Объективные условия последних десятилетий существования Республики "заставляли даже принципиальных республиканцев идти на политический компромисс в виде признания военной диктатуры в смягченной форме "республиканской монархии" или принципата" Парфенов В.Н. Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории. Саратов, 1987. С. 144. .

Понятийное содержание самих, введенных в оборот Цицероном терминов optimates и populares значительно изменяется во времени. Ошибочно было бы предполагать, что Цицерон употреблял понятие optimates, как синоним сената, так как в дальнейшем, при отсутствии так называемых "популяров", следы борьбы между группировками в произведениях древних авторов мы находим и в период ранней Империи. Таким образом, в сенате боролись приверженцы традиционных порядков, прикрывающиеся лозунгами личной свободы граждан и сторонники новых взглядов на устройство Римского государства.

Вся система общественных отношений этого периода представляет собой своеобразный и весьма сложный синтез элементов вырождающегося старого и зарождающегося нового, данная особенность, несомненно, должна была найти свое воплощение в гражданском сознании и поведении. Здесь необходимо обратить внимание на сложность в изучении эволюции сознания и поведения римских граждан, вызванную тем фактом, что, мировоззренческие и поведенческие парадигмы изменяются не одномоментно, а на протяжении длительного периода Демина С.С. Римское общество в I в. до н. э.: гражданское сознание и поведение: Дисс. на соиск. уч. ст. к. и. н., Владимир, 2000. С. 48. .

К какой политической группировке можно приписать одного из главных политических деятелей римской истории того времени - Гая Юлия Цезаря?

Основной целью Цезаря при написании "Записок о гражданской войне" являлось, по всей вероятности, стремление оправдать свои действия в период гражданской войны и изобразить себя жертвой злого умысла врагов, а не главным виновником начала вооруженного конфликта (Caes., В.С., I,

6). Но можно ли причислить его к популярам? Думается, что это будет надуманным решением. А ведь он явно боролся с "оптиматами", как в стенах сената, так и вне их. Несомненно, что борьба Цезаря и Помпея была борьбой личностей за полноценную монархическую власть, только понимаемую несколько по-разному.

С еще большим рвением, чем Цезарь, но уже по другому поводу на правящую верхушку сената нападает известный римский писатель Саллюстий. По его мнению, упадок римских нравов начался с окончанием Пунических войн. Главной причиной этого явления и его движущей силой историк называл алчность римских богачей. Он не скупился на выражения гнева по поводу их трусости, противопоставляя их ничтожество доблести предков (Sall., Cat., 12,5).

Сенатская верхушка полностью дискредитировала себя во время Югуртинской войны, выявив свою продажность и беспринципность.

Тем не менее, сенат, даже с "испорченными" нравами продолжал цепляться за отжившие республиканские традиции, не желая упускать из своих рук власть, даже путем нарушения римских законов. Яркий пример тому, так называемый "Заговор Катилины".

В 66 г., когда после бурной предвыборной кампании (один из ее участников, бывший претор - Сергий Катилина - был в итоге вычеркнут за взяточничество из списков кандидатов еще до выборных комиций), выбранные консулами Автроний Пет и Публий Корнелий Сулла (родственник диктатора, разбогатевший во время проскрипций) еще до вступления их в должность в ноябре 66 г. были признаны виновными в подкупе избирателей и заменены другими кандидатами: Луцием Манлием Торкватом и Луцием Аврелием Коттой (Suet., Iul., 5-7; Sall., Cat., 17).

Эти события послужили причиной первого заговора Катилины. Необходимо отметить, что хотя среди участников мы встречаем Сергия Катилину (наряду с Юлием Цезарем, обоими отстраненными консулами и некоторыми другими), во главе заговора стоял Марк Лициний Красс, который должен был быть по осуществлению заговора провозглашен диктатором. Катилине предназначалась роль консула следующего года (Cic., Cat., 1, 15; Sall., Cat., 18-19). Несмотря на то, что заговор провалился, не вызвав даже большого резонанса в обществе (не даром Аппиан даже не упоминает о нем) он показал, что метод вооруженного переворота рассматривался антисенатскими силами как один из наиболее перспективных способов захвата власти.

Впрочем, сам Сергий Катилина какое-то время как раз воплощал пример вполне законной, хотя и неудачной борьбы за власть. В 65 г. он был привлечен к суду по жалобе африканской делегации, по обвинению в злоупотреблениях власти во время своего пропреторства в их провинции (67 г.). Несмотря на то, что в итоге Катилина был оправдан, затянувшееся разбирательство не дало ему участвовать в консульских выборах и на 64 г. Он, впрочем, не отчаивается, и выдвигает свою кандидатуру на 63 г., в которых участвовало семь претендентов. Главным своим лозунгом Катилина избрал отмену всех старых долгов. Это сразу сделало его популярным среди многих обремененных долгами аристократов, разорившихся ветеранов Суллы, обезземеленных крестьян, деклассированного населения города (Cic., Cat., 18-23). Случайно просочившиеся наружу, слухи о подготовке Катилиной нового заговора привели к его поражению (Sall., Cat., 24). Консулами стали Марк Туллий Цицерон, выходец из всадников, а также Гай Антоний. Став консулом, Цицерон начал проводить в жизнь свой лозунг единения сословий (сенаторского и всаднического), начав наступление на популяров, которая в это время боролась за принятие законопроекта Сервилия Рулла. Закон предполагал наделение землей малоземельных граждан, главным образом путем основания новых колоний на территории Италии. Для проведения закона в жизнь предполагалось воспользоваться доходами от провинций (в том числе от новоприобретенных Помпеем) и назначить на пять лет комиссию децемвиров с правами пропреторов, избираемую в трибутных комициях, но лишь в 17 из 35 триб и из кандидатов, находящихся в Риме, что исключало возможность избрания Помпея, который еще воевал на Востоке. Недаром истинными инициаторами законопроекта называли противников влиятельного полководца: Цезаря и Красса. Цицерон в четырех своих речах дискредитировал проект настолько, что он был взят обратно самим Сервилием Руллом (Plut., Cic., 12).

Весь законопроект был достаточно близок по духу законопроектам времен "великих трибунов", так как являлся, в сущности, очередной попыткой решить аграрный вопрос. Не последнюю роль играло и желание его инициаторов создать новую влиятельную политическую структуру ("комиссию децемвиров"), которую можно было бы противопоставить консервативно настроенному сенату и все более усиливающемуся влиянию Помпея на государственные дела. Городской плебс не проявил достаточной заинтересованности в земельном вопросе, а сельский плебс практически утратил свое политическое влияние Утченко С.Л. Цицерон и его эпоха. М., 1986.С. 128-131.

[http: //www.sno. pro1.ru/lib/ut2/index. htm] .

После поражения закона Сервилия Рулла происходит консолидация популяров (лидерами которых являлись тогдашние преторы Гай Корнелий Лентул и Цетег) и других антисенатских сил, которые начинают активно готовиться к государственному перевороту. Правда одновременно с вербовкой новых участников заговора, заготовкой оружия, снабжения деньгами Манлия, который должен собрать войско в Этрурии, Катилина продолжает действовать и легальными путями. На место консулов 62 г. претендовали юрист Сульпиций Руф, военачальник Лициний Мурена, Децим Юний Силан и Катилина. Неожиданное снятие своей кандидатуры Сульпицием Руфом, который обвинил Мурену в подкупе избирателей, еще более накалила обстановку и усилила шансы Катилины. В итоге Мурена был оправдан. Одновременно усилились и слухи о подготавливаемом им заговоре. Отношения Катилины с сенатом накаляются, и в итоге он снова проигрывает на выборах. Консулами на 62 г. избираются Децим Юний Силан и Луций Лициний Мурена.

Собственно только теперь Катилина отказывается окончательно добиться консульства законным образом и сосредотачивается на подготовке заговора. Однако, после того как заговорщикам не удается убить, вовремя предупрежденного Цицерона, последний переходит в контрнаступление. Он выступает с речами против Катилины в сенате и народном собрании (соответственно первая и вторая речи против Катилины), вынуждая главу заговора покинуть Рим и отправиться к своим войскам в Этрурию (Sall., Cat., 26-37; Plut., Cic., 14-16). Сенат объявляет Катилину врагом отечества и поручает консулам произвести набор армии. В Риме заговором остается руководить Лентул. Однако его неудачная попытка привлечь на свою сторону послов-аллобаргов, находящихся в этот момент в Риме, приводит к окончательному раскрытию заговора. В руки Цицерона впервые попадают документальные доказательства существования заговора. Его главари (Лентул, Цетег, Габиний, Статилий, Цепарий) арестовываются. На заседании сената 5-го декабря, где после продолжительных дебатов было вынесено решение о казни заговорщиков "без суда, как лиц, пойманных на месте преступления". (App., B. C., II, 6; Plut., Cic., 20-21). Вечером того же дня приговор был приведен в исполнение, через некоторое время было разбито и войско Катилины (Sall., Cat., 57-61).

Рассмотрев историю заговора, мы можем сделать следующие выводы: "Первый вывод, как ни парадоксально, связан не с Катилиной, а с Цицероном. В его консульство продолжает усиливаться тенденция дисбаланса консулов, теоретически равных и за счет этого должных ограничивать притязания на власть друг друга. Цицерон, фактически покупает Гая Антония, уступая ему богатую Македонию в качестве будущей провинции и превращая своего партнера по консульству в "своего рода наемного актера, который должен был вторить ему во всех государственных делах" (Plut., Cic., 12). Другим серьезнейшим нарушением законов является сделанный под явным давлением Цицерона смертный приговор римским гражданам, обвиненным в заговоре. На это, кстати, во время дебатов в сенате прямо указывает Цезарь, избранный претором на 62 г. (Ibid., 7-8), однако, эффект его речи, как известно, сводится на нет Марком Катоном, изобразившим в ответ Цезаря едва ли не соучастником заговора. Наконец можно с большой долей уверенностью утверждать, что непомерно раздутый "заговор Катилины" был в значительной мере спровоцирован самим Цицероном, не признающим компромиссов в борьбе со своими политическими противниками" Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики. М., 1965. С. 34-39.

[http: //romans. at.ua/news/s_l_utchenko_krizis_i_padenie_rimskoj_respubliki_1965/2012-05-14-5] . Следующий вывод будет касаться характера, так называемого заговора. Во-первых, заговор Катилины оказал большое влияние на политическую ситуацию в Риме. Непосредственно он доказал невозможность захвата власти в стране с использованием опоры на популяров, а также на городской и сельский плебс. И те, и другие носители римской республиканской "демократии" оказались крайне слабыми и лишенными достаточной организации. Единственной реальной силой, способной привести честолюбивых политиков к власти, становилась армия Утченко С.Л. Цицерон и его эпоха. М., 1986. С. 152-153, 163, 166-167. . Опосредованно заговор вызвал резкое усиление консервативно настроенных сил оптиматов, которые после победы над Катилиной, оказались жертвами иллюзий Цицерона о превосходстве "тоги" - сенатской власти над "мечом" - силой полководцев Республики. Итогом этого стала попытка сената ослабить влияние вернувшегося с Востока Помпея, спровоцировавшая сближение последнего с антисенатскими силами, т.е. появление первого триумвирата, о котором мы будем рассказывать ниже.

Сторонники Катилины были казнены, его войско было разбито в битве при Пистории в начале 62 г., а сам он пал в бою.

Многочисленные исследования, как зарубежных, так и отечественных ученых с достаточной убедительностью показывают определяющее значение консулов и консуляров в выработке и принятии решений сенатом в середине I в. до н.э. (М. Гельцер, Ф. Мюнцер, Г. Штрассбургер, Р. Сайм, Е. Бэдиан, П. Груэн, Р. Тваймэн, Р. Броутон и др.). Именно консулы и консуляры в свое время командовали армиями, могли управлять провинциями, имеющими наибольшее значение для экономики и внешней политики Рима. Только они могли впоследствии становиться цензорами или диктаторами. В то же время, это были граждане, которые обладали наибольшим опытом пребывания в сенате и выполнения определенных управленческих функций. Главенство консулов опиралось также на волю народа, так как именно они прошли в свое время наибольшее число выборов, и геронтологические традиции римского гражданства. Подчинение младших сенаторов старшим "товарищам" являлось своеобразной нормой внутрисенатских отношений, хотя порой для склонения на свою сторону сенаторы не пренебрегали силовым давлением на противников. Характерно, что независимое и достаточно оппозиционное поведение народных трибунов и даже крупных полководцев резко снижалось при их вступлении в стены сената. Даже народные массы, благосклонно слушавшие разоблачительные по отношению к сенату речи "популяров" и выражавшие свое негодование произволом знати, считали нормальным явлением подчинение согласованной воле сенатского большинства. Для кандидатов в диктаторы вопрос о "принципате" в эпоху Республики имел две стороны: обеспечение поддержки сильной армии, личной партии клиентелы, финансового и политического могущества, с одной стороны, и обеспечение доминирования в сенате - с другой, причем отсутствие второго могло свести на нет и первое.

Римский сенат во II-I вв. до н.э. включал в себя, очевидно 20-25 консуляров (по спискам цензоров 30-45 человек). Однако события конца II - начала I в. до н.э., исключительно жестокие методы политической борьбы (изгнания и казни во времена Г. Мария, военные потери, судебные процессы и т.п.) в конце концов, привели к почти полному исчезновению консуляров к 80 г. до н.э. Свидетельствами зафиксировано присутствие только трех консуляров (возможно их было несколько больше). Полное восстановление сената с его привычной структурой могло быть завершено только не ранее 60-х гг.

Несмотря на противодействие сената, Цезарь добивается значительных успехов в выборных компаниях 60-х гг. Отношение к нему народа, неизменно благоприятствовавшее ему на выборах показывало популярность не только самого Цезаря, но и его политики, что может быть расценено как желание противостоять правящей верхушки сената с его якобы республиканскими традициями. Даже простой народ в Риме видел и чувствовал, что разложившийся нобилитет уже мало походил на тот орган государственной власти, который олицетворял гордость Древнего Рима.

Слабость же самого Цезаря проявлялась в первую очередь в сенате, где он председательствовал в 59 г. до н.э. Из 22 (или 27) консуляров, по крайней мере, 11 находились к нему в оппозиции, а более или менее определенно Цезарь мог рассчитывать только на поддержку трех или четырех (П. Сервилия, Аврелия Котты и Л.Ю. Цезаря).

В сложившейся ситуации только союз с Помпеем и Крассом мог в какой-то мере дать возможность установить некое равновесие сил в сенате, продержавшееся до середины 50-х гг. Это равновесие было нарушено, когда Помпей пошел на заключение союза с сенатской верхушкой, создав новое большинство в сенате. В то же время смеем утверждать, что события 60-50 гг. (политическая борьба в сенате) не прошли даром. В среде младших сенаторов усилились позиции процезарианской партии, к тому же их противники фактически к этому времени исчерпали свои мирные возможности.

В случае мирной борьбы в стенах сената, в 40-30-е гг. до н.э. цезарианская партия набирала бы все больше политического веса, причем началом этого процесса могла бы стать победа самого Цезаря на выборах консула в 48 г. осознание того, к чему может привести такой расклад в политической борьбе, подтолкнуло сенатское большинство на силовой вариант решения проблемы. Однако это не помогло сохранить ни республиканский строй, ни сам нобилитет от полного поражения.

Заговорщики не встретили особой поддержки со стороны большинства сенаторов и провели свою акцию только благодаря всеобщей растерянности. 17 марта 44 г. сочувствовавший им сенат вынес компромиссное решение: убийцы Цезаря получили амнистию, а все распоряжения диктатора оставались в силе. Последнее было выгодно и заговорщикам, поскольку многие из них занимали высокие посты согласно распоряжениям Цезаря, а один из них, Децим Брут, получил в управление Цизальпинскую Галлию.

Тем не менее, цезарианцы очень быстро добились реванша. Власть перешла к видному сподвижнику Цезаря Марку Антонию, который решительно повел наступление на сенат, став консулом в 44 г.

Напрямую восстав против распоряжений консула, сенат обрек себя на новые проскрипции, теперь уже триумвиров - Антония, Октавиана и Лепида. Эти репрессии многократно превосходили все, что были до этого времени. По сообщениям Аппиана они стоили жизни не менее, чем 300 сенаторам (App., B. C., IV, 5). Однако сенат, очень быстро восстановил свою численность и к 30-му г. до н.э. достиг даже 1 тыс. человек (Dio., LII, 42; Suet., Aug., 35). Теперь он стал внешне похож на собрание римского народа периода ранней Республики, так как очевидны, по меньшей мере, два источника пополнения сената в эти годы - во-первых, ежегодный прирост за счет 40 квесторов, количество, установленное Цезарем, во-вторых, желание и воля триумвиров, вводивших в сенат своих ставленников. Вот с таким сенатом, который, как пишет Светоний, "давно уже разросся и превратился в безобразную и беспорядочную толпу" (Suet., Aug., 35) и пришлось иметь дело Октавиану Августу после своей победы в гражданской войне.

Как раз в это время подоспел в Рим и Гай Октавиан, приходившийся Цезарю внучатым племянником и усыновленный накануне смерти диктатором. Антоний и Октавиан не смогли ни о чем договориться, и Октавиану пришлось сближаться с сенатской оппозицией, которую тогда возглавлял Цицерон. Октавиан в присущей ему манере очень мягко и ненастойчиво обласкал сенаторов, практически обаял их, а потом спокойно начал проводить новую сенатскую реформу - lectiones senatus. Lectiones были одним из главных средств упрочения влияния Августа на высшие слои римской знати. Действуя осторожно, но твердо, он очистил сенат от мешающих ему людей. В 29 г. до н. э список сената был пересмотрен, вследствие этого во главе его, как princeps senatus, стал значиться сам Октавиан (Dio., LIII, 1). Сам он пишет, что "пересматривал сенатский список трижды" (R. G. D. A., VIII,

2). Октавиан предложил сенаторам, происхождение или прежний образ жизни которых не соответствовал высокому званию члена сената, самим выйти из его состава, причем негласно. Совету Августа последовало всего 50 человек. Тогда Октавиан заставил 140 человек выйти из сената, а имена их были опубликованы. Таким образом, из состава сената было выведено 190 человек. В то же время известно, что во время последней войны с Антонием на стороне Октавиана было свыше 700 членов сената, общее же число сенаторов, как мы указали выше, в это время превышало 1 тыс. человек, следовательно, 300 сенаторов Октавиана не поддерживало. Исходя из этих фактов, Н.А. Машкин делает вывод, что в 29 г. из состава сената были исключены люди не только низкого происхождения или ненадлежащего поведения, но и лица, обязанные своим возвышением Антонию либо поддерживавшие его в годы гражданской войны Машкин Н.А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность / Отв. ред. Д.П. Каллистов. М., 1949.С. 433. [http: //ancientrome.ru/publik/maschkin/pa/index. htm] . Хотя сенат и утратил часть былого значения, покидать его никто не хотел. В 18 г. многие из тех, кто лишился положения сенатора, обращались к Августу с просьбой разобрать их дело. Некоторых Август восстановил, другим разрешил носить сенаторскую одежду и добиваться магистратур, с тем, чтобы войти в состав сената. Это успокоило многих, так как, по-видимому, ценилось, прежде всего, не участие в политической жизни, а принадлежность к высшему сословию. В 18 г. Август провел второе lectio, вследствие чего, сенат сократился до 600 человек (Dio., LII, 42). Что же касается lectio 12/11 г. до н.э. и пересмотра списка сенаторов особой комиссией в 4 г. н.э., то они не внесли изменений в состав сената: эти мероприятия, по мнению Н.А. Машкина, должны были подчеркнуть согласие между сенатом и принцепсом Машкин Н.А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность / Отв. ред. Д.П. Каллистов. М., 1949. С. 436. [http: //ancientrome.ru/publik/maschkin/pa/index. htm] . Однако, отношения принцепса с сенаторами не всегда и не во всем были дружественными. Светоний, ссылаясь на Кремуция Корда, сообщает, в частности, что сенаторов допускали к Августу лишь поодиночке и обыскав (Suet., Aug., 35,2).

При Августе в 27 г. до н.э. был создан, а 12 г. н.э. преобразован новый совещательный орган - consilium principis, ставший связующим звеном между принцепсом и сенатом. Дион Кассий сообщает, что в его состав входили консулы, по одному представителю от других магистратов (претор, квестор и др.) и 15 сенаторов, избранных по жребию сроком на полгода (Dio., LIII, 21). По поводу создания данного органа Г. Ферреро говорит следующее: "сделалось так трудно собирать сенат, что, чтобы не управлять империей одному и от своего имени, Август должен был прибегнуть к этому крайнему средству" Ферреро Г. Величие и падение Рима. Август и великая империя. Т. 5. СПб., 1997.

[lib.rus. ec/b/346308] . Однако, можно предположить, что главной причиной создания нового органа был не столько абсентеизм сенаторов, сколько невозможность решения множества вопросов государственного управления голосованием нескольких сотен по-разному настроенных людей.

В Киренской надписи мы находим указание на принятое при Августе сенатское постановление, проект которого был предварительно разработан в совете принцепса, докладывали же его консулы. Согласно пятому эдикту, порядок рассмотрения дела, касающегося безопасности союзников, был следующим: проект подготавливал consilium principis; на обсуждение он был поставлен консулами, причем в их докладе указывалось, что это делается по желанию принцепса; принцепс вместе с другими подписывал принятое постановление; после этого сенатское решение публиковалось Августом в качестве эдикта и рассылалось по провинциям, причем Август ставил себя как бы наравне с сенатом.

Компетенция сената, как и во времена Республики, не была определенно очерчена, но в ней также произошли изменения. Сенат получил некоторые функции, бывшие ранее у народного собрания (законодательные, судебные), другие же (контроль над финансами, набор войска и т.д.) отошли от него к императору. К сенату переходит разбор дел по особо важным преступлениям. Так, например, в сенатском постановлении, известном из Киренской надписи, содержится решение об организации особых комиссий для разбора дел о вымогательстве в провинциях (de repetundis) только в тех случаях, когда от провинциалов поступали жалобы. Первый эдикт из Киренаики устанавливает временной порядок уголовного судопроизводства. "Пока сенат не вынесет какого-либо решения или я (т.е. Август) не найду чего-либо лучшего". Следовательно, такой важный вопрос, как судопроизводство в сенатской провинции, может быть разрешен как сенатом, так и принцепсом. В итоге, сферы компетенции сената и императора при Октавиане Августе еще не были четко разделены. Формально сенат ведал и делами внешней политики, но позже и они перешли, фактически, к императору. Решение сената приобрело силу закона, хотя при Августе некоторые вопросы ставились по-прежнему на комициях. Вместе с тем, к сенатским постановлениям приравнены были решения принцепса, принятые вместе с близкими ему людьми.

Таким образом, Октавиан Август, прочно установил новый порядок, который будучи республиканским внешне, теперь являлся гарантом стабильности, по существу нового государства - Империи. Юридически, сенат превратился из совещательного (при магистратах) учреждения в высшее законодательное и судебное учреждение римского государства, фактически же он оставался совещательным органом при принцепсе.

Подконтрольный императору сенат не мог себе позволить никакой оппозиционности к новому главе государства, а поскольку списки сенаторов пересматривал сам император, то и политическая борьба внутри сената прекратилась к концу этой столь бурной эпохи.

Подводя итог этому разделу, мы можем утверждать, что римское общество I в. до н.э., отвечая на кризис политических институтов видоизменением гражданских представлений, ценностной ориентации и конкретных поступков, тем самым еще более усугубляло его. Накапливавшиеся в течение нескольких десятилетий модификации породили к 40-м гг. до н.э. новационные элементы в сознании и поведении римлян Радциг С.И. Цицерон и его время // Цицерон. 2000 лет со времени смерти. Сб. статей / Отв. ред. Н.Ф. Дератани. М., 1959. С. 154. . Обнаруживаются проявления монархизации взглядов.

Со снижением роли народных собраний, как высшего органа государственной власти, остается, так называемая диархия в лице сената и принцепса. Причем к сенату перешли практически все функции народных собраний, в результате к нему и принцепсу переходит и суверенитет римского народа. Именно поэтому такая форма государственного правления зачастую характеризуется как двоевластие. Оно внешне выражается в том, что рядом со старыми магистратурами, вырастают чиновники императорской канцелярии, которые выполняют поручения принцепса, позднее императора; то же происходит и с управлением провинциями, часть из них управляются назначенными сенатом наместниками, другая часть непосредственно находится в подчинении и управлении императором; что касается государственной казны, то и здесь мы видим разделение на сенатскую и императорскую - fiscus. Обе власти чеканят свою монету.

Если все это и задумывалось, как гармоничное взаимодополнение властей, то получилось все как раз наоборот. Зачастую сенат и император не только мешали друг другу, но и открыто переходили к конфронтации, в результате, постепенно императорская власть полностью подавила сенаторскую, которая пыталась сохранить республиканские традиции и все больше становилась монархической.

Однако Рим не был бы Римом, если бы юридически не обосновывал то или иное действие, касающееся публичной власти. Поэтому, по законам Рима носителем высшей законодательной власти оставался сенат. Ни один эдикт императора не мог стать легитимным, не пройдя утверждения сенатом. И император, как любой магистрат, не может стоять выше закона.

Сенат, далее, избирает старых республиканских магистратов, а также самого императора по смерти предыдущего (обыкновенно это избрание также только формальность: преемник указывается самим императором посредством усыновления или завещания) и сообщает ему его полномочия посредством lex de imperio (закон о наделении властью) Егоров А.Б. Римская республика с середины II в. до 31 г. до н. э. // История Древнего Мира. Упадок древних обществ / Отв. ред.В.Д. Неронова. Кн. 3. Изд. 3-е, испр. и доп. М., 1989. С. 367. . Сенаторы оставили за собой также судебную и административную власть, однако и она постепенно сходила на нет.

После уничтожения царской власти и после замены ее властью консулов право составлять сенат, так называемое lectio senatus, переходит к этим последним.

Подводя итог второй части нашего исследования можно утверждать, что наряду с фактическими и юридическими изменениями состава римского сената, в нем в течение II-I веков не прекращалась внутренняя политическая борьба, как между политическими группировками, защищавшими интересы той или иной социальной группы римского общества, так и в позднейшее время, частные интересы отдельных сильных личностей, стремящихся к закреплению своей личной власти. Эта борьба в конечном итоге привела к разрушению не только деятельности сената, но и завершению исторического времени существования самой Республики, так как она ослабляла не только сам сенат, но и устои республиканского строя, наряду с рядом внешнеполитических и социально-экономических факторов, служила негативным примером для граждан Римской Республики, подрывала веру в справедливость законов и установлений, имевших, как считали древние божественный характер.

Римский сенат оставался до конца Империи только республиканским прикрытием монархической формы правления, сначала в виде принципата, а затем и императорской власти. Сама же власть находилась в руках того, кто управлял римской армией, которая благодаря всем изменениям в обществе из народного ополчения одного полиса, постепенно становилась наемной, т.е. более профессиональной и боеспособной. С этой новой силой в политической борьбе римлян между собой бороться было не реально, тем более сенату.

В целом, снижение нравственности, потеря страха перед законами и богами, проскрипции, военные потери среди сенаторов, наконец, суицид среди аристократии, сократил это сословие римского общества до минимума, когда и борьба за единоличную власть представлялась уже не актуальной. Оставшиеся на руководящих постах сильные личности к концу I в. до н.э. могли спокойно править, не считаясь с мнением народа или сената, т.к. сконцентрировали в своих руках главную на тот момент силу - управление армией.

Вся эволюция политической системы Рима в конце республиканской эпохи свидетельствовала о необходимости новых подходов к управлению огромной мировой державой, о превращении Республики в Империю, через монархическую форму правления.

Глава 3. Формирование единоличной власти в Риме

3.1 Магистратуры с чрезвычайными полномочиями