Система самоуправления Войска Донского в XVII – первой половине XVIII века

В основном в таком ключе характеризуют авторы внутреннюю организацию Войска Донского. Сведения достаточно скудные и мало дают представление о функциях войскового круга и должностных лиц. Между тем, обширное исследование посвятил этому вопросу О.Ю. Куц 3 . Он подробно рассмотрел функции войскового круга и должностных лиц, как в мирное время, так и в период военных действий. Историк начинает рассматривать прерогативы войскового круга с военной деятельности. Прежде всего, это сбор информации о неприятеле - татарах и турках. Именно в кругу проводился опрос вырвавшихся из плена и вернувшихся из степи казаков, тут же допрашивались захваченные в ходе военных походов пленные, здесь их также пытали. В отписке в Москву воеводы города Валуек В. Фефилатьева сообщалось, что 3 мая 1655 г. приехавшие «к Войску» с Северского Донца казаки-гулебщики «въ кругу имъ сказывали, видели они по сей стороне Донца отъ Крымские стороны въ степи неведомо какихъ воинскихъ людей». Часто после получения вестей, в войсковом кругу планировались военные походы, принимались решения об их проведении, формировался состав отрядов, здесь же происходил расспрос по возвращению из похода. Таким образом, на круг казаки собирались довольно часто, если учесть, что постоянно находились в военных походах.

Кроме решения военных вопросов, на кругу производился прием посольств и посланцев кочевых народов, здесь же заключались договора с ними. Важнейшей функцией круга было отправка казачьих станиц в Москву с войсковыми отписками. В основном это происходило после крупных военных походов, предпринятых по указу Москвы, либо при получении вестей, имеющих важное международное значение, т.к. Москва требовала об этом сообщать. Естественно, содержание отписки также обсуждалось на кругу, возможно и сам текст писался там же.

Войсковой круг решал не только военные и политические вопросы, также он занимался и общественными делами. Например, в 1650 г. на кругу было принято решение о строительстве в Черкасском городке храма во имя Воскресения Христова. Часто войсковой круг занимался и личными вопросами, например отпуском казаков на богомолье в Москву и на Соловки, выдавал им соответствующие войсковые отписки.

На войсковом круге избирались войсковой атаман, войсковой есаул и дьяки, тем самым подчеркивалось значимость круга, как высшего органа власти на Дону. Войсковой атаман возглавлял Войско Донское, но его власть была ограничена в условиях демократического устройства у казаков. Круг всегда был выше атамана, и в любой момент мог его сместить. Тем не менее, Н.А. Мининков отмечает, что «войсковой атаман был отнюдь не слабой фигурой и в пределах, имевшихся у него в соответствии с казачьими традициями полномочий, умел действовать весьма решительно». По мнению Н.А. Мининкова, во главе войска оказывались, как правило, храбрые боевые предводители и умелые политики, а это в свою очередь содействовало росту авторитета атаманского поста среди казаков и позволяло атаманам проводить независимую политическую линию, защищая при этом интересы казачества.

Как глава Войска Донского войсковой атаман выполнял определенные функции. Прежде всего, атаман являлся военным вождем и предводителем войска, поэтому все важнейшие военные предприятия возглавлялись им, и каждый атаман был известен своей храбростью и удачей. Во многом слава играла значительную роль в избрании в атаманы. Также войсковой атаман был гарантом соблюдения обычаев и традиций донского казачества и войскового права. Иногда атаманы выступали в качестве обвинителей на войсковом суде, и всегда в их присутствии вершили суд и расправу. Кроме этого, атаман являлся представителем всего Войска Донского в отношениях с Москвой, соседями, Запорожской Сечью. На его имя приходили царские грамоты, от его имени писались войсковые отписки в Москву, войсковые грамоты городкам. На войсковом кругу войсковой атаман представлял вопросы для обсуждения, сам высказывался по каким-либо вопросам, при этом круг внимательно и с уважением его выслушивал.

В военное время власть войскового атамана резко возрастала, его функции сводились к руководству боевыми действиями Войска. Интересно, что занятие такого высоко поста не исключало личного участия атамана в боях. Так, по словам Исторической повести о взятии казаками Азова, во время штурма пролома в стене крепости, первым в этот пролом ворвался атаман Михаил Иванов (Татарин), и уже за ним ворвались остальные казаки.

В качестве помощников войсковых атаманов избирались войсковые есаулы. Должность есаула считалась у донских казаков очень почетной. Как правило, в есаулы избирали менее знатных казаков, нежели в атаманы, но они также были отмечены в походах, могли ранее уже занимать выборные должности. В обычное время войсковые есаулы особой власти не имели, их функцией был созыв казаков на круг. В отсутствии войскового атамана роль есаула заметно возрастала, во многом он выполнял функции атамана, и на него ложилась значительная ответственность. Во время походов есаулы принимали самое активное участие в боевых действиях.

Кроме войскового атамана и войскового есаула в Войске существовали должности войскового дьяка и войскового толмача. Н.А. Мининков предполагал, что у дьяка было в подчинении также несколько подьячих, т.к. подобная должность упоминается в приказных документах. Однако О.Ю. Куц опровергает это предположение, аргументируя тем, что приказные чиновники по личным мотивам принижали донских делопроизводителей и именовали их более низким в приказной иерархии званием. В обязанности войскового дьяка входило составление войсковых отписок и прочих делопроизводственных документов, и, возможно, заведывание финансовыми делами. Войсковой толмач был необходим для перевода речей пленников, иноземцев, послов во время их расспросов на войсковом кругу.

Кроме войскового круга и выбираемых им должностных лиц, существовал еще один институт, без которого не могло быть нормального функционирования Войска. Речь идет о войсковой казне, которая часто упоминается в источниках. Сразу важно отметить, что в войсковой казне хранились не только денежные средства, но и хлебное жалованье, порох, свинец и другое. Главным источником пополнения войсковой казны было государево жалованье. Также казна пополнялась за счет добычи, захваченной во время военных походов. Из казны шло финансирование значительного числа разного рода мероприятий, организуемых Войском. В худшее же время казакам самим приходилось собирать материальные средства для каких-либо целей. Статей расходования этих средств было много. Из войсковой казны брались средства на вызволение из плена казаков и их поддержку, на снабжение русских и турецких послов и посланников и другие дипломатические нужды. Финансировалась и отправка на службу казаков с войсковыми целями, например, для несения службы в караулах или захвата «языков» в степи. Значительные средства уходили на сооружение новых и починку уже существующих укреплений, так как оборонительным сооружениям в войске придавалось большое значение. Также могли финансироваться различные общественные дела, в том числе и по благоустройству территории.

Таким образом, войсковая казна играла важную роль во внутреннем устройстве Войска Донского, она была источником материального обеспечения различных предприятий казаков, начиная от военных походов, и заканчивая делами внутреннего устройства. Источником пополнения казны было государево жалование и военная добыча.

Подобным образом было организовано внутреннее устройство Войска, что же касается внутренней структуры казачьи городков, то она была схожа. Во главе казаков каждого городка стоял станичный атаман, который избирался на станичном кругу. Казачье население городка называлось «станицей». Административным центром городка была станичная изба. Функции станичного круга были схожи с функциями войскового круга. На нем также собиралась информация о противнике и о происходивших на Дону и в окрестностях городка событиях, велись расспросы людей, владеющих информацией. Атаманы в городках являлись боевыми предводителями, возглавляя походы казаков или их оборону от неприятеля. Также атаман представлял свой городок в Войске, при нем была своя канцелярия, которая занималась перепиской с Войском.

Отдельные отряды, уходившие в морские или сухопутные походы, а также в зимовых и легких станицах, выбирали себе своих атаманов и есаулов. В первом случае атаманы назывались походными, во втором - станичными. В боевых походах власть атаманов значительно усиливалась, и его приказы подлежали беспрекословному выполнению, в походах господствовала железная дисциплина.

Завершая рассматривать внутреннее устройство Войска Донского, необходимо проанализировать войсковое право и судебную власть на Дону. Само существование особого войскового права и собственного суда говорит о большой политической самостоятельности Войска Донского. Несмотря на тесные связи с Россией, признание ее протектората над собой, преобладание русской основы в этническом составе, законодательство Московского государства не действовало на территории Войска Донского. Само правительство не раз уверяло турецких и крымских дипломатов, в том, что казаки не имеют никакого отношения к Москве, и что Россия «за них не стоит».

Территория Войска Донского составляла казачий присуд, где действовали нормы войскового права. Войсковое право распространялось на всех казаков, и на лиц, находившихся на Дону по разным делам, в том числе прибывших из России и других государств. Провинившихся людей наказывали жестоко, часто их ждала смертная казнь. Высшим судебным органом на Дону был войсковой суд, выносило приговор все войско в целом. Сама судебная процедура была простой и очень быстрой, она состояла из следующих элементов: доставка обвиняемого, которого вызвали в круг, предъявление ему обвинения, оглашение приговора, и немедленное, при возможности, его исполнение. Следует отметить, что эта процедура не всегда соблюдалась, в некоторых случаях не успевали даже зачитать приговор, т.к. для самих казаков важнее была не сама процедура, а итог суда, и приведение приговора в исполнение.

Важным моментом является отсутствие писаных законов, на котором основывается войсковое право. Е.П. Савельев писал: «Дела решались без каких- либо писаных законов, а по древним…казачьим обычаям». Таким образом, войсковое право являлось обычным правом, в этом прослеживается сходство с обществами, находящимися на раннем этапе своего развития. Решения войскового суда также не записывались, и считались обычаем.

Что касается смертной казни, то существовало несколько способов приведения ее в исполнение. Самой ранней формой смертной казни у казаков считается утопление приговоренных в Дону, когда на них надевали мешки, которые наполняли песком и камнями, и так бросали в воду. Подобная казнь имела некий символический смысл, носила характер мрачного ритуала, для общества, в жизни которого река играла огромную роль, данный ритуал не случаен. Также провинившихся и приговоренных людей к смертной казни могли сажать на площади или в поле, и расстреливать из луков и пищалей. Тем не менее, существовала и определенная защита от судебного произвола, во- первых, судить кого-либо по тяжким преступлениям могли только в главном городке и приговор выносился именно там, а во-вторых, существовало право царского посла отпрашивать у Войскового круга от имени государя приговоренных к смертной казни. И все-таки, войсковое право было достаточно жестоким, носило суровый характер, и имело немалый смысл для донского казачества. Учитывая буйный нрав казаков, их эмоциональность и наличие оружия, войсковое право было призвано обеспечить порядок, и отвечало интересам всего казачества.

Таким образом, внутреннее устройство Войска Донского представляло собой особенную систему, в основе которой был принцип народного управления. Все решения принимались большинством голосов на народном собрании - войсковом круге, на кругу же избирались войсковой атаман и есаул, которые выполняли функцию исполнительной власти. Самоуправление на местах было организовано по такому же принципу, на станичном круге избирался станичный атаман, который был боевым предводителем, а также представлял свой городок в отношениях с Войском. Финансированием войсковых предприятий занималась войсковая казна, пополняемая государевым жалованием и военной добычей. Особое место занимает войсковое право и войсковой суд. На территории казачьего присуда существовало суровое казачье право, часто предусматривавшее смертную казнь за совершение преступлений. Законодательство же московского правительства не распространялось на Войско Донское, и наоборот, войсковое право косвенно признавалось Москвой. Все это говорит о широкой политической независимости Войска Донского, о его вольности по отношению к Московскому государству, т.к. внутреннее управление строилось исключительно на древних казачьих традициях и обычаях.

В завершение второй главы можно сделать следующие выводы:

Во-первых, к середине XVI века на Дону уже сложилась система самоуправления, которая в таком виде просуществует практически двести лет. Истоки казачьей демократии разные исследователи видят по-разному: для одних казаки это рудимент прошлого, сообщество схожее с ранними дофеодальными обществами, для других самоуправление на Дону это альтернативный путь развития общества в противовес крепостническим порядкам, формирующимся в России. Одни историки проводят аналогии между вечевыми традициями Русского Севера, прежде всего Новгорода и Пскова, и народовластием на Дону, другие историки видят прямое заимствование и перемещение вольного духа с севера на юг. Представляется, что становление самоуправления на Дону это особый путь донского казачества. Вряд ли можно говорить о прямом влиянии вечевых традиций Новгорода на этот процесс, скорее всего схожесть демократических принципов можно объяснить условиями жизни на этих территориях, суровостью и непредсказуемостью климата. Безусловно, военный образ жизни во многом влиял на становление народовластия, т.к. такая форма управления лучше всего отвечала вызовам, с которыми сталкивалось казачье воинское братство. Также влияние на этот процесс оказывали различные народы, в том числе татарские орды, у которых также внутреннее устройство было основано на народовластии.

Во-вторых, изначально единого войска у донских казаков не существовало, на Дону проживало много разрозненных отрядов, которые участвовали в различных военных походах. Тем не менее, в источниках казаки четко разделяются на верховых и низовых. Становление Войска Донского происходит именно на базе низовых казаков, которые занимали главенствующее положение по отношению к верховым. Территория нижнего Дона была заселена намного плотнее, и, не смотря на большое количество верховых городков, в них проживало меньшее число казаков. Процесс объединения верховых и низовых казаков в Войско Донское начинается еще с конца XVI века, немного тормозится в период Смуты, и завершается в 20-е годы XVII века. Процесс объединения поощрялся и форсировался московским правительством, т.к. это отвечало интересам России. Объединенное войско представляло собой серьезную военную силу, которая была необходима для защиты южных границ государства. Также объединенным войском с единым центром управления было легче манипулировать для достижения стратегических целей. Можно предположить, что процесс объединения верховых и низовых казаков в Войско Донское сделал возможным наступление Москвы на Дон, которое постепенно привело к ликвидации самостоятельности Дона.

В-третьих, существование на Дону своих институтов власти говорит о широкой самостоятельности казаков. Высшим органом власти являлся войсковой круг, который избирал исполнительную власть в лице войскового атамана и войскового есаула. При этом круг стоял над атаманом, и в любой момент мог сместить его. На войсковом кругу решались всевозможные вопросы, от объявления войны и заключения мира до отправки станиц в Москву и приема послов. Наличие войсковой казны говорит о возможности проведения независимой финансовой политики, решения многих хозяйственных и политических вопросов. Наличие войскового права и войскового суда на Дону также демонстрирует вольность и независимость казачества от Москвы.

3. Изменение системы самоуправления Войска Донского в XVII - 1 половине XVIII веков в контексте истории взаимоотношений России и казачества

3.1 Укрепление позиций российского правительства в среде донских казаков

В заключительной главе необходимо рассмотреть процесс постепенного прекращения самостоятельности донских казаков, утраты ими своей вольности и политической самостоятельности. Надо сказать, что характер тесных взаимоотношений Войска Донского и России был обусловлен, прежде всего, экономической зависимостью Дона от Москвы. Донцы за выполнение царских поручений, несения различных служб получали государево жалование, которое являлось главной статьей пополнения войсковой казны. Без этого жалования казаки не могли в полной мере себя обеспечивать, и уж тем более участвовать в военных предприятиях, или в обороне своих территорий от неприятеля. Забегая вперед, можно сказать, что именно экономическая зависимость и сделала возможным укрепление позиций правительства на Дону, прекращение вольности казаков, с последующим включением Войска Донского в структуру Московского государства.

До воцарения на престол династии Романовых, Москва не уделяло должного внимания развитию отношений с донским казачеством, скорее эти отношения носили характер конфронтации. Так в 1593 году Борис Годунов попытался превратить казаков в подданных Москвы, но царское посольство во главе с Нащокиным было отвергнуто, после этого прекратились поставки на Дон припасов. Такая блокада сыграла негативную роль во время Смуты, когда казачество поддержало Лжедмитрия I. В период Смуты Московское государство было ослаблено внутренними противоречиями и внешней интервенцией, казачество же заняло неоднозначную позицию. Разные историки характеризовали ее по-разному, называя ее антинациональной, антигосударственной, разбойной и даже национально-освободительной 1 . На самом деле вряд ли можно говорить о какой-либо единой позиции всего казачества в период смутного времени, так как уже было отмечено в предыдущей главе, что казаки не представляли на тот момент единого сообщества, они состояли из многих отрядов во главе со своими атаманами, со своей политической позицией. Тем не менее, на созванном в 1613 г. Земском Соборе казаки высказались за избрание царем Михаила Романова, что во многом повлияло на исход выборов 2 . Таким образом, в событиях смутного времени казачество приняло прямое участие, также определило и исход Смуты, все это показало мощь, силу и значимость, было установлено ежегодное жалование за несение пограничной службы и выполнение других поручений. С этого момента характер взаимоотношений между Москвой и Доном начинает меняться. С одной стороны правительство понимало, что разговаривать с казаками с позиции силы контрпродуктивно и не приносит своего результата, с другой стороны оставался не закрепленным статус Войска Донского, не было рычагов, чтобы заставить казаков выполнять волю Москвы.

С этого момента правительство начинает выстраивать отношения с Доном на других принципах. По мнению историка Н.А. Мининкова, в данном случае имели место быть отношения сюзеренита-вассалитета. Правительство предпочитало с окраинными территориями, такими как Башкирия, Кабарда, Калмыцкое царство, выстраивать отношения зависимости, чтобы эти вассальные народы учитывали волю Москвы, при этом они пользовались поддержкой московской власти. Именно на таких позициях и находились донские казаки. Наличие взаимной договоренности между Россией и донским казачеством - о службе казаков, с одной стороны, и о жалованье и льготах казакам со стороны правительства, с другой, покровительство России над Доном - все это составляло существенные признаки сюзеренитета-вассалитета, установившиеся между русским царем и донским казачеством во втором десятилетии XVII века. Такой формат позволял Войску Донскому поддерживать самые тесные отношения с российским правительством, и одновременно иметь свободу, которую никто не имел на русской земле в то время.

До конца XVII века Московские государи не стесняли ни самобытности казаков, ни их свободного увеличения за счет прибывающих к ним вольных людей, ни распространения их владения в «диком поле». Несмотря на это, с такой широкой автономией правительство не намеревалось мириться длительное время. К решительным действиям Москву подталкивали следующие обстоятельства. Во-первых, бывали случаи отказа донских казаков от службы или их уход со службы, тем самым нарушались повеления правительства. Во-вторых, казаки проводили самостоятельную внешнюю политику, которая часто не соответствовала интересам Москвы, так вопреки указаниям правительства Войско Донское воевало на суше и на море с турками и крымскими татарами. Таким образом, казаки считали своим правом неисполнение некоторых служб. В-третьих, российское правительство уже не могло мириться с принципом, когда существовало право невыдачи людей «с реки». Это мешало утверждению крепостнических порядков во внутренних уездах России. Но для казачества, это право содействовало пополнению его рядов, т.к. постоянные боевые действия приводили к большим потерям. При Михаиле Романове правительство не выдвигало требований выдачи ушедших на Дон людей, но с принятием Соборного Уложения 1649 г., когда бегство на Дон стало принимать крупные масштабы, Москва стала вести серьезную борьбу за отмену этого права.

Начиная с правления Михаила Романова, правительство уже выработало четкую стратегическую линию на постепенное подчинение Войска Донского интересам государства. Москва прямо требовало его участия в войнах с Польшей и отказа от проведения самостоятельной внешней политики в отношении Крыма и Турции1. Так в одной из царских грамот на Дон от 22 октября 1625 года указывалось: «…А прежъ тово, писано къ вамъ во многихъ нашихъ грамотахъ съ посланники нашими и съ вашими атаманы и казаки, чтобъ вы подъ Турского городы не ходили, и на море судовъ и катаргъ не громили, и Крымскихъ улусовъ не воевали, и темъ насъ съ Турским и съ Крымскимъ не сорили, и войны на наши украйны не наводили…»2. Тем самым правительство постоянно склоняла донцов к отказу от самостоятельной внешней политики, которая не отвечала интересам государства, при этом неповиновение строго осуждалось, наказывалось задержкой жалованья из Москвы. Кроме того, правительство Михаила Романова напоминало казакам об ущемленном положении при прежних государях, и считало донцов обязанными ему, т.к. начиная с Романовых ситуация поменялась. В той же грамоте: «…И вамъ было пригожъ паметовать, какая вамъ неволя была при прежнихъ государехъ царехъ Московскихъ, а последнее при царе Борисе, невольно было вамъ не токмо къ Москве приехать, и въ украинные городы къ родимцомъ своимъ притти, и купити, и продать везде заказано. А сверхъ того, во всехъ городехъ васъ имали и въ тюрьмы сажали, а иныхъ многихъ казнили, вешали и в воду сажали. А какъ мы учинились на нашихъ государствахъ, и мы къ вамъ многое наше государское милосердье и жалованье показали, и прежнихъ вашихъ грубостей, которые есте учинили Московскому государству, ничего не попаметовали, и учали васъ жаловать, какъ есть верныхъ нашихъ слугъ…»3. Ставя себе в заслугу вольное положение казачества, московское правительство требовало от казаков повиновения и отказа от независимой внешней политики. Важно отметить, что внутреннюю независимость Войска Донского, демократические порядки, свое войсковое право Россия признавала, и не вмешивалась в них, правительство в первое время руководствовалось исключительно внешнеполитическими интересами.

Такой своеобразный кризис сложился во взаимоотношениях Москвы и Дона 20-х - начала 30-х годов, когда правительство навязывала свою внешнюю политику донцам, и требовало участие их в войне против Польши. За неповиновение Москва задерживала жалование, и грозило репрессиями, а донцы в свою очередь саботировали охрану южных границ, и не трогали даже тех татар, которые возвращались из набега на Русь. Такое положение было не выгодно обеим сторонам, а также выявляло слабость позиций царских властей на Дону и необходимость затраты ими очень больших усилий для того, чтобы заставить выполнять свои требования. При этом Войско было настойчиво и упорно в отстаивание своей позиции. Москва ощущала уязвимость русского юга от нападения азовцев и крымцев при бездействии казаков, поэтому с 1632 г. политика изменилась. Была восстановлена регулярная выплата жалования, и отношение к донским казакам стало более благожелательным. Это стало одним из важных факторов, который содействовал взятию казаками Азова в 1637 году 1 . Взятие Азова произвело определенное впечатление на московское правительство, т.к. показало не только мощь и силу Войска, но и его большую самостоятельность в столь крупном предприятии. Это событие лишний раз подчеркнуло, что казаки не намерены считаться с внешнеполитическими интересами Москвы, а самодержавие это подталкивало к усилению своих позиций на Дону, и одними претензиями и угрозами ограничиться было нельзя.

Начало укрепления позиций правительства на Дону следует связывать с ослаблением самого Войска Донского и попаданием его в еще большую экономическую и, как следствие, в политическую зависимость. Это произошло после Азовского сидения, когда казаки потеряли большую часть войска, и были ослаблены так, что не могли без помощи Москвы защитить свою территорию от натиска турок и крымцев. Вот о чем сообщают казаки в войсковой отписке от 12 апреля 1644 г.: «…стали мы ныне въ большой скорбости, и въ сетовании, и въ великомъ недоумении, и въ размышлении, потому, государь, что мы, холопи твои, людьми на Дону въ конец оскудали въ ихъ бусурманские къ намъ на Дон приходы, и въ осады, и во многие большие битвы, людъ у насъ сталъ повыбитъ весь, а малымъ намъ людомъ безъ твоей государевы помощи безъ ратныхъ людей противо ихъ бусурманскихъ большихъ приходовъ стоять будетъ неуметь, потому, государь, что мы, холопи твои, съ старыхъ своихъ юртовъ збиты, а вново. Государь, намъ, холопемъ твоимъ, за твоими государевыми послами за отпускомъ до ихъ бусурманскихъ приходовъ на старыхъ своихъ юртовыхъ местахъ поселитца и укрепитца не успеть…»1. Правительство стало принимать меры по оказанию помощи. Увеличились размеры жалования, причем в 1643 и 1646 гг. жалование было отправлено на Дон дважды, а в 1647 г. - трижды. С 1646 г. было разрешено приезжать польским и литовским купцам и торговать на Дону. Также правительство организовывало в южных уездах набор «вольных охочих людей» и отправку их на Дон 2 . Подобные меры значительно улучшили положения донских казаков. Таким образом, донские казаки попадали в зависимость от Москвы не только экономически, но и политически, т.к. от действий российского правительства зависело само существование казачества. При этом принесение донскими казаками присяги на верность царю, оставалось вопросом времени.

При царе Алексее Михайловиче значительно усиливается привязка казачества к государственному организму России. За 29 лет своего правления этот монарх пожаловал Донскому Войску 96 560 рублей, 73 940 четвертей разного хлеба, 2960 пудов пороха, 2 100 пудов свинца, 1 000 штук ядер, 16 000 аршин холста, 3 050 аршин сукна и 1 550 ведер вина. Подобная политика перекачки немалых средств на Дон продолжилась и после Алексея Михайловича3. Все это свидетельствует о том, что Дон все больше и больше попадал в зависимость от Московского государства, и, тем не менее, казаки продолжали проводить свою внешнюю политику противоречащую интересам России.

Важным событием, которое во многом подорвало политическую самостоятельность донского казачества, стало восстание Степана Разина и его исход. Восстание стало возможно в результате социально-экономического кризиса, который начался на Дону в середине XVII века. Этот кризис был вызван перенаселенностью Донского региона, когда на Дон хлынули потоки гонимых староверов, украинцев, а также крестьянства. Крестьяне бежали от ужесточившихся феодально-крепостнических порядков, связанных с принятием Соборного уложения в 1649 году. В результате обострились социальные противоречия между домовитыми казаками, которые ориентировались на поддержку хороших отношений с Москвой, и голытьбой, беднейшими массами казачества и воровскими казаками, количество которых стремительно увеличивалось. Кроме социальных противоречий, возникли и экономические сложности, когда регион не мог уже обеспечить рыбой и зверем всех прибывших поселенцев. Учитывая, что традиционно войсковым правом было запрещено заниматься земледелием, началась скудная жизнь, голод, что вынудило беднейшее и воровское казачество начать грабительские походы на персидские берега Каспия. Эти походы и возглавил Степан Разин. Обретя силу и уверенность, атаман обрушился на российские территории, рассчитывая установить там порядки по казачьему образцу. Поход на Москву был серьезной попыткой повлиять на социально-политическое устройство Московского государства, но закончился диаметрально противоположно, негативно для всего донского казачества.

После разгрома в 1670 г. разинцев, Москва усилило давление на Дон, самодержавие обвинило домовитых казаков в преступном нейтралитете и запоздалом вмешательстве. Это дало основание для привидения казачества к присяге на верность царю. 29 августа 1671 г. атаманы и старшины, казаки нижних и верхних городков поклялись «не щадить живота своего» в борьбе со всеми врагами и предателями государя.

Не все казаки поддержали идею присягнуть на верность царю. Сначала был созван 1-й Круг, на котором войсковой атаман Логин Семенов сообщил, что атаманы Корнило Яковлев и Михайло Самаренин в Москве дали обещание принести присягу. Круг проходил бурно и шумно, молодые и не знатные, а также недавно прибывшие казаки этому воспротивились, при этом домовитые и знатные казаки согласились без оговорок. На следующий день состоялся 2-й Круг, на котором опять не было принято решение. На 3-м Круге старейшины из домовитых казаков предложили: «казнить смертью по воинскому праву всех, кто на обещание не пойдет»; «пока обещания не принесут, прекратить продажу вина или другого питья, а кто будет замечен пьяным, ему и продавцу учинить жестокое наказание». Решение было строгим и неожиданным, но в сложившейся ситуации это было единственное правильное решение, для достижения мира и порядка, и завершения смуты.

В 1676 г. казачество уже дало общую присягу на верность новому государю Федору Алексеевичу, тем самым подтвердив свое включение в структуру Московского государства.

Таким образом, после поражения крестьянской войны под предводительством Степана Разина казаки, по сути, стали подданными Москвы. Но, учитывая опыт предыдущих лет, правительство действовало аккуратно и стратегически, поэтому оно не торопилось с ликвидацией демократических обычаев внутреннего управления. Тем не менее, уже было положено начало вторжению Московского государства в дела казачьей республики, что в скором времени неизбежно привело к утрате казачеством своей вольности.

Кроме принятия крестоцеловальной присяги на верность царю, поражение Разина привело и к потере ключевого права Войска Донского о не выдачи беглых «с реки», это право было одной из основ казачьей вольности. Так, правительство заставило казаков выдать в Москву Степана и Фрола Разиных, создав, тем самым, прецедент для последующей ликвидации права убежища на Дону. Это означало большую победу властей не только над восставшими, но и над донским казачеством в целом, в борьбе за укрепление своей власти на Дону. Свидетельством победы царского правительства над донским казачеством должно было стать само участие казаков станицы К.Яковлева в церемонии привоза С.Разина в Москву, о чем сообщал свидетель - англичанин Т. Хебдон1. Произошел переход донских казаков от вольного вассалитета по отношению к русскому царю к подданству и политическому слиянию Дона с Российским государством.

После казни Степана Разина московские власти возобновили финансирование и снабжение казаков продовольствием, оружием и пушечными запасами. Но все-таки в XVII веке уже имели место отдельные ограничения казачьей демократии. Прежде всего, «голытьба» на обсуждение важнейших вопросов не допускалась, предоставляя решение дел в центре Круга старшинам и «старым казакам». Москва внимательно учитывала разницу интересов коренного и пришлого казачества, и всеми силами старалась ее закрепить. С конца 80-х гг. XVII в. царское жалованье распределялось исключительно в низовом войске. Прикормленное промосковское низовое казачество часто участвовала в карательных походах на неспокойных только прибывших казаков в верховьях Дона 3 . Таким образом, основы казачьей демократии были подорваны внутри самого Войска Донского, и процесс потери вольности был неизбежен в скором времени.

Подводя итог, следует выделить следующие моменты. Войско Донское на рубеже XVI - XVII вв. обладало широкой автономией и самостоятельностью. Прежде всего, это выражалось во внутреннем устройстве и в собственной внешней политике, которая выражалась в постоянной конфронтации с турками и крымцами. Подобная внешняя политика шла вразрез с интересами Московского государства, которое старалось поддерживать с Турцией мир, для концентрации основных сил на борьбе с Польшей за Смоленск. Поэтому стратегическая линия по отношению к Войску Донскому заключалась в подчинении донцов воли российского правительства в аспекте внешней политики. Даже, несмотря на то, что Дон экономически был сильно зависим от России, добиться повиновения от казаков правительству не получалось. Казачество твердо отстаивало свою позицию и не желало мириться с навязываемой волей Москвы. Укрепление позиций самодержавия на Дону стало возможным с завершением осады Азова, когда казачество понесло большие людские и материальные потери, и не смогло оборонять свою территорию от набегов азовцев и турок. Поэтому последующие действия Москвы по оказанию помощи, в том числе и военной, поставили Войско Донское уже не только в экономическую, но и в некотором смысле в политическую зависимость, т.к. под угрозу ставилось само существование донского казачества. Тем не менее, подобных мер было недостаточно для эффективного влияния на внешнюю политику донцов, и только поражение крестьянской войны под предводительством Степана Разина позволило Москве решительно действовать. Войско Донское было приведено к присяге на верность царю, тем самым казаки становились подданными Московского государства. При этом ликвидировалось право казаков о невыдаче беглых с Дона, что было ощутимой потерей, т.к. было основой независимости казачества.

Таким образом, во 2 половине XVII в. позиции Москвы на Дону заметно укрепились, и казачество было поставлено во внешнеполитическую зависимость от России, донцы стали часто привлекаться в военных

предприятиях государства. При этом важно отметить, что на внутреннее устройство правительство практически не наступало, и не ущемляло право на избрание войсковых атаманов и на деятельность войскового круга. Пока государство старалось наступать на вольность казаков аккуратно, но естественно не могло мириться с самостоятельностью Дона и дальше.

3.2 Прекращение самостоятельности Дона

После поражения крестьянской войны под предводительством Степана Разина и принятия казаками присяги на верность царю, процесс дальнейшего включения Войска Донского в структуру Московского государства становился неизбежным. И хотя определенные слои казачества, в основном недавно прибывшие и бедные, еще делали попытки отстоять свои вольности и привилегии, тем не менее, домовитое казачество, казацкая старшина уже были ориентированы на сближение с Россией, и придерживались промосковской позиции. Естественно, что в таком виде, в котором Войско Донское существовало во второй половине XVII в., процесс включения его в структуру России был не возможен по ряду причин. Во-первых, казачество не находилось в общем с Москвой правовом поле, что являлось явным препятствием. А во- вторых, казачий Дон имел широкую внутреннюю автономию, которая по понятным причинам была неприемлема для формирующегося абсолютистского государства. Поэтому правительство было вынуждено начать процесс по постепенной ликвидации вольности на Дону.

В отличие от Михаила Романова, который был обязан казакам за свое воцарение на престол, Алексей Михайлович вообще не чувствовал себя в долгу перед казачеством, и после выступления Разина с казачьими вольностями стал считаться еще меньше. Больше всего правительство волновало не прекращающееся, а только усилившееся массовое бегство на Дон из центральных русских областей. Не смотря на слова донцов о том, что время, когда жизни на Дону все завидовали, уходило в прошлое, все равно казачья территория притягивала многих переселенцев, ищущих лучшей доли. Среди таких переселенцев выступали и старообрядцы, и даже целые семьи жителей Тамбовского и Рязанского уездов. В некоторых казачьих городках население к середине 1680-х гг. увеличилось в 10-20 раз. Чтобы добыть себе средства к существованию, казаки вынуждены были прибегать к земледелию. Правительство старалось решить эту проблему, и в 1682 и 1683 гг., в правление царевны Софьи, последовали первые запрещения принимать в Войско Донское беглых крестьян из других регионов Московского государства2. Тем не менее, подобные запреты правительства не решали проблему утечки населения на Дон, т.к. этот процесс продолжался и далее.

Во время петровских реформ, которые требовали все больше солдат, рабочих и налогоплательщиков, такое бегство людских ресурсов стало особенно нетерпимо для русского правительства. Автономия Дона в XVIII веке стала рассматриваться уже как анахронизм, и окрепшая Россия уже не могла мириться со своеволием донских казаков3. С началом азовских походов Петра I и превращением России в абсолютистскую империю в начале XVIII в. вопрос о ликвидации самостоятельности Войска Донского встал во весь рост. Царь решил поставить казаков под ружье, и взял курс с одной стороны на поощрение их, а с другой стороны начал еще больше «закручивать гайки». Петр ограничил статус войскового круга, на который приглашались теперь не все казаки, а лишь атаманы и по два выборных старика от станицы, также царь запретил самочинные сборы в походы, ввел поочередное в них назначение казаков, пожаловал печать, знамя, клейноды как знаки признания права казаков на ограниченную автономию в рамках государства 4 . Кроме того, в условиях ведения Северной войны, ощущался недостаток в регулярной кавалерии, и эту проблему царь пытался решить с помощью иррегулярных частей казачества. Так, в Северной войне участвовало свыше 10 тысяч донских, свыше 2 тысяч яицких казаков.

Постепенно правительство начинает государственное освоение земель Дона и Приазовья. Прежде всего, были отрезаны казакам выходы к Азовскому и Черному морям. Таким образом, походы «за зипунами» оставались в прошлом, альтернативой же становилась перспектива стать привилегированным служилым сословием мощного государства. В XVIII столетии устье Дона и Приазовье окончательно входит в состав России. На морском побережье и рядом с ним, на Дону стали строиться крепости, гарнизоны которых составляли части регулярной армии. Подобная политика царского правительства была направлена на усиление в Донском регионе административного и военного присутствия. Население крепостей и городов составляли выходцы из русских губерний, военные и колонисты, отставные солдаты, казаки при этом не доминировали. Естественно, что такое положение вещей воспринималось казачеством негативно, но в сложившихся условиях экономической и политической зависимости Дона от Москвы, казакам приходилось с этим мириться.

Серьезные шаги по прекращению своеволия казаков, Петр I стал принимать практически в начале своего царствования. Так, в 1703 г. он запретил Войску иметь своих послов, ограничил выборность войсковых атаманов, которых теперь должен был утверждать сам самодержец, подчинил в церковном отношении Дон Воронежскому митрополиту, а не патриарху, как это было ранее 3 . Эти ограничения имели существенное значение, т.к. еще больше подрывали автономию и вольность донского казачества. В частности, подчинение Воронежскому митрополиту включало Дон еще и в церковную иерархию в структуре Московского государства, т.е. казачество становилось зависимым от России еще и в церковном отношении.

Также Петр I послал на Дон чиновников, которые должны были выслать из казачьих городков тех переселенцев, которые оказались там после запретительных указов, также чиновники должны были обязать атаманов и казаков не принимать впредь беглых людей под страхом смертной казни. Жесткие меры чиновников вызывали недовольство у казаков, которые задумывались о дальнейшей судьбе. Дальнейшие меры правительства по присылке регулярных войск на подавление мятежных городков, а также получение изюмскими городовыми казаками доходных соляных промыслов, которые принадлежали всему войску, все это подтолкнуло донских казаков к выступлению против центральной власти. Это выступление в 1707 г. возглавил Бахмутский станичный атаман Кондратий Булавин и его сподвижники Хохлачев и Некрасов. Донцы поднялись против царских войск, войскового атамана Лукьяна Максимова и его приемника Ильи Зерщикова. Это выступление имело далеко идущие последствия для всего казачества в целом, и во многом ускорило процесс свертывания казачьей республики на Дону. В конце 1708 г., после долгого сопротивления повстанцев, после смерти Кондратия Булавина и уничтожения всех казачьих городков по Донцу и его притокам казаки были вынуждены усмириться. В итоге, в декабре 1708 г. Дон был включен в Азовскую губернию, последовали жестокие карательные меры, была уничтожена треть Войска, были попытки вернуть бежавших мятежников под началом атамана Некрасова. Границы казачьего народоправства стремительно сужались. Естественно, после восстания принимались меры по реформированию внутреннего казачьего управления, и эти реформы лишали Дон основ его вольности.

Петр отнял у войскового круга всю его прежнюю самостоятельную власть над войском и предоставил ее войсковому атаману. Теперь, при формальном избрании кругом, наказные атаманы стали утверждаться царем, и не на один год, а на бессрочный период. Так, в 1709 г. царь назначил на должность атамана П.Е. Рамазанова бессрочно. После смерти П.Е. Рамазанова донцы попытались избрать нового войскового атамана, но царь отклонял кандидатуры, выбранные кругом, пока круг не избрал подходящего человека - Василия Фролова. Своей грамотой 1718 г. Петр I утвердил его в должности с бессрочными полномочиями. Василий Фролов был последним войсковым атаманом, которого избрал круг, хотя и формально. Последующие войсковые атаманы утверждались царем, превратившись в послушных чиновников. Они подчинялись непосредственно царю. Войсковые атаманы становились полновластными начальниками Донского Войска, и подчинялись непосредственно самому государю. Под конец своего царствования Петр I занялся изменением системы управления казачеством. В 1721 г. произошло подчинение всех казаков и казачьих войск Военной Коллегии. Как известно, до этого отношения с казаками велись через Посольский приказ и Иностранную Коллегию. Подобное преобразование было показательным в том плане, что теперь казачество рассматривалось как неотъемлемая часть Российской империи, и все управление казачеством было в ведении государственного аппарата. В 1723 г. казаков велено именовать военно-служилым народом, осуществлено упразднение выборных атаманов и назначение их центральной властью с именованием «наказными». Таким образом, эпоха Петра I стала для донского казачества переломным моментом в его судьбе. Государство показало всю свою мощь и решительность в политике по отношению к Дону, следствием которой стало свертывание самостоятельности и внутренней автономии Войска Донского.

Преемники Петра I придерживались того же курса, неуклонно ужесточая его, одновременно превращая казачью элиту в свою опору, с помощью жалования различных чинов, титулов, привилегий.

В дальнейшем казаки все более часто начинают привлекаться к участию во всех войнах, которые ведет Россия: в 1733-1735 гг. в Польской войне, 1741- 1743 гг. - Шведской войне, а в 1768-1774 гг. в Турецкой и Польской войнах участвовало свыше 22 тысяч донских казаков.

При Екатерине II начались волнения казачества, вызванные тяготами военной службы и бесцеремонным вмешательством центральной власти во внутренние дела казачьих войск. Эти волнения вылились в восстание Емельяна Пугачева, которое стало последней попыткой казачества отстоять свои вольности. Восстание Пугачева охватило почти всю восточную часть Европейской России, и показало, что казачество имеет огромный дестабилизирующий потенциал, способный не только пошатнуть, но и ликвидировать самодержавие. После поражения восстания, для правительства стало очевидным, что казачество, во-первых, необходимо нейтрализовать, а во- вторых, превратить его в созидательную и охранительную силу. Основные цели стояли в стремлении вырвать корни, питавшие сепаратизм и свободолюбие казаков, превратить казачество в военно-служилое сословие для постоянного кавалерийского резерва регулярной армии.

Поскольку донская старшина подержала центральную власть в борьбе с восставшими, Екатерина II не стала полностью уничтожать автономные порядки. Казачье самоуправление на уровне станиц и хуторов осталось практически без изменений, права казачьей старшины на участие в работе войсковых администраций были сохранены, а права атаманов ограничены. В феврале 1775 г. императрица ликвидирует Круг, утверждает Войсковое гражданское правительство и вводит на Дону имперское право. Эти изменения окончательно ликвидировали вольность Войска Донского, т.к. собственное обычное право донцов было упразднено, и судебные дела стали решаться по российским законам. В результате, во второй половине XVIII века сложились все предпосылки для окончательного включения Войска Донского в структуру Российской империи, а именно ликвидация всех вольностей и самостоятельности, и вхождение Донского региона в правовое поле России. Эти предпосылки способствовали превращению казачества в военно-служилое сословие, призванное усиливать регулярную армию иррегулярными кавалеристскими частями, а также выполнять охранительную функцию внутри государства.

Правительство содействовало утверждению частного землевладения старшины, которая входила в состав войсковых администраций, старшина в свою очередь ограничивала власть атаманов, атаманы следили за старшиной и ее связями с казачеством, а вся эта система контролировалась местной и высшей властью Российской империи. Также постепенно появляется донское дворянство, вышедшее из старшины. Все это привело к тому, что базовые принципы исторического донского казачьего устройства были нарушены, т.к. казачество теперь перестало быть односословным, а общее равноправное войсковое владение землей перестало существовать, как следствие это являлось предпосылкой к росту социальной, а затем и экономической дифференциации, что было основой существования России. Дальнейшие реорганизации управления Донским краем приближали его к форме управления губерниями Российской империи.

В результате целенаправленной политики Российского государства по отношению к Войску Донскому в первой половине XVIII столетия, была полностью ликвидирована автономия Дона и прекратилась его самостоятельность. Донское казачество стало неотъемлемой частью Российской империи и полностью вошло в правовое поле России. Не смотря на попытки казачества отстоять свои вольности и привилегии, процесс подчинения и поглощения Дона Москвой был уже неизбежен. Выступления под предводительством Кондратия Булавина и крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева только форсировали процесс подчинения, т.к. создавали предпосылки для наступления правительства на казачью автономию. Сами восстания не могли сыграть уже решающую роль, т.к. верхушка казачества, старшина занимала промосковскую позицию, и не была заинтересована в ухудшении отношений с центральной властью. Тем не менее, Пугачевский бунт показал дестабилизирующий потенциал казачества, который был опасен для российского самодержавия, поэтому правительство было вынуждено нейтрализовать этот потенциал с одной стороны, а с другой стороны направить его на решение государственных задач. В сложившихся геополитических реалиях включение Войска Донского в структуру Российской империи было единственным правильным решением, а перспектива стать привилегированным военно-служилым сословием сильного государства была вполне привлекательной для казачества в целом.

Таков был путь вольного донского казачества от становления своей системы самоуправления и внешнеполитической независимости до постепенного ограничения автономий и полной ликвидации вольности с включением Дона в структуру Российской империи. Система самоуправления подобного типа была не единственной на тот период времени, и в этой связи интересно сравнить ее с системой самоуправления другого казачьего сообщества, а именно Запорожской Сечи.

3.3 Сравнительный анализ системы самоуправления Войска Донского и Запорожской Сечи в контексте отношений с Россией в XVII - 1 половине XVIII века

Система самоуправления в Запорожской Сечи, как и на Дону, стала складываться к середине XVI века. В отличии от Дона, где происходило постепенное объединение казачьих поселений, в Запорожье Запорожская Сечь являлась центром казачьих земель.

Организация самоуправления Запорожской сечи представляла собой довольно сложную систему, которая включала в себя целый ряд органов власти и должностных лиц. Управление у запорожцев было основано на военном и административно-территориальном делении Запорожской Сечи. Центром всех запорожских земель являлась Запорожская Сечь. Она представляла собой город-крепость, где размещалась войсковая администрация, склады, мастерские, арсенал, школы, церкви и курени (казармы). Для военной организации сечевики делились по куреням, количество которых в истории Запорожской Сечи доходило до 28. Все территории, принадлежащие запорожцам, делились на паланки (округа), которых изначально было пять, а затем по мере роста населения их число выросло до восьми. В каждой паланке самостоятельно решались вопросы управления. Такое деление на паланки было схоже с делением Войска Донского на округа, но в отличие от Дона, земли Запорожской Сечи каждый год распределялись по жребию между куренями. Можно с уверенностью говорить о том, что для Запорожья была характерна большая централизация, нежели у донских казаков.