Одновременно зондировалась почва на предмет продажи Соединенным Штатам острова Сахалина. В частности, министр иностранных дел Ламздорф запрашивал посла России в США Кассини о возможности покупки острова Соединенными Штатами и предоставлении концессии на эксплуатацию природных богатств Сахалина. 6 апреля 1905 г. Кассини в ответе на телеграмму Ламздорфа выразил сомнение в реальности этой сделки из-за возможного противодействия сената. Вопрос о предоставлении концессий на Сахалине, по мнению Кассини, имеет под собой реальную почву, так как "некоторые американские торговые общества желали бы этого добиться". Далее он писал: "Слухи о концессиях на Сахалине примут, вероятно, более осязательную форму, как только военные события вступят в решающий фазис". Посол ссылался при этом на "заслуживающий доверия источник", что США согласились предоставить японским торговцам и промышленникам полную свободу действий в Корее, уступив за деньги, приобретенные в этой стране концессии. Отсюда - стремление некоторых американских компаний перенести свою деятельность на Сахалин (6; С. 83-84).

В 1906 году с американцем В. Смитом возобновились затянувшиеся переговоры о концессии на золотоносные земли в долине реки Амазара. Он стремился форсировать процесс оформления концессии и ходатайствовал о заключении окончательного договора, просил изменить целый ряд предложенных Кабинетом его императорского величества условий (продлить срок разведки с пяти до десяти лет, уменьшить размер подесятинной подати, пользоваться бесплатным лесом для устройства дорог и др.). Заявление Смита было рассмотрено в земельно-заводском отделе Кабинета, который принял часть его условий. В отношении же просьбы Смита об уменьшении подесятинной пошлины и некоторых других условий земельно-заводской отдел отказывался их решать без согласования с управлением Нерчинского округа. Отдел возражал лишь против продления права разведок по истечении пятилетнего срока на новое пятилетие.

Запрошенный по вопросу об условиях предоставления концессии для Смита начальник Нерчинского округа Хвалынский считал преждевременным отдавать кому-либо концессию в системе Амазара. Он писал, что в связи с предполагаемым проведением через район будущей концессии Амурской железной дороги ее ценность повысится. В Забайкалье "через два-три года" потянутся многочисленные иностранные предприниматели. Он утверждал, что площадь предполагаемой концессии слишком обширна. Поэтому испрашиваемое монопольное право на разведку таких обширных земель лишь затормозит их освоение. Вместе с тем в случае предоставления концессии размер ежегодной разведки Хвалынский предлагал определять не суммой денежных затрат, а количеством сделанных шурфов и буровых скважин. Он предлагал также увеличить налог с найденного золота и размер его добычи.

Соображения Хвалынского были приняты во внимание. В конце декабря 1906 года на квартире у министра императорского двора состоялась встреча со Смитом. Она закончилась компромиссным решением. Вскоре министр императорского двора обратился в совет министров с ходатайством о предоставлении концессии Смиту. Министры рассмотрели ее и одобрили. 28 февраля 1907 г. решение совета министров было подписано императором. Но Смит не смог внести требуемого залога в 20,5 тыс. рублей. Не подействовала и сделанная Кабинетом 11 мая 1907 г. угроза о возможном расторжении договора в случае невнесения залога. 11 июня 1907 г. угроза была выполнена. Смит обращался с ходатайством продлить ему срок уплаты залога. Ему было обещано в случае возобновления ходатайства о разведке и разработке золота в системе реки Амазара удовлетворить его в первую очередь.

В. Смиту так и не удалось воспользоваться полученным с большим трудом правом на выгоднейшую концессию. История о концессии Смита рассмотрена подробно ввиду ее поучительности. На ее примере видно, что еще до первой мировой войны царское правительство готово было распахнуть двери для притока американского капитала, но концессионеры нередко оказывались неспособными использовать богатейшие возможности для захвата важных позиций в экономике России (49; С. 91-94).

Занятая во время войны и революционных событий 1905-1907 годов российским правительством позиция возродила надежду американских промышленников и финансистов, которые через Лойк де Лобеля намерены были получить разрешение на сооружение железной дороги Аляска - Сибирь. "Лойк де Лобель, представитель франко-американского синдиката по постройке сибирско-американской линии Транс-Аляска-Сибирь, неоднократно, начиная с 1901 года, обращался в Министерство иностранных дел с ходатайством об оказании ему содействия к получению от русского правительства концессии на постройку дороги. Ввиду общегосударственного и в то же время специального характера этого предприятия министерство, не оспаривая и не отвергая проекта, воздерживалось от сообщения своего заключения касательно политической стороны предприятия, на чем особенно настаивал Лобель" (6; С. 535).

Обсуждение проекта Лойк де Лобеля возобновилось с начала 1905 года. Для предварительного рассмотрения проекта, представлявшего собой по существу первоначальный вариант, при Департаменте железнодорожных дел было образовано междуведомственное совещание. Выводы совещания были неутешительными для соискателей концессии. Проектируемая железная дорога Сибирь - Аляска, по мнению совещания, не сможет окупить себя, а весь расчет авторов проекта был построен, очевидно, на том, чтобы убытки покрыть от разработки естественных богатств на прилегавших к ней землях. С мнением совещания согласились министр финансов и даже великий князь Николай Николаевич. Но в записке МИД России об отношении к проекту отмечается, что "нельзя не признать, что с общеполитической точки зрения проект представляет положительную сторону, а именно: помещение иностранных, а особенно американских капиталов, способствуя экономическому, а, следовательно, и политическому сближению с Соединенными Штатами Америки, будет служить установлению большого доверия к России. Заинтересовав американцев во внутреннем и внешнем преуспеянии России, мы можем легче парализовать враждебную нам агитацию, столь вредно отразившуюся на наших отношениях к Америке, и создать противовес направленному против нас японскому влиянию, стремящемуся отрезать нас от Тихого океана и поработить наше Сибирское побережье…" (6; С. 536).

В конце 1905 года через Лойк де Лобеля был представлен другой, видоизмененный проект. В нем уже не фигурировали наиболее неприемлемые условия о земельных отводах, а начальный пункт проектируемой им линии переносился из Иркутска в Канск. Дела о железнодорожных концессиях находились в то время в ведении министра торговли и промышленности В.И. Тимирязева, который представил проект Лойк де Лобеля на рассмотрение председателя совета министров графа С.Ю. Витте. В дальнейшем Витте передал проект Лойк де Лобеля, а также проект другого американца - У. Джексона о сооружении железных дорог в восточных землях России на обсуждение Особого совещания (49; С. 95-96). Совещание сочло целесообразным "ввиду грандиозности проектируемого Лойк де Лобелем предприятия" учредить специальную комиссию из представителей "заинтересованных ведомств" с целью детального рассмотрения проекта. При этом делалась существенная оговорка, что выводы комиссии "не должны создать каких-либо обязательств для правительства, от которого будет зависеть, по рассмотрении трудов. комиссии, дать этому делу то или другое направление". Председателем образованной в феврале 1906 года комиссии был назначен директор департамента железнодорожных дел Циглер фон Шафгаузен. В состав комиссии входили представители министерств: императорского двора, путей сообщения, финансов, внутренних дел, юстиции, иностранных дел, военного, торговли и промышленности, а также представители от государственного контролера, генерального штаба и главного управления земледелия и землеустройства. В ее работе должен был участвовать также Лойк де Лобель (6; С. 543).

В марте 1906 года комиссия приступила к работе. В представленный на обсуждение комиссии проект сооружения железной дороги от Канска до Берингова пролива Лойк де Лобель вынужден был вставить пункты, смягчавшие его колонизаторскую сущность. Американский синдикат, как говорилось в проекте, не будет заниматься заселением отведенной ему территории иностранными колонистами и примет необходимые меры для доставки в прилегающие к железной дороге земли русских переселенцев. Синдикат обязался предоставить значительные заказы на подвижной состав и железнодорожные материалы русским фабрикам и заводам. Один из директоров создаваемого акционерного общества должен быть русским. Несколько русских инженеров должны были входить в состав особого технического комитета, созданного для общего заведования и управления технической частью при постройке и эксплуатации железной дороги. Было несколько изменено также направление проектируемой трассы. Ее предполагалось прокладывать от станции Канск на восток до границы Амурской области, далее в сторону Якутска и к Берингову проливу. Ответвления магистрали намечалось провести до Хабаровска, а также на Николаевск. Благовещенск, Читу и Охотск (36; С. 246).

В мае 1906 года главные пункты составленного комиссией проекта-договора были одобрены Лойк де Лобелем. Вскоре выработанный проект был разослан на рассмотрение главам министерств и учреждений, представители которых участвовали в комиссии, а также иркутского и приамурского генерал-губернаторов "имея в виду, что комиссии все-таки могут быть неизвестными некоторые местные особенности того края, по которому проектируются намечаемые Лойк де Лобелем железнодорожные линии, необходимо предварительно дальнейшего направления настоящего дела, препроводить выработанный комиссиею "Проект Основных условий" на заключение местных генерал-губернаторов (Иркутского и Приамурского)" (6; С. 544).

Такой оборот дела вызвал недовольство Лойк де Лобеля. В июне 1906 года он обратился к новому председателю совета министров И.Л. Горемыкину с просьбой приступить к изысканиям на землях, по которым должна пройти трасса. Тем самым Лойк де Лобель предполагал, что затраченные на изыскания капиталы дадут преимущество синдикату при окончательном решении вопроса о концессии. Лойк де Лобель обращался по этому вопросу и к другим лицам, в частности к министрам финансов и путей сообщения. Результат оживленной переписки был неутешителен. Не протестуя против намерения американского синдиката приступить к изысканиям, министры считали, что это не даст ему никаких преимуществ при окончательном решении вопроса о предоставлении концессии. Все же Лойк де Лобелю через управляющего министерства императорского двора барона В.Б. Фредерикса удалось настоять на рассмотрении предложения американского синдиката на заседании совета министров при участии великого князя Николая Николаевича. Но и последний не помог. 20 марта 1907 г. предложение американского синдиката было окончательно отклонено советом министров (40; С. 67).

Из отзывов ведомств и местных сибирских начальств, мысль об осуществлении проектируемой Лойк де Лобелем сети железнодорожных линий вызвала различное к себе отношение. По мнению начальника Генерального штаба Ф. Палицына, сооружение этих линий имело бы несомненное значение в целях государственных и, в частности, стратегических, создание путей на Дальнем Востоке посредством уступки части земель, то есть без затрат из казны, в районе, где без дорог земля не имеет ценности, представляется весьма желательным главным образом с точки зрения колонизационных задач и экономического подъема отдаленных северо-восточных владений России. На значительное увеличение ценности кабинетских имуществ в Сибири и доходности с них при сооружении проектируемых Лобелем линий рассчитывает также временно управляющий Министерством императорского двора свиты Вашего императорского Величества генерал-майор князь Оболенский. Признавая особенно важным вопрос о возможности достигнуть с увеличением доходов с кабинетных имуществ независимости Министерства императорского двора от государственного бюджета, князь Оболенский высказался за возможно скорое проведение в жизнь рассматриваемого проекта. Не возражали против проекта министры юстиции, торговли и промышленности (6; С. 549).

Великий князь Николай Николаевич помимо общих соображений имел конкретную заинтересованность в проводимом через Лойк де Лобеля американском проекте. Он был крупным пайщиком Северо-восточного сибирского общества и надеялся, что оно достигнет расцвета с осуществлением проекта Лойк де Лобеля. Он заранее подготовлял почву для благоприятного исхода дела о дороге Калек - Берингов пролив. Большие возможности для обогащения путем участия в сооружении американской железной дороги побудили иркутского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Селиванова приветствовать задуманное предприятие. В его воображении рисовались заманчивые картины заселения близлежащей к железной дороге территории, что означало бы массовое пополнение края новыми налогоплательщиками; десятки, а может быть, сотни вакантных мест для чиновников на осваиваемых землях.

Вполне объяснима также позиция Витте, который в условиях русско-японской войны считал целесообразным нести переговоры с представителями американского капитала и даже идти на некоторые уступки. После же окончания русско-японской войны Витте занял в отношении проекта Лойк де Лобеля отрицательную позицию (36; С. 237).

С другой стороны, против проекта Лобеля представили отзывы министры: внутренних дел, военный, иностранных дел, государственный контролер и Приамурский генерал-губернатор.

Приамурский генерал-губернатор считал, что, во-первых, расходы на сооружение дороги будут гораздо больше запланированных, и поэтому высказал сомнение, что синдикат сможет соорудить всю линию железной дороги. Во-вторых, проектируемая железная дорога лишь облегчит проникновение американских дельцов в Восточную Сибирь, так как рассчитывать на встречный поток к восточным окраинам особенно не приходится. Военный министр А. Редигер пришел к отрицательному выводу о целесообразности принятия проекта Лойк де Лобеля после ознакомления с ним сотрудников военного министерства, прослуживших долгое время на Дальнем Востоке. Все они высказались отрицательно. По их мнению, Лойк де Лобель стремится лишь к созданию в США синдиката и к получению в свое распоряжение крупной суммы, "захватить наши отдаленные богатые области". Министр внутренних дел П.А. Столыпин в своем отзыве на проект Лойк де Лобеля признавал, что проектируемая линия "облегчила бы разрешение наиболее острых для переживаемого времени вопросов". С другой стороны, "принятие предложений синдиката сделает в значительной степени недостижимыми именно те цели, ради которых должно быть предпринято развитие рельсовых путей в Сибири". На основании представленных материалов нельзя, по мнению Столыпина, проникнуться уверенностью в том, что будет ли на деле осуществлено предприятие Лойк де Лобеля. Министр иностранных дел в своем ответе на проект указывал на возможность неблагоприятных международных последствий в случае конфликта правительства России с участниками синдиката, который ввиду грандиозности финансируемого им предприятия будет международным, а не только американским (49; С. 101-103).

К их мнению всецело присоединяется и министр финансов "статс-секретарь Коковцев находит, однако, что в данном случае (осуществления железнодорожных линий на частные средства путем предоставления строителям права пользования земельными отводами) прибегать к такому способу железнодорожного строительства было бы весьма неосторожно. Прежде всего, совершенно неизвестно, чем собственно жертвует казна, отдавая на 90-летний срок концессии просимые земли. Возможно, что эта жертва была бы даже больше гарантии капитала. При таком положении министр финансов не может отнестись к сему условию концессии иначе, как отрицательно. Американцы, выстроив дорогу и воспользовавшись правом занятия значительной части нашей территории в виде отдельных участков по обе стороны линии, могут прочно обосноваться в отдаленном северо-восточном крае и постепенно захватить его в свои руки. Близкая Аляска с прекрасными путями сообщения, благоустроенными городами, складами, пароходными линиями и проч. будет служить для них отличной базой для дальнейшего поступательного движения, против которого мы будем совершенно бессильны. Таким образом, заманчивое на первый взгляд предложение американского синдиката таит в себе весьма серьезные в политическом отношении опасности. Не менее сомнительным представляется это предложение и с точки зрения, как технической осуществимости, так и возможности собрать для приведения его в исполнение потребные громадные средства, исчисляемые до миллиарда рублей. Вероятнее всего, по мнению статс-секретаря Коковцова, что проект этот никогда не осуществится, а ближайшая преследуемая предпринимателями цель заключается лишь в том, чтобы, получив концессию, собрать в свое распоряжение более или менее крупную сумму денег. К такому заключению приводит министра финансов то соображение, что предприятие это должно быть, по имеющимся данным, безусловно, убыточным. По глубокому убеждению статс-секретаря Коковцова, сооружение этой линии непременно вовлечет государство в целый ряд крупных и неизбежных расходов" (6; С. 550).

Таким образом, "Вследствие вышеизложенного Совет министров полагает: предложение американского синдиката, представляемого французским гражданином Лойк де Лобелем, о сооружении железнодорожной линии Канск-Берингов пролив (с проектированными ветвями и тоннелем под проливом) отклонить" (6; С. 552).

Таким образом, большинство противников проекта, не отрицая благоприятных экономических последствий проведения железной дороги, выражали сомнение в возможности ее сооружения в указанные сроки и в размерах запланированной стоимости. Подчеркивалось также, что железная дорога откроет Америке путь на северо-восточные окраины России. Столкновение мнений вокруг проекта железной дороги Канск-Берингов пролив наглядно показывает большие трудности, которые приходилось преодолевать американскому капиталу в осуществлении далеко идущих планов в отношении естественных богатств России.

В конце XIX - начале XX в. Россия и США выступили главными соперниками в борьбе за раздел мирового рынка сбыта керосина - в ту пору основного продукта нефтяного производства. В 1898-1902 гг. Россия по добыче нефти даже перегнала США, но в целом в эти годы американский трест "Стандарт ойл" прочно удерживал контроль за положением на мировом рынке. В начале ХХ века России принадлежало ведущее место в мире по добыче нефти, которая была сосредоточена в Бакинской губернии, где действовало свыше 1100 нефтяных скважин. Основная часть нефти перерабатывалась на керосин, мазут и смазочные масла. В 1900-х годах среди продуктов нефтепереработки преобладал мазут (70%), который использовался в дизельных двигателях. Одновременно продолжал расти абсолютный объем производства керосина.

Увеличение нефтедобычи позволило значительно расширить торговлю нефтью и нефтепродуктами с зарубежными странами. Становлению российского нефтяного экспорта в немалой степени способствовала деятельность международных нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих компаний. Три компании, разрабатывавшие нефтяные месторождения России - англо-голландская "Ройял Датч Шелл", "Товарищество бр. Нобель" с преобладанием германских капиталов и "Русская генеральная нефтяная корпорация" с участием преимущественно англо-французских капиталов - входившие в "Союз бакинских керосинозаводчиков", вместе с американской "Стандард ойл компании" делили между собой мировой нефтяной рынок.

Благодаря усовершенствованию средств добычи, переработки и транспортировки нефти и нефтепродуктов их экспорт из России стремительно возрастал. Он привел к острой конкурентной борьбе между компанией "Стандарт Ойл" "нефтяного короля" США Рокфеллера и русскими нефтепромышленниками - "Союзом бакинских керосинозаводчиков" и Товариществом "Бр. Нобель". Незадолго до начала русско-японской войны между нефтяными компаниями, действовавшими в России и США, были заключены соглашения о разделе рынков сбыта. Однако конкурентная борьба на мировом нефтяном рынке не прекратилась (45; С. 9).

Рокфеллер стремился обосноваться и в нефтяной промышленности России, пытаясь еще в 1880-е гг. приобрести предприятия Нобеля. Затем были начаты переговоры о "полюбовном" разделе мирового рынка путем установления квот торговли керосином. Они велись одним из директоров "Стандарт ойл" Джоном Арчболдом с Нобелем и Ротшильдами в Париже. В 1893 г. на созванном в Петербурге под эгидой царского министерства финансов совещании был создан синдикат - Союз бакинских керосинозаводчиков, объединивший компании Нобеля и Ротшильдов, а также группу местных фирм, возглавлявшуюся компанией Манташева. Этот синдикат по замыслу его организаторов, прежде всего министра финансов С.Ю. Витте призван был играть роль российского аналога "Стандарт ойл". Объединение оказалось, однако, непрочным и гораздо слабее "Стандарт ойл" (72; С. 71).

Чтобы добиться своей цели, Рокфеллер с начала 1900-х годов вступил в переговоры о покупке нескольких российских нефтяных фирм, чтобы составить "базу объединенного производства" в Баку. Встретив решительное противодействие, Рокфеллер пригрозил русскому правительству: если американский капитал не получит доступа в Баку, "Стандарт ойл" предоставит заем Япония на подготовку войны против России. Агент российского министерства финансов в США М.В. Рутковский сообщил Витте, что Рокфеллеры объяснили свое участие в займе тем, что правительство Японии "благоприятно отнеслось" к "открытию операций" "Стандарт ойл" на японском рынке. Рутковский отмечал, что этому займу "можно было бы помешать", если бы Витте дал "благоприятный ответ… относительно их (Рокфеллеров) ходатайства о допущении операций "Стандарта" в России для добывания, очистки и транспортировки нефти". Но такого ответа не последовало, и "Стандарт ойл" не получила доступа к русской нефти. Рокфеллер впоследствии исполнил свою угрозу, приняв участие в размещении займов Японии, которые сыграли немалую роль в финансировании русско-японской войны (20; С. 146-147).

На состоянии нефтяной промышленности и экспорта нефтепродуктов из России негативно отразились события первой русской революции. В Бакинском нефтяном районе революционные волнения сопровождались кровавыми армяно-азербайджанскими столкновениями. 20 августа 1905 года в Баку начались погромы, массовые убийства и грабежи такого масштаба, какого, по свидетельствам очевидцев, не знали ранее в кавказском регионе. Погромы перекинулись на нефтепромыслы. По данным бакинской газеты "Нефтяное дело", в августе 1905 года в Бакинском районе было сожжено 57% всех производительных скважин. Убытки превысили 40 миллионов рублей. Добыча нефти в 1905 году упала на треть. В результате августовских событий цены на нефть возросли с 14,6 копеек за пуд в 1904 году до 36 копеек в сентябре 1905 года. Экспорт нефтепродуктов упал с 119,2 миллионов пудов в 1904 году до 51,44 миллионов пудов в 1905 году и 47,96 миллионов пудов в 1906 году. В результате Россия потеряла большинство экспортных рынков, которые впоследствии так и не удалось восстановить. Эти рынки тут же захватила компания Рокфеллера (71, С. 113).

Разгром бакинских нефтепромыслов потряс всю Россию и стал предметом обсуждения в правительстве и Государственной думе. Выступая с думской трибуны депутат-монархист Н.Е. Марков говорил: "Эти систематические беспорядки, это сжигание нефтеносных вышек и оборудования бакинского района - все это было вызвано темными силами, которые дали громадные деньги на уничтожение или долгую остановку русской нефтепромышленности. Эти темные силы, руководимые вовсе не социал-демократами и не социал-революционерами. и создали этот бакинский разгром. Факты говорят, что до революции 1905 г. русская нефтепромышленность была сильнее и производительнее американской, и именно после 1905 года наступил обратный процесс". В 1905 году на долю США приходилось уже 61,6% мировой добычи нефти, на долю России - 28%. Беспорядки в Баку продолжались и в последующие 1906-1908 годы. Кто стоял за ними - ответить сегодня трудно. В этот период недобор нефти составил 70 миллионов пудов (77).

В дальнейшем Россия начинает все больше отставать от США как по темпам роста нефтедобычи, так и по и общему уровню развития нефтедобывающей промышленности. Уже не русские, а американские нефтяные компании получали возможность определять цены на нефтепродукты на мировом рынке. И достигалось это главным образом за счет рационализации их транспортировки, хранения и сбыта. В отличие от фирм Манташева, Арванитиди и Хаджадурьнца, практиковавших транспортировку керосина на обычных судах в железных ящиках, "Стандарт Ойл Компани" основную массу своей продукции перевозила на нефтяных танкерах, что обеспечивало значительную экономию на транспортных издержках и сказывалось на оптовых и розничных ценах ее реализации. Помимо этого американские компании большое внимание уделяли созданию условий для накопления запасов, хранения и внутренней транспортировки нефтепродуктов в местах их потребления. Тем не менее, несмотря на недостатки в организации экспорта нефтепродуктов, Россия вплоть до первой мировой войны занимала второе место вслед за США по их сбыту на зарубежных рынках и продолжала успешно вести конкурентную борьбу с нефтяными монополиями Запада (72; С. 86).

Снижение добычи нефти повлекло невиданное повышение цен на нефтепродукты внутри страны и переход транспорта на уголь, который в значительном количестве ввозился из Англии. Бакинские события 1905-1908 годов в определенной мере повлияли на дальнейший исторический путь России. Топливный голод привел к кризису транспорта во время первой мировой войны, что вызвало сокращение подвоза продовольствия для действующей армии и промышленных центров страны (77).

Таким образом, экономические отношения США и России с начала ХХ века начали интенсивно развиваться. Объем русско-американской торговли непрерывно увеличивался. Для импорта России из США характерно еще большее увеличение. Импорт состоял из хлопка, машин и аппаратов, меди и сплавов, дубильных веществ, гарпиуса и галипота, красящих веществ, зерна и др. В вывозе из России преобладали шерсти, кожи невыделанные, марганцевая руда, солодковый корень. При этом привоз из США всегда в несколько раз превышал наш вызов в США.

В годы русско-японской войны и революции 1905-1907 гг. наблюдается значительное сокращение объемов непосредственной русско-американской торговли. Но увеличивается американский экспорт в Россию товаров, связанных с войной - оружия, судов, лекарств, а также растет значения дальневосточных портов России, через которые осуществлялись поставки для русской армии. Также в связи с событиями в России сокращается приток американского капитала. Одновременно в тех условиях, в которых находилась Россия по окончании войны и в условиях внутренней дестабилизацией российского общества, американские банкиры стремились добиться от правительства России самых выгодных экономических проектов: Кларксона, В. Смита, Лойк де Лобеля.

Экономические отношения России и США все же носили конкурентный характер, а не партнерский, так как Россия и США имели значительные по объему одинаковые экспортные статьи - зерно и нефтепродукты. Последнее обуславливало их конкуренцию на международном рынке.

Глава II. Россия и США в период русско-японской войны 1904-1905 гг.

Российско-американские отношения на рубеже XIX-XX вв. не носили интенсивного характера. Они развивались в значительной степени в стороне от магистральных линий мировой политики, от активной дипломатической деятельности великих держав, которой сопровождалось образование первых военных блоков. Лишь на Дальнем Востоке действия монополий США время от времени входили в конкурентное соприкосновение с политикой российского царизма. Региональные отношения между Россией и США становились составным элементом формировавшейся общей системы международных отношений в бассейне Тихого океана (43; С. 184).

В России интерес к Дальнему Востоку стал проявляться с 19 века, после вхождения в ее состав Сибири. На вновь присоединенной территории было введено общерусское законодательство. Однако крепостного права там не существовало. Это послужило причиной того, что огромные массы трудового населения двинулись из центральных регионов страны на Восток. В 1639 году русские впервые вышли к берегам Тихого океана. К началу 18 века их влияние распространилось на Камчатку, Курильские острова и Сахалин. В первой половине 18 века владениями России стали Аляска и Алеутские острова.

К середине 19 века на восточных окраинах России сложилась такая обстановка. Во владения Российского государства входили все Тихоокеанское побережье, омываемое Беринговым, Охотским и Японским морями, Аляска, Алеутские и Курильские острова, Сахалин. Но еще требовалось окончательное урегулирование вопроса о границе с Японией. Важно было добиться возвращения земель в Приамурье, захваченных Цинским Китаем в конце 17 века. Решение этих задач осложнялось растущей экспансией в районе Дальнего Востока западных держав: Англии, Франции и США. Главным объектом их колониальной политики становится феодальный Китай, который сам до этого проводил политику агрессии захватов по отношению к соседним народам.

В связи с переходом в 60-70-х годах 19 века к проведению более активной политики в Средней Азии Российская империя мало уделяла внимания своим дальневосточным окраинам. Более того, продажа в 1867 году США Аляски и Алеутских островов и необоснованная уступка в 1875 году Японии принадлежавших России Курильских островов нанесли большой ущерб государственным интересам России на Тихом океане.

В 70-х годах 19 века особенно большую активность на Дальнем Востоке проявляет Япония. Она начинает войну с Китаем. В итоге: Симоносекский договор (17 апреля 1895 года), по которому Китай признавал полную "независимость" Кореи, отдавал крупную контрибуцию, и кроме того, Тайвань (Формозу), Пескадорские острова (Пэнхуледао), Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур.

Такой исход японо-китайской войны противоречил интересам русского правительства, которое, естественно, не желало иметь агрессивного соседа у своей границы. Царское правительство совместно с правительствами Франции и Германии выступило против условий мирного договора и вынудило японских захватчиков отказаться от Ляодунского полуострова и Порт-Артура. Это послужило началом открытой борьбы между Россией и Японией и шагом для сближения Китая и России, между которыми в 1896 году был заключен договор о взаимопомощи в случае нападения Японии на территорию одной из договаривающихся сторон. России было разрешено вести строительство восточного участка Сибирской железнодорожной магистрали на территории Маньчжурии. А вскоре Китай был вынужден подписать конвенцию о передаче России в аренду на 25 лет южной части Ляодунского полуострова с портом Порт-Артур и прилегающими островами Эллиот, Блонд, Санташантао, Роунд, Мурчисон и другие. Эта территория под названием Квантунской области была включена в состав России. Порт-Артур стал военно-морской базой русской Тихоокеанской эскадры.

В январе 1902 года был подписан англо-японский договор, по которому стороны признавали права друг друга вмешиваться в дела Кореи и Китая и обязывались соблюдать нейтралитет. В секретном приложении к договору союзники обязывались держать в водах Дальнего Востока флот, превосходящий по силе флот любого третьего государства, а также ремонтировать и снабжать всем необходимым корабли договаривавшихся сторон. Англо-японский союз, следовательно, был направлен не только против России, но и против Китая. Он ускорил развязывание военного конфликта. Также в разжигании войны между Россией и Японией деятельное участие приняли правящие круги США. Заключив союз с Англией и получив от США средства для ведения войны, японские правители решили, что они могут диктовать России свои условия. Правительство микадо предложило царскому правительству пересмотреть все существующие договоры между Россией, Японией, Китаем, Кореей, вывести войска из Маньчжурии и признать протекторат Японии над Кореей. Взамен оно обещало признать свободу действий русских по охране своих железных дорог в Маньчжурии.

В то же время на Дальнем Востоке было образовано наместничество, которое возглавил главный начальник Квантунской области вице-адмирал Алексеев. Наместник подчинялся специально созданному особому комитету по делам Дальнего Востока, председателем которого был царь.

23 декабря со стороны Японии уже в ультимативной форме последовали новые предложения относительно Южной Маньчжурии. Масла в огонь подлил Теодор Рузвельт, официально заявивший, что в предстоящей войне США будут придерживаться политики благоприятного для Японии нейтралитета. За несколько дней до войны Японию посетил, безусловно не с целью экскурсии, военный министр США Тафт. К февралю 1904 года Российское правительство осталось без союзников перед лицом финансовой мощи монополистического капитала, перед японцами, вооруженными до зубов Америкой и Англией.

Зная о неподготовленности противника и воспользовавшись благоприятной обстановкой, в ночь на 9 февраля 1904 года Япония развязала войну (79).

Российская империя, оказавшись в начале XX века в центре международных противоречий и накануне революции в своей собственной стране, не могла решить государственных задач на Дальнем Востоке и была по существу использована США, Англией и Германий, готовивших войну за передел мира в своих интересах.

На Дальнем Востоке США стремились обеспечить безопасность своих новых островных владений, особенно Филиппин, и расширить торговые связи с Восточной Азией. Для достижения этих целей государственный секретарь Джон Хей разработал доктрину "политики открытых дверей" (1899-1900). Нестабильность обстановки в Восточной Азии была результатом ослабления китайского влияния и стремительного превращения Японии в сильную современную державу.

Испано-американская война 1898 г. способствовала развитию англо-американского сотрудничества, а ее итоги вовлекали США в глобальный международный конфликт на Дальнем Востоке. Целью внешнеполитической экспансии объявлялся Китай, а инструментом реализации американской программы на Дальнем Востоке стала "доктрина открытых дверей и равных возможностей". США искали теперь союзников в Лондоне и в Токио, так как действия России в данном регионе расценивалась в качестве основного препятствия для осуществления экспансионистских притязаний Вашингтона. В связи с начавшимся сближением США и Великобритании в прессе в конце 1890-х гг. была развернута пробританская кампания, акцентирующая внимание американцев на проблеме цивилизационного единства англосаксонских наций, наделенная на критику русской агрессии в Азии (26; С. 252-253). Оккупация русскими войсками Маньчжурии в период восстания ихэтуаней вызвала серьезные опасения Вашингтона в нарушении принципа "открытых дверей". Госсекретарь Дж. Хей с середины 1903 г. инициировал проведение более жесткой политики в отношении России, которая в это время приступила к осуществлению на Дальнем Востоке "нового курса".

Японских генералов в Китае прежде всего интересовало не распространение власти на него японского микадо, а присвоение себе пятитысячелетнего цивилизационного статуса великой китайской державы, который давал бы самому влиятельному из них возможность учредить новую династию в Пекине и тем самым легитимно закрыть пределы китайской империи для западных конкурентов. Прежде всего, это касалось непосредственно граничащей с Китаем и Кореей России. Именно тогда впервые в новейшей истории наиболее последовательную помощь в борьбе с российским влиянием на Дальнем Востоке японское правительство получило от Соединенных Штатов Америки. Овладев в борьбе за "испанское наследство" Филиппинами, США в тот период были весьма решительно настроены и далее развивать свой успех. С помощью японского "тарана" Америка намеревалась во чтобы то ни стало проложить себе дорогу в Китай, Корею и дальневосточные владения России (12; С. 60).

В начале XX в. японо-американское сближение осуществлялось все более отчетливо, которое преследовало политику распространения русского влияния в Маньчжурии. Как доносил посол в США А.П. Кассини министру иностранных дел В.Н. Ламздорфу 16 января 1902 г. "отношения эти бесспорно могут считаться наилучшими, и я должен заметить, что как общественное мнение, так и местная пресса вполне разделяют в этом отношении взгляды федерального правительства. Симпатии между обеими странами существуют уже в течение некоторого времени… Есть тем не менее один вопрос, в коем означенные установившиеся симпатии между федеральным правительством и Японией могут, правда, в отдаленном будущем, но что не должно упускать из виду, причинить нам некоторые затруднения. Вопрос этот есть вопрос о наших отношениях к Корее. Г-н Рузвельт замечает по этому поводу, что, по его мнению, Япония должна завладеть Кореей, дабы составить противовес русскому распространению в Маньчжурии" (6; С. 26-27).

"Политика открытых дверей" стала попыткой обеспечить свободный доступ к китайским рынкам и предотвратить посягательства на суверенитет Китая со стороны таких держав, как Россия, Япония, Великобритания и Франция.

Одним из крупнейших представителей американского империализма начала XX в. был президент США Теодор Рузвельт (1901-1909 гг.). "Для Соединенных Штатов, - провозгласил он в самом начале своего президентства, - пробил час осуществлять, на том же основании и тем же образом, как Великобритания, Германия, Россия и Италия, постоянный контроль над судьбами всего мира" (20; С. 13).Т. Рузвельт сыграл видную роль в развязывании русско-японской войны и во время мирных переговоров между Россией и Японией в Портсмуте. Он был политическим лидером, порожденным эпохой империализма, и его политика определялась монополиями, эпохи в США ознаменовалось резким усилением воинствующей внешнеполитической агрессивности, милитаризмом и быстрым ростом джингоистского движения, признанным вождем и кумиром которым был сам Теодор Рузвельт. Своеобразие джингоистского движения, служившего опорой американской экспансии в Латинской Америке и на Дальнем Востоке, заключалась в том, что, опираясь на довольно широкие круги мелкой буржуазии, оказавшейся в идеологическом плену у крупного капитала, оно было движением целиком в интересах этого капитала и руководилось его наиболее агрессивными представителями. Не случайно, поэтому Теодор Рузвельт, один из виднейших вождей этого движения, считался одновременно с этим прогрессистом и реформатором, умело маневрировавшим для привлечения симпатий широких слоев мелкой буржуазии (13; С. 170).

Демагогия Рузвельта прекрасно уживалась и сочеталась с его внешнеполитическими авантюрами, с требованием создания большого военно-морского флота, с отказом политики изоляционизма. Настойчиво пропагандируя "политику силу", Рузвельт возвел американский милитаризм в целую политическую систему. Ему же принадлежит "заслуга" дальнейшего расширения агрессивного содержания доктрины Монро, отводившей США роль "сюзерена" во всей Латинской Америке. Именно начиная с Рузвельта доктрина Монро стала идеологическим прикрытием прямой военно-политической интервенции США в латиноамериканские дела.

Приведенные факты показывают, что американская историография фальсифицирует деятельность Т. Рузвельта и его роль во внешней политике США, что американская внешняя политика периода русско-японской войны была, конечно, не личной политикой Рузвельта, как утверждали американские историки, а политикой, целиком и полностью отражавшей интересы крупного монополистического капитала. Т. Рузвельт был лишь одним из представителей новой эпохи в развитии Соединенных Штатов, эпохи господства монополий и финансового капитала, эпохи воинствующего агрессивного империализма и притязаний правящих кругов США на господство в международных отношениях. Соединенные Штаты вышли на арену мировой экспансионистской политики, активно включившись в империалистическую борьбу великих держав. Наступил период усиленной экономической и политической экспансии американского империализма, важнейшим объектом которой наряду с Латинской Америкой был и азиатский Восток (20; С. 22).

Рузвельт был первым президентом, вмешавшимся в мировые конфликты. Под его руководством американская дипломатия вышла на широкую арену в роли якобы незаинтересованного посредника. Но настоящей целью этого посредничества было установление на Дальнем Востоке и в Европе "баланса сил", выгодного для Америки. Этапами этой политики был Портсмут и Альхесирас. В обоих случаях Т. Рузвельт взял на себя роль миротворца, однако его миротворческие действия имели ввиду намерения усилить позиции американского империализма. Это особенно четко проявилось в поведении Рузвельта во время русско-японской войны (13; С. 178).

Конец XIX - начало XX в. ознаменовалось конкретными проявлениями изменившегося, более реалистического (по мнению многих американцев) отношения к России, которое лишилось благодушно-благодарного налета прошедших десятилетий и обрело более соответствующий требованиям наступающего века прагматизм. К этому времени США и Россия узнали друг друга уже достаточно для того, чтобы в их отношениях все чаще стала проявляться взаимная подозрительность и зазвучали взаимные обвинения, будь то осуждение Соединенными Штатами нарушений российской стороной прав американских граждан-евреев ("паспортный конфликт") или несогласие России с провозглашенной американским правительством доктриной "открытых дверей" в Китае, с активизацией американского вмешательства в события на Дальнем Востоке или с прояпонской позицией американского правительства в преддверии русско-японской войны 1904-1905 гг. (31; С. 34).

Российский посол в США А.П. Кассини писал в телеграмме от 11 февраля 1904 г., направленной в МИД России, что "федеральное правительство (США), хотя и провозглашает всегда громко доктрину Монро, но стремится применять ее принципы только в свою пользу. Не допуская ничьего вмешательства во все, что касается Американского материка, оно одновременно с этим, особенно за последнее время, выказывает стремление вмешиваться в вопросы, касающиеся исключительно Европы и Азии… Поневоле можно себя спросить, какие сюрпризы она нам готовит в будущем". По мнению Кассини, под влиянием взглядов президента Т. Рузвельта и госсекретаря Дж. Хея отношения США к России становилось с каждым днем "все более и более отрицательным и недоверчивым", неизбежно отражаясь и на широком общественном мнении страны (6; С. 52-56).

Когда Япония начала войну против России, США заняли отнюдь не нейтральную позицию. "…Американский президент имел основания быть довольным возникшим конфликтом. Он был глубоко заинтересован в сохранении дальневосточного баланса сил, который избавлял бы от необходимости направлять вооруженные силы США для защиты американских колоний или американской торговли…Рузвельт надеялся, что Япония сможет ограничить влияние России" (40; С.308). Президент Рузвельт был в высшей степени удовлетворен, когда узнал, что Япония напала на Россию. Россия предоставлялась ему в тот момент главной опасностью на Дальнем Востоке, а Японию он с большой благожелательностью и самым лестным образом характеризовал как "хорошую сторожевую собаку" (39; С. 551-552).

Приравнивая деспотические, авторитарные и схожие с ними режимы к сохранившейся еще на планете "зоне свободы" с характерными для нее остаточными формами примитивной социальности, порядками и повадками властей предержащих, напоминавшими варварские обычаи, идеологическая элита США относила Россию (как, впрочем и Японию) к числу квазицивилизованных стран, чьи претензии на "окультуривание" пространства за пределами Средней Азии и Сибири, с точки зрения уверенных в лидирующей роли США политиков в Вашингтоне, должны быть решительно отвергнуты. Любое мало-мальски заметное укрепление позиций России в Китае, не говоря уж о задержке вывода войск из Маньчжурии, вызывало немедленно соответствующую реакцию и сближение США с Японией, способной как выразился в одном из частных посланий государственный секретарь Джон Хей, проучить Россию, "вцепившись ей в глотку". Современный флот Японии флот Японии был построен на верфях США и Англии. Бесспорным представляется следующий факт: идеологи и проводники новой роли США в мире разделяли идеи необычайно популярных тогда в стране Англичан Чарльза Дарвина и Герберта Спенсера, подводя во многих случаях биологическое обоснование под те или иные свои начинания и внешнеполитические акции. Именно в этом контексте следует рассматривать особое толкование многими американцами (и среди них Брукс Адамс и Теодор Рузвельт) событий на Дальнем Востоке как столкновение цивилизаций - славянской и англосаксонской. С этим связано известное замечание Рузвельта, что Япония, втягиваясь в конфликт с Россией "играет нашу игру" и что он "в полном восторге" от военных успехов японцев, внезапным (без объявления войны) сокрушительным ударом по русскому флоту в Порт-Артуре в феврале 1904 г. начавших русско-японскую войну и выигравших ее при моральной и дипломатической поддержке США (52; С. 43).

С самого начала русско-японского конфликта правящие круги США отдавали свои симпатии Японии, а не России. Советский историк Н.Н. Иноземцев пишет: "Американские империалисты… считали себя заинтересованными в том, чтобы в этом столкновении потерпела поражение Россия. Япония еще не рассматривалась в качестве особо опасного конкурент, и влиятельные американские круги рассчитывали использовать в дальнейшем в своих интересах японские захваты на Дальнем Востоке" (13; С. 178).

Добиваясь на словах равновесия сил на Дальнем Востоке, США больше всего заботилось об упрочнении там собственных позиций. Рузвельт предупредил Германию и Францию, что, если они вступят на стороне России, США поддержат Японию. Он стремился к тому, чтобы обе воюющие державы как можно более истощили одна другую, сохранив и после войны разделявшие их противоречия.

Нужно отметить, что репутация России на Западе в начале XX в. серьезно пострадала из-за русификаторской политики русского имперского правительства в Польше, Финляндии, других "национальных окраинах", еврейских погромов в "черте оседлости". К этому добавлялись опасения европейских держав и США потерять колоссальные рынки сбыта и сферы влияния на Дальнем Востоке в случае оккупации Россией Северного Китая, Монголии и Кореи. Эти обстоятельства умело использовались правящими кругами Великобритании, представители которых с высоких трибун и страниц и печати рисовали образ "агрессивного русского медведя", готового "проглотить" все новые и новые территории Евразии, разрешив свои внутренние проблемы в ходе победоносной колониальной военной компании (62, С.66).

К сожалению, Россия так и не решилась на тотальную жесткую борьбу с японской экспансией у своих дальневосточных рубежей. Увидев чрезмерную сдержанность в поведении русского правительства, США и Великобритания перешли к открытой поддержке захватнических действий Японии в зоне интересов Российской империи. В британской прессе это с сарказмом объяснялось тем, что России, сооружавшей железную дорогу через Сибирь стоимостью в 40 миллионов золотых рублей, надо было бы всячески "помочь" протянуть ее лишь до замерзающего моря, а не до более южных портов. Целенаправленное стратегическое содействие Вашингтона и Лондона военному усилению Японии позволило ей ускорить подготовку своих вооруженных сил к будущей войне с Россией (12; С. 62).

Оказывая дипломатическую и финансовую поддержку Японии, правительство США предоставило ей более 450 млн. долл. В качестве различных займов. Американские товары вышли на первое место в японской внешней торговле. Экспорт США в Японию только за 1905 г. вырос в 2,5 раза по сравнению с довоенным 1903 г. Он включал боеприпасы, оружие, горючее, локомотивы, пшеницу, изделия из кожи и т.п. - продукцию, необходимую на фронте и тылу (20; С. 340). В первый период войны Япония не раз обращалась к помощи США: "Принимают энергичные меры к заготовке для войск зимней одежды, что раньше вовсе не было предусмотрено; сделан огромный запас одеял, теплой обуви, верхней одежды в Америке. Первая партия должна быть отправлена из Сан-Франциско на американском пароходе "Маньчжурия"…" (9; С. 129). Без помощи Англии и США Япония не могла бы воевать с Россией. Если до войны кредитоспособность Японии расценивалась довольно низко, то после начала войны и особенно после того, как ею был одержан ряд побед, англо-американские финансисты готовы были кредитовать японских милитаристов на выгодных для них условиях. Уже в апреле 1904 г. "Кун, Леб и Кє" открыли подписку на первый японский заем в 25 млн. долл. Вскоре был выпущен второй заем на 60 млн. долл., который был размещен в равных частях в Англии и США. Третий и четвертый займы Японии были также успешно распространены. Подписка на эти займы превысила в несколько раз установленные суммы (29; С. 409-410).

Беспрерывный поток американского оружия, продовольствия, сырья и оборудования помог японским правящим кругам обеспечить всем необходимым свою армию, что вместе с англо-американскими займами сыграло важную роль в деле поддержания вооружённой агрессии Японии. Вскормив и вооружив, совместно с Великобританией, японский милитаризм, США стремились руками японских солдат ослабить Россию, закрыть им выход к океану, нанести ей на Дальнем Востоке сильнейший удар, который в течение долгого времени не позволил бы России снова стать великой тихоокеанской державой. В этом и заключалось главное и основное назначение американской финансовой и экономической помощи Японии в период русско-японской войны (61; С. 23).

Любопытное сообщение поступило от русского морского агента после начала русско-японской войны: "В наше посольство, равно как и ко мне, поступает множество предложений о желании поступить на нашу службу, о транспортах и судах для покупки, о поставках угля и материалов, и проч.". С другой стороны, сообщая в январе 1905 г. о встрече иностранных морских атташе с Т. Рузвельтом на выпускной церемонии в Военно-морской академии США, Бутаков отмечал: "Особенного внимания удостоился японский морской агент, с которым президент Рузвельт любил беседовать о войне, а особенно о японской гимнастике, джиу-джитсу". Подмеченная русским морским агентом деталь служила хорошей иллюстрацией той позиции, которую администрация Т. Рузвельта заняла в конфликте между Россией и Японией (78).