedings in the House of Commons; with observations. 4 vols. London, 1818. Vol. IV. 512 p.

Howell T.B. Cobbett's Complete Collection of State Trials and proceedings for high treason and other crimes and misdemeanors from the earliest period to the present time. 33 vols. London, 1809. Vol. II. 1504 p.

Howell T.B. A complete collection of State trials and proceedings for high treason and other crimes and misdemeanors from the earliest period to the year 1783. 21 Vols. London, 1816. Vol. II-III. 1480 p. + 1536 p.

Matthew of Paris. Matthew Paris's English History: From the Year 1235 to 1273. 3 vols. London, 1852. Vol. I. 536 p.

Murray J. The trials of Charles the First, and of some of the regicides: with biographies of Bradshaw, Ireton, Harrison, and others: and with notes. London, 1832. 338 p.

Tanner J.R. Constitutional Documents of the Reign of James I A.D. 1603-1625. with an historical commentary. Cambridge, 1961. 389 p.

Монографии

Baker J. The Oxford History of the Laws of England. 13 vols. Oxford, 2003. Vol. VI. 1116 p.

Bellamy J.G. The Law of Treason in England in the later middle ages. Cambridge, 1970. 288 p.

Bellamy J. The Tudor law of treason (Routledge Revivals): An Introduction. UK, 2013. 314 p.

Berger R. Impeachment: The Constitutional Problems. Harvard, 1973. 345 p.

Brown H. High Crimes and Misdemeanors in Presidential Impeachment. USA, 2010. 248 p.

Butler D. Impeachment Trial of David Butler, Governor of Nebraska, at Lincoln. Omaha, 1871. 410 p.

Carte Th. The Life of James Duke of Ormond. 6 vols. Oxford, 1851. Vol. I.

Cesare Cuttica and Glenn Burgess, ed. Monarchism and absolutism in early modern Europe. №4. USA, 2012. 298 p.

Cohn S.K., Aiton D. Popular Protest in Late Medieval English Towns. Cambridge, 2013. 375 p.

Craik G.L., Macfarlane C. The Pictorial History of England: Being a History of the People, as Well as a History of the Kingdom. 8 vols. New York, 1846. Vol. I. 857 p.

Cuttler S.H. The Law of Treason and Treason Trials in Later Medieval France. Cambridge, 1981. 284 p.

Davids T.W. Annals of Evangelical Nonconformity in the County of Essex, from the time of Wycliffe to the Restoration; with memorials of the Essex Ministers who were ejected or silenced in 1660-1662. London, 1863. 641 p.

Drew K. F. Magna Carta. London, 2004. 211 p.

Finlason W.F. Reeves' History of the English Law: From the time of the Romans to the end of the reign of Elizabeth. 5 vols. London, 1869. Vol. I. 533 p.

Foster J. Lives Of Eminent British Statesmen. 7 vols. London, 1837. Vol. III. 411 p.

Foster S. The Long Argument: English Puritanism and the Shaping of New England. USA, 1991. 416 p.

Gardiner S.R. Thomas Wentworth, first Earl of Strafford. London, 1899. 15 p.

Gruenfelder J.K. Influence in Early Stuart Elections, 1604-1640. USA, 1981. 282 p.

Healy S.M. Crown Revenue and the Political Culture of Early Stuart England. University of London, 2015. 302 p.

Hume D., Smollet. History of England. Hartford, 1827. 496 p.

Hume D. The History of Great Britain, under the House of Stuart. 2 Vols. London, 1759. Vol. I. 464 p.

Hunter W.A. A Systematic and Historical Exposition of Roman Law in the Order of a Code. London, 1803. 1122 p.

Jesse J.H. Memoirs of the court of England during the reign of the Stuarts, including protectorate. 4 vols. London, 1840. Vol. II. 496 p.

Jones C., Jones D.L. Peers, Politics and Power: House of Lords, 1603-1911. London, 1986. 557 p.

Kingsford C.L. Chronicles of London. Cambridge, 2015. 424 p.

Kinney A.F., Swain D.W. The Routledge Encyclopedia of Tudor England. New York, 2001. 837 p.

Lemon R. Treason by Words: Literature, Law, and Rebellion in Shakespeare's England. London, 2007. 234 p.

Lingard J. A History of England from the First Invasion by the Romans. 13 vols. London, 1825. Vol. IX. 443 p.

Lisi O. The Beginnings of English Law. Toronto, 2002. 297 p.

Lochithea. Spyglass Duets: The Elizabethan & Jacobean Plotters. USA, 2009. 536 p.

Mackintosh J.The History of England. 10 vols. London, 1835. Vol. IV. 377 p.

Orr D.A. Treason and the State. Law, Politics and Ideology in the English Civil War. Cambridge, 2002. 229 p.

Papazian M.A. John Donne and the Protestant Reformation: New Perspectives. USA, 2003. 385 p.

Peck L.L. Court Patronage and corruption in Early Stuart England. London, 1993. 319 p.

Prestwich M. Cranfield: Politics and Profits under the Early Stuarts: The Career of Lionel Cranfield Earl of Middlesex. Oxford, 1966. 623 p.

Price B. Francis Bacon's New Atlantis: New Interdisciplinary Essays. Manchester, 2002. 209 p.

Putter J.S. An historical developement of the present political constitution of the Germanic empire. 3 vols. London, 1790. Vol. I. 512 p.

Ranke L. A history of England in the seventeenth century. 6 vols. Oxford, 1875. Vol. II. 553 p.

Ridges E.W. Constitutional Law of England. London, 1905. 459 p.

Rowley C.K., Wu B. Britannia 1066-1884. From Medieval Absolutiam to the Birth of Freedom under Constitutional Monarchy, Limited Suffrage, and the Rule of Law. USA, 2014. 165 p.

Ruigh R.E. The parliament of 1624. Politics and foreign policy. USA, 1971. 434 p.

Shaw W.H. George Villiers, first Duke of Buckingham. Oxford, 1882. 81 p.

Stephen J.F., Smith K.J.M. Selected Writings of James Fitzjames Stephen: A General View of the Criminal Law. Oxford, 2014. 408 p.

Talmon S. Recognition of Governments in International Law: With Particular Reference to Governments in Exile. Oxford, 1998. 393 p.

Thompson Mrs. The Life and Times of George Villiers Duke of Buckingham. 3 vols. London, 1860. Vol. 3. 339 p.

Turner R.V. Magna Carta: through the ages. UK, 2003. 266 р.

Wedgwood C.V. Thomas Wentworth, 1st Earl of Strafford. London, 1961. 416 р.

West R. A Discourse Concerning Treasons, and Bills of Attainder. New Jersey, 2006. 111 p.

White St. D. Sir Edward Coke and the Grievances of the Commonwealth. USA, 1979. 327 p.

Whitelock B. Memorials of the English affairs from the beginning of the reign of Charles the First to the Happy Restoration of king Charles the Second. 4 vols. Oxford, 1853. Vol. I. 591 p.

Wormald P. Papers Preparatory to the making of English law: King Alfred to the twelfth Century. 2 vols. Vol. II. From God's Law to Common Law. University of London, 2014. 296 p.

Zaller R. Discourse of Legitimacy in Early Modern England. USA, 2007. 820 р.

Петрушевский Д.М. Великая хартия вольностей и конституционная борьба в английском обществе во второй половине XIII века. М, 1918. 179 с.

Гардинер C.Р. Пуритане и Стюарты (1603-1660). М., 2008. 192 с.

Дюшен М. Герцог Бекингем. М, 2007. 327 с.

Федоров С.Е. Раннестюартовская аристократия (1603-1629). СПб: Алетейя, 2005. 523 с.

Диссертации

Стасевич В.А. Титулованная знать при ранних Тюдорах: дис. … канд. ист. наук. СПб, 2015.547 с.

Авторефераты диссертаций

Савченков Р.В. Палата общин в яковитских парламентах (парламент 1621 года): автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.03. СПб, 2011. 23 с.

Статьи

Ammon M. `Ge mid wedde ge mid a?e': the functions of oath and pledge in Anglo-Saxon legal culture // Historical Research. 2013. Vol. 86. № 233. 515-535P.

Benham J. Law or treaty? Defining the edge of legal studies in the early and high medieval periods // Historical Research. 2013. Vol. 86. № 233. 487-497 P.

Bowen L. Dismantling Prerogative Government: The Council in the Marches and the Long Parliament // English Historical Review. 2007. Vol. 122. № 499. 1258-1286 P.

Cogswell T. `The Warre of the Commons for the honour of King Charles': the parliament-men and the reformation of the lord admiral in 1626 // Historical Research. 2011. Vol. 84. № 226. 618-636 P.

Hawke E.G. `Tyrant or Martyr?' // The Spectator. 1931. No 5,362. 21-22 P.

Harris F.W. The Law and Economics of High Treason in England from its Feudal Origin to the Early Seventeenth Century // Valparaiso University Law Review. 1987. Vol. 22. № 1. 81-108 P.

Hunneyball P.M. The Development of Parliamentary Privelege, 1604-29 // Parliamentary History Yearbook Trust. 2015. 111-128 P.

Koabel G. Youth, manhood, political authority, and the impeachment of the Duke of Buckingham// The Historical Journal. 2014. Vol. 57. №03. 595-615 P.

Lear F.S. Treason and related offenses in Roman and Germanic Law // The Rice Institute Pamphlet. 1955. Vol. 42. №2. 1-142 P.

Little P. The earl of Cork and the fall of the earl of Strafford, 1638-41 // The Historical Journal. 1996. № 39 (3). 619-635 Р.

Parry M. Bishop William Laud and the parliament of 1626 // Historical Reseach. 2015. Vol. 88 № 240. 230-248 P.

Re E.D. The Roman Contribution to the Common Law // Fordham Law Review. 1961. Vol. 29. №3. 447-494 P.

Schulz F. Bracton on Kingship // English Historical Review. 1945. Vol. 60. №237. 136-176 P.

Wieacker F. The Importance of Roman Law for Western Civilization and Western Legal Thought // Boston College International and Comparative Law Review. 1981. Vol. 4. №2. 257-281 P.

Александрова С.П. Импичмент герцогу Бекингему как проявление резких противоречий между оппозицией и королем // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. 2007. Том 9. №46. С. 159-169.

Александрова С.П. Основные направления борьбы парламентской оппозиции за ограничение власти короля в период первого парламента Якова I // Правоведение. 2006. №6. С. 167-182.

Александрова С.П. Возрождение права Палаты общин на импичмент как попытка установить контроль над исполнительной властью // Правоведение. 2005. №6. С. 180-195.

Буров С.В. Фракции и политическая борьба при дворе Карла I Стюарта Труды Исторического факультета Санкт-Петербургского университета. 2011. №7. С. 220-277.

Санников С.В. Развитие представлений о преступлениях против королевской власти в раннесредневековой германской культуре: от частного правонарушения к государственной измене // ????H. 2010. №4(1). C. 1-23.

Федоров С.Е. Титулованная знать и династия в раннестюартовской Англии // Нобилитет в истории Старой Европы. СПб, 2010. С. 164-193.

Размещено на Allbest.ur