История развития Приднестровья в составе Российской Империи

Казаки охотно селились на отведенных им землях. В короткое время было основано 25 станиц с хуторами в полосе от берега Черного моря до с. Терновка (в окрестностях Тирасполя). Осваивались обширные пахотные и сенокосные участки, камышовые плавни, рыболовные, соляные и охотничьи угодья. Всего насчитывалось 1 759 дворов (около 10 тыс. человек). Кошевое правление распоряжалось тремя округами («паланками»). Но поскольку войско не имело сплошного расселения, создалась вынужденная чересполосность - казачьи поселения в ряде мест располагались по соседству с помещичьими, городскими землями и селами государственных крестьян. Царское правительство насаждало в то время помещичье землевладение через «пожалование» подчас огромных площадей, что впоследствии предопределило передислокацию войска на Таманский полуостров (низовья р. Кубань).

Численность войска была довольно внушительной - 12,5 тыс. человек (таким было Запорожское войско в год его упразднения). Состояло оно собственно из казаков и так называемых «подданных», т. е. коренных жителей Приднестровья - молдаван, украинцев, русских, в том числе и из жителей, осевших на Днестре до прихода и во время пребывания там Черноморского войска.

Война продолжалась, и в 1790-1791 гг. войско вновь принимало участие в боях на Дунае и за Дунаем, но не в полном составе, а частью выделенных подразделений. На левом берегу Днестра и на территории Очаковской области (земли между Днестром, Бугом, Черным морем и реками Ягорлык и Кодыма на севере) оставшиеся в паланках казаки, их семьи и «подданные» занимались хозяйственными делами. (Непосредственно прилегавшие к Днестру селения входили в Днестровскую паланку.)

Поселения Черноморского войска все больше притягивали бывших запорожцев, осевших на владельческих землях и частью уже закрепощенных, поэтому они устремились в «кош» на Днестре. Одновременно уходили и другие попавшие в зависимость от помещиков крестьяне, росла численность казаков и «подданных».

Войско находилось на самообеспечении, за исключением тех подразделений, которые воевали на фронте, - они получали государственное обеспечение в виде денежных пособий, фуража, пороха, свинца, обмундирования. За действия в боевых операциях войско заслужило лестные отзывы со стороны высшего командования, завоевав тем самым право на свое постоянное существование. И если Екатеринославское, а также частично Бугское и Украинское войска после войн полностью распускались и при необходимости повторно возрождались, то вопрос об упразднении Черноморского войска даже не поднимался. С заключением Ясского мира в декабре 1791 г. (в начале января 1792 г. по новому стилю) границей России стал Днестр. Черноморское войско было сосредоточено по левобережью и к востоку от него (вплоть до Еникале и Березани) и контролировало пограничье. Его личный состав усиленно занимался сельскохозяйственным производством: пчеловодством, бахчеводством, шелководством, закладкой садов и виноградников; строительством селений; богатыми промыслами (рыбными и соляными). Увеличивались стада и табуны, возрождалась роль промысловых традиций.

В этническом отношении Черноморское войско, как и другие казачьи войска, было многообразным. Основной его контингент составляли украинцы, на втором месте по численности стояли молдаване, затем - русские, болгары и др. Очень тесные отношения сложились у украинцев и молдаван - они совместно жили во многих станицах, или, как их тогда называли, слободах. Встречались украинско-русские селения, а в Слободзее («Кошевой резиденции») соседствовали украинцы, молдаване и русские.

Увеличивающееся войско закономерно хотело жить в благосостоянии и довольстве, проявляло пристальную заботу о раненых, пожилых, вдовах, детях. Для будущего была необходима прочная юридическая база (до 1835 г. в мирное и военное время казаки руководствовались обычаями и традициями) и нерушимое право на землю (со служилым землепользованием). Однако казаков крайне беспокоила определенная житейская нестабильность и неуверенность в завтрашнем дне. Их покровитель - великий гетман Г.А. Потемкин-Таврический к этому времени скончался, а новые сановники и вельможи, казалось, забыли о войске. Поэтому черноморцы, находясь в напряженном ожидании, должны были сами напоминать о себе. Их авторитетная делегация во главе с войсковым писарем Головатым не раз выезжала в Петербург для решения вопроса о своем будущем. Наконец, дальнейшая судьба Черноморского войска окончательно определилась: ему предписывалось в полном составе переселиться на Кубань, где выделялись около 4 млн. десятин (десятина равняется 1,1 га), большое пространство на берегу Азовского моря, предоставлялись все казачьи льготы и привилегии. Там должны были создаваться реальные условия для жизненной преемственности поколений.

В конце 1792 - начале 1793 г. войско с семьями и имуществом пятью колоннами перешло на новое и окончательно за ним закрепленное местожительство. Сама операция передислоцирования - примерно 13 тыс. человек, более 2 тыс. конников, артиллерии, 51 «лодки» (на них разместились 3 тыс. казаков) и многочисленного обоза с семьями - являлась выдающимся событием в миграционных процессах. Однако переселиться на новые места пожелали не все; кроме того, немалое число казаков было задержано помещиками, в имениях которых они зимовали. Оставшиеся на левом берегу Днестра 2 тыс. человек были позже включены в разряд государственных крестьян Приднестровья. И все же часть молдаван-казаков ушла на Кубань, где до сих пор сохранились их крупные селения.

Черноморское и Екатеринославское войска в конце 80-х годов XVIII в. представляли собой довольно внушительную силу - более 22 тыс. человек и уступали по численности лишь Донскому войску (28 125 человек). Во всех же казачьих войсках страны тогда значилось 73 650 человек, т. е. на эти два войска приходился 31%. И именно этот 31 процент непосредственно участвовал в составе главных сил при взятии крепостей Очаков, Бендеры, Измаил, Аккерман, проявлял удаль, смекалку, стойкость, бесстрашие, именно Черноморское и Екатеринославское войска оставили глубокий след в исторических событиях периода русско-турецкой войны 1787-1791 гг.

Украинское казачье войско. Военные поселенцы. Одну из ярких страниц истории северной зоны Приднестровья (Балтский и Ольгопольский уезды Подольской губернии) периода Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов 1813-1814 гг. занимают комплектование, снаряжение и отправка на фронт крупного отряда конных полков, объединенных в Украинское казачье войско.

Известно, что в Приднестровье, как и в Бессарабской области, в те годы население не поставляло рекрутов. Жители Подольской губернии несли лишь одну воинскую повинность - «конскую» - выделяли ремонтное поголовье для кавалерии и обозных лошадей для действующей армии. Однако желание широких кругов жителей Украины включиться в непосредственные боевые действия против «великой армии» Наполеона и его союзников было столь велико, что Александр I согласился на создание в пределах Киевской и Подольской губерний четырех конных полков.

Войско формировалось «из людей к казачьей службе способных и издавна навыком и охотой к ней известных». Наряду с реорганизацией традиционно-казачьего войска в нем сохранялась преемственность казачьего быта. Дивизией командовал полковник де Витт, ставший позже известным генералом, командиром корпуса «поселенной конницы», т. е. военных поселений.

Это внушительное по тем временам конное войско (4 700 человек и более того боевых коней) комплектовалось по территориальному принципу - каждый уезд полностью снаряжал и вооружал два эскадрона (300 человек). В числе таких уездов оказался и Балтский, непосредственно примыкавший к Днестру. Формирование войска на других территориях Херсонской губернии было невозможно из-за эпидемии чумы.

Патриотический порыв населения был настолько велик, что войско сумело полностью сформироваться за каких-нибудь два месяца, и уже 6 сентября 1812 г. двинулось на фронт. Напомним, что именно в сентябре прошло Бородинское сражение и отступление русской армии к Тарутино.

Войско комплектовалось только на период войны из казаков-добровольцев - поставка одного казака засчитывалась селениям за два рекрута. По достижении мира войско должно было распускаться. При этом не все его участники оставались потомственными казаками, но все должны были иметь наготове коня, обмундирование и оружие за свой счет, находиться в боевой готовности и по приказу являться в свой полк. Казаки пожизненно освобождались от всех налогов и государственных повинностей. Своеобразной была и структура войска: полки делились не на сотни, а на эскадроны (по восемь в полку), весь личный состав формировался по казацкой традиции из добровольцев, включая и командиров (с условием обладания качествами отличных конников).

Итак, в сентябре 1812 г. войско форсированным маршем приблизилось к огненной фронтовой линии - в район Луцка, в III обсервационную запасную армию прославленного генерала А. Тармасова, которая противостояла двум корпусам противника - Шварценберга (австрийцы) и Ренье (саксонцы). Это была левофланговая армия русских боевых сил, прикрывавшая юго-западную часть Российской Империи и действовавшая на коммуникационных линиях названных корпусов; кроме того, она глубоко охватывала правый фланг наполеоновских войск. С прибытием Украинского казачьего войска и других пополнений армия Тармасова превратилась во внушительную боевую силу, сковавшую крупную объединенную группировку противника. В сентябре в этот стратегический район прибыла еще одна армия - Дунайская под командованием П.В. Чичагова, которая разместилась вдоль р. Стырь. Обе армии прикрывали Подолию и Волынь.

Украинское казачье войско действовало на широком фронте - от г. Острога до г. Борисова, совершая боевые рейды в качестве «летучих отрядов» на территории Варшавского герцогства. Оно штурмовало Брест, Минск, Борисов и города далее до Вислы, Одера, где также отличилась дивизия де Витта.

В октябре Дунайская и III запасная армии были объединены под общим командованием Чичагова, а Тармасов, которого перевели на место Барклая де Толли, стал во главе пяти корпусов Главной армии. Группа войск Чичагова выдержала натиск отступавших корпусов Наполеона на Березине, где из 30 тыс. воинов император потерял 20 тыс. Сам он сумел вырваться с остатками гвардии и некоторых соединений.

В дальнейшем полки украинских казаков в составе корпуса под командованием генерала Сакена участвовали в преследовании отступавших остатков «великой армии». Затем сражались с новыми военными силами Наполеона за границей, в том числе под Варшавой и Лейпцигом, вошли в Париж. Наконец, в 1814 г. украинские казаки вернулись героями в родные места и пользовались своими завоеванными правами. Первоначально предполагалось распустить полки после войны, но позже решили навсегда оставить их как постоянные формирования. Казаков отпустили по домам с обязательством «по первому требованию» являться в полк. Офицеры числились на действительной службе и должны были иметь «полные сведения о состоянии и занятиях подчиненных им казаков» в мирное время. В 1817 г. казачество было упразднено и бывшие казаки вошли в состав военных поселенцев. На основе этого войска была сформирована Украинская уланская дивизия, которая стала стержнем созданного затем корпуса «поселенной конницы». Отчасти украинские казаки вошли во вторую дивизию - Бугскую уланскую.

Расселение округов военных поселенцев не было постоянным, однако в целом они расширялись как численно, так и территориально. Вначале «поселенная конница» занимала земли лишь ряда уездов Новороссии. Затем в их число попали некоторые уезды Киевской и Подольской губерний. Менялась система и структура командно-управленческих инстанций. Так, пять округов Киевской и Подольской губерний были выделены в отдельное Киево-Подольское управление военных поселений с центром в г. Умани. Отметим, что в Тираспольском уезде (Херсонская губерния) таких поселений не было.

Всего в Подольской губернии к этому разряду военно-хозяйственных поселений причислили 37 сел. Существовал и проект командования о присоединении к дивизиям многих казенных сел Балтского уезда, но его не удалось реализовать из-за противодействия Министерства государственных имуществ. В число военных поселений попали села Чернянской волости Балтского уезда: Ержово, Черное, Тискалунга, Дубово, Воронково. Другие села уездов, оказавшиеся в военном режиме, находились значительно восточнее Днестра.

Пребывание государственных крестьян в войске оставило неизгладимый след в их памяти: в течение четверти века переносили они все тяготы непривычного для них порядка царской солдатчины, когда каждый шаг поселенца и на службе, и в быту жестко контролировался начальством.

Военно-административная структура войска отличалась своеобразием: все селения группировались в более крупные подразделения - округа, каждый из которых дробился на «волости» (в среднем они состояли из 10 поселков) и «участки» (включающие менее 10 поселков). Округа, волости и участки возглавляли командиры соответствующих рангов, при которых находились «комитеты», т. е. штабы. Командование ведало не только военной подготовкой поселенцев, но и поддержанием на определенном уровне хозяйственного состояния поселков. Поэтому с 1827 г. наряду с «муштрой» командование занималось регулированием и регламентированием хозяйственной деятельности дворов, которые подразделялись на «хозяев» и «нехозяев». В свою очередь, в разряде «хозяев» различались «ранги»: к первому относились дворы с четырьмя волами, пятнадцатью десятинами запашки и пятью десятинами сенокоса, ко второму - бесскотные семьи.

В войске крестьяне и казаки также подвергались учету и распределению на ранги, разряды и группы. Учет велся в самих хозяйствах. Причудливо переплетались военный режим и общинные традиции. Так, общины распоряжались «общественными» земельными угодьями, денежными «вспомогательными капиталами» и «заемными суммами», которые создавались путем накопления взносов поселенцев. Из этих «капиталов» часть суммы расходовалась на приобретение скота, обмундирование конников, содержание поселянско-войсковой администрации и др. Поселенцы освобождались от государственных налогов - податей и земской повинности, а их дети пользовались казенным содержанием и обмундированием.

Неслужилые поселенцы в походах и учениях не участвовали, но обязаны были кормить постояльцев, действующих резервистов и кантонистов, помогать в строительстве, перевозить лес, косить сено, обрабатывать общественные поля для пополнения зерном запасных хлебных «магазинов», т. е. отбывать казенную барщину. Кроме того, они должны были кормить свои семьи и вовремя обрабатывать личные наделы и сенокосы. Все это делалось по строго регламентированному распорядку жизни. Неисполнение регламентов и предписаний начальства влекло за собой причисление поселенцев к категории «порочных» и соответствующее возмездие - телесные наказания, сдачу в арестантские роты и даже в рекруты.

В 1857 г. военные поселения были упразднены, а сами поселенцы обращены либо в государственных крестьян, либо в «пашенных солдат». На долю крестьян выпала еще одна неотложная задача: создать условия нового хозяйствования. Этот период перестройки занял в их жизни около 10 лет - в 1866 г. в казенных селениях была проведена крестьянская реформа и им предстояло перейти в «новое качественное состояние».

В 1817, 1818, 1819 и 1829 гг. в ответ на насильственное превращение украинских казаков и государственных крестьян в поселенцев прокатилась волна открытых протестов и выступлений, которые были жестоко подавлены кадровыми воинскими подразделениями. Участники волнений были переданы специальным судам: одни отделались поркой, другие были высланы на каторжные работы.

5. Города и местечки

приднестровье население крестьянин казачье войско

Тирасполь. Большинство городов на правом (Аккерман, Бендеры, Сороки, Хотин) и на левом (Овидиополь, Тирасполь, Дубоссары) берегах Днестра, а также местечки (Рашков, Ягорлык, Маяки) вырастали рядом с крепостями. Собственно, и те и другие начинались с крепостей, часть из которых были построены в отдаленные времена, другие сооружались в 90-е годы XVIII в.

После заключения Ясского мира (1791 г.) внешнеполитическая обстановка в Причерноморье на время стабилизировалась, что было очень выгодно для России. Однако ее потенциальный противник - Турция не примирилась с очередным поражением и в перспективе могла развязать новый вооруженный конфликт. В силу этого русское правительство приняло ряд мер по укреплению днестровского порубежья путем строительства Днестровской оборонительной линии и насыщения ее боеспособными войсками и казачьими полками. Для решения стратегических задач в этот регион был направлен А.В. Суворов в качестве командующего армией.

Причиной создания такой линии послужило предписание Екатерины II екатеринославскому губернатору В.В. Каховскому от 17 июня 1792 г. (западная граница губернии проходила по р. Днестр) о начале ремонта старых и строительстве новых крепостей на левом берегу Днестра от Ягорлыка до его устья и далее по побережью Черного моря. Осенью того же года была проведена закладка будущей Тираспольской крепости, неподалеку от селения Суклея, по проекту военного инженера Франу де Волана, числившейся в нем как «Главная Днестровская при устье р. Ботны».

Место для крепости выбрано не случайно. Это был стратегический пункт. При впадении Ботны в Днестр существовала удобная переправа, где приходилось держать большое число батальонов для оборонных целей, а по прямой линии дорога вела к другой переправе, охраняемой Бендерской крепостью с большим гарнизоном, значительными запасами продовольствия и боеприпасов и сильным артиллерийским прикрытием (до 1 тыс. стволов). По Днестру же проходила и пограничная черта. Через Тирасполь пролегал знаменитый Бендерско-Вознесенский тракт, служивший долгое время военно-транспортной коммуникацией Турции, а позже и России. Одновременно образовался ее форштадт (с ускоренным строительством жилья) из крестьян Суклеи, переселенцев из Паркан, мигрантов из Украины и с правого берега Днестра, казаков Екатеринославского казачьего войска, ветеранов войн. Таким образом, строительство крепости укрепило положение будущего Тирасполя. Руководил строительством А.В. Суворов.

Крепость должна была обеспечивать надежную охрану новой границы. Одновременно вблизи создавались многолюдные слободы-пригороды, из которых вырастал собственно город Тирасполь, не защищенный крепостными стенами. Этим он отличался от дунайских городов-крепостей, которые достигли своего наибольшего стратегического значения в период турецкого господства. Отметим, что разрушенные укрепления в местечках Рашков, Ягорлык и Маяки не восстанавливались.

Тираспольская (средняя, или срединная) крепость строилась с учетом военных, экономических и политических целей России, она обеспечивала защиту населения, поэтому неподалеку от нее горожане довольно быстро построили дома, лавки, церкви (как символ единства жителей), переправы через Днестр, мельницы и другие промышленные, а также транспортные и торговые предприятия. Таким образом, крепость сыграла важную роль в процессе увеличения численности населения, ускоренном расширении района городской застройки.

Некоторое время между крепостью и собственно городом (на его южной окраине) существовала незаселенная зона - «лагерное поле», где на летние месяцы можно было разместить бригаду (два полка). Впоследствии, с упразднением цитадели как первостепенного оборонительного объекта, это «поле» было освоено новыми застройщиками. До 1826 г. крепость числилась как первоклассная, однако в том же году ее разряд был понижен, а в 1835 г. - упразднен. Кстати, почти одновременно потеряла свое стратегическое значение и мощная Бендерская крепость.

О местности, где был заложен и построен г. Тирасполь с предместьями, известно следующее. В 1787 г., когда султанские власти направили часть буджакских ногайцев в Очаковскую область для ее опустошения, жители, узнав о надвигающейся катастрофе, разбежались. Тех, кто не успел покинуть насиженные места, каратели угнали в Турцию, а их жилища предали огню. В числе опустошенных и сожженных оказалось маленькое селение (хутор) Суклея. В нем числилось шесть небольших дворов, обитатели которых («бессарабские жители») занимались рыболовством. С присоединением области к России по Ясскому миру 1791 г. беженцы приднестровской полосы и оставшиеся суклейские жители начали возвращаться. Хутор с прежним названием Суклея вошел в территорию форштадта, называемого Средней крепостью.

Возрождение бывшего хутора и превращение его в большое селение происходило уже в годы русско-турецкой войны 1787-1791 гг., когда южная часть Приднестровья являлась далеким тылом. И Сугаклея (Суклея) в короткий срок становится довольно населенной: в 1793 г. там насчитывался 71 двор, где проживало 315 человек. Кроме того, в течение двух лет она являлась станицей Черноморского казачьего войска, а с передислокацией его на Кубань и в связи с начавшимся строительством Тираспольской крепости Суклея вошла в черту города. Часть ее жителей стали горожанами, а часть - остались в разряде государственных крестьян. Власти распорядились выделить крестьянам соответствующие земельные наделы и обширную сельскую усадьбу южнее города (в трех верстах) для основания нового села, с сохранением за ним прежнего названия.

Как известно из соответствующих документальных источников, в 1792 г. губернская администрация намеревалась сделать уездным центром г. Новые Дубоссары. До 1795 г. будущий Тираспольский уезд еще не имел наименования, а числился под номером третьим в пределах бывшей Очаковской области.

Видимо, наличие сильной крепости (ее сооружение закончилось в 1795 г.) и быстрый рост населения являлись определяющими моментами в закреплении за Тирасполем, а не за Дубоссарами статуса уездного города. Тирасполь стал уездным центром новообразованного Вознесенского наместничества. Затем последовательно вместе с уездом он относился к Новороссийской (1796 г.), Николаевской (1802 г.) и, наконец, Херсонской (1803 г.) губерниям; в последней находился более столетия. Новый город в качестве центра земельного округа был наделен большим массивом угодий.

Территория и население города быстро увеличивались. В 1820 г. в нем числилось 785 домов, в 1839 г. - 884, в 1858 г. - 1 006 (на его хуторах - 281) домов. За малым исключением город был застроен одноэтажными частными зданиями, улицы были широкими, немощеными, плотность жилья - невысокой.

Городское общество формировалось из различных сословий и сословных групп. В молодом еще городе статистические сведения зафиксировали (в 1820 г.) следующую социальную структуру. В Тирасполе числились 4 490 постоянных жителей, в том числе: дворян - 37, служащих - 23, купцов-христиан - 44, мещан-христиан - 2 804, евреев - 509, крестьян - 332, «причисляющихся в мещане, кои еще государственные крестьяне» - 512, старообрядцев - до 2 тыс. человек. Как видно, в городе проживало небольшое количество купцов, в то же время крестьяне составляли 2 700 человек, а вместе со старообрядцами (в своей основной массе - также крестьянами) - более половины жителей («жили от земли»). В дальнейшем, по мере укрепления позиций товарного, а также развития ремесленного и фабрично-заводского производства, технической реконструкции транспортных средств, пролетаризации городских низов, население Тирасполя, возросшее численно более чем в 10 раз, заметно изменилось: оно более четко подразделилось на классы и социальные прослойки, что было типично для буржуазного города.

О динамике численности населения г. Тирасполя можно судить по следующим статистическим сведениям за период с 1795 по 1897 г. (душ обоего пола): в 1795 г. - 2 440 человек, в 1799 г. - 3 040, в 1820 г. - 4 490, в 1823 г. - 5 500, в 1847 г. - 6 450, в 1851 г. - 6 120, в 1858 г. - 9 000, в 1897 г. - 31 616 человек.

Как видно из этих данных, примерно за столетие количество жителей Тирасполя увеличилось в 13 раз, однако прямолинейного прогрессирующего роста этого показателя не было. Так, в конце 20-х годов, в период войны 1828-1829 гг., когда Тирасполь служил крупной тыловой базой действующей армии, жители не выдерживали бремени взвалившихся на них чрезвычайных повинностей и иногда покидали обжитые места. А в конце 40-х годов город и весь уезд (как и соседние уезды Херсонской губернии и Бессарабской области) подверглись продолжительной засухе, эпидемиям и эпизоотии, в результате чего число горожан заметно сократилось. За 40 лет реформ (вторая половина столетия) и ускоренного развития экономики, транспорта и торговли, усиления процесса раскрестьянивания в деревне население в Тирасполе увеличилось в 3,5 раза, а за 52 года до этого (с 1795 по 1847 г.) - лишь в 2,6 раза.

Что касается этнической структуры населения Тирасполя, то при его основании большинство составляли русские (50,5%, или 1 431 человек из 2 440) и украинцы (12%). Спустя столетие Первая всеобщая перепись населения отразила происшедшие перемены в этнической структуре (табл. 2). Приведенные в таблице данные говорят о том, что абсолютная численность русских увеличилась почти в 10 раз, а относительная - снизилась на 11%, возрос удельный вес украинцев почти в 13 раз, а относительная их численность осталась на том же уровне. Существенно возросло количество молдаван - с 60 в 1795 г. до 3 611 человек в 1897 г., или в 60 раз, а в процентном отношении - с 2,5 до 11,4%. Евреев и поляков в 1795 г. не зафиксировано, в 1897 г. евреи составляли 27%, а поляки - более 3%.

Необходимо добавить, что из русских горожан занимались земледелием 5 442 человека (более одной четвертой), из украинцев - 2 830 (более половины) и почти все молдаване - 3 284 человека; подавляющее большинство евреев было занято в торговле, ремесле, промыслах и частично в обслуживании железнодорожного транспорта (230 человек). К концу XIX в. Тирасполь превратился в центр промышленно-ремесленного производства и торговли Приднестровья. Конечно, решающие изменения в этом отношении осуществлялись в пореформенное десятилетие.

Первыми предприятиями ремесленного типа были мельницы (нередко совмещенные с крупорушками). По статистическим данным за 1799 г., в Тираспольском уезде учтено 36 мельниц (19 ветряных, 11 водяных и 6 «земляных», т. е. приводимых в действие тягловыми животными). Часть из них располагалась в окрестностях города. Так было в течение всех дореформенных десятилетий. И перед реформой, как отмечал известный автор двухтомной монографии очеркового характера о Херсонской губернии А. Шмидт, к востоку от Тирасполя, в степи, находилась целая вереница ветряных мельниц. Другие отрасли промышленности были представлены мелкими предприятиями, работавшими на сельскохозяйственном сырье. В 1820 г. функционировали один пивоваренный и два свечных завода. К концу 50-х годов в городе и его пригородах действовали 40 ветряных мельниц, 4 салотопни, 5 свечных заводов, 1 пивоваренный, 1 шелкомотальный, 2 кирпичных завода и шерстомойное предприятие, мыловаренные мастерские. Все они характеризовались слабым технологическим оснащением. Помимо того, в городе работали 40 мастеров-одиночек (кирпичников, скорняков, тележников, сапожников, шапочников, портных, пекарей и пр.).

В пореформенный период Тирасполь, как и другие города Приднестровья, испытывал воздействие промышленной революции - осуществился переход на паровые котлы и двигатели внутреннего сгорания. Самая древняя отрасль - мукомольная - к концу века претерпела существенные изменения в связи с использованием паровых двигателей, вводом в эксплуатацию крупных предприятий (вальцовых мельниц) и новшествами в технологических процессах. В Тирасполе в 90-е годы XIX и начале XX столетия было 7 паровых мельниц, производивших 85% от общего количества продукции городской мукомольной промышленности Приднестровья. Появились крупные по тем временам предприятия.

Безусловно, по числу рабочих и по доходности выделялась шерстомойная мануфактура, действовавшая в черте города с середины XIX в. Мыли шерсть на овцах и снятую с них («волну»), проводили соответствующую сортировку. Готовая продукция сбывалась в Одессу. Разумеется, предприятие было с сезонным циклом производства, т. е. действовало только в теплое время года. Работали главным образом женщины, от 200 до 250 человек ежедневно, их поденная оплата составляла 25-30 коп. Предприятие приносило владельцу до 12 тыс. руб. серебром чистого дохода в сезон.

С начала 70-х годов и до конца столетия действовала табачная фабрика купца Ш. Рогового, в производственном процессе которой были заняты 22-26 рабочих. Выпускаемая продукция оценивалась в 25-30 тыс. руб. серебром в год. Сырье получали с плантаций Тираспольского уезда (около 36 тыс. пудов), частью с Кавказа, из Бессарабии, Черниговской губернии и из-за рубежа. А готовая продукция сбывалась на месте, а также в Одессе, Умани, Тульчине и других городах. В условиях конкуренции с крупными центрами табачной промышленности (Ростовом-на-Дону, Киевом, Черниговом) совершенствовалась технология получения табака.

В 1879 г. был открыт завод по производству спирта из виноградного вина и фруктов. За сезон перегонялось 3 тыс. ведер спирта (на 20 тыс. руб.), который поступал на винодельческие предприятия для изготовления крепленых вин и даже использовался в качестве сырья для производства коньяков.

С середины 70-х годов стали действовать предприятия первичной обработки древесины - 2 лесопильных завода (22 рабочих), которые производили готовую продукцию на 40 тыс. руб. в год. В 1900 г. работали уже 3 таких завода (35 рабочих) с объемом производства в 87 тыс. руб.; все они были оснащены паровыми двигателями. Тогда же, в начале XX в., был открыт новый завод (17 рабочих) комбинированного типа, совмещающий лесопилку и паровую мельницу.

И еще одно крупнейшее предприятие действовало в Тирасполе в 80-х - начале 90-х годов - картонная фабрика купца И. Бродского. Станки приводились в движение двумя мощными паровыми двигателями (100 лошадиных сил). К середине 90-х годов число рабочих было доведено до 200 человек, а стоимость выпускаемой продукции - до 250 тыс. руб. серебром.

Наряду с крупными предприятиями действовали и мелкие мастерские - по изготовлению восковых свечей, кирпича, земледельческого инвентаря (5 рабочих), а также 20 кузниц, 13 бондарных и 10 столярных мастерских, скотобойня, салотопни, типография (6 рабочих).

Помимо этого, в обслуживании железнодорожной станции и пристани на Днестре были заняты сотни рабочих и служащих (например, только на железной дороге в конце XIX в. работали около 1 700 человек).

Отметим, что освоение ископаемых ресурсов в Приднестровье было незначительным, добывали лишь брусчатку, плитняк, глину и т. п.

Уже в первые годы после основания города и в период его бурного роста формировалась постоянная торговля в лавочной форме. Так, в 1799 г. действовали 96 лавок (21 - каменная и 75 - деревянные), принадлежащих русским купцам, которые сбывали шелковые, пушные, железные изделия и продовольствие. В последующие десятилетия это число сократилось за счет укрупнения некоторых из них: в 1820 г. - 30, 1848 г. - 35. Одновременно увеличилось количество питейных заведений (погребов, трактиров и т. п.): в 1839 г. - 22, а в 1858 г. - 48.

О масштабах товарооборота в Тирасполе к 1900 г. свидетельствуют следующие показатели: зафиксировано 83 торговых предприятия с ежегодным оборотом в 2 млн. руб., для ярмарок и базаров этот показатель достигал 1 млн. 700 тыс. руб. серебром.

Такой размах торговых операций стал возможен только благодаря существенным изменениям в транспорте - к концу XIX в. произошла техническая реконструкция путей сообщения (ввод в действие железных дорог и пароходства на среднем и нижнем Днестре, появление участков дороги с твердым покрытием в Одесском направлении) и реорганизовалась система управления транспортом - в Тирасполе были открыты две транспортные конторы. Кроме того, расширилась паромная переправа через реку в районе города и у с. Парканы, через которую направлялись большие грузопотоки в обоих направлениях. Одновременно улучшились судоходные условия на Днестре - важной водной магистрали. Во второй половине XIX в. появилось еще одно техническое новшество, оказавшее прямое влияние на ускорение обменно-сбытовых операций, - проводная связь (телеграф и телефон). Поскольку Тирасполь и Бендеры входили в Одесский округ связи, создавались условия быстрого распространения информации о рыночной конъюнктуре во всех ее проявлениях. Что касается грунтовых дорог, по которым доставлялись грузы, то при распутице ранней весной, ливневых дождях, обильных снегопадах они становились непроходимыми.

В 1819 г. учреждены «годовые» ярмарки (всего 5) с различной продолжительностью торга (две - весной и по одной - летом, осенью и зимой), два дня в неделю действовали базары. И те и другие способствовали формированию широкой сферы общения производителей товаров и торговцев, игравших роль посредников между материальным производством и потребителями. Города Тирасполь и Бендеры, по существу, являлись центрами сложившейся единой рыночной зоны.

К концу XIX столетия Тирасполь стал не только крупным центром административной и экономической жизни южной зоны Приднестровья, но и важным очагом просвещения и культуры. В 1900 г. в городе действовали мужская и женская гимназии, уездное и приходское училища, женское городское училище, 5 городских школ, церковноприходские школы в предместьях, 3 частных училища, 2 еврейские школы, общество пособия бедным учащимся, типография, 4 библиотеки (при клубах), 4 книжные лавки. Медицина была представлена земской больницей (7 врачей, 3 фельдшера, 2 акушерки, дантист), двумя аптеками и аптекарским складом.

Вероисповедание опиралось на свою сеть культовых центров - 2 православные церкви, 1 единоверческую, 2 старообрядческие молельни, 2 синагоги и 4 еврейских молитвенных дома. В городе функционировал водопровод, работали гостиница, 7 постоялых дворов, 4 страховых общества, 2 транспортные конторы, 2 нотариуса.

Дубоссары. Древним городом в Приднестровье являлись Новые Дубоссары, или просто Дубоссары (от татарского названия «Тембосары», или «Дембосары», что означает «Желтые холмы»).

В пространном военно-статистическом обзоре Херсонской губернии А. Шмидта начала 60-х годов XIX в. содержится следующее свидетельство: «В одно время с Тираспольской крепостью заложена была в двух милях от польской границы другая крепость - возле находившегося здесь еще при турецком владычестве поселения молдаван и украинцев, известного под именем Новых Дубоссар, в отличие от бессарабских Дубоссар. В настоящее время нет и следов бывшей крепости». А признанный архитектор и автор большого исследования о градостроительстве в Молдавии В. Смирнов подтвердил этот исторический факт, хотя и без пояснений. Он писал: «Дубоссары построены при Турецкой земляной крепости, исчезнувшей к началу XIX в.»

Численность горожан Дубоссар неуклонно возрастала. В 1792 г. там насчитывалось 440 «обывательских домов» с населением в 2 045 человек, в 1820 г. - 3 290 человек, в 1846 г. - 5 320, в начале 50-х годов - 4 500, в начале 60-х - более 6 200, в 1905 г. - 11 600, а перед первой мировой войной - 15 тыс. человек.

К началу 60-х годов число домов превысило 580. Город располагался вдоль берега Днестра, длина его достигала 2,5 верст - фактически он сливался с пригородами. Поэтому в демографической статистике первых десятилетий XIX столетия в состав горожан включались и государственные крестьяне ближайших селений. Так, в 1820 г. в городе насчитывалось всего 1 080 человек, а собственно мещан - 984 человека, т. е. крестьяне составляли треть населения. Однако по сведениям 40-х годов, в Дубоссарах государственных крестьян уже не было - их включили в мещанское сословие. Город разрастался и к 1906 г. в нем насчитывалось 2 060 домов. За столетие число домов увеличилось в 6 раз, а население - в 5,5 раза, но город оставался в разряде безуездных (заштатных).

Что касается занятости дубоссарских жителей в сельскохозяйственном производстве, то следует отметить, что из всех приднестровских городов по земельной обеспеченности (около 3 тыс. дес.) Дубоссары находились на последнем месте. Однако жители довольно успешно занимались земледелием со специализацией на интенсивных отраслях - садоводстве, виноградарстве, огородничестве и особенно табаководстве. Росла прослойка торговых людей: если в 1799 г. лишь 3 семьи были заняты в оптовом товарообмене, а 60 торговали в розницу, то к концу 50-х годов купеческое сословие уже насчитывало около 300 человек (вместе с членами семей) - в большинстве своем евреев, а мещанское сословие - 2 250 человек.

Во внутренней торговле преобладал лавочный сбыт: к 60-м годам действовали 2 склада, 48 лавок, 8 погребов и 4 постоялых двора со своими питейными заведениями. И так же, как во всех приднестровских городах и местечках, большую роль в сфере местного рынка играли базары.

Значение Дубоссар в рыночных связях не ограничивалось локальным районом. В первой половине XIX столетия они выделялись (наряду с Могилевом-Подольским) своим особым положением в таможенной системе: здесь почти четыре десятилетия действовала одна из двух главных таможен с обширным карантинным участком, который сохранялся до 50-х годов XIX в. Кроме того, Дубоссары славились скототорговлей, табачными складами, виноградными винами, фруктами и овощами. Жители города занимались перепродажей соли, сбытом сплавлявшегося по Днестру леса с севера Бессарабской области, из Подолии и австрийских владений.

По сведениям источников середины 40-х годов, социальная структура населения г. Дубоссар оставалась неоднородной. Общая численность жителей составляла 4 860 человек, из которых 4 665 были мещане. Помимо этого главного социального пласта в городе проживали 62 дворянина, 47 духовных лиц, 76 купцов (с членами семей), 8 разночинцев, 20 помещичьих крестьян, 36 «вольных матросов» и 6 «бессрочноотпускных нижних чинов».

Этнический состав дубоссарцев, как и в других городах Приднестровья, отличался многообразием. Он был представлен молдаванами, евреями, русскими (преимущественно старообрядцами), украинцами; жили здесь и греки, но поскольку они переселились в Одессу и другие места, то по VIII, IX и X ревизиям их здесь уже не числилось.

Ремесленно-промысловая сфера деятельности горожан была невелика. В дореформенный период предприятия ремесленного типа - мельницы, кустарные мастерские по изготовлению шерстяного полотна, обработке табачного листа, мехового сырья, по камнедобыче, изготовлению поделок из дерева бытового назначения, виноделию - в основном осуществляли переработку сельскохозяйственной продукции. Промыслы были представлены рыболовством, извозничеством и отходом на соледобычу. Кроме того, жители города были заняты в сфере обслуживания сплавного судоходства на Днестре.

И в пореформенный период в Дубоссарах действовали лишь мелкие предприятия, занятые главным образом переработкой продукции сельского хозяйства.

Функционировали также мельницы - преимущественно ветряные, конные и водяные, а в пореформенный период - и паровые. Имелись в Дубоссарах маслобойки, крупорушки, винодельческие предприятия, в частности с 1804 г. действовал винодельческий завод. В сведениях не фигурируют предприятия лесопильные и по производству фруктовой и виноградной водки.

Дубоссарская пристань являлась важным пунктом лесосплава: здесь часть плотов расшивалась, а бревна и полуфабрикаты разгружались и продавались. Остальные плоты следовали до м. Маяки. В городе работали и местные мастера-одиночки: каменотесы, печники, столяры, колодезники, пекари и др.

Григориополь. Почти одновременно с Тирасполем в 1792 г. на берегу Днестра был основан г. Григориополь. Большинство его жителей составляли армяне. Рядом находились селения Черная, Глиное и Делакеу.

Еще в 1784 г. кумыкские, кабардинские и закубанские армяне, т. е. жители Северного Кавказа, просили Г.А. Потемкина - новороссийского властелина - предоставить им землю для поселения в пределах России на правах иностранных колонистов. Следует отметить, что у царских властей уже был определенный опыт устройства иностранных поселенцев: немцев - в Поволжье, греков - в Приазовье, армян - в Нахичевани (под Ростовом-на-Дону). Кроме того, задолго до основания Григориополя армяне проживали на левом берегу Днестра, в частности в Могилеве-Подольском, Ямполе, Рашкове и других городах.

Указанное ходатайство было частично удовлетворено: армяне покинули горы и переселились в степи, но учреждение самой колонии затянулось на долгие годы. Город-колонию с наименованием Григориополь начали строить в 1792 г. При этом произошла переориентация в вопросе привлечения переселенцев: главным образом стали вести переговоры о переезде в новый город армян из Кишинева, Измаила, Бендер, Аккермана, Каушан, Рашкова и даже из Тульчи, т. е. из-за Дуная. Возникли финансовые трудности и земельные проблемы, связанные с льготами переселенцев - требовались большие суммы и срочные решения по материальному их обеспечению.

Правительственными кругами было решено основать город-колонию, смешанный по своей функциональной направленности: торгово-ремесленный и земледельческий (садоводческий). Само строительство одновременно являлось многопрофильным. В короткий срок возводились стандартные жилые дома, управленческие учреждения, лавки, торговые площади с гужевыми подъездами, храмы, оборудовались колодцы, мастерские, складские помещения. А пока все это создавалось, мигранты временно расселялись в Дубоссарах и окрестных селах.

Первоначальное название колонии - Григориополь («Григориополис») - было дано с учетом нескольких мотивов. Главный из них - сочетание совпадающих имен основоположника григорианского вероисповедания армян и могущественного сановника екатерининских времен Григория Потемкина-Таврического, принимавшего непосредственное участие в начинаниях по основанию города. Но при Павле I городу присвоили название «Черный» - по одноименной речке и долине, входивших в массив примежеванных ему угодий. Затем при Александре I за городом вновь закрепилось (уже навсегда) прежнее название - Григориополь.

Выделенный городу земельный фонд превышал 30 тыс. дес. Кроме значительных пахотно-пастбищных земельных угодий в него входили побережье Днестра и лесистый остров, рощи в окрестностях и пойменные луга. Через город пролегала транзитная дорога, неподалеку находились карантин, таможня, пристань и паром. И город, и окрестности были достаточно обеспечены водой хорошего качества.

Перспективы для хозяйственной и коммерческой деятельности населения были обнадеживающими и стабильными. И неудивительно, что Григориополь быстро разросся, заняв территорию в 4 версты длиной и 1,5 версты шириной. Городские кварталы и окрестности за несколько лет покрылись садами, виноградниками и огородами. Щедрые и желанные поступления из казны, трудолюбие и разумное терпение, свойственные армянам, явились определяющими факторами несомненных успехов переселенцев в развитии экономики и культуры. Численность жителей через 3 года по основании колонии (1795 г.) достигла более 3 600 человек, в 1847 г. - 4 230, в середине века - свыше 5 100, в 1859 г. - 6 500, в 60-е годы - 7 тыс. и в начале XX в. - более 10 тыс. человек.

Отметим также, что важным условием несомненных сдвигов в хозяйственно-коммерческой сфере и общественной жизни являлись налоговые и повинностные льготы населению, особенно освобождение от рекрутского набора и воинского постоя. Другие категории населения (не колонисты) Приднестровья несли это тяжкое бремя в полном объеме.

Преобладающим этносом, естественно, являлись армяне. Но их удельный вес в течение нескольких десятилетий сократился из-за добровольного отселения в другие города, в частности в Измаил и Нахичевань под Ростовом. Росла абсолютная и относительная численность евреев, молдаван, украинцев и русских. Уместно отметить характерную черту этого этнического многообразия - добрососедство.

В 1799 г. в Григориополе проживали 2 360 армян, 1 132 молдаванина, 121 украинец и 17 евреев. К 20-м годам XIX в. произошло некоторое сокращение числа молдаван, которые вместе с землей были переданы в ведение немецких колоний.

В 1819 г. в городе проживало свыше 1 800 армян, в начале 20-х годов - всего 3 100 человек, из них 1 585 армян (51%), 945 молдаван (30,5%), 428 украинцев и русских (14%), 93 еврея и 54 цыгана (0,5%).

По Х ревизии (конец 50-х годов) численность армян достигла 2 тыс. человек. В дальнейшем заметно сократилось количество армян в этническом составе населения. В 1897 г. в городе проживало всего 7 605 человек, из которых армяне составляли только 406 человек, или 5,3%. Цифры говорят о том, что чисто армянского города не получилось - на то было много причин.

Собственно Григориополь, с его противоречивым двусторонним функциональным назначением согласно правительственным установкам, не сформировался как аграрно-ремесленно-торговый город. Сельским хозяйством преимущественно занимались крестьяне названных выше сел и деревень, включенных в городскую черту и находившихся с магистратом в договорных отношениях, феодальных по своему существу. Горожане - армяне и евреи предпочитали торговлю и ремесленно-промысловую деятельность.

Земельный фонд города, доведенный при Павле I до 34 тыс. дес., властями утилизировался главным образом для животноводческих целей, но только через сдачу в краткосрочную аренду посторонним скотопромышленникам. Впоследствии он был сокращен примерно наполовину - 15 тыс. дес. были переданы под поселение немцев-колонистов.

Григориополь располагал значительной прослойкой торговцев. По данным 1799 г., в городе действовали 108 лавок; купцов, «оптом торгующих», числилось 27 семей, а «в розницу торгующих» - 54 семьи; помимо лавок функционировали 3 постоялых двора и 17 винных погребов. Это были объекты и носители «стационарной» торговли, находящейся в самом городе. Но существовали еще коммерсанты, действовавшие на стороне, - скотопромышленники, виноторговцы, солеторговцы, лесоторговцы и много мелких предпринимателей, сбывавших товары «с возов» и «в разнос». В 1820 г. зарегистрированы 317 торговцев разных рангов. Крупнейшие из них еще в 1796 г. объединились в купеческую корпорацию (95 человек).

Со времени основания города еженедельно по воскресеньям собирались базары, а в 1848 г. были учреждены четыре семидневные ярмарки в году (в апреле, июле, сентябре и октябре), с которых за пределы Григориополя вывозились хлеб, свежие и сушеные фрукты, овощи, вино, сало, шерсть, т. е. товары сельскохозяйственного производства. Торговцы Григориополя были освобождены от уплаты промысловой подати до 1800 г. Но город со своим значительным контингентом торговцев в составе горожан оказался в противоречивых внешнеторговых условиях, которые предопределяли значительную реэмиграцию армян-предпринимателей. В течение всего XIX столетия сокращался их удельный вес в составе населения.

Двойственность исторических условий в зарубежной торговле была в значительной мере вызвана функционированием двух таможенно-карантинных линий и невыгодностью широких торговых операций. Большая часть григориопольских торговцев экономически не выдерживала таможенно-карантинного надзора.

После присоединения в начале 90-х годов Приднестровья к России в 1793 г. была учреждена таможенно-карантинная линия на Днестре, состоявшая из двух карантинов (в Дубоссарах и Могилеве-Подольском), четырех таможен (Дубоссарской, Могилевской, Ягорлыцкой и Маякской) и двух таможенных застав (Исаковецкой и Парканской с 1820 г.); в 1829 г. была открыта еще одна таможенная застава - в Каменке. По существовавшему тарифу таможенная пошлина взималась в размере 3% от цены товара. Через карантины проходили и люди и товары с изоляцией в течение 10-12 дней.

До 1812 г. действовала Днестровская линия, а с присоединением к России Бессарабской области Министерство финансов основало вторую линию на западной границе - по Пруту и Дунаю, не упразднив первой. Обе линии действовали до 1831 г. и приносили казне немалый доход. Карантинная линия на Днестре просуществовала до конца 40-х годов. Было несколько причин их функционирования. Купцы-армяне, традиционно ввозившие на местные рынки огромное количество товаров из Турции, дважды подвергались взысканию пошлины и дважды оказывались в карантине. До 1812 г. пограничная черта проходила по Днестру. Она разобщала население, почти исключала регулярное судоходство и усложняла расчеты; торговые операции затягивались, что приводило к невыгодной рыночной конъюнктуре. Купцы терпели убытки, теряя интерес к своему делу. Существование этой линии позволяло только купцам 1-й гильдии торговать на иностранных рынках. Была еще и побочная причина усложнения товарообмена: часть таможен на Днестре (Маякская и Овидиопольская) входила в Одесский таможенный округ, а руководство остальных осуществлялось из Дубоссар; вторая линия - западная - относилась к Исаковецкому и Измаильскому округам. Эта громоздкая и дорогостоящая таможенно-карантинная система не благоприятствовала деятельности григориопольских мелких торговцев. Задуманная при основании Григориополя торгово-ремесленная функциональность его не сложилась и не выдерживала конкуренции с бессарабскими и одесскими торговыми кругами, находившимися в льготных условиях (до середины 30-х годов в Бессарабии не было гильдий, а в Одессе действовал режим порта). Словом, Григориополь оставался заштатным городом и не выполнял роли крупного торгового центра. Вместе с тем сокращался удельный вес армян и возрастала численность молдаван, украинцев, русских и евреев. Последние специализировались на мелком торге, а молдаване, украинцы и русские отдавали предпочтение занятиям сельским хозяйством. Григориополь все очевиднее приобретал черты небольшого города с явным преобладанием аграрности. Купеческая верхушка в большей степени ориентировалась на Одессу, где оседала львиная доля ее прибыли.

К середине XIX в. более или менее устойчиво принимали участие в торговых операциях до 280 коммерсантов различной градации. Постепенно в рыночной сфере укреплялись позиции магазинно-лавочного и базарного обмена, т. е. постоянных форм реализации товаров (через посредников).

Промышленно-ремесленная и промысловая деятельность горожан в пределах Григориополя была направлена главным образом на переработку сельскохозяйственной продукции. Часть ремесленников объединялась в цехи (таковых в XVIII в. насчитывалось 118 семей). Город славился своими сафьяновыми мастерами и становился локальным центром этого вида ремесленного производства. По сведениям 1820 г., там действовали пять таких мелких предприятий, продукция которых находила покупателей во всех городах Бессарабии, и прежде всего в Кишиневе. Затем были открыты две салотопни; сало вывозилось в Измаил, а оттуда - в Галац и Константинополь. Работали воскобойные, ткацкие, винодельческие, сушильные и другие мелкие фабрики и заводы с узким рынком сбыта. К числу таких предприятий следует отнести мельницы - конные, ветряные, водяные и так называемые земляные. В 1976 г. на этих предприятиях трудились 90 различных мастеров, но действовали еще и ремесленники-одиночки. В 1820 г. последних насчитывалось 44 человека: плотники, кожевенники, гончары, шерстобиты, кузнецы, печники, каменотесы, пекари, сапожники, портные. Словом, активно развивалось мелкое промышленное производство. Особое место в этих промыслах занимало извозничество.